Полусогнутая пластина

   Ты ходишь на курсы сценарного мастерства? Ты посещаешь семинары по правильному правописанию? Не знаешь, как тебе начать новое предложение? Склони голову и попроси об этом. Если ты считаешь иначе, газуй парень, но помни, что семинары стоят денег. Хороших денег.

   Полное название рассказа "Полусогнутая пластина или зачем заносить надо лбом острое лезвие"

 Едем.


   Прежде чем спуститься к испытуемым номера четыре, участники проводимых экспериментов, в том числе главный конструктор и ветеран боевых действий, надели по респиратору и каждый взял с собою стопку (двенадцать) металлических, полусогнутых пластин. Какой бы то ни был, эксперимент оставался под запретом ещё два месяца. Почему два? И что значит под запретом? Может уже проводилась иная экспериментальная деятельность схожего рода, не принёсшая ровным счётом никаких результатов? Может такое быть? Уже бывало и не раз. Зачем же спрашивается так поступать?

   Большинство стран больше не имеет названия. На их месте обосновались всевозможные колонии. Люди перестали работать и между тем, начали по-настоящему выживать. Кто и как устроил массовый беспорядок, узнать практически нереально.
 
   Но, несмотря на это, есть место. Семьдесят седьмой градус южной широты и двадцать третий восточной долготы. Там, на километры восседает пустошь. Сквозь камни или воду, словно килька проплывает ячею, в пространстве воздуха начинает образовываться плазматический сгусток, внутри которого уже плавает полусогнутая пластина. Невероятный феномен или привет от космических маленьких человечков. Здесь, их тысячи. Сгустков с полусогнутыми пластинами, мерно кружащими друг над другом, причём оказавшись тут, смахнёшь на будто погружающийся батискаф в медузье озеро. Тебя облепит с ног до головы, с кормы до носа, с люка до днища. В местах, где больше нет названия, (Бразилия, к примеру, стала центром удивительных и необъяснимых обволакиваний) происходит точно такое же действие, только с явно отрицательным воздействием на детскую психику. Вы поняли меня правильно. Именно, на детскую психику. Скажу больше, что внезапно появившиеся сгустки, каким-то запрограммированным способом, выходят на детей не старше четырнадцати лет. По всему миру. Полусогнутые пластины, по-магическому и безболезненно вживляются в середину лба бедного юноши. Самые крупные изменения были замечены как раз в местах дневного солнцестояния. В Южной Африке и Бразилии. В Рио-де-Жанейро сейчас происходят крайние меры. Неисчислимое количество родительских жертв. Транспортировку детского груза производят на юг города. И оттуда, морским путём на острова. Вертушкой их отправляют в камеры, (лаборатории типа «ИВУ», хотя на самом деле все считают это место небезопасным и более чем смертельным, нежели витающие сгустки с пластинами) и шансы увидеть своего ребёнка, зависят лишь от потока воздуха направленного на горящую свечу. В конечном счёте, детей всё равно увозят. И многих, кто подрывает деятельность живой транспортировки, уводят в залы.

   Есть ли объяснение подобному? Откуда появились сгустки и куда направляют детей? Думаю, пока что нет.

   Килану Сайросу одиннадцать. Его последним вытащили из кабины под грохот вращающихся лопастей. Невозмутимый солдат вёл мальчика за шиворот к остальным. Килан перебирал ногами чисто интуитивно, поскольку военный двигался слишком быстро. Когда он отбросил мальчика в общую кучу, с той же скоростью, скрылся за стенами чего-то похожего на штаб связи, или переговорный пункт. Толстые чёрные кабеля выходили из-за двери и проходили до временно-раскинутого шатра. По периметру расположилась пара хорошо экипированных бойцов и выступивший из палатки человек в белом халате и жёлтых перчатках, позвал одного из них. Тот принял новую установку и направился скорым шагом в сторону, где смутившись, с испугом стояли дети. В этот момент, ветеран, конструктор и группа помощников, вышли цепочкой из штаба связи, за стены которого и скрылся большой солдат.

 - НОМЕРА ЧЕТЫРЕ СЛУШАЙТЕ, - зазвучал тяжёлый голос, и команда прервалась, но вскоре продолжилась, - ВНИМАНИЕ СОЛДАТЫ, НЕ ДОПУСТИТЬ РОСПУСКА ДЕТЕЙ. ВЫВЕСТИ ИЗ КРУГА ПЕРВОГО РЕБЁНКА И НАПРАВИТЬ В ШАТЁР. ВЫПОЛНЯЙТЕ!

   Говорил по трансляции известный командир. Участник вторжения в страны третьего мира. Свою популярность Чадер Шойз приобрёл ещё во времена гражданской войны на Кубе. Какое-то время скрывался в Боливии. Был объявлен в розыск и подозревался в сотрудничестве с Гевара. Но, по словам самого Чадера, ни разу с ним не встречался. И после того, как Че арестовали, Шойза оправдали и отправили на повышение в отряд специального назначения. Теперь он здесь, внутри разбитого шатра. Несёт особую задачу. Первый человек, на плечи которого упала тяжелейшая ответственность. Разговор идёт о детских жизнях. Многих, совершенно невинных жизнях.

   Но, всё же, каким образом влияет таинственный сгусток на детскую психику? Во-первых, давайте выясним, как вообще происходит «волшебное» изменение?

   Явный признак другого характера уже на лицо с первых секунд, после обволакивания. Вот интерес, а пластины во лбу и не видно. Как будто въелась она под самый корень, и просмотреть её наличие, к сожалению, и как-бы не фразировать, остаётся применять хирургические методы. Не снимать скальп, как было принято у диких североамериканских индейцев, но делать продольный надрез в области лба. И дальше как сработает медицинская бригада. В 110 случаях подобного операционного воздействия, (Секретная лаборатория «ИВУ» занимается как раз вышеописанным) ни один не принёс положительного результата. Обнаружить пластину не удалось. По крайней мере, если брать в расчёт только голову. Тогда откуда у ветерана и конструктора взялись пластины? Целая стопка из двенадцати штук на каждого?

   Всё просто. Плазмодети иногда оставляют чудопластину после себя. Как это понимать, узнаете позже. Ну и конечно куча собранной информации со всех поражённых уголков земного шара. Неужели они считают, что способны разобраться с этим в одиночку? Интуиция? Что это?

   Итак. Первое и явственное выделяет разговор. Дети, подвергшиеся плазматическому захвату, перестают понимать своих родителей. Да и всех кто к ним обращается. В прямом смысле этого значения. Это примерно то-же самое, как случилось в далёком прошлом. Башня осталась, люди разбежались. Вавилонская мечта рухнула, языки перемешались.

   Второй признак. И снова тот же язык. Северновеликорусское наречие давно позади. Время естественно подтачивает диалекты, как вода, за миллионы лет, на дне лежащие камни. Первый язык. Первого на земле человека.

   Третьего пункта может и нет. Кто знает. Хотя для конструктора и его приближенных он всё-таки существует. Они убеждены в том, что полусогнутые пластины это космический рейдерский захват детей по всему миру. Ведь как-никак, можно надавить на самое сердце земного обетования. Забрать детей. Они так и сделали. Почти месяц его люди и он сам разрабатывали стопроцентную копию прогремевших по всему миру полусогнутых пластин.

 Малыша Сайроса втащили в шатёр.

 - Садись, - приказал ему конструктор.

   Его усадили на стул, потому что Килан немного трясся. Глаза мальчика увидели перед собой группу неизвестных ему людей в масках, крутящими в жёлтых перчатках какие-то трубки.

 - Ты понимаешь меня, парень? – спросил у него врач в ядовитом костюме.

 - Да, сэр.

 - Ты разговаривал с другими детьми на неизвестном тебе языке, другом, не родном? – спрашивал он.

 - Нет, сэр.

 -  Сколько языков ты знаешь? - врач взял его руку, стянул рубашку до локтя, и промочил ваткой, место, где обычно берут кровь из вены.

 - Два, - сказал мальчик.

 - Какие?

 - Испанский, английский.

   Доктор попросил придержать мальчика сзади, потому что может сильно затрясти, вводил ему он малую дозу ингибирующего блокатора.

 - Странно, - ответил он, после того, как вынул шприц, - мальчик не дёргается, и сидит как прежде. Минутку.

   Он прошёл в конец палатки, где за компьютером сидел Чадер Шойз.

 - Мистер Шойз, - обратился он к нему, - он нас обманывает, я не верю ему.

 - С чего вы взяли? – спросил военный в штатском.

   Со свободного отверстия в воздух выпарила полусогнутая пластина. Казалось, она находилась в свободном падении, только падала она снизу-вверх, как бы наоборот. Килан её увидел столь же чётко, как видел свои посиневшие руки.
    
   К ведущим диалог подключился конструктор. Он выложил на стол все 24 пластины.

 - Бесполезно, - сказал он.

 - Что вы делаете? – спросил Шойз.

 - Эти пластины, сгустки, дети, - это всё рук дело сил нечеловеческих, - говорил он, - в «ИВУ» уже пять сотен подростков по последним данным, безрезультатно отправились на тот свет.

 - И что вы предлагаете? – Шойз поднёс руку к подбородку, чтобы почесать его.

 - Смириться, - ответил конструктор, и в глазах Чадера загорелись красные огни.

 - Пошёл вон из моего шатра, - он свистнул военному, стоявшему неподалёку, - выведи этого чудака на воздух.

   Полевой командир разозлился не на шутку. Он встал из-за стола, швырнул на пол листки с записями, и направился к мальчику на стуле. Килан смотрел на висевшую, словно на ниточке пластину.

 - Слушай меня парень, ты видел своими глазами, как в тебя входила плазма с пластиной? – спросил командир.

 - Нет, сэр, не видел.

   Чадер взревел. Не может быть. Что на этот раз происходит на больной земле? Новая суперпрогрессивная атака внеземного происхождения? Почему же здесь и почему сейчас?

 - Сэр, - сказал мальчик, - я вижу её.

 Шойз слухом волка, отслеживающего дичь, это услышал.

 - Что прости? – спросил он.

 - Я вижу её, эта пластина, она вон там, - сказал мальчик и указал рукой, всё ещё сидя в кресле. Чадер мигом развернулся, куда направил пальцами Сайрос.

 - Ты, что меня за идиота принимаешь? – Чадер возмутился.

 - Честное слово, сэр, я вижу её, - Шойз посмотрел на него, мальчик развёл руками.

 - Не играй со мной сопляк, это тебе что, шуточки? – он развернулся и снова посмотрел в ту сторону.

   Пластина действительно была, только вот никто кроме мальчика в шатре не мог её видеть.

 - Она приближается, - он замолчал, - пластина движется ко мне.

 Чадер стоял на месте. Остальные тоже. Килан сжался и закрыл глаза.

 - Она уже у лба, - тихо произнёс мальчик, и те, кто услышал, развернулись.

   Сайрос смолк, спустя какое-то время к нему вернулись силы, и он открыл глаза.

 - Ну и что ты теперь видишь? – спросил командир у мальчика, которого уже поглотила полусогнутая пластина.

   Он видел как Чадер Шойз, который встал напротив него, висел головой вниз и его губы шевелились. Килан уже был не способен различить ни слова, произнесённого человеческой летучей мышью.

 - Почему он молчит? – что случилось? – спросил врач в жёлтых перчатках.

 - Килан, Килан, - дёргал он его, как тушу, - Проснись, Килан.

 - Я скажу вам, в чём дело, - начал Шойз, - тащите его на стол, живо.

   Двое крепких ребят в военной форме схватили мальчика и поволокли на стол, где расположилась компьютерная часть. Чадер сбросил всю технику на пол.

 - Кладите его, - приказал он, - хирурга сюда.

 Конструктор попытался вмешаться.

 - Не трогайте его, он не виноват.

 - Кто впустил его в шатёр, - он щёлкнул пальцами, и бедного работника вывели за пределы.

 Подступил хирург с коробочкой в руках.

 - Доставай скальп, - сказал разгорячённый командир. Тот вытащил сверкнувший материал.

 - Ну что малыш, - сказал он, - будешь говорить, - и он занёс надо лбом острое лезвие.

   Килан молчал. И не дрожал. Как будто он уже в другом месте. Чадер Шойз приставил кончик лезвия к краю детского лба. Малыш Сайрос закрыл глаза. Резал. Бывший полевой командир начал резать. Кто-то жалко вскрикнул на заднем фоне.

   Он закончил делать надрез, и его руки окрасились в юношескую кровь. Чадер развернулся, чтобы скинуть скальп и вытереть руки, как вдруг его помощник, который держал полотенце, опустил ладони, и отступился, словно увидел нечто невозможное.

 - Что такое? – спросил Шойз, и повернулся к столу, на котором лежал с окровавленным лбом, ребёнок.

   Поверхность стола была пустая, и не запачканная. Единственное, что осталось лежать на ней, полусогнутая пластина, к которой неспешно подошёл Чадер. Он взял её в руки, на ней было написано одно единственное слово.

 - Спасибо.

   Ребёнок открыл глаза. Рядом с ним находился другой, точно такой же, обычный мальчишка, который сказал.

 - Приветствуем тебя, Килан.

 Он привстал.

 - Я что, умер? – спросил у него малыш Сайрос.

 - Разве умершие умеют разговаривать, как ты говоришь сейчас? – сказал ему подросток.
 
 - Не уверен, - Килан выпрямился и осмотрелся.

 - А где мы? – спросил он.

 - Пока не знаю, но сердце подсказывает, что это хорошее место. Доброе место.

 – Идём, - предложил ему парень, - нас где-то человек 700 уже, таких как мы, с тобой, - сказал ему парень.

   И в головах мальчишек, и разуме, уже не возникали вопросы «Куда и зачем?». Они шли по полям, предназначенным для игры в гольф. Волшебные, мягкие поля. Они шли. Шли и улыбались.

   

   Моему лучшему другу, который за двадцать два года моей жизни, так и не нашёл меня.