Еловая свадьба

Тепло было в лесу, заснеженно. Аня бежала на лыжах по укатанной трассе, вокруг – деревья в тяжелых белых шубах, впереди и позади лыжники от стара до мала: кто ловко, шибко, кто медленно, в раскоряку, а кто просто шагал, не торопясь, зимним лесом любовался...  В аниной голове назойливо  суетились  мысли, не давая Ане по-настоящему наслаждаться зимней прогулкой. «Да чтоб вас всех!» – ругала Аня суматошных своих чертят, мерно размахивала палками, катила по лыжне, глотала свежий, мокрый воздух. –  «И народу, как назло, – марафон целый!  Вот уж правда: что внутри, то и снаружи!»
Аня знала, как «укатать» свою голову: тихое место найти бы сейчас... Только где же его найдешь в субботний нерабочий день, народ дружно грянул в лес спортом заниматься? И катит, и катит  по лыжным трассам: раз-два, раз-два, раз-два...
Аня остановилась у небольшой просеки. От главной магистрали налево уходила одинокая, свежепроложенная лыжня. Посмотрев вперед, Аня решила, что пора заземляться, иначе вся прогулка насмарку будет. Свернула на одинокую лыжню и покатила в неизвестном доселе направлении вглубь леса. Вокруг вырастали пятнадцатиметровые ели-великанши, склонив мощные, колючие лапы к самой земле. Из деревьев Ане больше всего нравились именно они –  могучие, дремучие, колючие. Очень спокойно ей было всегда возле них, как будто укрывали они ее собой, защищали, силу давали. Вот и теперь Аня решила за помощью к ели обратиться, да еще к земле, гревшейся под снежным одеялом.
Отъехав подальше от главной трассы, Аня остановилась, прислушалась: не слышно никого, не видно, только птичьи крики вдали. С неба падала мелкая влажная крупка. Аня сняла лыжи, отошла под высокую, дремучую ель и осторожно упала спиной в сугроб. Телу, одетому в толстый лыжный комбинезон, стало мягко, прохладно, размеренно... Сверху на лицо сыпались колючие крупинки, сбоку тянулась еловая лапа в белой пушистой рукавице. Хорошо... Земная прохладная энергия успокаивала голову, возвращала Аню в самость. Полежав несколько минут в снегу, Аня привстала: мир, наконец, замедлился, стал ближе, роднее, красивее. Ель молчаливо приветствовала гостью, та, встав, нырнула под лапы к темному заиндевевшему стволу в мелких сучьях и осторожно прижалась к нему всем телом. Тихо, свежо, спокойно стоять так в обнимку с любимым деревом! И лес вокруг будто вовсе притих: ни голосов людей не слышно, ни птиц, ни ветра. И всё-то былью наполнено, и всё –  связано, собрано, созвучно друг другу, ничего неуместного, фальшивого, суетливого...
Выбравшись из елового шалаша, Аня глянула в серое небо, сорящее снежной манной, улыбнулась тихо, благодарно. Повернулась к еловой красавице, поклонилась ей сердечно. Поток светлой радости наполнил  тело,  Аня надела лыжи, взяла палки  и медленно заскользила по лыжне вперед. Лес проникал со всех сторон в самую глубь существа, отчего хотелось ехать и ехать и ехать...
Одинокая лыжня вывела Аню на широкую просеку, здесь уже ходили снегоходы и катались лыжники. Погрустив немного о том, что путешествие в тишину так быстро закончилось, Аня двинулась обратно к опушке. Несколько километров неспешной прогулки, и вот уже поворот на «домашнюю» трассу, как вдруг Аня услышала недалеко в чаще звонкий женский голос, поющий народную песню. Слов нельзя было разобрать, Аня, остановившись, напрягла слух. Нет, ничего не разобрать! «Подъеду ближе!» – решила Аня и свернула в сугробы.
На утоптанной поляне под охраной темных, могучих елей  вокруг костра собрался народ. Высокий плотный мужчина в серой телогрейке, подпоясанный красным поясом, в народной вышитой рубахе, в серой тюбитейке на бритой голове объяснял присутствовавшим:
– Сначала идут мужчины, потом парни, потом  мальчики.  Обходят по колу на правую сторону. После них идут сначала женщины, потом девушки, потом девочки – по колу налево. Подходите к топору, касаетесь: мужчины правой рукой, женщины – не правой, и произносите: «Я есть, я здесь»  Топор олицетворяет Семаргла.
Воткнув топор в землю перед костром, мужчина пригласил собравшихся по очереди подходить к топору. Мужчины послушно пошли первыми, произнося заветные заклинания. После них женщины проделали то же самое. Аня с любопытством смотрела на происходящее, а затем не выдержала, сняла лыжи, и, подойдя к стоявшей поотдаль девушке с зеркальным фотоаппаратом, спросила:
– Простите, здесь славянский обряд проходит?
– Да... – растерянно глянув на Аню, отвечала та.
– А что за обряд? – спросила Аня.
– Знать бы самой... – смутилась девушка с фотоаппаратом.
Аня неуверенно помялась на ногах, обутых в лыжные ботинки: очевидно, здесь происходит какое-то таинство, предназначенное лишь для собравшихся: надо бы ехать отсюда, не смущать присутствием своим людей. Однако неодолимое любопытство и ощущение чистой силы победили анины сомнения: «Раз не прогоняют, значит, можно понаблюдать,» – решила Аня.
У костра по ту сторону на небольшом возвышении стояли длинные деревянные чуры – два мужских и один женский.  Перед ними лежали чаши, свечи, каравай на серебряном подносе. Позади на еловых стволах завязаны вышитые в народном стиле рушники. Большинство женщин одеты в длинные юбки и повязаны цветными платками. Всего – около пятнадцати человек. По неловким, скованным движениям людей  заметно было, что большинство присутствовали на подобном действе впервые. Мужчина в телогрейке поставленным, громким голосом объяснял:
– Жених зажигает огонь семейного очага, а веста будет его поддерживать всю жизнь. У нас здесь сыровато, но мы тебе поможем разжечь, – сказал мужчина, обращаясь к парню в черной куртке, стоявшему лицом к богам рядом с молодой девушкой в белой до земли юбке и коричневом коротком полушубке.
Присев у огня, мужчина взял охапку еловой паутинки и с ножа начал пускать искры. Жених присел рядом, остальные собрались кучнее у огня.
– Сеня, принеси розжиг! – скомандовал мужчина через минуту.
Молодой парень, наблюдавший за процессом издали, принес бутылку с розжигом. Еловая охапка, наконец, загорелась, жених осторожно положил ее в общий огонь.
«Вон оно что! – подумала Аня. – Свадьба это... только время странное для славянской свадьбы – зима...»
Тем временем молодые подошли к кумирам, а рядом стоявшим мужчине и женщине помощница, красивая тонкая девушка в платке и овечьем полушубке, –  очевидно, жена ведущего, – выдала два живых цветочных венка.
– Держите над головами молодых, но не опускайте, – попросила она.
Ее муж начал произносить славления Роду. Звук его низкого, уверенного, чистого голоса разносился по поляне, убегал  к макушкам дремучих елей. Аня ощутила, как по телу пробежали мурашки. Собравшиеся в коле притихли, лишь костер потрескивал слегка. После славлений Роду, мужчина произнес славления Перуну. По указанию ведущего народ на восклицания: «Слава Роду!» и «Слава Перуну!»  кричал «Слава!», но смущенно, боязливо, неловко. Аня, не выдержав, прибавила свой громкий голос к общему нестройному хору. Жена ведущего глянула на Аню и улыбнулась приветливо. После произнесла славления Ладе, и вновь народ на приветствие богине отвечал уже осмелев: «Слава!»
Ведущий достал два кольца и принялся объяснять:
– Кольца в славянской традиции надевают на безымянный палец. Почему безымянный? Потому что он – без имени до свадьбы. После свадьбы палец получает имя: у Светланы это Антон, а у Антона – Светлана. Муж носит кольцо на правой руке, а жена –  на не правой. Подсознанием частица «не» не воспринимается, значит, получается все равно – на правой. Почему в славянской традиции носят на разных руках, а не так, как принято в христианстве и на Западе, на одинаковых? Потому что, нося кольца на разных руках, муж и жена создают бесконечность. А если на одних и тех же – бесконечность не получается.
Аня слушала и дивилась. Меж тем молодые обменялись  кольцами.
Мужчина протянул им на подносе три деревянные чары и сказал:
– В каждой чаре  – питье вашей одинокой судьбы. Испейте ее в последний раз.
Молодые послушно пригубили питье.
– А теперь слейте вашу одинокую судьбу в одну общую чару, – скомандовал ведущий, после чего  молодые осторожно вылили питье  в третью чашу.
– И выпейте вместе! –  звонко воскликнула помощница ведущего.
Те выпили.
– Ну как? – радостно спросила она. – Какова на вкус общая судьба? Сладка ли? Горька ли? Разные ведь судьбы бывают...
– Сладкая...  – призналась девушка.
– Кислая... – отвечал парень.
– Ну так сладкая или кислая? – засмеялась женщина. – Решайте!
– Сладкая! – смеясь, решили оба.
– Сладо! сладко! сладко! – начала скандировать женщина,  а все присутствовавшие подхватили. Молодым ничего не оставалось, как только сладко поцеловаться. После того их повернули лицом к огню и связали рушником руки. Ведущий провел связанных по часовой стрелке вокруг костра и, сняв с них рушник, дал один конец женской половине кола, а второй – мужской.
– Три – четыре! – скомандовал мужчина и обе половины кола потянули концы в разные стороны. Образовался тугой узел.
– Ура-а-а-а! – радостно закричали все.
– Этот рушник хранится дома, не развязывается как минимум девяносто шесть лет и никому не показывается, – серьезно сообщил ведущий и протянул вещь парню:
– Спрячь за пазухой.
Парень засмеялся, скомкал рушник с узлом и спрятал под куртку.
Обряд подходил к концу. Каждый по указанию ведущего вышел за пределы кола, коснувшись топора.  Помощница  вывела женщин и мужчин на открытое место вместе с молодоженами. В людях кипело воодушевление.
– Идемте к нам хороводить! –  крикнула  вдруг помощница Ане и та, не долго думая, присоединилась к свадебному хороводу.  Смеясь, подпевая путано и  громко народные песни,  бегала Аня со всеми в ручейках, и было ей так тепло и светло на душе, будто знала она тех людей давным-давно, а молодые были ее братом и сестрой. Нахороводившись, люди пошли к накрытому неподалеку столу с напитками и закуской. Аня присела у костра и долго-долго смотрела в огонь. «Какой внезапный, радостный подарок леса... – думала Аня. – Зимняя свадьба в елях... красиво как все...  по-настоящему...»
Внезапно поток ее мыслей прервала молодая супруга, подошедшая к огню:
– Извините, пожалуйста, прошу вас – пойдемте к столу! Как вас зовут?
– Аня... – встав, смущенно отвечала Аня.
– Пойдемте, выпейте, отведайте что-нибудь... – продолжала Светлана, провожая Аню к столу, где собралась родня.
Подойдя ко всем, Светлана представила:
– Это Аня...
Ане по ее просьбе налили сок в пластиковый стаканчик. Чокнувшись с молодыми, Аня выпила до дна и съела кусочек хлеба. После, пожелав Светлане и Антону радостной, светлой семейной жизни, Аня попрощалась  с гостями и пошла к оставленным в стороне лыжам.
Снег повалил большими пушистыми хлопьями, снежинки сладко щекотали лицо. Смеркалось. Постояв еще немного у волшебной еловой поляны, Аня покатила домой через коридор протянутой меж деревьев нитки, на которой висели красные и голубые ленточки. Тепло и тихо билось сердце, в голове звучали песни,  губы нежила тонкая, детская улыбка.