Сергей Параджанов - homo ludens. Окончание следует

   В Венеции какой-то репортёр подошёл к Параджанову и спросил:
  - Как вы относитесь к тому, что Пазолини был гомосексуалистом?"
  - Простите,- ответил Параджанов, - это где мы с вами находимся? В Италии? В стране Леонардо да Винчи? Микеланджело? Какая вам разница, что они делали в постели? Но если мы  заговорили о гомосексуализме, то из нас троих - вы, я и Позолини - сэксменьшинство именно вы!
   Вся Италия ликовала!

   "Абсолютная звезда" - так титуловали Параджанова, приехавшего с показом своих фильмов на Неделю нового кино в рамках  Мюнхенского международного кинофестиваля.
   Каждый день номер его гостиницы штурмовали киножурналисты из разных стран в надежде взять интервью. Вряд ли им доводилось встречать человека  более свободного, раскованного, неожиданного в своих высказываниях, в своём органичном и неповторимом юморе. Успех его был поистине триумфальным.

   В Мюнхене был друг Сергея, Вилен Барский, который  радовался за него:
  - Есть Божий суд! Наконец, после трёх лет отсидок в лагерях и тюрьмах, после многолетнего вынужденного молчания разрешили  ему выехать за границу и показать всё им сделанное.

  Мюнхенцы и гости фестиваля увидели его коллажи, которые он творил, выражая своё "я" . Экспозиция начиналась стендом с многочисленными фотографиями Сергея - с детских  лет и до настоящее время. Внизу надпись - "Мне 60". Вверху - коробка, в которой размещался натюрморт из реальных предметов: диплома об окончании ВГИКа, фотографии тех лет, институтский значок.

   Далее стенд изгибался и зрители видели большое цветное фото Параджанова, окружённое чёрно-белыми снимками актёра исполнявшего главную роль в фильме "Ашик -Кериб", который показывали в дни фестиваля.

   Затем шли коллажи:"Грузинский дворик 90-х" с лестницей и решётчатой балюстрадой, женщины, ангелы, повсюду Сергей в разных видах - со скрипкой,и у всех - крылышки из ракушек.


   Дальше коллаж - объект: в глубокой коробке старое зеркало в раме, игрушечная птица на катушке блестящей проволоки, настоящая зажжённая керосиновая  лампа с закопчённым стеклом, а на зеркале наклеены  изображения Параджанова и Тарковского с торсом атлета.


   Рядом - чудесные коллажи из стекла: старинный  расписной бокал цвета чайной розы, из которого вырастает букет стеклянных цветов. И всё это наклеено на зеркало и отражается в нём.

   Дальше - коллаж: на малиновом фоне в старинной глубокой застеклённой раме с объёмными лепными амурами тёмно вишнёвого цвета - летящий ангел с букетом из битого стекла. Внизу - 2 граната, яйцо, покрытое чёрными бусинками, и веточка жёлтых листьев.
   Всё это и многое другое производило магическое, завораживающее впечатление на зрителей, которые с утра до вечера толпились у стендов.


   Собираясь снимать фильм о Саят - Нове "Цвет граната", Параджанов пригласил Софико Чиаурели  сыграть в фильме 6 женских  и мужских ролей. Она опешила, решив, что он шутит: как можно такое предложить серьёзно. Прочитав сценарий, актриса поняла, что это возможно, но  до последнего момента ждала, что Параджанов передумает.

   Что творилось в Армении, когда там узнали, что на главную роль Сергей берёт женщину, да ещё грузинку! Но Параджанов был непреклонен - или Софико, или он не снимает фильм. Причём в своих доводах он был неподражаем. На полном серьёзе он уверял директора "Арменфильма", что она не Чиаурели, а  её девичья фамилия Казарян, и в запале спора даже воскликнул:
   - Да она вообще и не женщина!
   И добился своего, хотя это и казалось невероятным. Что бы ни делала Чиаурели, ему нравилось. А она говорила, что Параджанов подарил ей самую большую радость  в творческой жизни - "Цвет граната".


   В 1979 году театр на Таганке гастролировал в Тбилиси. Параджанов устроил для труппы приём. Алла Демидова немного опоздала. Поднимаясь по старой, мощённой булыжником улице Котэ Месхи вверх, по шуму догадалась, куда ей идти.
   У неё зарябило в глазах от того многоцветья, которое она увидела: ковры, лоскутки одеяла, разрисованные тряпочки,  разноцветные плитки, сухие цветы, ...
Это было пиршество красок, фейерверк на старой тбилисской улице. 

   Сверху свисал, как абажур, чёрный кружевной зонтик, который очень понравился Демидовой. Параджанов тут же снял его и  подарил ей. Сопротивляться было бессмысленно.

   Потом он приказал Демидовой  сфотографироваться на фоне лоскутных одеял. Ему понравилось, что она была вся в белом и в белой шляпе. Он сказал:
  - Теперь  наши кекелки все  будут  ходить  в шляпах. Как это красиво - шляпы!

  Прошло время, Демидова снова приехала в Тбилиси. В театре Руставели смотрела "Ричарда Третьего". В одном ряду с ней сидел англичанин, который всё время фотографировал, громко щёлкая. Это раздражало и актёров и Демидову. Она сидела с мрачным видом.

   В антракте к ней подошли незнакомые люди и приподнесли огромный букет свежайших роз. На вопрос удивлённой актрисы - "Откуда, от кого?" ей ответили - "От Параджанова"

   Оказывается актёры между сценами выходили на улицу покурить. Дело было летом. Мимо шёл Сергей. Остановился и спросил:
  - Что у вас?
  - "Ричард".
  - Как идёт?
  - Да неплохо. Англичане снимают на плёнку, сидит мрачная Демидова.

   Параджанов тут же останавливает какого-то мальчишку, суёт ему деньги и велит:
  - Вон с той клумбы все розы, быстро!
   Эти розы и преподнесли Демидовой.


   Когда Демидова готовила роль Раневской в "Вишнёвом саде", Параджанов с одним молодым грузинским священником прислал ей две коробки со шляпами, чёрную и сиреневую.

   На чёрной сбоку была выложена летящая чайка: два крест-накрест  склеенных гусиных пера, а вместо глаз - блестящая пуговица. Снизу была приклеена бело-синяя ткань - получилась чайка над морем.

   Дно коробки он назвал "Тоска по чёрной икре": это были рыбы из гребёнок, чешуя -из кружев, а водоросли из ниток, тряпочек и кружев. Изнутри коробка выложена картинками из театральной жизни, а сбоку, неожиданно, фигурка задумавшегося человека.

   Сиреневая коробка была в другом стиле. Параджанов обклеил её бабочками. Внутри - кружевная накидка, на дне - зеркальце из блестящей бумаги, обрамлённое кружевами, как православный крест. И, конечно, множество картинок. Но теперь это - фотографии старинных шляп, приклеенных красными полосками.

   К обеим шляпам были приложены шарфы того же цвета.  К шляпам было приложено письмо - фотография на трёх страницах: разворачиваешь и видишь, как он делал эти шляпы. На обороте написано, что он исколол руки, пока их делал, но что будет рад делать это всегда.


   Сергей Параджанов за своей будущей женой, Светланой Щербанюк, очень красиво и и изобретательно ухаживал. Он дарил ей огромные букеты белых пионов и прямо на      лице, на глазах у изумлённых прохожих, осыпал её цветами. А однажды он с сияющими видом и сверкающими глазами преподнёс ей изящный футляр. На чёрном бархате покоилось аметистовое ожерелье и изумительной красоты серебряный браслет с тремя
огромными нешлифованными аметистовыми камнями. Светлана вежливо поблагодарила и вернула подарок, т.к. родители с детства внушили ей, что принимать дорогие подарки неприлично.

   Возмущённый Сергей подбежал к ближайшей урне и швырнул в неё футляр с  сокровищами. Светлана заплакала и убежала домой. Позже, когда они уже были женаты, Сергей снова подарил ей всё тот же футляр и, смеясь, рассказал, как он тогда  шарил в урне руками, чтобы найти его.


   Из зоны Сергей Параджанов вынес 800 своих произведений. Среди них те фигуры, которые он сделал из простых мешков. Причём,  это были мешки , в которых хранили сахар. Мешки надо было хорошенько вытрясти, чтобы из них вышла вся сахарная пыль, затем выстирать, и только после этого делать из них фигуры.


   Параджанов мечтал поставить "Демона", но так и не сделал этого. На роль Демона   он видел только одного актёра - Дворжецкого. Но Дворжецкий безвременно ушёл из   жизни. Сергей признался:
   - Дворжецкий - инопланетянин! Потеряв Дворжецкого, я потерял надежду поставить Демона.