Я умерла в понедельник

Пролог

Я умерла в понедельник. Согласна, не лучшее начало истории.
Всего один выстрел – и я уже лечу с крыши многоэтажки навстречу холодному и грязному асфальту.
Я всегда мечтала узнать, что значит «свободное падение». Я бы хотела нестись с огромной скоростью к земле, раскинув руки и ловя ртом воздух, сердце бы бешено колотилось, и кричать не было бы сил. Но, увы, тогда я не почувствовала ничего. Злосчастная пуля лишила меня всех чувств.
Я никогда не узнаю, что значит «свободное падение».
Я никогда не смогу веселиться с друзьями и гулять по ночам в нашем маленьком, затхлом, но таком любимом городишке.
Я не смогу осуществить свои мечты. Не увижу своих родителей.
Меня больше нет. И никогда не будет.

Мэри

Мой лучший друг Сашка, а по совместительству и мой сосед, жил с бабушкой и младшей сестрой – Машей. Но все называли ее Мэри, уж очень она походила на барышню из 19 века.
Сказать, что она была странной, значит не сказать ничего. Хотя, стоит признать, все мы немного со странностями.
Больше всего меня удивлял  ее выбор одежды. Зачастую она носила пышные юбки и платья тошнотворных цветов, в которых ее хрупкое тельце просто утопало. Я всегда удивлялась, почему она выбирала именно такие вещи, ведь она была необычайно красива: ее аристократично-бледная кожа сияла на солнце, а в голубых глазах, если внимательно присмотреться, можно было увидеть океан со всеми его тайнами.
К своим 14 годам она была довольно умна и начитанна. Все свое свободное время она проводила за книгами. Иногда даже казалось, что она успела прочитать все книги, которые только есть на этом свете, но она еще умудрялась находить что-то новое.
Ее не интересовали косметика и мальчики, в отличие от ее «глупых мартышек-одноклассниц», как она сама их называла. Я уверена, что она строила великие планы в своей голове, но никогда никому о них не рассказывала.
Может, когда-нибудь она станет великим врачом или писателем. Но я никогда об этом не узнаю.
Хоть Мэри была сестрой моего друга, я любила ее как родную. Любила наши утренние встречи у старого долговязого дуба, когда она взбиралась на самую низкую ветку, а потом долго не могла с нее слезть, пока к ней на помощь не приходил Сашка. Я любила, как она постоянно убирала свои золотисто-русые волосы за уши, чтобы не лезли в глаза во время чтения. Я любила, когда она пересказывала мне свои любимые сюжеты, каждый раз приправляя их порцией собственных ярких впечатлений, как повара добавляют специи в свои блюда.
Мы всегда гуляли втроем по унылым улицам нашего города – я, Мэри да Сашка. И нам никто больше был не нужен, потому что только мы могли понимать и помогать друг другу.
Мы хотели вот так всю жизнь быть вместе.
Пока однажды Мэри не нашла старый пистолет в кладовой.

Свободное падение

Наверное, странно читать историю, заранее зная, что герой умрет. Не остается никакой надежды на счастливый конец. Но ведь и в жизни их никогда не бывает. Все равно все всегда умирают.
С Сашкой мы знали друг друга вот уже 12 лет. С детского сада всегда были «не разлей вода». Я в шутку называла его «мышонком» из-за его серых и тусклых волос. Но он никогда не обижался на меня за это, а только громко пищал, чем вызывал у меня приступы хохота.
Он не был похож на свою сестру. Можно было даже назвать их полными противоположностями друг друга. Но они все равно никогда не ссорились. Они как будто крепко-накрепко были связаны невидимой нитью. Но только для окружающих она была незаметна, я же всегда видела ее. И всегда завидовала, что не могу стать частью их родственных отношений. Хоть мы и были всегда вместе, я оставалась для них чужой.
Сашка всегда спрашивал меня, что значит «свободное падение». Наверное, именно он заразил меня этой навязчивой идеей ощутить это чувство полета. Поэтому мы часто приходили на крышу одной из нескольких многоэтажек, просто чтобы посмотреть на мир свысока и ощутить хоть маленькую частичку так желанного нами падения.

Меня больше нет. И никогда не будет.

В тот день, когда Мэри нашла старый пистолет, мы снова пошли на крышу. Она изучала свою новую игрушку, словно это было бесценное сокровище. Ее тонкие пальчики гладили металлический корпус, а розовые губы то и дело двигались,  что-то нашептывая. Но только она понимала этот загадочный шепот.
Я как всегда назвала Сашку мышонком, он как всегда запищал и заставил меня громко засмеяться. Оба мы вздрогнули от неожиданности, когда Мэри вдруг крикнула:
«Пиф-паф!»
И тут же ее звонкий смех эхом отразился от бетонных стен многоэтажек. Сашка сказал ей, что нужно быть аккуратней, ведь неизвестно, сколько этот пистолет пролежал в кладовой и есть ли в нем патроны. Тогда я впервые увидела, как Мэри надула губы, но руку с пистолетом она не опустила. Сашка хотел выхватить его, но Мэри ловко удавалось выскользнуть из цепких лап брата.
Они не ссорились, вовсе нет. Я стояла и смотрела, как соединяющая их нить сверкает на солнце. И я в который раз почувствовала укол зависти, что эта нить не привязывает к ним меня.
Наконец Сашке удалось схватить за рукоятку и потянуть ее на себя, но Мэри не разжимала пальцы, не позволяя братцу отнять у нее эту драгоценность. Вместе они, сами того не заметив, нажали на курок.
Всего один выстрел – и я уже лечу с крыши многоэтажки навстречу холодному и грязному асфальту.
Я так мечтала узнать, что значит «свободное падение». Я бы хотела нестись с огромной скоростью к земле, раскинув руки и ловя ртом воздух, сердце бы бешено колотилось, и кричать не было бы сил. Но, увы, тогда я не почувствовала ничего. Злосчастная пуля лишила меня всех чувств.
Теперь я никогда не узнаю, что значит «свободное падение». И никогда не расскажу об этом Сашке.
Я никогда не смогу веселиться с ними и гулять по ночам в нашем маленьком, затхлом, но таком любимом городишке.
Я не смогу осуществить свои мечты. Не увижу своих родителей.
Меня больше нет. И никогда не будет.
Я умерла в понедельник.