О моей маме

500-я публикация на Проза.ру посвящаю её моей маме

Смотри также: http://www.stihi.ru/2017/07/18/922 Моя мама – поэтесса

Мама умерла в День рождения Сергея. 21 октября 2004 года. Я успел показать ей ее персональный сайт и сайт ее отца и моего деда. Я многого не успел. В тот день я впервые обратился в организацию по поводу выдачи мне справки о том, что я, рожденный в сталинском ГУЛАГе репрессирован. После инфаркта я прожил с ней вместе 40 дней. И уехал. Я как и многие был уверен: она проживет еще несколько лет. 17 и 20 октября у нее случились еще два инфаркта. Она упорно не желала ложиться в кардиоцентр. 20-го она с писателем Блиновым строила планы работы по литобъединению. Последней, кто ее видел в 8 утра живой была моя ученица Гузелия из Урая (она остановилась у мамы на сессию). Похоронена мама на Широкореченском кладбище вместе со своей мамой, в нескольких шагах от могилы одной из ее лучших подруг - Светы Зворской.

Еще 4-6 октября мы вместе с ней участвовали в Поэтическом марафоне в Екатеринбурге на улице Пушкина. После инфаркта (31 августа 2004 года) мама плохо себя чувствовала. Но она так давно (с весны) готовилась к этому марафону. Когда-то она привела меня на Авиационную (мне было 15 лет) и мы провели пробный забег на 10 километров. Тогда же приняли решение, что я займусь марафоном. Спустя 36 лет мы вместе пришли на этот последний наш совместный Осенний марафон. Я попросил организаторов пропустить ее как можно скорее. Она задыхалась. Но упорно вычитала все намеченное. Сейчас я готовлю фонограмму ее чтения. Она вела одно время на радио поэтическую передачу и кое-что сохранилось. Подборка в Уральском следопыте - это малая часть того, что я смог сделать для сохранения ее литературного наследия.

Год начался ее заявлением: "Алеша, это не наш год, мы родились в високосном." Как раз накануне одна уральская поэтесса 1952 года рождения дарила всем свой сборник стихов. 7 января ее внезапно не стало. НО ОНА РОДИЛАСЬ В ВИСОКОСНОМ. Эта смерть уже сильно подкосила наше суеверие. А потом навалилось и понеслось. Такого количества ужасных непритностей не доводилось нам испытывать с памятного 1981 года... Тогда в одночасье трагически погибли Миша и Жора. 23 года в нашей семье не было похорон.

На похороны пришли все мамины "тусовки": геофизическая, литературная, клуб Зингры, соседи по старому дому на Карла Маркса, мои коллеги и ученики... Всего более 90 человек. Она умерла внезапно и была спокойна и величественна. Когда ей развязали руки, они сдвинулись и на миг мне показалось: мама жива, просто крепко спит. Число ужасов, преследовавших меня в ту осень и зиму было так велико, известия одно страшнее другого вываливались из пасти Дракона Времени и наконец я попал в реанимацию с инфарктом. И до сих пор так и не смог выплакать эту утрату. Всех ее кошек и Бобика я расселил по хорошим людям. И я не знаю, как жить без нее на этой грустной вечерней планете.

Одному радуюсь точно:

Мама прожила 76 лет и 9 месяцев. 

Таким образом ей удалось прожить дольше, чем Карлу Марксу, В.И.Ленину, И.В. Сталину, Н.С. Хрущеву, Л.И. Брежневу.

А ведь у нее украли отца в 1938 году, у нее украли 8 лет молодости в 1946 году, и украли ее любовь к Лене Ковалеву. Но ее оптимизм, жизнелюбие и жажда жизни были так сильны, что казались мне и нашим близким неиссякаемыми. Она открыла четыре месторождения, отработала в геофизике на Урале и Северном Кавказе. А еще с двумя детьми, больной мамой и безнадежно больной сестрой и больным братом на руках закончила дневной факультет нашего Горного. Я помню - мы с ней ходили с одной работы на другую, я рос буквально за партой горного института. И всю жизнь у нас был чудовищный перманентный кризис: долги, долгн, долги. А мы ходили по тайге и были счастливы от солнца, от ветра, от журчанья ручья.

Читайте ее стихи. Это подлинное содержание ее бесконечно тяжелой жизни. Мама обладала удивительным даром и была подлинными мастером поэтического слова.

УРАЛЬСКИЙ СЛЕДОПЫТ №1 за 2005 г.

Ратушная Л.П. Совсем недавно этого человека не стало среди нас. Не хочется говорить штампами, но это огромная потеря для уральской поэзии. Можно долго перечислять заслуги и достижения этой поэтессы, пересказывать ее сложную и интересную жизнь, но, наверное, будет лучше, если о ней скажут стихи – дети ее дум и переживаний.

Что такое поэт?
Это значит – ты мыслишь строкою.
Что такое поэт?
Это значит – не видишь того, что лежит под ногою.

Это значит – глаза повенчались навек с облаками,
И следят, как они уплывают куда-то скользя.
Это значит, что все, что стоит между нами,
Пусть стоит – это трогать и рушить нельзя.

Ну, а я еще раз улыбнусь облакам и березам,
Искупаюсь в закате, пересилю и боли, и ночь.
Что такое поэт? Это счастье чужое и слезы.
Это сердце, что хочет охватить целый мир и помочь.
 

05.09.03.

***
 

Чем больше дней живу на этом свете,
Тем меньше слов. К чему теперь слова?
За окнами гуляет белый ветер,
Зима до бесконечности права.

Она теперь хозяйка и колдунья,
И простыни кидает, не скупясь.
И возраст мой сравним с ее безумьем,
Вступившим в неосознанную власть.

Но все конечно. Жаль, пройдет и это.
Не дай мне только, Бог, сойти с ума!
Так хочется еще увидеть лето,
И чтоб еще, еще пришла зима.


26.12.01.

***
                Эмме Бояршиновой
 Пройдут года.
Газет истлеет ворох,
Что красил черной краской наши дни.
И выйдут равнодушные весы
 На первый план свершившейся истории.
На тех весах уравновесят век,
Где было все: и счастье, и грехи…
Об этом лучше всех,
Вернее всех
 Расскажут неподкупные стихи.
 

23.05.2003

Наверно, до самых последних минут
 Ты будешь со мной в подсознании где-то…
И даже, когда все минуты уйдут,
Останешься тонкой полоскою света.

Мы прожили порознь. Но встреча была
 Под ветром, что холод нам нес с океана,
Оазисом жарким в сердцах расцвела
 Зимой в пересыльной тюрьме Магадана.

На день выводили нас с разных сторон,
Мы были артистами в аде кромешном,
И людям в бушлатах несли свой поклон,
Чтоб жизнь, что была бездуховной и грешной
 Казалась светлей им хотя бы на час –
И нам отвечали сиянием глаз.

И может быть выжили мы потому,
Что были святыми для них в том аду.

Беснуется ветер, и снег, и пурга…
И в судьбах у нас никакого просвета.
Но все преходяще…
И тают снега,
И все же приходят свобода и лето.
 

26.12.01

***
«Постелите мне степь,
Занавесьте мне окна туманом…»
Ярослав Смеляков

Постелить бы мне степь и поставить звезду в изголовье,
И забыть навсегда о негнущихся старых ногах,
И сорваться, как раньше, в тайгу за бедой и любовью,
Оставляя уют за спиною, и страх.

Ах! Как хочется вновь, по весне за весенним потоком,
Грязь месить и не знать то,  что скажется это потом.
Ты идешь с рюкзаком. Твое сердце как небо высоко,
И заветная песня летит над таежным костром.
 

апрель 2003

Канут в бездну и письма, и мысли,
Неоконченных строчек редут.
Как он хрупок мой мир, как зависим
 От тяжелых и горьких минут.

Вот сознанье на легких качелях,
И вокруг тишины благодать…
Но качнулись весы – и недели,
Что копили тепло, полетели –
И осколков уже не собрать.

И опять из горючих слезинок
 Собираю я жемчуг тепла,
Чтобы жизнь, что толкается в спину
 Напрочь сбить меня с ног не смогла.
 

1.01.02

***
Окунула глаза в небеса,
А быть может, в твоих утонула.
Светло-серого неба краса
 Над безбрежностью белого гула.

Так и сыплет хрустящей крупой,
Засыпая бараки по пояс.
Я стою над застывшей рекой,
Я и ты – в целом мире нас двое.

И незначим «колючки» запрет,
И не видно на вышках конвоя.
Мы смеемся – и эхо в ответ
 Голосит: в целом мире вас двое.

***
Все больше тех, о ком никто не плачет,
Им целый мир чужбиной был всегда.
Так для чего всходила их звезда,
Коль смысл их жизней был не обозначен?!

И сердце билось, для чего, скажи!
Ведь для чего-то в мир они входили?
Вот лист упал, на нем слеза дрожит…
О ком? О них ли? Ждали, жили, были.

8.09.01

***
Не я пишу – во мне сквозят причалы
 Моих отцов, оставшихся в веках.
Не я пишу – их души и печали
 Вдруг настигают наяву и в снах.

Не я пишу, не я слагаю строки –
Они приходят сами, торопя.
А у меня лишь пыль дорог, и сроки,
Что ничего по сути не щадят.
 

6.11.2003

(Читая Ю. Казарина)
Закрытый мир упрятан прочно
 И непонятна вертикаль,
Что под ноги кидает сочни,
Скрывая в воздухе печаль.

Что небо, как зрачком на Землю,
Недвижно смотрит на тебя.
Земля ворчит, но все же внемлет,
Пусть для порядка – не любя.

А ты как будто непричастен.
И смерть, и жизнь идут сплетясь,
Где места нет беде и счастью,
Где лишь предметов твердых власть.

Закрытый мир. Но вдруг – прозренье,
Как вспышка ярости войны,
Одна из лучших строк творенья:
«Жизнь у бессмертия взаймы»…
2002

***
И если на земном пиру
 Твоей мне не досталось доли
 Я отыщу в земной юдоли
 Другую долю и игру.

Я у другого, пусть он занят,
И пусть он найден – мне равно,
Жар-птицы выдерну перо,
Другую жизнь зажгу в тумане.

И новой жизни новый свет
 Меня пред всеми оправдает:
Я не ищу земного рая,
Я жизнь дарю на много лет.
 

5.10.2002

***
Осенний свет и неба цвет – едины
 Перед зимой красуются без сна;
И горький вкус, и яркий цвет рябины
 Мне дарят грани красного вина.

Но не дано губами прикоснуться
 К весёлым искрам драгоценных вин.
Не потому ли в памяти несутся
 Года ушедших чистых белых зим?

Мои года уже за гранью века,
А век другой не понят и не мой.
Мои года упрямые, как вехи,
За гранью века встали на постой.

Но, погоди! Не всё ещё пропало.
И виночерпий где-то впереди,
Ещё стоят и ждут ещё вокзалы
 На бесконечно радостном пути.


6.11.2003

1.
Всё, что было, увы! Не случайно.
Не случаен был лагерный ад.
Я не знала, что значит отчаяться
 И брести в пустоте наугад.

Даже там, где снега запредельны,
Лето кратко, как будто глоток,
В основном же пурга и метели,
Даже там был восход и восток.

Никогда я не видела Азии,
Но в душе расцветал Андижан.
Я встречала рассветы, как праздники
 Компас счастья в наследство был дан.

Я не знаю – за что меня выбрали?
Может быть, чтоб потом рассказать
 Обо всех, что безвременно выбыли
 Из живых – и остались лежать.

2.
И сколько их зарыто в мерзлоте?
Без отчества, без имени – не знаю.
Но и сегодня на большой земле
 О них метели зимние рыдают.

А там, на северах, скулят снега,
Поют снега, укутывая мёртвых.
Беснуется колючая пурга,
Не веря, что они второго сорта.

Им не дано, как нам, в земле истлеть,
Они навечно стынут, как живые.
И даже смерть их не смогла стереть.
Стереть и истребить. Заплачь, Россия!


20.12.2003

***
Не будет меня. Только кто-то мой голос
 услышит.
Услышит его и достанет из строчек и слов,
Что грели меня под заплатанной, старою
 крышей…
И вырвется духом в созвездье далёких миров.

А может быть, просто вздохнёт о забытой
 печали,
Что я уронила в те строчки, мечтая тайком
 О том, чтоб из снежного плена вернулись
 скрижали,
Вернулись, любовью мой высветив дом.

Не будет меня. Не меня – просто старого тела,
Душа же взовьётся и вырвется птицею ввысь.
Последняя песня, что я до конца не допела,
Прольётся неспешно в какую-то новую жизнь.


13.03.2004

Посмотрела вперёд – и увидела синюю птицу,
Облака над землёй. И, как в сказке,
волшебная даль.
Оглянулась назад – и в снегах утонула синица,
Над промерзшей землёй разлилась
 и застыла печаль.

И вселенская боль, и тоска заскулили позёмкой,
Заюлили, кружась, и запели о чём-то снега…
А Любовь и Надежда, что жили
 в упрямой девчонке,
Где-то вместе с синицей остались
 в утерянных днях.


29.12.2003

***
Вот и всё. Призывает к ответу Всевышний.
Его слуги стучат, говорят: собирайся скорей.
Только как я оставлю под старой,
заплатанной крышей,
На кого я оставлю моих своенравных зверей?

Бобик сразу поникнет – и будет
 скулить вечерами,
У кровати моей безнадёжно тепла ожидать…
Осмелеют соседи: и милых мне кошек с котами
 Со двора неизвестно куда будут гнать.

И впитают в себя стены запах кошачьего горя,
И застынет беда по углам и у старых дверей.
О, господь! О, Всевышний! С тобою не спорят.
Только дай мне ещё и терпенья и дней.

***
А я их просто-напросто вычеркиваю.
Ну, Боже мой, подумаешь – жена!
Они мне надоели все до чертиков –
Иду к тебе Богинею – одна.
И жалкий вид измен за мной не тащится,
И виноватость сердце не скребет.
Иду к тебе – не друг и не обманщица:
Меня совсем никто нигде не ждет.
Я жду сама и радости, и ласки,
Я жду сама и света, и тепла...
И мне плевать, что ты от сказки к сказке,
От света к свету, просто так, без зла.
Мое тепло – ему ведь выход нужен,
Моя любовь – ей радость так нужна,
Что я иду, спешу к чужому мужу,
Перечеркнувши намертво – жена!


Средина 70-х гг. ХХ в.

И срываются снова слова на бумагу,
И зовут меня в мир неслучившихся грез,
И к концу, как к венцу, подбирается сага,
Оставляя открытым все тот же вопрос:

Для чего? Для кого?! И кому стало легче,
От того, что годами толкла я беду?
Подари на прощанье мне сказочный вечер.
Подари! И тогда я спокойно уйду.

Только нет. Это все ничего не меняет.
Не случилось. А значит ? тому так и быть.
Я ждала! Я жила! И других согревая,
Научилась тебя беззаветно любить.


03.04.04.

***
Вот и зимы короткими стали.
Оглянулась – не снег, а ручьи.
Зажурчали, спешат, побежали...
И уже на подлете грачи.

Истончается Время, струится
 И спешит утянуть за собой...
И уже за оградою лица,
Что смеялись вчера над тобой.

Ну, а ты, понимая, что скоро,
Все же длишь свое Время, и длишь.
Новый день, он еще не распорот,
Не раскроен на Вечность и Жизнь.


06.04.04.

***
Еще в моем бокале не время
 Выпито до дна,
Я здесь еще, еще я с теми,
К кому не раз придет весна.

Еще не подступила Вечность,
И мнится - где-то за горой...
Но знаю я - не бесконечен,
Он слишком краток, путь земной.

И оборвется вдруг. А жаль!
Как все, уйду, не долюбя.
Со мной уйдет моя печаль,
Не отыскавшая тебя.


10.07.2000

***
Все никак не кончается - длится.
Длится, длится надежда и риск.
Ну, а сердце? Отчаянной птицей
 Все срывается, падая вниз.

На минуту затихнет - и снова
 Вместе с жаждою счастья взлетит,
Чтоб, взорвавшись, обычное слово
 Превратить в нерушимый гранит.


9.02.2001


Не хлебом единым, не хлебом единым,
Хоть я о насущном все время пекусь.
А чем-то таким дорогим и любимым
 Хотелось бы выстлать оставшийся путь.

Хотелось бы вырваться в дали и выси!
Хотелось бы зряшным, что есть, пренебречь...
Но суетность давит - и гибнут в ней мысли,
И вязнут слова, прерывается речь.

Но все же! Но все же! Не хлебом единым -
Подспудно душа в тишине воспарит -
И ты недоступный, далекий, любимый!
И сердце, не выдержав боли, сгорит.


31.10.2000

 ***
Не седлай мне коня!
Не гони мое время!
Не гаси этот белый безоблачный свет!
Мне нельзя оставлять мое кошачье племя,
Мне нельзя предавать и собачий привет.
Ждут меня за дверьми,
Словно манны небесной...
И с ладоней берут благодарно еду.
Льется солнечный свет, и опять легковесно
 Я на призрачный зов, улыбаясь, иду!


Конец ноября 1999

***
Судьба с судьбой никак сойтись не могут.
И пристани как росстани. А жаль.
Зовет судьба другую на подмогу,
Не дозовется - между ними даль.

А вот беда к беде, беда с бедою
 Сливаются, как струйки в ручейках,
Их не рассечь и не разлить водою,
Чуть зазевался - и беда в руках.

А я хочу, я так хочу иначе...
У бед моих, хоть черпай, нету дна.
Но я живу, живу - смеюсь и плачу
 И, как всегда, за все плачу сполна.

***
Нет, не я, не меня выбирает эпоха.
На обочине старых разбитых дорог
 Я стою и молчу, оттого, что мне плохо,
И никто в этот миг мне никак не помог.

Затерялись слова и застряли в гортани.
Белый пар по утрам застилает глаза,
И теперь мне не смочь поглотить расстоянья,
Хоть не здесь – стороной полыхнула гроза.

Видно каждый приходит к концу безутешным.
Облетели слова, разлетелись друзья…
На земле не бывает, наверно, безгрешных,
На луну бы завыла – да скулить мне нельзя.


17 июля 2002

                В. Британишскому,
                поэту и геофизику
Тебе ни к чему мои письма и память.
Давно мы на разных вершинах живем.
А юность и детство остались словами
 С огромным прекрасным
 Свердловским Дворцом.

Давно раскидала нас жизнь от порога,
Хоть оба вписались мы в племя бродяг.
Над нами лишь небо, под нами дорога,
Дорога! Дорога! И больше никак.


7 июля 2002

***
Мы только стихотворцы – не поэты,
Поэзия – она сродни Богам!
Она везде разлита, тут и там,
Она, как зной, что обжигает лето.

Поэзия – восторг и маята,
Она порыв и взлет, и шорох ветра,
Ее не развернуть на километры,
Ее не влить профессией в уста.

Поэзия великая, прости!
Ты и меня порой едва касалась,
Но я не разглядела эту малость,
И мне пришлось замолкнуть и уйти.


19 августа 2002

***
Хочу опять, как много лет назад
 Сорваться с места и идти куда-то
 Куда идти? Куда глаза глядят,
Вдыхая краски праздничных закатов.

И ни о чем не думать, не гадать
 Быть вновь свободной от всего на свете.
Дорога, пыль, а в небе солнце светит.
Я и земля – какая благодать!


29.08.2002

***
Алексею Решетову
 Отпевают сегодня поэта,
Чтоб Душа, оторвавшись от пут
 Бестолкового белого света,
Унеслась в свой невидимый путь.

Унеслась, улетела, распалась
 На десятки незримых частиц,
И в пути – из попавшихся лиц
 Лишь с одним бы опять обвенчалась.

Чтобы вновь вызревала строка,
И звала за собой в поднебесье,
Подбирая, как зерна, слова
 И слагала бы новые песни.


2.10.2002

Совсем не думала – дожить
 И в двух веках оставить память,
Что бы непорочной связи нить
 Утяжелить еще словами.

И эта вязь, и эта связь
 Как непорочное зачатье
 На наши жизни пролилась
 Простым неповторимым счастьем.

В просвете моего окна
 Другая жизнь в домах томится,
И легкий-легкий свет струится,
Пытаясь вычерпать до дна
 Всю темень уходящей ночи,
Что б снова стала непорочной.


29.04.2002

***
Придавило меня, придавило
 Целой жизнью. Я вечно ждала
 И любви, и тепла – были силы!
Но дождаться, увы, не смогла.

Все казалось – лишь горе осилить
 И за тем поворотом – весна.
Только снова дороги месили
 Сапоги, прилагая усилья,
Я опять оставалась одна.

Новых бед на дорогах без счета,
И за каждой березой, сосной
 Поджидала, спасая, работа,
Что была настоящей весной.
Исчерпала надежды и силы,

И стою я на самом краю…
Придавило меня, придавило.
Только нет, до конца не убило
 И надежду, и веру мою.


15.12.2002