Стальная кровь, ч. 1, гл. 8

            Погоню за собой Константин ожидал только в самое ближайшее время. Не застав в своём доме никакой ловушки, он понял, что Волемир взялся за другой план. А может, он уже что-то нашёл? Если так, то вскоре его обращённые должны покинуть Магаданскую область.
            Константин ещё раз уточнил, для чего он идёт. Филипп согласился с тем, что Стахорский только покажет дорогу. Немало времени мужчины потеряли на то, чтобы заставить Яну остаться, однако им этого не удалось.
            — Уверен, что это необходимо? — Спрашивал старик вампира.
            — Вам нужен ещё один труп? Мне — нет. — Сказал Константин, привязывая руки девушки к подлокотникам кресла.
            — Вы не посмеете меня здесь оставить! Я заявлю о вас в полицию! Вы ведь не ищете Кристину, верно?
            — Мы как раз ищем, малышка, — заверил Филипп.
            — Развяжите!
            — Может, и рот заклеим? — Предложил вампир.
            Старик укоризненно на него посмотрел и тот выставил перед собой обе ладони, сдаваясь.
            Пока добирались до дороги, ни один из них не нарушил молчания. У обочины трассы стояла машина Филиппа, в которую забрались старик и вампир.
            — Езжайте прямо, — сказал Константин.
            — Долго добираться?
            Вампир не ответил.
            На протяжении всех лет своей жизни Филипп ничем не болел. Разве что в детстве мать лечила его от ветрянки. Он не простужался так, как большинство из людей. Максимум, что у него могло проявиться, — это першение в горле. К шестидесяти годам у него изредка сводило суставы, но конкретных жалоб на что-либо всё так же не было. У него не болели ноги, не проявлялся радикулит, не ухудшалось зрение. И впервые за все свои прожитые годы у него заболело сердце. Боль отдавалась в правый бок, поражая и зону лопатки, и плеча, и рёбер. Он даже не сразу сообразил, что это оно, однако о болезнях Филипп тоже знал не мало.
            Он не подал виду, надеясь, что тупая, ноющая боль вскоре отступит. В конце концов, он не был удивлён её появлению. За последние дни он столько насмотрелся, что, благо, ноги не протянул. Да и сейчас момент не лучше. Может быть, он идёт на верную смерть, а мачете даже не владеет. Старик понимал, что с отсутствием навыков (таких, как у Константина) он — лёгкая добыча. А учитывая обстоятельства, добычей он станет в самом прямом смысле.
            — Притормаживайте у обочины, — велел Константин. — Дальше идём пешком.
            На улице смеркалось, а среди деревьев, которые сейчас закрывали свет почти зашедшего за горизонт солнца, и вовсе было темно.
            Филипп остановил машину, выключил свет фар и зажигание и стал привыкать к темноте. Константин выбрался из машины, прислушиваясь к оглушающей тишине. Он повёл Филиппа через травянистое, заиндевевшее поле, похрустывая чуть замороженной под ногами травой. Слабый свет луны, недавно появившейся над головой, практически ничего не освещал. И Филипп надеялся только на зрение вампира, прекрасно осознавая, что у него оно гораздо лучше, чем у самого старика.
            — Вы должны бы уже знать, — заговорил Константин, — что я улавливаю эмоциональные волны, Филипп. Вы пытаетесь что-то скрыть?
            — Конечно, нет.
            — Разве? Вы всегда можете повернуть обратно и уехать.
            — Ещё чего. Мы идём к дому, — уверенно ответил старик.
            Но Константин и сам терял запас своих сил. Человеческая сдержанность была далека от вампирской. Люди многим выдают себя, когда пытаются удержать что-то в себе, вампиры же более закалены в этом плане. Хоть вампир и оставлял охоту напоследок, это всё же было ошибкой. Попадись Стахорскому несколько вампиров, они запросто смогут одолеть его. У него хватит сил на одиночек, но если разразится массовая бойня, он в два счёта проиграет.
            Константин вёл Филиппа немного в стороне от той дороги, которой Стахорский возвращался, освободившись из плена. Он предполагал, что там могли поставить часовых. В духе Волемира, как и Константина, всегда была предусмотрительность. Этому оба научились у старших Стахорских — Авроры и Михаила.
            Открытое поле стало меняться на редкий лес, и вскоре Константин замедлил шаг и попросил Филиппа ступать как можно тише. В чём он точно был уверен, так это в том, что Волемир не оставит своё логово без охраны, после побега Константина.
            Филипп шёл позади вампира, прислушиваясь к каждой треснувшей ветке. Однако до чуткости Константина ему опять-таки было далеко. Филипп не успел опомниться, когда из-за деревьев на них выбежал вампир. Константин, конечно, снабдил старика оружием, однако не мог передать ему свою мгновенную реакцию, от которой зависела жизнь и человека, и вампира.
            Увидев замешательство археолога, Константин в несколько шагов заслонил его и встретил обыкновенного с вытянутой рукой, которую он без особого труда двинул вглубь, к сердцу.
            — Так вы надеялись освободить Кристину, Филипп? — Спросил Константин, отбрасывая мёртвого вампира в сторону.
            Старик смог замахнуться только на следующего появившегося вампира, но тот с лёгкостью отбросил его в сторону, археолог даже не успел направить лезвие мачете в сторону шеи вампира.
            Константин быстро вытащил из правого рукава своего плаща длинный нож, обхватывая рукоять окровавленной ладонью, он замахнулся ещё до того как вампир подбежал к нему.
            — Стоп! — Раздался приказ Волемира.
            Приказ был для вампира, и тот, повинуясь, отступил сторону, пряча выступившие наружу клыки.
            — Дражайший, не растрачивай остатки своих сил на пустяки, — говорил Волемир, выходя из разрушающегося здания. — Ты мне больше не нужен, так что можешь не демонстрировать свои возможности.
            Константин нахмурился, а старик, поднимаясь на ноги, крикнул:
            — Где девочка?
            Волемир ухмыльнулся.
            — Со мной смеет говорить еда? Никакого уважения. — Он перевёл глаза на Константина. — Что, дражайший? Догадываешься, что в моей голове?.. Ну как же я позабыл, тебя больше волнует, откуда я прознал про расположение сбора костей, я прав? Ни за что не поверишь, если я расскажу тебе, кто именно поделился со мной этой информацией.
            — Кто бы он ни был, он лжёт, Волемир, — сказал Константин.
            — Не на этот раз, братец. Ты и сам знаешь далеко не всё, так что здесь я тебя превзошёл.
            — Тебе только это и нужно — превзойти меня?
            Волемир поджал губы, якобы задумываясь.
            — Я с тобой не соревнуюсь, — продолжал Константин. — Тебе не обязательно что-либо доказывать.
            — Подобными речами тебе меня не остановить.
            — Игра для одного? Тогда не стану мешать.
            Волемир кивнул, улыбаясь. А напоследок повернулся к старику и добавил:
            — Девчонка пойдёт со мной. Давненько у меня не было дочери. Возьми пример со своего друга, старик, и наплюй на неё.
            — Что теперь будем делать? — Шепнул старик Константину.
            — Разойдёмся.
            — То есть нападём с двух сторон? Думаешь, одолеем?
            — Нет, Филипп. Мы просто разойдёмся. Волемир прав, вам лучше оставить её.
            Филипп уставился на Константина, не веря своим ушам.
            — Ты спятил? Ты что, не хочешь помешать ему?
            Тот ответил ему молчанием.
            — Ещё немного и он осквернит могилы твоих родителей, а тебе и на это наплевать?
            — Они мертвы. Уверен, что для них это не имеет никакого значения.
            — Тогда ты осёл. Я был о тебе более высокого мнения, а ты всё испоганил. Не хочет он никуда идти, ах, пожалейте, его покой нарушили. Оставайся, принцесса, и находи для себя отговорки. — Филипп развернулся и скорым шагом направился в сторону, где скрылся Волемир.
            — Вы погибнете там, Филипп.
            — Пусть так. Зато я умру человеком, а не трусливой тварью.