Лютодар. Гл. 28. Огненная река

Огненная река

Ладен с интересом смотрел на проплывающие мимо берега Летонии, поросшие пышным изумрудным лесом, кое-где разбавленным оранжевыми и золотыми кронами жаровых деревьев. Он в первый раз был в этих местах, и ему все нравилось. Принц был счастлив, что упросил мать отпустить его с новыми друзьями погостить в Чернозерское.
 
Недавно они пересели в Приречье с большой многовесельной ладьи на легкую ладейку-юрок, и принц, лишившийся отдельной корабельной каморы, перенес свои вещи к близнецам и Ресе. Впрочем, они и так почти не расставались.

Князю пришлось разделить каюту с младенцами и их нянькой-кормилицей. Не смотря на обещание, королева не отпустила лекарку, что-то заставило ее передумать в последний момент, и Рур, который заведовал отплытием, передал князю здоровую девочку. Свеста сказала, что пришлет Аю в Чернозерское позже. Новый лекарь, прибывший ко двору из Лассаполя, уверил, что жизни Яры уже ничто не угрожает, а восстановятся ли движения в ручках и ножках полностью, зависит только от времени и милости Солнцелика. Князь согласился, что лучше оставить больную малышку при дворе.

Волей-неволей Миласт в дороге проводил много времени с девочками. Мила, которая родилась почти на месяц позже принцессы, была намного крупнее. «Какая славная малютка!» - говорила о ней нянька, а ребенок тянул пухлые ручонки ей навстречу. Когда княжне что-то не нравилось – она кривила губки, когда была довольна улыбалась, открывая беззубый ротик, и пускала пузыри. «Как ты могла оставить ее, Дария?» - мысленно обращался Миласт к жене.

Яста, напротив, была очень спокойной,почти не улыбалась.

Сыновьям князь сказал, что Дария вынуждена остаться в Большом Круге. Они очень расстроились, ведь мать даже не проводила их к пристани, не помахала из окна дворца... Княжичи не могли понять, почему крошечная сестра едет с ними, а мать - нет.
Тем более, что отплытие было назначено как раз на их День Рождения. Свеста попыталась порадовать близнецов, приказав преподнести им миниатюрную ладью с выточенными из вязодуба гребцами. Но игрушка оставила их равнодушными. Ладья напоминала мальчикам об отплытии и расставании с дворцом, где они отлично проводили время, и разлуке с матерью. Скрасило день отъезда лишь известие, что Ладен отправляется с ними. Близнецы подружились с принцем и полюбили его.

Но как бы мальчики не скучали по Дарии и не расстраивались, что им не дали попрощаться с ней, природное жизнелюбие брало свое. Вскоре они перестали грустить, и дни их заполнили обычные детские забавы. Они играли в шашки, в «чур, хожу», и даже в четыре королевства, когда удавалось уговорить Ресу, ведь каждый должен был управлять своей армией. Маленький телохранитель вступал в игрушечный бой неохотно. Его занимали другие мысли, далекие от битв на ромбовидной доске. В том, что скоро случится неизвестная беда, мальчик не сомневался. Он уже примирился внутренне с гибелью сестер и матери, сейчас его волновало только одно – успеет ли разбойник спасти отца.

Поэтому, когда обычно спокойная Летонка заволновалась, ветер принес запах дыма и горелого дерева, а вдалеке послышался гул, Реса не удивился. Сердце его сжалось. По ладье заметались люди, кто-то кричал про большой пожар.  Судно поднималось против течения, и главный корабельный дал команду повернуть его вспять.

Маневр совершили быстро, моряки надеялись, что течение унесет ладью прочь, и они смогут переждать пожар в спокойном месте. Но огонь усиливался, догонял беглецов. Не смотря на то, что легкое судно развило хорошую скорость, люди на палубе уже не только чувствовали запах, но видели языки пламени, облизывавшие берега. Становилось жарко и душно.
 
Ладья уже буквально летела вниз по течению. Гребцы налегали на весла, помогая вспенившейся реке. Вскоре они достигли места, где Летонка соединялась с Летним рукавом Королевского Потока, но и тут огонь не оставил их в покое. Казалось, что повинуясь какой-то древней магии, он течет вдоль русла. Реса вдруг подумал, что сейчас самое время понять, что все-таки сильнее: огонь или вода?

От Королевского Потока до Летонки по рукаву они плыли почти сутки, но сейчас вниз по течению с работающими во всю мощь мускулов гребцами проскочили это расстояние за пару часов. Ладью-юрок, не приспособленную для путешествия по такой реке и на такой скорости, кидало из стороны в сторону. В какой-то момент суденышко закрутило. Нянька причитала, призывая на помощь Лунную деву, страшно кричал моряк, которого придавило оторвавшимися снастями.

Волна подхватила ладью и со всей мощью рассвирепевшей реки швырнула ее о берег, а потом опять  утащила в пучину воды, только теперь уже покореженную, с разбитым бортом. Главный корабельный, два гребца, моряк и один из слуг князя упали в реку, и их тут же поглотила жадная пучина. «Тонем! Тонем!» - кричали люди. Ладья через пробоину быстро наполнялась водой. К борту была приторочена только одна лодка – маленькая, легкая, ведь на этом суденышке не плавали дальше Летонки и не боялись крупных кораблекрушений. Теперь командование взял в свои руки Миласт. Он приказал подготовить лодку и посадить туда детей и няньку. Род, поняв, что его хотят отправить куда-то в этой крошечной посудине, вцепился в отца и стал просить его плыть с ними. Но об этом нельзя было и думать. Князь – крепкий взрослый мужчина, весил как три мальчика. Он силой затолкал Рода в шлюпку. За братом прыгнул Радим, следом Ладен, Реса и нянька с девочкой на руках. Миласт собрался передать в лодку вторую малютку, но в этот момент ладья окончательно захлебнулась под очередным натиском взбесившейся воды и перевернулась на бок. В считанные  мгновения она ушла под воду. Лодку отбросило в сторону волной от погрузившегося судна.

Нянька закричала и выронила бы девочку, если б Реса не успел подхватить ее. Он прижал к себе сверток в пеленках, сполз на дно  лодки и, уперся ногами в дно, а спиной в борт. Род кинулся поперек сидения, обняв скамейку, Радим, закусив губу до крови сжимал руль, хотя лодка его совершенно не слушалась, Ладена ударом отбросило на пол, и там он и лежал, свернувшись клубком и обхватив голову руками.
 
Нянька продолжала кричать, когда очередная волна залепила ей рот и глаза и утянула за собой.

На реке бушевал настоящий шторм. Вода бурлила и пенилась, грозя перевернуть утлую лодчонку. Мальчики промокли насквозь, младенец на руках у Ресы разрывался от крика, но за ревом огня и воды никто его не слышал. Река успокоилась только к ночи. Над одинокой лодкой, которая чудом осталась цела в этом водном аду, повисло тяжелое абсолютно черное небо. Невозможно было рассмотреть, где находятся берега, куда несет потрепанную шлюпку неугомонное течение.

Младенец затих. Может уснул, а может умер. Реса размотал тяжелые мокрые пеленки, выбросил их за борт и прижал к себе холодное неподвижное тельце девочки. Глаза его закрылись. Ни близнецы, ни Ладен не произносили ни слова. Может их уже нет в лодке? Может он один плывет в неизвестность? Реса пошевелил ногой и наткнулся на сапожок. Принц, он лежал рядом с ним на дне. Маленькому телохранителю стало спокойнее. Он устроил девочку поудобнее у себя на руках и мгновенно провалился в сон.