Выбор вопреки или вопреки выбору

  Говорят, что мы делаем выбор. А если я скажу, что нет у нас никакого выбора?  Не в смысле, что все предрешено, а в смысле, что если у нас есть выбор, это означает лишь одно: не мы управляем нашей жизнью, а она управляет нами.
    Ситуация выбора часто связана с тупиком, с распутьем, с мыслями, что на другом берегу трава зеленее. Вдруг я выберу это, и тогда то, что я не выбрал, окажется лучше.
    Причины состояния выбора кроются в отсутствии целостности между сознанием, рассудком и чувствами, сердцем. Мне кажется, что люди, которые смогут уравновесить, гармонизировать себя, думая сердцем или чувствуя головой, перестанут выбирать, то есть станут выше любого выбора.
    Как достичь такого состояния? Перестать выбирать? Нет, но для начала перестать воспринимать выбор как выбор. Что бы вы не выбрали, вы всегда выбираете правильно. Всегда есть третий вариант - это некая позиция свыше. Всегда есть решение, которое выше возникнувшего выбора. И как раз эту, если ее можно так назвать, гипотезу, подтверждает следующая история.
   ...Светочка была у нас первой скрипкой, то есть, вторым по значимости, человеком после дирижера. Эта должность предполагает наличие некоторой солидности, или хотя бы серьезности, как в поведении, так и во внешности. Ни того, ни другого у Светочки не было. Зато она отлично знала свое дело, то есть была превосходным музыкантом.  Но главное, Света обладала огромными голубыми глазами, густыми длинными волосами золотистого оттенка и осиной талией. Кроме того, она отличалась умением женственно, в меру вычурно, но со вкусом, одеваться, а также оказывала поистине гипнотическое воздействие на сильную половину человечества, представители которой смотрели на нее, как на сошедшую с Олимпа богиню и были готовы выполнить любую ее просьбу и даже каприз…
    Мне всегда нравилось присутствовать на репетициях струнников. Светочка по-королевски вставала за дирижерский пульт, смычком определяла темп и ритм, затем отклонялась влево и сама со своей скрипкой Страдивари вливалась в общий поток инструментов. И не дай Бог кому-то из скрипачей, альтистов, виолончелистов или контрабасистов взять не ту ноту или вступить не вовремя – Светка останавливала оркестр и… Вот тут-то начиналось самое интересное. Ее голос, обычно нежный и ласковый, неожиданно для всех становился грубым и прокуренным, как у торговки с рынка.  Её хорошенький ротик извергал такие великолепные, отборные многоэтажные конструкции, что у всех струнников начисто пропадало желание и способность играть мимо нот и не в ритм. Не знаю, как ей это удавалось, но к приходу дирижера, вся струнная группа была вышколена и играла слаженно, как один большой инструмент. Я также с удовольствием наблюдала сцену передачи пульта дирижеру. Мой отец всегда подавал ей руку, когда она спускалась со ступенек пульта на высоченных каблуках. Светка же, только что оравшая на оркестрантов благим матом, нежно ворковала с царственной улыбкой Джоконды: «Ваш пульт, маэстро! Струнная группа готова к репетиции».
    Почему я о ней вспомнила? Дело в том, что именно в период моей трудовой деятельности в оркестре, у Светы случился развод, и она судилась с бывшим мужем по поводу возможности почаще видеться с пятилетней дочкой.  Самый гуманный суд в мире постановил, что девочке будет лучше в семье отца. Он – москвич, у него была стабильная, непыльная денежная работа, большая квартира, подаренная на свадьбу его родителями. И, конечно же, обучавшейся на тот момент в аспирантуре Московской Консерватории, жившей в общежитии и постоянно гастролировавшей с разными музыкальными коллективами, Светке, чтобы забрать у бывшего мужа дочь, нужно было срочно устраивать свою жизнь, что означало Выйти Удачно Замуж. Понятно, что обладая такой яркой внешностью, весёлым нравом и острым язычком, для нее не составляло труда найти себе кавалеров для походов в театр, ресторан, для разовых и непостоянных встреч. Однако на роль мужа они все не годились. Мы с ней были в доверительных отношениях, она со мной делилась своими проблемами. И все ее размышления по поводу выбора того или иного кандидата на роль суженного сводились к милым рассуждениям героини гоголевской «Женитьбы» Агафьи Тихоновны. Помните? «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколь-нибудь развязанности, какая у Балтазара Балтазаровича, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась». Только рассуждала наша Света с учетом современных реалий, как то: «Если бы квартиру Сашки да к даче и кошельку Николая, да чтоб оба были бы без жен и детей…».  И неизвестно, сколько еще играла бы эта волынка, если бы не вмешались небеса, по всей видимости, возмутившиеся таким подходом к выбору суженного.
    Как-то раз Света, не успев отвезти дочку домой к бывшему, приехала с ней на репетицию… Читатель, я не зря поставила многоточие. Потому что такого непоседливого, упрямого, любопытного, избалованного ребенка я больше не видела в своей жизни никогда. Этот дьяволёнок вообще не знал слов «нет» и «нельзя». Первое, что она сделала, это забравшись на сцену, подергала дирижера за брючину и потребовала палочку. У отца моего всегда лежали две-три палочки на пюпитре. Одной из них он пожертвовал. Девочка тут же встала рядом с ним и начала размахивать ею, копируя дирижера.
    - Татьяна, уйми ребенка, - отчаянно крикнул из глубин оркестра наш инспектор.
     Нет, только не это!!!  Ну не умею я общаться с детьми. И не люблю это делать по сей день. Для меня до сих пор загадка, как я своего-то отпрыска вырастила? Как мне объяснил мой бедный сын, он никогда рядом со мной ребенком себя не ощущал. Более того, ребенком в его представлении, всегда была я. Думаю, не надо объяснять, почему после инспекторского распоряжения, у меня срочно нашлась куча дел, и я позорно бежала из репетиционного зала.  Но через некоторое время остатки моей совести все же взяли верх над фобией, и я заглянула в зал. Оркестр спокойно репетировал, а на стульчике возле окна, как два голубка, сидели Светкин дьяволенок и недавно пришедший в оркестр кларнетист Гена. Он что-то тихонько рассказывал девчушке, а она восседала у него на коленях и, обняв за шею, очень внимательно его слушала.
    …Через два месяца Светка и Гена поженились. А еще через год весь оркестр с музыкой встречал Свету из родильного дома. 
    ...А мы всё выбираем и выбираем…  И нас всё выбирают и выбирают…