История про Кузьму

               

          Жили-были  муж и жена. У них были  два сына. Старший сын Прохор  был трудолюбив и  добр. Родители с детства приучали его к труду. Он помогал  отцу в поле, а матери – в доме.  Младший же сын  Кузьма  рос баловнем.  Его и работой никакой не обременяли, а  лучшие куски и лакомства  ему доставались.
        Старший сын не роптал, но предупреждал родителей, что добром для него это не кончится.  Но, теребя пухлые щечки   десятилетнего Кузи  мать отговаривалась: «Наработается еще, пусть хоть сейчас понежится,  испытает вдоволь родительской любви. Тебя-то, Прохор,  не было  времени  так баловать».
        Шло время. Старший сын женился; как водится в деревне, всем миром построил себе дом, и ушел из родительского дома.  Кузьма остался в доме один сын. Помогать  отцу-матери  он  уже не хотел – не было привычки.  Все дни  проводил в играх с меньшими соседскими  ребятами, да с кошкой  дома и собакой во дворе.
      Вскоре  отец  заболел и умер. Осталась мать с Кузьмой, да и ту болезни стали к старости одолевать.
    -  Кузенька, ты бы съездил  за дровами в лес, - охая и держась за поясницу, просила она его.
    - А я кобылу не могу запрягать, - отвечал он. – Пусть кто-нибудь запряжет, а я, так и быть, съезжу  с лес.
      Приходилось  матери просить соседского сына  запрячь лошадь. После этого Кузьма съездил в лес и  привез немного дров.
       - Мало ты дров привез, сынок. Не хватит и на неделю, — недовольно высказалась мать.
       - А ты помногу дров не клади в печь, растяни  на две недели.  Я часто в лес  ходить не хочу. Мало в лесу  сухих деревьев, долго искать приходится.

      Вот так они и жили  зимой  в полухолодной хате.  Еды тоже было меньше, чем раньше. У матери еще больше  здоровье пошатнулось.  Постепенно они извели почти весь домашний скот и птицу.  Ведь за ними надо было ухаживать и запасать корма на зиму. Надо было траву косить,  сено заготовлять на зиму, сараи чистить от навоза. Кузьма  не хотел ничего делать, а  мать не могла в полную силу работать из-за болезни.  Иногда приходил  Прохор их проведать. Помогал, чем мог. Ругал  Кузьму, а тот только в ответ огрызался: делай сам, если тебе нравится.
      - Если тебе не нравится  дома за скотом  ухаживать, то нашел бы какую-нибудь работу в деревне. Хочешь, я  упрошу взять  тебя  в артель, где я работаю? Плотником,  например.
      - И правда, Кузьма,  надо бы выучиться тебе  хоть на плотника или на столяра, иль на печника. Работы эти  везде  требуются, – поддержала  Прохора мать.
      - Ладно, -  лениво потянулся   Кузьма, - завтра  пойду в твою артель.
       Но наступало  завтра, а он  словно забыл, куда должен был идти. Спал до  обеда, затем ел и шел  на речку. Там он находил удобное местечко под тенью дерева и засыпал. А было ему в ту пору  уже тридцать  лет.
        Как–то раз мать с ним заговорила:
     - Эх  Кузьма,  чувствую, не долго мне осталось на этом свете быть.  Скоро уйду в мир иной. Что с тобой будет, а?
      - А что со мной будет? – спросил он недоуменно.
      - Совсем ты мыслить разучился. Ведь ничему не  научился. Как жить – то будешь? Дом ремонту требует, забор надо обновлять. У меня сил нет никаких. Хоть бы женился, может, какая – нибудь  согласится выйти за тебя.
      - А что, мать, дело  говоришь. Жениться можно. Найди мне хорошую жену, работящую, - оживился он.
       - Э-эх! Жену-то хочешь работящую, да кто за тебя пойдет, когда знают в округе, какой ты лодырь? — упрекнула его мать.
       - А ты, мать, подальше ищи, кто меня не знает,  да расхваливай, а я  постараюсь исправиться,  - пообещал он.

        Вот  стала мать искать для  Кузьмы  невесту. В своей  деревне, конечно, никто не захотел  связывать свою жизнь с лодырем;  тогда она пошла в соседскую деревню и нашла там одну сиротку, которая жила у людей. Было ей семнадцать лет  и звали Дуней. Хоть и жалко было матери  бедную девушку, но сына было еще жальче.  Стала она расхваливать перед нею своего сына; та поверила и согласилась стать его женой, пораскинув умом, что лучше жить за мужем, чем у чужих людей, где ей было не совсем сладко.
        Вскоре  Кузьма и его молодая жена  обвенчались, и он привез ее в свой дом, почищенный и побеленный ради такого случая. Хотя Кузьма  Дуне не очень понравился с виду, но ее успокаивало то, что она имеет свой дом, и рано или поздно станет в нем полноправной хозяйкой.  Она сразу же принялась за дело. Ей не надо было говорить, что  и как надо делать. Любое  дело спорилось в ее руках. Она чистила, мыла, убирала, стирала, ухаживала за  больной  свекровью и  за мужем. Завела курочек,  козу, поросенка. Подгоняла Кузьму работать по двору, а  мать поддерживала  невестку. Кузьма, хочешь-не хочешь, шел исполнять поручения.  Свекровь,  довольная,  позволяла себе до обеда нежиться на печи, успокаивая свой ревматизм. 
          Словом, с приходом  невестки в дом, началась  светлая  полоса в их жизни. Мать радовалась, что ее  Кузеньке  счастье привалило, и что он стал понемногу приучался работать. Через год  Дуня родила сына, а еще через два родила второго.  По двору у них бегали куры, в садке квохтала  наседка с цыплятами, в сарае хрюкали свиньи и жевали сено козы.
        Старая хозяйка, прихрамывая, кормила  скотину,  невестка была занята детьми и работой по дому. Кузьму  они все же  заставили идти  в артель.  В артели  он трудился неохотно, проявляя нерадивость. Мастера его ругали, рабочие жаловались, а  он считал, что они все к нему придираются.  Долго в одной  артели он не задерживался. За  два года он поменял четыре артели. Деньги,  которые он зарабатывал, он не спешил отдавать жене, а половину просиживал в кабаке,  приходя домой пьяным.  Дуняша подозревала, что  Кузьма обманывает ее, говоря, что пропил самую малость.

        Через некоторое время умерла мать.   Она  надеялась, что сын ее исправился,  и со спокойной душой отошла в мир иной. А  Кузьма  после похорон матери запил и отмахивался от всех дел. На  увещания жены стал огрызаться и стучать по столу кулаком:
        - Цыц!  Кто в доме хозяин?
        - Если ты хозяин, то почини крыльцо, поставь новый забор,  сделай то-то и то-то.  За тебя  ведь никто этого не сделает, а нанимать кого у нас денег нет, - говорила  жена.
       -  Сам  знаю, завтра начну! – огрызаясь, обещал он.
       Но  приходило  завтра, а Кузьма опять ни за что не брался. Пролежит до обеда, затем  поест, что  приготовит  жена,  и выходил  на улицу только по нужде.  Дуняша с утра, как заведенная, начинала  одно дело за другим.  То  полет траву в огороде, то сарай чистит, вся измоталась в трудах.
       Как-то раз, увидев мужа на подгнившем крыльце, она говорила:
       - Ну наконец-то вышел. Не знаешь, за что взяться? Займись хоть крыльцом для начала.
       - Что-то сыро на  улице, и голова разболелась  вдобавок, — проканючил  он.
       - Это она у тебя  с пересыпу болит. Нельзя  каждый день до  обеда  лежать в постели. Дети и то меньше тебя спят.
       -  Замолчи, женщина, не то  в недобрый час попадешь мне под руку со своими поучениями, - пригрозил  кулаком  Кузьма.
       Замолчала  Дуняша,  но слезы от обиды на мужа  потекли по ее щекам.  Выбрав  свободный день, она  поехала  к Прохору в гости  и  рассказала  им  про их житье-бытье.
       Выслушав  ее,  Прохор сказал ей:
      - Знаю, тяжело  тебе стало,  когда мать умерла.  Разбаловали родители его:  сами имели только  цветочки,  а тебе достались горькие ягоды.  Но не горюй:  коль совсем невмоготу будет  с ним жить,  мы  на первое время примем тебя с детьми, а там Бог  укажет, что делать. 
       С тем она  и уехала от них.

 Шли дни за днями, а  Кузьма  продолжал  бездельничать, всегда  находя себе какую-нибудь отговорку.  Жена и дети все делали сами. Дуняшу уже стало коробить его безделье. Этак, глядя на него, и дети начнут отворачиваться от работы, ведь лень – болезнь  заразная.    Так прошло лето, наступила осень,- самая  страдная пора. С утра до вечера  трудилась Дуняша, и дети, которым на ту пору было одному  десять лет, а другому  двенадцать,  безропотно помогали ей. Ей самой не было еще тридцати, хотя выглядела гораздо старше.   Когда закончились  полевые работы, и начались  заморозки,  Дуняша  и говорит мужу:
      - Кузьма, урожай я собрала. Соленья на зиму  заготовила. Ухожу я от тебя.  Забираю детей, скотину  и  часть урожая.  Когда сделаешь по дому все, что от тебя требуется, тогда позовешь нас обратно.
      - Ку-куда  уходишь? – опешил Кузьма. — А кто  варить мне будет, кормить меня?
      -  Есть  захочешь - сам  себе сваришь и поешь.  А мне  надоело  лодыря кормить. Слышал: кто не работает, тот да не ест? А  лодыря кормить – большой  грех перед Богом.
      - Грех мужа кормить? – начал сердиться  Кузьма.
      - Грех ленивого мужа кормить, этим я потакаю твоей лени. Муж  должен сам быть кормильцем, добывая  в поте лица хлеб свой, али не знаешь?
      - Ишь, смелая какая! Ну иди-иди, коли хочешь стать позорищем для деревни.
      - Бог  нам судья, -  вздохнула Дуняша,  - только  и люди  видят, как  мы живем, а тем более, Бог, — и стала  собираться.
      На следующий день приехал брат  Кузьмы  Прохор и забрал Дуню с детьми и всем  скарбом.      
        Остался  Кузьма один  во всем доме, злой на всех. Из животных только кот Мурзик и собака Шарик остались с ним.
         - Мурзик, ...Шарик..., - гладил их Кузьма. — Хоть  вы не оставили  меня.

       Проходили дни.  Голодный кот надрывно мяукал, отираясь о ноги хозяина, прося у него пищи. Скулила от голода собака.
        - Пошли вы все, — пинал гнал их  Кузьма, — сам есть хочу.
        Раз в день он  топил  печь и варил картошку, которую ел с  квашеной капустой и засоленными  огурцами да салом.  Когда хотел выпить, он брал  шмат сала и обменивал его на бутылку самогонки.  Он  редко брился,  и  не мылся. Одежда его не знала стирки.
       Как то зашел в кабак и  стал распивать там с мужиками, жалуясь на жену.
        - А ты работать не пробовал? –   как-то не удержался один  мужик.
        - Что?  Пьешь мой самогон и меня же критикуешь? — рассердился подвыпивший  Кузьма. — А ну вас всех. — Он  забрал остатки зеленого змия и пошагал  домой. 
       Прошла зима и наступил март. Кузьма по-прежнему ничего не делал. Он пропил и проел все свои запасы.  Кот и собака уже побирались по чужим дворам.
       Как-то раз  Кузьма собрался спуститься в погреб за остатками капусты, да надломилась подгнившая лестница. Он  неудачно упал и сломал себе ногу.   Пытался   вылезть, да не мог, кричал, да никто не услышал его.   Три  дня пролежал он  в погребе и умер. Соседи обратили внимание, что  воет собака.  Зашли к нему и увидели  в погребе  жуткую картину. Насилу вытащили его бездыханное тело. Из жалости и уважения к Дуняше, похоронили его всем селом. 
        Дуняша  с детьми вернулась в дом и  стала  заново обживать его. Они трудились в поте лица, и за  два года с помощью  Прохора  сумели  починить его,  наладить хозяйство и стали жить  припеваючи, не зная, что такое лень.      
                03.2008г.