Ку

               
    Я заглянул к господину директору. Сначала одним глазом, потом просунул свой длинный любознательный нос, ну а затем просочился весь.
  - Тебе чего ? - ужаснулась директор. - Опять ?
   Я прошелся по её кабинету, залез под диван, вылез, открыл шкаф, закрыл, а сам всё думал, стоит ли заглянуть ей под юбку, ну тянет меня к таким строгим тетенькам. Мазохизм, что ли, не знаю.
  - Вам нужен хлыст, - присел я на краешек стола. - И ботфорты.
   Она внимательно посмотрела на меня, загадочно усмехнулась и указала пальцем на картину в зеленой рамочке. К чему бы это ?
  - Ладно, мне некогда. - На этот раз я был суров и краток. - Пойду. Буду заглядывать.
  - Ага.
   Она была не против. Ну а я, так " за". Пластмассовые джунгли ждали своего мудацкого исследователя.
   Уклонившись от мобилизации, я как настоящий фашист и бандеровец ударился во все тяжкие, запил, закурил, зашаманил, принял буддизм и подписал челобитную о резком росте цен, что-то росли они последнее время медленно, люди устали ждать окончательный кердык и потому приближали это чудное время всеми силами, средствами и титаническим напряжением отдельных умов и разумов. Умы говорили все то же, о " Запорожцах" с ручным управлением, шикарных тачках периода борьбы с целиной и освоения стратосферы, точнее, бюджета изучения стратосферы, разумы же резко поменяли тактику : девальвировали немногочисленных сторонников, выстирали белые стремные маечки и в очередной раз прокляли коррупцию. В черной майке " Коррозии металла", с нацистскими наушниками " Хренхайзер" в ушах и с песнями " Пургена" на устах я прогуливался поблизости, искренне восхищаясь и теми и другими, и нашими и вашими, всякими, иногда даже евреями и педиками.
  - Хальт!
   Она. Женщина моей...Нет, не скажу, это уже было, это - дежа вю.
  - Где-то я тебя видел, теть, - вспоминал я и не мог вспомнить. Вроде, в говенном сериале. А может, и в шедевре россиянского арт-хауса.
  - Не, в " Даун-хаузе" не я. Баширов.
   Точно. У них даже лица разные, как я мог перепутать, наверное, оттого, что все мы татары, а нам, татарам, все равно.
  - А зачем тебе такие уши ? - голосом Красной Шапочки спросил я. Хотел прикинуться Лизой-разведчицей, но передумал, вдруг неправильно поймут.
   Она не ответила. Ушла на службу. Интересно, как вот Кончаловский объяснял этот феномен тупоумия и провинциальности мировых задворок прогресса голливудским корешам, Эрику, там, Арманду и прочим. И как, в его объяснениях русского мата было процентов девяноста или только восемьдесят. Дикие вопросики витали в моей пустой голове, а вот, а вот почему так сложилось, что никто из советско-русских не стал великим актером мирового уровня или футболистом - боксером. Даже у хохлов Кличко, Шевченко и Милена Д, у грузинов Каха Каладзе и Арарат, хотя, чёт я попутал, Арарат, вроде, турецкий, а турки - коренные немцы, значит Арарат в Баварии, на родине национал-социализма, хорошо, что не в Нюрнберге, особенно, не 34, а 45.
   Мимо промчалась русская теннисистка на красном " Феррари". Разинув рот я долго смотрел ей вслед.