Космические добровольцы

Книга седьмая

Юрий  Стрелов
КОСМИЧЕСКИЕ  ДОБРОВОЛЬЦЫ
Роман
Мистика. Фантастика. Приключения

ЧАСТЬ  ПЕРВАЯ
НОВИЧКИ
СБОРЫ
Весна. Хотя ещё в тайге лежал снег, на всех деревьях висели белые шапки, но солнечные лучи  уже и  здесь делали свое благородное дело. Я шел по  тропе, которую ещё зимой вытоптал, и в  углублениях, где проваливалась  нога, хлюпала  светло-желтоватая  водичка. А если хорошо приглядеться, то можно заметить  бледно-зеленоватый оттенок.  Я до сих пор не мог понять, почему она такого цвета?
Когда вода  заполнила мой след, я  почерпнул  её ладонью холодную и мягкую. Она была прозрачная, и никакой расцветки. Она пахла снегом. Кстати, зимой снег пахнет по-другому. Сейчас  эта водичка отдала запах воды.  Вот так пахнет  весенний снег. И запах его немного резковатый. Возможно, из-за того, что  начинает просыпаться тайга. И от  деревьев  падает на снег невидимая человеческому глазу  зеленая пыльца, живые организмы. Они первые  подают нам знаки прихода весны. Вот откуда  этот удивительный цвет  первой  весенней воды в тайге.
  Поднес ладонь с водой к  лицу.  Воду лизнул, попробовал на вкус. Никакого вкуса.  А вот запах, ни с какими запахами не спутать.  Я не мог надышаться.  От  живительного запаха  этой водички, казалось, все городские запахи исчезли. Появилось такое настроение, что даже захотелось петь.  Но  не стал петь. Мне показалось, что кто-то  есть в тайге. У нас люди подозрительные, если вдруг человек  запоет в лесу.  А которые люди  меня знают, скажут,  что Стрелов совсем  с  ума спятил.
Этой водой   умыл лицо.  Теперь пусть смеются, если увидят то, что я сделал. 
Шел по  тропе, и было чуть слышно, как хлюпала вода. Эта тропа шла  вглубь тайги  километров на пять.  Потом, как всегда  я возвращался в парк. Дошел до места, где  лежала старая лиственница. На ней всегда отдыхал. Зимой  долго сидеть на  таком дереве опасно. Можно заболеть. Очистил подтаявший  снег, и сел.  С этого места возвращался в парк.
Над тайгой  без единого облачка  небо. Я смотрелся в него и думал. Где-то там, в глубине космоса, на краю вселенной, где я и мои товарищи побывали недавно. Я этого не знаю, не чувствую, что мой взгляд  улетел в то место  на неведомой планете. Конечно, там налаживается жизнь. О той планете я подробно описал в своей  книге «За  горизонтом вселенной». И ещё я знаю, что  эти  ящеры, которых мы назвали улыбчиками,  превращаются в  людей, появились  на многих  планетах. Они есть и в нашем мире.  На той планете  зловредные ученые  находятся в больнице для душевно больных людей. Окончательно их свел с ума  наш знаменитый лектор Петр Петрович Длиннохвостиков.  Но не всех  ученых   определили в такую лечебницу.  Они есть и на других планетах, и несут зло  в разумные существа.  Когда-то они внедрили и в некоторых наших людей микрочипы. До сих пор внедряют в  головы наших детей и взрослых. Пока наши ученые не знают об  этих микрочипах, да и не верят  в такое научное чудо.  Фантастика, мол.  А ведь за  жизнь  всего живого  ведут борьбу  светлые силы с темной силой.  За всеми  нами  идет непрестанное наблюдение, как со светлой стороны, так и с темной. Когда же придут к нам на явную помощь  добрые и умные пришельцы из другого мира?  Это ясно, что они оберегают нашу планету от вторжения  разрушительных  метеоров и комет. Ведь и  люди, что живут в параллельных мирах,  тоже  находятся под присмотром.  Они тоже нам об этом говорили, когда мы попадали в соседний мир.   
Я встал. Надо идти в парк.  Шел мимо той осины, про которую говорила Нина, находящаяся в сосне. Подошел к осине.
Встал напротив её, и тихо сказал:
- Молчишь? Ну, и молчи. Сейчас для тебя все виноваты. Ты сам виноват. Поделился бы со мной своим горем. Может, я бы, что толковое подсказал. Главное, парень, надо молиться. Я здесь много лет мимо хожу, уже  давно тропку протоптал. Никому зла не желаю. Поговорили бы. Тебе надо бы выговориться. Ладно. Я пойду. Мы ещё с тобой наговоримся. Вот придет весна, потом наступит лето. Будет тепло. В хороший  и теплый день, я остановлюсь здесь, и мы поговорим.
Осина молчала. А я пошел к парку. Сел на  скамеечку. На этой скамеечке я вот уже много лет отдыхаю. Солнечные лучи пригрели меня, и я задремал. Сквозь дремоту  понял, что кто-то сел рядом со мной.
Знакомый голос.
- Самое время старые косточки погреть.
Не открывая глаз, ответил:
- Самое время.
- А я вот из своего зимовья иду. Дай думаю, в парк загляну. Гляжу, мать моя родная, сам Стрелов сидит, и на солнышке греется.
- Греюсь вот.
- Ну а мне отдохнуть надо бы, да и погреться не мешало бы.
- Грейся, - ответил я. – Солнца на всех хватит, даже если, где есть два солнца, как на планете, на краю света.
- Да, да, это так. Чудеса. Я вот о чем подумал, а ведь не зря меня сюда направили.
- Ты знаешь, Михаил, порой мы и пузыримся, думаем, что всё мы решили, ан нет, за нас всё решают. А мы этого не понимаем, и не чувствуем. Я уже давно к этому привык. Давно мотаюсь в другие миры. Как бы мы не хотели сбежать, а всё выходило по ихнему. Порой мы думали, всё, сбежали, пошли в ту сторону, куда мы  сами захотели. А выходит, что мы пошли туда, куда  нужно отправителям.
- Как я понял, нас с тобой готовят в следующее путешествие. Значит, предстоят для нас новые приключения? – спросил Михаил Бутаков.
- Это так. Не зря ты прибыл к этой скамейке.  А вот откуда нас турнут, то этого нам неизвестно.
- Любопытно. Весьма любопытно.  Кто же с нами будет?  Может, новых подсунут?
- Всё решают они. Нам неведомы их планы, нам неведом тот мир. Мы бываем только в тех мирах, где живут такие же люди, как мы, - ответил я.
- Или немного похожие на нас, - сказал Михаил.
Перед нами возник Турас. Этот человек  появляется в моей  уже третьей   книге. Родом он с далекой планеты. Её захватили  улыбчики. Мы их называем космические пираты. В  книге  «На краю вселенной»  народ восстал против них, и многих уничтожили, в том числе  ученых, которые и создали микрочипы, которые внедряют в людей. На той планете народ освободился от улыбчиков.  Но они  распространились  по вселенной. Значит, ещё есть и  ученые, которые продолжают  изобретать и внедрять в людей свои микрочипы, чтобы захватить, например, нашу планету со всеми параллельными мирами. И вот такие группы, как наша  боевая команда наемников,   ведут с ними борьбу.
- Двое есть, - улыбнулся Турас. – Вы готовы?
- Всегда готовы, - ответил я.
- Куда нас теперь? – спросил Михаил.
- Мы пока вас подбираем, - ответил Турас. - Согласовываем с вашими отправителями.  Они над всеми нами главные.  Мы только просим о помощи. Мы думаем, что и на этот раз они не откажут в помощи нам. Две команды из двух стран уже отправились в то место, где они потребовались.
- Из каких стран? – спросил Михаил.
- Из Китая одна, а другая из  Испании.
- Мы никогда с такими командами не встречаемся, - сказал я.
- Это не входит в наш план. Каждая группа  работает  в других местах.  Вас даже не сталкивают с командами из вашей России.  У каждой группы своя работа.  Можете только мешать друг другу. Мы всячески стараемся долго  не менять людей в группах.  То, что сработались, это одно, а главное то, что набрались опыта. У вас возникнет вопрос.   Была слаженная группа под руководством вашего бывшего секретаря райкома партии Подгузникова.  Вы разлучены.  Так надо. Зачем?  Вы набрались опыта, и каждый из вас может  войти в любую команду. По одному, или по двое, вы  попадаете в другие команды.  Новички  учатся у вас, как вести  себя в других мирах. Хотя некоторые из них вроде и пузырятся, как любит говорить Стрелов, а  в мыслях они стараются следовать за вами.
- Мы со Стреловым всё это знаем. А  как на этот раз будет? Мы ведь знаем, что ты не зря  появился здесь. Новая команда будет?
- То, что вы потребовались в другой мир, это правда, -  ответил Турас. – Но, пока не решен  этот вопрос.
К нам подходил  человек. Он немного  мне знакомый.  Ваня Охмурелов.  Мужичок лет, наверное, под шестьдесят,  маленький, худенький, верткий. Есть такие люди,  которых хоть целыми сутками  корми самыми калорийными продуктами, не поправятся. Когда-то у Вани было  большое хозяйство. Здесь я не буду перечислять, то, что было в том хозяйстве.  Целую страницу можно потратить. Все лишние продукты он отправлял в частные магазины. Кстати, один раз он побывал  в психушке. Как и должно быть, такие люди весьма скупые. У него три дочери, и все замужем. Куда он девал деньги от продажи, никто не знал. Один из зятьев  насмелился ночью украсть у Вани поросенка, чтобы на своей даче развести свиней.  Утром Ваня не досчитался поросят.  Дочь призналась, что они  взяли поросенка. Ведь отец им ничего не дает.  Отец устроил такой скандал, что этот крик можно было услышать на окраинах нашего городка. Странно, но у такого  тщедушного мужичка был  весьма громкий голос. 
- Как вы посмели украсть моего любимого поросенка? Ну и что?  У меня восемнадцать поросят?  Не убудет? Вам какое дело?  А ещё прихватили двух кур и петуха! Сами добейтесь того, чего я добился?
А надо сказать, что Ваня Охмурелов  в  молодые годы  окончил горный техникум,  наловчился перед зеркалом  отменно болтать. Почему? Сейчас объясню. У него уже в молодости  появилась склонность ничего не делать, а получать деньги. На производстве надо было вкалывать. Вот он и пошел учиться в вечерний техникум.  При  окончании первого курса, он пришел к начальнику цеха и заявил:
- Сейчас я  успешно окончил первый курс техникума.  Мне бы должность получить для практики. Я заявление подал в партию.
Охмурелова назначили на должность мастера. Хотя и маленькая должность, за  то не надо крутить гайки.
Иногда к ним в цех приходили представители  райкома партии, и читали лекции. Вот бы туда попасть, думал Ваня. Ничего не надо делать, надо только научиться красиво, говорить, держаться прямо, только чуть подогнуть ноги.  Надо вот только что-то  делать с его длинной шеей. Ваня встал перед зеркалом, чуть подогнул ноги, и стал похож на гуся.
- Чёртова эта шея, - возмутился он. – Зачем она у меня такая тонкая и длинная?
Вечерами он  учился говорить и втягивать шею.  Она не слушалась. И тогда он понял, что надо немного наклонять голову. Сделал так. Получилось. Умудрился даже попасть в партком комбината  по производству горшков, ванн  и унитазов. Перед каждым собранием он выступал, и стал штатным  выступающим. Как и должно быть, в райкоме его заметили. Там не по уму замечали, а  по тому, как красиво и складно говорил товарищ. Его отправили учиться в Высшую Партийную Школу.  Он её успешно окончил. Мечта его сбылась. Он попал в райком партии. По болтовне он мог только равняться с самим Петром Петровичем Длиннохвостиковым.  Теперь Ваня Охмурелов был не просто Ваня, а Иван  Игнатьевич Охмурелов. Но тут случилась беда.  Августовская революция. А так, как у  Ивана Игнатьевича был ещё тонкий и длинный нос, он эту беду  сразу почуял. Всё надо делать во время.  Он не стал сжигать партийный билет, как это сделал известный режиссер Марк Захаров, а спрятал его, но из штата райкома вышел. При этом сказал мудрые слова:
- Ну, вас в баню. Я и без вас  обойдусь.
И пошел  Охмурелов в коробейники.  Торговал простынями,  нижним бельем, а также жвачкой. Заимел хозяйство.  Так бывший заведующий политическим отделом в райкоме партии города Туманска товарищ Иван Игнатьевич Охмурелов   стал крупным хозяйственником. А после того, как его обокрал зять, он не только кричал, но и  немного от горя свихнулся. Побывал в психушке.  Приехал он домой, а там полный разор. Его жена  Нина Александровна, затюканная мужем, без него приободрилась, и всё хозяйство раздала детям,  дом продала, а купила  себе однокомнатную квартиру.  За три года, что он находился в больнице, она нашла  для себя тихого и скромного мужичка.  При этом мужичке она просто расцвела.  Не узнал её  Ваня. Он теперь стал  для всех просто Ваня.  Дочери его не приняли, а жена даже и  не взглянула на него. 
Поселился Ваня в гараже.  Вот всё, что ему оставили близкие родственники. Так вот и живет теперь Ваня Охмурелов в гараже.
- Кажется, ещё один кадр в нашу компанию, - тихо сообщил Михаил.
- Почему? – спросил я
- Ваш этот товарищ меня не увидит, - сказал Турас. – Я его не хочу пугать. Эти товарищи ничему не верят, к тому же они весьма пугливые.  Ну, ничего, ему ещё придется пережить кое-какие моменты.
- Кроме нас с тобой никто в такую погоду не пойдет в тайгу.  С нами всё ясно. А вот Ваня вдруг сюда пришел, это что-то новое, - сказал Михаил.
Он подходил к нам.  Привычка ходить на полусогнутых ножках, и чуть склоненной головой осталась до сегодняшнего времени.  Сейчас он был похож на маленький вопросительный знак.  У меня возникло такое ощущение, будто его длинный и тонкий нос не принюхивался, а прислушивался ко всему.  Ваня подошел к нам, и нос его  быстро дергался. Я так  владеть носом не смогу.  Его  маленькие,  серые глаза  бегали в такт  дергающегося носа.  Ловко он это делал! 
- Кого я вижу! – воскликнул Ваня. -  Михаил Бутаков и  Юрий Стрелов  сделали вылазку на свежий воздух!
- А ты, Ваня, на воздух не вышел?  С нами всё ясно. А как ты умудрился посетить оные места?
Надо заметить ещё одну деталь этих бывших товарищей. В оценке каких-то событий не входящих в  строгую колею  настоящего времени, они  всегда уходят от ответа, или так закрутят ответ, что ничего  не поймешь, что они ответили.  И, как говорится, держат ухо востро, как бы чего не вышло.  Уже давно минули строгие советские времена, а боязнь, как бы чего не ляпнуть, осталась.
И вот сейчас, Охмурелов  остановился, немного подумал, но ответил.
- Так. Это вот. Пришел тоже подышать свежим воздухом. Тайга. Так. Это вот, значит. Пришел.
- За нами следил?
Ваня  опять немного подумал. Ответил:
- Как следил? Это вот, значит, пошел, да и всё тут. Ты, Стрелов что-то там всё чиркаешь? Всё, значит, выдумываешь.  Фантазируешь?  То, что ты чиркаешь, и  дурью маешься, ничего такого нет. Надо быть материалистом. И в Бога, наверное, значит, веришь?  Ничего в этом мире, кроме материи нет. В  этом мире мы одинокие. Так зачем  умным людям головы морочить? Не серьезно. Нехорошо. Брось. Вот, когда  я читал лекции по материализму…
- Так как ты, Иван Игнатьевич угодил сюда? –  перебил  Михаил.
- То  в них четко  и ясно, было сказано, что  всё в мире…
Он замолчал, немного ещё подумал, и ответил:
- Так. Вот пришел. А что я за вами должен  следить-то?  Пошел, значит, да пошел. Так вот и пошел.
Михаил  и я встали. Турас исчез.
- Пойду к своей сосне, - сказал я.
- Я с тобой, - ответил Михаил.
Мы пошли. Я оглянулся. Ваня, видимо, думал, что ему делать дальше?  И вот он пошел за  нами. Он догнал нас. Спросил:
- Стрелов, ты всё что-нибудь придумываешь. Так вот. Сосна не может быть твоей. Вот ты, Бутаков, зачем пошел за Стреловым?  Значит, ты тоже такой же, значит, выдумщик, как и Стрелов? 
- А ты зачем пошел за нами? – спросил я.  Мы остановились  у моей сосны.
Ваня подумал немного, но ответил так неожиданно, что даже от своего ответа сам испугался.
- Не подумал вот, значит, а пошел. Вы меня не туда заведете.
Ответил он так, и быстро оглянулся. До каких пор можно всего бояться и ничему не верить?  Как так можно жить?  Мир давно изменился, а некоторые товарищи  будто живут в том мире, в котором они давно жили. Если честно, то  мне их просто жалко.  Но ведь я тоже жил в том мире вместе с ними. Что произошло с нами всеми? Почему они не меняются?  Может, их надо потихоньку отправлять  на прогулку в другие миры?  Возможно, наши отправители и  начали это делать?  Возвращаясь оттуда, они меняются в лучшую сторону.   Почему сам человек не меняет себя?  Мало ли какой я был, но ведь изменился. Был я бродягой,  вором,  хулиганом с кнутом. Если прочитать все мои  книги, то можно понять, как я выползал из грязи  на чистый воздух. И сколько мне  доставалось от людей, которые не понимали меня. Я такое пережил в жизни, что может быть хватило бы на несколько жизней других людей. А я один всё пережил и выстрадал.
Я увидел в глазах Охмурелова растерянность. Он не понял, зачем пошел за нами. И я уверен, что он даже испугался.
Он стоял перед нами, маленький, щупленький и жалкий. Он не понял, зачем он пошел за нами.  Мы понимали.  Сейчас нас отправят в соседний мир. И с нами попадет туда на перевоспитание  известный в нашем городе Туманске  Иван Игнатьевич Охмурелов.  При моих путешествиях уже  порядочно было отправлено таких вот Охмуреловых на перевоспитание.
Я увидел, как округлялись глаза у Вани,  раскрылся рот, и он беззвучно шевелил губами.  Я  оглянулся, и увидел проем в моей сосне. Конечно, это увидел и Ваня. На лице  бывшего лектора  отразился ужас.  Ноги  у него подогнулись, и он сел на мокрый снег. Руки у него тряслись.
Что было дальше,   не знаю.  Но, я оказался   на берегу широкой реки. Как всегда на бугре горел костер, и возле него сидели пираты.  А в метрах десяти стоял шатер.  Много раз я здесь бывал.
Рядом со мной стоял Михаил. Я знал, что это он, потому что в другом мире я видел его молодым.  Здесь нам было не более тридцати лет.
И тут я увидел  парня, рыженького, маленького и  щупленького.  На его лице можно увидеть  ужас. Маленькие глаза раскрыты до предела. Вот он опустился на колени, и закрыл голову руками.
- Конечно, это сам Ваня Охмурелов, -  сказал Михаил. – Здорово его тряхнуло. Как бы он не того. Где здесь искать психушку?
- Надо тряхнуть его, а потом объяснить, кто мы такие, - ответил я. 
- На перевоспитание его направили сюда, - улыбнулся Михаил. – Возвратится домой другим человеком.
А я вот о чем подумал. Надо бы больше отправлять  наших людей в другие миры на перевоспитание.  Надо бы отправлять наших миллиардеров, многих депутатов, губернаторов, мэров, министров,  президентов, генералов  в другие миры. Отучить их всех обкрадывать свой собственный народ. Глядишь и наступил бы всеобщий мир и благоденствие.  Всем им показать, как можно жить в другом мире.  Возможно, перестали бы  развратничать, и строить дворцы  из сорока комнат и восьми туалетов.
- Интересно, кого ещё нам отправят в  команду? – спросил Михаил.
- Сначала надо спасать нашего нового товарища, - ответил я.
Мы подошли к  Ване. Он стоял на коленях,  низко опустив голову. Можно было видеть, как он дрожал.
- Иван Игнатьевич, - обратился к нему Михаил. – Не бойся. Мы с тобой рядом.  Михаил Бутаков и Юрий Стрелов.
- Ну, вот и весь твой материализм, - сказал я. -  Но, ты нас не бойся. Мы здесь   весьма молодые, и ты не старый. Настоящий парень.  Подними голову. Посмотри на мир своими новыми глазами.
Ваня продолжал дрожать, но голову приподнял. Стал озираться.  По глазам было видно, что  в них отражался ужас.  И я его понимал.  Но мы с ним разные люди. В своей первой книге «Зона» я описал момент, когда угодил  во времена Римской империи, во времена великого Спартака.  Тогда я был молодым и отчаянным парнем.  Тогда  не испугался, а просто был удивлен. Конечно, меня не надо бы равнять с Охмуреловым. Кто я был, и кто он?  Большая разница.  Меня тогда никто ничему не учил. Сам учился у жизни.  А Ваню учили в школе, потом в  ВПШ. Ох уж эта ВПШа. Всю жизнь  его учили верить только в  светлое будущее. Верить  в  сияющие вершины и в гранитный фундамент.  Вот и научили на Ванину голову. А теперь послали на перевоспитание.  Сколько  же их вот таких из нашего мира отправляют на перевоспитание! 
- Да не трясись ты! – почти закричал я. – Поверь нам с Михаилом. Ты вместе с нами попал в другой мир!  Понимаешь или нет? В другом  мире мы!  Ты не спишь. Вставай!  Пощупай нас. Ну! Вставай! 
Мы  взяли его под руки и подняли. Он продолжал дико озираться.
- Пойдем к реке, - пригласил я его. – Там посмотрись в водичку, и ты увидишь себя молодым и красивым.
И мы повели  Ваню к реке. Наклонили его.  Он долго смотрел в воду, потом немного выпрямился, и  спросил:
- Как такое возможно? Я сплю, значит, я сплю?  Юрка, Стрелов, это ты?
- Это я. А это  Михаил Бутаков.
- Но я не верю.
- Хочешь, я тебя тюкну по твоей переученной головке в вашей любимой ВПШа  по самому темечку? – спросил я.
- Не надо меня тюкать. Лучше вы меня ущипните, тогда поверю.
Мне пришлось так ущипнуть  Ваню, что он  даже вскрикнул.
- Что это, получается? – спросил он.  – Где я? Как это возможно?  Я понял. Это простой гипноз.
- Но позволь, Иван, тебе не позволить говорить так о гипнозе, - сказал Михаил. – Если тебя вот так ущипнул Юрий, то ты бы очнулся. Так как?
- Очухался, переученный товарищ? – спросил я.
Он немного помолчал и ответил:
- Но как, же  это всё понимать  с точки зрения материализма?
            - Ко всем чертям твой материализм! – крикнул я. -  Ещё не проснулся?  Где там твоё темечко. Надо  мне его, однако,  немного тронуть.
- Не будем трогать, - ответил Михаил. – Он и так проснулся.
- Тронуть?  Кого тронуть? Нет, не надо.  Я уже проснулся. Как же тогда  нас учили материализму?  Вот, когда я учился в ВПШа…
- Потому что всё вам врали, - перебил я. 
Он немного подумал и ответил:
- Тебе тоже, значит,  врали. Почему ты всё время другой? Не пойму. Хоть  убей, не могу сообразить. Почему?
- Я учился у жизни, и у книг.  Вот и весь вам всем ответ.
- А вот теперь, кажется, ещё двое прибыли, - сообщил Михаил.  – Мне они незнакомые. Хотя, что я говорю? Все мы здесь молодые.
Недалеко от нас стояло два парня, и они смотрели в воду.  Разглядывали себя.
-  Надо познакомиться, - сказал я. -  пойдемте к ним.
Один из парней выпрямился, махнул  левой рукой и крикнул:
- Эй, вы там, наверху, готовьте нам  шикарный обед!  Пацаны жрать хотят! А вы чо вылупились?  Кто вы? Отвечайте!
- Мы такие же странники, как и вы, - ответил я. -  Мы тоже только что прибыли сюда.
Два парня, как на подбор.  Среднего роста, спортивного вида ребята. Один  смуглый, возможно южанин, а другой огненно рыжий.  В нашей команде уже двое рыжих. Это полный  перебор.
 Надо знакомиться. Пусть Михаил говорит. Он  в двух командах был главным.  Михаил  представил нас.  Рыжий засмеялся и ответил:
- Сразу видно, вы, ребята опытные, а вот  ваш хлюпик по волосам мой родственник, а по трусости  непонятно чей.  Что ты, парень трясешься? Ну, попал ты в другой мир, ну и что? Радуйся.  Мир повидаешь.  Не  трясись. Будем знакомы. Меня зовут   Саня  Клыков из  Воронежа.
- А я  Рустам  Магомедов из  Дагестана. Мы с ним  на  Кавказе вместе  воевали.
- Мы, например,  прибыли, сюда из двадцать первого века, а вы как?
- А мы чо из  какого века? Мы тоже оттуда, - засмеялся Саня Клыков.
- Как вас угораздило  сюда попасть?
- Откуда нам знать? Мы с  Рустамом  жизнь повидали,  - начал рассказ Саня. – Из детдома мы рано сбежали. Бродяжничали. Потом  вкалывали на стройке в Братске. Немного учились в  вечерке. Служили в армии. Побывали в  Афгане. Оба были контужены. Лечились в психушке. Пока воевали, пока лечились, а когда вышли на волю, мир для нас перевернулся. Он не принял нас таких. Были на баррикадах в августе девяносто первого года. А толку? Пришли к власти другие, хитрые  и ловкие. Мы для них делали революцию. Работали, где придется. Быстро увольняли.  Ругались с начальниками. Оклады себе понаделали, а рабочим дулю. Пошли на пенсию. А она у нас маленькая.  Сторожами устроились.  Надо как-то выживать. Жили прямо  в сторожке. Уволились. Мы узнали, что в цеху делали паленую водку. Обидно стало за мужиков. Травиться стали. Хотя они и горькие пьяницы, но ведь это люди. Ушли мы. Поселились  на одной из свалок в Москве. Вот там нас и взяли сюда.  А для чего, не знаем. Да и какая разница, где отдать концы.
- Значит, есть какая-то разница, - сказал я. -  Мы несколько раз сюда попадаем. Проходимцев в нашей команде не бывает. Сюда потребовались. Потом узнаете для чего вас сюда взяли. Опять будем чисткой заниматься.
- Кого это чистить? – спросил  Рустам.
- Мне, кажется, что для полного комплекта  ещё нам одного прислали.
По берегу реки шел  парень, кругленький и шустрый. Он приближался к нам и размахивал руками.
- Это вы чо ли из нашего мира? Во куда я попал! Умереть не встать. Это настоящее ****ство,  старики!  За чо меня до седова сунули. Появись ишо тот  дядя, я бы ево по шустрому  отметелил!  Каналья стоеросовая! Сперва мозги мне пудрил, а потом сюда сунул. Он болтал о какой-то команде. Вы чо ли команда?  А я  Петька  Дронов. Меня ишо все кликали дрыном. Я  чо не так, могу и в лоб закатать за милую душу.
- Ты здесь с нами потише, парень, - ответил Саня Клыков. – Мы тоже не лыком шиты. Не для драчки нас сюда собрали, а для дела.
- Хватит пузыриться, - ответил я. -  Надо решать,  куда идти?
- А эти чо на горе делают? Рыбаки?
- Ты их не трогай, - ответил я. - Они к нам не относятся. Так кто ты будешь?
Он  быстро ходил вокруг нас, размахивал руками, и быстро говорил. Есть такие люди, которые так говорят, словно  торопятся.
- Так я же ответил. Дрын я. Петька  Дронов. Так. Интересно.  Двое рыжих, трое  немного копченые, а я буду белобрысый. Ну и команда. Я кто?  Вечный странник. Приюта нигде не нахожу. Мама рано умерла. Папа привел тетю. Она устроила мне веселую жись. Сбежал из дома в двенадцать лет. Бродяжничал, воровал. Работал грузчиком. Взяли в армию. Везде побывал. Потом не  мог жить на одном месте.  Не любил я этих мачехов. Я их в кажном городе  обкрадывал. С детства не терпел их. Побывал в психушке. Чо? Нос сразу воротить от меня?
- Никто от тебя нос не воротит, - ответил Михаил. – Кроме Стрелова Юрки все побывали в психушке.
- Я тоже хорош гусь, - ответил я. -  Меня многие называют придурком. Так что я вам сродни.
- Как я понял, все мы здесь собрались придурки, - засмеялся  Петр.
- В точку попал, - ответил Саня Клыков.
- Я, например, случайно, туда попал, -  немного подумав, ответил Ваня Охмурелов.
- Все мы там случайно побывали, - сказал Михаил. -  А как ты, Петр, сюда-то угодил?
- Угодил вот. Кем тока не работал я. Везде выгоняли. С начальством ругался. Оклады понаделали себе, а людям ни чо.  Пенсию дали по старости маленькую. Сторожем устроился в одну шарашку недалеко от Москвы.  А там  наркотик тайно  делали. А я взял этот склад и сжег, и сбежал. Сидел я на бережку  речки Клязьма, и думу думал. Почему я такой? Зачем я такой нужон людям. Ни чо у меня нет. Хорошо ишо то, чо пенсию мою на книжку переводят. А так, хоть ложись и помирай. Ладно, я такой немного с дресвой, шибко не унываю. Плохо тока то, чуть не по мне, в драку лезу. Для меня так. Справедливость должна во всём. Тут-то, у речки, и появился неведомый человек. Да я не испугался. Чего мне бояться?  Уже всё перебоялся. Вот он про вас и речь-то толкнул.
- Вот за такого тебя и послали в этот мир, - сказал я. – Все мы здесь собрались вот такие.
Мы тоже ему представились.
- Ну, кажется, команда в сборе, - строго ответил Михаил.
- А эти чо там сидят? – спросил Петр. -  Пошевелить их немножка?
- Не надо их шевелить, - ответил я. – Я много раз здесь бывал. Они всё время здесь сидят. Это пираты из далеких веков. Я думаю, что нам бы пора посетить пещеру. Там вы кое-что увидите.
Мы с Михаилом пошли к пещере первыми.
Вошли под свод.
Парни шли за нами. Вот и подобралась новая команда. Как сказал Петр, все мы здесь собрались с дресвой.  Сколько  я  попадал в этот мир, в команду наемников  попадали люди  необычные, немного непохожие на всех других людей.  В общем, люди со странностями. И что удивительно, все они были за справедливость  в нашем мире. За это они и страдали. Они просто не могли быть другими. А если и  попадали в команду, люди, как все, то они постепенно перевоспитывались, но в лучшую сторону. Значит, те мои товарищи, что были  в предыдущей команде,  назначены в другие группы. Например, к двум «старичкам» пришлют новеньких товарищей. Можно только представить, сколько команд  посылают в другие миры!
Итак,  наша новая команда вошла под свод пещеры, где грешники таскали тачки со своими грехами.

НОВЫЙ  ВХОД   
- Вот это да! – воскликнул  Петр.  – Куда я попал, ядрена фени!  Мать моя старушка! Чо это?
- Это, Петр, один из видов ада, - тихо, почти шепотом ответил Михаил. – Ты не кричи здесь.
- Да я не люблю молчать. Всю жись нас заставляли, где нужно молчать, где нужно говорить. И здесь молчать? Дудки, ядрена фени! А кто эти люди в лохмотьях? Чо они таскают по одному кругу?
- Это великие грешники, - ответил Михаил. – В тачках находятся  грехи, которые они совершили за всю свою жизнь.
- Мать моя старушка!  Так у меня их будет тоже полная тачка! – понизил голос Петр.  Саня Клыков и Рустам Магомедов  на вид были спокойные.  Молодцы ребята. А вот, что было у них внутри, и не заметишь сразу. Они в жизни такого навидались, что их уже ничем не удивить. А вот бедного нашего лектора Ваню Охмурелова они держали под руки.  Ноги его не держали.  Я сразу понял, что когда среди нас появился Ваня, нам потребуется  жгучий лектор.  Ребята ещё не знали про это. Интересно, как у нашего нового лектора с памятью?  Помнит ли он свои лекции из времен раннего и позднего застоя?  Бывших лекторов ещё много в нашей многострадальной стране. Эти товарищи  неуемные. Некоторые из них ударились в разведение  животного мира на своих дачах, как это делал бывший лектор и ярый атеист Петр Петрович Длиннохвостиков. А вот тронь их насчет   прошлых заслуг, эти товарищи оживают, и такого вам накрутят, что можно  и умом тронуться. Если честно, то я  этих товарищей боюсь. Они ведь меня не пожалеют, с ума сведут. Не сговариваясь, мы с Михаилом решили не говорить нашим новичкам, что умеет классно делать Ваня Охмурелов. Сами потом узнают. Интересно, как поведет себя Петр, если Ваня закатит ему какую-нибудь мудреную лекцию?  Парень он здоровый, а  Охмурелов хлипкий. Да и шея у Вани слишком тонкая.  А у  Петра руки ухватистые, и видно, что пальцы крепкие.  А мы на что? Защитим бедного лектора.
Грешники таскали тачки.
Ваня охрипшим голосом сказал:
- Что это? Сон? Но ведь я был настоящим атеистом.  Этого не должно быть. В корне не должно быть. Абсурд. Не может быть. Полный гипноз.
- Слушай ты, атеист сраный, ты чо мне лампочку вкручиваешь? -  тихо и зло ответил  Петр. – Неужели ишо ни чо не понял?  Наверно, в  институтах учился?  Антилиген вонючий! Не понял куда попал? Я  четыре класса едва дотянул, и то понял, куда мы это попали. 
- Убей, не пойму, - хрипел Ваня. – Не соображу. Я же лекции читал по атеизму. Нас учили, что ничего нет. Как же так? Гипноз это, или как?
- Скорее всего, это или как, - ответил я. -  Ваня, ты вместе с нами попал в настоящий ад.
- Я не Ваня, - зло ответил Охмурелов. -  Меня все уважали. И звали меня Иваном Игнатьевичем. Но, этого не может быть!
- Может, - ответил я. – Разреши, Иван Игнатьевич приложиться  к  вашему темечку, чтобы пришел в себя.
- Не надо, - ответил Охмурелов. – Но это, же  непонятно что!  Как же так?!  По всем законам материализма, такое  невозможно!
- Ты вот чо, непонятный человек, смотри на всё, и любуйся. Глядишь и ты,  заученный грамотей будешь так же таскать тачку с грехами, - ответил Петр.
Охмурелов стал, видимо, приходить в себя. Он вырвался из рук парней, и теперь стоял рядом с нами на очень подогнутых ножках. Его острый нос дрожал, а глаза  бегали.
- Кто же эти бедолаги? – спросил Саня Клыков. – Этих окровавленных оборванцев и не узнать.
- В прошлый раз мы видели здесь наших  миллиардеров, - ответил я.
- Здесь они были? – быстро спросил Петр.
- А где им быть?  - ответил я. – Им самое место здесь. Россию ограбили вчистую. Здесь им место.
- Может,  знакомых встретим? – спросил Рустам.
- Не узнать их. Эти кнутобои постарались, - ответил Михаил.
Кнутобои  периодически стегали грешников по  сгорбленным спинам.
- Что если хотя бы двух остановить, и посмотреть на них? – спросил Петр.
- Можешь остановить, - ответил я. -  Как я понял, кнутобоям  разрешили любого останавливать.  В основном, эти грешники живые. В нашем  мире они спят в своих кроватях, и мучаются и страдают во сне. А вот когда утром проснется, у него будет болеть спина. Скажет сам себе, что у него радикулит.
Петр  подошел к одному, и  похлопал его по плечу.
- Слушай, парень, откати свою тачку.
Грешник  остановился, а потом откатил тачку в сторону.
- Ты кто такой? Из какой страны будешь?
- Из России. Но я честный человек. Я ничего не знал, что  моя жена увезла столько миллиардов. Я самый честный человек.
Я понял кто это, но промолчал. При жизни это была его любимая фраза.
Петр отпустил его, а грешник тут же получил  положенную порцию кнута.
- Так, этова. Здесь  они на перевоспитание? – спросил  Петр.
- Их трудно перевоспитать, - ответил Михаил.
- Пора заканчивать смотрины,- сказал я. – Мы не для этой картины сюда прибыли.
И тут мне пришла  дикая мысль. Влево будет  коридор  с множеством комнат. Сколько раз там бывали. А что если пойти по другому пути? Я поделился  с этим вопросом к Михаилу.
- И вниз по Волге мы тоже  побывали.  Пойдем вверх по реке. Это будет что-то новое. Парни, - обратился он к нашим товарищам, - выходим на свежий воздух. У меня от этого запаха голова закружилась.
- Выходим, - ответил Саня Клыков. – Наш  Иван Игнатьевич совсем скис.
Мы вышли на свежий воздух. .
Охмурелов стонал, но я услышал его слова.
- Это же кошмар! Не может такого быть в принципе.  А нам столько лет говорили о материализме. Мол, ничего такого нет. А оно вот. Я увидел сегодня. Это же кошмар!  Я не сплю. Как же так? Как это возможно?
- Парни, идем вверх по течению этой реки, - сказал Михаил. И мы потянулись за ним. Вот и скрылся бугор с пиратами и шатром.
- Юрка, а вдруг мы скроемся от наших отправителей? Как ты думаешь? – спросил Михаил.
- Вряд ли. Сколько раз мы пытались сбежать, и каждый раз ловились.
- Давай попробуем, - сказал Михаил.
Мы долго шли.
И вот вышли к деревне. Обыкновенная деревня. Они не изменились в нашей стране со времен царского времени. Вот только люди сейчас не носят лапти, да одежда   современнее. А дома, и грязь на улице не изменились.  Двое мальчишек  удочками ловили рыбу.
Мы подошли к ним.
- Рыбачим? – задал я глупый вопрос.
- А чо мы делаем? – ответил один из них. Ответ точный. Правильно ответил.
- Слушай ты, короед дребаный,  отвечай, как следует, - сказал Петр. – Где у вас здесь  магазин?
- А ты кто? – ответил этот же мальчишка. -  Сам короед. 
- Ах ты, мазурик ушастый, да я тя за уши  оттреплю! – крикнул Петр. Мальчишки  бросили удочки и бежать. – Стоять деревня! Стоять!
- Петр, разве так можно с детьми? Ну и что деревня? Мальчишки везде одинаковые. Вспомни себя таким вот, - сказал я. – Пойдем в деревню. Там всё и узнаем.
Наш  Охмурелов совсем ослаб. Он едва держался на ногах.
Мы вошли в деревню. Мимо нас  быстро проехала легковая машина.
- Наше время, - сказал Михаил. – Выходит, что мы  сбежали?
- Посмотрим, - ответил я.  В наш побег я не верил.  Сколько я побывал в другом мире, и сколько раз пробовали сбегать, ничего не выходило.
Мы  зашли в магазин.
- У вас есть  здесь  кафе толстушка? – спросил  Петр.
  Довольно ещё молодая продавец крепкого сложения  подбоченилась, откинула голову, выпятила  грудь и  затишила голос.
- Как ты меня назвал, упырь недорезанный?
А потом, как закричит, да так, что даже одежда на ней зашумела.
- Ах, ты, сволочуга, городская тварь  антилигенная!  А ну пошли отседа твари и проходимцы!
- Тетя, тетя,  да ты чо, это я просто так тебя назвал, - замахал руками  Петр. -   Ты, тетя, красавица писаная. С тебя милая, картины надо писать!
Тетя  ещё больше затряслась. Лицо её налилось краской, глаза готовые вылезти из орбит. Она так закричала, что у меня даже левое ухо заложило.
- Ах, ты сволочуга! Он ишо и обзываться?!  Ну, я тебе чичас устрою милую!  Милая  нашлась. Я тебе такую милую устрою!
И она  стала выбираться из  заставленных ящиков и мешков к нам.
Петр  ринулся из магазина. Она выбежала к нам. А так, как больше в магазине никого кроме нас  не было, она остановилась.
- Сбежал, сволочуга?  Милая я ему. Какая я милая?  Меня ишо никто в деревне так не обзывал! Как он посмел? Миня здеся все уважають. По имени отчеству ко мне обращаются. Все только и называют миня  Вера  Петровна, да Вера Петровна. А он, ты мотри, меня обзывать всяка задумал.  Я бывало, на железной дороге бригадиром работала, миня тоже все уважали. Я  с одного удара костыль забивала в шпалу, так бы и этого карася забила бы. А вы кто такие? Городские? Из Нижнего Новгорода?
- Мы просто путники. Мы не городские, - ответил я. – Вы простите нашего товарища.   Неразумный он.  Мы ведь тоже из деревни. Сибиряки мы.
- А чо вы здеся образовались? – спросила  Вера Петровна.  Одежда на ней перестала шуметь.  Она пробралась за прилавок. – Кто таки?
- Решили мир повидать, - ответил я. – И вот вышли к вашей  деревне.
- Чо здеся смотреть-то? Чо?  Деревня, она и есь деревня. Надоела эта деревня хуже горькой редьки.
- А вы  пойдите опять на железную дорогу, - сказал Саня.
- Нельзя. Не примут.
- Пошто так? – спросил Саня.
- Там была целая история. И вспоминать не хочется, - ответила она нормальным голосом. Странная женщина. Когда  она так ответила, я уловил в ней что-то поддельное.  Играла? Но как! Зачем? Да и лицо быстро менялось. Краснота прошла. Даже глаза подобрели.
- Сочувствую, - ответил  Саня. – То, что я прошел, и тоже не хочется вспоминать.
- Пережил много? – спросила  Вера Петровна.  В  её глазах я увидел едва заметную хитринку.
- Мы все здесь пережили много.  Ходим вот по свету, да отдыхаем, - ответил я. – Мир нас плохо принимает. Такие уж мы есть. Странных людей всегда и везде принимают плохо. 
И тут она опять изменила голос на грубость, в глазах появилась ненависть. Ловко она это делала. Артистка. Как я заметил и понял, мои товарищи всего этого не замечали.  Я не виноват, что такой уж я человек.
- Да и я не лучче.  Када я работала на путях, то у нас начальник был сволочуга ишо тот. Один раз я приложилась к его макушке. А он и склеился. Меня тада в психушку определили. А после психушки на зону отправили.  На зоне в ларьке работала.  Вот и насобачилась  в мангазине работать. Образовання-то у меня два класса.  А вот проявился талант продавца. Да и уважають меня здеся. А он меня ишо обзывать вздумал. Какая я ему толстушка, да ишо про какую-то картину ляпнул. Я просто женщина в теле. А этот у вас чо такой худой? Цельный доходяга. Кормить иво надоть.
- Вот мы и пришли за продуктами, - сказал Михаил.
- А чо он про  эту самую кафею  сказал? В деревне акромя этова мангазина ничо нет.
  Михаил вынул из кармана две купюры в пятьсот рублей. Вот это да! Откуда?
Михаил держал деньги перед собой, и удивленно разглядывал их.  А я подумал, никуда мы не сбежали.  Сунул руку и я в карман, а там тоже захрустели деньги.
- Сбежали, - тихо сказал я.
- Дудки, - ответил Михаил.  И ещё я вот о чем подумал. Значит, мы не зря появились в этой деревне.  Что-то здесь не так. Но что?  Игра с нами в  неизвестность.  Интересно, а что дальше будет?
Мы  закупили продуктов. И тут Вера Петровна предложила нам котелок.
- На бережку  отдохнете. Потом котелок занесете. Када выйдете, то скажите людям,  штобы заходили. Они мово голосища завсегда боятца.
Мы вышли из магазина. Нас встретил Петр.
- Ну как она там? Ну и баба? Огонь. Вот бы мне такую.
У магазина стояли люди. Видимо, боялись зайти. Их было здесь четыре женщины, и  двое мужчин. Одна женщина спросила меня:
- Как там наша Вера Петровна? Сердится?
- Да нет, что вы? Одна доброта.
- Женщина  у нас она добрая, уважительная. Пьяньчужек не любит.
- Это так, – ответил я. -  Сплошная доброта.
- Значит, чо та вы ей не то сказали. Она с пьяницами так шумит.
Мы   ушли на  окраину деревни. У речки развели костер.  Заварили чай.  Ужин получился на славу.  Иван Охмурелов  с жадностью набросился на еду. А когда поел,  лег на теплый песок, и похлопал себя по животу.
- Вот теперь я понял, что я в другом мире. И всё равно чудеса, да и только.  Скажи кому, отправят кое-куда, как отправляли Веру Петровну.
- Мы все там были, - засмеялся Петр. – Ну, здорово она меня отослала! Огонь баба.
Мы лежали на песке. Отдыхали.  Одна женщина прошла мимо, и сказала:
- Лодырьня. Мора нет на пьяньчужек и лодырьню.
- Лодыри мы, значит, - сказал Михаил. – Надо бы уходить. Не надо смущать народ.
Остатки пищи мы собрали в  целлофановый мешок.
- Котелок надо бы занести, - неожиданно предложил  Иван Игнатьевич.
- Она тебя пожалела, вот и отнеси, глядишь, и совсем пожалеет, - засмеялся Петр.
- Это я просто так и сказал, - ответил Охмурелов. – Она меня, как того костыля, в землю забьет. Боюсь я её.
- А ты не боись, - тоже засмеялся Петр. -  Возьмет ишо и приласкает.
- Упаси меня от этого, - ответил бывший лектор.
Мы  только решили пойти, как увидели Веру Петровну. Она шла к нам.
- Всё, ребятки, держись, -  сказал Михаил.
- А я её не боюсь, - сказал Петр. – Я ей в любви объяснюсь.
- Тут, парни, что-то не то, - ответил я.
Она подошла к нам. Охмурелов  подбежал к ней, и передал котелок.
- Покушал?  Молодец. Заморили тебя эти сорванцы, - сказала она нормальным голосом.  Она улыбалась нам по-доброму. Куда только хамство исчезло.
- Значит, путешествуете? Это хорошо. Вы уж не обижайтесь на меня. Деревня. Я ведь, ребятки когда-то  в Москве училась. Университет за  плечами. А то будете  меня вспоминать, как  гром-бабу. Деревня не любит  образованных людей.  У  нас живет здесь учительница. Мне её жалко. Одинокая дамочка.  Над ней подсмеиваются люди.  Мужика доброго не найдет по себе. Когда-то здесь был добрый колхоз.  После этих реформ  всё рухнуло. Я ведь в артистки собиралась поступать. Не получилось. Надо было что-то с моим голосом делать.  Я вам наврала, что костыли забивала. Я  даже заведующей в школе работала в Горьком. Потом пошла в торговлю. Долго рассказывать. С  районным начальством поругалась. Осталась без работы.  С мужем разошлась. Детей у нас не было. Вот попала сюда, в   деревню. Своей считают. Вот только мужики спиваются. Я их гоняю. Они, проклятые, самогон гонят.  А я ведь сразу  вас определила. Путешественники во времени. Я  уже один раз была в соседнем мире.
Мужики мои и рты настежь. Значит, я не ошибся. Она у меня сразу подозрение вызвала.
- Что? Удивились?  А как-то надо спасать бедную Россию. У нас была команда из шести баб. Я у них была главной. Теперь вот не знаю, когда вновь попаду туда.
- Убежали, - только и сказал Михаил.
- А вы ловко меня трепанули, - тихо ответил Петр.
- Заслужил. Есть во мне ещё  что-то от артистки, - засмеялась она.
- Да мы все здесь артисты, - ответил я.
- Вы великолепны в игре, - ответил  Саня Клыков.
- Изумительно сыграли, - сказал Рустам.
И тут только Иван Игнатьевич  ответил:
- Позвольте вам не позволить, Юрий, я не артист. Я  серьезный товарищ. И шуток не люблю. 
- Но и вам позвольте возразить, - ответила Вера Петровна. – Конечно, среди вашей команды, вы бывший лектор по политическим вопросам. Это сразу я поняла. Но вы, когда читали лекцию, вы  не должны были, а по должности обязаны играть в серьезность. Ведь это тоже игра. Например, вы приехали на машине на рыбалку.  Перед рыбой вы ведь не будете надуваться.  Я сама была членом райкома партии, и все там играли в серьезность. А в компаниях делались другими. Ведь это игра. Согласны со  мной?
Иван Игнатьевич немного подумал и ответил:
- Повторяю. Я везде и всюду был сам собой.  Нигде не играл.  Я никогда не любил шуток, и шутников не любил.
- Вы, наверное, ВПШа окончили?
Бедный Охмурелов. Он  немного помялся и ответил:
-  Да, я окончил Высшую Партийную Школу. Ну и что?  Я горжусь, что  в ней учился.  Петр Петрович Длиннохвостиков тоже там учился. Это серьезный лектор. Я ему не уступал в прочтении своих лекций. Меня даже в области отметили, как  одного из лучших лекторов.
- Вот как раз вы нам и нужны, Иван Игнатьевич, - сказал я.
Он опять немного подумал, и ответил:
- А что? Я могу хоть сейчас вам лекцию прочитать.  Я почти все свои лекции знаю по памяти.  У меня есть очень умные и деловые лекции.
- Не надо нам читать лекций, - ответил Михаил. – Придет время, и вы потребуетесь.  Как я понял, вас не зря послали в этот мир.
Все смотрели на  Охмурелова, и не перебивали его. А он опять подумал. Я вспомнил знаменитого лектора Дрожжина. Он также долго «не врубался»  ответить.  Я портрет его описал в первой и второй книгах. Это был удивительный лектор. Он без отдыха мог часами говорить.
- Не зря послали? – переспросил он, и даже приободрился и выпятил тощую грудь. – Значит, кому-то здесь потребовались мои лекции.
- А чо, я бы послушал, - ответил Петр.  Саня Клыков и Рустам Магомедов, как я понял, тоже не прочь послушать.
- Парни, всё потом, ещё придет  время, когда наш  Иван Игнатьевич усладит ваш слух своими незабываемыми лекциями.
- Я бы тоже послушала, - сказала Вера Петровна. – Надеюсь, что он не из тех говорунов, которые могут такого накрутить, что  ничего и не понять. У нас были такие лекторы.
-  Вы собрались меня послушать? – обрадовался Иван Игнатьевич. – Я хоть сейчас могу вам прочитать лекцию на любую тему.
- Не надо, -  быстро ответил я. – Нам сейчас не до лекций. Нам надо идти.
- Да, да, идти, - поддержал меня Михаил.
- Как бы мне хотелось пойти с вами, - сказала Вера Петровна.
- У вас была чисто женская команда? – спросил я.
- Да. Конечно, женская.
- Вот. А у нас чисто мужская команда, - ответил  Михаил.
- В вашей команде были такие, как Длиннохвостикова, Правдина, Железянкина?
- Первый раз о таких женщинах слышу. У нас другие были. Нас было шесть женщин.  Я у них была командиром.
- Оно и понятно, - ответил  Петр.
- Ладно, ребятки, я пойду. А то уже люди стали собираться у магазина. Может ещё и встретимся. Хотелось бы встретиться. Прощайте.
- Прощайте, Вера Петровна, -  ответил Петр.  В голосе  его была нежность и трепетность. Видимо, влюбился парень в продавщицу.
Мы попрощались и пошли  по берегу.
- Плохо верится, что мы сбежали, - сказал Михаил.
- От кого? – спросил Петр. – Не хотелось, мне убегать от такой дамы.
- Потом всё узнаешь, - ответил Михаил.
За поворотом реки, начались скалы, и нам  пришлось войти в лес, чтобы  потом выйти к реке.  На небольшой поляне мы увидели  старый дом.
- Надо бы проверить, - сказал Саня Клыков. – Странно, дом на отшибе, собак нет. Тишина.
Саня  открыл калитку и вошел во двор. Мы за ним. Скрипучее  крыльцо.
- Может, и вправду сбежали? – тихо спросил меня Михаил.
Саня вошел в дом, потом позвал нас. Мы вошли. Здесь давно никого не было.  Тенета, пыль, полное запустение.  Посредине  стоял длинный  стол, на нем  заржавевший самовар, глиняные кружки, чашки, деревянные ложки. Вдоль стола широкие лавки.
- Древность, - сказал Михаил. Никто не хотел садиться на такие лавки. И тут я заметил в углу старинное зеркало, покрытое густым слоем тенета и пыли. Во всех путешествиях  нам попадались такие зеркала.  Они точно были такими же запыленными. Зато через них мы попадали в другие миры. Неужели мы опять попались? Никуда мы не сбежали. Надо попробовать. Я подошел к зеркалу, и сказал:
- А теперь все смотрите, я вам сейчас покажу фокус. 
Я поднял руку.
- Видите мою руку, а теперь смотрите, что я сделаю.
Я коснулся зеркала, и  рука ушла в пространство.  Посмотрел на своих товарищей. У всех, кроме Михаила,  были раскрыты глаза до предела.
- Что это? – спросил Иван Игнатьевич. -  Вы, товарищ Стрелов, окончательно разрушаете моё  мнение о материализме. Как это возможно?
- Возможно, дорогие мои товарищи, - сказал я. – Мы с Михаилом  уже проходили через такие зеркала в другой мир. И как я понял,  здесь тоже самое ждет нас. Сейчас я проследую в тот неведомый нам мир, Михаил  поможет вам в этом деле.  Итак, я пошел.
Шагнул в зеркало.  Недалеко был лес.  Дорога  шла мимо леса.
За мной появился Саня Клыков.
- Вот это да! – воскликнул он. – Это кто же такое придумал?
- Не знаю. Но зеркала везде вот такие, - ответил я.
За Саней  вышел из зеркала Рустам, потом Петр. Через какое-то время появился  Иван Игнатьевич. Ноги его плохо держали. Он даже сел. Пришел к нам и Михаил.
Охмурелов держался за голову. Он говорил:
- Не может такого быть. Это против всех норм бытия. Ничего не почувствовал.  Словно прошел через воздух. А на одежде ни пылинки. Как это возможно?
- Вы, Иван Игнатьевич, попали в сказочный мир. Он реален. Это только у нас вдалбливали в головы, что мы одинокие в этом мире. Ничего нет. Всё есть, - сказал Михаил. – Это только начало. Ещё такого увидите, что не в сказке сказать и не пером описать.
Был полдень. Жарко. В правой стороне густой лес.   Слева от нас бескрайняя  степь. Дорога  шла рядом с лесом, вот мы и пошли по ней. Иногда мне казалось, будто на какое-то мгновение  появлялись непонятные фигуры. Иван Игнатьевич  плелся за нами. Его можно понять. Всю свою партийную жизнь  этот ярый безбожник читал лекции на многие темы, в том числе по атеизму. И вдруг на него такое свалилось!  Как бы мужик не свихнулся. Они и так эти лекторы  немного тронутые на этом пресловутом материализме, а тут  он встретил  такое, что  всё, что он десятилетиями знал, летит к чёртовой бабушке.
Он медленно ковылял за нами, и всё что-то бубнил себе под нос.
- Как бы наш лектор, не свихнулся, - сказал Саня Клыков.  – Давайте все сообща за ним посматривать. Может и руки  на себя наложить.
- Да, на него такое свалилось, что можно и свихнуться, - ответил Михаил.
- Сюда бы к нам отправить всех, кто  у нас сидит в странном кабинете, сказал я. – До сих пор они мечтают о сияющих вершинах и гранитном фундаменте.  Сколько же надо  показывать другие миры таким вот людям, чтобы они наконец поняли, что мы не одиноки во вселенной. И что над всеми нами есть Бог, наш Создатель.
- Мало таких  людей, как Охмурелов, посылают, - ответил Михаил.
 Мы тоже медленно шли. Старались, чтобы Иван Игнатьевич был среди нас. Он совершенно ослаб. Едва двигался.
Дорога резко свернула  в лес. Стало прохладно. И вот мы вышли к небольшой реке. Никаких селений мы не увидели.
Мы  сели на песчаный берег. Лежали и смотрели в безоблачное небо.
- Любопытно, - сказал Михаил. – Куда же мы попали? В какой параллельный мир? А ещё странно то, что мы не увидели никаких животных.
- Параллельный мир? – спросил Рустам. – Но как это возможно?
- Всё ясно, - ответил Михаил. -  Ну, что Юрий, пора нашим товарищам рассказать всё, что мы знаем. Они должны знать  всё, что мы пережили.
- Давай, Михаил, начинай.
- Тоже мне поможешь. Ты гораздо меня опытнее. Ты с молодости путешествуешь.
И вот мы начали рассказывать о наших путешествиях.  Поведали им о улыбчиках, о микрочипах. Рассказали, как мы везде воевали. Как мы побывали на краю вселенной.
Наши товарищи задавали вопросы, а мы подробно отвечали. Даже стал задавать вопросы Иван Игнатьевич.
Уставшие от напряжения, мы повалились спинами на песок.
Наступила тишина. Пусть наши товарищи  «переваривают»  нашу беседу.  Они должны знать, ради чего они прибыли в чужой мир. Возможно, даже предстоит война  с  какой-нибудь  нечистой силой.  Ведь не ради прогулки нас сюда забросили.
Вечерело. Солнце медленно садилось за деревья. С реки понесло прохладой.
И тут из леса вышел человек. А у меня возникло такое ощущение,  словно этот человек появился  из воздуха.  Наверное, охотник. Древность. За спиной у него лук и колчан со стрелами.
- Вот, парни, мы и попали в старые времена, - сказал Михаил.
Мужик остановился в метрах  десяти от нас. Одет мужик в шкуры, обросший.
- Слушай, дядя, а как нам огонька? – спросил Саня Клыков. Мужик молчал.
- Ты чо, старый, воды  в рот набрал? Отвечай, борода, када тебя культурно спрашивают, - повысил голос Петр.
- Мил человек, - поднялся Михаил, -  нам бы огонька, костерчик развести.
- Значит, пришли, - ответил мужик. – А я думал уж и не встречу никого. Вы русские?  Слава Богу, русские. А  я уж думал, хана нам. Так и будем век куковать без человека. Кто вы и откуда?
- Это что-то, - ответил  Михаил. – Куда же мы попали?  Прежде всего, мил человек, как тебя звать величать? Где мы?  Какое селение поблизости?
- Просто звать меня  Игнат. Просто Игнат. Селение?  За поворотом реки. Да и какое это  селение? Одно название. Просто деревня, да и всё.  Нас здесь всего-то живет двадцать человек.  Дома давно построены. Охотой занимаемся, да рыбалкой.
- А  где ваши поля?
- Поля? У нас этого нет.  Ничего нам не прислали. Кто нас сюда послал, ничего нам не прислали. Давайте-ка я вам костерчик зажгу.
На одно мгновение я увидел ещё одну странность. Мне, кажется, увидел её и Михаил.  Когда  костер вспыхнул, Михаил удивленно взглянул на меня. Мы с ним переглянулись. Дело в том, что человек не зажигал  спичек, он просто коснулся  сушняка.
Наши мужики протянули руки к костру. И только  мы с Михаилом смотрели на странного человека. А он  будто испарился. Был человек, и тут же исчез.
А вот это все заметили. Ну а  Иван Игнатьевич, даже рот раскрыл.
- Ничего не пойму. Ну, не могу сообразить. Где мы? Что с нами происходит? А может, это просто, значит, глубокий гипноз. Очнусь в своем гараже.  Опять же я как-то забрел в лес. Вас там встретил. Это, значит, было реально. Как же так? Где он?
- Иван Игнатьевич, на что уж я, прошедший огни и воды, и такого навидался, что и в сказке такого не встретишь, но здесь и я удивился, - ответил я.
- Это что-то, но познать необходимо, - ответил Михаил. – Именно для этого мы сюда и направлены, Иван Игнатьевич.
- Какая-то вышла  дребедень, - сказал Петр.
- Странно. Куда мы попали? – спросил Рустам.
- Мама дорогая, это целая канитель. Раз и нет человека, - сказал Саня.
- Хорошо. Костер у нас есть, но  у нас нет даже рыболовных снастей, чтобы поймать рыбу, -  сказал Михаил. – Даже котелка нет.
- Давайте пройдемте за излучину, как говорил невидимый мужик. Он сказал, что там стоит деревушка, - предложил я.
- А лучше нам переночевать у костра, - сказал Михаил. – А вдруг и деревни там нет. А скоро ночь. У нас даже спичек нет. Лучше переночуем у костра, а утром пойдем  к деревне.
Мы набрали сушняка, и решили ночь провести у костра.
Утром мы пошли искать деревню. Но за поворотом реки  деревни не было.  Мы искали следы пребывания человека, но ничего не нашли.
- Целая канитель, братцы, - сказал Саня.
- Здесь никогда не было человека, - задумчиво  ответил Михаил.
Мы ещё прошли километров пять, но никого не встретили.  Но была странность.  На водопой выходили  разные животные, и они нас не боялись.
- Мне, кажется, надо бы попробовать вернуться обратно на то место, откуда мы пошли.  Выйти на дорогу. Там я заметил,  шла в сторону тропа. А тропа может  привести нас к  жилью, - предложил я.
- Но если мы будем спускаться по реке, то можем кого-то встретить, - возразил Михаил.
- Согласен.  Но мы не знаем этот мир. Я знаю места на реках, где нет жилья на сотни километров, - ответил я. -  Например, есть такие места на реке Лена.
Все  согласились со мной. Мы вернулись к тому месту, где горел наш костер.  Вошли в лес. Потом вышли в поле. Но дороги не было.
- Какая-то целая канитель! – воскликнул Саня. -  Я хорошо помню, как мы шли по этой дороге!
- Дорога исчезла, - ответил Михаил.  – Странно.  Согласен в том, что человек может исчезнуть.  Был, и нет его. Мы этого  добра навидались. Но чтобы исчезала дорога, такого не припомню. А как ты на это скажешь, Юрий?
- Впервые такую камуху вижу, - ответил я.
И тут я увидел тропу. Я наклонился, и пощупал её.  Тропа. Это не обман зрения.
Кроме  Охмурелова все пощупали тропу.  Наш новый лектор  на всё смотрел  очумело.  Он что-то шептал, словно молился. Мы с Михаилом  многое что повидали, и то были удивлены. На лектора было жалко смотреть. Он весь согнулся, скукожился, коленочки его тряслись.
Нам ничего не оставалось делать, как пойти по тропе.  Перевалили небольшую гору.  Вышли к маленькой речке. За всё это время нам  встречались разные животные. Они не боялись человека. Но  разглядывали нас  с удивлением. Конечно, они нас не  подпускали.
Мы увидели несколько домиков.  Удивительно было то, что  возле них не было  огородов.  Мы насчитали пятнадцать домиков.  Обыкновенные, деревенские дома.  Одна улица, и вдоль её эти дома.
- Хоть бы не исчезли, - прошептал Михаил.
Мы подошли к одному из них. Он  был больше остальных. Возможно,  здесь жил староста деревни.  Домашних животных тоже не было, как и собак.
Нет здесь заборов,  ворот и калиток. 
- Это чо за деревня такая? – прошептал Петр. -  Какая-то получается дребедень.  Нет даже собак. Да и людей не видно и не слышно.
Стояла звенящая тишина.
- Эй, люди! – неожиданно закричал Петр. -  Выползайте на белый свет! Вы ведь не какие-нибудь ночные упыри, мать вашу за ногу!
Мы  подошли к дому, и остановились у дверей.  Она раскрылась, и на крыльцо вышел мужик.  Настоящий деревенский мужичок.
- Чего кричите? – спросил он. –  Я не глухой.  Я тебе не ночной упырь, а дневной.  Чего вам надо?
- Чо за деревня, мужик? – спросил Петр. – Чо у вас всё не как у людей?
- А как должно быть у людей? – строго спросил мужик. Одно я понял, что  это не улыбчик.  Но, как говорится, надо держать ухо востро. Уж больно всё необычно. Это и настораживает. С такой обстановкой я сталкиваюсь впервые.
- Обыкновенная деревня, - ответил мужик.
- Чо ты нам на уши лапшу вешаешь? -  громко спросил Петр. – Какая это тебе деревня?  Голь это перекатная.
- А какая должна быть деревня, по-твоему? – спросил мужик.  Ещё я заметил такую деталь в этих двух мужиках.  Они не сразу отвечали на наши вопросы. Как бы обдумывали, что  ответить.
- Слушайте,  гражданин, я понимаю, что это деревня, но всё как-то выглядит весьма странно? – спросил Михаил.
- Чего странного? – немного подумав, спросил мужик.
- Брось ты здесь  уши нам чистить! – крикнул Петр. -  Нет у вас того, чо быват в деревнях.  Как вы живете?
- Живем вот.  Нормально живем. Таков уж наш мир. Мы здесь счастливые.  Живем в мире и согласии.
- А пожрать чо нам дадите? – спросил Петр. – Нам ведь мясо подавай. А где ваш скот? Его нету.  Чем нас кормить собрался.
- Подожди, Петр, охолонь, - прервал его Михаил. – Пусть хозяин пригласит нас в дом.
- Заходите, - раскрыл дверь хозяин. - В  этом, по-вашему, в деревне, я староста. Проходите.
 Мы вошли. Голые стены, нет стола и лавок. Ничего нет.
- Ах ты, сморчок вислоухий, он ишо вздумал над нами измываться? Да я тя за такую дребедень  харю твою ублюжью  начищу за милую душу.
Петр пожелал ухватить мужичка за горло, но   рука  парня прошла мимо. И мужичок тут же исчез.
- А ну, вернись упырь не дорезанный! – закричал Саня Клыков. – Чо это за канитель такая?
- Ничего не пойму, - дрожащим голосом сообщил Охмурелов. -  Хорошо. Согласен. Я с вами, значит,  попал в неведомый  мир.  Люди появляются, потом исчезают. Такое может быть. Но позвольте не согласиться с тем, что вдруг неожиданно исчезла дорога. Понимаю. Человек может исчезнуть. Животное может исчезнуть. Это живой организм.  Но дорога. Это же  непонятное чудо.  Такого не может быть, но оно есть. Всё  летит, значит, извините за  грубость, к чёртовой бабушке!  Где научный материализм? Он здесь тоже туда же летит? Так выходит?
- Всё так,  Иван Игнатьевич, всё так, - ответил я. -  Лично я с молодости в  ваш материализм не верю, так же, как в сияющие вершины  на гранитном фундаменте. Всё в мире другое. И это другое надо принять за основу.
- Печально, но факт, - тихо ответил  Охмурелов. – А вот в будущее, сияющее, я верю. Пусть это будет моя последняя надежда.
- Иван Игнатьевич, вы неисправимы, - улыбнулся Михаил.
- Что же нам теперь делать? – спросил я сам у себя. – Лично я не знаю. С такой камухой впервые сталкиваюсь.
Мы вышли  из дома.
Я видел, как  дома стали качаться, и один за другим  они растворялись в воздухе. Я подбежал к углу дома, и решил потрогать  бревна, но моя  рука прошла мимо, даже не почувствовав бревна.  Чудеса!
Через минуту  на месте,  где стояла деревня, ничего не было.  На этом месте росла сочная трава.
- Будто ничего и не было, - тихо сообщил Рустам. – Как в сказке.  А может, мы попали в сказку. В другом мире ведь всё возможно.
- Необъяснимо, все летит к чёртовой  бабушке, - повторил наш лектор.
- А кто же нас кормить будет? – спросил Саня.
- У меня уже, как я вижу, брюхо  на убыль пошло, - засмеялся Петр.
Словно из воздуха появился Турас.
- Вот кто нам поможет, -  обрадовался Петр. – Мы ведь  здеся с голоду все передохнем!
- Всё будет нормально. Сейчас мы вас накормим, а потом уж поговорим.
Тут же появились  парни. Они доставили  стол, на него поставили чашки с  борщом,  на второе  гуляш с картошкой. 
Мы набросились на еду.
Когда мы насытились, стол и  скамейки исчезли.  В  двух последних книгах я уже писал  об этих людях из другого мира. Они нам помогают. Эти люди борются с захватчиками  улыбчиками.  И всегда, словно из воздуха они доставляли для нас пищу.  От этого народа  всегда с нами связан Турас.  Они такие же люди, как и мы, только могут свободно проходить сквозь стены. Они есть настоящие фантомы. На далекой планете  фантомами их сделали захватчики улыбчики. Это были настоящие ящеры. Они могут свободно превращаться в людей.  Улыбчики боятся нашего громкого голоса. А также они  боятся, когда мы начинаем  говорить непонятные для них слова.  Для них от всего этого наступает смерть. Они превращаются в прах. А ещё они боятся темноты, в общем, наших ночей.
После  доброго обеда  Турас кое-что сообщил нам.
- Вы попали в удивительный параллельный мир.  Вы уже были в одном мире, где живут одни животные и птицы. Улыбчики  заслали в тот мир рабов из вашего мира.  Но ваши солдаты, в  том и ваш  отряд, уничтожили улыбчиков.  Тот мир прекрасен. В нем сейчас обживаются ваши люди в мире и согласии.  Теперь я вам расскажу про этот чудный мир.  Это тоже мир животных и птиц.  Мир такой же, как ваш мир, но только здесь нет вашего технического прогресса.   Мир этот тоже  был без человека.
- А как же эти  исчезающие люди и деревни? – спросил я.
- Сложно.  Если мы   научились летать в воздухе без крыльев, и без всяких аппаратов, и на время  становиться невидимыми, то вы этого делать не умеете.  Ваш народ привык воевать друг с другом. А вот в этом  мире  эти люди  могут свободно исчезать и летать.  Так этот мир устроен.  И ещё. Это удивительно.  У них нет еды. Они берут энергию от солнца.  Именно этим они и питаются. Это настоящие люди  солнцееды.  Им не нужны овощи, фрукты, и другие  человеческие продукты.
- Но если так, то позвольте вас спросить,  а как они узнали наш язык? – спросил  Иван Игнатьевич. – Если они такие же люди, как мы, то, как они знают наш язык?
- Так они устроены. Вы говорите фразу, они её тут же обрабатывают в своем мозгу, и отвечают вам.
- Я заметил это, - ответил я.  -  замедленный ответ.
- Это ясно. Надо обработать вашу фразу. И потом, они могут свободно  считывать ваши мысли.
- Значит, они  могут быть с нами рядом? – спросил лектор.
- Конечно. Но пока их нет рядом с вами.  Этот народ невидим для вас. Теперь про деревни.  Как таковых деревень и городов у них нет. Они для вас создали  все дома мысленно.
- Но мы заходили в дом! – воскликнул Саня.
- Заходили. Это полный гипноз.
- Но мы видели дорогу! – опять крикнул Саня.  От такого крика Турас зашатался. Эти люди тоже не переносят нашего громкого голоса.
- Гипноз,  - тихо ответил Турас. – Говорите тише. Какие же вы горластые.          
 - Это их родина? – спросил я.
- Да. Это их родина.
- Они похожие на нас.  Да и одежда на них я бы не сказал добрая.
- И это понятно. Порой ваши мысли им представляются, как документальные фильмы.  Заглянули в прошлое ваших дедов.  И вот перед вами  деревенские мужики. В любую одежду могут одеться.
- А где они живут? – спросил я.
- Мы не знаем.
- Вы с ними были в контакте? – спросил Михаил.
- Да. Хорошо познакомились. Многое мы узнали о них. А вот жилье они свое нам не показывали.
- Как же так возможно? – спросил лектор. – Какая-то сказка.
- Мир весьма сложен,  Иван Игнатьевич, - ответил Турас. – Но этот мир прекрасен. Был прекрасен. И сюда пробились эти проклятые улыбчики.  Они могут погубить этот спокойный мир.
- Но эти улыбчики, скорее всего это настоящие  ящеры, могут людей не видеть, - сказал я.
- Именно, эти ящеры видят  таких людей.  В этом-то и кроется опасность для мирного населения этого сказочного мира. У них нет оружия. Они мирные люди.
- Вот уже  во второй параллельный мир мы попадаем, где   живут одни животные, - сказал Михаил.
- В параллельном мире, в котором вы были в прошлый раз он  совсем без людей.  Там живут одни животные. Сами знаете, что туда были сосланы в рабство  люди из вашего мира. А здесь  животные и люди живут в мире и согласии, - ответил Турас.
- А есть ли ещё такой  мир на  нашей планете? – спросил Саня.
-  Мы знаем, что рядом есть ещё один такой же мир, но без людей.
- А как вы определяете, есть там люди или их там нет? – спросил я.
- Вот эти два мира мы узнали  по самим ящерам. Наши разведчики  следят за их перемещением. Сейчас они готовятся к тому, чтобы из вашего мира  заслать сюда рабов, и расселить по планете.  Но, пока ещё никого не прислали.  А вот тот мир, где живут одни животные, ящеров пока там нет.
- Как же так получается, мы  помогли народу на планете Тор избавиться от  создателей.  Народ на той планете восстал, и уничтожил  гнездовье ящеров! – повысил голос Михаил.
-  Вы не забывайте, что  на других планетах  и в других созвездиях остались такие вот продажные ученые и ящеры. Есть у них роботы и фантомы.  И вот эти ящеры и роботы проникли и в этот мир.  Мы думаем, что совместно с вами мы уничтожим этих врагов.
- Вот так бы в нашем мире уничтожить бы этих тварей, -  сказал Саня. – Михаил с  Юркой о них кое-что рассказали нам.
- В вашем мире их уничтожить весьма сложно, -  ответил Турас.
- А мы на чо? – спросил  Петр. -  Вы бы нас научили, как этих тварей унюхать.  Мы бы  эту сволочную дребедень  быстро бы усмирили.
- Поздно, - быстро ответил Турас. – Они внедрились у вас во многих людей.  Вы уже знаете, что в головы ваших правителей, миллиардеров, депутатов внедрены микрочипы. А как их вынуть, мы пока не знаем. Эти микрочипы внедряются в  детей,  и в других взрослых людей. Ваши люди меняются в худшую сторону.  Юрий Стрелов  хорошо их описал в своих двух книгах  «Сон в тумане», и «На краю вселенной». Появляются они и в его ещё одной книге «Отчаянные придурки».   Стрелов хорошо  таких людей находит. Натренировался.  Но он ничего не может сделать, и помочь этим людям избавиться от микрочипов. Этим должны заняться ваши ученые. Если бы он начал  объяснять вашим людям, как надо избавиться от микрочипов, то  его отправили в дом  для психических больных. А надо бы туда отправлять тех, с кем  ведут борьбу такие  люди, как Стрелов и Михаил Бутаков. Потихоньку  людей с микрочипами начинают отправлять  в соседние миры для перевоспитания.
- Но ведь микрочипы не вынимают, -  сказал Михаил.
- У некоторых вынимают. Но не у всех. Опасно для здоровья.
- Почему это опасно. Нажал и выдавил, - засмеялся Саня.
- А можно и по темечку звездануть, - добавил Петр.
- Нельзя.  Эти микрочипы  вжились в мозг. И его уже никогда оттуда не вынуть. Из детей ещё можно удалить этот микрочип.
- А во мне он есь? – спросил Петр.
- В тебе его нет.
- А у меня он сидит? – спросил Охмурелов.
Турас улыбнулся, и  загадочно ответил:
- В вас нет микрочипа. Порой они сами по себе возникают, например, как в вашей стране. Это другие микрочипы. Вы сами их в себя внедрили.
Иван Игнатьевич  немного подумал и  спросил:
- Как это сами? Такого не может быть.
- Может. Со временем они рассосутся.
- Ну, ни как не пойму, не соображаю, - ответил  лектор.
 - Мы поняли, - ответил Михаил. – Давайте переходить к делу. Что нам делать?  Где искать этих улыбчиков?
- В десяти километрах отсюда, за  вон той горой они и расположились. Поселились они за океаном в двух местах. Но там появились  ваших  две команды. Они с ними расправятся.
- Из нашей страны? – спросил я.
- Нет. Одна команда из США, а вторая команда  из Бразилии.
- Они вместе ведут борьбу? – спросил Саня.
- Нет. Так всё устроено, чтобы каждая команда  жила индивидуально, чтобы не мешали друг другу.
- А я помню, как в начале моих путешествий в другой мир, в моей команде  были  люди из других стран. Я до сих пор помню их имена. Например, Паркер, Махмуд…
- Сейчас всё иначе, - перебил меня Турас. -  Решили  отправлять команды только из одной страны.
- А я из Дагестана, - ответил  Рустам. -  Я ведь не русский, а лезгин.
-  Пусть даже среди вас будет человек из Украины или Грузии. Какая разница?  Вы все жили в одной стране. Это ваши правители делят страны, а вашему народу это не нужно. В  головы ваших правителей внедрены микрочипы  ящеров. Вы  понаблюдайте за вашими правителями, многими министрами и депутатами, и вы поймете, что их всех надо лечить в  больницах  для психически больных людей. Ваши доктора и разные научные деятели этим делом не занимаются. Глаза этих людей  о многом говорят. К сожалению,  микрочипы, которые  внедрили в них ящеры,  накрепко всосались в мозг.
- Какая-то канитель получается с нашими всеми правителями, - сказал Саня.
- Но как-то эту дребедень надо из них вышибить, - сказал Петр.
- Невозможно, – ответил Турас. – Пробовали. После  такой операции, человек неожиданно становился  резко  другим. Он приходил в ужас от того, что он творил. Даже может лишиться разума. Это, смотря, какие у него нервы. Окружающие его люди  не поймут, и могут кое-куда  определить. А ведь он стал совершенно здоровым  человеком. Вот многие из вас побывали в психушках. Но вы совершенно здоровые люди.  Всё наоборот. Те люди, кто вас определил туда, они  психически не здоровые  товарищи.  Их надо бы лечить, а не вас. В вашем мире всё наоборот. Мы даже не знаем, когда в ваших людей внедряют микрочипы.
- Вот если бы в один присест выкинуть бы из всех людей эти микрочипы, чо было бы? – спросил Саня Клыков.
- Я просто не могу представить, чтобы началось, - сказал Михаил.
- Наступило бы благоденствие, - вдруг ответил Иван  Игнатьевич.
- Заблестели бы сияющие вершины на гранитном фундаменте, - ответил Рустам.
- И ничего нет здесь смешного, - сказал  лектор. – Вот тогда мы бы все приблизились к коммунизму.
- Началось бы непонятное в нашем многострадальном мире, - ответил я. – Наворованные миллиарды вернуть в казну государству?  Военные самолеты, танки пустить в  народное хозяйство?  Уничтожить все атомные станции, свернуть  разные  военные изобретения, оружие?  Распустить армию?  Всех миллиардеров, что наворовали у народов разных стран,  отдать под суд?  А после суда отправить  на заброшенные поля обрабатывать  земли?  Закрыть  многие ненужные конторы  по продаже и купле квартир? Все  эти бюрократические конторы чистых кровей халявщики. Они только зря переводят бумагу. Наши конторы переполнены халявщиками.  В районах не нужны мэры городов с их конторами. В  областях не нужны правительства и министры с их многочисленными конторами. И всем бы этим  халявщикам нашлась работа в сельском хозяйстве.  Всю освободившуюся технику пустить на обработку заброшенных полей. Началось бы бурное  поднятие сельского хозяйства. А ещё бы делать так.  Те господа и товарищи, которые начали бы  выкаблучиваться, и  отлынивать от работы, собирать их в одно место в замкнутое пространство, и подпускать к ним наших  лекторов с самыми закрученными лекциями, таких товарищей, как Петр Петрович Длиннохвостиков. Товарищ Иван Игнатьевич Охмурелов, как вы на это смотрите? Вы бы пошли читать этим  прохиндеям лекции? 
Иван Игнатьевич, пока я говорил, он, словно вырастал на моих глазах. Впалые щечки даже надулись и порозовели,  глаза его расширились и заблестели.  Он даже грудь выпятил. Все смотрели на меня и на Охмурелова. На меня из-за того, что я закатил такую необычную речь, за которую в моем мире меня бы отправили на лечение. А на лектора из-за того, что он стал надуваться и пыхтеть от удовольствия.
Он почмокал губами,  довольно оглядел нас и ответил:
- Значит, этого, ну прямо, как-то неудобно даже. Конечно, Длиннохвостиков  достойный ученик Дрожжина и Балаболкина. Они могли говорить без отдыха до трех часов.  Конечно, я согласен, чтобы прочитать этим господам лекцию. Можно прочитать и две лекции. Это, смотря, значит, какая аудиенция. Можно отдохнуть немного, да и насмелиться третью прочитать.  Я ведь, как и мои учителя, знаю свои лекции наизусть.  Кстати, достоин внимания по лекциям  ещё один неутомимый в этом вопросе лектор Демьян Акинфович Неуспокоев. Вот я бы с ним, значит, посоревновался бы  в этом вопросе. У меня есть такие лекции, что эти бы господа научились бы уважать труд, а не сидеть по конторам и перебирать бумажки.
- Комедь моей матушки! – воскликнул Петр. -  Юрка сказал какую-то дребедень, а приятно.  Все бы вот так исполнилось бы. Как ты думаешь, Турас.
Со своей речью я не заметил, как изменился в лице Турас. Он был бледен, шатался.  Но отвечать ему надо было. Он почти прошептал:
- Ну и голоса у вас. Вы кого хочешь с ума сведете.  И потом, Стрелов такого наговорил, что я едва успевал все фразы обработать. А вы все сразу всё поняли.  За что же вас всех отправляли в  лечебницы?  Вы все такие сообразительные.  Вас ничему не надо учить. Вы всё быстро соображаете и понимаете, ни как все. Вы всё понимаете, как должно быть для общего дела, для блага  вашего общества. Из-за этого вы и страдаете. Вас просто не понимают. Вот таких людей  и отправляют в другие миры.
- А я какой? – неожиданно спросил лектор. – Я вас понимаю, что я, как все.  Вот когда я учился в  Высшей Партийной Школе…
- Хватит об этом, Иван  Игнатьевич, - перебил Михаил. – Мы уже об этой школе слышали.  Вы скоро станете, как все мы. Ещё немного, и вы в самый раз поспеете. Я даже могу представить ваши лекции.
- Я хоть сейчас могу прочитать вам лекцию…
- Не надо, - в один голос ответили  Михаил и я.  – Может вас, послушает наша доблестная тройка. А вы как, господин Турас.
- Я на время исчезну.
И он тут же скрылся.
- Пока делать после обеда нечего, я думаю, что  Иван Игнатьевич почитает вам хотя бы одну из своих лекций. Иван Игнатьевич, вы им  закатите  самую  умную лекцию, - предложил я.  – Такую лекцию, какую они и не слышали никогда.
Иван Игнатьевич от предчувствия  сладостного мгновения, потер  руки, широко  заулыбался и сказал:
- Ну, что товарищи,  значит, послушаем  одну из моих лучших лекций. Её надо понять, прочувствовать. Она, возможно, для ваших ушей будет, значит,  сложная, но вы постарайтесь уж понять её.
- Валяйте, - разрешил Петр, и сел на землю. А мы  быстро пошли на берег речки.
И вот мы на берегу.
- Интересно, на сколько  их хватит? – улыбнулся Михаил.
- У Петра руки ухватистые, - ответил я. -  Как бы чего не случилось.
Мы легли на траву.   Разбудил нас крик.  Кричал  Охмурелов.
Он бежал к нам и кричал:
- Спасите! Убивают! Спасите!
За ним гнался Петр.
- Остановись, сука заученная!  Стой, баламут!
А вот Рустам и Саня сидели на траве. Что же так встревожило Петра?
Мы встали на защиту лектора. Петр тянул свои  руки, чтобы ухватить Ивана Игнатьевича.
- Я тебе, сучонок, покажу про севооборот и кукурузу! Зачем мне орошаемые земли?  На хрен мне нужны твои вершины? Ты чо нам тут накрутил? Ты чо нам головы заморочил? У меня в голове даже чо та зазвенело!  Ни чо не соображаю!  В голове получился полный винегрет, а в глазах пошла рябь. Задушу  антилиген  заученный! Куриц захотел вырастить  ростом с гуся!
Мы стали Петра успокаивать, и сообщили ему, что мы уже прошли эту школу.
- А чо нам не сказали?! - продолжал кричать Петр.
- Мы ведь вам рассказывали, что наши лекторы  своими лекциями  в прах превращали улыбчиков. Могли бы, и догадаться, - ответил я. -  Вы нам всё равно бы не поверили, а вот теперь сами испытали на себе чудо-оружие против улыбчиков и  фантомов. Вы извините Ивана Игнатьевича. Ему надо было что-нибудь полегче прочитать.
Охмурелов высунул голову  из-за моей спины.
- У меня есть новая лекция. Как из  инфузории-туфельки постепенно  появлялась  новая жизнь.  Шла эволюция. Из морских глубин…
- Помолчи, Иван Игнатьевич, - прервал его Михаил. – Эти лекции ты ещё почитаешь перед  аудиторией улыбчиков.
Петр стал успокаиваться. Но ответил:
- А зачем нам про какие-то туфельки?  Новая заморочка?
- Это самая легкая лекция.  Возрождение жизни на земле, - ответил Охмурелов.
- Успокоились? – спросил Михаил. – Теперь пойдемте к нашим товарищам. Как они восприняли умную лекцию?
Петр пошел впереди нас. Охмурелов шел за нами. Он ворчал:
- Как можно не понять?  Как?  Я ведь так доходчиво рассказывал. Хотя, что с них взять. Нет, всё-таки, надо было им прочитать лекцию про земноводных. За час бы управился. Но, не поймут. Обидно. Очень обидно.
Мы подошли к нашим товарищам. Рустам сидел на траве и улыбался.  Саня стоял, и тоже улыбался. Что это с ними?
Рустам ответил:
- Как хорошо говорил,  Иван Игнатьевич, но совсем не понятно.  Говорил красиво, но я ничего не понял. Помню, как-то я работал на заводе. Проходили собрания. С трибун говорили товарищи из райкома партии.  Очень красиво и долго говорили, но не понятно. Я бы так и слушал их. Вот бы мне так научиться говорить. Глядишь, и какую-нибудь бы должность дали. Другой раз слушаешь депутатов по телевизору и диву даешься. Говорят красиво, путано и долго. И ничего не понятно, что он говорил. Одно понимаешь.  Красиво всем всё обещает.
- Ну, а ты, как себя чувствуешь? – спросил я Саню.
- Ловко он накрутил. Ловко. Я внимательно следил за его речью, вроде понимал, а потом вроде ни черта ничего не мог сообразить. Он меня в такие дебри завел, что я в его словах заблудился.  В моей голове что-то замутилось. И тут я вспомнил наставления нашего мастера по сантехнике. Умный был мужик, коммунист. Он говорил мне, ты, мол, шибко не бери в голову, о чем лекторы и выступающие от партии говорят. Научись отключаться. А то они тебе такого накрутят, что можно и свихнуться. Ты их всех всерьез не принимай. Они за эту накрученность деньги получают. Вспомнил я того дядю Колю, и решил отключиться. Да, говорил Иван Игнатьевич лихо. Такого накрутил, что можно только диву даться. Красиво говорил. Молодец.
- А я чо говорю! – быстро ответил  Рустам. -  Красиво говорил, так бы и слушал.
Иван Игнатьевич  шагнул к Рустаму.
- Я тебе как-нибудь прочитаю лекцию о земноводных.
- Ой, не надо! – воскликнул Саня. – Не надо. У меня в голове как-то всё не так. Всё перемешалось. Так можно и того, свихнуться. Как же ты, Иван Игнатьевич  всё это терпишь? У тебя с головой всё в порядке? Мне почему-то всегда казалось, что все эти лекторы,  райкомовские товарищи немного не того.  Такую другой раз ерунду несут, что диву даешься, как они всё помнят. А как у тебя с головой?
- Нормально. Я ведь свои лекции все помню. Правда, тоже что-то со мной происходит  непонятное. Говорю, значит, а остановиться не могу. В нашем городишке Туманске есть, значит, кабинет. Там собираются все бывшие члены райкома партии. Сейчас я с ними не контачу. Мне, кажется, их всех надо лечить. Порой мне, кажется, что и меня надо лечить.
- Вот поэтому, Иван Игнатьевич, вас вот таких лекторов и отправляют в этот мир, чтобы вас вылечить от дури, -  ответил  Михаил. – В этом мире вы становитесь настоящими  солдатами. Ваши закрученные лекции  помогают светлым силам воевать с  помощниками темной силы. Вы весьма полезные  товарищи.  Вам, Иван Игнатьевич ещё предстоит  испробовать ваши лекции на головах улыбчиков и фантомов.
- От таких лекций можно и спятить, - ответил Петр. – У меня до сих пор в голове  не умолкает звон. Такую в моей голове устроил канитель, я думал всё, конец моей бедовой головушке.  Ну, ты, Ваня, даешь стране угля!  Молодец!  Только мне больше не надо твоих лекций. Ещё одну услышу, и  можно опять отправлять меня в психушку. Таперича я представляю тех ученых, которых закрыли в глухую комнату, а Длиннохвостиков читал им лекции. Умора!  Ну, вы лекторы даёте!  Какой-то полный кошмар!  И за это вам деньги платили?
- Платили, - ответил Охмурелов, и стеснительно склонил голову. – Платили. И чем я круче лекцию сделаю, и  чаще буду говорить, и призывать, меня заметят. Глядишь, и в райком возьмут.
- У нас такие товарищи были, - ответил я. -  У зеркала тренировались болтать.  Главное, надо научиться призывать. Гайки крутить надоело, вот и рвутся на партийную должность. А там этих болтунов было хоть пруд  пруди.
- Друзья, хватит об этом, надо бы нам  найти логово улыбчиков.
- Оно и, правда, - сказал Рустам. – Хватит говорить о политике. Всё это ерунда.  Политика  у нас там надоела, так её и сюда притащили. Зачем эту ерунду сюда тащить?  У нас и без неё здесь будет много забот. Искать надо.
Мы  не знали куда идти. Мир, где нет людей,  кажется ещё огромнее. Мы видели разных животных. Вот где им раздолье. Нет здесь охотников. Живут  животные по своим  диким законам.
 Мы решили зайти в лес, чтобы выйти в  огромное поле.  Лес мы прошли быстро, и вышли в поле. Над нами  пел свою извечную песню жаворонок, вокруг стрекотали кузнечики. Вдали  мы увидели стадо диких лошадей.
- Вот, где эти великолепные животные живут  в своем диком мире. И никто их не эксплуатирует, - сказал Михаил. - Дикая степь. Какой прекрасный и девственный мир!  Всё это хорошо. А вот для нас весьма плохо. Не будет настоящих населенных пунктов, не будет магазинов, кафетерий и не будет даже столовых.  Ничего здесь нет для нас. Могу твердо сказать, что мы здесь лишние люди. Всё это так. Но, как будут питаться улыбчики? Они ведь  едят мясо. Когда они становятся ящерами, то едят свежее мясо. А когда превращаются в людей, то им подавай вареное или жареное мясо. Интересно, каких мы  их увидим?  Они привыкли, чтобы им всё доставляли рабы. Следовательно, сюда они прислали рабов из нашего мира. А вот невидимых местных людей они вряд ли найдут.
- Но,  эти улыбчики могут видеть местных людей! – воскликнул Рустам.
-  Согласен, что они их видят. Но этот мир  этих людей, и они могут хоть куда скрыться, - ответил  Михаил. – Улыбчикам нужны рабы. Это понятно. А если есть рабы, то возникнут и  настоящие дома. Вот эти дома и надо нам найти.  Я уверен, что и другие группы также будут искать такие дома.  Вот там мы и будем ждать этих  ящеров.
Бескрайняя степь. Дорог нет. Даже  троп не видно.  Но надо идти. И мы пошли.
Ночь мы провели под открытым небом.
Утром отправились в путь.   В полдень мы увидели  полоску леса.  К закату солнца  подошли к нему.  На пути то и дело встречались непуганые  разные животные.  Слава Богу, не попадались  хищные звери.  У нас не было никакого оружия.
И вот мы вошли в лес. Вскоре вышли на поляну. Здесь не было домов.  А вот когда  увидели просвет, то  между деревьями  были видны дома. Опять мираж. Удивительный и сказочный народ в этом  диком мире. И его пытаются  захватить ящеры. Неужели эти невидимые люди не понимают, что мы прибыли в этом мир, чтобы помочь им. Пусть они мирно живут в своем мире рядом с дикими животными. Господи, как же прекрасен этот мир!  Нет войн, грабежей, убийств.  Нет никакой политики.  Нет революций. Нет здесь денег. А, в общем-то, было бы интересно, собрать из такой деревни людей, и чтобы наш лектор прочитал  им лекцию, хотя бы о земноводных. Почему они нас боятся?  Мы ведь пришли к ним на помощь. Чего бояться? Они ведь могут свободно считывать наши мысли,  узнали наш язык. Зачем скрываться?
И тут,  словно из воздуха  появился молодой мужчина в  такой одежде, будто он из нашего мира.  Они могут  одеваться в любую одежду? Значит, могут.  Что ещё они умеют делать и творить?
- Приветствую вас, путешественников во времени. Мы не боимся вас. Просто  остерегаемся. Дело всё в том,  что  эти ящеры, которых вы называете улыбчиками,  враги ваши. Они прибыли в наш мир, и нарушили наш  прекрасный и дикий мир. Из вашего времени они пригнали сюда рабов.  Они им будут готовить пищу.
- Слушай, дорогой товарищ, а  с какой целью они прибыли сюда? Добывать золото, или что? – спросил я. – Они ведь могут   здесь такую камуху замесить, что  вы вздрогните. Вам хватит перед нами пузыриться, мы ведь не враги вам. 
 - Дело всё в том, что они чувствуют  вас. У  ящеров нюх лучше, чем у собаки.   Им надо уничтожить вас, чтобы вы не мешали им. Поэтому мы стараемся исчезать от вас, как можно дальше, чтобы запутать свои следы.  Мы ведь тоже можем вам помочь. И ещё. Не одни прибыли в наш мир. Только что появилась неведомая нам сила.  Мы ещё не знаем, что это за сила.  Но чувствуем,  что они принесли нам  какую-то  неведомую  негативную  силу. Нам надо бы её обнаружить. Мы никого не убиваем. Мы народ мирный, солнечный. Веками жили, и никто нам не мешал. Вот в последнее время появились эти ящеры, а за ними и что-то темное.  Немного догадываемся, но не  можем распознать. И если даже обнаружим, то мы не знаем, как от неё избавиться. Мы не солдаты, какими являетесь вы.
- Вы прекрасно владеете нашим русским языком, - сказал Михаил. – Вы у нас бываете?
- Мы не знаем, как к вам попадать. С нами связались  неведомые  тоже до этого времени  люди с другой планеты. У нас бывает Турас, и его люди. Они нам не несут зла. Но мы тоже их избегаем. Ведь ящеры тоже хотят  этих людей  уничтожить. Много веков назад  к нам прилетали на космических кораблях  люди с далекой планеты. Им тоже понравился наш мир, но они быстро покинули  наших предков.  Они вошли в ваш мир. До этого они побывали у вас во времена динозавров. Потом  прибыли к вам. Там жили воинственные племена. Так вот эти пришельцы сообщили нам, что ваш мир слишком воинственный. Вы уничтожаете, друг друга, и вам нравится воевать. Больше  они к вам не прилетали. Насчет вашего языка. Мы так устроены, что быстро  познаем  другой язык. Так устроены. Так нас создала природа. Но мы хорошо знаем язык многих наших животных.  Кстати, почему я выбрал именно вот такой с вами разговор.  Мы пробовали говорить, так, как вы все говорите шесть человек. Нам понравился  разговор Михаила Бутакова. Мы можем разговаривать  с любым из вас, но с Бутаковым легче всего.  В нем нет грубости и непонятности для нас. Мы немного услышали, как начал читать лекцию товарищ  Охмурелов, и  мы были вынуждены переместиться в другое место. В его речи слишком много непонятного для нашего  восприятия. Теперь мы понимаем, что  любая лекция товарища Охмурелова  может многих улыбчиков уничтожить.
- Слушай ты, переученный хмырь, со мной не желаешь побазарить? Брезгуешь? – зло спросил Петр.
- Он нас брезгует, невидимый упырь  из дневного света, - сказал Саня.
- А ты нас тоже послушай, мозгоплюй  из глухомани, -  прорычал Петр. – Мы ведь тоже, однако, могем культурно вести беседу, антилиген сраный.  Мы к тебе подошли культурно, абхадительно, а ты чо нам здеся  выпендриваешься, как вошь на сковороде? Чо один Мишка могет так под тебя  речугу толкать, а мы так, шалупонь с дороги? Отвечай,  каналья чёртова!  Отвечай, урод!
- Ну, вот и определились, - улыбнулся парень.  – Я ведь так ничего и не понял,  что от меня хотят эти два  урода. У вас так людей называют?  Вот я и выбрал язык Михаила.
- Издеваешься, мать тебя за ногу! – закричал Петр.  –  Сию минуту я тебя оприходую!
И он бросился на парня,  но свободно прошел сквозь него. И Петр даже упал.
- Чёртова тень труховая! – кричал Петр. Он поднялся  и хотел снова пойти войной на парня, но тот исчез.
- Как не стыдно, Петр, так оскорблять невинного человека, - сказал Михаил.
- А чо он так на меня?  Я чо ему совсем уж тово?  Один ты у нас грамотей?  Мы все учились.  Правда, не доучились. Но учились ведь.
- Петр, ты не прав, - сказал я. – Я тоже недоучился. Не обижаюсь ведь.
Надо признаться, что Михаил среди нас самый образованный человек. Кандидат наук. Преподавал в институте. Вот они и выбрали его. И не надо бы обижаться.
- Я и не обижаюсь, - признался Саня. -  Сорвалось вот  с языка.
Петр медленно успокаивался.
И тут я услышал, как кто-то засмеялся. Потом раздался лай собаки.
- Парни, вы слышите голоса? – спросил я.
- И лай собаки, - ответил Михаил.  – Звуки идут от леса. Надо  двигать в лес. Если лает собака, значит, кто-то там есть.
И мы прошли ещё одну полосу леса,  и опять вышли на поляну.

ВСТРЕЧА  СО  СТАРЫМИ  ЗНАКОМЫМИ
Среди поляны  красовался красивый, огромный дом с резными ставнями.  Кто же в нем живет?  Такая красота может вмиг исчезнуть. В этом мире, где живут люди солнца, все может быть.  Вокруг дома  фруктовые деревья,  разные цветы. Но меня эта красота не радовала. Где-то в  глубине моего организма возникла тревога. Можно понять. Наверное, опять эти местные жители  показали нам вот эту сказку. Посмотрим, что будет дальше. 
Мы подошли к  низкому штакетнику. Каждая штакетина выкрашена в разные цвета. Дом также выкрашен  в три цвета. Зеленый, синий, и красный цвета. Я такие дома видел только на картинках или в мультфильмах, где  показаны сказочные дома вроде этого.
- Мы попали в сказку? – спросил Михаил.
- Чудеса, да и только, - ответил Саня.
- Мне, кажется, что в этом мире всё есть сказка. Толи ещё будет, - сказал я.
- Эй, хозяева! – закричал Петр. – Выходи строиться на вечернюю проверку!
Раскрылась дверь. Из дома вышла молодая дама в длинном старинном платье, и в широкополой шляпе. Она шла к нам словно пава по дорожке, устланной  узорчатыми плитами. Раскрыла калитку. Она нежно улыбалась.
- Господа нервничают?  - спросила она нежным, бархатным голоском.
- Будешь здеся нервничать, если нигде нет столовки, -  ответил Петр сдавленным голосом. У него резко изменился голос. Об этом голосе можно так выразиться. Медово-бархатный голосок. Куда только грубость исчезла?
- Проходите, гости дорогие, - ворковала нарядная дама. – Давно мы не видели других людей. Иногда появляются эти странные люди. Появятся, а потом исчезают. Какие-то уроды бестелесные.
Странно, такая на вид нарядная, культурная дама, а  сказала такие грубые слова.
Мы вошли в дом. Сказка, да и только. Кругом цветы, картины. На них  одни животные, да разная растительность. Картины мне незнакомые. Кто же их рисовал? Значит, в этом мире есть художники? Странно. А Турас говорил, что в этом мире живут только люди солнца. Может, проглядели? 
Нас пригласили за стол.   Обслуживали  парни в ярко-белых фартуках. Чего только не было на столе. Давно такого вина не пробовал.
Странно, что-то произошло с моим зрением. Глаза сами собой стали закрываться. В моё сознание ворвался дикий хохот.
- Попались, голубчики! Попались. Четверо новичков, а двое  старичков. Уже бывали в другом мире. Думаете, нас уничтожили? Дудки!
И я отключился.
Очнулся от тусклого света.  Как я понял, это был подвал, или  какое-то подземелье. Рядом со мной кто-то возился.
- Кто здесь? – спросил я.
- Да это я, Санька Клыков, - отозвался Саня. – Кто же нас сюда загнал? Да им все рога поотшибаю, чёртовы куклы! 
- Неужели нас сюда определила эта мадам? – спросил Михаил. Он сидел рядом со мной. Хорошо ещё то, что нас не связали.
- А ты думаешь кто? Стервоза окультуренная, - ответил Петр. – Эй, вы, там наверху, антилигены сраные, а ну выпускайте нас на волю!
Никто не отзывался. Я стал догадываться, кто нас так ловко обманул. Конечно, это были наши старые знакомые ведьмы. Я уже в своих книгах писал о них. Их много в нашем мире. Как-то умудряются проникать и в соседние параллельные миры. Мы с ними вели борьбу, и уничтожали их гнездовья.  Их везде гонят. И вот они нашли спокойное место. Отсюда они будут делать набеги на соседние параллельные миры. Иногда они появляются в наших домах в виде барабашек. Творят разные безобразия. В особых местах устраивают шабаш. Любого человека они свяжут, и защекочут до  сердечного приступа. Потом где-нибудь усадят на скамеечку, но уже мертвого.  Врачи определили обширный инфаркт. А прежде всего эти ведьмы забирают у него энергетическую силу. Эти ведьмы подпитываются от людей.  Это очень опасные твари на двух ногах. Обычно они группируются в особые отряды.  Попадают к ним и молодые люди, особенно  развратные, курящие и выпивающие девушки. В любом городе и на селе такие  люди есть. Их трудно отличить от нормальных людей.  Эти граждане обладают отрицательной энергией. Их ещё называют энергетическими вампирами. Они любят  собирать вокруг себя людей, чтобы взять от них энергию.  Такие женщины  долго с одним мужчиной не живут. Он им надоедает. Они высосут из него энергию и расстаются.  Это одинокие, капризные дамы. Они любят шумные компании, подбирают в свои  сети также одиноких женщин. Своими речами  опутывают этих несчастных женщин. Попадают в их сети даже более умные  одинокие дамы. И вырваться из пут этой скрытой ведьмы уже невозможно.  Они  заманивают этих дам в свою квартиру, и устраивает там свой, индивидуальный шабаш. Сидел я на  камне и рассуждал вот так. Есть места на земле, в том числе  в нашей стране, где эти ведьмы объединяются, и творят зло. В своих  книгах я уже писал о таких ведьмах. Вот и сейчас мы попались в сети этих ведьм. А вот как выпутаться, надо думать.
 Стены каменные, и только наверху  была расщелина, в которую и пробивался дневной свет.
- Да, ребятки, мы ловко попались в сети этой разукрашенной дамы, - сказал Михаил.
А я стал ребятам рассказывать, как мы встречались и воевали с ведьмами.
- А я ишо перед этой лахудрой  стелился, - ответил Петр.
- Ребята, смотрите, а вот дверь, -  сказал  Саня. Да, эта была дверь. Но она зачем-то заперта была с нашей стороны. Значит, за этой дверью тоже кто-то находится.
Мы убрали тяжелый засов, и раскрыли дверь.  Вошли. Такая же каменная  тюрьма, в которой мы были.  На полу сидело три человека.  Свет  от дневного  света  падал на их бледные лица.  У стен сидело ещё семь человек.
- Кто вы такие, молодцы? – спросил Михаил.
Один из тех, кто сидел под лучами дневного света ответил:
- Мы местные жители. Люди  солнца.
- А как же вы сюда попали? – спросил я. – Вы ведь всё можете. Могли бы испариться, исчезнуть.
-Здесь мы бессильны.
- Так что же с вами произошло? – спросил Михаил.
- Эти женщины появились неожиданно. Они тоже могут быть невидимыми. Мы не поняли, как они нас  захватили, и  доставили сюда. Они не понимают, что мы без солнца погибнем. Зачем им это? Мы не можем понять. Сейчас нас наши люди будут искать. Мы  жили в согласии с животным миром и  природой. И вот появились люди, а может это и не люди. Иногда они превращаются в ящеров. А теперь вот появились эти страшные  люди. В вашем мире их называют ведьмами.
- А чо это те мужики там сидят, а вы здесь? – спросил Саня.
- Мы меняемся. Только трое могут попасть под дневной свет. Потом опять трое. Но мы так долго не выдержим. Мы не понимаем, зачем они нас здесь держат?  Мы им никакой пользы не принесем.
- Здесь держать  вас рабами бессмысленно, - ответил я.
- Наш  староста округа сообщил, что прислали из вашего мира людей. Сделали их своими слугами. Они будут для них заготовлять мясо. Но ведь это полный ужас. В нашем мире все животные свободные. Как можно убивать животных?
- Эти улыбчики, такие же  любители мяса, как и мы, - сообщил Михаил.
- Значит, вы недалеко ушли от  животных зверей. Вы, наверное, произошли от хищных зверей.
- Но, но, полегче на поворотах, -  громко сказал Петр. – А вы чо мясо  совсем не едите? Чо та мало верится.
- Мы не едим мясо.  Мы питаемся солнечными лучами. Еда у нас есть. Мы собираем разные целебные травы, и делаем настои. Вот и вся еда.
- Ладно, об этом, - прервал дискуссию Михаил. – Надо как-то выбираться отсюда. Вот это будет наш главный вопрос. Давайте искать выход из создавшегося положения.
- Чёрт заученный! Ну, сказал бы просто. Огольцы, надо рвать когти!  Здеся нет трибун! – крикнул  Петр.
- Давайте все стены ощупаем, - предложил я. – А вы здесь хоть старались что-то узнать?
- Нет. Мы плохо себя чувствуем.
Мы нашли две узкие расщелины. Они поросли мохом.
- Никто сюда не лазал, - сообщил Рустам.
- А теперь мы полезем, - засмеялся Петр. – Так. Кто у нас похудее будет?
Мы все посмотрели на  Охмурелова.  Он оглядел себя и спросил:
- Что это вы на меня так  все смотрите?  Что на мне есть такого, что вы смотрите на меня как-то странно. Я и так ничего не могу сообразить. Как будто туман, значит,  в голове, ничего не соображаю.  Красивый дом, всё красиво, и вдруг мы, значит,  в подземелье? За что меня сюда? За что меня в другой мир? Что я такого плохого сделал, чтобы меня на такие муки отправили  куда-то. Но, это не может быть? По всем, значит,  законам материализма ничего такого не может быть!  Один туман в голове.
- Туман, говоришь? – засмеялся  Саня. -  И лекции сейчас у тебя в тумане?
- Ничего не могу сообразить. Лекции? Как лекции? Их все помню, а всё остальное, как в тумане.
- Вы  у нас самый худенький и верткий, так попробуйте пролезть в любую из  расщелин, - сказал Михаил.
-- Бедная моя головушка, - продолжал  жаловаться лектор, а тут вдруг замер. – Что? Какая расщелина? Смеетесь? А если там мыши? Я их боюсь. Даже не просите.
По худобе  я был на втором месте. И я решил проникнуть в одну из расщелин. Подошел к самой более широкой.
- Тебе бы Юрка фонарь или факел, - сказал Саня.
- Я бы ему мог поставить фонарь под глаз. Он бы ему освещал дорогу, - засмеялся Петр.
- И ничего здесь нет смешного, - ответил Михаил.
- Вы меня, мужики, извините. Правда, боюсь мышей, -  сказал лектор.  – За Стреловым  полезу. Стрелов мышей разгонит, то я и полезу.
- На этом и решили, - ответил Михаил.
- А как же я? – спросил Петр. – Мне чо делать?
- Плохо то, что нет масла. Разделся бы, да маслом смазался и пролез бы, - засмеялся Саня.
- Насчет этого дела мы потом решим, что делать с Петром, - надо  было бы тебе с твоим аппетитом что-то думать.
- Что мне ваша еда?  Мне завсегда жрать хочется, как и бабу какую помять, - ответил Петр.
Я полез  в расщелину.  Понял, что следом за мной пополз и лектор. Молодец.
Через небольшое время мы выбрались в большую пещеру. Сверху падал тусклый свет. Но здесь было гораздо светлее, чем в  маленькой пещере. Здесь никого не было.
- Около пятнадцати метров будет  этот лаз, - сказал лектор.  Голос в этой пещере показался мне громким, раскатистым.
- Надо бы сообщить всем, да и местным мужикам, что для них здесь свету для них достаточно, - сказал я.
- Полезу, - сказал лектор. – Ты всех мышей разогнал, если они здесь были.   
И он скрылся в расщелине. Молодец лектор.
А я стал осматривать пещеру.  Ширина её была около тридцати метров, а длина, возможно, около пятидесяти метров.  Пока я ходил вокруг, из расщелины стали вылазить люди солнца. Правильно сделали наши ребята. Люди сразу бросались под  лучи солнца, подставляли  под свет свои бледные и худые лица.
Потом стали выбираться и мои ребята. Предпоследним  со стоном и матом выбрался  Петр. Сзади помогал ему Михаил, а за руки его тянул  Охмурелов. Когда они вылезли, то свод  за парнями рухнул. Выход  завалило. Теперь нас ведьмам не достать.
На Петра было жалко и смешно смотреть. Одежда на нем рваная, грязная, пот смешался с грязью. Он сидел и громко ругался. Единственное, что можно перевести на  немного нормальный и понятный язык слова:
- Клянусь, сяду на диету и буду худеть…
Конечно, в эту клятву я не поверил. Его крепкий молодой организм потребует сытной еды. Да и забудет он свою клятву.
Мы отдыхали. В одном месте  ручейком стекала вода.  Так что вода у нас есть. Можно терпеть. А вот людям  солнца проще. Они спина к спине сидели в кружок, и смотрели туда, откуда лился на них  живительный свет.
Мы начали осматривать стены. А так как у меня самый богатый опыт в таких кропотливых делах, то я внимательно осматривал и ощупывал каждый камушек на стенах.
Даже люди  солнца, подпитавшись от света, стали ходить вдоль стен.
И, всё-таки, я  нашел то, что искал.  В самом углу пещеры я заметил,  казалось бы, незаметный камень с мою ладонь. Он меня заинтересовал. От всех камней он отличался тем, что он был немного лучше отшлифован. Оглядел  вокруг этого камня стену, и заметил  едва  заметные трещины на уровне человеческого роста.  Здесь должна быть дверь.
Ко мне подошел Михаил.
- Вижу, ты что-то обнаружил?
- Это так, - ответил я, и нажал на   шлифованный камень. С легким скрипом  передо мной зашевелилась стенка. Это была дверь из камня. Она раскрылась.  Я вошел внутрь.
Огромный зал.  Это была тоже пещера. Пол мраморный.  Стены  отшлифованы до блеска.  Такие залы я видел только в кино. Описывать не буду.  Людей здесь не было.  В потолке тоже расщелины. И в этом зале было светло, как если бы мы оказались  вне пещеры. Здесь преобладал желтый цвет.  На одной стене  были нарисованы звезды. 
Михаил оглядел стену и ответил:
- Странно. Весьма странно. Кто-то изобразил звездное небо, но оно не такое, как мы смотрим на  наше звездное небо. Это чужая нам звездная система.
На противоположной стене   художник изобразил высоких и стройных людей.  На них легкие, плотно облегающие и стройные фигуры мужчин и женщин. В этих фигурах, в их лицах  я  обнаружил что-то знакомое, но что, не мог  вспомнить.
Все выбрались в зал. Люди солнца встали в круг, подняли руки к солнцу. Лица их сияли от счастья. На них даже появился румянец.
- Теперь бы нам переодеться,  да и умыться не мешало бы, - сказал Михаил.
- Я думаю, что если есть вот такое, то должна быть одежда и место, где можно помыться, - ответил я.
- А наш лектор-то  нормальный мужик, - сообщил Михаил. 
И тут  раздался  крик Петра:
- Парни, идите сюда!  Здесь есть ванны и бассейн. Одежки полно! Парни, здесь золота уйма!
  Мы пошли туда, откуда кричал Петр.  Здесь  был  ещё большой зал. Посредине  бассейн, но в нем воды не было.  И когда я вошел в этот зал, то сразу понял, что всё здесь сделано из золота.
- Вот это да! – кричал Петр. Он гладил края бассейна,  три ванны,  раковины.  В общем, в солнечных лучах, всё поблескивало  желтизной. Интересно, кто же  такое богатое чудо построил? Надо спросить у людей солнца. Они стояли на входе. На их лицах удивление.
К ним подошел Михаил.
- Если это не проделки ведьм, то может это всё богатство вы  соорудили?  Как это можно понять? Я, например, не пойму. В подземелье устроить такое, ну, знаете, это уж слишком. Какие же  вы солнечные?  Так кто построил?
Один из них выступил вперед и ответил:
- У нас не принято врать, как это делаете вы. Говорю откровенно и прямо.  Мы не знаем, что это такое?  Мы даже не слышали про  такое подземелье. И потом. Это есть золото?  Зачем оно нам? У нас нет золота.
- Верю, - сказал Михаил. – Верю. Будем думать, кто всё это создал. Но, могу ответить, что всё это сделали не ведьмы.
Всем нашим парням сейчас было не до нас. Они пытались открыть  краны, чтобы потекла вода. Но её не было.
И тогда Саня шлепнул себя по  лбу и сказал:
- Бестолочь стоеросовая. Надо искать сантехнический узел. Там должны стоять задвижки, или  как они у них называются. Какая разница.
И он побежал в какую-то маленькую  дверь. А мы ходили по залу и восхищались  неизвестными художниками и скульпторами. В углу зала стояли   фигуры людей. И они были выше меня на голову, а может и больше.
И вдруг со всех кранов потекла вода.  Все краны мы перекрыли.  А вот в бассейн вода быстро набиралась. 
Мы  мылись в ваннах, купались в бассейне. Веселились от души. Но меня постоянно мучил один вопрос. Кто всё это сотворил и когда?  Ведьмы  отпадают. И люди солнца тоже не причастны к такому высокому искусству. Тогда кто? Загадка. В одной женской фигуре, в её лице  было что-то знакомое.
Веселились с нами и люди солнца. Они отличались от нас  своими тонкими, гибкими и стройными фигурами.  Все они были смуглые, но голубоглазые. Эти  люди были молодыми. Тогда  кто те, что вначале встретили нас,  пожилой мужчина и староста? Кругом загадки.
Мы раскрыли длинный шкаф. В нем на плечиках висело много одежды. Она не для нас. Эта одежда походила на ту, какая была на фигурах людей. Мы оделись в эту  одежду, и выглядели смешно. Она для нас большая. Но делать было нечего. Хоть какая-то, но одежда.
Потом мы отдыхали. Сидели в креслах. И тут я заметил ещё одну странность. На всех предметах не было пыли.  Такое ощущение, будто  кто-то до нас стер  всю пыль. В нашем мире всё другое.  Не вымою пол три или четыре  дня, не сотру пыль со своей старенькой мебели из времен хрущевской оттепели, появляется пыль. А здесь её нет. Совершенно нет. И что удивительно, воздух не затхлый, каким бывает в пещерах.  Воздух свежий, и чуть чувствуется в нем примесь  каких-то приятных духов, или трав. Не мог понять.
- Неужели мы в сказке? – спросил  Иван Игнатьевич. – Просто не верится, что мы оказались в таком месте. Но, здесь кто-то, значит, живет? А вдруг нас начнут ругать, и получится как-то неудобно.
На это ответил наш мудрый Михаил.
- А вы знаете, ребятки, и  люди солнца, мы с вами  сейчас в одинаковом положении и в неведении. Никто нас не побеспокоит, и никто нас, Иван Игнатьевич ругать не будет. На какое-то время мы с вами здесь полные хозяева.
В общем-то, в глубине своего сознания я догадывался насчет этого подземелья, но Михаил опередил меня. Всё-таки, он единственный среди нас ученый.
- Как это понять? – насторожился Охмурелов. – Но, позвольте вам возразить. Здесь такая чистота, что наводит, значит, на мысли, что в этом здании кто-то живет.      
 - Жили, - ответил Михаил. –  Давно жили. Возможно, прошли тысячи лет, как здесь побывали  пришельцы  с других планет. Вы посмотрите на эти фигуры.  Ростом они, как на подбор. Ну, всё говорит о том, что они не из нашего мира, да и не из этого. 
- А зачем им столько золота? – спросил Рустам. – Всё в золоте, а городов нет. Зачем они здесь жили?
- Задача. Но мы обязаны её разгадать. Куда подевались эти пришельцы?  Зачем они жили в подземелье?  Одно я могу понять. Они любят золото, но они не варвары. И потом, вы все заметили, что здесь нет пыли, значит, здесь нет никаких бактерий.  Откуда-то  поступает  чистый воздух с ароматом. Вот где задача, так задача. И ещё  есть весьма важный вопрос. И это меня  крепко убеждает, что людей здесь нет давно.  Вы, наверное, заметили, что здесь нет даже следов никаких продуктов питания.
- Возможно, они тоже  люди солнца? – спросил я.
 - Нет. Они должны быть в этом вопросе такими же всеядными, как и мы.  Всё говорит о том, что их нет весьма давно.
- Но я жрать хочу, - ответил Петр. – Ажно  живот немного поплашал.
- А за этим делом мы должны выбраться наружу.
- И сюда больше не придем? – спросил Саня.
- Обязательно придем. А вы знаете, ребята, а ведь мы не всё обследовали. Здесь должна быть спальня. Где-то они должны были отдыхать, - сказал Михаил. -  Давайте искать спальню.  Господа или товарищи люди солнца, как вы встречаете ночь?
- Ну, наверное, как и вы, мы ложимся спать, - ответил один из них. Ещё я заметил, что они между собою переговариваются мысленно, и ещё на каком-то непонятном языке.
- Вот и ответ, что мы должны найти комнату отдыха. 
Все бросились искать спальню. И вскоре один из  людей солнца крикнул:
- Я заметил щель, а это дверь. Боюсь открыть, а вдруг там люди?
Мы подошли к тому месту, где стоял парень.  Такую дверь сразу можно и не заметить. Мы с  Петром подошли к ней одновременно, и открыли её. Вошли внутрь. За нами вошли и все.
Да, это была спальня человек на тридцать. Так что нам всем места хватит. Такие диваны я видел в одном из  мебельных магазинов в Москве.  Возле каждого дивана   странный шкаф. Рядом с ним столик. Я подошел к шкафу и открыл его.  Там были  пустые полочки. Дохнуло холодом. Но льда в нем не было.  Конечно, это холодильник. Меня заинтересовала дверка шкафа.  Она была абсолютно гладкая, и похожая на стекло. Ладно, потом со всем  этим разберемся. Да, шикарно жили неведомые нам люди.
- Вот  здесь мы и будем отдыхать, - сказал Михаил. – Юрка, я тоже выбрал себе место. Давайте  все подбирайте для себя места, да надо отсюда нам выбираться.  Мы прибыли сюда не для отдыха, а для сложной работы.  Идем. Надо найти выход. А он должен быть. 
Мы разбрелись по залам и комнатам в поисках выхода из  золотого лабиринта. А выход был. Его нашел  Саня. В стене, между двумя статуями была еле заметная щель.  Мы стали щупать стену, любую деталь, но дверь не открывалась.
Петр подошел к статуе дамы.
- Красавица, ты хоть нам подскажи,  куда вы спрятали замок?
- Это статуя, что она тебе ответит? – засмеялся Михаил. – Ты смотри, прошли века, а  золото есть золото. Тепленькая.
Он  положил руку на раскрытую ладонь красавицы, и пожал её. И в это время дверь стала открываться.
- Вот ещё одна задачка решена, - сказал Михаил. – Дама раскрыла нам дверь.
За дверью был  заросший овраг. Мы выбрались наружу. Решили заметить  вход в лабиринт. Дверь за нами закрылась. В средине двери  был заметен шлифованный камень.
- Друзья, теперь надо бы нам посетить  дворец, где обосновались ведьмы, - предложил я. – Перекроим этим дамам кислород.
- Мы с вами,  -  сказал один из  новых товарищей. -  А зовут меня  Од. Просто Од.  У нас другие названия, чем у вас. У нас всё другое.
- Все твои товарищи согласны с нами пойти войной на этих ведьм? – спросил Михаил.
- Все.
- Нам ведь предстоит война не только с ведьмами, но и с улыбчиками. Надо ваш прекрасный и миролюбивый край спасть. И мы поможем, - сказал я. -  А как же! – крикнул Петр. – Мы им накрутим хвоста!
Мы пошли по оврагу. Потом выбрались  к лесу.
Од и его  люди о чем-то поговорили, и Од сказал:
- Вот за этим лесом находится тот дворец.
- Откуда  вы знаете? – спросил  Михаил.
- У нас  развитый слух. Мы с природой в дружбе. Мы их слышим. Они о чем-то громко ругаются между собой.  Они готовятся  к шабашу.
- Интересно, а откуда у них мужики? – спросил я сам у себя.
- А бес их знает, - ответил Саня. – Такие же бездушные сволочи.
Мы  вошли в лес.
- Я этим ведьмам прочитаю лекцию, - подал голос Иван Игнатьевич. – Такую, знаете, сложную лекцию.
- Не надо им лекций читать, - ответил я. -  Вы будете читать лекцию улыбчикам.
-- Хватит о лекциях, - сказал Петр. – Добраться бы до ведьм. Там у них  жратвы полно.  Жрать хочется, ажно кишка кишке  слезы льет.
- Потерпи, Петр, потерпи, - ответил я. - Скоро выйдем на поляну.
И когда мы вышли на  опушку леса, я почувствовал, что за моим поясом появился кнут.  Много раз он выручал меня. Почти в каждой моей книге я пользовался кнутом против наших врагов.
- Ребята, а у меня кнут появился, - обрадовался я.  У каждого было что-то в руках. Петр подобрал березовую дубину. Даже у нашего лектора в руках оказалась сабля. Вот это новость. И тут он нас удивил.
- Ребята, я ведь в молодости  занимался фехтованием. У меня даже был первый разряд. В Москве его заслужил.
Было  странно ещё то, что каждый раз, когда меня отправляли в другое время или в другой мир, в мою команду попадали  такие люди, которые когда-то владели каким-нибудь оружием. 
И только люди солнца остались без оружия.
- А вы чо стоите, как обмены? – спросил Петр. -  Возьмите хоть палки.
- Мы никогда не брали никакого оружия против человека.
- Ну, вы даете стране угля! – воскликнул Саня.  – Как же так?  Это же ведьмы. Ищите палки.
- Ребята, - обратился я к ним. – Я встречался с этими тварями. Мне знакома встреча с ними. Их не  разговорами надо брать. Их надо крушить до победного  конца.
Они сгрудились в  кучу, и отказались воевать.
- Ну и чёрт с вами! – крикнул Петр.  Мы пошли к дворцу.  Подошли к нему  вооруженные, чем попало. У меня  кнут, у Петра дубина, у остальных сабли.
Подошли к калитке. Петр  пинком  вышиб её с петель. Закричал:
- Эй, ты, мымра костлявая, а ну выходи на душевный разговор.
 На крыльцо вышла  та дама, что встречала нас.
- Вырвались всё-таки, молодцы лихие! -  ответила она грубым голосом. – Ну, нигде нет  от вас покоя!  Здесь мы хотели мирно поселиться, и жить спокойно.
- А что же тогда нас  в подвал бросили?
- Хотели потом с вами беседу завести о послушании. И  этих трусливых  детей солнца выручили? Странно. Как вы выбрались. Это ведь невозможно. Оттуда ещё никто не сбегал. Хотя вы, граждане неуловимые. Везде успеваете. Есть один среди вас  такой проныра, всюду нам мешает. И здесь  образовался.  А детей солнца-то, зачем сюда приволокли?
- Это не дети, а люди солнца, - ответил я.
- Какая разница. Они сами, как дети. Зря вы их сюда привели.
- Не тебе решать, кого нам приводить, - ответил Михаил.
- Убирайтесь  из этого мира, - сказал я.
- Угрожаешь? Смех, да и только, - громко засмеялась она. – А вы попробуйте взять нас.
- Ребята, - сказал я, - мне уже такое знакомо. Мы с таким делом сталкивались.  Видите, стоят  две копны. Надо их перенести к дому.
Мы пошли к копнам. Зачем они потребовались ведьмам, не знаю.  Наверное, животных решили подкормить, чтобы зарезать их, и пустить на мясо.  А если они  заодно с улыбчиками?  Помогают им ловить животных. Всё может быть. Скорее всего, именно так.
И тут  нам на помощь пришли люди солнца.
- Мы вам поможем. Мы догадались, что вы хотите. Мы связались с нашим главным старостой округа.  Мы всё ему рассказали. Они везде нас искали.
- А почему вы не подали сигнал бедствия?
- На вашем языке это называется так, нас заблокировали. А вот, что они хотели от нас, мы так и не узнали.
- Сейчас узнаем, - ответил я.  Мы перетащили сено к дворцу, и обложили его со всех сторон. За стенами дворца раздавался дикий смех. И вот на крыльцо вышла старая ведьма с тростью.
- Чо, милки, всё вам не имется?  Везде лезете к нам. А ты, хмырь с полубандитской рожей Стрелов, чо опять тута?  Кажный раз ты нам встречаешься, сволочуга!
- Ответь старая карга, зачем вам  нужны были люди солнца?  С нами ясно. А эти мирные люди зачем вам?  Боишься ответить? – спросил я.
- Я ничево не боюсь. Пришельцы из дальнего космоса решили с ними  спримент делать какой-то. Вот мы их пымали.
- Ну, делали бы пакости нашим людям, коль вы свободно перемещаетесь между параллельными мирами, а с этими улыбчиками  зачем связались? На кой ляд они вам нужны? – спросил я.
- Они связаны с темной силой, и с самим Сатаной. А мы с ним в дружбе. Зачем нам идти на конфликт? – ответила старая ведьма обыкновенным русским языком. Значит, она просто с нами играет.  Строит из себя старую и безграмотную бабку.
- Ну, поселились бы где-нибудь в глухом месте, и жили бы себе на здоровье, - сказал Михаил. – На нашей планете таких место много.
- Нас везде прогоняют, - ответила она.
- Не делайте людям пакости, и всё будет нормально, - ответил Саня. – А то развели тут разную канитель.
- Мы не  можем жить без шабаша.
- Тогда мы тебе, крючконосая  бабуля устроим здесь  хороший шабаш!  Пошла отседа из этого мира узкоглазая кикимора! – засмеялся Петр.  – Она ишо тут оправдываться вздумала! Мы тебя вмиг отседа выкурим!
- Попробуйте, утвари  выкурить!  Я здеся  жила, живу и жить буду! Геть отседова!
Из леса налетела черная туча, и подул сильный ветер, да такой, что сбил нас с ног.  Я  успел увидеть, как сено  было подхвачено ветром и куда-то переместилось.
Я лежал на земле, уткнувшись в теплую землю.
Ветер неожиданно перестал. Я поднял голову, и не увидел дворца.  Мираж исчез. Будто ничего и не было. Даже трава не помятая. А может, нам всё это показалось?
Мы встали.
- Сказка, да и только, -  сказал Иван Игнатьевич. – Вернемся домой, скажу кому про такое, не поверят.
- А вы не говорите, - ответил Рустам. – Могут   отправить в психушку.
- У нас это запросто делается, - засмеялся Петр. – Скажут, какую-то дребедень придумал, и сразу поумнел.
- По этому поводу  мне один случай мой товарищ  Узелков рассказал, -  сказал я. -  У него не было стиральной машинки.  Внучка заставила его купить её. Он купил. И она сказала:  «Молодец, дедуля. Умничка». Узелков мужичок с юмором. Ответил:  «Надо же, до стольких лет дожил, и был дурак дураком, а тут купил машинку, и  сразу поумнел».
-Да, можно влететь с таким  признанием, - ответил Михаил.
- Что же теперь делать?  Молчать? – спросил лектор.
- У нас есть Стрелов. Вот пусть за всех и отдувается, - улыбнулся Михаил.
- Конечно, жалко. Я бы, значит,  лекцию подготовил по этому вопросу.
- А после окончания лекции, вас бы кое-куда увезли, - засмеялся Саня.
- Не хотелось бы. Ребята, а вдруг всё вот это  гипноз? – спросил лектор. – Просто нас кто-то проверяет? Как вы думаете? Ну, такого вообще быть невозможно!  Полный абсурд. Смотрите, даже трава свежая. Смотрите, а вот цветок. Вот  сидит бабочка. Как так можно? А может, их вообще нет. Нам они кажутся?
- Хорошо. Пусть нам показалось. Тогда ответьте, пожалуйста, Иван Игнатьевич, вот на какой вопрос. Наши новые товарищи, люди солнца сами себя посадили в подземелье? Так выходит? – спросил Михаил.
- А они сами себя туда  засобачили! – засмеялся Петр.
-  Ну, это так, конечно, но всё странно, - ответил лектор. – Как же такое возможно? В нашем мире ведь такого нет.
- Почему нет? – спросил я. – Да сколько угодно. И ведьмы есть. И шабаши устраивают. Я уже писал об этом. Ну, например,  человек пробился к большой власти, украл у государства миллиарды рублей и перевел их за границу.  И сам туда уехал. Дворец построил. А наша прокуратура молчит. Как в сказке миллиарды просто испарились. Уехал, ну просто исчез из  нашей страны. Получается тоже настоящая сказка.  Дамы работали в министерстве обороны России. Украли миллиарды. А теперь сидят под домашним арестом. Понимаете,  дома бедненькие сидят. Мужик украл  пять тысяч рублей. Ему присудили два года лагерей. Это тоже сказка. Правда, она реальная сказка. Но сказка. И наш президент Путин изощряется в словоблудии, а ничего сделать не может с явными преступниками, обворовавшими государство на миллиарды рублей. Сказка? Да, сказка. Деньги испарились. Сказка. А вы удивляетесь тому, как и куда, исчезли ведьмы. Я, например, уже ничему не удивляюсь.
- Закалился, Юрий Иннокентьевич, - ответил Михаил. – У него такая сложная судьба, что хватило бы на несколько книг, что он и делает.
- Так что нам делать? – спросил лектор.
- Искать, - ответил я. – Думаю, что надо двигаться к болоту. Они ещё любят низины. Там их надо искать.
- Есть здесь недалеко большое болото, - подал голос Од.
- Ну, вот, у нас есть товарищи, которые нас приведут на это злосчастное болото, - сказал Михаил.
И мы пошли в ту сторону, куда  повели нас люди солнца.
Шли через густой лес. И вот когда мы  вышли  к болоту, где-то вдали раздался смех. Потом  раздался женский голос:
- Идите на свою погибель!  Идите!
Люди солнца остановились.
- Идите вправо, - сказал Од.  – Там есть узкая тропа. По ней вы выйдите  на ту сторону. Дальше мы не пойдем. Мы будем вас ждать здесь. Мы не желаем  ни с кем конфликтовать.
- А если они вас взяли бы за горло? Тоже бы сдались?  - спросил Саня. – Они уже протянули свои костлявые руки к вам. Чо ещё надо?  А потом они вам устроили бы такую канитель, что бы взвыли.
- Надо сообща этих тварей уничтожать, - сказал я.
- Ладно, канайте отседа! – крикнул Петр. – Без вас обойдемся!  Мы ведь  ради вас идем громить ведьм!
Мы пошли туда, куда указали  люди солнца.
Вскоре мы  нашли указанную тропу. Вышли на сухое место. Прошли лес, и вышли на поляну. Перед нами образовался густой туман. За ним ничего не видно.
- Это уже не какая-нибудь вам ерунда, а настоящий нам вызов, - сказал Саня.
Мы подошли к  туману. От него несло холодом.
Я протянул руку, и похлопал по нему ладонью. Туман похожий на  студень. Хотел отщипнуть кусочек, а он потянулся за пальцами, и не оторвать.
- Какую дребень сделали  эти бабки, - сказал Петр. – И не оторвать.
- На что же  они ещё готовы? – спросил Михаил.
- На многое, - ответил я. – В одной из книг я  писал о том, как мы сражались с  разными зверями. Правда, они все были не настоящие.  Что же они ещё придумают?  Но гнать их надо из этого мира.
Из-за пояса  вынул кнут, и стеганул им по студню. И тут же раздался  визг.
- А, попало! – закричал Петр. – Больно стало падле  узкоглазой!  Бей их, ребята.
И он дубиной стал бить по студню, а ребята   стали рубить саблями. По дикому крику можно было понять, что  кричало несколько ведьм.
Туман стал рассеиваться. И тут стеной возник настоящий огонь.
- Ну, настоящая сказка о трехглавом змее! – неожиданно засмеялся  наш лектор.  – Скажи кому, засмеют. 
- Тут наше оружие бессильно, - сказал Михаил. – Как там в сказке?  Иван царевич  мечом отрубил головы змею.  Но это ведь не змей. Просто настоящий огонь.
- А может не настоящий огонь? – спросил я. – Вроде жар есть, а я его тоже опояшу своим знаменитым кнутом.
Я  пустил в ход свой кнут. И тут же раздался визг.
- Опа!  Юрка, ты и здесь их достал!  Бей их, мать их за ногу! – закричал Петр. – Круши их, падлюг!
Мой кнут, дубина и сабли сделали своё дело.  Огонь исчез.  На поляне мы ничего не увидели.
И тут к нам подошли люди  солнца. А, в общем-то, они во время подошли, как чувствовали.
Од выступил впереди нас.  Странно. Остальные окружили нас. Они стояли спинами к нам.
- Чего это вы задумали? – спросил я. Ответил Од.
- Вы их не видите. Они стали невидимыми. А вот мы их видим.  Они окружают вас с сетками, чтобы поймать. Но мы этого не допустим.  Посоветовались  со старостой округа. Там все решили, чтобы мы вам помогли.  Они бы вас опять взяли в  рабство.
- Возьмите оружие, - предложил Михаил.
- Мы в руки не берем оружие. У нас для них будет другое оружие, о котором они не знают.  Смотрите.
Через какое-то время со всех сторон раздались стоны, а потом  мы увидели согнутых старух. Они собирались в кучу, и громко стонали и ругались.
- Вот это вы их здорово окучили! – засмеялся Петр.
- Мы  общий сделали гипноз. Сейчас их удалим из нашего мира без всякого оружия. 
Старухи  гуськом шли по поляне от нас, и одна за другой  исчезали в  пространстве.  Наконец, все они  испарились.
- Где они сейчас появились? – спросил я.
- Из нашего мира они совсем исчезли.  Кажется, они снова попали в ваш мир.  Ведь ваш мир, это их родина. Можно было бы их отправить  в зазеркальный мир, и они бы оттуда никогда бы не вернулись. Возможно, их бы там уничтожили.
- Надо было бы их туда и отправить, чтобы не было больше с ними никакой канители, - сказал Саня.
- Жалко. Всё равно это ведь люди. Старые и несчастные люди.  Нет им нигде покоя, - ответил Од.
- Вот те раз! – воскликнул Петр. – Что ты тут замолотил какую-то дребедень?!  Они вас хотели  в рабы отправить, а они к ним жалость проявили!
- Ну и что? Но вы, же нас спасли? Спасли. Жалко. Нехорошо. Теперь мы знаем, как с ними сразу бороться.
- Ну, вы даете, - только и ответил Петр.
- Удивительный вы народ, - вздохнул Михаил. – А вот мы посмотрим, как вы поведете себя при встрече с отрядом улыбчиков.  Те сразу берутся за оружие. Это настоящие воины.  А ведь и  улыбчики решили нарушить ваш мирный уклад. В общем, посмотрим на ваше поведение. 
- Теперь нам надо искать улыбчиков, - сказал я.
- Мы вас приглашаем к себе, - сказал Од. – Вам надо ознакомиться с нашим народом, а потом уж  вместе возьмемся за улыбчиков.

ЛЮДИ  СОЛНЦА
- Нам надо не забыть посетить  золотую пещеру, - сказал я.  Кажется, я вспомнил, кто изображен  в образе  золотой статуи. Имя этой молодой особы Рада.   А вот парень почему-то не похож на Мака. Кто они? В своей  книге под названием «Сон в тумане»  мы встречались с этими  высокорослыми двумя людьми с далекой планеты. Пятнадцать миллионов  лет тому назад эти люди прилетали на нашу планету. В те времена ещё не было  здесь разумных существ.  Среди огромных деревьев ходили  травоядные и хищные динозавры.  Они даже не боялись подходить к кораблям, готовые их укусить. Их отпугивала  энергия корабля. Во многих местах планеты высаживались эти люди, но  разумных существ не нашли.  В одном месте высадились две команды из тридцати человек. Они исчезли. Возможно, они погибли от зубов динозавров, а может ещё от чего. Но их не нашли. Пришлось возвращаться на свою родную планету.  Прилетали ещё через несколько миллионов лет. Здесь уже были дикари. Мне бы хотелось встретиться с ними. А потом подумал, а стоит ли встречаться?  Кто  мы для них? Настоящие дикари. В одной из своих книг я уже писал, как мы  попали в другой мир, и нас посадили в стеклянный сосуд для изучения. Мы были для них весьма отсталые существа на двух ногах.
Од и его люди исчезли, а мы пошли туда, куда указал нам  Од.  Мы выбрались из леса.  У меня возникло такое ощущение, будто кто-то невидимый  управлял нами. Получается полный кошмар!  Везде, куда  мы не прибывали,  нами  все пытались управлять. Господи, какие же мы отсталые!  Все свои силы мы бросаем на вооружение. Порой я смотрю новости по телевизору, и меня берет оторопь. Хвастаются новым вооружением. Во мне складывается такое ощущение, будто в нашем мире ничего нет главнее нового оружия.  Миллиарды, триллионы рублей и долларов уходят  на новые боевые самолеты, танки, стрелковые оружия. Почти во всех странах  возникают войны, восстания, бунты, демонстрации с применением оружия. Ручьями льется   человеческая кровь.  С взрослыми  погибают невинные дети.  И будто над всеми этими стычками  зловеще  висит кровавый лозунг: «Дайте оружия! Дайте нам самолеты, вертолеты, танки! Я буду убивать всех подряд»  И где-то в сторонке, бледненький, помятый, забрызганный кровью  маячит маленький лозунг:  «Хочу кушать. Дайте кусочек хлеба. Спасите нас! Спасите наши души!  Спасите! Умоляем вас! Правители наши, одумайтесь пока не поздно, одумайтесь!»  Вряд ли наши правители многих стран одумаются. Не одумаются  и всемирные миллиардеры. Как нам говорят, что эта зловонная  кучка греховодников правит миром?  Не они должны править миром, а наш  Создатель.  А он почему-то молчит. Верховодит зловонная кучка отпетых мерзавцев. Свирепствует над планетой Сатана и его приспешники. А теперь  им всем помогают космические пришельцы, вставляя в головы людей микрочипы. Вот и собирают нас вот таких грешников, чтобы мы  выходили на открытый бой с улыбчиками. Всем нам терять нечего.   Да и в нашем мире мы боремся за справедливость между  людей. Как можем, помогаем людям, чтобы они стали хоть немного чище и благороднее друг к другу.  Порой нам это не удается. Люди не понимают нас. Многие из таких людей попадают в психушку.  И называют, таких людей, как я, придурками. Главное в нас есть то, что нас уж не переделать.  Я всегда всем говорю, пусть мир меня принимает таким человеком, какой  я есть. Вот и весь ответ.
Мы вышли к небольшой речке. Вдоль берега  растянулась деревня в одну улицу. Дома все деревянные с огромными окнами в улицу. Таких окон в наших деревнях нет.   Кругом чистота и уют.  Перед каждым домом палисадник.   Кругом фруктовые деревья, цветы.  Навстречу нам вышел Од, а с ним двое  мужиков.
- Ну, вот вы и пришли к нам. Проходите, гости дорогие, - пригласил нас Од.   Мы вошли в дом. Пресловутых ковров и дорожек нет.
- Как такое безобразие допустили ваши жены? – спросил Петр.
- Какое безобразие? – спросил Од.
- У нас так принято, - ответил Саня. – Если дома есть жена, значит, там куча  ковров, дорожек, и  других побрякушек.
- Да, это так, -  ответил Михаил. – А  у вас этого мещанского безобразия нет. Как так можно?
- Значит, в других домах есть, - ответил Иван Игнатьевич. -  Моя жена быстро бы навела порядок. Помню, когда не было ковров, а в магазин должны были завести ковры, бедные мужики с ночи  сидели у костра. Очередь за коврами была огромной.
- Меня такая эпидемия не коснулась, - ответил я. – У меня нет ковров, дорожек, и разных побрякушек.
- У нас также  ничего этого нет, - сказал Од. У нас у всех есть жены и дети.  И наши жены, как у вас, не заставляют своих мужей сидеть у костров в ожидании своей очереди за ковром. Это  же дикость!  Ваши люди уже в космос летают, а вы  ковры на стены вешаете.  Как вы говорите, побрякушками  окружаете себя. Как так можно жить? Вам надо работать над собой, над своим внутренним миром.
В это время раскрылась дверь, и вошли трое мужчин.
Знакомьтесь, друзья, это  староста нашего округа   Тус.
Петр засмеялся.
- Туз?  Ну, вы даете! Я представляю настоящих тузов  с животищем. А ты, какой же туз?  Тощой, как голландская сельдь.
Тус улыбнулся, ответил:
- Для нас ваши имена и фамилия тоже смешные. Например,  все зовут тебя Саня. А на нашем языке это оглобля для телеги.
Петр засмеялся.
- Это, скорее всего мне подходит оглобля. Я бы такой оглоблей  всех улыбчиков бы уложил. – Меня по моей фамилии звали Дрыном.  Мне оглябля подходит.
- Дронов? – спросил Тус. -  У нас есть что-то похожее на это слово. Дрона. Кухарка. Она  умело заваривает травы, и варит на зиму разные компоты и кисели для людей.
Петр перестал смеяться. Теперь засмеялся Саня.
- А ты нам, Дронов, завари-ка кисельку.
- Хватит смеяться, - сказал Михаил. – Хватит. Мы не для этого пришли сюда. Слушайте, Тус,  кто вы на самом деле?   Вы живете в  удивительном мире.  У вас все  такие люди? Или есть ещё вроде нас охломонов бестолковых?    
- Нам бы лучче чо пожрать дали, -  проворчал Петр. – Смеяться нельзя,  жрать нельзя. Чо ещё нельзя?
- Мы вас угостим, что у нас есть, - сказал Од.
А надо сказать, что  во всём остальном  похоже на наши деревенские дома.  Я помню, в нашем родовом доме в селе Макарьеве на Ангаре, были стены, которые мыли. Такие же стены помню, были в деревне Стреловой, откуда пошел мой род.
Посреди дома  длинный стол, лавки, табуретки. Ничего нет лишнего.
Нас пригласили сесть за стол. И тут вбежали двое мальчишек. Они с удивлением посмотрели на нас, и тут же выбежали. Видимо, им что-то сказали, чтобы не мешали  взрослым дядям.
Кухня  была перегорожена тонкими досками и занавеской. Оттуда вышли две молодые женщины.  В  таких можно сразу влюбиться. Но они не в моем вкусе. Уж больно тощие.
Они принесли  деревянные  кружки. Поставили перед каждым из нас.
Петр  попробовал и скривился.
- Компот? А где картошка с мясом?  Я же от этого  глупого  компота скоро ноги протяну.  Как вы встречаете гостей?
- У нас есть разные напитки, - ответила одна из женщин. – А что это такое картошка?  Мясо такое? Но у нас не может быть его. Как можно убивать животных? Так вы хищники? А почему вы похожие на людей?
Сказала она это, и взглянула на  хозяев. Они что-то сказали ей. В растерянности она вышла из дома.
- Да, мы хищники! – крикнул Петр. – Нам без мяса крышка! Амба полная!
- Мы потом ей всё объясним, - сказал  Од. – Многие ещё и ничего не знают о вашем прибытии. И кто вы такие они не знают. Мы объясним, что вы не враги наши, а друзья. Пришли нам помочь справиться с нашими врагами. Теперь мы поняли, что они и ваши враги.
- Мы объясним народу, - обещал Тус. – Попейте компот. Конечно, он у нас по-другому называется. Он настоян на  целебных травах.
 Решил попробовать компот. Но это не компот.  Это напиток, похожий по вкусу на брусничный, сладкий сироп. Я с удовольствием его выпил. Почувствовал, что даже настроение поднялось. Мои товарищи посмотрели на меня, и тоже стали пить.  Выпил  и Петр.
- А чо, пойло  нещак.  Лады. Можно глотать.
- Что сказал Петр? – спросил Од.
- Он сообщил, что ваш морс отличный напиток, - перевел я.
- Вы собираетесь, как мы поняли вот такими словами замусорить  мозги улыбчикам? – спросил Тус, и даже засмеялся.
- Этими словами можно, - ответил Михаил. – Но, в нашем лексиконе есть отборный мат, да и для вас непонятные  русские  словечки. Но, есть у нас человек, на которого у нас вся надежда. Он знает вроде культурные слова, но такие сложные  для восприятия, что может умертвить целую роту улыбчиков. Это наш непревзойденный  лектор Иван Игнатьевич Охмурелов.
Иван Игнатьевич стал надуваться, кряхтеть.
- Ну, что вы, прямо. У нас были такие непревзойденные лекторы, как то, Дрожжин, как-то, Балаболкин, как-то, Длиннохвостиков, как-то  Неуспокоев, ну и, конечно, ваш скромный лектор из нашего города Туманска. Я, бывало, значит, без отдыха мог читать лекцию до трех часов.  А вы, мне пришла мысль, а что если…
- Не надо, - прервал я его. – Не надо. Всё потом. Только по желанию. Впереди нас и вас,  Иван Игнатьевич, ждет приятная встреча с улыбчиками. Вы им закатите  такую  мудреную лекцию, что даже сами удивитесь, как они вас будут с удовольствием слушать.
- А я думал…
- Не надо сейчас об этом думать.
- Но я хотел! – почти закричал лектор.
- Не надо хотеть. Всё потом, - поддержал меня Михаил.
Иван Игнатьевич плюнул и махнул рукой. Встал со скамейки и вышел на улицу. Мы решили поговорить за столом.
Народ в этом мире называют себя балами. Балы не помнят, когда они здесь появились. Предания у них тоже есть. Когда-то водились, как и у нас, крупные хищные звери. Люди появились позже. Откуда они пришли неизвестно. Войн никогда не было. Всегда люди жили в мире со всеми животными. Сколько помнят себя люди, они никогда не ели мясо, и многие другие продукты, какие едим мы. У них нет домашних животных, они не выращивают  огородные культуры. У них нет зерна, а, значит, нет хлеба и других мучных продуктов.  Днем они  находятся постоянно  под солнечными лучами. Они и живут от этих лучей. Как они говорят, что  питаются от солнца и космоса. Как и люди, они не могут жить без воды.  С древности  они научились  находить целебные травы для настоев. Собирают разную ягоду, фрукты, выжимают их, и делают из всего этого разные напитки.  На зиму заготовляют  эти травы, фрукты, сушат их.  И ещё. Они не знают, почему они могут  читать мысли других. Они не знают, почему они сразу  научились говорить с нами на нашем языке. Так устроен их мозг. Они не знают, почему они могут  мгновенно исчезать и появляться в другом месте. Они не знают, почему они обладают  мощным гипнозом. Как и  улыбчики, они могут из ничего  сделать мираж деревни. Мы это видели. Но в такой деревне долго не проживешь. Она исчезнет, испарится, пока это нужно человеческому мозгу. Этим обладают и ведьмы.   А вот эта деревня настоящая. Её  срубили много лет назад  предки вот этих людей.  Они не знают ничего об ископаемых, в том числе и о золоте. Практически они не болеют. У них есть свои лекари.  В основном они живут до трехсот лет. Теперь насчет одежды. В каждом  огромном округе, а как мы поняли, это целая область, есть всего один завод, где  изготовляют одежду и обувь.  Вокруг этого завода   есть деревни. Они  занимаются только тем, что  выращивают, как мы поняли, лен, из него и делают одежду и мягкую обувь. Теперь политический вопрос. У них нет государств, армий и границ. Все населенные пункты  на тот завод и в те деревни отправляют  свои заготовки на зиму и на лето. А оттуда привозят в определенное время одежду и обувь. Оттуда же привозят разные сладости. На том огромном заводе  люди производят эти деликатесы.  Как говорится, идет полный  товарообмен.
- А как же без мяса, и без других продуктов? -  спросил Саня.
- Это же полная скукота, - добавил   Петр.
Но, было странно то, что после этого напитка я не хотел есть. Видимо в таком напитке много калорий и витаминов.
- Петр, ты хочешь, есть? – спросил Михаил.
Парень оглядел нас, пожал плечами, и тихо ответил:
- Мама дорогая, а чо это? Не хочу.  Получается вовсе эта вода не какая-нибудь дребедень, а   умная штука.
- Ну вот, видите, а вы мясо хотели, - ответил  Тус.
- Господин, или товарищ, а может гражданин Тус, если вы прибыли из  окружного города, то как вы так прибыли? – спросил Михаил. – Для нас загадка.  И потом, у вас нет самолетов, нет поездов, то, как вы доставляете  обменные товары? Каким транспортом?
- Вопросов много. Но, я отвечу. Называйте меня просто Тус. И не надо бы на меня выкать. У нас чинопочитания, как у вас, нет. Меня выбрали из народа  на три года. Потом не переизбирают, как это делается у вас. Как сюда прибыл? Я нахожусь в моем городе. Там моё место. Здесь я, вторичный.  У вас это называется фантом. У нас называют – вторичный. Я могу переместиться в любую точку нашей планеты в нашем мире.  Через полгода у нас состоится всемирный окружной сбор  старост округов. Там мы решаем глобальные проблемы. Вчера мы переговаривались со старостой  всемирного округа. Говорили о  проникновении к нам  улыбчиков. К нам на помощь  прибыло четыре команды, потому что в четырех местах появились эти  ящеры.  Одна из четырех команд, это ваш отряд.
- А как же ведьмы? – спросил я.
- Они не в счет. Мы бы с ними справились, - ответил  Тус.
- Особенно, когда ваши товарищи попали в ловушку, -  сказал Саня.
 - Здесь  для нас всех ошибка.
- Значит, возможны и другие ошибки, - сказал Иван Игнатьевич.
- Всякое может быть, - развел руки Тус.  – Наш народ балы такой уж есть.  В этом вопросе мы беспечны.  Не готовые   к отражению врага, если он вооружен. Мы против любого насилия, против всяких конфликтов между  народами, против любых войн. Теперь я отвечу ещё на один вопрос. Как мы ведем обмен товарами?  Очень просто.  У нас есть морские и речные корабли, есть и воздушный транспорт.
- Вот и попались! – засмеялся Петр. – А нам мозги тут пудрили,  што у  вас  не качают нефть, нет газа.  А на чем тада у вас  работают все эти механические штуки.
- Повторяю, мы не добываем  никаких ископаемых, в смысле нефти и газа. Отходы от этих ископаемых нефти и газа вредны для всей природы, в том числе и для нас. Это настоящий яд.   Наша техника работает на солнечной энергии. Мы есть люди солнца. Ещё с древности наши предки обратились к солнцу.  Вот и вся канитель, как говорит Александр  Клыков.
- Но позвольте вас спросить, а  как, же при такой технике, и вдруг вот такие деревни? – спросил  Иван Игнатьевич. Он только что снова вернулся. Молодец лектор.
- И здесь  простой ответ. Вы, как и мы любите отдыхать на природе. Деревня для нас великий отдых и работа.
- Какая уж работа, если ничего вокруг нет! – засмеялся Саня.
- С отдыхом я понимаю, но какая работа. Получается какая-то ерунда, - сказал Рустам.
- С отдыхом понятно. Теперь возьмем работу. А кто будет собирать, и готовить  из ягод и фруктов настои. Кто будет бить шишку, и  шелушить её? В эти настои мы добавляем  и ореховое масло, мёд. Это большая работа.  И зимой много работы. Осенью мы выкорчевываем пни, отходы от древесины, опилки,  разный мусор,  разные отходы. А зимой  перерабатываем на маленьком заводике  в брикеты.  На каждые три деревни у нас есть такой маленький заводик.  Вы зайдите в наш лес. Вы нигде не найдете пней и сучков. У нас всё идет в дело.
- Позвольте тогда вас, тебя спросить, а из чего же тогда делается у вас вся техника, если вы против добывания ископаемых? – спросил Михаил.
- Я уже говорил, что мы против таких ископаемых, как нефть и газ.  Железной руды у нас много.  В отдельных горах она выходит наверх. Есть у нас и золото, и другие металлы.  В нашем мире  есть только три завода, где производят разную технику. Нам этого вполне достаточно.  Население у нас небольшое. Если перевести на ваше число, то  насчитывается примерно два миллиона  балов на всю нашу планету.  Так что техника для нашего и животного мира  не опасна.
- Вот это да! – воскликнул Саня.  – А чо ж вы так поплашали? Бабы  уросят?
Тус задумался, но ответить не мог. Потом спросил?
- Что имел в виду Александр?
- Он хотел спросить вот о чем. Как бы ответить помягче. Почему  так вас мало?  Женщины делают аборты, предохраняются? Или как?
Тус и  Од переглянулись. Ответил Тус.
- Мы вас не понимаем. У вас такой сложный язык, что порой вас трудно понять.  Почему нас мало?  Ну, я не знаю.  Так, видимо, природа распорядилась.  Остальное мы не поняли.
- Чо не поняли, мать вашу за ногу! – крикнул Петр. -  Чо вы тут выколупываетесь? Чо из себя корчите антилигенов? Замухрели тут на травах без мяса, да без сала, и туда же лезете умничать. Еслиф  летаете туда и сюда, так уже и перед нами носы задрали, чёртово семя!  Я с вами здеся базарю на обныковенном русском языке, и не умничаю!  Тоже переучились  чёртовы бледножопые замухрышки! 
- Они нас не уважают, - добавил Саня. -  Канитель тут развели. Думают, что они только одни умные, а все дураки! Я тоже, как  начну из себя корчить грамотного, да культурного, так  вас  бледнолицых  за пояс заткну!
Бедные Тус и  Од. Они были в полной растерянности. С ними были ещё два человека, но они выскочили на улицу.
Надо прекратить эти безобразия. Что могут подумать эти люди о нас?  Я уже представил, о чем  они, о нас подумали. Настоящие варвары!
- Хватит! – закричал Михаил. – Как вам не стыдно так вести себя с неведомым нам народом?! Что они о нас подумают?
- А чо они из себя антилигенов корчат? -  не унимался Петр. – Еслиф у них бабы уросят, я здеся  причем? У меня шибко бы не  уросила. 
- Откуда мы знаем, почему у них так, - сказал я. – так зачем  на них кричать?  И эти могут от  нашего крика упасть в обморок. Как я понял, только в нашем мире  много крикунов. А если ещё сюда подпустить некоторых наших женщин? Да особенно подпустить сюда одиноких женщин, злых и капризных.  Да если бы они начали визжать?  Я не могу даже представить, чтобы было с этими товарищами.
- Всё, хватит об этом, - спокойно сказал Михаил. – Я им сейчас популярно объясню  конфликтную ситуацию. Конечно, она, возможно, для них необычная. Но, надо объяснить.
И  Михаил стал им говорить о нашем мире, об отношениях  мужчин и женщин, о множестве детей. А мы вышли на улицу.  Два мужика, что выскочили на улицу, когда увидели нас, то постарались отойти от нас  дальше.
- Вот, ребятки, что вы  наделали, - сказал я. -  Нас теперь везде будут бояться.
- И пусть, - ответил  Саня. -  Пусть знают наших людей.
- Но, это мирные люди, - возразил я. – Они в этом вопросе словно дети.  И что удивительно, они всегда были такими. Счастливый народ.
- Вот где настоящий коммунизм, - твердо ответил Иван Игнатьевич. – Многих бы сюда послать на воспитание.
- Не поймут. Послали в соседний мир некоторых миллиардеров. А они стали просить у отправителей, чтобы они помогли протянуть трубы и качать нефть и газ в наш мир.
- И что? – спросил Рустам.
- А ничего. Послали их  в подземелье  под кнут, и катать тачки со своими грехами, - ответил  я. – Не переделать их и не перевоспитать.  В их головы напрочь впаяны микрочипы.
Из дома вышли наши мужики.
- Ну, чо впарил им в мозги? – тихо спросил Петр.
- Многое поняли, а многое не поняли, - ответил Михаил. – Потом расскажу.  О  моем рассуждении они будут долго соображать.
- Так куда мы теперь? – спросил я.
- Тус отправляется  в свой город округа. А нам придется  идти навстречу улыбчикам.  Люди солнца нам  чем-то помогут. Я  тоже не понял, чем помогут. Посмотрим.
Тус  пожал всем нам руки. При этом сказал:
- Странное у вас вот это движение рук.  Встреча и прощание. Странное. У нас всё не так. При встрече и прощании мы киваем головами. И всё. Зачем руки жать?
Михаил коротко стал им объяснять, что это  древний обычай.
Тус ответил:
- Но мир  у вас намного изменился.  У вас нет в руках ножей, чтобы показать, что вы  не против вашего человека.
- А вот привычка осталась. У нас только один Стрелов против этого обычая. Он не любит людей хватать за руку. Он, как и вы, кивает головой.
- Это, как мы поняли, редкий случай.
 Всё это время  Иван Игнатьевич хотел что-то сказать, потом всё-таки сказал:
- Стрелов у нас  оригинал. Поэтому в нашем городке многие его не понимают. И ещё, дорогие товарищи Тус и Од, мне бы хотелось, не смотря на упрямство моих товарищей, прочитать лекцию вашему населению хотя бы этой деревни.
- Иван Игнатьевич, - взмолился я, и поднял руки. – Вы когда-нибудь угомонитесь с вашими лекциями?  Вас здесь не поймут.
- Поймут, - наконец-то быстро ответил лектор.- Я им прочитаю лекцию о множестве разных народов. Стоп! Стоп, дорогие друзья. Но, мы не спросили у товарища Тус, какие здесь есть национальности? Сколько их?
Как я понял, Тус совершенно окосел от наших вопросов. Видимо, плохо стал соображать. А  где, и в каком мире нас понимали?  Да нигде. Таков уж наш мир, оригинальный и  непонятный. Как мне показалось, его глаза собрались в пучок. Возможно, он так думал. В полной растерянности был и Од. Тогда зачем им нужна лекция? Они и без неё, наверное, скоро  лишатся разума. А ещё могут нашего лектора  покалечить.  Я уже такое видел, когда били Петра Петровича Длиннохвостикова после  прослушивания его лекции. В одной  моей  книге я писал об этом случае. Надо бы остановить ещё одного лихого лектора. Сколько же их в нашей несчастной стране России? Наверное, миллионы. А Высшая Партийная Школа это был прекрасный рассадник таких вот лекторов. Возможно, их специально выпускали,  чтобы оболванить население нашей родины. Такое было ощущение, будто в  этом рассаднике шло плановое вредительство. Честно скажу, среди рабочего класса их слушали не внимательно. И даже подсмеивались над ними. В компании подвыпивших   рабочих я, например, копировал их выступления. И всем было весело  слушать мою речь. Порой смеялись до визга. Все эти лекции среди рабочего класса, была сплошная насмешка. И чем больше эти лекторы изощрялись в словоблудии, тем было  скучнее рабочим. И с нетерпением ждали, когда лектор закончит врать и призывать к сияющим вершинам. Неужели наши политики не чувствовали и не видели, что эта школа халявщиков, бездельников и врунов. И мне кто-то ещё попытается возразить, что это было не вредительство! 
- Товарищ, Охмурелов, - я легонечко тронул лектора за плечо и тихо сказал, -  Разве вы не видите, что нашим товарищам плохо? Пусть отправляются на отдых. Мы своими вопросами можем их с ума свести. Мне, кажется, что они уже на это готовы. Просто из уважения к нам, как гостям, они не возражают.
- Тогда я населению бы этого, того, как его…
- Не надо население трогать, -  ответил я. – Они могут и разозлиться.
- Но я бы легкую лекцию им бы прочитал. Ну, например…
- Не надо примеров, - прошептал Михаил.
Тус и Од  попрощались с нами, и пошли от нас. Мы увидели, как исчез  Тус.  Значит, это был настоящий фантом.  Потом к нам вернулся Од. Он сказал:
- Тус отправился в свой город.  Мы вам поможем  справиться с улыбчиками.  Надо изгнать их из нашего мира.
- Как вы поможете, ядрена корень, - засмеялся  Петр. – Вы вон, какие слабые.  Слабаки вы  от нас! Справятся они! Смех, да и только.
- Потом увидите, - ответил Од, и пошел от нас. Я видел, как он шатался. Как же они живут до трехсот лет?
- А куда нам идти? – сам у себя спросил Михаил.
Мы вышли за  деревню.
- Пойдемте к той пещере. Там хоть можно отдохнуть, - предложил  Рустам.  – Вот у них такая долгая жизнь. Получается какая-то ерунда. Такие слабы, и вдруг столько живут.
- А я думаю так. Они не едят мясо и другие животные продукты, - ответил я. – Нет загазованности. Посмотрите, как они за всем следят. Живут в деревнях. Высотных зданий у них нет.  Нет у них железобетона. В основном всё деревянное.  Да и эти напитки из разных трав, ягод, орехов и фруктов. И потом они живут в радости и спокойствии.
- Я вам  так скажу, ребята, они уже живут в настоящем коммунизме, - ответил лектор.
- Ну, если так, то я бы согласился здесь пожить, - ответил Рустам.
- А я не стал бы здеся жить. С голоду бы пропал. Мне нужно мясо и сало, - ответил Петр.
- Улыбчиков ограбим, - засмеялся Саня.
- Конечно, ребята, общество этого народа идеальное, - сказал Михаил. – Но нашему народу здесь не жить. Мы забыли спросить, как это они умудряются перемещаться из одного места в другое в виде фантома. И потом, надо было спросить про ту пещеру. Знают они о  тех неведомых пришельцах  хоть что-то?   Не смогли  всё охватить.
Мимо нас прошло  несколько человек. За спинами небольшие плетеные корзины. Наверное, в них ягода, а может и травы на сушку.  Они не обращали на нас внимания. Видимо, им  сказали о нас, что с нами нельзя связываться. Можем их своими словами заболтать. Везде нас боятся за нашу болтовню.
- Всё. Уходим из деревни, - сказал Михаил. - Здесь нам делать нечего.
Мы вышли из деревни, и вошли в лес. Что-то было тревожно. Давно не ощущал этого беспокойного чувства.

ВОЕВАТЬ ТАК, ВОЕВАТЬ
Мы вышли на опушку леса. Здесь протекала небольшая речка. Она, видимо брала начало с высокой горы.  Я запомнил эту гору. Там есть золотая пещера.  Сейчас не до неё.  На берегу речки горел костер. На таганке стояло два больших котла. Вкусно пахло свежим мясом.  Недалеко от костра стоял длинный стол, лавки.  У костра, и у стола  ходили люди, такие же, как и мы. Вот только одеты они в одежды из нашего времени.
- Пожрать бы сейчас, - сказал Петр. -  Не надо их бояться. Это наши бедолаги.
- И я уверен, что это и есть рабы улыбчиков.  Они им мясо готовят. Значит, скоро придут обедать. Здесь мы их  и встретим, - сказал Михаил.
- Мне плевать на этих улыбчиков, мне жрать хочется! – закричал Петр. Люди, а их было  человек пятнадцать,  остановились, и стали смотреть на нас.
Мы пошли к ним. Петр закричал:
- Чо высторожились? Людей не видали?  Вот мы здеся. Кому жратву готовите? Улыбчикам? 
Один из людей бросился к нам.
- Русские?  Ну, наконец-то, а мы уж тут думали, хана нам!  Откуда вы и кто такие?
- Мы-то свободные люди, а вы в рабстве? – спросил Саня.
Человек остановился. Мы подошли к нему.  Он в растерянности смотрел на нас. Потом спросил:
- Как свободные?  Вы местные жители? Как тогда знаете наш язык?
- Мы такие же, как и вы, - ответил я. – Мы недавно прибыли сюда из России.
- Как прибыли?  Это невозможно.
- А вам прибыть до седа возможно? – зло спросил Петр.
- Нас эти твари из нашего мира сюда доставили, - ответил человек. – Меня звать  Гриша. Я из Иркутска. Ехал в электричке, и вдруг заснул. И вот я здесь. Дома меня потеряли. Вот уже месяц здесь.
- А остальные как? Кто они? – спросил Михаил.
- Нас здесь пятнадцать человек.  Мы только двое из России. Остальные из разных стран. Кого только здесь нет. Юрик, подойди сюда!
К нам подошел паренек лет семнадцати.
- А ты откуда? – спросил я.
- Из Петербурга. Мы на острове отдыхали с пацанами. Я нырнул в воду, и тут же оказался в этом мире. Все будут думать, что я в море утонул.
- Да, пацаны, вы попали, -  с печалью в голосе сказал Петр. – Отсюда вам не выбраться. Хотя бежать можно.
- Куда это бежать? Пробовали. Они нас везде поймают, - ответил Гриша.   
- Конечно, вам не выбраться самим отсюда, это ясно, но мир здесь прекрасен, - сказал Михаил. – Хотя вам есть куда и к кому бежать. Потом вам всё расскажем.
- У них мяса нет, - ответил Петр.
- Сдалось тебе это мясо, - резко ответил Михаил. – Людям будет негде жить. Одичать?  Потом с теми мы договоримся.  Парни, а вы нас накормите, а то тут есть мужики до мяса охочие.
- Конечно, конечно, накормим. Вы  для нас дорогие гости. Пойдемте. И тоже потом нам расскажите о себе.
Другие люди тоже подошли к нам. Что они говорили, я не понимал. Но все они жали нам руки, и дружески хлопали по плечам.
Мы с огромным аппетитом поели  настоящую сибирскую похлебку с большим количеством мяса.
Один американец на нормальном  русском языке сказал, что улыбчики ему обещали много денег.
- Всё врут они, - ответил Михаил. – Они есть профессиональные обманщики. Они вас взяли в рабство. Кто-то из вас должен им  заготовлять свежего мяса, кто-то будет им готовить  еду из мяса. А если кто начнет бунтовать, пошлют в рудники на далекой планете, а  то и расстреляют.  Сейчас вы настоящие для них рабы.
- Это я-то раб? – возмутился Гриша. Кстати, этот американец стал в сборной команде переводчиком.
Мы рассказали о себе, и о нашей главной задаче, встретить улыбчиков, и уничтожить.
И тут Гриша  наклонился к нам с Михаилом и прошептал:
- Среди нас затесалось двое украинцев. Они не хотят говорить с нами русскими.
- Ну и не надо, - ответил Михаил. – Мы сделаем вид, что ничего о них не знаем.
Потом американец спросил:
- У нас нет оружия. Есть кухонные ножи, да поварешки.
- Вы будете только наблюдать, - ответил я. – У нас есть против них хорошее оружие. И потом нам помогут  товарищи  Тураса. Мы уже вам  рассказали об этом народе.
После сытного обеда мы развались на травке, и  поведали всё о себе.
Украинцы молчали. Они старались быть рядом, но не со всеми. Самостийные  господа.
И, всё-таки, тревога во мне не проходила. Я поделился с Михаилом.
- Давно это чувствую. Я ведь на природе много лет живу.  У этих людей обостряется чувство опасности, тревоги. Тайга ведь, а не город. Даже в городе я иногда  чувствую  какую-то тревогу.
- Особенно тогда, когда ко мне приближается   мелкий пакостник, - добавил я.
Михаил засмеялся, и ответил:
- Тогда у меня начинается  настоящая чесотка.
А я продолжил:
- Сердцебиение.
- Что-то вам весело? – подошел к нам  Иван Игнатьевич. – Расскажите, и мы вместе повеселимся.
- Мне знакомая эта фраза, - ответил я. – Вы, Иван Игнатьевич, ну ни как не отойдете от тех благословенных лет из раннего и позднего застоя.
Он начал думать, что ему сказать. А я ответил:
-  Когда вот такие товарищи узнавали, что я прочитал какую-нибудь  любопытную книгу, вроде  Солженицына, то они вкрадчиво просили меня, чтобы я принес эту книгу, и мол, почитаем вместе.
К нам подошел Гриша.
- Приносил?
- Что ты?  За всем этим строго следили товарищи из КГБ.  Конечно, не приносил.
- Я не такой, -  возмущенно ответил Охмурелов.
- Но у вас стандартный вопрос из того времени, - ответил я.
- Ребята, спор оставим в покое.  Эта темя бесконечная. Закроем её. Кажется, ящеры идут обедать. Вот мы их и встретим, как  по расписанию, - сказал Михаил.
Наша команда вышла навстречу улыбчикам.  Остальным ребятам мы предложили не вмешиваться.
Неожиданно вперед выступил Иван Игнатьевич.
- Воевать так, воевать. Друзья, не лезьте. Прошу не лезьте. Я хочу испытать на них свою изумительную лекцию  из  времен  Никиты Хрущева. Я им  прочитаю лекцию о том, как мы собирались   войти в коммунизм в восьмидесятые годы.
И, размахивая руками, но,  по привычке на полусогнутых ножках, он засеменил навстречу улыбчикам.
Нам не было слышно, о чем он говорил, но я могу только представить, как он их призывал к сияющим вершинам на гранитном фундаменте. Это был конек  всех лекторов того  времени.
Тридцать улыбчиков было в отряде.  Один за другим они начали падать и превращаться в пыль.  Я увидел, как двое стали  вынимать из-за пояса трубки для стрельбы. Это заметили и мои товарищи.
- Выручай лектора! – закричал Петр, и бросился  спасать  Охмурелова. Мы все побежали навстречу улыбчикам.  Я всегда был противником  ругани и особенно мата. Но здесь, как и мои друзья, стал громко кричать и материться. Я видел, как упал наш лектор. Но и  ящеры все рассыпались в прах.
Мы подбежали к лектору. Я увидел на  открытой, костистой груди кровь.
- Убили нашего лектора! – кричал что есть силы Петр. – Мы отомстили за тебя, Ванюша!  Всех покрошили!  Я сожалею, что не прослушал твою умную лекцию до конца. Сожалею!
И, о, чудо!  Иван Игнатьевич зашевелился. Он открыл глаза и ответил:
- Как я их, Петр, долбанул?  Ты, значит, захотел послушать мою лекцию об инфузориях-туфельках? Я тебе её, значит, прочту. Обязательно прочту.
Кровь на груди исчезла, испарилась. А Петр отскочил от лектора.
- Как все лекторы, ты обманщик! – крикнул Петр. – Нужна мне твоя лекция, как собаке второй хвост!
- Позволь, Петя, но ты обещал послушать! Эти инфузории, не просто инфузории, а это понимаешь такой вид…
- Не позволю! – заревел Петр. – Я ведь думал, чо ты того, готов.  Мало ли чо говорят живые люди покойнику. Я ведь говорил тебе убитому. Чо ты ожил? Чо? Лежал бы себе, и не морочил бы голову умным людям! От тебя всем одни заморочки. Еслиф ты переучился, то помалкивал бы в тряпочку. А то от этого переучения сам мучаешься, и других мучаешь. Не стыдно от этова переучения? Нехорошо.
- Я чего это я переучился-то?  -  спросил он так сам у себя, и стал подниматься. Я представлял, что было  с нашими новыми знакомыми!  Мне такая ситуация знакомая. Навидался и наслушался.
- Не могу сообразить, - ворчал лектор. – Как можно переучиться?  Ну, не соображу.
- И не надо бы мучиться, -  тронул его за плечо Михаил. – Я Петра понимаю. Для него я тоже переучился.
- Нет, Михаил, ты не переучка, это Ваня переучка, Ты смотри, какие он лекции  всем умным людям впаривал!  Это же уму непостижимо. Люди даже с ума сходили от его закрутки. Разе он не переучка? Самый настоящий переучка.  Еслиф ты переучился, тоже, зачем выпендриваться? Не пойму.
- Всё, Петр, успокойся, - сказал я. – Он не будет тебе читать лекцию об инфузориях.  Мы так можем с ума свести наших новых товарищей.
Люди сгрудились в кучу. И я их понимал. Для них это  психологический удар.  И мы пошли к ним.
Михаил стал им объяснять происходящее.
А я потом добавил:
- А теперь эти  господа пойдут на нас с оружием. Они уже наслышаны о том, что мы здесь появились.  Мы вечные с ними враги. Мы боремся с темной силой. Она коварная и жестокая.
-Что нам теперь делать? – спросил американец.
  - Мы сами с ними будем воевать. Вы есть живые организмы, а мы непонятно из чего сделаны. Как вы заметили, наш товарищ жив и здоров, и готов  на очередные лекции.
- Да, да, я могу вам прочитать лекцию на любую тему. Я свободно владею английским языком. Так что я могу хоть сейчас прочитать вам лекцию. Так. Какую же вам лекцию прочитать?  Вы все такие разные.
- Не надо этим товарищам читать  никаких лекций, -  твердо ответил Михаил.  – Отдыхайте,  Иван  Игнатьевич.
- Как вы не можете понять? Я тогда отдыхаю, когда, значит, читаю лекцию. Тогда я вхожу  в  роль своего текста. Для меня тогда, значит,  вокруг ничего не существует.  Я в это время в полном ударе. 
Я ему прошептал на ухо:
- Вас могут потом здесь избить. Зачем вам это? Скоро придут сюда новые ящеры. Вот и разгуляетесь на славу.
Он немного подумал, и  печально  ответил:
- Никто меня не понимает.
- А в нашем мире нас с вами совсем мало кто понимает. Я ведь не расстраиваюсь.  Что теперь сделаешь? Такие уж мы придурки.
Он немного подумал и  тихо ответил:
- Я не придурок.  Я всё-таки окончил…
- Всё с вами ясно, - сказал  я, и отошел от него.
Мы стали объяснять, что борьба с улыбчиками  необходима. Их надо уничтожать, чтобы они не расползлись по этому миру.
Словно из воздуха  возник  Турас.  С ним прибыло человек пятьдесят. Все они были вооружены трубками.  Наших новых товарищей они тоже вооружили. Показали, как надо стрелять.
И тут тоже, будто из воздуха  появились люди из этого мира во главе с Одом.
-  Я же говорил вам, что мы тоже придем. Мы всё поняли. Нужна борьба. Надо воевать так, воевать.  Мы должны защитить свою родину.
Од стал о чем-то говорить с  Турасом.  Это их дело.
Потом Од подошел к отдельному отряду  наших новых товарищей.
- В нашем мире вам не выжить. Вы люди хищной породы. Сами понимаете.  И не надо обижаться на нас, что я назвал вас хищниками. Вы не сможете жить без мяса и других продуктов, что есть в вашем мире. Турас обещал с кем-то связаться, чтобы вас всех отправить домой.   Вас из вашего мира взяли недавно.  Постараются вернуть вас по домам. Что сказать дома, придумаете. В нашем мире балы не врут. А  у вас это одно из главнейших правил, как можно красивее соврать.  Наши балы  боятся вас.  И встречи с вами нежелательны. Вон у вас, ваш  Иван Игнатьевич, как лихо врет. У него много лекций, и все построены на вранье.
- Вот это правда, - ответил Михаил.  Охмурелов насупился, но ответил:
- Что это я вру-то? Там чистая, правда.
- Правда, во лжи, - засмеялся Михаил. – Не обижайся Иван Игнатьевич, я сам  сочинял лекции. И в них я тоже врал.  Порой даже было стыдно.  А куда денешься.  Бывало, райком партии обязывал нас читать лекции. И все эти лекции были построены на вранье. Если честно, то мы в нашем мире все без исключения заврались. Врут все, начиная от президента до последнего дворника.  Мы без вранья не можем. Враньё в нашей крови. Нас везде боятся.  Мы отчаянные и непревзойденные врунишки. Поэтому правильно, что вас всех до единого надо немедленно убирать отсюда.  Я уверен, что эта зараза проникнет от вас к балам. Враньё, это, как гриппозная палочка, или даже  страшнее.  Тифозная и чумовая палочка.
Пока говорил такие слова, все наши новые товарищи начали смеяться. А когда он  закончил речь, все просто громко смеялись.
- Ну вот, видишь, Иван Игнатьевич, всем стало весело, - сказал я. - А вы обижались.  Я ведь тоже классно врал в своих материалах, что печатались в газетах. Нельзя их тут оставлять.
И только балы не  смеялись. Они не понимали, отчего так чужие люди смеются.  Ну, и пусть не знают. А наши люди оттого смеялись, потому, что они знали, что это такое.
- Целое войско идет к нам!  - громко объявил Турас. Я впервые услышал, что он так кричал.  Учится у нас.  Наша зараза кого хочешь, перевоспитает на  наш лад.  -  Если мы уничтожим  это войско, то этот мир будет свободен от  хищных пришельцев с чужой планеты. Надо постараться.
Од  подошел к нам.
- Мы с Турасом договорились, как действовать. На войну нам дано разрешение из главного округа.
Вдали мы увидели  пыль. Это двигалось войско улыбчиков.
- Этих лекцией не возьмешь, - сказал Михаил.
Я не знаю, сколько шло улыбчиков, но их было слишком много.  Они шли стеной.
И вот они уже в метрах трехстах от нас. Мы залегли  так, чтобы нас скрывали деревья. В этом отношении мы были  в выгоде. Улыбчики же для нас были настоящей мишенью. Хорошо ещё то, что у них не было никаких механизмов.
Я уже привык к превращению улыбчиков в ящеров. Они мгновенно превратились в зеленых ящеров на двух ногах.
Среди  балов и наших земляков началась паника.  Турас,  Михаил и я стали всех успокаивать. И мои друзья тоже бросились успокаивать паникеров. Едва успокоили. А  ящеры были уже в метрах пятидесяти от нас. Наконец-то, все залегли за деревья.
- Приготовиться к бою! – приказал Михаил. – Стрелять только по команде.
В этот момент я увидел, как исчезли балы и люди Тураса.
- Куда это они?! - закричал Михаил. -  Трусы вы все! Турас, как ты мог отпустить команду в такую опасную минуту?!
Странно. Турас улыбался.
- Ты чо, сучонок лыбишься?! – закричал Петр. – Мы за вас здесь будем отдуваться?!
Турас поднял руки. И с поднятыми руками он как бы замер, но нам сказал:
- Прошу не паниковать. Вы сейчас всё узнаете.  Вам остается только помочь одолеть врага.
Турас резко опустил руки.  И я увидел, как начали падать улыбчики. Михаил крикнул:
- Огонь по врагу!
И мы начали стрелять из трубочек, которые нам дали люди Тураса.  Улыбчики  десятками падали замертво.  Бойня продолжалась  минут пятнадцать.  Наступила тишина.  Улыбчики  мертвыми телами  завалили довольно большое  место в поле.  Ни один не ушел. Часть улыбчиков превратились в прах. Но многие  не исчезали.  Значит, фантомы превратились в пыль, а настоящие ящеры были мертвы.
И тут появились, словно из воздуха  балы и люди Тураса. Теперь я понял, почему исчезли  все люди. Они стали невидимыми для врага, и с воздуха атаковали их,
Михаил подошел к Оду.
- Дорогой Од, как же так получилось? Вы мирные люди, и вдруг взялись за оружие? Нам простительно. Мы солдаты. У нас это принято. Каждый  мужчина в наших странах отбывает службу в армии. Должен владеть оружием.  Если придется воевать, он воюет. Вот такие мы люди нашего мира. А как же так? Что это?
Од,  не задумываясь, ответил:
- Над нашим миром нависла угроза. Они бы покорили нас. Что-то надо было делать. Теперь мы в  дружбе с народом Тураса.
- Теперь понял, - ответил Михаил. – Вы правильно сделали.
В первую очередь люди стали  сжигать трупы улыбчиков. Од объяснил, что  этих завоевателей надо сжигать, а пепел развеять.
А потом   прямо у леса появились столы, лавки. Для нас  доставили люди Тураса  блюда из мяса, а   все остальные  пили напитки, ели разные фрукты.  Спиртного здесь на столах не было.
Петр  тихо сказал:
- Как-то скучновато без водочки. Вот бы у нас устроили гулянку. А здесь? Скукота. Даже поговорить не с кем.
- С Иваном Игнатьевичем поговори, - сказал Саня.
- Да, да, я бы тебе, Петр, лекцию прочитал. Правда, легкую, о возникновении человека на земле…
- Не надо мне твоих лекций! – крикнул Петр. – А они трезвенники даже ничего нам не дали для сугрева души. Поговорили бы тада по душам. А так? Ты, Иван Игнатьевич, этим трезвенникам лекцию закати об этих, как их, будь они не ладны, о туфлях.
- Ладно, парни, - поднялся Михаил. – В гостях хорошо, а дома, как говорится лучше.  В смысле, нам надо бы пробиться в ту золотую пещеру. Что-то меня туда манит.
- Золота ухватить поболе? – засмеялся Петр.
- А толку? Из этого мира мы ничего не выносили. Просто что-то тянет.
- У меня тоже из головы не выходит эта пещера, - ответил я.
- Ну, так в чем дело? – спросил Саня. – Двигаем к ней.
- Хоть нормально там отдохнем, да и помыться бы не мешало, - добавил Рустам.
Мы встали. Стали прощаться с балами и людьми Тураса.
- Так вы, господин Турас, не забудьте о наших земляках. Поговорите с кем нужно, да отправьте их домой.
- Мы этих людей  пока возьмем к себе, - сказал Турас. – У нас там хоть мясо есть для них.  А здесь они не приживутся.
Мы со всеми простились, и пошли по степи к дальнему лесу. За ним была видна гора. Там была золотая пещера. На дорогу люди Тураса нам  положили  в вещевые  мешки  калачи, куски  сухого и копченого  мяса.
- Вот таперича можно  нормально жить, - сказал Петр.
Мы миновали степь, по которой, иногда пробегали дикие животные в виде оленей и лошадей. Прошли лес, и подошли к  горе. Нашли пещеру, и, наконец, вошли в неё.  Мы сбросили с себя великоватую для нас одежду,  и обнаружили в шкафу свою. Она была чистой. Странно. Кто её постирал и выгладил? Это была ещё одна загадка.  После ванн и бассейна мы разбрелись по  своим  кроватям.
Я уснул мгновенно.

ДОМА
Я стоял у сосны. Она молчала. А может там уже никого нет?  Были там Катя и Нина.  Значит, в ней сейчас никого нет. Ну и ладно. Да, долго я не был дома.  Мобильный телефон был у меня в кармане. Посмотрел на время.  Не был я дома ровно два часа. Задача всех задач. Где находилось моё тело?  Ведь в другом мире был не я, а моя копия с моими мыслями и чувством. А, где находилось моё тело? Об этом мне никто не ответит. Ну да ладно.  Вернулся вот, и, слава Богу.
Я шагнул от сосны. Под снегом уже появилась вода.  Весна пришла в тайгу.  Вот я и дома. У меня возникло такое ощущение, будто я дома не был целый век.  Ничего не узнавал.
А так, как был полдень, то я вышел из дома.  Надо прогуляться. И в моем маленьком городишке Туманске будто тоже давно не был.  Навстречу мне шел, кажется, немного знакомый товарищ.
- Юра, ты на меня так смотришь, будто давно меня не видел. Это я,  Веня  Тихомирский. Ну, ты даешь! Ты всегда был странным человеком. Все знают. Ладно, об этом. Читал я твою книгу про какой-то сон на острове. Чего ты там  опять нагородил? Зачем ты всё фантазируешь, будто сам там бываешь? Пиши правду.
Это он читал мою книгу «На острове снов» под рубрикой: мистика, фантастика, приключения.
- Брось. Нехорошо.  Не надо бы выделяться.
Я вспомнил его. Он никогда со мной не здоровался, а тут зачем-то завел со мной разговор. Где он работал, не знаю. Есть такие люди, где-то работают, что-то делают, а где и что, непонятно. Они нигде не выделяются, нигде не выступают, ловко уклоняются  с того места, где начинается разговор о политике. Они всего боятся. По-моему они даже сами себя боятся, как бы, где чего лишнего не сказать. Мой друг Гена Кочев  о нем сказал так, серое пятно на стене. Кочев давно уехал, а Веня остался. Как-то мне надо было написать материал в газету о бригаде  строителей. Пришел я в  передовой коллектив, а там, в уголке сидел Веня Тихомирский. Конечно, я его не упомянул в газете.  В редакции раздался звонок. Ответственному секретарю  Кузоченко сообщили, что я в очерке всё наврал. Мол,  хороших людей он не отметил, а написал  самых горластых. И потом, автор написал, что в тот день была хорошая погода. Врет автор. В тот день  стояла, мерзкая погода. Рабочие пьют водку. В бригаде  почти все мерзкие люди. Звонарь не назвал своего  имени. Но один из плотников мне сообщил, что все догадались, кто звонил. Конечно, это был Веня Тихомирский. А доказать было невозможно. Так вот этого Веню  потихоньку  отпускали в другую организацию. Он всё делал по-тихому, незаметно. Таким он был. Незаметный, тихий, с едва заметной улыбочкой. Немного согнутый, голова втянута в плечи. Как у всех подхалимов, чуть подогнуты ножки. Повторяю, таким он был.  И вот пришла гласность. Такие вот Вени ожили, как говорится, рассупонились, выпрямились. Только вот ножки ну ни как не выпрямятся. Эти люди в нашей стране стали глашатаями, трибунами.  На автобусных остановках, в автобусах, электричках,  на дачах они  главенствовали в разговорах о политике. Многие выбились в депутаты всех уровней. Стали крыть всех подряд, начиная от президента до последнего  захудалого бизнесмена и продавца. По телевизору он включал только новости на всех каналах,  чутким ухом  прилипал к радиоприемнику.  Он должен всё знать, всё видеть, всё слышать. А вот если прорвался в депутаты, то крой своих соперников, и как можно больше обещай. В нашей стране это самые многочисленные, сложные  и опасные   личности. Можно твердо сказать, что с этими личностями  никакого будущего не построишь. Если такой человек пробился наверх, а они  наводняют все политические и военные  отделы, то  можно сказать, что это скрытный и многоплановый, государственный  казнокрад.  И  выявить такую личность весьма сложно. Есть многолетний опыт. Главное, надо больше говорить о честности и справедливости. Правда, наш Веня Тихомирский  в депутаты не пробился, но его  заметили во всех отделах. В народе он свой в доску парень. Умеет говорить, убеждать.
Сейчас стоял передо мной  среднего роста мужичок, средней упитанности. С виду нормальный человек. Ничего нет выдающегося. Только по глазам можно было определить, что он недоволен мной. А ещё выдавали руки. Пыльцы  шевелились, и готовые  схватить меня за горло. Он топтался на месте, словно куда-то торопился. Я заметил за такими вот проснувшимися после гласности  глашатаями, все они нетерпеливые, и вроде куда-то спешат. Спешить ему, как и мне, некуда, он на пенсии.
- Читал про  женщин, которые, типа, работали в министерстве обороны? Заворовались. Всех судить надо. На всех их Сталина нет. При нем, типа, был полный порядок. А если кого и  сажали, так за дело.  За просто так никого не посадят. За враньё сажали, типа тебя. Совсем заврался. Не стыдно. Ты посмотри, что в мире делается. Всех ловить, и, типа, судить.
- А тебя, типа, оставить на свободе? – спросил я.
- А за что меня-то? За что?  Я всю жизнь работал честно, и не выступал где не положено. Вот, тебя, типа, и гнали везде.
- А ты, знаешь, Веня, мне бы хотелось, чтобы ты со мной отправился путешествовать в другой мир. Типа, было бы отменно.
- И тут на ходу врешь!  Ничего нет в другом мире! Не надо сочинять. Нехорошо. Не красиво. Брось. Даже дачи у тебя нет. Нехорошо. Там ты, типа,  духовно отдыхал бы. А то от безделья мучаешься, вот  от безделья и лезут разные нехорошие мысли.  Помнишь, наверное, Ваньку  Седова? Помнишь. Тоже стишки писал, в газетку что-то чиркал. Бумагу зазря переводил. Дурак дураком был.  Дачу заимел Ванька, и, типа,   курей там развел, кролики есть.  Бросил чиркать, и на даче сразу поумнел.
- По-моему у него гуси есть. Сорок пять гусей. Доходные твари.
Веня насторожился, перестал руками махать.
- Откуда ты знаешь, что у  него столько гусей?
Про гусей я на ходу придумал. Надо бы поиграть с мужиком, на его глазах сделаться  в один миг умным. Обычно такие вот люди поучают меня, а почему мне нельзя с ними  побаловаться?
- Седов мужик хитроватый. Гуси это гуси, он развел  пятьдесят курей, большие, просторные клетки с нутриями и кроликами.  Десять свиней у него. Много чего у него есть. Умный мужик, а ты говоришь, что он дурак.
Бедный Веня. Он не знал, куда девать руки. Глаза его бегали, и не могли остановиться.
- Да ты чего? Какой же он дурак, если такое у него хозяйство!
Ваню Седова я знал. Не знаю, что там у них с женой получилось, но они разошлись. Жена нашла более хозяйственного мужичка, а Ваню выгнала. Он живет в общежитии. Говорил мне, что трудится  над большой книгой о Туманском крае.  Значит, он опять превратился  в такого же  придурка, как и я. А я продолжал врать.
- Двух жеребят заимел. Полным ходом идет торговля мясом.
- Молодец, Ваня, не то, что ты. Брось. Нехорошо. Не смущай людей. Зачем выдумываешь?  Кроме нас в этом мире, типа, никого нет. Да, а я  чегой-то, типа, запамятовал, где его дача? Сегодня же пойду.
Я представил, что будет с Веней, когда он встретится с женой Вани и всё узнает. Иногда я задумывался над  внутренним  миром этих людей.  Ведь все они учились, люди они грамотные, даже образованные, но почему такие? Ответа не находил. Что находится у них, как говорится, за душой?  Кроме взгляда на собственный пуп, больше ничего не волнует. У меня к ним раздвоенное  чувство. Порой их бывает жалко, а другой раз  никакой жалости.  Они, грамотные и образованные никогда меня не жалели. Я слышал, как обо мне говорили такие вот Вени.
- Зачем только такие люди живут на свете?  А ведь живут, да ещё нам мешают нормально и культурно жить. Рассуждают много, о чем-то всё думают, а потом бумагу марают. Им ли рассуждать и думать. Им бы всем запретить не только  марать бумагу и сочинять  всякую ересь, но и думать запретить. 
Я таких Веней в своей  ухабистой судьбе много встречал. Как-то привык к  ним, закалился. А если честно, то именно они  переделали меня в другого человека, они воспитали меня в того человека, какой я есть. Именно им надо говорить спасибо. Подумал я так, и сказал Вене:
- Спасибо тебе, Веня, огромное спасибо, что ты есть вот такой. Мир бы без таких товарищей, как ты и я  был бы скучен. Ещё раз спасибо.
Он, как я заметил, растерялся.
- За что это спасибо? Всё, типа, мудришь? Чего это вдруг ты так? Меня-то, зачем с собой сравнял?  Мы с тобой разные люди.
-  За всё хорошее. Тебе не понять.  А то, что мы с тобой разные, в этом и есть главная фишка. Иди к  Ване на дачу, и там всё узнаешь. Возможно, у тебя мозги заработают в другую сторону, хотя вряд ли. Поздно. Всего доброго
И я пошел от него.  Вдруг мне пришла дикая мысль. Вот бы этого Веню да послать в нашу команду на перевоспитание. Все, кто там побывал, становятся другими людьми. И Веня стал бы другим. Тот мир меняет человека в лучшую сторону. Если появится Дюрд, то я его попрошу, чтобы он выполнил мою просьбу.
Шел я так по городку и рассуждал.  И никто пока мне не запрещает рассуждать. Ан, нет, зря я так подумал. Зря. Навстречу мне шел  Василий  Крутолапов. Меня эти две встречи заинтересовали. А вдруг кто-то специально мне таких вот товарищей подсовывает?  Посмотрим, что дальше  будет?  Этот улыбался во всё лицо. Он весь так и сиял. Если Веня работал непонятно где, то этот до  Гайдаровской реформы конкретно трудился  на  ферме по надою молока от каждой фуражной коровы. Он любил руководить. На ферме было три доярки, два скотника, и один сторож. Он  умел  красиво говорить, и как все опытные лекторы, умел  закручено, долго и непонятно. Как и положено он пробился в бюро  Туманского райкома партии. Там любят речистых, и деловых товарищей. Он с удовольствием потирал гладкие и румяные щечки,  хлопал  по  тугому немного выпирающему животу, и был доволен собой.  За его выступления, за его  солидный живот, за  деловое лицо  в райкоме уважали и ценили. А то, что одна корова околела от  голода,  его поставили  «на вид». В те благословенные времена была такая формулировка:  «Крутолапова поставить  на вид». Куда его ставили непонятно.  В те времена много было странных выражений. Кто их придумывал непонятно. Мои друзья Геннадий Кочев и писатель Вячеслав Шугаев говорили: «Этого придумщика да Стреловым кнутом выпороть». 
После реформ  Крутолапов  ударился в бизнес. Продавал водку. Спаивал  мужиков, да и про женщин не забывал. Открыл два магазина.  Партийный билет не стал сжигать, как это сделал у всех на виду известный  режиссер и хитрец Марк Захаров, а спрятал. А вдруг вернутся благословенные времена?  В нашей непредсказуемой стране всякое может быть.  Как все  построил дачу. Конечно, он её сам не строил, а строили  рабочие подхалимы. Этот народ непотопляемый, чуткий, он всегда держит нос по ветру. При любой власти выживет.
И вот он стоял передо мной, настоящий хозяин. Голова откинута, тугой живот чуть не упирался в  меня, весь лощеный, пропитанный дорогими духами. Прежде чем со мной заговорить, он  солидно откашлялся, подергал толстыми  и маслеными  губами туда-сюда, и  заговорил:
- Понимаешь, того, этого, и  сейчас не унимаешься? Молодец.  Передали, всё пишешь что-то там. Тихо.  А зачем? Кто будет читать? Несерьезно. Ну, пошел на пенсию, ну и сиди. Ничего не скажешь, молодец.
Он никогда не подходил ко мне. Кто он, и кто я. Дистанция. А тут вдруг соизволил подойти. Странно. Интересно, что ему надо от меня? Вот к этим словам я уже привык. Многие меня ругают за  то, что я перевожу бумагу. Привык. Что ещё он скажет? Хоть бы что новое сообщил. Все эти слова я много раз слышал. Мне даже стало скучно. Неожиданно я зевнул.
- У меня есть к тебе предложение.
Это уже интересно, подумал я. Что дальше будет?
- Я ведь, если ты знаешь, из колхозников вышел, фермой командовал. В райкоме сидел. И вот я выбился в бизнесмены. Работы много. Надо кормить население. Надо заботиться о нем.
Улыбка с его лица растворилась, и  на его лице появилось деловое выражение, глаза  строгими стали. Быстро он перестроился.
Он опять солидно  прокашлялся.
- То, что ты там придумываешь, все это, понимаешь, ерунда. Тихо.  Подумаешь, куда-то там летаешь в прошлое, настоящее. Молодец. Делать нечего, вот ты  и мучаешься от безделья. Нехорошо.
- Что вам надо от меня? Конкретно.
 Эти деловые люди всегда куда-то торопятся. Они очень чуткие на людей, если человек у них что-то начнет просить. Обо мне он, конечно, наслышан, что я никогда ничего ни у кого не просил.  Это одно из моих правил.
- Я здесь уже давно тружусь в поте лица. Тихо. Всегда к людям относился благожелательно, помогал людям, чем мог.
- Хорошее правило. А я здесь причем? В чем я виноват?
- Виноват? Да нет. Ты молодец. Тихо. Я о другом. Идет подготовка к выборам в депутаты  нашего Туманского района. Тихо. Ты  умеешь эдак ловко сочинять. Молодец. Напиши обо мне  очерк. В нем я разрешаю  наврать. Тихо. Ты специалист по вранью. Молодец. Вон, как закручиваешь! Молодец! Тихо. Напиши. А  я тебя отблагодарю.  Будет видно, и помогу с книгой. Сейчас ведь, чтобы напечатать книгу, надо  платить. Тихо.  А я за тебя уплачу все расходы. Ты молодец.  Сочиняй больше, да наври круче.  Я разрешаю. Ты приходи в мой магазин, не стесняйся.
Зря он так со мной. Зря.  Какая наглость. Ведь он прекрасно обо мне наслышан. Ни за какие коврижки я не продаюсь. Конечно, его понять можно. Он хозяин нескольких магазинов, крупный бизнесмен в районе, имеет  хороший дом на берегу Черного моря, куда семьей уезжали в бархатный сезон. Районные власти подобострастно смотрели ему  в рот с золотыми зубами, надеясь, что чем-то поможет. Зря они ждали  подачки. Районные власти должны знать, что эти господа  не только скупые, но и хитрые, как и они сами.  Мэры районов  посмотрели на директоров  заводов, комбинатов и фабрик, которые  увеличили себе оклады  до ста процентов, и себе эти мэры сделали оклады, равные министрам нашей страны. Тут уж кто кого обманет, обмишурит и обжулит. Конечно, такой бизнесмен, как Вася Крутолапов, бросит подачку, не без этого, а ему подавай депутата. И там глядишь, деньгу сшибет.  Такие уж времена в нашей стране наступили, окаянные и сволочные.  А почему в нашей стране? Почему? Конечно, нет. Такие времена были  и есть  по всей нашей многострадальной планете.
Есть у нас такие авторы, которые ничем не брезгуют. Идут на сделку с такими вот бизнесменами. По этому вопросу я вспомнил слова великого Ленина. Он говорил своим  первым послам: « Улыбайтесь хоть самому чёрту, лишь бы нам было хорошо».  Такой лозунг мне не подходит. Я себя никому не продам. Гордыня, скажут некоторые. Хотя бы и гордыня. Но я ничего не могу с собой поделать. Свои книги я издаю, на свои собственные деньги. От каждой пенсии откладываю на издание новой книги. А уж, как живу, это моё дело. Не могу переступить через свои воспоминания.  В далекой и бурной молодости, именно вот таких  товарищей я порол кнутом, и отбирал у них лишние деньги и украшения. А отнятое богатство раздавал бедным. Об этом я написал в  своей первой книге «Зона». Эту книгу я назвал, как откровение странного человека.  И считаю,  что правильно назвал. Сейчас такие вот  господа, каких я наказывал кнутом,  везде пришли к власти. Они наводнили нашу страну. И возраст мой уже не тот, чтобы мотаться по стране, и пороть их кнутом. У меня есть хороший и надежный кнут, это моё слово.
Зря он подошел ко мне с такой просьбой. Зря. Но ругаться я не буду. У меня ещё есть одно правило, не ругаться и не спорить попусту вот с такими людьми.  Просто мне вдруг стало интересно. Что будет дальше?  Может поиграть?  Со мной такое бывает. Вдруг во мне возникает такой вот кураж. А куда он вылезет, мне неведомо.
- Врать? Сам знаешь. Это дело люблю. Наврать говоришь? А что? И навру. Я не въехал. В депутаты говоришь, желаешь влезть? Или как?
- Почему влезть? Тихо. Некоторым и не надо бы туда, а они лезут. Понимаешь, Юрий Иннокентьевич, пришло время позаботиться о народе.  Улучшить его благосостояние. Ведь ты посмотри, как некоторые у нас живут в плохих условиях. Тихо. Дороги не ремонтируются. Многие дома разваливаются. Надо избирать в думу надежных и деловых товарищей. Забота о народе, вот главный лозунг депутата…
Пока он это говорил, я вспомнил речи наших лидеров от партии и лекторов, когда они призывали  народ идти  к вершинам коммунизма.  Народ кормили обещаниями, о его благосостоянии. А в это время в магазинах ничего не было. Люди метались по району и области в поисках нормальных продуктов,  одежды и обуви. Обещания, сплошные обещания.
- У меня есть собственная программа, как выйти на должный уровень для блага всего района, но не только города, - продолжал болтать  будущий депутат.
А пока я забегу вперед. Через месяц он станет депутатом районной думы,  а также ему присвоят звание  Почетного гражданина Туманского района. 
Мы стояли друг против друга и вели культурную, интеллектуальную и  умную беседу. В основном, как и бывает с такими людьми, говорил он.
- У меня и здесь есть дача.  Ты приходи ко мне на дачу. Знаешь, я вывел  новый сорт помидор. Мне с запада привезли. Вкусные, сочные. Тихо. Знаю, у тебя нет дачи. Надо же, половина века прожил здесь, а ничего не нажил. Как же так? Нельзя так жить. Мир изменился. Надо жить по-другому.
- А как? Подскажите, мил человек. Я как-то стесняюсь жить по-другому.
Он  переступил с ноги на ногу, выпятил ещё более живот, откинул голову, и решил дать мне совет.
- Этого, как его, понимаешь, главное брось стесняться. Сейчас нужна напористость и наглость. Стеснительность  и всякая там скромность, это полная чушь и ахинея. Тихо. Я таких понятий не знаю. Ты приходи в магазин. Походишь, приглядишься, и глядишь и напишешь всё, как надо. А я тебе такого расскажу о своих конкурентах, что даже вздрогнешь. Тихо. Но о них писать не надо. Много чести. Ты обо мне напиши.
Он ещё дал мне несколько советов, чтобы я не стеснялся, и мы расстались.
Но это не всё. Видимо, кто-то, если за мной следили, решили меня такими встречами доконать. Ко мне приближался  один весьма скромный товарищ   Бонифатий  Дорминтонтович  Узелков.  Когда-то мы с ним работали в одной бригаде плотников. Он всегда садился в уголок. Держался всегда в  тени. Иногда он грыз сухари. Мне он говорил, что они весьма полезные, и  можно прожить дольше, чем положено природой. Ко всем он относился с подозрением. Как он умудрялся всё знать о каждом из нас, мне неведомо. Некоторые из плотников  пытались его избить за наушничество, но наш бригадир душа-человек всегда защищал его.  Он говорил:
- Не трогайте его. Чо с него взять. Больной он человек. 
   В армии он служил вертухаем. Охранял заключенных. После армии поступил в техникум. Работал механиком. Но вскоре его с этой должности попросили. Работал сторожем, дворником.  Везде его просили уйти. Такой уж был человек. Когда-то я пытался в нашем милом городке построить церковь, и меня  высмеяли.  В газетах раскритиковали меня за моё начинание. Так вот этот Бонифатий как-то встретил меня, и, оглядываясь, тихо сказал мне:
- Ты чего, ерунду позатеял? Продолжаешь умничать? Тобой и так  КГБ  интересовалось. На зону захотел?  Попадешь. В Бога веришь? Нет его, и никогда не было. Ерунду позатеял. Я ничему и никому не верю. Я другой раз сам себе не верю.
Он начал в небо тыкать кукиши, и плеваться.
- Брось. Не  смеши. Ерунда всё это. Ничего такого нет. Мы одинокие в этом мире. И возникли случайно. Брось ерундить и смешить народ.
Когда все побежали в церковь, он не побежал. Он продолжал плеваться. И вот сегодня он тихонечко подкатился ко мне, маленький, сухонький, серенький, и по привычке, оглядываясь, тихо, но зло сказал:
- Случайно мне один товарищ одолжил твою книгу, где ты описываешь другой мир. Ерунду позатеял.  Зачем так придумывать?  Там никого и ничего нет. Зачем людям головы морочишь?    Я ничему и никому не верю. Я другой раз самому себе не верю.
И он в ход пустил кукиши и плевки.  Да, есть у нас ещё и такие люди.
Я не стал его слушать и убеждать в обратном, а  просто  удалился.
Решил пойти домой, но не тут-то было. Через дорогу ко мне приближался ещё один любопытный товарищ Афиноген  Кротов. Интересная личность. Высокий, сухопарый, сутулый гражданин с вечно удивленным и вопросительным лицом. Такой уж он был человек.   У меня было такое ощущение,  будто не только его лицо удивлялось, но и вся его фигура была похожа на  вопрос. Как он говорил, в наш городишко он приехал случайно. Воспитывался в детском доме. В армии не служил из-за  плоскостопия. Случайно окончил заочно институт на тройки. У него в жизни всё было случайно.  Устроился инженером по технике безопасности. На другие работы он был не годен. Руководить людьми он не мог. Не было таланта. Но в партию вступил. Как-то случайно он попал на политзанятия, где им читал лекцию сам Петр Петрович Длиннохвостиков. Вот бы Афиногену  так наловчиться говорить. С удовольствием слушал  Ивана Игнатьевича Охмурелова.  Вот, где молодцы мужики, вот вроде  говорят много, и ни о чем, а за это ещё и деньги получают. Обидно стало Афиногену. Стал тренироваться говорить, читать газеты, политические журналы. Проявилась способность писать статейки на  политические темы, на разные отклики. И вот опять случайно его взяли инструктором в райком партии. Вот, где было раздолье!  Ему понравилось работать в райкоме партии. Он всего себя отдавал этой работе.  С отличием окончил Высшую Партийную Школу, курсы по Марксизму-Ленинизму. Опять же случайно угодил заведующим по политическим вопросам. Стал в районе главным глашатаем по  атеизму. Постоянно  выступал в газете на эту злободневную тему. И вот всё рухнуло. Нет  больше  великого Союза.  Что делать дальше он не знал. Таких много было в то жестокое время. Афиноген не мог приспособиться ни к чему. Нигде его не принимали. Были случаи, некоторые спивались, шли в бомжи. Устраивались дворниками, сторожами. А кто был половчее, да наглее, на кабинетах  поменяли  вывески, мгновенно перестроившись в капиталистов, подались в коробейники. Стали бизнесменами. Надо было как-то выживать. Афиноген   терпеливо  дождался положенную  пенсию. Но до конца остался убежденным атеистом.
Он  стоял передо мной, и удивленно  разглядывал меня.
- Так я тебя до сих пор не могу понять. Не уразумею. Тебя вообще трудно понять. Вот как тебя убедить, что ничего нет. Кругом нас абсолютная пустота. А ты голову забиваешь умным людям ересью. Всё  грязь и ересь. Кое-что твоё почитал. Ты так убежденно сочиняешь, что диву даешься, как можно такую ересь писать?  Не стыдно?  И себя перед людьми позоришь от такой ереси. Брось писать. Пиши лучше о комсомольцах, как они начинали строить вот этот город. Правду пиши, а нечего разной ересью голову забивать.
Я не стал с ним  спорить, а развернулся и пошел в сторону своего дома. Нервы у меня были на пределе. Хоть бы никто больше не попался мне навстречу.
Пришел домой, и скорее пошел под душ. Надо  снять себя всю негативную энергию. Как всегда  выпил сладкого чаю. Лег на диван и тут же уснул.
Прошло несколько дней.  По городу не ходил, и ни с кем не встречался. А вот тайгу не забывал.
Прочитал в местной газете о том, что  Крутолапову Василию  Назаровичу  присвоили Почетного гражданина Туманского района, и даже попал в депутаты. И без моего очерка о нем, его везде избрали. И я не удивился. Такие господа  везде  и всюду избираются, если они  пронюхали, что там  платят большие деньги. Я вспомнил свою жизнь.  Уже писал об этом  в книге «Зона».  Работал  слесарем, и в среднем у меня был заработок пятьсот рублей. Тогда это были большие деньги. Пошел работать в редакцию, где оклад  был  двести двадцать рублей. Устроился туда не за деньгами, потому что мне нравилась работа журналиста.  Таких придурков, каким был Юрий  Стрелов, сейчас трудно найти. Но они должны быть. Их мало, но они есть. В другой мир именно таких придурков и засылают, как Стрелов.
В общем, я успокоился, что  больше мне никто не попадался. И ещё думал о том, как долго меня не берут в  золотую пещеру, где я уснул на кровати глубоким сном. Ходил в тайгу, стоял у молчаливой сосны, но всё было напрасно. Да и дома никто не появлялся. В общем, успокоился. А зря. Видимо, кто-то и где-то там, в другом мире мне готовили ещё  одну  встречу.  Она состоялась. Когда навстречу мне шла весьма знакомая дама, сразу почувствовал, ну вот, ещё один человек сейчас начнет мне мотать нервы. Только я не мог понять, зачем мне даны такие испытания? Ведь меня  ждет золотая пещера, мои новые товарищи.  Не желаю с ней  встречаться. Зачем? Но она уже рядом. Она ласково  мне улыбнулась и нежно поздоровалась. Она скромно потупилась, и даже прикрыла глазки. Господи!  Про себя я так вот и воскликнул. Зачем мне эти муки? Кому ещё в нашем городишке приходят такие испытания?
Почему я  её испугался, ласковую и стеснительную?  Сейчас объясню. Это была довольно редкой красоты  женщина, настоящая очаровашка, как называли её мужчины.  У неё и имя было редкое, Аграфена и фамилия  Мукавейкина.  Эта женщина и сама была редкая по характеру.
С годами красота куда-то испарилась. Но Аграфена пыталась  держаться в форме. Но годы гнули её, сутулили, появились проклятые морщины. Она их пыталась скрыть слоем разных кремов и красок. Вот только выдавала синева под глазами, да рот проваливался и становился похожим на сероватую щелку.  В далекой молодости  она была  гулящей. Как говорится, прошла огни и воды и медные трубы. Потом их заловили и предложили поехать на великие стройки коммунизма.  В милиции был человек от обкома комсомола.  Девчатам дали условия. Или поедут на зону на три года, или получайте  путевки  от комсомола на великие стройки. Так Аграфена попала в молодой поселок Туманск.  Работала маляром. Не понравилось ей махать кистью. Окрутила молодого начальника участка. Ловко отбила его от  жены, и вышла за него замуж. Теперь у неё была трехкомнатная квартира. Каждый год ездила в  Дом отдыха. Порой закатывала мужу истерику. Кричала:
- Ты всю жизнь мою молодую испортил! Никакой свободы у меня нет.
Хотя она была абсолютно свободная женщина. Ездила куда хотела. Муж её с маляров убрал. Теперь она  трудилась в конторе, перебирала бумажки. И ей все было мало. Через пять лет муж  неожиданно умер, хотя можно понять от чего. Прихватило сердце. Как и, положено овдовевшей жене, на похоронах мужа она громко рыдала и даже визжала.
- Держите меня! Положите меня рядом с ним. Кто теперь будет любить меня!
Пусть извинят меня женщины, но мне приходилось не раз слышать такие откровенные крики жен на похоронах  ещё довольно молодых мужей. Главная забота у них, кто её будет любить?  Какое кощунство!
Я был на похоронах нашего начальника участка. Хороший был мужик, отличный специалист. А вот эта мадам Аграфена   на двенадцатый день  в дом привела нового мужа.
Насколько я знаю, в общей сложности она загнала в гроб пять мужей. И постоянно кричала о том, кто её теперь будет любить. Потом ей,  видимо, надоело хоронить любимых мужей, решила жить одна.  У неё было два сына. Они выросли, и  уехали от неё. Потом она заводила богатых любовников, но только женатых. Я тогда жил  один, и случайно попал к ней.  Квартира у неё была похожая на музей.  Она решила со мной откровенничать. Сначала я даже не понял зачем?
- Мужей мне больше не надо. Я  от первого  мужа двух оболтусов   родила.  Остальные мужики снабжали меня всем, что мне нужно. Они должны были полюбить меня и моих детей. Если у другого мужа был ребенок, потому что он овдовел, я этого ребенка терпеть не могла. Женщина никогда не полюбит чужого ребенка. Этот ребенок убегал из дома, или он отдавал его родственникам. После жены ты, Юрка воспитываешь сам двух детей. Я к тебе отношусь с уважением. Моя мораль одна. Не верь женщинам, которых ты приблизишь к себе. Мне будет твоих детей жалко.  Мужики снабдили меня всем, что мне нужно. Ещё в ранней молодости ты вот отбирал у богатых мужиков, кто был  не чист на руку и раздавал бедным. Я про тебя наслышана. Я живу по другим законам. Мне всегда  всего мало. Я видная женщина. Мужчин я признаю трех видов. Должен был быть законный муж, но не бедняк. Богатый муж, чтобы снабжал меня всем.  Второй тип мужиков. Это любовники. Они всё для меня. Но, чтобы были начальники. Всё вот это. У меня три квартиры в разных городах, везде машины. Это от них. И есть третий вид мужчин. Для души, для  моей ненасытной страсти. Третья категория тоже есть. Вот такой мужик, как ты. В мужья ты мне не годишься, слишком ты бедный. Ты не начальник, а работяга. Ты просто должен быть моим хорошим любовником. Мужей хватит хоронить. Надоело кричать и визжать  на могилках. Я ведь видела, как ты смотрел на меня, когда я бросалась на шею  мертвому мужу. Ты изучал меня. Писака. Сочинитель. Если честно, мне когда-то надо было пойти в артистки. Ты мне в этой толпе ревущих баб, и скорбящих мужиков, единственный не верил в мою искренность. Ты для меня всегда был загадкой. И мне хотелось  побыть с тобой наедине. Понять. Узнать. Любопытство съедало меня. Я сколько раз пыталась приблизить тебя к себе. Но ты ускользал. У тебя были другие женщины. Не должен же ты меня брезговать. Все мужики при виде моих бедер, глотают слюну, и готовые пойти на всё ради меня. А ты игнорировал меня. Меня это настораживало, обижало, злило. Ты побывал у одной моей подруги Нинки, она потом рассказывала.  А ты не пошел ко мне. Вот теперь ты пришел в мой дом.
Помню одно, что я даже не прикоснулся к ней. Не знаю почему, но я отверг её. Тогда у меня была одна мысль. Если она показала бедра, так я должен был броситься к её ногам?  Не знаю, как я тогда выдержал? Не знаю. Я почему-то вспомнил своего начальника участка, других мужей, её  крики и визг на могилках, её  любовников-начальников. Ну, в общем, я тогда ушел от неё. Отвергнутая женщина, тем более такая красавица, и нужная  мужикам, бывает, страшна в своем гневе. Я не буду здесь описывать её месть. Но потом мне крепко досталось. Пришлось менять работу. Сожалел ли я о том, что не остался у неё, такой красивой  и сытой дамы?  Бывало, и сожалел. Надо было остаться для полного счета.
Потом она уезжала куда-то. Дети её не приняли.  Сколько ещё  мужиков загнала в гроб, этого я не знаю. После  разных реформ и революций  все квартиры были проданы вместе с машинами. Она надеялась на старости лет жить с любимым внуком.  А её внук  изъял её средства в свой карман и отбыл в неизвестном направлении. В общем, круто обмишурил бабулю. И осталась она жить в однокомнатной квартире.  Видимо, столько ей оставил денег.  Осталась она одна. Всю свою ненависть, злобу вымещала на людях, на соседях. Но, что удивительно, она никогда не кричала и не визжала. Она всё говорила ласково, с  улыбочкой. Но людям от этого становилось плохо. Она всегда знала, какие говорить слова.   Теперь её многие сторонились.  Ещё и потому, что как-то её улыбающуюся увозили в психиатрическую больницу.  Иногда она куда-то уезжала. Но возвращалась всегда. Не знаю почему, но мне почему-то было жалко её. Брошенная детьми, обманутая внуком, она никому не нужна.  Будешь тут  вот такой.
И вот она приближалась ко  мне. Не знаю почему, но мне не было желания убегать от несчастной женщины.
Она подошла  ко мне, и  хитро оглядела меня. Ласково улыбнулась.
- Брезгуешь меня. Ты всегда  был таким.
- Каким? – спросил я.
- Непонятным для людей, для меня. А надо быть другим. Всё, что там пишешь?         
 - Пишу.
- Значит, пишешь?  А ничего нет, роднуля. Пора бы уж успокоиться. Возраст своё берет.
- Берет. Ещё как берет, - вздохнул я. Надо тоже с ней поиграть.
- Молишься?
- Молюсь.  Грехи вот замаливаю. У меня их много.
- Много у тебя их, ой много, роднуля. Только зря ты молишься. Кому молишься?  Ничего, кроме  нас, человека, никого и ничего нет. Этого, Юрок, понять не можешь. До пенсии, роднуля, дожил, а ума не нажил.
- Так вот, не нажил, а ты, Аграфенушка, нажила?
Она ещё нежнее заулыбалась, и  тихо  ответила:
- Твоё какое дело, свинячье рыло, всё копаешь, всё роешь? Потом начиркаешь какую-нибудь  гадость. Ещё и молится. Не стыдно людей смущать? Я тебе так скажу, роднуля, мы одинокие, как вот мы сейчас с тобой одинокие. Зачем тогда людей смущаешь? Я тебе давно хотела сказать об этом, да всё не могла тебя встретить. Брось писать о том, чего нет в нашем мире.
- Пойду я, Аграфена, дела, - ответил  ей. Давно знал, что одиноких женщин не переспорить. Даже если она не права, то она всегда права.
- А, правда глаза твои бесстыжие колит, - тихо хихикая, сказала она. – Убегаешь? Даже поговорить не желаешь, роднуля? Потому что знаешь, что всё наврал.
 Ушел от неё. Спорить с ней бесполезно. Решил пойти в парк. На скамеечке сидел Михаил Бутаков. Я сел рядом.
- Что-то нас не берут обратно, - сказал я.
- После того раза ты не был там? – спросил Михаил.
- Конечно, нет. Зачем-то нас долго держат.
- Значит, какая-то у них задача для нас, - ответил Михаил.
- Возможно всё так.
- Ты знаешь, Юрий я  же в  свое зимовье ходил. Потом пришел в город, и встретил там, знаешь кого?
- Догадываюсь, - ответил я. – Назову фамилия, а ты поправь. Ну, например, Веню Тихомирского или Васю Крутолапова.
Михаил только присвистнул.
- Точно. Как отгадал? Оттуда подсказали?
- Зачем мне тебе врать?  Я их сам встречал. А ещё я встретил Бонифатия Узелкова, Афиногена Кротова, и бывшую красавицу Аграфену Мукавейкину.
- Этих я не встречал, - ответил Михаил.
- Как ты мог их встретить, если ты был в тайге, а я  шарюсь всё время  то в тайге, то в городе, - ответил я. – И вот мне пришла мысль. Не зря нам этих товарищей показали, ой не зря.
- Я тоже об этом вот сейчас подумал.
- Значит, идет подбор кандидатур на перевоспитание. Аграфену надо было давно туда отправить.
- Эта штучка та ещё была. Сколько она мужиков в гроб загнала, - сказал Михаил. – Её надо послать в пещеру под кнут. Там ей место. О каком перевоспитании может идти речь?
- Раньше надо было её туда послать.  На закате на перевоспитание? Странно.  Мне тоже пришла одна мыслишка насчет этой дамы.
- Ну и какая?  Простят её за все её грехи.
- Всё будет выглядеть сложнее. У меня в первой книге, которую я назвал  «Зона» есть глава о  грешнице Нине. Она много грешила. И вот мы с ней попали на Черное море. В общем, оживили её, и послали в прошлое. Мы купались в море, радовались. И потом она увидела своего мужа. Он воспитывал её сына, а она была на зоне, и там погибла. И когда она  была переполнена счастьем, за ней пришли темные силы, чтобы вернуть в ад.  Вот это было настоящее ей наказание. А вдруг и с Аграфеной такое случится?
- Да, Юрий, это любопытно, - ответил Михаил. – Слушай, а пойдем к сосне. Вдруг нас туда возьмут? Всё может быть.
Мы подошли к сосне. Нас  притянула к ней неведомая сила, и мы будто всосались в неё.
Но прежде чем войти в сосну, я услышал чей-то призывный голос. И он мне был знакомым.
- Юрка! Ты что?!  Как так можно? Куда вы с Мишкой?  А вы ещё и гипнотизеры?  Всё скрываетесь от нас?
Я оказался у дома на острове Диком. Много раз здесь бывал.  Жизнь меня закалила на разные заморочки.  Пора уж ничему не удивляться. Но я так удивился увиденному чуду, что даже машинально раскрыл рот.  Кучковались мои земляки:  Веня Тихомирский, Вася Крутолапов, Бонифатий Узелков, Афиноген Кротов и бывшая красавица Аграфена Мукавейкина. Какая она сейчас бывшая!  Сейчас она была той красавицей, какая была в молодости. Я мог бы их и не узнать, но по Аграфене сразу догадался, кто эти люди.  С испуганными лицами стояло четверо парней. Конечно, это были они.  А рядом со мной стоял Михаил Бутаков.  Остальных мужиков, что были в соседнем мире, пока не было.
Все пятеро  испуганно смотрели на нас.
- Вы Юрка Стрелов и Михаил Бутаков? – спросил кто-то из них.
- Именно мы и есть, - ответил Михаил. – Я  Михаил, а это Юрий. Аграфену мы сразу признали. А вас как теперь различить?
Они представились.
Все молчали. Мы смотрели на них, а они постоянно озирались.  Потом Вася Крутолапов  спросил:
- А вы как здесь? Хотя чего это я. Мы здесь такого навидались. Мы летали над землей. Неужели всё это есть?
- Есть, господин Крутолапов. Всё есть.  А вы меня постоянно за это долбали и позорили на каждом углу.
Аграфена здесь  ласково нам не улыбалась,  но почему-то иногда морщилась. Все пятеро, хотя они были молодыми, но отчего-то иногда стонали и сгибались.
- Что это с вами такое случилось, господа атеисты? – спросил Михаил.
Они переглянулись, и за них ответил  Вася Крутолапов. Он и здесь, видимо, решил быть главным над своей группой. Это его дело.
Он поморщился и ответил:
- Да, понимаешь тут дело, в общем-то, непростое. Показать-то нам землю показали.  Как люди живут. А потом  нас засунули  в тридцать девятый год прошлого века. Загнали нас в колхоз.
- Юра, роднуля, меня  за свиньями ухаживать заставили, - всхлипнула Аграфена. – Меня? За свиньями? Думала, что всё я там и сдохну среди этих мерзких животных.
- А меня Крутолапова  заставили овец пасти!
Даже Веня Тихомирский всхлипнул:
- Мы с  Узелковым навоз убирали от коров.
Афиноген Кротов чуть не рыдал.
- Меня  отправили  на заготовку дров к зиме. А я в руках даже пилу не держал.
- А дальше, что было с вами? – спросил я.
- Мы всем им доказывали, что нельзя с нами так обращаться. Мы люди из будущего, и к такому хозяйству  не пригодные. Сначала над нами смеялись, а потом нас увезли в психиатрическую больницу, - доложил Крутолапов.
- Связывали нас, уколы ставили, сволочи. Очень больные уколы, - сказал Веня Тихомирский.
- В общем,  досталось нам, - сообщил Афиноген Кротов.  – Я ведь что думал, может,  поймут, и отпустят нас. И решил я им лекцию прочитать о поступающем движении к коммунизму.  Даже больные собрались послушать.  Четыре доктора было на моей лекции. Тронутые люди ничего, выдержали мою лекцию. Слушали, и даже улыбались. А вот с докторами получилась неувязка. Среди этих докторов было два санитара.  Один из них хотел меня задушить. Он сказал, что у него в голове получилась мешанина. А что с него взять?  В его мозгу была тишина. А я в его голову влил свежую струю. Опять я виноват? А вот доктора совсем обозлились на меня. Связали, и давай меня пичкать таблетками, да уколы ставить. Опять я виноват!  Один из докторов  ушел на больничный из-за моей лекции. Опять я виноват?
- А дальше, что случилось с вами? – спросил я.
- И не говори, Юрка, - простонал Бонифатий Узелков. – Какая-то ерунда получается. Что они, змеи позатеяли с нами, сволочи! Кто это позатеял, нам неведомо. Нас отправили в пещеру. Катали мы  там тачки со своими грехами. А ещё нас пороли кнутами…
- А меня, Юрок, роднуля дорогой мой, заставили тоже катать тачку с моими грехами. Страшно было.
- И кнутом пороли? – спросил я.
- Там был отдельный женский отсек. Пороли кнутом, Юрок, да ещё как пороли.  Оказывается, у меня столько грехов, что все они в тачку не влезли. На спине у меня сидели. Меня, такую красавицу и кнутом?  Немного хоть мне душу согрели, когда рядом со мной катала тачку жена бывшего мэра Москвы  Леночка Батурина. И тоже её кнутом стегали. Катали тачки  стервы из министерства обороны России.  Миллиарды украли, а  их посадили под домашний арест. Один там охранник был, так вот он  их нещадно порол. Он говорил, что его  отправили на зону на четыре года за то, что он украл три мешка  картошки.  Погиб на зоне случайно. Вот и вручили ему кнут. До сих пор у меня спина болит.
- Неужели никто там  до тебя не домогался? – спросил я.
- Один пират пробовал, а я ему все глаза выцарапала, - криво улыбнулась она. -  Это дело я бесплатно не делала.
- После пещеры вас сюда отправили? – спросил Михаил.
- Да, - ответил  Крутолапов. -  Даже в столовую сходили.
- Я вот о чем вас хочу спросить, как вы теперь относитесь к моей писанине? Вру я или как? – спросил  я.
Они все немного помолчали, за всех ответил Крутолапов.
- Молодец. Но, в начале, когда мы угодили сюда, думали, что это сон, или гипноз.  А вот, когда поработали в колхозе, да побывали под кнутом, то поверили. Всё  есть. И мир так сложен. И мы поняли, что есть тот свет, есть  тьма. Есть сам Сатана, а главное, есть наш создатель, Бог. Это мы теперь поняли.
- Как же мне теперь жить-то, Юрок, роднуля? – тихо спросила Аграфена. – Как бы мне всё вернуть?  Вернуть бы молодость. Я бы пошла другим путем. Теперь мне в нашей жизни остается одно. Молиться, и замаливать  грехи. Теперь я знаю, кто ходит в нашем городе в церковь. В молодости, как и я, все они грешили и ничему не верили. А вот пришла старость, время придвинулось к смерти, и побежали в церковь. Вот теперь и я побегу.
Появился  туман, и всё исчезло.
Я лежал  на кровати в золотой пещере.

ЧАСТЬ  ВТОРАЯ
НЕОБЫЧНОЕ В НЕОБЫЧНОМ
НУГЛЕНЫ

Мы бродили по необычной пещере, и не знали, что делать дальше. Наши товарищи  тоже побывали  дома.  Каждый из них рассказывал, что получилось так, будто ничего не узнавали. Трудно ко всему привыкали.
- Я сам себя спрашиваю, зачем нас сюда втиснули? – спросил Михаил. – С улыбчиками мы разобрались, а что делать дальше?  Вот эту еду мы съедим, а что дальше?
- Как обычно говорят, хоть ложись и помирай! – засмеялся  Петр Дронов. – У нас ведь нет никакого оружия.
- Хоть бы Турас появился или Дюрд, - сказал я.
- Меня вот это и беспокоит, - сказал Михаил. – Для этого мира мы столько сделали! А нас, как котят бросили среди золота.
- А ведь мы ни капли золота не унесли в наш мир, -  сказал Иван Игнатьевич.
- Слушай, товарищ Охмурелов, а вы там, дома, лекции за всё это время пребывания не читали? – спросил Михаил.
- Кому?  Вы знаете, что интересно. Я всё до капельки помнил, что происходило в этом мире. Помалкивал. Мало ли  что обо мне подумают.
- И я всё вспомнил, - сообщил  Саня Клыков.
Оказывается, все они помнили, что происходило с ними. Странно.  А ведь мои  первые  земляки сколько раз были в соседнем мире, и никто из них не помнил,  где он был. Я им пытался сказать об этом, но они только смеялись надо мной.  И я вот о чем подумал. Те  моим землякам  заклинивали память. Ведь  Хилопатов  всё помнил, и на каждом шагу рассказывал о своих приключениях в другой мир, и потом его увозили в психиатрическую больницу. И  те мои земляки могли  угодить туда. А вот эти товарищи, более скрытные, стали молчать. Конечно, и я уверен, если бы я их встретил в нашем городке, они бы больше не издевались надо мной и не смеялись.
Мы бродили по пещере. Возможно, из моих товарищей я самый любопытный, да и  встречался в другом мире с необычными штучками, то я ко всему присматривался. Я уже знал, что всё в другом мире бывает необычное в  самом  скрытном необычном. И я это необычное  разнюхал.  Меня заинтересовал небольшой квадратик на стене  почти у самого  входа в пещеру. Он  был  ярче других предметов.  Я взял и нажал его.  И тут же  засветился квадрат  на три метра высотой и на пять метров шириной.  Все это заметили.  Мы стояли и смотрели на этот квадрат.
- И что дальше, Юрий? – спросил Михаил. – Раз ты докопался до этого, то, что делать думаешь дальше?
- А мы  эту камуху проверим, - ответил я.
- Мы ещё эту дребедень не трогали, - засмеялся Петр.
Я нажал квадрат.  Сначала перед нами возникла природа.  На этом экране она было словно  живая.  Огромные деревья, каких я не видел  в нашей стране.  Может, где-то они есть на нашей планете, но у нас таких деревьев нет.  Из-за деревьев выглянула  звериная голова. Сорвала ветку и съела.
- Это что за чудо? – спросил Михаил.
- Это уже, ребятки, не какая-нибудь ерунда, это ребятки нам показывают древний мир. Это есть динозавры, - сообщил Михаил.
- Это нам решили кинушку казать? – спросил Петр.
- Если это динозавры, то они, как мне не изменяет память, жили много миллионов лет назад, - задумчиво  сказал Михаил. Меня  этот кадр тоже удивил.  Зачем нам это показывать?  Есть  многосерийный фильм о динозаврах. А ещё есть художественный фильм «Парк юрского периода». Зачем нам повторять?
Но фильм продолжался. Кадры  менялись медленно. Не было здесь  никакой музыки. В наших документальных фильмах другой раз такую музыку врежут, что даже непонятно о чем говорит телеведущий. И всё-таки, мы  с интересом  смотрели фильм. Природа будто живая.  Животные, какие появлялись в кадре,  выглядели натурально.  Я слышал  треск деревьев, откушанных веток,  тяжелое дыхание зверей. Вот она, где музыка!  Живая музыка природы! У меня возникло такое ощущение, будто вот сейчас эти звери появятся перед нами. Кто же этих зверей  так искусно  поймал в кадр своей кинокамеры?
- Подождите, парни, но, если это  снято натурально, то кто это сделал? В те времена человека на земле не было, - сказал Михаил. – Может, нам показывают кадры с другой планеты? Это уже другой вопрос.
- Об это я тоже подумал, - ответил я. – Конечно, это другой мир. Но…
- О чем ты хотел сказать? – спросил Михаил.
- Есть у меня одна мыслишка. Она появилась тогда, когда мы только  вошли в эту пещуру. Помнишь, Михаил, мы с тобой были в другой команде. Ну, когда летали на край вселенной и воевали там с улыбчиками и  подлыми учеными.
- Помню, А как же, ясно всё помню. Ну и что?
- А помнишь, ещё перед нами появились два человека с другой планеты. Парень и девушка. Его звали Мак, а её Рада.  Она вся в золоте. Красавица. А ростом они, наверное, были  под два метра с лишним. Смуглые, волосы длинные, каштановые.
- Ну и что? Хотя, что-то вспоминаю. Много миллионов лет назад  их  предки были на Земле в эпоху динозавров. Они ещё говорили, что группа из тридцати человек так  и не вернулась на корабль. Ты думаешь…
- Вот именно, - ответил я. - Та группа потерялась. Это ясно. Но те люди, что остались, вот они и сделали  эти гениальные кадры. Но, как здорово! Предки этих людей были на Земле более пятнадцати миллионов лет  назад.
- Ты хочешь сказать, что вот эта  пещера была сотворена теми людьми? – спросил Михаил.
- Ну и загнули, мать вашу за ногу, - засмеялся Петр. -  Столько лет она выстояла? Ну, вы даете стране угля!  Какую-то дребедень несете! Такова не может быть!
- Правильно, не может, но факт есть факт, - сказал Михаил. – А от факта  не скроешься.
- Позвольте, как говорится, вам не позволить, но ведь здесь нет даже пыли, -  развел руки  Иван Игнатьевич. – Это, значит, не понятно мне, что это значит?
Пока мы вот так  рассуждали, кадры менялись за кадрами. Но пока людей  не видно.  Разных животных показывали, и крупных и маленьких. Но, как велись снимки  на глубине моря?  Это было чудо!  Показывали таких морских страшилищ, что у меня даже по спине  мурашки забегали.
- Какая-то камуха получается, - ответил я.  -  У них уже тогда была такая техника, а  земного человека ещё и не было. Тут, действительно, хочется воскликнуть, кошмар какой-то, да и только. Полная камуха.
- И то, правда, ребятки, пыли и разной грязи здесь нет, - сказал Рустам.
- Грязь, пыль, это одно. А вы не заметили, что здесь нет мышей,  вездесущих крыс и комаров. Даже мух нет, - сказал Саня. – Получается целая канитель.  У меня в голове эта самая канитель и сумбур.
- Открытие сделал Рустам! – воскликнул Михаил. – Мне такое и в голову не пришло!  Ничего здесь нет! Никакой нет живности! Кроме, нас, конечно.
- Глядишь, и нас выживут отсюда, - добавил я. -  А открытие Рустам сделал, это  надо признать.
- Гордись, Рустам!  Держи грудь колесом! Ученым станешь, и превратишься в переучку! – продолжал смеяться Петр.
- Но ведь мы этого не заметили, а Рустам заметил, - ответил я. -  Для нас это открытие. Мне, так кажется, а вдруг они здесь были недавно.  Ведь они появлялись эти Мак и Рада в параллельном мире. А почему они не могут появиться и здесь?
- Но, позвольте вам, значит, не позволить, - улыбнулся  Иван Игнатьевич. -  За такое время они не смогли бы вдвоем соорудить такую пещеру. Это раз. Даже если бы они не были несколько дней здесь, сюда бы залетели мухи, ну и разные ползучие  насекомые. И это два. Нет даже следов пищи. Это три.
- Вы правы, Иван Игнатьевич, правы, - ответил Михаил и поднял руки, как бы сдаваясь. – Вы нас положили на лопатки по всем  статьям. Умница. Нет, всё-таки, не зря вы читали лекции. Всё у вас по полочкам разложено. Умница.
Иван Игнатьевич захмурел,  стал пыхтеть и надуваться. А потом сказал:
- У меня есть лекция почти на такую вот тему. Там есть динозавры, человекообразные обезьяны.  И как  появился человек. Я мог бы вам…
- Не надо, - перебил я Ивана. – Не надо. 
Иван Игнатьевич, как и положено, не успел ещё врубиться на мои слова. Он говорил:
- Прочитать лекцию  о возникновении сознания у человека. Представьте себе этот дикий, древний мир…Как? Не надо? Ну, как так? Ну, никак вы не даете мне прочитать вам самую легкую лекцию. Вы меня просто обижаете.
Он перестал пыхтеть и надуваться. Отошел от нас, и сел в стороне. Зачем на нас обижаться? Мы и без него знаем. Нам всю сознательную жизнь вдалбливали учения Дарвина. Хватит. Сейчас другой мир, и взгляд на возникновения человека  рассматривается  с духовной стороны. Да и кто знает, как он возник, и откуда взялся. Иван Игнатьевич  Охмурелов, как и известные мне лекторы: Дрожжин, Балаболкин, Длиннохвостиков, Неуспокоев, Поломойкин,  жили и живут  на материалах старого времени. Они не меняются. И только побывав в другом мире, они как бы оттаивают, и становятся хоть немного, но другими.
Насчет возникновения пещеры я с лектором согласен. Такую пещеру оборудовать  в сказочное пространство  нужно много время. А ещё всё сделать из золота. А вот насчет пищи, то это неопровержимый факт. Здесь не было человека  давно. Но вот есть загадка.  Сюда даже  мухи не залетают. Ничего живого здесь нет.
А кадры плыли за кадром. И вдруг, как мне показалось, среди деревьев я заметил человеческую фигуру.  И вот он, человек. Он также одет, как и Мак. Смуглый, стройный  высокий богатырь.
Его увидели все мои товарищи.
- Мать тебя за ногу! – воскликнул Петр. – Вот это рост. Как они среди этих зверей-то  гуляют?!
- Но, где это происходит и когда? – спросил Михаил.
Вышло ещё пять человек. Все мужчины.
- Правильно, - сказал Саня. – У нас тоже команда из мужиков.
- Сколько раз я путешествовал в другие миры, были у нас и другие команды, но женщин в нашей команде не было, - сказал я.
Но зря мы порадовались за такую мужскую команду.  Появилось на экране  сразу три девушки. Такие же высокие, статные, красивые.
- Вот это амазонки! – воскликнул Саня. – А  мы обрадовались. А они вот, появились.
- Значит, у них принято брать на космический корабль женщин, - сказал лектор.
Вперед выступил  один из мужчин.  Все стояли за ним, и смотрели в экран.  Мужчина стал о чем-то говорить. Мы слышали его голос, но не могли ничего понять. Михаил знал несколько  европейских языков, но он отрицательно покачал головой.
- Я знаю  наречие на мусульманских языках, таких не знаю, - сообщил Рустам.  Об остальных товарищах, в том числе и я, не знаем иностранных языков.  Тут голос подал и  наш лектор.
- Знаю немецкий, испанский и английский языки. Ничего похожего.
- Вот тебе и лектор, - засмеялся Петр. – А я русский-то с горем пополам писал в диктанте.
Мы смотрели на мужчину и ничего не понимали. С экрана звучал его тихий, спокойный голос,  иногда шли кадры, где показана была природа древнего мира и разные животные.
- Ну, прямо в мире животных. Вот бы сюда  телеведущего Николая Дроздова, - улыбнулся Михаил. – И у нас даже телефонов нет. Так бы взяли и засняли вот этих людей и  живую природу.
Я заметил, как один из  мужчин, стал оглядываться.  И что-то сказал. Ведущий парень  чуть улыбнулся, как бы извиняясь за прерванную передачу. Люди исчезли.  Но кадры  природы и зверей  продолжали  медленно перемещаться по экрану.
- Наверное, динозавры появились, - сообщил  Михаил. – Вопрос один. Где это всё происходит? Мне, кажется, что это было на нашей планете пятнадцать миллионов лет назад. Если бы они показывали свою планету, то какой смысл?  Кому показывать?  Если ещё не было человека. Просто они фиксировали  жизнь нашей планеты, смонтировали документальный фильм для показа  своим людям той далекой планеты.
- Тогда у меня возникает другой вопрос.  Зачем они сделали вот этот экран?  Для кого показывать? Для себя? Они и так всё видели, - сказал я. -  А для своего народа можно было  оставить  в кинокамере, чтобы отправить на планету.  Не пойму. Получается какая-то камуха.
- А вдруг всё вот это они сделали для нас. В смысле не именно для нас, а для тех, кто вдруг появится, - сказал лектор. – Может же появиться разумный человек? Вот они и сотворили эту пещеру, и оставили для разумного человека этот фильм.
- Сложно во всё это поверить, - ответил Михаил. -  Представьте, друзья мои.  Ещё  тогда они  достигли  до такой науки, что могли на своих кораблях достичь нашей  планеты.  Не сотнями лет летели, а  возможно с год, а  то и меньше.  Мы теперь знаем, что  есть  в космосе каналы, по которым можно попасть на край вселенной, например, за неделю. А у нас ещё никого не было. Можете себе представить!  Никого не было!  И можно представить, какие они сейчас.
- Обыкновенные парни и девушка, - ответил я. – Мы с тобой видели их. Мак и Рада.
- Всё это так, Юрий. Всё так, - ответил Михаил. - Просто они  подстроились под нас. Мы уже знаем, что есть в параллельных мирах люди, которые могут свободно говорить на любом нашем языке. Не знаю почему, но мне, кажется,  что именно вот эти люди с  экрана всё время наблюдают за нами. Они прилетают к нам, на Марс, на Луну, но только не показываются нам.
- И сейчас за нами зырят? – спросил Петр, и стал оглядываться.
- Я не в этом смысле  выразился, - ответил Михаил. – Мы для них, как подопытные зверюшки.  Представьте, нас разделяют миллионы лет! Уму непостижимо. Я  даже не могу себе представить тот мир! Не могу, и всё тут!  Как они могут  перед нами появиться? Как? О чем они будут с нашими, например правителями, министрами вести разговоры? О чем? Не понимаю.
Да, Михаил разошелся, Разойдешься тут.  Кто мы, и кто они. Лично я, даже не представляю о чем бы я с ними начал говорить. Ну, хорошо, пришли бы они сейчас к нам. Конечно, не пришли бы, а выдавались бы из воздуха, и послушали бы лекцию товарища  Охмурелова о сияющих вершинах на гранитном фундаменте.  И что бы они подумали? А, возможно, им бы  стало смешно.  Послушали бы наши разговоры. Им бы стало тоскливо. А если бы они послушали наших женщин на дачах, где они ведут  умные беседы, как правильно  посеять морковь, законсервировать огурцы, помидоры.  Услышать  речь двух соседок, из-за  того, что неразумная курица пробралась на соседний участок и клюнула помидор. Эту интеллектуальную речь двух   перевозбужденных женщин можно было услышать на краю поселка. А если бы  пришельцы послушали  весьма умные речи  лекторов, депутатов, президентов и министров?  Я не знаю, что бы с этими пришельцами стало. Возможно, из-за этого они и боятся с  человеком встречаться. Встречаться с военными вообще нельзя бы.  Они бы  этих пришельцев скрутили бы, а потом заставили  сделать невидимое оружие. Многие ученые сейчас говорят, что за нами кто-то следит. Я понимаю пришельцев. Они боятся нас. Наш народ грубый, неотесанный, воинственный. А ещё наш народ речистый,  заболтанный. Для них мы настоящие  дикие кроманьонцы.
Смотрел на экран, и вот так рассуждал. Так я имел право рассуждать. Я хорошо теперь знал наш народ. А из этого народа, да почаще отправляли бы в другие миры на перевоспитание.
- Огольцы, а когда кончится наша жратва, где будем корм добывать? – спросил Петр.
- Вот бы пришельцы  услышали бы эти слова, то они бы ничего не поняли, - улыбнулся Михаил.
- А чо я сказал?  По-русски сказал, - ответил Петр. -  Вы люди антилигены, а я из народа.  Я попробую с ними культурно поговорить. А если по-чесняку, то культурно говорить я могу устать.  Пробовал с одной дамочкой так  болтать. Она такая вся из себя фыфочка. Антилигенку из себя корчила. Ну, и я попробовал  подстроиться под неё. Галстук купил. Одел, и чую, что сразу стал антилигеном.  Змей этот какой-то галстук. Он будто живой. Я сразу захмурел, в делового  человека превратился. Даже сам себя зауважал.  И начали мы с ней беседу вести. Чую, что от таких речей и от этого галстука стал уставать. Тогда я подумал вот об чем. Как они, эти все  люди ходят в галстуках весь день и ничего. Не устают. Смотрел я на этих антилигенов из контор,  учителей и библиотекарей, и мне их было жалко.  Какие-то они все, особенно учителя, сюсюкающие, головами  и плечами дергают, губы тянут трубочкой. А эта моя подруга работала в школе.  Вся измученная от этой антилигетости. Мне  до слез было жалко смотреть на неё. Вся издерганная.  Но, мы с ней расстались. Она меня разоблачила. Мой язык подвел.  И галстук не помог. Больше галстуки я не ношу.
- Как же она тебя разоблачила? -  спросил  я, и засмеялся. Я не виноват, что мне вдруг стало смешно. Я просто  представил ту дамочку и нашего  Петра Дронова, по кличке Дрын. Конечно, смешно и в тоже время печально. Мне  такая ситуация знакома, поэтому мне стало смешно, и в тоже время грустно. 
- Вам смешно, а мне тада было обидно. Погорел на пустяке, - ответил Петр. -  Вплила какого-то   философа Платона. Я тада засмеялся, и ответил, мол, знаю этова Платона. Какой же он философ, смех один. Ему одной бутылки мало. Он вышибит пробку, раскрутит, и махом в себя всю вольет. Откеда мне знать, какова Платона  она имела ввиду? Может ещё, какой  где-то есь? Не знаю. Она как-то тяжело вздохнула, и нежно так сказала, что, мол, со мной всё ясно. И ушла от меня. Так вот с тех пор я галстуков не ношу, а вот этих  антилигенных бабенок сторонюсь.
Экран  погас. Но, тут я увидел во входе в пещеру, появился  парень. Я его сразу узнал. Это был  один из пришельцев Мак.
Михаил его тоже узнал. Он спросил:
- Уважаемый Мак, а где ваша подруга Рада?
За моей спиной хихикнул Петр.
- Мак? А где конопля? Наркоманов здесь нет.
- Петр, это  его такое имя, - ответил Михаил.
- Вы настоящие воины, - сказал Мак. – Рада сейчас придет.
- Вы, Мак, извините нас, мы вторглись в ваши владения, - сказал я. – Но, мы случайно обнаружили оный лабиринт.
- Знаю.
- Вы здесь отдыхаете, а мы ваши места заняли, - говорил Михаил.
- Что вы, дорогие земляне, что вы. Мы здесь не отдыхаем. Мы на корабле отдыхаем.
- А чо тада сюда пришли? – спросил Петр.
- Мы узнали, что  этот лабиринт посетили люди  Земли.
- У вас даже жрачки нет. Извини, Мак, у меня это сорвалось. Кушать  бы нам подали. Как вы так живете? Это же тоска.
- Понимаю ваше возмущение.  Вас накормят люди Тураса.  Наша пища в другом месте.  Петр, подойди ко мне, и пожми мою руку.
Петр передернул могучими плечами и сказал:
- А чо? И возьму твою лапу. Руку. А как ты узнал, чо я Петр? В голове ковыряешься? Какие-то вы не такие. Чо ковыряться-то? Значит, ты нас не уважаешь.
Петр подошел к Маку, и хотел пожать  парню руку, но рука Петра прошла мимо.
-  Ядрена вошь! - воскликнул Петр. – Какая-то дребедень получается! Ты чо от нас прячешься, сволочуга теневая! Если в золоте купаешься, то и других  людей не уважать!? Мне плевать на твоё золото!  Я хоть каплю его взял? Нет. Сдалось мне твоё золото, как собаке второй хвост!
Петр попытался схватить Мака за горло, но рука прошла мимо.
Мак исчез, но появился в другом месте.
- Ах ты, сволочуга, стрекоза болотная! – кричал Петр.
- Тихо! – закричал я. – Тихо! Раскричался!  Вот так вот наши люди и встретят пришельцев из других миров! Не стыдно? Вот они и не желают с нами встречаться. Варвары мы! Все мы настоящие варвары и кроманьонцы!  Дорогой Мак, ты не сердись на нас. Мы ведь не далеко ушли от варваров. Наши люди, такие вот нетерпеливые. Они думают, что все мыслящие существа из других миров должны быть похожими на них. И  только на них.
- Я понимаю, и не обижаюсь. И всех вас мы уважаем. Правда, водку мы не пьем.
- Как это не пьете? – спросил Саня Клыков. – Пришли гости, юбилеи, дни рождения, ну и вообще праздники мы отмечаем.
- Мы не знаем, что это такое.  Вы  воспринимаете мир других, как свой мир. Но мы другие. А вот и Рада.
Рядом с ним возникла девушка Рада.
- Вот это красючка! – воскликнул Петр.
- Скажите, пожалуйста, а для чего строили вот этот лабиринт? – спросил Михаил.  – Петр, ты вообще как себя повел с хозяевами?
- Но я хотел…
- Не надо было хотеть, - прервал Михаил. – Не надо. На позор нас выставил. Что они могут о нас подумать, ты не задумывался?
- Но уважать-то надо бы…
- Хватит об уважении болтать! – крикнул Михаил. – Ты не на пьянке с друзьями! Здесь  встретились  две цивилизации. Одна  высокоразвитая, а другая низкопробная. Дорогие Мак и Рада, мы рады встречи с вами.  В прошлый раз, если мне не изменяет память, вы собрались улетать на свою планету. Следовательно,  вы не улетели?
- Разрешите мне войти в ваш разговор, -  выступил вперед Иван Игнатьевич. -  Значит, вы из другого и далекого  мира. Тут вам наговорят лишнего наши товарищи.  Вы, я вполне уверен, не знаете нашего современного  мира. Мне бы хотелось вам отдельно прочитать лекцию…
- Господи! -  воскликнул Михаил. -  Иван Игнатьевич, вы собрались читать им свою лекцию? Да они всё о нас знают!
- Позвольте вам не позволить, - повысил голос лектор. -  Передовые  умы человечества  ещё на заре двадцатого века мечтали построить передовое, социальное  общество, где не было бы эксплуататоров…
- Ты заглохнешь со своими глупыми лекциями?! – заревел  Петр. – Я  тебя, сучонок быстро приведу к сияющим вершинам. И от гранитного фундамента  фонарь получишь под глаз. Это я тебе, падла заученная обещаю!
Мак и Рада растворились в воздухе.
Михаил  схватился за голову, и сел на кровать.
- Какой позор, какой позор! -  говорил он, и стонал. – Как же вы могли? Как могли? Что они о нас подумают. Мы показали себя полными дикарями. На кой ляд сдались им ваши  лекции? Они о вас подумают, что вы полный шизофреник. Да мы  все для них  не только дикари, но и больные шизофренией.  Господи, да что же это такое. Куда я попал? Это надо, сколько веков, чтобы наш человек стал нормальным человеком. Как же они могут с нами идти на контакт? Скажите мне? Бывают люди, которые  попадают на контакт с такими пришельцами. О чем они могут вести беседы с нашим человеком? Да смеются они над нами. Все пришельцы не желают с нами связываться.  Вот вам и весь сказ. Они  исчезли. И правильно сделали. О чем они могут с нами вести разговоры? О чем? Слушать ваши бредовые лекции о построении социального общества? А Петр ещё и полез в драку.
- А чо они нас не уважают?
- Вот и весь разговор, - тяжело вздохнул Михаил. – Ты ведь трезвый. Это пьяные мужики требуют к себе уважения, хотя сами никого не уважают.
- У меня лекции не бредовые! – возмутился  Иван Игнатьевич. – У меня в обкоме их признавали, а вы говорите, что они бредовые.
- Иван Игнатьевич, поймите своей  головой, мы для них, как для нас трехлетние дети. Миллионы лет назад они уже побывали у нас. Можно только представить какие они сейчас! – повысил голос Михаил. – Мы для них все бредовые.  Даже  улыбчики, эти  звероподобные ящеры обскакали нас в развитии!  Но, всё равно именно они и подходят нам. Мы с ними воюем. Мы от них защищаем нашу родную планету. А вот этих товарищей из далекого космоса мы не знаем, и никогда нам их не понять.
- Так чо делать нам? – развел руки Петр. – Пусть эти переучки  выпендриваются перед нами! Нам нет дела до них. Нам надо  найти нормальных людей. Этот как его, Турас нам поможет. Это свой в доску мужик. И накормит нас. Звать его надо.
- И действительно, что нам делать дальше? – спросил Саня.
- Теперь я понял, что оставаться здесь не надо бы, - ответил Михаил. -  Это жилье этих пришельцев. А мы и, правда, как варвары. На кроватях разлеглись. Может мы разные  микробы сюда принесли?
- Чистюли чёртовы, - проворчал  Петр, и плюнул. И тут я заметил, что плевок не  упал на пол.  Он вернулся и шлепнул Петра по щеке. Парень даже вздрогнул.
- Чо это было? -  испуганно спросил он.
- Не надо здесь плеваться, - ответил я. – Твоя слюна вернулась к тебе.
- Ах вы, куклы размалеванные! – заревел Петр, вытирая подолом рубахи слюну. – Антилигенция сраная.  Чистюли  подлые! 
- Петр, хватит ругаться! – крикнул Михаил. – И действительно, зачем плеваться на такой чистый пол?
- Я завсегда плевался.  Кака разница?  А чо он за нами смотрит?
- Получается какая-то камуха, везде за нами следят, а мы никого не видим, - сказал я. - Мне, кажется, надо убираться из этой пещеры. У них, видимо, здесь установлен какой-то невидимый для нас аппарат. Вот он и наводит чистоту.
- А мой плевок? – спросил Петр.
- Ну, если  этот аппарат всё делает против разной заразы, то и плевок твой он посчитал заразным, - ответил я. – Как я понял, мы для этого аппарата тоже несем заразу.
- Получается какая-то целая канитель, - ответил Саня. – Мы есть зараза?
- Значит, мы заразные? – спросил Иван Игнатьевич. -  Мы есть носители разных бактерий.  Ещё в двадцатые годы двадцатого века шла борьба с холерой.  У меня на эту тему есть…
- Только не здесь, - прервал я его. – Не надо лекций.
Охмурелов немного подумал  и ответил:
- Да не вам я лекцию бы прочел. Они ведь не знают, как наши ученые боролись с разными  заразными болезнями как-то холера, как-то  чума, как-то тиф, как-то…
Петр почти подкатился к Охмурелову и закрыл ему  маленький рот своей  широкой ладонью.
- Я ведь могу, тебе заученный лектор, и шею твою длинную  свернуть! Я тебе, сука, покажу как-то!  Не уймешься никак? Я тебя уйму и успокою. Если ты переучился, так помалкивал бы. Я  ведь не посмотрю, чо ты учился  в высокой  школе по болтовне. И не надо бы кочевряжиться передо мной, показывать  нам, чо ты шибко грамотный.
Охмурелов вырвался из рук Петра, и спрятался за спину Михаила. Крик лектора почти перешел на визг.
- Это не высокая школа, а Высшая Партийная Школа!  Я не грамотный, а высокообразованный  товарищ!  И не тебе, товарищ Дронов поучать меня! А потому ты не переносишь слушать мою лекцию, потому что ты совершенно неграмотный и неотесанный товарищ. Я даже не знаю, как я терплю тебя такого неуча  и грубияна! От твоего хамства даже пришельцы убежали!  А мои лекции им бы понравились.
- Иван Игнатьевич, успокойтесь, - сказал Михаил. – Ваши лекции, конечно бы, им  понравились.
- Они бы их с наслаждением слушали, - добавил я.
- Смеетесь? – спросил он.
- Что вы, Иван Игнатьевич! – воскликнул Михаил. – Они ведь не знают нашей жизни.
Охмурелов стал успокаиваться, даже немного улыбнулся.
- Надо отсюда уходить, - снова повторил Михаил. И только мы  собрались пойти к выходу, наш путь преградил Мак.
- Куда это вы собрались идти? – тихо спросил он. -  Вы посмотрели ваш мир, когда жили динозавры? Неужели вам не хочется ещё посмотреть?  Я вам кое-что  покажу.
- Насмотрелись уже, - резко ответил Петр.
- Я тебя, Петр, понимаю. Ты плюнул, а плевок отхлестал тебя. За дело отхлестал. Это был грубый плевок.
- Ну и чо? – спросил Петр. – Подумаешь, раз плюнул!  Чистюля сраный!
- Какие вы люди, нетерпеливые. Я хотел объяснить, почему такое произошло. Мы в вашем мире уже давно многое знаем, и наблюдаем за вами. У вас такие есть нетерпеливые  и капризные одинокие женщины. Но, вы, всё-таки, мужчина.  И потом, вы не пьяница. Вы нормальный и грубый мужчина.
- Это я-то грубый?! – крикнул Петр. – Я могу и культурно вести себя. Разе я не культурно себя чичас веду? Культурно. Никого не трогаю, никого не матерю. А ведь могу и тронуть и обматерить на славу. Всё могу.
- Вот видишь, Петр, ты никому не даешь слово сказать. Так у вас поступают одинокие женщины. Я ведь хотел вам объяснить, почему вот такая пещера, но Петр не дает мне слово сказать.
- Получается какая-то дребедень! Опять я виноват! – не успокаивался Петр.
- Ты, Петр, можешь немного помолчать? – спросил Михаил.
- А чо я-то опять? Чо? Всё время я виноват.
- Уважаемый Мак, вы, конечно, человек во  всем сведущий, но  понимаете в чем загвоздка? Но вы не знаете, значит, глубину построения вот такого нашего общества, - влез в разговор наш лектор. -  А, значит, вы не знаете структуру поведения, ну, например, нашего товарища. Он ведь, значит, не со зла на вас так вот  обратился. Он хотел понять, за что его так обидели.  Вот он меня схватил за горло, и обещал свернуть мне мою тонкую шею. И если подходить с точки зрения науки, то оный поступок, значит, был совершен не со зла, а от недопонимания, от перевозбуждения. И эти два понятия  находятся на разных полюсах, и в совершенно разных плоскостях…
Вот это закрутил  наш лектор.  Петр  очумело, и, открыв рот, смотрел на Охмурелова. С удивлением  на него смотрели и Саня и Рустам. Один Михаил улыбался. Мне почему-то тоже было смешно. Вот они такие политики и есть. Говорят много и без толку, и непонятно о чем. Тут я вспомнил  одну из старых коммунисток. Она свой билет не сожгла, а с гордостью носит его у сердца. Так вот она как-то перед литераторами выступила в районной библиотеке. Она из старых коммунисток.  Она тоже говорила долго и непонятно о чем.
Прервал его  Мак.
- Хватит говорить ни о чем, - сказал он, и лектор замолчал. Он ещё попытался что-то сказать, но только взмахивал руками, и вылупал глаза. – Хватит. Мы таких  товарищей у вас тоже слышали.  Никакой конкретности. Ещё в древности  в этом лабиринте установлена  установка против разной болезни и заразы.  И пыль мгновенно уничтожается. Мы не испугались  вашей заразы, какую вы принесли в наш лабиринт. В вашем теле и на вашей одежде было много всяких заразных микробов. Они уничтожены.
- Как мы поняли, вас здесь не бывает? – спросил Михаил.
- Почему не бываем? Мы здесь даже отдыхаем. Вернее не мы. Нас здесь нет.
- Не понял, - сказал Михаил.
- Вам трудно это понять, - ответил Мак. -  В вашем понимании, наших  тел нет. Но мы есть. Сразу не объяснить, если мы вас старше  на миллионы лет. 
- Что нам сейчас делать? – спросил Михаил. – Мы уничтожили улыбчиков. А дальше мы не знаем, что делать.
Мак  улыбнулся и ответил:
- Мы знаем. Вы нам все подходите.  Пройдите вон туда.
Стена раздвинулась. И мы гуськом вошли в небольшое помещение. Тут же появились  шесть кресел.
- Прошу сесть в кресла, - попросил нас Мак. Мы  уселись в кресла, и я тут же уснул.  Проснулся, но не в  кресле. Это были обыкновенные нары.  Длинный барак. Вспомнилась зона.  Такой же длинный барак и нары. Были и шконки, но они только для избранных. А здесь были обыкновенные  сплошные нары. Но такой грязи, как в те времена здесь не было. Рядом со мной лежал  Рустам.  Петр, Саня и Охмурелов сидели. Я с Рустамом тоже сели.  Михаила рядом с нами не было.
- Что это за камуха такая? – спросил я.
- А хрен его знает, - ответил Петр. – Куда это мы попали? В лагерь-то нас за чо? Я же ничего не украл.
- Будто я украл?  - сказал Рустам. – Получается какая-то ерунда. За какие грехи нас сюда отправили? И где мы находимся?
- Да, друзья мои, получается целая канитель, - сказал Саня.
- Странно то, что среди нас нет Михаила, - сказал я.
- Может он на улице? – спросил Рустам.
Охмурелов, как я понял, не мог ничего сообразить. Он весь согнулся, лицо его было бледным, губы тряслись. Наконец он выдавил:
- Не пойму, ну никак не соображу. Всё в голове у меня смешалось. В глазах муть. Где мы? Если это зона, то меня-то за что? Я ведь ничего не украл.
- Это ты-то не украл? Постыдился бы! – крикнул Саня. – Ты всю жизнь воровал!  Объясню. Вы, вот такие  лекторы, наводнили нашу страну. Вашими призывами и лозунгами морочили людям головы. Украли у них свободу личности, и сделали их рабами вашей прогнившей  насквозь ложью о сияющих вершинах на гранитном фундаменте! И многие сейчас обыкновенные и простые люди  заражены вашей идеологией. В крови она сидит в них. И только  наши правнуки поймут, не оценят а осудят  ваше вранье. Вы есть идеологические воры!
Бедный  Иван Игнатьевич. Он хватал ртом  воздух, и вылупал глаза. Он пытался что-то ответить, но не мог слова сказать. Руки у него тряслись, и слышал, как он хрипел и стонал. Я испугался, как бы его не хватил удар.
- Саня, хватит! – крикнул я. – Мы не для политической разборки появились здесь. За дело нас сюда, за дело. Все мы хороши. А  он не виноват. Такая у нас в стране была идеология. А эти лекторы верой и правдой служили этой идеологии. Правда, были такие политические уроды, как Стрелов. И меня за дело сюда. Надо со мной разобраться. Надо со всеми нами разобраться. Я самому себе ставлю вопрос, кто же мы есть на самом деле? А если честно, то коммунизм – утопия. Но прекрасная  утопия. И я, лично, может  больше, чем политические лидеры, верю в такое бесклассовое общество. Я много путешествую в другие миры, и везде идет борьба за такое общество, кроме нашего мира.  И такие миры есть, где нет армий, классов, государств. Где нет богатых и бедных.  И мне бы хотелось жить в таком обществе. Но коль я живу в моей стране, в моем неустроенном мире, то я, как мог, боролся с несправедливостью.  Но, меня наказывали, судили, надо мной смеялись, осуждали именно политические идеологи.  И натравливали на меня одурманенный народ.  А ведь я  агитировал именно за  свободное общество. Но, меня  не понимали. А теперь вот я создаю книги, где я  пропагандирую именно такое бесклассовое общество, веду борьбу  с одурманенными людьми.  А если взять меня вот сейчас, то я просто стал созерцателем, мечтателем. Анализирую всё и записываю в свои книги. И меня давно мучает один вопрос, кто же мы есть на самом деле?  Так что, дорогой наш Саня, все мы виноватые, и должны нести свой  крест греховодников. А Иван Игнатьевич просто сын   нашего времени. Не надо на него сердиться.  И вы, наверное, заметили, что он  сейчас несет огромную пользу в уничтожении врагов нашего мира.  Я его за это уважаю.
Пока я это говорил, вокруг собирались люди. И слушали они меня внимательно. Понимали ли они меня, не знаю. Но, слушали они меня, как я заметил, с интересом. Значит, понимали.
Надо заметить, что мы все здесь отличались от заключенных, каких я знал.  Чистый барак. Воздух не спертый, нет веревочек, на которых бы сушились портянки. И ещё. На всех нас была  странная одежда. Она была похожая на спортивные костюмы, будто здесь собрались все спортсмены. Хотя я видел изможденных людей.  Такая вот обстановка меня насторожила. И ещё.  Вся одежда, обувь в виде кроссовок, но без шнурков, синеватого цвета.
Наконец-то, Иван Игнатьевич оживился.
- Спасибо тебе, Юрий Иннокентьевич, спасибо. Вы хорошо начали свою лекцию. Конечно, можно было её продолжить.
Саня   хотел было плюнуть, но воздержался. Он встал и пошел к выходу. За ним пошли Петр и  Рустам. Люди стали расходиться.
Я тоже пошел за своими друзьями.
На довольно большом пространстве  стояло несколько длинных бараков.  Между ними  в один ряд росли кедры. Почему одни кедры, не знаю.  Рядом с ними, через каждый метр  были тумбы, а в них росли красивые цветы.  Дорожки посыпаны песком.   Вокруг  был идеальный порядок. Бараки выкрашены в  синеватый цвет.  Таких лагерей я даже в кино не видел. Конечно, у меня ещё в бараке возникло подозрение, где мы находимся. Вот только не было вышек, высоких заборов и колючей проволоки.  И это меня озадачило.
- Михаила нигде нет, - сказал Саня.
- Он у нас грамотей, - ответил Петр. – Вот его и отделили от нас.
Неужели даже Петр догадался?  Молодец Петр. Интересно, а  догадались ли мои друзья?
- Саня, Рустам, как вы думаете, куда девался Михаил? – спросил я.
- Это ясно. Куда нам до него, - ответил Саня.
-Знамо дело, куда надо взяли, - ответил Рустам.
- А как вы думаете, Иван Игнатьевич, куда это ушел Михаил?
Как и положено всем лекторам, а я их хорошо изучил, он немного подумал и ответил:
- Этого, как его, ушел вот, и не сказал нам. Природа. Ходит, значит,  где-нибудь. Мечтает.
Все лекторы, и преподаватели марксизма-ленинизма  одинаковы. Если возникает  какой-то  вопрос «не по существу»  его надо обдумать. Эта привычка осталась  из  советского времени. Как говорится, как бы ни вляпаться, и как бы чего не вышло. Мне всегда казалось, что у них мозги  работают в одном направлении, где им вдолбили в  Высшей Партийной Школе,  и в курсах по марксизму-ленинизму. Как правило, все они  атеисты, и кроме движения к сияющим вершинам ничего и никого не признают.  Если  кто-то из них изменился - он враг. У меня есть один товарищ. Был  лучшим лектором  в нашем Туманском районе. После известных  перемен в нашей стране  ушел  глубоко в церковь. Он стал для  них врагом. А он для меня, как был другом, так и остался другом. И вот некоторые из наших ярых лекторов, посетив другой мир, резко меняются. Вот бы этих товарищей  группами отправлять в соседние миры.  Но так, чтобы вернувшись в наш мир, они всё могли бы помнить.
Мы ходили по аллее.  Людей  я почти не видел. Странно. А в бараке их было много. Тогда почему, когда мы вышли, нас никто не задержал. Вертухаев и разных там попок не было видно.
 Сразу за бараками  начинался  лес. За лагерем протекала довольно широкая река.
- Куда же мы попали? – спросил Саня.
- Они знают, куда нас направить, - ответил Рустам.
- Но тока не у нас это, - добавил Петр. – Таких зон не бывает.  Курорт. Вот тока пожрать када нас позовут? И чо у них за жратва? А то опять начнут нас пичкать травой да морсом из травы.
- Что-то вы всё загадками здесь говорите, - сказал Иван Игнатьевич.  – Может  у этих  людей солнца есть вот такие лагеря.
- Наш Иван Игнатьевич в полном недоумении, - сказал я.
- Пусь таким и остается, -  предложил Петр. – Потом сообразит.
- Ребята, а давайте сходим в лес, - предложил я. – Посмотрим какой он здесь. Я смотрю, что его не отличить от нашего.
И мы пошли в лес. Правда, один мужичок преградил нам дорогу, и на чистом русском языке сказал:
- Новички? Сегодня прибыли? Оно и видно.  Ваша затея бесполезна.
- У нас ничево не бывает так. Бесполезняк? А мы попробуем, - сказал Петр. – Двум смертям не бывать,  а одной не миновать.
Мужичок пожал плечами и  пошел  по дорожке к баракам.
Мы дошли до леса.  От него  несло запахами кедровых шишек. Надо признаться, что здесь воздух чист, не то, что у нас. Как и в нашем мире, светило солнце. На небе не единого  облачка. Я стал сопоставлять наш мир с этим миром, и разницы не находил. Подо мной та же земля, такое же солнце, небо, те же деревья, полевые  и в тумбах цветы. Стрекочут кузнечики, поет свою вечную песню жаворонок.  Где-то далеко прокаркала ворона.  Какая разница?  Никакой разницы нет. Хотя если  взять вот эти странные бараки, идеальную чистоту, и в основном люди  в бараках, то это разница. Вот и всё. Что ещё? Хотя и в природе немного есть разница. В лагере растут одни кедры. А почему они не должны расти?  Видимо, хозяева кедр предпочитают другим деревьям.
И вот мы подошли к  лесу. Такие же деревья, как и у нас. Вот только больше всего было кедра. В  глубине леса пели птички.
Я шагнул к  ближайшему кедру, и меня тут же отбросило.  Я упал, но быстро вскочил.
- Что это за камуха такая! – крикнул я. – Кто это меня так шандарахнул?
Попытались это сделать Саня, Рустам и Петр. Они тут же, отлетали от деревьев, как  мячики.
Один Иван Игнатьевич стоял и ничего не мог сообразить.  Дойдет и до него  наша бесполезная попытка. Он стоял с раскрытым ртом.  Глаза округлены до предела. Он соображал.
- Получается целая канитель, - сообщил Саня Клыков.
- Какая-то полная ерунда выходит,  - добавил  Рустам.
- Надо же, какую они нам дребедень подсунули! – воскликнул Петр. – Выходит, друзья, вот мы и на зоне. Вот вам и вышки, колючая проволока. Вот вам вертухаи и попки.
- Ничего не соображаю,  ничего не могу понять, где мы на самом деле? – наконец-то спросил  Иван Игнатьевич.
- Ты чо совсем ничо не соображаешь? – спросил Петр, и подошел к лектору.  Петр широко улыбался. Как же! Он, человек безграмотный, и всё понял, а этот человек  интеллигентный, культурный, образованный и ничего не может понять. В этот момент я Петра понимал. И хорошо знал вот таких рабочих. Мне от таких рабочих всегда доставалось. Хотя я и сам был рабочим человеком, но  меня они не очень принимали в свою компанию. Как правило, они не любят начитанных людей.  Я пытался говорить на их языке, бывало, пил с ними, спорил о гайках,  как и где её правильно закрутить, на какой дороге  машины буксуют. Бил себя в грудь, доказывая преимущество  кроликов от нутрий. Даже говорил о том, как правильно пасынковать помидоры. Ничего не помогало.  Даже признавался, что  у меня нет даже начального образования. По этому поводу один  мужичок ответил:
- А чо тада  выпендриваешься? Начитался много?  Шибко грамотным решил стать? Будь как все. Хотя тебя уже не переделать. Иди тада к этим, образованным, вот и умничай там. А мы уж, как нибудь так. Ну и чо тебе дали книги?  У тебя ничего нет, а у меня всё есть. Читать много вредно. Вот  ты и дочитался почти до нищеты.
- Все сообразили, а ты со своими лекциями не сообразил, - говорил Петр. – Смешно? Смешно. Соображай.
Решил я  пощупать эту невидимую стенку. Протянул руку.  Почувствовал  что-то похожее на пленку, мягкую и податливую. Я стал нажимать её, а она  опять отбросила меня. Я упал.  Встал.
- Всё, ребятки, хана нам. Вокруг нас, как я понял, настоящая зона. Будем смотреть, изучать дальше, - сказал я.
- Надо же, всё, как у нас! -  воскликнул Рустам. -  Вот только эта стенка говорит о многом.
- Наконец-то я сообразил, что это такое!  - обрадовался Иван Игнатьевич. – Мы попали в другой мир!
- Иван Игнатьевич мы попали не только в другой мир, мы попали на  совершенно другую планету, и к тому же на другое созвездие – сообщил я. - Мы находимся  на планете Мака и Рады.
- Во, загнул, грамотей! – засмеялся Петр. – Мы просто находимся на нашей планете, но тока в другом мире.
- Я не люблю спорить. Это моё правило, - ответил я. -  Сказал то, о чем подумал, и о чем догадался.
- И об чем ты догадался? – не унимался Петр. Но в это время он вертел головой, даже носком  ковырнул землю. – Земля, да и земля, кака разница?
-  Это загадка, - ответил Рустам. – Я ещё подумал, что нас переместили в другой параллельный мир.
- А может мы в параллельном нам мире? – спросил Саня Клыков.
- Ребятки, а я думаю так, -  вошел в разговор Иван Игнатьевич. - А ведь Стрелов, возможно прав? Я вот так, значит, соображаю. С кем мы разговаривали перед  нашим перемещением?
- Ну, этово, как ево, с Маком, - ответил Петр. – Ты давай не умничай, а говори прямо. Чо вы за народ такой? Начитались книг, вот и вылупаетесь перед нами. Загадки всё строите. Нет, чобы просто объяснить, так нет же, надо вам обязательно  показать, чо вы грамотны.
- Мы разговаривали с Маком. Он нас, значит, усадил в кресла. Зачем? Чтобы нас  перебросить на свою планету.
- Вот вы любите загибать! – опять развеселился Петр.  – Как это вдруг так  быстро?  Мы не видели корабля. Врать надо  тоже уметь. Научился врать в этих лекциях. И нам чичас мозги решил запудрить.
- Юра, Юрий Иннокентьевич, ну поддержите меня.  Скажите  всем, где мы находимся?
- Я уже говорил.  Третий раз повторять не буду.
 - Кошмар! – крикнул Петр. – Куда я попал!?
- И действительно, мы не видели корабля, - ответил Саня.
- Получается какая-то полная ерунда! -  сказал Рустам.
- - Никакого кошмара  здесь нет, - ответил Охмурелов. – Мы находимся на чужой планете. Может спросить людей? Почему они все в бараке, а нам разрешили его покинуть?
- Для исследования. Потом и мы будем сидеть в бараке, - ответил я. - А ещё я вот о чем подумал. Ответить на все вопросы нам  поможет Михаил Бутаков.  Он, всё-таки, должен появиться.
- А чо это Михаила одного забрали? – спросил Петр. – Грамотный шибко?  Мы ведь тоже кое-чо читали.
- Михаил не грамотный, а он высокообразованный человек, и нечета нам всем.  Вот его и взяли на беседу.
- Ты, Юрка, тоже много читал. Тебя, почему не взяли? – не унимался Петр.
- Я не очень грамотный человек. Я   не  культурный, не интеллигентный и не очень грамотный товарищ. Вот и весь ответ. Начитанный? Этого мало для них. Михаил такое знает в науке, что мне и не снилось.
Петр стал успокаиваться. Он даже соизволил приблизиться ко мне. Сказал:
- Да, Юрка, мы с тобой такие. Я тебя уважаю. Ну, хоть ты и начитанный, но всё равно свой парень, в доску. Книги тебе ничо не дали. На одну муку тебя пустили. Ты вроде  из себя лезешь в грамотеи, а ничо не получатса. Мучаешься тока от этова. Перечитался ты, как Охмурелов переучился. Если по чесняку, я книг не читал и не читаю. И я доволен жизни своей. У нас один был   слесарь. Он много читал. Дочитался. Его отправили в больницу лечить от психоза. Он говорил всем, чо встречается с пришельцами из другова мира.  Мы все смеялись над ним.
- А может, он прав, - тихо ответил я. – У нас был  Хилопатов. Он, как и я бывал в соседнем мире.  На каждом углу рассказывал о других мирах. Тоже над ним все смеялись.  Несколько раз отправляли в психиатрическую больницу. Петр, у меня к тебе вопрос, только не уходи от ответа. Вот ты вернешься домой. Тебе дадут всё вспомнить. Ты будешь рассказывать своим товарищам о своих путешествиях?
Впервые Петр задумался.  Через минуту ответил:
- Я чо, уж совсем дурак?  Молчать буду, а то ведь отправят в больницу.
- Так, прекрасно, так вы над  кем смеялись? Над человеком, который побывал в соседнем мире. Ну, не выдержал, чёрт бы вас всех подрал! – крикнул я. – Вот и я никому не рассказываю вот таким чертям, как вы! Вы только и способные смеяться, издеваться над людьми, которые не так делают, как вы, не так живут, как вы, не так говорят, как вы. Нельзя учиться, нельзя читать, можно пить, курить, материться. Кто это делает, свой в доску!  А я не желаю подстраиваться под вас, чертей! Поэтому, в нашем мире, я полный изгой!  Меня такие вот черти не принимают в свои компании. Меня не принимают  культурные и образованные товарищи.  Я болтаюсь между вами.  Поучать  меня все стараются  и не образованные черти и образованные  господа и товарищи. Все норовят меня учить на свой лад. А я хочу быть самим собой, если меня все отвергли. И попадая в другой мир, я только в нем чувствую себя тем, кем я желаю быть.  Я не болтаю на каждом шагу. Я выбрал другую форму  беседы с людьми. Я пишу книги.  Выбрал фантастический жанр.  Так что, мне вот это всё нравится. Здесь мне не бывает скучно. Здесь меня никто не раздражает, никто меня не осуждает и не смеется надо мной. Здесь  я просто человек с планеты Земля. Пусть мне в моем мире всегда достается, но я защищаю мою планету. Это моя родина. Это моя родная планета Земля. Поэтому в этом мире я становлюсь настоящим солдатом.  Пусть хоть, как называют. Мы все здесь собрались  космические добровольцы.  Знаю одно, я стою на защите моей родины. Вот вам мой ответ.
- Вот это накрутил, - сказал Саня.
Петр стоял рядом со мной. Как я заметил, он был в растерянности. Видимо, ему никогда и никто такое не говорил. Пусть переваривает.  Мы находимся в одной команде, и  должны  понимать друг друга. Можем и посмеяться друг над другом, но только не надо бы оскорблять. Здесь, в чужом мире,  мы должны быть одной сплоченной и дружной командой.
- А теперь, ребятки, идем к баракам. Там, возможно, мы встретим нашего Михаила. Вот у него мы всё и узнаем, - сказал я.
Редко, где можно было увидеть людей. Каждый из них что-то делал. Работали метлами, поливали цветы, в тачках увозили мусор за бараки.
Мы вошли в свой барак.  Мы поняли, что люди куда-то собирались. Такое было ощущение, будто кто-то их подгонял.  Все молчали. Странное состояние. Такого чуда я не встречал. Я жил в палатках, в бараках, в общежитиях, но такой тишины не встречал.
Люди вереницей выходили из барака.  Мы вышли последними. Из других бараков тоже выходили люди.
И тут кто-то невидимый  сказал нам:
- Вы, пятеро, останьтесь.
Мы остановились, стали оглядываться. Но  говорящего  человека мы не увидели.
- Вам, вам,  я говорю, останьтесь.
Мы остановились. Люди все вышли наружу, и тут же дверь закрылась.
- Парни, сядем на нары, - предложил я.  – Что это мы будем перед невидимкой  кланяться? Пусть он покажется.
И действительно,  рядом с нами проявился человек в спортивном костюме.  Это был не Мак.  Тоже высокий и крепкий парень.
- Здравствуйте, земляне. Настоящие космические солдаты, настоящие добровольцы.  Мы оставили вас для проверки вашего организма. Нет ли в вас микрочипов?
- А если есть, что тогда? – спросил я. – Зачем тогда нас перли на такое расстояние? Оставили бы нас на земле.
- Есть такие микрочипы, что они  глубоко внедрены в ваши головы.  Но, как мы поняли, в вас нет этих микрочипов.
- Тогда на кой ляд мы вам нужны? – грубо спросил  Саня.
- На кой  ляд? - переспросил парень. -  Мы каждого человека проверяем  на присутствие  заразных бактерий и микробов. Сейчас мы вас проверим.
- Чистюли дребаные! – проворчал Петр.
Я начал внимательно смотреть на парня. Сейчас я понял, что смуглость прикрывала его бледность. Но это была  и не бледность, а  даже сразу и не объяснить. У меня возникло такое ощущение, что это вовсе и не человек, а сгусток  густого тумана. Тогда, кто эти люди?
- Прошу пройти вон к той двери, - сказал парень. Значит, и Мак и Рада тоже  сотворены из густого тумана. Почти невидимки.
 Мы вошли в раскрытую дверь в стене, и оказались в небольшой комнате.  Тут же появилось пять кресел.
- Я понял, нас обратно на землю отправляешь? – спросил Петр.
-  На этот раз мы вас пока туда не отправим. Садитесь.
Мы сели. Вокруг нас образовался густой туман. И мне казалось, что он стал проникать в меня. Было даже немного щекотно.
- Всё. Можете вставать. Проверку прошли. Какие в  вас были бактерии, которые были бы вредные для нас, уничтожены.
Мы встали, и кресла тут же  исчезли. Исчез и  парень.
- Чёртова кукла! – крикнул Петр. – А куда теперь мы? Юрка, ты грамотного из себя корчишь, куда нам идти?
-Среди нас самый  образованный человек, это Иван Игнатьевич, - ответил я.- Меня не надо причислять к этой когорте.
- Какая разница? – ответил Петр. – Ты быстрее всех соображаешь, а  наш лектор  с поздним зажиганием.
- Да, я образованный товарищ.  Я  многому учился. Стоп. А почему это я человек с поздним  зажиганием. Когда я учился в Высшей Партийной Школе,  так на своем курсе я быстрее всех отвечал на любые вопросы.
- Представляю остальных студентов, - ответил  Саня.
- Всё, ребятки, выходим наружу. Не надо бы нам отрываться от коллектива. Так  Иван Игнатьевич?
Охмурелов немного подумал и ответил:
- Конечно, не надо бы отрываться от коллектива.
Мы вышли из барака.  Людей не было видно.
- Получается полная дребедень! – воскликнул Петр. – А кто нас кормить будет? Может они в столовку ушли? Тогда где они? Любопытно. А почему я жрать не хочу. Я ведь хотел жрать, а чичас не хочу. Весь аппетит суки перебили!
- Ещё одна загадка, - сказал я. – Нет желания обедать. Что они сделали с нами?
- Мы ведь не  люди солнца, - ответил Рустам. – Мы есть настоящие хищники. Нам  мясо подавай.
Мы стояли под кедрами, и не знали, что нам делать дальше.
- Может морды им начистить? – сказал Петр.
- Было дело с Маком, - ответил я. – Бесполезно. Эти люди, как я понял, не имеющие физических тел.
- Как это? Объясни. Чо это такое? – спросил Петр. – Не мудри. Отвечай.
- Это такие же фантомы, каких мы видели  в параллельных мирах. Но здесь более сложнее. Здесь  вот эти люди, живые люди. Это их жизнь. Я так понимаю. Такие у них тела. Мы, люди, ищем себе подобных. И находим их в параллельных мирах на нашей планете. Мы видели ящеров-улыбчиков. Они могли свободно превращаться в людей. А вот эти все товарищи, не изменяются в ящеров. Они такие и есть. Больше и лучше объяснить я не сумею. Мне, кажется, придет к нам Михаил и всё расскажет. Но есть одна непонятка. Где находятся люди нам подобные?  Куда их направили?  Боюсь, что это тоже рабы для вот этих  туманных людей.
- А мы тогда кто? – спросил Саня.
- Мы пока для них новички. Потом и мы станем рабами.
- Чёрта лысого! – заревел Петр. – Мы им такое здесь устроим, весь этот туман рассеем к чёртовой бабушке!  Сволочуги туманные! Они нас не уважают. Они  ведь нас  брезгуют. Чо захотели! Мы рабы! Я буду ихним рабом?!  Да никогда! Я в нашем мире-то ни перед кем не кланялся! А здесь я перед этими выродками из тумана буду шестерить? Да ни за какие бублики!
И тут он замолчал. Мы, конечно, все смотрели на нашего разбушевавшегося товарища. А он  замолчал, и куда-то смотрел мимо нас. Мы оглянулись. К нам шел сам Михаил.
- Приветствую вас, друзья мои! – крикнул он. – Потеряли меня? А я был в гостях у нугленов.
- Это что за камуха такая, - спросил я.
- Не камуха это, а  местные  люди, - ответил Михаил. Он подошел к нам, и со всеми поздоровался за руки. – Сейчас вы подумаете, что это вдруг я с вами вот так  поздоровался? Специально. По земному. Здесь рук не лапают. Многое что хочу вам рассказать.  Здесь, на этой планете этот народ не живет. Эта планета не для них.  А живут они на другой планете. Народ этот называет себя нугленами.  Пройдемте  в барак. Там я всё вам и расскажу.
Мы прошли в барак. Расселись по нарам.
- А где все люди? – спросил  Иван Игнатьевич. – Наверное, на работу ушли.  Ну, ничего, после работы в самый раз я им прочитаю лекцию.
- Прочитаете, Иван Игнатьевич, прочитаете.
- А почему тебя они выбрали? – спросил  Саня.
- Они всё о нас знают. У меня ведь  кандидатская степень. Даже преподавал в институте. То, что я узнал, я против них  первоклассник  троечник и даже двоечник.
И Михаил стал  рассказывать о народе нугленов. Возникли они, если  перевести на наш календарь, где-то двадцать, двадцать  пять  миллионов лет назад. Михаилу они так и сказали, что они возникли, как люди. Не сказали, как они возникли, и кто их  сотворил. Михаил  спрашивал об этом, но они уходили от ответа. Единственно, что сказали, если бы они на земле узнали, как  возникли они, то  нуглены бы  даже не представили бы, что было бы с ними.  Если они умные люди и у них нервы в порядке, то пусть сами доходят своим умом: кто же мы есть на самом деле?  У них не было войн. И была у них единая нация, просто человек. Нуглен.  Они не были хищниками. Эти люди были вегетарианцы.  Питались фруктами, ягодами, ну и разными травами.  На их планете преобладал кедр. Из ореховых зерен они могли многое что приготовить. На их планете были и моря, океаны, реки.  Они строили дома. Растили детей. Учились в школах, в учебных заведениях. Но они пошли другим путем. Они стали  учиться познавать себя. Они не гнались за вооружением, так как воевать у них было не с кем. Это был единый народ.  А все средства пустили на постижение внутреннего своего мира.   На той планете много золота. Оно пошло у них на отделку жилья. Делали из него разные лекарства.  Они удивились тому, что в нашем мире  золото идет только на украшения. Оно у нас очень дорогое. Валюта.  Оказывается, мы не знаем, что золото в соединении с некоторыми  травами  может вылечить человека от многих болезней. Они нашли ген старения. Жили до пятисот лет.
- Они давно проникли в  космос. На своих аппаратах  посещали землю ещё во времена динозавров, - продолжал говорить Михаил. - Шли миллионы лет.  Они заселили несколько планет. Проникли и в другие  созвездия. Побывали на краю вселенной. Слышали про  ящеров, которые захватили несколько планет, но с другой стороны вселенной. К ним они не пробьются.  В каналах стоят ограничители от вторжения  захватчиков. Нуглены сказали мне, что в космосе есть и  варвары. Есть разумные существа, которые не желают  нашей планете  ничего  плохого. Нуглены  достигли такого совершенства, что нам и не понять их. Я многое  не понял. Нуглены есть, но их как бы нет. Они давно уже бессмертные. Как у нас, у них нет тел. Они не знают, что такое еда, питье. Они состоят из энергии космоса и  от света звезды.
- А как же фигуры? Мы ведь их видели, -  сказал я.
- Если они разденутся, то мы  можем их и не увидеть. Просто у них одежда подчеркивает тех людей, когда они были обыкновенными людьми.  Они могут свободно  летать по колодцам в космосе.  На своих планетах они свободно перемещаются  с одного края до другого края.  Просто всего не объяснить.  У них нет слов, какие у нас говорят многие, я всё знаю. Они  познали наш мир. Он для них грубый.  Я разговаривал только с одним нугленом.  Он мне сказал, что даже они познали мир только на сорок процентов.  Шестьдесят процентов они, возможно, так и не узнают, потому что те шестьдесят процентов находятся  под присмотром Создателя  всей нашей вселенной. Кстати, они согласны с нами, что этого Создателя  у нас называют Богом.
- Но ведь так им скучно жить, - прошептал  Рустам. – Нет, наверное, жен, детей. Родителей они не помнят.
- Родителей у них нет уже много миллионов лет. У них есть и женщины. Но у них нет семей. Они даже забыли, что это такое. Иногда приходится  заиметь ребенка. Надо же и другие планеты осваивать.
- Как же без бабы-то? – засмеялся Петр. – Какая-то дребедень получается. Как же они живут без друг друга?
- Я задал такой вопрос. Он мне просто ответил. Понравились друг другу, ну и на время живите. Чувства-то у них тоже есть. Они ведь не бесчувственные.  Всё у них сохранилось. Есть свои места, где они отдыхают.
- А где это кафе или ресторан? Нам бы там побывать? – спросил Саня.
- Наверное, на этой планете? – спросил я.
- Не угадали. Отдыхать они летают на соседнюю планету. Там они  сделали настоящий рай.  Только они там отдыхают.  А вот эта планета служит для другого дела. Мол, потом узнаете.
- Можно  тока представить там барменов. Вот живут они там! Хоть бы одним глазком посмотреть, - сказал Петр.
- И об этом я спросил. Он  грубо ответил, что нам там делать нечего. И потом мы ничего там не увидим. Это только для  них.
- Мы увидим там густой туман, -  сказал я.
-  Как угадал. Он мне на миг показал кадр. Там я ничего не увидел, кроме густого тумана. А  нуглен даже засмеялся надо мной.
- Я бы ему засмеялся! – проворчал Петр.
- А толку? Он сам густой бессмертный туман. Вот представьте себе, он может  обернуть себя в кокон и войти в жерло вулкана.  Они входили в жерла вулкана на нашей планете. Проверяли его мощность. Брали от него энергию. На своих кораблях они влетали в наше солнце. Уму непостижимо. Они такого достигли, что много я так и не мог понять. Некоторые наши ученые засекли  какие-то двигающиеся объекты, которые входят и выходят из солнца.  Это они. Нуглены. Я одно заметил за ними. Они безразличные к нам.  Мы для них, даже не могу подобрать слова, весьма отсталые существа. Хотя, как нам кажется, мы достигли высокого уровня во многом, для них это совершенно незаметно. Мы для них, как я понял, одноклеточные существа на двух ногах, вооруженные до зубов.
- Мы для них в виде злобных клопов, - ответил Саня.
- Точно подметил.
- А почему они с тобой вели беседу, если они так относятся  к нам? – спросил я.
-  Грешным делом я подумал, что вот я кандидат наук, преподавал в институте.  Чушь собачья. Они разговаривали и с докторами наук, академиками в нашем мире. И все они для них  двуногие, отсталые  кроманьонцы. Просто для забавы меня выбрали. Я  потом догадался, кто я для него, и послал его кое-куда. Он и отстал от меня. Как я понял, я был для них говорящая кукла. Только на миг я увидел, похожее что-то на амфитеатр. И много таких  чертей из тумана глазели на меня, и смеялись. Вот мне и стало обидно. Послал их всех. А они продолжали смеяться.
- Я бы им сукам посмеялся! – крикнул Петр.
- А толку? Одно я понял, ребятки, для нас это бессердечные существа, не имеющие ни сердца,   ни души. Когда я их кое-куда посылал, то имел право подумать. И, всё-таки, я счастливый человек. Зачем нам бессмертие? Мы станем такими же бессердечными существами в тумане. Я  человек с планеты Земля. И буду, её защищать от вторжения разной сволочи. Я счастливый человек, потому что я имею сердце, а главное, у меня есть  душа. Вот она и пусть будет  бессмертной. А мне этот дар не нужен. Я воочию увидел этих  бессердечных  нугленов.
- Ну, хорошо, они так живут.  А зачем они нас сюда приперли? – спросил Саня.
- Видите ли, вот все эти люди, что живут в этих бараках, для нугленов не считаются рабами. Так они мне сказали. Но они тоже рабы. Что они делают?  Они собирают  кедровые шишки, и делают из  них масло.  У них есть целая лаборатория.  Это масло, перемешанное с золотой пылью и ещё с  какой-то дрянью, в виде множества трав, используют  для новорожденных. Мазь какую-то делают для детей. Дети у них родителей не знают. Они воспитываются в особых детских лагерях.
- Сволочи! – проворчал  Рустам. – Надо же без детей живут. Как же так можно? Ведь это  дети! И то, правда, у них нет сердца.
- Как я понял, у них внутри  ничего нет, - сказал Михаил.
- Но мозги-то есть! – воскликнул  Петр.
- Откуда мне знать? Возможно, вместо мозгов у них какой-нибудь вечный аппарат.
- А вы, знаете, ребятки, а ведь мне тоже пришла одна мысль, - вошел в разговор Иван Игнатьевич. – Я бы им закатил лекцию  о детях. Конечно, начал бы  с древности. Я бы им устроил концерт.
Неожиданно Петр громко засмеялся.
- Молодец, Иван Игнатьевич, так их сук без сердца!  Напросись к ним на лекцию. Дай им, падлюгам шороху, чтобы наших знали. Вот за это я тебя крепко  буду уважать! Вот, где твои лекции пригодятся. 
- Так, а нам-то что делать они сказали? – спросил Саня.
- Ещё скажут.
- У меня, Михаил, вопрос. Вот все эти наши люди, откуда они сюда прибыли?
- Много из нашего мира. Из разных стран, и  разных параллельных миров.
- Они тоже бессмертные? – спросил Рустам.
- Такие же, горемыки, как мы.  Также умирают. Много веков продолжается это безобразие. Кладбищ здесь нет. Трупы сжигают, а пепел  развеивают.
- Значит, здесь нет женщин, - сказал Петр.
- Почему нет?  Они есть. Но в другом лагере.
- Как я понял, человека могут  взять в любом месте, и отправляют на эту  планету.  Но почему именно на эту планету? – спросил я.
- Он мне сказал, что  на эту планету они выбрали для производства кедра и целебных трав.  На этой планете, мол, не было даже зачатков двуногих существ в виде нас.
- Но ведь нам-то надо как-то выбираться отсюда? – спросил я.
- На мой вопрос он не ответил.
- А где они столько золота берут? – спросил Саня.
- Золота много на  этой планете. В карьерах трудятся наши люди. Много золота и на нашей планете. Они всё знают.
- А зачем  им пещера, в которой  мы жили? – спросил Иван Игнатьевич.
- Эту пещеру построили ещё те  нуглены, которые жили  до пятисот лет. Там они скрывались от динозавров.  Да и отдыхали там. В ней установили  аппаратуру, которая уничтожает  разную заразу, и очищает воздух. В этой пещере и  порой они останавливаются. Поэтому мы  видели пустые морозильники.  Они им не нужны. Ими пользовались первые нуглены.
- А ещё у них исчезло тридцать человек  во времена динозавров, - сказал я.
- Он вроде даже скривился и ответил, мол, сами виноваты. Вот такое у них отношение к своим предкам. Бессердечные люди.
- Сволочи они и твари, - ответил Петр. – Готовься, Иван Игнатьевич, дать им копоти своими лекциями.
- Будем ждать, что нам они скажут, - сказал Михаил. – Я почему-то надеюсь, что мы здесь долго не продержимся. Нас отсюда  вынут.
- Скорее бы, - сказал Саня. – Хотя, нам бы хотелось, чтобы Иван Игнатьевич поработал бы с ними.
- Кстати, а эти нуглены ничего не говорили о других пришельцах. Не собираются они нам в этом вопросе помочь? – спросил я.
- Даже ухом не поведут. Хотя он говорил, что есть какие-то пришельцы из   другого мира, которые  хотят вам помочь. Но боятся вас. Вы слишком агрессивные. Пытаются даже оберегать вас от вторжения на вашу планету  разных  метеоритов.  Наверное,  это они расправились с крупным метеоритом 15 февраля 2013 года.  Если бы он упал на землю,  даже представить невозможно.  А они его взорвали ещё тогда, когда метеорит подлетал к земле.  И на землю, в Челябинской  области он упал уже рассыпанный на мелкие кусочки. И вот эти пришельцы всячески защищают нас. Вот они и могут  появиться перед нами, если их не опередят ящеры-улыбчики. Так вот, этот  господин сказал мне, что мы, скорее всего, произошли от тех самых ящеров. Вот  поэтому мы такие воинственные и к тому же хищники. Вот эти  ящеры, даже не ведая, что они наши родственники, хотят поработить нас. Внедрили во многие головы микрочипы.
- А эти нуглены, ничего в нас не внедрили? – спросил я.
- Мы им совершенно не нужны. Для работы они свободно могут взять  любого человека и отправить вот на эту планету.
- Так они, значит,  просто сделаны из тумана? – спросил Иван Игнатьевич. -  Не соображу ну никак! Как это возможно?
- Иван Игнатьевич, этой цивилизации около двадцати миллионов лет. Чего вы хотите? – сказал Михаил. – Представить  невозможно, если  наши люди  через столько лет в кого превратятся?  Хотя я сомневаюсь, что  человечество  доживет до того времени. Если нас не завоюют  ящеры, или не спасут нас от гибели добрые пришельцы, мы сами себя уничтожим. У нас столько накопилось оружия массового  уничтожения, что можно любую планету уничтожить несколько раз. И мы ещё всё больше изощряемся в накоплении всё нового оружия. Мы  не только хищники, мы завоеватели, мы есть варвары.  И многие  народы из других миров боятся нас. Мы сами  себя боимся. А всё потому, что постоянно к власти приходят люди с микрочипами в мозгах. Приходят  люди с улыбками на лицах, и с холодными мозгами завоевателей.
- Так, значит, все те люди, что приходят к власти,  потомки ящеров? – спросил Иван Игнатьевич.
- Именно, потомки ящеров. Больше их ну никак не назовешь. Вы посмотрите на их лица, когда они встречаются друг с другом на  встречах, на конференциях. Все они постоянно улыбаются.  А что в мозгах?  А там у них микрочипы.  Вот вам и весь ответ. Страшно.
- Страшно, - ответил я. – А вот эти  добрые пришельцы взялись бы за наших улыбающихся правителей, да  вынули бы эти микрочипы.  Помогли бы нам справиться  с такой напастью. Господи, помоги нам!  Надо, ребятки молиться. И просить Господа Бога, чтобы помог  нам.  А добрым пришельцам подсказал бы, как надо вынуть  эти, проклятые  микрочипы. Мне пришла мысль. Зачем нам здесь быть?  Надо улетать на нашу  любимую планету. У нас там много работы и без этих бессердечных нугленов.
- Значит, нас сюда зачем-то прислали, - сообщил Иван Игнатьевич.
- Чтобы ты этим умникам лекцию закатил! – засмеялся Петр.  Охмурелов немного подумал, и тоже засмеялся.
- И то, правда, Петр, я им такое устрою, что они ещё миллионы лет будут нас вспоминать. Я им вместо холеры, чумы, разной заразы в виде клопов и тараканов, лекцию закачу. Она будет пострашнее и позаразнее разной там заразы.      
На этом мы и решили, чтобы наш  неутомимый  лектор, выступил с зажигательной речью перед нугленами.  А Михаил у нас есть настоящий переговорщик.
Странно было то, что нас никто не трогал, и никуда не отправлял. Мы лежали на нарах, и вот так болтали.
Я уже почти задремал, как перед нами появился нуглен похожий на Мака.  Мы сели. Что-то сейчас произойдет.
Он заговорил:
- Да, я тот самый Мак. Сейчас появится Рада. Вас пока не трогают. Вроде мы многое знаем. А вот,  когда вас взяли сюда,  было, как всегда. Вы бы пригодились на работу или на добычу золота, или  на сборы кедровых шишек, и разных трав. И только здесь мы поняли, что вы есть какие-то необычные люди. Вы не просто люди. Нет. Вы есть энергетические тела. И мы не знаем, ради чего вас  в соседний мир отправили. В этом кроится какая-то непонятная для нас задача. Кто вас отправил, нам вдруг стало неведомо. Вот это нас и озадачило. С такими телами мы не встречались. Я и Рада  говорили  своим  нугленам, что вы есть непонятные для нас  существа. Нас не послушали. Мы настаиваем, чтобы вас отправили обратно в то место, откуда вас взяли. Пока наши главные нуглены молчат.
- А почему вы такой особенный, Мак? – спросил Михаил.
- Дело в том, что нас сослали на вашу планету.
- Опа! – воскликнул Петр. – Это за каки грехи вас туда турнули?
- Видите ли, как в любом обществе, есть оппозиция. Она есть и в нашем обществе.
- Позвольте вас перебить, уважаемый Мак, а как у вас с классами? – спросил Иван Игнатьевич.
Мак быстро сообразил, что ответить.
- У нас нет классов. И у нас не было  капитализма, социализма, как у вас. А тем более не было коммунизма. У нас ничего этого не было, и нет.  Так вот, мы есть оппозиция  современному обществу.
- И в чем заключается  ваша оппозиция? – спросил я.
- Мы против рабства. Мы могли бы со всеми делами сами справиться. Нельзя отнимать людей из семей. Ваше общество, это семья. Родственные связи. У нас этого нет. Вы правильно рассуждали. У нас нуглены, как вид, бессердечные  разумные существа. 
- А почему вы с Радой такие необычные? – спросил Рустам. - В вас ведь тоже ничего такого нет.
Он неожиданно улыбнулся, немного помолчал, как бы с кем-то переговариваясь, ответил:
- Как посмотреть. Возможно, что-то и появилось. Потом об этом. За  наши выступления нас сослали.  Полностью нашу команду сослали. Вместе с вами вернули. Но, как я понял, нас снова хотят сослать, чтобы мы не мешали. Мы с вами ещё встретимся у вас, и поговорим. Я отключил то, что могли бы меня услышать. Нас постоянно прослушивают. Могут и уловить наши волны. Мы потом поговорим  насчет края  нашей вселенной. Вы там уже побывали. Были и мы там, но с другой стороны. Потом поговорим. Нашей группе так хочется стать такими, как вы…
- Такими же воинственными варварами, - вставил я.
- Конечно, нет. Вы не относитесь к таким людям. Мы каждого из вас изучили. Всё знаем о вас. В вашем мире вам приходится весьма тяжело выживать.
- Ну и в чем смысл, что вы станете такими, как мы? – спросил Рустам.
- Ощутить ваш мир на себе. Нашей группе так хотелось обрести душу…
- У вас её нет? – удивился Саня.
- В нас ничего нет. Мы для вас разумные пустышки. В нас давно всё уничтожено. А нам так хотелось, чтобы нам дали душу. Ладно. Я исчезаю. Мы ещё встретимся и поговорим. Вас скоро отправят на то место, откуда вас взяли.
-  Мне бы хотелось вашим господам бездушным прочитать лекцию, - сказал Иван Игнатьевич.
- Это они любят, - неожиданно засмеялся Мак. Это было что-то новое в этом странном парне. И он тут же исчез.
 Михаил  встал с нар.
- Сейчас буду звать того нуглена, с которым я вел беседу.
Михаил что-то стал бормотать, и перед нами появился ещё один нуглен.  Странно, но факт, я увидел глаза этого парня. Они были круглыми и не мигающими и наглыми. На его красивом лице  чуть заметная ехидная улыбочка. Конечно, он нас презирал. О какой помощи можно говорить с этими бездушными куклами. Как не странно, но Мак отличался от него. Глаза у  Мака были добрые и они, как и у нас мигали. Странно. А  вдруг, у  Мака, Рады и  той команды  были втиснуты души?  Ну, это я хватил! В пустую куклу невозможно втиснуть душу.
Меня окутал густой туман, на миг отключился, и тут же пришел в себя. Мы сидели в креслах. А вот  Иван Игнатьевич стоял.  Только на миг нам показали огромный зал. Он был похожий  на древний амфитеатр. А эти бездушные куклы, одетые в  белые и синие одеяния, в каких ходили  древние римляне. И перед нами опять образовался густой туман. Да, мы  для них вроде говорящих обезьян.
- Ребята, -  тихо обратился я к друзьям. – Мы им устроим концерт. Они его надолго запомнят. Что с нас  взять? Мы для них самые настоящие говорящие обезьяны. Лишь бы нас Иван Игнатьевич не подвел.
Он услышал мои слова. Ответил:
- Ничего, я им сейчас закручу такую лекцию, самую отборную, закрученную. Я им покажу обезьян, души бездушные. Вот они-то и есть настоящие атеисты, от Бога отвернулись. Ребята, если у них нет души, то и Бог от них отвернулся. Всё. Начинаю  говорить о сияющих вершинах на гранитном фундаменте. Я им сейчас  такой фундамент устрою.
 Он шагнул от нас на четыре шага и начал говорить.   
 Надо было что-то и нам делать.  Петр Дронов встал на четвереньки, показал им голую задницу, и похлопал по ней  своей ладонью. При этом сказал:
- Вот вам ваш факт познания. Вы все даже моей задницы не достойные, бездушные твари!
Потом Петр  разразился отборной бранью. Он называл их  вонючими свиньями.  Материл их и ругал последними словами Саня Клыков. Рустам что-то кричал им на своем языке. Михаил Бутаков тоже начал читать какую-то запутанную лекцию  о каких-то проводниках и полупроводниках.  Я тоже потом  называл их разными неприличными для слуха словами.  Иван Игнатьевич громко читал лекцию. Я заметил, что он даже взмок. И тут в мой мозг ворвались  слова Мака:
- Молодцы, ребята, ай, молодцы. Вот вы им дали!  Они такого от вас не ожидали. Они даже  шлепка по заднице не достойные. А лекция! Это же чудо!  Две лекции читали Иван Игнатьевич и  Михаил Иванович. Чудо.  Рада до слез смеется. Наши друзья, как бы сказал Петр, угорают от смеха.  Молодцы! Вы их вывели из себя. Сейчас они прервут ваш концерт, и отправят вас на то место, откуда вас взяли.  А нашу группу снова вышлют  на вашу планету. Теперь уже на вечное поселение.
Мы продолжали бесноваться.
Иван Игнатьевич  и Михаил громко читали лекции. Они яростно размахивали руками, бегали по сцене, умудрялись даже плевать на пол.  Концерт продолжался.  То и дело я видел, как на мгновение рассеивался туман, и  появлялись  куклы. Я видел, как они  вскакивали, размахивали руками, и снова падали  на свои сиденья. Достали мы их славно!  Пусть знают  наших людей.  Могли бы по-человечески встретить нас, пусть отсталую, но чужую цивилизацию. Теперь они будут нас помнить всегда.
Перед глазами образовался совершенно густой туман, и я потерял сознание. Очнулся в кресле. Это была золотая пещера. Мои друзья приходили в чувство. Мы  попали на родную землю.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ  ПРОДОЛЖАЮТСЯ
И вот мы на родной планете, только  в параллельном нам мире.  Не подошли мы  высокообразованным господам. И  отправили нас на родную землю в то место, откуда нас и взяли. Больше  нам не хотелось испытывать свою судьбу. Роднее нашей планеты  пока мы нигде не нашли. Пусть будут параллельные миры, но это  наша родная  планета, и лучше её нет нигде.  Здесь наш вечный дом. Я даже запел.
- О, Юрка песню закатил! – засмеялся  Саня Клыков. – Дома мы. Целая канитель получилась с нами. А теперь куда нас?
- Выходим из  этого лабиринта, - предложил  Михаил.
- Ну, я им дал копоти! – сказал Иван Игнатьевич. Ты, смотри, совсем оживился мужик. Он был доволен собой. – Вот я им закатил речь. Такие словечки подбирал, даже сам удивился. Так им и надо, этим  бессердечным пустышкам.
Мы выбрались наружу.  Сели на травку. Соскучились по нашей родной природе, по нашей родной планете. Теперь мы будем её защищать. Мы и так её всячески защищаем. Как бы мне хотелось, чтобы  все люди, какие есть на нашей планете Земля, жили в мире и согласии.
Мы лежали на земле, и, возможно, каждый из нас именно так  и думал. Конечно, в  других  параллельных мирах на нашей планете есть разные народы, но, как бы хотелось, чтобы все жили в мире и согласии. И больше нам ничего не надо.
Ярко светило солнце, наше родное солнце, и мне хотелось петь, обнять весь наш земной шар. Он такой маленький перед неведомым и грозным  космосом.
- Куда теперь мы? – спросил  Петр.
-  Пока не знаю, - ответил Михаил. – Главное, радуйтесь. Меня это озадачило. Неужели и наш человек через столько миллионов лет станет таким бессердечным?  Мне бы  этого не хотелось. Я представляю тех людей, какими бы они должны быть. Сколько есть планет в нашем созвездии, жили бы в мире и согласии.
- Это был бы настоящий коммунизм, -  ответил  Иван Игнатьевич.
- Пусть так, - сказал Михаил.- Какая разница? Главное, чтобы люди были чуткими друг к другу, а не были бы бездушными куклами. Неужели наши потомки станут такими?  По-моему они ни во что не верят. Для них главное – роскошь, наслаждения. Даже про предков забыли. Они не знают своих детей. Мака и Раду изгнали. Дали им вечную жизнь, а потом изгнали.
- А может, Рада и Мак станут такими же  смертными, как мы? – спросил Саня.      
- В общем-то, этот народ я понимаю. Они всего добились, а главное бессмертия, - сказал Михаил. -  Чтобы не заскучать, они придумывают разные развлечения.
- На нас запнулись, - ответил я. – Мы им преподали урок. Мы не завидуем им. Нет. Конечно, нет. Лично  мне их жалко. Вдруг какие-то кроманьонцы вывели их из равновесия.
- Мне их тоже жалко, - ответил Михаил.
- Чо их жалеть? – засмеялся Петр. -  От безделья они не знают чо делать. Они даже забыли, что такое война. Вот бы на них натравить улыбчиков. А может, есть народ, который  страшнее улыбчиков.
- Космос, значит, огромен. И в нем есть такие существа, которые могли бы им, значит, устроить веселую жизнь, -  ответил Иван Игнатьевич.
- Что станет с ними ещё через несколько миллионов лет?  Примерно догадываюсь, - сказал я.- Они просто исчезнут с лица вселенной. Превратятся в рассеянный туманчик. А ветерок разгонит его. Вы знаете, ребята, а мне пришла такая мысль. Почему они стали такими бездушными куклами? Идет космический эксперимент. Наш Бог, наш Создатель всё знает и всё видит. И вот эти бездушные существа, это как бы отдельный эксперимент. До чего может  достичь цивилизация отдельного народа. Для нашего Создателя миллионы лет, это крохи дней.  Это для нас, для человека, довольно много лет. И наш Создатель, в конце концов, сделает так, что  этот народ превратится в  рассеянный туман. Они изживут себя. Ведь не зря у этих бессмертных  появились  оппоненты. И они готовы стать смертными, такими, как мы. И чтобы у них была душа.  Надо как-то поговорить с ними. Мы для них кроманьонцы. Но, мне, кажется, они  готовые поговорить с нами. Ведь они ничего плохого для людей не делают. Мы научим их молиться, глядишь, и душу им дадут.
- Да, Юрка, ты настоящий философ, - сказал Петр, и захлопал в ладоши. – Вот это отмочил. Но я тебя понял. А чо их жалеть? Они нас не пожалели.  Поперли от себя. А людей, сколько рабами сделали. Сами не хотят, суки, трудиться, так у нас людей воруют. Нечего их жалеть! На месте нашего Бога, он их бы сейчас превратил в туман.  А вот эти, как их, Мак и Рада, пусть у нас живут. Вот мне  их жалко. Я думаю так, наш Боженька пожалеет их и  подарит им душу.
- Душа у них будет, - ответил Михаил. – А теперь нам надо что-то делать. Куда нас? Я не знаю.
- Мне, кажется, надо уходить от пещеры, - сказал я. – теперь это будет дом Мака и Рады.  Не будем им мешать. Представьте себе. Им дадут душу, они станут такими, как мы. И у них появятся дети, как и у нас.  Как эти люди живут без детей? Мне всё это не укладывается в моей голове. Не хочу больше о них говорить.
- На этом и закруглимся, - ответил Михаил.
Мы встали  и пошли по степи.  К вечеру мы подошли к небольшой речке.  Селений нигде не было видно. Ночевали  на песчаном бережке. Ночью  я проснулся оттого, что подо мной, как мне показалось, загудела земля. Видимо, где-то произошло землетрясение. Проснулся и  Михаил, потом и другие ребята. Тишина.
- Где-то, видимо, немного тряхнуло, - сообщил Михаил.  Мы снова легли досыпать.
Утром рано проснулись, замерзшие и продрогшие.
- Кошмар какой-то!  - воскликнул Саня. – Что нам делать? Куда податься?  Ребята, а где та гора, где была пещера? Где она?  Мы ушли от неё далеко, но я её вечером видел.
- Давайте пройдем вверх по течению, - предложил я. – Как всегда по берегам рек  бывают деревни.
Надо было что-то говорить. Меня это тоже удивило. Там, где была гора, стоял стеной лес.
Мы с Михаилом переглянулись. Конечно, у меня возникла одна мысль, но я не стал её озвучивать. Ещё начнут надо мной смеяться. Но горы не было. Она  не могла просто так исчезнуть.
Я стал настаивать на том, чтобы идти по берегу реки.  Почему-то надеялся, что мы должны выйти на какую-нибудь деревню.
И вот за поворотом реки мы действительно увидели деревню.  Обыкновенная русская деревня. Грязная улица, старые  дома из бревен. Заборы, ворота, калитки. Я много видел таких деревень.
- Вот они есть, а вот их опять не будет, - сказал Саня.
- На этот раз эта деревня настоящая, - ответил я.
Как и везде, недалеко от нас купались ребятишки. Мы подошли к ним.
- Огольцы, скажите нам заблудшим, что это за деревня такая? – спросил я.  Один из мальчишек, что постарше, подошел к нам. Остальные стояли в воде, и, видимо, боялись подойти к нам.
- Кузьмиха это, – ответил мальчишка на чистом русском языке. Наши. Русские.
- Слушай ты, короед, отвечай, где мы находимся? – резко спросил Петр.
- Я не короед, чо  это я короед-то?  Я кору не ем. Чо обзываться-то?  Кузьмиха это.
- Ладно, мальчики, продолжайте купаться, - сказал я
- Мы не купамся вовсе, мы раков ловим, - ответил он. – Вам надо в поле работать, а вы шляетесь.
- Слушай ты, поучать нас вздумал? – шагнул к нему Петр. – Быстро я те ушу надеру!
- Руки коротки. В поле надо быть, а вы шляетесь.  Враги народа! 
Крикнул он это, и бросился в воду.  Ребятишки  поплыли вниз по течению.
- Сволочуги! – проворчал Петр.
А я подумал вот о чем. Почему мальчишка назвал нас врагами народа? В наше время  мальчишки, да  и вообще никто таких слов не говорит. И то о чем я подумал, эту мысль быстро отбросил. Мало ли что  мог сказать мальчишка.   
И то, что я увидел, пришедшая мысль была верна.  У одного довольно большого дома,  над крыльцом  развевался красный флаг. И ещё я тут же подумал, не дай Бог попасть в 1939 год!  В своей второй книге «На острове снов!» я уже описывал  любопытный момент из того времени.  И вот это  кажущееся землетрясение, послало нас в наш мир, и в старое советское время.  Тогда мы пропали.
Как я понял, Михаил тоже что-то сообразил, хотя он в том времени не был. Там была другая команда. 
- Пойдемте, ребята, в поселковый совет, - сказал Михаил.
- В какой совет? – спросил Саня.
- Вы ничего не поняли? – спросил Михаил. – Мы попали в наш мир, да ещё в добрые советские времена. Теперь нам надо бы узнать, в какое время мы попали.
- Получатся какая-то дребедень, - проворчал Петр. – То были там, то здеся. Как так возможно?
- Пора, друзья мои, привыкать к переменам, и ничему не удивляться, - сказал я.
Пока мы вот так  разговаривали, Иван Игнатьевич  преобразился.
- Как? Значит, вы думаете, мы попали не только в наш мир, но и во времена советской власти? Я доволен.
- Всё впереди, Иван Игнатьевич, всё впереди, - сказал я. - Если то время, о каком я подумал, я никому из нас не завидую. Иван Игнатьевич были здесь товарищи, и похлещи вас.  Был в оном времени и наш знаменитый лектор Дрожжин. Здесь были такие наши знаменитости, как сам секретарь райкома партии Подгузников, Железянкина, Балаболкин, ну и другие товарищи.
Лицо у Ивана Игнатьевича просветлело. Кажется, он от радости даже стал чаще дышать. Пусть веселится до времени.
- Такие люди здесь были!
- Вам надо было прочитать книгу Стрелова «На острове снов!» - сказал Михаил.  – Там об этом всё подробно описано.
- К сожалению, я не читал. Мне, значит,  говорили об этих книгах. Я, конечно, надувался, и говорил, что тоже читал.  Разной там фантазии, значит, не верил. Я доволен, что  сейчас попал в советские времена. А в какой год мы попали?
- Узнаем, всё узнаем,  Иван Игнатьевич, - ответил я. – Но не дай Бог, если мы угодим  в  тот год, о котором я подумал.
Мы пошли к дому, над которым висел красный флаг.
 За деревней начинались поля.
На  улице людей не было.  Мы подошли к большому  деревянному дому.  Прочитали вывеску. На  ней написано:  «Правление колхоза  «Светлый луч».
- Вот, Иван Игнатьевич, и здесь светят! – засмеялся Петр.
- Петр, ты здесь с такими словами не разбрасывайся, - тихо сказал я.  – Немного погодя, ты всё узнаешь.
Мы  поднялись на крыльцо, и вошли в дом.  Обыкновенная деревенская контора.  За столом сидел мужчина и щелкал на счетах.
И тут Петр опять влез.
- Щелкай, щелкай! Чо компютера нет?  Деревня.
- Тише, Петр, - прошептал я ему на ухо. – Потом поймешь, что здесь нет компьютеров. Хоть сейчас помолчи.
-  Кто такие, товарищи? – спросил мужчина. Вперед нас выступил Михаил.
- Дорогой товарищ, мы путешественники. Вот шли по реке, и вышли к деревне. Нам в город попасть.
Но тут  вылез Иван Игнатьевич. Он выступил вперед на шаг вперед от Михаила.
- Какое красивое название вы дали  колхозу «Светлый путь»!  У вас, наверное, клуб есть!
- А как же, есть клуб. Красный уголок есть, библиотека  там есть.
- Вы, наверное, человек грамотный,  значит, остро чувствуете  политические вопросы страны, - продолжал своё гнуть наш лектор.
- Да, я грамотный. Ликбез окончил. На счетовода выучился.
Иван Игнатьевич немного подумал, почесал свой острый и длинный нос, подергал плечами.
- Ликбез? - удивленно спросил он. – Значит, счетовод?  Хотя, что это я? Да, да, ликбез. Понимаю. Понимаю. А где вы читаете лекции, и на какую тему?
Пришло время выручать нашего лектора.  Сейчас мы все можем погореть. Мы с Михаилом отодвинули лектора, и  Михаил спросил:
- А где  ваше руководство правления колхоза? Нам бы познакомиться.
Иван Игнатьевич был возмущен.
- Как?  Да вы что?  Сейчас, в это время им необходима моя лекция о поднятии…
Петр, наверное, сообразил, куда мы попали. Он схватил за шиворот лектора,  притянул к себе, и почти прохрипел:
- Я тебе подниму!  Я тебя так подниму, чо век помнить будешь. Я и то сообразил, а ты чо не врубаешься? Ты чо так и не понял, переучка, куда мы попали?  Меньше надо было в той школе учиться.
- Да я, да, как ты смеешь! Я не  переучка!
- Если ты чичас не уймешься, то я тебя уйму. Тогда тебе шибко больно будет. Я тебе такую ваву сделаю, чо  взвоешь! Молчать, сукин  переучка!
- Граждане, вы пошто такие сердитые? – сказал мужчина, и бросил щелкать на счетах.
- Попались, голубчики? – прошептал я. – Посмотрите на стену.
Зайдя с улицы, мы сразу и не заметили портрет Сталина. Под портретом   прибит  красивый  календарь, указывающий 1939 год.
Конечно, все были в поле. Шла уборка  урожая пшеницы.
- Успокоились? – спросил счетовод. – Какие-то вы странные. Документики ваши на стол. Будем вас проверять.
Какие могут быть у нас документы, если мы мотаемся из одного мира в другой мир?
Михаил решил отдуваться за нас.
- Вы знаете, дорогой наш товарищ, как вы встречаете путешественников? Мы есть из географического общества.
- Я вам не товарищ, - быстро ответил счетовод, и встал.
А я машинально, по привычке, сунул руку во внутренний карман куртки, и нащупал документ. Немного удивился. Однажды я уже такое испытал. Об этом я описал  подобный случай с документом в книге «На острове снов». Тогда  тоже мы попали в 1939 год.
Я вынул самый настоящий паспорт. Интересно, какой я здесь?  Моя физиономия из далекого прошлого. Фамилия? Я даже соизволил хихикнуть. Фамилия моя была смешной. Я передал паспорт счетоводу. Мои друзья  увидели, что у меня оказался паспорт, и тоже бросились  рыться по своим карманам.  И только один Иван Игнатьевич  продолжал стоять с обиженным лицом. Как же, ему не дали договориться со счетоводом насчет лекции.
В это время вошли  два мужика. Возможно, кто-то из них председатель колхоза. Счетовод держал мой паспорт и смеялся. Наконец он  зачитал мою фамилию.
- Кукиш Кукишович   Кукишсмаслом.
Конечно, будет смешно.  И те двое тоже стали смеяться.  Надо было выкручиваться. Я ответил:
- Мы все здесь артисты из народа. 
Но я успел подумать, друзья меня поймут. Хоть бы Иван  Игнатьевич не подвел. Он, как и должно быть, ещё не полез в карман.  Счетовод  велел остальным  зачитать  фамилия вслух. 
Первым начал читать Михаил, и он даже захохотал.
- Абсорбер  Абсолютинович Абсорберов.
Два мужика тоже смеялись, как и наши друзья, кроме Ивана Игнатьевича. Он шевелил губами, и не мог понять, что здесь происходит?
Прочитал свою фамилию и Петр.
- Белобрыс Дребеденьевич Толстопузов.
За ним прочитал Рустам.
- Маврикий Маврикиевич Ерундинский.
Потом зачитал и Саня.
- Зубило Канительевич Рыженосенький.
Все громко смеялись кроме нашего лектора. Он улыбался. Его пронесло. Но тут главный мужик подошел к лектору, и сказал:
- Не стесняйтесь, не скромничайте.  Фамилия?
- Чья фамилия? Ваша? Откуда мне знать?
- Не моя. Ваша.
- Ну, этого, того, а зачем?  У меня нет документов. Я, понимаете, значит, того, этого…
- Иван Игнатьевич, покажите ваши документы! – крикнул я.
- Да откуда они у меня! – громко отозвался Иван Игнатьевич.
- Ясно, -  сразу захмурел мужик. – Я, как председатель колхоза имею право задержать вашу личность, и кое-куда сопроводить.
- Я вам не личность, я Иван Игнатьевич  Охмурелов!
- Вы ещё и Охмурелов?  Всех охмуряете? Ну, меня не охмурите. Я, как посмотрю, все вы здесь странные личности. Ишь, какие для мудрости подобрали клички! Артисты они. Мы  ишо узнаем, какие вы артисты из погорелого театра! Паспорт!
- Не кричать на меня! – отозвался лектор. – Я вам не простой гражданин! Я с отличием окончил Высшую Партийную  Школу в Москве! Я лучший лектор в нашем районе!  Я был членом  Туманского  райкома партии. У меня были лучшие учителя, как-то  Дрожжин, как-то Балаболкин, как-то Длиннохвостиков…
- Молчать! – закричал председатель колхоза. – Смеяться надо мной? Я тебе покажу Длиннорылого!  Ты посмотри, какие он фамилия подобрал! Он же над нами смеется!
- Позвольте, товарищ! – в ответ закричал  Иван Игнатьевич. – Это Длиннохвостиков! А ещё у нас были лучшие лекторы Железянкина, Неуспокоев,  а  товарищ Поломойкин…
- Молчать, сукин сын! Сгною, мать тебя за ногу! Молчать!
Но нам всем было смешно. Мы веселились. Это был удивительный концерт. И его невольно устроил наш лектор Иван Игнатьевич Охмурелов.  Так уж получилось, что  все наши лекторы имели странные фамилия. Тут уж я не виноват. Так вышло. Нам было смешно. Что будет дальше, нас не волновало. Просто мы веселились.
Но тут  Иван Игнатьевич обнаружил в своем кармане документ.  У него из рук вырвал председатель колхоза. Прочитал.
- Очумел Очумелович Очумелов.
Счетовод и другой мужик засмеялись. Председатель стал успокаиваться. Даже улыбнулся. Сказал:
- Это к тебе подходит. Это надо же, такую фамилию приобрести.
Надо спасать лектора. Я подошел к председателю.
- Он у нас такой. Поймите. Ну, сами должны догадаться. Фамилия такая подходит.
- Ну, если вы такие артисты, хотя я вам не верю. Сейчас подъедет милиция. С вами  разберутся.
Иван Игнатьевич в растерянности смотрел на появившийся неведомо откуда  паспорт. Потом неожиданно спросил:
- А чего там такая смешная фамилия?
- Ты хоть передо мной комедию не ломай, - ответил председатель. – Вы  сейчас перед законной властью должны показать настоящие документы. Увезут кое-куда, а там разберутся с вами, какие вы артисты.
- Позвольте,  товарищ председатель колхоза!  - чуть не закричал  лектор. -  Какую комедию?  Я шуток не люблю. Все-таки, я окончил Высшую Партийную Школу.  Стоп! Артисты? Где они? Это вы считаете меня, значит,  артистом? Да я этот народ терпеть не могу. Они порой высмеивают настоящих и честных людей. Вы меня разочаровали. А я ведь, значит, хотел вам  в клубе лекцию прочитать о насущных вопросах современности. У вас, я видел, есть, поля.  Можно было прочитать лекцию о севообороте…
- Молчать! – опять закричал председатель, и подбежал  к лектору. – Я тебе такой севооборот покажу, что вы все здесь артисты вздрогните. Вы настоящие враги народа, а не артисты и лекторы!  В последнем выступлении товарища Сталина, нашего любимого вождя и учителя  прямо говорится, чтобы вас уничтожать.
Мы с Михаилом взяли под руки лектора.  Я прошептал:
- Иван Игнатьевич, только молчите. Только молчите.
- И не буду молчать! Нечего мне рот затыкать!  А почему он о Сталине вспомнил!?  Нашел время вспоминать о Сталине!
И как я понял, Иван Игнатьевич увидел портрет и календарь.  Он раскрыл  рот, а глаза собрались в пучок. Как мне показалось, он, словно усох, согнулся, и, не отрываясь, смотрел на портрет. Губы его дрожали. Он, видимо, хотел что-то сказать, но  изо рта  было слышно мычание.
Председатель задыхался. Он согнулся, сжал кулаки, и медленно подвигался к Ивану Игнатьевичу.
- Чо ты сказал? Повтори, чо ты только, чо сказал?  Вот они настоящие враги народа. Ты посмотри, как он отозвался о нашем вожде товарище Сталине.  Да я тебя бить не буду, а затрясу,  от иностранных государств!
Наконец,  Иван Игнатьевич промямлил:
- Я этого, того, понимаете, только увидел его, этого, значит самого Сталина. Я не знал, этого, того…
- Он ещё и дразнится! – закричал председатель. – Григорий, зови мужиков! Вязать будем этих артистов! А вот этого шныря Очумелова особенно охранять!  А то нам  говорят, что у нас врагов нет! А вот они! Целая банда!  В Москву их увезут.
- Надо, ребятки бежать, - тихо сказал я. И я сказал председателю:
- Слушай, ты враг народа, помолчал бы уж лучше.  Мы не враги народа. Мы ведем борьбу за светлое будущее на гранитном фундаменте. Пошли, мужики. А то ещё от этих врагов народа заразу какую подхватим.
И мы пошли к выходу. Два мужика и председатель колхоза преградили нам путь.  Петр одним ударом  отправил председателя в нокаут.  А мы двоих мужиков раскидали. Счетовод спрятался под стол.
Мы вышли на  улицу, и побежали к ближайшему лесу.  Надо от деревни уходить, как можно дальше.
- Я всё думаю, кто это подшутил над нами? – спросил Михаил.
- Такое уже со мной, было, - ответил я. – А вот кличку мне не поменяли. У меня в тот раз  точно такой же документ был.
- Позвольте вас спросить, - вошел в разговор запыхавшийся Иван Игнатьевич. – Так мы попали в тридцать девятый год? Зачем?  И потом, какой же я Очумелов? Я ведь не очумел. Зачем так смеяться? Я совсем шуток не понимаю. Нас в Высшей Партийной Школе   не учили шутить. Да и шутить я не люблю. Не приучен шутить.
- С нами научишься шутить, - ответил я.
Потом мы долго шли по лесу.  Вышли на окраину какого-то большого города.
На обочине дороги стоял молодой мужчина. Русые волосы лежали по крепким плечам. Ростом он был с меня.  У него  большие, серые глаза, но он почему-то их прищуривал, хотя  солнце  находилось за  плотными, тяжелыми тучами, готовыми разразиться дождем.
- Скажите, пожалуйста, в какой город мы пришли? Мы путешественники.
Мужчина подозрительно посмотрел на нас, и ответил:
- Ну, вы даете! Москву не узнали? Какие-то вы, как я посмотрю, странные.
-  Мы не шпионы и диверсанты, мы просто путешественники, - ответил я. Он смотрел на нас, и на его лице появилась  недоверчивая улыбка.
- Понимаю. Вы не враги народа.  Но, как я посмотрю, странные.
В его прищуренных глазах я заметил лукавинку.
- Ты вот чо,  парень, давай не выколупывайся, а скажи, где можно перекантоваться?  - спросил Петр.
- Сразу видно, как я посмотрю,  что не шпионы, - улыбнулся мужик. – Это мы запросто поможем. Глядишь, и на что-нибудь сгодитесь. Пошли. Я тут недалече живу. Места всем хватит.
- Вот только у нас с деньгами  туго, - сообщил Михаил.
- Понимаю. Потом, всё потом.
 Не большой деревянный дом стоял недалеко от окраины Москвы.  В наше время, наверное, на этом место стоят высотные дома.
- Речка Яуза или Москва? – спросил я.
- Москва, - ответил парень.
Мы вошли в дом. Маленькая кухня,  горница, и маленькая спальня. Всё было скромно и не броско. В кухне над столом висела большая икона под стеклом. Как и в любом деревенском доме  русская печь. 
- Где у тебя хозяюшка? – спросил Саня.
- Хозяюшка? – переспросил он. И всё продолжал подозрительно улыбаться. - В центр уехала.
Он улыбался. Но тревоги я не испытывал. А вот Петр возмутился:
- Ты чо всё лыбишься? Мы навидались таких улыбчиков. Брось лыбиться!
- Как я посмотрю, ты есть Петр Дронов. Угадал?
Не знаю почему, но я стал догадываться, кто этот парень. Мы с Михаилом переглянулись. Он понятливо кивнул головой. Парень это заметил. Сказал:
- Черенький Юрий Стрелов, а другой Михаил Бутаков. Угадал?
- Ты чо нам  дурь в голову бьешь? – спросил Петр. -  Откуда знашь нас?  Кто тебе уже о нас доложил? Признавайся, сучий потрох!
- Ладно,  что с вас взять. Как я посмотрю, надо признаваться.  Гаврила Пономарев.  Недавно сюда попал. Был  я в другой команде. Конечно, вы знаете Иссу и Дюрда. Нашу команду в пять человек отправили домой в наше время. А вот меня  зачем-то послали к вам. Как я посмотрю, зачем-то я вам потребовался.
- А  что за команда? – спросил Михаил.
- Из разных городов нашей страны. Мы тоже немало побили улыбчиков.
- Турас у вас был?
- Слышал про такого, но у нас другой был.
Гаврила ходил между нами, а потом неожиданно  показал нам паспорт.
- Сейчас поймете, кто я и зачем вам нужен. Может, и пригожусь вам. Так. Читаем.
- Очумел, Очумелович, Очумелов, так ваш, как я посмотрю, паспорт товарищ Охмурелов Иван Игнатьевич?
- Ловко! – воскликнул Петр. – Вот это дал копоти! Так ты классный щипач?  Я ведь тоже из бывших воров.
Гаврила развел руки и ответил:
- Независимый от всех воров, по карманным делам мастер по кличке Гаврик. Коренной москвич. Здесь сейчас мне тридцать годков. А в натуральном виде мне уже за  семьдесят.
Наконец-то, Иван Игнатьевич врубился.
- Что вы мне всё суете эту фамилию? Стоп! Так вы ещё, значит, и вор по карманам?!  Куда я попал, мама дорогая! Меня окружают воры? Так?
- Так, именно так, Иван Игнатьевич, - ответил я. -  Представьте себе, я ведь тоже был вором. И потом тоже  был  классный щипач.
Саня развел руки, и ответил:
- Бывало и мне приходилось  воровать.
Рустам  засмеялся.
- Признаюсь, наконец-то, и мне приходилось  иметь такую побочную профессию.
Кроме Ивана Игнатьевича всем стало смешно.
А я ответил:
- В нашей лихой команде только двое  вели скромный  смысл своей жизни.  Счастливые.
- Признаюсь. Единственный мой недостаток. Я побывал в психиатрической больнице, - ответил Михаил.
-  Я тоже там побывал, - ответил Гаврила. -  Пятнадцать лет  провел на зоне.  Побывал, наверное, как, я посмотрю,  во всех уголках нашей страны. Единственный мой недостаток, я имел трехклассное образование. Не удалось учиться. Учился у жизни. И потом, я любил и сейчас люблю много читать.  Знаю мировую  и русскую литературу. Я ведь детдомовский. Оттуда сбежал. Странствовал. Научился  ловко чистить карманы у богатых господ. Делился с бедными. Как я посмотрю, ничего не приобрел.
- Вот ты и попал  в такую вот команду, - сказал я. – Меня ведь тоже, возможно, из-за этого взяли в команду Иссы.   
  Иван Игнатьевич продолжал   хмуриться и качать головой.
- Куда я попал? Куда я попал? За какие грехи меня подсунули к этим господам? Зачем?
- Слушай, Иван Игнатьевич, - сказал я. – Ты посмотри на Михаила Ивановича. Он ведь нечета тебе. Он был профессором, кандидат наук. Преподавал в институте. И, как видишь, нас не брезгует. А если разобраться, Иван Игнатьевич, а ведь мы чище вас, хотя и бывшие воры. Сейчас вам докажу.  Да, мы все воровали. Но кого? Только богатых, и к тому же жуликоватых. Раздавали людям.  А к старости остались бедными. У нас ничего нет. Теперь о вас. Иван Игнатьевич, вы ведь тоже вор. Но какой вор? Вы  идеологический вор. Вы пудрили мозги простому народу насчет сияющих вершин. Обманывали людей. И получали за этот обман деньги. А эти деньги были государственные, следовательно, они были народными. И у этого народа  изымали деньги, и за враньё всучали вам. Как видите, Иван Игнатьевич,  ворованные деньги  шли на вашу воровскую компанию, которая называлась Высшей Партийной Школой. А потом раздавали вам, лекторам за  враньё и обман народа.  Если мы воровали, то  одного  богатого  государственного вора, а вы  воровали у всего государства. Так что, Иван Игнатьевич, это нам надо надуваться и пузыриться на тебя, и кричать, что куда мы попали?  А попали мы  к  государственному воришке. Вот такая, Иван Игнатьевич, получается камуха.
- Вот это Юрка, накрутил! -  восхитился Петр. – А ведь, как точно и ясно.
- Даже я об этом не подумал, - ответил Михаил.  Мы вот так вели беседу, сидя на  лавке у длинного стола.
- А ведь, как точно сказал, - ответил Гаврила. -  И все эти бывшие лекторы, в общем-то, и, правда,  были такими вот воришками.  От народа получали деньги. 
Наконец-то, и Иван Игнатьевич  решил высказаться.
- А почему я вор? По какому праву меня так называть?  Но ведь мы в, то время не знали, что всё изменится. Наступили, значит,  дикие времена. Нас такому учили. Мы,  верно, служили  нашей стране. У нас, значит, такая была идеология. По-другому жить нельзя было. И потом, позвольте вам не позволить, будто я живу хорошо.  У меня всё отобрала моя жена. А живу я сейчас в гараже. Какой же я богатый?  Я весьма бедный.
- Вот это уже другое дело, - сказал Саня. – Так почему на нас сердиться?  Вы там, в партии разную канитель устраивали, а народ виноват?
- Ребята, давайте не спорить, - сказал Гаврила. - Как я посмотрю, все мы хороши. Все мы с изъянами, а выбрали нас. Так что, Иван Игнатьевич гордитесь, что вас вместе с нами выбрали для весьма важного дела. Защищать нашу планету от врагов. Великая честь выпала на вас, да и на нас тоже.
Иван Игнатьевич даже немного улыбнулся, и вроде опять стал надуваться и кряхтеть.
- Я хотел у тебя, Гаврила, спросить, как ты здесь-то образовался? – спросил я.
-Когда мою команду отправили обратно домой с острова Дикого, то меня неожиданно застопорили. И вот я здесь. В этом доме живет одинокая старушка.  Я подошел к калитке, и попросил ночлега. Деньги я ей наперед дал.  А вот Дюрд сказал, чтобы я вас ждал. Как я посмотрю, он  вас всех точно обрисовал. Всего я ждал вас два дня.  Бабке забор поднял, крылечко подремонтировал. Она уехала на автобусе к какой-то своей подружке.  Через два дня вернется. 
- А в нашей жизни, где  ты проживаешь? – спросил Саня.
- В городе Адлер живу у одной бабуле.  У моря косточки грею. Пенсия у меня маленькая. Не заработал нормальную пенсию.  Мне хватает на мою скромную жизнь.
- Встретил нас, а теперь тебя обратно заберут, - сказал я.
- Кто их знает? Как я посмотрю, тот мир нам неведом. Возможно, и заберут. Кто их знает? Главное, я вас встретил. А там, что будет. Как я посмотрю, а мне понравилось летать в другие миры. Чувствую там свободным человеком.
- Все мы в других мирах ощущаем себя другими, - ответил я. – Как говорится, мир принимай меня таким, какой я есть.
- Всё это хорошо, но что нам делать? – спросил Михаил.
- А пойдемте к реке. Покупаемся хоть раз в  Москве-реке? – предложил Рустам.  И мы пошли к реке. Как и везде мальчишки рыбачили.
Мы купались, веселились. И не заметили, как нас окружила милиция.
- А ну, марш на бережок, вражеские лазутчики! – кто-то закричал из них.  Нет, это была не милиция. Это были солдаты. Военная форма. Винтовки наперевес.
- Попались, голубчики, - прошептал Михаил. -  Сейчас нам не убежать.
Из одежды они  взяли наши документы.  Читали их и смеялись.
- Выходите, выходите, бродячие артисты!  - громко кричал военный. Видимо, он у них старший.
Мы оделись.  Военные разглядывали нас и молчали.
- Кто из вас Кукишсмаслом?
Я поднял руку. Офицер подошел ко мне. Он продолжал смеяться.
- Ну и фамилию себе выбрал. А кто здесь  Очумел Очумелов?
- Позвольте это самое, возразить вам, - ответил  Охмурелов. – Моя настоящая фамилия  Охмурелов.
Офицер ещё громче засмеялся. Солдаты смеялись.  Иван Игнатьевич  повысил голос.
- И ничего здесь нет смешного.  Я есть Иван Игнатьевич Охмурелов. Когда-то я родился в деревне Охмуреловка. И все мои родственники были  Охмуреловы.
Все  продолжали громко смеяться. Конечно, было и нам смешно. Концерт продолжался. Его представлял самый из нас серьезный товарищ, который не любил шутить. Но, почему-то с ним всегда случалось что-то смешное.
- Происхождение этой фамилии, значит, уходит в  средние века, - продолжал гнуть своё наш лектор. -  Я бы мог вам сейчас прочитать лекцию по поводу, значит,  такой фамилии. Мой дед Фома Охмурелов рассказывал, что наш предок, значит,  Егорка Охмурелов был у самого Пугачева. А так как Охмуреловы произошли  от Егорки Охмурелова, то, значит,  эти Охмуреловы были сосланы в Сибирь.
Я заметил, что офицер перестал смеяться, но продолжал улыбаться. И получилась какая-то сатанинская улыбка. Лицо его приобрело  цвет брусничного сиропа.  Кулаки у него сжимались. Его начало трясти.
Иван Игнатьевич  продолжал развивать  мысль насчет своей фамилии.  Нам ничего не оставалось делать, как весело  смеяться. Пусть, что будет.
- В Сибири наш предок Егорка Охмурелов женился. А его  невеста, как полагается, значит, стала тоже Охмуреловой. Так вот, что я хочу сказать-то. Надо было как-то  обживаться. А было несколько Охмуреловых…
- Взять этого, мерзавца! – закричал, что есть силы улыбчивый  офицер. – Я тебе покажу, как нас охмурять, издеваться над  красноармейцами! Ты совсем очумел?!  Всем молчать, мерзавцы! 
- Мне бы хотелось вам тоже рассказать, как произошла моя фамилия Кукишсмаслом, - подал голос я. 
Иван Игнатьевич  совершенно окосел от такого крика. Он решил оправдаться.
- Как вы можете так кричать?  Я же правду рассказал  о себе. Я ведь хотел рассказать вам о происхождении фамилии Охмуреловы. Но, я не Очумелов. Я есть Охмурелов!
- Молчать! Зарублю, подлая твоя душонка!
Дело приняло серьезный оборот.  Офицер стал трясущимися руками хвататься за рукоять сабли.
Тут вмешался Петр.
- Слушай ты,  улыбчивый офицер, ты чо это нашево товарища гнобишь? Я ведь тоже смогу твою улыбочку с лица стереть. Это ты есть душонка сатанинская! 
Офицер выдернул саблю.  Чтобы произошло дальше, не знаю. Но, в это время какой-то другой офицер остановил улыбающегося офицера.
- Ты что,  Новиков, не видишь перед собой совершенно психически нездоровых людей. Их надо отправлять в больницу. Видишь у этого Охмурелова  глаза больные.  Окосел он окончательно.
- Мы уже были там, - ответил Саня. – Отдыхаем вот на свежем воздухе.
- А вы нам помешали культурно отдохнуть, - ответил Гаврила.
- Саблей стали размахивать, - добавил я.
- А вдруг этот офицер улыбчик?  - тихо сказал Рустам. Я тоже об этом подумал. Застывшая улыбка.
- Возможно, в этого офицера внедрили микрочип от улыбчиков, - добавил я.
- О чем вы там шепчитесь? – спросил другой офицер. – Расскажите мне. Что-нибудь интересное? Вместе повеселимся.
Знакомый прием. Вот он откуда пришел в наше время.
- Я хотел рассказать, что у нас была деревня Кукишсмасломка, - ответил я. – А так, как я  по имени Кукиш, то у нас много в деревне Кукишей и Кукишевичей.
- Молодцы, ребята, не унываете, - ответил он. – Конечно, вас надо бы проверить. Такие документы не могли вам выдать в больнице. Там учреждение серьезное.
Новиков продолжал тихо улыбаться. И тут мне пришла дикая мысль. Значит, и  в это время  во многих людей внедрили микрочипы. А если их внедрили в головы всех наших вождей? Расстреливали сотни тысяч безвинных людей.  Бросали в тюрьмы  пачками. Разрушали церкви, расстреливали священников.  Здоровые люди не могли пойти на такое преступление против человечества. Это творили больные люди.  Значит, давно эти улыбчики шарятся в нашем мире, и вставляют микрочипы в головы наших людей. Вон, что творится в мире!  А разве сам Сатана не действует на людей?  Возможно, ещё есть какие-то пришельцы, которые вот так действуют на человека. За всеми нами  многие существа следят. Мы под неусыпным контролем, как от светлых сил, так и от темных сил. Действительно можно запутаться.
Новиков стал успокаиваться.  Но, он продолжал тихо улыбаться. Конечно, это не сам улыбчик. Это такой же человек, как мы, но  в голове с микрочипом. Против таких людей мы бессильны.  Такие люди организовывают разные войны в нашем мире, сделали революцию в России. И  они продолжают править в нашей стране. Да и в других странах они главенствуют.  Все они, в конце концов, становятся скрытыми шизофрениками. И медицина  против них бессильна. Кто же будет искать в головах  микрочипы?  Ведь  профессора не знают, что  к власти рвется человек с  микрочипом. Пусть меня все простят, но я отличаю человека с микрочипом от простого человека.  Выработалось во мне такое вот чутьё на них. Есть же собаки, которых натренировали искать наркотики, так вот и я натренировался.  С годами  это чувство пришло ко мне. Порой я не понимал себя, почему во мне возникала тревога, когда ко мне приближался человек носитель микрочипа?  Не понимал и того человека, в котором  сидел огрызок от  темной силы, от самого Сатаны. От непонимания я сильно страдал. Искал истоки этого  непонимания. Ещё в первой книге «Зона»  я писал об этом  тревожном ощущении. И эта тревога мучила меня с молодости. Я скрывался от людей, уходил в тайгу, порой  заливал эту тоску водкой, но она не проходила.  Порой думал, что поможет мой кнут, когда я  стегал тех, у кого отбирал  деньги, золотые изделия, дорогие вещи. Всё это меня не успокаивало.  Раздавал бедным людям.  Не успокаивало. Искал  эту причину в женщинах.  Обманывал их, они меня обманывали. Играл с ними, как в рулетку.  Бесполезно. Женился на любимой девушке.  Воспитал двух хороших детей. После ухода из жизни моей любимой Шуры, долго жил  один. Были женщины. Но они не приносили утешения. Потом появилась Клава. Немного вроде успокоился. И, всё равно, нет, нет, да  проявлялась  неведомая  и знакомая мне тревога. Конечно, я понимал, что при встрече какого-то человека  во мне росла необъяснимая тревога. Но я думал, что это просто у того человека много отрицательной энергии, которая сильно действует на меня. И вот, путешествия в другие миры, я постепенно набрался опыта и понимания.  В некоторых людях сидит зараза от Сатаны. А вот, когда мы  увидели и познали улыбчиков, и то, что они вытворяют с людьми, я понял, что тревога во мне росла  при встрече носителей микрочипов.  Во всю мою долгую жизнь эти люди постоянно встречались  со мной. Они окружают меня. И теперь я  спокоен. И когда  какой-то человек приближается ко мне с микрочипом в голове, то я пытаюсь долго с ним не находиться. Мне от него становится плохо, так же, как от человека,  в котором  сидит темная сила от Сатаны. Но человека с микрочипом я могу отличить от того человека, в котором, сидит зараза от Сатаны.  В последние годы я всё больше замечаю  людей с микрочипами, и  от темных сил.  В  книге я  описал, как мы на далекой планете уничтожили гнездовье улыбчиков и  группу  ученых, которые продались за богатство.  Видимо,  ещё  есть  и другие гнезда этих  космических тварей.  А потом, они ведь давно путешествовали в наш мир. Они, как вечные  сорные травы, как вечные клопы и тараканы, расселились  по параллельным мирам нашей планеты.  Откуда мы знаем, что они не расселились и на других  планетах нашей вселенной. И везде  есть гнездовья этих  ящеров. Вот сейчас, передо мной стоит один из тех товарищей, в голове, которого  есть микрочип. И этот товарищ, даже не  понимая, что у него есть в голове  передатчик. Он на учете, за ним следят, им  пытаются руководить. Страшно. Возможно, этот человек мог бы быть хорошим и добрым товарищем. Но он не может быть добрым. И я это понимал. Интересно, а вот те, кто сейчас следит за ним, и действия его  фиксируются в какой-нибудь компьютерной  картотеке, воспринимают нас, как его оппонентов?  Вот это мы не знаем. Я могу только догадываться, что  всё воспринимают. Хоть мне и плохо от этих людей, но мне их жалко.  Но не всех жалко. Вон, что натворил Гитлер!  Улыбчики были довольные. Миллионы людей погибло.  Почему я должен жалеть миллиардеров? Почему я должен жалеть всех президентов, которые только и говорят о  вооружении?  Медицина  здесь бессильна. Например, я не знаю, что делать?  Я в полном тупике. Действительно, это полный тупик. И только может  такую сложную задачу может разрешить наш Создатель, наш Бог.  И мы надеемся, что ему надоест смотреть на безобразия  человека, творящего зло на своей родной планете. 
Офицер не улыбался, как Новиков, а просто внимательно разглядывал нас.
- С вами всё ясно, - сказал он. – Зря всполошились. Больные  люди.
Потом он повернул голову к Новикову и совсем тихо сказал:
- Больные. Шизофреники. Наверное, отпустили из больницы. Они не буянят. Что с них взять?  Несчастные люди.
Хоть бы всё не испортил наш лектор, но я не успел прикрыть ему рот, как он возмутился.
- Я всё слышу! Я не шизофреник. Хотя  некоторые мои товарищи здесь говорят, что все, кто, значит,  учился в Высшей Партийной Школе, шизофреники.  Какой же я шизофреник, если я читал лекции  на любую тему.  Я и сейчас, значит,  могу прочитать, например, лекцию  о возникновении человека разумного…
Офицер перебил его.
- Понимаю, понимаю, а вот, когда вы лечились кое-где, там тоже людям читали лекции?
Иван Игнатьевич, только на мгновение задумался, почмокал губами, и ответил:
- А как же! Читал.  Там люди все добрые, послушные. Они с удовольствием меня слушали.
- Ладно. Идите на здоровье.  Красноармейцы,  становитесь в строй!
- Да я бы их всех, сумасшедших пустил бы в расход! – прохрипел Новиков.  – Землю только коптят. Надо всех врагов народа уничтожать!  С корнем выкорчевывать!
- Успокойся, товарищ Новиков, успокойся.
Солдаты ушли.  А Иван Игнатьевич не мог успокоиться.
- Какие же мы шизофреники?  Так он нас, значит, всех  назвал? Какой же я шизофреник?  Я был лучшим лектором в Туманском районе. Среди лекторов нет шизофреников.  Безобразие!
- Всех, - ответил я. -  Мы для них больные люди. Это ещё хорошо, что  среди них попался здравомыслящий офицер.  А если бы его не было? Иван Игнатьевич, вы представляете, чтобы было?  Конечно, с нами бы ничего не произошло. В этом мире мы непотопляемые. Но, кто знает? Всё может быть.
- Давайте немного поживем в этом доме, а потом куда-нибудь отправимся, - предложил Гаврила Пономарев. – Как я посмотрю, приключения наши продолжаются.  Юрий, ты весьма подозрительно разглядывал офицера Новикова.  В чем дело?  Поделись открытием.
- Открытия здесь нет. В этом офицере, в его башке сидит внедренный микрочип от улыбчиков, - ответил я.
- Как ты заметил? – спросил Гаврила.
- Наверно, лыбился? – спросил Петр.
- Именно, он постоянно, даже в злобе улыбался, - ответил я.
- Я тоже это заметил, - ответил Михаил, - но не подумал, что в нем есть микрочип.
- У меня на эти чипы  есть особенный нюх. Улыбка. И потом я их просто чувствую всем сердцем.
- А если его по темечку стукнуть? – спросил Петр.
- Какая разница.  Чип же не выскочит от удара, - ответил я.
- И чо теперь нам  делать? – повысил голос Петр.
- Против всего этого не попрешь, - ответил Саня.
- А у меня есть идея, - сказал Иван Игнатьевич. – Вот бы ему прочитать  одну из моих лекций.
Кроме меня и Михаила все засмеялись. Я ответил:
- Был у нас один случай. Чтобы воспитать одного товарища, и чтобы он прослушал лекцию товарища Длиннохвостикова, мы  привязали того товарища к дереву. Он на время с ума спятил. Перевоспитался. Наши лекторы удивительный народ. И они всегда с нами. Это особенное, уникальное оружие для врагов и для перевоспитания отдельных товарищей. Я согласен. Вот этого бы офицера Новикова поймать бы, и привязать к дереву.
- Он кричать, и визжать будет, - ответил Рустам.
 - А на что кляп? – ответил я. – Может так мы бы и убили этот микрочип.
Михаил захлопал в ладоши.
- Браво, друзья. Если бы у нас всё вышло, как мы задумали, мы бы к нормальной жизни вернули бы ещё одного товарища.
- Пойдемте следом за солдатами, - предложил Гаврила.
Иван  Игнатьевич воспрянул духом, даже надуваться стал, и кряхтеть от удовольствия.
- Я бы, значит, этому товарищу пару лекций закатил. Идемте.
Мы пошли по дороге.
 Петр засмеялся.
- Ты ему не забудь вкатить о сияющих вершинах на гранитном фундаменте. И как там ишо говорили? Дай Бог вспомнить. Социализм с человеческим лицом. Это не забудь впарить.
- Я ему такое  прочитаю, что он потом век будет помнить. Представьте, друзья, я ему, значит, и о нашем будущем времени вкачу.  Какой там чип? У него мозги навыворот  завернутся. Я ему покажу, какой я шизофреник!  Я ему такого шизофреника покажу, что он сам станет шизофреником!
Мы проследили за солдатами.   Недалеко от Москвы стоял небольшой военный лагерь в виде  палаток.
Спали мы в зароде соломы.  Утром следили за тем, чтобы Новиков  остался один.  Но, он не был один. С ним ходил другой офицер, и тоже чуть заметно улыбался.
- Вот они где, голубчики, - засмеялся  Саня. – Уже двое с микрочипами. Двоих брать?
- Будем брать обоих, - сказал Михаил.
Деньги у нас, как и паспорта были.  В маленьком магазинчике мы закупили разных продуктов.
- Наши отправители, видимо, такие же хохмачи, как  и мы, - сказал Михаил.  – Позволили нам, вернее Ивану Игнатьевичу  прочитать лекцию двум носителей микрочипов.
Иван Игнатьевич немного подумал, и ответил:
- Мне, значит,  пришла такая мысль. Что для нас эти двое? Капля в море. Вот если бы сейчас нам повстречался целый взвод улыбчиков, я бы им такую лекцию  прочитал, то они бы, значит, в прах рассыпались. А что эти двое?  Столько времени на них  терять зря.  Пойдемте улыбчиков искать.
- Где ты их найдешь, да с нашими паспортами? – сказал я. - Вот ты говоришь, что  двое это капля в море.  Реки, озера и моря состоят из капель. А если все команды, какие только есть, да взялись бы за такое вот дело!  Много можно было уничтожить микрочипов. Просто давайте попробуем, что из этого выйдет?  Может только нам вот такая камуха пришла в голову?  А попробуй в нашем мире поймать миллиардера, да привязать его к дереву? Там у него охрана будь здоров. А наши президенты, министры. Нет, друзья мои, это есть полный тупик. А вот попробовать ради  эксперимента надо бы, но я против  такого насилия над человеком.
- Это не люди, а чистые звери! – крикнул Петр. Я один был против  такой экзекуции.  Встретиться в чистом поле с улыбчиками это совсем другое дело.   
Три дня ждали  этих офицеров. И такой момент наступил.  Зачем, уж не знаю, они вдвоем пошли по бережку Москвы. О чем-то весело разговаривали. Если честно, меня эта затея не понравилась. Но, против команды  я не пошел. Спорить не стал. Бесполезно.
В общем, ребята скрутили их, заткнули рты, уволокли в лес, и привязали к дереву.            
Иван Игнатьевич подошел к ним, сел на поваленное дерево.
- Ну, вот товарищ Новиков и ваш помощник по заплечным делам. Попались, мои хорошие. Значит, я шизофреник?  Сейчас мы узнаем, кто из нас дурнее будет.  Я вам для начала прочту лекцию о  социализме с человеческим лицом. Ребята меня попросили. Так вот слушайте…
Мы удалились на приличное расстояние и легли в травку. Иногда я поднимал голову, и смотрел  на троих мужчин. Через некоторое время, два офицера стали крутить головами. А Иван Игнатьевич даже вскочил, и стал ходить вокруг дерева. Он размахивал руками, и говорил, говорил.
Наконец-то один из них выплюнул кляп и дико закричал. И крик этот был ужасен.
- Помогите! Спасите нас!  Кончай болтать!  Не могу больше!
Крик прекратился. Иван Игнатьевич  заткнул ему рот. Лектор продолжал ходить и говорить. Длилось это долго. Наконец, наступила тишина.  Ребята пошли, и развязали офицеров. Сначала они завыли, потом пошли. И шли они в мою сторону.  Мне было жалко смотреть на них. Рты раскрыты, в глазах безумство. Они прошли мимо меня со стонами.  И только один из них  произносил одни и те же слова:
- Что это? Что это? Что это? Что с моей головой? Что с моей головой?
Они скрылись из виду. Я подошел к ребятам.
- Удовлетворены? А ты-то, Михаил, зачем так?
Михаил растерянно развел руки.
- Просто не понимаю, что со мной произошло? Будто заклинило?  Просто вспомнил, как надо мной издевались вот такие  сволочи при допросе. Видимо, это сыграло.
- А почему у меня ничего не сыграло? – спросил я.
- Просто тебя не били, - ответил Петр.
- Меня не били? Ещё в детстве меня офицеры, милиционеры подвешивали на крюке и тушили папиросы под мышкой, - ответил я. -  Катал тачки. Били палками. Ломал камни. Били палками и прикладами.  Видимо, что-то во мне не так. 
- А мы вот такие, - ответил Петр.
- Я им две лекции прочитал, - с гордостью сообщил Иван Игнатьевич. - Хотел ещё одну прочитать, да смотрю, у них глаза одичали.
- Как я посмотрю, всем здесь досталось в нашей  нелегкой жизни, - ответил Гаврила. – Куда теперь нам идти?
- Может, в город сходим? – спросил я.
- А вон ту машину остановим, - сказал Саня.
По ухабистой дороге шел  старенький автобус.  Он остановился, и мы  вошли в него. В моей груди что-то сдавило. Возникла тревога. Во мне с детства иногда  возникал колючий комочек. Он всегда меня предупреждал об опасности.
 Здесь всего было восемь человек. Три мужика и пять бабок.
- Чо же вы, бабули без корзинок-то? -  весело спросил Петр.
- Тебя не спросили, белобрыска, - ответила одна из них, и дробно засмеялась. Бабули поддержали её, и  захихикали.  А вот мужики сидели, и были похожие на каких-то истуканов.  В глазах полное безразличие. 
- А чо обзываться-то, старая вешалка? – возмутился Петр.
Все ребята сели по свободным местам, а я стоял. Михаилу я тихо сказал:
- Надо бы нам из этого автобуса мотать.
И тут я увидел шофера.  За рулем сидела бабка.  Не зря во мне возникла тревога.
- Михаил, ты посмотри, кто за рулем. Ещё ничего не понял?  Опять тупик. Это они.
- Чо там, милки шепчитесь?  Не узнаете?  Со встречей вас.
Михаил вскочил. Но было поздно.  На нас  двигался  грузовой автомобиль. А наш автобус не сворачивал. Не было сил закрыть глаза.  Наш автобус,  словно сквозь  туманное очертание машины, прошел сквозь  неё.
 Петр тоже вскочил, за ним и остальные.
- Чо это было? – спросил Петр. – А ну, старые ведьмы отвечайте по добру и здорову, чо это было? Хватит нам мозги пудрить. У нас и без вас есть свой корефан.  Он любому мозги вправит своей лекцией. А ну, Охмурелов, охмури этих ведьм, штобы они охмурились.
Конечно, нашему лектору было не до лекций. Он смотрел на всё с открытым ртом.  Тут любой человек придет в ужас.
Теперь я окончательно понял, что это были наши старые знакомые ведьмы. Они везде шарятся. Вот только в  космических далях их не бывает.
- Ну, что миленькие, попались?  - спросила ведьма. – Думали, что всё с нами? Ан нет.  Товарищ Охмурелов, мы и здесь кое-кого охмуряем. Не бойтесь. Мы с вашими улыбчиками не  в контакте. Не подошли они нам. Мы любим свободу, а они решили нас закабалить. Не вышло.
- Зачем мы вам нужны? -  спросил я.
- А может, мы с вами объединимся против улыбчиков? Мы ведь без вас людей Земли не можем жить. Мы вам в меру пакостим,  обманывает вас, обмишуриваем, колдуем, порой смеемся над вами. В меру шкодим над вами. Превращаемся в добропорядочных колдуний и ведуний.  Вы идете к нам за помощью. Отвороты, привороты, всё это наше творение. Многое что мы делаем и полезного для вас. А вот улыбчики, это другие твари. Мы сейчас с ними в большом конфликте. Они хотели нас поработить, а мы сбежали. А многие из нас в вашем мире превратились в молодых колдуний. Есть такие ведьмы, которые даже  по телевизору выступают. Заманивают к себе людей. И люди идут. Живут наши подружки хорошо. Но нельзя их злить. Себе хуже будет. Тогда они превращаются в злых бабулей. Вот нас разозлили. В том числе и вы нас разозлили. А вот улыбчики    заражают людей неведомой нам болезнью. Что-то они творят с вашими мозгами. У них техника на высшем уровне.  Мы уже знаем, как вы разделались с двумя офицерами Новиковым и Рыжовым.  Вы  о них так и не узнаете. С ума они не сошли.  А вот кое-чего они лишились. У них мозги пришли в должный  порядок. Теперь они не будут такими жестокими. Со службы они уйдут.  Женятся. У каждого будет по два ребенка.  Рыжов геройски погибнет под Можайском. Его имя будет вписано в  гранитный памятник под Можайском.  Новиков будет учителем. Пойдет против системы, и будет расстрелян в  1950 году.  Два сына вырастут. Будут хорошими людьми.  Один из них станет учителем словесности, а другой  приедет на вашу стройку. Стрелов, он будет работать в твоей бригаде плотником.  Покопайся в своей памяти. Потом он уедет в  Норильск. Станет кандидатом наук.  Да, ваш лектор Охмурелов  отлично охмурил Новикова с Рыжовым.  У них мозги пришли в порядок. Молодец, Охмурелов.
А я прошептал:
- Михаил, так, значит, можно уничтожать эти микрочипы вот этой болтовней.  Значит, не зря  Ивана Игнатьевича отправили с нами?
- Видимо, не зря, - ответил Михаил.
- Не зря, не зря! – крикнула ведьма. – Ваш Охмурелов уничтожил эти  зловредные элементы в мозгах этих двух товарищей.
Петр неожиданно закричал:
- Ура! Ура,  товарищу Охмурелову за его подвиг!
Все стали успокаиваться. Но во мне тревога не проходила. Колючий комочек продолжал колоть  и сжимать моё сердце. Что ещё готовили эти ведьмы? Я  им не верил. Конечно, в одно поверил. Лекции Охмурелова уничтожили микрочипы. А в остальное не верил. Ведьмы готовые на любые пакости.  Молодец Охмурелов. Не смотря, что у него позднее зажигание на ответы, он для нас клад.  Я давно заметил, что все лекторы, каких я знал из времен хрущевской оттепели, или раннего и позднего застоя, все они вот такие. У них позднее зажигание. А может это и не зажигание? Привычка. Не сразу отвечать на сложные и каверзные вопросы.  Как бы чего не вышло? Как бы ни то ответить. А за ответ можно и  получить, как говорится, по шапке. Вот и вырабатывается  годами  эта  осторожность. А вот какая сейчас может быть осторожность в век  разгульной демократии и окаянного времени? Просто привычка. И в мозгах этих людей получился полный тупик. И пробить его они могут только сами. В этом деле  мы им не помощники. Вот таких людей и посылают с нами, чтобы они сами пробили этот тупик в своих мозгах. Предыдущие лекторы  справились с такой задачей. Они достойно  расправлялись  с улыбчиками  и  с  другими врагами.  И сами, постепенно становились другими. Думаю, что  Иван Игнатьевич пробьет этот тупик. Кое-какие сдвиги уже намечаются.
- Так куда теперь вы нас везете? – спросил  я.
- Не твоего ума дело, - резко ответила бабуля. – Вот эти мужички ехали на работу. Шофер тоже ихний. Мы  попросили их, чтобы они добросили нас до Москвы. А они вместе с шофером стали  подсмеиваться над нами. Вот теперь они молчат, как истуканы.  Так  им и надо.
- Отпустили бы их, - предложил я. – Им ведь надо на работу.
- Вечно тебе, Стрелов, всех жалко. Тебя  ведь никто  никогда не пожалел.
- Откуда тебе меня знать? – спросил я.
- Всё знаю о тебе, и многое что знаю о твоих прежних товарищах, которые с тобой мотались в другие миры. Да и всю твою жизнь знаю. Я многое что знаю. Ты есть один из наших врагов. Уже сколько наших мест уничтожил со своими товарищами. А мы назло всем вам живем. В последние тридцать лет  нас ещё больше стало.  Подрастает молодежь.  Мы ещё в  детстве будущих  ведьм впрыскиваем в их кровь свою   кровь. И вот ведьма готовая. Представьте, какая она станет к старости.  Настоящая ведьма. Одно плохо, нас в рай не пустят. После смерти нам бывает плохо. Многие мотаются на кладбищах, и нет им пристанища. Начинают  людям пакостить. Зато при жизни нам хорошо.
- Ну и не стали бы ведьмами! – крикнул  Рустам.
- Не можем. Это в нашей крови. Такова наша судьба.
- Надо бороться за очищение от грехов, - ответил я. – Молиться больше.
Бабки засмеялись.
- Ну, ты, Стрелов дал!  Молиться? А вы заметили некоторых молодых ведьм, как они  облаживают себя горящими свечами, крестами, иконами. Не верьте им.  Это они делают  для того, чтобы вас заманивать. Всё это для моды. Взять от людей больше денег. Они в крови не только ведьмы, но и артисты. Мы сами такими были молодыми. В церковь мы не ходим. Нам там становится плохо. Бог нас не принимает. А вот вас таких вот придурков, возможно, Бог и примет.  Вы ведь боритесь с нечистой силой, с врагами ваших людей, с врагами человечества. Только ваши люди не видят ваши дела. Да и дома вы стараетесь жить по честности. И  всё равно люди не воспринимают вас.  Называют вас странными людьми. А других просто бросают в психушки. Неважно вы живете в вашем мире. Неважно.
- Хватит здеся нам антимонию разводить, - сказал Петр. – Мы и без тебя знам, как нам  плохо бавыт в нашем мире.
- Ну и куда теперь нас? – спросил я. – Мужикам надо на работу. Отпустите их.
- Отпустим. Чего уж, отпустим. Давайте вместе с нами на выход.  А мужички пусть себе едут. А кого они везли, помнить не будут.
Мы вышли из автобуса, за нами выбрались и  старушки. Автобус продолжил путь.
Вокруг нас образовался густой туман. Мы едва различали друг друга.
- Эй вы, ведьмы крючконосые, а ну  выньте нас из тумана! – закричал Петр.
Туман медленно стал рассеиваться. Мои друзья были на месте. Бабулей не было. Недалеко была  гора, скалы.  А в метрах тридцати от нас  о берег плескались морские волны.
- Вот это нас занесло! – воскликнул Рустам.
- Ох уж эти бабули! Куда это нас забросили? – спросил я.
- А  мы  в море нырнем! –  радостно  воскликнул  Петр, и побежал к морю. Мы за ним. Стояла такая жара, как будто мы  были в предбаннике. Пот застилал  глаза. Мы разделись, и бросились в море. Оно было нежное, теплое.
И тут закричал Саня.
- Смотрите!  Бежим! Смотрите! 
И я увидел длинную голову, с раскрытой пастью неведомого животного быстро плывущего к нам.
Мы выскочили из моря, подхватили одежду и  отбежали от берега. Мы остановились, чтобы посмотреть на морское чудовище.  Длинная шея, продолговатая голова, с раскрытой пастью. В ней торчали  белые зубы. Животное  было огромное. Мы видели его только наполовину.
- Мужики, так это настоящее  реликтовое животное, - сообщил Михаил. – Есть только снимок его. А мы  живого увидели. Тогда возникает вопрос. Где мы находимся?  Климат другой. Влажный. Воздух перенасыщен кислородом.
- А разве это плохо? – спросил Саня.
- Ничего нет хорошего, когда вот такой воздух, - ответил Михаил. - Надо нам уходить в горы. Там воздух более разряжен. Он нам подойдет.  Мы ведь не знаем, какое это животное. Какой это морской зверь? А вдруг он и по земле может бегать?  Надо уходить, да быстрее убираться от моря.
Мы  шли по полю  к горам. Ярко-зеленая трава была нам по колено.
Мы наткнулись на какую-то кучу. От неё пахло тухлыми фруктами. Михаил стал разглядывать  кучу, потом выпрямился.  Вид его был озадачен и встревожен.
- Парни, нам надо поскорее добраться до скал. Мы попали в мир динозавров.  Вот эта куча травоядного животного. В любой момент может показаться и хищный динозавр.
Степь была небольшая.  С  обеих  её сторон росли огромные деревья. Таких деревьев в  нашем мире  нет.
Мы побежали.  Вот и горы. Мы стали подниматься всё  выше. И как не странно, дышать становилось легче.  Здесь было прохладно. Мы оглянулись. Над степью  стоял  легкий туман.
- Вроде дождя не было, - сказал Саня.
- Этот туман от влажного климата. Он  здесь стоит круглые сутки, - ответил Михаил.
Мы добрались до скал. Сели отдохнуть.
- Весьма любопытно, куда мы попали? – спросил я.
- В  очень древний мир, - ответил Михаил. – А вот кто нас сюда переместил и зачем, вот вопрос?
- Как кто? Ведьмы проклятые! – ответил  Петр.
- Можно и так подумать, задумчиво  ответил Михаил. - Но как? Хотя, можно и понять. Эти ведьмы свободно гуляют между  параллельными мирами. И потом мы ведь не настоящие. Нас могут отправить, если потребуется, хоть  на Марс. Тогда  возникает ещё один вопрос.  Или это далекое наше прошлое, или мы перемещены в параллельный мир, где проживают вот такие вот  для нас древние животные. Ведь параллельные миры разные. А этот вот такой. Тогда ещё один вопрос. Зачем и для чего нас сюда отправили?
- Вопрос вопросов, - ответил я.  – А есть такой параллельный мир, где есть  летающие тарелки.  Как-то мы побывали там. Я тоже думаю так же, как и ты Михаил. Мы находимся не в древнем мире, а именно в параллельном мире.  Есть у меня одна мыслишка, но пока помолчу. А то начнете надо мной смеяться.
- Колись, Юрка, колись, - сказал Петр. – Мы здеся одна команда, и некаво здеся от нас  скрываться.
То, о чем я подумал, решил не говорить, а вот соврать надо. Ведь они не отстанут.
- Эти ведьмы поселились здесь.  Будем искать встречу.
Михаил улыбался. Возможно, он тоже думал о том, что  и я.
Из леса вышло огромное животное с длинной шеей.
- Вылез из леса двухэтажный дом! – засмеялся Саня.
- Это травоядное животное. Много миллионов лет назад они вымерли, - сообщил Михаил. 
- Вот это мы влипли! – воскликнул  Петр. – Так это он там такую кучу нагадил?
- Он и другие такие вот травоядные, - ответил Михаил.
- Полезем выше, -   предложил я. -  Здесь нас могут  и хищники достать.
Мы достигли скал. Между скалами росли фруктовые деревья. Росла разная ягода.
- Тихо, только тихо, ребята, - почти  шепотом сказал Рустам.  Мы замерли.  В метрах двадцати от нас  стоял весь в бурой шерсти огромный человек.  Рост его был, наверное,  больше двух метров.  Широкоплечий, мускулистый. Длинные руки с когтями.  Ну, просто настоящая горилла. И всё-таки, это был  человек.  Под выпирающимися надбровными дугами,  на нас смотрели маленькие черные глаза. В них я заметил  явную злобу. Потом эта злоба  перешла в любопытство.  Он громко прорычал, и как  мне  показалось,  он даже произнес какие-то не членораздельные звуки.
Мы не могли сдвинуться с места. Я хотел поднять ногу, чтобы сделать шаг к  лохматому чудовищу, но не мог оторвать ногу от земли.  Попытался сказать ребятам, что кто это перед нами, но не мог вымолвить слова. Осталось только одно. Думать. И я подумал вот о чем. Перед нами самый настоящий снежный человек. Этих снежных людей нет в нашем мире. Они попадают к нам из параллельного мира. А вот где этот вход, человек и не знает, а вот они все знают. Значит, этот параллельный мир совсем рядом с нами.  Он самый близкий к нам.
Снежный человек  не боялся нас. Он здесь был хозяин. Это его мир. А если он как-то попадает к нам, то он вынужден прятаться. Тогда зачем они к нам  проникают? Что им надо в нашем мире?
Он приблизился к нам. Вот он почти рядом.  Из-за  выступа скалы появилось ещё  двое чудовищ. Они стояли  и  о чем-то вели беседу. Размахивали руками. Это были странные голоса. То вдруг начинали кричать, рычать, то мычать. Но среди этих звуков были и слова.   Я не понимал их. Это был язык чудовищ, язык снежного человека. 
Наконец-то,  я почувствовал свои ноги, тело, мне даже захотелось  спросить. Но  меня опередил Петр.
- Слушай ты, макака, или  горилла волосатая! Чо ты охомутал нас?  Пригласил бы нас в свое логово. Чайком бы нас  угостил, а если есь чо покрепче, то бы культурно, как все люди, посидели бы. Мы бы вас зауважали, а вы бы нас стали уважать, хоть вы и такие лохмачи.  Чо молчите?  Я ведь могу и разозлиться.  Не уважаете нас?  Разве так гостей принимают?
- Подожди, Петр, - остановил его Михаил. – Разве ты не понял, что это самые настоящие снежные люди.  У нас о них только много врут, и легенды сочиняют, а здесь мы  встретились с ними лицом к лицу. Это их мир. И прошу к ним относиться с уважением.
Главный волосатик махнул нам  рукой, если  её можно так назвать. Жест приглашения.   И вдруг мы услышали наше родное русское слово:
- Прошу  за мной, пришельцы соседнего мира.
- Вот те раз! – воскликнул Саня. – Он с нами заговорил!  Как же так?
- Уважаемый, гражданин, - раскланялся Михаил. – Ответьте нам, пожалуйста, кто вы и куда нам идти.
Человек-животное зарычал:
- Слушай ты, мозгляк труховый!  Сказали тебе, иди, значит, иди.
И он разразился самым настоящим русским матом.
Мы пошли за ним. За нами шли  два  волосатых.
Здесь местами лежал снег.  Было прохладно. Но мне дышалось легко.
Мы шли по самой настоящей тропе. Слева   с горы стекала бурная речка.  Мы вошли в узкий проход между двумя скалами. И перед нами  появилась маленькая долина.  Посредине озеро. А вокруг его раскинулись деревянные дома. Озеро  и вся эта долина с домами окружена  высокими скалами.
- Динозаврам здесь нечего делать, - тихо сообщил Михаил. Лохматый услышал, и ответил:
- Им здесь  всем делать нечего.  Здесь мы полные хозяева.
Надо заметить ещё одну странность в этих лохматых  людях. Хотя они  громко кричали, и голоса их грубы до безобразия, но, когда он начинал говорить с нами, голос тихий и не противный. Говорил он медленно, словно подбирая слова.  А вот, когда матерился, то толос его был громким и противным.  И этот мат был бессмысленным. Будто эти слова, ему приходили   мгновенно.  И  он не осознавал, что говорил.
- Опа! – воскликнул  Петр. -  Вот это, да! Смотрите!
И мы увидели наших женщин. На подмостках они стирали одежду. Увидели нас, и замерли. Из рук выпала одежда. Женщины бросились к нам.
- Люди! – закричала одна. – Спасите нас! Заберите нас отсюда!
И тут же они остановились, как статуи.  И уже не кричали.
- Я понял, я всё понял, - сказал Михаил. – Наши женщины у них в рабстве.
Лохматый остановился, и повернулся к нам.
- Мать тебя за ногу, мозгляк труховый, какое это рабство?  Они увидели вас, людей, вот и обрадовались.  Это наши жены.
- Жены?! – воскликнул Петр. – Слушай ты, волосатый упырь безмозглый, какие они тебе жены?!
- Вепрь болотный! – закричал Саня. -  Целую канитель тут с бабами завели!  Мы вас научим уму разуму!
Странно было то, что  волосатики  смотрели на нас и молчали. Что это с ними? Это ведь не улыбчики. Падать не будут, и рассыпаться в прах.
- Как я посмотрю, ублюдки стоеросовые, отпустите баб на волю! – крикнул Гаврила Пономарев.
- Канальи! – закричал я. – Мозгоплюи  потустронние!
И каждый из нас, как и положено, в таких случаях, матерились.
- А я им лекцию закачу, - сказал Иван Игнатьевич.
И тут я заметил за лохматыми такую деталь. Они довольно урчали. Как я понял, они улыбались. Значит, им  понравилась наша грубая речь.
Накричавшись, мы стали успокаиваться. Старший из лохматых чудищ  похлопал лапами.  И  другие  сделали тоже самое.
- Ребята, это он  хлопает  в   ладоши, - сообщил Михаил. -  Им понравилась ваша  ругань и отборный мат.
- Как? – спросил Петр. – Им мы понравились?
- Безусловно, понравились, - ответил Михаил.-  Возможно, они впервые в своей косматой жизни услышали такой вот русский мат. А вот кто научил их говорить по-русски, тоже можно догадаться. Наши русские женщины.
- Так их надо бы выручить, - сказал Саня.
- Сначала нам надо всё узнать и разведать, - ответил я. – С этими лохматыми товарищами нельзя пороть горячку.
- Юрка прав. Надо ознакомиться и оглядеться, - добавил Михаил.
И вот старший  снежный человек перестал хлопать в ладоши.
- Прошу следовать за нами. Вы хорошие люди. Вы нам подходите. Вас надо накормить. И вам надо отдохнуть. Потом всё о нас узнаете. В вашем мире  чёрт знает, что о  нас болтают.  Идемте.
- А как же женщины? – спросил я.
- Идемте. За ними присмотрят.
- Как ты, лешак, так закабалил наших баб!? – крикнул Петр
- Хватит шуметь. Желаешь, чтобы и ты замер, как статуя? Быстро устрою, -  зло ответил снежный человек.
- С тебя станет, -  ответил Петр. – Придет время, мы ишо с тобой покалякаем.
Я оглянулся, чтобы посмотреть на женщин.  Их охраняли трое волосатиков. Они продолжали стирать одежду, и  успевали смотреть в нашу сторону.
Волосатики привели нас к большому дому.  Как мы поняли, это была столовая.  Мы сели за стол.  Две женщины  вынесли  противень с дымящимся мясом.  У женщин был отсутствующий взгляд. Они словно роботы, человеческие куклы.
- Твари, - проворчал Петр. Женщины ушли на кухню. А мы набросились на еду. Мясо было приготовлено великолепно. Конечно, мясо не одно было. Там была картошка, лук, укроп, и другие  отменные специи. Давно такого мяса не ел.
- Мясная смесь, - сказал  Гаврила. -  Как я посмотрю, здесь есть говядина,  свинина,  и курятина. Всё это, как я посмотрю, готовил отменный повар.
- Откуда тебе  про это знать? – спросил я.
- Как не знать. Мамка была поваром. Да и я наловчился готовить.   
  Мы  плотно пообедали.  Пришел  снежный человек. 
- Вы устали.  Пройдите вон в ту дверь. Там вы найдете  вход в место, где можете хорошо отдохнуть.  Потом уж обо всем и поговорим.
Мы раскрыли дверь.  Длинный коридор уходил вдаль.  Тут же появился ещё один волосатик.  Он жестом пригласил нас следовать за ним. В этом коридоре дверей по сторонам не  было.  Шли долго.  Над нами тускло горели лампочки.
- Ребята, - сказал Михаил. – Вот вам и снежный человек. Где-то же вырабатывается электрическая энергия.   
  - Слушай, волосатик, а ты чо в рот воды набрал? – спросил Петр. – Отвечай, када тебя культурно спрашивают.
 Волосатик молчал.
- Может, он по-русски не понимает, - ответил Михаил.
Мы   подошли к торцовой двери. Она раскрылась, и мы увидели довольно большой зал. Здесь всё было скромно. Столы, стулья, табуретки. Стены голые. Никаких украшений не было.
По сторонам зала были двери.  Он, молча, указал нам на одну из них. Мы вошли. За нами захлопнулась дверь.   
- Каналья волосатый! – крикнул Петр.
Комната напоминала  гостиницу в какой-нибудь захолустной станции во времена моей далекой молодости и детства. Кровати и односпальные нары, накрытые  грубыми  одеялами  в  зоне для заключенных.      
  - Вот это влипли, - сказал я. -  Мне вот эти шконки и одеяла напомнили о далеких временах  моей бурной юности.
- Да, пацаны, попались мы под самое дышло, - ответил Петр. – Получается  какая-то дребедень.  Нас сюда послали для  вот этих шконок?  Я на них валялся.
- Как я посмотрю, друзья, а ведь мы находимся   под высокой горой. Здесь тепло, - сказал Гаврила.
- И. всё-таки, нас сюда для чего-то послали, - ответил Михаил. – Будем терпеливы.  Мы в гостях у снежного человека. Разве не интересно? Мне лично весьма любопытно.
- Ты ученый, - сказал Саня. – А мы все простые люди. Конечно, интересно. Но зачем нас сюда? Вот вопрос.
- Давайте отдыхать. А там будем думать. Может, что интересное мы узнаем  от снежного человека. Я их понимаю.  Они сюда проникли и живут здесь от  хищников. А вот как они иногда к нам попадают, вот это весьма интересно, -  ответил Михаил.
Мы  устроились отдыхать. Я лег на нары. На зоне они называются шконками. Быстро уснул. Спал без сновидений.
Проснулся.  Я чувствовал себя легко и бодро. Готов к любым приключениям.
И вот раскрылась дверь, и вошел снежный человек. Он сказал:
- Зовите меня  Гриша. Меня так назвала  моя жена.
- Из нашего мира она? – спросил Саня.
- Да, она из вашего мира. Пройдемте в зал.
Мы последовали за ним.  Гриша сел за стол.  Мы тоже расселись.  Он прихлопнул по столу лапами, и прорычал.
- Чо ты на нас рычишь, медвежья шкура! – крикнул  Петр.
- А теперь вы меня послушайте, заячьи уши из труховки. Так вы ругаетесь? Нам нравится ваша  ругань. Мы с удовольствием слушаем вашу речь.
- Ты лучше расскажи, как вы умудряетесь воровать наших баб? – спросил Саня.
- Вы любите нас перебивать. Особенно ваши одинокие женщины любят перебивать мужчин.
- Откуда тебе известно? – спросил Гаврила.
- А можно вас, значит, собрать  в одно место? Я бы вам лекцию прочитал о древнем человеке, - вошел в разговор Иван Игнатьевич. Он нетерпеливо елозил на табуретке.
- Заглохни ты со своей лекцией!  Не до тебя! – крикнул Петр.
- Лекцию? – спросил Гриша, и как мне показалось, задумался. Потом  переспросил:
- Первый раз слышу это слово. И от женщин не слышал этого слова.
Петр хлопнул в ладоши.
- Попались, голубчики, попались. Вот здеся я согласен на то, как вам  Иван Игнатьевич лекцию вам зашибет.
Саня с удовольствием потер ладонь о ладонь.
- Тогда здесь получится целая канитель.
- Как я посмотрю, нам придется расчистить место для побега, - тихо сказал Михаил.
- Плохо  ещё то, что у Ивана Игнатьевича тонкая шея. Может чего доброго переломиться, - сказал я.
- А что вы всё смеетесь? Что-то я вас не пойму. Жалко моей лекции о кроманьонцах?  А причем здесь моя шея? Моя лекция пробудит в дикарях вкус к цивилизованной жизни, - возмутился наш лектор.
- Иван Игнатьевич, читайте  этим товарищам свою лекцию, - разрешил Михаил.  -  Но, на всякий случай надо найти для лекции такое место, когда после неё, куда надо будет уносить ноги.
Гриша всё это время крутил головой, потом зарычал.
- Хватит долдонить, как сороки.  Ваши женщины, как соберутся в одно место, точно также болтают без умолку.  Непонятно для нас говорят, пока мы их не разгоним по своим местам.
- Извини, нас, Гриша, извини. Мы можем в словах такого нагородить, что ты целый месяц не разберешь, -  сказал Михаил. – Ты нам, Гриша вот о чем поведай. Наши женщины у вас. Как они к вам попали? Это раз. Расскажите о вашей жизни. Мы видим, что  у вас многое, как и у нас. Дома. Такая же пища.  Многое нас роднит.  Но, мы и вы  абсолютно другие.
То, что он нам поведал, мы потом долго разбирались. Гриша то рычал, то ходил, садился, махал руками.  По его отрывочным  ответам, и нашим вопросам  картина этого мира стала ясной. Во многом мы  сообща пришли к любопытному выводу.
Кто  эти  волосатые не то люди, не то животные – не ясно. Да они и сами не знают ничего о себе. Просто живут и всё.  Но, как мы поняли, это единственные разумные существа в этом мире. Людей здесь нет. Животные  бывают разные, как на суше, так и в море. Мир этот похож на наш мир,  если вернуть время на много миллионов лет назад.  Время динозавров. Эти разумные существа  живут в  горах и в  густом лесу. Туда  хищники не добираются. По умственному развитию, они, как и у нас. Более разумные существа  главенствуют над племенем. У них нет государств и национальностей, нет войн между собой. Я давно пришел к неутешительному выводу. Я  отправлялся в  отдельные параллельные миры, и нигде такого разделения, как в нашем мире нет. Из-за этого у нас с древности идут  разные столкновения и войны. Наш мир полыхает в огне. Мы спросили у Гриши о главном.  Как наши женщины попали к ним? И как эти лохматые чудовища проникают в наш мир? Кто их научил гипнозу? И почему они прекрасно знают наш язык?  Ответы мы получили. Сейчас расшифрую.  В этом мире есть места, откуда можно попасть в наш мир.  А женщин они воруют, чтобы  получить  более развитых людей. Эти чудовища великолепно знают, какой наш мир. Им тоже хотелось бы получить  от женщин  таких же детей, как у нас. Эти чудовища с древности жили в пещерах. Кто-то из них  давно проник в наш мир, и украл женщину. Имел от неё трех детей. Но дети рождались и быстро умирали. Редко  доживали  до подросткового возраста. Вот и сейчас  тоже у них есть дети. Двое  достигли  до зрелого мужчины. Но они не люди. Они такие же чудовища. Правда, что-то проявляется в них человеческое.  И это радует всех чудовищ. А вот эти дома, которые увидели мы, строили  люди. Их тоже иногда воруют чудовища из нашего мира.  В наш мир они уже не могут вернуться. Научились говорить на человеческом языке у наших женщин. Электричество? А на что люди? Здесь есть  горные речки. Там стоят примитивные станции, которые вырабатывают электрическую энергию. Люди многому  давно учат  этих чудовищ. Научили готовить нормальную человеческую пищу. Есть здесь огороды, где выращивают разные овощи,  зерновые культуры. Как выразился Гриша, каждый наш человек мечтает вернуться в свой мир. И ещё. Ни одна женщина не хотела,  взять с собой хоть одного ребенка. Все они рождались  волосатыми и страшными.  Про гипноз эти чудовища  ничего не знают.  Гриша так всё объяснил:
- Не знаю, когда это в нас появилось. Это просто наша защита. Мы даже можем остановить хищника.
- Тогда вы могли бы жить и в более открытых местах, - сказал я. -  Мы видели такие просторы. Там можно было посеять  зерновые и другие огородные культуры.
Гриша немного помолчал, потом ответил:
- Их бы вытоптали  гары.
- Чо это такое? – спросил  Гаврилв.
- Которых вы называете динозаврами. Мы одного можем остановить, а если придет стадо гаров?  Есть  летающие гары.  Здесь жили все наши предки.  Ваши люди помогают нам.
- Как давно вы воруете наших людей? – спросил  Гаврила.
- Не помню. Всегда воровали.
- Тогда их должно быть много, -  сказал я.
- Некоторые сбегают от нас. А куда они бегут, мы не знаем.
- Вы встречаетесь с другими племенами? – спросил я.
- Да.
- Не воюете? – спросил Саня.
- А зачем воевать?
- Мясо делить от кабанчика, - засмеялся Петр.
- Мяса у нас много. В скалах  есть ледники. Там много мяса.  Нас ваши люди научили  хорошо готовить мясо. Мы дружно живем. А вот вас боимся. Здесь мы вас не боимся. Мы  вас боимся  в вашем мире. Вы очень злые люди. У вас много разного оружия. Мы к вам проникаем только ночью или утром, когда вы спите. Мы никогда  с вами не сблизимся. Поймают, и будут везде возить, и показывать, как ваших обезьян. А мы этого не желаем.
-  У вас, наверное, есть обезьяны?
- Есть. Но мы не обезьяны. Они не разумеют.  А у нас есть мысли. Мы и дома построили, помогали  сделать станцию для света. Мы сами  строили  подземные ходы, а в них жилища. Всё вот это мы сами сделали.  Обезьяны такое не могут делать. А ваши люди нас  считают, чуть ли не кроманьонцами, дикими людьми из каменного века. Мы тоже мыслим. Обидно за наш народ.
- На нас не обижайтесь, - ответил Михаил. – Мы считаем вас  мыслящими  людьми. Ты, Гриша, есть человек. У тебя есть родное имя.
- У нас нет фамилий и отчеств, как у вас.  Меня зовут  Ааан.  Я по-вашему староста этого края.  Заместитель у меня. Зовут  его Хрюк.
Петр засмеялся. Ааан, как я понял, не обиделся. Он просто ответил:
- У вас так называют  свиней. Хрюшки. Ещё мы знаем, что вы, люди, обижаетесь на какие-то слова. У нас этого нет. Мы не обижаемся. Злиться мы можем. Но от злобы просто ругаемся. Но не деремся. Толпой мы одного лежачего не бьем. Мы друг друга не убиваем.
- Какой-то кошмар! – воскликнул я. -  Даже у вас есть общины, которые  не воюют друг с другом.  Удивительно, но вы мирные люди. Просто вы другие по виду. Но вы настоящие  люди.  Ты Григорий, Ааан, человек!  Но вот воровать людей не надо бы. Вот ваш единственный недостаток.
Ааан немного подумал и ответил:
- Что делать? Нам ведь хочется достичь вашего уровня. А для этого нам нужны ваши женщины. Мы всё равно достигнем вашего идеала. Мы замечаем, что есть сдвиги.
- А если даже вы достигните  того, что появятся такие люди, как мы, то  не ясно кто когда-нибудь появится на свет, - сказал Михаил. - А вдруг какая-нибудь мамаша родит нового Гитлера?  Родит кровавого Чикатило, Оноприенко, или ещё какое-нибудь  кровавое чудо? Тогда как? Живите вы, как жили.  Это ваш мир.  Немного познали  науку  огородных полей, и продолжайте  осваивать ещё лучше. У вас уже появился технический прогресс в виде электричества. Ну и живите. Не лезьте в наш мир. Ничего доброго вы из нашего мира не вынесете.
- А книга печатание? – спросил я. – Как без этого?
- Может быть, это им и не надо, - быстро ответил Михаил. – Как у вас с книгами?
- У нас этого нет. Мы никогда не достигнем  вашего уровня.
- Какие у вас есть национальности? Конечно, из пленных?
- Разные.  Мы берем  людей из разных стран. Но, все говорят по-русски. Мы больше  всех любим только русских, крепких на вид женщин. Все другие люди учат русский язык.
- А можно вам лекцию почитать? – спросил  Иван Игнатьевич.
- Нам бы хотелось вас послушать.         
  - Я прочитаю лекцию о  возникновении человека.  Ведь когда-то человек был таким же, как вы.  Не обиделись?
- Нет, нет, не обиделся. Мы послушаем. Соберем наш народ  ууры, и почитаете. Уура, это, по-вашему, деревня. Населенный  участок. Что ещё вам надо знать о нас, то вы спрашивайте. Вам хорошо может ответить Хрюк.
- Нам можно посмотреть на ваших детей?
- Понятно. На детей от ваших женщин.  Но женщин  мы до вас не допустим.
- Боитесь, чо украдем? – засмеялся Петр.
- Нет. Мы видели, как они стали нервничать, когда увидели вас. Зачем лишний раз их расстраивать? Нам с ними жить. Отсюда они уже в свой мир не попадут. И это они знают.
- Вы есть рабовладельцы, - резко ответил  Гаврила.
- Хотели обидеть?  Бесполезно. Мы вынуждены это делать. Сколько раз вам можно объяснять?  По-вашему, если я тупой кроманьонец,  и то понял, а вы не можете понять. Как моя жена всегда говорит, где логика?
- Она у вас русская? – спросил я.
- У меня три жены.
- Вы мусульманин? – спросил Рустам.
- Мы  не знаем разные ваши законы. Я, как старший в ууре могу иметь до трех жен. Сначала они страшно дрались между собой. И мне от них доставалось. Потом привыкли. Они у меня молодые, здоровые.  Я заметил одно.  Русские женщины не могут долго быть без мужчин. Наши женщины могут свободно жить без мужчин. Соединяются с мужчиной, когда надо родить ребенка. У нас так устроено. Ваши женщины от природы развратные. Особенно русские женщины требуют к себе уважения. А если ещё и одинокие женщины, то они капризные, чтобы только её слушали. 
- Вот это точно, - ответил я. – Особенно одинокие женщины говорят так: « Я всё-таки, женщина».
- О, это, правда! Они так и говорят, если я  чем-нибудь их обидел. Но они у меня не одинокие. Я у них. И меня для них хватает. Они любят ругаться между собой, а иногда и дерутся. Нам  нравятся  многие их непонятные слова. Мы их не можем применить.
- Вам наш лектор такие словечки закатит, что любо дорого, - ответил Саня.   
- Сегодня вечером мы соберем население уура послушать лекцию мудрого  лектора.  Женщин мы не пустим на вашу лекцию.
- Дорогой Ааан, мы на лекции не будем, но ваши женщины и ваши русские жены пусть  присутствуют, - ответил Михаил. – Вы потом поймете многое.  В вашей деревне много женщин,  хорошо  понимающих  русскую речь?
-  Восемнадцать  женщин, - с гордостью ответил Ааан.
- Многовато для одного, - ответил Михаил.
- Почему многовато? – спросил Ааан.  – Вся деревня будет.
- Вы Ааан не поняли меня, - ответил Михаил. -  Наши русские выражения во многом будут вам не очень понятные. Это мы с вами так разговариваем. А если мы  начнем между собой говорить, вы не поймете ничего, а если начнет говорить наш лектор, то, как говорится, тушите свет.
- Зачем тушить свет. У нас есть свет.
- Ааан, когда между собою говорят наши женщины, вы всё  понимаете?
- К сожалению, ничего не понимаю.
 -  Наши женщины поймут нашего лектора. Только вы будьте рядом с ним.   Мало ли, что может произойти. Наши мужчины будут?
- Они далеко отсюда. Стоят какую-то станцию. Свету будет больше. Наши люди с ними работают.
- Так, парни, послушали, а теперь надо выйти на свежий воздух, -  предложил  Михаил. Мы вышли  на крылечко.
- Настоящая наша деревня, - сказал Саня.
- Пойдемте, я вам покажу  детей от ваших женщин, - сказал  Ааан.
На краю деревни был дом, огороженный высоким забором.
- Это ваша резервация для бледнолицых детей? – спросил я.
- Что это такое? – спросил Ааан.
- Лагерь для детей, - ответил Михаил.
Открылись ворота, и со двора вышла  самая настоящая  лошадь. Она тянула за собой пустую телегу.
- Опа! – воскликнул Петр. -  Это по-нашему! Настоящая деревня!
Возница был такой же волосатый, как и Ааан.
- За продуктами поехал, - ответил Ааан.
Тут мы увидели, как  по двору бегали косматые ребятишки. Играли в футбол.  Две няни  сидели на скамеечке. Это были местные  женщины. Такие же косматые и страшные.
- У вас все дети здесь? – спросил Саня.
- Как и у вас есть детские сады, - ответил Ааан. При виде нас, женщины вскочили. Он, видимо, что-то им передал, и они успокоились. Снова сели на  скамеечку. Всё здесь было, как и в наших детских садах.
- От ваших женщин вы найдете различие? – спросил Ааан.
Мы подошли ближе. Различие заметили.  На  их теле было меньше волос.  Таких  ребятишек было восемь.  Из них три девочки.
Была ещё одна странная деталь. У всех этих  людей, буду теперь их так называть, не было одежды. Зачем она им?  Тело покрыто  довольно длинными и густыми волосами. А вот наши женщины были в одеждах. Оно и понятно. Значит, и наши мужчины в одеждах.
Мы долго смотрели на играющих детей. И, всё-таки, они имели отличие от местных детей. Мальчики более всего водили мяч, а девочки руководили игрой среди своих косматых сверстниц.
- Ну, вот, парни, и всё, - сказал Михаил. -  Эволюция началась. Куда она только приведет, нам неведомо.
- Я не пойму, что вы хотели сказать? – спросил Ааан.
- Я хотел сказать, что вы правильно сделали, что  соорудили такой вот детский сад.
- Это всё придумали ваши женщины.  А мы сделали. Ваши женщины сообразительные. И наши женщины, хотя порой и бунтуют, но учатся у ваших женщин.
- Оно и понятно, - сказал я.
- Мне бы, значит,  хотелось бы лекцию почитать, - сказал Иван Игнатьевич.
   - Пойдемте. В нашем главном доме, который ваши женщины назвали клубом,  вы будете читать вашу лекцию. Я  пойду с Иваном Игнатьевичем, а к вам придет Хрюк.
Иван Игнатьевич  и Ааан пошли вдоль по улице к большому дому. А мы пошли к небольшой горной речке. Сели  на бережок. Хорошо. Только что трое косматых человека  наловили  в речке много рыбы, и понесли  куда-то.
К нам пришел Хрюк.  Если признаться, то его не отличить от Ааана. Копия. Но я знал, что это не так. Все они разные. Помню, когда я впервые попал в Якутию, и оказался  в деревне, где жили одни якуты, то они мне казались на одно лицо. Долго не мог различить  от всех своего друга Колю. Потом привык. Они, как и мы все разные.  Например,  один старый якут, который никогда не жил среди русских, сказал, что мы все на одно лицо.
Хрюк тоже хорошо говорил по-русски. У него была одна жена.
- А чо так бедно? – спросил Петр и засмеялся. -  Всего одна жена?
- Мне и её  хватает. Женщина, как огонь.  Она даже меня тяжелее.  Двоих детей мне родила.
- Тоже, наверное, собралась бежать к нам в наш мир? – спросил Гаврила.
- Все они одинаковые.  О своем мире мечтают.
- Взяли бы  и отпустили их домой. Как я посмотрю, дети от них есть, чего ещё вам надо? – спросил  Гаврила.
- Ещё надо. Ваши женщины лучше наших женщин. Мы их любим. Не отпустим.
- Варвары вы, настоящие варвары, - ответил Петр.
- Варвары? – спросил  Хрюк. – Это такие ваши воины?
- Хуже, мать тебя за ногу! – закричал Петр.
Хрюк немного подумал, и спросил:
- Как понять про мать и ногу?
- Варвары хуже  воинов, - ответил Саня.
- Мы не  воины и не варвары. Как я понимаю, варвары жестокие и кровавые люди.  Тогда это слово подходит к вашим людям.
- Ловко!  - воскликнул Петр. – Ловко! Как он всё перевернул!?  Мы, значит, варвары? А вы наших баб воруете, насилуете, и вы не варвары? Идиот, вот кто ты есть!  Чёртова макака!
- Зачем так ругаться?  Вы все так между собой ругаетесь?
- А вы не ругаетесь? – спросил Гаврила.
- У нас всё другое. Это вам кажется, что мы рычим, и будто мы ругаемся? Это такой наш разговор, - спокойно ответил Хрюк.
- А у нас нормальный разговор только такой, да ещё с матом, - ответил Саня.
- Хватит спорить, - сказал Михаил. – Такой спор между  двумя  разными цивилизациями ни к чему не приведут. У нас если спорят два государства, то грозят оружием, а потом его применяют.
В это время  на крыльце большого дома появился растрепанный  Иван Игнатьевич.
- Мы это ждали с удовольствием, - сказал Михаил. – Наш лектор перестарался.
Тут нас удивил Хрюк.
- Только что мне передали, что ваши женщины  начали кричать, чтобы он прекратил читать лекции.  Нашим людям  его лекции понравились.  Мы запомнили все слова, и будем их применять в разговоре. Вот только смысл многих слов мы не понимаем. Зачем он куда-то нас всех призывал? Нам и здесь хорошо. Мы боимся вашего мира, боимся ваших людей.
- А что ещё наши женщины делали?
- Мне сказали, что они хотели его удушить, чтобы он прекратил врать, - ответил Хрюк. – Но он говорил красиво и непонятно. Мы все слова запомнили.
- Про гранитный фундамент он говорил? – спросил я.
- Говорил. А зачем он нам? Под дом мы ставим деревянные столбики. Вот только что сообщили, что трое наших от перенасыщения ваших непонятных слов троим, стало плохо. 
На крылечко выскочили три женщины. А  в это время Иван Игнатьевич бежал к нам. 
Женщинам преградили путь  косматые парни. Женщины размахивали руками и плевались. Но что-то можно было разобрать.
- Сволочь заученная!  Даже Маринка и Катька в обморок упали!  Там надоедали со своими лекциями, так они сюда приползли! Убью, сука!  Я тебе такие вершины покажу, что сам себя забудешь!
Ну и много других слов. Я их приводить не буду.  Все они нам знакомые, если кто жил в ранний и поздний застой, и во времена, когда обещали в скором времени жить в коммунизме. Нет, всё-таки, эти товарищи не унимаются.  Сейчас, конечно, нам всё это слушать смешно, но ведь когда-то мы слушали эти бредни. А эти товарищи за эти бредни получали дармовые деньги.  Это уже не смешно. Это наша трагедия. Я даже не могу представить, чему вот эти косматые товарищи научатся говорить лозунгами? Как их убедить, что этого делать нельзя. Все эти лекции из далеких времен, в настоящее время будут звучать, как анекдоты.
Иван Игнатьевич раскрасневшийся  подбежал к нам. Он задыхался от негодования.
- Как они могли, как могли?  Драться полезли!  А местные жители с удовольствием, значит,  слушали меня. Вот что, значит, наши женщины!  Никакой культуры!  Одну лекцию вроде слушали о возникновении человека.  А вот, когда начал читать вторую лекцию  о построении  социализма в нашей стране, полезли, значит, на меня драться. Какой позор! Они себя просто на позор выставили.
- Успокойся, Иван Игнатьевич, успокойся, - сказал Михаил. – Нашим людям не надо никаких лекций. 
- Вашими лекциями наши люди сыты по горло, - сказал Саня.
- Вашими лекциями можно тока улыбчиков  заморить, - засмеялся Петр.
- Я в полном расстройстве, - сказал Иван  Игнатьевич, и развел руки.
Хрюк, молча, смотрел на  лектора, потом неожиданно сказал:
- Так нам нельзя использовать эти лекции?
- Нельзя, - твердо ответил Михаил. – Даже от нас вы не услышите тех слов. Их только применяют в лекциях.
- Тогда непонятно. Зачем говорить то, что вы не говорите между собой?
- Это весьма сложно, Хрюк, - ответил Михаил. -  Вы можете этого не понять.  Говорите так, как говорят ваши женщины и наши мужчины.
- Меня мучает такой вопрос, а где места, откуда вы проникаете к нам? – спросил Саня.   
- Могу показать. Здесь есть место, откуда можно попасть в ваш мир. Мы  туда редко проникаем.  Бывает так.  Возле того места  пойдем  на охоту, и вдруг окажемся в вашем мире.  Вот потом ищем выход. Всегда находим. Нам нельзя у вас оставаться. Теперь вы знаете почему.
Мы пошли между двумя расщелинами, и вышли на небольшую полянку.
- Здесь мы ловим диких коз. Их здесь много. Дикие свиньи есть.
- А вот эти животные к нам не попадают, - сказал Михаил.
- Кто знает? – ответил я. – Животное не обратит внимания на такое перемещение. Щиплет травку, и снова попадает сюда. А  ваши товарищи начинают метаться. А метание и у нас к хорошему не приводит. У вас есть человеческое сознание. И вы осознали, что попали не туда. Вот и начинаете метаться.
- Логично, - ответил Михаил. – Ты вот что, Хрюк, садись вон на тот камушек. С нами не надо. Сам понимаешь.  Мы  в свой мир попадем. Встретимся ли опять, нам неведомо. А пока прощай.
Мы попрощались с  Хрюком. Но, то, что нас ожидало, этого мы не ожидали.
Мы стали ходить по кругу, и вдруг местность поменялась. Мы оказались в лесу. 
- На всякий случай нам надо заметить место, - предложил Михаил. – У меня возникло подозрение, что мы вернемся на старое место. Что-то здесь не так, как должно быть.
Мы стояли на довольно утоптанной тропе. Рядом с ней лежал  большой камень, покрытый зеленым мохом.
- Это будет наш обратный ориентир, - ответил Михаил.
Мы пошли по тропе. И вот на неё вышли двое. Мужчина и женщина.  В руках  пластмассовые ведерки наполненные грибами.
- Всё, ребятки, мы попали в наш мир, - сообщил Михаил. -  На это нам ответили ведерки.
- А мы  спросим куда попали, - сказал Петр. – Эй, мужик, где мы?
Мужик и женщина шли по тропе, и не слышали нас, хотя мы были почти рядом.
- Чо, глухие? А ну отвечайте, мать вашу за ногу! – закричал Петр. Люди не оглянулись.
- Как я думаю, на них не надо злиться, - сказал Михаил. – Мы здесь другие.
- Как другие? – спросил Саня.
- Что это такое? – спросил Гаврила.
- Как это понимать? -  спросил  Рустам.
Я стал догадываться, в чем дело. Мы для них невидимые. Я и такое на себе испытал.
- Сейчас объясню. Если бы нас выдернули из другого мира те, кто нас туда отправляет, мы были бы видимы.  Здесь всё другое. И вы сейчас убедитесь. Главное, нам надо запомнить тот  камень, чтобы вернуться к Хрюку.
Михаил догнал шедших людей. Он  попытался положить руку на плечо мужчины, но рука свободно прошла  сквозь тело.
Мы остановились.
- И, что  теперь делать? – спросил Рустам.
- А мне любопытно, - ответил Петр. – Где мы есть?
Мужчина и женщина сели на поваленное дерево. И вдруг в их глазах я увидел ужас. Они смотрели на нас. Они увидели  перед собой появившихся из воздуха  незнакомых людей.
- Чо, увидели нас? – спросил Петр.
- Не бойтесь нас, дорогие товарищи. Мы такие же люди, как вы, только мы сейчас находимся в другом мире, - сказал Михаил.
Они вскочили,  и  бросились бежать.
- Ребята, надо возвращаться, -  предложил Михаил. – Наш народ  пугливый, хотя и воинственный. Как я понял, мы будем  периодически исчезать и появляться. А я не желаю, чтобы от испуга меня покалечили. Теперь становится всё ясно. Вот почему в нашем мире то появляются чудища или снежные люди и тут же исчезают. В настоящее время мы есть снежные  люди. Идемте обратно от греха подальше.
Мы подошли к камню. Потом пошли дальше и оказались у камня, где сидел и ждал нас Хрюк.
- Побывали в вашем мире? – спросил он.
- Побывали, - ответил  Михаил. -  Только туда нам нельзя больше попадать.
Хрюк встал.  На его морде удивление.
- Вы остаетесь навсегда с нами?
- Конечно, нет. Мы попадем домой, но другим путем. Это весьма сложно тебе объяснять. Когда мы-то толком не знаем, как это происходит.  Но сюда мы больше не пойдем. Да и вы не ходите. Опасно.
К нам подошел Ааан. Видимо, Хрюк передал Ааану наше путешествие.
- Побывали в своем мире?   
- Побывали, - ответил Михаил. – Это не наш путь. Видимо, на нашей планете есть весьма тонкие места между нашими мирами. Один из этих мест находится недалеко от вас.
- Если хотите оказаться дома, то можете туда пойти, - сказал  Ааан.
- Нет, Ааан,  у нас есть свой, родной путь в наш мир. А вот этот путь не для нас, - сообщил Михаил.
Потом он тихо  нам  сказал:
- Какие здесь наши тела, такие они и попадают в наш мир. А нам нужны наши родные тела. Сложно. Всё так в мире сложно.
- Нам бы надо выбраться из этого мира, = сказал я.
- Для этого нам надо выбраться из  этого мира вот этих товарищей, где есть дикие динозавры, - ответил Михаил. – Надо же, в соседнем параллельном мире живут, и здравствуют динозавры и снежные люди.  Скажи кому у нас, не поверят. А если начнешь доказывать, определят в психушку.
В общем, мы выбрались из скал, где жили  снежные люди. Вышли в чистое поле.  А вот и море.
- Может скупнемся? – спросил Петр.
- Откупались, – ответил Михаил. – Посмотрите. Кажется, скоро нам будет полный конец. С суши идет атака диких зверей, а в море страшные морские чудовища.
От леса в нашу сторону бежали огромные динозавры с раскрытыми пастями.  Мы  посмотрели в морскую воду. Там  плавало  что-то огромное.
- Кажись, огольцы, нам пришел каюк, - тихо сказал Петр.
- Здесь и моя, значит, лекция не поможет, - сказал Иван Игнатьевич. Здесь воздух был пропитан гнилью, и ещё чем-то таким нехорошим, что у меня закружилась голова.
И вот перед моими глазами образовался туман. Я оказался на берегу широкой реки. Знакомое место. Бугор. На нем  костер, а вокруг его сидели пираты.
 
ЧАСТЬ  ТРЕТЬЯ
ПОЛНЫЙ ТУПИК

СТРАННАЯ  ВСТРЕЧА, НО ПРИЯТНАЯ
- Кажись, мы здеся были, пацаны? – спросил Петр.  – Вот это мы побывали! Никто не поверит. Кажись, нас теперь  по домам отправят. Здеся мы все образовались-то? Здеся.
- Это так, - ответил Михаил. 
-  Мне бы хотелось поболтать с этими господами, - сказал Петр.
- Кажется, отставить, - сказал Михаил. – Где-то я слышу бурные разговоры и звон  посуды.
Мы поднялись на  холм, и увидели чудную картину. От шатра, который всегда стоял здесь,  стоял такой длинный стол, что он заканчивался где-то  далеко, далеко. За этим столом  сидели люди. Они пировали. Их было много. Мы шли мимо стола. Было любопытно смотреть на  веселившихся людей. Они нас не замечали. Возможно, мы были для них невидимы.
И о, чудо! Я увидел  своих знакомых.  Напротив друг друга сидели  наш бывший секретарь Туманского райкома партии Подгузников. Напротив него был отменный лектор Дрожжин. Все эти товарищи, которые сидели рядышком и напротив друг друга принимали активное участие в путешествиях в другие миры. Вот они  мои  товарищи:  Балаболкин, Длиннохвостиков, Неуспокоев, Поломойкин. Вот эти товарищи были самыми активными  в моих книгах в борьбе с  врагами  человечества.
Наш  Охмурелов бросился к ним. Он сел рядом с Длиннохвостиковым. Теперь Иван Игнатьевич не обращал на нас внимание. Он был рядом со своими знаменитыми на весь наш район бывшими  лекторами. Все они поднимали тосты, пили за здоровье  друг друга. Я слышал, как  Дрожжин рассказывал, как он своей лекцией  послал в нокаут  непослушных дикарей. Все они наперебой  делились  своими подвигами в других мирах.
Мы, молча, смотрели на великий праздник  лекторов. Что они отмечали? Непонятно.
Даже Петр притих. Потом он тихо сказал:
- Не будем мешать. Встреча лекторов.
- Шабаш устроили. Но шабаш этот добрый. Мне, кажется, они стали все другими, - сообщил Михаил  Бутаков.
- Надо жить надеждами, что они принесут пользу нашему обществу, - сказал   Саня Клыков.
- Вот так бы всех наших правителей всех государств отправлять на перевоспитание, - добавил Рустам Магомедов.
- Жаль, что мы находимся в полном тупике, - сказал Гаврила Пономарев.
- Если вот так сообща, то мы выйдем из любого тупика, - ответил  я.
К нам подошел Дюрд.
- Пусть веселятся. Здесь есть и женщины. Ведь они тоже были лекторами. Все они стали другими. И на свои лекции уже смотрят, как на оружие против врагов вашей планеты. Свои лекции теперь они всерьез не воспринимают. Потом отправятся по домам.
- Но среди  них есть и ушедшие из нашей жизни, такие как Дрожжин, - сказал я.
- Какая разница. Здесь они не просто люди. Вы ведь тоже здесь другие.
- А  вы бы отправляли в другие миры наших правителей и миллиардеров, разных там министров, которые обогащаются за счет народа, - сказал Саня  Клыков. – Они ведь все наше человечество готовят к разрушению.
- Работаем и с ними. Но с ними весьма тяжело, - с печалью в голосе ответил Дюрд. – Ладно. Ваша энергия на исходе. Пора по домам. Как правильно сказал Александр Клыков, надо жить надеждами.  Отправляйтесь домой.
И я тут же оказался рядом с сосной.
 
ЧТО  БУДЕТ  ДАЛЬШЕ?   МНЕ  НЕВЕДОМО
Рядом со мной стоял  Михаил Бутаков.
- Вот мы и дома, - сказал Михаил. – Там, где мы были, лето в разгаре. Кто знает, может там, и зимы-то не было? Кто  теперь ответит? Ученые?  Все они говорят по-разному. Догадки строят. Полный тупик. Да это и хорошо, что никто и никогда точно не ответят.
- Сосна молчит, - сказал я.
- Молчит. Значит, никого в ней пока нет. А может, и есть. Просто мы не слышим.
Мы с Михаилом пошли по  тропке к скамейке. Здесь был вытоптан снег. Скамеечка очищена от снега. Солнечные лучи сделали свое дело. Мы сели. Молчали. Почему-то не хотелось идти домой.
- Интересно, весьма интересно, когда нас опять отправят в другой мир?  Мне понравилось путешествовать, - признался Михаил. – Мир так сложен, что порой берет оторопь. А ведь многие люди не верят в такое разнообразие.
- Пусть не верят, - ответил я.
-  Мир  удивительно прекрасен, - добавил  Михаил. Он встал. – Пойду я к своему зимовью. И все-таки, я решился. Уеду в Москву. К моим знакомым бродягам. Поживу у них на свалке. Отдохну от всего. А потом попробую  устроиться  в институт. Накопилось много работы по философии. Буду готовить научную книгу. Космос меня подстегнул. Меня ждет уйма работы. Не могу более молчать.   Ты вон, сколько накопил  случаев из своей странной жизни!  Молодец.  У меня к тебе есть предложение. Рубрику к своим книгам сделай так.  Откровение странного человека. Пойдет?
- В самый раз, - ответил я. – Меня все называют странным человеком. Конечно, жаль, что ты уезжаешь. Но надо. Больше мне не с кем встречаться вот с таким человеком, как ты. К одиночеству я привык. Только тайга и будет меня вдохновлять.  Может, ещё и встретимся в другом мире. Кто их знает. Всего тебе доброго, Михаил.    А я посижу ещё. Пока не хочется идти домой.
Михаил ушел в тайгу.
Стояла удивительная тишина. В парке ещё никого не было. Чего доброго на этой лавочке можно и уснуть. Я встал, и решил походить. Там, где  остались следы от Михаила, накопилась чуть зеленоватая вода.
Я шел по тропе вглубь тайги. Домой не хотелось, хотя там меня ждал стол и мой любимый ноутбук. В нем все мои книги. Теперь эти книги будут мои откровения, как весьма странного и чудака-человека. Теперь я окончательно убедился, что как хорошо быть странным чудаком. А если я был бы серьезным человеком, разве  сочинил бы такие вот странные книги? Да ни в жизнь! Надо писать. Надо. Что будет дальше? Мне неведомо. Все мы живем  под неведомым  знаком, даже такие странные чудики, как я, Юрий Стрелов. Единственное, что я знал, надо возвращаться домой, и садиться за стол к моему любимому ноутбуку. И я уверен, что он соскучился по мне, как и я по нему.  И  тут же  ускорил шаги. 
  В этом городке я из  путешественников в другие миры остался один.  Михаил Бутаков уехал искать  наших знакомых, московских бомжей.  А может, ещё и в институт устроится.  В этом городишке Туманске из моих путешественников никого не осталось. Все куда-то разъехались.
Вот и зима пришла. Когда бывают сильные морозы, то я  дома сижу.  Чуть потеплеет – иду в тайгу.
Пока  никто меня  из другого мира не тревожит. Мне даже без  этого  порой становится скучно.  И только мой ноутбук  чаще всего не дает мне скучать.  Пишу воспоминания о  временах, когда я путешествовал в другие миры.
Потеплело.  За окном  медленно падал  крупными хлопьями снег. Решил пойти в парк. Стал подниматься  на небольшой холм, где стояла моя любимая сосна.  Рядом проходила лыжня, и она огибала эту сосну. Я подошел к ней. Почувствовал, что должно что-то произойти…
 
ЧАСТЬ  ЧЕТВЕРТАЯ
МЫ СНОВА ВМЕСТЕ

В ЛЮБИМОЙ СОСНЕ ПОЯВИЛСЯ  ГРЕХОВОДНИК-МИЛЛИАРДЕР
Сосна, как нарядная новогодняя елочка  окутана снегом.  Из-за тучи выглянуло солнце, и его лучи  словно звездочки заиграли со снежинками, которые  только что упали на  ярко  белую шубу, накрытую ещё с осени  на мою сосну. Сначала мне показалось, что  эти звёздочки, соприкасаясь с  шубой,  тихо  шумели. И этот шум был похожий на шум  тайги, когда по нему пробежал легкий ветерок.
И тут, будто в себе, а, возможно, это  кто-то стал шептать  мне в ухо. Вначале я не мог разобрать слова. И тогда я понял, что моя сосна ожила. В ней кто-то опять появился.  Это меня весьма обрадовало. Есть теперь с кем в тайге поговорить.
- Услышал меня? Ну, наконец-то! Услышал.  В этой сосне я новичок. Хочу представиться. Виктор Иванович. 
- Очень приятно, - ответил я.
- Взаимно, - ответила сосна. Хорошо. С этого момента я буду называть сосну Виктором Ивановичем.  А то как-то неудобно сосну звать  сосной, если в ней теперь поселилась душа человека.  За то время, как я стал слышать сосну, в ней появилась третья душа.  Первая душа была  несчастной девушки Кати, вторая душа от пьяницы Нинки, и вот  в сосне появилась третья душа.  Катя переродилась в девочку, а вот куда  убрали Нинку, то я не ведаю.
-  Виктор Иванович вы  жили отменно?  За какие такие грехи вас сюда определили?
- Это мой грех, и за него я лично   буду его нести, пока меня Бог не простит. Постоянно молюсь Богу, и прошу, чтобы он меня простил.  Я никого не убивал. Просто я  обманывал всех. Дослужился до  генерального директора.  Наворовал миллиарды рублей. Миллиардер я. Фамилия тебе не обязательна. Все миллиардеры, прежде всего  воры. Юркие адвокаты на нашей стороне. Деньги в этом мире всё решают.  Правительство и ваши президенты нас даже поощряют, потому что они сами купаются в деньгах.  Нет, нет, я не мертвый. Я  живой. Просто, когда усну, то меня и посылают  то в ад, то вот в эту сосну. А когда проснусь, то   всё это  - мгновение в нашем  реальном мире, так что я вроде здесь долго нахожусь, а вроде и быстро.
- Мне это знакомо. В другом мире я весьма долго нахожусь, а когда  в нашем мире появлюсь, то это  - мгновение, - ответил я.   
- И мне бы не хотелось долго здесь задерживаться.
- Ну и не надо, - ответил я.
- Если я сюда попал. То не за хорошие дела. Один раз побывал в темном беспределе, в  пещере, где катал свой грех в тачке. Били кнутом. Проснулся, а спина-то болит. Ничего не помнил.  А потом вот сюда засунули.  Беспредел  все грешники боятся.  Летишь  куда-то вниз, не то в пропасть, не то ещё куда. На лету чем-то жгут меня, стегают кнутами. Царапают тело. Какая-то  липкая и противная мразь прилипает к телу и  кусает его, и не надо бы рассказывать более. Страшно быть в аду. Потом, кому-то я потребовался, чтобы  быть мне в сосне. Скорее бы проснуться, да ещё дали бы всё вспомнить.  Вот тогда бы я хорошо подумал о том, как и сколько я наворовал у государства миллиарды. Вот если бы все миллиардеры мира  проснулись бы, да подумали о своей судьбе.  Но ведь не дают  вспомнить. Вот в чем беда. Вот в этом сне, я ведь давно раскаялся, а когда проснусь, начну снова  обманывать, обещать, воровать. Тогда, какой смысл в том, что нам не дают вспомнить? Кнутом бьют, а вспомнить не дают. Как же так? 
- И что ты чувствуешь в сосне?
- Абсолютно ничего. Совершенно нет тела, потому что я его не вижу. Но зато я свободно перемещаюсь в сосне. Такое ощущение, словно я нахожусь в густом тумане. Ничего не видно. Но всё чувствую и слышу, что происходит вокруг моей сосны. Тебя сейчас хорошо слышу и чувствую, как тебе бывает то хорошо, то плохо. Мне оставили великолепный слух и чувства. Но, ничего не вижу.
- Тебе холодно?
- Ничего не  чувствую, ни жары и не холода.
- Как человеку необходимо спать, есть.
- Я не сплю. Я  бодрствую. А, что я буду, есть, если ничего нет. Но за, то я чувствую, как  по сосне, естественно через меня медленно поднимается  вода от земли. Какая она, мне неведомо. Но я  её чувствую. Иногда, кто-то неведомы мне читает  лекции. Ужас! Я  опускаюсь в корни. Но и там меня достают эти противные голоса лекторов. Это наказание  страшнее кнутов и тачек.
Я решил перевести разговор  в другую сторону. А интересно, кто из наших лекторов читает ему свои  чудные лекции. Да, это великое наказание!
- Как далеко ты слышишь?
- Такое ощущение, будто на много километров  слышу тайгу.
-  Есть такие деревья, где находятся души грешников?
- Конечно, есть. В  осине парень  находится.  Недалеко от меня  и тоже в сосну  какую-то   злющую бабку определили. Если тебе дано слушать тайгу, то ты её услышишь.
- А вы между собой разговариваете?
- Сколько угодно. Это  нам  дали, чтобы мы   слушали людей, размышляли,  переговаривались между собой. А сколько находиться здесь, то этого мы не знаем.  И куда нас после отправят, тоже неведомо. Но скорее бы проснуться и попасть в наш мир.
Тут я вспомнил, как я шел по тайге, и недалеко от этой сосны  мне что-то стало не по себе. Я  даже запнулся о корягу, и мне показалось, будто кто-то засмеялся.  Я тогда подумал, что  это ветер шумел в листве. В тот день   дул ветер со снегом.  Теперь я понял, что там и сидела злющая бабка. Было бы интересно, с ней поговорить.
- Ты что это задумался? – спросил Виктор Иванович. Мне, кажется, скоро тебя отправят в другой мир.
-  Как ты это чувствуешь? – спросил я.
- Тепло пошло из земли. Хотя я не  чувствую никакой температуры, просто я  понял, что что-то не так. Вроде как  стало теплее, и слышны человеческие голоса. Может, меня разбудят, да вернут домой?

    НАС ЖДУТ ДЕЛА
В сосне образовался проем, и там я увидел дом на острове  Диком, и моих  друзей- путешественников в другие миры:  Михаил Бутаков,  Саня Клыков,  Рустам Магомедов, Петр Дронов, Гаврила Пономарев,  наш неутомимый лектор Иван Охмурелов. Значит, мои отчаянные придурки снова со мной.
Последнее, что я услышал из сосны:
- Кажется, просыпаюсь. Господи, как болит спина…
Ну, вот мы снова вместе.
- Мы только что тоже появились здесь, - сказал Михаил.
- Куда теперь нас? - спросил Петр  Дронов. Ядрена фени, а ведь я только что устроился  в теплой постельки у одной пышечки. А тут раз, и Петя не плеши.
- А я в вагоне уснул. Заработало денег, и решил побывать на своей родине, где меня никто не ждет. Но, захотелось, хоть вой.
- Какая-то получается канитель. Бомжевал. А тут устроился грузчиком на вокзале в Москве.  Прилег поспать. Устал  до чертиков. А тут раз, И Саня рыжий с вами, - засмеялся Саня Клыков.
- А я, а я…А что там говорить.  Нигде меня не берут. Зарабатываю тем, что даю уроки  школьникам на дому, - сообщил Иван Игнатьевич Охмурелов. – Живу у одной старушки в Щелково под Москвой.
- Я хотел  устроиться в институт. Не приняли, -  вздохнул Михаил.  – Немного поработал в институте, а потом узнали, что я  был бомжем, бродягой, то с грубой вежливостью попросили. Напомнили даже психушку.
- А чо им напоминать? – возмутился  Петр  Дронов. – Мы все там побывали. Один  Стрелов  Юрка там  не был.
- Я уже говорил, что там, где я побывал рядом с райкомовскими товарищами из моего родного Туманска, то вроде и тоже с вами был. Да и все мы есть отчаянные придурки, - ответил я. – Никто нас в нашем мире в серьез не принимает.
- А если бы все они узнали, что, как мы защищаем их от разной напасти, чо бы они сказали? – спросил Рустам  Магомедов.
- Просто не поверили бы, и снова отправились бы мы в психушку, - ответил  Гаврила.
- Вот и весь калинкор, вот и вся канитель, - сказал Петр. 
- Так что теперь в нашем  мире нам делать? - с глубокой печалью сказал Иван Игнатьевич. - Бедненькие мы, да несчастные товарищи. Везде гонят нас, везде травят нас, везде не понимают нас. Так что делать-то. Кто ответит?
- Я отвечу, - сказал я. -  Мы делаем в другом мире благородное дело. Лишь бы мы себя понимали, и в этом мире,  чтобы  мы понимали друг друга. Вот два главных ответа всем вам. А вы заметили, что кто бы ни появился из неверующих в наши путешествия, потом нам верят и понимают.  Значит, мы что-то есть в этом мире. Да и в нашем мире мы с вами  пакостей не делаем другим людям, а пытаемся как-то помочь людям духовно. Это не высокопарные слова. Нет. Мы просто делаем свою работу в  другом мире. Просто работу. А какая она, что она, значит, объяснять вам не буду. Сами знаете. Вот и весь вам ответ.
- Вот это накрутил! – воскликнул Петр. – Молодец. А ведь всё это, правда.  Как пописанному ляпнул. Тебе бы тоже не мешало заняться лекциями по закручиванию мозгов улыбчикам.
- Этому я не обучен. У нас и без меня есть  отличный лектор. Нам и одного его достаточно.
Иван Игнатьевич напрягся,  шея у него выпрямилась, он вроде даже немного подрос.
- А что? Да, я профессиональный лектор. А что?  Я пока это самое у бабки жил, новую лекцию сочинил. Я бы мог её вам…
- Не надо! – хором ответили мы.  А  Михаил добавил: - Улыбчикам её прочитаешь, если нам дозволят с ними встретиться.
- Интересно, куда нам теперь? – спросил Саня.
- У нас есть два варианта  -  отправиться в море, или  войти в подвал дома, и встать под купол, - ответил Михаил. – Бывало, мы пытались убежать, но ничего из этого не вышло. В этом мире нам невозможно убежать.
- Попадали на острова? Попадали, - ответил Рустам. – Выходили в открытое море, и снова  попадали. А что если сделать по-другому?
- Выхода нет, - ответил я.- А если нам сделать так. Просто устроиться жить здесь. И никуда не надо отправляться. Столовая есть…
- А в ней вянца можно лязнуть, - засмеялся Петр. – Я согласен.
Постановили – остаться на острове, а там что будет.
- Для этого нам надо где-то остановиться на ночлег, - сказал Михаил.
-  Все дома заняты, - ответил я. -  Остается вот  этот дом.  Мы его и заселим. Для этого там всё есть. С рыбаками будем ловить рыбу. Поможем  жителям острова выращивать скот и птиц. Так что можно жить.
- Интересно, как на это посмотрят наши отправители? – спросил Михаил.
- Скажут, что мы взбунтовались, – ответил я. 
- А надо попробовать, - сказал  Гаврила.
Мы сходили в столовую, и хорошо там пообедали. Решили  немного в доме отдохнуть. Дом был в два этажа. Несколько комнат для двоих. Мы с Михаилом заняли комнату с выходом балкона на море.
Мы только расположились  на отдых, как перед нами появился  Турас. Это не дух, который нас отправлял в иные миры.  Это представитель из далекой планеты. Ту планету завоевали воинственные   самые настоящие ящеры, принявшие вид  людей. И сделали из  людей той планеты рабов и фантомов. В предыдущих романах я уже писал о них. И мы с ними вели жестокую борьбу. Мы назвали их улыбчиками. Даже убивая человека, они улыбаются. Ученые с той планеты, которые подчинились улыбчикам, внедряют в  мозги наших землян  микрочипы. Мечта этих ящеров захватить нашу планету со всеми её параллельными мирами. На что ещё готовы эти твари нам неведомо.
- Вот вы где устроились?  Я с Дюрдом  переговорил. Они не против того,  чтобы вы помогли нам.  Наши воины совместно с вашими добровольцами уже освободили две планеты на краю вселенной. Вы ведь тоже себя называете  добровольцами.
- Это так, - ответил я.
- Отчаянные  добровольцы, - сказал  Михаил.
- Мне нравится такое название, - ответил я.
- До этого мы были отчаянными придурками, а теперь переквалифицировались в отчаянных  добровольцев, - весело ответил Михаил.
- Я думаю, что наши  космические путешественники согласятся с нами, - сказал я.
- Они вас слышат, - ответил Турас. – И они приняли  это название с восторгом.
- Сквозь стены? – спросил Михаил. – Хотя в этом мире всё возможно.
- Я передал наш разговор в их головы, - ответил Турас. – Ну и как? Вы  согласны помочь нам в борьбе с улыбчиками?
- А куда мы денемся? Конечно, поможем, - сказал я, и встал с  дивана.
- Тогда отправляйтесь под купол. Там вас найдут. Возможно, немного попутешествуете, а потом вас разыщут наши люди или я.
Вся наша лихая шестерка собралась под куполом.  Мы оказались на опушке небольшой полянки. Здесь трава стояла по пояс. Зеленая и сочная трава. Много цветов.
- Мы в рай попали? – спросил Петр.
- Вряд ли мы туда сразу попадем с нашими-то грехами, - ответил Михаил.  - А вот то, что я услышал, это, скорее всего мы угодили в мир динозавров. Слышите тяжелые шаги, а запах прелости и  вони.  Природа в этом мире перенасыщена кислородом. И он весьма плотен. Мы  здесь не выживем.
Под нашими ногами что-то  прогудело, а земля закачалась. Я невольно закрыл глаза, а когда открыл, то увидел другой мир. Дышать стало легко и радостно. Природа напоминала нашу природу. Вот росла березка. Я подошел к ней, потрогал листок, и он отпал.
- Июнь месяц, - ответил Михаил. - Береза ещё налилась соком от земли. Лист ещё слабый.  До 25 июля надо  брать березку на веники.
- Ловко нас перебросили, - сказал Петр.  Раз и мы в дамках. В нашем мире. Я там подумал, что мне конец.
- И у меня было такое ощущение, будто чем-то противным  заполнили мои легкие, наподобие киселя, - ответил я.
- А вот куда мы сейчас попали, на  неведомо, - сказал Иван. – Но надо искать выход.
Мы  немного прошли через березовую рощу и вышли к небольшой реке.  Недалеко были видны дома. Деревня.
- Наверное, это  наш мир, - сказал я.
Мы  подошли к крайнему дому. Кстати, за деревней были поля  пшеницы. Наша деревня. Улица грязная после недавно прошедшего дождя.
- Хозяин! – крикнул Михаил. – Отзовитесь.
Никто не отзывался. По  улице бежал мальчишка. Он будто не видел нас. Чуть не наскочил на Петра.
- Оголец,  позови своего батьку! – крикнул  Петр. Мальчишка поравнялся с нами. Петр решил остановить его, и схватить за руку. И я четко увидел, как рука Петра свободно прошла сквозь руку мальчишки.      
  - Мама, дорогая! – воскликнул Петр. – Мы чо здесь настоящие  труховки? Как же мы будем драться с улыбчиками?
- Какая-то канитель получается, - сказал  Саня.
- Полный отстой, - ответил Рустам.
- Это что-то, - сказал Гаврила.
- Интересно, а они меня услышат? – спросил Иван Игнатьевич.
- Ты бы им речугу закатил про сияющие вершины,  - быстро ответил Петр.
- И ничего, этого, как его, нет смешного.
- Подождите, ребятки, подождите, здесь, возможно другое.  Может мы нормальные, а они из теней. Это же, как вы догадались теперь, это другой мир. Саня, возьми-ка вон ту оглоблю, что лежит у забора
- Зачем это? – подозрительно спросил Саня. – Каво здесь можно огреть оглоблей? Некаво.
- А ты попробуй и подними. Надо же, как-то проверить нас, - ответил я.
- О, это я враз смогу её поднять, - засмеялся Саня. Он подошел и спокойно взял и поднял оглоблю, и даже помохал ею.
- Вот это настоящий богатырь из волшебной сказки, – улыбнулся Михаил. – Как я понял, мы попали в сказку.  Значит, здесь живут вот такие  полувоздушные люди. А вот, где этот мир, мне неведомо.
- Мне, кажется, мы находимся в  очередном параллельном мире на нашей планете, - ответил я. – Мы привыкли думать, что везде должны быть люди, как мы. А мир-то разнообразен. Как вы теперь знаете, что даже есть разумные ящеры, которые умудрились захватить несколько планет.   
- Так, где теперь нам искать этих треклятых улыбчиков, чтобы их огреть моей оглоблей, - смеялся Саня. Оглоблю он положил на плечо. И сейчас он был похож на былинного богатыря.
- Нам надо обследовать эту деревушку, - предложил Михаил. – Не зря же мы здесь появились.
- Я тоже так думаю, - сказал Рустам. – Надо попробовать.  – Может, это не мираж?
- На такую камуху  были горазды  улыбчики, - ответил Петр.
В общем, мы решили обследовать деревушку. За что бы мы ни брались,  наши руки ничего не ощущали.
- Какая-то дребедень получается, и полная канитель, - сказал  Саня.
- Хоть сколько мы будем  ходить здесь и от негодования пузыриться, толку никакого, - сказал я. – Тогда напрашивается  вопрос, на кой ляд  попалась нам эта деревня? Сами знаете, если висит ружье на стене, то  оно когда-нибудь должно выстрелить. Смысл  от всего этого?
- А зачем ты ружье сюда приплел? – спросил Саня.
- Ответ по Чехову, - ответил  Михаил.
- Получается полная комедь моей матушки! - воскликнул Петр. – Ружья у нас нет. И причем здесь Чехов?
- Такая фраза у Чехова есть, - ответил Иван  Игнатьевич. – Читать надо.
- Грамотеи нашлись, - проворчал Саня. – Нам надо выбираться из этой канители.  - И он забросил оглоблю в огород.
- Я бы не сказал,  чтобы нам надо  уходить из этого места, - ответил Михаил. – В этой деревушке что-то есть.
- Чо тут может быть, акромя  труховных людей и мычащих коров? Звуки  я слышу. Так в чем заключается вся эта пидэрсия, ядрена фени? – резко спросил Петр.
- Зайдемте вот  в этот большой дом, - сказал Гаврила. Я тоже не мог сообразить, зачем заходить в дом, если мы здесь невидимые.
Мы вошли в дом. Обыкновенная крестьянская изба. Михаил прошел к столу и сел. Стукнул по столу. Всё нормально.  В это время  раздался голос.
- Здесь я, здесь.
В дверях стоял  широкоплечий мужчина  в холщевой рубашке до колен, подпоясанный  кушаком. На ногах не лапти, а сапоги. Даже это не сапоги, а похожие на  ичиги.  Лицо украшали:  черная короткая  бородка и  закрученные усы.  А ещё у него  огромные узковатые черного цвета глаза.  У наших людей таких глаз нет. Параллельный мир. Значит, мы попали в неведомый нам параллельный мир. Всё было, как у нас. Отличие есть. Он произнес слова на нашем языке.  А ещё то, что я  в своем организме тревоги не чувствовал.  В моем организме есть что-то такое, неведомое мне, когда  на расстоянии чувствую  исходящую ко мне опасность, тревогу. Под самой ложечкой появляется этакая легкая боль, покалывание.  У меня это с далекого детства. Я уже как-то писал в одном из своих романов, даже идет человек по  другой стороне улицы, и пытается перейти ко мне, я это чувствую.  И он готовит мне очередную пакость.  Пытаюсь от него уйти. Встреча с ним ничего хорошего мне не сулит.
- Проходите, проходите, я сейчас вас чаем угощу, - сказал он, и пошел на кухню.
- А может, - только успел сказать Петр, как человек ответил: - А вот это может у нас не водится. Рассаживайтесь.  Я вас ждал. Мне уже сообщили, что должны прибыть  отчаянные наемники против улыбчиков.
- Вот тебе раз! – воскликнул Михаил. – Это уже весьма интересно и очень любопытно. Давайте чай.
- Пошвыркам чайку и побалакаем, раз этого, может, нет, -  хлопнул в ладоши Петр.  Мы расселись вокруг стола.  Вбежали два шустрых паренька, и тоже в длинных рубашках, а на ногах сапоги-ичиги.  Пареньки  принесли нам чашки с душистым чаем. На столе в  глиняных чашках появилось самое настоящее печенье и  хворост.
- Как у нас, -  сказал я.
Парни исчезли. Появился хозяин  с чашкой. Сел за стол рядом с Михаилом.
- Будем пить чай, похрустывать печеньем и вести беседу.
Что мы и сделали.
- Вы  удивлены? Понимаю.  Мы от вас в другом мире. Вот такие мы и есть. Но, можем  приобретать  и тела, как ваши.  О вашем прибытии  сообщил хорошо вам известный Турас. Они у нас тоже бывают. Мы находимся в одном с ними мире, но только через океан. Как вы догадываетесь, в наш мир  проникают  гелиозы, или как вы их называете – улыбчики.  Мы знаем, что вы  разгромили  главный их город.  На той планете народ того мира пришел к власти.  Та планета находится на краю вселенной. Полностью они не уничтожены.  Им понравилась наша планета с её параллельными мирами.  Вот они и хотят её завоевать. Мы платим им дань.  Скоро придут за  мясом. Хотя мы можем тоже стать невидимыми, как и люди Тураса, но  они нас  чувствуют. И ещё. Мы, как и Турас, иногда проникаем в ваш мир. Гелиозы  в головы многих ваших людей внедряют микрочипы.
- Мы это знаем, - перебил Михаил. – Не только в наших правителей внедрили микрочипы, но и во многих простых людей, и даже в детей. Это мы знаем. Когда они  во  всех людей внедрят микрочипы, планета будет завоевана. И люди станут рабами улыбчиков.  Как же тебя звать, добрый хозяин.
-  Банок. Просто Банок, - ответил хозяин   
   Петр засмеялся.
- Банка.  А вот банок с горилкой у вас нет.
- Мы не знаем, что такое водка и прочая гадость, как и ваше курение и наркотики. Когда мы к вам невидимыми проникаем, как и Турас, мы в ужасе, что творится в вашем мире. В вашем мире вовсю гуляют гелиозы.  И мы этого боимся. Если они  ваш мир завоюют, то им легче будет справиться с нашим  миром, да и с другими мирами на нашей планете. Вот всё, что я хотел вам  сообщить.
- К сожалению, в нашем мире с этими улыбчиками мы не в силах справиться. Люди нас не поймут, и отправят в психушку, - ответил я. – Попробуй, подойди к кому-то, у кого уже сидит этот чип, да скажи ему, что надо бы его убрать из его головки. Вы даже не представляете, что станет со мной. Силком его не потащишь в церковь, где хороший священник вышибет из него дурь.
- Да ещё всех по кумполу не обстучишь! – засмеялся Петр. – Опять загремел бы в психушку.  Короче. Где эти есть дребаные улыбчики?
- Они в любой момент могут  здесь появиться.
- Знаем, - ответил Михаил. – Они приходят за свежим мясом. А, где их главное логово? 
- Я там два раза был, - ответил  Банок. – Там целый город. Там живут сами  ящеры, эти проклятые гелиозы, и  роботы.  Их обслужавают наши рабы.
- Вот туда нас  и веди! – пристукнул  по столу Саня. – Некаво  прохлаждаться, некаво.
Мы решили  отправиться к тому городу немедленно.  Банок и ещё несколько  человек отправились с нами.  Конечно, нам представили лошадей.  Люди Банока  молчаливые и угрюмые.  Чаще всего они на конях  уезжали на разведку.
- Слушай, Банок, а чо это ваши люди с нами не желаю разговориваиь7 – спросил  Саня. – Почему это они нас не уважают.
- Банок неожиданно засмеялся и ответил:
- Наши люди все такие.  А вот, когда ты сказал про уважение, то я засмеялся. Я часто попадаю в ваш мир. У вас это слово применяют люди, которые  много пью водку. Порой мне, кажется, что кроме этого слова и слова про водку, других слов у них нет.
- Как часто вы попадаете в наш мир, и кто из вас ещё там бывает? -  спросил Михаил.
- Вот из  этих мест я один  у вас бываю.  Есль и другие   наши люди. Они тоже к вам проникают.  Мы долго у вас не задерживаемся.  Ваш мир страшный. А вот ваши библиотеки – чудо.  Например, я  проникаю в ваши библиотеки, и читаю, читаю книги.  В основном люблю историческую литературу. 
- У вас разве нет школ и библиотек? – спросил я.
- Ничего у нас этого нет.
- А как же вы живете без книг?! – ужаснулся я. - Как это не т школ? Как вы, Банок, научились читать? Остальные не читают?
- У нас нет школ и библиотек.  Как я научился? Сложный вопрос.  Когда я был мальчишкой, то как-то к нам попал человек из вашего мира.  Его украли  у вас, и переместили в параллельный мир. Сделали рабом у ведьм. Потом он от них как-то умудрился сбежать.  Попал к  людям Тураса.  А этот человек по имени Федот любил путешествовать.  Попал к нам. Мы, ребятишки, собирались вокруг него, и он нам рассказывал разные сказки. Говорил, что они все  есть в книгах. Вот у меня тогда и проявился интерес к этим книгам.  И захотел я попасть в ваш мир, Федот научил меня грамоте. И вот, когда я первый раз попал в Москву, и проник в центральную библиотеку, то я прочитал все сказки. Потом взялся за другую литературу.
- А куда девался тот Федот? – спросил Михаил.
- Он давно ушел от нас. Где он, мы не знаем.
- Здесь у вас нет технического прогресса, - сказал  Михаил.
- Он нам не нужен. Нам вот такая жизнь нравится.  Свои дома,  свой скот, свои поля.  Над нами нет эксплуататоров. Налоги мы никому не платим. - У вас настоящий коммунизм, -  вошел в разговор Иван Игнатьевич Охмурелов. – Мне бы хотелось прочитать вам лекцию…
- Им не нужна ваша лекция, - прервал его Михаил. – Они уже живут в светлом будущем. Они есть дети природы. Отличаются от нас  тем, что они могут свободно исчезать.  А если многие из них научатся проникать к нам,  то могут испортиться в худшую сторону.
- Научатся друг у друга воровать,  научатся  делать водку, выращивать табак, коноплю, - ответил я. – Научатся пить и  требовать к себе уважения. Будут курить и материться. Научатся производить разные оружия и воевать друг с другом.
- Вот  такая катавасия может и здесь проявиться, - ответил Саня.
Мы ночевали у маленькой речки у костра.  Люди не подходили к нам, а мы их и не трогали.  Банок сказал:
- Я к таким, как вы привык, они нет. Они вас боятся.  Они даже меня сторонятся и боятся. Я для них тоже вроде чужой. Они меня не понимают.
- А что тогда они с нами  поехали? - спросил  Гаврила..
- Не только показать вам дорогу, но и попробовать помочь вам. Они ведь тоже знают, что вы настоящие воины.
- Как-то нас  назвали наемниками. В другом мире мы есть наемники, – ответил я. –  Кто-то назвал нас отчаянными придурками.  Я даже  под таким названием роман издал. Теперь мы есть отчаянные добровольцы. В любое пекло лезем. Лишь бы помочь, таким, как вы, да и  вообще  надо уберечь нашу планету от улыбчиков, и других завоевателях.
- Кажется, мы прибыли, - сказал Банок. У подножья вон той горы стоит их город.  Это основная база гелиозов в нашем краю за океаном.
- Всё ясно, но что-то не ясно, что нам делать? – спросил Михаил. - Нас слишком мало, а улыбчиков слишком много.
- Я их лекцией ужучу, - ответил Иван  Игнатьевич.
- Вот дает, лектор! – засмеялся  Петр. – С нами побыл, и по-нашему стал балакать! Ужучу. Надо же такое словечко нашел.   
  Мы лежали в кустах.  Один из  людей Банока увел лошадей.
Раскрылись  ворота. Конечно, их нельзя было назвать воротами. Уж больно они разрисованы  страшными рисунками.  Вышел большой отряд улыбчиков.  За ними  выехали  плоские  механизмы. Они вроде наших танков, но  у них низкая посадка, словно они плывут  над землей.
- Они к нам  за мясом приезжают вот на этих телегах, - сказал Банок.
- На телегах? - спросил я. – Откуда это слово знаешь? Это наше слово. Такие телеги были в наших деревнях. 
- Разве я вам не говорил, что и в ваших деревнях я был? -  спросил Банок. - В  маленьких деревнях мне понравилось.  Там ещё человеческие души не загрязнились  микрочипами гелиозов. Да и культура города  ещё не коснулась деревни.  На этих телегах эти варвары увозят туши мяса тут же убитых животных.
Улыбчики должны пройти  мимо нас. 
- Мы им сейчас покажем, как чужое мясо воровать, - сказал Саня и вылез из кустов. Мы решили последовать за другом.  В это время отряд остановился, и  сгрудились в кучу. На их лицах я увидел ужас. Неужели они нас испугались? И тут только понял, что они не нас испугались.  По небу двигался огромный корабль в сторону города.  А вон ещё один.  Корабли  были  похожие на огромную сигарету, скорее всего на  городошную биту. Длина их составляла метров сто, а возможно и более.  Высоко они слишком летели.  Они  остановились.  Из-под кораблей вылетели длинные огненные лучи.  Раздался  оглушительный взрыв, и от города  остался только пепел.
- А ну, ребятки,  поможем  этим  ракетам уничтожить и этих улыбчиков! – крикнул Михаил.  С криком  и отборным матом мы набросились на улыбчиков. Они не успевали  применить против нас оружия.
Наступила тишина. Сигареты стояли и не двигались. В солнечных лучах они ярко блестели.  Потом одна из них  опустилась к земле. Когда  сигарета села на землю,  я примерно,  определил её размеры.  Длина около пятисот метров, высота метров пять. Мы  ждали, что будет дальше. Бежать бесполезно. Сожгут.
В боку раскрылась круглая дверь, из неё вышло существо.  Человеком его не назовешь. Совершенно голый.  Большие и раскосые глаза на лысой голове, похожей  на футбольный мяч.  Вместо носа две черные точки, рта нет. Руки длинные, худые, как и ноги. И другого организма,  что есть у человека, отсутствовало. Сразу и не поймешь, что это разумное существо. Но, если они достигли того, что мы увидели, и откуда-то прилетели, то можно понять, что это высокоразвитая цивилизация.
Он не шел, он, словно,  перемещался по воздуху, не касаясь земли.  Перед нами, он  встал на землю. А вот на ногах  обувь похожая на ботинки без шнурков.  И ещё. Существо это было  под цвет шоколада. Наверное, где-то он живет под жарким солнцем. Глаза черные, блестящие и влажные, словно смазаны  маслом.  Не лицо, а кислая маска. Просто он готов вот сейчас заплакать.
Он стоял перед нами и молчал. Молчали и  мы. Банок  просто исчез. Наверное, убежал в свою деревню.
И вдруг в моей голове раздался писклявый голос. Он произносил  наши гласные и согласные. Потом  писк прекратился, и  раздался голос, как у  людей.  Будто кто-то говорил из нашего мира.
- Передо мной стоят  отчаянные добровольцы. Мы всё знаем о вас. Кто вы и что вы.  Молодцы. Этих  ящеров надо уничтожать, что мы и сделали. Этот мир свободен от ящеров.  Вы славно потрудились, а ваш родной мир полыхает в распрях, и войнах. Там накрепко прижились эти ящеры в головах ваших людей.  Придет время, и мы вам поможем. Вы славные воины. Если мы вас возьмем, и кое-куда  полетите с нами, то вы с этим полетом справитесь. Вы уже летали на границу вселенной. Как вы на это смотрите? Там ваша энергия не исчезнет, да и вы сотворены из такого материала, что вам не страшен, будет тот мир.
- Но, кто вы? – спросил Михаил. – Нам, наверное, пора домой отправляться?
- Не бойтесь. Вас  доставят домой.  А время в космосе, понятие относительное.
- Хотя  это и канитель полная, но, где наша не пропадала? Я согласен, - ответил Петр.
  - А можно я вам…
- Иван Игнатьевич, вы помолчали бы уж, - сказал я.
- Но я бы хотел…
- Не надо хотеть, - добавил Михаил.
- Я вас понимаю, Иван Игнатьевич, очень понимаю и сочувствую вам.  У вас  будет такая  возможность прочитать лекцию, но только не нам. Успокойтесь. Прошу пройти в  дэл.
- А чо это за камуха такая? – спросил Саня.
- Дэл?  Это вроде ваших  космических ракет.
Как ваше имя, уважаемый? – спросил Михаил.
- Имя? Имя. У нас всё другое.  Но, если хотите меня называть по имени, то называйте так – Мон.
- Это чо за имя такое? – засмеялся Саня.
- Я ведь не смеюсь над вашим именем.  Вы моё имя на вашем человеческом языке и не сможете назвать.  Просто не выговорите.
И мы пошли к  летающему аппарату, который назывался  дэл.
 
МЫ  ВЛЕТЕЛИ В  РА.
Вошли в открытую дверь.  Нас никто не встречал.  Мон провел нас по длинному коридору. По сторонам  круглые двери.
- Прошу пройти вот в эту, по-вашему, назовем каюта.
Дверь сама открылась. И мы вошли в каюту.  Окон здесь не было. Только было два маленьких круглых оконца.  Стоял один стол, а вокруг кресла.  Мы и расселись в них. Мон тут же испарился.
- Ну и попали мы в переплет, - проворчал Саня.
- Куда нас забросят, вот главный вопрос, - сказал Михаил.
- Как я заметил, у них нет рта. Они чо, не  едят ничего? – спросил  Петр. – Получается полная комедь моей матушки. Как они дышат?  На что они живут. Они же совсем голые.
- Подождите, всё узнаем, - ответил я. – Надо узнать у Мона куда нас забросят?
- Вроде взлетели, - сказал Михаил. – Надо посмотреть в иллюминатор.
Мы с Михаилом подошли к иллюминатору.  Полная чернота. Опять сели в кресла. Гаврила, Петр и Саня стали стучать в дверь, но никто не отзывался.
Через какое-то время пришел Мон, а может и не  Мон. Возможно, они роботы, и все одинаковые.
- Прошу за мной.
Он повел нас по коридору.  Раскрылась торцовая дверь, и мы вошли, как я понял  в кабину летчиков.  В кресле сидели такие же уроды, как и Мон. Они посмотрели на нас, и опять уставились в  круглый иллюминатор.
Впереди корабля мы увидели  большой огненный шар.  Вокруг него метались  волны огня.  Шар приближался.
- Что это? – спросил Михаил.
- Это ра.  На вашем языке  это называется солнце. Звезда.
- Но, мы, же сгорим! – воскликнул  Рустам.
- Это не входит в наши планы, - сказал Михаил. – Верните нас на землю.
- Не бойтесь, - безразличным голосом ответил Мон. – Обшивка корабля состоит из такого материала, что  температура солнца  не опасна. Сейчас мы войдем в коридор, который находится в оболочке ядра Ра, вашего солнца.
Впереди был виден туман. По сторонам метались огни. Было слышно, как что-то шуршало за бортом корабля. Я догадался, что это не туман, а коридор, в  который вошел корабль.
- Поземному, расстояние  оболочки  корпуса солнца  около сорока тысяч километров.  Сейчас пройдем, и мы вырвемся из огненного кольца.
- Как это понять? – спросил Михаил. – Солнце, это ведь звезда.  Термоядерный  шар. Как так можно.  Про какое  кольцо вы говорите?
- Ра внутри полое.  Сейчас вы всё увидите.
Корабль одолел  огненный коридор, и  он вырвался в непонятное пространство.  Корабль остановился.
- Прошу следовать за мной. Не бойтесь.
Раскрылась дверь, и мы  пошли следом за Моном.  Мы боялись ступить на  абсолютно белое пространство. Мон  спрыгнул с последней ступеньки. Стоял и звал нас. Мы словно завороженные  смотрели на новый мир, который был  внутри солнца. Тогда я подумал, что это просто сон. Я взял и ущипнул себя за руку.  Нет, это была реальность. Мы находились  внутри солнца. Но, как это возможно?  Я всегда знал, что солнце это огромный раскаленный шар.  И не должно оно быть полым!  Но это так. Первым ступил на  твердь солнца Михаил, я пошел за ним.  Михаил даже подпрыгнул.  И ничего. Не улетел.  Поверхность  была твердой, как и земля. Только от неё шел невыносимый жар.  Моё тело мгновенно покрылось потом.  Вокруг нас стоял плотный туман.  Дальше двух метров ничего не видно.
- Понимаю, что вы ничего не видите.  А мы видим всё, как и на вашей земле. Сейчас вам доставят очки.
С корабля спрыгнул  урод, и раздал нам огромные очки.  Надел, и я всё увидел.  Как я понял, здесь был аэродром для кораблей.
Над нами  не было неба.  Белое пространство, как и твердь под нами. Не было видно  гор, не было деревьев и даже травы.
- И рек, наверное, здесь нет, - сказал я.
- И даже морей нет, - ответил Мон. - Здесь ничего того нет, что есть на вашей планете.
- Но, как, же вы живете здесь?  Это ваша родина? – спросил Михаил.
- Умереть и не встать, - сказал Саня.
- Ядрена фени, как вы здесь живете? -  воскликнул Петр.
- Это не наша родина, – ответил Мон. – Наша Родина в созвездии  Ван, то есть, по-вашему, Андромеда. Мы давно знали, что солнце пустотелый шар. Мы недавно его обнаружили. Надо сказать, что нас это озадачило.  Солнце это не просто шар,  это пустотелый шар. У нас  складывается такое  мнение, что это искусственный шар. Кто его создал, то нам неведомо. Не знаем, как вы, а мы давно заметили, что вся  вселенная создана кем-то не зря.
- Создана  вся вселенная космическим разумом, - ответил Михаил.
- Недавно  пришли к такому выводу? – спросил Мон.
- Как побывали на краю вселенной, - ответил Михаил.
- А мы пришли к этому выводу весьма давно. В нашем мире высокоразвитая цивилизация.  Мы давно наблюдаем за вами. Иногда вам помогаем, но вы этого не замечаете.  Недавно метеорит отвели от вашей планеты.
- И когда же вы покажитесь землянам? – спросил Михаил.
- Время ещё не пришло. Ваш мир  пытаются захватить  пришельцы из дальнего космоса.
- Мы с ними воюем, - ответил я.
- - Знаем. Их много  разлетелось  по вселенной. Одну базу в этом мире мы уничтожили.  Да и вы постарались их порядком уничтожить. А такие вот  добровольные наемники тоже есть.  Отчаянные люди.
Что нам здесь делать?  - спросил Иван Игнатьевич. – Если вас  много, но я  больше никого не вижу. У вас есть простой народ? Ну, например, рабочие?   
- Конечно, есть.
- Он бы им лекцию закатил, - засмеялся Саня.
- У нас не такие рабочие, как у вас. У нас высокообразованные  в технике  граждане. Хотя в вашей лекции весьма много закрученных выражений.  Я ведь тоже рабочий.  Ваши лекции  невозможно перевести на наш язык.
- Хватит о лекциях, -  построжал Михаил. – Гражданин Мон, как вы питаетесь?
- Вот именно, - сказал  Рустам. – Рта у вас нет. Как же так?
- Позвольте, товарищ Михаил, я со своими лекциями только до сути добрался. Мог бы среди рабочих почитать! – возмутился  Иван Игнатьевич.
- Не надо читать ваши лекции рабочим. Полный сумбур. Как только ваши рабочие слушали такие лекции.
- Мы дремали, - ответил я.
- Тогда какой смысл их читать?
- За них денежки платили, - ответил я. -  План у них такой был. Головы людям морочить.
- И не правда! Многие слушали…
- Хватит с вашими лекциями!  - возмутился Иван. -  Здесь был задан вопрос по существу. А вы со своими лекциями всё перепутали.
- Так мы устроены, - ответил Мон. – У нас всё устроено на энергии.  Мы питаемся от  любой энергии. На вашей планете мы питаемся от  атомных  и  электрических  станций.   Здесь же мы питаемся от энергии солнца.
- А как же мы? – спросил я.
-  Здесь вы также  подпитались от солнца.
- А если мы падем на Землю или в другие миры, то будем, как люди? – спросил Михаил.
- Это так. Попадая в другой мир, вас так устроили неведомые нам существа.  Мы догадываемся, что они есть, но  с нами они не желают идти на контакт.  Они стоят над всеми нами. Это сверхмощная цивилизация. Они во всей вселенной ведут контроль. А надо сказать, что вы люди на вашей планете обладаете огромной энергией. Как пользоваться ею вы и не научились.  Если вы не уничтожите, друг друга, и если вас не покорят гелиозы, вы достигните огромных высот в технике.
- И что нам сейчас делать? – спросил Михаил. Здесь  ведь нет  улыбчиков. А мы привыкли  с кем-нибудь сражаться.
- Разве вам не интересно побывать внутри солнца?
- Интересно, но почему мы  не подвержены огню? – спросил я.
- Мы так устроены. И вас обезопасили.  А теперь прошу пройти к дэлу. Полетаете внутри солнца.
Мы пошли по  твердой поверхности к летающему аппарату.  Так сели в кресла, чтобы у каждого из нас был иллюминатор.  Мы взлетели.  Наш дэл летел радом с огнедышащей стеной.
- А почему это огненное кольцо не обрушится на вас? – спросил Михаил. - Это же мощный атомный реактор.
- Так устроено солнце, - ответил кто-то невидимый. - Это кольцо вращается, но  не сжимается. Если   нарушится его движение, то естественно мы погибнем. А оно может нарушиться при остывании. Начнет внутренняя часть сжиматься, а наружная часть кольца расширяться.  При расширении захватит и вашу планету. А внутренняя часть кольца до того сожмется, что произойдет огромный взрыв. И солнце погибнет. Такое ждет многие  горячие звезды.  И этот  пузырь из атомных частиц  лопнет и разлетится по космосу, уничтожая все  свои спутники.
      - Вы нарисовали печальную картину, - сказал Михаил.
- Не волнуйтесь. При вашей и нашей жизни этого не произойдет. Такое случится  через примерно  трех или четырех миллиардов лет. К тому времени ваши и наши разумные существа что-нибудь придумают.
- Вот это настоящая комедь моей матушки, - сказал Петр. – Достанется нашим потомкам.
- Вот это будет канитель, -  тихо сказал Саня.
- Улетят на край вселенной, - ответил Рустам.
- Это их будет дело, - ответил Михаил.
- Не дай Бог, если такая камуха произошла бы сейчас, - добавил я.
- Тогда мои лекции, - начал было  Иван Игнатьевич.
- Заглохнешь ты со своими лекциями! – повысил голос Петр.
- Иван Игнатьевич, помолчал бы ты хоть, - сказал Гаврила.
- Иван Игнатьевич, тогда не будет ваших лекций. Люди будут разговаривать мысленно. Можно будет передавать мысли на любое расстояние, - ответил Михаил.
- Что мы и делаем сейчас, - ответил голос.
Мы летели почти рядом с огненным кольцом.  Там всё двигалось, всё взрывалось.  Ничего на месте не стояло. 
- Вы полностью владеете  пустотой? – спросил Михаил.
- Конечно, нет. Только часть мы освоили. Далее  стоит  огненная стена. И мы не можем туда пробиться.  И больше мы не пробуем туда соваться. Два корабля были уничтожены. За этой стеной что-то такое находится, что мы не можем понять, что это?
- Вот бы нас туда, - сказал Петр. – Мы бы там быстро разобрались.
Наш корабль подлетел к белой стене.  Мы разглядывали её. Она была похожая на  оштукатуренную  стену.
- Порой мы слышим  шумы похожие на человеческие голоса, - ответил голос.
- Может здесь и есть ад, -  прошептал Петр. – Надо давать дёру.
- Что мы и сделаем, - ответил голос.
Наш корабль  прибыл на  свое место.
- А где вы здесь живете? – спросил Михаил.
- В  самих дэлах. Мы ведь недолго здесь бываем.  Скоро закончится наше дежурство в космосе, и мы вернемся на свою планету.
- Так вы по сменам  вкалываете? – спросил Саня.
- По  сменам. Вы можете отдыхать. Потом мы вас доставим на вашу планету.     У вас и там много работы. А нам надо посетить луну.
- Вы и на луне бываете? – спросил я.
- Бываем. 
- Ваши корабли там бывают?
- Спите, - ответил голос. И меня потянуло на сон.

ЧУЖОЙ МИР
Я открыл глаза, и увидел сидящего рядом со мной  Петра.
- Юрка, получается какая-то комедь моей матушки.
- Где мы? Дома?
- А я знаю?  Черт его знает, куда нас угораздило и где мы. А вон и мужики просыпаются.
Мы лежали на берегу широкой реки. Наверное, мы на нашей планете. Река,  травка, песок,  недалеко лес. Всё, как у нас. Но, где мы?
Михаил встал, походил по песочку, и сказал:
- Средняя полоса России. Но, где, мне неведомо. Настораживает один вопрос. Для чего у моего пояса висит сабля. Посмотрите, и у вас всех есть  оружия. А у Юрки кнут. Чтобы это значило?
- Куда это нас эти  уроды занесли? – спросил Саня. – Значит, драчка предстоит? Но с кем?
- Может, мы здесь нужны? – ответил  Гаврила.
- Эти уроды и без нас могли бы справиться, - ответил Петр.
- Во всем этом кроится какая-то закавыка, -  рассуждал Михаил, поскрипывая  ботинками по песку.
А вот то, что мы  были в самом солнце, вот где закавыка, - ответил я.
- Помнишь, Юрий мы с тобой как-то  рассуждали насчет протуберанцев?
- Конечно, помню. И насчет плазмы в космосе говорили. Возможно, там находятся человеческие души, - ответил я.
- Мне думается, что в солнце, в этом огненном кольце есть место ада.  Мон  или кто-то там нам сообщили, что там слышен шум и вроде человеческие голоса.  Возможно, там находится ад. И  всем ещё живущим вход туда воспрещен.  А любопытным, какие мы есть, делать там нечего.
- Нам бы улыбчиков встретить, да по душам с ними побеседовать, - сказал Петр.
- Всё это так, но нам надо узнать, где мы находимся, - сказал Михаил. – Поднимаемся и шагом марш к новым открытиям.
Мы встали и пошли вдоль реки.
- Возможно, это Волга, - сказал Михаил.
А надо сказать, что одежда на нас та же, что и была в нашем мире. Значит,  нас забросили в наш мир.
Долго шли.  Даже следов  от деятельности человека мы не встретили.  Вдали виднелись горы. Надо идти к ним. Может, там, у подножия  гор мы найдем людей. 
И вдруг из леса вышел неведомый зверь.  Ростом с лошадь, но лохматый, а на голове два рога.
- Ядрена фени, что это за зверюга! – воскликнул Петр.
- Мужики, это чужой нам мир, - сообщил Михаил. - Лошадь с рогами, да ещё косматая.
- Куда это  нас  эти ублюдки узкозадые забросили! – крикнул Саня.
Зверь оскалился.  Я увидел  белые и острые  зубы.  Все сразу  вооружились.
Зверь  шел на нас.  И вдруг он исчез. Мне показалось, что он просто провалился сквозь землю.
И тут из леса выскочили чудовища. Конечно, это были не чудовища. Это были люди.  Полуголые дикари. Косматые люди. На них была одежда из шкур.  Она прикрывала только нижнюю часть тела.  В руках копья, рогатины. Они подбежали к тому месту, где провалился рогатый конь. Они бегали вокруг этого места, кричали и махали   доисторическим оружием. И вдруг они остановились, и стали смотреть в нашу сторону.
- Мужики, это древний мир, -  снова сообщил Михаил. – А вот лошадей с рогами  я что-то  в книгах не встречал  Я, очень хорошо изучил древний мир. Но лошади? Это что-то новое.     
- Мы, значит, попали в древний мир? – тихо спросил Иван Игнатьевич, и немножко согнулся.  – Но, как это возможно?
- Вот вам будет, где раздолье читать лекции дикарям, - засмеялся Петр.
Дикари собрались в кучу, и, видимо, не знали, что делать.
- Мужики, сложим оружия и поднимем руки, - предложил Михаил. – Мы им не враги, а друзья.
Мы сложили оружие, и подняли руки. От дикарей отделился один  крепкий дикарь. Он медленно приближался к нам. Потом грохнулся на колени, уткнулся лицом в землю, а руки вытянул перед собой. Он что-то кричал. Слов не разобрать.
Михаил решил стать нашим переводчиком.  Он подошел к дикарю и похлопал его по плечу.
- Вставай, дружище, мы с миром пришли к вам.
Дикарь дрожал и продолжал  что-то быстро говорить. Остальные дикари  тоже легли на землю.
- Мужики, они нас приняли за  людей с неба, - сказал Михаил.
- Пусть тогда они накормят нас мясом, - ответил Саня.
- Эти люди, значит,  ограниченные.  К великому сожалению они не поймут наш язык, - тяжело вздохнул Иван  Игнатьевич.
- Особенно ваши лекции не поймут, - сказал Рустам.
Рогатый конь тем более стал  выбираться из ямы. Значит, здесь эти дикари устроили для диких животных яму.  Мамонтов ещё не хватает.
- Мужики, а давайте  поможем одолеть  этого зверюгу, - предложил Петр. Он поднял саблю и пошел навстречу рогатому коню. Мы последовали за Петром.
И вот, когда зверь почти вылез наверх, Петр вонзил саблю ему  в грудь. Помогли ему  Гаврила, Саня и Рустам.  Зверь упал к ногам Петра.
Дикари встали на колени, воздели руки к небу и стали  выть.
- А ну вставайте черти косматые, мы для вас  мясо добыли!
Тут вмешался Михаил. Он сказал:
- Отойдемте на приличное расстояние, чтобы  дикари могли воспользоваться   нашим даром.
Мы отошли от этого места метров на пятьдесят. Дикари  потихоньку приблизились к зверю. Стали  махать руками.
- У дикарей идет  собрание, - засмеялся Саня.
И  вот мы увидели, как тот дикарь, что подходил к нам, стал приближаться в нашу сторону. Дикари  притихли  и все смотрели на нас.
Дикарь подошел к нам и снова упал на колени. Что-то быстро лопотал. Голос громкий, гортанный, похожий на собачий лай. Михаил подошел к нему и поднял его с колен.
- Не стоит так перед нами унижаться, мы ведь такие ж люди, как и вы. Вы наши предки. Успокойся.
Дикарь стал успокаиваться. На его  морде, похожей на обезьяну, но и на человека, появилось, что-то вроде улыбки.
- Ты смотри, он ещё и улыбаться умеет, - сказал Петр. – Давайте подойдем к зверю, и потащим его в сторону гор.  Дадим этим дикарям, что мы  им решили помочь.
Так мы и сделали. Дикарь стал нам помогать. Подошли и другие дикари.  Они  нас легонько оттолкнули,  положили  зверя на  палки, подняли и понесли.  За дикарями мы  стали подниматься в гору.  Расщелина.  Сразу видно, что здесь их стойбище.  Горел костер,  а на нем  большой  чан. Металлический. Значит, где-то есть нормальная цивилизация. Тогда почему эти так отсталые?  Живут в пещере. Одеты в шкуры.
Из пещеры вышли люди и бросились  перед нами на землю.
- Странно, что это за цивилизация такая, что эти дикари всё ещё принимают нас за Богов? – спросил Михаил.
- Тогда нам надо найти  других людей, - быстро ответил Рустам.
- Надо побыть среди них, посмотреть, что это за дикари такие. Неприлично будет покидать  этот народ, не узнав всё о нем, - ответил Михаил.
Тушу зверя они стали разделывать длинными ножами. Получалось у них это быстро, слаженно.  Отдельные куски стали бросать в чан, другие куски  нашпиговали на металлические  пруты, и стали его жарить.
У дикарей оказалась и соль.
-Теперь вы поняли, что от этих дикарей нельзя уходить, пока не узнаем  кто они и что они, - твердо заявил Михаил.
Дикари, как мы поняли, предложили нам первыми достать вареное мясо, что мы и сделали.  Всем досталось по приличному куску. В чане была не только соль, но и разные для вкуса травы. Вот тебе и дикари.   
Язык у них непонятный. Громкий и гортанный.  Главный дикарь, наверное, был вождь данного племени,  жестом пригласил нас внутрь пещеры.  Это был огромный  грот.  По стенам лежанки из шкур. Несколько самок кормили  детей, которых не было видно  у костра.
Дикарь провел нас  дальше.  Показал на стену. Я был крайне удивлен.  Видимо, какой-то дикарь  обладал талантом  художника.  На гладкой стене  было изображено  многое. Таких животных в нашем мире нет.
- Что-то я не припомню, чтобы в древности были такие вот животные, - сказал Михаил.  – Посмотрим, когда придет ночь, и тогда всё станет ясно.
-А причем здесь ночь? – спросил Петр.  – Звери пойдут на нас?
Теперь и меня взяло сомнение, когда  Михаил сообщил об этом. Уж он-то хорошо знает  древний мир.  И тут меня удивил один рисунок. Изображен ящер с лицом человека.
- Опа! – воскликнул Петр. – А этот гусь, откуда здесь появился?
Все смотрели на  рисунок ящера.
- Значит, они здесь тоже были? – спросил  Иван Игнатьевич. Его длинная шея выпрямилась, нос вроде  ещё стал тоньше и длиннее.
- Слушай, лектор, ты  сейчас стал похож на гуся! – засмеялся Петр. – Не боись, мы  рядом.
Иван Игнатьевич немного помолчал, потом уж ответил:
- Я не боюсь, вроде, значит, я удивился.
- Ты всему удивляешься, - сказал Саня. – Вернешься домой, вернут тебе память, и  читай всем лекцию, где тебя угораздило побывать.
- Обидно будет. Ведь всё это правда, а  увезут в больницу.
- А там такие болючие уколы, если будешь доказывать, чо ты прав, - сказал  Петр.
- Он будет молчать только ради тех уколов, - добавил Рустам.
- Мужики, эти ящеры были здесь. Не за Богов нас приняли дикари, а за этих ящеров, будь они не ладны, -  возмутился Михаил. – Они приняли нас за злых Богов. Вот в чем обида. И  надо этим дикарям  показать, что мы не ящеры, а обыкновенные люди.   
  Михаил стал звать дикарей, чтобы они подошли к стене, и стал  бить ладонью по ящерам.  Мы все подключились к такой процедуре.
Вначале дикари замерли, но потом я заметил, как вождь улыбнулся.  И все дикари  приложили руки к груди. Михаил и мы последовали этому примеру.
Мы вышли из пещеры, и сели вокруг костра.
- Мужики, это другой мир. Возможно,  параллельный мир. Скорее всего, именно так. То же самое солнце. Ловко  Мон забросил нас сюда.  Предстоит битва с улыбчиками.
- В солнце их нет, - сказал Рустам.
- Что им там делать? – ответил Михаил. - Животного мира там  нет, ничего нет. Кого завоевывать? Солнце? Оно бы им такое устроило, враз уничтожило бы  всех.
- Всё понятно. Предстоит драчка. А то уж я соскучился по улыбчикам, - ответил  Саня.
Дикари не мешали нам вести беседу.
- Интересно, а что они думают о нас? – спросил  Гаврила.
- Может, мы для них тоже Боги, но добрые, - ответил Михаил.
Начало темнеть. Дикари пригласили нас в пещеру. Показали на шкуры. Мы легли. Я тут же уснул.
Потом меня  разбудил Михаил.
- Выйди.
Я вышел. Было прохладно.  Трое дикарей, видимо, были  на охране.
- Подними голову, и взгляни на звезды, - сказал Михаил.  Не поднимая глаз, во мне возникла тревога. Я смотрел на Михаила, и не решался взглянуть наверх.
- Посмотри, посмотри, не бойся. А именно этого я и боялся, - сказал Михаил.
Я всегда любил смотреть на ночное небо. У меня такая привычка возникла ещё в детстве.  Воображал себя космонавтом, и мечтал попасть на Марс, на луну, и всё там обследовать, встретиться там  с мыслящими существами.  Мечта сбылась.  Где только я не побывал!
Я взглянул на небо,  и  сел на землю, или, как её здесь называют. Небо было, как и у нас, усеяно звездами. Но небо было чужое.  Знакомых звезд не было.  Не было и Большой Медведицы.  Всё другое.  Я сидел и смотрел в чужое небо. Значит, это и чужой мир.
- Вот так и я, как ты, вышел, взглянул и сел, - тихо ответил Михаил. Дикари, видимо, поняли, скорее всего, учуяли нашу тревогу. Они подошли к нам, и тоже посмотрели на небо, потом на нас. И упали на колени.
- Они думают, что мы  вызываем  духов, - сказал Михаил.  Мы подняли их с колен. Они дрожали.
- Не надо нас бояться. Мы сами испугались, что попали в другой мир, - сказал я. Они стали успокаиваться.
- Пойдем досыпать, - сказал Михаил.
- Какой здесь сон, - ответил я. – Куда это они нас  занесли?
- Не будем паниковать.  Утром объясним друзьям, куда мы попали. А вот, как выбраться отсюда, вот это вопрос вопросов.
- Но зачем-то нас сюда забросили, - ответил я. – И потом, здесь  появились ящеры. По-моему и ответ напрашивается. Сразиться с ящерами.
- Да ерунда это, Юрка, ерунда. Они могли бы с этими ящерами сами справиться.  Вон как они то - логово  сожгли. В несколько минут всё исчезло.
- То, что мы здесь образовались – загвоздка.
- Тут, что-то другое.  У них и без этих ящеров работы много. Они знают, что здесь появились ящеры, а мы с ними ловко управляемся, вот и забросили нас  сюда, - ответил Михаил. – Возможно, они решили раз и навсегда уничтожить всех ящеров. Вот и мы подключились, космические  добровольцы.
- Всё это так, но где они, эти ящеры?  И потом,  где-то же есть нормальные  мыслящие существа. Неужели  эта планета без людей.
- Меня сейчас не это волнует. Представить невозможно, сколько есть планет во вселенной, схожей с нашей. Ящеры ведь пробиваются именно на такие планеты, - вздохнул Михаил.
- И сколько надо таких вот отрядов для уничтожения ящеров. Я уверен, что есть и на других планетах такие же космические добровольцы против ящеров.  Парадокс тот, что в нашей реальной жизни нам  не платят.  Порой наоборот, надо как-то защищаться. Бросают в психушку. Конечно, попадают  в другой мир и другие  добровольцы, но они не выдерживают испытания. Я, Михаил, представляю тех товарищей, которые идут добровольно на  борьбу с нечистой силой.  Мы  с тобой знаем некоторых из них. Они бывали в нашем отряде.
- И вот, Юрий, мы с тобой такие вот отчаянные придурки путешествуем  по вселенной в поисках нечистой силы. И наши друзья подобные  нам в реальной жизни  тоже не богатые. Бессребреники.
- А ведь некоторые из них  были весьма богатые. Всё потеряли.  Но здесь они становятся другими и не ноют.
Мы пошли досыпать. 
Утром  не стали  сообщать нашим товарищам, что мы попали  в неведомое нами созвездие.  Потом сообщим.
- Знаете, мужики, нам все-таки надо отправляться на поиски людей.  Как вы поняли  по отдельным предметам, что  здесь  должны быть люди, - сообщил Михаил.
Стали объяснять  дикарям, что нам надо уходить.  Конечно, они не поняли нас.
И вот, когда, мы стали удаляться, вождь догнал нас,  и стал что-то лопотать и показывать  в одну сторону.
- А вдруг эти  улыбчики  им доставили этот котел? – спросил   Рустам.
 -Логично, - ответил Михаил. – Они им помогли с посудой, огнем, солью, а они им будут добывать мясо.  Возможно, ты прав. Но, мне  так кажется, что этот мир надо бы нам пощупать.
Дикарь ушел.
И мы с Михаилом стали рассказывать о нашем открытии. Все встали.  Рты настежь. Первым  очухался Рустам.
- Это куда же нас занесло?
- Мама дорогая, где мы? – прошептал Петр.
- Как же так? А кто теперь нас вернет домой? – спросил Иван Игнатьевич.
- Здесь застрянем? – спросил Саня.
- Я думаю, что об этом нам не надо беспокоиться.  Нас отовсюду в определенное время отправляли по домам, - ответил Михаил.
- Где только нас не носило, всегда попадали домой, - сказал я.
- А раз так, то нам надо искать подобных нам. Где-то есть настоящие разумные существа, - сказал Михаил.
- Надо же, мы так далеко, а природа похожая на нашу природу, - сказал Петр.
- Вот только кони рогатые, - добавил Саня.
Мы вышли к реке.  И тут из воды  показалась зубастая морда. Мы отпрянули от берега.
- Покупаться нам не дадут, - сказал я.
- У нас ничего нет. Мы так  сдохнем с голоду, - сказал Петр.
- Поймите, мужики, раз такая планета, должны же быть люди, - твердо сообщил  Михаил.
Мы пошли вверх по течению. Вышли на песчаный мыс, и увидели костер.
- А я, что говорил! – воскликнул Михаил.  Костер горел, но  людей не было.  Удочек  не было, но лежала  небольшая сетка.
- Кто-то должен здесь быть. Это рыболовная сетка, -  ответил Михаил.
И тут мы увидели, что  из леса вышел человек. Он нес  сухостой.  Ростом человек с  Саню, и такой же крепкий.  До пояса голый,  а ниже  набедренная повязка.  Босиком.  Такие люди у нас живут в Африке.      
- Африкой запахло, - сказал   Гаврила.
Человек остановился, и бросил сухостой. Он воздел руки  и стал кричать.
- И этот за Богов нас принял, - плюнул Саня.
- Постойте и не двигайтесь, а я пойду к нему договариваться.
Михаил отцепил саблю, передал её мне, и, подняв руки, пошел к человеку.
Вскоре человек  успокоился. Что ему говорил  Михаил, нам было не слышно.
- Михаил ему  кое-что втельмяшит, - сообщил Петр. – Он ему лекцию впаривает.
- Лекцию? - насторожился Иван Игнатьевич, и его шея вытянулась, - мне бы послушать. Да и я бы  мог того, этого лекцию…
- Закатить? -  спросил  я. – Сейчас стой.  Потом осчастливишь  африканца.  Сейчас сошлись две цивилизации. Кто они, мы ещё не знаем. Но надо нам знать.  Вот и весь ответ.
Вот Михаил  стал подбирать сухостой. Помогал ему и африканец. Так мы его стали называть.
Они подошли к нам.
- У него другой язык, - сразу предупредил Михаил. – Я ему знаками всё объяснил. Вроде понял.  Селение у них недалеко. Он просто пришел сюда рыбачить. Посмотрим, как они  рыбачат.
- Вроде ничего нет похожего на Африку, - сказал я.
- Мы не видели настоящий лес, - ответил Михаил. – Мне кажется, что здесь нет зимы, если он такой коричневый, да и так одет.
Африканец взял сетку и подошел к  речке. Стал топать ногами.  В метрах десяти показалась   зубастая морда.  А почти  к самому берегу стремительно  подплыли рыбы. Они  убегали от хищника.  Африканец закинул сетку и стал тянуть.  Вытянул.  В ней плескалось несколько  рыбин, похожих на стерлядей. И тут человек  с сеткой отбежал от берега, потому что зубастая морда чуть не выскочила на берег. А потом скрылась в  реке.
- Этот черный топал, чтобы вызвать  морду? – спросил я у Михаила.
- Точно так они ловят  напуганную мордой рыбу.  Как я понял, он рыбак. А  зовут его  Тура.
- Откуда ты узнал такое смешное имя? – засмеялся Саня.
- Очень просто. Надо бить себя в грудь и называть свое имя, - ответил Михаил.
Он дал нам по рыбине и указал на костер.  Мы разделали её и стали жарить, и он с нами. Рыба оказалась очень вкусной.
Потом он опять подошел к реке с сеткой и стал топать. Так он делал два раза, и  оба раза  в сетке оказывалась рыба.
- Куда это он её столько? – спросил  Рустам.
Потом  всю эту рыбу он сложил в кожаную сумку,  Закинул за спину и пошел вверх по течению, а мы  за ним.
За поворотом реки  показались каменные глыбы. Как я понял, это не просто глыбы, это  были жилища темнокожих людей. Навстречу ему  шли трое таких же  людей.  Они не обращали на нас внимание. Приняли мешок  и вошли во двор одного из домов.  Ограды были сооружены из камня.  Из такого же камня сделаны лачуги.  И только крыши лачуг покрыты дранкой. Я заметил, что окон в лачугах не было.
Тура представил нам  одного из мужиков. Видимо, он староста в этой деревне.  Они о чем-то переговорили, и  староста и Тура повели нас на  край деревни.  Ввели нас во двор, и указали, чтобы мы вошли в  лачугу, что мы и сделали.   Здесь были нары, стол, и больше ничего.  Пол земляной.
Мы  сели на нары, а староста и Тура стояли в  проеме. Дверей не было. Как я понял, что единственное, что здесь  сделано из дерева, это крыша.
Потом они ушли.
- Надо же, дикий мир, - сказал Михаил. – Нас забросили в этот мир, где  хоть что-то похожее есть на человека, это сами люди.
- Тогда какой во всем  этом смысл? – спросил Рустам.
В проеме появилось трое мужчин. Они   принесли  что-то в двух кувшинах.  А один  поставил на стол  большую чашку, наполненную кусками  только что сваренного мяса.
- Вот это по-нашему! – воскликнул Петр, и с  хрустом потер руки. – А что в кувшинах? Вино? Тогда сразу, вас  будем уважать.
Саня  приложился к кувшину, и сразу отставил его.
- Обыкновенная вода. И здесь нет  ни вина, ни водки. Слушайте вы, черножопые,  так у вас встречают гостей?  Никакова уважения!
- Стоп! Стоп, Саня, как так можно?  - возмутился Михаил. - Мы в чужом мире, и мы не знаем их обычаев. Зачем нам лезть в этом мир со своими отсталыми обычаями?  Давайте начнем трапезничать, что нам принесли. Надо сказать им глубокое спасибо, хоть накормили нас.
- Черт с ними, давайте жрать, - сказал  Петр. Мужики ушли. А мы набросились  на мясо. Хлеба не было.
- Хлеба у них нет, - сказал  Гаврила..
- А вы заметили, что  вокруг нет  зерновых полей? – сказал я. – Они питаются только рыбой и мясом. И оно меня весьма удивило.  Значит, у них есть соль. Они знают,  какую дать приправу к мясу. Это уже что-то.  У них есть специалисты  делать посуду из обожженной глины. Какие они дикари? Это уже цивилизованный народ.
- Ещё надо посмотреть какое у них оружие, - сказал  Михаил.  – Они внимательно  смотрели на наши сабли.  Возможно, у них стрелы. Надо изучить этот народ.
- Дикая планета, - ответил Рустам.
- Надо ко всему приглядеться, - ответил Михаил.  – И вот, как-то бы с ними  начать изъясняться.
- Как я посмотрю, здесь и не пахнет улыбчиками, - вошел в разговор Иван Игнатьевич.
- Весьма непонятно, - сказал  Михаил. – Улыбчиками здесь не пахнет. Тогда какой смысл нас сюда забросили?
- И, всё-таки, я верю в чудо, - ответил я. – Сколько помню про  мои путешествия в другие миры, ничего просто так  не происходит. Что-то должно произойти. Не зря мы здесь появились.
Мы вышли в ограду, огороженную  высокой и толстой каменной стеной.
- Они живут здесь, словно в крепости, - сказал  Рустам.
- Возможно, на них нападают  кони с рогами, -  ответил я. – А может, ещё есть что  страшнее.
Вышли  из ограды на улицу. К нам шел  Тура и староста. Мы стали им  объяснять, что нам надо уходить. И вдруг. В приключениях всегда бывает это слово – вдруг.  Староста улыбнулся и спросил на чистом русском языке:
- Куда вам идти?  Как вы между собой называете улыбчики, могут придти  вот сейчас.
От удивления мы  молчали. В общем, потеряли дар речи.
Первым  очухался Петр. Он воскликнул:
- Ядрена фени и полная комедь моей матушки, как же так? Откуда вы знаете  нас? Откуда вы  научились балакать на русском языке?
- Отдельные  ваши слова мы не можем понять, - ответил Тура. - Мы можем тоже удивиться, почему вы не знаете наш язык? 
- Почему так? – выдавил еле слышно Михаил.
- Откуда нам знать? Просто мы  прослушали ваши мысли, и  поняли вашу речь. Моё имя Вока. Мы здесь всегда жили, а вот вы откуда?  Из-за большой воды? Вот Юрий  подумал про океан или море. Оттуда вы?
- Если честно, то мы не знаем откуда мы.  Как мы попали сюда, тоже не знаем, - ответил  я.
- С рекунами вы  не прибыли. Они вроде нас с вами, а потом прекращаются в ящеров. Вы подумали, что прилетели сюда от какого-то солнца, а потом вспомнили какую-то землю. Вспоминали про голых людей. У нас есть дикие люди. Они живут в пещерах. Они, как и мы  заготовляем для рекунов мясо.
- Как я понял, рекуны, это по-нашему улыбчики, - ответил Михаил.
-Вы так их называете, - ответил Тура.
- У вас  кругом лес, а вы всё построили из камня? Дерево лучше камня,  - сказал Михаил.
- Разве у вас нет  рекунов? – спросил Вока. И они о чем-то мысленно переговорили. – Мы поняли. Ваших улыбчиков мы назвали рекунами из-за зверей.  За  океаном  у вас таких нет?  За океаном вы назвали свой край землей?  Ну, не можем вас понять. Зверь у нас такой есть.
- С рогами? – спросил Петр. – У нас есть такие лошади, но без рогов.
- Мы поняли.  Этих животных мы  давно приручили. Их у нас называют Лаки. Они хотя и с рогами, но они  безобидные. Мы их прячем вон за тем лесом. Мясо от них нравится рекунам, улыбчикам. Были у нас поля, но они заросли. Всё уничтожили рекуны-улыбчики.  Им постоянно мясо подавай.  А мы на  полях  сеяли зерно. Так вот эти  лаки  смелые. Они бросаются на этих  улыбчиков и убивают их.  Бросаются и на рекунов. Рогами запорют.   
- Дикари тоже на них ямы устраивают, - сказал я.
- Им тоже мясо подавай. Они и себя кормят дикими лаками и улыбчиков снабжают.
- А где все люди деревни? – спросил я.
- Сегодня день охоты на  моров. Это мясо тоже нравится улыбчикам, - ответил  Тура.
- А где дети?  Где женщины? – спросил Иван Игнатьевич.
- Дети и женщины ушли  тоже со всеми.  Старые люди остаются дома.  Их в деревне только трое. До старости у нас редко кто доживает.
- Почему так? – спросил я.
- Мало доживают, - повторил  Вока. – Погибают на охоте, за непослушание  улыбчики убивают  любого малого или большого.  Они давно к нам откуда-то прилетают.  Им нравится наш  вот такой спокойный и не воинственный народ.   
- А ещё есть у вас такие вот люди, как вы?
- Есть. По всей этой реке есть.
- Ну, вы, ядрена вошь даете, мать вашу за ногу!  Объединились бы, да как дали бы этим улыбчикам  по самое не балуй, сразу бы убрались с вашей планеты.
- А куда? Откуда мы знаем, откуда они к нам  прибыли, - печально ответил Вока.
- Мы знаем, - ответил я. – У нас один Иван Игнатьевич может целую роту их уложить.
Мужики с недоверием посмотрели на хлипкого лектора с тонкой шеей, и что-то переговорили между собой. А в это время Иван Игнатьевич  захмурел, и выпятил тощую грудь.
- Да уж, я бы этого, как его, им бы дал прикурить.
Петр засмеялся.
- Ты бы им такую дурь впарил, что роту враз уложил бы.
- Да уж, я бы им того. Я чего смеешься? Пусть только придут. Я им, значит, того, лучшую лекцию бы преподнес.
- У вас разное оружие. Нам оно незнакомое, - сказал Тура. – У нас есть только ножи для разделки мяса и рыбы.  А вот у Юрия оружие есть. Мы гоняем  пастись лаков.  А у  тебя, что это за оружие – лекция. Не можем понять. Много непонятных слов в этом оружии? Или как? Не понимаем.
- Вы народ сообразительный? Толковый. Вот он вам и впарит лекцию, а может и не одну, - сказал Рустам.
Иван Игнатьевич начал даже пыхтеть, надуваться. Как же? Хоть здесь его лекции могут послушать люди.
- Хотелось бы послушать, -  ответил  Вока.
- У вас есть здесь актовый, что я говорю?  Есть, значит, этого, как его, ну помещение, я бы вам  добрую лекцию прочел о возникновении человека на земле.
- О, нам бы хотелось послушать, - обрадовался  Вока.
- Пропали  люди, всё хана им будет, - прошептал Саня.
- Да, он им отмочит, - прошептал и я. – Пусть. Не будем мешать. Пусть он их осчастливит в память о светлых вершинах.
Но  это товарищи  всё слышали.  Тура спросил:
- Что это такое светлые вершины? У нас есть горы. И там всегда лежит снег.  Зачем нам о них говорить? Мы и так о них всё знаем.
- У вас этот снег, когда выпадает?
Они переглянулись. Потом Вока ответил:
- Мы поняли вас.  У вас бывают зимы. Так вы все подумали. Лежит снег. Морозы. У нас не бывает такого снега. У нас всё время  вот так тепло.
- Вот поэтому вы такие копченые, - ответил Саня.  А  Петр  вдруг сказал:
- А чо это вы в моей башке ковыряетесь, сморчки  черножопые!
- Это вы так ругаетесь? – спросил Тура.
- Если я начну ругаться, мать тебя за ногу, то ты у меня  в обморок отправишься, - быстро ответил Петр.
- А я добавлю. А  наш лектор речугу вам толкнет о гранитном фундаменте! – повысил голос Саня.  – У  нас все специалисты по болтовне. Не зря нас некоторые ещё называют космическими наемниками. Ишь, устроились здесь в тепле!  Тихони вонючие!  Им надо бы давно накостылять этим ублюдкам улыбчикам, а они ишо мясом их, сволочи, подкармливают!  А теперь защищай таких вот бугаев!
Мужики стояли так, как стоит солдат перед старшиной. Слава Богу, что они ещё не падали.  Надо прервать  речь нашего товарища. Я подошел к нему.
- Слушай, Саня, оставь ты их в покое. Им вот  так нравится жить. Не надо им мешать ломать шапки перед улыбчиками.   Успокойся.
Саня меня послушал, но  пробурчал:
- И пусть так живут. Ну, их. Больше ни слова.  Их уже ничем не прошибить.
В это время   Тура и Вока забеспокоились.
- В чем дело? – спросил Михаил.
- Рекуны подходят к деревне за мясом.
- Мы сейчас им покажем мясо, - сказал Саня, и схватился за рукоять сабли.
Тура и Вока замахали на нас руками.
- Прячьтесь в доме. Прячьтесь!
- Это пошто я должен перед этими ублюдками прятаться! – возмутился Петр. 
-Поймите нас правильно. Мы знаем. Вы перебьете их.  И вы уйдете в другие края, а мы здесь останемся. Они придут и половину деревни уничтожат. Не губите нас. Пожалуйста.
- Парни, а они правы, - сказал Михаил. – Мы их попробуем в другом месте. Идемте в  укрытие.
Мы вошли в дом.  Михаил лег на нары, и мы последовали  за ним.
- Вот так. Только спокойствие. Мы ещё с ними отыграемся в чистом поле.
Долго мы так лежали. Наконец пришли  к нам  Тура  и Вока. Мы поднялись с нар.
- Рассказывайте, - попросил Михаил.
- У нас есть  подвал, где хранится свежее мясо, - сказал  староста деревни Вока. – Всё мясо взяли. Их было  десять  рекунов. Мы привыкли к ним. То они  в людей превращаются, то в ящеров.
- Били вас? – спросил Иван Игнатьевич. – Я бы им, как его…
- Потом, Иван Игнатьевич,  закатишь им речь, - прервал его Михаил.
- Не били. А за что нас бить? Мы им всё мясо до последней косточки отдали.
- А как вам жить-то? – спросил Рустам.
- Рыбу всю взяли.  Мужики   поохотятся. Мясо будет.
- Вам надо бы хлеб  и разные овощи выращивать, - сказал Михаил.
- Они у нас всё это уничтожили, - вздохнул Вока.
- Теперь мы их уничтожим, - твердо заявил Петр.
- Мужики, хватит нежиться, пора отправляться, - сказал Михаил, и пошел к выходу.  Мы за ним.
-Может нам с вами? – спросил Вока.
Михаил остановился, и ткнул пальцем в  могучую грудь Воки.
- Правильно сказал. Ты есть староста. Оставайся в деревне. А вот Тура пусть будет у нас переводчиком.
Тура примкнул к нам, и мы вышли из деревни.
Шли  по дороге до следующего поворота реки. С левой стороны всё ближе подступали высокие горы с заснеженными вершинами.
- Вот, где ледники бы вам устроить, - сказал я.
- Мы оттуда привозим лед в наши подвалы, чтобы мясо и рыба не пропали, -  ответил Тура.
Мы вошли в деревню. Такие же  каменные дома и высокие  заборы.
- Что-то мы не видели ваших зверей рекунов? – спросил Михаил.
- Им не до нас. Сейчас время спаривания. В основном они живут в горах. Оттуда делают на наши стада набеги. И на деревню приходят.
- Плохо то, что у вас нет собак. Они бы вас предупреждали, - ответил я.
- Что такое собаки? Что-то не пойму, - ответил Тура.
Мы  стали  ему объяснять, что такое собаки и наши домашние кошки.
- К сожалению, у нас их нет.
В деревне нас встретило пять мужчин. Такие же смуглые и крепкие.
- Вот бы им всем объединиться. Дали бы они шороху  улыбчикам, - сказал Саня.
Тура  нам объяснил, чтобы они не боялись нас.
- Все они ещё и трусы, - добавил  Гаврила.
- Слушай, Тура или дура, какая разница, где эти улыбчики находятся? Хоть кто-то знает, где их база! – повысил голос  Саня.    
- Хоть дорогу бы нам показали. Нам теперь по всем горам лазать! – закричал Петр.
- Вы такие шумные, как рекуны, - ответил Тура.
- Океан-то хоть далеко отсюда? – спросил я, чтобы  перевести  такой разговор.
- По этой реке, надо  спуститься до двух скал, что стоят в устье реки, - ответил Тура.
- Вы его видели хоть раз? – спросил Михаил.
- В детстве с отцом там был.  Вода там теплая, но соленая.
- Значит, это море, - сказал Иван Игнатьевич. – Вот бы нам туда, да покупаться.
- Покупаемся ещё, - ответил Саня. – Нам бы до улыбчиков добраться.
- На море-то хоть что-то там есть? – спросил я.
- Там  тоже есть такие же, как мы. А ещё они в море плавают на больших лодках.  На большую палку  прицепят тряпку, а ветер надувает её. Вот они и плавают так.
- Знакомо, - ответил я. – После улыбчиков отправимся к морю-океану.
- В этой деревне есть  человек. Он вам покажет туда  дорогу, - сказал Тура.
Когда мы дошли до конца деревни, нас догнал   парень.
- Нам бы переводчика, а сейчас опять надо его учить, - сказал Михаил. На что парень ответил:
- Я ваш язык хорошо изучил. Вот только у вас много непонятных слов, которые я совсем не понимаю.
Мы этому уже не удивились.  Ответил Саня.
- А если вам  речь закатит наш лектор, то вы совсем ни черта не поймете. Как твое имя-то?
- Тина.
- А ты хоть знаешь, что это, значит? Тина, это чуть не болото. Ну и имена у вас! – воскликнул Петр.
- Позволь, Саня тебе возразить, - сказал Иван Игнатьевич. – Я бы им мог легкую лекцию прочитать о возникновении человека.
- Иван Игнатьевич, разрешите вам возразить, - вмешался в разговор Михаил. -  Вы начнете с Дарвина, с обезьяны. Есть несколько вариантов появления человека в нашем мире. Конкретно никто ещё не знает, откуда он появился. Да  и вряд ли  можно узнать. Только догадки.
- Но развивать мысль не возбраняется? – спросил лектор.
- Пожалуйста, сколько угодно можете разглагольствовать на эту тему, к конечному результату мы всё равно не придем, - ответил Михаил. 
- Хватит базарить, - прервал их Саня. – Пусть Тина покажет  вход к улыбчикам. Тина, ты чо понял, чо  сейчас  втельмяшивали нам в головы эти два  переученных лектора?
Тина сморщился и  тихо ответил:
- Я всех вас не понял, о чем вы говорили.
- Хватит спорить, - сказал я. – Тина веди нас к тем упырям.
- Это не упыри, а рекуны, - возразил Тина. – Всех вас не могу понять. К рекунам я поведу вас.  Я с детства был любопытным. И все те места знаю.  Они очень злые. Могут всех вас убить.
- Пусть попробуют сунуться к нам, мы им быстро хвоста накрутим, - ответил Рустам. – У нас один  Иван Игнатьевич может толпу улыбчиков уложить.
-  Он одной лекцией мог бы вас всех с ума  свести, - засмеялся  Саня.
- Да уж,  я бы им дал прикурить. Я как вспомню, как я их лекцией своей пачками укладывал, - ответил Иван Игнатьевич. Потом вдруг остановился и придержал Саню.  Давно заметил, что у всех лекторов, как говорится, позднее зажигание.   Это  обнаружил с первого лектора Дрожжина. Я его описал в своем романе  «Зона».  – Как это я с ума кого свел своими лекциями?  Говори, да не заговаривайся.  Никого я с ума  не сводил. Бывали случаи, люди падали в обморок. А я  тут причем. Я за их ум не в ответе. Надо развивать себя.
- Идемте, идемте, - я стал подгонять их. -  Тина, к ночи мы придем  до места?
- Придем. Если будем останавливаться, и  говорить непонятно о чем, не успеем.
Мы пошли быстрее. Начались горы.
- Тина, далеко ещё? – спроси Михаил.
- По дороге мы не пойдем. Вдруг они на дороге появятся. Мы пойдем по тропе, - сказал Тина.
Темнело.  Тина вел нас по крутой, извилистой тропе. Мы поняли, что скоро будет город улыбчиков.  За горой  в небе отобразились огни.  Улыбчики не любят темноту.
И вот Тина остановился у  входа в пещеру.
- Здесь я с детства бывал.
- Рекунов не боишься, в смысле зверей? – спросил я.
- Во всей этой округе рекунов нет. Эти ваши улыбчики их уничтожили. А какие остались живыми, ушли в  другие горы.
- Как я посмотрю, все им мешают, - сказал Михаил.
Мы вошли в пещеру. Развели костер.
Наступила ночь, и мы легли спать.
Я проснулся.  Выхода из пещеры не было.  В пещере было  светло. Свет лился на нас  сверху. Я сразу понял, что мы в западне.  Мы были  в глубокой яме.  Пол и стены из камня.
- Что за камуха такая, - сказал я. – Куда мы попали? Были в пещере, а оказались в каменном мешке.
Тина был с нами.
- Отсюда нам не выбраться, - сказал Михаил.
- Но ведь они нас  не зря сюда  посадили, - ответил я. -  Как-то, же они нас сюда  спустили.  Выход должен быть из любого положения. Наше главное оружие – внезапность для них. Этого случая мы будем ждать. Не из таких передряг мы выкручивались.  И здесь этот случай появится.
Вскоре нам спустили  клетку, в которую могли войти только трое. Постепенно  всех нас подняли, и   пред нами  возникли морды улыбчиков.
- С этим рабом мы ещё разберемся, - сказал один  из улыбчиков. – А вы, как мы поняли, люди с планеты Земля. Нас уже предупредили, что вы весьма опасные граждане. У вас есть непонятное для нас оружие. И против него у нас ещё не изобретена защита  от неизвестного оружия. Все ваши железки мы  изъяли. 
- Мы можем вам  предъявить оное оружие, - спокойно ответил Михаил.
Мы были окружены улыбчиками.  Как я и думал,  хорошо они здесь устроились.  Высокие горы их защищали, как и густой лес.  Очень красивый город.  Мы словно попали в сказочный город.  Кругом фонтаны,  аллеи со скамеечками.  На некоторых из них сидели люди и вели беседы. Ящеров не было видно, хотя я уже знал, что каждый из них может превратиться в  зверя.
- Пройдемте в наш штаб, - пригласил нас главный. Они хотели Тину  отделить от нас, но мы тесной стеной защитили его.
- Всё понятно. Вы люди благородные, нам уже передали. Вот только почему-то нас не можете понять.  Вы думаете, что у нас нет своих ученых? Есть они. Вы думаете, что их всех уничтожили? Конечно, нет.  В этом  прекрасном городе они живут. Пройдемте в  наш главный штаб.
Нас  повели по  улице.  Все дома с разноцветными  лоджиями.  Кругом  цветы.  От всего этого шел приятный аромат.
- Я такое видел только в мультяшках, - сказал Петр. – Такая красота!  А эта красота вот она!  Любители красоты.
Парадный подъезд.  Разноцветные мраморные ступени. Мы прошли в огромный зал. Потом нас повели по  ярко  освещенному коридору. И вот перед нами  раскрылась торцовая  дверь, и мы оказались в цветущем кабинете.  За столом сидел  улыбающийся господин в зеленом костюме.
- Вот они настоящие космические добровольцы или, все-таки, отчаянные придурки?  - спросил он и  громко засмеялся.
- Это как посмотреть с позиции нашей команды и с позиции вашего вопроса, - ответил Михаил.
- Как это понять? – спросил  улыбчик  и перестал  смеяться. Но улыбка не сходила с его зеленоватого лица.
- Понять можно, но каждая из наших и ваших сторон может понять на свой лад, - спокойно ответил Михаил.
- Всё продолжаете говорить загадками непонятными фразами?
- Я что? Так. Для забавы. А вот наш  главный лектор Иван Игнатьевич…
- Может вам закатить такую речугу, что вы  с ума спятите, - перебил Петр.
- Подождите, подождите с вашим лектором, я хотел поговорить с вами на другую тему.
Рядом стоящий со мной Иван Игнатьевич при словах Михаила стал пыхтеть.
- Хорошо,  - ответил Михаил. – Наша сторона согласна выслушать вашу сторону.
Но, тут  вмешался в разговор Иван Игнатьевич.
-  Да, я согласен, значит,  прочитать лекцию о возникновении земноводных…Подождите, - спохватился лектор. -  Петр, как ты так мог?  От этой самой легкой лекции никто бы с ума, как его, этого, не спятил бы.  Я бы этого, легонечко, значит,  бы прочитал об инфузориях, тритонах. Как можно этого, как его, спятить?  Говорите, да не заговаривайтесь товарищ Петр. Так, когда можно вам прочитать лекцию о земноводных?
- Господи, Иван Игнатьевич! – повысил голос Михаил. – Здесь  стоит вопрос  двух цивилизаций, а не о ваших земноводных! 
- Меня зовите так, главнокомандующий войсками  господин  Титро, встал  улыбчик. – Пройдемте в  нашу обсерваторию.
Перед ним в стене раскрылась дверь, и мы вошли в настоящую обсерваторию.  Помню, я как-то был в иркутском планетарии.  Словно я попал в  Иркутск. 
Нам указали на кресла.  Тут же над нами и перед нами возникло  звездное небо. Среди нас не было улыбчиков,  не было и самого Титро.
Звездное пространство нам незнакомое. И тут  раздался голос  Титро. Он прекратился в невидимку.
- Сейчас вы находитесь в созвездии Орион. Вот эту планету местные  существа называют   Лан. Какие вы все люди наивные, в том числе и ваши ученые.  Вы есть отсталая цивилизация.  Многие уже давно летают в космосе. А вы не можете оторваться от  Земли. До сих пор многие у вас  считают, что вы одинокие во вселенной. Какая полная наивность. Конечно, есть  разумные существа непохожие на человека. Конечно, есть. Ну, например, мы.  Мы были  ящерами. Мы можем приобретать разные тела, подстраиваясь под тела  разных  разумных существ на любой планете.  Нам понравились тела ваших людей… 
- Вы есть хамелеоны, - перебил Петр. – Сучье вымя.
- Хамелеонов знаю, а вот про сучья вымя не  слышал, - ответил Титро.
- Продолжайте говорить, господин Титро, - сказал Михаил. – Помолчите, ребята. Пусть этот господин выскажется. Нам весьма интересно и любопытно выслушать  господина Титро.
- Я не просто господин Титро, я есть главнокомандующий войсками. И прошу меня именно  так величать, - ответил  Титро.
- А чо это я его буду величать, если я у нас никого и никогда не величал, - ответил  Саня.
- Будто я кого величал! – возмутился Петр. – Слушай ты, свинячий огрызок,  тебе говорят, чо мы никого не величаем. А ты чо к нам лезешь со своим  величием? Чо лезешь? Раз стал базарить, то и говори.
- Пока я буду говорить, я вас отключу.  Так вот. Нам понравились тела ваших людей.  Понравилась ваша планета. Мы её постараемся захватить. Дело в том, что не вы одна такая планета.  Их много.  Только в  созвездии Орион  насчитывается более тридцати планет.  Как вы не можете понять, что мы  хотим  на всех планетах устроить вот такую жизнь, как вот здесь, в этом ущелье.  Здесь такой же  воздух, как на вашей планете.  Есть другие миры, где  вы не сможете жить. Но там тоже есть разумные существа…
- И вы хотите все эти  планеты захватить? – спросил я.
- А почему нет?  - ответил Титро. Петр и Саня только открывали рты и вылупали глаза, но были неподвижные. – Мы бы  на всех планетах устроили бы благоденствие. 
- Всех бы превратили в рабов или в роботов? – спросил Михаил.
- Какая разница? Никаких войн, никаких забот. Занимались бы только разведением  скота.
- Но вы уничтожили сельское хозяйство, - ответил Михаил. – Человек не может  питаться только рыбой и мясом. Ему необходим хлеб и другие  овощи и фрукты. Как  вы этого не можете понять?
- Роботам не нужно будет  овощей и хлеба.
- Вы сеете  зло, - сказал я.
- Вы внедряете в детей и во взрослых  чипы, - сказал  Рустам. – Они становятся другими. Разве так можно? Какое же это благоденствие?
- На  многих планетах вы уже поселились? – спросил я.
- А вы знаете, вы здесь упомянули про хлеб и овощи, а у меня есть лекция по  сельскому хозяйству, - вошел в разговор Иван Игнатьевич.
- Подождите, Иван Игнатьевич с вашими лекциями по земноводным, - остановил лектора Михаил. –  Здесь решаются другие вопросы.
- На многих планетах есть наши роботы.  Вы думаете, что нас уничтожили?  Вы нас  только  разозлили, - ответил Титро.
- А вы только что говорили о  благоденствии. И вдруг  вас разозлили.  Зло и благоденствие  есть разные понятия, - ответил Михаил.
- Вам нас не понять. Мы защищались, - сказал Титро.
- Неправда. Всё это полная ложь. Вы есть завоеватели, - ответил я.
- Вы насильно внедряете в головы  наших людей ваши чипы. Вы подчиняете людей своей воле. Это благоденствие? – сказал Михаил. – Вы  решили  всех людей нашей планеты подчинить, и сделать их рабами, роботами. Это и есть благоденствие?
- Да, в будущем придет благоденствие, - резко ответил Титро. – Никаких забот, никаких войн с нами. Люди будут счастливые.
- Никаких посторонних мыслей, рассуждений? – спросил я.
- Всё правильно. А зачем рассуждать?  Для человека это только обуза. Будет планета благоденствия. Нам  понравилась ваша планета. Мы там будем отдыхать. Мы уже сейчас внедрились во многих ваших людей. Побывав среди нас, вы  научились нас узнавать   даже в толпе.
- Вот только ваши чипы не могут проникнуть в наши головы, - сказал Михаил.
- Это правда. Кто-то вас защищает от наших чипов.
- А если даже вы внедрили ваши чипы в головы наших людей, то человек сам может избавиться от  них, - сказал я.
- И это правда, - с печалью в голосе ответил Титро. – Такое бывает. Мне передали, что вы обладаете непонятной для нас энергией, которая уничтожает в головах ваших людей наши чипы. Эту энергию мы не можем понять. Если мы поймем, то вы  станете полностью нашими.
- А кукиш с маслом не видел? – ответил я. – Эту энергию вам ублюдкам никогда не узнать.
- Хватит ругаться, - сказал Титро. - Наши ученые сейчас работают над вашим противоядием.
- На этой планете они находятся? – спросил я.
- Часть на этой планете. Есть и на других планетах. Вы думаете, что на планете  Тор  их уничтожили?  Одну группу ученых уничтожили, как личности.  А их несколько групп. Мы им  дали возможность шикарно жить. Особенно на вашей планете есть ученые падкие до роскоши. Вот мы их и берем  к себе. Если бы вы согласились работать с  нами, мы тоже вам дали  такую  шикарную жизнь.  Но среди вот таких групп  с вашей планеты  мы не встречали. И что нас  удивляет, так это то, что вы все бедные. С богатыми нам легче иметь контакт. Им постоянно, что-то надо, и как можно больше надо.  Они у вас какие-то ненасытные.
- Будто вы не такие, - ответил я. – Расползлись по вселенной, как тараканы в моей однокомнатной квартире.
- Да, мы такие. Мы любим роскошь.
- И вы их потом всех уничтожите? – спросил Михаил.
- Зачем? Они будут полностью в нашей власти.
- Будут вашими рабами? – спросил я.
- А как вы думаете?
- Рабами, - ответил я.
- В какой-то мере, да, - твердо  заявил Титро.
- Я так и думал, - сказал я.
- Правильно думал. Они все этого достойны.
- Значит, наша планета Земля, будет находиться под вашей пятой? – спросил Михаил?
- А как вы сами думаете?
- Поработить хотите нашу планету, - ответил я.
- Там будет видно.
- Огрызок акулы! – крикнул   Петр.
- Ошлепок от коровы! -  прорычал Саня.
- Навозный жук! – крикнул Гаврила.
А вот Тина зашатался и стал медленно исчезать. Совсем исчез.
- Конечно жалко Тину. А вот от моего крика, и вот таких моих слов, я уверен, что Титро в обмороке, - захлопал в ладоши Иван Игнатьевич. – Я ему лекцию вкачу по самое дышло, мать его за ногу!
Титро  молчал.
- Вот это, Иван Игнатьевич, - восхитился я. – По-нашему брякнул.
- Молодец, лектор! – хлопнул  его по плечу Саня.
- Вот отмочил, так отмочил наш лектор! -  громко засмеялся Петр.
- Вот теперь ты наш, Иван Игнатьевич, - хлопнул его по другому плечу  Рустам. – Теперь ты наш в доску.
- Умничка, - похвалил Михаил.
Иван Игнатьевич стал  надуваться и кряхтеть. Скромно потупился, даже щечки покраснели.
- Да уж, я того, этого, значит, дал ему прикурить. Пусть наших знает.
Стал проявляться Тина. Он ещё продолжал дрожать, и лицо было  бледное. Он спросил:
- А вы от своего крика и таких слов не подаете в обморок?
- Бывает такое, бывает, - ответил я. - Вы ещё не слышали наших доблестных женщин.  Была у нас  Длиннохвостикова. Она однажды так закричала на меня, что я на  одно ухо оглох. Все собаки  и кошки вокруг  разбегались. Одна собака пыталась перепрыгнуть забор, повесилась. А вот лекторы наши, это чудо. Каждый из них запросто может уничтожить целую роту улыбчиков. А если  соберутся  трое или четверо пьяньчужек, да начнут говорить об уважении, а потом драться, туши свет.
- Об уважении и мы не прочь говорить, - признался Саня. – Я  здесь согласен.  Все пьяньчужки требуют к себе уважения, хотя сами никого не уважают. А за  чо их уважать?  Зато чо он пьяница?
- Хватит о пьяницах.  Они мне в нашем мире надоели, а тут ещё здесь их начали вспоминать, - резко заявил Михаил. – Хватит. Много чести для них. Куда теперь нас? Титро, ты очухался?
Какое-то время  что-то хрипело, потом раздался голос Титро.
- Неуемные вы какие-то.
И тут он  снова появился.
- Зря вы так к нам, - сказал он. – Мы хотим показать наш мир, какой он на самом деле.
- Мы его видели на планете Тор, - ответил Михаил.
- Зря вы так. А теперь  полюбуйтесь нашим  миром.
Неожиданно  мне отключили зрение на окружающую обстановку. Зато  передо мной раскрылся чужой мир.  Каким он может быть на всех планетах.
- А вот без рабов  и продажных ученых вы не сможете жить, - ответил я.
- Это так. Рабы и ученые с  других планет нам необходимы.  Какая может  быть жизнь без этих безмозглых  ублюдков?
- Ну, а мы вам,  зачем потребовались? – услышал я голос Михаила.
- Вы настоящие энергетические воины. В нашем мире вы бы остались навечно.  Всё было бы для вас. Вы бы помогли нам  освоить другие планеты. Мы бы всё для вас сделали. Жили бы во дворцах. Сейчас мым покажем  тот мир, в котором вы бы стали жить.
Перед нами  появился огромный экран. Дворец, утопающий в зелени. Фонтаны.  Бассейны, в них купались  стройные, да бедрастые девушки.  На столах чего только не было. Настоящая сказка.
- Вот так живут  и наши ученые, - сказал Титро.
- Зачем нам такая жизнь? – спросил Михаил. – Не пойму смысла.
- Ради чего нам была бы  дана такая житуха? – спросил  я.
- Обалдеть,  такие красючки! – воскликнул Петр.
- Я бы не прочь с такими покупаться в бассейне, - добавил Саня.
- Тут что-то варится. Не врублюсь до конца, - сказал  Рустам.
- А  чем нам расплачиваться? – спросил Гаврила.
- Вот это правильный вопрос, - подал голос Титро.
- Молодец, Гаврила, - сказал Михаил. -  Что мы должны делать ради такой роскоши?
- Почти ничего. Так. Пустяки.  Среди нас не  повышать голоса.  А вот среди  некоторых  живых существ могли бы развернуться.  За океаном живут такие существа в виде вот этого раба.  Целый материк там за ними. Мы их называем пискунами. Такие у них голоса. Они так устроены, что  могут исчезать, а мы их не видим. Они слабые. От ваших голосов они могут рассыпаться в прах. Мы как-то появились там, и они тут же исчезли. Зато у них много разных животных.
- Наверное, они сеют зерновые, пекут хлеб? – спросил я.
- Всё это у них есть. А зачем? У них много мяса, молока.
-  Деревни есть? – спросил Михаил.
- Есть.
- Зачем они вам? Пусть себе живут, -  сказал Рустам.
-Как вы не можете понять? Мы хотим, чтобы на  планете установилось благоденствие.
Рядом со мной стоял Петр. Он начал тяжело дышать, я даже услышал, как хрустнули у него кулаки.   Хоть бы эти ребята всё не испортили. Здесь нужна другая тактика. Надо  усыпить  бдительность Титро, обмануть его. Пока в мою голову только это и приходило. Там видно будет. Смотрю и Саня начал надуваться.
- Успокойтесь, ребятки, - сказал я.
- Здесь нужна другая тактика, - добавил Михаил.
- В смысле им нужна наша игра, - сказал  Гаврила.
- Тактика? – спросил  Иван Игнатьевич. – Мне так хочется лекцию прочитать о земноводных.
- Твоя очередь ещё не наступила, - остановил ретивого  лектора Михаил.
Ребята стали успокаиваться.
- Я бы его, - ответил  Петр.
- В жвачку бы превратил, - добавил Саня.
- Точно, - засмеялся Петр.
- Странные вы люди. Порой говорите и ничего не понять, - сказал Титро.
- Я тоже ничего не понял, - подал голос Тина.
- Где тебе, рабу понять, - ответил Титро. – Их, этих молодчиков, не зря  везде  отправляют.
- Хватит долдонить, пора и честь знать. Когда кормить будешь? – резко спросил Петр.
- О, я совершенно забыл. Вас надо кормить.  Сейчас всё будет. Пройдемте вон в ту дверь. Там вас отменно накормят свежим мясом.
Раскрылась дверь, и мы вошли в настоящий ресторан. В нашем мире таких ресторанов я не видел.  Всё в цветах, кругом картины. Играла незнакомая мне музыка. Была и небольшая сцена.  Появилась удивительной красоты  девушка. И начала она петь не незнакомом языке. Сильный красивый голос.  Кто же она такая. Но не из ящеров.
Титро был с нами.
- Откуда вы её прихватили? – спросил я.
-  С этого же созвездия, с планеты  Гара. Мы уже захватили эту планету.  Эта певица наша раба. На той планете живут такие же люди, как вы.
- И против вас, чертей, не восстали они? – спросил Гаврила.
- Восставали. Наши ученые с чипами сделали своё дело. Но, есть ещё непокоренные. Они скрываются в горах, и что-то там готовят против нас. Это была  великая цивилизация. Но мы  её покорили.  Их корабли даже долетали до вашей солнечной системы. Посещали вашу планету ещё в древние времена. Пытались вашим дикарям избавиться  от дикости и варварства.  Даже применяли  сокрушительные бомбы, уничтожая целые поселения.
- Как же можно избавиться от дикости, если бомбить поселения? – спросил я.
- А если из того народа ничего доброго не жди, что делать? Уничтожали.  В  том месте даже камни плавились. Пытались ещё чем-нибудь помочь. Не вышло. Покинули они вашу планету. И больше туда они не летали.
- А что же это они вас так вот не уничтожили? – спросил Михаил.
- Не успели. Мы  потихоньку чипы вставляли. И они стали нашими. Если нужно, то они в любое время  отправят корабли к вашей планете и помогут нам её силой завоевать, если  вы начнете сопротивляться. Так, что вы под контролем у нас.
- Только тихо, спокойно, - сказал Михаил. – Спокойно.  Аннушка ещё не разлила масло.
- Хватит  при мне говорить загадками, - строго нахмурив брови, сказал Титро.
- Это только сказочки, господин  главнокомандующий Титро, - ответил я. – То, что мы начнем говорить после того, как по пару стаканов водки пропустим, вы бы просто с ума спятили. А если бы ещё к нам подключился наш лектор  со своими земноводными Иван  Игнатьевич, то вы бы просто окосели.
- Мы бы вас зауважали до чертиков, - засмеялся Петр. – Подкиньте водочки.
-  И вы узнаете, как мы вас уважаем, - засмеялся и Саня.
Титро исчез. А   на наш столик  поставили   фарфоровые чашки с дымящимся мясом. И мы отменно поели, запивая мясо  квасом. И тут меня потянуло на сон.
Открыл глаза. Мы снова в  каменном мешке.
- Что это за камуха такая? - сказал я.
- Это, Юрка, не камуха, а мы снова в  яме, - ответил Петр.
- Одно не пойму, за что нас сюда? – спросил Михаил. Он сидел рядом со мной. -  Он нам не поверил. Мы есть неисправимые космические добровольцы. 
- Надо было его сразу придушить, а вы тихо, тихо, -  громко ответил Саня.  – Я бы ему показал тишину на всю ивановскую.
- Тины нет с нами, - сказал Гаврила. – Факт, уничтожат его.
- И я  им лекцию о земноводных не прочитал, - сокрушенно склонил голову Иван Игнатьевич.
- Вот это правильно, товарищ лектор, - засмеялся Петр.
- Так. Всё это хорошо. Но, надо теперь думать, как из этого каменного мешка выбираться?  Может, для виду надо было согласиться? – спросил Михаил. – Закрутили бы им головы, а там, как получится.
- Я бы бедрастую ухватил бы, - ответил Саня и облизнулся.
- На этом бы ты и попался, - ответил я. – Они на всякую пакость способные. Внедрили бы тебе чип, и ты  есть раб.
- Да, об этом я и не подумал, - почесал в затылке Саня.
Мы ходили  вдоль стен, и щупали холодные и шершавые камни.
- Надежная скала, - сказал  Рустам. – Попались, так попались.
Мы сели на широкую деревянную  нару. Молчали.
- Здесь и ночь-то не будет. Светло постоянно, - сказал Гаврила.
Мы разлеглись, и решили поспать. И вдруг  перед нами появился человек. Конечно, это был ящер, такой же зеленый, как все ящеры.   
  - Я не улыбчик, как вы называете наш народ.  Среди нашего народа есть другие  ящеры. Мы против захвата планет. Мы за мирное сотрудничество между планетами.
   Я вспомнил, как  мы воевали на планете Тор с ящерами. Среди них есть здравомыслящие существа. Один из них нам хорошо помогал.
- Михаил помнишь, среди них был Гудвин. Мы ему так дали имя.
- О, конечно, помню. Хороший был воин. Да, верю, среди вас есть такие. Значит, и  среди вот этих улыбчиков тоже есть Гудвины?
- Я слышал о том сражении.  Наших врагов  тогда изгнали с той планеты.  Вы очень помогли, - ответил новый Гудвин.
 - Один  только наш лектор Петр Петрович Длиннохвостиков свел с ума  группу ученых, - ответил я.
- И про  лектора слышал. Эти ученые находятся в  специальной больнице.
   - Мы тебя будем звать тоже Гудвин, -  сообщил Михаил.
- Для меня это будет великая честь. Он настоящий герой в нашем народе.
- А вот то, что ты нам  сделаешь, и вытащишь нас из этого дерьма, ты тоже станешь героем, - хлопнул его по плечу Петр.
- Так я за этим сюда и прибыл. И я здесь не один.
Тут же появилось ещё четверо парней.
- О, сколько вас есть Гудвиных, чуть ли не отделение! – засмеялся Саня.
- И как вы нас собираетесь отсюда вытащить? – спросил Михаил.
- Вас надо  отсюда срочно вынимать, -  сообщил второй Гудвин. – Я слышал, что вас хотят поработить, и оставить здесь навечно.  Вы для них очень ценные рабы.
- Тогда мы в нашем мире кони бросим, - сказал Петр. – Ах, зеленые лягушки, чо они надумали! Не выйдет, падлы зеленожопые!
- Мы будем вас вытаскивать по одному, - сказал первый Гудвин.  – Первого, кто здоровее.
- Я первый, - сказал Петр.
- Позволь с тобой не согласиться. Я тоже не лыком шит. Могу любую подкову согнуть, - ответил Саня.   
- Мы двоих поднять не сможем.
- Петр, ты погоди, пусть Саня первым идет на разведку, -  вмешался в спор Михаил.
- А чо он-то? Я тоже могу  подкову согнуть, - обиделся Петр.
- Двоих они не потянут. Действуем согласно алфавита. Есть первая буква. Александр подходит. Будем по алфавиту. И нет спора.
Последним подняли меня.  Я так и не понял, как они нас поднимали.  Их не видно. Но, я чувствовал, что меня чем-то обхватывали.
И вот мы все наверху.
Саня рассказывал:
- Када я наверху образовался, то на меня набросилось трое улыбчиков. И мне  так пришлось их тронуть, что они прекратились в пыль.  Это были  вертухаи.
Мы залегли за  густыми кустарниками.
- Это  хорошо, что у них нет собак, - сказал Петр. – Зря они собак не разводят. Зря.
Мы поползли в сторону скал.
- Не пристало нам прятаться от этих негодяев, - с возмущением сказал  Гаврила.
- Я тоже так думаю, -  поддержал Гаврилу Саня.- Ради чего мы здесь?  Надо бы разнести этот город в клочья.
- Вот в этих горах мы всё это и обмозгуем, - сообщил Михаил. -  За нами против этих улыбчиков должна быть полная неожиданность. И ещё. Если есть здесь ученые, то нам надо узнать, есть ли ещё где такое гнездовье ящеров.
- С учеными хорошо поговорит наш лектор Иван Игнатьевич, -  предложил я. – Он им лекцию закатит.
- Найти бы их надо, -  сказал  Михаил.
- Мы знаем, где они, - вмешался в наш разговор  Гудвин. Другие исчезли.
- Вот с них мы и начнем, - сказал я.
- Мы им устроим такую катавасию, даже очухаться не успеют, - сказал Петр.
- Им одного лектора достаточно.
Иван Игнатьевич, как и положено,  начал пыхтеть и надуваться.
- Да уж, уж я бы им того. Этого, как его, значит,  посложнее о земноводных лекцию бы закатил.  У меня бы они того, как у Петра Петровича, спятили бы, идем их искать.
- Я вас приведу к  этим ученым.  Они здесь недалеко. О, в городе переполох.  Вы сбежали. Как, мол, можно сбежать из такой ямы?  Они не могут понять ваше исчезновение. Идемте.
По узкому  ущелью протекала бурная речка. Мы  шли  по берегу.
- Сейчас мы войдем в пещеру, - сказал Гудвин. – Там есть узкий проход. Выйдем  к ученым.
- Откуда ты это знаешь? – спросил я.
- В эту речку впадает целебный источник.  Мы  для них берем здесь воду.
Вошли в пещеру.  В куче лежали факела. Мы взяли один. И с ним вошли в узкий коридор.  Вскоре он закончился, и мы вышли на небольшую долину.  На берегу  небольшого озера стоял настоящий дворец. 
- Вот они куда забрались, - проворчал Гаврила. – Ну, мы им устроим здесь веселую жизнь. Мы им  такие чипы устроим, что они забудут самих себя.
- Как у них с охраной? – спросил Михаил.
- Её почти здесь нет. От кого охранять? Вот за этой скалой  сразу же находится город  улыбчиков, - ответил Гудвин. - А здесь кругом горы.
Охрана была из трех  роботов. Петр и Саня с ними быстро управились.  Мы вошли в зал. Описать красоту невозможно.  Цветы, фонтаны. Всё кругом сверкало и  отливало золотом.
- Вот это я понимаю, живут люди, - сказал Гаврила.
- Мы чичас им другую жись устроим, - хихикнул Петр.
- Тихо, ребятки. Надо их врасплох захватить, - предложил Михаил. – Где они собираются обедать?
- Идите за мной, - сказал Гудвин.  И мы пошли за ним. Вскоре мы вошли в столовую.  Нашим ресторанам и не снилась такая обстановка.  Четыре  девушки  носили разную еду за столики.
- Сколько  здесь этих ученых? – спросил у Гудвина Михаил.
- Двенадцать ученых.
- Вот за этими столами мы их и подождем, - сказал Михаил. – Рассаживайтесь, ребятки.  А ну, девчата, быстро нас начинайте обслуживать.
- Они вас не понимают. Все эти повара настоящие роботы, и они знают только язык улыбчиков.
- Но ведь здесь и другие, есть настоящие  девки? – спросил Гаврила.
- Конечно, есть. Наверное, они купаются в бассейне.
И вот, мы увидели  ученых. Они шли на обед.  А роботы-девушки безропотно обслуживали нас.
Михаил встал.
- Ну, господа ученые, просим за столы. Не побрезгуйте нас. Не стесняйтесь. Рассаживайтесь. Будем вместе трапезничать. Кто хоть есть у вас, кто понимает нашу речь? Признавайтесь и не стесняйтесь.
-  Нас трое. Мы  можем понять вашу речь, - ответил один. Все они не садились, а стояли. На лицах удивление и растерянность.  – Потом и другие поймут.
- Хорошо. Весьма  хорошо, - продолжал говорить Михаил. – Из каких будет стран, если вы земляне.
- Понимаем. Вы прилетели с  планеты Ут, что значит, по-вашему,  Земля. Мы не земляне. Все мы здесь с  двух планет. Мы такие же  люди, как и вы. Но, наши цивилизации намного обошли вашу дремучую цивилизацию. Вы так и не можете на своих кораблях покинуть  свою планету. А вот, как вы везде попадаете, для нас  полная загадка. Вы состоите из энергии, а ваши тела находятся на Земле.
- Давайте это оставим в покое. Вам этого не понять. Вы лучше ответьте вот что, как и до чего вы додумались, чтобы производить чипы, и внедрять их в тела наших людей? Роботы ваши, что люди. Это ведь дело рук ваших. Вы ведь не ящеры. Как вы могли до такого додуматься?  Если бы был космический суд, вас бы надо бы судить по космическим меркам. Я даже не представляю, что вам бы присудили.
- Отвечайте, канальи! – крикнул Петр.
- Вы бы поостереглись так вести себя. Могут нагрянуть наши хозяева.
- Мы им устроим  здесь  хорошую трепку, - ответил Саня.
- Мне бы хотелось им  прочитать лекцию, - подал голос Иван Игнатьевич.
- Не надо! – почти хором ответили ученые.
- А, сразу все нас поняли? – улыбнулся Михаил. – А чего это вдруг вы так испугались?
- Мы знаем, что на планете  Тор  ваши были. Ваш лектор читал лекции в замкнутом пространстве. Сейчас их лечат в психиатрической больнице. Мы не желаем такого наказания. Избавьте нас от такого лектора.
- А чо вы  испугались нашего лектора? Он бы вам вкатил  любую лекцию по самое не балуй! - - засмеялся  Петр.
- Просим, не надо нам лекций. Что вам надо от нас?
- Прекратите производить чипы и роботов.
- Мы этого сделать не можем. Над нами есть хозяева. Мы им подчиняемся. А вы знаете, у меня есть встречное предложение. Будьте нашей охраной.  Мы дадим вам долгую и счастливую жизнь.
- И на сколько лет вы дадите нам жить? – спросил Михаил.
- По вашим земным годам, пока вы будете жить пятьсот лет.
- Ого! – воскликнул Петр. – Умереть, не встать. Вот это да! Но, нас могут в любой момент  отправить на нашу  планету.
- Мы многое, что можем,  - ответил главный ученый.  Как я понял, он  у этих космических преступников  начальник.
 - Значит, ты  собрался нас купить? – вкрадчиво спросил  Гаврила.
- А кто это от такого предложения может отказаться? – улыбнулся  начальник. - Мы же вот не отказались.  Живем себе и не тужим. Есть у вас такое выражение. Даете согласие, мы договариваемся с нашими хозяевами, и вы у нас. Наши хозяева с радостью дадут разрешение.
- Ах ты, сучий  огрызок,  агитируешь нас, чтобы мы свою родную Землю продали?! – рявкнул Саня. – Сами продали свою планету, и думали, что и мы клюнем на всю вот эту дребедень?
-  Да я тебя свинячий главнюк, по  вот этой столовой размажу! – крикнул Петр.
- Ты, смотри, чо он нам предложил?  Предателем стать! – крикнул Гаврила.
- Сволочуга продажная! – закричал я. – Я постоянно воюю вот с такими, как вы продажными суками  за свою родную  планету! А они мне, что предлагают? Предателем стать?  Вас мало расстрелять, вас надо в пещеру под кнут отправить!
- Если бы был  космический суд, вас бы, гниды продажные судили бы, как космических предателей, - строго ответил Михаил.
- Стойте,  дорогие мои друзья земляне, стойте! Я буду их судить!  Я им  первый устрою суд!  - воскликнул Иван Игнатьевич.
Пока мы кричали все  повара, и поварихи просто испарились. Совершенно исчезли, просто растворились в  жидкий кисель, а потом и он исчез.
Ученые сгрудились вокруг  своего начальника, и в  глазах этих космических предателях   ужас.
- Нам не надо лекций! = закричал главный ученый. 
-Не надо! – ответили все разом.
- Мы ведь можем вам дать долгую жизнь и благоденствие! – продолжал кричать главный ученый. Как вы этого не можете понять: Вы в своей жизни живете в нищете! Мы всё о вас узнали.  Здесь вы будете жить, как в раю. Мы все прелести этой будущей вашей жизни  покажем.
- Слушай ты, сморчок вислоухий, помолчал бы уж, - сказал Петр. – Меня твоими побрякушками не купишь. Ты думаешь, если ты мне  бедрастых баб подсунешь, так я сразу и продался? Не выйдет. Не выйдет. Я своих не продаю.
- Ты, смотри, чо они удумали?  Продать свою родину? Ах ты, свинячий огрызок, да я тя чичас одним махом удушу! Наш лектор и без нас с вами справится, - засмеялся Саня.
Иван Игнатьевич вдруг засмеялся и ответил:
- Я им  лекцию закачу о светлых вершинах и гранитном фундаменте. Так, Юрий?
- Именно так, - ответил я. - Надо выбрать место для лекции. Они даже ещё не пасынкованы. А  то они все здесь  собрались не пасынкованные. Из мозгов надо кое-что  убрать, как из кустистых  помидор пасынки. Глядишь, и нормально мозги заработают.
- Короче. Надо выбрать место для  лекций о  вершинах и фундаменте, - твердо заявил Михаил. – Не старайтесь убежать.  У наших чудо-богатырей Петра и Александра руки тяжелые. Покалечить могут.  Кому вы нужны калеками?  А тут лекцию вам  Иван Игнатьевич прочтет, и просветлеете. Я давно пришел к одной мысли. Вместе с нами бы отправляли, как можно больше таких вот  лекторов, как Иван  Игнатьевич.
- А голову я им заморочу, - продолжал смеяться лектор. – Я, значит,  только здесь начал думать над многими словами, какие мы говорили. Кто же придумал призывы к сияющим вершинам. Ловко они всё придумывали. Я сам читал лекцию о социализме с человеческим лицом. А с каким ещё лицом он можем быть?
- С  мордочкой мартышки, - поддержал Гаврила.
- Или взять, например, гранитный фундамент, пятимильными шагами.  Я этим ученым устрою, значит, полный  кворум, про будирую мозги, утрясу их и они будут в самом соку. Надо же! Так я  говорил. Я  этим гаврикам прочитаю лекцию про  социализм  с человеческим лицом, а также  про развернутый социализм, про земноводных не забыть  бы. Я им устрою веселую жизнь. Как Петр Петрович читал тем лекции, так я пойду по его стопам.  Где там замкнутое пространство? Подать  мне их туда.
Мы нашли такую комнату и  втолкнули туда упирающихся ученых.
Проявился Гудвин.
- Я буду рядом с лектором.
- Он и тебя кое-куда отправит, - ответил я.
 - Не отправит. Я  сам себе отключу слух. Сделаю так, что и лектор будет невидим. Мне хочется полюбоваться, как поведут себя эти космические преступники.   
Дверь была железная. Можно только представить, что будет с учеными.  Я им не завидую.
- Я могу так устроить, что вы тоже можете насладить речью вашего товарища.
- Не надо! – в один голос крикнули мы, и Гудвин тут же исчез. Значит он уже за дверью.
- С лектором порядок,  - сказал Михаил. – Теперь нам надо думать, как уничтожить это зловредное поселение улыбчиков.
- Здесь нам никто не поможет, - ответил я. – Турас и его народ отсюда весьма далеко. Что делать, даже не могу представить. Но делать что-то надо.
- Тогда зачем нас сюда турнули? – спросил  Рустам.
-  Что-то надо придумать, - сказал Михаил.
- Против такого   городка не попрешь, -  ответил  я. – У них против нас разные хитрости, а у нас  кроме лекций ничего нет. Нашего голоса здесь недостаточно.
-  Наш лектор ведет душераздирающие лекции, а мы чем хуже его? – спросил Рустам. – Мы ведь тоже можем речи толкать. Надо попробовать.
- Это дело, - ответил Михаил. – Сделаем вид, что сдаемся.  А потом будем говорить  с ними, что взбредет в голову. Как я понял, что все здесь улыбчики могут свободно разговаривать на нашем языке.  Используем свое оружие.  Ну, а если  погибнем, то должны все знать, что мы защищали нашу планету от разной твари.  И мы с честью выполнили эту задачу.
- Здорово сказано, - сказал Петр. – Только  будет немножко  обидно, что никто об этом не узнает.
- Так ты пас? – спросил Саня.
- Когда это Петька сдавался? Не в этом дело.
- Петр, я тебя понял, -  ответил я. – Конечно, никто об этом не будет знать. Но, разве в этом дело? Это  наш долг. Нас не зря выбрали, отчаянных придурков и космических добровольцев. Не зря.  Значит не судьба.
- У меня даже от этих слов грудь  напряглась. Готов к битве, - сказал Саня.
- Умирать, так с музыкой, - ответил Гаврила. – Я буду песни петь про Колыму и ещё разные песни из уголовного мира.
 - Нам бы ещё добыть какое-нибудь оружие, - добавил Рустам.
- Вот это ты правильно подметил. Мы будем  и стрелять и  лекции читать, ну и песни разные петь, - ответил Михаил. – Добыть оружие. Но  как?
- Не беспокойтесь, у нас здесь есть свои щипачи, - засмеялся Петр.  – На ходу добудем.
- Выходим на тропу войны, - сказал Михаил. – Договоримся сразу. Действовать, тогда, когда  я дам сигнал.
И, подняв руки, мы пошли к  городку улыбчиков.
В нас никто не стрелял.  Улыбчики, какие попадались нам, уступали дорогу.  Вот мы подошли  к главному дому. Навстречу вышел Титро.
Он в приветствии раскинул руки.
- Одумались? Молодцы.  Хорошо,  хорошо, опустите руки.  Теперь вы хоть немного поняли, что  с нами  надо жить дружно? И вы будете купаться в золоте.
- Страсть, как мы хотим купаться в золоте, - ответил Михаил. – Я с детства мечтал принять ванну из золота.  Чтобы вокруг меня плавали золотые червонцы. А  то, как-то скучно жить без этих  рубликов. 
- Ну вот, как хорошо,- ответил Титро, ещё  сильнее заулыбался. – Пройдемте в мой кабинет. Там собрались все мои военные начальники. Совет будем держать.
- Вашим бы ученым  надо здесь быть, - предложил Михаил.
- Им не до этого. У них много работы и без нас.
Титро провел нас в  огромный дом. Всё кругом блестело из серебра и золота.  Каких только здесь не было цветов!  Столько цветов я нигде не видел. Их орошали фонтаны.
- Чертова вымя, - прошептал Петр.
- Тихо, только тихо, - ответил Михаил. – Я дам сигнал к бою.
- Нас обгоняли улыбчики.  Видимо, торопились на совет.
Саня прошептал:
- Я уже два слямзил.
- А я пока один,  - ответил Петр.
Мы вошли в просторный кабинет.  Огромный круглый стол. Все расселись. Мы встали за спиной  у Титро.
- О, вам не хватило места, - опять развел руки Титро. – Вот если у меня были бы такие телохранители, но, к  сожалению, таких телохранителей у меня нет.
- И не будет, акулье твое рыло, - громко ответил Михаил,  и  схватил Титро за шею. -  А ну трубки на стол, мать вашу за пятку,  ребрастые  утвари!
Улыбчики выложили трубки на стол.
Петр кричал:
- Выдры потусторонние из болота вонючего!
- Ящеры лупоглазые!  - кричал Саня. И ещё что-то они с Петром кричали и стучали по  столу.
- Гаврила орал песню про Колыму.
Рустам, видимо, что  кричал на своем  языке лезгина.
Я тоже кричал слова из  блатного жаргона. Мы  кричали и собирали трубки.
Улыбчики  не выдержали такого натиска, и падали замертво, превращаясь в кисель, а потом и вовсе исчезли. Наступила тишина.
- Ну, ребятки, мы с Титром и его лихим советом  с Божьей помощью управились.  Теперь, я думаю, возможно, начнется атака улыбчиков и их роботов.  Надо готовиться к отражению. Надо забаррикадировать дверь, раскрыть окна, чтобы было видно в кого стрелять, - сказал Михаил. Мы так и сделали. Стали ждать атаку улыбчиков.
И тут перед нами  появился Гудвин.
- Вы сделали великое дело. Уничтожен главный штаб улыбчиков вместе с их главнокомандующим.  Я хорошо помог  Ивану Игнатьевичу. Я его сделал невидимым для ученых. Он им целых три лекции прочитал.
- Все лекции он им вкатил? – засмеялся Петр.
- Все. Они метались по кабинету, выли, рвали на себе волосы, потом  упали и притихли.  Все стали такими смирными. На лицах нежная улыбка. В общем, все они  сошли с ума. А вот и  ваш Иван Игнатьевич.
И наш лектор,  будто из воздуха возник  перед нами.  Он был счастлив. Ведь целых три лекции он прочитал. Как тут не радоваться. Впалые щечки  покраснели, в глазах неописуемая радость.
- Последнюю лекцию, что полегче, я им зачитал о земноводных.
- Куда теперь их? – спросил я.
- Их отправят в определенное место  на космический суд, - ответил Гудвин. – Приведут их в порядок, вернут им  сознание, и будут судить.
- А куда этих чертей сошлют? – спросил  Гаврила.
- Есть для преступников специальная  планета, - ответил Гудвин. – Не завидую им. Там тоже есть свои лекторы.
- Есть  в параллельном на Земле мире  такой остров. Туда ссылают великих грешников. Я описал тот остров в одной из своих книг, - ответил я.
- Мне бы встретиться с тем лектором, - вмешался  наш лектор.  – Я  бы ему свои лекции прочитал, а он свои.
- Не выйдет, - ответил Гудвин. - Туда всем нормальным  существам вход закрыт.
- Пока стоит тишина, - сказал Михаил. – Кто-то же остался вместо Титро.
- А может мы всех окучили? – спросил  Саня.
- Хорошо бы было.
- У меня есть предложение, - сказал Гудвин.  – Я на время исчезну, и проникну к улыбчикам. Похожу  там, и всё узнаю. Потом доложу.
- Они тебя убьют, -  сказал Михаил.
- - Вы уже знаете, что я могу быть невидимыми. И потом, я ведь тоже ящер. Только мы другие. А вдруг среди них есть  такие же, как я. Тогда я их приведу к вам. Ждите.  Без командира они не пойдут в наступление. Я их знаю. Они такие. Им обязательно нужен командир.
Гудвин исчез.  Мы расположились у окон.  В городке стояла подозрительная тишина.  Улыбчиков не видно.
Мы долго ждали Гудвина. И вот он появился, но не один. С ним прибыло ещё двенадцать его товарищей.
- Это наши, - сказал Гудвин. – Они обслуживали улыбчиков.  Мои друзья  приветствуют вас. Они наслышаны о вас.  Они могли бы пойти  с вами до конца, но этого не произойдет.  У них нашелся командир.  И он отдал приказ уничтожить город. А сами на корабле улетят за океан. Там тоже есть такой же город. Я не знал, что он там есть, Мои друзья сообщили. Но  тот народ вряд ли они покорят. Они также могут исчезать вместе со своими жилищами. Это свободный народ. И никуда они не вмешиваются. Зря улыбчики там поставили свой город. Зря.  Так, что, скоро улыбчики уберутся с этой планеты Лан. Она будет свободной от улыбчиков. Вы  очень славно потрудились.
Он исчез. А меня потянуло на сон. А когда очнулся, то понял, что мы были на корабле.
- Мы опять  в космосе? – спросил Михаил.
-- Опять этот драндулет? – спросил Петр. – Домой летим?
И тут раздался голос.
- Вы летите на родную планету. Вы  отменно  потрудились, товарищи  космические добровольцы.
- А  почему вы  нам не покажитесь? – спросил я.
- Корабль автоматический. В нем находятся только три пилота. Но, они для вас невидимые.
- Почему вы не вмешались в битву с улыбчиками? Мы  ведь видели, как вы уничтожили город.
- Был дан приказ о т нашего штаба.  Там были ученые и вы. Как мы могли всех вас уничтожить?  Мы уничтожаем только  тех, кто несет зло.
- Некоторые наши ученые доказывают,  что миллионы лет назад  есть места, где применялось мощное оружие. Оплавленные камни говорят об этом.  Вы постарались. Такие там жили злые существа? – спросил Михаил. – И мир динозавров вы уничтожили, так я понимаю.  Невозможно представить, если бы разумный человек  достиг того, чего он достиг за многие века, если бы жили рядом динозавры. Понимаю. Загадка.
Молчание.
И тут раскрылась круглая дверь.
- Выходите. Вы на родной планете.
И только мы вышли,  корабль, словно растворился.
- Был, и нету, - ответил я. – Чудеса,  да  и только.
Была небольшая поляна, а вокруг  лес.
- Вот те раз! – воскликнул Рустам. – Куда нас занесло? Наверное, нас по домам разбросают.
Перед нами появился Турас.
- Поздравляем вас. Вы  даже не представляете, какую работу вы сделали.  Город уничтожен. Они вынуждены убраться за океан. Зря они туда попали.  Там их уничтожит  местный народ. Это не главное. Вы раскрыли логово главных ученых этих проклятых улыбчиков!  Вот, что главное вы сделали!  Теперь  некому будет производить роботов и делать для людей чипы. Теперь этим улыбчиками придется искать других продажных ученых.
Наш лектор Иван Игнатьевич  Охмурелов пыхтел и надувался.  Он теперь  среди  многих народов будет  настоящий космический герой. Честь ему и хвала!
- Неужели такие продажные ученые найдутся? – спросил Гаврила.
- Кто их знает, - ответил Турас. – В вашем мире, возможно, найдутся такие люди без чести и совести.
- А что будет с теми учеными после суда? – спросил я.
- Сейчас их лечат   в одной из психиатрических  больниц в вашем мире.
- Как?! -  удивился  Михаил. – Их ведь собирались отправить на какую-то планету, где находятся преступники.
- Так на суде распорядились.  Этих ученых по одному разбросали по многим больницам.  Потихоньку им будут показывать то, что они сделали с вашими людьми, в которых внедрили чипы. Если не осознают,  то они из  больниц просто исчезнут. И тогда они  будут отправлены на планету   великих грешников. А то, что  они находились на лечении, даже врачи  не будут о них помнить.   Не завидую судьбе этим грешникам. Кажется, вам пора отправляться по домам…
Я сидел на лавочке в нашем парке. Вокруг никого.

ЖИТЬ  НАДЕЖДАМИ
Я сидел на лавочке в нашем парке. Вокруг никого. Что будет дальше? Мне неведомо.  Каждый раз, когда я возвращался из другого мира, то мне казалось, что я здесь не был давно.
Встал и  подошел к своей сосне.
- Ну, что подружка, стоим? Живем? Молчишь? Ну и молчи.  Нет в тебе больше никого.  А я пойду домой. В тебе тоже есть дом для  грешников. Отдыхай от этих грешников.
И я пошел домой.  Соскучился по своему  ноутбуку, дивану, книгам и по моим назойливым тараканам. И они, возможно, соскучились по мне. Кормить-то их некому.
Дома посмотрел на часы. Не был целых четыре часа. Надел темные очки, и взглянул на солнце. А ведь я там был. Скажи кому, не поверят. Да и опасно. А вот написать надо.  Обыкновенная фантастика.
Я с удовольствием лег на  любимый диван, и тут  же уснул. Два часа проспал.  Попил чаю и отправился  погулять по  улицам Туманска, который  называют городское поселение. Надо же придумать такие слова. Просто бы назвали, как когда-то называли – рабочий поселок Туманск.  Как в советское время занимались словоблудием, так и сейчас.  В этом вопросе ничего не изменилось. Я думаю, если  вдруг молодых отправляют в другие миры, то им надо впаривать улыбчикам  современные мудреные слова. В нашей стране идет полный евроремонт по словоблудию. Мои современники говорят лозунгами о сияющих вершинах, гранитном фундаменте, о развернутом социализме с человеческим лицом. А молодежь бы болтала о маркетингах, менеджерах, и прочей заграничной шелухе. Интересно было бы попасть в такую команду, где были бы старые лекторы, мои  современники, и молодые, и продвинутые парни.  Вот дали бы  этим улыбчикам концерт.  Если вдруг кто-то  из отправителей появится, то я попрошу, чтобы они организовали такую вот лихую команду. А ещё бы  с нами отправили современного вора.  Современную феню  нельзя ровнять с нашей феней. Вот это была бы команда!  Я бы с удовольствием  описал этих лихих товарищей в своей новой книге.  Мы бы этим  улыбчикам  устроили бы веселую жизнь! Как я понял,  надо жить надеждами, что такую команду организуют, и я попаду в неё.  Пока всё, дорогой читатель. С уважением к тебе, странник во времени, отчаянный придурок, космический доброволец и просто весьма странный человек.
   
ОГЛАВЛЕНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НОВИЧКИ
Сборы
Новый вход
Встреча со старыми знакомыми
Люди солнца
Воевать, так воевать
Дома
ЧАСТЬ  ВТОРАЯ. НЕОБЫЧНОЕ В НЕОБЫЧНОМ
Нуглены
Приключения продолжаются
ЧАСТЬ  ТРЕТЬЯ.  ПОЛНЫЙ ТУПИК
Странная встреча, но приятная
Что будет дальше? Мне неведомо

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.  МЫ СНОВА  ВМЕСТЕ

В любимой сосне появился греховодник - миллиардер
Нас ждут дела
Мы влетели в  Ра
Чужой мир
Жить надеждами