Дракон 4

У Дракона было 100 голов. Кстати... что же и 100 душ? ведь душа, как известно, в мозгу... Ладно, не отвлекайся ( это я себе ). 100 голов. И он легко переходил от одной головы к другой.

И каждая - это был самостоятельный полноценный человек со своим характером. И все были разные. Но все были поэты.

Был или была (там были головы мужского и женского пола) изумительной нежности голова, стихи которой были, как мёд, как дуновение ветра, нет, не ветра, а эфира.

Когда функционировала эта голова, ОНА переполнялась любовью, она ощущала любовь, как говорится всеми фибрами своей души. Это было блаженное состояние, когда она всех любила, была легка и весела, и счастлива так, как никогда в жизни.

Но Дракон недолго позволял быть ей в таком состоянии. То ли ему надоедало, что всё хорошо, наскучивало, то ли он наблюдал за ней и видел, что её страсть угасает. Но только он менял голову, и Она натыкалась на карьериста и прощелыгу, который ей, конечно, не нравился.

Но она была не совсем дура, и понимала, что это его игра, и старалась отшучиваться, имея ввиду, что она раскусила его ход, и даже делала вид, что вступает в игру.

Надо сказать, что она тоже писала стихи, не такие гениальные, как он, но всё же... и всегда со смыслом. Она отвечала ему шуточными стихами, давая понять, что раскусила его игру.

Но не тут-то было. Он продолжал в стихах, красивых ( у него всегда были красивые стихи) и умных , обижать её до тех пор, пока не достигал степени оскорбления, и она взрывалась.

Он умел находить больные места. Он в этом был мастер. Хотите знать, какие это были места? Извольте.

Что её любовь грубая, меркантильная и обманная. Что она - старая уродина, навязывающаяся к нему, потому что голодная, и никто её не хочет. Он высмеивал подробности их интимного общения, показывая, как некрасиво и порочно она себя вела в постели.

Какая женщина такое выдержит! Хотя где-то глубоко, очень глубоко у неё оставались сомнения, что это игра. Нет! Так играть! Подлость! И она понимала, что Дракон - бездушный игрок, которому нравится манипулировать ею. Такое у него хобби по жизни.

Дальше он менял голову, и появлялся философ, вдумчивый и  мудрый... Спокойно изрекающий мудрости и вызывающий к себе уважение.

Она старалась понять, где он настоящий. Она спрашивала его о карьеристе и пройдохе, но он отрекался и говорил, что это был не он.

Она спрашивала, он ли её любил со всем жаром влюблённости. Он отвечал: нет, не он. А кто? Он говорил, что не он, и всё, и он не знает, кто это был.

Третья голова говорила, что она взяла её тело в аренду.

Четвёртая обвиняла её в тупости и графоманстве.

Пятая обращалась к ней с мольбой о любви и уверениями, что помрёт, если она не ответит.

 У них были свои интимные знаки общения, известные только им. Так вот, во время разгромных периодов, он подавал ей знаки, говорящие о его любви.


Продолжение следует