Кто в усадьбе живёт

Издавна люди, подчиняясь жизненной необходимости, давали своим поселениям названия.
Придумывались названия не с бухты-барахты, а брались из сущего и, бывало, точно характеризовали самих жителей.
Всякое поселение при том состоит из отдельных домов, хозяйственных строений, земельных участков. Глядя шире - из усадеб. И задумывались ли вы о том, что и у каждой усадьбы есть свой, характерный для неё облик и для неё тоже можно подобрать название?..
Это довольно просто. Далеко ходить, действительно, не надо. Смотрю внутренним зрением в одну сторону от своего дома – и что там вижу? Загромождённый нужным и ненужным двор. Брёвна валяются, доски, кирпичи, тряпки, всякие стеклянные банки, бутылки, железяки, ящики, сено и другое. Кавардак, короче. Среди белого дня здесь, чего хорошего, можно и ногу сломать. В доме и на огороде ситуация такая же. ЧЁРТОВА ЯМА – справедливое название для этой усадьбы.
Бросаю взгляд в противоположную сторону. Намного приятнее картина. Двор зелёненький, цветы в нём повсюду, виноградные лозы в межоконьях; за штакетниковой загородкой неспешно похаживают чистые белые куры; похрюкивает свинья в сарае. Огород весь, от забора до забора, занят картошкой и другими культурами. Три улья стоят  в садике за домом, вьются возле них пчёлы. Усадьба досмотрена буквально до метра. Название её – ГОСПОДАРИКИ.
Вон там живут любители попеть. Сначала, конечно, принимается рюмка-вторая, затем льются песни, военного преимущественно характера (советский действует менталитет). По этой причине усадьбу называю ГВАРДЕЙСК. Принятия иногда растягиваются на несколько дней; ГВАРДЕЙСК тогда превращается в ПРОПОЙСК. И оно было бы терпимо, если бы этот ПРОПОЙСК в деревне был единственным. Но это не так. ПРОПОЙСКОВ хватает; количество их неуклонно растёт; и не видно тех обнадеживающих проявлений, которые могли бы переломать эту угрожающую тенденцию.
В том вон доме живут двое стариков. Обоим за восемьдесят. Живности никакой не держат, но сами понемногу шевелятся. Её можно увидеть наклонённой над какой-то грядкой; или двор метлой подметает. Он так вообще молодец: когда-нибудь может подвесить к плечу рюкзак и поплестись в лес за грибами, причём весьма далеко, за четыре-пять километров. Не сдаются старики. Их усадьбу я назвал – СКРИПУНЫ.
(Старикам название, возможно, не понравилось бы. Но ведь если кто-то скрипит, то, значит, живёт?)
А вот в том доме заправляют тараканы. Есть в нём, правда, и люди, но очень уж эти люди какие-то неаккуратные. Снаружи и внутри дом облезлый, перекошенный, ободранный, со щелями. И не сказать, чтобы хозяева были полные опущенцы; просто – безразличные к своему бытованию. Заходишь, бывало, в дом, и первым тебя встречает не хозяин, а таракан. Им, тараканам, любо здесь, роскошно, спокойно и перспективно. Усадьбу, ясное дело, я назвал – ТАРАКАНОВКА.
Смотрю дальше. Вон, на углу, ещё один облезлый дом. Живёт в нём одинокая пенсионерка. Седьмой десяток ей. Инвалид, ходит с палочкой. Всё это, однако, не мешает ей быть подвижной, деятельной, нужной и – даже желанной. И это уже загадка. Чем, какими песнями завлекает она к себе земных странников? Во всяком случае, перебывало их на её скале немало, и немало уже там жён побегало, и крики не раз там звучали, и не одно оконное стекло побилось. Умеет бабушка пожить со смаком. СИРЕНА – так называю эту усадьбу.
Вижу дом аккуратный, симпатичного кремового цвета. Пара пожилых супругов живёт в ней. Люди во всех отношениях достойные. Но очень неконтактные, замкнутые. Редко они куда ходят, редко заходят к ним. Есть у них сын; живёт отдельно, со своей семьёй; и он такой же диковатый. Здесь, конечно, можно говорить о болезни, патологии. Усадьбу эту, при всём уважении к её хозяевам, называю БИРЮКИ.
Вон хороший, с крепкими ещё стенами и фундаментом,  но заброшенный дом. Судьба и нахождение её хозяина широкой общественности неизвестны. Оседают понемногу без человеческих рук дворовые постройки, клонится забор. Вольно всюду произрастает растительность. БУРЬЯНЫ – название этой усадьбы.
В том доме фигурирует реликт. Коммунист, который не отрекся. Вокруг массой поотрекались, выбросили документы и  с чистой душой живут, словно никогда и не были членами зловещей партии. Этот же остаётся верен идеалам. Первого мая и седьмого ноября на фасаде его дома обязательно появляется красный флаг. Коммунистов не люблю, но такая неизменная, устойчивая позиция невольно вызывает уважение. Усадьбу эту я называю – СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ.

И так далее. Практически к любой усадьбе можно подобрать какое-то оригинальное название.
Логично спросить – ну а сам? И сам же не в пустоте живёшь, а между людей, в усадьбе, и, значит, для неё тоже есть какое-то определение?
Безусловно. Такое определение есть, и не одно даже.
Но пусть бы обо мне сказал кто-нибудь другой.

                Авторский перевод с белорусского