Глава 16

Альма Уэйл – так эта преступница назвала себя – была убита горем, когда мы доставили её в наш офис. Если уж человеку посчастливилось стать Боевым Магом, со временем он с большой вероятностью обретает некий кодекс чести. В большинстве случаев одним из пунктов такого кодекса становится: «Если тебя – даже в дружеской схватке – победил Боевой Маг той же Стихии, что и ты, это – позор.»
Для Боевых Магов Воздуха, к которым, вне сомнений, относилась задержанная, главными атрибутами Силы являются громкость и скорость. А теперь напомню, что Юки – даже не будучи Боевым Магом – оказалась быстрее Альмы (к громкости, впрочем, никаких претензий – я всё ещё не слышал почти ничего).
Но я был больше, чем уверен, что что-то ещё гложет её. Ну, будь я магом, работающим на убийц магов, я бы тоже расстроился. И как-то странно он поглядывала на Наташу. Хотя та, похоже, не заметила.
Задачка эта не давала мне покоя. Я подключил Джесси, чтобы он со всех сторон рассмотрел её разум. Юки вообще поняла меня без лишних слов и сразу открыла настенную панель, чтобы с помощью своего кресла погрузиться в Сеть.

Когда освещённая лишь индикаторами серверного компьютера полутьма вспыхнула и сменилась безбрежным голубым пространством, пронизанным миллиардами паутинок ярко-жёлтого света, Юки наконец открыла глаза. Здесь в Сети каждое движение делалось не просто так, каждый жест имел значение, каждый шаг мог унести Техномага на другой конец паутины. Вот и сейчас, каждым поворотом головы и движением глаз Юки давала ход мощным поисковым алгоритмам, летящим сначала по всем серверам Нью-Йорка, потом – США, а потом – и всего мира, словно гончие, взявшие след, составленный из тех параметров, что Юки передала им: имя, фамилия, фоторобот, телосложение. Всё, что удалось найти, ставило в тупик и вместе с тем прекрасно встраивалось в общую картину.
Альма Уэйл родилась в 2030 году в Нью-Йорке. Если отбросить многочисленные социальные сети, несколько следов её присутствия удалось обнаружить на следующих сайтах: «Фан-Клуб Иосифа Бродского», «Книга Фанфиков», «Официальный сайт ЛГБТ-сообщества США» и «Дневник Воинствующего Безбожника». Обучалась Альма в SUNY по специальности «Ветеринария». После землетрясения, поразившего этот ВУЗ в 2049 году, девушка, не закончив второй семестр, пропала без вести, хоть и было задокументировано, что она спаслась из-под обломков.
Всё-таки это уже что-то. Юки не отчаивалась – ей, кроме того, нравилось проводить время в Сети: быстрой, невесомой и почти всегда одной, потому что Кресла Виртуального Интерфейса не было почти ни у кого, а таких могущественных Техномагов, которые смогли бы выходить в Сеть без него, в Нью-Йорке не было. Поэтому, когда высокий голос, похожий на козлиное блеянье бойко выкрикнул «Хэллоу, бэйби!» у неё за спиной, Юки вздрогнула. Развернувшись к говорящему, она выставила руку вперёд – почти прозрачный желтоватый щит вырос вокруг неё.
– Ой, я вас умоляю, да що ви знаете за вигусы, що у вас такой бгандмауэг?
Юки не сводила глаз с говорившего. По всей видимости в Сеть он вошёл, не меняя внешность. Это был высокий тощий парень с улыбчивым смуглым лицом. В глаза бросались крупный горбатый нос, прилаженное на нём чёрное пенсне в золотой оправе и довершавшая нелепую картину причёска в стиле «афро» – крупный – больше головы – шар из торчащих во все стороны мелких угольно-чёрных кудряшек. Одет человек был в потёртые джинсы и чёрную майку с рисунком геральдической короны и надписью «Keep Calm and do_loop_while».
– Без… интерфейса… – удивлённо выдохнула Юки, опуская щит. Оглядывая человека, она заметила, что он действительно вошёл в Сеть сам, просто силой мысли.
Маг оскалился в самодовольной улыбке. А потом расставил ноги, картинно возвёл руку вверх и произнёс:

– Эти волосы – даг безгганичных пшеничных полей,
Что созгели под солнцем, гогяичм, как эта улыбка.
Я бегу за тобой всё быстгей, отстаю всё сильней,
Оглянись на меня – я не вгаг, я не бгак, не ошибка.
Посмотги на меня, утопи в изумгудных могях,
Я всё ближе к тебе, но тебя никогда не достигну,
Но я знаю, на что подписалась. На свой гиск и стгах
Я люблю, я гогю, я мечтаю, я ского погибну.

Выслушав стихи, написанные довольно неплохо, но прочтённые с издевательски гротескными завываниями и на одной ноте, Юки совсем опешила, не понимая, к чему здесь это.
– Не волнуйся, гано или поздно ты бы сама заметила.
– Заметила что?
Маг заложил руки за спину, став расхаживать взад-вперёд.
– Альма Уэйл. Фанатка Бгодского. Лесбиянка. И! – тут он остановился, многозначительно подняв руку с указательным пальцем. – Кгоме пгочего – поэт!
– Хорошо, я поняла, это её стихи, но при чём здесь…
– Стихотвогение написано в 2048 году, 23 сентябгя. Мисс Уэйл уже поступила в SUNY. Влюблённость в одну из сокугсниц, котогая, смею добавить…
Сделав пасс рукой, человек раскрыл перед лицом Юки окно с изображение Наташи.
– Зеленоглазая блондииииинкааааа.
Юки поняла, что этот маг, хоть и прикидывается идиотом, знает гораздо больше, чем она.
– Почему ты уверен, что это именно Наташа?
– Пгимегно сутки назад Товарррррррррррррищ Семёнова
Это был единственный раз за всю беседу, когда маг сделал над собой усилие, и всё же поборол свою картавость. И то лишь для того, чтобы отпустить очередную шутку.
– пгибывает в Нью-Йогк. Нелёгкая пгиносит её в ваше скгомное заведение, и уже на следующий день она выдвигается с вами. Там мисс Уэйл нападает на вас, и ты гаспечатываешь ей пачку фигменных японских люлей. Несмотгя на то, что у неё ещё есть запал, эта ванилька сдаётся и гаспукает нюни, увидев единственный и непвтогимый объект своего лютого фапа за последние 52 года. «Пятьдесят два года!» – удивишься ты. А я таки-отвечу.
Сделав очередной пасс рукой, маг раскрыл перед лицом Юки новое окно.

Уэйл Альма.

Стихия: воздух.
Специализация: боевой маг.
Класс: омикрон – омикрон плюс.

Возраст: семьдесят лет.
Гражданство: США.
Место рождения: Нью-Йорк, США.
Семейное положение: не замужем.
Род занятий: инквизитор.
Информация о родителях отсутствует.
Биография: в 2049 году стала свидетельницей действий мага. Поймана агентами межправительственной организации «Граф Калиостро», после чего похищена оперативниками Инквизиции. Стала одной из подопытных в проекте «Сурт» в рамках эксперимента по искусственному превращению человека в мага. Единственная из 375 испытуемых прошла Принятие. По причине заморозки проекта помещена в стазис. Выведена из стазиса в 2095, подвергнута психологической обработке. С этого времени служит Инквизиции в качестве ассасина. На данный момент на счету мисс Уэйл уже 13 успешно выполненных заказов.
Цель на данный момент: Джордж Синрайк.
Примечание: принадлежность мисс Уэйл к магам должна оставаться тайной. Её прошлое должно быть тщательно проверено.

– У-у-у… – сокрушённо протянул Джесси, едва приложив пальцы к голове Альмы – не завидую я ей.
– В смысле?
– Типичный случай, сэр. Разбитое сердце!
Мы с Наташей переглянулись. Она наконец тоже заметила, как Альма смотрит на неё.
– Плюс дистресс, дезориентация… – задумчиво проговорил Джесси несколько секунд спустя.
– Прежде всего я хочу знать, что маг делает в Инквизиции. А, мисс Уэйл?
Я резко приблизил к ней своё лицо, проговорив последние слова с нажимом. Вся эта ситуация уже порядком бесила меня, а маг, служащий нашим врагам – это просто б&#^ская вишенка на б&@^ском торте!
– Не спешите изображать злого полицейского, сэр. – оборвал меня Джесси – Я нашёл следы психологической обработки. Хорошая, кстати, но её барьеры рушатся. Прямо сейчас!
Альма, до того сидевшая спокойно, снова заплакала.
– А вот это вы, ребята, точно захотите увидеть. – сказал Джесси, широко раскрыв глаза от удивления.

Мне не страшно уже, ведь и щит моё сердце, и меч.
Раз любовь – суть – война, я всегда и везде воевала.
Но могучих, натруженных частыми драками плеч
Не сломить мне. Я бита, в плену, под пятой. Я пропала.

Эти волосы – дар безграничных пшеничных полей,
Что созрели под солнцем, горячим, как эта улыбка.
Я бегу за тобой всё быстрей, отстаю всё сильней,
Оглянись на меня – я не враг, я не брак, не ошибка.

Посмотри на меня, утопи в изумрудных морях,
Я всё ближе к тебе, но тебя никогда не достигну,
Но я знаю, на что подписалась. На свой риск и страх
Я люблю, я горю, я мечтаю, я скоро погибну.

Я ощущаю огненные буквы на своём сердце даже когда листок переходит из моих дрожащих рук в её, и текст мне больше не виден. Когда она читает, меня накрывает волна такой плотной духоты, что внутреннее помещение кафе, где мы сидим, перестаёт быть видно. Всё, что я вижу – она.
– Эмммм…. а-а… вау! Э-э…
Отложив листок, она чешет затылок, смотря на меня с ужасной неловкостью.
Так держать, Альма, ты застала её врасплох!
Что ты делаешь, Альма, ты что, забыла, кто перед тобой сидит?!
Я не в силах что-то сказать, чувствуя, как моё сердце вот-вот пробьёт грудную клетку. В голове у меня туман, и он уже становится ядовитым; в животе – бабочки, и у них уже отрастают новые бритвенно-острые стальные крылья.
– Слушай, Альма, я... блин! Что ж ты меня ставишь-то в такое положение! Ты первая, кто в меня так втюхался, и я польщена, и это типа вообще дофига возвышенно и красиво… но это не взаимно, и никогда не будет, и вообще я как-то не по девочкам. И ты... очень классная, мне правда не хочется так говорить, делать больно, и всё такое…
Она (не смею поминать её имя всуе) продолжает что-то говорить, но я уже не слышу. На большее я и не рассчитывала. И я знала, что это будет больно. Но есть у меня такое правило: если любишь – люби, до конца, бросайся в омут с головой, тони, гори, становись пеплом и возрождайся, как Феникс, а если не выйдет – будь пеплом, но знай, что ты не осквернила любви, потому что позволила ей уничтожить себя.
Вернув листок мне, она уходит. Перед этим она похлопывает меня по плечу, чтобы поддержать, но делает ещё хуже – её касание заставляет меня сломаться и расплакаться, уронив голову на стол. Неловко извинившись, она удаляется.

А когда через несколько дней здание SUNY начинает трясти, на меня падает плита, прижимая мои ноги к земле. Этот момент я помню лучше всего: я думала, что умру, что у меня закончится воздух. И свои последние мысли я решаю посвятить ей, потому что все мои прошлые похождения не идут ни в какое сравнение с тем, что я испытала с ней, хотя она коснулась-то меня всего пару раз. А потом, словно мои мысли были молитвой, она приходит, как ангел-хранитель, и поднимает многотонную плиту голыми руками. Дотащив меня до кареты скорой помощи – Боже, Сатана, Аллах, Изида, кто угодно, пусть я вечно буду обнимать эти плечи! – она скрывается, и вновь я её вижу только через несколько лет.

Мне говорят забыть о своей любви к ней. Господин Дю Тре держит руку на моей спине, мы стоим в тени, недосягаемые для взглядов. И она идёт по улице с высоким голубоглазым брюнетом, и мне говорят, что она теперь с ним, что зовут его Джордж Синрайк, и что он враг Господа, и что когда-нибудь я удостоюсь чести пролить его кровь. И что она – тоже враг Господа, хотя я точно помню серебряный крестик, покоящийся между её загорелых грудей. И что когда-нибудь мне доведётся пронзить сердце, не принявшее меня…

Показ воспоминаний – дело хлопотное. И Джесси, справедливости ради, справился на отлично. Поморгав и потерев глаза, я перевёл взгляд на Наташу. Догадка переросла в факт – мы были вместе. До этого момента я никогда не сожалел об ушедшей молодости. Странно было то, что я видел всё со стороны, и сам ничего не вспомнил. Однако то, что показал нам Джесси, уже много.