Художник и поэт

В раздевалке они сидели молча, прихлёбывая чай из термоса. Запах ароматных трав разносился по всему помещению.

Пенсионеры, как обычно, говорили о политике, о выпивке – кому, сколько и чего можно сегодня после бани выпить, и немного о бабах – эта тема проходила, как воспоминания о былом, и, в общем-то, интересовала немногих по причине утраченных возможностей.

Молодой не выдержал долгого молчания и опять заговорил:
    – Вадим Сергеевич, а как ты относишься к символистам…И вообще, к поэзии…

    – Спокойно.

    – Как это – «спокойно»?

    – Так.

    – Как так? Объясни, пожалуйста, Вадим Сергеич.

    – Все мои познания о поэзии – в пределах школьной программы. Знаю несколько поэтов по фамилиям и некоторые стихи учил наизусть, когда задавали на дом. Восторга к поэзии не испытываю, равно как и ненависти.
 
    – А как же, Вадим Сергеич, ты книги иллюстрировал? У тебя их несколько уже вышло…

    – Там хорошо платили, приходилось читать…по необходимости.

Молодой отхлебнул остывшего чаю, долго гонял во рту, полоскал дёсна. Проглотил, спросил:

    – А ты мог бы, Вадим Сергеич, проиллюстрировать какого-нибудь известного поэта-символиста? Ну, хотя бы вот этого… –  и он выразительно продекламировал:

Я хочу порвать лазурь
Успокоенных мечтаний.
Я хочу горящих зданий,
Я хочу кричащих бурь!

    – Кто это?

    – Бальмонт. Так как же, Вадим Сергеич, берёшься проиллюстрировать?

    – Сколько заплатишь?

Молодой смутился:

    – Нет, я платить не могу…Ну, если бы хорошо заплатили?

    – За хорошие деньги я хоть чёрта нарисую…Ищи заказчика.

    – А как бы ты оформил лицевую сторону обложки?

    – Уже оформил…Горящие здания на фоне порванной лазури…И заголовок…наискосок, буквы из чёрных ломанных дымящихся веток…по красным разрывам…

    – Ну, ты даёшь, Вадим Сергеевич! – искренне восхитился молодой любитель поэзии. – За одну минуту обложка готова, и какая выразительная!

Старший допил чай, завинтил стакан на термос и обратился к младшему:

    – А не двинуть ли нам в парилку?

    – Сейчас пойдём…Ещё один вопрос, Вадим Сергеич…А как бы ты проиллюстрировал моностих Валерия Брюсова…вот такой:

О закрой свои бледные ноги

Молодой вопросительно смотрел на старшего, а тот на него.

    – И всё? – удивился Вадим Сергеевич.

    – Да. Моностих называется…однострочное стихотворение.
 
Художник улыбнулся и легонько толкнул молодого кулаком в плечо:

    – Понятно – литературное коленце…Рисунок готов…Но, пойдём сначала помоем наши бледные ноги, да в парилку поскорее, а то я уже зябну.

Пять минут в хорошо прогретой парилке они провели очень активно: ещё раз с оханьем и кряканьем обработали спины друг другу, неистово стегали себя по ногам и рукам, по плечам и по бокам…Вышли еле живые, но довольные собой и жизнью.