Сон. 1 откровение

Я стоял посреди поля, вдали перелесок, а за ним – горные хребты. Пространство этого места как бы светилось, и от этого мне стало не по себе.
«Эй, иди сюда, друг мой», - окликнул меня незнакомец.
Он сидел на огромном валуне посреди поля в полусотне метров от меня, но его голос звучал так, будто он был рядом. Незнакомец был одет в плащ с капюшоном, скрывавшим лицо. От этого создавалось впечатление серебристого тумана под ним. Ткань плаща выглядела воздушной и одновременно плотной, как темнота в заброшенной шахте, а пробегающие синие всполохи завораживали и притягивали взгляд.
«Здрав будь», - сказал я.
«И тебе здравия, друг мой. Давно хотел, увидеться с тобой, но как-то все хлопоты да дела, - сказал он. - Да, хочешь жить свободно, готовься к жизни, в которой ответ на вопрос рождает вопрос, а не понимание. Одиночество - это средство спасения от дураков, но как невыносимо тебя влечет к ним после месяца непонимания и серости! А такие, как ты также привыкли к одиночеству. Такова цена веды в загоне (обществе). И как тошнит от физиономий биороботов, которые с умным видом повторяют истины, маразмы и ошибки. Их можно назвать по-разному, красиво и не очень. Как нас назвать, тени?! Ах-ха-ха-ха».
Его смех зазвенел как сотни маленьких колокольчиков в раскатах грома. От этих слов мне стало зябко и одновременно комфортно, напряжение, которое я испытывал по отношению к незнакомцу, меня оставило и создалось впечатление, что я знаю его и ни раз испытывал эти ощущения, которые возникли при общении с ним.
«Да, ты прав, - с грустью сказал я. - Мир стал искусственным и каким-то липким что ли. Бывает, ощущаешь, что все с каким-то подвохом, а начинаешь размышлять - вроде все правильно, но чего-то не хватает. Прямо как обертка вокруг что ли».
«Что верно, то верно…» - со вздохом подтвердил собеседник.
У меня возникло ощущение, что он улыбнулся, но его глаза были грустные, я это видел и чувствовал где-то внутри себя, за пределами привычных ощущений.
«Вы, кричащие о Богах,
Вы, убивающие разум, жизнь и истину, прикрываясь именами Богов,
какую цену ваши близкие платят за ваши деяния? За что платите вы? Чего хотите добиться сейчас? К чему приведет это потом?!
Что вы постигли за эту цену? Что или кто пострадал за это дело? Кто тебя ведет, и кому вы служите?
А может, вы свободны?
Или алчны, эгоистичны, тщеславны?
Мы забываем о будущем и видим лишь настоящее.
Задумайтесь хоть раз о себе, о мире и проявите ответственность и благоразумие!
И дайте себе ответ: какая цена вам и вашим поступкам?
Что стоит за ними в эти призрачные времена?»
«Не знаю», - вздрогнув, ответил я.
Собеседник смотрел на меня и я ощущал его спокойный и вопрошающий взгляд прямо себе в душу.
«Мы живем в мире разных пониманий, видений, ощущений. Мы привыкли, что истина принадлежит одной группе, общине, учению. Мы видим, ощущаем по-разному. И образы, и духи, и многое другое приходит к нам индивидуально. Как шрамы на теле воина, как родинки на теле человека, так же индивидуальны мы сами и наш внутренний мир.
Но людей заставляют следовать одним и тем же законам бездумно, массово, безоговорочно. Разве это не рабство?!
Мы сами по тем или иным причинам боимся того, что не является общепринятым и одобряемым близкими, обществом, религией. Немногие люди принимают себя такими, каковы они есть и познают свою индивидуальную суть. Многие, столкнувшись с личным своим видением, начинают подстраиваться под принятые модели поведения и становятся частью толпы. Какие причины движут в данном случае здоровым и мыслящим человеком? Страх одиночества, непонимания, слабость духа и души, принуждение следовать принятой в семье религии, либо уход в секты или создание своего учения, также принуждающего к одной точке зрения. Я не обвиняю их, нужно быть очень отважным, чтобы следовать своей судьбе, как пути на добровольную смерть. Но сколько природных гениев и святых хоронят себя заживо!
Те, кто не имеет своих способностей, с помощью книжных и телевизионных терминов наделяют себя способностями и берут за это деньги. Многие работают с эгрегорами и получают их способности, добровольно становясь рабами этих сущностей. Они добиваются власти, авторитета и дают эгрегорам их армии марионеток.
Но где те, кто общается напрямую с природой и богами? Многие считают, что эгрегоры существуют у всего - даже у дикой природы - забывая, что дикая природа видит все, как есть, и взаимодействует с богами напрямую. А эгрегор природы – это ложные представления людей о природе с их иллюзорно беззаботной жизнью.
Но кто из вас пробовал спросить у духов огня, воды, земли и воздуха об их видении мира и ощущениях? Кто пытался видеть ощущениями дикой флоры и фауны?»
«Я раньше тоже считал, что такое невозможно. Но после телепатического контакта с черным вороном, я поменял свое мнение.
Это было на Макошье. Было ощущение, что мое сознание летит в теле птицы, хотя я просто смотрел на ворона, сидящего недалеко от меня на поле.
Чуть позже я соединился с пламенем, видел и ощущал его восприятием. После как будто слился с деревом и почувствовал себя элементом воды. Но как сложно в эти моменты довериться природе, а не додумывать стереотипами и амбициями», - я это выпалил, как на экзамене, по спине стекали липкие струйки пота, а голос дрожал.
«Ну, ну, будет тебе так переживать. Трясешься как осинка на ветру, - радушно посмеиваясь, сказал собеседник. - Ты прав, Андрей, жаль, мало таких, как ты, осталось. На нас всех все и держится пока. То, что случилось на Макошье - это естественно и закономерно, ты просто пробудил в себе то, что должно быть у всех, но оно мало кому теперь доступно. Все стремятся угодить своей плоти и похоти, подчиняясь своим кукловодам».
«А кто эти кукловоды», - с тревогой спросил я.
«Ты сам это знаешь. Энергопаразиты, ожившие пороки людей и их негативная энергия».
Я почувствовал, как мой собеседник загрустил, и что-то еще тяжелое и пронзительное.
«Ну ладно, мне пора. Еще увидимся, друг мой», - сказал он встал и направился не спеша в сторону перелеска.
Я услышал, как он говорил сам себе: «Эх, Макошь, Макошь, а ведь когда-то тебя я звал Марой, и не было разделения, и мы были вместе».
Тут меня как ошпарило: «Велес!» - крикнул я.
Но Вещий уже растворился в пространстве, как будто его и не было.
Я проснулся, разбуженный ливнем, думая, рассказать ребятам о своем сне или не стоит.