Здравохранитель

Я работаю здравохранителем.
Каждый день хожу в учреждение, где надеваю выделенный мне государством белый халат, с умным и суровым выражением лица прохожу по длинному коридору мимо людей, пришедших ко мне на приём. Точнее, мимо электоральной биомассы. Вхожу в кабинет, на табличке которого написано: «Здравохранитель такой-то».
Единиц электоральной биомассы ко мне приходит много. Я устал от них. Все хотят помощи. Все хотят вернуть себе утраченное здоровье.
Но моя задача – не возвращать утерянное кем-то по причине собственного раздолбайтсва или недоумия здоровье. Моя задача – помочь единицам электоральной биомассы сохранить имеющееся у них здоровье.
Мы, здравохранители, выявляем здоровые единицы электоральной биомассы. Проводим повальные диспансерные осмотры. Всю биомассу через наши кабинеты: бегом, бегом, бегом… Жалобы есть? Нет. Подпись. Следующий! Что? Жалобы? Потом зайдёшь… Следующий!
За смену через каждый кабинет здравохранителя должны пройти сто, сто пятьдесят единиц биомассы. Некогда на жалобы обращать внимание. Да и… Здоровых, если хорошо смотреть, вообще нету. Семьдесят-восемьдесят процентов населения с жалобами. Всех не переслушаешь. Половина остальных – со скрытой патологией. Да и наша задача — выполнять план диспансеризации, прогонять электоральную биомассу через кабинет. Выявлять здоровых, чтобы потом заботиться о сохранении их здоровья. А больные сами виноваты, что не сохранили здоровье. Пусть сами ищут, где им окажут медицинские услуги по избавлению от болячек.
Больные… Вы думаете, по поликлиникам и больницам ходят больные? Вы глубоко заблуждаетесь! Единица электоральной биомассы, войдя в холл поликлиники или в приёмный покой больницы, регистрируется и автоматически превращается в статталон. По медучреждениям ходят статталоны. Из регистратуры или приёмного покоя их передают в кабинеты и палаты. Здравохранители назначают статталонам строго стандартное обследование и лечение. Кто сказал, что у каждого человека заболевание протекает по-своему? Вот эти человеки пусть и идут туда, где им окажут медицинские услуги за хорошие денюжки. А у нас – здравохранение единиц электоральной биомассы. Бесплатное. Всё согласно высшему стандарту. И не я это придумал. Министерство здравохрана это придумало. Для лучшего охвата бесплатным здравохранением электоральной биомассы.
Раньше, когда я был молодой, мы лечили так называемый «народ». И нас называли «врачами». У каждой единицы «народа» была своя болячка, которую лечили нестандартно.
Так называемых «врачей» на всех не хватало. Но эти так называемые «врачи», как ломовые лошади работали за двоих, за троих, по полутора суток пропадали на работе, старались помочь каждой единице «народа».  Каждый так называемый «врач» вылечивал сто, двести, пятьсот единиц «народа»… Но те «врачи» не были богами! И пятьсот первая единица «народа», несмотря на лечение, умирала. В связи с запущенностью болезни. Или потому что лекарства на эту болезнь не действовали.
Так называемый «народ», естественно, возмущался.  Писал жалобы в инстанции, обвинял так называемых «врачей» в некомпетентности, в тупости. Электорат хотел, чтобы так называемые «врачи» вылечивали всех стопроцентно!
Какие-то единицы так называемого «народа» старались задобрить «врачей», совали им деньги или коробки конфет. Кто совсем щедрый – бутылки коньяка. Чтобы «врачи» лечили их лучше. Но «врачи» не боги… И электоральная биомасса возмущалась, что «врачи» - хапуги. Мол, если им не «сунуть», то лечить не будут. СМИ восторгались «жареными фактами»: «Врачи» - убийцы! «Врачи» - хапуги! «Врачи» - тупицы!
А «врачи» зарабатывали меньше любого из электоральной массы, даже меньше самого неквалифицированного слесаря. И работали. А так называемый «народ» не замечал, что «врачи», спасающие их жизни, живут без социальных льгот, без привилегий, без достойного отношения общества к своему труду.
«Врачи» лечили как умели. И ошибались реже любого из электоральной массы. Но электоральной массе хотелось, чтобы «врачи» работали безошибочно!
Скоро «врачей» осталось вдвое меньше от необходимого.
Но они продолжали тянуть лямки. За очень высокую, по словам министров и начальников из зомбиящиков, «среднюю по России» зарплату.
Электоральная биомасса не хотела знать, что, выполняя работу за себя и за отсутствующих коллег – ушедших в мир иной или ушедших из медицины искать лучшей жизни, работая за двоих, за троих, так называемые «врачи» едва получали половину от той «высокой в среднем по России» зарплаты. Чуть больше слесаря.
Электоральная биомасса, которую оставшиеся в живых «врачи» не успевали лечить, не успевали «обслужить» физически, всё больше ненавидела «врачей».
Министерство здравохрана электоральной биомассы, проведя проспективные когортные и двойные слепые рандомизированные контролируемые исследования, на основе длительного катамнестического наблюдения и метаанализа приняло мудрое решение. Сделав статистически достоверные выводы, министерство решило, что «врачей» слишком много. И сократило количество учреждений, в которых работали «врачи», сократило количество самих так называемых «врачей».
Провело реформу здравохранения электоральной биомассы. Которую непонимающие «врачи» называли «мУдернизацией», «здравохрЕнением» и «здравоЗАХОРОНЕНИЕМ». Что взять с ограниченных, необразованных, жадных и бездушных так называемых «врачей».
Но даже при полной неблагодарности со стороны подчинённых, министерство не бросило на произвол судьбы так называемых «врачей». Докторам наук и кандидатам предложили места медбратьев и медсестёр во вновь открывающихся федеральных центрах, простым врачам – места простых санитаров и санитарок. Более того, поняв, что так называемые «врачи» не справляются с оказанием медицинских услуг населению, министерство решило переквалифицировать беспомощных, но желающих работать в новой системе так называемых «врачей», в здравохранителей.
Зачем так называемых "врачей" переквалифицировали в здравохранителей? Потому что высшее руководство решило оздоровить электоральную биомассу. Естественным образом.
Поликлиники реорганизовали в «Центры Здоровья», которые стали помогать электоральной биомассе хранить своё здоровье.
Здравохранители занялись выявлением здоровых единиц электоральной биомассы, постановкой их на учёт, и оказываем помощи в хранении их здоровья.
Министерство издало указ о вреде курения и абортов, провело множество лекций, разъясняющих электоральной биомассе, что курить в общественных местах нельзя, а делать аборты - грех. Хочешь курить – кури у себя в спальне. Хочешь сделать аборт – езжай за границу.
Все вредные фильмы и передачи стали маркировать в баллах вредности: восемнадцать баллов, двадцать пять баллов, пятьдесят баллов… Что, соответственно, говорило о том, что просмотр данных фильмов вреден для здоровья восемнадцатилетних, двадцатипятилетних и пятидесятилетних.
Здравохранители стали проводить массовые диспансерные осмотры, массово охватили электоральную биомассу прививками.
Здравохранители на сто процентов охватили своей заботой семнадцать с половиной процентов выявленных из электоральной биомассы здоровых единиц.
Вы спросите, а что с остальными восемьдесят двумя с половиной процентами больной электоральной биомассы?
Ну а это уж не нас, здравоохранителей, проблема. Электоральная биомасса сама виновата, что, в связи с собственным разгильдяйством, не сохранила данное ей при рождении в бесплатных роддомах энное количество бесплатного здоровья.
По законам рыночной экономики любая единица электоральной биомассы может обратиться за медицинскими услугами в соответствующие организации, и там медицинские услуги окажут в полном объёме, согласно тарифу и уровню заказанного качества.
Ну а те, кто не заботился о сохранении своего здоровья или не смогут оплатить восстановление утраченного… Слабое звено выбывает, не правда ли?