Перебьются

Склифосовского, корпус токсикологии. Утро субботы. У нас сейчас сумасшедший дом. В приёмном очередь из скорых. И всё к нам. Это те, кто с вечера пятницы завалились в клубы, не рассчитали и перебрали с отдыхом. Ты врач, Анна Вячеславовна. Я - студент-практикант. Ты тоже врач-то ещё зелёный. Но я зеленее, разумеется. Мы стоим на улице, судорожно докуриваем на углу. Бросаем окурки подальше, в разросшиеся кусты бузины. Тепло, ветерок и солнце еле только лезет, плавно поднимается вверх по десятиэтажному корпусу. И бежим в корпус.

Мы дежурим с ночи. Счастливые ночи, в которых перемешивались объятия и поцелуи. Нужно очень любить или совсем сойти с ума, чтобы подойти к тебе, когда ты склонилась над пациенткой в коме.
- Анна Вячеславовна!
Ты, не оборачиваясь:
- Что?
Я повторяю и повторяю как безумный твоё имя, как будто это что-то может изменить.

В коме девушка лет семнадцати. Предварительный диагноз- отравление опиатами. Длинные кудрявые волосы золотой волной свешиваются на белую простыню. Она без сознания, дышит через дыхательный аппарат. Голая нога, неземное совершенство, высовывается из-под простыни. Ты не поворачиваешься, я подхожу сзади, обнимаю тебя. Рукой ползу по белому халату, расстёгиваю пуговицу и залезаю под халат. Платье цвета фуксии ты сняла, жарко. Я как многорукое чудище опутываю тебя своими щупальцами-пальцами. Всё перепутывается, день, ночь, тишина и твоё дыхание.

Девушка дёрнулась и пришла в себя. Открыла глаза, вскочила и бросилась на стеклянный шкаф с медикаментами. Послышался звон разбитого стекла. Я крепко продолжаю держать тебя, не отпускаю. Пальца и губы ищут и находят кожу под твоими волосами, впадину за ухом. Всё, что может помочь пациентке. Прибегают санитары. Тупо смотрят на нас:
- Вы что, с ума сошли?
Хотел ответить :
- Да, и уже давно.
Но, перебьются.