Грань. Глава 5

С момента нашей последней встречи с Патриком уже прошло 5 дней. Каждый день я живу как жила, я хожу по магазинам,  гулять с Кендис, рисую, смотрю сериалы, добавляю новые записи на свою «доску желаний», но я не могу выкинуть его глаза из головы, его слова и я просто как машина-автомат, которая делает все машинально, которая может выполнять работу, но которая все время где-то далеко. Я даже не считаю дни, выходит само собой. И знаете какая мысль все время торчит в голове? «Почему я просто стояла и наблюдала за тем, как он уходит, как его очертание становится таким далеким, что разобрать невозможно? Почему я отпустила его?». Мое сердце кричало мне держать его крепче, кричало ему что бы он остался, кричало ему вдогонку, а мое тело зашло домой, повесило свои вещи и безвольно легло в кровать. Как так можно?

Вчера я открыла сценарий. Мне Кендис принесла его на днях уже со всем исправлениями, с точной информацией и постановкой. Роль Сибилы кажется такой мимолетной, будто ее и не было в Потрете Дориана Грея, но она заняла важную нишу в сердце Дориана, в его сознании. Может от части из-за того, что она умерла? Я понимаю Сибилу. Её любовь убила ее и если честно, это очень страшно. Умирать от сумасшедшей любви, от того, что не представляешь существование без человека, от того что он был всем для нее, понимаете? Вы понимаете насколько это страшно? Сейчас очень редко мы можем встретить человека, который готов был бы на все ради нас, который забыл бы обо всем что есть в его жизни, после вашего появления. Сложно найти человека, который хотя бы понимал и ценил твои желания, который делился бы с тобой всем, который доверял бы тебе полностью и вы были бы уверенны друг в друге на 100%. В наше время любовь порождает лишь ненависть, не знаю почему.. Вчерашний день я посвятила тчательному прочтению сценария. Сложно сказать что я чувствовала в момент чтения, на мне была и глупая улыбка, и слезы, и печаль, и радость, иногда все одновременно. Я крайне влюблена в «Портрет Дориана Грея», эта книга особенная для меня, потому когда Кендис захотела поставить ее в нашем школьном театре, я была всеми руками «за», потому что хоть и ученики наши не имеют бархатных характеров и благих намерений, но актеры из них отменные, тем более я и сама хотела поучаствовать. Кендис очень хорошо пишет, она умеет не убрать первичный смысл, правильно все расставить, но при этом добавить каплю чего-то своего, как некая перчинка в этом сладком кексе. Если честно, мне кажется, что Кендис с самого начала знала какая роль будет моей. Слишком много здесь меня, но не той меня, которую я показываю обычно всем, не та я, которой меня знает большинство, а именно та я, которая спрятала далеко в моем сознании, которая живет во мне и которая сильная для того, что бы пережить все самые трудные моменты в моей жизни. Когда я читала строки слов Дориана я сразу же представляла каждое это слово из уст Патрика. И д е а л ь н о. Он рушит все мои представления об этой книге, он рушит все мои мнения о Дориане, он рушит мое сознание полностью. Я боюсь. Я боюсь как Сибила. Я боюсь умереть от избыточного доверия к тому, кого оно возможно и не интересует вовсе. Я ведь не из таких девушек, но почему именно он? Все это слишком сложно, я и сама это знаю.

Стук в дверь комнаты. Поворот дверной ручки. Мамино лицо в дверной щели: - Милая, что ты будешь на завтрак?

- Мам, давай сходим куда то? Хочу проветрится немного. А завтрак.. Ну давай овсянку с ананасом?

- Хорошо, сейчас поставлю чайник. Давай, я тоже хотела прогуляться.  – мама закрыла дверь в мою комнату и я услышала как она спускалась по лестнице, напевая Битлз. Люблю свою маму, она у меня чудо. Почему она не умерла от любви к папе? Может, причина ее жизни я? Все что я знаю точно и наверняка, это то что я никогда не брошу маму в беде, не отвернусь от нее и если будут какие то проблемы, то ради нее последнюю рубашку отдам, лишь бы она больше не плакала, как в те бессонные ночи после смерти папы. Я не хочу видеть ее слез. Я хочу видеть ее лицо с улыбкой полной счастья. Что бы она купалась в радости, что бы мир казался ей прекрасным, что бы она не искала поводов для грусти никогда. И еще вещь в которой я точно уверенна, это та, что человека лечит человек. Далеко не время, как глаголет философия. Время лишь притупляет боль, другой человек способен уничтожить ее полностью.

Я подошла к шкафу что бы одеть свой белый махровый свитер, это один из подарков бабушки мне на 16тилетие, обожаю этот свитер. Почему то у меня дикое желание одеть сережки. Я подошла к пуфику в поиске своих гвоздиков с камушком. Нашла я их совсем не там, где ожидала, ну да и ладно. В принципе, я готова, осталось только покушать овсянки. Я вышла из комнаты взглянув на цитаты на двери, и вправду, они мне помагают. Спускаясь с лестницы я услышала что мама разговаривает с кем то внизу. Я услышала мужской голос, только я не понимаю кто это может быть? Слышу голос мамы: «Присядь здесь пока, она скоро спуститься за овсянкой». Это уже интересно. Я тихо спускаюсь дальше по лестнице, как вижу спину сидящего. Я мечтала о том, что бы это был Патрик, но это был брат Кендис.

- Привет, Челси. Я шел на тренировку, мой маршрут проходит через ваш дом, потому Кендис попросила меня передать тебе диск и записку. Не знаю к чему, что, зачем, этими вопросами буксируй Кендис. Я всего лишь передал тебе все.

- Спасибо большое, Джей.

- Я побегу, иначе точно опоздаю.

- С твоими данными по бегу, точно уж не опоздаешь.

- Но они не лучше твоих данных. Все, я пошел. Удачи, Челси.

- Пока, Джей.

Я закрыла дверь за Джеем и взглянула на диск и записку. Если честно, у меня нет настроения сейчас разбирать это все, потому я просто отнесла это в комнату и решила проверить все после прогулки с мамой. Наконец-то я добралась до своей овсянки с ананасами. Даже не верится. Пока я кушала, мама собирала свои вещи и приводила себя в порядок. Доев овсянку  я стала мыть посуду, к тому времени мама уже была готова.

Я люблю выбираться на прогулки с мамой. Не в обиду Кендис, но мама моя самая лучшая подруга из всех подруг в мире. Мы решили зайти в кафешку «Франческо», мама любит здесь кофе и булочки. Да, булочки они делают шикарные, это уж точно. С недавних пор в «Франческо» появилась девушка, которая продавала тут свои кексы. Она чертовски талантлива в этом, потому что на вкус и вид им равных нет. Мама взяла себе мока и рогалик с вишней, я взяла себе один кекс название которого я даже не запомнила, но звучит чертовски вкусно и латте. Мы всегда с мамой набираем сахара больше, чем хотим взять, это уже как традиция. Зато в наших карманах всегда есть бесплатный сахар. Ну а что, вдруг понадобится кому. Мама ела рогалик и как то странно поглядывала на меня. Я просто ела кекс с лицом «Что?», и тут мама заговорила.

- Ты не хочешь мне ничего рассказать? – спросила она.

Если честно, я не очень хочу ей рассказывать о своих чувствах к Патрику и о его появлении в моей жизни. Я не уверенна что она поймет меня, подумает что это не серьезно или еще хуже, начнет думать о папе и снова станет грустной. Я и сама пока не знаю когда увижу его, я не знаю что он мне скажет, я не знаю какой будет эта встреча и я не знаю что будет дальше. Может все так и закончится не начавшись, а я запомню его глаза на всю оставшуюся жизнь? Это слишком сложно для меня.

- Вроде бы нет. С чего ты взяла что я хочу что то рассказать? – я сделала самое непринужденное лицо в мире и продолжила поедание кекса.

- Я знаю что хочешь, но может быть, лучше не сейчас? – мама изогнула брови.

- Да, ты права. Я хотела бы кое-что тебе рассказать, но точно не сейчас. Через пару дней. Да, точно, думаю,  через пару дней я тебе расскажу.

- Расскажешь в любой момент, я же всегда рядом. Кстати, что там со сценарием? И что тебе передал Джей?

- Со сценарием все отлично, я вчера читала его. Думаю, из меня выйдет неплохая Сибила Вэйн. А насчет Джея, это Кендис передала какой то диск и записку, я и понятия не имею, хочу глянуть что там когда придем домой.

- Мне тоже стало интересно. Но не буду вмешиваться, тоже скажешь если будет желание или состояние шока. – у мамы вырвался смешок и немного рогалика с ее рук упало на пол.

- Ох, в чем рогалик то виноват?

- Просто от моего смеха умирают рогалики.

Смеясь, мы вышли с мамой из «Франческо» и направились в сторону маленького мостика. Маленький мостик это часть заброшенного здания, но далее открывается такой красивый вид, такая природа, что удержаться невозможно. Мы часто гуляем с мамой там, сидим в заброшке и мечтаем о чем либо, сочиняем всякие истории, придумываем разных героев. Как то раз, я была на заброшке одна. Мне было очень плохо я и сама не знаю почему, был дождь, я помню лишь кучу грязи и болота, помню как рукам было больно. Я сидела там и думала о чем то неосязаемом, о чем то хорошем, чего я вообще не видела в своей жизни в тот момент. Я помню что 50% моей грусти была смерть папы, а все остальные 50% были вперемешку ссоры с Кендис, плохие отношения с учителями, ссора с мамой и все было настолько плохо, как я думала что хуже не бывает. В тот день я сделала на своей руке несколько первых шрамов. Мне больно об этом вспоминать, но когда я гуляю здесь с мамой я верю в хорошее, я верю что все налаживается и я понимаю насколько глупым это было, но эти шрамы не дадут мне забыть о тех паршивых днях, они заставляют меня бороться когда все плохо, а не опускать руки.

Было уже темно. Мы с мамой возвращались домой и я увидела силуэт у нашей двери. Мама начала говорить о почте и о том, что бабушка давно не писала писем и теперь она перешла на скайп. Мы все ближе подходили к дому и я видела спину стоящего. Я вспомнила эти широкие плечи, эту ровную осанку, эти сильные руки. Он обернулся ко мне: - Привет. – сказал Патрик.

- Привет.. – ответила я.