Серая саранча из космоса

 
 
 

КНИГА  ВОСЬМАЯ
Юрий  Стрелов

СЕРАЯ САРАНЧА ИЗ КОСМОСА
Роман
Откровения странного человека с другой стороны
Мистика.  Фантастика. Приключения

ЧАСТЬ  ПЕРВАЯ
МОИ НОВЫЕ ДРУЗЬЯ

БУДЕМ  ЗНАКОМЫ
Странная штука судьба. У кого как. Каждый человек считает, что только у него она особенная, и ни на кого непохожая. О  себе ничего  не буду говорить. Читатель, если он прочитал мои книги, то многое что знает обо мне. Странная штука получается в моей извилистой с многочисленными порогами и шиверами судьбе. По семейным обстоятельствам я переехал в новую квартиру. Читатель скажет, ну, наконец-то, Стрелову выделили новую квартиру. Никто мне ничего не выделял. Судьба распорядилась так, что я вселился  в старенький деревянный  двухэтажный дом, годный на снос. Как и в каменном, но в деревяшке, я вселился в угловую однокомнатную квартиру на первом этаже. Ни это странно. В далекие дни моей молодости,  будучи плотником, я строил этот дом, именно этот угол. Это был мой первенец в моей трудовой биографии.
- Ну, здравствуй   мой дом, я ведь тебя  произвел на свет. Ты не имеешь право стареть. Мне дозволено стареть. Я ведь, где только не был. Да и жизнь досталась, не дай Бог никому. А тебе-то что? Стой себе, да и радуйся, что люди о тебе не забывают. Живут за твоими стенами. Обогреваешь их своим  телом. Что ещё тебе надо на старости лет? Гордись.
Странно. Возникло такое ощущение, будто от стен дома  дохнуло теплом, хотя не по-весеннему  этот день выдался холодным. Хотя я всего навидался, но здесь испугался. Такое невозможно.  Дом не может быть живым.  Сосна, это сосна. Дорогой читатель, вы, конечно, читали  предыдущие мои  книги. Например, в книге «Сон в тумане» в первой главе я даже вел беседу с сосной. В ней  периодически находились разные души. Даже сквозь эту сосну я попадаю в другие миры. Я верю в то, что любое дерево живое. У них своя жизнь, и нам никогда этого не понять. Но, чтобы дом был живым, это что-то непонятное и фантастическое. Я жил несколько лет в каменном доме. Его  сделали из кирпичей. По-моему такие дома не могут быть живыми, хотя  и сомневаюсь. А вот  брусья это другое дело. Их не обжигали в печах. Из дерева выпилили брус. Живой материал. Чего ещё надо? Испуг прошел, появилось, как всегда, такое со мной бывает, любопытство в познании. Подошел к углу дома и  погладил. Дерево отдавало теплом. Значит дом живой, он помнит меня, а ведь я здесь не был несколько  десятков лет. Как здесь не поверить в живое дерево? Сквозь каменную стену могут проходить только духи. Они и появлялись, добрые, ожидаемые мною духи. 
Теперь я здесь буду  находиться. Возникло такое ощущение, будто я поселился в  зимовье. Вот только нет железной или кирпичной печки. Вокруг меня дерево.…Как и должно быть, многие люди не поняли меня, как и я сам себя не понял. Люди рвутся в благоустроенные квартиры, коттеджи, окружают себя современной мебелью и техникой. Должно быть  нормальное материальное  устройство, много денег. А тут вдруг  рядом с ними оказался человек, который отказался от материальных благ. Странный тип этот Стрелов. Что-то там  продолжает чиркать. Бумагу марает. Лучше бы делом занялся. Я бы этим людям, кого своим поведением раздражаю, ответил бы, что я сам себя не знаю, почему я такой. Я ведь не умышленно  лишаю себя человеческих благ, просто почему-то так получается. Меня же ведь не раздражает, что все они живут в благоустроенных квартирах, сотворенных  в евроремонт. Почему они раздражаются? Жили бы себе в удовольствие, так нет же, им отчего-то Стрелов мешает? Загадка. Завидуют моей свободе? Возможно. 
Благо парк близко. Надо сходить в тайгу. В этом городке мы, путешественники в другие миры, остались двое.  Михаил Бутаков и я.
Тайга встретила меня по-весеннему веселой, отзывчивой. Тайга придает мне бодрость, энергию и настроение вкалывать за письменным столом. Мимо меня пробежал бурундук. Потом постоял немного, посмотрел на меня бусинками глаз, весело свистнул и скрылся в кустарнике. В это время года тайга  горьковато пахнет нежными початками берез. А если попадешь в молодой сосняк, то можно уловить  нежный и сладковатый аромат, идущий от  светло-зеленых стрелок.  Тайга не может жить без запахов. Даже зимой можно уловить  её  тонкие едва уловимые запахи от разных деревьев. Тайга круглый год дышит. Она живет.
Как всегда я  сел на скамеечку. Как раз надо мной появился сибирский соловей. Как он весело поет! Это не зависть. Нет. Но наш сибирский соловей, такая маленькая и серенькая пташка, не уступит западному соловью. Наш  воробушек роднее мне, ближе  всех южных певчих птичек. Под его чудную и призывающую  подружку на восходе  солнца песенку, меня потянуло на сладкий сон.
Кто-то сел рядом со мной.
- Не испугался нас, -  сквозь дрему услышал я знакомый голос. – Господи, как он заливается!   Чудная вещь – природа.
- Чудная, - ответил я.
- Завораживает.
- Завораживает. А как же. Да, ещё как завораживает, - сонно ответил я.
- Чудное время весна. Всё оживает.
- Да всё это зимой и не умирало, всё только на время немножко засыпало, чтобы проснуться весной. Ничего нет вечного в нашем понимании. Есть только, вечен Бог, и  то, что он может произвести в его понимании, - ответил я, открывая глаза. - Наша тайга, Михаил, зимой не погибает. Она живет своей жизнью, нами непонятной. Да это и хорошо. Мы понимаем, что это тайга, до самой последней травинки, и  до последнего комара и букашки. Тайга. Но это  большой  и живой организм. И не нам в него лезть с грязными сапогами. Мы описываем тайгу в стихах, книгах. Поем о ней песни. Всё это так. Мы тайгу не знаем. Мы с тобой знаем её видимость. Ощущаем её, наслаждаемся её чудными запахами, её красотой, и только. А вот внутренний мир мы  не знаем. Вот взять  мою сосну. В ней жили грешные души.  А разве она одна такая? Это одно дело. Но ведь есть внутренний мир тайги.  Вот туда нам вход закрыт. И это правильно.
- Я с тобой, Юрий согласен, - ответил Михаил. – От меня пахнет тайгой, и только. Всё. Тайга дала мне запахи. Как и людям, ей бывает плохо, когда начинает она гореть.
- Её главные силы уходят в корни. Она там продолжает жить.
- Потом появляются отростки, - сказал Михаил. – Своеобразная вечность. – Вырубили деляну лесорубы. И всё равно, она живет. Возрождается.
- Круговорот. Это понятно. Ещё понятно то, что нас с тобой не зря сюда  заманили.
- Не зря.
- Что будем делать? – спросил я.
- Может, у сосны спросим?
Мы  встали и пошли к сосне. Она молчала. И тут я  заметил едва заметный туман. Всегда, когда возникал туман, в этом месте  открывался  проем в другой мир. Мы вошли в проем. Как всегда, нас закружило, на миг я потерял сознание. Очнулся  на берегу широкой  реки. Знакомое место. Сколько раз здесь бывал. На  бугре горел костер, вокруг него сидели пираты. Один из них длинной поварешкой что-то мешал в котле. До нас доносился запах свежего мяса и лука.
- А могли бы нас и к дому забросить на  том острове, - сказал Михаил. Я о том острове много писал в предыдущих книгах. Иногда нас забрасывали к тому дому. Остров тот  назвали Диким. Там работают и живут бывшие живые люди.  Все они там,  в разное время умершие. Но выглядят, как и мы. Только  слабее нас. Да и нас непонятно из чего сотворили. В промежутке между нашим миром и другим, мы где-то бываем. В том промежутке нас и дублируют. А когда возвращаемся домой, то входим в наши тела.  В другом мире мы есть точная копия, но намного моложе. Появляемся здесь настоящими парнями.
- В пещеру не будем заходить, - сообщил Михаил. – Навидались этих великих грешников. В этой пещере грешники таскают тачки со своими грехами. Кнутобои стегают грешников по голым спинам. Страшно смотреть.
- Кажется, наши орлы, - сказал я.  – Новички.  Пойдем к ним знакомиться.
Два парня стояли рядом и озирались.  Кстати, в нашу команду присылают  живых  людей из разного сословия. Я во многих командах побывал. Мерзавцев среди  них не было. Чудаки были. А я разве не чудак?
- Будем знакомы, - сказал Михаил. – Моя фамилия Бутаков. Михаил. Рядом со мной Юрий Стрелов. Оба  мы из города Туманска. Сибиряки. Ну, а вы кто есть?
- Мы то?  - переспросил  крепкий, рыжий парень. – А чо? Кто таки? Мы то?  Я это самое, Володя  Вырубов, а вы? Кака-то веселуха получатса. Где мы-то? А я чо не сибиряк? Чистый сибиряк. Непонятка  получатса. Так вы тоже так же? Веселуха. А чо меня сюда забросили? Ходил я себе по тайге, никаво не трогал. Присел на пенек…
- И съел пирожок, - хихикнул  маленький востроглазый паренек. – И здесь ты образовался.
- Пирожков у меня не было, - быстро ответил рыжий парень – Чо не было, тово не было.  Пирожки в тайге быстро портятся. Сухое мясо было. Я ведь таежник. Охотник я. Зимовьюшку надо было подлатать апосля зимы. Живу в деревне. В толк не возьму, как же я здеся образовался?
- А я чо? Лучше тебя, да? Тоже самое. Со мной чудно получилось. Здесь можно с вами побазарить, - ответил  парень.  – Борзяк меня все кликали. Борзов моя фамилия. Венька Борзов. Форточник я.  Могу по любому этажу в форточку ныкнуть…
- Так ты, паря, ворюга? -  быстро спросил  Володя, и отстранился от Борзова.
- Мы с тобой не ушли далеко друг от друга, - ответил  Борзов.
- Как это вдруг? Ты меня не приплетай к себе, ворюга.
- А чо не приплетать-то? Ты тоже вор.
- Я вор?! Да я чичас тебя заместо  комара раздавлю, - сжал крепкие кулаки  парень и двинул в Борзову. Тот спрятался за нас. Крикнул:
- Ты по тайге шаришь, дичь разную бьешь. Значит, у тайги всё воруешь Я здесь причем?  Получается-то с меня правда.  Он у тайги ворует, а я виноват? Не выйдет.  Значит, ты  тоже вор. 
Вот это поворот! Ну и Венька Борзов! В точку попал форточник.
Володя остановился. Развел руки.
- Как так я вор? Чо я у тайги ворую?  Лишнее у тайги не беру. Тока на прокорм беру. Эк, куда тебя понесло, Ну, этова, как ево, загнул, мать тебя за ногу! Я  Володька Вырубов, и вдруг вор?! Чо я у тайги ворую? Отвечай, мать тебя за ногу!
- Значит, ты ещё и Вырубов? Попался, ворюга таежный. Вырубов он. Всю тайгу вырубил. Ишо и отпирается.
- Причем моя фамилля? Мы все Вырубовы из деревни Вырубовой.
- Стоп, стоп, господа спорщики, стоп! – крикнул Михаил. Он встал между парнями. - Хватит бузить! Хватит! Не для спора мы здесь образовались.  Неужели не поняли? Здесь мы появились для какой-то благородной миссии. Придите в себя. Вы  не во сне. Вы появились в другом мире. Значит, вы нужны здесь для благого дела, а не для спора.
- Ну, я сразу сообразил, чо мы  здесь образовались. Понял ли это, ворю… Рубанюк.
- Вырубов! – крикнул Володя. – Маненько  соображаю. Тока в толк не возьму, как это?  Мал мало телик мотрю. Там таки кажут  ужасы. Другие миры кажут. Вот и меня сюда послали. А на кой я здеся нужон, мать тебя за ногу. В толк не возьму.
- Так вот, ребятки, здесь надо прекратить войну между собой, - продолжал говорить Михаил. – Мы с Юрием часто  здесь бываем.
- Я чуть не обалдел, когда здесь появился, - ответил  Веня.
- А я окосел было. Страху набрался.  Апосля вы с Юркой образовались, навроде успокоился.
- Ну, вот и познакомились, - сказал Михаил. – Скажу одно, ну и команда подобралась. Кажется, мы не одни. Смотрите.
У самой кромки воды сидел  среднего роста  худенький молодой  мужичок, обхватив голову тоненькими руками. Видно было, что ему плохо. Дрожал, и что-то бубнил. Мы подошли.
- Парень совсем сбубенился, - сообщил Володя. – Чево доброго и ума лишиться можно,  мать тебя за ногу.
- Эй, парень, мы с тобой! – крикнул Веня. - Не  дрейфи. Испуг в себя заныкай!
Парень вскочил. В огромных глазах под цвет чистого неба был нескрываемый ужас.
- Как? Кто вы? Как я сюда попал?  Что это? Невозможно такому быть. Нереально. Научный  материализм отвергает что либо. Как это? Гипноз? Кто есть вы?  Верните меня в моё состояние!  Не позволю  издеваться над личностью.  Верните меня! Я на вас в суд подам!
Я   Михаилу прошептал:
- Опять к нам подсунули лектора.
- Догадался. С ними как-то веселее. Команда что надо.
Мы подошли к нему. Веня положил руку на плечо лектора.
- Не дрейф, мы с тобой. Мы тоже, как и ты попали сюда. Хватит дрожать. Уже земля подо мной дрожит.
Веня отошел от лектора, развел руки.
- Не понимает. Совсем окосел.
В это время Володя, как закричит:
- Мать тебя за ногу, хватит ныть! Мы ведь не ноем. Тоже сюда не по своей воле угодили!  Молчать, сучье отродье!
- Заныкай свой страх  по самое не балуй! – крикнул Веня. – Ты начинаешь  мои нервы трогать. По темечку тронуть? Али как?
- Сам отойдет, - сказал я. – Эти лекторы все на одно лицо. Слушай, товарищ, ты, однако,  высшую школу окончил?
- Да, я когда-то учился в Высшей Партийной Школе…С отличием  окончил… Верните меня в моё сознание. Я на вас в суд подам.
- Как вы хотите, а я по темечку трону слегка, - засмеялся Веня.
К лектору подошел Михаил, и стал его поднимать.
- Встаньте, дорогой товарищ. Какой же это гипноз?  Я вас понимаю, вы меня видите и чувствуете. Какой же это гипноз? Вы угодили в другой мир.
- Но, это невозможно. Научный…
- Ты совсем обурел?! – закричал Веня. – Какой тебе здесь научный коммунизм?  Здесь другой мир. Мы ведь не окосели!
А надо заметить, что голос у лектора не по его возрасту  довольно громкий. В нашу команду подходит. Нам нужны громкоголосые. Лектор  поправил:
- Научный материализм отвергает подобное. Не верю.
- Разреши  тебя немножечко слегка тряхнуть? – спросил Володя. – Сразу образумишься.
- Не надо меня трясти. Не верю! Гипноз. Но он так реален.  Даже на твоем  широком лице я  вижу  крупные конопушки. Не верю!
- Конопушки мои увидел, сучье отродье!? – повысил голос Володя. – А себя не увидел, мать тебя за ногу! Оглянись кругом!
- И то, правда, - сказал Михаил. – Потрогай нас, посмотри вокруг, вымой лицо в реке. И ты поймешь, что это не гипноз.
- Я видел своё лицо в реке. Я таким был молодым, - ответил лектор. – Такое невозможно. И если это, правда, то, как всё это произошло?
- Мы ведь тоже, так же как вы  угодили в другой мир, - ответил Михаил.
Лектор  помыл лицо, пошарил в карманах в поисках платочка, и не найдя его, утерся  рукавами. Немного выпрямился, но продолжал стоять на полусогнутых ножках.   Многолетняя привычка.
- А как же научный материализм? - спросил он.
- Оставьте его в покое, - сказал я. – Вас учили отвергать всё. Вы есть пупы вселенной. А мы побывали в космосе. Мы видели  другие планеты. Там есть  разумные существа. Есть параллельные миры. И это не сон. Он не снится вам. Это вам не сны  в тумане. Сна нет и нет тумана. Ясно кругом. Когда вы побываете  в другом мире, и вернетесь домой, и не дай Бог кому-то об этом рассказать. Можете угодить в психиатрическую больницу. Просто вы осознаете и будете говорить, что вы видели сны из космоса. Вы  видели другие миры во сне. Это сойдет. А лучше просто молчать. Опасно.
- Как же так? Такое невозможно. Хотя всё теперь возможно. Я вас вижу. Я вас ощущаю.  Всё вокруг реально. Ну, просто это чудо, - ответил он, и даже соизволил улыбнуться. Его глаза преданно  смотрели на нас. Потом он вроде соизволил скромно потупиться. – Признаюсь вам. Чего теперь уж. Я ведь бывал там.
- Где бывал? В другом мире? А чо нам дуру гонишь? - повысил голос Веня.
- Что вы, что вы! Не был я там. Я был в этом, как его, ну, в  психбольнице.
Веня неожиданно засмеялся.
- Вот это по-нашему. Наш, парень в доску.  Я как-то тоже туда заныкался.
- Мать тебя за ногу! – воскликнул Володя.  – Я тоже там был в советское время. Там тепло, кормили хорошо. Вот тока уколы были болючие.
- Да, опять команда подобралась на славу, - улыбнулся Михаил. – Кроме Стрелова все там побывали.
- Позвольте вам не позволить, - ответил я. – Одно время я работал в культурном заведении в милом городишке Туманске. А рядышком с нами был райком партии.  Оттуда хоть всех было отправляй в психушку. Так что я недалеко ушел от вас. Порой мне там казалось, что я ещё немного и лишусь разума. А они ничего. Крепкие были ребятки. Такие лекции закрутят, что там чёрт ногу сломает. А ведь так лихо закрутят,  порой мне казалось, что они сами диву давались, как они ловко  сочиняли эти заморочки.
Но тут наш лектор встрепенулся. Ну, наконец-то! Очухался.
- Как вы можете так говорить об уважаемых лицах!? Я сам работал в райкоме партии. Числился лучшим пропагандистом и лектором.  Позвольте представиться.
Он немного выпрямился, даже тощую грудь выпятил, а  вот с ножками был непорядок. Это его дело.
- Николай Иванович  Вольнодумов-Трепыхальский.
- Это пошто  такое фамилле? – спросил Володя.
- Так записали  при рождении. Папа мой Вольнодумов  из Рязанских, а вот мама из-под Винницы Трепыхальская. Так вот. Мама захотела оставить и свою фамилию. Но мне больше нравится фамилия Вольнодумов. Я всегда так и представлялся, когда читал свои лекции. Так вот. Я, знаете ли, под фамилию Вольнодумов подхожу. Я, знаете ли, бывало, мыслю, вольно. Порой мысли эдакие приходят. Порой даже самого себя боюсь. Так вот.
- От таких мыслей кое-куда  попали? – спросил я.
- От них, будь они не ладны, - ответил  Николай Иванович. – Так вот. В обком меня вызвали. Наслышаны о моих  лекциях. Ну, я и начал им  читать свою лекцию.
- И  о чем она, если, конечно, не секрет? – спросил Михаил.
- Какой уж теперь секрет. Лекция-то ещё ничего. А вот мои вольные мысли подвели. Я им  полтора часа читал лекцию, как правильно переходить от социализма к коммунизму.
- О сияющих вершинах говорили? – спросил я, с силой  удерживая  смех. – Про гранитный фундамент не забыли?
- И про это говорил. Так вот. Кое, какие вопросы задавали.  Один из обкомовских товарищей отчего-то приготовился упасть в обморок. Жарко, наверное, было в кабинете. Так вот. Зачем меня надо было обижать. Он сказал, что меня надо с треском гнать от лекций…
- Этот лектор подходит нам, - зажимая рот, сказал Михаил. – Это же чудо. Ну, ничего мы его сообща вылечим.
Конечно,  наши два товарища не понимали, о чем здесь шла речь.  Потом поймут. Такое время придет.
- На чем же вы прокололись, что угодили кое-куда? – спросил я.
- Так вот. Я им стал доказывать, что если подойти к коммунизму от социализма, надо организовать общее в стране коллективное хозяйство.
- Как я понял, надо было бы  всех загнать в  страну-колхоз? – спросил Михаил. 
 - Почему загнать?  Добровольно туда принимать. Было бы общее коллективное хозяйство, - не моргнув глазом, сообщил  бывший  лектор.
- А если кто не захотел бы туда вступать? С ними, что бы было? – спросил я.
Рядом я слышал, как тяжело  дышал Володя.
- Как что? – даже удивился  Николай Иванович. -  В отдельных местах страны  построить  хозяйства, и туда доставлять на воспитание и перевоспитание будущих колхозников коммунизма. Нас лекторов определили бы туда читать им лекции. Я предложил свою кандидатуру. Они не поняли мой великий замысел о переустройстве нашего общества на общее колхозное…
Но тут заревел Володя.
- Мать тебя за ногу!  Ах ты сучье вымя! Колхоз он из страны решил соорудить! Я тебе сейчас покажу такой колхоз, чо маму родную забудешь!
Он бросился на  Николая Ивановича и стал его душить. Мы едва его оторвали от тонкой шеи бывшего уникального лектора.
Михаил смеялся, вытирая слезы. Мне тоже было смешно.
- Такой лектор в самый раз нам нужен, - смеялся Михаил.
- На все сто, - ответил я. – Он кого хочешь, может  с ума свести.
Когда мы оттащили Володю от  упавшего Николая Ивановича, подал голос и Веня.
- Вы все здесь какие-то крученые. Это чо же получатся,  он всех нас решил загнать в колхоз. А если я не хочу? В лагерь меня на воспитку. Да я уже там был. Ах ты, сморчок вислозадый!  Да я тебя чичас сам по земле размажу!
И он тоже решил прогуляться кулаками и пинками по тощему телу уникального лектора.  Нам тоже пришлось его оттаскивать от ползущего к реке Николая Ивановича.
- Теперь я понял, почему его определили в психушку, - смеялся Михаил.
Лектор подал голос.
- Вам смешно. А я ведь заботился о переустройстве страны на общее хозяйство.  Там мне такие больные уколы ставили, жуть. Так вот. Смешно им. И ничего здесь нет смешного. В коммунизм только так можно попасть.
- Ты замолчишь, наконец-то! – закричал Веня.
- Ребятки, - поднял руки Михаил. – Я здесь Юрию говорил, что  Николай Иванович нам подходит.   
- С какова боку он нам подходит? – зло спросил Веня.
- Не нужен  он нам! – заревел Володя.
- Вы нас с Юрием послушайте. То, что вы услышите, даже удивитесь и поймете, о чем идет речь.
Мы стали рассказывать о  предыдущих лекторах, которые были не чище Николая Ивановича, и принесли огромный вклад в борьбе  с темной силой.  Если кто читал мой роман «Отчаянные придурки» то поймет о чем  мы с нашими новыми товарищами вели беседу.  Я описал пришельцев из космоса, которые внедряли в наших людей чипы. Этих пришельцев мы назвали улыбчики. Эти твари не переносили  громкоголосых товарищей. А если мы подпускали к ним наших лекторов с их чудными лекциями, то эти твари рассыпались в прах. Их мозги не могли переварить запутанные лекции.
Пока  мы объясняли  товарищам о  необходимости в наших рядах лектора, Николай Иванович тоже внимательно слушал наши рассказы о наших доблестных лекторах.
- Так вот, ребятки, почему и прислали Николая Ивановича в нашу команду. Он ещё удивит нас в борьбе с нечистой силой, - закончил говорить Михаил.
Николай Иванович стоял в метрах двух от нас. Он нас понял. И я видел, как он  надувался и пыхтел от удовольствия. Потом он громко сообщил:
- Да уж, я им покажу своими лекциями такого, что я их в прах образую. Так вот. Значит, ко всем чертям научный материализм? А, я-то думал про гипноз. А зачем тогда нам  все годы головы морочили в Высшей Партийной Школе?
- Как и вы, своими лекциями некоторых товарищей отправляли в обморок, - ответил Михаил. – Вы удивительные люди, кто учился в этой школе.
- Полные заморочки в головах, - ответил я.
- Ну, знаете ли, было такое. Головы слабые, вот и падали.
- А как насчет общего колхоза? – спросил я.
- Мог бы получиться общий коммунизм, - немного подумав, ответил Николай Иванович. Эти люди сразу не отвечали. Привычка, знаете ли. А вдруг не то ответит? Работа в райкомах партии, она брат не шутит. Не то ляпнешь. Выговор получишь, или на вид поставят. До сих пор я не могу сообразить, как можно человека поставить на вид. Выставить на площади? Или как?  Некоторых товарищей из райкома партии спрашивал об этом виде. Все отвечали по-разному, как всегда долго и  непонятно. Но завершали  одной фразой.
- Странный ты человек, Стрелов. Если на тебя посмотреть с другой стороны, то ты что, против  советской власти? Тебя могут не понять.
Вот и весь был ответ для непонятного человека с другой стороны.
- Пятиминутку провели. Познакомились. А теперь надо решать, что делать дальше. Как я понял, команда подобралась  полная и добрая из пяти лихих парней, - сказал Михаил.
- Полная веселуха получается, - засмеялся Володя. – К тем мужикам пойдем?
- Торопиться не надо бы, - ответил Михаил. – Эти господа ничем нам не помогут.
- Может, в пещеру их сводить? – спросил я. – Для знакомства с грешниками.
- Правильное решение. Пойдемте, друзья. Мы вам покажем чудное место, в которое каждый из нас может попасть.  Там все смешаны. Есть живые, и есть умершие давно и недавно.
- Мать тебя за ногу, вот бы одним глазком посмотреть на них, - сказал Володя.
- Да и я бы поглазеть не против, - ответил Веня.
- А как вы, товарищ лектор? – спросил Михаил. Николай Иванович, немного подумав, ответил: - Так вот. Как его. Как все. Любопытно бы посмотреть.
- Пятиминутка закончена, отправляемся в пещеру, - хлопнул в ладоши Михаил.
И мы пошли к пещере.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ НАЧИНАЮТСЯ
Мы вошли в пещеру.
- Вот это запашок! – проворчал Володя.
- Как-то я не в ту хазу в форточку  ныкнул. Чуть не задохнулся. Бабка там померла.  Три дня отходил от рвоты. Чо та похоже на тот запах. Зачем нам сюда? - проворчал  Веня.
- Вениамин, привыкай здесь ко всему, - ответил Михаил. – Это только начало наших приключений. Послали в другой мир, значит, ты чего-то доброго  заслужил.
 В других книгах я уже писал про эту пещеру. Напомню. Как мы поняли, это  один из отсеков ада.  Огромная пещера.  Грешники по кругу катили свои тачки  со своими грехами. Кнутобои  били грешников по  голым спинам. Страшно.
- Кто это? – прошептал Володя.
- Грешники, как давно и недавно умершие, а с ними есть и живые, - ответил я. -  Сами они спят в своих хоромах, а копии их здесь.
- Но они не знают об этом, - прошептал Володя.
- Когда проснутся  - спина болит, словно кто  его поколотил, - ответил Михаил. – Некоторым дадут возможность  всё это увидеть, будто сон.  Мы здесь некоторых товарищей и господ видели.
Мимо нас  тащил  наполненную до предела тачку с разным хламом  закопченный человек на тонких ножках.  И этот хлам будто живой. Он шевелился в сером тумане с кровяными подтеками. Над хламом  торчал плакат с непонятными словами, написанные кровью.
- - Что там написано? – спросил я у Михаила.  В нашей команде, да и в прошлых отрядах, он среди нас был самый  образованный  гражданин. Он знал несколько языков. Кандидат философских и исторических наук. Преподавал в университете. За  неположенные высказывания был уволен. Бывал в психушке. В советское время туда  вольнодумцев быстро определяли.  Я до сих пор  удивляюсь, как это меня из всех предыдущих отрядов туда не определили, хотя постоянно угрожали.  Потом он бомжевал, бродяжничал.  Кстати, во все отряды попадали  странные граждане, как и я. Добропорядочных  товарищей и господ к нам не подсылали, кроме, конечно, лекторов, но и те были с «вывихом». В общем-то, это были благородные товарищи. Бессребреники, ничего  у отправителей в другие миры не просили.
Михаил прочитал:
- Мы подчиним себе всю планету. Мы есть хозяева на планете Земля. Если кто будет сопротивляться нашей могучей армии, мы их уничтожим.  Все Европейские страны нас боятся. Любой стране мы устроим санкции.
- Это посланник улыбчиков? – спросил я. – Тогда почему он здесь? Он не похожий на улыбчиков.
- Этот человек  такой же, как мы, но в него  улыбчики  внедрили чип. Это, Юрий  весьма страшно. Эти улыбчики постепенно захватывают нашу планету.
- Но почему он так говорит? – спросил я.
- Никто его за язык  не тянул.  Как-то его выступление  записали журналисты.  Подобное он говорил. Даже пострашнее  сообщил всему миру.
- Кто это такой хмырь? – спросил  Веня.
- Президент США Барак Обама.
- Так он  таскает тачку со своими грехами? – врубился в наш разговор Николай Иванович. – Поделом ему. Так вот. Я бы сейчас ему лекцию прочитал, самую такую закрученную, напичканную  выражениями из  политических журналов из советского времени. Ух, и лихо писали политики. Уж на что я  отменно писал лекции, а мне их по  непонятности выражений не написать.
- И ты их сдувал? – спросил я.
Он немного подумал, скромно  склонил головку и ответил:
- Так вот. Был грех.  Списывал. Ух и писали… Где только они таких выражений набрали в толк не пойму. Я свои лекции все наизусть знаю.
- Так это сам  Барак Обама! -  воскликнул Володя. – На Россию напыжился, сучонок! Зубы обломает.
- Барак, говоришь. Вот бы его направить в барак на зону. Да я бы там оказался, - засмеялся Веня. – Там бы ему наши кореша мозги бы вправили. И чип бы этот выбросили бы, и сразу бы поумнел.
- Я ему вправлю, - потер руки Николай Иванович. – Я прекрасно знаю английский язык. Но, как это сделать?
- Твоя чудная лекция тоже наказание. Вот  мы сейчас  объясним кнутобою. Думаю, что он будет не против, - сообщил Михаил, и направился к кнутобою. Через некоторое время кнутобой стал ржать, похожий голос на ржание жеребца.
Михаил подошел к Николаю Ивановичу.
- Разрешение получено. Сейчас он отведет  Обаму в сторонку, посадит на цепь.
  Кнутобой  остановил Барака, и приказал подойти к стене. Приковал его цепью. Николай Иванович с хрустом потер руки.
- Нус, приступим. Так вот. Мы это дело с ним утрясем. А вы можете выйти на свежий воздух. Вам не надо бы смотреть, как будет слушать меня внимательно этот человек, подданный улыбчикам.
Потирая руки, Николай Иванович пошел  к посаженному на цепь  Обаме. А мы вышли из пещеры,  хватая и заглатывая свежий воздух.
- Какой-то кошмар! – прохрипел Володя и, раскинув руки, упал на траву. – Благодать, мать тебя за ногу. Там чичас идет полная веселуха.
Мы лежали на траве и блаженствовали.
- А ведь, братцы, эти улыбчики давно  шарят у нас, - сказал Михаил. - Я не говорю про США.  Улыбчики их полностью захватили. Посмотрите, какие они агрессивные. Сидели бы себе за океаном, так им  весь мир подавай. Всё это улыбчики, чёрт их всех забери. Да не заберет их никто. Они под защитой улыбчиков и самого Сатаны. Посмотрите, как они все улыбаются, а творят зло. Как им не стыдно! Отправляют свои войска в другие страны, и говорят, что с ними Бог! Какое кощунство!  Сатана с ними, и прочая черная нечисть!  А эта дама из  правительства  президента, симпатичная такая, и всё время улыбается, когда льет грязь на Россию… Бедная Россия. Всегда всем  во все времена помогала, а её постоянно притесняли. Только потом зубы об неё ломали.  Потому что, она есть Святая Русь!
В это время из пещеры раздался вой, и тут же истошный крик.
- Наш лектор работает в поте лица, - сообщил я.
- Молодчина, а я на нево пузыря давил, хотел удушить. Так он  молодец, наш, в доску, - сказал Володя.
- Я его зауважал, - признался Веня.  – Так их чертей заокеанских. Не лезьте на Россию.
Из пещеры вышел  Николай Иванович. Его шатало, лицо было  бледным. Мы встали. Не престало встречать героя лежа. 
- Так вот. Я его того. Поучил маленько. Вторую лекцию не дослушал.  Стал рваться и выть, чтобы я не читал. Голова его  не созрела до моей второй лекции.  Кнутобой  сейчас его учит.  Проходил я мимо женского отдела в пещере. Только что прибыла та красивая и милая на вид женщина из  американского правительства, ну, этого, которая постоянно улыбается и льет грязь на Россию. Тоже тачку ей вручили, да ещё кнута заработала. Это есть представитель США Джен Псаки. Кнутобой  понимал меня, и разрешил  задать ей вопрос, почему она не может разобраться в ситуации на Украине, а на вопросы журналистов отвечает с милой улыбочкой, не ведая, что говорит. И вы знаете, что она мне ответила? Не угадаете. Она позаимствовала фразу у Сократа. Коротко и ясно ответила:  «Я знаю, что ничего не знаю». И таких  незнаек держат  на услужении департамента США. Так вот. И сам Обама такой же. Ничего не знают? Или придуриваются? Тогда их всех  за тачку и под кнут.  А  я бы им лекции читал. Вот так.
Володя держался за живот и громко  смеялся. В общем, нам всем было весело.   
Вдоволь насмеявшись, Михаил решил успокоить нас.
- Всё, ребятки, повеселились и будет. Пора и честь знать. Мы не для этого сюда прибыли. Для чего-то же нас сюда забросили. Над ними отменно повеселился наш Николай Иванович. Сейчас им  придают веселья кнутобои и тачки с грехами. Надо же, даже тачка переполнена грехами.
- А пусь они не лезут на Россию! – крикнул Володя.
- Если бы я умел болтать такие вот лекции, я бы им  так накрутил, что  они могли бы дома и не проснуться от испуга, - ответил Веня.
- Куда, Юрий пойдем? – спросил Михаил.
- А чо это сразу, Юрий?  - возмутился Володя. - А мы чо  рыжие?
 Веня засмеялся.
- Рыжий у нас один.
Володя плюнул, но не сдавался.
- А чо, Юрка-то?
- Очень просто. Он с юности  до самой старости путешествует в другие миры, - спокойно ответил Михаил. – Счету нет этим путешествиям.
- Да, ну?! – удивился Володя. – Я думал, чо он там, раз другой был, и тока. А он мотри, мать тебя за ногу, как прыгат туда-сюда. Получатса полная веселуха. Извиняй, Юрка, извиняй.
- Надо же, с самой юности сюда брызгат, уважаю? – сказал Веня.
- На остров нас не послали, значит, отсюда начнем искать приключения, - ответил я. – Надо решать. Как и куда идти.  На острове проще. Зашел в подвал дома, встал под купол, и  летишь туда, где ты нужен.
- А куда нас могут заныкать? – спросил Веня.
- Нам про это неведомо, - ответил я. – Наши отправители это знают.
- Хоть бы глазком их увидеть, - сказал Володя.
- А мне им можно свою лекцию прочитать? - подал слабенький голосок Николай Иванович.
- Она им не нужна. Они сами могут тебе  на любую тему лекцию прочитать, - ответил Михаил.
- Не скажите, - возмутился  лектор. – В районе мне не было равного по лекциям.
- Хватит с лекциями, - быстро ответил Михаил. – Может получиться так, что вскоре ваши мудрые лекции пригодятся. Нам надо идти, а вот куда, даже не знаю.
- В пещере есть вход кое-куда, - ответил я. – Вот туда можно отправиться.
Мы снова вошли в пещеру. Там есть вход в длинный коридор. И вот мы в коридоре.
- Ого, сколько здесь дверей! – воскликнул Веня. – Настоящее общежитие.
- Предупреждаю, друзья, не в каждую комнату надо заходить.
- А кто мне запретит? – ответил Веня, и распахнул  первую дверь. Вокруг  стола сидели древние бабки.
- Проходи, касатик, проходи, ни скисняйся.  А вы чо там, как обмены высторожились?
Веня захлопнул дверь.
- Чо это такое? – спросил он.
- Ребятки, вы здесь в этих комнатах и не то увидите, - ответил Михаил. – Мы с Юрием и просим, надо немного приоткрывать дверь. Мало ли кто там есть.
Следующую дверь  я решил  приоткрыть. И тут же захлопнул. Там наша землячка, Октябрина Правдина речь женщинам толкала. Последние слова  я услышал.
- Вот я ему и говорю: «Я всё-таки, женщина». А он мне в ответ:   «А я мужчина. Ну и что?»  Я ему отвечаю: «Если бы я за тебя вышла замуж, то через неделю я бы тебе все глаза выцапала! И не спорь со мной, потому что я женщина!»
- Господи, - тихо вымолвил я. – До каких пор они будут говорить эти слова нам, мужчинам?  Они ведь унижают наше достоинство. Зачем они так возносят себя?
- А чо там было? – спросил Веня. – Чо ты там так испугался?
- Пройдемте в другую комнату. То, что вы бы услышали, вам бы не понравилось.  А ещё бы лишились глаз.
- Догадываюсь, – ответил Михаил. - Надо скорее уносить ноги. К ответам я не готов.
- Если так вы с Юркой побежали. То там чо та страшное? – спросил Володя.
- Давайте вот в эту комнату  войдем, - ответил Михаил, и раскрыл дверь.  Странное помещение. Непонятное. Оно непохожее на комнату. Вроде маленький сад.  Фруктовые деревья. Беседка. Столик. В вазах разные фрукты
- В сказку попали? – спросил Володя.  Вошли в беседку. Удобные кресла.  Хорошо вот так  сидеть, и есть разные фрукты.
- Так вот. Порой мне кажется, что я сплю,  - ответил Николай Иванович, подтянув  к себе фазу с виноградом. – А ведь наш материализм всё отвергает. Будто ничего вокруг нет. Пустота. А тут такое есть, что если кому расскажешь…
- То в сумасшедший дом  отправят, - вставил я.
- И не поверят вовсе, - продолжал говорить Николай Иванович.  – Конечно, если рассказать…Отправят? Меня? Но, за что? Я ведь мог бы опровергнуть  материализм.
- Опасно признаваться, да такому солидному человеку, как вы, - добавил  Михаил. – Конечно, сейчас всё изменилось. Это в советское время вас бы  отправили на лечение, а сейчас всё возможно. Даже интервью берут у контактеров с пришельцами. Многие ученые  доказывают, что нашу Землю посещали пришельцы. И сейчас летают вокруг  нашей планеты. Но, зная вас, вы были бы в нашем мире неуемным товарищем. Такого бы вы нагородили, что вас бы сочли за сумасшедшего.  Был уважаемый лектор по атеизму и материализму, и вдруг резко поменялся в другую сторону. Опасно так откровенничать. Мы вот с Юрием помалкиваем. Правда, Юрий пишет, а также издает свои фантастические  книги. Не придерешься. Фантастика. А вот фамилию свою оставил. Двоих насторожило это. Мол, что это он врет про себя, будто где-то  он бывает. Нехорошо. Даже к книгам придираются. Бдят. Привычка из советских времен осталась. Сожалеют, что время другое.  А так бы кое-куда законопатили бы. Так что, Николай Иванович, когда вернетесь в наше время, будьте осторожнее. Если, конечно, вам вернут ваше сознание.
- А, чо отключат? – спросил Веня.
За всё время, пока говорил Михаил, у  лектора быстро вращались глаза. Он соображал, переваривал слова Михаила. Это и понятно. Для человека с таким  опытом по атеизму и материализму, да ещё окончившего  ВПШа, всё вокруг него было в новинку. И ломало все его жизненные устои. Бедный Николай Иванович. Такое на него  свалилось!
Михаил ответил:
- В основном сознание отключают.  Всё вот это будто проходило во сне.          
- Жалко, - вздохнул Володя. – А вы, как с Юркой? Всё помните?
- Юрию сразу вернули сознание, а  меня проверяли на  вшивость.
- А Юрка чо, особенный? – быстро спросил Веня.
- Он не из болтливых  людей. Придумал  шахматные ходы. Пишет книги, как будто фантастика. Побывал в другом мире, то и написал. Не придерешься.
- Так если мы вернемся, то всё это накатаешь в книжку? – спросил Володя.
- Накатаю.
Володя передернул плечами.
- Здорово. И обо мне напишут? 
- Напишу. Обязательно напишу.
- А как почитать бы?
- Если через интернет пустят,  то там почитаешь.
- Я, например, через интернет его роман «Отчаянные придурки» прочитал, - ответил Михаил. – Там я на немного появился. А вот в книге «Сон в тумане»  совсем поселился. 
- И ты там есть? – удивился Веня.
- Конечно, есть.  Всё, что происходило в другом мире, всё описал точно.  А все думают, что это фантастика. Пусть думают, а мы-то знаем, что всё было реально. Я его книги называю реальной фантастикой.
- А я там буду? – спросил Николай Иванович.
-  Без вас нельзя. В каждой книге у меня есть лекторы. С ними как-то веселее. Есть такие чудные лекторы, что они даже нашу жизнь украсили.
Николай Иванович, как всегда немного подумал и ответил:
- Я человек серьезный, и шуток не люблю. Неужели они были такие веселые? Они ведь все учились в  ВПШа.
Ох уж эта бедовая ВПШа!
- А  разве на вашей фазанке не было веселых  учителей по профессиям? – спросил Володя. Здесь наш лектор быстро врубился. – Какая фазанка?! Это Московская Высшая Партийная  Школа!  Там были, преподавали серьезные. Им было не до шуток и веселья. Это тот же институт, только с глубоким знанием Марксизма-Ленинизма и научного материализма и атеизма…
Потом  опять немного подумал и тихо ответил:
-  Так вот.  А куда денешься? Время  меняет  обстановку, как внутреннюю, так и внешнюю. – Зачем-то оглянулся, привычка знаете ли, как бы чего лишнего не ляпнуть, - Оно, конечно, всё так…Но, всё не так. Вот так. Увидел всё не так. Удивился, конечно. – Ещё понизил голос. – А зачем нам  внушали научный материализм? Как говорится по-простому. Всё летит ко всем чертям.
- Дармоеды там вам головы забивали опилками! – засмеялся Володя. Николай Иванович даже вздрогнул. В больших глазах  испуг, даже в голосе появился испуг. – Как можно! Как можно, товарищ Володя. Преподаватели были весьма умными людьми. Строгие были товарищи, нас студентов понимали. Всегда, что нужно подскажут, направят  куда надо, утрясут, увяжут, подскажут. Всегда  аккуратные, галстуки всегда меняли. Иногда мне казалось, что они даже спать ложатся в галстуках. Умные люди были. Время всё поменяло.  Мне один товарищ признался. Так вот. Когда всё в стране поменялось. Атеизм отменили. Один из преподавателей не выдержал. На  самом лучшем галстуке повесился.
- У меня был друг Иванов Иван Иванович. Он тоже преподавал в институте. Потом  в бомжи подался, - сказал я. – Он со мной в других мирах  был. Так вот он рассказывал, что  были такие, что не  приняли изменения. Один спятил. Другой запил, и где-то под забором жизнь завершил. А есть такие люди, что сразу перекрасились. Вот эти люди и есть умные.
Николай Иванович совсем скукожился, голову совершенно втянул в плечи, ножки подогнулись. Ангинным голоском спросил:
- А как же я? Что мне теперь делать?  После райкома пошел в сторожа. Я ведь так ничему и не научился. Одни лекции в голове остались. Хоть вой на луну. Я теперь никому не нужен.
- Неправда, Николай Иванович, вы здесь нужны, - ответил я. - Ведь не зря вас сюда направили. Вы уже доброе дело сделали. Вспомните пещеру. Гордитесь. Вы проучили этих выскочек на мировое господство от улыбчиков. Ведь все  предыдущие лекторы не зря сюда отправлялись.  Они делали благородное дело. Священное дело. Они  от светлых сил боролись с темными силами и побеждали. Вы здесь нужны. Мы все здесь не зря. Мы воюем с темной силой, которая пожелала захватить наш мир. Пусть люди не знают об этом. Мы знаем. И это главное. Как по Библии, не надо кричать  на улице, что ты сделал хорошее дело. Мы здесь делаем добро людям.
- Вот  это, Юрка дал! Как по писанному! – воскликнул Володя. – Да ты не уступишь любому лектору, только чо без заморочек?
- Насобачился болтать у наших лекторов, - ответил я,  запивая яблоко виноградным соком.  – Только мне за ними не угнаться.
- Да уж, - ответил Николай Иванович. – Мы этого, как его, специалисты высшего класса по лекциям. Так вот, хотите, я вам прочту одну из  весьма простых лекций  о вреде алкоголя?
- А чо там сложного в алкаше? Алкаш он и есть алкаш. Чо с него взять? – ответил Веня.
- Надоели мне эти  нотации и наставления о пьянке, - добавил Володя.- Давай какую-нибудь другую. А мы послушаем.
- Ну, например, о возникновении человека, - ответил  лектор и с хрустом потер руки.
А мы с Михаилом  вышли из беседки.
- Жалко будет  нашего лектора. Сам напросился, - улыбнулся Михаил.
Мы решили обследовать небольшой сад. Всё  здесь напоминало сказку. Но, кто-то же за всем этим ухаживает.    
Мы ходили по  узким тропинкам, попили ключевой водицы. 
И вот это началось.
Со стороны беседки раздался воющий крик  Вени.
- Ты чем мне голову заморочил, падлюга  переученная!?
- Бить не буду, затрясу! – кричал Володя. – Ты смотри, он  нас с тобой Веня с обезьянами сравнил! Я те чо макака? Где там твоя короткая шея. Дай-ка я за неё подержусь!
- Да вы что, ребятки. Я не виноват, это всё наука виновата! – громко ответил Николай Иванович. Он бежал в нашу сторону. За ним гнались Володя и Веня.
- Надо помочь  выпускнику бедовой  партийной школы, - сказал я. – Надо же, сколько она таких вот  несчастных людей навыпускала. Это же кошмар! Какое-то это было идеологическое вредительство. Столько денег ухлопали, на пустую болтовню. Дармоеды чёртовы! Какой-то вредитель  открыл такую школу. Вот бы таких болтунов под кнут в той пещере. И ведь, сколько я знаю таких товарищей, они  все без чувства юмора.
Николай Иванович подбежал к нам.
- Спасите меня от этих недоучек!  Простых вещей не знают!  Это ясно каждому школьнику, что человек произошел от обезьяны.  Они даже этого не знают. О чем можно с ними разговаривать? О чем?
Мы загородили лектора от разбушевавшихся  друзей.
- Охолоните, - сказал я. – Сами виноватые. Напросились. Он просто на вас испытал, как говорится -  потренировался перед битвой с улыбчиками.
- Мы чо ему  «груша» для боксера? Вот, сука какой этот лектор переученный! – кричал Володя. – У меня ведь в башке чо та  заклинило. Мало чо мы с Венькой произошли от макаки, так словечки-то там такие крученые, с ума можно спятить!
- И не тренировался я вовсе! – возмутился лектор. – Я им облегченную лекцию хотел почитать! Они её не дослушали, а полезли к моей шее. Ну и что эти словечки? Я их понимаю…
Он немного подумал, улыбнулся и просто ответил:
- Некоторые словечки и выражения тоже не понимаю, но я их выучил.  И в нужный момент их использую в своих лекциях. Я же их потом по-своему  объясняю.
- Объясняет он! – кричал Веня. – От них у меня в голове круговерть получилась. Серчишко захолонуло. Зачем нам нужон такой сперимент, када в башке от  этого сперимента хуже с чем с похмелюги.
- Успокойтесь, друзья, - сказал Михаил.  – Теперь вы верите, что было  с Обамой и  с той вруньей? А улыбчики от перенапряжения в мозгах  в прах превращаются. Поняли теперь? Испытали на себе прелесть этих лекций?
Друзья стали успокаиваться. Потом Володя даже соизволил улыбнуться.
- Испытали. Как же  люди-то ево слушали? Это же  наказание одно сплошное, мать его за ногу. Кто ж ево слушал?
- Были случаи, людям становилось плохо, если,  конечно, они пытались вникнуть в суть лекции, - сообщил я.
- Слушали меня! – повысил голос лектор. -  Мои лекции мудрые! Их понять надо. А кто не понимает, я не виноват. Не доросли умом до моих лекций.
- Это кто ишо не дорос? – тихо спросил Веня. – Да я тя, шалупонь переученная  так приложусь к твоему темечку, чо и про букварь забудешь. Не доросли. Ах ты, тварюга переученная! В макаки меня записал!  Больше не лезь к нам со своей лекцией. Я сам могу тебе прочитать лекцию про то, как тебе не читать нам лекцию.
- Успокойся, Веня, просто  Николай Иванович пошутил, - сказал я. – Ведь вы пошутили? Это так?
- Кто пошутил? – спросил лектор. -  Всё шутите? – Потом он встрепенулся. – Я пошутил? Что вы, Юрий! В Высшей Партийной Школе не шутили. И в райкоме я работал, тоже не шутили. Я не люблю шутить. В райкоме партии люди работали весьма серьезные. Какие могут быть шутки в райкоме партии? За  иные шутки по головке не погладят. Так вот.
Веня внимательно слушал лектора. Успокоился. Сказал:
- Не завидная житуха у тебя была, как я погляжу.  Здесь хоть отдохни. Выше голову, да ноги выпрями, голову вытяни из шеи. Навроде худой, а  похож на барсука. Как так можно?
- А что моя жизнь? Надо только следить за секретарем. Какой он есть с утра.  Только ему было дозволено шутить, если с утра есть настроение. И всем надо тогда улыбаться. Если он громко засмеялся, то и нам дозволено смеяться, но  не громче его. А над чем смеяться, нам неведомо. Смейся и всё.
- Да, райкомовская  жизнь, она брат не шутила, - сказал я. – Навидался этих райкомовских. Я тогда в редакции работал. Они прибегали в мой кабинет чайку попить. Только у меня они и отдыхали от перенапряжения. У нас тогда все  ходили в галстуках. Один я не носил эти тряпки. Заставляли  приобрести галстук, но я упирался, как мог. Потом  от меня отстали. Галстуки не носил, на полусогнутых не стоял. Потом от меня избавились. Так что, райкомовскую жизнь я  хорошо знаю. Таким товарищам, как я, там делать нечего.
Николай Иванович что-то, видимо, хотел возразить, но только махнул  рукой.
У  разноцветной стенки  образовался  едва заметный туман. Это заметил и Михаил. Он кивнул в сторону стенки, мол, надо бы попробовать.
Он шагнул в туман, и тут же исчез.
- Мать тебя за ногу! – воскликнул Володя. – Миха исчез?
- Привыкайте, ребятки, здесь ещё не такое увидите, - ответил я. – Следуйте за мной. Приключения начинаются.
Шагнул в туман.  Бескрайняя степь. Рядом  со мной стоял Михаил.
- Куда же мы попали? – спросил он. – Надо дождаться ребят.
Первым появился  Веня, потом Володя. Лектор  не появлялся.
- Может мне обратно нырнуть, и вытащить этого труса сюда. Мы начали  нырять сюда, а он стоит и дрожит весь, - сказал Володя. И тут же появился  дрожащий Николай Иванович. Он дико озирался.
- Ну, что, Николай Иванович, где ваш научный материализм и дикий атеизм? – спросил Михаил.
- Как же так? - дрожащим голосом вымолвил лектор. – Такое невозможно. Такое, не укладывается ни в какие рамки. Это если не сон, то  рушится вся система  материализма.
- Толи ещё будет, - сказал я. – Всё только начинается.
Степь. Цветная, бескрайняя степь. Кое-где медленно двигались кучковатые облака. Легкий ветерок принес запахи  разнотравья.
- Ни гор, ни леса не видно, - сказал Михаил. – Даже дорог нет. Куда идти?
- Как-то я был в параллельном мире, где царствовали одни животные.  Местные люди были, но их животные не боялись, - ответил я. – Но это не мир динозавров.  В таком мире я тоже бывал. Стояла жуткая и влажная духота, пропахшая  гнилью. Пойдемте наугад, куда кривая вывезет. Если вот такая трава, сочная и  ярко-зеленая, да ещё столько разных цветов, где-то должна быть река. А, где  река, там есть жизнь. Кто-то же должен быть.
В высоте запел свою вечную песню  жаворонок.
- Вот вам и жизнь, - ответил Михаил. – Выше голову, друзья. – Кузнечики стрекочут. Жизнь!
Впереди нас шел Веня. И тут он  радостно закричал:
- Я вышел на дорогу!
Она прямо уходила вдаль.
- Вот по ней и пойдем, - сказал я. За нами плелся Николай Иванович.
- Даже нигде воды нет, - простонал он. – Зачем мне такие мучения? Лучше бы я дома  в сторожке сидел. А тут прилег на лавку, и на тебе. Я  уснул, и оказался в другом мире. Настоящий сон. И проснуться  никак нельзя.
- Нельзя, Николай Иванович, пока  вы не сделаете то, ради чего вас сюда отправили.
- Не надо мне ничего. В  сторожку я хочу.
- Ребятки, кажется, мы двигаемся в правильном направлении. Приглядитесь. Вдали виден лес. И потом, потянуло прохладой. Значит, мы идем к реке, - сообщил Михаил. С левой стороны в нашу сторону двигалась  непонятная  темная масса. Это несся табун лошадей. С  грохотом и шумом они пробежали недалеко от нас. Мы даже были вынуждены остановиться.
- На водопой бегут, - сообщил Михаил. – Значит в той стороне река.
Темная полоса леса приближалась. Справа подул легкий освежающий ветерок.
- Немного надо свернуть вправо, - сказал Михаил. – Там находится река.
И действительно,  вскоре показалась  река. Её поверхность заманчиво поблескивала. 
- Похоже на Волгу. Широкая река, - сказал Михаил.  Веня побежал, а за ним устремился и Володя.  Немного приободрился и наш лектор.
- Может, это Волга? – подал голос  Николай Иванович.  – Тогда мы дома. А вот как я буду домой добираться. Денег-то совсем у меня нет.
- Не переживай, Николай Иванович, это другой мир.
- А лошади? О чем они говорят?
- В других мирах всё есть. И даже лошади есть, - ответил я.
Мы подошли к реке.  Володя и Веня  плескались в воде.  Недалеко от нас веселились кони.
Мы тоже разделись и стали нырять. Потом мы выбрались на берег  и  улеглись на теплый  песок.
- Благодать. Полная веселуха, мать тебя за ногу! – воскликнул Володя.
- А вот бы чичас  кормешку  где-бы натыкать, - вздохнул Веня.
Словно из сказки,  рядом с нами возник человек. Откуда и как он здесь образовался, подумал я. Николай Иванович зажмурился. Володя и Веня быстро сели.
- Мать тебя за ногу, откуда ты вынырнул мужичок? – спросил Володя.
- - Признавайся, парень, не то мы тебя обратно заныкаем туда, откуда появился! – крикнул Веня.  Человек молчал. Он не улыбался. Значит, не улыбчик.  У него было смуглое и гладкое лицо.  Лет тридцати, но не более. Куртка и  брюки, как я понял из тонкой шкуры. На ногах высокие сапоги, похожие на ичиги, пристегнутые  ремнями к поясу. Никакого оружия.
- Слушай, дружище, мы вот шли и заблудились. Где здесь деревня, где можно было бы нам остановиться, - сказал Михаил.
- Где можно пожрать! – закричал Веня. – Чо вылупился? А то ведь мы тебя быстро  заныкаем в воду, Охолонить тебя, сукин ты сын молчаливый! Отвечай!
Ни один мускул на лице не дрогнул у странного человека. Но по глазам можно было понять, что он проявил к нам интерес. Это не робот. У  робота не могут быть такие выразительные и умные глаза.
И вдруг он  мгновенно исчез.
- Мама дорогая! – прошептал Николай Иванович. – Что же это такое происходит?  Как я понял мы не во сне?
- Не во сне, Николай Иванович, - ответил Михаил. – Всё это есть реальность. Могу утверждать, друзья, что мы находимся не в нашем мире. У  нас таких заморочек с появлением человека ниоткуда нет. Исчез неизвестно куда. А, возможно, он и не исчезал. Крутится где-то возле нас.
- Эй ты, хмырь потусторонний, а ну  покажись, тварь из тумана! – закричал Веня.
Беспокойства я не чувствовал. Всегда, когда внутри меня возникала тревога, значит, что-то здесь неладно.
- Слушай,  мужик в шкуре, покажись! – крикнул Володя. – Ты с нами шибко не шути. Я тебя бить не буду, а затрясу и вытрясу из твоей кожаной одежонки! Покажись, тварь безмозглая! Я тебе такую веселуху устрою, чо век свой будешь помнить, а ночами от испуга вздрагивать!
Никто не показывался. Но, у меня возникло такое чувство, будто кто-то смотрел на нас.
Михаил прошептал:
- Он здесь. Рядом. Странный мир. Где же мы это находимся? Зачем нас сюда направили?
- Значит, так им надо. Будем ждать появления  человека в  звериной шкуре. Он нами заинтересовался, - прошептал я. – Только надо бы наших друзей успокоить. Они так нам всю обедню испортят.
- Мужики, - обратился к ним  Михаил. – Надо бы стать тише. Это ведь другой мир. Какими мы будем выглядеть  перед ними? Не стыдно?
- А чо мне стыдиться-то? – резко спросил Володя. – Он появился и тут же исчез. Разе так гостей принимают? У нас так не принято. Пригласили бы за стол. Угостили бы нас. Мы бы их сразу зауважали, и они бы нас зауважали.
- А чо мне стыдиться-то? Чо? Это пусь они стыдятся. Так гостей не принимают? – ответил Веня.
- Поймите, это чужой мир, - сказал я. – Во многих мирах я побывал. Везде встречают  таких людей, как мы, по-разному. Откуда мы знаем, кто они? А вы сразу грубить, кричать. Кто они? Может они нашего грозного виду испугались? Может такое быть? Может. Так зачем шуметь?  Зачем глотки драть?
- Это реальность, - тяжело вздохнул Николай Иванович. – Реальность, и ничего с этим не поделаешь. Я почувствовал воду, чувствую песок,  улавливаю запах травы.  Вон кони по воде бегают, веселятся. Реальность. Зачем тогда шуметь на таких вот  разумных существ. Надо идти с ними на контакт.  По такому вопросу у меня есть лекция. Я бы им  её прочитал.
- Вот это другой коленкор, - неожиданно Володя перешел на смех. – Веселуху в их мозгах устроишь!
- Вот это будет по-нашему!  - крикнул Веня, и хлопнул по плечу лектора.
Человек не появлялся, но я чувствовал его присутствие.
- Ну, хватит, баловаться исчезающий гражданин из другого мира, - сказал я. -  Пора бы уж проявиться пред наши очи. Не стесняйся и не скромничай. Будем знакомиться.
- Зачем  мне с вами знакомиться? – спросил человек. Мы только услышали его голос. Но, пока он не показывался. – Вы только появились здесь, пошумели, а мы уже всё знаем про вас.  Вы люди шумные, нетерпеливые, воинственные. Таков ваш мир. Прибавили вам отрицательной энергии пришельцы из далекого мира. Гелиозы. Вы их называете  улыбчиками. Название точно подходит. Прибыли из глубин космоса ещё одни пришельцы. Их пока мало, но они опасные для нашей планеты. Они не идут на контакт с гелиозами.   Мы с вами живем на одной планете. Параллельный мир. Мы в дружбе с природой.
-  Ещё одни твари появились на нашу голову, - ответил Володя. – Ты хоть покажись. Мы тебя не будем кусать. Разве так гостей встречают?
- По-разному встречают гостей, особенно незваных.
- Это мы-то незваные, чёрт туманный! – крикнул Веня.
- Я не про вас. Я сказал про ваших улыбчиков. В нашем мире они появились  пока в одном месте.  А вот другие  возникли в двух местах. Вы их увидите. Они не в тумане. Мы в тумане? Нет.  Мы есть такие, как вы, но мы можем исчезать из вашего зрения. Так мы созданы. Нас не видят такими крыскисы. Такое они имеют название.  Ваши улыбчики называются гелиозами. А ещё их просто называют гели. А  новых пришельцев из глубокого космоса называют  крыскисы. Но за ними стоят неведомые нам существа. Одного видели. Вроде на человека похож, а вроде и нет.  Глаза у них страшные. Черные, как ночь. И что в них, нам неведомо.
Володя засмеялся.
-Здорово получается!  Они есть крысы. Да ещё кошки. Кис-кис.  Умора! Умереть, не встать. Полная веселуха, мать тебя за ногу!
- Ну а вас как  звать? – спросил Веня.
- Толи нас звать.
- Как? Как? – переспросил Веня. – Толи? У вас все  толи? Ты хоть знашь чо это такое на нашем языке?
- Умора! – смеялся  Володя. -  Умереть не встать! Одних кошки ловят крыс, другие толью прикидываются!  Толь, это у нас такой толью крыши кроят. А ещё  Толики есть, имя такое у нас есть? Толик. Ну, даете!
- Вы называете себя людьми, человеками, а мы есть толи. Ничего здесь нет смешного,  - ответил неизвестный.
- А как же тебя звать? Толик? – спросил  Веня. Он тоже смеялся.  Мне и Михаилу не было  ничего смешного. Николай Иванович только вращал глазами. Он не успевал соображать, что здесь происходит.  Потом поймет. Нам не было смешно. Это другой мир. И названия могут быть разными. У нас и фамилия бывают смешными.
- Вы веселые люди, - ответил неизвестный. -  Меня зовите  Тын.
- Веселуха! – воскликнул Володя. – Тыном у нас  на деревне называют  загородка от скота.
Тын не проявлялся. Володя быстро захмурел. Он это ловко делал.
- Хватит шутить. Где здесь у вас можно разжиться  жратвой?
- Во, во! – крикнул Веня. – Чо ты нам, толик мозги полощишь? Где тут у вас жратва?
- Успокойтесь, ребятки, - сказал Михаил. – Что он о нас подумает? Разве можно так обращаться с другой цивилизацией? Стыдно, братцы, стыдно.
- Вы уж, ребята совсем обасурманились, - сказал я.
- А как мы должны перед ним вести себя? – спросил Володя. – Кланяться чоли?
- Всё, я понял, в чем дело, - подал голос Николай Иванович. – Это люди такие. Как я понял, так сказать, в этом мире всё возможно. Так вот. Ко всем чертям  научный материализм и атеизм. Всё я понял. Так вот. Только одного не понял. Здесь появились  другие люди из далекого космоса? Так вот.  Всё мне понятно. Так сказать, я им лекцию должен читать. И ещё я понял, хотя и немного не понял. Так вот. А где здесь можно, так сказать, пообедать?
- Сообразительный вы наш, Николай Иванович, в точку попали. Господин или товарищ Толи, или как там  вас называть, и то, правда, нам бы, где покушать? Подскажите. Как я понял, а, возможно и не понял, ваши населенные пункты могут возникнуть из ничего? Так ведь? – спросил я.
Толи ответил:
- Веселые у вас друзья. Мы народ необидчивый, каким является ваш народ. По характеру вы все разные. А раз вас  выбрали для  нужной миссии, значит, так надо. Как же я могу на вас обижаться? Вы прибыли в этот мир для борьбы с  темной силой, которая грозит не только нам, но и вашему народу, такому воинственному и рубящему под собой сук. Ваш мир полыхает в огне. Это на руку темной силе, которой является  народ гелиозов и  крыскисов и теми, кто над ними стоит.  А теперь к делу. Наши населенные пункты не исчезают.  Идите  по бережку вон за тот изгиб реки. Там вы и увидите селение. Вас там встретят и накормят. Мы народ гостеприимный.  Вот только не знаем, что и делать с гелиозами и крыскисами.
- Раз мы здесь появились, значит, будет  трепка, - сказал Володя.
- Что обозначает это слово? Нехорошее слово? – спросил Толи.
- Для нас оно подходит, - ответил я. – Трепка?  Будем бить  улыбчиков и крысятников вместе с кошками.
Мы пошли к повороту реки. За ним мы увидели село. С нашими селами нельзя ровнять.  Дома круглые, как и крыши. Крыши напоминали воронки. Такая крыша была на доме, что находился на острове Диком. В предыдущих книгах я писал об этом доме.  Встав под воронку, мы улетали в другие миры. Такой уж этот дом. Может, ещё побываем там.  В селе две улицы.  Широкие чистые улицы. Много деревьев, цветов. Сразу за селом  поля. Видимо там росла пшеница.  Дома добротные с большими окнами. Таких сел  в нашем мире нет.
В речке купались ребятишки. Увидев нас, они тут же испарились.
- Полная веселуха получается, - сказал Веня. – Чо они все от нас прячутся? Неужели мы такие страхолюдные?
- Умереть не встать, - добавил Володя. – Теперь у кого спросить про жрачку?
Тут подал голос Тын.
-Пройдите к крайнему дому, там вас встретят и накормят. По-вашему, это столовая.  Мы все там питаемся.
Мы подошли к большому дому. У  крыльца нас встречали два человека. Одежда на них похожая на нашу одежду. Крепкие и смуглые ребята.
- Проходите, товарищи, проходите. Мы вас ждем, - сказал один из них.  Я был озадачен. Откуда они знают наш язык?  Единственное, что я заметил, они говорят весьма медленно, словно подбирая  слова, которые они должны сказать. Значит, они ковыряются в наших мозгах.
Мы вошли в дом. Такие столовые были в далекое советское время. Столы, стулья. А вон и кухня, но там пока никого не было. Они там есть, подумал я, от нас прячутся. Какие-то они пугливые! Если они ковыряются в наших головах, то должны понять, что мы ничего плохого им не сделаем. Наоборот, мы попробуем их избавить от улыбчиков и крыскисов.
На столе стояли  чашки с  борщом. От него поднимался ароматный парок, принесший запахи свежего мяса и  разных приправ. А вот и котлеты. Всё, как было у нас в далекие советские времена.
Мы с жадностью набросились  на всё это очень вкусное и красивое.
Насытившись, мы решили выйти  на свежий воздух. Из кухни так никто и не проявлялся. Ну да ладно. То, что они видят нас, это и понятно. Пусть смотрят. А вот чем расплачиваться за такой вкусный обед, мы так и не поняли, потому что мы не увидели кассу.
Нас ждал Тын и те два парня.
- Конечно, огромное спасибо за такой шикарный обед, - сказал я. – Но нам нечем расплачиваться. Первое, у нас нет денег. И потом, мы не ведаем, какие деньги у вас в ходу. А вот на дармовщину я как-то не привык.
Он помолчал, и ответил:
- Мы вас понимаем. Вы есть наши гости. У нас есть толи, человек. Он вам всё расскажет. А мне надо  уйти. Я пастух. Пасу наших коров и другой скот. Так я говорю, по-вашему?
- Пастух? - удивленно  спросил Володя.  – Я пастухов знал. А ты не так одет, как наши пастухи.  А вот одежка на тебе, чо надо.
- Я исчезаю, - сказал  Тын, и тут же  испарился.
- Умереть не встать! – воскликнул Володя.  – Полная веселуха!  Живи здесь и в ус не дуй. Накормят и напоят тебя, и не надо денег. Вот тока маненько бы чего лязнуть за встречу.
- Мы не поняли, что это? – спросил один парень. – Будем знакомы. Меня зовут  Ляро.
- А меня зовут Пьян.
Володя и Веня стали громко смеяться.
- Вот дают! – кричал Веня. - Сам пьян, а у нас ни в одном глазу!  Какой же ты пьян? Ты не знаешь, када мы бываем пьяные.
- Да, это точно, - добавил я. – В  тех командах у меня были друзья.  Вот также поднапились, и стали требовать к себе уважения, а потом стали поваров избивать, все столы разнесли. Как я заметил, в нашей сейчас команде все люди спокойные. Вас не  тронут.
- А надо было, - продолжая громко смеяться, сказал Володя.  – Ведь ничего не подали за встречу. Они бы нас уважили, а  мы их тоже  зауважали бы. И всё было бы, как у людей. А так, чо та не врубаюсь. Куда мы попали?
- Товарищи или господа  Ляро и Пьян,  расскажите о вас, кто вы и что  за мир здесь такой, - сказал Михаил. – Ребята, хватит ржать. Давайте послушаем граждан. Хватит озоровать. Пора и честь знать.  Ну и что имена? У нас есть и фамилия похлеще, и ничего.
Парни пригласили нас пройти к беседке. 
- В ваших словах есть непонятные для нас выражения, - сообщил  Ляро. Они отличались друг от друга. Ляро  был парень покрепче с блестящими от  черноты волосами, лежащими  на крепких плечах.  Пьян  худенький и кудрявый.
- На вашем языке, я председатель всего этого хозяйства, - сообщил Ляро. – А Пьян  староста на селе.  Денег у нас нет, какие бывают у вас. У нас всё общее. То, что мы производим  от полей и от  животного мира, снабжаем себя, и делаем обмен с городом. Они нам доставляют разную одежду, и всё необходимое для жизни в селе.
Николай Иванович вскочил.
- Вот он, где есть настоящий коммунизм, о котором мы, так сказать,   всегда только говорили и мечтали. А он вот где! Надо же так. Всё общее!
- А как с бабами? Тоже общие? Вот бы посмотреть на них.  Это так? – вкрадчиво спросил Володя.
- Вопроса  мы не поняли, - ответил Пьян. – Но по интонации вашего  голоса, что-то плохое в этом нам показалось.
- А чо тут плохого? Ничо плохого нет. Как без баб-то? У вас же тоже, однако, есть бабенки? – засмеялся Володя. А Веня добавил: - Заныкали от нас бабенций.
- Подождите вы со своими этими, как их, здесь такая тема для моей новой лекции раскручивается! А вы с этими, как их, не  стыдно!? – возмутился Николай Иванович. – Дорогие товарищи Ляро и этот как его пьянь, извините пьюнь. Ну, этого, того,  расскажите о вашем коммунистическом  мире.
- Всё, приполз наш Николай Иванович к сияющим вершинам, - прошептал я.
- Вы народ грубый, мы это знаем, - сказал  Пьян. – Теперь мы поняли, что вы говорили о наших женщинах. Нельзя так выражаться. У вас есть люди, которые  за каждым словом употребляют  нехорошие слова. Мы не употребляем нехороших слов…
- Антилигенция вонючая, - перебил Володя. – Переучились, так и норку к верху?  Ну и чо? У меня пять классов  всево навсева, ну и чо? Может, у меня соображалка лучче вашей работает.
- Володя, Веня, успокойтесь, - сказал Михаил. – Давайте послушаем культурных людей. Разве вам не интересно, как  они живут?
- А чо оне? Если переучились, так сразу и пузыриться? – резко ответил Володя.
- Нам надо узнать про этот народ, - сказал я. – Нас сюда направили не для вот таких вот грубых отношений. Вам ещё придется отменно  погрубить с пришельцами. С ними вы  отведете душу, применяя разнокалиберный мат. А сейчас давайте не будем бузить, и не требовать к себе уважения, а послушаем умных людей.
- Ну да, а мы  дураки и придурки, - проворчал  Володя. – Валяйте нам мозги  полоскать.
- Когда вы построили коммунизм? - влез в разговор Николай Иванович.
- В вашем понимании – это есть утопия.  Мы просто так живем. У нас нет войн. И никогда их не было. Откуда мы возникли, нам неизвестно, так же, как и вы возникли  неизвестно когда.  Предполагать можно. Как и у вас у нас есть  школы, учебные заведения, - говорил Ляро. -  А то, что вас удивило, мы исчезаем? Сколько мы существуем на этой планете, мы всегда были такими. Мы во многом отличаемся от вас. И вы это заметили.  Ещё в далекие времена  в соседней галактике  взорвалась одна планета, на которой жили наши предки. Это была великая цивилизация. Спасти планету не смогли. Часть людей решили  покинуть родную планету. Долго странствовали  по космосу на трех кораблях. Старели и умирали одни, молодые продолжали искать нужную планету.   Вот нашли её, красивую, и подходящую для нас. Выбрали вот этот параллельный мир, где царствовали одни животные. Людей здесь не было  и даже не намечалось. За  время путешествия два корабля погибли вместе с  толи. На одной из планет  один корабль захватили  дикие племена. Всех толи уничтожили. Второй корабль  был захвачен какими-то неведомыми нам существами. Наш корабль  успел вырваться  из той  планеты. И вот наши предки  поселились на планете Земля вот в этом прекрасном мире.  За всё время к нам прилетали неведомые нам существа, но они покидали наш мир. В те далекие времена наши предки жили в пещерах. Так что те пришельцы  никого  в нашем мире не обнаружили. Потом они вышли из пещер, и стали строить  селения, потом возникли города.  Нас никто не тревожил. Наши ученые иногда бывают в вашем мире. Но показываться им нельзя. Опасно. Ваши военные, особенно американские захватчики,  возьмут в плен наших ученых. И будут с ними делать разные эксперименты, чтобы узнать секрет  исчезновения. Это было бы сильнейшее оружие для мирового господства американцев. Дело в том, что  мы обладаем тем, что можем по  разуму других народов, как ваш, быстро познать язык. Это раз. И второе. Мы можем свободно, как перемещаться без  особого транспорта и быть в нужный момент невидимыми. Мы ведь думали, что  все разумные существа обладают тем же, чем и мы. Вот и представьте, если бы мы попали под власть американцев. Это варварская нация. И ещё наши ученые  узнали, что  к власти приходят  господа, напичканные чипами от гелиозов. А теперь стали появляться и крыскисы, руководимые неведомыми нами существами.  Страшно. Ваш мир полыхает в огне. Теперь эти ваши улыбчики и крыскисы обнаружили и наш  спокойный и прекрасный мир. Между улыбчиками и крыскисами и другими мира не будет. Но, нам и вам от этого не легче. Возможно, вас и прислали сюда, чтобы вы разобрались  в сложной обстановке.  Мы думаем, что не только ваш отряд прислали сюда, но есть и другие такие же отряды смельчаков.
- Вот это по-нашему! – стукнул себя в грудь Володя.  – Вот теперь мы поняли друг друга. Держись нечистая сила! Мы пришли за твоей погибелью!
- А как же мои лекции? – прошептал Николай Иванович.
- Они ещё как пригодятся, - ответил я.
- А может этим товарищам прочитать одну из лекций?
- Николай Иванович, не надо нам читать ваших лекций, -  ответил Ляро. – У вас там  столько непонятного. И то, правда, они пригодятся для улыбчиков. А вот, что представляют из себя крыскисы и другие, нам пока неведомо.  Видеть мы  крыскисов видели. Настоящие  дикие звери.
- Значит, не такие уж они звери, если  у них такие есть корабли, что они прилетели довольно быстро, - сказал Михаил. – Не сотни же лет они летели.
- А может,  у них получилась такая же трагедия, с планетой, как вот у них, - возразил я.
- Мы пока этого не знаем, - ответил  Ляро.
- Где все эти пришельцы обитают в вашем мире? – спросил Михаил.  – Нам ведь надо знать.
-Если подниматься по реке, там начнутся горы. Там и поселились гелиозы. А вот, где  устроились крыскисы, мы пока не знаем. Наши ученые  работают над этой проблемой.
- Тогда в путь? – спросил Михаил,  и посмотрел на каждого из нас.
- Руки чешутся на этих тварей, -  потер руки Володя.
- Тын напросился с вами идти, - сообщил Пьян.
- Как вы узнали об этом? Хотя, что я говорю, - сказал Михаил, и постучал себя по голове.
- Он же пастух. Ему надо коров  и других ваших животных пасти, - сказал я.
- Там есть и без него  добрые пастухи. Тын у нас  отменный охотник за дикими зверями. Он отличный следопыт и слухач, - ответил  Пьян.
- Слух, как у собаки? – засмеялся Володя.
- Слух у него совершенный. За десятки километров может различить следы зверей.
- Мы почему-то не видели в ваших дворах собак? – спросил я.
- Они находятся с пастухами, а также идут на зверя.
- Зачем вы идете на зверя? – спросил Веня.- Чо оне вам сделали?
- Они нападают на коров и коней, - ответил Ляро.
- Всё, ребятки, идем в поход. А где наш следопыт? – спросил Михаил.
- Он во время появится  у вас, - ответил Пьян.
И мы пошли  по берегу к виднеющимся вдали горам. Когда солнце коснулось горизонта, мы решили устраиваться на ночлег. Натаскали сушняку, разожгли костер.  И  тут появился  пастух и следопыт Тын.
- Сейчас я наловлю рыбы, - сказал Тын. В руках его появился сачок. Словно кто его ему  передал.  Сачок он опустил в воду и стал ждать. Минут пять ждал.  Володя, как всегда засмеялся:
- Ловись рыбка большая и маленькая! Ты чо дурью маешься? Разе без крючка, да без наживки можно рыбу поймать. Она чо? Совсем тебе дура в пустой сачок  лезть?  Мальку можешь поймать.
Тын поднял сачок, а в нем плескалось несколько крупных рыб.
Володя даже сел на песок.
- Мать тебя за ногу! Полная веселуха! Как же так, ядрена матрена! Расскажи кому у нас, глаза заплюют!
- Чо это? – тихо спросил Веня. – Такое только в сказке  быват!
- Вот это улов, - просто сказал Михаил.
Во многих путешествиях я такого навидался, что меня удивить, чем- либо трудно. Но тут я был поражен. В пустую сетку  рыба вошла сама.
- Как такое возможно? – спросил я. - Сетка из воздуха появилась. И потом, как вот эта рыба вошла в сачок?
- Для нас это просто, - ответил Тын. – Сетку доставил невидимый вами мой  друг. Как рыба вошла? Тоже просто.  На дне сетки  прикрепляется особый для рыбы колпачок. Он дает сигнал, что здесь есть  богатый корм. Вот и всё.
Володя сидел на песке,  схватив себя за голову.
- Вот это я понимаю, как можно  наловить рыбы без всяких примочек. Мне бы такую сетку в нашу деревню. Я бы всех  бабулей и дедов накормил бы. Ихние дети упороли по  городам, а они в деревне мыкаются. Вот я иногда им, чем придется и помогаю.
- Вот, Михаил, и выбрали его к нам, - прошептал я.
- Понял. Бессребреник. И такие люди в нашем мире ещё не перевелись. Знают, кого посылать. Ничего не просят из другого мира для себя. Мы все находимся  под присмотром. Тебя и сейчас, Юрий, жизнь не радует. Знаю, где ты живешь. Ничего не заработал, ничего не приобрел, кроме пенсии, да седых волос. И в реальной жизни  ни у кого ничего не просишь.  Вот так и я живу. А может плюнуть на всё на наше  донкихотство?
- Поздно. Жизнь наша с  тобой на исходе. Поздно. Как всё есть, так пусть  так и остается.
В общем, ужин у нас получился отменный. У нас было сухое мясо, хлеб, сыр, а тут ещё мягкая рыба.
Володя, раскинув руки,  разлегся на  теплом песке.
- Благодать. Вот, где житуха, скажу я вам. Расскажи кому – не поверят.  Зима-то у вас бывает?
- Как и у вас. Бывает. Дрова мы не запасаем. У нас в каждом доме стоят солнечные батареи. Мы берем энергию от солнца.
Володя сел, и стукнул кулаком по песку.
- Мать их забери наших всех руководителей стран!  Воевать тока годны.  А вот взяли бы да для блага людей соорудили бы эти самые приборы. Так нет, им танки подавай.
- Ты прав, Володя. Прав. Им только бы воевать друг с другом. Заботы о народе, да и о будущем нашей планеты  ничего в головах нет, - ответил Михаил. - Многие руководители стран или психически больные или придуриваются. Джен Псаки от  правительства США, которая  несет чепуху, и постоянно улыбается.  В каждой фразе вранье. Неужели не видят этого человека в правительстве? Она ведь психически глубоко больной человек. В ней надежно сидит чип от улыбчиков. Её необходимо  изолировать от общества и  устроить в психиатрическую больницу. Многих  политиков  надо срочно лечить.
Тут подал голос и наш лектор.
- Как бы мне хотелось ещё раз увидеть  эту даму, и прочитать  одну из мудрейших моих лекций.
- Любопытный экземпляр эта женщина, - сказал  Тын. – Если  её допустили на такую должность, значит, там они сами такие. Их всех надо лечить. Представьте, если  ваш мир захватят гелиозы?  Но, ведь от вранья нет никакой пользы для любого общества. Наши ученые  бывают в вашем мире. И  они ужаснулись.  Все  ваши руководители во всех странах  бессовестно обещают  и врут. Мы думаем, что именно это и нужно  вашим улыбчикам. 
- Чтобы все заврались? – спросил Володя.
- Все.
- Но, это, мать тебя за ногу, страшно.
- Ещё как страшно, - ответил Тын.
- Так чо делать-то? – спросил Веня.
-  Нас затем сюда и  прислали, - резко ответил Михаил. – Мы хоть и капля в море,  но мы как-то хоть помогаем нашей планете. И мы не одни. Есть такие отряды из многих стран. Борьба с темными силами. А эти улыбчики и  крыскисы и есть темная сила. И вот пока мы есть, мы  не только должны, а обязаны  драться с этими пришельцами из глубокого космоса. И мы это постоянно делаем.
- Вот это речь! – воскликнул Володя. – Просто и ясно, как день, без всяких там заморочек.
- Володя, ты не прав. Лекции  Николая Ивановича есть надежное оружие против  пришельцев, - сказал Михаил. 
- Я не то имел в виду, - ответил Володя. - Ладно, чо уж. Лекции у Николая Ивановича  чо надо. В самый раз для проходимцев.
Николай Иванович даже стал от удовольствия надуваться и кряхтеть. Как же, сам Володя его лекции похвалил.
- Да уж, я бы им этого…Есть у меня такая лекция. Так вот. Мы с вами 
это  дело сообща утрясем. Да уж, мы бы им того…
- Разговоры разговорами, пора и  действовать, - поднялся Михаил. -
Дорогой, Тын, Вы-то уж здесь знаете, где находятся эти бедовые улыбчики и крыскисы. Где?
- Туда надо идти два дня, - ответил Тын. – А вот где есть крыскисы, мы не знаем. Если гелиозы окружают себя роскошью, строят себе  красивые дома, то крыскисы ничего не строят. Мы даже не знаем, как они живут. Их мы видели.  Они постоянно перемещаются.
- На лошадях? – спросил я.
- По воздуху. У них, как и у гелиозов есть   космические корабли.  Все они вроде бочек и серебристого  цвета.  В кораблях никого нет, потому что  крыскисы в постоянном движении. Возможно,  в этих двух кораблях они  и отдыхают.  Наши ученые пытались приблизиться к кораблям, их отбросило. Трое наших погибли.
- Значит, как я понял,  улыбчики и эти звери дружат между собой? – спросил Михаил.
- Точно мы не знаем.
- Это нам на руку.
- Почему? – спросил я.
- Представь, какая это была бы сила.  А ещё власть начнут делить между собой за обладание нашей планетой.
- Полная веселуха будет, - ответил Веня.
- Надо идти, - сказал Михаил. Не сговариваясь, мы признали его своим командиром.  Кандидат наук, в прошлом  профессор, учил студентов в университете.  Смешно было бы, если командиром у нас стал бы Николай Иванович Вольнодумов-Трепыхальский.  Действительно, была бы полная веселуха. Он и не стремился к лидерству. Читать лекции, ему как-то роднее и слаще.
Тын указал нам путь, а сам скрылся.
На третьи сутки показались горы. На протяжении всего пути нам встретилось три села. Нас  в них встречали, как дорогих гостей. Никакого спиртного у них нет. Они не курят.
- Надо бы, однако, спросить,  сколько же они живут, если такие  трезвенники и не курящие, - сказал Володя.
- А у меня уже ухи  опухли. Какой день не курю, - сообщил Веня. – Маненько бы чего мякнуть.
В моем организме появилась тревога.  Значит, близко улыбчики. Да и Михаил забеспокоился, потом признался:
- Где-то  они рядом.  Слава Богу, начинается лес, а то мы на виду у них.
- Кто они? – спросил Володя.
- Скоро будем лицезреть улыбчиков, - ответил Михаил.
- Хоть бы одним глазком  увидеть бы их, - сказал Володя.
Мы шли по густому лесу. Реку мы оставили  справа, потому что она резко  сворачивала    в степь. Тревога шла из леса.
Мы вышли на опушку, и сразу  увидели сказочный городок. Конечно, в нем жили улыбчики. Этот городок может тут же исчезнуть. Такие уж улыбчики. Сказочный городок. Дома, что терема. Фруктовые деревья, кругом цветы, фонтаны, беседки. Купола на теремах отливали  золотом.
- Вот это жись! – прошептал Веня. -  Пощипать бы их. Только добро некуда будет сплавить. Обидно. А я бы их разбомбил.
Штакетников и заборов здесь не было.
- Может, зайдем? – спросил Володя. – Шли мимо, да заблудились.
- Не выйдет, - ответил я.  – Это такие жучины, что они сразу нас раскусят.  Тут надо всё обдумать. Значит, в этом мире улыбчики установили два лагеря. Один перед нами. Наша задача – уничтожить этот вертеп.
- Как уничтожить? – спросил Веня. – У нас ведь нет взрывчатки.
- Будем думать, - ответил Михаил.
Тут проявился Тын.
- Слушай, Тын,  я хорошо знаю этих тварей, они питаются мясом. Кто им его добывает?
- У них есть рабы.
- Откуда они?
- Все из вашего мира.
- Вот те раз, мать тебя за ногу! – воскликнул Володя. - Как же так можно? Это же целая  канитель.
- Они это свободно делают.
- Из  каких стран? – спросил  Николай Иванович.
- Из любой страны. Идет человек по улице, и тут же может исчезнуть. Он в рабстве.
- Мы встречали таких рабов, - сказал я. – я об этих рабах уже писал. Увидеть бы их. Но ведь эти улыбчики нарушают  природные законы вашего мира.
- Нарушают. А  что делать? Мы  не  способные воевать. Они были в  нашем селе. Они нас не видели. Какие продукты были, всё взяли.  Два села сожгли.
- А как те, крыскисы? – спросил Михаил.
- Они поселились за горами – ответил Тын. - У берега моря. Они такие же живодеры, как и гелиозы. Страшные существа.
- На кого же они похожие? Улыбчики, это зеленые ящеры, - ответил я.
- Как вам их описать? Силы они невероятной. Ростом выше двух метров. Почти все заросшие, похожие на  гиен и  горилл. Нас это насторожило.  Такие звери и вдруг у них совершенные космические корабли. Они прибыли  из далекого космоса. Говорят они громко, размахивают лапами. Странно. У нас возникло такое ощущение, будто ими кто-то умело управляет.  Ну, не могут такие  дикие существа управлять такой техникой.
- Мы согласны, - ответил Михаил. – Взять тех же улыбчиков. Они выглядят такими же людьми, как мы, но в ярости  в них появляется  оскал зеленого ящера.  У них есть  роботы. Есть рабы. Исчезающие города они сами производят. Многое, что они умеют. И всё-таки, технику им производят талантливые ученые.  Они  могут жить столько, сколько захотят. Живут в роскоши. Но стоит кому-то из них взбунтоваться, они моментально стареют и умирают.
На ночь  мы остановились у горного ручья.  Тын опять наловил рыбы, и мы  хорошо поужинали.
Надо было что-то делать. К городку не подступись. Неведомая энергия нас отбросила. Ещё немного и мы бы потеряли сознание.
Тын исчез. Мы сидели у ручья и смотрели на быстро пробегающую воду.  В ней плескалась рыба.
- Скучаем?  - раздался незнакомый голос. - Пришли? Всё вам неймётся?
Перед нами стоял настоящий улыбчик. В другом  мире  его ни с кем не спутаешь. Он улыбался, а в глазах сталь. В нашем мире их  не узнать. У нас сейчас многие улыбаются. Вон  американская дама Джен Псаки,  перед журналистами, когда отвечает на вопросы, сходу нагло врет.  А сама постоянно улыбается. Однажды, я внимательно пригляделся, когда по телевизору смотрел телепередачу, то иногда  в её глазах промелькивала сталь. Тогда мне стало страшно. В ней надежно поселился чип от улыбчиков. Это, как наркотик, я стал приглядываться к выступающим по телевизору, и стал обнаруживать всё больше и больше чуть улыбающихся, но в глазах  иногда проявляется сталь. Страшно. И обидно. В нашем мире я бессилен против этих чипов. Неужели наш мир будет завоеван улыбчиками? Да хоть здесь мы объявляем им войну. Многие из них, не достигнут нашего мира. Хоть это немного успокаивает меня.
- А ты кто таков гусь лапчатый? -  спросил Володя и встал. Мы все встали. Что-то будет. С Михаилом мы это понимали. Перед нами  стоял настоящий улыбчик. И, значит, в этом сказочном городке о нас  уже всё знали.
Улыбчик ответил:
- Я не гусь лапчатый. У меня есть ноги.
- А чо это у тебя харя зеленая? – спросил Веня, и засмеялся.
- А вы есть бледнолицые ублюдки, - медленно ответил улыбчик.
- Да я, зеленый мозгляк, бить не буду, затрясу! – закричал Володя, и хотел было уже протянуть руку к горлу улыбчика. И остановился. Улыбчик медленно опускался к земле, глаза его закатились, а потом он рухнул к ногам Володи.  Он даже растерялся и развел руки.
- Как же так? Я ведь его и мизинцем не тронул. Как же так?
- Володя и Веня, это и есть настоящий улыбчик. Он от твоего крика окочурился, - сообщил я. – Вот это одно из наших орудий против улыбчиков.   
   Улыбчик превратился в прах.
- Это был робот, - сказал я. – Роботы превращаются в прах, а вот настоящие улыбчики просто падают замертво, превращаясь в желе, а потом и совсем исчезают. Растворяются.
- Так я могу их своей лекцией, - начал было Николай Иванович. Я его перебил: - очаруешь их до  праха.
- Отправить в небытие? – спросил лектор.
- Туда им и дорога, - ответил Михаил.
- Ну, и жизнь здесь, - тихо сказал Володя. – Это ж надо так? А я ещё подумал, чо это он так скукожился?
- Нам надо менять место, - сообщил Михаил. – Если они всё знают про нас, то мы не знаем, что они удумали.
Мы  залили костер водой, и направились вглубь леса.  Решили ходить кругами. 
Появился Тын.
- Ловко  вы  гелиоза умертвили. Все уже узнали про такой случай.
- Это у нас Володя постарался нокаутировать его, - ответил я. – Это только начало. Не надо расслабляться. Этот враг коварный и жестокий. Для нас одно здесь правило. Быть жестоким к этим зеленым пришельцам из глубин космоса.
- Нам нельзя вмешиваться, - сообщил Тын.
- Это пошто так? – спросил Володя. – Мы будем их скукоживать. А вы в сторонке?
- Дело не в этом. Это наш мир.  Эти гелиозы уже сожгли два села. Если они узнают, что мы с вами вместе, они начнут сжигать наши села. Из тех горящих сел,  все толи убежали к нам.  А если ещё отряды гелиозов прибудут к нам? Что тогда будет? Мы будем просто подсказывать вам, что для вас необходимо.
- Вы жили мирно, но к вам пришел  враг, и как вы можете спокойно смотреть, как жгут ваши села? – спросил Михаил. - Ведь они тоже могут, как и вы исчезать и снова появляться. Так что  для вас нет спасения. Как же вы можете такое терпеть?
- Я есть обыкновенный пастух. У нас есть старосты, председатели, есть верховники. Как решат, так и решат.
- Кто эти верховники? – спросил я.
 - Они у нас главные. Два раза в год они собираются  на общий совет нашего мира. На нем и решаются все вопросы нашей жизни. Вам велено сообщить.  Ляро сказал, что вот уже какой день  идет совет верховников. За всю историю на нас ещё никто не нападал. Начали зверствовать и  крыскисы. Они тоже имеют рабов из вашего мира. Крыскисы нещадно уничтожают  диких животных.  На берегу моря  они  разграбили село морских рыбаков. Чем могу, тем и помогу вам. Вы вон, какие воины. Добровольно идете на любую битву. Мы  другие. Смотрю я вот на вас, и мне хочется стать таким же, как вы.
- А кто тебе запретит стать нашим? – резко спросил Володя. – И вы сообща можете тоже скукожить этих мерзавцев.
- Попробую, но не обещаю.
- Ну и хватит на этом, - сказал Михаил. – Будем двигаться.
Тын исчез, а мы продолжили путь. А так, как мы шли зигзагами, то иногда видели сказочный город, иногда он исчезал. И только слышали приятную мелодию. Кто-то же тоже её сочинил. Не могли  её сочинить эти улыбчики.
Несколько раз  мы проходили через эту полянку. И вдруг,  на тебе! Улыбчики.  Я насчитал сорок  мерзавцев. Солидный отряд.
- Надо же, все улыбаются! – воскликнул Володя. – А чем мы  этих тварей возьмем? У нас даже  оружия нет.
Вперед вышел командир.
- Значит, вы прибыли?  Делать вам здесь нечего, ублюдки стоеросовые! Мы сами с усами. Твари безмозглые! Кто только вас  сюда направил? Мы вас убивать не будем. Мы сделаем из вас рабов. Будете нам мясо добывать!
- Слушай ты, прыщ гноевой, помолчал бы хоть ящер лупоглазый! – крикнул Володя.
- Да мы тебя тут же и заныкаем  к твоим лягушкам! – засмеялся Веня.
Я заметил, как дрогнул командир, да и отряд  немного зашевелился.
Тут вышел наш лектор.
- Не надо так изощряться, мои друзья. Я с ними культурно  побеседую.
- О чем ты будешь с ними толковать? – засмеялся Володя. – О лягушках? Не смеши.
Николай Иванович поднял руки и пошел к  отряду. Мы хотели остановить лектора, но он вырвался из наших рук и побежал к  улыбчикам.
Вот он остановился напротив командира, и стал о чем-то говорить. Он размахивал руками, и  семенил вдоль строя. Солдаты скукоживались и падали. Командир попытался вынуть трубочку, но лектор ухватил  его за руку, и что-то стал ему говорить. Отряд вместе с командиром был уничтожен. Солдаты превратились в прах, а командир лежал у ног лектора мертвым. Солдаты были роботами, а командир настоящий улыбчик. Командир  хотел воспользоваться трубочкой. Такое у них ручное оружие. Стреляет бесшумно.
Мы подошли к лектору. Лицо его пылало, большие глаза ещё стали больше.
- Уважаю, - сказал Володя, сгреб лектора и поднял. – Уважаю. Герой. Надо же так сделать?  В чем секрет? Поделись с нами.
Поставил на землю, и пожал его тонкую ручку.
- Всё, ребятки, теперь нам надо куда-то быстро уходить, - сказал Михаил.
- И чем быстрее, тем лучше, - добавил я. – Оружия у нас  нет. А у них 
есть оружие. Их много. То, что  наш Николай Иванович  уничтожил целый отряд, это только начало. Как я посмотрю, местный народ никогда не воевал. Они, как я понял, любят заседать. Лишь бы их не трогали. Мы рады им помочь, но и они должны сражаться за свою независимость. Во многих местах я бывал.  Везде идет борьба за независимость от пришельцев. И нам легче воевать.
Мы вошли в лес. И тут проявился  Тын.
- Что решили на вашем заседании? – спросил Михаил.
Ответ поразил меня.
- Решили с ними договариваться насчет поставок мяса. Война нам не подходит.  Мы народ мирный…
Я плюнул и выругался.
- Как так можно с ними вести переговоры?!  Нельзя с ними  говорить! Их надо уничтожать!  Они вас завоюют. Сделают своими рабами.
- Верховники передали нашему председателю, чтобы  вы не вмешивались в наши дела, - ответил Тын. - Один такой ваш отряд  также уничтожил большой отряд гелиозов. В отместку они сожгли два села. Обещали  сравнять с землей один город. Тот отряд послушал  наших верховников, и  всяко их обозвали. Потом этот отряд куда-то исчез.  И вы уходите. Теперь они могут уничтожить наше село.  Не надо их раздражать. Уходите.
- Ну и ладно, мы уйдем, но только нас потом вспомните. С этими мерзавцами нельзя  вести переговоры. Они этого не понимают, - ответил Михаил.  – Как далеко отсюда море?
- За сутки дойдете.  Только не советую встречаться с крыскисами.
- С ними тоже  будете вести переговоры? – спросил я.
- Возможно, будем.  Мы, народ мирный…
- Но ваш  бронепоезд стоит на запасном пути, - ответил я. - У любого человека есть терпение. И  придет время ваш бронепоезд  заработает.
Тын исчез. А мы продолжили путь к морю. Нам его указал  Тын. На второй день мы вышли к морю.  Мы купались, и нам было весело. Теперь нас  могут  отправить по домам. Что было в наших силах, мы сделали. Теперь этот народ пусть сам решает свою судьбу. Я им не завидую. Ещё вспомнят два отряда из нашего мира.  Главное, у нас подобрался небольшой, но дружный отряд добровольцев в борьбе с темной силой.
Мы лежали на песке, блаженствовали. Ещё до этого мы с Михаилом сообщили, что нас скоро отправят  по своим законным местам. Возможно, что нужно было, мы сделали. И делать нам здесь нечего. Эти мирные толи и с   крыскисами будут вести переговоры. Я давно знал, что словоблудство  к  хорошему не приводило. Там, где много говорят и обещают, там рождается сплошное враньё.
- А вот теперь бы  маненько пожрать, - сказал Володя.
- Раз нас пока не отправляют, а наш организм требует естество, то идем искать деревню, - предложил Михаил. 
- А я так не научусь  болтать, - вздохнул  Володя.
- Володя, тебе не надо учиться, - ответил Михаил. – Ты есть настоящий деревенский парень и охотник. Это мне надо бы у тебя учиться.
- А меня так никада не тянуло учиться, - сказал Веня. – Мне и без учебы жилось отменно.  Разбомбил богатенькую хазу, и живи себе в свое удовольствие. Учеба для меня цельная морока. Так вот я  думал, а как  пришел в класс, так в голове  гул сплошной и ничо более. Бросил учиться ишо в четвертом классе.  Чо думаю я буду мучить училок, да и сам буду мучиться, да страдать от той зубрешки.  Апосля меня никто не мог заставить идти в школу.
- В нашей команде был один товарищ, так он  говорил, что при слове математика, его мог прохватить понос, - сказал я.
- Опа! – засмеялся Веня, - А у меня начиналось не тока  кружение в башке, хотелось выть от тоски, что твой волк.
Мы шли по берегу моря, и каждый из нас рассказывал разные истории из своей жизни. Но больше всего Володя и Веня просили нас с Михаилом рассказывать про наши приключения в других мирах.
Сели отдохнуть на огромное прибитое морем дерево. И тут из леса выбежал человек в черном комбинезоне. Такие мы носили в далекие шестидесятые годы, когда я работал на экскаваторе. Было видно по его согнутой фигуре, что он от кого-то убегал.
- Во, дает, да ещё чота  кричит, - сказал Веня.
- Скорее всего, он из рабства тягу дал, - ответил я. – В другом мире я таких бедолаг  навидался. Эти рабы из нашего мира. Уверен,  он из нашего мира.
- Спасите, храждане! Помохите!
За ним никто не гнался.
Он подбежал к нам и рухнул на песок, пополз за дерево.
- Там, там он. Чичас придет за мной. Вы тоже сбежали. Давайте ховаться. Хромила там.
 По его словам можно понять, что этот беглец с Кубани, а может и с Украины.
- Не  бойся, дружище, вставай. Мы  чичас с тобой. Один Николай Иванович  с кем хошь справится.   
Беглец  на вид  был  крепкий парень. Рабство кого хочешь,  сделает таким вот. Он дрожал.
- Успокойся, парень, кто это так тебя напугал?
- Как кто? Вы чо не из бехлых?
- Мы сами по себе, как тот кот, - ответил я. – Но, кто ты есть?
-  Смотрите! Он идет!
Мы посмотрели туда, куда указал парень.
  ЛАРЫ  И КРЫСКИСЫ
Из леса вышел  огромного роста зверь.  Но, он был на  ногах.  В его волосатых  лапах  кнут.  Я только в документальном кино видел  горилл. Морда его. А вот спина согнутая, редкий волос серого цвета. Широкие штаны, как когда-то они у нас назывались шкеры. Широкий кожаный пояс, на ногах  сапоги с короткими голенищами.
Горилла остановился.  Стоял он от нас в метрах двадцати, и от его  взгляда мне стало не по себе. Человек упал на колени, и стал биться в судорогах. Потом затих. Михаил наклонился к нему, и потрогал пульс.
- Странно. Он спит. Вот это гипноз! Нас он не может взять. И, как я понял, это его озадачило.
Он щелкнул кнутом и засунул за пояс.
Что-то прокричал громко и отрывисто.
- Хрен тебя понять, чо ты там прогундосил, - ответил Веня.
Он медленно продвигался к нам, сопел и рычал.
Михаил  сделал один шаг и поклонился.
-  Уважаемый гражданин, с вашего соизволения мы  прибыли с мирной
миссией в ваши удивительные края. Мы вас трогать не будем, но и вы нас, пожалуйста, не трогайте.
- Такую зверюгу тронешь,  и домой не попадешь, - засмеялся  Володя. – Ажно внутрях холод. Мать тебя за ногу, как же он ево уложил спать? Потом бить будет.
- Мужики, давайте не будем выражаться. Мало ли что у него на уме, - сказал Михаил.
Из леса вышло ещё пять  горилл.
- Ну, ребятки, даже не знаю, чем от них можно отбиться. У всех кнуты. Да, ребятки,  достается рабам от этих верзил.
И тут, как в сказке, я обнаружил за своим поясом кнут.  Что-то это обозначает.  Как говорится, не ведая, что творю, я развернул кнут и щелкнул им. Я  отстранил Михаила, и сказал:
- Теперь разрешите мне поучаствовать в концерте на двоих кнутобоев.
Я ещё два раза щелкнул, и указал на первого гориллу.
- Вызываю тебя на поединок, - сказал я. Надо сказать, что в предыдущих книгах я писал, что владею кнутом с детства. Он отменно помогал мне. – Посмотрим, какой ты кнутобой.
Гориллы зарычали и стали бить в ладоши. Видимо, восторг показывали. Первый горилла, тоже щелкнул кнутом и  шагнул в мою сторону.
Мы стали ходить с ним кругами, как заядлые кнутобои. Он решил первым нанести мне удар. Горилла направил плеть  в сторону моих ног. Решил так сбить меня с ног, а там и запороть. Лежачего проще бить. Я подпрыгнул, и успел пустить плеть в его правую руку. Он взвыл и выронил  кнут. Я позволил ему поднять кнут. Это его озадачило. Он посмотрел на своих горилл, и что-то прорычал. Мы снова пошли кругами. Пусть первым нападает. Всё-таки, мы у них в гостях. У меня была привычка, никогда не нападать первым. Интересно, как теперь он пустит свою плеть? В ноги, или в туловище, а то и по голове.  Нет уж, господин горилла, я не позволю тебе удовольствие наградить меня плетью. Не выйдет. В этом поединке  он должен проиграть. У меня преимущество в том, что я худенький и жилистый, а ещё подвижный. Владея кнутом, нельзя злиться. Главное, надо чётко следить за противником.  И я уловил его взгляд. Он пустит плеть в мою голову, что он и сделал.  А я упал. Падая,  пустил плеть в его руку. Он снова взвыл.  Гориллы хлопали в ладоши и подпрыгивали. Я решил поклониться, и сунул кнут за пояс. Мой противник тоже сунул кнут за пояс и поклонился.
От них вышел, видимо, главный отряда, и стал  махать лапой в одну сторону.  Потом поклонился.
- Он приглашает нас следовать с ними, - перевел Михаил. – Теперь ты для них настоящий герой. – Теперь я думаю, что они нам вреда не сделают. А  поклон у них, это к добру. Идемте. Ничего нам не остается, как подчиниться.
И мы пошли. Впереди шел командир, остальные следовали за нами. Кстати, один из горилл нес  человека на плече.  Тот продолжал спать.
Мы  подошли к горе, и увидели вход в пещеру.  Здесь же стояло  три барака. В нем, конечно, жили рабы. Но их не было видно.
Было  две печи из  кирпича.  На них  два котла, и от них вкусно пахло  свежим мясом.  Между печами  длинный стол под навесом.  Четверо поваров, это были люди,  готовили обед для горилл. Люди остановились, и я, увидел, как они обрадовались.  В это время над ними надсмотрщик  пустил вход кнут по их окровавленным голым спинам.
- Ну, такое я терпеть не могу, - сказал я, и вынул кнут. Командир что-то крикнул, и надсмотрщик прекратил бить людей. Он пригласил нас  сесть за стол.
- Вот это по-нашему. Уважаем, - сказал Володя.
Повара принесли нам  в чашках душистое мясо.  Сели с нами за стол и гориллы. Они хватали  мясо руками и громко чавкали.
- Господи, - прошептал Михаил.  – И это они прилетели к нам из далекого космоса? Никогда не поверю. За ними кто-то стоит. Они сами рабы у своих хозяев.  Странно. Рабы имеют рабов. Вот, где загадка.
Потом нам принесли сладкое вино. Один из людей прошептал:
- Они только исполнители. Тех бойтесь. Они хозяева. Мы их прозвали лгунишками. Не верьте им…
Он не договорил, как  его отбросила неведомая сила.
- А чо это? – спросил Веня. – Чо так ево? Чо он сделал?
Спящего повара  подхватил один из горилл, и куда-то унес.
После обеда командир пригласил нас   пройти в пещеру.  Над нами огромный свод. Было светло, как днем. Под потолком  светились длинные трубки, они издавали этот  мягкий свет. 
По сторонам шли ответвления. Из  одного вышел  горилла. Он нес большой кусок. Я понял, что это кусок золота.
- Всё ясно. Здесь добывают золото, - сказал Михаил. – А нас, зачем сюда?  Что-то мне эта затея не нравится.
Тревога не проходила. Неужели,  они решили нас сделать рабами?
Горилла потрогал  кусок,  почмокал губами, и что-то прорычал. Горилла скрылся в другом отсеке.
Нас подвели к  железной двери, и оставили одних.
Дверь раскрылась, и чей-то  тонкий голосок произнес:
- Просим пройти к нам в гости, путешественники во времени.
- Вот, ребятки, мы и увидим хозяев над гориллами, - сообщил Михаил.
Мы вошли  во что-то непонятное. Это зал? Нет.  Над нами  чистое небо. Кругом деревья, а вот и  беседка. Как такое возможно?  Под горой не может быть вот такое  чистое небо.
И тут мы увидели его.  Человек вроде, и не человек. Стоит описать его.  Рост около  полтора метра, длинные и худые руки, тонкие ноги, а вот голова большая и клинообразная, ушей не видно.  Меня поразили огромные, чуть раскосые, блестящие  от черноты глаза.  Как только  такая голова держится на такой морщинистой тонкой шее? Нос короткий, но широкий с крупными ноздрями и очень  маленький и кругленький  рот.
- Ну и чудо в перьях, - прошептал Веня.
- Вот этим господам я и прочитаю лучшую свою лекцию, - потер руки Николай Иванович. – Вот этим можно. Тем гориллам не надо. Они меня не поймут. А это  цивилизованный мир. Как я смотрю, они нам  вреда не принесут.
- Николай Иванович, всё ещё впереди, - прошептал Михаил. – Ясно одно, что это, как и улыбчики - захватчики. Вот мой вам ответ. И будьте осторожны.
- Просим пройти за столик,  - пропищал  человечек – Мы, Николай Иванович, ещё послушаем ваши лекции. 
На круглом столике в вазах  были разные фрукты, в графинах, как я понял  было  красное вино.
У входа в беседку   ещё два человечка.
Мы сели на свободные места.
- Будем знакомы. Моё имя Тинь. Моих слуг можно не называть. А вот ваши имена я знаю.  Михаил Бутаков, бывший ученый, ставший охотником и бомжом. Рядом с ним  Юрий Стрелов. Бывший вор и бродяга, благодаря упорству  выбившийся в люди,  сочинитель и фантаст. Николай Иванович Вольнодумов-Трепыхальский. Известный в своем районе лектор. Володя Вырубов, деревенский  парень. Вениамин Борзов. Борзый. Форточник. Вор.  А вот зачем вы прибыли в этот мир, мне понятно. Надо вам уничтожить гелиозов. Они нам тоже крепко надоели. Мы есть великий народ Лары из созвездия  на ваш перевод Бегущий Олень. Наше созвездие находится от вас так далеко, что на вашем небосводе его вообще нет. 
-  А зачем тада вы к нам притизонили в таку даль? – спросил Веня.
- Слушай ты, тень  тонкошеяя, ты чо нам здеся тень на тень плетешь? –зло спросил Володя.
-  Почему вы любите спорить? Я ни  тень вам, а Тинь, что, значит, благородный.
- Слушай ты, мать тебя за ногу, свинячий, облезлый хвост, если наловчился ковыряться в мозгах, то я тя чичас так наковыряю, чо из тебя получится  полный набор  непонятных слов из мудрых лекций нашего лектора! – закричал Володя. Это не улыбчики. Ни один мускул на сером лице Тиня не дрогнул. Эти не улыбались.  Их лица, сплошная маска. Его  охранники, или кто они там, даже не пошевелились.
- И, действительно, господин Тинь,  с какой миссией вы прибыли к нам? – спокойно спросил Михаил. – Извините наших товарищей. Если вы такие же, как гелиозы, по-нашему улыбчики, то  разговор не получится. Это наши  враги. Поэтому наших товарищей можно понять. Зачем вы так далеко  залетели? У вас   поблизости нет подобных планет, где есть золото?  Этого мы не можем понять.
- Я не обиделся на ваших  товарищей. Они есть такие. Стрелов тоже был таким, но он сделал себя другим. Мы всё знаем о вас. Мы наблюдаем за вашим миром. Золото? Оно нам не нужно. Его любят крыскисы. Прошу не спорить и не возникать.
- Что-то мы не заметили на них золото, - сказал я.
- Они его с чем-то мешают, и пьют настой, - быстро ответил Тинь.
- А рабы, зачем вам? -  снова спросил я. – Что-то здесь не вяжется.
- Вот он весь Стрелов. Любопытный ты очень. А кто будет добывать золото?
- Людей воровать у нас? – опять резко спросил я.
- Мы не воруем людей, это делают крыскисы, - спокойно ответил Тинь.       
  Врет, подумал я. В наглую врет. Крыскисы у них тоже в рабах.
- Крыскисы местный народ. Это самостоятельный народ, - сказал Тинь.
Опять соврал. В этом мире есть единственный народ  - Толи.
Михаил встал.
- Спасибо за прием и  ваше мудрое объяснение. Нам надо найти  ещё один отряд улыбчиков.
Как я понял, Михаил тоже соврал. Почему Тиню можно врать, а нам нельзя? Тут и я решил  включиться во вранье.
- Михаил,  нас ждут ещё три отряда улыбчиков. Вот это будет побоище.
Володя и Веня, раскрыв рты, смотрели на меня. Лишь бы наш лектор не испортил классное вранье.
- Ну, знаете, - начал, было, Николай Иванович, но его перебил Володя. Молодец. Во время врубился  - Никола, ты со своими лекциями  совсем запамятовал, что есть несколько отрядов улыбчиков. Их мы  уничтожим.
Тут Николай Иванович неожиданно тоже быстро врубился. Я заметил, что наш лектор, как и все предыдущие лекторы,  стал незаметно меняться.  В этом мире ему нечего бояться. Выговор ему не запишут в учетную карточку, на  вид не поставят. Здесь можно смело говорить то, о чем думаешь, и что желаешь сказать. И он сказал:
-  Жаль толей.  Они   заседают.
- Я те так засяду, что своих не узнаешь! – крикнул Веня.  – Бестолочь!
- Браво! – пропищал  Тинь. – Браво, господа из  полыхающего в огне мира. Браво!  Такие вы мне нравитесь. Классно врете, но это не ваше. Вы не такие.  Не надо бы вам учиться у всех ваших политиков врать. Все у вас врут. А вот вруша века у вас есть, непревзойденная вруша  американка Джен Псаки. Вы её видели в пещере для грешников, где она таскала тачку со своими грехами, да ещё кнута получала. Она полностью под властью  гелиозов. А раз она так классно умеет врать, мы её к себе возьмем.
- Слушай ты, огрызок от свиньи, замолчишь, или я тебе шею сломаю! – закричал Володя.
- Хватит с вами, - пропищал Тинь. Тут вбежали  крыскисы, и я не успел выхватить кнут, как  один из верзил накрыл моё лицо вонючей лапой. Я потерял сознание.
Очнулся на нарах. Ми друзья приходили в себя.
- Чо такое было? – спросил Володя.
- А хрен ево знат, - ответил Веня.
- Мы в плену у  Тиня. Крыскисы, это их слуги и воины, - ответил Михаил.
- В таких ловушках я уже бывал, - сказал я. - А вот, что они задумали с нами делать – секрет.
Помещение похожее на камеру. Только нет шконок. Здесь была сплошная нара.  Даже стола и скамеек нет. Стены каменные, дверь железная, окон нет.
- Да, попали мы, - вздохнул Николай Иванович. – А я даже им лекцию не успел прочитать. Обидно.
- А вы заметили,  чо они крика не боятся, -  прошептал Володя. – Может и лекции их не проймут до упада.
- Мои лекции? А мы посмотрим. Я им такую лекцию прочитаю, что я даже сам в ней ни черта ничего не понял. Почему? А я использовал политический журнал, где выступали ученые. Вот я в лекцию и навтыкал непонятных слов и выражений.  А ты говоришь, что я их не пройму. С отдельными лекциями я даже сам себя боюсь. Им значит можно так мудро писать, а мне нельзя такую лекцию написать? Не выйдет!  Я тоже ВПШ окончил…
- Успокойтесь, Николай Иванович, - сказал Михаил. - Вы уже сделали одно благородное дело.  Кто знает, может и эти клюнут на вашу  мудрейшую лекцию. Главное – не паниковать. И надо думать, как выбираться отсюда. Ведь для чего-то они нас сюда забросили?
Мы лежали на нарах, и молча разглядывали гладкий потолок. Это ясно, что эта камера в скале.
Тихо раскрылась дверь, и в проеме  вырос лохматый верзила.
- Жрать подано, - прохрипел он, и отступил на два шага в сторону.  Человек катил тележку с большой чашкой.
- Из одной чашки ешьте, - быстро прошептал он. -  Эти лохматые твари  силы огромной, но ума короткого. Да и на ухо слабые. Этих рабов они  привезли с собой со своей проклятой планеты. Лары врут. Им золото нужно. И потом, они берут от  нашей планеты энергию. Заправляют ими свои корабли.    Пять лет назад, они  украли меня со свалки, и доставили в этот изумительный параллельный  мир.
- Брысь! – закричал  верзила. – Кнута захотел?
Мяса всем хватило.
- Хорошо ещё то, что нас не стали голодом морить,- сказал Михаил.
Мы не знали, сколько нас здесь держали. Однажды, как всегда, раскрылась  дверь  и знакомый верзила гаркнул:
- Выходи! Быстро! Кнута захотел?
Это было и понятно, что этих верзил  эти  лоры научили нескольким фразам.
Мы вышли в длинный коридор.  Впереди шел верзила.  Через некоторое время мы вышли  к морю.
- Что-то новое, - сказал Михаил.  У наших ног тихо плескались волны.
- Эй ты, мамон волосатый, куда ты нас  привел?- спросил Володя.
Верзила  оглянулся и зарычал:
- Я не мамон. Меня зовут Мон.
- Ух ты, горилла немытая,  он может и балакать с нами. Ишо толкни чо-нибудь? – засмеялся Веня.
- Балакать?  Как это балакать? Отвечай!
- Это он к тебе с уважением говорит, - ответил Михаил. – Ты вот рычишь, когда говоришь, а мы вот так говорим. Мы ведь разные. И нечего на нас обижаться.
Мон замолчал, потому что перед нами проявился Тинь.
- Сдружились? Это славно. Теперь он будет с вами. Охранять вас и распоряжаться насчет всего того, что для вас необходимо. Не бойтесь. Мы вас рабами не сделаем. Вы нам для другого дела нужны. Пока  секрет. Потом мы вам организуем путешествие, и оно вам понравится. Я исчезаю. С вами остается Мон.  Бежать вам некуда. Вас быстро найдут. Место для отдыха вам покажет  ваш новый друг Мон.
Тинь исчез. Пока Тинь был здесь, Мон стоял в низком поклоне.
- Вот дают! – воскликнул Володя. – Кланяются этим  худосочным. Да, как мы восстали, да передавили бы всех этих  тварей!
- Дело не в силе, - ответил Михаил. – Здесь всё другое. Цивилизация.
Мон махнул нам лапой, приглашая нас идти за ним.
За поворотом  стояла небольшая деревня. Как я понял эта деревня местного народа. Но людей здесь не было.
- Мон, где люди? – спросил я.
- Люди? – спросил Мон. – Люди. Понял. Они  отсюда ушли. Их попросили уйти  великие  лары.
- Представляю, как они ушли, - сказал я.
- Заходите в любой дом, - сказал Мон.
- Странно, зачем это нам такая привилегия?  - спросил Михаил.
- Тут что-то вяжется, - добавил я.
- А посему надо быть весьма осторожными.
- Чо  здеся может  быть?  Вот забота. Кто кормить нас будет? – спросил Володя.
Мы обошли почти все дома. В деревне стояла звенящая тишина. И только стрекотали вечные кузнечики, да  в лесу прокаркала ворона.
- Эти  лары освободили для нас деревню, - сказал Михаил.
- Но мы не виноваты, - добавил я. - Что же им надо от нас?
- Главное, мы не знаем их слабое место. С улыбчиками всё ясно. А здесь ничего не приходит в голову, - сказал Михаил.
- Надо все подходы перепробовать, - ответил я.
- А что если я им свою лекцию закачу? – спросил Николай Иванович.
- Николай Иванович, вы молодчина. Начинаете  понемногу  оттаивать. Начинаете говорить на простом русском языке.
- Мы его ещё материться научим, - засмеялся Володя.  – Вот будет полная веселуха, мать тебя за ногу!
- Тогда ты свои лекции так заныкаешь, что  и вовсе потеряешь их, - смеялся Веня.
- Вот этого делать нельзя, - ответил Михаил. – Лекции Николая Ивановича  самое сильное оружие.  Мы их ещё проверим на ларах.
Всё это время Мон стоял рядом с нами в одном из дворов дома. Сопел и вертел головой. Он соображал!
Появились ещё два  крыскиса. Они вели двух человек.   Звероподобные  существа  что-то  прорычали Мону и удалились.
- Мон теперь, как я понял, будет нашим переводчиком со звериного языка на человеческий, - сказал Михаил, и даже соизволил  засмеяться.
- Здравствуйте, друзья! – радостно воскликнул наш человек. – Я Иннокентий. – Вот к вам прислали, чтобы вы не голодали.  Тинь прислал. Это мой напарник по кухне    Гоша  Ветров.
- Как вы будете нас кормить, если ничего нет? – спросил я.
- Главная кухня  недалеко отсюда. Оттуда мы принесем всё, что нужно, - ответил Иннокентий.
- Как же ты, Иннокентий, попал к ним? – спросил Михаил.
- До армии был поваром. Вот.  В армии  поставили поварить. Как-то получил я пятнадцать суток,  за то, что ударил старшину. Он бил по лицу солдата. Вот. Ну, я и не выдержал. Сняли с поваров. Не взлюбил меня наш командир. Ну,  и его  славно отмителил. Вот.  Отправили в стройбат. Бежал. В Якутии устроился на подсобном хозяйстве конюхом. Справку выдали. Начальником был якут. Вот. Хороший мужик. Справку мне сгоношил на фамилия Пономарев. А так-то моя фамилия  Гусев. Вот.  Как-то я задремал на сенокосе. Для коней и коров сено заготовляли. Вот. Тут-то меня вот эти лары и оприходовали. Там, наверное, меня уж давно потеряли. Вот и служу  у ларов поваром. Вот. Так-то вот.
- А товарищ твой, как он? – спросил я.
- А  чего с меня взять? Вольный человек, – ответил Гоша. - Никто меня не ищет, и никому я не нужен в том мире. Да и в этом готовлю ноздрю по ветру. Так как моя фамилия Ветров.  Я люблю свободу, а меня везде пытаются ущемить, охватить и принудить. Я детдомовский.  Меня надо спросить, где я не был? Надо задуматься, где я не был. Помотала меня судьбинушка. И на зоне был, и в психушке был. Там зимой хорошо. Там я наловчился не спорить, и не возникать. Потом меня разоблачали, и гнали взашей. Говорили, что мне надо бы  пойти в артисты. Снимал я квартиру в одном цоколе. Из неё меня сюда и забросили, и прямо на кухню. А имя у меня редкое – Сократ. Меня ведь неведомая мамаша   в больнице  оставила. Оттуда и в детдом попал. А как дать имя? Одна медсестра сказала, что у меня  высокий лоб Сократа. Так ко мне и прилипло это имя. У меня обыкновенный лоб.  Почему Ветров? У них директор в том доме был Ветров. Вот и стал я Ветровым. 
- Кроме кухни, что ты ещё умеешь делать? – спросил  я.
- И не говори, браток про пряжу. Делать ноги. И стать снова вольным, как ветер. Чистил карманы у богатеньких. Ни к одной кодле не принадлежал. Я был сам по себе.  Одевался по-модному. Всегда в галстуке, всегда деловой. Надо уметь улыбаться,  где кого очаровать, чтобы потом его обчистить. Никто не поверит, что такой модный  мужчина,  обокрал вас. Лишние деньги отдавал в  ближайший в любом городе детский дом. Учился культурно говорить, для этого много читал, красовался  перед зеркалом. Учился улыбаться, а где и хмуриться. Зачем меня выкрали, ума не приложу.
- Ну, раз так, то у меня есть ответ, - хлопнул в ладоши Михаил. – Всё это не зря. Как я понял, вы сможете быть в нашей команде. Подходите.
Сократ замахал руками.
- Увольте сударь, увольте! Я есть одинокий волк.
- Ну и мы не лыком шиты, - ответил Михаил. – Я смотрю, что команда та ещё  подобралась. А вот, как делать ноги, надо думать. Здесь тоже не ахти какие люди.  Коротко представлю всех.
И он о каждом из нас поведал новичкам о наших судьбах. Одно я понял, что это появились наши новые друзья.
Да и мы толком не знаем, зачем мы им понадобились. Конечно, не
для доброго дела - сказал Михаил. – С улыбчиками   нам было проще. Один Николай Иванович  дров с ними наломал.
- Да уж, я им устроил такое, в общем незабываемое, – выпятил грудь лектор. – Так вот. Мы это дело обсудим, утрясем, и найдем выход, как с ними бороться.
Сократ улыбнулся и сказал:
- Чувствуется школа  политинформатора.  Нет кворума, или  полный набор?
- Я не политинформатор, я был и есть  лектор по марксизму-ленинизму, - резко ответил Николай Иванович, и грудь его снова усохла.
- Я не хотел вас обидеть, просто  есть остаточный материал, и он иногда вылезет наружу. Это явно заметно.
- Хватит спорить, - сказал Михаил.
- Мама дорогая, куда я попал!? Какие здеся грамотеи, мать тебя за ногу,  собрались на мою голову! – воскликнул Володя.
- А на мою голову чо они не залезли? Тоже залезли, - ответил Веня.
- Вот здесь вы не правы, друзья мои. Все вы в школах учились, кто-то даже институт окончил, а у меня всего  два класса. Помню, пошел я  в детдоме в третий класс, и сбежал бродяжничать, - рассказывал Сократ. - Учился много читать. Ну и так далее.  Я уже вам оповещал о своей судьбе. Дело не в том, кто, сколько окончил, а  дело в самом человеке. У меня есть собственное самостоятельное индивидуальное  самообразование.
- На этом дискуссию и завершим, - ответил Михаил. – По самообразованию у нас сейчас два человека. Юрий Стрелов и Сократ Ветров.
А я добавил:
- Если меня спрашивают о моем образовании, то всегда отвечаю, что у меня горьковские университеты.
Мон морщился, иногда стучал себя по голове и рычал.
- Пройдемтесь по деревне, а то мы бедного Мона скоро с ума сведем, - сообщил Михаил.
Решили обойти каждый дом, но людей не было. Даже  ни одной живности  в стайках не было.
- Куда же их девали? Это ведь беззащитные люди, - сказал я.
Иннокентий и Сократ ушли за продуктами, Мон остался с нами.
- Как отсюда бежать? – сам у себя спросил Михаил. – Ничего путного на ум не приходит.
Наши повара на ужин приготовили поджаренную на мясе картошку. Спать легли в самом большом доме. Всем хватило места.  Мон ужинал с нами. Ему тоже  хватило места, где лечь. Просто он развалился у порога.
Я уснул быстро.

ДОМА
Стоял рядом с сосной.  Разве можно равнять  запахи других мест с моей любимой тайгой. Нежно  пропел сибирский соловей. На его такой голос тоже весна повлияла. Мимо меня проскочил бурундук. Он второй раз дает круги вокруг меня. Пусть бегает. Свистнул и скрылся в чаще.
- Господи, - прошептал я. – как же хорошо в тайге. Ты меня уж извини, что я тебе говорю - «моя тайга». Извини. Тайга не может быть моей. Она принадлежит самой себе. Но, мне нравится так говорить. Я сроднился с тобой. Сейчас вот снова  в деревянном доме живу. Каменный дом я не чувствовал, а вот этот  чувствую. Такое приходит ощущение, что я даже слышу его дыхание. Кому об этом скажешь? Засмеют, и скажут,  Стрелов на старости лет  стал блажить. Никому я не скажу. Опасно.  Вот я и придумал  хитрый ход.  В своей фантастической книге я могу свободно блажить. Не придерешься. Фантазирую. Конечно, немножечко мне обидно, что люди не понимают моей правды. Ну да Бог с ними. Может что-то и отложится. Кто знает?
Пошел домой. Лег на диванчик. Хорошо. Прохладно. Мысли разные копошатся. Надо не забыть, что с нами там произошло. Я  сел за свой ноутбук. Надо всё записать.
Если прислушаться, то можно уловить  едва уловимое потрескивание. Это он потихоньку скукоживается, как все старые люди. Я слышу его дыхание, его  скрипучие стоны. Сочувствую ему. Мне тоже бывает нелегко. Но, дорогой мой, надо терпеть.
Надо  сходить в городское поселение Туманска. Городское поселение. Придумали же такие слова. Были простые слова и всем понятные – рабочий поселок. И никакой мудрости.
Навстречу мне шел хорошо мне знакомый  Николай  Петрович  Гнутов.
- О, Юрий Иннокентьевич! Давненько я тебя не видел.
Господи, подумал я, до каких пор они не могут ноги выпрямить? Что-то же надо делать с их ногами. На любой вопрос они сразу не ответят. По привычке, как бы  чего не ляпнуть. Немного подозрительные. Дружбу с такими придурками, как я -   не водят. А если вдруг заговорили с нами, то полное недоверие, снисходительность. Да если какой-то из них придурок что-то там чиркает, фантазирует, то  можно немного и  поиграть с ним, поучить, наставить, но держать ухо востро. С ним  можно и опозориться.
- Слышал, слышал, что-то там опять начиркал. Всё выдумываешь? Пора бы уж уняться. В твоем возрасте все пенсионеры на лавочках сидят. 
  - Да вот только что сидел с двумя бабками. Они только что приехали с дачи.  Умную беседу вели, как увеличить поголовье кур. С петухами, конечно. Без них как-то скучно.
Николай Петрович немного подумал, и ответил:
- У меня у самого с дочерью на даче есть двенадцать курочек. Зачем увеличивать? Итак, хватит. Конечно, если большая  семья, то можно и двадцать курочек завести. Ты, Юрий Иннокентьевич неправильно выразился. Поголовье скота, но не кур, правильно надо говорить, а ещё что-то там чиркаешь. Не позорься. Что это ты вдруг в космос-то полетел? Что ты там потерял? Зачем так выдумывать? Брось. Не пиши. Не хорошо. Не культурно себя выставлять в космос. Кстати, я тоже был лектором. Ты и меня бы туда послал? Взял бы с собой, да? – чуть повысил он голос.
- Конечно, взял бы. Надо подумать. Было бы интересно.
Опять немного подумал, немного выпрямился, немного нахмурил брови, и ответил:
- А я на тебя в суд подам. На позор меня выставить хочешь?  Сам и мотайся туда. А что ты там потерял? На  Земле нет дел? Отвечай.
- Душно бывает здесь. Душно и тоскливо, - ответил я. И мне, действительно стало тоскливо. И вот  неожиданно вот о чем я подумал. Возможно, действительно, мне встречаются вот такие люди не просто так.  Со всеми нашими лекторами, и с другими товарищами, которые пытались учить меня уму-разуму, попадали в другой мир, и становились там нормальными людьми, настоящими борцами с нечистой силой. Значит, есть в них что-то  положительное. Мне, кажется, что даже у отъявленного преступника  есть неведомая для  него струнка, и стоит только найти её и потянуть, и она  заиграет светлую и чистую мелодию. Я так думаю. Возможно, и ошибаюсь. Почти все люди, которые встречались мне, и которые ничему и ни во что не верили, вместе со мной попадали в нашу команду. Теперь я понял, что и Николаю Петровичу Гнутову не миновать путешествия в другой мир для борьбы с темными силами. Теперь я всё понял! Какой же я полный бестолочь!  До сегодняшнего дня не понимал, что я есть  вербовщик на борьбу с нечистой силой. Вот почему эти люди постоянно попадаются мне навстречу, да ещё  непонятными для них путями оказываются вместе со мной в тайге.
- Мне не бывает тоскливо, - ответил Николай Петрович. – А ты чему улыбаешься? Смешно?  Над собой смеешься, или надо мной? Что я не то сказал? Правду я сказал. Правду.
- Дорогой, Николай Петрович, умница вы, умничка!  За прямоту вашу я вас уважаю. Ваш герой будет там! Это я вам обещаю.
- Какой герой? – растерянно спросил  Николай Петрович, и стал оглядываться. – Какой ещё там герой с дырой?!  Да, я правду сказал!  Ничего там нет! Всё выдумываешь и врешь! Одно не пойму, зачем ты себя-то туда засовываешь? Хочешь доказать нам, что тот мир существует? Вот, мол, я там был. Многие побежали в церковь. Даже устремились туда бывшие лучшие лекторы.  Никогда они не были настоящими лекторами.
- Вы были лектором? – спросил я.
- Да нет, я не был. Но я был  в первых рядах коммунистов, и остался им. Бывало, читал политинформации. Был даже секретарем партийной  организации на фабрике по производству ванн и унитазов. Дикий капитализм не признаю. А как ты, Юрий Иннокентьевич?
- Я всю свою сознательную жизнь боролся  с зарождающимися буржуями в советские времена, за что мне  за них и попадало. Я есть ярый противник капитализма. Я за  социальную реформу на рыночной основе. Китайский вариант мне подходит.
Он даже выпрямился, удивленно  оглядел меня и сказал:
- Тогда я ничего не понимаю. Зачем ты тогда  пишешь такое?  В другом мире тебе хорошо, а у нас плохо?
- Бывает плохо, потому что не туда пошли, куда надо было идти.
Он на немного замолчал. И всё с удивлением осматривал меня.
- Не понимаю, - тихо  сказал он. – Ничего не понимаю. Голову ты мне заморочил. Совсем заморочил.  Ведь нормальный, умный мужик, и вдруг  что-то там придумываешь?  Мне тоже бывает  плохо, когда я вижу, что творится в мире. Но я же не лечу в другой мир. Здесь, на Земле надо вести пропаганду против существующего строя дикого капитализма. Брось. Не пиши. Не надо ничего придумывать. Приходи в нашу партийную организацию. Мы дадим тебе нужные газеты, поговорим с тобой, вразумим тебя на путь истины. И быстро забудешь про свои книги, которые ты издаешь на свои пенсионные деньги. Брось писать, и сразу поумнеешь.
- Подумаю, - сказал я, и пошел от него. Спорить с ним  бесполезно. Не переспорить.  А то, что он попадет в нашу команду, это  скорее сущая правда. Дела в другом мире переубедят  ярого атеиста и пропагандиста непонятно чего.
У меня даже настроение поднялось. Вот и ещё один  товарищ попадет в  потустороннюю команду в борьбе с нечистой силой. Вот они, голубчики, почему  всегда встречаются на моем пути.  И ещё  я понял вот про что.  Даже если им не дано, всё вспомнить, что они делали за гранью сна, то они всё равно  в нашем мире становились другими людьми, но только в лучшую сторону. Как тут не радоваться?
На скамеечке у  четырехэтажного дома увидел трех бабулей. Я их всегда обходил. Порой мне казалось, что здесь они сидят круглые сутки.
- Что, Юрок, всё нас сторонишься? – тихо и с улыбочкой спросила бабка Анна. Когда-то трудилась она  в конторе райисполкома.  С тех благословенных времен осталась сутулость от многолетнего  угодничества.
- Он брезговат нас! -  громко  заявила   бабка Вера. Эта  трудилась на путях. 
- Ну, знаете, мои хорошие, он оттого обходит нас, потому что трудится над книгами.
Анастасия Пантелеймоновна  до пенсии была учительницей.   
- А чо над ними трудиться-то? Чо? Прочитал,  да и всё, - громко заявила бабка Вера. – Я вон  ничо не читала, и ни чо. Добрую пенсию заработала. А на одной лавке с вами сижу. Все мы чичас одинаковы, и некаво здеся корчить из себя   книгочеев. Некаво.  У меня и дача есь, баня там,  три теплицы. А ты чо, Анастасия Пантелеймоновна  заимела. У меня пенсия больше твоей. Вон, Юрка Стрелов, тоже книгочей. А толку? Даже доброй квартиры не заработал. А у меня четырехкомнатная квартира. Будь он не ладен. Как ево. Ну, этот самый, ремонт сделал  с внуком.
- Евроремонт, - подсказала  бывшая учительница. – Мы не обо мне говорим.  О Стрелове говорим. Книги он пишет. Правда, я не читала, но слышала. Врет он там всё. Мне об этом говорила Октябрина Правдина.  Она запретила ему писать. Говорит, что всё пойдет в макулатуру. Нечего ему  писать и смущать людей.
- А чо это вдруг она запретила ему писать? Кто она такая?! – повысила голос бабка Вера. Я стоял  недалеко от них. Просто мне захотелось постоять и послушать обо мне разные высказывания.  Интересно ведь. – Пусь на зло пишет. Ну и пусь врет. Кому какое дело. Все  они  вруны, Ну и пусь врет. Лишь бы красиво врал. А я люблю, када врут. Помню, был у меня один хмырь, Колька ошпаренный. Все ево так звали. Мне бабы и говорят, Верка он же тебе всё врет! Ну и что, ответила я. Ведь он врет ради меня. Стрелов, дай что  почитать. Глядишь и поумнею. А то рядом  здеся сижу вот с грамотными, а ума от них, чо копейка. Никакова рожна нет.
- Вера Ивановна, вы уж слишком перебрали в ваших словах насчет нас. Мы же всё-таки кое-какие должности занимали, - сказала учительница -   Как вы можете? Так же нельзя.
-И то, правда, как вы можете так нас оскорблять!? - возмутилась бабка Анна. – Мы здесь Стрелова обсуждали, а вы не в те ворота попали. Идите к таким же, как вы и пойте свои путейские песни. У вас это здорово получается.
- А чо вам наши песни? Нормальные песни.  Пропустим стопочку, другую, да и зачнем петь. А чо? И это запрещаете? Чо вы всё запрещаете? Чо вам всё не ндравитса?  Как пела, так и буду петь. Пиши Юрка. Тока дай мне чо-нибудь почитать.
Ничего никому не обещал.  Ушел от них.  Вот эти бабки попали бы со мной в параллельный мир. Пусть живут себе, и не надо им мешать. Это дело наших отправителей.
Шел по улице к парку. Там я отдыхаю духовно. Навстречу мне шел Дюрд. Это добрый дух. Во всех своих  книгах они всегда присутствуют.
- Новость, - сказал я. – Что-то вяжется. Прямо отсюда меня в  тот мир, где я уснул?
- Не обязательно.  Здесь мы должны поймать одного из представителей  зла. Двух людей, добрых и отзывчивых умертвил. Не заслужили.
- Его и мне можно увидеть?
- Нет. Он словно тень, но мы чувствуем его и видим.
- Ухлопаете его?
. Нам надо его доставить на место, где с ним поступят так, чего он достоин.
- В ад отправят, в пещеру под кнут?
- Наше дело его доставить.
- Ты не один здесь? – быстро спросил я.
- Конечно, не один.
- Я их могу увидеть?
- Можешь. Но выглядят они, как и я. Обыкновенные люди.
- Вот бы мне увидеть.
- Не обязательно. Недавно прошли мимо тебя молодые парни.  А вот сейчас они рядом со мной.  Мы можем быть невидимыми, а можем  показаться вам обыкновенными людьми.
- И  долго я здесь буду?
- Гуляй, наслаждайся природой, разговорами с  людьми. Для тебя это необходимо. Ну, а нам надо посетить ваш дом культуры. Как всегда там будет грохотать музыка. Как им не надоест слушать этот грохот?  Ты молодец. Ты слушаешь музыку природы.
- Я избегаю толпы, и грохота музыки. Зачем только они так громко включают? Не понимаю, - ответил я.
- Вот иди в тайгу, и слушай музыку природы, - сказал он и пошел в сторону дома культуры. 
Решил пойти к своей любимой сосне, но не тут-то было. Ко мне навстречу двигался  один из моих знакомых  Федя  Тепленький. Такая у него фамилия. Он всегда  улыбался. Его полуоткрытый рот никогда не закрывался. Он не заражен чипами улыбчиков. Просто он такой веселый человек. Где он работал? А кто его знает? Он, может, сам не знает, где он  работает и где работал до этого. Любопытная личность. Переменил множество профессий, но нигде долго не задерживался. Или  просили уйти, или просто вышибали. В нашем городском поселении по имени Туманск, он прижился окончательно. Женился,  как он говорит, «настрогал»  троих детей, (это его любимое слово), получил благоустроенную квартиру. Построил дачу в два этажа. Вы скажете, ну что же?  Добрый хозяин. Согласен. Ещё, когда  он  начинал разворачиваться в сторону хозяйственных дел, за бутылкой водки, которую я поставил, он признался:
- Меня ведь, Юрка,  пошто выгоняли или просили уйти? Я не могу просто так смотреть, что где лежит неправильно.  Руки сами тянутся взять это и  унести домой. Так будет правильнее. По натуре я веселый человек. В общежитии меня иногда били и выгоняли. Брал то, что лежало неправильно. И вот я женился. Такую дачу не построишь на свои деньги.  Ничего не выйдет.  Вот так вот и построил. Я ведь, Юрка не виноват, что где-то и что-то лежит неправильно. Вот и настрогал дачу.
Многое что он «настрогал». В нашем  маленьком городском поселении он считался одним из зажиточных хозяйственников. И на пенсии продолжал брать, что попадет под руку, и что неправильно лежит. Во дворе, наверное, только не было лебедей и павлинов. Что сделаешь, так уж бывает. В Библии есть строки, где Иисус Христос говорит, что самые злейшие враги у человека, родные. Так оно и получилось.  После смерти жены,  старшая дочь отправила отца, после очередного похода за деталью, что плохо лежала, в психиатрическую больницу.  У него, мол, шизофрения на воровство, что  неправильно  лежит.  И остался Федя  с открытой улыбкой и  полуоткрытым ртом. Больше у него ничего не было. Дочь не приняла его. Он устроился сторожем, и теперь жил в подвале.
Он шел мне навстречу и улыбался. Постаревший, немного согнутый, но с неизменной  доброй улыбкой.
- Кого я вижу! Сам Стрелов явился предо мной!  Ты, знаешь, Юрка,  я ведь на стихи делаю поползновение. Что ночами делать? Вот начал пописывать.  Для себя пишу. В библиотеке твои книги читал. Любопытные книги. Весьма любопытные. Ловко ты их настрогал.  А ты, знаешь, а ведь я верю в то, что ты там нам сообщаешь. Верю. Я ведь подозрительно, как и многие, к тебе относился. Эти книги у тебя настоящие откровения странного человека с другой стороны. Вот и пусть гадают, какой ты с другой стороны, если, конечно, посмотреть на тебя с другой стороны.  Пусть гадают. Главное, ты настрогал их для нас. Ладно, мне надо идти.  Я тут в одном месте приметил за гаражами, лежит бесхозная доска. Надо взять. В садике, где я сторожу, на песочнице доска прохудилась. Надо бы заменить. Вот это будет правильно.
И он пошел за гаражи, а я отправился в тайгу, к своей любимой сосне. Не отрицаю, что я странный человек. И попадаются мне также странные  человеки. А вдруг этот Федя Тепленький  войдет в мою команду? Было бы интересно.
Посидев на скамеечке, я пошел к  моей сосне.
Стоял рядом, и решал, возьмут меня или не возьмут?
Пока ничего не происходило. Но я  чувствовал, что должно что-то произойти.  На миг я увидел легкий туман, окутывавший сосну.
ЧАСТЬ  ВТОРАЯ
НА КРАЮ ВСЕЛЕННОЙ
Полет в неизвестность   
Проснулся. Парни тоже вставали и вышли из дома.
- Пришла мысль, - сообщил Михаил. – Они что? Хотят откормить нас? Мы не ради  жратвы сюда прибыли.
- И какая мысль? – спросил я.
- Надо бежать. Давайте перевалим вот эту гору. По пути, возможно, встретим  местных людей толи. Куда же  они исчезли?
- Мне, кажется, лары следят за нами. И никуда нам не бежать, - сказал я. – но, попробовать надо бы. Где наша не пропадала.
Так мы чо здеся навсегда останемся? – спросил Веня. – Брызгать надо отседа.
- Конечно, бежать я  тоже хочу, но как с Моном? – спросил я.
- Я ему лекцию прочитаю, - потер руки Николай Иванович. – Лекция о возникновении человека от обезьяны.
- Он тебе одним ударом шею свернет! – засмеялся Володя.
- Тогда что делать? – резко спросил  лектор.
Пришли Иннокентий и Сократ.  Принесли фрукты и вино в кувшине.
- Друзья, фрукты можно есть, а вот в вино они что-то намешали, - сообщил Сократ. - От одного повара я слышал, что у них есть какой-то  напиток, от которого человек может ходить, что-то делать, но он, как робот. Ничего не соображает.  Он говорил, что этим напитком они  поят рабов по добыче золота. 
- Мы Мона напоим, - предложил я.
Мон сел вместе с нами  есть фрукты.  Сократ налил ему кубок с вином. Он ел и пил. Потом  Мон свалился.
- Вот, что, друзья Иннокентий и Сократ,  согласные вы или нет  бежать с нами? – спросил Михаил.
- Мы догадались, когда решили напоить вином Мона, - сказал Сократ.
И вот мы углубились в  лес, и стали взбираться на гору. Миновали скалы. И перед нами открылась небольшая долина. Вот они, где устроились, голубчики длинношеи.  В солнечных лучах  серебрилась поверхность трех кораблей.  Это не тарелки. Они похожие на огромные цистерны.  Длина каждого корабля  метров  пятьдесят ну и в диаметре метров двадцать.
- Вот это я понимаю, корабли, - сказал Михаил. – Сколько же тогда  их сюда прибыло?
- Полная веселуха, - прошептал Володя. – Мать тебя за ногу, это же цельная армия!  Неужто они к нам пробрались?
- Всё возможно, - ответил я. – Летают себе к нам, а мы их не видим. Но, что-то же им надо от нас? И, что удивительно, те пришельцы, которые за наше человечество, не показываются нам, вот таким придуркам, как мы. А встречаем мы разного рода мерзавцев.
- А что мы подскажем тем, кто за нас? – спросил Михаил, и ответил: - Ничего. Просто мы не ведаем, какие они из себя?
- Вот это точно. Мы их не знаем. Знаем одно, что они есть, - ответил я.
- И чо теперь делать? – спросил Веня.
- Думать надо и решать, что делать, - ответил Михаил. – Думать.
Иногда появлялись крыскисы, а вот ларов мы не видели. По парам  появлялись  местные жители толи.  Они носили серебристого цвета  ящички.
- Вдвоем носят, значит, это золото. Вот куда деревню загнали. Золото из тоннелей носить. Могли бы и крыскисов заставить  носить ящики, - сказал Михаил. – Видимо, у этих волосатиков другая задача.
Вот появился  лар. Он приблизился к крыскису, и стал своей тонкой ручкой бить его по морде. Тот не отстранялся, а  торопливо кланялся.
- Сволочуги, - прошептал Веня. – Мог бы этот верзила  свернуть ему шею, так нет же, поддался.
- Чем-то они их  завоевали и поработили, - сказал я.
Появился ещё один лар. Он вел двух упирающихся   толи.  Поставил их к кораблю, вскинул ручку, и  толи упали замертво.
- Да я их враз в дугу  согну! – в злобе прохрипел Володя.
- Погоди, Володя, не торопись, - остановил его Михаил. - Мы  ещё не узнали их слабое место. С улыбчиками всё понятно. Этих мы не знаем. Но постараемся узнать.
- Может мои лекции помогут? – прошептал Николай  Иванович.  - Ведь надо что-то делать. Так вот. Это дело надо бы утрясти.
- Утрясем и увяжем, и тогда Николай Иванович, получится полный кворум, - ответил я. 
Лектор  с нами стал быстрее соображать. Он ответил:
- Всё смеешься, да? А здесь ничего нет смешного.
- Выговор надо Юрке влепить в личное дело, - засмеялся Володя.
- Тьфу!  - плюнул Николай Иванович. – Ну и шуточки у вас. Никакой серьезности.
- Кажется, мы попались, - сказал  Михаил. -  Голос Тиня ворвался в мой мозг.  Они знают и видят нас. Приглашают к кораблю.
Пришлось идти к кораблям.
- Главное, ребятки, не надо бояться.  Если они до этого нас не тронули, значит, мы им для чего-то нужны.
- А чо с меня деревни возьмешь? – засмеялся Володя.
- В  этой бочке я даже окон не вижу, - ответил Веня.
- Значит, мы все для них  в чем-то необходимы, - ответил Михаил.
Мы подошли к крайнему  кораблю.  Володя постучал по корпусу.
- Хм, но это не металл, - сказал Володя.
Я тоже постучал. То, что твердый корпус, это и понятно, но он сделан не из металла. Нет железной твердости.
И тут же проявился Тинь.
- Всё пытаетесь бежать?  Не выйдет. Да и зачем? Разве вам не интересно узнать, кто мы и откуда? Зачем  появились на вашей планете? Неужели не интересно, а Стрелов?  Должно быть, тебе стыдно будет не знать, кто мы есть. Для твоих  записей мы нужны.
- А на кой ляд мы нужны? – раскинул руки Веня.
- У вас одна команда, и разрушать её незачем. Прежде всего, вам надо бы ознакомиться с  кораблем. Прошу пройти внутрь.
- Раз нас так вежливо приглашают, то мы просто обязаны ознакомиться с вашим миром.
- Вот это правильно сказано! – хлопнул в ладоши Тинь. – Именно ознакомиться с нашим миром.
Мы вошли в полукруглую дверь, в которую  вносили ящички толи. Короткий коридор. Свет лился от стен. В стене раскрылась дверь, и мы вошли туда. За нами дверь закрылась. Мы оказались в небольшой каюте с двухэтажными нарами. 
- Кажись, мы влипли, - сказал Веня. – Заныкали нас по самое дышло.
Это я помню, как влез я одну хазу. А там бабка. Такая вся фронтовая. И давай меня  поварешкой охаживать. Откуда я знал, чо она там окажется. Правда, я тада делался синяками. Она накормила меня, пинжак какой-то напялила на меня. Добрая бабка оказалась. Так вот тада сказала, Веня не воруй.
- Воровал? – спросил я.
- Было дело, пока на зону не загремел. А вот эти хмыри, как та бабка  будут кормить нас?
Я вспомнил про свой роман «За горизонтом вселенной».  Там мы тоже на  космическом корабле  залетели на край вселенной. Там мы воевали с улыбчиками. 
И вдруг раздался голос:
- Просим лечь на свои места. Взлетаем. Скоро принесут вам  обед.
- Эй ты, сморчок вислоухий, а ну нас  опусти на землю! – закричал Володя.
- Ребятки, шуметь и призывать их к совести – бесполезно, - сообщил Михаил.  – Надо подчиниться.
 Он лег на место, похожее на  разрезанную наполовину бутылку.
- Да не хочу я быть здеся? – закричал Володя. Неведомая сила подхватила его и уложила  в  сосуд. Он молчал. Только пыжился, но ничего не мог  поделать. Веня же, молча, пошел к свободному месту.
Мы последовали примеру Михаила.  Я слышал еле уловимый гул, шелестение за стенкой.
И вот раскрылась дверь, и вошел Мон.
- Вот те раз! – воскликнул я. – И ты с нами? Проспался?
С ними пришли ещё двое крыскисов. Они принесли нам  обед. Мон ворчал, и был, конечно, недоволен нами, что  поднесли ему вино, от которого он уснул. Значит, это вино не  очень действует на крыскисов.
Мы славно пообедали. И тут раскрылась круглая дверь, и в проеме  возник Тинь.
- Прошу на выход. Вы прибыли на нашу планету  Рыса, что находится в созвездии  Бегущий олень.
- Планета  крыса? – спросил Володя. -  Полная веселуха.
- Не крыса, а Рыса.  Вы свою планету называете Земля, а мы свою называем Рыса.
Пока мы выходили, Михаил прошептал:
- Ребятки, или он врет, или мы, действительно, попали на край вселенной.
- Но, я уже был на краю вселенной, - ответил я. – И потом так быстро? Такое невозможно.
- Откуда нам знать, что в другом мире есть возможное, а есть невозможное, - тоже ответил Михаил.
-  Правильно, Михаил, -  сказал Тинь. -  Есть возможное, и есть невозможное. Как ваш  Сократ воскликнул: « Я знаю, что я ничего не знаю?»
- Ничего я не восклицал, - вмешался в разговор Сократ. – Чо это я не знаю? Я много чо знаю. 
- Он не тебя имел в виду, а древнего философа, - сказал Михаил.  – Тебя и назвали в честь его  именем.

ПЛАНЕТА  КРЫСКИСОВ?
Мы вышли  в чужой мир. Не ясно. Чужой он, или не чужой?   Мы увидели много кораблей. Это был аэродром, а может и космодром,  или как он у них называется. Самолетов я не видел. Были корабли и круглые, и даже совсем маленькие, но в основном такие же, на котором мы прилетели. И теперь только я понял, мы прилетели на чужую планету.
- Ясно, это другая планета, - сказал Михаил.
- Планета Рыса, - раздался голос Тиня. - Отправляйтесь вон в ту сторону. Вам дорогу покажет Мон. Там находится диспетчерский пункт.
К нам подъехала круглая машина без окон.  Вошли внутрь. Там светло, как днем, но лампочек не было. Просто светился весь корпус.
Через некоторое время  раскрылась дверь, и Мон пригласил нам выходить.
 Перед нами стояло  большое и круглое здание из серебристого материала.
Нас встретило два лара в обтянутых комбинезонах. Один из них  сказал:
- Мон проведет вас к беседке.
И тут же будто растворился.
- Вот, дают! – воскликнул Володя. – Полная веселуха! Это куда же нас забросили?
- Интересно, как долго нас здесь будут держать? – спросил Николай  Иванович.
- Заныкали они нас по всем правилам, - ответил Веня.
- И не говори, браток про пряжу, - сказал Сократ. – Загнали в угол.
Мы обогнули  диспетчерскую, и перед нами оказался обыкновенный лес.  По тропке мы вышли к беседке. В ней никого не было. Но в такое я теперь не верил. Может они рядом с нами. Господи, подумал я, сколько же  в мире разных миров?  А нам вдалбливали, что мы вообще одинокие во вселенной. Есть параллельные миры, и есть  обитаемые планеты. Есть  похожие на нас, а есть другие.
- А может, это наша планета, только параллельный мир? – спросил я у Михаила. – Уж больно природа  наша.
- Возможно всё.  Понюхаем, подумаем, и решим, - ответил Михаил.
Сократ, раскинув руки, со свистом вдыхал  воздух.
- Да это есть наш мир! Зуб даю. Наш.
Он пошел в глубину леса, и вскоре  прибежал. В глазах  ужас. У него такой был вид, будто за ним гналась стая голодных волков.
Он задыхался.
- Там…Там, не тово…Там. Кошмар…
Мы окружили его.
Михаил тряхнул его.
- Ты толком объясни, что там такое напугало тебя?
- Там. Страшно.  Мы не дома.  Ужас там. Сходите и посмотрите.
Володя решил  первым пойти туда, откуда прибежал Сократ. Мы последовали за ним. Сократ остался. Его не держали ноги, он сел  на траву.
Володя шел впереди нас в метрах двадцати. Он закричал:
- Мужики, это что-то ужасное!? Где мы?
Он шел нам навстречу. Как и у Сократа, в глазах ужас.
Деревья и  высокий кустарник закончились, и прямо от чащи  возник другой мир.
  - Что это?  - прошептал Михаил, и раскинул руки, как бы загораживая нас от чужого мира. – Стоп, ребятки! Туда не надо. Это чужой и неведомый мир. Делать нам там нечего.  Смерть. И домой не вернемся.
- Что это? – прошептал Иннокентий.
- Как это всё понять? – спросил Николай Иванович.
- Куда же это нас заныкали? – спросил Веня.
- Дикий и неведомый до этого момента мир, - ответил я. – В таком мире я ещё не бывал. Непонятно. Где  мы?
Перед нами раскрывалась для нашего взора страшная картина. Если, конечно, взять, что мы только что были в лесу, и вдруг попали вот в этот дикий мир. Тут, конечно, можно и окосеть, как это произошло с Сократом.
Нет здесь деревьев, нет травы.  Вдаль уходила бугристая, сероватого цвета  почва. Она напоминала  небольшие волны на реке, когда  от легкого ветерка ершилась поверхность воды. Поднимая серую пыль, прошло огромное животное, которого невозможно спутать ни с одним животным на нашей планете. По величине  оно было со слона. Но это не слон. Нет хобота. Зато были длинные рога, торчащие на квадратной морде. Длинная шерсть, свисающая  с толстого живота до самой почвы. Она была  черная, а вот  на спине серого цвета. Из-за шерсти  глаз не видно. У него было не четыре, а шесть ног, и они напоминали  бревна. Шел он медленно и  громко рычал.
- Таких чудовищ, даже во времена динозавров не было на нашей планете, - сообщил Михаил. – Теперь ясно, мы на чужой планете. Но, как это возможно, чтобы рядом уживалась природа нашего мира, и вот эта природа. Загадка.
- Чо нам теперь делать? – тихо спросил Веня. В его глазах отражался ужас. – Мы чо? Навсегда сюда? Но я домой хочу…
- Все домой хотят, - ответил  Кеша. – Вот.  Влипли, так влипли.
- Ничего. Не из таких переделок  выкручивались, - ответил Михаил.  Вдали виднелись  скалистые горы.
Вот  ещё появилось одно животное, похожее на черепаху.  В диаметре, наверное, будет метров  пять. Оно  бежало по  ребристым волнам с большой скоростью. Так у нас бегают  добрые лошади. И тут я заметил, что у этой черепахи много ног.  Они так и сверкали под черепахой. Она проскочила мимо гиганта, и скрылась из виду.
- Смотрите! – крикнул  Кеша. – Что это?
Бежало пять черепах. А на каждой из них сидело по одному  крыскису.
- Вот те раз! – прошептал Михаил. – Вот это чудо! Теперь я понимаю состояние Сократа.  Он вышел из леса, и увидел всё это. Действительно можно сойти с ума от виденного. Он был один. Его можно понять. Он один. А нас  шесть человек. Для нас страху меньше, чем досталось одному. Я догадываюсь вот в чем. Ребятки, это мир крыскисов.
Поднимая пыль, черепахи понеслись в сторону гор.
-  Так это у них они вроде наших коней? – спросил Николая Иванович.
- Наш лектор догадался, - ответил Володя. -  Это у них лошади.
- Мне, кажется, ребятки, вот это и есть мир крыскисов, а не этих  ларов. Это и есть планета Рыса. А лары, это есть завоеватели.
- Так чо нам делать-то? Каво из них  надо бить? – спросил Веня.
-  Погоди ты со своим битьем. Надо во всем разобраться. Понюхаем, обмозгуем, и тогда уж решим, что делать. То, что мне что-то подсказывает, нашими врагами будут лары.
- А эти жестокие  крыскисы кто они? – спросил Кеша.
- Загадка, - ответил Михаил. – Мне, кажется, что не так уж они жестокие. Просто их  загипнотизировали лары на жестокость, как улыбчики постепенно завоевывают наш мир со своими чипами. Надо, ребятки, во всем этом разобраться, и не пороть горячку…
- Нам надо необходимо узнать слабую сторону ларов, - вставил я.
- Вот именно, - быстро ответил Михаил. – Надо с ними  нормально себя вести.
- И разнюхивать, чем они дышат, - хихикнул Веня.
- Именно разнюхать, - ответил Михаил.
- А я им лекцию закачу, - сказал Николай Иванович.
- В общем-то, надо бы попробовать. А вдруг, поможет. Теперь пойдемте к нашему другу.
Сократ сидел в беседке, а когда мы пришли, то он вскочил.
- Ну и как? Видели  этот мир?  Это же чёрт знат чо?  Там же я видел этих… крыскисов на черепахах. Такие они огромные! Чо это было?
- Что было, Сократ? Это другой мир. И он принадлежит, именно крыскисам. И этот мир, возможно, завоеван ларами.  Надо бы нам ознакомиться с этим миром. Но я вот в чем озадачен.  Если мы вышли из леса, и чуть не вышли  в тот  мир, то, как это возможно?  Как и улыбчики лары тоже строят воздушные замки? Или как? Вот ещё одна задача. Ну, коль мы прибыли в сей мир, мы  про всё это  не должны, а обязаны  узнать. А вот для чего нас сюда притащили лары, это ещё одна задача. И все эти задачи нам надо разгадать.
В беседку вошел Мон, он сделал приглашающий жест. Пришлось идти за ним.  Вошли в диспетчерскую. Там стояло несколько круглых столов, забитых разными приборами. За ними сидели лары. Никакого внимания на нас. Лица словно маски.
С левой стороны  стола  прозрачная капсула. Мон вошел в неё, мы последовали за ним.  Капсула дрогнула и понеслась вниз. Остановилась.  Мы вышли наружу. Просторный  коридор, уходящий вдаль. По сторонам  деревья.  Мягкий свет шел от стен.
- Кислород им тоже нужен, - сообщил Михаил.
Мы недолго шли, и свернули  к позолоченной двери.  Она сама открылась, и мы вошли за Моном. Перед нами огромный зал. Было много мягких кресел. Наверное, здесь  у них проходят заседания.
- У нас  скромнее  в нашей думе, - сказал Михаил.
- У них задницы  тощие,  на твердом кресле  посиди-ка! – засмеялся  Володя.
- Мозоли набьют, - хихикнул Веня. 
В зале никого не было, хотя я этому не поверил.  Чувствовалось чье-то присутствие. Нас  разглядывали.
И вот за длинным столом  золотистого цвета, проявились лары. Их было пять.  Один из них Тинь. Все сидели. Он встал.
- Похоже, - прошептал Михаил. – У нас была тройка, а у них полная пятерка.
- Дорогие земляне, вы немного увидели этот мир. Не советовал бы бежать. Вас сразу же сожрут черепахи…
- Они нас сожрут, если на них ехали  крыскисы, - громко сообщил Кеша. – Вон сколько мяса!
- Не надо бы нам заливать, - сказал Веня.
- А чо вы, как крысы попрятались под землю? – громко спросил Володя.
- Они боятся черепах, - продолжал смеяться  Володя.
- И не говори браток про пряжу, испугались, вот и сидят здесь, - сказал Сократ.
- Мои друзья правы, - сказал Михаил. – Пусть будет так. Так для чего нас сюда пригнали? Смысл?
- Познакомиться с черепахами, - ответил я. – У нас свои черепахи есть. В общем, господа Лары, или как вас там? Где мы находимся? Здесь хоть не соврете?  Вы уподобились нашей Джен Псаки и  Обаме. Будем врать. Но, если уж я начну врать, ваши  перепонки лопнут. Так как?
- Не будем врать, - ответил Тинь. - Мы находимся на планете Рыса в созвездии Бегущий олень на краю вселенной. За нами ничего нет. Голый и пустынный космос. Хотя  мало в это верим. Это нас не касается.
- А зачем вы к нам забрались? Что вам надо от нас? – спросил Михаил. -  Пересечь столько галактик, чтобы найти нас? Что-то плохо верится.  Или как?
- На всё мы отвечать вам не собираемся. Вы есть люди отчаянные. Всё в своей жизни прошли.  Нам бы очень хотелось, чтобы вы поняли нас. Мы вам дадим такую жизнь, какую вы заслуживаете. В вашей жизни вас не понимают. И до того уже вас унизили, что дальше уже нельзя так больше жить. Наконец-то вы увидите всё то, что вам  в данный момент необходимо.
- Тихо, ребятки, тихо, -  прошептал Михаил. – Только не возникать. Надо и это попробовать, а там видно будет.  Только не шуметь.
Я одно понял, что Михаил решил играть. Бунтовать нам сейчас нельзя. Поймут ли наши друзья потаенную игру Михаила. Не знаю.
-  А на чо здеся глазеть? – засмеялся Веня. – Голая земля, да черепахи навроде коней. Чо глазеть-то?
-  Сейчас мы вам покажем то, отчего вы не откажитесь.
Я почувствовал, что засыпаю. Перед глазами образовался легкий туман. Потом всё прояснилось…
…Мы стояли на берегу моря. У моих ног чуть заметно плескались волны. Пляж был пустой.
- Мать тебя за ногу, где мы? -  спросил Володя. Он не смеялся.
- По-моему, это не наш мир, - сообщил Михаил. – Море, явный  песочный пляж, и никого нет. Хотя что-то напоминает берег Крыма. Вон те   горы. Но, никого нет.
- Кто их поймет. Они на всё горазды, - ответил я.
Послышался писклявый голос Тиня.
- Вы находитесь на  нашей планете Ага.  Это мой родной мир.
- Чо ты нам мозги полощешь? – резко спросил Володя. – Сам же трекал, чо у тебя родная планета  Рыса. Как тебя, понять, узкозадый мозгляк?
- И Рыса наша планета и Ага тоже наша, - быстро ответил Тинь. – Они  крутятся вокруг  такого же солнца, как ваше. И мы называем его - Дан. Планета  Рыса находится ближе к Дану. Как и ваша планета Земля находится  на нужном для жизни расстоянии.
- Ну и жили бы себе на своей Аге. Чо полезли на другие планеты? А тут  ещё и к нам приползли серые труховки! – сказал Веня.
- Подождите, подождите, ребятки, - поднял руки Михаил. – Эти господа предложили нам отдохнуть на ихней планете. Давайте попробуем отдохнуть. А там видно будет.
И я решил тоже  поиграть.
- Почему нельзя отдохнуть?  Сее море напомнило мне Черное море. Так почему нельзя воспользоваться оным приглашением?
Володя и Веня ошарашенно посмотрели на меня. А я взял и улыбнулся и  тут же  подмигнул.
Кажется, ребятки поняли наш замысел.
- Черное море, говоришь? – почесал в затылке Володя. – Ну, тогда другое дело. Я же не был на нем. А чо? Это тада здорово, а? Веня?
- Черное  море? – спросил Веня. - Дык, значит, Черное? Тада и покупаться зачнем.
- А ты бывал на море? – спросил я.
- И не говори, браток про пряжу.  Давненько не был.
Кеша и Сократ были в полном недоумении. Они растерянно смотрели на всех нас и молчали. А вот Николай Иванович решил прыть проявить.
- Я этого, как его, не позволю, издеваться над нами. Так вот. То у вас одна планета, то появилась ещё одна. Сколько же их у вас? Признавайтесь! Мои  товарищи смирились с вами, я не позволю мириться с вами, захватчиками чужих миров! Так вот. А вы, мои, друзья, как вы посмели так быстро перейти на их сторону? Так вот. Не  стыдно?  Да и какой может быть стыд у бродяг и бомжей? Мне стыдно за вас!
Разошелся не на шутку наш лектор. Надо бы как-то унять парня. Всё может испортить. А успокоил его Володя. Он подошел к нему и приложился кулаком к его  темечку. И он свалился у ног  Вырубова.
- Вырубов вырубил  лектора! -  смеялся Веня.
Кеша и Сократ переглянулись, и вперед  выступил Сократ.
- Правильное решение.  А вдруг это Черное море? Да и как-то нехорошо отказываться от такого приглашения.
Молодцы ребята!
Мы разделись и  бултыхнулись в море.  Вода теплая, и, как и должно быть, соленая.  Николай Иванович сидел на песке, и ощупывал  голову.
На берегу никого не было.
- А мы  думали, что  вы сдались, - сказал Кеша. - У нас один  Николай Иванович мудрит.
- Позднее зажигание, - ответил Михаил. -  Я к таким людям привык. Они все, как на подбор. Как бы чего не так ляпнуть. Потом поймет. Воспитается.
- Вот бы к нам ещё прислали бы на воспитание  врушу Джен Псаки. Мы сообща воспитали бы её, - ответил я.
Николай Иванович встал.  Он подошел к воде, и пощупал её.
- Так это море? Тогда, где мы есть? Так вот. А зачем драться? Вы что? Сдались? Как вы могли пойти на сделку с этими тварями? Не стыдно.
- Николай Иванович, где там ваше темечко? – потер руки Володя.  – Совсем соображение потерял со своими лекциями? Это дело поправлю.
- Не позволю более бить по голове. Не имеете право! – крикнул лектор.
- Здеся всё можно, - хихикнул Веня. – Здеся нет никаких прав! Прокуроров и судей здеся нет. Мы сами  можем  засудить любого.
- Николай Иванович, - подплыл я к берегу и встал.  Подошел к нему. Он вскинул руки, загораживая голову. – Поймите. Это был наш розыгрыш. Все поняли.  Один вы не поняли. Надо с ними играть. Иногда ваша высшая школа  только вредит вам.  Да не трону я вас. У меня есть правило. Никогда не нападаю первым, не бью и не пинаю лежачих. У меня несколько есть полезных для любого человека правил.
- А чего это она мне вредит? – спросил он, и убрал с головы руки. – Она мне  глубокие знания дала.
- Может и не надо бы так углубляться-то? – спросил я.
Он  задумался. Это уже хорошо. Даже позволил себе улыбнуться.
 - Так вот.  В общем-то, кто знает? Что-то она мне дала. Было интересно учиться. Так вот. Интересно. А как же? Профессия. Ладно.  Вам меня не понять. Так что там за игра-то? Поделись секретом.
- Секрета никакого, - ответил я. И популярно объяснил, в чем заключалась наша игра.  Он даже оживился. Потом признался.
- А ведь я мог всё испортить.
- Бывает.
- Про позднее зажигание ты мне хорошо напомнил. А как от него избавиться?
- Ничего и никого не бояться. Говори, как есть. Мы здесь все свои.
- Хорошо тебе. Ты всегда был таким.
- Ну и каким я был? Только честно.
- Для нас ты считался  откровенным, и каким-то чужим, не нашим, не советским что ли…
- Вот и вся, канитель, - ответил я. – Не так сказал, не так ответил. Ярлык антисоветчика. А если хорошо разобраться? Никому  не приходило в голову понять этого антисоветчика?  Не приходило. Нельзя  рассуждать. Не  поймут.
- Вот ты всегда был такой. Прямолинейным.
- И вот результат. Все мои друзья, кроме вас - прямолинейные. И не подходили к той власти.  Клеймили, отправляли в психушки. Шли бомжевать. А вы  жили в  вашей правде, но вы есть другие. И вот вы приходите в другой мир, где надо быть другим, и для вас, конечно, непонятным. А ведь надо меняться.
- Но как меняться? Я ведь есть  такой, какой я есть.
- Вы уже меняетесь, только это вы не замечаете. Все мы в другом мире меняемся. И мы тоже, вот такие, бомжеватые, меняемся.
- Да не меняюсь я.  Так вот. Хотя, хотелось бы.  Чего уж.
- А раз в вас возникло сомнение, то это уже маленький, но  есть сдвиг к лучшему, - ответил я, и пошел в море.  Надо смыть  усталость. С ним устанешь.
Вышли из моря, и бросились на песок.
- Всё это хорошо, - сказал Михаил. -  Всё хорошо. А что дальше? Я думаю, что они решили нам показать оный мир.  Но, что-то за этим кроится. Я им не доверяю. Они готовят какую-то нам пакость.
- А будто я доверяю, - ответил я.  – Но вид не надо подавать, что мы им не верим. Хотя я и сомневаюсь, что они уже не знают, то мы начали с ними играть. Знают. Но, они хотят нас переубедить, что им надо  верить.
- Подумаем и понюхаем, - ответил Михаил.
Мы оделись.  Недалеко от нас села небольшая серебристая бочка. Услышали голос Тиня.
- Друзья, просим пройти в наш корабль, который мы называем  Дрон.
- Ваши все корабли большие и малые так называются! – крикнул Михаил. 
- Не надо так кричать. Мы итак ваши голоса прекрасно слышим. Да, все корабли так называются.
- А в море что-то не увидели кораблей. Где они?
Тинь немного помолчал, и  довольно странно ответил:
- Вы удивительная цивилизация. Море вам радость дает? Что это за радость. Много воды. Она соленая. Её невозможно вам пить. Какая радость? Вот это мы не можем понять.
- Так. Кажется, что-то немного проясняется, - прошептал Михаил.
- А как не радоваться?! – удивился Володя. – Чо тут объяснять? Купайся, да радуйся.  У нас, как наступает лето, так люди пачками к морю прут. Радость. Это же море!
- Не понимаем. И кораблей у нас на море нет.
- На вашем драндулете можно над морем полетать? – спросил Веня и хихикнул.
- Молодец, Веня, молодец, - прошептал Михаил. – Ещё одну тайну этих  упырей открыли.
Вот здесь, если честно, Михаила я не понял. Какие ещё тайны?  Всё понятно. Всё-таки, Михаил бывший ученый, и самый  образованный среди нас. Николая  Ивановича не в счет. Он в другом деле высокообразованный  человек.
- Зачем вам смотреть на море.  Что в нем красивого? А вот, то, что вы увидите на планете, вас приятно удивит.
- Валяй! =закричал Веня. – Одной смерти не миновать! Где наша не пропадала. Газуй, мать тебя за ногу!
- И не говори, браток про пряжу, - сказал Сократ. – Что будет, то и будет.
Мы  вошли в корабль. Всем хватило кресел.
- Кресла, как у нас, - сказал Михаил. Бочка взлетела.
- Ой! – воскликнул Николай Иванович. Воскликнешь здесь!  Абсолютно прозрачные стены.  Будто вокруг нас  прозрачная пленка. Мы словно парим в воздухе, хотя сидели в креслах.  Пилота не видно. Мы одни. Бочка летела над  планетой.
Под нами  расстилалась удивительная красота природы. Смешанные леса. Таких лесов я не видел. Вот  клочок пальм, тут же  рядом начинался сосняк, потом  началась березовая роща,  кедры, опять пальмы, яблони, вишневый лес, абрикосы, и ещё какие-то южные деревья.
- Вот он где настоящий смешанный лес, не то, что у нас, -  задумчиво и тихо сказал Михаил. – Ещё одна загадка. В общем, загадочная цивилизация. И нам предстоит её, всё-таки, разгадать. 
Также были видны небольшие водоемы, но  людей здесь не было. Были  маленькие речки.  Я не видел в этом странном ландшафте  ни людей, ни животных. Какая-то  бутафория. 
- Что они хотят нам этим сообщить? – спросил Михаил. - Загадка.
В самых красивых местах стояли самые настоящие дворцы. Как в сказке.
Мы долго летали, наконец, Володя заявил:
- Хватит  нас сказочкой кормить, надо бы нам пожрать. Да чем-нибудь бы нас угостили. Уважили бы нас, и мы их  зауважали.
- Куда же они нас запеточили? – спросил Сократ.
- Дорогие товарищи, - неожиданно  встрепенулся Николай Иванович. – Это и есть настоящий коммунизм! Вы посмотрите, у них здесь никаких войн, никаких разборок. Это и есть…
- Сияющие вершины на гранитном фундаменте, - вставил я.
- Долгожданный коммунизм  на далекой планете… Юрий, ты всё подсмеиваешься, а зря.  Надо с ними поговорить откровенно, и узнать, как они построили бесклассовое общество   
- А для этого, нас бы  пригласили в один из  дворцов, - сказал Михаил.
Мы стали  опускаться. И вот вокруг нас опять возникла оболочка бочки. Раздался голос Тиня.
- Прошу на выход. Дворец из вашей сказки перед вами.
Мы выбрались из бочки. И действительно, мы стояли у ворот, сверкающих желтизной. Такие дворцы я видел только в  художественных  фильмах, а также в мультиках. Купола  и крыши серебрились в лучах  незнакомого нам светила.
Ворота открылись, и мы вошли  во двор. Фонтанов я не заметил. Это не улыбчики. Да и людей здесь не было.  Не слышно птиц. Стояла настоящая звенящая тишина. А вот маленькая речка была, которую можно даже перепрыгнуть.
Михаил прошептал:
- Смотри на воду. Она бежит в  обратном направлении. Видишь вдали горы. Значит, вода должна течь оттуда, а почему тогда она течет не так, как надо? Задачка.
И тут я тоже заметил обратное течение воды. Заметил это и Володя. Он закричал:
- Полная веселуха! Мать тебя за ногу, речка-то бежит не туда куда надо!
- Смотрите, - опять прошептал Михаил. – Речка  наладилась. Молодец, Володя, ты вернул её на место.
- Как это? – спросил Володя, и, выпучив глаза, смотрел на водяное чудо.
- Куда это они нас заныкали, где речки бегут в обратную сторону? – спросил Веня.
- И не говори, браток про пряжу, - ответил Сократ. – Просто мы попали в волшебную сказку.
- Но это какая-то получается катавасия, - сказал Кеша.
Один Николай Иванович не мог врубиться  в такое  водяное чудо.
- Рушатся все материалистические догмы, товарищи, - простонал он. – Так это вовсе и не коммунизм, тогда что это?
- Мы попали в обыкновенную сказку, - ответил Михаил.
- Но это невозможно! – крикнул лектор.
- Здесь, да и в других мирах всё возможно, - ответил я. – Идемте. Нас ждет господин Тинь.
Он ждал нас. Потом  пошел, а мы двинулись за ним.
- Идемте, идемте, - говорил он. – Не стесняйтесь.  Сейчас вам подадут угощение. А то я смотрю, после моря, вы хорошо проголодались.
Мы вошли во дворец.  Настоящая сказка. 
И  тут, из открывшейся двери в серебристой стене, раскрылась дверь, и в зал  вошло семь человек.  Да, это были настоящие люди. А вот одежда на них была  серая и обтянутая. Они несли  большие фарфоровые тарелки  с едой. За  ними вошло семь девушек.  Они были одеты в легкие  туники.
- Вот это да! – воскликнул Володя. – Вот это красючки! Вот это фигуры!
И тут он решил прикоснуться к одной весьма упитанной даме. Рука его прошла сквозь тело дамы. Володя даже отскочил.
- Так это труховки, мать тебя за  ногу!  - закричал Володя. - Ты кого нам здеся подсунул, куриный пупок!
- Издеватса надумал, бледнолицый упырь?! – крикнул Веня.
Кеша решил похлопать одного  парня по плечу, а рука прошла сквозь тело.
- Это что за катавасия такая? – развел руками  Кеша. – Век на нарах болтаться, но такую  сказку тяни обратно!
-  А мы вот ничего,  нам нравится такая жизнь, -  ответил Тинь. -  Какие-то вы прямолинейные.  Вы живете в реальном материализме, как бы выразился  товарищ  Вольнодумов-Трепыхальский. А надо жить в только что созданном мире.
- А  жратва тоже исчезнет? – громко и подозрительно спросил Володя.
- Ну, зачем же?  Кушайте на здоровье.
Труховки, как их назвал Володя,  поставили на круглый стол, возникший  не откуда, всю нашу еду.  Труховки тут же исчезли, они просто испарились.
На тарелке лежал настоящий гуляш с подливом. Салат,  ломтики сыра, тут же в вазах разные фрукты.
- Ясно,  водяры нет, - проворчал Володя. - Не уважают нас.
- Не уважают, - ответил Веня.
- А вот с обедом нормально, - ответил я.
- Такая уж эта цивилизация, - сказал  Михаил.
- Конечно,  могли и подать что-нибудь, - сказал Кеша.
- Мы ведь в гостях у них, - добавил Сократ.
Пообедали отменно, и как в сказке, всё исчезло.
Поразительно! – воскликнул Николай Иванович. – И то, правда. Будто мы в сказке!
Потом нас снова пригласили в бочку. Взлетели, и стали нам продолжать показывать красоты того мира.  Теперь уж я не верил, если под нами появлялись люди. Я видел наших лошадей, запряженных в кареты. И просто  проезжали  ярко наряженные всадники. Тут же  проезжали по  дорогам  легковые  машины.
- Что-то плохо вяжется, - прошептал  Михаил. - Кареты, ряженые дамы в кокошниках и в старомодных платьях, и  машины из нашего двадцать первого века.  Чудят  лары, чудят, только получается у них не в попад. Пусть порезвятся, а мы посмотрим, что дальше будет. С нами они совершено могут запутаться. Только тихо. Пусть путаются. Это нам на руку.
Картины менялись одна за другой. Действительно всё было, как в сказке. Но изменения были, и они  всё чаще стали проясняться. Это даже заметили наши друзья.
- Они чо нам стали кинушку показывать? – громко заявил Володя.
- Фигуры людей-то стали путаться. То это был мужик, то вдруг стала баба! – засмеялся  Веня.
- А зачем нам кинушка? – спросил Кеша.
-И не говори  браток про пряжу, зачем нам вся эта  мазня? – спросил Сократ.
- Ну, никак не пойму, - взялся за голову наш лектор. – Что-то плохо стал соображать. Где всё? Где коммунистическое общество? Куда его подевали? И что это под нами? Не соображу…
- И не надо бы вам напрягаться, Николай Иванович, - прошептал Михаил.  – Вы ещё исполните свою арию лекций. Держите все ваши мудрые лекции в вашей неуемной и умной голове. Все они вскоре пригодятся.
Интересно, как они могут пригодиться, подумал я. Что же задумал Михаил?  А Николай Иванович отнял руки, и приблизился к Михаилу.
- Как пригодятся? Они никому не нужны.
- Тихо, только тихо, - прошептал Михаил.   А сам  вдруг громко заявил:
- Николай Иванович, не расстраивайтесь. Ещё придет время вашим  речам. Я с удовольствием послушаю вашу лекцию о возникновении человека. Поговорим и поспорим.
- Ловлю на слове. С удовольствием почитаю. А так, как вы среди нас, можно сказать, были профессором, я вам  прочитаю одну из самых сложных лекций, чтобы потом поспорить, поговорить.
- Слушайте, вы, лупоглазые стрекозы, хватит нам разную  ересь казать! – закричал Володя. -  Налетались! Хватит нам вашей кинушки! Опускай нас!
Бочка  причалила к диспетчерской, от которой мы и взлетали.
Мы вышли наружу. Прошли к беседке.
- Они за кого нас доржат? – спросил Володя.
- Михаил, получается какая-то камуха, - тихо  сказал я. – Ты хоть что-то понял из всей этой мути в тумане?
- Кое-что понял.
- А что здесь непонятного? Мозги они нам полощут, - ответил Кеша.
- И не говори браток про пряжу, полощут, да ещё как полощут, - ответил Сократ. -  Одного не могу понять, для чего вся эта  катавасия? Они думают сманить меня? Не выйдет. Полная бутафория. А зачем?  Смысла никакова. Они думают, чо мы полные лохи. Как же так, мужики? Они такого достигли, чо нашим ученым до них, как до солнца, а такую ересь показывают, похожую на винегрет из сказок и мультиков. Они нас за придурков держат.
- Сократ,  слово придурок  не подходит к нам, и поэтому хочу возразить, - сказал я. - Что такое придурок в моем понимании? Мужик этот весьма сообразительный, только придуривается. У меня об этих людях роман издан  «Отчаянные придурки».  Они нас считают недоумками. Мол, что с них взять? И на эти картинки из сказок и мультиков рты распахнут. Сорвалось.
Я открыл глаза. Всё то, что мы только  видели, происходило во сне?  Бред какой-то!   Я сидел в мягком кресле.  Увидел  Тиня и четверых ларов. Значит, они нас усыпили, и всё показывали  в наших снах. Тот же огромный зал, много мягких кресел.
И надо признаться, что сны были настолько реальные, что я до сих пор помню теплое  и соленое море, помню, как нас кормили. Всё помню. Но зачем нам всё это? Значит, они нас за недоумков держат. Тогда возникает вопрос. Если мы такие низкие существа, то зачем нас тащили на край вселенной? От нас никакого толку. Пусть соберут кучку  ученых, и тащат до этой планеты. Мы им зачем, такие вот полуграмотные придурки?  Подобрали бы таких вот, как Михаил, и  философствовали бы  с ними. Николай Иванович  в ту кучку не подходит. У него другое направление. И вряд ли, в какой части вселенной есть такие товарищи, держащие в голове до сорока лекций. Это своеобразные и уникальные люди. Побывав во многих мирах, я пришел к выводу, что таких индивидуумов с их чудными лекциями нигде нет. И в наших командах они просто  необходимы. Без них скучно было бы путешествовать. В моей книге «Космические добровольцы» мы тоже побывали  на краю вселенной, конечно, в другом месте. Так вот, там  Михаила  на время отделили от нас придурков. О чем они там  говорили, Михаил так и не сказал.  На той планете жили вечные  существа. Бессмертные существа. И то им, как я понял, Михаил не подошел. Так зачем нас сюда тащить? Какой в этом смысл. Ведь это тоже высшая цивилизация. Зачем мы им? Толку от нас никакого.
- Как мы заметили, вам наш мир не понравился? – услышал я голос Тиня. Мои друзья тоже проснулись. Как и должно быть, то и произошло. Мы не только народ воинственный, но и нетерпеливый. В нас много эмоций и  разных чувств. Мы  - люди нашей старушки любимой Земли, которую как можем, защищаем от темных сил.  Мы можем воевать, дружить и любить. Многое что можем. Такие уж мы люди. Правда, мы иногда плохо дружим с соседями. Воюем. Порой мы не бережем нашу мать-Землю. И, что удивительно, давно заметил, все товарищи, что входили в нашу  компанию в другие миры, все они  любят свою мать-Землю, и как могут, берегут её. Значит, наши отправители, специально подбирают таких вот не только бессребреников, но и активных борцов  с темной силой, не делающих вреда  нашей планете. Их на Земле тоже много, и это меня радует.
- Ты чо нам, мать тебя за ногу,  здеся  мыльные  терема казал, козлиная твоя душонка! – закричал Володя.  – Бить не буду, затрясу!
- Примануть думал, пучеглазая жаба! – кричал Веня.  – Заныкать нас думал в свою сказку, душонка твоя поганая!
- Что вылупился, как баран на новые ворота! – кричал  Кеша. – Хрень какую-то казал из мультяшек!  Я из детства давно вышел!
- И не говори браток про пряжу, со всем уж нас за  недоумков держите, Стеклянные твои глаза!
- И то, правда, какую-то полную камуху нам показывали во сне, - сказал я. – За кого вы нас приняли, поганки  лесные?
- Друзья, вы всю обедню испортили, - прошептал Михаил, но я эти слова услышал.  – Ничего не узнали.
Тинь и  четверо ларов молчали. Непробиваемые мужики.  Ни один мускул не  дрогнул на их серых мордах.  Когда мои друзья накричались, пропищал Тинь.
- Успокойтесь.  Просто это был сон. Как  вы заметили, мы не обижаемся на вас на ваши грубые оскорбления насчет нас.  Мы знаем ваш народ  планеты Земля. И не таких людей видели и слышали. Знакомы с ними. А вы просто дети против них.  Вы просто малолетние дети против американских представителей власти, которые пытаются поработить  и подчинить себе всю вашу планету. Первыми стали им  помогать гелиозы, как вы их называете улыбчики.  Они внедряют чипы в людей.  Внедренных на вашей планете  уже миллионы людей. Мы по-другому действуем. Это вам не обязательно знать.  Мы вами, вот вашей группой, да и другими группами заинтересовались. Вы  отчего-то, непонятно для нас,  не поддаетесь гелиозам. В вас нет чипов. В вас есть неведомый нам  непробиваемый блок. Вы от всех нас заблокированы. Нас это удивляет, и настораживает.
Наши друзья  затихли, они  стали внимательно слушать Тиня. Интересно ведь.  То, что  лары никакого внимания на нашу грубость и мат удивили всех, это одно, а вот то, что он в таком деле признался, это  вызвало у моих друзей разные чувства.
- Мать тебя за ногу, вот это  что-то! -  развел руки Володя.
- Тогда кто мы? Герои? – спросил Веня.
- Мне такой оборот понравился и насторожил, - сказал Кеша.
- Это что же получается?  Кругом эти самые чипы? Как же такое возможно? – спросил  Сократ. – А я и то думал, а чо это стало много у нас в стране с улыбками.  Улыбаются, а творят зло и хамство. Американская дама, как её звать-то, и не выговоришь сразу…
- Джен Псаки, - подсказал я.
- Во, во, она самая. Улыбается всё время и врет безбожно, - продолжил Сократ. – Хамство наивысшей категории. За дело её кнутом возят.  Не ври много.  Ну и улыбчики, будь они неладны. А вы чо творите на нашей Земле. Отвечай, серая мышь!
Вот и наш Николай Иванович собрал в кучу мысли, созрел, в общем.
. А вы, оказывается не простые, а с душком.  Разное  творение там решили нам показать?  А я, грешным делом поверил вам. Так вот. И никой это не коммунизм. Кино нам в картинках показали. Думали обмануть меня. Не вышло. Так вот. Коммунизма у вас нет. А вот ответьте, пожалуйста, какой  у  вас в настоящее время строй?  Капиталистический или рабовладельческий? А? Какой? Так вот. И не ответите. Потому что у вас непонятный для самих вас строй.
- Почему не ответить?   Ответим, - спокойно пропищал Тинь. – Словами ваших ученых ответим. Высокоразвитое общество, наивысшего расцвета цивилизация.  А вот ваше общество и двух процентов не дотянуло до нас. Вы есть низкопробные существа.
- Если мы такие низкопробные существа, то зачем вы нас  тащили на край вселенной? – спросил  Николай Иванович. Ай да, лектор! Ну и молодчина! Ожил лектор. И отвечает быстро и точно.  Эта заразная фраза из времен  социализма «как бы чего не вышло?» улетучилась, испарилась. Николай Иванович становится на одну ногу  с нами. Молодец!
Наши друзья, да и сам Михаил с удивлением смотрели на нашего лектора. Конечно, можно удивиться.
- Я уже говорил, что в вас стоит блокировка. Кто её поставил и зачем нам неведомо. Наша задача разгадать её. Но пока не можем её разгадать. Тот, кто поставил эти блоки, мы их не чувствуем и не видим. 
- Но если вы ползаете в нашем мире, то могли бы и там распознать, - вошел в разговор Михаил, и похлопал по плечу  Николая Ивановича. Тот  даже стал  выпрямляться и  довольно пыхтеть.
- Да уж. Ответьте, пожалуйста, - произнес он. – Слушаем вас.
- С некоторыми учеными бы поякшались, - сказал я. - У нас такие ученые есть. Ноздря в ноздрю  трудятся у гелиозов за золото и безбедную жизнь. А с нас нечего  взять. Беднота. Голь перекатная.
- Не в этом дело. Не в бедноте. Там что-то другое. Мы не знаем. В ваших ученых и во всех ваших правителей и миллиардеров нет той блокировки, какая есть в вас. И нас это удивляет и настораживает. Почему именно вы?  Зачем сюда доставили вас?  Возможно, договоримся, кто это делает. И вы должны знать. В ваших мыслях даже имен и названий нет тех, кто сделал  эти блоки.
- Вы проникаете в наши мысли, так  угадайте, - неожиданно для меня засмеялся Михаил.
- Ваши мысли, ваш разум  насчет тех имен молчит. И они прекрасно знают, где вы находитесь. Вы смелые люди. Идете на риск.
- Да, мы идем на риск ради благородного дела, - ответил я.
- Но, вы ведь можете и не вернуться. Навсегда останетесь на краю вселенной, и никто вам не поможет выбраться отсюда, даже те, кто поставил вам эти блоки.
- Мы знаем, - ответил Михаил.
- И всё  равно добровольно идете на этот  неоправданный риск, - подал голос ещё один лар. – Смелые люди.
- Идем ради спасения человечества, - ответил Николай Иванович. – Идем и на смерть, только чтобы  на нашу планету не проникла темная сила в виде улыбчиков и вас.
- А кто об этом узнает? Никто, - ответил  Тинь. – Вы есть повторение. А настоящие тела умрете  кто где. Бомж он есть бомж. Не  обидно? Над вашими чудачествами итак многие смеются.  Не обидно?  Какая неблагодарность людей к вашему подвигу. Пусть люди сами  разбираются. Так им и надо.
- Но, но, потише на поворотах! – крикнул Володя. – Я ведь могу вам и кости переломать.
- Всё. Пока с вами ясно. Мы ещё поговорим. И вы, наконец, узнаете преимущество  вашего бомжевания и полной бедноты с жизнью, какую мы вам представим. Исчезаем.
Лары растворились.  Мы вышли из зала.
- Что будет дальше весьма любопытно, - сказал Михаил.
И тут раздался незнакомый голос, но он не пищал.
- Идите вон в тот лесок. Попробую вам помочь.
- Кто это с нами затеял  ещё одну игру? – спросил Михаил.
 - А что вас держит? Какая разница? Можете пойти, можете и не пойти. Какая разница? Боитесь? Тогда другое дело.
- Это кого мы испугались? – спросил Володя. – Ты покажись, и я  пощупаю твою тонкую шею. Вот и вся боязнь.
 Голос  не ответил.
Мы вошли в смешанный лесок. Пока никто не появлялся. Ну не могли эти лары оставить нас без присмотра. Всё равно им надо было что-то делать с нами. Михаил  почти шепотом  сказал:
- Надо быть с ними осторожнее. Они готовые на разную пакость. Это вам не улыбчики. Те прут на нас, как разъяренные быки. Эти, как я понял, действуют исподтишка.
- А ты чо на шепот перешел? – тоже прошептал Володя. Михаил ответил:
- Я заметил одну деталь.  Кажется, они  весьма плохо слышат. Вы все кричите, а они хоть бы хны. Почему плохо слышат? А зачем им слушать, или даже говорить? Они  могут свободно  разговаривать друг  с другом мыслями. Ну  а с нами можно и поговорить  Слух у них  не развитый. Скорее всего, придет время, когда они вообще перестанут  говорить. А может и такие есть лары, которые не слышат и не говорят. Они и без  этого друг друга понимают великолепно. А то, что у них есть Тинь, то это правильно. Он есть у них переводчик. Вот те господа, что сидели за столом, это и есть переводчики на человеческий язык. Вот это одна загадка, которую мы немного поняли и отгадали. А сколько ещё разных загадок  будет в этом мире, мы и не знаем.  Поэтому надо быть с ними осторожнее. Повторяю, это вам не улыбчики.
- Надо бы попробовать их на мою лекцию, -  предложил Николай Иванович. - Так вот, я бы им закатил такую лекцию, от которой они бы совсем слух потеряли.
- Здесь я сомневаюсь, но  попробовать надо бы. Кто знает? Больше закрученных предложений  и непонятных слов.
 Мы решили пройтись по лесу, но это не наш мир. Лес  закончился, и перед нами раскинулась  пыльная зыбь.  Прошло два гиганта на толстых ногах. Рядом шел маленький толстоногик.  Они шли к горам. Пробежали две черепахи. Ноги только мелькали.
- Так чей же это мир? – спросил я сам у себя. – Эта планета Рыса крыскисов? Чья она? Что-то плохо верится, что она родина  Ларов.
- Мне кажется, что она родина крыскисов, - прошептал Михаил.
- Тогда эти лары захватчики? – спросил Сократ.
- Соображаешь, Сократ. Именно они и есть захватчики. Поработили многих крыскисов.  А есть вольные крыскисы, и мы их видели на черепахах.   А вот есть ли более разумные существа на этой планете, то нам неведомо.
- А вдруг этот мир состоит из этих лохматых зверей, черепах и  толстоногих? – спросил Володя. Мы все перешли на шепот. По природе наш народ горластый, шумный. И не сговариваясь,  мои друзья решили иногда  шептать. На сколько нас хватит, не знаю. Надоест шептаться. Но, надо терпеть.
- А может нам пройтись по этой зыби? – предложил я. 
- Где наша не пропадала, пошли, - ответил Володя.
- Попробуйте, - ответил голос.
- Вот те раз! – сказал Михаил. – Кто тогда нас слышит?
- Ваш друг. Пока мне нельзя вам показываться. Но, чтобы всё поняли, попробуйте  пойти на эту зыбь.
- И пойдем, -  ответил Володя, и хотел шагнуть на зыбь. Но тут же отлетел, и упал к нашим ногам. Тут же вскочил:
- Ах вы, недоноски! – закричал он. – Последние уши оборву!  Труховки узкозадые!
Все друзья замерли. Что это было? Чтобы проверить  такое дело, я  шагнул к границе между  травой и зыбью. Осторожно попытался шагнуть, но нога  уперлась во что-то невидимое. Решил попробовать  ударить кулаком, он отскочил от невидимого материала.  Стал его хлопать и щупать. Было что-то похожее на  плотную резину.
Все стали пинать и  колотить  по невидимой резине.  Она даже не прогибалась, но, как и положено, пружинила.
- Да, это что-то, - сказал Михаил.  Тут уж было не до шепота.  Значит, нам туда нельзя. Вот здесь лары, возможно  нас не  «раскусили». Мы, люди, весьма  народ любопытный. Там, где нельзя, там нам  можно.
- На каком основании нам туда нельзя!? – с возмущением  крикнул Николай Иванович. – Не такого права!  Мы  крайне возмущены.
- Я, конечно, дико извиняюсь, но это, ни в какие ворота! -  крикнул Кеша.
- И не говори браток про пряжу, издеваться они начинают над нами! – заявил Сократ. – Бить их некому!
- Мы их будем бить по самое не балуй! -  закричал Володя. Конечно, каждый из них, кроме лектора, Михаила и меня, отменно  матерились.  Я уже писал в других книгах, что я никогда не матерился. Не любил мат,  как и  курево.
- Ребятки, давайте успокоимся, - поднял руки Михаил, и почти шепотом произнес: – Криком мы ничего не возьмем. Здесь надо  хорошо подумать. Что это? Или  вот этот мир, что раскинулся   перед нами, отделен  от  мира, где мы сейчас находимся? Это другое дело. Тогда возникает вопрос. Почему? Задача. Есть здесь задачи, и нам их надо познать. Одну задачку  мы решили. Слух у них неважен. Что ещё? Мы не знаем. Много кричать, толку не будет от крика. Может быть им даже смешно, хотя на их лицах я не заметил улыбок.  Морды их, что серые маски с выпученными и немигающими глазами, в которых есть только чернота. А что за этой чернотой – неизвестно.  Теперь надо думать, как нам проникнуть в тот мир, хотя мы  совершенно  ещё не изучили  вот этот мир. Хотя он зыбкий, какой-то бутафорный.
- Мультяшный мир, - добавил Сократ.
- Точное определение. Сократ, ты на моих глазах растешь.
- Мы давно выросли, - ответил Володя. – Куда он вырос?
-  От похвалы Михаила вырос, - ответил Кеша.
- Тада мы кто? Букашки? – спросил Володя.
- А мы здеся все выросли, -  ответил Веня.
- Вот это правильно, Вениамин,  весьма правильно. Вы, мои друзья, все выросли здесь духовно и морально.
- Тада это другой  коленкор, -  засмеялся Володя. - Ажна грудь у меня пошла колесом! 
- Повеселились? – спросил голос.-  В тот мир вы ну никак не попадете. Он наглухо от вас закрыт. Вам там делать нечего.
- Слушай, голос, нам бы хотелось ещё раз в море покупаться. Как это можно устроить? – неожиданно спросил Михаил. Интересно, зачем ему море, подумал я. Нам надо думать, как проникнуть в  соседний мир, а он решил покупаться. Что-то задумал, Михаил.
- Идите  в диспетчерскую, и  попросите один из дронов. И вас тут же доставят к морю. Вы, как мы поняли, очень любите море.
- А кто его не любит? Мы все любим  теплое море. А  вот вы, как я заметил, не любите море. Ни одного корабля, даже лодки не видно.
Голос замолчал.
Мы вышли из леса, и направились к диспетчерской.  Остались ждать Михаила. Вскоре он вышел, и направился к  небольшой бочке. С нами полетел один их ларов.
- Боитесь, что улетим? – спросил Михаил.  Он на плохом русском языке ответил:
- Побег нет. Вернуть.
- Ты есть робот?
- Я – робот. Побег нет. Вернуть. Море плохо.
-  Заладил чёртов  робот, - засмеялся Володя. Потом, как закричит: – А чо это море плохо-то? Отвечай сучий потрох!
- Подожди, Володя, подожди, ты не понял  его, - остановил Володю Михаил. – Слушай меня робот. Почему в море нам плохо?
- Я – робот. Вам  море хорошо. Нам море плохо. Побег нет. Вернуть.
- Так. Вот мы и у моря. Выходим, ребятки. Соображение есть.
- Ну, у тебя соображалка-то должна работать, - ответил Веня.
Мы стали раздеваться, а робот остался у бочки.
- Они  моря боятся, - вдруг сообщил Сократ.
- Ты достоин этого имени, Сократ. Молодец. Этот народ почему-то боится  моря. А вот почему, пока не знаю.
- Ну, если ты такой умный, то и ответь, кто это моря-то боится? – хихикнул Веня.
- Вот именно, быстро ответил Володя.  – Кто боится? А вот  не ответишь?
Михаил одобряюще подмигнул Сократу, и он ответил:
- Да очень просто.  Простор, вон, какой! Страшно. А если планета не ихняя? А на ихней планете нет море, а может, нет и рек.
- Так. Молодец. Далее?
- А чо далее? А может они воды боятся!
- Кто это боится? Они? Ну, ты даешь! – воскликнул Володя. – Загнул. Им же надо мыться, воду пить. Да мало ли куда воду мы тратим.
-  Хватит, Сократ, мудрить, идем купаться, - сказал Кеша. 
Мы разделись  и  стали плавать, радоваться, смеяться. И вдруг раздался голос.
- Море вам дает радость? Удивительная цивилизация.
-  Покажи свою харю, недоносок! – крикнул Володя и засмеялся. – Как можно без моря? Это только недоноски вроде вас похожих на больших мышей  трусите окунуть свои  лапки в море. Слабо, чёрт лупоглазый? Глаза у вас, как у кузнечиков. А кузнечики воды боятся!
- Странные вы люди. Вы думаете, что нас оскорбили? Конечно, нет. Мы на ваши оскорбительные слова и ваш блестящий русский мат не обращаем внимание.  Много чести будет для вас. Мы вам не гелиозы. Мы есть высшая цивилизация. Есть цивилизации на много выше нашей.  Они  бессмертные. И гражданин Стрелов хорошо их описал в своей книге «Космические добровольцы».
- Господин представитель планеты Рыса лар, что это вы придумали от себя  прозрачную стену? Зачем? – спросил Михаил.
Голос немного помолчал, потом  ответил, и этот ответ был неожиданным для нас. Тогда кто этот голос?
- Вот эта планета не наша. И мы не лары. Лары, это другие, местные жители, но не крыскисы.  Ларов вы не видели. Мы была  великая цивилизация.  Вы  люди. Человек. Мы есть не псайи. Мы есть народ вуды с планеты  Ар  с созвездия Бегущий олень. Вот с этой планетой мы находимся в одном созвездии.  Мы многих  крыскисов  приучили к нам. Хотя они и звероподобные, но они легко поддаются  дрессировке. Лары для псайев совершенно неуловимые. Да, я не псай. Я есть вуд.   Мы похожие на вас.  На этой планете нас мало. Мы были великая цивилизация.  Нас покорили пришельцы  псайи с планеты Вора из нашего созвездия.  Мы  сдружились с  местным народом ларов. А те, которых вы видите, и общаетесь с ними, это настоящие завоеватели. Они начинают водить дружбу с  гелиозами. Но они покорят этих гелиозов. Это тупые, ограниченные твари. Конечно, они намного выше вашей цивилизации, но не выше нашей. И ещё. Не верьте  Тиню. Они, как правило, все лгуны.
- А вы так не лгуны? - спросил я.
- Мы отличаемся от них.   Мы схожие с вами, но совершенно черные до блеска. На нашей планете с двумя солнцами  нет ночи. Когда-то они покорили наш великий народ, великую цивилизацию вудов. Теперь мы  почти все исчезли. Как вида нас нет. А те, что остались, благодаря оставшимся ученым, превратились в невидимок. Но, они нас чувствуют, и пытаются убить. И когда мы уходим в небытие, наши тела проясняются. Трупы  они сжигают, чтобы даже праху от нас не осталось. Они пытаются найти ларов, но пока безуспешно.   На двух планетах они уже  уничтожили местный народ.  Гелиозов они уничтожат.  А вот чипы их заинтересовали. Они покорят вашу планету, подчинят себе вашу  воинственную цивилизацию. В вашем народе много таких лгунов, как и они. Это их устаивает. Они научат ваших лгунов и воинов на кораблях  достигать новой планеты. Очаровывать людей своим враньем и обещаниями, потом начнут, как и у вас, стравливать народ на народ. Война. Благодаря чипов, у вас идут постоянные войны. Будут они и на новой планете. А кто не будет подчиняться – уничтожат. Это ваши главари правительств  делать умеют. Учить  их не надо. Мастера наивысшей категории.  Мне надо исчезать.  Кажется, они  узнали, что-кто-то из нас появился в их окружении. Не верьте им. Они лгуны. Эта категория людей вам знакома. Мы ещё  услышим, друг друга, и  обязательно  увидимся.  Я всё о вас знаю. Вы благородные люди. В вашем мире честность и благородство не в чести. В вашем мире в чести вранье, воровство, казнокрадство, пьянка, войны. До скорого.
- Как тебя звать? – спросил Михаил.
Голос не отвечал.
- Вот те раз, мать тебя за ногу, вот это накрутил! – воскликнул Володя.
- Тише, - прошептал Михаил. – Тише. Подведем мужика. Об этом   лгунишкам ни слова.  Раз они лгут, то и мы в ответ будем лгать. Нас этому не надо учить.
- Планета Вора, - прошептал я. – Ну и название у этих псайев! Подходит к этому народу псайев. Господи, даже на краю вселенной знают про нашу планету, и живущих на ней лгунов. Стыдно ведь. Наши народы только воевать и способные. Как я понял, они заинтересовались  землянами. Решили из них сделать  космических воинов и  лгунов.  Кошмар.
- У меня складывается такое ощущение, будто вся наша планета вооружается, - тихо произнес Николай Иванович. – Так вот. Все народы словно  взбесились. Всё идет к тому, что наша планета,  в конце концов, превратится в общую казарму. Псайи отберут власть у гелиозов, назначат  главным старостой над  общей планетарной казармой одну страну. Подходит к этому США.  Её главные лгуны, идеологические преступники мирового масштаба  и обманщики  рвутся к этой власти. Можно только представить, как эти господа будут  царствовать на планете, под присмотром таких же лгунов и преступников  из  другой  цивилизации. И наша планета, эта удивительная по красоте планета, будет обвита колючей проволокой. Как же тут не заплачешь от  будущей нашей родины.
- Вот это речь, - сказал Михаил.  Мы вот так болтали и  плавали в теплом море. Потом  выбрались на песок. – Я об этом тоже думал. Благодаря, этих чипов в умах многих правителей, мы и придем  к тому, к чему мы идем семимильными шагами. Казарма нас всех ждет. Казарма. И это страшно, ребятки. И здесь мы хоть  каплю внесем в защиту нашего мира от темной и надвигающейся силы на наш мир. Вон как с улыбчиками  славно расправляемся. Вот только ещё не  тронули мы этих псайев.
- Друзья, - прошептал  Веня, - народ этот напоминает мне одно имя. Угадайте. Оно хорошо подходит к  тому фамилию.  Псайи.  Джен Псаки. А? Угадал? Такая же вруша и лгунья мирового масштаба. 
- Не подходит, - ответил я. – Она постоянно улыбается. В нее внедрен чип  гелиозов, улыбчиков. Как и  улыбчики она тоже на каждом шагу лжет. Врет и улыбается. Страшно мне становится от этой на вид очаровательной дамы. В свою команду той казармы псайи возьмут её к себе. Пусть  улыбается, лишь бы классно врала, очаровывала и снова врала. Она им подходит.
В метрах десяти от нас  проявился  один из псайи. Теперь я не буду  их называть ларами.
- О, пёс появился, - засмеялся Володя. – Подходит кликуха. В общем, псина.
- Я не псина, я псайи, -  пропищал  псайи.
- Какая разница. Псайи, пёс, псина. Одно и то же, - хихикнул Веня.
- Вы народ бестолковый.
- Ты робот? – спросил Кеша.
- Дорогой друг. Не слушай этих товарищей. Послушай меня, - обратился к нему Михаил. – Тебя послали к нам? Так?
- Так. Послали. Я псайи, я не пёс и не псина.
  - Хорошо. Ты есть псайи. Ты должен выполнять все наши приказы? Ты нас должен обслуживать? Так.
- Так. Обслуживать. Я псайи, я не пёс и не псина.
- Тьфу! Чёрт, заладил, - проворчал  Володя.
- Подождите, ребятки. Не дайте мне всё испортить. Слушай меня дорогой и умный псайи. Обслужи меня. Принеси воды мне  напиться вот из этого моря.
- Из моря. Нам псайи нельзя море. Приказ? Обслуживать вас. Принесу воды из моря. Я не пёс и не псина.
Мы все замерли. Что задумал Михаил?  Неожиданно, я стал догадываться в чем дело. Будем ждать.
Сократ прошептал:
- Ну и Михаил!  Вот до чего додумался…Молодец.
Робот  вошел по колено в море и  зачерпнул воды в ладони.  Но выйти из моря он не смог. Он шагнул из воды, а ноги-то его и подогнулись. И вот он  весь упал в воду. Он открывал пасть, но  ничего не мог произнести. Море поглощало его. Маленький и круглый рот превратился в  зубастую пасть. Мы смотрели на это страшное чудо. Вскоре робот вообще скукожился,  и стал просто  быстро уменьшаться. Было такое ощущение, будто море  поглощало его.  Как говорится, оно съедало его.
Там, где только что погрузился в море  гигант робот, ничего не осталось. Лишь легкие волны продолжали плескаться о песчаный берег.
- Ребята, а он был сейчас похожий на кузнечика, только огромного роста, - сказал Михаил.
- Саранча чёртова, - ответил Володя. – Теперь мы знаем, кто они и чего боятся.
- Всё, - тихо сказал Михаил. – Вот и ещё одна загадка  отгадана.  И сколько ещё их будет. Вот уже есть два наших преимущества против  грозных псайев. Наше секретное шептание. И вот наш друг  - море. Наш шепот не оружие. Но поможет.  В заговоре против этих завоевателей в самый раз подходит.
-  И не говори браток про пряжу, это так, но как с другой водой? – спросил Сократ.
- Молодец, Сократ. Соображаешь, - похвалил Михаил. – Тут надо попробовать и это оружие. Будет ли вода оружием, то нам неведомо. Но рискнуть надо.
- Стойте, друзья, стойте. Так вот. Как его.  Это ведь не морская вода, - вошел в разговор  до этого молчавший Николай Иванович. – Не морская. Мы её тоже не можем пить. И это понятно, хотя для нашего тела она весьма полезна. Да и вообще она полезна, как  стимул для всего организма. Но ведь человек не может жить без воды. Ему требуется вода. Но они тоже  существа, хотя и немного от нас отличаются. Так вот. Им тоже нужна вода. Как понять? Что-то ну никак не могу сообразить. Так вот. Как?
- Николай Иванович, и другие мои друзья. Мы с другой не только цивилизации, но  и с далекой планеты, - сказал Михаил. -  Есть много  миров, где есть  разумные существа. И это так. Кто знает, что им надо? Мы в основном состоим из воды, а посему  мы без воды не сможем жить. Мы думаем, что и все  разумные существа должны делать то, что делаем мы. Хорошо ещё то, что мы с ними  дышим кислородом. Здесь мы с ними одинаковые. А в другом? Кто знает, нам это неведомо. А  надо хоть немного узнать. В том и будет наше преимущество перед ними.  Вот такая наша задача.  А то, что их надо уничтожать, как вредных бактерий  во вселенной, это есть факт. Эта  серая саранча из космоса может  много бед принести  на нашу планету.
- Вот что, значит, ученые, как закручивают! – восхитился Володя. – И всё по делу. Так их, этих  кузнечиков. Так их. Уничтожать, как бактерий.
- Может, как-то и в море примануть? – спросил Веня.
- Приманишь их, этих чертей, как же, - ответил Кеша.
- А мне, кажется, надо искать этих, как их, ну, ларов, - предложил Сократ. Михаил посмотрел на него и ответил:
- Растешь на глазах.
- Я из-за этой математики в школах шибко-то и не учился.  Мне все говорили, чо у меня шибко соображалка работает.  Мне надо было учиться, а я в бродяги подался. Так вот, считай и  жизня прошла.
- Разговоры, разговорами, а что-то надо делать, - сказал я.  – Сам я полный дуб в математике.
Перед нами проявился Тинь.
- А где наш робот? Он был обязан вас сопроводить.
- Ему  стало стремно быть роботом, вот он и шагнул в море, - засмеялся Володя.
- Захотелось ему в нас превратиться, -  ответил Веня.
Кеша подошел к нему почти вплотную.
- Ну, что, лупоглазая шалупонь, попался? Море не любишь?
Володя сгреб его и бросил в море. На лету, он исчез, но, видимо, скорость падения победила исчезновение.  Сначала мы услышали  всплеск воды, потом он весь проявился.
- Что вы наделали, - пропищал он. -  Меня уже не спасти. Теперь  вам придется…
Он не договорил, весь скукожился и свалился в воду. Растворился в морской воде.
- Был Тинь и не стало тени. Вот так! – засмеялся Володя.
- Теперь нам надо тикать, - подсказал Веня.
- Тикать надо прямо у  кромки моря, - сказал Сократ.
- Вот это правильно, - ответил я. – Нас они здесь ну никак не возьмут.
И мы  пошли. Легкие волны  полоскали наши ноги.  Но недолго мы наслаждались полной свободой в этом чужом нам мире.  Я почувствовал тревогу. Михаил тоже. Да и ребята притихли. Шли и озирались. Эти псайи могут быть и невидимками.
Они появились одновременно. Они шли вдоль берега. Их было, наверное, пятьдесят лупоглазых. Мы  углубились в воду по шею. Попеременно ныряли.
- Земляне, вы уничтожили одного из наших уважаемых псайев. Теперь вы знаете кто мы. Одно мы не знаем, кто  вам про нас поведал? – раздался  голос одного из лупоглазых. – Выходите, и мы вас не тронем. Но, если вы будете, уходить от нас, то нам придется вас взять силой. Убивать мы вас не будем.
- Держи карман шире, харя лупоглазая! – крикнул Веня, и нырнул.
- Ребятки, нам придется немного  отплыть от берега, и плыть  вдоль его. Так они нас могут не достать. Все умеют плавать? Кто не умеет?
Все оказались хорошими пловцами, кроме меня.  Признался, что могу продержаться на поверхности  не более двух минут.
- Мы тебя сообща будем поддерживать, -  ответил Михаил.
Мы отплыли от берега  метров на сто. Мои друзья поочередно поддерживали меня.  Как-то так получилось в жизни, что я не очень увлекался плаваньем. И вот результат. Стыдно как-то.  До старости дожил, а плавать, как следует, так и не научился.
Обогнули мыс. Псайи шли  строем недалеко от берега.
- Решили нас взять на измор, - сказал Михаил. – Видите небольшой остров. Скалы там. Плывем к нему.
Этот скалистый остров находился от берега в метрах пятисот.
И вот мы подплыли к нему.  За это время я  уже почти самостоятельно  греб «по-собачьи». Стали  огибать его. Скалы. В одном месте  оказалась узкая расщелина. Мы и  поднялись по ней. Посредине  скального острова крошечная полянка. В углу её бил крошечный фонтанчик пресной воды.
- Теперь они будут ждать, когда мы начнем умирать от голода и жажды.  От жажды мы не умрем, а вот от голода может всё произойти, - сообщил Михаил.
Мы лежали на траве и смотрели в чистое  небо. Установили дежурство. По одному взбирались на скалу для осмотра моря. Мало ли что  эти лупоглазые  придумают?  А вдруг у них есть корабли?  Кто знает этих лгунишек.
Но недолго нам пришлось лежать. На  этот раз дежурил Кеша.  Он зорко следил за побережьем, откуда может появиться корабль. Со стороны моря, на скале мы увидели  мальчика лет восьми. Откуда он?
- Эй, парень, как ты сюда попал?! – крикнул я. – Давай к нам. Где родители? Ты моря не боишься? Вот это чудо!
- Я сам родитель, - ответил мальчик. – Море бояться? Я вам не  псай. Я есть  лар.  Лары мы.
- Мальчик, мы тебя понимаем. Хорошо, ты есть лар. Но так заплыть далеко,  мама с папой будут волноваться. В угол поставят.
- В угол? – спросил мальчик. – Что это?  Слово уголь у нас есть. Это   большое животное. Вы его не видели и не знаете.  Как можно поставить в уголь?  Посадить на его спину можно. У нас их много.
- На них крыскисы ездят? - спросил я.
- Почему  крыскисы? И мы ездим вместе с крыскисами. Есть гра и есть уголь.  Мы на них ездим.
- Сороконожки чо ли? – спросил Веня, и хихикнул.
 Мальчик помолчал, потом ответил:
- Смеетесь? Значит, где-то видели гра. Уголь ещё не видели. Но где гра видели? У них не сорок ног, а шестнадцать, по восемь с каждой стороны. Ничего нет смешного.  Это нам надо над вами смеяться. Вы не знаете нашего языка. А мы сразу узнали.
- Так  мы устроены, - ответил Михаил. – Так как ты здесь, мальчик образовался?
- Я вам повторяю, что я не мальчик. У  меня уже двое детей.
- Ясно, - прошептал  Кеша. – Это лилипуты. Карлики.
- Чего шепчитесь? Мы вам не псайи. Какие же мы лилипуты и карлики? Мы обыкновенные жители  нашей планеты. Хватит спорить. Вам надо исчезать с  этого острова. Они вас решили заморить голодом. А потом прилететь сюда на  своем драндулете, как вы выражаетесь, и взять вас. А я вам покажу выход из этого остров. Этот выход  псайи не знают. Подойдите вон к той крутой  скале, и вы заметите выступ. Вы на пакости люди сообразительные. Догадаетесь.
Сказал он и исчез.
- Полная камуха, - сказал я. – Вот те раз. Как-то раз я уже встречался с карликами, но эти, я вам скажу, настоящие малыши. Господи, а мы вообразили себя чуть ли не пупами вселенной. Кого только нет в этом мире!
- А мы-то, мы-то, как заблуждались! – воскликнул Николай Иванович.- Это же мир!  Живой мир во вселенной, и он разнообразен. Вот где может быть простор для моих новых лекций.- Потом он помолчал, опустил голову, и с печалью в голосе сказал: -  А, в общем-то, сейчас в нашем мире кому нужна моя лекция? Начнешь доказывать, ещё и кое-куда определят.
- Запросто, - ответил Володя и засмеялся. – А там такие болючие уколы. Страсть, какие  болючие.
В  это время Михаил шарил по  плоской скале.
- Ребятки, кажется, я нашел расщелину, и её надо нажать. Кто поможет?
Подбежал Володя. Но она  сама открылась, когда к ней  только чуть притронулся  Михаил.  Высота каменной двери была около трех метров.
Мы вошли в  проем. За нами закрылась дверь.  Чуть подсвечивало. Впереди мы увидели мальчика.
- Идемте, идемте. Ну, вот и пришли.
Перед мальчиком раскрылась ещё одна дверь, и мы оказались в  довольно  большом зале. Высота около пяти метров, в диаметре метров пятьдесят.
- Вот те раз! – воскликнул Володя. Воскликнешь тут.
Зал был похожим на  зал в Доме культуры. Рядами стояли простые кресла. И они были почти все заняты мальчиками. Впереди, у самой стены,  продолговатый стол, за ним  сидело  семь мальчиков. Как я понял, это у них президиум.
Николай Иванович довольно откашлялся, потер руки, и произнес:
- Похоже. Как у нас. Можно бы и мне выступить.
Мальчик, который нас привел, сказал:
- Похоже? Похоже. Ваше. Родное. Вот только нет красной скатерти. У нас нет никакого строя. Я назначен старейшинами вашим…
- Гидом, - подсказал Михаил.
- Просто быть с вами. Зовите меня  Лир.
- Король Лир, - сказал я.
- Нет. У нас нет королей. 
- Товарищ Лир, а мне можно выступить перед вашими  зрителями? – спросил Николай Иванович.
- Потом. И мы уже знаем, что творят ваши лекции с гелиозами. А вот с нашими врагами и захватчиками, вы бессильны. Они  не пробиваемые.
- Зато мы их водичкой окропили, - ответил Михаил.
- Мы вам всё поведаем, только не перебивайте. Пройдемте вон в  то помещение.  Здесь идет собор старейшин.
А надо заметить, что  все эти карлики смотрели на нас. Мы проследовали за Лиром. Недолго шли, и вышли  в небольшой зал. Здесь стояли  лодки из тонкого и блестящего металла.
- Прошу  рассаживаться. Сейчас мы поедем в  одно место, куда никогда не попадут псайи.  Их мы  называем  бесы.
- Как? Спросил Володя?
- Кто бесы? Где они здесь? Вот бы увидеть? – спросил Кеша.
- Ты этих бесов видел, - ответил я.
- Как? Где? -  удивился Кеша.
- А вот, когда вы впервые появились у реки, то на бугре у костра сидели  самые настоящие бесы.
- Мама дорогая! Мать тебя за ногу! Но они, как люди! – воскликнул Володя.
- Людьми их нельзя назвать. Это другая цивилизация, - ответил Лир. – Они от темной силы. Её представители. Псайи в дружбе с бесами.
- Те, что сидели у костра  тоже  могут мгновенно превратиться в бесов. Я их навидался и наслушался. Я о них описал в некоторых книгах. Читать надо мои книги. Вот там всё и поймете.
Ребята, молча, сели в лодки. Где они их будут читать?
Лир сказал:
- Это наш мир. Это наша планета  Дана.

ПЛАНЕТА  ЛАРОВ  И  ВУДОВ
- То, что вам говорили псайи – забудьте. Всё они переврали. Названия из своей планеты они многое перенесли на нашу планету.  Светило вы называете солнцем,  у нас его название нежное -  Бор. На нашем языке это обозначает – жизнь. Сейчас мы едем по туннелю по дну моря. Вы увидите наш мир. Он вам понравится. Конечно,  ваш мир несравним с нашим миром. Ваша планета удивительна по красоте.  Мы её назвали  - Варя, что, обозначает  - красавица.
- Варя? – спросил Кеша. – У меня жена была  Варя. Варвара.  Я с ней недолго жил. Разошлись. Обчистила меня, а потом и выгнала.
- Причем здесь ваша жена, имея любое имя  человек, может быть злым или добрым,  - сказал Михаил. – У моей жены было имя Любовь. Коварная баба.
Наша лодка выскочила из тоннеля, и мы оказались в чудном месте. В метрах двадцати от нас начинался лес. Огромные деревья, толщиной в пять человеческих обхватов, и очень раскидистые. Были слышны голоса певчих птиц. До самого леса трава густая и ярко зеленая, и подстриженная, как на футбольном поле. А где мы остановились,  шла узенькая дорожка к круглой беседке. Вдоль дорожки разные цветы. Всё выглядело  чистенько, аккуратно. С правой стороны протекала небольшая речка.
- Пройдемте к беседке, - сказал Лир.
- А за этим лесом начинается зыбкая почва? – спросил Михаил.
- Это так.  Там ходят и пасутся  разные животные.
- Но там такая почва, как там можно пастись? – спросил я.
- А, вот в чем дело? – улыбнулся  Лир. -  Проходите. Рассаживайтесь. Сейчас  нам принесут прохладительные напитки. Потом будет ужин.  -  Вам эти псайи показали беговое поле для соревнований. И здесь обманули вас. Вы подумали, какой страшный мир!  И его отгородили от  псайев. Лгунишки.
- Мы видели черепах. Такие они огромные, а на них сидели крыскисы, - сказал я.
- Ладно. Что с вас  взять. Да не крыскисы они!  Мы их называем Моты. Крыскисы у них есть на планете. Вот они и перенесли это имя  на нашу планету. Настоящие крыскисы – настоящие звери. А наши моты -  добрые существа, в меру разумные. Они живут своей общиной, но и во многом хорошо помогают.
- Мы наслышаны, какие они добрые, - хихикнул Веня. -  В соседнем мире даже домашний скот рвут на куски. Человека поймают, и сразу разорвут.
- Вот это и есть крыскисы с  той планеты, где живут псайи. Значит, они их доставили  на вашу планету. У нас пока их нет.
- Но они не рвут  этих  захватчиков!  - крикнул Кеша.
- Всё правильно.  Не рвут. Псайи обладают мощным гипнозом. Вот они и боятся псайев и прислуживают им. У псайев есть ещё маленькие крыскисы, наподобие собак. Но страшные звери. Они питаются кровью животных.
- Там мы пока их не видели, но в нашем мире есть такие  животные-вампиры. Пьют кровь у животных, - сказал Михаил. – В разных местах планеты они есть.
-  Мы знаем.  Это псайи забросили в ваш мир  маленьких вампиров крыскисов. Пусть ваши ученые не ищут сходство от одичалых собак. Это совершенно другая разновидность из другого мира. Их давно  к вам забросили. Они не поддаются гипнозу. Псайи  всех этих вампиров переловили, и забросили  на три планеты. Забросили  на две планеты и  больших крыскисов. Беда на тех двух планетах. Большая беда к ним пришла.  Идет война с переменным успехом с этими гадами. Вам  немного досталось этих вампиров.  Ваш мир итак полыхает в  огне войн. Зачем к вам подсылать кровожадных крыскисов?  А ведь всё может быть. Им тоже нравится ваша планета, как и нам, да и многим захватчикам нравится ваша Варя. За вашу планету сцепятся две цивилизации. Гелиозы, или, по-вашему, улыбчики, и псайи. Вот это будет битва  двух миров.  Вот только нас удивляет и настораживает то, что это псайи  вас  доставили сюда, и не уничтожили.
- Руки коротки! – ответил Володя.
- Ваши руки  против  их гипноза ни что.
- А может что? – спросил Сократ. – В нас есть  дух.
- Вот это скорее правильно, - быстро ответил Лир.
- Согласные ведь? – спросил Кеша.
- Согласен. Но есть, как говорит Михаил, задачка с одним неизвестным.  Они могут вам показывать разные картинки, заманивать вас, переманить на свою сторону, но есть для них непонятка, как говорит Володя. Вы кем-то и непонятным для нас, заблокированы. Вас не возьмет никакой гипноз. Вот это их и озадачивает. Они хотят  узнать, что это такое. Но не могут. Михаил искал разгадки насчет  псайев, и их слабые места. Нашел слух. У них совершенно  не работает слуховой аппарат. Они обладают  мощным гипнозом. Они могут, как и гелиозы  создавать  туманные селения и города. Они могут быть невидимками, могут  летать  в воздухе. Они разговаривают  через разум. Постепенно они  теряют   голоса. Пищат. Голоса им не нужны, как и слух. У них мощное обаяние.  За километр они унюхают вас. Но, мне надо вам поведать о слабых местах этих завоевателей. О слухе вы знаете. Они вообще боятся не только морской воды, но и любой воды…
- Как  говорится в классике, позвольте вам не позволить, -  перебил Михаил. -  Как же без воды?  Ведь человеческий организм состоит в основном  из воды. Такое невозможно.
- Вот и вы, Михаил, пошли по старому стандарту.  Мерите на себя. А ведь есть миры, где, возможно для мыслящих существ и не  требуется вода. Это одна из цивилизаций, где не нужна вода.  Мы знаем планету, где есть существа, живущих только на метане. А вот эти псайи живут  на кислороде.  Им нужен кислород, и только. Кислород им дает  воду. Вы ведь все знаете, что в  невидимом нам пространстве есть водяные молекулы. Для псайев  это вполне достаточно.  Так уж  устроена их природа. На той планете  есть вода, а вот  псайи её не употребляют. Это одна из загадок. У нас сложилось мнение, что эти псайи прибыли на планету  Вора с другой неведомой нам планеты. Настоящие космические пираты.
- А как же тогда крыскисы, да и другие породы? – спросил я.
- Странность заключается в том, что все они пользуются водой.
- Странно, - только и ответил Михаил. – Эту задачку нам бы разгадать.
- С водой вам всё ясно. Ещё один секрет этих завоевателей мы открыли. Они не любят, когда  им перечат, когда задают много вопросов.
Михаил на радостях хлопнул в ладоши.
- Вот это по нам. Да у нас есть человек…
- Стоп! – перебил я. – Не надо произносить её фамилию. Тогда мы все здесь пропали.
- И пусть, - ответил Михаил. – Тогда она этих завоевателей замордует вопросами, ожидая от них ответы.
Почти во всех моих книгах есть отчаянная героиня Октябрина Правдина, которую мы все боялись за её правдивые вопросы, порой неудобные для каждого. И требовала на свой вопрос ответить. А если честно, то все вопросы она задавала честно и правдиво. А отвечать-то надо. Вот мы и убегали от неё. Многих   улыбчиков она отправила в прах. Когда сам Сталин в своем кабинете от её вопросов стал нервничать. Всегда она проявлялась  во время и во время исчезала. Я её очень боялся. На отдельные вопросы из моей прошлой жизни не хотелось бы отвечать. Вот я и убегал от неё. И сейчас я испугался. Откуда мне знать, какой он мне вопрос готовит.
- Да я сам её боюсь, - ответил Михаил. – Но раз они не любят, когда им перечат, то можно и попробовать  произнести её имя. Весьма любопытно, а как она пересечет такое космическое пространство? Загадка. 
- Мы уже  просчитали этого удивительного человека. Настоящий воин в юбке. Она и нас может замордовать вопросами. Понимаете ли, как это может произойти?  В каждом из вас, в вашем сознании, есть её образ. И независимо от вашего желания этот образ сфокусируется, и перед вами появится эта  прекрасная воительница. Вы ведь во сне порой видите точные образы человека. Это будет сон.  Конечно, пока не надо произносить это имя.  Придет для вас тяжелая минута в столкновении с  псайями, то можно и позвать её на помощь.
- Значит, она  может  образоваться из наших мыслей? – спросил Михаил.
- В какой-то мере да, - ответил  Лир. – В будущем и  ваш человек может делать то, что делаем мы.
Мы сидели в беседке и  вели разговоры. Тут появились дети лет по пяти.  И тут  понял, что я ошибся, это не дети. Это вполне взрослые люди. Они принесли нам на разносах  по небольшому кувшину. Приятный, сладковато с кислинкой напиток. Люди тут же ушли.
- Да-а, - протянул Володя. – Это да.
- Я  среди нашего народа являюсь почти самым высоким. Средний рост нашего народа  по вашим меркам пятьдесят сантиметров. Дело не в росте. Каков у разумного существа разум. Мы многого достигли. Намного обогнали вас. Вашу цивилизацию  замучили войны друг с другом. У нас не было войн. По местам у нас управляют старейшины. И вот пришли  на нашу планету завоеватели. Вы ощутили на себе невидимую пленку. Она отгораживает наш мир от них. Эту пленку они установили, потому что у нас бывают дожди. Они живут под куполом. И решили всю  планету опоясать куполами. Если они завоюют вашу планету, то они установят  такой же купол.
- Позвольте вам не  позволить, но мы видели там, под этим невидимыми куполом, деревья, разные растения, - возразил Михаил.
- А как без растений? Где брать кислород?  У вас ведь  под поверхностью земли  много воды. Так и на нашей планете.  Корни питаются водой. Псайи ведь не дураки какие-нибудь. Они ведь понимают, что без растений они погибнут. Вот в этом мы с ними одинаковы.
- А как бы нам посмотреть на черепах, и как на них соревнуются…моты? – спросил я.
- Черепахи?  У них есть названия. Гра.
- Чуть не гора, - засмеялся Володя.
- Да это у нас крупное и быстроногое животное.
- А что за животные, такие громадины, и ноги будто бревна? – спросил Николай Иванович.
- Это вроде ваших слонов. А  зовут  их  туни.
- Совсем забыл спросить, уважаемый Лир. Когда мы были у моря, то нам  говорил чей-то голос. Он тоже из породы псайев? Или из другого народа? Или как? Кто  это? – спросил Михаил.
И я совершенно забыл про тот голос.
Лир встрепенулся. Лицо его сияло.
- О, это великий Вуд. Когда-то была великая цивилизация. В глубину космоса летали. Их обманули и уничтожили псайи. Вы бы удивились, как могли такие псайи  покорить  народ  вудов. Они одни были на планете Ар. Рост их около трех метров. Абсолютно черные, даже блестят от такой черноты. Кудрявые красавцы, а вот глаза  большие, круглые под цвет  неба. Они могут и появиться. Просто этот Вуд решил не пугать вас своим ростом и своей могучей фигурой. На планете Ар их осталось совсем мало. Возродится ли этот народ, не знаем. Нам бы хотелось, чтобы возродились. Это  весьма миролюбивый народ.  Очень добрый. На нашу планету  прибыла небольшая группа  вудов со своими женщинами.  Великие ученые  Ары  научили их быть невидимыми.  Сейчас они живут у нас рядом с морем. Занимаются скотоводством, пашут землю под зерновые. К ним псайи никогда не сунутся. Есть причина.  Рядом море, и потом  селение вудов не только рядом с морем, но  есть там и большое озеро. В него впадает три речки. Из ученых у них только осталось три вуда. Их предки бывали и в вашей солнечной  орбите.  Посещали землю. Я  думаю, что вы должны с ними встретиться, раз  один из вудов подал вам голос.
- Но их могут обнаружить псайи, - сказал я.
- Не могут. Псайи чувствуют, что  кто-то  находится от них близко, но обнаружить не могут.
- И не говори браток про пряжу. Ещё одна задачка, Михаил? – спросил  Сократ. – Интересно, очень интересно.
- Что здесь интересного? - спросил Кеша. – Вот. Что  здесь мудрить? Летают, да летают, ну и пусть летают, если им так и интересно. Вот.
- Летают. Это весьма хорошо, - ответил я. – Будем думать.
- Мыслители нашлись, - хихикнул Веня.
- Теперь  нам надо вам показать то, чего вы испугались.
 В лесу мы  наткнулись на  огромного туни, похожего на слона.  Он рвал  листья и ел. Никакого внимания на нас.  Мы миновали его, и вышли  на окраину поля.  Здесь толпились  моты, о чем-то спорили. В стороне  стояли черепахи.  Они тоже спокойно  ощипывали  на кустарниках листья.
- О чем-то спорят, - сказал  Михаил.
- Как всегда и везде  судью ругают, но только не себя. Смех один с ними.
- Одно чего-то я не пойму,  с такими могучими животными и с верзилами  мотов, не можете прогнать псайев? – спросил я. – Вам не соревнования надо устраивать, а готовить всех к битве с захватчиками.
- Вот и заговорили в вас гены воинов, - улыбнулся Лир. – Мы не воинственная цивилизация.
- Вы мирные люди, но ваш бронепоезд стоит на запасном пути, - неожиданно пропел Михаил. – Даёте вы.
- Собрали бы  всех ваших главных на всей планете, да решили бы этот вопрос. У вас есть такая огромная сила! – крикнул я.
- А вы, почему не сбросите в океан этих  пришельцев гелиозов, а сейчас ещё эти  псайи появляются, - ответил Лир.
- Поздно, - сказал я. - Поздно.
- Это отговорки, - ответил Лир.
- Не отговорки. Реальность, - сказал Михаил. - Юрий прав.  Поздно. Наша планета может превратиться в казарму. США уже почти полностью находится под властью гелиозов, или вы называете улыбчики. Под наблюдением пришельцев они  всё больше приходят к власти. Вся наша  старушка  Европа под ней. Темной силе нужны человеческие жертвы всё больше и больше. В  этом деле они и выбрали  США. Эта страна превращается в мирового разбойника. И потом,  как горстка таких людей, как мы, уже пенсионеров, что можем сделать. Юрий Стрелов нашел доброе дело. Пишет свои книги, где  всё объясняет.  А кто прислушается?  Кому это нужно?  Конечно, обидно. Ты думаешь, Стрелову не обидно? Обидно. Везде к власти  приходят только воры, казнокрады, вруны, лгунишки, рвущиеся к власти, чтобы ещё больше обогащаться, больше врать, обещать и разбойничать. Хоть в другом мире, мы можем чем-то помочь, чтобы уменьшить натиск  разбойников из космоса на нашу планету. И вам помощь. А как же.
- Вот такой получается  коленкор, - улыбнулся Володя. – Чем можем, тем и поможем.  Мы им устроим полную веселуху, мать их за ногу!
- Вот. А куда денешься. Надо помочь. Вот, - ответил Кеша.
- Мы этих  псов в море заныкаем, - хихикнул Веня.
- Это дело надо хорошо обдумать, и приступить к ликвидации, - сказал Сократ.
- Мы им устроим  на этой планете большой могильник.  И эти псы  на тысячу лет закажут разбойничать, - ответил я.
- Я их лекциями замордую, -  сказал Николай Иванович.
- Итак, пятиминутка прошла удачно, - сказал Михаил. - Все высказались при полном кворуме. Вопросы  исчерпаны, утрясены.
- Есть мнение избрать почетный президиум, - добавил я.
- Ну, хватит об этом. Теперь  я вспоминаю, как проходили партийные конференции. Одни и те же речи, избитые слова, красная скатерть, графин со стаканом, карандаш, чтобы по его сытым бокам колотить, - сказал Николай Иванович. -  Полный кошмар. Неужели нельзя было  говорить простыми русскими словами? Не понимаю.
- Вы, Николай Иванович, были великолепным лектором, - сказал Лир и  улыбнулся. Разве можно равнять вот эту простую улыбку с  теми людьми, в которых внедрили чипы? Конечно, нельзя. Вон как улыбается  американка  Джен Псаки! И что любопытно, чем больше она врет и умышленно путается в ответах, тем очаровательнее улыбается. Но её улыбка не естественная, она будто приклеена.
- А вы знаете, товарищи, что эти чипы  приносят человеку непоправимый вред, - ответил Лир.- Постепенно человек деградирует, как говорится, тупеет. И это и нужно гелиозам. Эти люди попадают под власть темной силе полностью. Нам жалко ваш народ, ваше земное человечество. Вашу эту Псаки лечить надо. Она больной человек. Хотя для юмора, ваших русских анекдотов  она подходит  в самый раз. Веселая женщина.
- Если бы я был рядом, то я бы её вылечил, - сообщил Володя.
- Как это ты бы её вылечил? – спросил Кеша.
- Очень просто. Звезданул бы по темечку, и чип бы вылетел. И перестала бы она врать и улыбаться от своего вранья.
Всем стало смешно, даже Лир  засмеялся.
Потом Михаил сказал:
- Всех улыбающихся по темечку  не обстучишь. Ещё и засудят за оскорбление личности. Замкнутый круг.
- У меня вопрос. Как я понял, вы воды не боитесь. А вот как с природой у вас?  Хотелось бы посмотреть. 
- Пройдемте к  нашим кораблям, -  сказал Лир.
- А где здесь море? Оно далеко отсюда.
- На вашем языке вот  те корабли, вы называете лодками. Мы их называем вус.
Подозрительно улыбаясь, Володя сел в лодку первым. Да и я подумал, как это на такой лодке можно обозреть  довольно большое пространство. Ведь нам придется двигаться не только по   дорожке, но и лететь.
Мы расселись в две лодки. Она тут же взлетела.
- Мама дорогая! – крикнул Веня. – Умереть и не встать, чо это такое?
- А я-то думал…Про чо же я думал? – сам у себя спросил Володя.
- Подозревал, что не взлетим, - ответил Михаил.
Наши две лодки летели почти вплотную  в метрах   сорока  над вершинами деревьев. Внутри лодки был слышен  едва  уловимый  шум. Да, вот это техника! Бегает по  дорожке, может плавать, а тут и взлетает, и свободно летит. Чудеса. Нет крыльев, не видно  винта. Ничего не видно. Обыкновенная лодка.
Под нами расстилались густые леса, реки, озера.  Пролетели два селения. Как и должно быть, они маленькие  с круглыми  и высокими крышами.  За селениями  паслись маленькие коровы. Всё почти, как у нас, только  все маленькие. В одном из параллельных миров, где мы были, тоже были маленькие люди, но  не такие. А здесь, как пятилетние дети, а может и того меньше.
- Сядем вон у того села, - предложил Лир. Мы сели на окраине села.
-  Игрушечные домики, - сказал Сократ.
К нам бежали люди. Их было  около двадцати.  Они встали, и  с расширенными глазами смотрели на нас.
- Слушай, Лир, а чего это они на нас так глазеют? – спросил я. – Если вы  давно  летаете в космос, даже побывали у нас, так что это они с таким удивлением разглядывают нас?
- Это жители села. Они не бывают в наших городах, они не летают в космос. Это не ученые.  На вашем языке, это обыкновенные крестьяне. Они выращивают  разное зерно, занимаются  скотоводством. Снабжают нас продуктами.
- А вы тока в космос шмыгаете? – спросил Володя, и стал надуваться. – Знавал я таких дармоедов из города. Тока языками молоть и  способны.
- Зачем же так, Володя. Зачем? У нас в городе есть разные заводы, фабрики, где там  шьют разные одежды, ну и всё для хозяйства. Снабжаем их всем необходимым, а они нам отпускают продукты.
- Так это же у вас настоящий коммунизм! – воскликнул Николай Иванович.
- Поймите, у нас нет никаких  коммунизмов и социализмов.
- Я бы мог им прочитать лекцию…
- Николай Иванович, - остановил его Лир. -  Не надо им лекций. Как вам объяснить?  Они не знают вашего языка.  Они простые крестьяне. Они счастливые в своей жизни. И зачем им забивать головы  вашими закрученными предложениями и словами. Даже наши ученые не могут расшифровать некоторые ваши слова.
- Я бы им прочитал облегченную лекцию о земноводных, как потом произошли  разные животные и человек, - не унимался лектор.
- Ты чо долдонишь одно и тоже, - сказал Володя. - Тебе же сказали, они  по-русски ни бум-бум. Лучше потом мне прочитаешь о земноводных, а я потом ещё боле укорочу твою шею, и совсем выпрямлю твои худые ножки. 
- Если вы так быстро узнаете наш язык через наше сознание, то почему они не могут, если вы один народ? – спросил я. – Получается полная камуха.
- А зачем им это? Зачем? Они в совершенстве знают свое дело. Из поколения  в поколение они занимаются вот этим  полезным для всего нашего народа делом. Конечно, если бы кто-то из них стал бы общаться с вами, то он бы быстро понял ваш язык. Вот только у вас много непонятных было бы для них слов. А ещё этот мат. Его бы они совсем не поняли. Мы ваш мат не понимаем. Самый колоритный мат из всех народов на вашей планете, это русский мат. Мы его не употребляем.  Мы стали изучать ваш язык давно. Самый лучший  язык из всех языков  вашего мира, это русский. Взять один предмет. На  него можно высказать несколько слов. Удивительный язык.  В вашу эпоху мы приняли за основу вашего языка от Михаила Бутакова, и у таких людей, как он. Простой русский язык.  Сложно брать язык у ваших депутатов, ученых. Много говорят, и много непонятного.
- А мы чо же, овечки? – засопел Володя.
- Что вы! Что вы, Володя. Ваш язык удивителен.  Ваш язык из  глубины народа.  Ваш язык чисто народный. Русский язык, если, конечно, убрать мат. Но вы его употребляете весьма редко, только в исключительных случаях. Возможно, что ваши отправители выбирают именно таких товарищей для путешествий в другие миры. Мы знаем и других людей в вашем мире, где из  десяти слов, семь  слов мат. Таких среди вас нет. И, возможно, и в прошлых командах таких матершинников не было.
- Я много путешествую в другие миры, ни в одной команде не было любителей материться, - ответил я. – Применяли мат только при встрече врагов от темных сил. Что было, то было. Я с молодости не люблю материться, и это знают все. Но при встрече с врагами от темных сил, умудрялся применить мат. Не отрицаю,  у нас есть много наших русских слов, которые, возможно, не  понятные для вас. Но это не мат. Эти слова из глубин нашего  народа. Они народные. Я сам вышел из глубин народа, и хорошо знаю язык простого народа.  И я люблю этот язык простой и сочный. Например, улыбчики не понимают слова нашего мата, наш народный язык. Не понимают закрученные  и непонятные даже многим из нас предложения и слова из  мудрых лекций Николая Ивановича и других отчаянных лекторов обращают  в прах  улыбчиков. Кого хочешь, они могут довести до срыва в безумие. Наш язык прекрасен.
- Вот это накрутил, вот это дал по-нашему! Молодец! – хлопнул меня по плечу Володя.
- Товарищ Стрелов, но как-то вы не так отозвались о моих лекциях. Я, конечно, согласен, с их закрученностью, но ведь не я эти предложения закрутил?
- Так я об этом и говорю! – повысил я голос. – Ваши лекции многих улыбчиков обратили в прах. Какой язык! 
- Ну, если так, то я того, согласен с таким оборотом. Вот так. Да уж. Было дело. Да и потом, мои лекции и среди наших людей  не каждому подходят по его развитию…
- Это оставим для других людей, -  прервал не нужные рассуждения Николая Ивановича Михаил. -  Уважаемый Лир, а как насчет крупных селений? И потом, почему на той скале оказались непонятные для нас сооружения?  У вас нет морских кораблей?
- Вы задали ряд вопросов, на которые необходимо ответить…
Кстати, он говорил спокойно, медленно, словно подбирал слова, какие надо произнести в данный момент. Он помолчал, будто к чему-то прислушиваясь. Как и псайи они могли разговаривать через разум. Господи, как же они нас настолько обогнали! А мы только воюем и воюем.
- Сейчас мы пролетим над нашим городом. Теперь про сооружения  в скале. Это наша космическая станция. Вы просто не заметили, что на вершинах трех скал есть отверстия. Через них наши приборы наблюдают за космосом. Наша звездная система, можно сказать, находится на краю вселенной. А вот в глубинах космоса  нам кажется, что-то есть.  Что? Мы пока не знаем. Но идем к разгадке.
- Мы уже раз были  на краю вселенной, - вставил я. -  А может, там что-то и есть? А скорее всего кто-то там есть. Нам это всем неведомо.
Михаил только загадочно хмыкнул.  О том путешествии я написал книгу, которую озаглавил «За горизонтом вселенной».
Лир внимательно посмотрел  на Михаила и меня, улыбнулся и ответил:
- Ясно, что ничего не ясно. Пока этот вопрос оставим открытым. Так, кажется, говорили лекторы? Теперь о другом. Только что сообщил ваш голос. Приглашают к себе. Сейчас мы пролетим над  нашим городом и доставим вас к  вудам. Вот и наш город.
Городом это селение не назовешь.  Это был обыкновенный рабочий поселок. Как  я и ожидал, дома небольшие в три этажа, но каменные, под цвет моря и неба. Изумительная красота. Можно сказать почти игрушечный поселок. По улицам  бегали лодки. Люди, что были на улице, приветствовали нас. Конечно, они уже знали, кто в этих лодках. Мы тоже их приветствовали.
Зачем здесь останавливаться? В  такой дом ведь не зайдешь, а если зайдешь, то надо сгибаться. На голове шишки набьешь.
Лир нас понял.
- Неудобство для вас, а вот у вудов  будет простор. И ещё. Корабли у нас есть.  Они ходят как по морю, так и  над дном.
- Корабли есть? – переспросил Сократ. – Это хорошо. Надо подумать.
- О чем это ты собрался думать? – засмеялся Володя.
- Он у нас  всегда был думаком. Когда были в рабстве  у псайев, он всё что-нибудь придумывал  разную чепуху, - ответил Кеша.
- Я тебя понял, Сократ, - подмигнул Михаил. – Будем думать.
- И кумекать, - добавил я.
Наша лодка понеслась в сторону моря. Начались горы, густо заросшие лесом.
И вот оно селение вудов.  Это был крупный поселок между скал. Людей я сразу увидел.  Черные, как сажа, но  блестели  от света. Настоящие громилы. Как же они такие верзилы поддались тем  серым  сморчкам?
Лодки сели  у крайнего дома. Он был из камня в один этаж. А вот высотой он был с двухэтажный дом.  К нам шли вуды, их было где-то около двадцати.  Подошли, и в приветствии подняли руки, и резко опустили
- Вот дают, - прошептал Володя, - Будто они куда-то послали нас. А чо нам делать? Ты у нас, Михаил, самый грамотный. Чо делать-то?
Мы вылезли из лодок.
- Я тоже, однако, грамотный. Вот так. Я брат вон, какую школу окончил, - возразил Николай Иванович.
 - Заглохнешь ты когда-нибудь со своей фазанкой или какой-то школой, черт тебя поймет, где ты и на кого  учился! – крикнул Володя.
- Это не фазанка тебе и не какая-нибудь школа, а это…
- Николай Иванович и Володя, сейчас же  прекратите перепираться со своими школами. Мы в гости прибыли к хорошим людям, а вы ругаться вздумали. Не стыдно? Стыдно должно быть. Стыдно.
Вперед вышел  вуд, и представился:
- Хорошо ваш знакомый  Лонер. Я с вами вел разговоры.
Вуды были, как на одно лицо, хотя я этому не верю. Помню, когда я приехал в  Якутию, и поселился в  якутской деревне, мне они казались на одно лицо. Потом привык. Все они разные, как и мы, белые.
- Пройдемте. О вас уже все наши знают, и восхищаются вашими подвигами.
- Ну, уж подвигами, - махнул рукой Михаил. – Просто мы есть космические добровольцы. Мы обыкновенные в нашем мире люди.
- Мы всё о вас знаем. Не надо прибедняться, - ответил Лонер.
Мы пошли по широкой улице.
- Эта улица выходит прямо к нашему озеру. Наши друзья моты ловят там рыбу и для себя и для нас. В него впадает три реки.
- А как же с выходом из озера?  - спросил я.
- В ваш Байкал впадает множество речек, а выходит одна Ангара, Так и у нас.
- Я смотрю, что вы всё знаете, - сказал Михаил. – Одни мы ничего не знаем, что делается вокруг нас.
- Вы заняты войнами, - ответил  Лонер. За нами шло несколько вудов. -  Мы всё знаем о вас.  Когда-то наши корабли, когда ещё процветала наша цивилизация, летали к вашей планете. Тогда ещё  были у вас разные дикари. Наших предков  признавали богами  сошедшими с небес. Наши предки устанавливали на вашей планете космические станции.  Летали в другие глубины космоса. Шло время. И вот эти псайи завоевали нас. Наши ученые не пожелали на них работать, и они их убили. Оставшиеся ученые  научили нас  делаться невидимыми для псайев.  Мы дружим с народом лары. Следим за космосом. Он живет и дышит, как живой. Мы это давно заметили. Космос и вообще  вселенная не мертва. Она живой организм. А вот, кто создал этот организм нам не обязательно знать.
- Это правильно, - ответил Михаил.
- И мы так тоже решили, - ответил  Лонер.
- Лучше покажите, как вы живете. Да надо бы решить вопрос с  псайями, - сказал Михаил. – Нечего этим космическим пиратам…
- Шастать по космосу, - вставил я.
- Вот именно, нечего шастать туда, куда не надо.
- Вот это накрутили! – восхитился Сократ. – Эти псайи настоящие пираты. Надо их сообща уничтожать. Собраться всем дружно и  побить.
- Мы им хвоста накрутим! – засмеялся Володя.
- Надо  вас накормить, - сказал Лонер. Нам предложили войти в огромный дом. Похоже на  столовую из времен советского времени. Всё  здесь было сделано под великанов.  За одним столом сидело пять мотов, Они что-то ели из чашек.
- На нашей планете в другом мире, это настоящие звери, - сказал я.
-  Они там полностью под властью  псайев, - ответил Лонер. – Они и у нас питаются мясом, но научились, есть его, как и мы. Вареное, жареное и с приправами. Вам наша еда понравится.
Это был настоящий гуляш с подливом, но без картошки. Посредине  стола лежали большие куски хлеба.
- Почему в гуляше нет картошки? – спросил  Кеша. – Это просто мясо, но очень  вкусное.
- Да, где картоха? – спросил Веня. – Куда его заныкали?
- У нас нет этого овоща. Нам и без него хорошо.  Мы выращиваем в загонах большое количество   ронов.
- Это что за камуха такая? – спросил я.
- Это не камуха, это большие животные похожие чем-то  на  ваших бегемотов. С незапамятных времен это наша главная еда.
- Вы такие же хищники, как  и мы, - сказал  Михаил. -  Как я посмотрю, куда не сунься, везде  есть разумное существо в виде человека.
Мы ели  мясо и хлеб душистый и мягкий. И разговаривали, как могли.
- Псайи тоже человеки? – засмеялся Володя.
- Около человека, - хихикнул  Веня.
- И ничего здесь нет смешного,  - ответил Михаил. - Хоть как крути и не верти, что-то есть от человека и у псайев.
- Даже моты чем-то на нас похожие. Видите, как они тянутся к человеку, не к зверям же они идут, а к человеку, - сказал я.
- Для моей будущей лекции это что-то новое, - сообщил Николай Иванович.
- Она ещё пригодится, - ответил  Михаил.
За другой стол сели  обедать несколько вошедших мотов в  черных комбинезонах.
- И откуда они? Из забоя? – спросил Сократ.
- Пробиваем один тоннель сквозь гору. На другую сторону к другой горе.  На ней мы установим  более мощные  ливелы. Смотреть за космосом.
- Наподобие наших телескопов, - сказал Михаил. – Обсерватория? Так я понимаю?
- Да, вы, Михаил, правильно поняли. Обсерватория.  Мы одну установили на  каменном острове. Вы там были. Туда  псайи не проникнут. Море. За морем, наши  оставшиеся братья тоже установили  ливелы  на скальном острове. 
- А здесь будет суша, - сказал я.
- Да, суша. Но  там  есть горное озеро.  Возможно, там когда-то был вулкан. В  том озере  рыбы много.
- У вас нет космических кораблей, а как же всё знаете про нас? – спросил Михаил. – Телескопы у вас такие?
- Конечно, нет. Мы наблюдаем за космосом. Я  уже говорил, что когда-то наши предки были у вас. А вот  псайи нагрянули в ваш мир, как и гелиозы. Недавно пробились в ваш мир и  лары на своих космических кораблях.
Конечно, нас такой ответ  удивил. Лир ничего нам не сказал. Михаил даже руками всплеснул.
- Ну и  лары! Ничего нам не сказали, хотя так же, как и вы всё знают про нас.
- Мы, как и они также устроены. Мы через разум можем всё знать о вас и вашем мире. Нас удивляет, почему вы, люди не знаете этого.
- А может нам нельзя это делать?  Наша раса воинственная. Опасно, - ответил Михаил.
- Но ведь псайи, как и мы, тоже обладают  тем, чем и мы с ларами, - возразил Лонер.
 Михаил развел руки и ответил:
- Тут уж я не пойму. Да вряд ли кто  из наших ученых ответит.
- Лары, это  удивительная цивилизация. Народ  миролюбивый. Они всё знают о вашем мире, и передали нам, то что видели. Благодаря им, мы многое, что знаем о вашем мире на вашей планете.
Мы вышли из столовой.
- А ваши земели могут с нами балакать? – спросил Веня. Лонер немного подумал и ответил: - Чудный язык. У вас столько непонятных слов, что мы едва их расшифровываем.  Нет, не все знают ваш язык. А могут быстро познать. Но им этого не надо. У нас каждый занимается своим делом. Зачем им загружать  свой мозг тем, что им не надо. Для познания других языков выбирают  из нас ещё с детства. Вот меня и выбрали.  Я многие языки знаю на вашей планете.  Есть такие знатоки языков и у ларов, а также и псайев. Да и у вас есть такие люди. Мы, вуды говорим на своем языке. Он есть и у ларов и у псайев.
- Всё это так, - сказал я, - но надо решать задачку, как прогнать этих завоевателей  из  этого мира? – спросил я.  – Многое мы, что узнали. Нашли слабые места псайев. Теперь бы начать действовать.
- Надо разворошить  это гнездо, - сказал Сократ.  – У меня есть предложение.  А что если их  поливать водой с неба.
 Володя  засмеялся.
- Изобретатель нашелся! Как же ты их поливать будешь. Самолетов-то здесь нет! Как? Не мудри шибко-то. Тут и без тебя есть мудрецы, что надо!
- Не выйдет, - серьезно ответил  Лонер. Дожди здесь бывают, как и у вас. Вы видели невидимую пленку? Вот так.  Купол из пленки, и попробуй, возьми их. Бесполезно. И лары об этом думали.
- А мы на что? – сказал я. -  Мы раса воинственная. Мы  что-нибудь обмозгуем. Придумаем какую-нибудь камуху.
- Нам бы к ним ближе подобраться, - сказал Михаил. -  Надо что-то делать. Действовать пора.
- Наслушались и насмотрелись, пора и честь знать, - сказал Николай Иванович. – Мы это дело  вместе утрясем. – Он замолчал, потом улыбнулся, вздохнул и ответил: - Надо же. Так и тянет на знакомые слова из тех времен. Забыть не могу.
- Николай Иванович, вы не правы, - положил я руку на его плечо. – Не надо забывать. Все те слова  нам ещё пригодятся в битве  с псайями.
- Ты думаешь?
- Пригодятся, - уверенно ответил Михаил. – Всё пригодится, и даже наш изощренный русский мат сгодится.
- Мы им дадим шороху! – ответил Кеша.
- Мы им устроим  тоску. Так их заныкаем, что они побегут с вашей планеты на свою воровку! - хлопнул  лектора  Веня по другому плечу.
- Да уж, постараемся, - ответил Николай Иванович.
- А ведь они ищут вас, - сообщил Лонер. – Конечно, они понимают, что вы где-то здесь. Или у  ларов или у нас. Пришли в ярость. Ведь они хотели узнать,  как и кто  вас  заблокировал. Мы же не интересуемся этим, потому что знаем, кому-то это нужно. И лары знают про вашу блокировку.
- Наши отправители блокируют нас от нечистой силы, - ответил Михаил.  – Зачем каждому лезть в наши головы? И всё так устроено, что блокировка действует только  против нечистой силы. Поразительно.
- И это правильно, - сказал Лонер. – Значит, те, кто вас заблокировал, он  твердо  стоит против  темной силы.
- И это факт, - ответил я. – Тех, кто  это сделал в наших головках, мы знаем, мы с ними  почти перед отправкой в другой мир, встречаемся.  Вот их эти  псайи и гелиозы  не должны знать. У меня складывается такое ощущение и понимание, что наши отправители  внимательно следят за нами. Мы это давно поняли.
- Ваши отправители добрые, - сказал Лонер.
- Не просто добрые, а добрые  духи, - ответил я. -  Мы им нужны, вот такие бессребреники, и просто отчаянные придурки. Идет  непримиримая война злых духов от самого Сатаны  с добрыми духами. Ведь все эти улыбчики, псайи и другие завоеватели тесно связаны с Сатаной. Добро должно победить зло. Идет не только мировая война, идет  вселенская война. И мы хоть каплю вносим нашу борьбу за добро. 
- Ведь и в нашей реальной жизни, мы становимся другими, добрее и светлее, - сказал Михаил. -  Мы и дома несем  свет и добро людям. Те, кто  побывал в  другом мире, вернувшись в  реальный мир, становятся другими. Даже  те люди, которые на какое-то время умирают, и, побывав в другом мире, вернувшись в реальность, тоже становятся другими, но только в лучшую сторону. Потому что они побывали у добрых духов.
- Вот это речи! – воскликнул Володя. – Куда там до лекций Николая Ивановича.  Вот это лекции! Вот это я понимаю!
- А чо?  Почему нельзя быть добрым?  Дома я старушек не обкрадывал. Я лез только к тем в форточку, кто жил на широкую ногу. Я хорошо знал, к кому лезу, - признался Веня.
- Позволь, Володя, вам  возразить? – сказал Николай Иванович. - Так вот. У меня тоже есть лекция о добре.  Придя в коммунизм, то все становятся друг другу…Нда. Ну, этого, все должны быть добрыми.  Чего уж.
- В нашем мире это весьма сложный вопрос, - задумчиво ответил Сократ.
- А что сложного? Будь добрее, да и всё, - ответил Кеша. – И никакой сложности.
- Здесь проще, - ответил Сократ. – Здесь виден враг. Он перед тобой. А у нас всё по-другому.  Вот эти вруны, болтуны и обещальники  тоже враги. Психологические враги. Ведь та же Джен Псаки, она настоящий наш враг.  Ведь мировое вранье, это же  явный сторонник от темных сил. И мы это уже знаем.  Но у нас-то, в нашем мире, не знают, что она полностью под властью улыбчиков.  А тут ещё псайи появятся пред её очи. Катастрофа. Её срочно надо лечить. А вы заметили улыбку  миллиардера из Украины Каломойского? Самая настоящая  сатанинская улыбка.   В нем явно сидит  улыбчик. Он постоянно улыбается, даже тогда, когда  отправляет людей на смерть  в Восточную  Украину убивать  своих же. Их срочно надо лечить, а они стоят у должности.  И те, кто их выдвигает на должности, те люди тоже не здоровые. За что дали Нобелевскую премию Барак Обаме? Он тоже больной человек. Они ведь все шизики! А те, кто его выдвигал, они ведь тоже больные!  Мама дорогая, мать тебя за ногу, как говорит Володя, получается полная веселуха! Сколько же у нас больных от улыбчиков! Полный кошмар! Куда мы все катимся?
- Кошмар! – воскликнул Володя. - Получается полная веселуха, мать тебя за ногу!   Да мы хоть здесь отыграемся на этих сволочах  улыбчиках и  серых псах!  Веди нас в бой, Михаил Бутаков! У меня руки чешутся на этих мерзавцев.    

ВОССТАНИЕ
На нашей планете мы знали, как встречать улыбчиков. Здесь же мы не ведали  с чего и как воевать.  Может быть, есть ещё какие-нибудь  слабые места у псайев. Будет обидно, если нас в любое время  отправят  домой. Даже не повоевали. Я уже писал об этом в других книгах,  что в каждом из нас, кого отправляют в другой мир, есть гены воинов. Например,  фамилия Стрелов имеет древнеславянские корни,  произошла от оружейников, хранителей  племени от врагов. С такими фамилиями были Донские казаки у  Степана Разина и Емельяна Пугачева.
- Лонер, послушай меня, - обратился я к нему. – У вас здесь есть чудо-богатыри. Поднять всех на восстание.  Вы с  ларами тоже   бываете невидимыми. Так воспользуйтесь этим. Собрать надо вам общий сходняк, да решить этот вопрос в пользу восстания.  Эти псайи, как и улыбчики, полная заразная эпидемия. Они же везде полезли. Кто-то же должен  встать против них. Наконец, остановить их!  Как вы можете спокойно жить? Если нам не в силах бороться с ними в нашем неспокойном мире, где нас не понимают, и смеются над нами, как над придурками, то мы  воюем  с завоевателями в других мирах.  Конечно, хоть  чем-то мы помогаем и нашему миру.
- Вот это речь! – воскликнул Володя. – Вы, речистые, ведите нас в бой с нечистой силой вселенского масштаба!
Лонер поднял руки, словно решил сдаваться, и резко опустил их.
- Многие согласны  пойти на войну с нечистой силой.
- Ну, вот и ладушки, - хлопнул в ладоши Михаил.  - Составим план наших действий.  Вы близки с  ларами. Согласуйте этот вопрос. Как говорится, утрясите оный вопрос.  На вашем сборе должен быть полный кворум.
Николай Иванович скривился, а потом плюнул.
- Подключите и  мотов. Да что вам говорить! – крикнул Михаил. – Всё, что есть, всё, что движется, надо двинуть на  вражескую орду. Да что же вы такие  все бестолковые! Нас прослушиваете, язык наш мгновенно  узнаете, с ларами космос освоили, а этих тварей допустили до себя! Как такое возможно.
- Так вот, - только и ответил Лонер. – У нас военных специалистов нет.
- Сюда бы наших генералов сослать. Они бы  этим псам дали прикурить! – засмеялся Володя.
- Михаил, мы вас приглашаем на  общий сбор  старейшин. Там всё и решим.
- Этих черепах бы ишо подключить, - посоветовал Сократ.
- А нам бы поближе к псайям, - сказал я.
- Это дело, - ответил Михаил. – А я пока посовещаюсь с общиной.
Михаил остался. А  нас  по тоннелю лары провели на тот скалистый островок.  Благо здесь  берег недалеко.
С острова на лодке мы  достигли берега. Вот здесь и будем ждать, когда нам сообщат о результатах с общего собрания общины.
Лары доставили нам еду, и, усевшись на песок, мы с аппетитом уплетали  настоящий гуляш из советского времени.
Потом посуда тут же исчезла. Проявился  Лир. С ним ещё было пять карликов. В нашем мире, это были бы мальчики в четыре года, но не более.
- Вы тоже пришли воевать? – спросил Володя. – А чем вы будете этих псов колошматить? Прутиками? -  расхохотался Володя. Зря он так.
Неведомая сила подняла его на метров десять от  берега. Он махал руками, но я не слышал его возмущенного голоса.
-  Вы не смотрите, что  один из них такой маленький против вас  богатырей.  Один из моих друзей и помощников  по языковым знаниям, в моей команде по имени Лили поднял в воздух вашего богатыря и  заставил его замолчать. 
- Ну, а теперь поставьте его на место, - сказал я. Володя медленно опустился, но голос ему пока не возвращали. Володя стоял на месте, размахивал руками  и дико вращал глазами.  Рот его не закрывался. И было слышно его мычание.
- Вот это я понимаю! Вот они где настоящие богатыри! – воскликнул Веня. – С такой силой, и спасовали перед теми хлюпиками? Не пойму! Хоть убей – не пойму! 
- Они тоже, - начал было Лили.
Кеша перебил:
- Тоже не лыком шиты.
- Не знаю что это. Просто эти псайи тоже обладают тем же. Но, у нас есть перед ними преимущество, - продолжил Лили. -  Мы делаемся такими невидимыми, что они нас и не видят совсем.
- Вот и  есть в этом ваше оружие! – воскликнул  я. -  Ваше дело…
- Набрать воды из моря и поливать их мерзавцев, - добавил  Сократ.
- Вот это голова! – заявил Кеша. – Я всегда знал, про его умную голову. Вот он где проявляется. На полной свободе.
- Дома меня всегда ещё  в детдоме высмеивали, если я что-то пытался сболтнуть. Всегда мне рот затыкали. А здесь мне воля. Чо хочу то и говорю и предлагаю.
- Эх, Сократ, дорогой мой человек, тебе надо было учиться, вздохнул я.  – Я вон вовсе не учился. Сам всего достиг.
- Я всегда по этому вопросу отвечаю, что у меня горьковские университеты.
- Володя продолжал махать руками.
- Отпусти его. Он больше не будет, - сказал я.
- Немного пусть побудет так. Он во время начнет действовать, - ответил Лир. – Кое-что сейчас начнется. Мы чувствуем их приближение.
Лир и Лили исчезли, хотя я в это мало верю.
Из леса вышло псайев около сотни.
- Ух ты, цельная рота! – воскликнул Володя. Ожил мужик. – Скрылись эти малютки, мать их за ногу. Смеяться надо мной думали.  Када я был в воздухе, кто-то мне мораль читал в ухо, жалостливые слова болтали. Наставляли меня.
- Володя, - сказал я. – Они правы. Нельзя оскорблять людей ниже твоего достоинства. Во мне эта черта отсутствует, так же как и национальности. Для меня все люди планеты Земля. Здесь есть разумные существа, то надо и уважать их. А если есть враг, то его надо уничтожать.
- А у нас есть бандиты, как с ними? – спросил Николай Иванович.
- Судить по закону и по его преступлению. На это есть закон.
- Ну, например, сейчас украинские войска бомбят мирные города. Гибнут старики, женщины, дети. Свой же народ. Как  тогда? – спросил Кеша.
- Солдаты не виноваты. Выполняют приказ президента Украины. Судить будут тех, кто отдает приказ убивать свой собственный народ, - не сдавался я.
- С них будет, как с гуся вода, - ответил Сократ. – Югославию бомбили. Погибали мирные люди. И что? Кого судили? Судили, тех, кто бомбил города?  Никого не судили. В той маленькой мировой войне участвовали и заокеанские сволочуги.  Они зачем приползли в Европу? Сидели бы себе за океаном. Так нет, им Европу подавай. Теперь в Украину лезут. Им Россию подавай. Им  весь мир подавай.  Кто их будет судить? Ни одного президента не судили, какие посылали  своих солдат на смерть. Как и сейчас  слабенький, но весьма агрессивный  Барак Обама гонит солдат на смерть. Уверен, что он говорит: «С нами Бог».  До него президенты Бога видели? Обама видел Бога? Так зачем такие грешные слова  пускать в свет? Ведь это великий грех.
- Вот это речь перед битвой! – восхитился Володя.
- Вам, Юрий Иннокентьевич, надо было быть лектором, - ответил Николай Иванович.
- Грамотешки не хватило, – ответил я. – Кажется, к нам  идет парламентер. Надо спокойно его встретить и спокойно проводить, но не трогать, Это всё-таки парламентер. Вот, ребятки, и здесь всё повторяется, как и у нас. Кто их просил захватывать чужие земли. Всё как у нас. Вот только судить их некому будет. А кто знает. Нам это неведомо. Всё-таки должен состояться суд над такими захватчиками. Вот в это я верю.
Псайи подошел к нам.
- Вы уничтожили нашего Тиня. Бросили его в море. Сдавайтесь.  Мы вам ничего плохого не сделаем. Мы хотели с вами  мирно беседовать, всё вам показывали. Вам мало? Мы вам бы устроили достойную вам жизнь. Зачем вы связались с этими  крошками? А эти, черные, как сажа животные? Зачем они вам? Все мы, и наш верховный удивляемся. Считай, они все наши рабы.
- У меня к вам вопрос, а как вы представляете нашу жизнь в вашем мире. У нас ведь есть своя родина. Вы ведь свою родину не продадите, Или как? – спросил я.
- Как ты посмел так говорить о моей родине будущий мой раб! Вы все будете нашими рабами. На вашей Земле всё идет к рабству.  Почти все ваши правители и разные руководители, и политические болтуны и вруши наши.
- Позволь тебе не позволить, - сказал я – А как же улыбчики?
- Это не  твоё дело, это дело наше. Мы разберемся  с вашими гелиозами.  Это наше дело. И не суньте нос, куда вас не просят. Ну, так как?
 Рядом сопел и пыхтел Володя. И вот он сорвался.
- Слушай ты поганый мухомор в сухую погоду!  Ты нам альтюматум кроешь? Знаешь чо, мотал бы ты со своими серыми злыднями за океан! Тьфу, мать тебя за ногу! Мотал бы ты на свою  планету воров.
И вдруг я подумал, как нам здесь не хватает Октябрины Правдиной.  Зря это я подумал. Зря.
- О, куда я попала! – услышал  знакомый голос, и внутри у меня похолодело. Всё, мы пропали. Она сейчас нас вопросами замучит, и будет с нетерпением ждать ответы. Лучше бы она задавала свои изумительные вопросы вот той серой сволочи!  - И  Юра Стрелов здесь? Вот это радость? Давно я кое-кого не видела. А тут на тебе, вот они голубчики. Стоп! Что это я? Да вы мне не нужны. Вы потом мне потребуетесь. А, вот стоит серая масса. Им вопросы задавать? Сейчас я это им устрою.
И тут  прорвался голос Николая Ивановича.
- О, это та самая  Правдина, которая задает умные вопросы, но на них мало кто отвечает?
- Потому что моих вопросов они боятся!
- Понимаю, товарищ Правдина, понимаю. Потому что честно  отвечать все боятся. Скрывают свои недостатки.
- С вами всё понятно, товарищ лектор. Я вам потом задам вопросы. Посмотрим, как вы будете вертеться.
- А я вам прочту  одну из моих мудрых лекций.
- Вот это будет битва, - прошептал я.
- Товарищ Правдина, пойдемте к господам псайям. Вы будете вопросы им задавать и ждать ответы, а я им лекцию впарю.
- Псаки? Это та американская дама, которая  на весь мир врет и вся изовралась?
- Что вы, товарищ Правдина!   Псайи. Это завоеватели. С ними надо бы разобраться.
- Мне о них уже передали. Так их псайи кличут? Ясненько. Мне бы хотелось встретиться с той вруньей с улыбочкой.
А я вдруг подумал, не завидую этой мадам Псаки. Не завидую. Это будет похлеще самых дотошных журналистов. И такая встреча должна состояться. Упрямая Правдина своего добьется.
Октябрина Правдина шла впереди, а за ней семенил наш лектор.
Октябрину Правдину  мы все, кто был в моей команде, боялись, но и уважали за её  нелицеприятные вопросы.
- Надо бы им помочь, - сказал Володя.
- Погодим, - ответил я.
Николай Иванович ходил вдоль строя и размахивал руками, а в это время Октябрина Правдина, как всегда прямая и строгая что-то говорила.  У командира псайей неожиданно  подогнулись ножки, и он завалился к ногам  Октябрины. Роботы тоже стали падать.
- Мат, - сказал Сократ. – Вот это  Правдина! С  нашим лектором всё ясно, а вот Правдина это что-то! Мат.
Мои друзья были в восхищении от Октябрины Правдиной. Она шла к нам, и её знаменитые очки  радостно и победно блестели.
На щеках Николая Ивановича полыхал румянец.
Мы бросились  поздравлять победителей.
-  Вам никому не буду задавать вопросы. Вы всё равно ускользнете, а вот товарищу лектору я бы задала вопросики.
- Как мы договаривались, я бы вам лекцию прочитал.
- Только не здесь, - сказал я. Идите подальше и  наслаждайтесь вашими вопросами и лекциями.
И они  пошли по берегу моря подальше от нас.
Командир и роботы исчезли.
- Может, растворились? – спросил Сократ.
 - Мать их за ногу, пусть исчезают в тартары! – засмеялся Володя.
- Это не всё. Их придет ещё больше. Там уж  вот эти наши приемы не помогут, - сказал  Кеша.
- Мы и тех заныкаем куда надо! – крикнул Веня.
Пока мы  разговаривали, и решали что делать, мы увидели, как в нашу сторону ползли Правдина и Николай Иванович.
- Чо это с ними? Чо? Может, их побили псайи? – спросил  Володя.
- Они бы их убили, - сказал я. – Тут что-то другое. Хотя и догадываюсь. Поделом обоим.
- Я допер. Они сами наячились, - смеялся Володя. - Так им и надо! Умора!
Наконец, они встали, и, пошатываясь,  подошли к нам. Оба бледные, осунувшиеся, но не смотрели друг на друга.
- Что с вами? – спросил я. Они опустились на песок.
- Она, она, того. Так вот. Знай наших. Не выдержала, - простонал Николай Иванович.
- Я не выдержала? Я выдержала твой бред сивой кобылы! – тоже простонала она. – Мои вопросы не выдержал. У тебя получились не ответы, а полный бред.
- Моя лекция не по твоему разуму.
- А мои вопросы не для таких  низкопробных лекторов, как вы.
- Это я-то? Я-то? Как вы смеете так говорить на лучшего лектора в районе!
- Лектора по  сумасброду.
- Ваши вопросы пахнут шизофренией.
- От такого слышу. Сам полный шизофреник. Тебя бы спарить с американкой Псаки. Вот была бы пара по вранью! – сказала так Правдина и  громко засмеялась. На этот раз очки были затуманены.
- Хватит озоровать! Хватит! – крикнул я.  – Хватит с вас.  Устроили здесь войну между собой. Вы потеряли энергию и силу не с псайями, а друг с другом. Всё. С вами всё. Вы  негодные воевать с этими захватчиками.
- Как так? – приподнялся Николай Иванович. – Да у меня ещё есть лекция, которая поразит этих тварей!
- Вот их поразит, - ответила Правдина, - но только не таких женщин, как я.  Я, всё-таки, женщина, да ещё какая! Моих вопросов все мужики боятся.
- Хватит! - закричал я, и более спокойно сказал: – Кажется, скоро придется вступить в бой. На этот раз нам придется углубиться  в море. Идемте  принимать морскую ванну.  На этот раз они будут невидимками, и в любой момент обрушатся на нас.
 Я хотел поддержать Октябрину, но моя рука прошла мимо. Она громко засмеялась.
И  она  тут же исчезла.
- Вот те полная веселуха! – засмеялся Володя. – Как это то?
- Она возникла из нашего разума.  В этом мире всё возможно. Подойдет время, и у нас  будут возникать такие фантомы.
- Но, такое невозможно. Ведь  я ней спорил, читал лекцию. Она  своими закрученными вопросами  уложила многих псайев. Как такое возможно? – тихо спросил Николай Иванович.
- Вот так, Николай Иванович, вот так, - сказал я. - И  у нас такое будет. Хотя уже  есть.  У нас появляются невидимые  улыбчики и псайи. Да и другие пришельцы бывают у нас. Только мы их не видим. А теперь идем в море.
 Встали в воде  так, чтобы можно было только хватать воздух ртом, да кое-что видеть, что делается на суше.
А там уже появились  псайи, и их было великое множество. Раздался  писк.
- Спрятались, стоеросовые ублюдки! Так,  кажется, выражаетесь?  Бледнолицые шизофреники с планеты Земля! Над вами у вас смеются. А теперь и мы будем над вами смеяться.  Вот таких  отчаянных придурков и отправляют в другие миры, потому что вы у вас  ни на что негодные. Отбросы общества. Сюда не отправляют умных людей. И в ваши команды подбирают законченных и никому не нужных придурков, и забрасывают в другие миры. Неужели вы не понимаете, что вас для смеха отправляют.  И мы не понимали ваших отправителей, зачем вас  забрасывают в космос? Потом поняли. Они играют с вами. Им весело, как вы себя ведете.
- Ребята, только молчите, - обратился я к друзьям. – Молчите. Они вызывают нас на скандал, чтобы мы потеряли бдительность и в злобе выскочили из моря. Тут-то они нас и  ухватят. Молчите, только молчите. Умоляю вас. Молчите.
- Испугались? Мы так и знали, что вы ещё и трусы.
 В это время  раздался  хруст деревьев, и вот из леса выбрались черепахи на восьми ногах, местные жители их называют гра. Они начали топтать  псайев. А на спинах черепах сидели  моты с мечами.  Вот где началась рубка!  Падали даже те, кого не коснулись черепахи. Я догадался. Это лары поливали псайев водой. Но и они что-то пускали вверх. В некоторых местах  на песок падали проявившиеся, но уже убитые  лары. У каждого вуда были дубины.  Это были настоящие богатыри. Как же они все терпели этих захватчиков?
- А теперь и нам пора вступить в драчку! – сказал я. Мы вышли из моря и побежали в  свалку. В руках моих друзей оказались палки, а у меня, как всегда, появился кнут. От каждого моего удара псайи пищал и падал замертво.  Сколько длилось это сражение - не знаю. Но вдруг наступила тишина. Будто все замерли. Кругом нас лежали трупы ларов и псайев. Видел мертвых и  мотов и вудов.
Потом все, кто был живой и мог двигаться, зашевелились.  Все поднимали  руки и приветствовали друг друга с победой.  Роботы и псайи  стали скукоживаться и превращаться в прах. С ними всё кончено.
Черепахи  с сидящими на них мотами, скрылись  в лесу.
Один из ларов  нам сообщил:
- Они пошли добивать последних псайев.
Это был один из наших переводчиков и друг Лира Лили.
И тут появился  Михаил.
- Вы меня не видели? Мы  бок о бок сражались с Лили и  Лиром. К сожалению Лир погиб. Их будут сжигать. У них такой закон. Мертвых сжигают. Если это герои, то им ставят памятник. Сожгут их на этом самом месте, и поставят великий памятник. Они этого заслужили.
- Лили, но ведь на этой планете ещё есть псайи?
- Есть, но и там начинается восстание.
 - Мне, кажется, мы свою миссию  снова выполнили, - сказал Михаил. – Пора возвращаться на свою родную планету. У нас там тоже много дел. Есть улыбчики, появились псайи. 
- Мимо вашей планеты пролетит наш корабль. Один из этих кораблей мы захватили. Псайи называют их дронами. На этом корабле полетят  наши ученые к  созвездию, которая у вас называется Андромеда. Там есть планеты, похожие на наши планеты. Там уже  есть, мы, лары и вуды. Вас доставят на вашу планету.  Пока наши готовят  костер для погребения, вам перед дорогой надо бы подкрепиться.   Идемте подальше от этого места.
За небольшим леском, на песочке у моря появился стол и кресла. Мы ели гуляш, запивали  вкусной водой, отдающей лимоном…
…Я открыл глаза.  Надо мной  крыша. По ней бил  мелкий дождь. Шумела тайга. Я был дома. Сидел на своей любимой скамеечке недалеко от сосны. Ну и сон, подумал я. Сон? Огляделся. Да, я в парке. Недалеко от него мой городок Туманск. Сон? Как же такое возможно? Сон. Такое невозможно. Тогда возникает вопрос. Если это был сон, то откуда возникли разные имена   названия животных? Откуда возникли имена моих товарищей, которые побывали со мной в другом мире: Николай Иванович Вольнодумов-Трепыхальский, Володя Вырубов, Веня Борзов, Кеша Пономарев, Сократ Ветров, ну и, конечно, Михаил Бутаков. Если я его увижу, то обязательно спрошу об этом. 
И тут невольно закрылись глаза…
…Мы шли к пещере. Со мной мои новые друзья:  Володя,  Веня, и мой земляк Михаил Бутаков. Грешники таскали  тачки со своими грехами. У стенки, была  прикована цепями  разлохмаченная женщина. На спине виднелись  кровоподтеки от кнута.
И тут я увидел рядом с ней знаменитую Октябрину Правдину. Значит, она сейчас задавала вопросы и ждала честные ответы у этой грешницы. И вдруг  женщина закричала:
- Палач, прибавь ещё пять кнутов, но только  оттащи эту  женщину от меня!  Спасите меня! Пощадите! Больше не буду врать!
Тут я понял, кто эта была  та женщина…
Открыл глаза. Что за наваждение? Всё, хватит, надо идти домой.

ЧАСТЬ  ТРЕТЬЯ

 ХОТЬ И НЕТ НИЧЕГО ХОРОШЕГО, НО Я НА РОДНОЙ ПЛАНЕТЕ 
Вот  такие дела
Было такое ощущение, словно я здесь давно был. Знакомое  чувство. Всегда, когда я возвращаюсь в свой мир, то мне кажется, что я не был здесь давно. Странно. Но на этот раз я нигде не был. Просто из космоса прилетели  ко мне сны. Мало ли что во сне приснится. Другой раз такие кадры показывает сон, целые  фильмы.
Вошел в свою маленькую комнатку.  В ней было прохладно и уютно. Дом словно  ждал меня. Я уловил  нежные запахи молодого дерева. Такие запахи я улавливал во всех зимовьях. Ожил, старый, подумал я. Ну и живи таким, нечего стареть.  Похлопал по стене, погладил. Рука ощутила тепло. Хорошо. Нет, я не был в другом мире, и не был на далекой планете, да ещё на краю вселенной. Хватит об этом думать. Полежал на диване, и решил пройтись  по городскому поселению Туманск. А ещё добавляют мудреное слово – муниципальный Туманск. Так что мы не просто  имеем название Туманск. Мы есть муниципальный Туманск городского поселения. Вот так. Как бы  сказал Володя, что это вам не хухры-мухры, а… Опять. До каких пор? Тут я не прав. С Володей всё понятно. И  понятно с другими моими новыми друзьями. Все оказались в другом мире на нашей планете. Это понятно. А вот остальное, что-то не клеится. Попали на край вселенной? Это просто сон. Бывают такие сны. А тут прилетели сны из космоса. Вот и весь ответ.  Надо хорошо  побродить, потом сходить в тайгу и завалиться спать, чтобы основательно выспаться. Надо отладить психику, успокоиться. Но не тут-то было! Навстречу мне шел и улыбался во всё лицо   Геннадий Аристархович Дуршлаков. Кстати, кандидат наук. Только я не знаю, каких наук. Может он и сам толком не знает?  И вдруг я подумал, вот бы его  отправили в нашу команду. Сейчас поймете. Почему? Потому что он решительно шел ко мне.
- Ну, здравствуй, Юра.
- Приветствую. И дай  Бог вам здоровья
- Чего это вдруг ты мне здоровья так желаешь? Твое какое дело до моего здоровья?  И потом я убежденный атеист.
- Я всем желаю здоровья.
- Всё мудришь и сочиняешь? Смешно.
 - Приходится, - вздохнул я.
- Смешно. Всё придуриваешься? Ты смотри, как он накрутил. Назвал книгу «Отчаянные придурки». Пора бы уж и уняться. Всё продолжаешь врать? Я всем говорю, что тебя всерьез нельзя воспринимать. Ладно, об этом. Я не о том. Читаешь газеты? Посмотри, что творится в мире, а тебя всё куда-то  не туда тянет. Зачем тебе космос? Смешно. Ты разберись сначала на Земле. Ладно, об этом. Тебе ли  писать о космосе? Смешно.  Есть, кому писать о нем. А, в общем-то, мне бы хотелось с тобой побеседовать о современной политике.
Он говорил, и всё напирал на меня, дергал за рукав. Есть такие люди. Я их навидался. И он широко и доброжелательно улыбался. Нет, он не под властью улыбчиков. Просто есть  такие улыбчивые люди.
Он продолжал философствовать и учить меня уму разуму.
- Мы собираемся в одном месте,  делимся впечатлениями, обсуждаем насущные дела, критикуем современность. Пришел бы к нам. Там бы мы поспорили  с тобой. Посоветовали бы, о чем надо сейчас писать.  Я бы тебе посоветовал вот что. Возьмись за ум. Смешно ведь. Напиши книгу о  комсомольцах, о молодежи, как они начинали  возводить город.  Мы бы посоветовали о ком и что писать.  А то, тебя  опять не туда занесло бы. За тобой глаз, да глаз нужен. Смешно ведь. В нашем клубе собираются люди серьезные, деловые, умные. Собирается цвет  города.
- Мне бы тоже хотелось расцвести, а  то совсем увял. Обидно ведь.
- Вот видишь.  А я что говорю? Ладно, об этом. Ты вот что. Приходи завтра.  Тебе там понравится.
- А я там тоже зацвету?
- Конечно, мы бы с тобой побеседовали, - он замолчал, немного перестал улыбаться, зачем-то оглянулся, и  на его  полном лице появилась подозрительная улыбка. – Это как тебя понять? Смеешься? Но не смешно. Ты не понял про цвет города. Там собираются интеллигентные, а также культурные люди. Это и есть цвет. А ты о чем подумал? Всё смеёшься? Зря. Или как?
- Как вам объяснить?  Не понял. Мне встречаться с интеллигентными людьми? А может встретиться и с культурными товарищами?  Посоветуйте. Как мне быть?
Он перестал меня дергать и напирать на меня. Он немного подумал, как это умеют делать профессиональные лекторы из времен раннего и позднего застоя. А он был лектором в те благословенные времена. Ответил:
- Так. Смешно?  Это одни и те же  товарищи. Ладно, об этом. Приходи. Там разберемся. Некогда мне здесь  с тобой…
- И мне некогда рассусоливать  попусту, - вставил я.
- Как это? Рассусоливать? Ну, знаешь! Это уж совсем не того.
Мне пришлось от него удалиться.  Этих людей, как и одиноких женщин, не переспорить. Они также обидчивые и капризны.
Шел по городку, и словно я здесь давно не был. Просто решил прогуляться. Прошли два ученика, Поздоровались со мной.  Помнят. Иногда меня приглашают в школы, чтобы я что-нибудь им почитал, рассказал бы о своей жизни. С интересом слушают. Лекций и наставления я не читаю.  С ними просто разговариваю. Это, как я заметил, всем нравится.  Многие учителя мне говорят, что из меня бы мог получиться хороший преподаватель. Возможно. Просто мне  всегда нравится разговаривать по-простому в  любом классе. И когда проходят презентации книг моих товарищей по перу, то все ждут, когда я начну говорить. Просят, чтобы я  выступил перед картинами местных художников. О каждой картине я говорю так, как будто она ожила. Слышу скрип телег, или полозьев саней по  снегу в сильный мороз. А вот костерок, на нем таганок.
- О, какой запашок от свежей ухи? Не улавливайте запах  ухи? Вы принюхайтесь. И вы уловите этот чудный ни с чем несравнимый запах! Только лучка маловато. Надо бы добавить. Сейчас рыбачок  выйдет из зимовья, и принесет лук. А вот видите вот эту девушку? Вы  внимательно приглядитесь!  Глаза кажутся спокойные. Внимательнее приглядитесь. В них ожидание и тревога. А вдруг  не придет?..
 Вот, примерно так  я начинаю обсуждать картины местных художников. Картины у меня оживают.
По другой стороне улицы шли две женщины. Мне бы не хотелось с ними встречаться. Одна из них до пенсии  трудилась в школе учительницей, другая работала в администрации города.  Две женщины, но обе  разные, как и должно быть при их должностях.
Вера Петровна, как и  Галина  Пантелеймоновна на пенсии.  Что их объединяет, не знаю.  Вера Петровна  спокойная, прямая и  с вздернутой головкой. Галина Пантелеймоновна  сутуленькая, суетливая, и всё время куда-то спешит.  Вера Петровна говорит четко, и понятно. Галина Пантелеймоновна, когда говорит, будто торопится.  Вера Петровна смотрит прямо и строго, ждет четкого ответа. Галина Пантелеймоновна, смотря кто перед ней, на иного  по привычке смотрит преданно, а на другом человеке взгляд не останавливается. Взгляд тоже куда-то торопится. Что их таких разных объединяет,  не знаю.  Возможно, их сроднили дачи? Разговоры о помидорах, редиске больше  всего, как мне, кажется, роднит людей вот таких разных.   Всё может быть. Просто мне не интересно. Догадаться, одно, а вникать нет смысла.
Женщины, перебежали дорогу и вот они, рядом со мной. Даже путь перегородили.
- Здравствуйте, Юрий Иннокентьевич, всё где-то витаете. Молодец. Читала вашего Радищева. Роман ваш «Он хуже Пугачева». Молодец.
- Я не читала, и читать не собираюсь. Как-то мне о его книгах сказала Октябрина Правдина, мол, он всё там врет, - ответила Галина Пантелеймоновна.  Она топталась  на месте, всё больше сутулилась, и всё рвалась  куда-то.  Взгляд её бегал   и совсем не останавливался, словно не смотрел на меня.
- Не скажите, Галина Пантелеймоновна, - возразила Вера Петровна. – Не будет же он писать  свой роман  информациями. Он там создал художественные образы. А какие там колоритные старушки. Почитайте.
- Не буду. Он всё врет и выдумывает.  Куда это он там летает?  От безделья мучается, вот и  сочиняет разную чепуху.
- А вы попробуйте почитать.
- Даже не уговаривайте.  Я Правдиной  верю. Надо писать правду.
- В смысле информации?
- Вот именно.  В информациях вся, правда.
- А разве этот роман не правда? Какой образ Радищева, его жены Елизаветы Васильевны!  Это сущая, правда!  Как можно равнять ваши информушки с романом?
- Не скажите. Информацию надо собрать, всех обзвонить. И писать их не так просто. Я ведь тоже в газету писала информации.  Я  верю Правдиной. Информации  требуют много мыслей.
- Не смешите меня, Галина Пантелеймоновна, не  смешите. Какие могут быть мысли в информушке? Вы со своей Октябриной Правдиной сравнили информушку с художественными произведениями. Это не этично. Нельзя равнять  информушку с  романом. Как вам с Правдиной не стыдно? Где вы учились? Как можно так?
- Я, всё-таки, вместе с Октябриной Правдиной учились в Высшей Партийной  Школе, - с гордостью ответила  Галина Пантелеймоновна.
- Оно и понятно.  Там другому учили. Всё понятно.
- А что  понятно? Всему там нас учили, - ещё больше заторопилась  Галина Пантелеймоновна.
- Понятно. Как информушка отличается от любого художественного произведения, так и студенты, окончившие вашу школу, а другие студенты окончившие  любой гуманитарный институт. Это факт.
- Я вас не понимаю, Вера Петровна, не понимаю. Вы  не признаете  наши с Правдиной информации, а признаете даже незначительное  произведение?
- Это так. Даже маленькую художественно-документальную зарисовку  совершенно нельзя равнять с    информушкой.  Это даже смешно.
- Ну, знаете!  А я-то думала, вы меня поймете!  Мы всегда с вами спорим. И вы никогда со мной не соглашаетесь. Отчего так?
- Как отличие информушки перед зарисовкой и романом. И это факт.
Галина Пантелеймоновна  торопливо сорвалась с места, хотя она на одном месте и не стояла, и засеменила к дому районной администрации.
- Вот так мы всегда с ней спорим, - улыбнулась Вера Петровна.
- А вам не бывает  тоскливо от этих споров? – спросил я.
- Бывает.
- Так зачем?
- Мне неведомо.
- Надо разобраться в таком деле.
- Зачем? Просто спорим.
  - Я бы взвыл.
- Порой и мне, Юрий Иннокентьевич, хочется взвыть.
- А вы потихоньку повойте, чем спорить.
- Это будет  не культурно, не этично.
- А ей можно  с вами спорить?
- Я как-то не спрашивала у неё об образовании. А тут почему-то спросила. Удивилась и в тоже время не удивилась. В этой школе их, наверное, учили спорить и перебивать друг друга. Как говорится отстаивать  свои идеалы, даже если они не правы.
- Я  бы вас научил, как с такими людьми не спорить, но у вас нет карманов.
- А причем здесь  карманы, Юрий Иннокентьевич?
Я  давно знал Веру Петровну, и уважал её.  Стал ей объяснять, что я делаю,  если вот такой человек, как Галина Пантелеймоновна  начинает нервы мотать. Такого я не ожидал. Вера Петровна начала смеяться.
- Ой, Юрий Иннокентьевич, ой, развеселили вы меня! Надо же кукиш держать в кармане и отключать глаза. Если будут   в куртке карманы, кукиш можно там держать, а вот глаза отключать, вряд ли смогу. Кукиш ещё можно, но глаза отключать, как-то не этично. Не  сумею отключать глаза.
Я тоже признался.
- Так и не научился отключать глаза, а кукиш всегда на месте.  Ей, значит, этично, вам мотать нервы, из-за её незнания литературной кухни, и доказывать, что она права с её  информушками, а вам защищаться не этично?  Как так можно?  Хотя я сам с такими товарищами никогда не спорю. Мой кукиш всегда на месте. А, возможно, в этот момент у меня глаза отключаются, когда я держу в кармане кукиш? Я ведь  свои глаза в этот момент не вижу.
- Надо попробовать, надо.  Я все книги ваши читаю. Вашу фантастику можно считать и реальностью. Интересно, а я туда  в ваш  мир?
- Нет, - твердо ответил я.
Смотрю, она обиделась, но сдерживала себя. Вот она, где настоящая культура, интеллигентность.
- Понимаю. Хотелось бы побывать в том мире, хоть и в художественном произведении.
- Извините, Вера Петровна, вам не надо бы там быть. Как вам объяснить?
- Не надо объяснять. Я понимаю. Просто спросила.  А вдруг потребуюсь? Туда берут людей, в общем-то, таких, где они проходят  не высшую партийную школу, а жизненную школу. А к ним  подсовываете людей для перевоспитания. И  в одну из команд может угодить Галина Пантелеймоновна? Так?  Там она пройдет школу воспитания и перевоспитания?  Я правильно поняла смысл ваших  книг?
- Точно так, Вера Петровна, точно так.  И вам там не надо быть.  Вы здесь всю свою жизнь занимались благородным делом. Вы учили детей грамоте, вы учили  детей любить литературу. Разве этого мало? Так зачем вам  попадать в мои книги, в мою фантастику, пусть даже реальную?  Вы здесь воюете с неграмотностью.
- В ваших книгах есть  образ женщины Октябрины Правдиной. А надо сказать, это один из самых положительных  героев. Случайно проходят и другие женские образы, но вы взяли  главную героиню Правдину. Это вы правильно сделали. В самые тяжелые минуты в ваших приключениях появляется Правдина. Она вольно или невольно помогает вам, хотя вы все её боитесь за прямые и откровенные вопросы. А отвечать-то вы не желаете. И я вас понимаю. Я с удовольствием буду ждать в ваших книгах новых приключений.
 Она пошла своей дорогой. И такие люди есть в нашем Туманске. Их много, просто надо только к человеку приглядеться. Даже в самых отрицательных людях есть свет добра.  И в предыдущие команды  приходили люди разные, пусть грубоватые, но все они не применяют мат, в том числе и я.  Почти у всех народный  язык. Попадают в команду и образованные и культурные люди, как Михаил Бутаков, чтобы мы кое-чему учились у него.  Мы применяем мат только в исключительных случаях, когда встречаемся с врагами лицом к лицу или к морде.  Подбирают в команду  не матершинников. Это уже интересно.  Было бы весьма любопытно, если бы в другую команду, в которую вошел бы я,  прислали бы, например шестерых  любителей мата.  Я знаю, и часто встречаюсь с ними, у которых из десяти слов семь слов непечатных.  Надо бы попросить Дюрда, чтобы  они собрали такую вот лихую команду. Интересно, побывав в другом мире, перевоспитались бы они или нет?  Надо этот вопрос с Михаилом и вот  с этой нашей командой «утрясти, пробудировать, но так, чтобы был среди нас  полный кворум».  Я думаю, что Дюрд будет согласен.  Надо бы пойти на такой вот эксперимент.
Шел я по тротуару, и размышлял, и, кажется, такое со мной бывает, никого не замечал. Меня заметили, вернее заметил.
Он остановился почти вплотную от меня. Сейчас он работает сторожем, а когда-то трудился электриком на фабрике по производству ванн и унитазов. Вот один из ярых любителей русского мата.
- Смотрю…Юрка Стрелов прет…Куда идет…сам… не знает куда… Знаешь Юрка, был у меня… это самое…  Гришка, ну ты знаешь этого… его… По бутылю…оприходовали…мало…Сбегал…ещё за одной… Хороший ты человек…Я знаю…Читал твои…книги. Молодец.  Надо…обмыть…Пригласил бы…Посидели бы…как все люди…
- Понимаешь,  Афоня, одному человеку обещал помочь с одним  делом. Обидится.
- Так я…могу обидеться…Уже и нос…задрал…Книги…пишешь…и уже того?..
Вот, примерно, такой товарищ и был бы отправлен со мной. Нет, нет, он не алкоголик. Просто иногда любит нормально выпить с уважаемым человеком. У него есть дача.  С женой Анной выращивают добрые урожаи. В стайках есть  свиньи, куры, козы, даже есть бычок, которого осенью пустят на мясо.  Хозяйственный мужик, а вот без мата не может  и часа прожить. Конечно, если бы такая команда подобралась, и я бы  начал писать  такую книгу, то был бы вынужден убрать многоточия. Кстати, к таким любителям мата улыбчики  не подходят. По этому вопросу меня удивил украинский миллиардер Игорь Коломойский.   Он собрал свою собственную армию.  И убивают мирных жителей Восточной Украины.  Хотя я не верю, что он честно заработал. Я ни одному миллиардеру не верю ни нашим миллиардерам  не заграничным. Такой уж я не верящий в честность и благородство этих господ. Так вот, как-то по телевизору показывали, как он разговаривал со своим украинским оппонентом.  Почти после каждого слова сигнал. Видимо, завидный мат. А сам Коломойский даже смеялся. На его лице,  в какой момент его бы не показывали, он улыбался. Он явно заражен  чипом  гелиоза. Настораживает только мат. Улыбается, да ещё выдает классный мат?   Теперь это настоящий раб улыбчиков. Наши  любители мата так не улыбаются при не печатных словах. Это вполне серьезные товарищи. В основном даже хмурые. Как же!  На них лежит  такая ответственность, как содержать  собственное хозяйство. Это, прежде всего,  отличные труженики. Всё построено и содержится собственными руками.  Я на такое неспособен, как неспособен на их отменный мат, и на  отличные выражения.
-  Только есть одна, Юрка, закавыка. Чо ты наших районных мурдуленций не пропишешь?
- Так это же у меня фантастика. Зачем они там нужны?  Фельетон. Это другое дело.
- Ну и поднатужься, и выдай по самую кочерыжку. Слабо? Ты же катал их  по всем  катушкам. Чо так?
- Фельетоны сейчас немодные. Они ушли в историю. А районные газеты критику не  любят.  В  советские времена за всем следил райком партии. Там и выговора давали и на вид ставили.  А сейчас попробуй, сунься с критикой. По судам затаскают.
- Плохое время, Юрка, пришло, плохое. Слушай, Юрка, а ты мог бы меня протянуть в свою книгу?
- С большим удовольствием.
У него до предела  распахнулись глаза, даже рот  раскрылся.
- Как? И ты меня туда бы продернул?
- Запросто. Именно, дорогой мой  Афанасий  Быстров ты по всем статьям подходишь. Мы бы там с тобой уйму улыбчиков  отправили бы в прах!
Афоня   от такой похвалы стал надуваться, даже немного покраснел. Потом неожиданно  прикрыл рот, махнул короткой, но ухватистой рукой с крепкими пальцами, и отрицательно  покачал головой.
- Афоня, что так? Что случилось?
- А как же моё хозяйство?  Машка должна опороситься, да и дров на зиму  заказал. Надо и навоз в огород свозить.  Жаль. Хотелось бы, да вот такая карусель получается.
- Афоня, ты ничего не понял. А говоришь, что читал мои книги. Там всё происходит  быстро. И роды примешь у Машки и всё другое сделаешь.
Он неожиданно  и раскатисто засмеялся. Потом улыбнулся, как это улыбаются добрые люди.
- Надо же! Смешно. Попался, Афоня. Ты ведь всё это выдумываешь. А я, как придурок, попался.
- Вот и ещё появился бы в нашей команде один из придурков вместе со  Стреловым.
- Тебя ну никак не поймать на слове, - продолжал Афоня, теперь уже подозрительно улыбаясь.
- А ты приходи к скамеечке.  И там всё узнаешь.
- К какой это скамеечке? – спросил он, и сузил глаза.
- Ты даже не заметишь, как придешь к этой скамеечке и к той сосне.
- Ладно, Юрка, с тобой тут можно до чёртиков заболтаться. Пойду я.
- Афоня, я с кем нужно переговорю насчет тебя. Согласен со мной побывать в соседнем мире?
 Не убирая с лица недоверчивой улыбки, Афоня ответил:
- Делай чо хочешь.
Он махнул обеими  руками, и, продолжая недоверчиво улыбаться, и трясти головой, пошел в сторону индивидуального поселка.
Одно я понял, что  Афоня Быстров будет  следующим в новой команде.
Один день побыл дома и уже стал тосковать по тайге.
Господи, как я давно не был  здесь. Она  окутала меня  запахами разнотравья, звуками  неповторимой мелодии, так непохожей ни на какую  мне знакомую музыку.  Если, конечно, хорошо прислушаться, то вы услышите эти  великолепные  звуки. Возможно, не каждому дано услышать её. На слух я не богат. Не дан мне дар  музыкального слуха. Но, что удивительно, в тайге я, кажется, слышу, как  шепчутся между собой деревья, слышу едва уловимое  шуршание трав и цветов. Мой внутренний мир всё слышит в тайге. Появились первые листочки на березах и осинах. Все они  радостно  зеленеют и поблескивают в лучах  солнечного света. Вот он небольшой осинник. Ни ветерка. Но что это?  На одной молодой осине неожиданно  мелко задрожали  листочки. А надо сказать, что на осине всегда почти незаметно в тихую погоду  трепещут листочки. А тут задрожали. Значит, только её коснулся едва заметный ветерок.
- Что же ты, моя милая хочешь поведать? – спросил я. Листочки дрожали. – Поведай мне, что тебе надо?  Поделись со мной, хотя я ничем не  смогу тебе помочь.
Осинка молчала, но листочки дрожали. Даже было слышно, как они  еле слышно шуршали.
- Ладно. Пойду я. Просто ты о чем-то хочешь поделиться со своими подружками, а я тут только вам мешаю. Ухожу, ухожу.
Я шел по тропке, и вдыхал таежный воздух. Потом пришла усталость, да и стал накрапывать  дождь.
ЧТО  ДАЛЬШЕ?
По тропке вышел к сосне. Сегодня я не думал к ней подходить, но неожиданно  тропка привела меня к сосне. Значит, что-то будет. Подошел к ней, и положил руку на шершавый и теплый ствол. Такое было не раз. Образовался легкий туман, проем, и я шагнул в него, чтобы оказаться на острове Диком.
Рядом со мной стоял Михаил Бутаков.
- Ну, вот мы и на острове Диком, - сообщил Михаил. – Давненько мы здесь не были…
- В прошлый раз мы оказались на берегу Волги. Бугор. Костер. Пираты у костра, - сказал я. – Помнишь хоть новых друзей?
Пока не буду спрашивать о нашем путешествии на край вселенной. Просто это был очередной сон.
- Да, как там Володя Вырубов с Веней Борзовым? – спросил Михаил.
- Ты забыл про Николая Ивановича Вольнодумова-Трепыхальского. Кеша Пономарев.
- Сократ Ветров, - подсказал Михаил.  - Бродячий мудрец.
- И что мы потом делали – не помню.
- Да-а,  - протянул Михаил. – Чудеса да и только. – Ничего не помнишь?
- А что я должен помнить? Помню, как были в параллельном мире. Пусть эти люди сами  завоевывают свободу.
Михаил молчал. Больше он ничего не сказал. Значит, просто пришли сны из космоса. Было бы интересно, если бы появились наши новые друзья.
- Смотри, Юрий, идут, - сказал  Михаил. Со стороны столовой шли – Володя, Веня и Николай Иванович.
- Странно, сказал я, - а где тогда  Кеша и Сократ?
И вдруг Михаил  сказал:
- Давай с тобой договоримся вот о чем. Не будем спрашивать о Кеше и Сократе.
- Но, почему?
- Потом. Всё потом. Только не спрашивай. Всё надо бы взвесить, и как в далекие времена говорили, что всё надо утрясти и пробудировать. Только не спрашивай.
- Мы уже пообедали. А вот полгузницу нам не дали, - сообщил  Веня. Что хотел сказать Михаил, но не смог, можно только догадаться. Но лучше надо промолчать. Он сам расскажет. А вдруг и ему пришли сны из космоса? Буду молчать.
К нам шел комендант Гниломедов. Сколько я попадаю на этот остров. Он является бессменным комендантом. Во всех своих книгах я много писал о нем. Когда-то мы были с ним  непримиримые враги. Время меняет людей. Он весьма давно умер, но его воссоздали, как и нас. О нашем современном мире он всё знает.
- О, сам  Юрка Стрелов  опять явился. Телом стареем, а душой молодеем! – воскликнул он.
- Товарищ Гниломедов, пора бы уж знать, что душа не стареет и не молодеет, - ответил я. – И потом, у неё нет возраста.
- Да знаю я всё. Просто так говорят.  А ты уж скорее придраться бы ко мне.
- Ты что? Товарищ Гниломедов, ты что? Мы тебя все уважаем, кто на время прибывает сюда, - ответил я.
- Уважают они. Сейчас. Как же. Держи карман шире. Уважают. Как если не дашь вина подгузницы, так готовы столовую разнести.
- Бывает такое, куда теперь денешься, - ответил я. – Ты уж прости их.
- Что с вами сделаешь. Прощаю.  Сразу отвечаю. Подгузница вся вышла. Оставляем только для дорогих гостей.
- А мы чо не дорогие? – спросил Володя.
- Пока ещё нет. Вот совершите подвиг, вернетесь  на это место, то я вам, как дорогим гостям и героям винца принесу.
- Постараемся что-нибудь совершить, - ответил Володя. Михаил посмотрел на меня. Молчал. Весьма интересно.  Ведь мы если это был не сон, а, правда, то мои новые друзья должны были знать, что мы вернулись из далекого космоса настоящими героями.
- А стоило бы чичас по  грамульке лязнуть, -  сказал Веня. – Мы ведь уже совершили подвиг, када долбанули некоторых улыбчиков в соседнем мире.
Значит, это был сон.  Надо же! Такой реальный сон! Даже  в памяти из того сна выплывают имена и  названия животных. Михаил покачал головой, потер лицо, и махнул рукой.
- Всё теперь ясно, - сказал он.
- Чо ясно? Чо ясно?  Вина нам нет, а ему всё ясно, -  зло ответил Володя.
Всплыли имена ещё двух наших друзей – Кеши и Сократа.  Сейчас их нет  среди нас. Сон.
И вдруг Михаил сказал:
- Нам сейчас не хватает мудрости Сократа.
- Какого ишо Сократа? – спросил Володя.
- Был такой  древний ученый. Сейчас бы мысли его  пригодились. Что нам дальше делать?
Теперь всё встало на место. Это были чудные сны из  космоса. Тогда почему Михаил напомнил это имя? Странно. Не  могли же мы с ним видеть один и тот же сон.  Надо проверить. И я сказал:
- Был у меня друг Кеша Пономарев. Тоже хороший мудрец.
Михаил широко раскрытыми глазами смотрел на меня. Таким я его никогда не видел.
- Чо вы всё темните? – спросил Володя. Всё это время Гниломедов не отходил. Он слушал нас. Но не улыбался. В нем нет чипа гелиоза.
- Вот  я смотрю на вас, и всё думаю, а ведь именно вы настоящие герои. Уже сколько времени вы шастаете в космосе по разным мирам. И ведете борьбу с нечистой силой. Ладно. Так и быть. Сейчас вам принесут две бутылки подгузницы с закуской.
- Вот теперь мы тебя будем уважать, товарищ  Гниломедов! – воскликнул Володя. Потом посмотрел на меня. – Кеша Пономарев?  Был у меня корифан Пономарев. Но его звали Леха.  Он потом по пьяне в Енисее потоп.
- Однофамилец, - сказал я.  Михаил  продолжал смотреть на меня.   Мы не могли смотреть один и тот же сон. Такого не бывает. И потом, такой сон реальный. Но если это, правда? Тогда зачем такое с нами происходит?  Наши новые друзья хорошо помнят, как они сражались с улыбчиками  в другом параллельном нам мире. Но не помнят  то, что происходило на краю вселенной.  Могли бы помнить Кешу и Сократа. Они были в нашей команде. Возможно из-за того, что  они пришли к нам с рабства на чужой планете. А вдруг они там остались? Как говорит Михаил – загадка.
Гниломедов ушел за бутылками.
Михаил успокоился, но молчал. Он был задумчив.
- Чо это наш командир отделения  так хмурится? – спросил Веня.
- Радоваться надо! – воскликнул Володя. – Нас зауважали. Выпивон предстоит!
- Мы для этого сюда  прибыли? – спросил Михаил.
- Ну, мы немножко посидим, чо уж,  - сказал Веня.- Просто посидеть нельзя?
- Я вот о чем подумал, - вошел в разговор Николай Иванович, - А где мы находимся? Вы что-то говорили про  остров Дикий. Мы не были здесь. Это тоже другой мир, или как? А может это происходит у нас? Совсем можно запутаться.
- И то, правда, - сказал Володя. - Мы появились здесь вместе с Веней и лектором.  Унюхали столовку. Ну,  прямо, как у нас в советское время. Так эти повара чо? Все околетые?
- Все  до единого, - ответил я.
- Мать тебя за ногу! – воскликнул Володя. - Это как же так? Они ведь живые?  Там была одна дева, а я начал с ней заигрывать. Как же так?
- Эта дамочка могла быть тебе прабабушкой, - ответил я.
- Вот это влип, так влип, - прошептал Володя. – Но я ведь не знал. Взяли бы да сказали. Чо они так?
- А зачем они тебе будут об этом докладывать. Здесь они чувствуют себя обыкновенными людьми, но другими, - ответил я.
- Как это они могут быть другими, если они дуба дали? – спросил Веня.
- Здесь они не врут, не изворачиваются. Здесь они  говорят только правду, - сказал Михаил.
- А зачем она тогда мне глазки строила, а молчала! – возмутился Володя.
- Ты ведь её ни о чем не спрашивал. Спросил бы, и она тебе честно ответила.
Всё это время Николай Иванович крепко держал портфель. Потом и он решил высказаться.
- Собрать бы их всех, а я бы им лекцию прочитал бы. Есть у меня самая легкая о добре человека к человеку. Утешить бы их, дать бы им просветление.
- Потом бы они тебя просветлили на тот свет, - засмеялся Володя. Как всегда, вот такие здоровые, круглолицые парни  быстро переходят  от полной хмурости до веселья.
Пришли два мужичка и принесли две бутылки вина,  на подносе  салаты, и  ломтики колбасы  с хлебом.
- Уважаю, - потер руки Володя. – Выпьем за уважение двух народов. Одни мы, а другие…
- Володя, остановись, - сказал Михаил.
- Ну чего же, - ответил один из них. – Я из мертвых. На целине погиб.
- А я в пьяной драке на танцплощадке в городе Сочи в конце  пятидесятых годах.
- А чо вы такие-то? Ну, как мы?
- Вы думаете, что вы тоже, как есть?  Тоже вас из чего-то  сотворили, - ответил один из них. -  Но, мы знаем, что вы из живых. Вы вернетесь домой, а мы здесь на время. Как говорится, мы находимся на пересылке. Прошли ад, пещеру. Таскали тачки с грехами, а у нас их много. И потом…
Он не договорил, а стал исчезать в тумане. И вот он совсем исчез. Мои друзья расширенными глазами смотрели  на исчезновение  грешника. Туман рассеялся, и ничего нет. Второй его товарищ даже не вздрогнул, словно ничего не произошло.
- Посуду здесь оставите, - сказал он. – А у меня дела. – Надо готовить для рабочих ужин.
Он ушел. Володя и Веня молчали. Они смотрели вслед человеку и молчали. Такое увидеть, могут и нервы сдать.
Веня промямлил:
- Как? Это тово?  Как? Куда его?
- Кто их знает, - ответил Михаил. – И второй его товарищ даже ухом не повел. Потому что привык к таким исчезновениям своих товарищей. Неведомо нам.
- Вот это, да, - только и сказал Володя.
- Ну а теперь пообедаем, и будем решать, что делать дальше, - сказал Михаил.
Мы выпили вино, закусили. Володя и Веня молчали. Они о чем-то думали. Потом Володя поглядел на нас. В глазах печаль.
- И с нами потом может быть такое? Ну, когда мы уйдем…
- Всё возможно, - ответил Михаил. – Там уж от нас ничего не зависит.
- Кого куда, - сказал я.
- И в пещеру тоже? – тихо спросил Веня.
- И туда тоже, - ответил Михаил. – Конечно, надо бы грешить поменьше. Может, и минуем пещеру и кнута и тачки.  Нам это неизвестно. Одно мы с Юрием поняли, что надо  нам нести добро людям. И что интересно,  те люди, которые попадают в такие команды, как наша, становятся в нашем мире другими.
- И это факт, - сказал я.  – Они становятся чище и благороднее. И что весьма любопытно, все они бессребреники. Конечно, после пещеры, кнута и вопросов Правдиной  американка Джен Псаки  не изменится. Не изменится и Барак Обама и  любитель убивать беззащитных женщин и детей на востоке Украины  миллиардер  Игорь Коломойский. Псаки  будет продолжать врать. А может, что-то и стронется. А вот если бы  эту троицу да в такую вот команду включить, возможно,  они изменились бы.  Хотя я в это плохо верю.
- Здесь я с тобой согласен, - сказал  Михаил. – Были случаи, и ты об этом знаешь, и писал в своих книгах, отправляли в соседний мир миллиардеров. И что? Они  сразу же стали требовать провести трубы в наш мир, чтобы качать нефть и газ.  Конечно, пробовать надо. Вон у нас какие были лихие лекторы! А какой был  наш секретарь райкома партии Подгузников!  Стали  прекрасными людьми.  Может из этой троицы врунов с мировым именем и что-то получится. Хотелось бы поверить. Но надо бы пойти на такой эксперимент. Надо бы поговорить с Дюрдом. Это мы понаделали границ между государствами, а в том мире все равны.
- А чем вам не угодили наши лекторы? – тихо спросил Николай Иванович. – Это были прекрасные лекторы.
-  Разве я вас и вашу команду лекторов обидел? – спросил Михаил. – Наоборот, я их похвалил. Это прекрасные люди.  Я хотел сказать, что побывав в другом мире, человек становится другим, лучше и чище. Вон какой, Юрий был лихим парнем, а стал каким? Уж я-то его знаю по городу Туманску. Все мы здесь меняемся?
- И я изменюсь? – тихо спросил Володя.
- Ты, Володя уже давно стал  другим.
- И каким я стал? – подозрительно спросил он.
- Как тебе объяснить?  Добрым стал. Отзывчивым.
- А я чо не добрый и не отзывчивый? – обиделся Веня.
- И ты стал добрым и отзывчивым. Все мы вот, одна команда стали добрыми. Глядишь, и в пещеру нас потом не угребут, - ответил я.
- Так куда нам отправляться? – спросил Михаил.
- Попробуем  войти в дом, - предложил я.
- А чо там есть? – спросил Володя.
- Мы оттуда попадаем в другой мир.
- Поразительно! – подал голос Николай Иванович. – Нет никакого научного материализма. Мертвые становят живыми.  Живые летают сквозь пространство и время. Поразительно! Тогда зачем мне столько лет вдалбливали этот материализм и атеизм в Высшей Школе?  Вот их всех собрать и сюда бы отправить на воспитание.
- Скорее всего,  их уже давно воспитывают на том свете, - ответил я.
  Мы спустились в подвал, и встали под воронку.  Я уже писал в других книгах об этом доме и воронке в подвале. У этого дома крыша  круглая, и напоминает воронку. А в подвале тоже есть воронка. Её узкое горлышко соединяется с той воронкой.  Через эту воронку мы отправляемся в другой мир.
Недоверчиво улыбаясь, Николай Иванович встал рядом со мной.
- Ну-ну, ещё один фокус, - сказал он. Вокруг всё исчезло.  Мы стояли у маленького ручья. Кругом лес. Как и у нас пели птички.
- Все в сборе? – спросил Михаил, и оглядел нас. – Все на месте. А вот, где мы, это задача.
 Веня бросился на колени и стал пить воду.
- Мотри, Веня, козленочком станешь, - засмеялся Володя.
Мы все попили воды. Обыкновенная вода.
- Надо смотреть по природе, где мы находимся, - сказал Михаил.
Нас окружал сосновый бор.  А вот и брусничник.  Пока брусники нет. Видимо, здесь весна, как и в нашем мире. А вдруг это наш мир? Тогда куда мы попали?
- Судя по соснам, возможно, это Сибирь, - ответил я.
Так же, как и у нас, росли грибы.
- Ни дороги, ни тропки, - сказал Михаил.
- Может, мы дома? – спросил Володя.
- Всё может быть, - задумчиво ответил Михаил.
- Пойдемте, куда глаза глядят, - сказал я. – Всё равно куда-нибудь выйдем.
И я пошел туда, где  деревья стояли реже. Все, молча, пошли за мной.
- Кажись, виден прогал, - сообщил Володя.
Действительно впереди  я увидел просвет. Оттуда потянуло прохладой.
- Ну вот, сейчас мы выйдем к реке, - сказал Михаил.
Вот она река. Небольшая, но это река. Мы бросились, чтобы досыта напиться.
Разлеглись на траве.
- Пока нас никто не встречает, но у меня сложилось такое мнение, что за нами кто-то следит, - сообщил Михаил.
- Тоже самое и я почувствовал, - ответил я. Но тревогу в себе не ощущал.
- У нас два таежника, они всё чуют, -  сказал  Веня.
- Почему это я ничего не чую, они чо особенные? – спросил Володя.
- Особенные не особенные, но они  душой своей и разумом понимают таежный мир. Они многое чо знают, - ответил Веня.
- Ты, как Сократ, тоже начинаешь философствовать. Образование бы ему дать, - начал было Михаил, и замолчал. Взглянул на меня, потом быстро на Веню.
 - Какой ишо Сократ? – спросил Володя. – Умничаете, да? Понятно.
- А кто это? – спросил Веня. - Должно быть, учитель?
Михаил опять посмотрел на меня, и ответил:
- Можно сказать, да. Он  для многих  философов учитель.
Теперь  всё стало на место. Михаил тоже всё помнит. Значит, это был не сон? Это была правда. Интересно. Тогда почему Володя и Веня не помнят? Всё ясно. Ведь они впервые посетили  другой мир. Им не дано помнить далекие от нас миры.  Теперь насчет тех двух наших товарищей:  Кеши и Сократа? Почему их сейчас нет с нами? Почему? Хотя можно и догадаться. Их физические тела выкрали из нашего мира. Физические тела. А наши тела, прежде чем нас сунуть в другой мир, их копируют. Энергетические тела. Придали им наш разум, что невозможно сделать с живыми телами, которые  были  как-то перетащены в другой мир.
Я развел руки и сказал:
- Да, это так. Для многих учитель.  Так, Михаил?  Догадался. Но я думал, что ко мне пришли  сны из космоса. Так, Михаил?
- Так. Именно так я и думал, пока не понял. Нам с тобой можно  про всё это знать. И нечего было сразу дурью маяться.
- Ну и заморочки вы здеся придумали? – засмеялся Володя.
- Это, друзья мои, не заморочки, - ответил Николай Иванович. – Не заморочки. Это есть философия.  Сократ  - это бы великий древнегреческий философ древности. Учитель учителей.
- Жаль, Николай Иванович, сейчас никому не дают это имя, - сказал я.
Лектор только развел руками. Он тоже не был на краю вселенной.
- Ну вот, всё и устаканилось, - сказал я. – Оно и должно было быть так.
- Тьфу! – только и плюнул Володя.
- Я смотрю, что Володя опять  недоволен, хотя среди вас самый веселый человек! – раздался немного знакомый голос.
Вокруг нас никого не было.
- Эй,  кто это там базарит? – спросил Володя.
  - Можно и догадаться, - ответил Михаил. – Наши старые знакомые.
 Здесь я тоже догадался. Это один из представителей  толи из параллельного нам мира. Значит, мы на родной планете, только в одном из параллельных миров, где живут мирные люди, не желающие ни с кем воевать. Они такие же, как и мы. Только у них нет денег. Они живут собственным хозяйством. У них есть села и города. Деревня кормит город, а город  снабжает деревню всем необходимым. По словам Николая Ивановича, здесь полный коммунизм.
И действительно, перед нами возник хорошо нам знакомый пастух  Тын.
- Опять прибыли к нам.
- А к кому мы ишо прибудем? – спросил Володя.
- Тот раз мы на песочке баловались, а нонче на травке, - сказал Веня.
- Вышли из леса чуть выше  того места.  Во за той излучиной и стоит наша деревня. Опасно.  Гелиозы узнали, что вы там натворили. Грозятся сжечь две деревни и город. Нашлют на нас  злых крыскисов. Зачем вы только прибыли сюда. Жили бы мы мирно, да платили бы им дань. И они бы не трогали  нас.
- Доржи карман шире! – скривился Володя. - Да они пришли к вам и в наш мир навсегда!   Неужели вы не можете дорубить, чо они всех вас поработят!
- Такого не может быть, - ответил Тын.  - Три представителя от гелиозов побывали на  верховнике. Я ведь тоже член верховника нашего мира.
- Ты!? – удивился я. – Вот те раз! Пастух в правительстве!
- Мама дорогая! – воскликнул Володя. – Вот это мир! Получается какая-то веселуха, мать тебя за ногу!
- И не говори браток про пряжу, - сказал Веня.  Пастух в правительстве! У тебя грошей много? Может, ты миллиардер?
- Зачем вы так?
- А как? Как?  У нас к власти приходят только богатые. Бедным там делать нечего! – резко ответил я. – Сейчас  на Украине пришли к власти миллиардеры.  А у нас что? Бедняки? Все богачи.  В настоящее время  в нашем мире в любой стране  приходят к власти только богачи. А руководят всем богатством миллиардеры. Хотел один миллиардер стать президентом – не вышло. А все эти президенты, министры, депутаты и начальники  получают такие средства, что мама не горюй. Вот тебе и весь наш ответ. В этом вопросе вы молодцы. Настоящий коммунизм. Но его у вас отберут вот эти гелиозы. Они вас обманут. А то и страху нагонят.   С улыбчиками нельзя договариваться, как и…
- Юрий, дальше бы не надо, - перебил меня Михаил. -  Дорогой Тын, это хорошо, что ты, по-нашему, член правительства вашего мира. Ты, лично видел тех представителей,  которые могут  победить и гелиозов. Кто они? Кто их видел? Но это же рабы и не  крыскисы. Кто они?
Теперь я понял, почему меня перебил Михаил насчет тех псайев, представителей с далекой планеты. А ведь я бы мог проболтаться.  Начались бы  расспросы.  Да и обидно было бы нашим друзьям,  мы ведь вместе там были. Почему нам дали всё вспомнить, а им нет?  Может такое время подойдет, и мы им признаемся, и всё объясним. Было время, и Михаил ничего не помнил после пребывания в другом мире. А таких  людей много. И не надо бы обижаться.  Пока признаваться рановато. Придет время и им будет  дано вспомнить всё, что с ними происходило.
  - Есть и видели их. Они поселились, как мы поняли, недавно.  Живут они далеко отсюда. Ростом меньше нас, худые, какие-то серые. У них глаза страшные, черные, черные. Головы большие и уродливые  на тонкой и морщинистой шее.
- Всё понятно, - сказал Михаил. – Да, это страшные люди.
- И ничего вам непонятно, - ответил Тын. -  В тех местах нет воды. Как они так живут?  Может, колодцы у них есть.
- Хватит о них, - резко ответил Михаил. - Хватит. Эти  будут страшнее улыбчиков.  Они позволят улыбчикам внедрить в головы наших людей чипы. И начнут ими руководить. Вот здесь на всё готовое и появятся эти хитрые господа. 
- Откуда ты всё это знаешь? – спросил Володя.
- Так это ясно, - ответил я. – в этом, и состоят все войны.  Это своеобразная игра – кто кого сильнее и хитрее. Вот и вся недолга.  Вот такая получается камуха.
- А-а, - протянул Веня. – Здорово они их обкрутят.
- Да ещё как обкрутят, - добавил я. – И вас, товарищ Тын обкрутят. С ними нельзя ни в какую договариваться. Надо их с корнем уничтожать.
- Но мы ни с кем не хотим воевать, – ответил Тын.
- А ты хоть можешь  своим  верховикам  втельмяшить об этих улыбчиках. Их надо уничтожать, мать их за ногу! – крикнул Володя.
- Лучше пойдемте в нашу деревню. Там есть тоже представитель от  верховника. Вы уже с ним знакомились. Это председатель  общины Ляро.  Возможно, мы вас убедим, что нам не надо ни с кем воевать.
- А пьяница там будет? - хихикнул  Веня.
- У нас нет пьяниц. Это у вас их в каждом  доме и в каждом подъезде.
- Надо же, всё о нас знают! - взмахнул руками Володя. – Одни мы ничего не знаем о других мирах! Какой-то кошмар!
- Мы многое, что о вас знаем, и поэтому  боимся вас.
- И нас вот боишься? – наклонился к нему Володя.
- Вас не боюсь.  Вы люди добрые, но воинственные.
- Вот это ты сказал в точку, - выпрямился Володя. – Нам с вами  воевать нет никакого резону. Защищать вас бедненьких и несчастненьких ещё как=то можно. Но и вам надо лапками шевелить.
- Нам же надо освобождать нашу планету от разной нечисти, - высказался Николай Иванович. -  Так вот, Эта нечисть лезет и в наш мир.  Почему так? Мы будем с ними воевать, а вы будете  стоять в сторонке?
- Не пойдеть, - вставил Веня.
- Так вот. Этого, как его, давайте уж вместе начнем изгонять из наших миров эту сволочь. Так вот. Как говорится, я многое обдумал. Заблуждался насчет  всего этого. Придет время, и мы все, параллельные миры, объединимся.   Все вместе будем защищать нашу планету. Наступит мир и  общее благоденствие.
- Нет, всё-таки, наш лектор не унимается, - прошептал мне на ухо Михаил. – Так его и тянет в сумрачный коммунизм.
- А может, это и правильно, -  тихо ответил я. – Хотя это и призрачная мечта, утопия, но ведь такое возможно. Пусть это не будет называться коммунизмом, но в этом есть смысл.   Вот оно  перед нами похожее на коммунизм общество. Я бы с удовольствием здесь пожил. Но ведь похоже на коммунизм?
- Вполне согласен, - ответил Михаил. -  Если  хорошо разобраться, хоть   я и был теоретиком, и тоже болтал про светлое будущее, но ведь мы конкретно  не знали, что такое коммунизм? Агитировали за него, но ведь, что это?  Конкретно. Мы не ведали. Рисовали вроде правильно.  А толку? Никакого. Мне ведь ещё в институте, когда я преподавал студентам, приписали антикоммунизм. Я не правильно его обосновал. Есть  тезисы, есть устав партии, вот и шпарь по ним. А тут взял и ляпнул, что  при таких руководителях страны нам не видать даже проблесков коммунизма как своих ушей. Побывал в психушке. В те времена туда быстро таких  товарищей как я  отправляли. Возможно, я только говорю – возможно, это и есть коммунизм. Конечно, если взять с колокольни нашего лектора – коммунизм. А так? Кто его знает? Ладно. Пусть будет – коммунизм.
А наш лектор был в ударе. Он говорил о коммунизме в этом мире, и вообще на нашей планете.  Володя и Веня прогуливались вдоль речки. А Тын из уважения к лектору  стоял и молчал. Хоть бы не упал. Но, взглянув в его глаза,  я успокоился.  Он классно умеет отключать глаза. Конечно, он не слушал Николая Ивановича. Он  говорил и  семенил вокруг Тына.
- Надо спасать парня, - прошептал Михаил.
- Не волнуйся, у Тына глаза отключены. Он его не слушает.  Культурные люди  эти толики. Так  отключать глаза не умею.
- Нет, всё хватит мучить парня, - встал Михаил. – Пора и честь знать.
Михаил подошел к лектору, и остановил его.
- Отдохни, Николай Иванович, отдохни. Дай передохнуть парню.
- Но, я  того, лекцию о коммунизме не закончил. Мне пришла сквозная мысль. Как бы нам всем объединиться. Сообща бы врагов изгнали.  Наш мир перенял бы опыт вот у этого мира. Великое бы будущее ждало бы нас…
- Николай Иванович, - сказал Михаил, и сильно начал его трясти. – Успокойся. Говорю, успокойся. Лично у нас ничего не получится. Наши миллиардеры-нефтяники и газовики попытались бы протянуть трубы отсюда в наш мир.  Начали бы возводить границы, возникли бы государства, и здесь бы начали делить то, что не поделили.
 Николай Иванович замолчал, и весь скукожился, ножки подогнулись. Он стоял перед нами  согнутый и жалкий.
Я подошел к нему, и обнял.
- Николай Иванович, хороший и добрый ты человек и такой же наивный, как и я. Для всего этого нужны многие десятилетия, а может и века. Конечно, я тоже верю, что весь наш мир изменится к лучшему. Верю.  Вот  с этой верой и надо жить. Вот я и живу с этой верой.
Он поднял на меня больные глаза, в них стояли слезы. В этот момент мне до слез стало жалко его.
- Ты тоже в это веришь? – срывающимся и тихим голосом, похожим  на взрыт, спросил он.  -  Ты веришь? Ты и,  правда, веришь? Не обманываешь?
- Николай Иванович, как можно в этом мире лгать? Да я всю свою жизнь отдал в это светлое чувство в людях. И это чувство я храню в себе. Возможно, из-за этого я так и живу. Ничего у меня нет. Но я счастлив в том, что это чувство живет во мне. И никакая темная сила его не отнимет у меня. А какое оно, это светлое чувство  мне неведомо. Коммунизм? Пусть будет коммунизм. Лишь бы оно состоялось, это светлое и прекрасное.  Выше голову, Николай Иванович. Не надо унывать.  Уныние, это есть великий грех. Вот всё, что я хотел вам сказать.
Когда я ещё начал говорить, к нам подошли Володя и Веня.
- Вот это речь! – воскликнул Володя.
- Это есть настоящая лекция, - добавил Веня.
- И без всяких заморочек, - сказал Володя.
- Да, это что-то, - только и сказал Михаил.
Когда я посмотрел на Тына, его глаза работали.  Он с удивлением смотрел на меня.
- Вроде всё понятно,  а вот  о вашем мире непонятно, -  сказал он. Володя  неожиданно засмеялся.
- Когда  в ваш мир протянут трубы, чтобы качать нефть и газ, вот тогда поймешь, что  и о чем сказал  Юрка.
- Зачем нам ваши  трубы?
- И мы тоже спрашиваем – зачем вам наши трубы? – сказал я.
- Хорошо. Давайте успокоимся, - сказал Михаил. – Веди нас к вашему председателю Ляро.
- Вон за тем поворотом та деревня, где вы уже были, - ответил Тын и тут же исчез.
За  тем мысом  сразу же  оказалась деревня.  К нам навстречу шел  Ляро. Я его сразу узнал. Здоровяк.
- Снова вас приветствую, пришельцы из соседнего мира, - сказал он.
- И мы тебя и всех здесь приветствуем, - ответил Михаил. У этих людей, что называются толи, за руки не хватают. Это меня устраивает. Кивка головы достаточно.
- Как я понял, вас надо покормить. Проголодались. Прошу в столовую.
Мы уже в ней были.
После обеда мы вышли на свежий воздух.
- Дорогой Ляро, мы пришли не только обедать и ужинать, - сказал Михаил. -  И вы прекрасно знаете, что мы настоящие воины.  Наша работа заключается в том, что мы постоянно воюем с нечистой силой.
- Мы не просто так появляемся, - сказал и я. – Значит, предстоит…
- Отменная драчка, и трепка разного рода захватчиков, - вставил Володя.
- Вот именно, - ответил я. -  Мы уже здесь изрядно потрепали улыбчиков. – Как мы поняли, они не успокоились. И где-то опять устроились в вашем мире.
- Они и вас покорят, - добавил Михаил.  – Вы не согласны быть с нами?
  - На очередной общине верховников  постановили – не вмешиваться.  Эти гелиозы могут спалить наши села и города.
Я увидел, как быстро шагал в нашу сторону один из толи. Ростом с меня,  сухощавый, подвижный, с горящими глазами. Он  крепко отличался от  виденных нами  толей. Спортивный парень. Я ещё подумал, а что это он не проявился, а шел, как и мы.
- Прошу, не слушайте его, - сказал  Ляро. – Не слушайте. Из-за его призывов к войне с гелиозами  освободили от должности  книгочея. Это у нас так называют библиотеку. Был он избран и в верховники. Но и оттуда исключили.
- Вот вам и коммунизм, - прошептал я. – Что-то похожее на времена не столь отдаленные  раннего и позднего застоя.
-Похоже, весьма похоже, - тихо ответил Михаил. – Господа-товарищи, может, вы с нами поделитесь, о чем вы там говорите. А то получается как-то не культурно с вашей стороны.
- Да, да, мы тут кое-что обсуждали, -  спокойно сообщил Ляро. – Он у нас неспокойный. Его имя Вил.
- И чо он набедокурил? За чо его так? – спросил Володя.
- Голосовал за войну с гелиозами, - на чистом русском языке ответил Вил. – Не все за  соглашение с  завоевателями. Не все. Их всех исключили из всех  собраний общин, в том числе из верховника нашего мира. Вот так. Нас мало, и мы бессильны бороться.
- Но ведь в коммунизме всё должно быть общее. Все должны понимать друг друга, -  вошел в разговор Николай Иванович.
- Это в вашем коммунизме, каким вы его представляете. Николай Иванович здесь вам не коммунизм, - резко ответил Вил. Это что-то новое.
- Согласен, теперь согласен, что  никакой  у вас не коммунизм, а общинно-первобытный строй, - ответил  лектор. – Коммунизма такого не может быть.
- Правильно мыслите! – воскликнул Вил. Ляро, что статуя. Но, как я заметил, он что-то говорил Вилу. Но он его не слушал.
- Вы знаете, друзья,  в нашем мире  вы уничтожили один лагерь  гелиозов. Сейчас их  появилось три городка. Два городка находятся за океаном. Один отсюда, в общем-то, недалеко. Три дня пути. Я пойду с вами. Работы у меня никакой. Меня отовсюду выгнали. Народ наш добрый. Дают одежду,  ночлег. Сочувствуют мне, воевать они не хотят. Они хотят мира.
- А разве мы не хотим мира! – крикнул я. – Тоже хотим мира! Но, как видишь, не получается.  Кто-то же должен защищать наш мир от нашествия зеленой саранчи!  Мы очень хотим мира. Народ наш тоже хотят мира. Но наши правители с чипами в башках, войны хотят. Возможно, в башках всех правителей во все времена сидели неведомые чипы зла. Вот и натравливали одни народы на других. Один носитель  зла погибал, народ успокаивался, но появлялся ещё один злюка от темных сил. И снова надо было воевать. А Сатане это на руку. Ему лишь бы воевать, ему лишь бы вести борьбу со светлыми силами. Вот и во все времена  все народы и страдают из-за этих  правителей зла.
- Так надо это зло корчевать в самом зародыше, - отозвался Вил. – Это не могут понять верховики. Да я сам хочу мира! Но, не получается. В наш мир пришел враг. И этого врага надо уничтожать.
- Слушай, Вил, а ты случайно  не родился от нашего человека из нашего мира? – неожиданно спросил Михаил. – Крепко на нас похожий.
Ляро вытянулся, словно  солдат перед старшиной, а Вил пожал плечами, и просто ответил:
- Да нет. Я толи. А был бы рад, если бы я был ваш и с вами.  Берете меня в свою команду?
Я поднял руку. Проголосовали за это и мои друзья.
- Так веди нас к этим ублюдкам, наш новый  друг, - сказал я.
- Надо бы ещё с вами поговорить насчет других врагов, которые пострашнее будут гелиозов, - ответил Вил. Я понял, что Ляро был недоволен  поступком Вила. Он что-то говорил ему. Потом Вил махнул рукой, как это делаем мы, и  ответил:
- Наконец-то, я встретил людей, с которыми я буду в одной команде с ними.  А вы ждите этих завоевателей, чтобы стать их рабами. А я не желаю быть рабом. Вот и весь вам всем ответ. Такие толи, как я, есть среди нашего народа.
- Теперь ты наш, - сказал Михаил. – Пойми, Вил, обратной дороги для тебя нет. Ты её сейчас выбрал. Борьба с темной силой. Всё может быть. Пока не поздно, можешь остаться.
Вил  взмахнул руками, лицо его пылало.
- Как можно?  Я всегда выступал за то, чтобы прогнать этих завоевателей из нашего мира! Я с вами.  И я на всё готов.
- Тогда в путь, - ответил Михаил.
Мы вышли из деревни.  Узкая дорога  привела нас в лес. Он ничем не отличался от нашей тайги. Я вдыхал  знакомый аромат  деревьев, и  на сердце было легко и радостно.
Здесь была тропа. Вдоль её росло много грибов.
- Мы сюда ходим за грибами, - сказал Вил.
- Всё, как у нас, - сказал я.
- Охотники у вас есть? – спросил Михаил.
- Охотники? А, охотники? Таких  у нас нет.  Мы не убиваем  диких животных. Пусть себе живут. Мы  с ними в мире.
- А как же мясо? – спросил Володя.  – Поджарочка была по всем правилам.
- Для этого мы выводим  в наших загонах других животных.
- И всё-таки, Вил, ты какой-то не такой, как  твои толи? Как понять? – спросил Михаил.
- Откуда мне знать?  Да я ещё в детстве понял, что я не такой, как они.  Все дети, как дети, умели исчезать и появляться. Смеялись надо мной. А я не умел исчезать. А вот  говорить в мыслях я натренировался. В общем, я какой-то урод.
- Тогда мы кто? - спросил я. – мы даже в  мыслях друг с другом не разговариваем. И никто тебе не говорил, почему ты такой? Даже  твоя мама?
- Я был ещё мальчишкой, она умерла. Она всё время что-то горевала.
- Отец твой кто? – спросил Николай Иванович. – Папу-то знал?
- Не помню я его. Кто он? Никто мне так и не сказал.  Мы с матерью жили на краю деревни. Её все  сторонились.  Не знаю почему.
-Да, парень, ты особенный, - задумчиво ответил Михаил. -  Мир-то хоть свой освоили? Где живут другие народы, Не одни же вы толи. А лезете  в другие миры. Есть или нет их?
- Наш мир так устроен, что  почти только мы и есть.
- Почти? – спросил я. – А кто к другим относится?
- Есть дикие и полудикие  народы на островах в большом море.
- У нас тоже такие есть, - сказал  Володя.
- Темные, рыжие, светлые они? – спросил Михаил.
- Темные. И на севере есть народы. А я вот урод выродился, - с печалью в голосе, ответил Вил.
- Тогда и нам надо бы печалиться, - ответил Михаил. – Мы к белым относимся. – Но мы не печалимся. Володя,  Веня, вы печалитесь?
- А чо мне печалиться? – ответил Володя. - Я даже рыжий? Ну и чо?
- Да и я ни чо.
- Зачем печалиться? – спросил  Николай Иванович. – Мы все есть люди, разумные существа
- А его ишо в детстве  в нашем мире украли! – засмеялся Володя.
Вил даже остановился.
- Зачем так? Нехорошо. Я есть толи, - с обидой в голосе сказал Вил.
- Что здесь такого?  Ещё в детстве, бывало, что-нибудь натворю, мама говорила, что отдаст меня цыганам. Хотя я и в таборе бывал, а в детстве боялся, как бы мама не отдала меня цыганам, - сказал я. – Что тут такого?  Порой меня даже цыганенком дразнили. И ничего. Не обижался.
- Да? Ну и ладно. А могло такое быть? – спросил он.
- Про это надо было спросить у мамы. Спрашивал? Спросил я.
- Я ещё мальчиком был, она умерла.
- Сколько же вы живете, если перевести на наши  годы? – спросил Михаил.
- По-разному.  В основном   тристо лет. Есть и по тристо пятьдесят лет живут
- Мы остановились.
- Мать тебя за ногу! – воскликнул Володя. – Рядом есть мир, и люди столько живут!  А почему мы так мало живем? – спросил Володя.
- Нам это неведомо, - ответил Вил.
- Почему же так мало прожили твои родители?
- Откуда мне знать?
- Да, это вопрос вопросов, а ответа нет, - сказал Михаил.
- Ну, вопросы есть, кому задавать, - начал было я, и стал оглядываться.
- Осторожнее надо, -  прошептал Михаил.
- Улыбчики? – тоже тихо  спросил Веня.
- Сейчас, в этот момент будет похуже улыбчиков. А здесь бежать некуда. Считай замкнутое пространство. Тайга.
- Перед улыбчиками мандраж взял? – засмеялся Володя. – Ну, ты, Юрка, даешь. Мы им здесь быстро  хвоста накрутим.
- Там всё другое.
Неожиданно Вил засмеялся.
- Всё понятно. Не надо произносить это имя. И меня достанет.
- Тьфу! – плюнул Володя. – И этот туда же. Всё мудрите?
- Потом объясним, - ответил Михаил. – А сейчас вперед! Только вперед!
И мы продолжили путь.
Ночевали у ручья. Над нами  наше родное небо. Мы всё-таки на родной планете, хотя и в другом параллельном мире.
На рассвете мы продолжили путь.
- Сейчас мы выйдем к охотникам.  Всего четыре дома, - сообщил Вил.
- Не понял, - сказал  Веня. -  Сами вы нам болтали, чо вы не охотитесь на  диких животных. А здеся охотники?
- Так их мы называем. Они живут в лесу. А диких животных они не трогают. Просто они ещё до меня отделились от всех, и живут в лесу.
- Ясно, - сказал Михаил. - У нас тоже есть такие люди.  Живут в лесах обособленно. Были у нас староверы.
- У вас много национальностей и много вер. У нас одна национальность. Толи. И одна вера. Вера в Бога.
Впереди показался просвет.  Мы вышли к небольшой речке. На берегу стояло четыре небольших дома. Людей не видно и не слышно.  За домами  небольшие поля. Они загорожены пряслами. Это и понятно. Огородили поля от диких животных. Пропел петух.
- Ну, всё как у нас, - сказал Веня.
- Вот только люди нас не встречают, - сказал Михаил.
- Сейчас идет сбор грибов и ягод, - ответил Вил.
- А нет их рядом? – спросил Николай Иванович.
- Они таким даром не обладают, как  и я.
- Вот те раз! – изумленно воскликнул Михаил. – А ты говоришь, что у вас единый народ!  Как же так? Тут что-то не вяжется, дорогой Вил. И потом, почему ваши  председатель и  староста ничего нам о них не сказали?
Вил удивленно посмотрел на Михаила.
- А что он должен  всем вам докладывать? Ну и что? Пусть живут. Они никому не мешают. Наоборот  они  смотрят за порядком в лесу. Кое-чем мы их снабжаем, они нам доставляют  осенью ягоду. Здесь  очень богатые урожаи на ягоду. Пусть живут.
Мы прошлись  вдоль домов – ни одного человека.
- Собак нет пошто-то? – спросил Веня.
- Они ходят с  охотниками.
В загонах  ходили свиньи, куры, гуси.
- Ну, всё, как у нас! – воскликнул  Веня. – Смотрите!
Из леса выбежало три собаки. За ними шло пятеро человек.  Три женщины и двое мужчин.
Собаки пожелали наброситься на нас, но люди что-то им сказали, и они  пробежали мимо нас.
- Кто таки? - спросил бородатый дядя. – О, Вил! Кого это ты нам доставил?  Вороги ли они, али друзья? По зенцам видно, чо не вороги и не тати.
Странно, подумал я, слова-то чисто русские, но из далекого прошлого. А так как я привык к чудесам и не к таким в  соседних мирах, то меня это и не удивило.
Каждый из них нес  плетеные корзины  с грибами.
- Ну, раз, таки гости дорогие, то проходите  маненько, знамо дело,  поснедить.  В каки края путь доржите, гости дорогие?
- Мы есть путешественники.   Издалека идем, из-за моря синего, - ответил Михаил.
Женщины прошли мимо нас. Одеты они в  длинные старинные платья. Длинные косы по пояс. Меня удивило то, что все они светловолосые.
Мужчины пригласили нас в  дом. Настоящий деревенский дом, но не круглый с острой крышей, как в той деревне. Я бывал в наших русских деревнях. Словно всё здесь скопировали. Различие я сразу заметил. Так же  в углу висела икона, но она  вырублена из дерева. Стены и  пол  мытые. Широкие плахи  отсвечивают желтизной. Знакомо. Такой пол скоблят голяком. В хате чисто и аккуратно.
Нас пригласили за стол. Женщины принесли щи  и пироги с мясом. На стол поставили в берестяных кружках квас. Старина.
Перед  едой все они молились,  и после молились.
- Вы одни здесь живете? – спросил после молитвы Михаил, когда вышли  из хаты и сели на широкую скамейку. 
- Пошто? Покамесь мы здеся сидели, и други пришли в  свои хаты. Живем.
- И сколько же вас в деревне живет? – спросил я.
- Однакось шишнацать душ. Да ребятенки ишо есь. Знамо дело. Живем.
- Не скучно так вот жить-то? – спросил Михаил.
- Пошто скушно-то? Некавды скучать.  Знамо дело. Работенка завсегда есь. Живем.
- Наверное, вы здесь давно живете? – спросил я.
- Знамо дело. Считай всегда. Соткеда пришли наши деды, мне неведомо.  Дед Евсей, царствие ему небесное, говаривал  моему отцу, шибко давно. Получатса непонятка.  Откуда  оне пришли, Бог ево знат. Пришли, да пришли. А мы вот, одакось, живем. Чо сделашь? Знамо дело. Жить-то надо. Ребятенок поднимать надобно. Живем. Ну а вы, гости дорогие в каки края путь доржите?
- Путешествуем вот, - ответил Михаил.
- И ндравитса вам  так вот без дела ходить?
- Людей изучаем, животный мир смотрим, - ответил Михаил.
- Чо людей-то изучать? Знамо дело. Мы вот. На кой мы вам сдались?  Ладно, чо мне с вами здеся без дела лясы точить?
Он закричал:
- Матрена, зови  Агашку-то. Заснула  однакось? Я те посплю! Митрий, айда с Агафоном. Манька, а ты оставайся. Приведи в порядок грибы. Кенка, где этот Кенка, опять с Веркой лясы точит, будь оне не ладны. Гужами отхожу!  Айда за мной.
Потом повернулся к нам.
- Вы вот чо, милки дорогие. Вы еслив пойдете в сторону болота,  Вил-то знает болото, знамо дело, чай не маленький, сторонкой, сторонкой обходите ево, болотце-то. Там за  лешим болотцем ведьма живет. Бабка Евлашиха.  Знамо дело, помогат иной раз нам. Скотинку лечит, да  мы еслив кто хворый, лечит. Знамо дело. Лечит. Шибко  гневается, еслив кто к ней забрел.
- Давно она здесь появилась? – быстро спросил я. –  Может ещё, кто с ней живет?
- Ей, ей, одна-одиношенька она. Одна.
- Вот к ней мы и пожалуем, – прошептал я Михаилу. – Имена-то у них наши.
- Понял.
- А ещё дальше кто есть? – спросил я.
- Дале навроде кто-то есь. Каки-то басурманы поселились. Бабка Евлашиха сказывала,  чертей энтих, знамо дело,  надо стеречься. Соткеда они взялись, прости меня  господи, нам неведомо.
- Далее я с вами пойду, - заявил Вил.
- Какова лешева тебе дале идтить? Какова?  Некаво шляндить без дела. Домой иди. Знамо дело, оне и без тебя дорогу найдут куда надобно.
- Я сам себе хозяин, куда хочу – туда иду.
- Ух ты, какой шустряк нашелся! Гужами тебя мало пороли! Будь моя воля, я бы тебе показал, как со старшими  разговаривать!
- Я сам себе старший, - ответил Вил.
- Пусть идет, - сказал Михаил.
- Ну и Бог с ним. Вольному воля. Тока я против.  Смутили вы ево, смутили. А нам пора  за работу.  Некавды без дела балаболить. 
Мы вошли в лес.   Впереди шел Вил. Николай Иванович и ребята всё это время были, как не странно, притихшие и молчаливые.
Я Михаилу шепнул:
- У меня возникло такое ощущение, будто  эта деревушка таежников  перекочевала из нашего мира.
- Об этом и я подумал. Дохнуло нашей стариной. Но как? Вот это задачка.
Мы вышли к болоту. Оно было небольшое. За болотом  косогор. На нем  стоял небольшой домик.
- В этом доме живет Евлашиха? – спросил я. А сам подумал, а имя-то бабкино  чисто русское, как и у таежников. Странно. А там, где есть что-то непонятное, то меня туда и тянет, хоть вой.
- А где ей боле жить? Здесь.
От болота, как и у нас, несло затхлостью, гнилью.
- Не надо бы идти через болото, - подал голос Володя. – Ведьма всё-таки. Ничо хорошего.
- Вот именно у этой бабки мы всё и узнаем,  кто появился в оных краях, - твердо заявил Михаил. -  Кто не согласен, пусть здесь нас подождут. Разведите костер. Котелок  у нас есть.
- Чай сгоношите, - добавил я. – Всей  ордой нечего идти к бабке. Переполошим старую. А раз есть болото, то есть где-то и ручей, впадающий в  сее болото.
Мы с Михаилом решили вдвоем перебраться к бабке. Стали искать хоть маленькую тропку. И мы её нашли.  Для  страховки взяли палки, и, тыкая ими перед собой, пошли к косогору.
Поднялись наверх. Вскоре вышли к небольшому огороду, огороженному  пряслом.
Словно из-под земли перед нами возникла сгорбленная старушка в длинном старинном  кафтане подпоясанным  кушаком. На ногах чирки. Такую обувь у  нас носили в Сибири. Из-под  насупленных бровей на нас смотрели добрые с хитринкой  маленькие глазки, похожие на  спелые  крупные смородины. Тревоги во мне не было.
- Чо, касатики,  заблукались? Али каво ищите? А те чо, товарищи задумали кострище развести? Пускай сюда идут. Некаво меня боятса, некаво. Гляжу с ними и Вилька-сорванец.
- Вилька? – спросил я.
- А как ишо его кликать? Вилька, он и есть самый Вилька. Добрый хлопец, ничо не скажешь. Добрый малый. Тока  меня боитса.  Вы вот меня не испужались? А чо тада оне испужались? Ну да ладно. Чо с них взять. Пусь пужаютса. Куда ж путь-то доржите, еслив не секрет? Али секрет. Ладно уж. Пройдемте к моей древней лачуге.
Из леса выскочило два здоровых пса, похожих на волков. Она что-то им сказала, и они стороной обошли нас.
- Не пужайтесь шибко-то. Оне  тока меня и слушают.  Это и есь настоящие волки.  Я с имя в дружбе, а как же. Оне ишо тут есь. Сторожат меня от другова разнова зверья на двух ногах. А с лесным зверьем я в дружбе. Птица разная меня понимат. Вороны сигнал  дают, када идут двуногие звери. Тока имя через болота не пройти. Боятса они болота.
- Можно и по воздуху, - ответил я. Михаил быстро взглянул на меня.
- По воздуху? – спросила она, и  улыбнулась. – Чо такова зверья знать видали? Пройдемте  ко мне в гости дальние  странники.
- Дальние мы, жуть, как дальние, - ответил Михаил.
- Отседа и не откуда не видать, - ответила она.  Сама продолжала улыбаться. Но тревоги во мне не было.
Мы подошли к домику, по окна вросшему в землю. Сразу за домиком довольно приличный огород.
- Я  гляжу, у вас  настоящий огород, - сказал я.
- А как же. Зима долгая. Разная овоща надобно на зиму заготовить. Грибочки  насушить, ягодку собрать. А как же. Зима. Она вам не шутит. Садитесь на скамеечку. Я вас своим чайком  таежным  попотчую. Мал-мало чайком побалуемса. А как же. Я  будто ждала гостей дорогих и неведомых в наших краях. А оне вот. Прибыли.
В берестяных кружках мы пили душистый и весьма вкусный чай.
- Бабушка Евлампия, скажите, пожалуйста, а кто такие двуногие звери?  Разбойники?
Она сначала нам погрозила  крючковатым пальцем, потом ответила:
- Много чо вы  ведаете. Тока я знаю и ведаю, чо вы знаете. Ну да ладно. А разбойников здеся не быват. Это спокойный и ладный мир.  Вот так.
- Как давно появились эти звери? – спросил я.
- Не шибко давно. Неведомые здеся звери.
- Может миром с ними можно обойтись? – спросил  Михаил.
- Миром? Это оне не понимают.
- Значит, вы с ними встречались, коль знаете их, - сказал Михаил.
Она опять погрозила  пальцем и неожиданно для нас  сказала:
- Хватит вам крутить. Я  их не ведаю, а вот вы их, проклятущих ведаете. И других двуногих зверей ведаете. Как-то шибко изрядно их потрепали. А  тут они снова появились. Тока  скажу я вам так, мира у них между собой не будет. Када зло на зло тыкается, зло и получатса. Вот так. Сожрут оне друг друга. Особливо серые звери  сожрут тех зверей, которы постоянно чота улыбаютса.
- Мы их зовем улыбчики, - ответил я.
- Ну вот, и раскрылись, соколики. И на душе  как-то стало легше. Таперича можно и маненько  по душам  говорить.
- Бабушка Евлампия, а  как вы про нас догадались, что мы тех и других зверей знаем? – спросил Михаил.
- Знамо дело, чо вы из другова мира. Меня все кличут Евлашиха, а в вашем мире меня  бы называли, как и ты назвал. Как я ишо узнала?  Для меня просто, а для вас  волшебство. Я ведь старая  ведунья. Да никакая я не ведьма старая. Я людям зло не несу. А ведьмы и зло могут нести. Как-то из вашего мира пробились ко мне две старые ведьмы.  Захотели у меня устроиться. Я всех таежных зверей и птиц на них натравила. И сказала имя, чобы оне до меня дорогу забыли, не то, мол, ишо хуже будет. Оне думали, что я такая же ведьма, как и оне.  Я есть ведунья. Знаю, у вас ко мне много вопросов. Знаю и ведаю.
- Вы говорили про двуногих зверей. Вы знаете их, ведаете, что о них? – спросил я.
- Ведаю, соколик, ведаю. Как же не ведать. Я здеся на многие версты тайгу знаю. Давеча я вам соврала, чо их не ведаю проклятущих. Ведаю.
- А мы знаем, что вы о них всё знаете, как и о нас, - ответил Михаил.
- С перва на перво скажу так. Деревня, что недалече от меня, оне все не местные. Они все из вашего мира, как и я.
- Мы догадались, - ответил я.
- Знамо дело, чо догадались. Те толи исчезают, а энти нет. А как же. Оне здеся появились  ишо при  Александре-миротворце.  Энти вот не ведают о том, а я ведаю. Молодожены из своей деревни из-под Иркутска поехали в городу  за кой-какими товарами, да сгинули совсем. По дороге их  перехватили в рабство  звери двуногие. Вы и это ведаете, чо из вашева мира  людей вороят. А как же. Так уж как-то получилось, из рабства оне бежали.  И поселились в тайге. А с ними ишо бежало несколько человек.  Так и начался их род. А как же. А возвернуться домой уж нельзя было. А как?
- А вы как здесь образовались? – спросил Михаил.
- И не говори. Молоденькая ишо была. Замуж выдали за нелюбимова. Апосля убегла от нево.  Тут-то меня и прихватили две ведьмы. Кой-чему научилась у них. А вот зло я у них постаралась не брать. Перетащили меня в этот мир.  Я и здесь от них убегла.  Долгонько несчастненькая я скиталась по белу свету. Лиха хватила сполна. Тока домой не смогла попасть. Как-то и наткнулась на вот эту деревушку.  Имя я не пондравилась, и ушла я в тайгу. Вот и живу отшельницей. А как же. А вот хворые  ко мне идут. Не брезгуят.  И  также пошто-то боятса меня, сторонятся. А как плохо какой скотинушке, то ко мне бегут сломя голову. Помогаю, как хочу.
- Бабушка Евлампия, а вот этот парень Вилька, как он попал к тем  другим людям? – спросил я.
Она дробно захихикала, махнула рукой.
- И не говорите. Там и смех и горе в одном туеске.  Ихний парень, такой бравенький возьми и влюбись  в девку-то из энтой нашей деревушке.  Те были против и эти против. А они взяли и поженились. Вот и народился у них Вил.  По-нашему мать-то назвала его Виктором. А те ну не в какую. Вил и всё тут.  Так и остался он Вилом. Тока мы его кличем Вилькой.  Навроде и Вил и в тоже время Виктор. Мать быстро ханула, отец в тайге сгинул. Так и не нашли. Вот и остался Вилька сиротинушкой. Тока всё он перенял от матери. Те  люди  тутошние.  Так уж им на роду написано быть то не быть. Да и живут оне нечета нам, людям. Долго живут.  А мы живем, как все ваши люди.
- Бабушка  Евлашиха, а как  вы узнали про нас, кто мы такие? – спросил я. – Мы просто путешествуем.
- Это вы могете  соврать  людям, а меня не проведешь. Да и многое чо я ведаю. Меня многому научила бабка Лукерья, царствие ей небесное. Я её здеся недалече  схоронила.  Вот она была чистая ведьма. На Дону она жила, где-то в устье речки Медведица. Рассорилась она пошто-то со всеми ведьмами, и ушла от них. Скрылась от них в этом мире.  Меня разыскала. Вот и жили мы с ней, пока она, царствие ей небесное,  не приставилась. Как-то те ведьмы разнюхали, что она здесь  жила. Тока к тому времечки она уже и померла. Их и прогнали мои зверушки да птички умнички.  Некаво здеся ведьмам селиться, да людей смущать.
- Мы им тоже трепки устраивали, - ответил я.
- Знамо дело. Сказывали оне обо всем. Да и бабка Лукерья хорошо знавала вас.  Одобряла шибко.  Многому чему я научилась у неё.  Могу также исчезать и появляться на белый свет.  Да и в ваш мир могу попадать.
- Тогда почему у нас не останетесь? – спросил Михаил.
- А на кой ляд у вас оставаться. Там  всё в огне полыхает.  Заврались все.  Врут народу безбожно. Никакова спасу нет, как все изоврались.
- Это мы знаем, - ответил я. – А вы могли бы  хоть Вильку в наш мир переправить?
- На кой ляд? Ему и здеся хорошо. Он уже в той деревне толей приглядел для себя невесту.
- Но ведь она, - начал, было, Михаил.
- Такое уже было. Он сам от каво пришел на этот свет? То-то. Так чо помолчите. А любовь, она брат не спрашивает кто какова племени и роду. Вы лучче о себе побеспокойтесь. Об нем ненадобно. Чо пришли сюда? Вот и делайте свое дело. А дорогу я вам покажу. А на Вильку у меня заговор. Не тронет его чужая рука. Он даже не ведает, а тока боитса меня. Он в сердце моё запал, навроде сыночка мово. А посему я ево оберегаю ото всево. Ну, идите с Богом. Буду за вас молиться. На великое дело вы идете. Этот народ защищать идете, да и свой лихолетный народ защитите от  двуногих зверей. Приходили эти звери до болота, да возвернулись. Здеся поживиться им нечем.  Я же на острову живу.  Кругом меня болота. Вот так, А как же. Болота.
- Вы их видели? – спросил я.
- А  как же. Видела.  Какие-то оне серые, да изможденные.  Глаза черные, да навылупку. Страх один.
А вот через болота не пошли. Странно. Значит, они могут и в ту деревню войти. Сырости испугались. Ясно. Это и есть псайи. 
Мы вернулись  к друзьям. Значит, кто-то из этих тварей недалеко отсюда.
- Ну, чо как эта бабка Евлашиха? – спросил Вил.
- Необыкновенная бабка, - ответил Михаил.
- А я чо говорил? Тока боюсь  я её.
- Не бойся Вил. Будь смелее, - сказал я. -  Она ведь иногда помогает вам? Ну, и чего бояться?  А ты насмелься и пойди к ней. Может чем, и поможешь ей.
- Теперь так. Надо обогнуть болото, и двинуть в тайгу, - сказал Михаил.
- Чо хоть бабка вам говорила? Задержались  чота? А? -  тихо спросил Володя.
- Чаем нас угощала, да о житье-бытье поговорили, - ответил я.
Мы обогнули болото. От него несло гнилью и сыростью. Псайи не сунутся к бабке.  А вот про улыбчиков не знаю. А что им делать на острове? Туда они не сунутся.
Шли по лесу,  проламывались сквозь  бурелом. Ночевали  на полянке.
Наутро снова в путь. Вышли  к довольно большой степи. Интересно, на кого мы  выйдем, на улыбчиков или на псайев.
Пробежал табун диких лошадей.
Мы  прошли степь. После неё начались холмы. Виднелись горы. Вот к ним мы и пошли.  Улыбчики почему-то  не любили селиться в степях на виду у всех. Они селились и строили свои сказочные поселения  у гор. Наверное, мы встретимся с улыбчиками.
Нам следующий день мы подошли к скалам. Но пока улыбчиков не видели.
- Возможно, нам придется преодолевать эти горы, - сказал Михаил.
Мы сидели у скалы, и пока не знали, что делать.  Слово «вдруг» всегда нас сопровождало. Я почувствовал тревогу. Михаил посмотрел на меня. В его глазах я  увидел, что он тоже в тревоге.
- Ребята,  прижимаемся к земле. Быстро, - приказал Михаил.
Все легли. Все молчали. Конечно, Володя и  Веня  давно поняли нас с  Михаилом, когда мы проявляли беспокойство. Михаил охотник, а я простой таежник. Николай Иванович  потом  сообразит. Он тоже лег, но с неохотой. Кстати Вил, тоже, видимо,  что-то понял. Он быстро бросился на землю.  И тут он нас удивил.
- Только тихо. Идут люди. Но это не наши. Я  чувствую, что от них идет зло.  Но они не говорят. Идут молча.
Вот и проявился Вил. А куда денешься от родословной?   
Я увидел их. Они шли открыто. А кого им здесь бояться? Людей? Так они их могут быстро уничтожить. Здесь, на нашей планете они чувствовали себя хозяевами. Не выйдет господа псайи. Но куда они шли? Как говорит Михаил – загадка.
Они остановились. Мы притихли. Вдруг   учуют нас?
- Ну и страшилы? – прошептал Вил.  Пошептаться можно, но не шевелиться, об этом я и передал Вилу.
- Вот  это и есть те самые захватчики  псайи, - сообщил я Вилу. – Вот они  и захватят  улыбчиков.
- Смотрите, - прошептал Володя. – Они идут.
К псайям подходили улыбчики.  Их было около десяти, а псайев  было восемь.  Они, видимо, о чем-то советовались.
- Вот с  этими улыбчиками надо быть тише, Вил. У них великолепный слух. Видишь, они насторожились. Шепот  наш услышали.
Но тут нас спас ветер.  Он словно возник в кустарнике, и пронесся  по нему,  создавая шум.
Они постояли и пошли в расщелину. Скрылись там.
- Скорефанились  падлюги, - прошептал Володя. – Чичас хоть можно говорить-то? У меня руки так и чешутся.
- Погоди, Володя, - сказал Михаил. – Всё ещё у нас будет. Нам надо  узнать, где находится лагерь этих зверей.
- Попробуем пойти по их следам, - предложил я. И мы двинули в расщелину.  У меня возникло такое ощущение, будто кто специально сделал этот проход. Гладкие стены, словно кто их срезал. Но зачем они выходили? Что им надо было. Может быть, нас учуяли?
В ПЛЕНУ   У ПРИШЕЛЬЦЕВ
И  вот расщелина закончилась. Перед нами раскинулась небольшая долина. Как и должно быть, здесь стоял сказочный городок.
Я шагнул было на едва заметную тропку, как наткнулся на невидимое препятствие.  Володя  решил это  попробовать кулаком. Он отскочил.
- Как рязина, - сказал он.  Мы с  Михаилом переглянулись.
- Не забыл? – тихо спросил он.
- Такое не забывается, - ответил я. Такая же пленка была  у  псайев.
Вил подошел к нам.
- Уже где-то натыкались на такое чудо? – спросил он. Ну и слух!
- Было дело, - ответил я. – Мы ведь много, где бываем. Знакомо.
- Нас окружили, - сказал Николай Иванович.
- Где? Кто? – быстро спросил Веня.
- А вы попробуйте и здесь потрогать пространство, - сказал лектор.
Вокруг нас  была невидимая пленка. И как я понял, она сжималась.
- Попались, -  сказал Михаил. – Но никого не видно.
- Они рядом, -  ответил Вил.
- Где рядом? А ну рожи, покажитесь! Невидимки чо ли?
- А может это улыбчики, - ответил Михаил.
- А мы им быстро эти улыбки сотрем с их поганых рож! – отозвался Володя, и  решил нанести удар по пленке.
- Опа! – воскликнул он. – Кому-то  по роже угодил. И тут же проявился настоящий  псайи.  Он лежал на земле, и дрыгал ногами.
- Полный нокаут! – засмеялся Володя. – Удачно я его оприходовал! А чо он такой дохлый-то!  Рожа – умереть и не встать!  А чо он такой серый!? Не  глаза, а фонари  какие-то!  Вот это умора! На большого кузнечика похож!
Псайи затих.
- Вы убили нашего  охранника, пришельцы из другого мира, - раздался писклявый голос.
- Ты чо, сучонок распищался здеся! – крикнул Володя. – Это кто тут из другого мира? Мы чо ли? Это ты, вонючка писклявая пришелец из темноты! Покажись! Я попробуй твою поганую рожу!
- Молодец, Володя! Молодец!  У вас прекрасные голоса. Вы бы нам подошли. И потом вы настоящие воины.
Я заметил, как  невидимая пленка, похожая на пузырь начала двигаться. Она начала нас подталкивать в сторону  сказочного городка.
- Не сопротивляться, - прошептал Михаил. – Будем двигаться вместе с пузырем, а там, на месте будет видно, что делать.
И мы зашагали к городку. Настоящий сказочный городок.  У фонтанов сидели и ходили праздно одетые улыбчики. Псайев здесь не было. Оно и понятно. Они боятся воды.   Возможно, они над нами.
Пузырь  прокатился по  улице, и подкатился к крайнему дому.
- Выходите, - послышался нормальный голос. И перед нами возник улыбчик. – Ну, что, братцы попались? Так вам и надо. Вас выловили наши союзники в борьбе с  вами, с человеками, псайи. Нам уже доложили, кто вы такие.  Вы прибыли в этот мир, чтобы воевать с нами, стоеросовые ублюдки. Так вы, кажется, ругаетесь. Мы тоже можем, по-вашему, ругаться и материться.  Мы есть в этом вопросе ваши достойные ученики. Мы многое про вас узнали.
- Слушай ты, поганая твоя улыбчивая рожа, чо тебе и всем вам надо от этого  мирного народа, какой здесь живет?  Вам хватит и многих наших, что предались вам? Чо надо? – спросил Володя.
- Ишь ты, умник нашелся. Будто не знаете. Всё вы знаете. Вы думаете, что нас уничтожили? Не выйдет.
- Как можем, так и можем, - ответил Михаил. – Конкретно, что вам сейчас надо от нас?
- Вот это правильно, господин или товарищ Бутаков. Я, конечно, сомневаюсь в вас, но есть мои собратья, которые ещё надеются на вас. Лично я не верю.
- Ты правильно думаешь, - ответил я. – Так, что  вам надо от нас. Только не финти, как это ловко делают псайи.
- Вот это тоже правильно. Я им тоже не верю.
- Ты какой-то неверущий, - засмеялся Володя.
- А во чо он верит-то?  Нет у нево веры, - ответил Веня.
- Насчет веры, я бы мог вам лекцию прочитать, - вошел в разговор Николай Иванович.
- Вот это мне не надо. Они, что недавно прилетели сюда, ещё не знают ваших лекций. Да я им и не говорю. У меня, у  Дони, и у моих двух друзей  свой взгляд на всё вот это.
- Твое имя Дони? Хорошо. А если  твои  гелиозы услышат, что ты здесь нам сморозил, они тебя казнят, - сказал я.
- Сейчас им не до меня. Они отдыхают перед походом.  Если я почувствую за собой слежку, то я быстро скроюсь в вашем мире. Там для меня полный простор. Я не сторонник рабства вашего народа. У нас тоже есть гелиозы, которые против насилия.  Мы хотим мира во вселенной.
- Продолжаешь хитрить? – спросил Михаил.
- Наш народ грубый, воинственный, как и ваш народ. Но мы не любим, врать, как это делают у вас. Все заврались.  Ваши лгунишки подходят к лгунишкам псайям.
- Лично тебе, что надо от нас? Вы итак нас захватили. Что ещё вам надо? – резко спросил Михаил.
- Мы вас не захватывали. Это сделали псайи. Вы называете, что это пузырь. Он так и подходит. Но, псайи, называют это клеткой для преступников.
- Так почему они не потащили нас к себе, как паук тащит муху, - сказал Николай Иванович. Хороший образ выдал лектор.
- Они боятся воды, и поручили это сделать нам.
- Так в чем, Дони, дело встало? – спросил я.
- А может, я хочу вас освободить?
- Нас?! Освободить?! Ты?! -  удивился Михаил. – Так освобождай.
- Чо телишься? Освобождай, сказали тебе, - быстро ответил Веня.
- Потерпите. У нас не все разделяют  наших захватчиков. Многих наших  выследили и казнили, или отправили на рудники. Не все же мы такие злюки, как вы думаете.
- В каждом народе есть добрые и недобрые люди, - ответил Михаил. – Наша история это показывает. А тут ваши гели с чипами образовались. Что нам думать насчет вас? Враги пришли на нашу землю. Вот и весь ответ.  И с этим подлым врагом нам и приходится воевать. Пойми, Дони, вот в такие команды подбираются такие товарищи, что их ничем не купить. Прежде чем их отправить в соседний мир, в нашем мире, незаметно для каждого из нас, идет проверка на вшивость.
- Ни за какие коврижки нас не купишь, - стукнул в свою мощную грудь Володя.   
- Лично я верю. Но  многие наши ещё надеются купить вас. И вы это хорошо знаете, что некоторых ученых они купили за  золото, за сытую жизнь. Купили некоторых ваших миллиардеров. Купили некоторых хороших воинов. На что они насчет вас надеются – не знаю.
- Пусть надеются, - ответил я. -  Только их  надежда может превратиться в прах. Вот это мы обещаем.
- Я знаю. И об этом знают мои товарищи.  Псайи торопят нас, чтобы мы отправили вас  к ним.
- Почему нас? – спросил я. – Ты ведь один.
- Просто вы не видите моих товарищей.  Они рядом. Мы вас всё равно спасем.  Вам надо  быть доставлены псайям. Им тоже вы для чего-то нужны.
- Мать тебя за ногу! – крикнул  Володя. – Всем мы нужны, только в нашем мире мы никому не нужны.
За всё  это время пока мы говорили с Дони, и кричали, он только пошатывался, но не падал. Меня это озадачило.  И я был вынужден спросить.
- Дони, мы люди шумные, ты это знаешь.  Ваши гелиозы, если есть роботы, рассыпаются в прах,  настоящие гелиозы падают замертво от нашего крика, мата и великолепных лекций Николая Ивановича и других  лекторов. В чем  дело?  Раскрыли наш секрет?
- Наши гелиозы не раскрыли вашего секрета. Вы это знаете, что мы настоящие ящеры, только иногда перед вами превращаемся в  человека с зеленой окраской кожи. Вы это  хороши знаете.  Этот секрет могут раскрыть только наши купленные и продажные ученые. Один из таких ученых  помог  нам, мне и моим товарищам барьер от вашего крика и мудреных слов.  Просто он научил нас отключать наше  сознание в тот момент, когда вы употребляете ваши непонятные для нас слова.  Наш мозг от них просто разрывается.
- От непонятки, да? – спросил  Веня.
- Непонятки? – переспросил Дони. – Да, да. А вот этих псайев ничем не  возьмешь.
- Мы их водичкой окропим, - засмеялся Володя.
- Так, где тот ученый? – спросил Михаил. – Нам бы с ним познакомиться.
- Кто-то его предал из своих же ученых, что он кому-то в чем-то помогает против  гелиозов. Его пытали, жгли, но он проклял всех ученых и  нас ящеров.  Так и умер, но ничего не сказал.
- И всё-таки, вам доверили вести нас к псайям, - сказал я.
- Вот про это я и хотел вам сказать. У них возникло подозрение на нашу группу из пяти  ящеров. И решили они нас испытать. Доставить вас к ним.
- Ну что же,  раз  нас приглашают они в гости, мы согласны на такое предложение, - сообщил Михаил.
- Мы потом вам поможем, - сказал  Дони.
Мы миновали городок и  приблизились к густому лесу.
- Мы вас доставили, теперь исчезаем, - сказал Дони.
Перед нами появился псайи. Он был один, хотя в это я не поверил. Где-нибудь вокруг нас летают.
- Ну, вот вы и на месте, - сообщил псайи.
- Ты смотри, он ишо и по-нашему лопочет! – засмеялся Володя.
- Всё продолжаешь смеяться?  Я у вас буду теперь переводчиком. Тиня вы утопили в море. Здесь нет моря.
- Какую вы тень утопили? – спросил Веня.
Вил всё это время молчал. Он словно постоянно к чему-то прислушивался.
- Просим вас, мерзавцев к нам в гости.
- Того звали Тинь, а как тебя будем звать. Всё-таки наш переводчик? – спросил Михаил.
- Зовите меня Ур.
- Урка чо ли? – засмеялся Володя.
- Ур, это, значит, смелый.
- С какова перепуга ты смелый, мать тебя за ногу!  Веселуха одна! – продолжал смеяться Володя. – Смелый он. Не смеши! Давай попробуем на кулачках?  Ну? Струсил?
- Да нет, не струсил. Одного нашего положил, и хватит с тебя. Идемте, вас ждут.
Он пошел впереди по узкой дорожке посыпанной песком.  Ур остановился.
- Здесь у нас граница между нами и гелиозами.
- Понял, - сказал Михаил. – Граница из невидимой пленки.
- Вы уже это проходили.
- Забавно, - ответил Михаил. – Если вы всё уже знаете про нас, то какой резон с нами возиться?  Между нами мира не будет. Вы это должны знать.
- Знаем. Вам помогли наши враги.  Целый город тогда вы уничтожили. Но, ничего, нас много. На моем месте, так я думаю, мы должны вас уничтожить. Последняя попытка убедить вас, что с нами надо дружить, а не воевать, хвосты свинячьи. Так вы ругаетесь?
- Мы могем и похлеще  матюгаться, - смеялся Володя. Он смеялся, и смотрел на нас. С интересом смотрели на нас - Веня и Николай Иванович.  Вил молчал. Он постоянно к чему-то прислушивался.
Наконец, Ур пошел, и мы  двинули за ним. На небольшой поляне, прямо у подножья высокой скалы стояли  одноэтажные дома с  высокими крышами, напоминающие воронки.  Несколько псайев прошли мимо нас. Мы им были не интересны.
Перед нами раскрылась дверь и  вслед за Уром мы прошли в дом. 
- Сказка, - сказал Веня. – Как же они любят так наряжать  свои  хазы.
И  необычная мебель и стены и пол, отсвечивали  желтизной.
Круглый стол.  За ним  сидело восемь псайев.
Володя сразу сел в одно из свободных кресел. Мы последовали за ним.  Вил замешкался, но его кто-то подтолкнул, и он плюхнулся в кресло.
  Переводил Ур.
- С каким заданием вы прибыли в этот мир?
- Это мы должны спросить вас, зачем вы прибыли к нам? – спросил Михаил.
- Мы вам задали вопрос.
- Я так же задал и вам вопрос.
- Мы давно здесь  были, ещё, когда  ходили в вашем мире динозавры. Так зачем вы прибыли сюда?
- Вас уничтожить! – засмеялся Володя.
- И ваших друзей улыбчиков прогнать из нашего мира! – крикнул Веня.
- А что ответят  два постоянных путешественника Бутаков и Стрелов?
- Мы никак не прибыли в этот мир по той причине, что эта планета Земля наша, - ответил Михаил.
- Это вы зачем прибыли к нам? – спросил я.
- С какой миссией вы прибыли сюда. Мы снова повторяем свой вопрос.
- Для антиреса, - продолжал смеяться Володя.
- Вам весело?  Просто вы не понимаете то, что мы хотим вам предложить.
- И что вы нам предложите? – спросил я.
- Сытую жизнь. Когда вернетесь домой, то вы можете выиграть миллионы не только рублей, но и долларов. Да и здесь, в этом мире у вас будет  всё, что пожелаете.  Про рабов мы вам не будем напоминать. Вы противники рабства.
- Ну и, что же мы должны  сделать, что нам выпадет такая честь? – спросил Михаил.
Парни затихли, смотрят  на Михаила. Что, мол, это он, с ума спятил?
- Дать согласие служить нам.
- И как это будет выглядеть?
Парни обратили и на меня свои  удивленные взоры. Молчали. Вил тоже молчал. Ну а Николай Иванович вертел головой, да прижимал портфель к тощей груди.
- Дать согласие служить нам. Ну, чего вам дали ваши отправители? Ничего. Заклинили ваши мозги от нас и от гелиозов. А нам надо знать, что они задумали? Нам весьма интересно вот что. Почему только ваши вот такие отряды огорожены от  нас и от других. И больше ничего. Зато будете  купаться в роскоши.
- Мы в своей жизни откупались, - ответил я. – И откуда нам знать, что нас кто-то там заклинил?
- Мы это понимаем. Вы должны дать согласие на наш эксперимент.
- Как я понял, вы начнете ковыряться в наших головах? – спросил Михаил.
- Можно сказать так. Но не это главное. Мы пробовали, как вы выражаетесь, ковыряться в головах. Мы пробовали над  многими вашими друзьями, которых отправляют из вашего мира в другие миры. Ничего не получается.  Вы заблокированы. Ваши тела находятся в вашем мире. Здесь тоже ваши тела, но для нас они непонятные.  Мы должны изучить вас. Мы могли бы уничтожить вас. Зачем? Мы можем уничтожить  ваш народ. Но зачем? Нам нужны беспрекословные рабы.  Гелиозы постарались  в содействии продажных ученых, внедрить в головы многих ваших людей чипы подчинения.  Пусть стараются.  Мы пока только наблюдаем. Кое-что этим  ящерицам подсказываем. Хорошие ученики.
- А потом и их уничтожите? – спросил я.
- Это наше дело. Вам надо подумать над нашим предложением.
- Конечно, надо подумать, - ответил Михаил.
Я понимал Михаила.  Надо выиграть время. Здесь нельзя выступать резко. Мало ли что этим серым придет в голову. Но, наши друзья это не поняли.
- Чо с серыми волками говорить! – крикнул  Володя.  – Вы чо не видите, куда они клонят? Оне же нас покупают! Не выйдет! Я никада не был продажным!
Михаил притянул к себе Володю и прошептал:
- Ничего ты не понял. Нам надо выиграть  время. Хоть это сообрази своей башкой.
Володя вырвался, и на  время замолчал. А потом сказал:
- Чёрт вас поймет шибко грамотных. Переучились, и вам много чо понятно. А чо нам делать?
- А то, что мы будем с Юркой делать, то и вы делайте.
- Я понял, - подал голос Николай Иванович. – Я им сейчас лекцию закачу.  Вот что им надо.  Так вот. Стоп! Это что же получается. Они будут ковыряться в моей голове? А кроме лекций  они там ничего не найдут.
Володя снова засмеялся.
- Давно надо было признаться, что в твоей голове акромя лекций полная пустота!  Развеселил ты меня, лектор!
- Позволь, Володя не позволить тебе. Это я фигурально выразился.  В голове у меня много чего есть. Задумал я новую лекцию насчет вот этого мира, как преобразовать в широком масштабе сельское хозяйство. Как  увеличить производство скота, построить фермы.  Не мешало бы здесь организовать коллективные хозяйства.
- Всё, пока  с вами хватит здесь разговаривать, - подал  голос псайи.
- А лучче всево хватит базарить и рассусоливать! – крикнул Веня. – Рожи немытые. Купить меня вздумали!? Не выйдет. Вас мало убивать! Вас надо сжигать!
- Сейчас они всё испортят, - наконец подал голос  Вил. – Я и то понял, что вы хотите. Почему они не могут этого понять?
- А чо здеся понимать? Крушить их надо!
- Погоди, Веня, погоди, не кипяшись шибко-то.  Я маненько сообразил чо к чему. Успокойся, мать тебя за ногу!
- И ты туда же!? – удивился Веня. -  Да я этим серобрюхим никапельки не верю!
- И я не верю, но так надо.  Хоть маненько врубись,
- Хватит с вами.
Псайи исчезли.  На нас набросили невидимый пузырь. Он сжал нас. Рукой и ногой не пошевелить. И  куда-то нас понесли.
Внесли нас в темный тоннель. Долго несли по  еле освещенному коридору. Потом бросили на каменный пол.
Пузырь исчез с наших тел.
До этого нельзя было даже слово сказать. А  здесь Володя и Веня разразились отборным матом.  Когда они успокоились, Иван тихо поведал о нашем плане, но Веня всё испортил.  Теперь поверят они нам или не поверят – не знаю.
Это была пещера десять на десять метров.  Сверху лился дневной свет. Но доверху нам не подняться, слишком были гладкие стены из камня.
- Всё это так, но как-то же нас сюда доставили, - сказал Михаил.
- Я уже бывал в таких казематах, - ответил я. – В своих книгах об этом писал.
- Меня мучает один вопрос. Вы утопили в море какого-то Тиня? Кто это? И в каком море это было? – спросил Веня. Мы  с Михаилом переглянулись.
- Придется, Юрий всё им поведать. Вот что, ребятки и в том числе Николай Иванович, вы были с нами  у того моря. Дело в том, что есть у нас время. И место подходящее.
И мы с Михаилом  стали  наперебой рассказывать о приключениях, в которых они участвовали.
- Но позвольте, как же так? Так вот. Вы помните, а мы ничего не помним? Как же это так? – спросил лектор, и чуть не выронил  портфель.
- Мать тебя за ногу! Получается полная веселуха! Вы чо? Особенные?! – закричал Володя.
- А мы чо? Букашки, а вы люди? – тихо спросил Веня. Он весь трясся от злобы.
- Мы забыли вам сказать вот о чем. Идет проверка на вшивость, - ответил я. -  Некоторые мои  товарищи, какие были в команде, вернувшись, домой, ничего не помнили. Потом им разрешили вспомнить.  И те, что были в пещере, тоже не будут помнить. А вот спинка от кнутов будет побаливать. Возможно, когда-нибудь и дадут вспомнить.
- И то, что мы сейчас блукаем здеся, тоже не будем помнить? – спросил Володя.
- Скорее всего, так, -  ответил Михаил. – Есть люди, сразу всем рассказывают, как они путешествовали и с кем. Начинают доказывать, что  всё это, правда. Есть, конечно, люди, которые побывали в другом мире  после остановки сердца. Клиническая смерть. Всё это так. Бывает. И люди рассказывают об этом. И там всё ясно. Но когда здоровый человек начинает доказывать, что  как он воевал с улыбчиками и  серыми кузнечиками, тем самым защищая мир от  захватчиков, то я не завидую таким людям. Юрию простительно. Они сразу дали ему возможность всё помнить. Он пишет  книги, которые обозвал фантастикой. Не придерешься. А так? Можно и в психушку угодить. Такие случаи у нас были. Юрий это описал.
- Я, например, не буду трепаться, - сказал Володя. Веня стал успокаиваться.  Вил всё время молчал.
- Но, можно было, и дать вспомнить, - сказал Веня.-  Не буду болтать об этом.
- Нам это неведомо, - ответил Михаил. – Давайте лучше думать, как отсюда выбраться.
- Но, позвольте, я ведь здесь проявил героизм! – возмутился   Николай Иванович. - Как так можно поступать!? Это несправедливо!  Я буду жало…
Он замолчал, потом неожиданно, чуть не плача, сказал:
- Но, это не честно…Мы же старались… Как же так?
- Николай Иванович, не расстраивайтесь. Там, кто нас  отправляет вот  на такие приключения, на подвиги ради спасения нашего мира, всё это знают. Это главное. Я думаю, что дадут вспомнить всё. Дайте им время. А вы уж постарайтесь  оправдать такое  высокое к вам доверие.  Поймите, ребятки, и Николай Иванович, ведь не каждого человека из нашего мира собирают вот в такие команды. Вам доверили. Что вам ещё надо? Придет время, и дадут вам всё вспомнить. Я ведь тоже  так же прошел  испытание, как говорит Юрий, на вшивость.
- Ну, хоть так, и то ладно, - развел руки Володя.
  - Там учтут мои лекции? – спросил Николай Иванович.
- Николай Иванович, дорогой наш лектор,  обязательно учтут, - сказал я. – Да ещё как учтут.  Во всех командах, в каких я побывал,  во всех были лекторы. В конце концов, это были настоящие герои. Они проявляли чудеса храбрости, какую проявили и вы в борьбе с улыбчиками. Ведь они тоже  проходили испытание на вшивость. Выдержали. Дали им всё вспомнить. Оттуда они все до единого товарища вернулись другими людьми. Я давно убедился, что если человек побывает в другом мире, он становится добрее, благороднее и чище. И это факт.
Наконец, Вил заговорил:
- С вами я всё понял. Бабка Евлашиха постоянно мне о чем-нибудь говорила. Нам поможет Дони. Он хотя и ящер, может  перед нами  образоваться человеком.  Есть здесь на  Земле маленькая группа  ящеров, которые могут вам помочь. В соседнем параллельном мире есть вам знакомые люди. Кто-то из них может в любой момент  проявиться.
- Неужели твоя бабка такая ясновидящая? – спросил я.
- Она ведунья. Всё видит и всё знает. В вашем мире бывает. Но, там ей не нравится. Там у вас идут везде войны. И во всем виноваты  правители  многих стран.
И тут я вспомнил, что есть в параллельном мире удивительные люди, два миролюбивых народа – корты и моты. Я о них хорошо описал в своем романе «Отчаянные придурки».  От народа мотов есть  человек по имени Турас. Он и его народ  хорошо нам помогли в уничтожении улыбчиков. Их тоже поработили  гелиозы, и  почти всех сделали фантомами. Сейчас  ихние ученые работают над тем, чтобы вернуть им человечность. Турас  свободно посещает наш мир. У меня дома бывал. Я об этом  в романе писал. Сейчас бы он  и его люди нам бы пригодились. А как он узнает, что мы находимся в плену у пришельцев из далекого космоса, у серых волков. Ведь эти  серые людишки могут проникнуть и в их мир. Надо всем объединяться, чтобы победить зеленую и серую саранчу. Скорее всего, эти псайи похожие на серую  саранчу.  Придай им крылья, и полетят. Им и воды не надо. Жри траву, зерновые, вот и вся жизнь. И вдруг мне пришла дикая мысль, а что если эти псайи  не люди, а какие-то  большие насекомые. Ведь улыбчики, это же настоящие ящеры.  А почему псайи не могут быть саранчой из космоса? И если это так, то они будут пострашнее улыбчиков.  Не дай Бог увидеть эту саранчу из космоса в деле.   
- Вил, мне надо бы с тобой поговорить, вернее, передать кое-что твоей бабушке.
И я стал  почти шепотом рассказывать о параллельном мире, где живут такие прекрасные люди, как Турас. – Может ли она связаться с Турасом?
Вил внимательно выслушал, и  обещал передать  нашу просьбу.
- Вот видишь, Вил, и  ты становишься похожим на свой местный народ. Кровь своё берет.
- Кое-что я замечал за собой необычное для  меня, но пытался это не использовать. Теперь я понял, что зря я скрывал свои способности.
- Они будут нас кормить? – спросил Володя.
В это время  среди нас проявился Дони.
- Мы вас  будем вытаскивать по одному. Глубина этого колодца двадцать метров. Наверху находятся наши. Они готовят ещё несколько провинившихся рабов к вам. Вон видите уступ?  Там вроде есть расщелина. Какая она мы не знаем. Но, мы вас туда поднимем. Когда   охранники хватятся, то будут не знать, как вы исчезли. На общем совещании псайи решили вас распотрошить, чтобы докопаться из чего вы состоите. Им хочется ещё узнать, что такое блок сознания.  Вы правы. Догадались, когда назвали их саранчой. Если мы бываем ящерами, то они бывают саранчой. Не надо бы их видеть, когда они начинают злиться. Страшно. Они тоже  желают стать такими же,  как вы. Они у людей берут кровь, и что-то там делают в лабораториях. Крадут ваших женщин, и от них  хотят иметь детей. Ваш вид человека, каким должен быть разумный вид, каждый псайи мечтает.   А теперь поехали.
Например, меня кто-то подхватил с двух сторон и поднял до расщелины.  В темноте я услышал журчание воды. А то ведь в  гладком «стакане» воды не было. И вот мы все вместе. На то мы и люди. Нам не терпелось изучить расщелину, но прежде мы поблагодарили Дони за помощь.
Расщелина  до того узкая, что мы едва пробивались всё глубже и глубже.  Ничего не было видно. Кромешная темнота.  Снизу немного  подкачивало тепло. Кажется, мы выбрались на площадку. По стене бежала вода, мы ею и напились.
- Главное, мы ускользнули от  саранчи, - сказал я. – Сволочи, что захотели?  Стать людьми. Не выйдет. Но, мы  бессильны, против армады саранчи.  Налетят они на нашу планету,  уничтожат или сделают рабами улыбчиков, а  наш народ также поработят. А может и уничтожат, если мы сами себя не уничтожим.
Глаза привыкли к темноте, но скорее всего то, что  сверху лился едва заметный  голубоватый  свет.
Пещера была огромной. Посредине озеро. И как мне показалось, на той стороне озера стояло несколько теней, похожих на человеческие фигуры, но маленького роста.
- Может, это люди? – спросил сам у себя Михаил.
- А чо нам  менжеваться, пошли к ним, - сказал Володя.
Мы пошли  по берегу озера.  Это были не тени. Это были люди. Рост их был  чуть более метра. На них накинуты длинные халаты, на ногах никакой обуви. Мы подошли к ним. Они не убегали. В руках у каждого по длинному клинку.  Хотя они были маленькие, но вид у них был грозный. И тут я увидел глаза у этих  странных людей. Они были  большие, совершенно белые и без зрачков. По моему телу пробежала дрожь. Испугаешься тут. В подземелье встретить таких страшил, конечно, можно испугаться.
Николай Иванович прижался ко мне. Тело его дрожало. Он стонал.  Первым заговорил Михаил:
- Приветствуем вас хозяев такого славного места.
В мой мозг ворвался тихий, немного скрипучий голос.
- Кто вас просил явиться к нам путешественники из другого мира?  Там нет от вас житья, так нет же, и сюда добрались.
Конечно, и Михаилу задали подобный вопрос. Он ответил:
- Мы временно к  вам попали. Нас спасли от страшной  серой саранчи. Мы вам ничего плохого не сделаем.
- Только попробуйте. Здесь и останетесь навсегда.
- Мы ведь к вам с миром пришли, - ответил я. – если вы так проникаете в наш мозг, то вы должны понять, что мы  никакого вреда вам не сделаем. Наоборот, в чем-то можем помочь.
- Нам не надо помогать.  Если нужно, мы и без вас справимся с этой серой саранчой, если они пожелают только сунуться к нам.
- Вы знаете этих тварей, что явились на нашу планету из глубин космоса? – спросил Михаил.
- Знаем и видели. Только они к нам  ну никак не пробьются. У нас здесь много воды. А сама саранча воду не любит. Пытались к нам проникнуть и гелиозы, но только получили хороший отпор.
- Подскажите, уважаемые граждане, как нам выбраться отсюда. Мы ведь не ради любопытства прибыли сюда. Мы есть воины против нечистой силы в виде улыбчиков и саранчи, - сказал  Михаил.
- Что с вами делать?  Идите за нами.
Мы немного привыкли к темноте. Шли по тоннелю. Потом нам велели сесть в какие–то  тележки. И они понеслись   по тоннелю с приличной скоростью. Вскоре остановились в огромной пещере.  И здесь было озеро.
К нам подошел  мужичок. На его темном лице неестественно  светились огромные белые глаза.
- Далее вам отправляться не надо. Там вам делать нечего. Да и не для этого вы сюда прибыли, хотя вы люди очень любопытные. Могу только сказать, что  наш  народ живет в глубинах земли. Наши тоннели  проходят  во все стороны на тысячи километров. Мы ведь тоже пришельцы из далекого  космоса.  Тысячу лет мы  живем в глубинах земли. Наши предки бежали с гибнущей планеты в созвездии Андромеды. Её захватили вот эти самые саранчи.  Наши предки видели их в злобе. Страшный и крылатый зверь. Наши  предки  жили до нашествия саранчи хорошо. Летали на своих кораблях в дальний космос. Прилетали и на вашу планету.  Ваши древние люди нас посчитали богами. Мы ничего им плохого не сделали. Мы пытались  кое-чему их научить.  Пришлось улетать, хотя эта планета нашим предкам понравилась. Дикие племена были слишком воинственные, а мы жили у себя без всяких войн. Пришлось вашу планету покинуть. Потом к нам пришли  псайи. И покорили наш народ. Но наши предки восстали. Была страшная война.  Тогда псайи  применили  такое оружие, которое у вас называется – атомная бомба.  Планета  начала разваливаться, пришла  страшная зима. Саранча улетела. Нашего  народа осталось мало. И они решили покинуть гибнущую планету. Так наши предки прилетели на эту планету.  В те времена шли у вас жестокие войны одного народа на другой. И решили наши предки спрятаться в горах. Поселились в пещерах. Часть нашего народа решили  заключить мир с варварами. Многих перебили, а  некоторых взяли в  рабство. И решили наши предки навсегда уйти под землю.  У нас здесь есть свои селения, свои города. Только  ваших людей мы в свой мир не пускаем. Теперь и вы наши пленники. Мы вас отсюда не отпустим.
- Но почему?! – воскликнул Михаил. – Мы ничего плохого вам не сделаем.
- Не уговаривайте. Выйдя на свет, вы  расскажите о нашем народе. Об этом узнают наши  кровные враги - саранча. Кто попадал к нам, в свет не возвращался. Вы привыкните к нашему миру, и он вам понравится. Сейчас вам  покажут  ваше жилье.
- Кошмар, мать тебя за ногу. От одних пришельцев из плена удрали, к другим пришельцам в плен угодили! Да мы вас сучат дохлых здесь быстро успокоим.
Они скрылись в темноте. Появился ещё один пришелец.
- Пойдемте. Вам просто надо узнать наш мир, - сказал человек. – Неужели не интересно про подземных жителей? Странно с вашей стороны. Вы народ не только  воинственный, но и любопытный. Зовут меня Мур.
- Нам ещё  МУРа не хватало! – воскликнул Веня. – Ты, парень знаешь, что это такое? Московский  Уголовный Розыск. МУР. 
- А вот меня так назвали, - ответил  мужичок.
- Тебя не понять. Взрослый ты или парень? – спросил я.
- Парень. Мне  ещё только восемнадцать лет. Осторожнее. По каменным ступенькам вы спуститесь в подвал. Там есть ваше жилье.
Пришлось спускаться в подвал. Удивительно было то, что мы стали привыкать к темноте.
Мур остался наверху.
Тут подал голос Вил.
- Я сообщил бабушке.  Она о вас передала Турасу.  Теперь многие моты знают, что вы в плену у подземных жителей.
Здесь были нары, и мы разлеглись на них. Ничего не оставалось делать, как  ждать непонятно что. Через какое-то время нас позвал Мур.
- Хотите, я вам покажу ваш мир?
       - Как это ты нам покажешь? – спросил я.
- Идемте на наш  автобус.
- Какой это к чёрту автобус, это драндулет! – крикнул Володя.
Мы вылезли из подвала, и уселись в тележку. И она понеслась с огромной скоростью, виляя по туннелям. Наконец остановились.
- Прошу подняться вот  по этой  дорожке, - сказал Мур.  Мы стали подниматься всё выше и выше. Значит, мы были глубоко под землей.
- Сейчас вы увидите свой мир,  но вам  там не понравится.
- Чо это наш мир не понравится, если он наш мир! – крикнул Володя. – Хватит нам мозги полоскать. Показывай, где наш мир?
Вы  идите вот по этому коридору, а мне с вами нельзя.
- Чо ты задумал? Предлагаешь нам бежать? – спросил Веня.
- Бегите, вас никто не держит.
Из узкого  коридора мы вышли в тоннель.
- Парни. Всё это сделано руками нашего человека, - сказал Михаил. Впереди показался просвет. Я  четко услышал подозрительный грохот, а потом  всё стихло. Снова грохот.
- Чтобы это значило? – спросил я.
- Мне кажется, что над нами проносятся машины, а, возможно, и поезда, - ответил Михаил.
Вышли в просторный коридор. Наши ноги оказались в воде. Здесь протекала небольшая речка. И тут я увидел  металлическую лестницу.
- Надо подняться, - предложил я.
- Не советую, -  ответил Михаил. – Я всё понял. Мы окажемся в большом городе. Там люк. Надо идти дальше.
Шли довольно долго.  Речка свернула влево, а вправо  небольшой зал.  Здесь недавно были люди.
- Здесь обитают бомжи, - сказал Михаил. – Сейчас день, и они пошли в город на промысел. Выйдем и мы.
Деревянная дверь едва  держится на петлях, и её свободно открыл Михаил. Мы увидели город.  Недалеко от нас пронесся  поезд.
- А вон и метро, - сказал Михаил. – Здесь  он выходит наружу.  Поздравляю,  ребятки, мы в Москве.
- Мама дорогая!  - крикнул Володя. – Как же так? Как мы попали сюда?
- А послали нас сюда  подземные  люди. И в этом есть секрет. Примерно, могу догадаться.
- Ну и чо темнишь? – спросил  Веня. – Какой секрет если мы в Москве! Значит, мы удрали?
- То, что я думаю, никуда мы не удрали, - с печалью в голосе ответил Михаил.
- Да это же, Москва, мать тебя за ногу! Полная веселуха! Ну и мы! Спасибо нам! Мы дома.
- Шибко не гоношись, - ответил я. Я стал догадываться, что имел Михаил. Надо только проверить.
Мы вышли на  пешеходную дорожку, по ней  торопились люди. В таком городе всегда люди торопятся. Я решил спросить у проходящего парня с девушкой.
- Ребята, скажите, пожалуйста, как нам  выйти к метро?
Они не слышали меня, тогда я решил остановить другого мужчину. И хотел взять его за руку, но она  свободно прошла сквозь его руку. Это увидели мои друзья.
- Что и требовалось доказать, - сказал Михаил.
- Мама дорогая! – крикнул Володя. – А чо нам делать?
-  Чтобы мы убедились, что от них сейчас невозможно убежать… Мы в нашем мире сейчас никто.   
- Как ничто? – спросил Володя. – Я же вот он.
- А ты пойди вон к тому киоску и что-нибудь возьми, а мы посмотрим.
Недоверчиво улыбаясь, Володя  подошел к киоску. У   молоденькой продавщицы  что-то спросил, но та не ответила, тогда он хотел взять плитку шоколада, рука свободно прошла сквозь плитку. Володя стал  всё подряд хватать, но руки свободно проходили даже сквозь стекло. Потом он  пришел к нам.
- Амба. Всё, - сказал он. – Мы в родном мире ничто.
- Ну и заныкали нас эти подземные люди! Так что же делать?
- Как хотите, ребятки, а надо возвращаться, - развел руки Михаил.
- Опять к ним?! – чуть не взвыл Веня.
- Я просто в шоке, - простонал Николай Иванович.
- В этом мире и я такой же, как и вы, -  печально ответил Вил. – Надо возвращаться. Здесь мы не сможем, есть и пить.  Вот и придет конец нам. Возвращаться. А там нам может, поможет Турас.
Мы вернулись туда, где  было лежбище  бомжей.  Они сидели вокруг старенького стола, и готовились  выпивать. Мы спокойно прошли мимо. И вдруг один из них застыл, глаза его округлились, и он выдохнул.
- Я же говорил…говорил, там есть духи. Смотрите! Духи! Тени от них! Тени!
Он стал креститься, а два бомжа поползли к выходу.
Мы быстро скрылись в темном коридоре.
  - Достукались, - проворчал Володя. - В теней превратились.
-Братцы, а вы заметили ещё одну деталь? – спросил Михаил. – Наши глаза в норме, как в темноте, так и на свету. Потому что мы другие здесь. А вот подземные люди света боятся.  Идемте  к ним. Там  и Турас может, помочь нам.
Нас встретил Мур. Он улыбался.
- Испытали, кто вы есть здесь? Испытали. А теперь поедем на место.
Мы вернулись  к  своему каменному «стакану». Но недолго мы лежали на нарах. Нас пригласили  в квадратный каземат. Здесь не было кресел, и даже скамеек.
- Пригласили в гости, и даже сесть негде, - проворчал Володя.  За маленьким столом сидело пять человек.
- Слава Богу, хоть не тройка, - тихо сказал Михаил.
- Мы вам не псайи, мы хорошо слышим. Тройки были у вас, у нас  пять судей, - ответил один из них.
- Это что же мы такого сделали, что нас собрались судить? – спросил Михаил.
- Меня судить?! – крикнул Володя. – Сморчки белоглазые, да я вас одним ударом чичас смету в угол! Крысы подвальные, меня судить? Да я вас сам осужу!
- А давай,  Володя, мы имя  трепку устроим, - хихикнул Веня.
- Позвольте, друзья, я им  сейчас одну из лучших и мудрейших лекций закачу, - вышел на шаг вперед Николай  Иванович.
- Вот это другой  коленкор, мать тебя за ногу, и тада получится полная веселуха, - засмеялся Володя.
- Лекцию? Вы есть лектор?
- Да я лектор наивысшей категории, - с гордостью ответил  Николай Иванович. Начинает понимать юмор. Я давно заметил, что  люди, окончившие эту бедовую школу, с юмором у них туговато. Может, где-то есть и понимают юмор, но в нашем Туманском районе таких представителей от той школы не встречал. Побывав в другом мире, они постепенно оттаивают. А вернувшись в наш мир, они становятся такими, что никакие чипы улыбчиков в них не проникнут.
- Конечно, хотелось бы послушать. Хорошо. Мы вас послушаем. А вот ваших друзей мы пока подержим, как вы выражаетесь, в каменном «стакане».
- А мы, однако, не прочь посмотреть, как вы будете слушать нашего мудрейшего из всех мудрейших лекторов, - ответил я.
Они, видимо, посовещались и решили нам остаться. Николай Иванович подошел к столу.
- Аудитория маловатая, - сообщил он, потом оглянулся  к нам и сказал, - нет  кворума. Ну, ничего, мы это дело утрясем и пробудируем. – Его лицо сияло. Молодец лектор.  Начинает юморить.
- Ну, ребятки, уши затыкай, - сообщил Михаил.  Мы отошли к стене. Благо там была скамейка. Стали заходить  люди, чтобы послушать мудрейшую лекцию.
Мы только слышали, как бубнил  Николай Иванович, да размахивал руками. Это он в этом мире  научился размахивать руками. Сколько я знал лихих лекторов, то они стояли перед слушателями, как оловянные солдатики. Единственное, что у них работало, так это рот и глаза. Рот не закрывался  порой до двух часов кряду. А  вот глаза открывались до предела,  а потом ещё вращались, но, как не странно были затуманены. Сначала я не понимал, эту туманность, а потом понял. В этот  момент он хоть и выпучивал  глаза, но он их отключал. Пробовал я так же  выпучивать и отключать глаза – не получилось. Как-то я об этом спросил у знакомого лектора, как это он так ловко делает, научил бы меня, и он перестал со мной здороваться. А ещё добавил, что я против советской власти. Я тогда и не понял, причем здесь советская власть?  В те далекие, благословенные времена, я всегда был в чем-то виноват.
Кажется, я даже задремал, видимо, далекий и успокаивающий голос лектора чуть не усыпил меня.  Разбудили меня крики.
- Началось, - сказал Михаил. - Надо выручать нашего лектора, не то ему могут и кости переломать.
Мы встали и пошли, чтобы увести Николая Ивановича от  шевелящейся  толпы подземных жителей. Николай Иванович  был недоволен.
- Как так запретить? Это просто не этично с их стороны!  Это весьма простая лекция о земноводных. Они что? Тоже не доросли  умом до моих лекций?
Стоял сплошной шум. И в нем невозможно было разобрать слова. И тут возникло что-то непонятное.  Толпа эта выросла черной массой до потолка.   К нам подбежал Мур.
- Председатель  сказал, чтобы вас доставить на место, иначе вашего лектора, а то и вас, могут  разорвать.
- Почему вы не дослушали мою лекцию? – возмущенно спросил Николай Иванович.
- В ней много непонятных слов. А зачем с земноводными животными, вы начали сравнивать нас? Зачем?
- Ну и что? Кузнечики – это жизнь степи. Жаворонок поет, кузнечик стрекочет…
- Хватит! – зло пропищал Мур. – Зачем оскорблять наш народ? Зачем нас равнять с кузнечиками? Равнять нас с саранчой? Это наши кровные враги.
- Подождите, как же так? Вы что, себя сравнили с кузнечиками? Причем здесь кузнечики? Я начал рассказывать о жизни насекомых. Как можно сравнивать себя с насекомыми?
- Молчать! – пропищал Мур. – Молчать, сукин сын!
- Как? Как такое возможно? Какой же я сукин сын? Какой? Зачем так обзываться? Кузнечики, это же  природа степей. А так, как кузнечик, и взять того же тритона…
Мур исчез. Володя и Веня, зажав животы, смеялись. И нам было тоже смешно.
Неведомая сила нас подхватила и понесла по коридору. Я не мог даже слова вымолвить. Конечно, можно было понять, что этим людям не понравилось, чтобы кузнечиков сравнивали с земноводными и кузнечиками.
Нас поставили на каменный пол.  И тут я увидел настоящего подземного жителя.  Перед нами  стоял  огромный человек в длинном и черном балахоне. Ростом он был  до потолка.
- Ну что, двуногие земноводные  инфузории-туфельки, решили поиздеваться над нами,  сравнили нас с псайями!  Вы будете нашими рабами. Вас сейчас доставят в рудник по добыче золота.
Нас подхватила неведомая сила и понесла в расщелину в стене. И вот нас доставили в рудник. Мы увидели изможденных людей.  Они долбили  какие-то камни, конечно, искали в них золото, в пробегающей  узкой речке  в лотках  промывали  золотой песок. Знакомо. Здесь был свет.  На  подставках были закреплены  маленькие фонарики. Вот они и давали свет.  Здесь же ходило два охранника с  кнутами, такие же люди, как и мы.
- Мужики, кто здесь есть русские? – крикнул Володя.
- Нас в бригаде восемнадцать человек. И только двое русских. Люди из разных стран. Есть два из Украины, но они  с нами не разговаривают. Нас называют москалями. А какие мы москали, когда прибыли сюда из  Новосибирска. Да и не прибыли мы, а нас украли.  Я Николай  Веселов, а мой товарищ  Славик Непомнящий. Мы с ним  на рыбалку поехали. Рыбачили мы, а ночью легли спать в палатке. И вот мы здесь оказались. Нас там уже давно потеряли.  Нам сообщили, что уже восемь лет мы здесь  вкалываем.  Славик совсем дошел. Наверно, скоро уйдет совсем.  А мне  тоже здесь придется голову сложить.
- Побеги были?
- Говорят, что были, но в другой бригаде.  С концами исчезали. Может, и домой возвращались, но вряд ли. Это же ведь другой мир. Отсюда в наш мир дорога закрыта.
- Ну а мы попробуем, - ответил Володя. – Не хватало нам на этих земноводных  вкалывать.
- Эй вы, новички-толстячки, хватит базарить! Берите лотки  и шагом марш к речке мыть золото!
- Веселуха! – воскликнул Володя. – А ты  болтал, чо вас двое, а  этот упырь кто тада?
- А мы его не считаем своим. Это зверюга двуногая. Продался  этим упырям, - ответил Николай.
- Я чо сказал? А ну хватит базарить! – ещё раз крикнул  вертухай. Иначе его не назовешь. И он разразился отборным матом.
- За сколько же ты, вертухай,  продался  подземным  ублюдкам? За лишнюю чашку баланды? – спросил Веня.
- А вы, ишо обзываться?  Шагом марш до месту новички-толстячки. Я вас быстро ухудю! Кнута захотели?
Как и в прошлые времена у меня за поясом появился кнут.
- А ты попробуй тронь нас выродок, – сказал я, и распустил плеть.
- Во, Юрка, дает, ну прямо, как в сказке! – засмеялся Володя.
Вертухай решил пустить  кнут в дело, но я его опередил. Он взвыл,  и выронил кнутовище. Потом он крикнул:
- На чо вы надеетесь? Вас же снова скрутят или побьют наши хозяева! Второй вертухай стоял в стороне. Он не решился пускать  кнут в дело.
- Надо делать ноги,  - сказал Веня.
- Куда бежать? – спросил Михаил. – Может попробовать пойти влево.
Куда-то надо всё равно идти. Не хватало нам, воинам, вкалывать за зря.
- Я с вами побегу, - сказал Николай. Рабы, что были поблизости от нас бросили  работать. Они тоже  захотели бежать за нами. В этом руднике оказалось  пятнадцать рабов. Хоть они и не понимали нашего языка, но поняли, что мы задумали.  Мы двинули толпой влево.  Кажется, мы уперлись в стену.
- Амба, - сказал Володя. Но в это  время один из рабов стал показывать в темноту и что-то говорить.
- Кажется, там расщелина, - сказал Михаил. – Можно попробовать.  И тут  один за другим  стали замертво падать  наши беглецы.
- Упыри подземные! – крикнул Славик, и  упал. Николай  стал поднимать его, и вдруг сказал. – Он мертв…Славик, как же так?
- Бежим вот в эту темноту! – крикнул я. И мы полезли в черную неизвестность. Долго ползли в абсолютной темноте.  И вот впереди показался просвет. Мы выбрались в пещеру.
- Я думаю, что из пещеры  есть выход, - сказал Михаил. Из рабов остались – Николай и  ещё три человека.

НА СВОБОДЕ
Из пещеры мы выбрались  наружу. Рядом пробегала река.
- Снова бы нам  не попасть в наш мир, - сказал  Михаил.  – Надо проверить, - и он стал брать камни, и как мальчишка бросать их в воду, делая «блинчики».
- Кажется, Вил, мы попали в твой мир, - сказал я. – Теперь нас здесь подземные люди не  загребут в рабство. Николай и его товарищи по несчастью, упали на землю, и стали её целовать. По грязным щекам катились слезы.
- Вам бы сейчас не мешало принять  речную ванну, -  предложил Михаил.  И они поползли к реке. Они плакали, смеялись, и кувыркались.
- С одежкой бы им надо как-то смикетить, - сказал  Володя. - Да где её добыть-то?
- Надо найти деревню, - предложил Михаил. И тут перед нами проявился Турас. Я уже писал о нем в книге «Отчаянные придурки». Это житель из параллельного мира.  Есть здесь такой народ под названием Моты.  Со своими людьми они  очень помогли нам справиться с улыбчиками.  Моты, такие же люди, как и мы, только у них другой язык. Они также могут появляться и исчезать.  Например, Турас мог свободно проникать в наш мир. В моей квартире побывал.
- Вечные бродяги опять прибыли? – спросил он.
- Так вот, товарищ Турас, прибыли и чуть не влипли. Побывали в рабах у псайев и  у подземных людей. Вот такая получилась камуха, - сказал я.
- Какой вас леший туда занес?
- Там  были у нас разные приключения. Долго рассказывать, - ответил Михаил. – Наших бы бедолаг  одеть.  Они были в рабах у подземных людей.
- Мы их называем  - люди тьмы. Не надо бы к ним лезть.
- Так получилось, - ответил я. – Потом всё расскажем. Так куда мы попали?  В твой мир, или как?
- Скорее всего, или как.  Это мир Вила. Твоя бабушка   сообщила мне, что вы попали в беду  к людям тьмы.
- Серую саранчу видел? – спросил Володя.
- Видел. А как же. Страшный народ. В злобе не Дай Бог их увидеть. А я видел.  Они в этом мире появились.  Один отряд есть и у нас. Сейчас мы готовим им отпор. Им  будут помогать улыбчики.
- И здесь есть улыбчики, - ответил Вил. – Наш народ мирный. Он не желает ни с кем воевать.  Верховники  сказали, что лучше будут дать им приносить в виде мяса, но только не воевать.
- Если у вас размножатся крыскисы, они же весь ваш скот сожрут, - сказал я. – Как хотите, а надо объединяться на борьбу с серой нечистью и с улыбчиками.
- А я здесь причем? Это так решили верховники.
- Мы пришлем  вам  один отряд мотов.  Да и корты прибудут, - вздохнул Турас. – Ничем ваш народ не прошибить. Нельзя же так жить. Только сообща можно  уничтожить серую саранчу из космоса.
- Как далеко эти твари отсюда? – спросил я.
- Два отряды из улыбчиков и  псайев появились за океаном.  Только что мне сообщили, что там появилась такая же команда добровольцев их Чечни.
- Вот эти ребятки им там дадут шороху, -  ответил я. – Чеченцы смелые и честные ребята. Они разобьют в пух и в прах  и улыбчиков и  ящериц. За тот край можно не переживать. А вот нам придется здесь попахать эту нечисть из космоса.
- Я буду с вами в одном отряде, - сказал  Вил.  Николай и трое бывших рабов, выстроились в ряд, как солдаты в строю.
- Мы готовы идти с вами, - сообщил Николай. – Приодеться бы нам.
- Совсем забыл. Я ведь сообщил своим  товарищам, чтобы всем вам принесли  добротную одежду.
Только мы  собрались идти в поисках деревни, как появились моты. Они доставили нам одежду. Пришлось и нам переодеваться.
- Недалеко отсюда стоит довольно большое село толи.
- А моя деревня, наверное, далеко, - с печалью в голосе сказал Вил.
-  В десяти километрах вот от этой деревни, - ответил Турас.
Мы шли к деревне. Турас исчез. Он сообщил нам, что надо им подготовиться к битве.  Надо собрать народ.
Вот и показалось большое село. Навстречу нам шел Дони.  Теперь стало окончательно понятно, что среди гелиозов есть и те, кто против этих завоевателей.
- Какая встреча! – воскликнул я. – А мы уж и не надеялись, что когда-нибудь увидим тебя!
- Я перед самой деревней появился, но войти в неё побоялся. Мой цвет кожи не позволяет ходить среди людей.  Думаю, что с вами можно.
В селе нас встретили хорошо. В столовой накормили. А вот на Дони  люди смотрели подозрительно, пришлось нам объяснять, что не все гелиозы варвары.
Мы узнали, что  люди этого села платят дань  улыбчикам.
А тут ещё появились эти кровожадные крыскисы. Кроме мяса они ничего не едят.
- Вил, ты свой. Объясни этим людям, что так жить нельзя. Надо восставать против этой нечисти, - сказал Михаил.
- Мы будем драться, а эти чистоплюи будут в сторонке стоять, мать их за ногу! – крикнул  Володя.
- Успокойтесь, - ответил Вил. – Я поговорю с ними. Мы всё селение соберем в столовой. Здесь у нас проходят разные совещания.
- А я им лекцию о дружбе народов  расскажу, - сказал Николай Иванович.
- Это я не знаю. Как на это посмотрит наш председатель.
- Вот им лекции им как раз и не хватает, - засмеялся Михаил. – Конечно, можно было бы и  лекцию им выдать, но только самую простейшую. Но только не о земноводных и инфузориях. Ведь не поймут.   
- Буду говорить о простом нашем народе, мечтающем о мире во всем мире. А вот, когда  на нашу страну напала коричневая чума фашизма, народ в едином порыве встал на защиту своей родины.
Михаил перестал смеяться, и  серьезно ответил:
- А что? Вот эта лекция будет в самый раз. 
- Только не надо в свою лекцию вкручивать  мудреные словечки. А то ты такого там наколбасишь, что придется тебя выручать и спасть от толпы, сказал я.
На том и договорились.  Вил обещал  через председателя собрать народ в столовой.
  А так, как  делать больше было нечего, мы отправились к речке покупаться.
Вдоволь наплавались и разлеглись на песочке.
- Вот они где, - раздался голос Тураса. Он подходил к нам.
- Там ваш лектор речь толкает, - улыбнулся Турас. – И как не странно, все слушают его с интересом. Он рассказывает о своем народе во время отечественной войны. Молодец, лектор. Ходит среди народа, размахивает руками, а не стоит свечой. Молодец. И вот, что ещё. Там, где вы были, ну, на  другой планете на краю вселенной, были там, в рабах двое. Сейчас они у нас приживаются. Узнали о вас, передают вам привет.
- Кеша и Сократ?! – крикнул я. – Ну и молодцы, а мы думали, что всё они там ханули!
- У нас приживаются.
- А сюда их можно? – спросил Михаил.
- Невозможно. Они и в свой мир уже не желают  возвращаться. Там их никто не ждет. Да и здесь им понравилось. А вот если попадете в наш мир, то их обязательно встретите. Молодцы парни. Уже наших невест  приметили.
- Это, когда вы были там, и где и мы были там? – спросил Володя.
- И мы их знаем, Кеху и  Сократа? – спросил Веня.
- Это были наши друзья и в радости и в печали. Вместе воевали с серой саранчой, - ответил я.
- Хоть бы увидеть их, а то, мы даже не знаем какие они, - сказал Веня.
  - Сейчас Вил агитирует свой народ пойти  вместе с вами на врага.
А вот и Дони  проявился.
- Со мной  появятся и другие мои  соплеменники. Я уже вам говорил, что мы другие ящеры. Ещё я узнал, что псайи ведут с  нашими гелями переговоры. Но у них, что-то пока не ладится. Псайи  сами хотят расправиться, как с вами, и против тех, кто поднимется против них.
- Это хорошо, Дони, что с вами будут твои  соплеменники. Надо отправляться в путь.  Потому что, если они приблизятся к этому селению, то они уничтожат и дома и людей. Надо их опередить.
- Хорошо бы их  выманить из степи, в смысле псайев,  - сказал я.
- К воде они явно не пойдут, - ответил Турас.
- А мы их перехитрим, - сказал я. – Надо найти их логово. И когда они увидят нас, то ринутся к нам. А мы побежим от них.
- Это с какого перепугу мы побежим от них, от этой  саранчи! Скажет тоже какую ахинею! – возмутился Володя.
- Но, мы будем бежать к воде, - ответил я.
- К воде. Так они тебе и побегут к воде, - не сдавался Володя.
- И то, правда,  чо это они  к воде попрутся? – сказал Веня.
- Врубайтесь, мужики, врубайтесь,  а там, уж надо нам постараться водичкой их окропить.  Мы это не сделаем, другие у нас есть, что могут  водичкой их полить.
- Ну и Юрка, чо придумал! Котелок варит, мать тебя за ногу. Вот это будет полная веселуха! – воскликнул Володя.
- А в это время я им лекцию буду читать о земноводных, - вставил Николай Иванович.
- Тогда им будет не до ваших лекций, - засмеялся  Михаил.
- Это дело, - сказал Дони. – Мы встретим их, как положено.
- Ну что же, так тому и быть, - сказал Турас. – будем им готовить встречу.
- Мне, кажется, эти псайи не пойдут на нас с  яшерами. Высоко ценят себя. Как же. Высшая цивилизация. Гордыня заела. И вот здесь-то они и проиграют, - сказал Михаил. – А вот если они бы против всех нас объединились, то нам было бы туговато.
- Я и мои товарищи пока исчезаем. Будем готовить им встречу.
Турас указал нам  путь, куда мы должны идти.  За обширным лесом начиналась  степь. Вот и пошли мы к той степи.
- А речка-то там хоть есть? – спросил Веня. – А то захватят они нас в степи, то нам мало не покажется. Снова заныкают  в какую-нибудь каменную яму.  А скорее всего, покрошат нас.
Мы прошли лес. Перед нами раскинулась степь. В небе заливался жаворонок, стрекотали кузнечики.
- Как у нас, - с грустинкой сказал Веня.
- Похоже, - ответил Володя.
Вдали были  видны дома. Они находились на опушке небольшого леса.
- Надо же, сволочуги, какое место выбрали, - сказал Володя.
- А им лекцию прочитаю о бескрайних степях Западной Сибири, -  сказал Николай Иванович.
- Сдались тебе твои лекции.  Чичас не о них надо думать! – возмутился Володя.
- Не скажите, товарищ  Вырубов-Трепыхальский, не скажите.  В самый раз  эта лекция подойдет. Они обозлятся и побегут за мной, а тут и все на них и набросятся.
- Ну и далеко ты от них на своих полусогнутых ножках убежишь? – хихикнул Веня.
- Что вам мои ноги? Что они вам? Они  всегда у меня такие были. Правда, вроде стали здесь выправляться.
- Николай Иванович, вы весь стали выправляться, - ответил я. - Ну и что ноги?  Служба такая была. В райкоме, брат не шутят. А  здесь  вы на свободе. Благодетелей нет здесь. Мы все равны, как при  полном коммунизме. У нас ведь сейчас создалась настоящая коммуна. Мы есть коммунары.
- Юрий, ты не шутишь? Коммуна? А что? Да. Коммунары.
- Ну, вы даете! – махнул на нас рукой Володя.
    -  Ну и ладно, лишь бы нас в печь не ставили. Коммуна, так коммуна, - ответил Веня.
- И ты туда же! -  засмеялся Володя и плюнул.
- Пусть будет коммуна, - ответил Михаил.  Мы шли и вот так вели беседу.
- Стоп! – остановился Володя. – С вашей коммуной мы  забыли о речке. Где она?
Мы остановились.
- И  то, правда, забыли, - ответил Михаил.
- Не переживайте, - сказал Дони.  – Давайте свернем немного вправо. Там есть небольшая речка. Отсюда её не видно. Но я  чувствую её прохладу.
- Точно, там она, я тоже это почувствовал, - сообщил Вил.  – Видите там темную полосу. Там речка, а за ней сразу начинается лес.
Мы свернули вправо.  Прошли километра с два. Остановились. До речки было около километра.
- Вот отсюда мы и побежим, - сказал Михаил. – А вот, как их выманить? Вот это вопрос вопросов.
- А я им лекцию закачу о степных просторах, - снова выступил  Николай Иванович.
В метрах десяти от нас проявился  один из представителей псайев. Он пропищал, но я услышал.
- Пришли двуногие  хищные собаки.
- Волки бывают хищные, - быстро ответил я.
- Слушай, ты, мразь степная из породы дохлых кузнечиков. Саранча поганая! – крикнул Володя. – Убирался бы ты со своей стаей кузнечиков  на свою дребаную  планету воров и лгунов!
- Так вы, кровожадные и вонючие клопы! Ну, я вам сейчас устрою!
Псайи вдруг стал меняться.  И вот перед нами проявился огромного роста под два метра настоящий кузнечик. Представили кузнечика? Представили. И вдруг он на ваших глазах вымахал под два метра. Что с вами будет? Представили? А каково нам?  Он в два прыжка оказался рядом с нами.   Он распустил  прозрачные крылья  с зеленым оттенком. Челюсть стучала и скрипела.
- Ну, что? Испугались? А у нас здесь большой отряд. Мы вас в один момент загрызем, - сказал он, и голос его  напоминал стрекот кузнечика.
Я растерялся. Что делать?  Бежать. Хоть он и стоял на  согнутых и длинных ногах, но он нас догонит в несколько прыжков.
И тут Михаил выступил вперед. Сначала он нам прошептал: - Прошу не мешать. Буду я говорить. - И громко и четко обратился к кузнечику:  - Господин, представитель великой цивилизации Псайев, вы извините моих товарищей. Жара. А для  нас палящие лучи солнца  отрицательно влияют на психику. Вы великий народ. Я приклоняюсь перед вами. Мы  перед вами слабые и никчемные существа…
Я заметил, как стал надуваться кузнечик. Из пасти даже побежала зеленая слюна. Его черные глаза стали зеленеть.
-  Мы веками  ждали освободителей. И вот  вы пришли. Гелиозы нам не помогут  освободиться от войн. Расу гелиозов даже нельзя с вами сравнивать. Они даже не достойны вашего плевка. Мы понимаем, что вы хотите построить во всех вами завоеванных  планетах мир и  покой. Да здравствует великий и непобедимый народ псайев.
Кузнечик совершенно надулся, позеленел. Глаза готовые выскочить из  его клинообразной головы. Он пытался что–то сказать, как рухнул к ногам Михаила. Тело лопнуло, и вместо крови, потекла зеленая жидкость.
- Вот и вся канитель, - сказал я.  Тут же упали к нашим ногам ещё трое кузнечиков. Они были невидимые, но слышали  ласковую речь Михаила.
- Вот это да! -  выдохнул Володя.
- Ты им впарил  ласку в их  башку, - сказал Веня.
- Вот это я не знал, - сообщил Дони. – Их не ругать надо, а хвалить.  От важности они раздуваются и лопаются.
- Ловко, - только и сказал Николай Иванович. Почесал в затылке и с печалью в голосе ответил: -  А как же мои лекции?
- Моим  псайям  почитаешь, -  ответил Дони.
- А если  другие поймут? – спросил Вил.
- Понимаете, ребятки, хвальба – штука опасная. Она и в нашем мире делала много плохого.  Захвалят какого-нибудь начальника, а он и возгордится. Теряет бдительность. Гордыня, она брат не шутит. Вот то и произошло только что на ваших глазах. Этих кузнечиков не злом надо  брать, ни лекциями, а лаской, лаской. И вот мы нашли ещё одно оружие против  серой саранчи. У любого врага есть слабое место. Вот это место и надо искать. И мы нашли.
- Ну, а нам чо теперь делать? – спросил Володя.
- Они не знают, чем мы уничтожили их товарища, но нам надо идти ближе к реке. Они всё равно  не вытерпят и пойдут к нам. Там мы их и встретим во все оружия, - ответил Михаил.
И мы двинули к далекой полосе леса. Речка была спокойной, неширокой, с пологими и песчаными берегами. На другом берегу начинался густой лес.
- Вот мы и на месте, - сказал Михаил. – Можно даже искупаться. – Только надо одного оставить дежурить.
- Мы с Дони останемся на берегу, - предложил  Вил.
- Остаетесь на стреме, васаре или на шухоре, - засмеялся Володя. – У нас так говорят.
- Таких слов у нашего народа нет, - сказал Вил.  – Я многому у вас научусь.
Только плохому, в виде отборного мата не учись, - сказал я.
- Мы же не переносим ваших сложных слов и выражений, - сказал Дони. Не переносим вашего громкого крика.
- Потому что ты есть улыбчик, - хихикнул Веня.  Мы  вошли в воду. Дони ответил: - Мы не улыбчики, хотя относимся к одному виду. Для вас  слово улыбчик, значит, враг, а какой же я вам враг, если я с вами. Мне обидно такое слышать.
- Ладно, ладно, ты не улыбчик. Ты просто наш товарищ и друг Дони. Просто Дони, - ответил Михаил.
Мы кувыркались в воде, и нам было хорошо и весело.
Вил и Дони не успели нас предупредить, как  перед ними образовалось  трое   псайев.
- Вот вы и попались, - ворвался в меня грубый голос. -  И лектор с вами?  Ну и дела. А мы ваших товарищей возьмем в плен. Среди вас есть предатель своего народа  гелиозов Дони. Мы его отдадим в руки палачей, и тогда мы ему не завидуем.
Два псайя  схватили наших друзей. Видимо,  один из них был главный.
- Только  подойдите к нам, мы и вас скрутим.
Вил вырвался из  тонких  лап псайя, и упал перед ним на колени. Воздел руки и воскликнул:
- О, великий народ псайев, я так давно ждал вас. Считай, с самого детства вас ожидал, чтобы вы меня спасли!  Вы умные и непобедимые с любым врагом господа!
В это время, пока распалялся Вил, мы выбрались из воды и оделись.  Другой   кузнечик   отпустил Дони. Он тоже встал на колени и воздел руки.
- В моем народе давно говорили, что есть на планете Вора умный и великий народ…
Михаил шепнул:
- На колени, товарищи. Руки кверху и  что-нибудь нежное говорите.
- Я им покажу нежное, - прохрипел Володя, сжимая кулаки. – Я им такую нежность  покажу, что они  в прах уйдут.
- На колени, чёртов потрох, - прошептал я. – Только так мы можем их одолеть.
- Хрен с вами, грамотеями. Встану на колени, только я буду молчать.
- А я им буду петь колыбельную песню, - хихикнул Веня. Мы все встали на колени.  Говорили о величии этого народа, а Веня пел песенку про  серого волка  и козлика.
Они надулись и готовые лопнуть. И только теперь я расслышал едва различимый писк командира.
- Пощадите. Не надо. Мы погибаем. Не надо…
У наших ног лежали  серовато-зеленые  лохмотья.
Мы все стояли на коленях, и  с удивлением смотрели на  чудо, которое мы только что совершили.
Володя даже сел.
- Вот это мы, мать тебя за ногу! Полная веселуха! Чо же это такое! А я хотел их  ещё тронуть по темечку… Ну, Вилька, ну ты молодчина! Полный нокаут.
Мы все встали, а Володя продолжал сидеть.
- Юрка, ты меня извини. Ну, дурак я. Не поверил. Думал, чо это Вилька на колени перед ними грохнулся.  Тугодум я. А куда денешься? Вон даже наш лектор  быстрее меня сообразил, тоже  встал на колени.
- Да уж, сообразил, - ответил Николай Иванович.
- Вот и ещё одна загадка, - задумчиво сказал Михаил. – Полная загадка и  совсем непонятная.
- А чо непонятная? От важности лопнули, - засмеялся Володя, и встал.
- А что-то он пищал, - сказал я. – Пощаду просил.
- Вот она где есть загадка. Надулись от  важности и от похвалы. Но ведь потом они пощаду просили. Вот где загадка. Что же это было. С одной стороны они от похвалы надувались, а с другой стороны они погибали. Как это понять? Убей – не пойму.
- Раз это загадка, значит, нам предстоит её разгадать. Для этого мы здесь, - ответил я.
- От похвалы, человек теряет бдительность. Это понятно. На лицо – раздулись наши кузнечики, - сказал Михаил. – Меня волнует переход от  приема похвалы, до их гибели. Какая-то получается неувязка. Вот что меня волнует и настораживает. Но эту загадку нам придется разгадать.  Это ещё одно будет оружие против грозного врага.
- Тряпки эти надо убрать, - сказал Вил.  Мы собрали их и бросили в воду.  И, о, чудо! Они тут же стали растворяться, как и растворилась зеленая жидкость. Земля  её впитала.
- Интересно, - сказал Михаил. – Как растворяется взрослый псай, это мы видели, но здесь какие-то лохмотья. И они растворились. Молодец, вода.
- Как говорится, она на нашей стороне, - ответил я.
- А вот мы воды не боимся, - сказал Дони. – И у нас есть тоже недостаток…
- Мы знаем, - перебил Михаил. – Не надо тебе говорить о них. Забудь.  Кричать мы при тебе не будем. Я заметил, что от  наших голосов бледнеешь, и тебя шатает. Не будем. И ваши головы не выдерживают мудреные слова из лекций.
- Да уж, - ответил Николай Иванович.
- А вот в обморок я не упаду. Мы немного отличаемся от  наших недругов гелиозов. А вот в злобе я могу превратиться, но только на время, в ящера. Кстати,  у меня ведь промелькнкула мысль, ещё бы немного, и я бы  стал ящером. Я бы их вмиг разорвал. Но успокоил меня Вил.  Здесь, у них, есть главный псай. Мне бы хотелось с ним сразиться один на один в смертельной схватке.
- Мы видели его. Это огромный и зубастый кузнечик с  большими крыльями, - сказал я. – Не надо бы с ним тебе встречаться.
- Там видно будет, - ответил Дони. В  его ответе я понял, что он намерен встретиться с главным псайем.
- Они были только трое. Это были разведчики, - сказал Михаил.
- Ну и мы разведчики, - ответил Веня. – Разведчики от нашего мира.
- То это хорошо, - ответил Михаил. – Только никто об этом не знает. Да нам и не надо, чтобы кто-то знал. Просто мы делаем доброе дело для нашей планеты. Обо всем этом поведает наш  Стрелов. В своих книгах он всё опишет.
- А я там буду? – спросил Володя.
- А как же без вас, друзья мои. Обязательно там будете, - ответил я.
- Там меня не будет, с печалью в голосе ответил Дони.
- Ты меня, Дони обижаешь. Обязательно там будете, и ты и Вил.
Перед нами проявился Турас.
- Мы уже узнали, как вы их уничтожили.  Наша разведка доложила.  Вот это новость. С водой всё ясно, а вот то, что вы сотворили с ними нежными словами, это нас поразило.
- Будем  и об этом думать, - ответил Михаил. – Там кроится ещё одна загадка.
Меня это тоже удивило и насторожило. От хвальбы  и наш человек надувается и теряет бдительность. Это одно дело. Но почему тогда они,  понимая это, не защищаются и вынуждены  погибать? Что это?  Как это понять. Конечно, нам такой необычный оборот на руку, но ведь - загадка. А если загадка, такие мы уж люди, нам надо  её разгадать, надо до всего докопаться.
- Подумаешь какая-то там загадка, - засмеялся Володя. – Будем им ласковые песни петь.
- Это я буду петь, - возразил Веня.
- Ладно, а я буду им мозги пудрить, - согласился Володя. – Хотя я мало знаю  таких вот слов. Как-то не получалось ласково говорить. Да и жись у меня была не ласковая.
Турас, как я понял, внимательно нас слушал.
- Жизнь-то у нас у всех  была  не ласковая, - сказал я. -  Всем нам досталось и до сих пор достается. А вы знаете, друзья,  а свободным человеком я только в других мирах и чувствую.  Всю жизнь мечтал о такой жизни. Свободная жизнь здесь  у меня. Хоть и кто-то её  направляет, но я хот как-то свободен. И это меня радует. И всегда  ждал и жду того момента, когда отправители пошлют меня в другой мир. Этим я и счастлив. И никто в нашем пылающем в огне мире не заткнет мою последнюю отдушину моей свободы. Счастливый я человек. И когда я пишу свои откровения, я безмерно счастлив, словно я снова и снова  ощущаю эту свободу в другом мире.
- Вот это речуга! – воскликнул Володя. – И то, правда. Мы здесь свободные люди. Куда  пожелали, туда и пошли и поехали. И нет никаких нам препятствий и границ.
- Великое дело – свобода, - сказал Веня.
- Меня интересует вот какой вопрос, - вошел в разговор Николай Иванович. – Так вот. – Буду говорить на вашем, простом языке.  Ведь какая-то когда-то сволочная душонка придумала эти границы. Здесь же нигде нет границ, но почему они у нас есть?
- Я бывал во многих мирах, - ответил я. – Нигде нет границ.  Они есть только в нашем мире.
- И зачем нам  людям, разные национальности, следовательно,  разные языки, - развивал мысль Николай Иванович. – Значит, есть и разные веры.
- Разрешите вмешаться в ваш разговор, -  подал голос Турас. – И то, правда,  у нас нет границ. Их нигде нет, кроме вашего мира.  Взять вот этот народ псайи. Что они хотят? Они упраздняют все ваши границы. Казалось бы, это  хорошо.  Вот здесь всё и начинается. Они  стирают все  национальности и языки. Все должны будут говорить только на их языке. Будет единый народ, который  станет их рабами. Вот те чипы, которые внедряют в людей улыбчики, будут внедрены в каждого человека. И каждый из них будет на учете.  Не то сказал, и даже плохо  о псайев подумал – в рудник. Нет границ, будет единый народ, единый язык.  Всё.  Планету за планетой, где ейть разумные существа они завоюют.  Для них, для единого народа псайев наступит мир и благоденствие. Теперь вы поняли, чего добиваются псайи? Да, вы здесь свободные люди, но перед долгом будущего человечества вы не свободные.
- Но как вдолбить нашему человеку, особенно президентам, рвущимся только воевать, миллиардерам, разным богатеям и  всяким бизнесменам, и вообще всем людям, что ждет  всех нас? – спросил я.
- Полное рабство, если  человек сам себя не уничтожит, - ответил Михаил. – В нашем мире мы бессильные. Вот твои книги откровения хоть кого-то взволновали, насторожили?
- Мало таких. Остальные смеются надо мной. Опять Юрка Стрелов что-то там нафантазировал.  А есть такие, как не странно, особенно женщины,  говорят во весь голос, чтобы я бросил писать, и не смущал мужиков.  Многие думают, что это просто фантастика. Пиши, мол, реальные  очерки. И  они не задумываются, что вся моя фантастика, это есть  реальность. Некоторые мне об этом и говорят. И я  им благодарен. Они поняли меня.             
-  Мы уничтожим это логово, - сказал Михаил. – А там ещё появится другое логово.
- Появятся и другие отряды, - ответил Турас. – Вы говорите про задачи. Главная задача всех нас, не дать исполнить мечту псайев о планетарном господстве.  Вот и есть главная наша задача.  Теперь они пойдут на нас всей своей армией.  Только что сообщили, что такой же отряд, как ваш, готовится к битве с псайями.  Им, как и здесь, будут помогать наши моты и  корты.  Местные люди только совещаются. Они есть мирные существа. Совершенно не желают воевать, да и не умеют. Надо и их защитить от космических варваров.
- У них какой-то сырой коммунизм, - сказал Николай Иванович.
- Сырой, говорите?  И такой коммунизм надо защищать, - резко ответил Турас. – Эти псайи могли бы их всех поработить. А они всё продолжают совещаться. Я пока исчезаю. Пока мне нельзя с вами светиться.
- Смотрите, идет человек, - сказал Веня.
- Это не человек, это  один из псайев, - ответил Дони.
Он подошел к нам.
- Что вы хотите? – спросил он.
- Чтобы вы убрались с нашей планеты, - ответил Михаил.
- Вы у них, Михаил,  старший. Уговорите своих товарищей, что с нами воевать бесполезно. Нам не велено убивать вас. Гелиозы бы вас убили. Мы же вам даем волю, свободу о какой вы всегда мечтали.  Единственное, что от вас требуется, сдаться на милость нашего вождя.  Вы будете жить в роскоши долго и счастливо.
- А как же наш мир? – спросил я.
- Многие из ваших людей уже под властью нашего народа. Улыбчики, коих вы так называете, не в  счет. Те ученые, что сотворили эти чипы, уже переходят к нам. Эти улыбчики будут нашими воинами. Только и всего.
- А мы, что будем  делать у вас? – спросил Михаил.
- Дать согласие на эксперимент. В вас есть какая-то загадка, тайна, которая нас  заинтересовала 
- А потом нас в дугу? Так чо ли? – спросил Володя. Я заметил, как начинал злиться  наш друг, он сжимал кулаки, и тяжело сопел.
- Что вы! Что вы!  За такое согласие вы заслужили бы долгой и счастливой жизни.
- Это чо? Я стал бы стукачом? – тихо спросил Веня. Этот тоже начинал злиться.  Я давно знал, что в таких случаях никогда нельзя злиться. Человеку кажется, что он в этот момент  силен, всё наоборот.  Долгая злоба слабит человека. Он слабеет и теряет бдительность. В этот момент необходимо быть  собранным, но спокойным, и внимательно следить за противником. В злобе человек никогда не победит человека спокойного и  собранного.
- Мужики, - вышел я вперед, - мы выслушали  уважаемого и умного парламентера. -  Таких людей надо уважать. Иди с миром Уважаемый псай.
Он пошатнулся, но не упал, он просто надувался.  И вдруг он сказал:
- Так вы ещё обладаете сильным гипнозом?
- Вот именно. Мы все здесь сильные гипнотизеры. Так и передайте своей орде.  Вот видишь, какие мы сложные, и вы собрались с нами воевать.
Пошатываясь, он пошел, потом скрылся из виду.
Я повернулся  к Володе и Вене.
- Ну, никак не поймете, что с ними нельзя говорить в злобе. Вы могли всё испортить.
- Не могу я так вот сюсюкать перед  серыми кузнечиками! – ответил Володя.
Дони давно стоял в стороне.  От крика  наших друзей мог получиться и обморок, а то  и хуже. Вил тоже стоял  рядом с ним.
- А мне, думаете приятно перед ними раскланиваться?  - спросил я. -  Пусть теперь ещё расскажет о нашей очередной  загадке? Противно, но надо. Где-то я читал про   первых дипломатах молодой России. Улыбайтесь хоть самому чёрту, лишь бы нам было хорошо.  Гениальная фраза.
- Это Владимир Ильич Ленин напутствовал первых дипломатов, - сказал Николай Иванович.
- Он правильно это сказал, - ответил я. – От той похвалы исчезли псайи.  И этот чуть не упал.  Больше нельзя было говорить хвалебных слов. Пусть расскажет о  нашей новой загадке. Вот это я и хотел вам сказать.
- Но, противно ведь, мать тебя за ногу, - уже спокойным голосом сказал Володя.
- Мне, думаешь, не противно? – ответил я. – Но, надо улыбаться. Надо терпеть и улыбаться, как это делают улыбчики. Но наша улыбка другая. Она опасная для псайев.
- Теперь улыбки в сторону, - сказал Михаил. – Теперь нам придется с этой ордой воевать насмерть.  Конечно, в этой битве, они будут пытаться нас взять в плен.  Это всем нам надо учесть и понять. Нам теперь в плен нельзя  попадать.
- Распотрошат, как рыбу, - наконец-то засмеялся Володя.
- Вот именно, - ответил Михаил. – И нам надо будет держаться плечом к плечу.
- А я им лекцию закачу, - вставил Николай Иванович.
- И лекцию в сторону, - ответил Михаил. – Там будет не до лекций. Придется воевать нам по-настоящему.
Подошли к нам Дони и Вил.
- Я уловил слова  бабки  Евлашихи. Она стыдит наш народ, что мы не можем вам помочь. Она им говорит, что эти люди пришли их защищать от  серой саранчи из космоса.
- Ну и бабка! – воскликнул Веня. - Вот тебе и колдунья! Вот тебе и ведьма!  Вот бы в наш мир поболе таких бабок! А то сидят на лавочках и сплетни собирают. Всех обсудят, кто идет мимо.
- Здесь я с тобой солидарен, - ответил я.
Появился Турас.
- Какие новости? – спросил Михаил.
- Весь этот городок идет  сюда. Скоро они появятся.  Их будет где-то  более пятисот  кузнечиков.  Наши воины готовы к бою.
Вскоре мы увидели  движущую серую массу.
Мы встали  так, чтобы не мешать друг другу.  У  каждого из нас появились  разные  холодные оружия. Кто чем мог владеть. У меня появилась шпага. Кроме кнута, у меня всегда появлялась шпага.  В предыдущих книгах я уже  писал об этом.
В метрах тридцати от нас они встали.  Страшное зрелище. Из обыкновенных  псайев, хоть чем-то напоминающих человека, они превращались в огромных кузнечиков под два метра высотой. Каждый из них  распустил крылья и  открыл  зубастую пасть.
В моей голове раздался писк псайя.
- Сдавайтесь на нашу милость. Вас ждет шикарная и долгая жизнь в роскоши и благе! Не надо бы защищать этих  людей этого мира. Они трусливые  букашки. Зачем вам их защищать? Зачем защищать ваш мир от нас.  Мы с помощью гелиозов всё равно  покорим ваш мир. А вы, и такие, как вы будете жить в роскоши.
- Мы вам дали ответ, -   сказал Михаил. – Нам надо вас прогнать с этой земли, с этой планеты.
Раздался   писк, шипение, стрекот громкий и противный. Они подпрыгнули и понеслись к нам. И тут я  увидел, как на некоторых кузнечиков полилась вода прямо из воздуха. Они падали и превращались в лохмотья.
Один из кузнечиков пошел на меня. Из пасти лилась зеленая  жидкость. Запахло зловоньем и  трупным запахом.
Я прыгнул к кузнечику, и воткнул шпагу в грудь. Кузнечик упал к моим ногам. Но он не превращался в лохмотья. Он просто был мертв.
Началось настоящее сражение.  Стоял звон металла, писк, и оглушающее стрекотанье. На нас тоже лилась вода.
Я уже уложил трех кузнечиков.  Михаил крикнул:
- Встать  спина к спине!
Мы выполнили приказ нашего командира. Встали спина к спине, и  отражали наступление  серых тварей. Вода лилась на нас потоком. Под ногами  хлюпала не только вода, но и зеленая слизь.
Наступила тишина. И только неутомимый жаворонок  пел свою вечную песню.  Почему-то именно его песню я первой услышал. А потом раздался голос Михаила:
- Все живы? Отзовитесь!
- А куда нам деться? – отозвался Володя.
- Неужели всё? – спросил Веня.
- Всё это низко и противно до ужаса, - ответил Николай Иванович. – Как нам только выбраться из этой грязи? Надо же столько мы их покрошили?  Я даже от себя такого не ожидал. Странно. Будто не я владел саблей, а кто-то за меня…
- Николай Иванович, значит, какой-то ваш предок был воином, - ответил я.
- Мои предки были Донскими казаками,  – сказал Николай Иванович.
- Вот вам и ответ, - ответил Михаил.  – Теперь нам надо выбраться из этой мерзкой каши, и осмотреть поле битвы.
В метрах десяти от нас стоял Вил. Мы подобрались к нему.  В его руках  зеленого цвета сабля. Лицо его пылало, глаза светились радостью.
- Я не знаю, что было со мной, и откуда в моих руках образовалась сабля, - говорил он. – Я,  рубил и рубил этих гадов.  Что это было со мной – не знаю.
Михаил похлопал по его плечу.
- В тебе проснулся воин из нашего мира.  Вот поэтому ты и оказался среди нас.  Наши предки все были воинами. Вот таких товарищей ещё и подбирают в наши команды.
- А почему у моих ребят нет вот такого?
- Ты теперь знаешь, кто были твои предки, - ответил я. – В тебе взыграла кровушка  какого-нибудь твоего предка казака. Например, у меня предки были донские казаки, да разбойники.
Мы выбрались из зеленой массы. И сами были в зеленой слизи.
- Идите к реке, - сказал Турас.- Заходите в воду в одежде. Вода  смоет  с вас следы от этих отвратительных гадов.
Вода  мгновенно смыла с нас вязкую зелень. И тут только я вспомнил, что среди нас нет Дони.
- А где Дони? – спросил я у Тураса, который ждал нас на берегу.
- И то, правда, - ответил Турас. -  Я видел, как он отчаянно сражался. – Всё понятно.  Мне сообщили, что Дони  надо  искать среди горы  его врагов.
  Серо-зеленая масса постепенно растворялась. Мы смотрели на эту отвратительную серо-зеленую массу, и надеялись, что увидим  Дони.
- Вон он! – крикнул Вил. Вокруг  Дони  оседала  слизь.
- Подождем, когда эта мразь совсем исчезнет, - сказал Михаил.  Земля очистилась от  скверны, и будто здесь ничего не было.
Дони мы предали земле. И только холмик будет напоминать, что здесь лежит настоящий воин.
- Я буду всем говорить, что эта степь будет называться его именем, - сказал Вил. – Память о нем  должна остаться навсегда. Он защищал наш народ, который не пожелал  воевать с врагом. Пока мы сражались, а Дони погибал,  наши  верховники всё совещались.  Теперь вы уйдете. Я знаю. Моё место здесь, с  моим народом. С этого дня я буду искать, и агитировать молодых парней, а также тренировать. Мы объявим войну улыбчикам. Мы тоже будем  защищать наш мир от врагов из далекого космоса.
- Ты, Вил, правильно  сделаешь, - похвалил Михаил. – Теперь  ты знаешь, как сражаться с саранчой. Ведь они не успокоятся. А вам будут помогать люди Тураса. Встретимся ли мы ещё нам это неведомо.
Мы попрощались с Вилом, и он пошел в свои края.
Турас сказал:
- Нам предстоит продолжить борьбу с улыбчиками. А серая саранча не успокоится. Придется и с ними воевать. Поймет ли вот этот народ, что им не совещаться и заседать надо, а изгонять из  ихнего прекрасного мира всякую нечисть.  Так недолго и в рабы попасть. В вашем мире считай, многих они  приобщили к себе.
- Я думаю так. Эта  саранча и у нас есть, - сказал я. – А вот как их обнаружить – ума не приложу.
- Может чутьё, подскажет, оно у нас с тобой, Юрий, довольно обостренное,  - ответил Михаил.
- А как же мы? – развел руки Володя. – Нам не дадут ничего вспомнить?
- Время покажет, - ответил я.
Турас исчез.  Мы решили идти к  лесу.  Рядом с ним протекала река.
- Надо бы отдохнуть, - сказал Михаил. Мы только что уселись на бережок, как перед нами возник Дюрд, посланник от светлых сил.
- Ну, что, друзья, пора, как говорится и честь знать. Отправляйтесь по домам.
- Когда нам дадут всё вспомнить? – резко спросил Веня.
- Придет время и вспомните.
- Я всё время хотел у вас спросить, а можно  для вас прочитать мою лекцию о внутреннем мире человека.
Дюрд улыбнулся, но ничего не ответил…
Перед взором моим возник туман…

БЫЛ ЛИ Я ДОМА?
Сидел на скамеечке в парке. Недалеко отсюда моя любимая сосна. Надо мной пел свою  песенку  сибирский соловей. Возникло такое ощущение, будто он пел для меня. Не хотелось идти в  муниципальное городское поселение. Теперь я  его буду так называть. Надо же такое придумать. Кто-то же  такие словечки выискивает.  Если  мне в том мире придется встретиться с лектором Николаем Ивановичем Вольнодумовым-Трепыхальским, то я ему подскажу идею новой и современной лекции. Пусть сочинит, и использует  новые словечки и предложения, да покруче и  непонятнее. Он это умеет.  Вот это будет лекция! Кого хочешь, с ума сведет. Я даже соизволил хихикнуть. Вот тогда будет, как говорил Володя, полная веселуха. Мне что ли  такую лекцию накатать, да выучить её наизусть?  Вот бы мы с Николаем Ивановичем повеселились бы  в  том мире, очаровывая слушателей до безумного состояния. Конечно, смешно.  Я ведь тоже когда-то рефераты писал, и почему-то некоторые смеялись. А вот в райкоме  даже хвалили их. И я их понимал, они  в мои шуточки не врубались. Это их дело, потому что они  учились в легендарной ВПШа.
Я встал, и решил похвалить певца.
- Дорогой друг, ты всегда веселишь меня, поднимаешь мне настроение. Низкий поклон тебе.
Он ещё  лучше стал исполнять свою  соловьиную  арию. Он исполнял её не только для своей подруги, но и для меня. Он не боялся меня, не улетел. Он продолжал петь. И чтобы не мешать ему, звать на свидание свою подругу, я решил пройтись по весеннему лесу. В это время тайга удивительна  в своей  красоте. В зеленую одежду  одевались осины и березы, ещё ярче зазеленели сосны,  кедры,  пихты и лиственницы.  В это время  воздух  становится  густым и зеленоватым. Хочется дышать, как можно глубже, и этот чуть прохладный воздух  немного сладковатый, а иногда бывает и с легкой горчинкой. Плотность этого воздуха весной и осенью, когда  только что начинает опадывать листва, я всегда ощущаю. Порой мне даже не хочется нарушать  такую плотность. Но я не могу не  идти. Мне хочется побродить по весенней и осенней тайге.  Вот и сейчас, прежде чем идти, я протянул руки, и ощутил  прохладную и нежную плотность. Приблизил  ладони к лицу. Они  мокрые и от них  пошел запах молодой листвы. Но я не трогал ни одного листика!  А это говорит о том, что сам воздух  впитал в себя аромат листочков березы и осины, и передал мне. В  такой момент порой мне хочется петь. Но я воздерживаюсь. А вдруг кто-нибудь  увидит меня, протягивающего руки, да ещё вдруг этот придурок Стрелов запел?  И только в другом мире я становлюсь, чем мне хотелось быть всегда – свободным!  В нашем же мире приходится во многом сдерживать свои эмоции, особенно в лесу. Да и везде приходится  во  многом сдерживать себя.  Вдруг, что скажут люди? Этот лозунг всю мою жизнь сопровождал меня, да и всех людей. Мы порой сами себя боимся, как бы ни то сделал, не то ляпнул.  А я из той породы странных товарищей, который порой делает не то, что все, и ляпает не то, что другие люди. Я замурлыкал  непонятную для меня  мелодию. Под ногами шелестела молодая трава. Она ещё маленькая, но уже дает о себе знать, что она есть. Отдельные травинки прилипли к ботинкам. А вот и  молодой сосняк. Много лет назад  все большие деревья спилили  заезжие и безжалостные представители южных и западных республик из далекого советского времени. Что им было жалеть чужую тайгу, как будто они с другой планеты. Пилили, рвали  таежную землю. Казалось в этой пустоши,  более уж ничего не вырастит. Я видел такие пустоши, и мне становилось страшно. Я видел глаза  этих лесорубов, они были покрыты  безразличным туманом. Порой мне казалось, что тайга стонала и плакала.  Спасения от лесорубов с ухватистыми и жадными руками не было. Сколько  напилили бревен, сколько вывезли в другие республики, за всем этим строго следил райком партии, чтобы лесорубы не только бы выполняли план, но и перевыполняли. За перевыполнение плана многих награждали медалями и орденами.  Но тайга выстояла. Появлялись молодые деревья. Вот и этот сосняк ожил.  Рваную бульдозерами и тракторами землю покрыла трава.
Я подошел к  одной из сосенок, погладил её мягкие сладко пахнущие стрелки. 
- Ну, что, красавица, живем?  Назло всем живи и радуйся. И я с тобой радуюсь.
Легкий ветерок прошелестел по сосняку, Возникло такое ощущение, будто  сосняк заговорил на своем языке. В этот момент,  я уверен, они переговариваются между собой. И я был свидетелем  такого разговора. Ветерок побежал к взрослым деревьям, и там  вроде затих. Притихли и сосенки, пригретые весенними лучами солнца.  Небо над тайгой синее-синее, и оно будто  опустилось  поближе к вершинам  взрослых сосен, одаривая синевой и  молодой сосняк. И зеленоватый воздух  в это время  смешивается с голубизной, и от этого  вокруг сосенок  становятся ещё  красивее и наряднее. Будто я попал в сказочный ещё детский лес. Даже не хочется уходить отсюда. И сосенки, словно не пускали меня, они цеплялись за одежду, оставляя на ней чуть заметные следы. Я двигался медленно в сторону взрослого леса, стараясь не задевать молоденькие  ветки, хотя они сами меня задевали. Такое им возможно. Они здесь хозяева. Нет, нет, не человек здесь хозяин, не человек, хотя он и по-варварски порой к ним относится. Они всё равно хозяева, а мы для них гости, но все разные. Я понимал их, и старался быть добрым и всё понимающим гостем. А главное, это надо всем понять, они  для нас дают жизнь. А для таких, как я, ещё и радость.
Впереди я услышал хруст сучьев. Остановился. А вдруг это медведь? Тоже хозяин.
Нет, это не медведь. Это был  широкоплечий  полу обросший мужчина лет  пятидесяти. За широким поясом топор. Интересно, что он делал в тайге?
- Проклятье, - проворчал он. – Не заметил заросшую травой  выбоину от трактора. А там вода. Теперь  вот   надо найти колодину.
- На дрова её? – спросил я. Он остановился напротив, чуть не упираясь  своим мощным пузом в меня. В маленьких и круглых глазах  сплошная  злоба.
- Ты чо дурак?  Воду из ботинок вылить.
- Извини, я есть полный придурок. Вот поэтому и ляпнул что не надо.
- То-то. А ты чо здеся мотаешься? У меня-то  хоть заделье есть. Стрелов вроде ты?  Всё дурью маешься?  А вон и колодина.
Он оттолкнул меня и,  широко шагая, двинул в сторону колодины. А тут возьми, и  сосенка вплотную выросла у колодины. Помешала она верзиле. Он махом срубил её и выкинул подальше.
- Ты что сделал?! – возмутился я. – Она тебе помешала?
Он хотел было сесть, и как я заметил, он даже вздрогнул от моего крика,  резко повернулся ко мне. Глаза немного расширились, рот открылся. Он был явно удивлен моим словам.
- Ты…Ты чо? Ты чо? Тово уже? Кто  помешал?  Вон та  сосна? Ты чо тут смолол?  Кто кому помешал? Она мне помешала!
- Это же будущее дерево! Как так можно?
Его глаза собрались в пучок, ртом он хватанул воздуху и прохрипел:
- А ну, брысь отседа, чобы я тя не видел! А ещё чота там  чиркаешь. Бумагу тока портишь.
А я неожиданно подумал, вот этого товарища да послали бы на перевоспитание в  другой мир. А  может он и не подошел бы. А вдруг в нем сидит чип, конечно, не от улыбчиков, а от псайев. Да ничего в нем не сидит! Он сам есть такой.  Одно я понял, что надо от греха подальше уходить.
И я решил вернуться к  скамеечке. Мужик  в след мне крикнул:
- Некаво без дела по тайге  мотаться, некаво!
Конечно, настроение  немного он мне испортил. Просто мне стало жалко ту срубленную сосенку. Моего лица коснулась  мягкая ветка  пихты. Остановился. Пихта словно выросла передо мной, загородила мне дорогу. После вчерашнего дождичка, сегодняшней росы  она вся поблескивала и радовалась. Мелкие и прозрачные бусинки  из воды, если к ним хорошо приглядеться, то они  похожие на изумрудинки. Нет, они не очень прозрачные, они переливаются на разные цвета. То вдруг они совсем прозрачные, то вдруг они смешиваются на два цвета, на голубой и  зеленоватый, потом опять становятся прозрачными. И тогда в них играют и переливаются солнечные зайчики. Я взял и легонько стряхнул несколько капель на ладонь. Какое-то время они продолжали веселиться, потом слились в одну бусинку, и неожиданно растворились. И вдруг мне, как и ту сосенку, стало их жалко. Ведь я их уничтожил. Они должны жить  и радоваться и радовать пихту. Потому что это их родной дом. Я отступил  на два шага. Обогнул пихту, и пошел к скамейке. Господи, какие же мы жестокие. Разве можно так жить? Человек, приди в тайгу, приглядись к каждому дереву, обрати свое внимание  на  удивительный вид тайги, на её запахи, на пение птичек, даже на писк комара. Порадуйся всему этому. Поверьте мне, из вас улетучится грусть и разная там печаль. Тайга поможет вам, она вылечит вас. Только надо её понять, и вы, в конце концов, вдруг однажды поймете, что вы стали  меняться в лучшую сторону.
Грусть  улетучилась, я снова замурлыкал непонятную для меня мелодию. И тут я понял, что эта не просто мелодия, это симфония тайги. Мне было легко и радостно. Очень жаль, что я  не знаю нот. Обязательно бы написал  эту  таежную музыку. Как бы мне хотелось, чтобы какой-то композитор вырвался бы из каменных  джунглей города, и пришел, приехал в тайгу, и вдруг бы уловил вот эту мелодию?  Вот это была бы настоящая и необычная в нашем  жестоком мире симфония.  Где тот  композитор? Не знаю.
А вот и скамеечка.
Ко мне подходил Михаил.
- Но я ещё и дома не был, - сказал я.
- А я был? Тоже не был. Бродил по лесу. Видишь, как и ты мокрый весь.
- Опять нас куда-то отправят?
- Отправят.
- Но мы сделали огромное дело, - ответил я.
- Значит, что-то важное предстоит сделать.
- Важнее, чем уничтожить псайев, что ещё может быть?
- Юрий, а ты видел, как  отвечает на вопросы американка Джен Псаки? – спросил Михаил.
И тут я вспомнил, как на днях я смотрел новости, и как отвечала Псаки.  Господи, тогда я подумал, как можно так врать? И она улыбалась. И вдруг я тогда подумал, неужели  эти  саранчи из далекого космоса уже орудуют у нас. Ведь эти  кузнечики лгуны и вруши. Улыбчики  прямолинейные грубияны, хотя и постоянно улыбаются. А вот псайи весьма изворотливые обманщики.  Вдруг они в чипы гелиозов, влили свой яд. Вот она и заражена  именно этим чипом. Улыбается и тут же врет. Значит, псайи соединились с улыбчиками? Невероятно! Но, это страшно. Люди, особенно стоящие у власти будут улыбаться и тут же обещать и врать.  Но ведь президент Барак Обама не очень улыбается. А вот врать изворачиваться в обещаниях и вранье хороший специалист. Здесь уж постарались псайи. А как улыбается и врет Игорь Коломойский.  А наши миллиардеры тоже все улыбаются и  врут, обещают и изворачиваются. Господи, подумал я тогда, в наш мир  проникли не только улыбчики, но и прибыли  псайи. Что те, что другие  беспощадные живодеры и  кровожадные  звери. 
- Видел, -  ответил я. – И тогда я подумал, что псайи  в нашем мире подружились, пока на время, с улыбчиками. И  псайи внедряют в чипы  свой ген. Это страшно, Михаил.
- Страшно. И мы с тобой и с нашими друзьями в нашем мире бессильны против них.
- А я вот ещё вот о чем подумал, Михаил. Неужели эти наши люди, зараженные  космической чумой, не замечают за собой изменения?  Кто я был?  Но, ведь я себя переделал. И сейчас, если я вижу в себе какие-то негативные изменения, я стараюсь их уничтожить.  Кто я? Серость для них. Букашка. Но, ведь эти люди стоят у власти, ворочают миллиардами.  Неужели они ничего за собой не замечают? 
- Возможно, это их устаивает.
- Не согласен. Вот я.  Мог бы купаться в деньгах. Было такое. Но, я понял, что так жить нельзя. Понял ведь.  У меня ничего нет. Но, я  счастливый человек.  Хотя меня и  гнобят, клеймят,  позорят, что  так  живу. Но я счастливый. Свободный человек. Я всю жизнь стремился к свободе. Возможно, поэтому меня и стали отправлять в другой мир, где я почувствовал там себя свободным человеком. Мне ведь сразу дали всё вспомнить. Правда, я ни кому об этих путешествиях не  трепался, да ещё в безбожные советские времена. Вот меня и волнует этот вопрос. Почему никто из них не  обнаруживает в себе  изменения.
- Повторяю. Это их устраивает. И ещё. Такие уж это люди. Ты оказался другим. Читал я твой роман «Зона». Каким ты приехал на стройку? С кнутом ходил.  Вы жили в бараке. Вас было пять  уголовников и тунеядцев. Ты лежал у странного окна и размышлял о космосе, о душе человека. Ты уже тогда внутри, был   другим человеком.  И это видели твои отправители. Другим ты был. И это показал в своем романе. Ты отличался от  своих товарищей. Ты упоминаешь там  дядю Уржумова, когда  ты сидел на берегу Енисея. Дядя Коля Уржумов сказал, что  внутри ты другой человек. Он ведь заметил в тебе что-то другое. Это одно дело. Такой уж ты есть. А те, что поддались улыбчикам и псайям,  внутри они, какие есть. Вряд ли кто переделает. Повторяю, этих людей не изменить. Они будут обещать и врать и посылать людей  на войну убивать стариков, женщин и детей, и в то же время  нагло улыбаться.  Вот такой мой тебе ответ.
- Как же так можно жить? – спросил я. – Неужели им не снятся страшные сны?
- Этим людям ничего такого не снится. Ты посмотри на  наглую улыбку  миллиардера Игоря Коломойского. К власти приходят миллиардеры. Ты уже писал об этом, это, прежде всего, обманщики и воры. Что для них  разгромленные города,  убитые  мирные люди,  политые кровью улицы? Ничто.  И они продолжают улыбаться. Меня поэтому и настораживает   улыбающаяся Джен Псаки, когда  прекрасно знает, что гибнут на Украине мирные  жители.  Но ведь она женщина. Неужели ей не жалко детей?  Это абсолютно бездушная дама, находящаяся под властью  коварных пришельцев из космоса. Конечно, она об этом и не догадывается. Я почему-то уверен, что  придет  такое время, когда таких людей будут судить. Если не в нашем  мире, то в  другом мире, а там уж обязательно. И мы с тобой видели это. Только жалко то, что им не дадут   вспомнить те тачки, кнуты и, конечно, удивительные вопросы нашей землячки…
- Пока не надо произносить это имя, - перебил я.
- Ну, Юрий, ты уж совсем того. Как она может появиться в нашем мире?  Здесь наш мир  весьма серьезный. Здесь  ещё помнят  научный материализм. Это в том мире, всё возможно.
- Запутаешься здесь. Мне простительно запутаться.  Я живу и в этом мире и в том. Но, ведь я ещё и книги пишу о тех мирах, где мы побывали. А когда пишу, то до самых мелочей представляю и ухожу в тот мир.
- Понимаю.
-- Я не был дома. И был ли я дома? У меня есть два дома. Здесь, в реальном и  материалистическом  мире мой дом, а также мой дом и в другом мире. Этим я счастливый человек. У меня есть два дома.
- А что если мы встретились не случайно?  Подойдем к нашей сосне, и все будет понятно. Если нас туда не отправят, то мы с тобой пойдем в материалистический дом, - предложил Михаил.
Мы пошли к сосне.
- Пока она молчит, - сказал я.
- Немного подождем, и решим. Что делать.
Вокруг сосны образовался туман.
В это время за моей спиной раздался  хрипловатый голос мужика, которого я здесь  встретил, и который срубил сосенку.
- Ещё один хмырь и защитничек со…Чо это? Откеда туман-то? Навроде не было? Чо это?
Посредине сосны образовался  проем, и там я увидел  дом, который находится на острове Диком.  Вот куда нас  решили  снова направить.
За спиной я услышал вой. Оглянулся. Мужик, раскинув ноги и руки, сидел на земле. В  глазах был ужас, рот открыт до предела.
- Мама дорогая, чо это? Чо? Навроде вчерась не пил…
- Пошли, Юрий. Значит, так ему и надо, а нам  надо туда  для дела.
И мы шагнули в пространство…
ЧАСТЬ  ЧЕТВЕРТАЯ
НАМ НЕ НУЖНА ВОЙНА. МЫ МИРНЫЕ ЛЮДИ…

В КАБИНЕТЕ У СТАЛИНА
Кабинет я сразу  узнал. Бывал здесь.
Сталин, как и  в прошлые раза нашего появления, сидел за своим столом, и что-то писал.
Рядом со мной стояли: Михаил, Володя  Вырубов, Веня Борзов и Николай Иванович Вольнодумов-Трепыхальский.
У ребят рты настежь. А вот у Николая Ивановича ноги-то вдруг подогнулись, я успел его поддержать.  Портфель  упал на пол. Сталин поднял голову, и  увидел нас. Некоторое время молчал. Конечно, для него это была неожиданность. Вспомнит ли он  то время, когда здесь появлялись  в этом кабинете другие люди.
- Знаю. Были здесь такие товарищи. Чуден этот мир, - сказал он тихим и спокойным голосом, но, видимо, решил проверить. Нажал кнопку.
В кабинет вошел лысый мужчина. Это был Поскребышев.
- Кто  сегодня должен вот сейчас быть у меня? – спросил он, и взял из пепельницы трубку.
- Никого. Вы сказали, что будете работать, и чтобы вам никто не мешал.
- Правильно. Можешь идти.
Поскребышев вышел, осторожно прикрыв дверь.
- Так, - сказал он, и стал раскуривать трубку. Вот уже, какой раз я попадаю в этот кабинет, и  всегда меня удивлял удивительный и вкусный запах табака. Такого запаха я больше никогда не чуял. Я  с молодости не курил, и не переносил любой запах табака. Но этот запах ни с каким  не спутал бы. -  Снова появились гости из будущего. Рассаживайтесь. Странно. Почти все вы бродяги и тунеядцы. И, всё-таки, именно вас посылают в другие миры. Заслужили своим поведением в вашем мире. О, и водопроводчик здесь! Похвально.
- И я здесь, - подал голос Николай Иванович, и вскочил. Я четко услышал скрип трубки.
- Перебивать? Лектор? Здесь мне ваша лекция не нужна. Ты знаешь, где её применить. Веселый вы человек, товарищ лектор.
- Ни как нет, -  сдавленным голосом от волнения ответил  Николай Иванович. – Я не люблю шуток. При моей  должности лектора и члена райкома партии не положено шутить.
- Кто вас учил перебивать? Интересно, кто же с вами сюда прибудет? Мне с вами не о чем говорить. Ви  здесь для притравки.
 С другой стороны стола появились какие-то люди.  Они шептались, и в их глазах я видел  ужас.
- Ну, вот и прибыли соколики. Не стесняйтесь. Вы меня, конечно, узнали. Здесь нет национальностей и разных представителей государств. Все мы здесь  можем друг друга понимать через наш разум. Ну, коль вас прислали сюда, то извольте  отвечать на мои вопросы.
- Я, я буду всем им задавать вопросы, и чтобы они не уходили от ответов! – раздался голос  неутомимой Октябрины Правдиной. И вот и она проявилась. Лицо её пылало, чудные очки словно тоже радовались, то блестели, то затуманивались.
- Ты опять здесь, неугомонная кухарка! – повысил голос Сталин.
- Я не кухарка, -  резко ответила Октябрина. – Я  всё-таки, женщина.  Нет никакого уважения к женщине! Мужчины, вы не обратили внимания, что среди вас появилась женщина. Хоть кто-то бы пригласил присесть.
- Прочь из моего кабинета! – повысил голос Сталин. – Будет время, и будешь вон тем прибывшим грешникам задавать вопросы.
- Никакого уважения к жен…
И Октябрина тут же исчезла.
- Она так может, кому угодно вымотать нервы, - проворчал Сталин. Раскурил трубку  и оглядел  вновь прибывших.  Среди них я увидел знакомых господ. А эти, зачем сюда попали?  Значит, так надо.
- О, кого я вижу!  Знаменитая лгунья. Совсем завралась вот эта женщина. Достукалась. Уже анекдоты про тебя сочинили. 
 Конечно же, это была знаменитая на весь мир  американка Джен Псаки.  Она, как  всегда мило улыбалась.
- И здесь улыбаешься. Надо же  так нагло врать и в тоже время мило улыбаться, - покачал головой Сталин. – Наивысшая наглость.
- Я есть представительница Соединенных Штатов Америки, - продолжая улыбаться, ответила  Псаки.
- Отвечаю. В этом мире, куда вас прислали, нет государств и национальностей. Коль вы находитесь в моем кабинете, хотя и в бывшем, прошу отвечать на вопросы без вранья. На этом свете я тоже держу ответ за свои грехи. У каждого человека есть грехи, а у вас их  множество. Ну, коль вас прислали ко мне, то это, значит, в этот момент я буду ваш судья. А тем более вы разинули свои зубастые рты на мою страну. И я не позволю вам измываться над моей страной. А это кто там ещё улыбается?
Как и в те раза, когда я бывал в этом кабинете, то я заметил, что кто-то ему сообщал о тех людях, какие прибыли сюда.
- Понял. Это и есть детоубийца  и миллиардер  Игорек Поломойский.
- Моя фамилия Коломойский, -  ответил  миллиардер.
- Надо же, к власти на Украине пришли миллиардеры, - сказал Сталин. – Поломойский или Коломойский, какая разница. Ты своими приказами убиваешь детей, женщин, стариков. Они что тебе сделали плохого? Перестань улыбаться! – вдруг повысил голос вождь.
- Не могу, - развел руки  миллиардер. – Ну, не могу. Там же сепаратисты окопались. Хочу не улыбаться, а она проклятая так и лезет.
- Дети тоже сепаратисты? Так, по-вашему, господа улыбающиеся?  Есть смешные моменты. Мне тут подсказали, что знаменитого  тренера кошек Куклачева назвали сепаратистом и запретили въезд на Украину. Смешно. Оказывается и его коты тоже сепаратисты и шовинисты. Ух, эти хвостатые шовинисты и шпионы. Вот до чего  на Украине додумались. Вам от этого так  смешно? Конечно, смешно. И когда врете, то улыбаетесь. Потому что вам от этого вранья смешно. Веселые вы люди-врунишки. Весело живете. Я удивляюсь ещё вот чему. Госпожа Псаки, как же вас ваш президент слушает вашу ложь?  Значит, он сам отменный вруша. Мирового господства захотели? Бедные люди. К власти  в вашем мире придут миллиардеры и лгуны. Народу будут обещать сладкую жизнь, а сами будут улыбаться. Смешно? Смешно. Госпожа Псаки, хоть сейчас-то не улыбайтесь.
- Не могу, - ответила анекдотичная дама. – Порой совсем не понимаю, зачем улыбаюсь.
- Ну, здесь-то хоть признайтесь, что вы всё время врете.
- Признаюсь. Ну, наверное, вру. Мне задают журналисты вопросы, а я порой и не знаю, что и как отвечать. Я совершенно не знаю, что отвечать. Вот и приходится врать, изворачиваться и всё валить на Россию.  Если я не буду всё валить на Россию, то меня снимут с должности.
- Понятно. Но, так нагло врать, это уж слишком. А вы, господин миллиардер, зачем так жестоко уничтожаете  своих же людей?
- Не знаю. Там засели сепаратисты…
- Заладил  своё. Отвечай по существу.
- Злость какая-то во мне к этому народу.
- Потому что они русские? Так? Только не юли.
- Наверное, так. Прогнать их хочется всех. 
- Бедная Россия. Надо знать историю этой страны. А вы её не знаете, или, скорее всего, умышленно не знаете. Если бы вы знали её историю, то бы очень не лезли к ней с оружием. С ней надо дружить. Сколько на неё нападали, и всегда обламывали зубы.  Пора уже давно  делать санкции самой вашей США. А старушка Европа прогнулась перед этой  заокеанской акулой. Нет, вы не знаете  историю России. Что вы лезете в Европу? Сидели бы за своим океаном, да  вели торговлю с  другими странами, так нет же, вам надо господство над миром.  Вам  всё время надо кого-то бомбить. Ирак  громили, Югославию бомбили, на Ближнем Востоке натравливаете одни на другие народы. Сейчас за Украину взялись. Её натравливаете на Россию. А так как там к власти пришли миллиардеры и националисты, вам это на руку. И всё продолжаете улыбаться? Вам от этого  горя  разгромленных городов и селений, убитых детей и стариков смешно, Так господин Поломойский?
- Я Коломойский.
-Вам смешно и весело от того, что набираете  в свою армию головорезов из разных стран? Смешно? – грозно спросил Сталин.
- Просто я есть такой. Я с детства такой улыбчивый.
- Значит, ты родился с улыбкой? Надо же. Есть такие господа.  Грешат и улыбаются. 
- Я всё время улыбаюсь. 
- Мне бы ещё поговорить здесь с господами Обамой и Потрошенко.
- Порошенко, - поправил  кто-то из толпы грешников.
- Вас, вот таких улыбчивых, надо бы лечить. Оказывается в вас сидит эдакий чип. Пришельцы его в вас внедрили. Улыбаетесь, и в это время творите зло.
- А их надо по темечку тюкнуть, и  чип этот вылетит, - подал голос Володя.
- Перебивать? – резко спросил Сталин, потом неожиданно улыбнулся, раскурил  трубку и уже спокойно сказал: - Интересно. Такое разве было?
- Было Иосиф Виссарионович, - вошел в разговор Николай Иванович. -  У меня есть  умные лекции. После того, как один товарищ  прослушал мою мудрую лекцию, сразу перестал улыбаться. Нормальным человеком стал. Было такое.  А можно и в прах отправить.
Сталину, видимо, кто-то  передал о лекциях, он  даже повеселел. Но в это время  Джен Псаки  прошептала:
- Только мне не надо этих лекций. Я не знаю, ничего не знаю, почему я улыбаюсь и безбожно вру. Ничего я не знаю.
- Так зачем врать на весь мир? – спросил Сталин, выбивая  табак из трубки. -  Над вами же все потешаются. А ведь вы представитель  своей страны. От своего правительства  сообщаете миру явную ложь.  Как вас держат там?  Значит, у вас все такие вруши? А вы непревзойденная лгунья. До чего вы докатились?  А вы, господин миллиардер с улыбочкой отдаете команду бомбить города и убивать детей. Как это понять?
- Не знаю.
- Ви какие-то все незнайки.  Как так можно?  Получается полная  чепуха. Должен быть во всем ответ.
- Они у меня все ответят после моих вопросов, - раздался голос неугомонной Октябрины.
- Опять перебила? – нахмурился вождь. – Хорошо ещё то, что ты не улыбаешься.
- Если я начну улыбаться, то это, значит, я вруша. У меня вопрос к улыбающейся даме.  Я в пещере ей задавала вопросы. Спинка болит? Болит. О. здесь сам  убийца Коломойский.  У меня к тебе вопрос…
И Октябрина тут же исчезла.
- В пещере грешников она будет вам, господин миллиардер задавать вопросы, а вы уж постарайтесь не  увиливать от ответов. В пещере нельзя врать, - сказал Сталин, раскуривая душистый табак.
- Я не хочу в пещеру! – крикнул Коломойский.
- Тут не от меня зависит. Мне вот дали возможность поговорить с вами, великие грешники. Пещера, это  одна из мест ада. Вопросы вам зададут. Хотя я и ругаю эту неугомонную женщину, но она необходима в другом мире. Она делает великое дело. Она  никого не щадит. И правильно делает. Она задает нелицеприятные вопросы.
- А почему вот этим господам вы не задаете вопросы? – спросил  Коломойский,  ткнув в нас пальцем.
- Они  во многом проверенные товарищи, и не вам тыкать в них пальцем. Они этого не заслужили, - строго ответил Сталин. – Если бы таких товарищей было  на Земле больше, чем негодяев, мир стал бы намного чище.  Они есть дворники. И  очищают грязь.
-  Меня не надо в пещеру, - простонала  Псаки.
- Надо, - раздался голос невидимой  Октябрины.
- Я не хочу! – крикнула лгунья.
- А надо хотеть.
- Но я не знала!
- А надо знать.
- Я ведь не думала…
- Надо думать.
- Не надо! - Очень громко закричала  Псаки, и тут же исчезла.
- Надо, - прозвучал строгий голос Октябрины. – Господин миллиардер Коломойский Игорек прошу в пещеру. У меня к вам  будет несколько вопросов.
- Не желаю! – закричал Коломойский. Но странная улыбка не сходила с обросшего лица. И он тут же исчез.
- А надо желать. До свидания товарищ Сталин.
Наступила тишина, и только было слышно, как где-то далеко играла веселая музыка.
Сталин прошелся по кабинету. Положил трубку в пепельницу, и взглянул на нас.
- Ви не обижайтесь, что при них я назвал вас дворниками. Это надо понять.
- Мы понимаем, - ответил я.
- Понимаем, – сказал Михаил.
- Ну и хорошо. Теперь вам надо уходить. Да и меня торопят. Надо же,  меня выбрали судьей над  великими грешниками, хотя я и сам великий грешник. За это я там держу ответ…
Мы оказались на  острове Диком.

НАШИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
Мы оказались на острове Диком. К нам шел  комендант Гниломедов.
- С приходом вас на наш остров, - сказал он. – Могу угостить вас по стаканчику  свежего вина.
- Вот это другой коленкор, - потер ладонь о ладонь Володя. – Уважаем. А  то, где мы были, там было не до угощения.
- Пройдемте в столовую.
Он шел впереди, а мы за ним.  Удивительный и странный мир. Гниломедова в нашем мире давно нет. А  здесь вот он. Да ещё комендант острова. Это ли не чудеса!
В столовой нам принесли самый настоящий гуляш.  Перед каждым поставили по  граненому стакану вина, который уже давно назвали  подгузница, в честь основателя этого вина, моего земляка первого секретаря райкома партии  Подгузникова города Туманска. В те далекие времена он назывался городом.
Хорошо пообедав, мы вышли на улицу.
- Михаил, куда теперь? – спросил я.
- Может, к морю сходим?
На море был полный штиль.  Три баркаса вытащены на берег. Плотов не было.  Четверо мужиков  сидели вокруг стола. Они собрались обедать. Три женщины обслуживали стол.
- Здесь когда-то были плоты, - сказал я.
- Насколько я помню, а я сюда прибыл раньше вот этих всех. Два плота было.  Один унесло в море, а другой развалился при шторме. Садитесь обедать.
- Мы только что пообедали в столовой, - ответил Михаил.
- Как бы мне хотелось  поплавать на этой лодке, - сказал Веня.
- Мужики, Разрешите прокатиться на вашей посудине? – спросил я.
- Она не наша. Какой разговор, берите.
И тут произошло ещё одно чудо. Один из мужичков словно вдавился в воздух. Совсем исчез. Володя и Веня рты  открыли. А у Николая Ивановича  упал портфель. А вот люди на это дело никакого внимания, словно ничего  не произошло. И я понимал их. Они прекрасно знали, что их в любой момент могут взять в другое место. Там, как получится.  В хорошее место, или в плохое.
- А чо это? – прошептал  Володя. Один из мужиков услышал, ответил:
- Значит, вы из живых, мог бы и догадаться.
- А вы кто  тогда? – спросил Веня.
- Не  обязательно тебе знать. Не надо.
- Ну, так мы берем баркас? – спросил я.
 - Берите.
Мы вышли в море. И тогда я стал  рассказывать об этих людях.
- Мама дорогая, - прошептал Веня. – Как же так?
- Откуда нам  понять устройство миров, - сказал Михаил. – Мы свой-то мир  не очень знаем. А мы сами из чего сотворены? Не ведаем.
- Как не знаем? – возмутился Володя. – Мама с папой меня сотворили.
- Это нас  с вами там сотворили в нашем мире, а когда нас сюда отправляют, то  нас копируют, оставляют только наш разум и душевное состояние, - ответил  Михаил.
- Вот тебе и научный материализм  вместе с атеизмом, - вздохнул Николай Иванович. - В той Высшей  Школе там мне мозги закрутили, что мы вроде как оказались пупы вселенной. Ничего и никого нет. Оказалось, что вокруг всё есть живое и здравствующее. Для чего тогда я в ней учился?
- Говорить о сияющих вершинах на гранитном фундаменте. А за теми вершинами  ничего нет. Вот чему вас учили, - ответил я.
- Столько лет у меня пропало.
 - И всё коту под хвост, - засмеялся Володя.
- Мы далеко отплыли, надо бы возвращаться, - предложил я.
- Недолго и вернуться, - ответил Михаил. Но в это время  дунул резкий ветер, зашумело море, появились волны.  Черная туча  закрыла небо, стало темно. Полил дождь. Ветер усилился.
- Кажись острова-то не видно, - сообщил Володя.  Вокруг нас  лил дождь,  бесновались волны.  Мы едва справлялись, чтобы  не перевернуло баркас.
Сколько нас носило по волнам, как стало темнеть.  Вокруг нас  всё шумело,  звезд не видно. А небо словно опустилось  на море, и  соединилось с ним. Дождь давно  перестал, но ветер не успокаивался.
Немного проявился просвет. Силы наши  иссякли, и мы готовились к худшему.
- Земля! – закричал Володя. Большая волна выкинула наш баркас на песчаный берег. Мы поскорее выбрались из баркаса и поползли как можно дальше от волн.
Светало. Мы оказались на длинном и пологом берегу. За ним возвышалась скала. Были видны и заросшие мелким лесом и кустарником расщелины. Там должна быть вода.
- К воде, друзья, к воде. Я чувствую, как мой организм почти обезвожен.
Мы, едва  волоча ноги, добрались до  глубокой расщелины. В его глубине журчал ручей. Он впадал в  крошечное озерцо. Мы набросились на воду.
 Володя лег на спину у самого берега и раскинул руки.
- Благодать. И жить хочется.
- Всё это так, - ответил Михаил. - Теперь нам надо узнать куда мы попали?
Николай Иванович, после того, как напился воды, неожиданно всхлипнул.
- Жизнь всего  дороже. Но как я берег мой портфель, но в лодке я уронил его.  Лекции, мои дорогие лекции! Они совершенно размокли. Сушить? Бесполезно. Что делать, даже и не знаю. Бедные мои лекции.
- Николай Иванович, вы столько лет читали свои лекции, и неужели вы их не знаете наизусть?
- Дело не в этом. Жалко ведь их. Знаю их  до последней буквы. Жалко с ними расставаться. Столько лет они были со мной. И зачем только я с вами согласился плыть в море?  Зачем?
- Николай Иванович, вы бы остались, а вдруг вас, как того мужичка, цап, и  втиснули бы непонятно куда, - сказал Веня.
 Николай Иванович оглядел нас, потом спросил:
- Это, правда?
- Такое возможно, - ответил Михаил.
Лектор стал успокаиваться. Он собрал в  комок листы, потому что они не поддавались для выпрямления, и сказал:
- Я их здесь вместе с портфелем закопаю.
- Могильный холмик соорудим, - засмеялся Володя.
- Тебе смешно, а для меня великое горе.
Он встал, нашел палку, и стал копать землю.  Мы не мешали ему. Пусть сам прощается  со своими многолетними товарищами.
Потом привалил камнем.
Мы решили подняться по расщелине на гору.
И вот мы на высоте.  Под нами раскинулся безбрежный океан леса.  Но почти у подножия горы  мы увидели дома.
- Значит, там есть люди, - сказал Михаил. -  А вдруг мы дома?
- Надо проверить, - ответил я. И мы стали спускаться. Это не были дома,  простые хижины.
-  Здесь растут пальмы, - сказал Михаил. – Мы попали на юг, да ещё к дикарям.
Из хижины вышло два  темнокожих мужика. На них  набедренные повязки. Они что-то  крикнули, и упали  вниз лицом. Что-то стали бормотать. Из хижин выбегали люди и  тоже падали лицом  вниз.
- Получается полная веселуха, - сказал Володя. – Они что? Приняли нас за Богов чоли?
- Скорее всего, так, - ответил Михаил. – Тогда мы не должны их обижать. Главный вопрос. Где мы?
Они лежали неподвижно, вытянув руки, обращенные к нам.
- Пощады просят? – спросил Веня. – Зачем они так?
Михаил подошел к крайнему дикарю, и сказал:
- Вставай, друг, нечего разлеживаться.  Мы к вам пришли с миром.
- Вставай, тебе сказали! – крикнул Володя. Они продолжали  лежать.
- Сделаем так, - сказал Михаил, и подошел к сорванным бананам. – Будем кушать, и не обращать на них никакого внимания.
Мы взяли бананы, отошли в сторону, сели на землю, и стали есть.
- А теперь можно и полежать, - сказал Михаил.  Мы улеглись за хижинами на травку.
Дикари  стали постепенно  подниматься. Сгрудились в кучу. Все смотрели на нас.
Один не выдержал, и стал приближаться к нам.
- А вдруг здесь есть улыбчики? – сказал я. –  Они испугались.  Тогда не будем улыбаться.  На псайев мы не похожие, да и на улыбчиков тоже.
Мы спокойно лежали, и ели бананы. Он подошел к нам ближе. Воздел руки и произнес:
-  Дина мат, дина мат.
- Дина? - спросил Володя. – Была у меня одна лярва Динка. Алкашка.  Мат? Ну, это мы могем. Я тебе такой здесь мат устрою, чо мало не покажется. Где у вас тут Дина. Где она прячется. Где Дина?
- Дина, дина, - замахал руками дикарь, и на его лице появилась улыбка. -  Дина.  Мат дина.
- Ну, хватит долдонить. Показывай свою  Дину, - повысил голос Володя.
- Подождите, ребята, эти слова возможно  обозначают другое, - сказал Михаил. – Думаю, что можно вставать.
 Все дикари встали. Опять сгрудились.
- А баб-то у них не видно, -  заметил Веня. – Значит, кто-то здесь быват.  Вот они и боятса баб выпускать.
Хижин было десять. За ними прятались дети.
- Интересно, а чо они едят? – спросил Володя. - Нас бы накормили. Бананы тока раздразнили меня.
Володя стал  шлепать по своему животу, и делать глотательные движения. Мужик, видимо, это был у них вождь, замахал руками, а потом показал вдаль.  Засеменил от нас. Мы пошли за ним.
- Приглашает, - сказал Михаил. – Надо идти.
Все мужики шли за нами.  Вождь привел нас на окраину деревушки.
- Опа! – воскликнул Володя. – Поросенка жарят! Вот вам и обед!
Легкий ветерок донес до нас  приятный запах жареного мяса.  Над костром  жарили поросенка. Его крутил один  дикарь  на толстой палке.
- А, в общем-то, друзья, я бы не сказал так уж они полные дикари.  Где-то же они научились вот так  готовить шашлыки из поросенка, - сказал я.
- Ну, почему же,  дикари из времен мамонтов, тоже жарили мясо на кострах, - ответил Николай Иванович.
- А вот  набедренные повязки из каких-то листьев говорит о том, что  это полные дикари, - сказал Михаил. – А вот, как насчет соли, не знаю.
Дикарь  вынул из-за пояса нож. Конечно, он не из металла, а из широкой кости. Он подошел к  поросенку и стал отрезать куски  и подавать нам.  Мы пока не ели, а ждали, что будет дальше.  Один из дикарей  поднес нам на широком листе крупную соль.
- Давайте не будем пока есть, а пригласим их  отобедать с нами, - сказал Михаил. Он подошел к поросенку, и стал показывать, как надо резать и всем раздавать. Дикари  закивали головами, и подошли к вождю. Тот отрезал куски и всем раздавал.
Михаил  сделал призывный жест для детей.  Они прибежали, и  им выдали по кусочку.
- - А как же женщины? – спросил Володя. – Я не буду жрать, пока не придут бабы.
Никто не ел, все смотрели на нас, наверное, ждали, когда мы  приступим к трапезе.
- Чичас они выйдут, - сказал Веня. И он стал изображать женщин, и призывно махать в сторону хижин.  Вождь что-то крикнул. Из хижин стали выходить  женщины разных возрастов.  На них были только набедренные листья.
- Вот это другой коленкор, - сказал Володя. – А есть у них ничево бабенки.  Грудастые, да бедрастые.
- Володя, ты это брось. Не показывай виду. Мы же в гостях у них, - сказал Михаил. – Постыдился бы.
- Ну, так, а чо я? Они сами виноваты. Так ходят.
Когда всем раздали куски, мы принялись за еду.
- А вы знаете, ребятки, мне пришла такая мысль. Они не зря прячут женщин. А вдруг здесь появились улыбчики? – сказал Михаил. – Надо как-то узнать. Не зря же мы здесь проявились.
- Да просто нас шторм  загнал сюда, - ответил Веня.
- Не скажи. Я много раз бывал  в другом мире. Другой раз нам казалось, что мы сбежали от отправителей, ан нет, - ответил я. – Значит, так надо. Здесь кто-то есть.
- Надо идти на поиски лишних в этом мире пришельцев, - сказал Михаил. – Теперь я одно понял, это есть  параллельный нам мир. В нашем мире тоже есть  племена, но у них есть железные ножи,  есть кое-какая одежда. Здесь же нет цивилизации.
Мы решили идти по берегу моря.
Вся деревня нас провожала.
- Весьма любопытно и обидно,- сообщил Николай Иванович.
- Что это вдруг? – спросил я.
- Они не знают нашего языка. А как бы хотелось им прочитать лекцию, как человек  вышел из пещеры, и как он постепенно входил в цивилизованный мир.
- Вот тока им твоей лекции и не хватало! – засмеялся Володя. 
Ночевали у ручья.
Чуть рассвело, и мы пошли дальше. Решили  подняться в гору.
- Может, там что-то есть, - сказал я. – От  подножья горы  начиналась степь.  Кое-где виднелись  маленькие  островки  деревьев.
- Надо попробовать найти хоть какую-то тропу или дорогу, - предложил Михаил. 
Недалеко от нас  паслось стадо антилоп.  От нас они не убегали.
- Девственный мир, - сказал Николай Иванович.
- А вот  на львов нам бы не надо  попадаться, - сказал я. 
Прошли небольшой лес из очень высоких деревьев. На толстом сучке  лежал  самый настоящий леопард.
- Африка, - сказал Веня. – Он не боится нас.
Миновали лес. Потянуло  прохладой.
- Там река, - сказал Михаил. – Смотрите, антилопы  идут на водопой к реке.  Нам надо идти за стадом.
Река была  небольшая. Но как я понял, там живут крокодилы.
- Копия нашего мира, - сообщил я. -  Только  это  древний мир.  Удивительный мир.  Нет здесь  мамонтов и  разных динозавров. Он  идет в одной упряжке с нами. А вот человек остался древним.
-  Счастливый мир, - ответил Михаил. -  Нет войн, нет границ. Вот бы, где  остаться жить.
- А я бы там, среди дикарей пожил бы, - сказал Володя.
- Понимаю тебя, - ответил Михаил. – Но он не для нас. Мы не для этого  мира прибыли сюда. Посмотреть  на диких людей и диких животных, только для этого?
- А может, нам решили показать  вот такой мир, где нет войн и границ. Но коммунизма без человека не может быть, - сказал Николай Иванович.
- Опять за своё, снова да ладом, -  продолжал смеяться Володя. – Веселый ты человек, Николай Иванович.
- Я не люблю шуток, уже какой раз можно повторять?  Коммунизм может быть только в передовом обществе. А какой коммунизм может быть у дикарей?  Несерьезно. И ничего здесь нет смешного.
- Подождите, ребятки, кажется,  потянуло дымком, - сообщил Михаил.
Я тоже уловил запах дыма.
- Значит, мы идем правильно, - сказал Михаил. – Там должны быть…
- Дикари, - вставил Володя.
- Кто знает, кто знает, - ответил Михаил.
Огромное стадо антилоп  пили воду.  Чтобы их не тревожить, мы пошли вдоль реки туда, откуда  несло дымом. Река сворачивала влево.  В этом месте лес близко рос от реки. Мы обогнули  мыс, и увидели  всего шесть домов.
- Как же так?  Здесь вот они  два крестьянских дома, а там древность? Что-то уж больно не вяжется, - сказал я. – Получается какая-то камуха. Что это?
Мы стали приближаться к деревне, и чем ближе мы подходили, во мне росла тревога. Да и Михаил, стал вертеть головой.
У крайнего дома, на скамеечке сидели две женщины в старинных платьях. Дома, как дома. Обыкновенные деревенские дома, каких великое множество в нашей России. Словно какая-то деревня перекочевала в этот мир.
- Здорово, бабули! – громко приветствовал Володя. – Куда мы попали?
- Чо это мы бабули-то, - ответила  одна из женщин. – Мне ишо и пятьдесят не исполнилось.
- Ну раз на лавке у дома сидите, знач вы есть бабули. У нас так принято. Все бабули любят сидеть на скамейках у дома и собирать на всех людей сплетни, - ответил  Володя.
-Россия матушка, - громко сообщил Михаил. Женщины хихикнули.
- Угадали пальцем в небо, - ответила одна из них.
- И не говори, Аксинья, не говори. Откеда путь доржите?
- По России блукаем, - ответил я.
- Ну-ну, по России знач? – спросила Аксинья. – Устали, соколики. Оне, Дарьюшка устали шибко, однако.
- И не говори, - ответила Дарья.
- До города далеко? – спросил Михаил.
- До городу близехонько, соколик, близохонько, - ответила Аксинья.
 - Молочка бы нам? – попросил Михаил.
- Можно и молочка.  За вон тем бугром, за лесом дремучим стоит городу, - ответила Дарья.
- А может и самогончик есть? – спросил Володя. – В горле пересохло. Да и угостили бы путников.
   - А чо не угостить-то. Мы вас бы зауважали, а вы нас бы после самогону зауважали, Ваши алкаши любят так болтать. Но вы ведь не алкаши, - сказала Дарья.
Странно, тревога во мне понемногу утихала.
- Откуда ты знаешь про наших алкашей? – резко спросил Володя.
- Ладно, соколики, айда в дом. Там вам будет и молоко, и всё остальное.  А вот самогона у нас нет. Не водится эта дрянь.  Там всё вам и поведаем.
Мы вошли в крайний дом. Внутренность дома напомнила мне  наши деревенские дома.  Желтый пол, тканые половички, на столе белая скатерть, самовар.
- Как у нас в деревнях, - прошептал Михаил.
- Только проклятых ковров нет, - ответил я.
- Рассаживайтесь, да  чаю пошвыркаем, - сказала Дарья.
- Вы баб, женщины  как будто от нас сюда перескочили, - засмеялся Володя.
- Оно так и есть. Чичас, соколики, всё мы вам и расскажем. Вам можем все поведать.
Пришли ещё две  бабули, и разлили по чашкам чай.
- Я  здеся в деревне старшая. Да и годков мне немерено, - сказала Дарья. -  Мы из вашего мира…
- Ведьмы, значит, - прервал я, хотя никогда не перебивал женщин. – И сюда перебрались, негодницы!
- Послушай, дорогой Юрий Иннокентьевич Стрелов, послушай. Мы из вашего мира, но мы  не такие, каких ты видел на Дону.  Послушай, и вы все послушайте. И не перебивайте, пожалуйста. Ты нарушил одно из твоих  правил. Ты перебил женщину.
- Ты не женщина, а ведьма! – повысил я голос. -  Опять какую-нибудь нам гадость подстроите?
- Не подстроим, - ответила Аксинья. – Послушайте.
- Юрий, успокойся. Пусть расскажут. Это же интересно, как они сюда перебрались. С нами всё ясно, а вот как они здесь оказались – задача.
- Да они, Михаил,  могут везде нырять, - ответил я. А сам подумал, надо бы послушать, как они будут изворачиваться. А подумал я так от того, что во мне  совершенно  исчезла тревога.
- Так вот, дорогие наши соколики, это, правда, мы были ведьмами, и  устаивали шабаш на Дону….
В моем романе «Отчаянные придурки» об этих ведьмах я  упоминал. Описал шабаш.
- Со своей командой ты сжег наше пристанище. И правильно вы сделали. Были случаи, когда отдельные бабки уходили от  зловредных бабулей. Вот и мы решили уйти от них.  Мотались по стране в поисках места, где можно было нормально жить. Но такого места не находили. Мы у людей вызывали подозрение. Двенадцать бабулей.  И тогда мы решили бежать из нашего мира в соседний мир.  В одном из миров вы тоже нас прогнали. И вот мы попали, соколики мои, в  ещё соседний мир.  Мы  видели, как вы и ваши друзья под командой Тураса разбили армию  пришельцев из далекого космоса, похожих на серую саранчу.  Хотели поселиться за болотом, рядом с  ведуньей Евлашихой. Но она нас прогнала. Мы не могли её убедить, что мы бросили колдовство.  И тогда мы  перешли сюда. Мы видели дикарей, но трогать и знакомиться с ними не стали.  Построили здесь  свои хижины. Мы ещё женщины крепкие.  По  двое живем в каждом доме. Но, вот незадача.  Сюда пробралась серая саранча.  Мы видели их. Им  этот дикий мир, где совершенно нет  цивилизации, понравился.  Несколько  представителей побывали и у нас. Дикарей напугали. Кричали, что они люди неба. Мол, с неба  Боги спустились. Трех женщин взяли с собой. Они из каждого  мира берут женщин. Мы старые. Им не подходим для производства детей. Какое же зло они придумали!  Они хотят, чтобы женщины рожали  им своих детей. Будут расти, как люди, а внутренний мир будет, как у этих пришельцев.
- Есть такие улыбчики, так они внедряют в наших людей чипы, и они тоже улыбаются, а творят зло, - сказал я.
- Вот. А в эти чипы эти псайи  внедрят свой ген. Понимаете теперь, что и кто  через столько-то лет появится на Земле такой человек? – сказала Аксинья. – Они будут улыбаться, а зло  будут творить.
- Такие  люди у нас уже появились. Улыбаются  и врут.  Главное, у них нет чувства сострадания  к людям, - сказал я. – Бомбят города, убивают стариков, женщин, а главное, детей, и в тоже время  нагло улыбаются.
- Если так будет продолжаться, то они захватят  всю нашу планету, - сказала Дарья. -  А вы делаете благородное дело.
- Далеко они отсюда? – спросил я.
- Этот мир тоже большой. Где они ещё возникли, мы пока не ведаем.  А вот те, что побывали у нас, живут за вон той горой.
- Если вы стали такими добрыми, и стали замаливать свои грехи, то можете нам помочь, - сказал Михаил.
- Не можем.
- Это пошто так? – грозно спросил  Володя.
- По этому поводу я им лекцию прочитаю, - сообщил Николай Иванович.
- Лекция? – хихикнула Аксинья. -  Твоя лекция нам нужна, как кузнечикам  вода.  Нам ещё головы наши пригодятся.   А помочь не можем, на то есть причина.  Мы поклялись  никому не делать пакостей.
- Здрасьте, я ваш племянник,  а эти, как их, кузнечикам  тоже нельзя устроить пакости? – спросил Веня.
- Но ведь мы поклялись. Клятву нельзя нарушать, - ответила Дарья.
- Я знаю, и видел, и сражался с вашими чудовищами из пузырей полных воды, - сказал я.
Бабули переглянулись.
- Ох, и Юрка, ну и  бестия ты. Ишь как всё повернул, -  улыбнулась  Дарья. – Может, нарушим наше обещание перед Богом? Надо бы собрать  всех подружек на совет.
- Ну и советуйтесь! – крикнул Володя. - Все мы жили в  стране Советов! Вот и  советуйтесь.
- Вы вот что, мальчики, отдохните здесь, а мы всем гуртом совет будем держать, - сказала Дарья.  – Потом и ответ вам дадим.
Мы пошли к реке.
- Может, скупнемся, - предложил Володя, и стал раздеваться. Мы последовали за ним.  Переплывали речку и возвращались. И тут на берегу возник Турас.
- Опа! – воскликнул Володя. – Турас прибыл. Значит, будет драчка!
- Как в воду глядел, - ответил Турас.
- А чо в неё смотреться, если она вокруг меня, - засмеялся Володя.
- Кузнечиков  заставить в водичку  глядеть, - хихикнул Веня.
- Точно так. Это сказано образно.  Псайи далеко отсюда. Воды там нет.  Они уже знают, что вы здесь появились, именно в этой деревне.  Могут уничтожить бабулей. Не жалко  старых людей? – спросил Турас.
- Мы с ними  подружились, - ответил я.
- Это хорошо. Можете не рассказывать. Они  нам помогут в борьбе с псайями.
- Мы  этих кузнечиков водичкой окропим, - опять хихикнул Веня.
- И это знаю.
-  Подглядел? – спросил я.
- Всякое было. Нам приходится  следить за этими и теми тварями.
- У вас есть такая возможность, - сказал Михаил. – А у нас только тогда, когда нас  отправят на их усмотрение.
 – И большая армия этих кузнечиков? – спросил я.
- Армия-то большая. Это одна забота. Но они доставили сюда  крыскисов. Это плохо.  Тех водичкой не окатишь. Там сила нужна.  Вот это и есть главная забота.  В ярости всё разнесут. И ещё. Кажется, сюда должны прибыть вуды. Вы уже знакомые с ними. Крепкие ребята. Не уступят крыскисам. Ничего, мы  этих кузнечиков  выгоним из этого дикого мира. А там, глядишь, из других миров погоним их в свои края.
Пока он это говорил, мы оделись, и решили пойти к бабулям. Турас сказал:
- Ну а я пока исчезаю. Зовут. Должны прибыть на двух кораблях вуды. Мы этого боялись.  Крыскисы не одни. Следом за ними прибыли  ваши знакомые улыбчики. Видимо, на время решили объединиться. Это совсем плохо. Будет большая война. 
Турас исчез.  А мы пошли в деревню.  Нас уже встречали  Дарья и Аксинья.
БОЛЬШАЯ  ВОЙНА
- Вот что, мальчики, мы решили вам помочь, да и себя не обидеть.  Согрешим ради общего дела. Как говорится, к нашему порогу пришел безжалостный враг. Мы хотели жить мирно, но, видимо, придется и повоевать, - сказала Дарья. –  Вам не обязательно  знать про то, что к нам на помощь прибудут ещё десять бабулей. Некоторые из них вас уже знают. Встречались.  Они тоже покинули зловредных бабулей. И сейчас живут в мире и спокойствии.  Нас теперь двадцать две бабули.  Мы многое, что можем сделать.  Война предстоит жестокая и беспощадная. Мы, мальчики, пойдем готовиться к этой войне.
Они ушли в дом.  В это время пришли две женщины и пригласили  нас зайти в один из домов пообедать, что мы и сделали.  Обыкновенный крестьянский дом.
Мы отменно пообедали и вышли на улицу.
- Мы у Тураса забыли спросить, где же предстоит такое сражение? – сам у себя спросил Михаил.  – Но, почему именно в этом мире? Могли бы выбрать и другой параллельный мир.
- В это время  в моей голове  прозвучал голос.
-  Этим двум завоевателям понравился именно вот этот мир без  людей. Дикарей они  не принимают  серьезно.  Здесь они построят свои  селения, свои  станции,  космические аэродромы. Здравствуйте, ребята, ну вот мы и опять с вами встретились.
- Ты кто? – спросил я.
- Мне пока не надо перед вами проявляться, но я буду с вами постоянно. Вы меня знаете. Я есть от народа вудов. На вашем языке, я у вас был гидом.  Моё имя…
- Лонер! – воскликнул я. – И ты сюда попал?
- Не надо так кричать. Давайте будем  мысленно вести разговоры. Мы тайно прибыли. Я пока от вас отключаюсь.  Надо готовиться к битве.
- А где эта битва-то предстоит? – спросил я.
- В степи.  Вам надо туда отправляться.
- Почему именно в степи?  Кузнечиков я понимаю, но улыбчики, где хотят, там и могут воевать, -  ответил я
- Все они просто догадываются, что кто-то  им будет мешать начинать строить селения и базы для кораблей. Они уже к этому привыкли.  Везде разумные существа  восставали против них, но они  их подавляли. Просто они идут  искать  место для своих построек. Дело ещё в том, что они как-то узнали, что в этом мире им  готовят  хороший отпор. Вот они и решили на время объединиться. Так, что сила против нас всех будет огромная.
- Мы им устроим здесь водяное побоище, - засмеялся Володя.
- Я  же сказал вам, чтобы вы не кричали.
- Дык, этова, как ево, такие уж мы есть, - ответил Володя. Ладно, не буду кричать, хотя у меня голос громкий.
- Всё, до скорой встречи.
- Да, вот как бывает, - задумчиво сказал Михаил. – Нигде нет мира. И, что людям не живется в мире и согласии?
- Среди насекомых даже идут войны, среди животных идут войны, - ответил я. -  И среди разумных существ идут войны. Почему так устроен мир? Не пойму. А вот мы с вами, как раз и стоим за мир. Сколько я помню себя, как начал путешествовать в другие миры, так постоянно  воюю с нечистой силой, и постоянно  участвую в войнах  с теми, кто против мира.
- Да, Юрка, и мы вот, однако, тоже  воюем за мир, -  неожиданно тихо сказал Володя.
- Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути, - неожиданно пропел Николай Иванович. – Тоже у меня есть вопрос, а вот ответа не будет.  Кому и как я прочту свою лекцию?
- Вопрос есть, а ответа нет. Я с вами согласен, - ответил Михаил.
- Но там же будут  улыбчики, вот им и впаришь  свою лекцию в их рыхлые головы, - засмеялся Веня.
- По-моему там будет не до лекций, - сказал я.
- А теперь, ребятки, нам надо выдвигаться к лесу. Взобраться вон на ту гору. Там будет всё видно, - предложил Михаил.
Мы прошли небольшой лес, и поднялись на гору. Слева раскинулась степь, справа густой лес. В степи, недалеко от леса, шла стройка. Крыскисов мы сразу заметили. Строительством занимались они. Из леса носили бревна,  да  и  коней подключили.
Мы спустились с горы, и залегли  в глубоком овраге, где  протекал небольшой ручей.
- В овраге крыскисам делать нечего, - сказал Михаил. – Они  таскают бревна из леса.
С лошадьми управлялись рабы, такие же люди, как мы.
Уже выросло четыре дома.  Их тоже строили рабы.
- Псайи  дома строят для себя. Улыбчикам это не нужно, - сказал я.
- Улыбчиков что-то не видно, - сообщил Михаил.
И тут перед нами образовалась Дарья.
- А вот и я, мальчики, - сказала она. -  Здесь рядом с лесом болото. В нем  кое-кто живет.
- Помню, помню, - ответил я. -  Ваши подружки тогда на нас направляли разных водяных чудовищ, пропахшим  гнилью и болтом.  Ну и, Дарья. Мудро придумано. 
- Сообща придумали. Мы им устроим водяное побоище, так Володя ты сказал?
- Точно так и сказал. Водяное побоище.
- Я  на время исчезаю, - сказала Дарья. – Все мои подружки уже на болоте. Ведем душещипательные беседы среди болотного  царства.
И она словно вдавилась в воздух.
- Ловко она заныкалась в воздух, -  удивленно воскликнул Веня. – С Турасом всё ясно. Раз и там, где ему надо. А вот бабки-то как? Сплошное чудо.
- Вы и не то видели, что они умеют делать. Как в сказке могут дома вырасти, - ответил я. – Мгновенно в девок могут превратиться, и тут же обернутся в древних старух. Они ещё покажут себя в битве с  кузнечиками.
Словно из  воздуха проявилось  множество  кузнечиков. Сосчитать было   просто невозможно.  Словно серая с зелеными прослойками масса копошилась в степи.
- Вот это армия, - прошептал Володя. – Кто же такую силищу одолеет? Откуда они явились?
Появился Турас.
- Кто-то сообщил им, что в этот мир прибыли наши люди. Вот они и прибыли сюда из трех параллельных миров. Будет жестокая битва. Сейчас появятся улыбчики.  Этот отряд находится в соседнем мире.  Доложили, что их  около сотни.
- С сотней улыбчиков я постараюсь управиться, - сказал Николай Иванович, и потер  ладонь о ладонь.
- Опасно, - ответил Турас. – Вдруг они знают о ваших мудреных лекциях? Не надо бы ходить на встречу с ними. Опасно.
- А  я попробую, - заупрямился  лектор. – Вы меня ничем не удержите. Пошел я.
Мы не могли его уговорить, чтобы он не рисковал. Но он вылез из оврага и пошел к улыбчикам.
И тут перед нами проявился красавец  представитель народа вудов Лонер, с далекой планеты Ар.  В солнечных лучах этот трехметровый богатырь, и абсолютно черный, поблескивал, даже глазам  смотреть на него было невыносимо. В его руках  поблескивал  огромный меч.
- Мои  вуды здесь. Наш командир попросил вам сообщить об этом. Вам не обязательно  сражаться.  За вас сделают другие.
- Это чо такое? За меня кто-то будет шеяку подставлять, а я в сторонке? Да я многих в землю  вобью. Как это я должен отсиживаться здесь? Не выйдет! – возмутился Володя.
- А я чо, рыжий? Я тоже кое-каво  заныкаю по самое не балуй! – отозвался Веня.
- Наш отряд хоть и маленький, но он может быть на лихом коне и впереди, - ответил я.
- Как видите, наша команда готовая к бою, - сказал Михаил. Мы везде появляемся, где надо. Тогда какой смысл нас отправлять в другие миры?
- Мы завсегда на стреме  добра от врагов, - сказал Володя.
- Так чо будь спок, мы на месте, - ответил Веня.
- Ладно, ладно,  наше дело предупредить.
В это время наш лектор уже прошел метров двадцать, как от отряда улыбчиков отделилось человек двадцать, и они шли навстречу  Николаю Ивановичу.
Рядом с нами,  откуда не возьмись, как в сказке, появилось разное оружие.  Мечи,  ножи, сабли  и шпаги.  Каждый из нас разобрали эти оружия. Вооруженные, как  говорится до зубов, мы выбрались из оврага. Пусть нас видят. Мы готовые к бою. Я давно  понял, что во все команды подбирались  такие люди,  которые ничего не боялись, и шли на  любой риск. Это были не только отчаянные придурки, но и отчаянные парни.
 Я увидел, как начали падать  те улыбчики, которым читал лекцию наш лектор Николай Иванович Вольнодумов-Трепыхальский. Серо-зеленая  толпа псайев  ещё быстрее стала шевелиться. Улыбчики грозной  стеной пошли в нашу сторону. И тут я увидел, как упал наш лектор. Кто-то из улыбчиков  выстрелил в него.
- Нашего лектора  убили? – прохрипел Володя. – Ну, улыбчивые суки, мы чичас вам покажем, где раки зимуют. Да я за моего друга вам все кости переломаю! – закричал он.
Чудо-богатыри от народа вудов  возникли впереди нас.  С мечами наперевес они ворвались в толпу улыбчиков. И началась ужасная сеча.
Псайи превратились в огромных кузнечиков и двинули стеной в нашу сторону.
- Ну, ребятки, теперь  держись, - сказал  Михаил. – Придется поработать от души.
Первые ряды кузнечиков  приблизились к нам.  Одного я сразу проткнул шпагой.  Второй завис надо мной, но я ему вонзил  шпагу по самую рукоятку.
И тут я  увидел страшные чудовища. Они были разного  размера, и не похожие ни на одно животное, каких я только знал.  Были  ростом до пяти метров, были и  с меня ростом, но все  немного прозрачные и зеленоватого цвета.  Я узнал этих чудищ. Это болотные жители. Я  уже в одном из своих романов описывал их, когда пришлось с ними сражаться. Злые ведьмы наслали таких  чудищ на нас. Внутри этих тварей  находится  болотная вода. Сейчас эти чудища на нашей стороне. Их наслали на псайев  наши знакомые и добрые бабули.  Псайи протыкали их  стержнями, и оттуда лилась болотная жидкость  вместе с водорослями, червями и лягушками, и даже змейками.  Старались во всю и  солдаты  Тураса.  Я увидел, как словно из воздуха лилась вода на кузнечиков. И они  сворачивались в серые лохмотья. Я только на миг мог это увидеть. Не до этого было. Приходилось защищаться и нападать на серых тварей из космоса.
Сколько времени мы  бились с врагом, как наступила тишина.  И  только было слышно, как тяжело дышали мои друзья.
Окинул  взором поле сражения, и ужаснулся.  На огромном пространстве  грудами валялись серо-зеленые лохмотья. Под ногами хлюпала  неопределенного цвета густая жидкость. Было такое ощущение, будто мы  остались одни.
- Пойдемте искать  Николая Ивановича, - предложил Михаил.  Шеренгой мы пошли по полю сражения. Мы  были мокрые, на нашей одежде  болтались серо-зеленые  ленточки, которые мы на ходу сбрасывали. Под ногами  хлюпала жидкость.
Николая Ивановича мы не нашли.
- Значит, он погиб, и его тело исчезло, - заключил Михаил. Мы вышли на чистое место.
- Скупнуться надо бы чичас, - предложил  Володя. И тут мы увидели Тураса.  Он стоял недалеко от нас в окружении  вудов. Их было четверо. А где остальные?
Мы подошли к ним.
- А где ещё ваши товарищи? – спросил Михаил.
- Они погибли от лап  крыскисов. Но мы их всех побили, - ответил Лонер.
- Надо их достойно похоронить, как героев, - предложил я.
- Мы тела убитых сжигаем, - ответил Лонер. – Мы разведем большой костер, их души переместятся в  хорошее место.
- И у нас тоже  некоторые  солдаты погибли, - с печалью в голосе сказал  Турас.
- Но их же не было видно. Они сверху нападали на этих тварей, - сказал я. – Как же так?
- Гелиозы  уже знали, что над ними кружатся наши солдаты, и стреляли из своих трубок наугад, а порой попадали в наших.  Мы их предадим земле.
 В чистом поле  развели из  строящихся домов  большой костер.  На нем должны сгореть  воины вудов.
- А давайте на этом месте мы захороним ваших солдат, - предложил Михаил.  - И будет здесь стоять общий памятник  погибшим воинам.  И у нас один погиб.
- Интересно, а если ещё такой лагерь  серых тварей и улыбчиков вот в этом диком и прекрасном мире? – спросил я.
-  Почти такой же есть лагерь за океаном. Конечно, им передали, что предстоит большая война с  народом  Земли, - ответил  Турас.
- Значит, ещё не всё, - сказал я.
И тут раздался голос бабки Дарьи.
- Мальчики и ваши друзья-товарищи, только что прилетели из-за океана воины серых тварей и ваших знакомых улыбчиков. С ними будет и несколько крыскисов. Мы насчитали  всех этих захватчиков  пятьсот тварей, конечно, в общей сложности. Мы вам и здесь поможем.
Голос бабки Дарьи все услышали.
- Сейчас они прибудут, - сказал Турас. – Разведчики доложили, что они уже все  вошли в степь. Будем ждать.  Большая война продолжается.
- Вот они увидят  вот это поле, с ними плохо станет, - хихикнул Веня.
Будто  серая волна быстро двигалась в нашу сторону.
- Как они её увидят, если мы преградили им  дорогу, - ответил Михаил.
И снова началась битва.  И опять возникли  водяные чудовища, а ещё сверху на кузнечиков лилась вода.  Вуды сражались с крыскисами.
Вокруг меня  падали  крылатые кузнечики, превращаясь в лохмотья.
Наступила тишина.
- Ну, кажется, всё, - услышал я голос Михаила. – У меня возникает такое ощущение, будто я пропитался водой болотной и  слизью от  кузнечиков. Я думаю, что нам пора выбираться из этого месива, и бежать к реке. Все живы?
- А куда мы денимся? – ответил Володя.
  - Полный нокаут пришельцам, - сказал Веня.
- Идите к реке, - услышали мы голос Тураса.  И мы,  шагая по лохмотьям от псайев, пошли по мокрой степи.
Мы бросились в речку и стали нырять и веселиться. Радость от победы переполняла нас.
   Наша одежда была изодрана. Пришлось её не одевать. Я увидел, как  глубокая царапина на груди у Михаила начала затягиваться. В горячке боя, я тоже чувствовал, как когти  кузнечиков касались  моего тела, вызывая боль. Но в другом мире, наши раны быстро затягивались.  Одно я понял,  что если будет нанесена смертельная рана, значит, кто-то из нас может погибнуть. Это и произошло с Николаем Ивановичем. Но, почему его тело исчезло?
 - Как на собаке всё  на нас  заживает, - засмеялся Володя.
- Намного быстрее, - ответил я.
- А почему на лекторе не зажила рана? – спросил Веня.
- Ему была нанесена смертельная рана, - ответил Михаил.
- Мы подвергались  такой опасности? – спросил Веня.
- Мы на это все шли, - ответил я.
- Я не про это. А куда мы попадем?  Дома нас не будет? – спросил Веня.
- Нам это  неведомо, - ответил я. – Могут вернуть, могут  куда-нибудь…
- Заныкать, - перебил Веня.
- Вот именно, - ответил я.  – Думаю, что мы ещё увидим нашего  лектора.
К нам  подошел Турас.
- Сейчас вам доставят одежду.  Всё. В этом мире все псайи, улыбчики и крыскисы уничтожены.  К сожалению, в битве с крыскисами все вуды погибли.  Наши солдаты их положили на костер. И наших солдат много  погибло.  Большая война много жизней отняла у наших народов.
- Вот так бы всех их уничтожить, - сказал Михаил.
- Их ещё много  на той планете, откуда они прилетели. Они есть и в вашем мире. Есть они  и в других  параллельных мирах. И везде им надо устраивать…
- Смертельный душ, - хихикнул Веня.
- И здесь  они найдут противоядие. Улыбчики уже от вас нашли защиту. Они отключают слух. И потом заметили.  Маленький отряд  погиб из-за лектора, но  другие его  застрелили. И здесь они ищут противоядие. И, как видите, уже нашли. Отключение слуха, и  теперь они не будут вас подпускать к себе, а сразу уничтожать. Значит, и вам придется искать другое оружие против них. Думать, надо, думать. Это не последняя  война с этими пришельцами зла.  И надо искать другие способы их уничтожения. А  ваши бабки  молодцы. Надо же такое придумать.  Ладно, я ухожу.  Мои воины, будут хоронить  наших погибших солдат.
И тут, словно из воздуха возникли люди. Они принесли нам одежду, и вместе с Турасом скрылись.
- Ребята, пойдемте и мы. Отдадим честь героям.
Мы  оделись в чистую одежду, и пошли на  край степи к подножию горы, где солдаты из другого  параллельного мира собрались хоронить своих собратьев. Их было много. А в метрах  сорока от нас горел большой костер. Там сжигали трупы  богатырей.    
На месте, где теперь будут лежать солдаты,  возник  довольно большой бугор.
И тут появились все двенадцать бабок.
- Подождите, соколики. Теперь это дело наше. Мы теперь будем ухаживать за  могилкой героев, - сказала Дарья. Они стали ходить вокруг  холма, и что-то бубнили.
Мы не стали им мешать, а решили продвигаться к морю.
Мы попрощались с Турасом, с его  большим и грозным отрядом солдат, и пошли в сторону моря.
На другой день мы вышли к морю, и бросились купаться.
- Я думаю, что нам пора и возвращаться домой, - сказал Михаил.  Мы лежали на  горячем песке и блаженствовали.
- Как мы попадем домой, если мы не видим своего баркаса, - сказал Веня.
- В этом мире, как заметили, с нами  получаются такие приключения, что не в  сказке сказать и не пером описать, - ответил я. -  Будем идти по бережку, возможно, что-нибудь или кого-нибудь встретим.
И  мы пошли  у берега моря.
- Никого мы здесь не встретим, - сказал Веня. – Это же дикий мир.
- Всё это так, но надеяться на что-то надо, - ответил Михаил.
- Ночевали у ручья.
- И никто нас не накормит, - сказал Володя. – Чо нам делать-то?
- Да, этот мир без цивилизованных  людей, - ответил Михаил. – Он прекрасен. Мы не допустили сюда для размножения  серой саранчи и улыбчиков.
Впереди нас возникла бабка Дарья.
- Мы, мальчики,  почувствовали вас, что вы голодные, сейчас мы вас накормим.
Тут же проявились ещё четыре бабки.  Они расстелили  на травке  зеленого цвета скатерть, и  на неё  положили разные кушанья. И бабки тут же исчезли. Осталась одна бабка Дарья.
Из кувшина она налила себе в  кружку молока, и стала пить.
- Люблю молочко, да ещё парное. Вас скоро заберут в ваш мир. Я чувствую  чей-то приход.  Придут ваши отправители. Встретимся ли? Мы теперь здесь будем жить. К нам прибыло ещё четыре женщины. Ухожу.
И она словно  вошла в воздух.
Мы  обедали.
- Молодцы, ребятки, - услышал я голос Дюрда. Всё. Пришли за нами.
Дюрд  проявился в метрах двух от нас.
- Бабки вас накормили?  Они вам хорошо помогли. В этот мир больше никто не пробьется. Этот мир, действительно прекрасен. Мы иногда сюда  приходим отдохнуть.
- А чо раз вы такие сильные, чо вы  не можете прогнать нечистую силу из этого мира? – спросил Володя.
- И не только из этого мира, - ответил Дюрд. – Нам  пока нельзя  вмешиваться. Вы правы. Во многих местах идет борьба светлых сил с темной силой. Человек пусть сам решает свою судьбу. Только сам. Он должен думать, что ему лучше делать. Идти к светлому миру или к темному. Иной человек выбирает греховодный путь.   Читать ему мораль?  Тогда надо читать мораль миллионам и миллиардам людей. Встать на трибуну и глаголить о  чести и совести?  Сам человек обязан  хорошо обдумать свой поступок.  Сложно. Понимаю. Но ведь вы осознали свои неблаговидные  дела, и  встали на путь исправления.  Вы думаете, что просто так вас отбирают вот в такие команды? Как говорит Стрелов, проверяют на вшивость.  Этот человек не весь ещё  пал.  В его душе ещё есть что-то  такое, которое подвинет его на путь исправления. Даже взять ваших лекторов. Какие они были? И какими они стали?  На самом деле, они прекрасные  люди. Ну, воспитали их такими, хотя в душе они были такими, какими они стали в другом мире. Хоть  так мы  ведем борьбу за души человека. Ведь сам Сатана и его лихая команда также ведут борьбу за  души человека.  А тут ещё  возникли греховодные  и разумные существа на других планетах.
- Как говорится, идет  переустройство и настройка вселенной, - сказал я. – И если что-то не отладится, то можно и  переустроить, и начать снова  перестраивать.
Дюрд замолчал. Он серьезно смотрел на нас, потом загадочно ответил:
- На усмотрение.
- Терпение лопнет на безобразия, - добавил Михаил.
-  Ну а теперь  пора  вам домой, - сказал Дюрд, и тут же исчез.
Перед  глазами возник туман, и я оказался у дома на острове Диком. Рядом со мной стояли мои товарищи: Михаил, Володя и Веня.
- Полная веселуза, - засмеялся Володя. – Раз и в дамках. Одно чота я не сообразил и не врубился. Об чем вы говорили с Дюрдом?
- О разном и даже нам непонятном, - ответил я.
- А нам не к чему врубаться в их разговор, - ответил Веня. – Нам чо теперь попадет за ту лодку?
- Здесь никто  ничего нам об этом не скажет, - ответил я.
- Смотрите! -  крикнул Володя.
Со стороны  моря к нам шел сам  Николай Иванович. Он широко улыбался и махал нам руками.
- Вот те раз! – воскликнул Веня. – Как же так?  Его же тово…Как ево. Ну, убили же, а он вот он идет к нам, да  ишо улыбатса.
Он подошел  к нам, и всех стал обнимать.
- Как же ты так, мать тебя за ногу! – крикнул Володя. - А мы уж думали ты тово!
- А я не тово, - смеялся Николай Иванович. – Что-то ударило меня в грудь, и у меня подкосились ноги. А потом я очнулся вот здесь, на этом острове, вот у этого дома, живой и здоровый.  Настоящая сказка. Скажи кому – засмеют. Потом я сходил на море. Поговорил с людьми.  О лодке всё им поведал. А они, как в рот  воды набрали – молчали. Ну, я и пошел от них. А тут, смотрю, вы стоите. Радость-то какая! Скажи кому – не поверят.
- А ты, Николай Иванович, и не распространяйся насчет нашего путешествия, - сказал я.
Из дома вышел  комендант острова Гниломедов.
- С  приходом вас на наш остров, - сказал он. – Мне уже сообщили о вас. Ну, просто настоящие герои.
- Если мы такие герои, то  нам бы немножечко чего-нибудь пропустить, - сказал я.
- О, сам Юрка затребовал  чота! – засмеялся Володя.
- Обязательно угостим, - ответил  комендант.
В столовой нам подали  отменный обед, и по бокалу  вина. И вот, когда мы вышли на улицу, то в глазах моих потемнело…
МИРНЫЕ  ДЕЛА
Я сидел на скамеечке в парке.  Чувствовал слабость в ногах и во всем теле.  Надо мной, прячась в ветках  березы, пел сибирский соловей. На душе сразу стало легко и радостно. Ну, вот я и дома. На таких ногах я не дойду до  муниципального  городского поселения. Я опять подумал, надо же такое придумать. Ловкачи же у нас на разные придумки. В нашем Туманске есть  центральная библиотека.  Нет, надо придумать что-нибудь этакое мудреное. И придумали. Муниципальное казенное учреждение культуры «Туманская центральная межпоселенческая библиотека».  Каково? То-то.  Глядишь, ещё что-нибудь придумают. И есть же такие у нас  специалисты на выдумку. Одним словом, эти люди отменные юмористы. Другой раз  приносят какую-нибудь бумагу из конторы в наши дома по уплате  налогов за воду, электричество, договора. На досуге почитайте их. У меня есть друг Александр Ниточкин.  Работал главным  инженером на стройке, два института за плечами. Он там ничего не разобрал. Мне он сказал:
- Для кого они это напечатали?  Что всё это обозначает?
- А каково бабулям, - ответил я. – Одна бабушка долго смотрела на мелкие буквочки сквозь очки, и сказала:
- Вроде  русские слова, а как будто не русские.
- Кто же их сочинил и для кого? – спросил у меня мой знакомый.
- Юморист сочинил, - ответил я. – чтобы от  внимательного прочтения у тебя закружилась голова. И до обморока недалеко.
- Юрка, но так можно и свихнуться.
Вспомнил я все эти премудрости, и воскликнул:
- Ай да, Юрка! Ну, и молодец. Взять, да выучить  весь текст на пяти страницах, да улыбчикам их закатить! Вот это будет веселуха, мать тебя за ногу, как бы воскликнул Володя. Поручить это  Николаю Ивановичу. Вот это будет лекция мудрейшая из мудрейших.
Это же кучу улыбчиков такой лекцией можно уложить, подумал я. Что же мне раньше такое в голову не приходило!  Есть великолепные  тексты от судебной конторы.  Соединить бы их в одну лекцию.  На такое дело надо бы натравить Николая Ивановича. Он  большой специалист по лекциям. Только надо бы его предупредить, чтобы он не очень вникал в текст, а то можно и спятить. От воспоминаний о таких бумагах, где для экономии  печатают самым мелким шрифтом, мне  неожиданно  совсем стало весело. Мне бы очень хотелось познакомиться  с сочинителями таких текстов и мудрейших  предложений. Глядишь и я бы,  какой юмор подбросил, чтобы текст ещё был запутаннее. Вот это была бы лекция для улыбчиков.
Прибавилось настроение, и вроде даже слабость прошла. Надо же,  вспомнил про мудреные названия и тексты, и слабость прошла. Значит, эти  названия и тексты сочиняют  юмористы. Надо бы познакомиться. И вместе бы  поюморили над текстами и лихими названиями.
Я встал. Надо же, даже от юмора ноги окрепли.
А ещё надо пройтись по весеннему лесу, надышаться от него ароматом листьев и  хвои.
Надо мной продолжал петь соловей. Даже карканье вороны прибавило мне бодрости. Я шел по тропке вглубь тайги. По  ногам била мокрая  и позеленевшая трава. Меня обогнал бурундук. Что-то же он ищет, хотя грибов пока ещё нет.
Тропа раздвоилась. Она  не обогнула старую сосну, а просто пошла в разные стороны.
- Что, старушка,  стоим и скрипим?  Понимаю и сочувствую. А куда денешься? Старость. Самая главная болезнь всего живого и неживого.
На голову  упала ярко-зеленая, твердая и маленькая  шишка. По моему телу она скатилась к моим ногам.
- Бросаешься своими  шишками?  И не стыдно тебе бросать  тоже в старого человека? Вижу. Не стыдно. А может, ты что-то этим хочешь сказать, чем-то поделиться, что-то посоветовать? Молчишь. Ну и ладно. Я не в обиде.
Запомни, старая, я никогда в тайге ни на кого не обижаюсь. Как можно обижаться на  наших хозяев. А почему нет? Именно вы хозяева на этой планете, а не человек. Вы есть настоящие хозяева.  Не дай Бог, если вы взбунтуетесь против  нас. Тогда я человечеству не завидую. Вмиг нас уничтожите.  А люди этого не понимают.  Властителями над природой решили стать. Полная наивность. Ну вот, и зафилософствовался старый.  Ты уж, извини меня. Порой мне хочется с вами  поговорить. Но надо быть осторожнее. Не дай Бог,  серьезные люди увидят и услышат меня. Скажут, Стрелов совсем на старости лет спятил. С любимой сосной веду переговоры,
а тут встретил  на пути  старую сосну, и тоже  заговорил с ней.
- Ладно, старая, мне надо пройтись по тайге. Набраться силенок после  удивительного путешествия в другой мир. Хорошо тебе,  стоишь, и никуда тебе не надо идти. А тут постоянно куда-то-то тянет. Потолкаюсь по муниципальному городскому поселению, и от тоски  хоть вой.  Тянет  куда-нибудь ехать, или идти в тайгу, или жду, когда меня отправят в какой-нибудь мир, где можно хоть что-то делать. Я не могу на скамеечке  сидеть и лясы точить, как многие мои сверстники это делают, особенно бабули.
Ещё одна шишка упала к ногам.
- Это ты так со мной разговариваешь? Понимаю. Вокруг тебя молодежь, а тебе хочется поговорить. С молодежью тоже можно о чем-нибудь побеседовать. Ладно, старушка, я пройдусь вот  по этой тропке, что от тебя свернула вправо.
Я погладил её теплый и шершавый ствол, и пошел по едва заметной  тропке вглубь тайги.
Вышел в густой осинник. Здесь встретил меня горьковатый запах. Когда-то здесь была  деляна. Лес здесь  весь вырубили, а ещё пронесся пожар. Но  таежная жизнь не умерла, не погибла. Сразу же за осинником возникла молодая поросль сосняка. Зеленые стрелки так и тянулись  к солнцу. Воздух здесь  сладковатый с кислинкой.  Так надышался, что даже  голова закружилась. От перенасыщения кислородом можно и упасть в обморок.
Миновал соснячок и вошел во взрослый сосновый бор. Сел на  сосновый, старый сутунок. На мшистом сутунке в метрах десяти от меня сидел на задних лапках бурундук. Он что-то грыз. Никакого внимания на меня.
- Ну, что, бурундучок, обедаем? Жаль, я из того мира не принес сухарик.
Дело в том, что каждый раз, когда я иду в тайгу, то беру с собой сухарики. Когда я прихожу на  это место на другой день, сухарики исчезли.
Я встал, бурундук не испугался. Он  продолжал обедать. Мои силы восстановились. Пора отправлять  домой.
Было такое ощущение, словно в Туманске не был давно. Накрапывал дождь, и дом встретил меня хмуро и  недовольно. Стены его потемнели, и он сам будто  просел, ссутулился, стекла на окнах затуманены. Вошел в свою маленькую  и холодную комнату.
- Сейчас попью кофе, и разогреюсь, - сказал я. –  И нечего на меня дуться. У меня были большие дела, и тебе этого не понять.  В углу чуть треснуло.
- Скрипим, дорогой мой, скрипим. Да и фундамент под тобой треснул во многих местах, вот мой, хороший и садишься ты. Тебя  надо бы уже списать в утиль. Брусья твои пошли бы кому-то на дачу. Глядишь и там ты снова бы ожил. Ты уже давно озолотился. С  жителей могли бы брать деньги только за воду, отопление и электричество. А  ненасытная контора продолжает брать деньги и за твои стены.
Раздался тихий треск и в другом углу.
- Вот видишь, ты со мной согласен.
Попил кофе, и вроде  согрелся. Пришлось взять зонтик. Дождь не на шутку разошелся.
Я направился в муниципальное казенное учреждение культуры «Туманская центральная  межпоселенческая библиотека».  Надо бы там взять  исторические книги для новой работы по истории Туманского края.
Вот  единственное место, где я могу отдохнуть духовно.  Поселенческая библиотека, как и тайга, мой второй дом.
Взял кое-какие книги, справочники и вышел на улицу.
 -Чего ты там делал? – услышал я голос  немного мне  знакомой  Гути  Семихватовой. – Для чего они тебе? Опять что-то собрался писать?  Зачем ты всё пишешь? Для чего? Брось писать. Никто не читает. И ты брось. Ты там всё врешь и выдумываешь.
- Значит, кому-то ты разрешаешь писать, а кому-то запрещаешь? Тогда всем надо бросить писать.
- Всем. Именно всем. И не спорь со мной. Не надо спорить. Я всё-таки, женщина.
- Я никогда не спорю с женщинами.
- Молодец. Не спорь. И не пиши. И нас женщин, надо уважать. 
- Слушаюсь. Не буду писать. И я вас всех уважаю.
Пока она так говорила, как всегда, я держал левую руку в кармане. У меня там был кукиш.  Вот и весь ответ.
Почему-то Гутя меня развеселила. Я вдруг подумал, а  что если эта Гутя попала бы  в команду Длиннохвостиковой. А там  находится и Октябрина Правдина. Интересно было бы посмотреть и послушать этих дам.
Тот, кто шел мне навстречу, я хорошо знал. Не надо бы встречаться, но неведомая сила заставила меня остановиться и ждать этого товарища. И вдруг я подумал вот о чем. А ведь не зря все такие вот люди встречаются на моем пути.  В глубине своей души, они хорошие люди.  Просто их воспитала прошлая жизнь. А вот, попадая в другой мир,  они постепенно оттаивают, и становятся прекрасными людьми.  Всё прошлое из них просто улетучивается. Уж на что наши лекторы!  А ведь именно там они начинают преображаться. И все они, что мужчины, что женщины мои друзья. Тогда надо  послушать  этого товарища.
- О, товарищ Стрелов! Ну, здравствуй, -  растягивая слова, сказал  Игорь  Коржиков.
 Я же продолжал держать левую руку в кармане. Как-то, понимаете, надежнее и увереннее я чувствовал себя.
- У одного товарища я  взял твою книгу, что вышла в Иркутске, как её… «Отчаянные придурки». О себе написал, как где-то ты там бываешь. И доказываешь нам, что другой мир существует. Мозги нам пудришь. Зачем голову забиваешь себе и  людям. Придурком себя назвал. Ну, ладно, ты придурок, а другие-то, может и не придурки. Хотя все они придурки. Брось  писать, да займись делом. Все умные люди что-то делают, а тебя всё куда-то не туда, как всех, тянет. А может, и надо туда тебя тянуть, глядишь и совсем того…
Он переступил с ноги на ногу, скрестил руки на груди. Смотрел на меня снисходительно.
- А, в общем-то, ты неплохой мужик.
- Плохой я мужик, - ответил я.
- Да? Ну, вот и согласился. Плохой, раз сам признаешься. У умных людей вызываешь улыбку. Пиши очерки. У тебя они получались, ты ведь не плохой мужик.
- С тобой можно совсем запутаться. Какой я?
- Какой? Ну, неплохой. Есть у тебя хорошие вещи. Я бывало, читал. Фельетоны. Много ругал там начальство. Нехорошо. Ничего хорошего в тебе нет.
- Товарищ Коржиков, какой я?
- А тебе это нужно? Что ты пристал ко мне? Нормальный мужик, а порой несет тебя куда-то в сторону, и это уже ненормально.
- Так какой я, всё-таки? Какой? Мне же ведь интересно услышать мнение умного товарища.
 Он  опять переступил с ноги на ноги, и руки опустил, потом почесал  нос.
- Так это. Да, я и не дурак. Два  института за плечами. Нечета тебе. Грамотешки никакой. А ещё пишет. Хоть бы  постеснялся писать. Возьмись за ум, да напиши книгу о передовиках производства. Я бы мог тебе подсказать о ком писать. Раз книги издаешь, значит, грамотный.
Почувствовал усталость. Почему-то подумал. Вот ещё один появился для команды в другой мир. Кому хочешь, голову заморочит. Он вроде наших лекторов. В самый раз подойдет.
- Тороплюсь, - сказал я, и пошел   в маленький  лесок.  Там выбрал скамеечку. Надо посидеть в одиночестве, а потом пойти домой и  всё записать, что со мной происходило в другом мире.
Одиночество может быть только в тайге, да ещё дома. Ко мне подсела одна из знакомых дам. Когда-то  она трудилась в  конторе. Небольшая сутулость не проходила.
- Вот шла. Кое-какие продукты купила. Я здесь всегда останавливаюсь.  Отдохну немного. Не прогонишь меня?  В нашей библиотеке брала твои книги. Интересно читать.
Большие глаза неожиданно сузились в щелочку. Так она  смеется.
- Есть места веселые. О космосе пишешь, ты что? Там бывал? Конечно, в книгах можно и поумничать. А зачем ты сам себя туда вписал? У Сталина в кабинете побывал. Смешно. Зачем так? Хоть его грязью не поливаешь.
- Он у меня там самый положительный образ, - ответил я, забыв про левую руку сунуть в карман.  У неё расширились глаза под цвет осеннего неба, покрытого  тучами, из которых пробрасывал колючий снег.
- Это хорошо. Сталина не надо бы трогать. Не надо. Ты кто? Вот и встречайся там с бомжами, да с бродягами, о которых ты так хорошо отзываешься. У тебя хорошо получается. Это надо признать. Мне твои книги нравятся. Я их читаю на одном дыхании. Двум подругам давала. Они хотели бы с тобой познакомиться.  А вот Сталина не надо трогать…
- Я его там не трогал. Кто я такой, чтобы коснуться его мундира?
- Всё понятно. Юморишь?  Там у тебя есть юмор. Вот там и юмори. В нашей жизни, какая сейчас есть, не до юмора. Мы совершенно забыли советские времена. Мы были счастливы. А вот за такие книги, как твой роман «Зона» тебе бы кое-что припаяли. Что тебе тогда не нравилось?  Ну и уезжал бы за границу. Так нет же, надо грязью поливать светлое и чистое прошлое.   
Я сунул руку в карман. Надо было раньше  её сунуть. Опоздал.  Возникла аритмия, стало покалывать сердце.  Я встал.
- Тороплюсь. Товарищ меня ждет.
- Вот вы все такие, - сказала она и встала. Уверен, что сейчас у неё нет аритмии.  Эти люди не пробиваемые. Неужели, и она может попасть в другой мир в женскую команду?  Хотелось бы.
Я шел домой. Нет, сегодня я не пойду в тайгу.
Пришел домой, принял теплый душ, потом выпил чаю с  медом, и лег на диван. Не спалось. Позвонили по телефону, и просили прийти в школу, чтобы я рассказал о своем творчестве. Надо сходить. Я  видел, как перед учениками выступают  ветераны войны. Они думают, что их слушают. Им говорят, что ученики  пожелали с ним встретиться. Ученики не желали ни с кем встречаться. Это пожелали сами учителя. У них есть своя программа. Бедный ветеран войны. Перед выступлением он  волнуется. На его груди все награды, он надувается, говорит сбивчиво. Правда, потом он смелеет, и рассказывает о войне. Бывал я на таких выступлениях, и слушал речи этих людей. Во время войны этот солдат  бывал и в окопах Сталинграда, и прошел  до Берлина. Ну и рассказывай, как ты лично сам воевал, как сидел в окопах, как ходил в атаку. О чем думал перед боем.  Это же интересно. А он начинает говорить о том, что был  приказ от генералов и даже маршалов о наступлении. Солдат этого не мог знать. Зачем же рассказывать то, что вычитал в книгах. Солдату дан приказ  пойти в атаку и ворваться в первый вражеский окоп. И это был приказ командира взвода, ну на крайний случай командира роты. А о генеральном наступлении солдат  ну никак не мог знать. Зачем же врать? Расскажи  хотя бы об одном дне войны. Врать мне можно. Я  фантаст. Любопытный факт. Им можно врать, а мне запрещают фантазировать о других мирах. Я, мол, всё вру. Я не надуваюсь, так как  моя грудь без всяких наград. Из-за моих выступлений, фельетонов, не заслужил наград и разных там званий. Перед учениками я рассказываю в своей веселой манере, чтобы дети не спали, об  отдельных случаев моих книжных героев. Рассказываю о реальных людях, попадающих в смешные  истории. И обязательно рассказываю о себе, как я попадал в анекдотические  случаи. Перед учениками, да и вообще  перед всеми слушателями, люблю посмеяться над собой, покритиковать себя за какой-то неблаговидный момент в моей сложной жизни.  Поэтому случаю, мои товарищи по перу  удивляются  моим выступлениям. Ведь каждому хочется похвалить самого себя, а тут этот Стрелов  выпрягается из всех рамок, и  умудряется посмеяться над собой. Где уж тут до наград и поощрений от администрации района,  когда этот Стрелов такой и сякой. Да и с его прошлым надо бы разобраться. У всех прошлое, как у всех. Был в пионерах, в комсомоле. Был в первых рядах  строителей светлого будущего.  Был в почете у начальства, имеет награды за труд. Однажды, меня пригласили в Дом пионеров. Был какой-то праздник, и пригласили  известных людей в  Туманском районе. Ну и меня  умудрились пригласить.  При входе сидели за столом три  дамы. Они записывали в журнал посетителей. Обязательно спрашивали  про награды. И вот, когда я сказал, что  у меня нет никаких наград, одна дама даже закашлялась. Как так? Как такое возможно?  Вроде этого  человека  в районе знают, а наград нет!?
Тогда я ответил:
- Моя награда, это моё слово. Думайте, как хотите.
Один товарищ  возник передо мной, и в глазах моих зарябило.  Его вся грудь была в орденах и медалях. Подумалось, что генерал, какой к нам приехал. А это был хорошо  мне знакомый Николай Петрович Гнутов. Он не воевал. Он  одного года со мной. Ничего полезного для Туманского района он не сделал. Он всегда был там, где  надо было говорить про то, что в этот момент надо было говорить. Какая была у него должность? На какую назначали, на той и трудился, но при  начальстве района.  Был в высших кругах Туманского района.
Николай Петрович Гнутов посмотрел на меня, и коротко хмыкнул.
- Читал, читал  твою книгу о  заключенных. Сдались они тебе. Ты ведь строитель. Вот и пиши о строителях.
- Писал я о них много, - ответил я.
- Отойдем в сторонку, не будем мешать милым женщинам работать, -  сказал он, и повернувшись к дамам, мило им улыбнулся. – Не будем мешать.
Повернувшись ко мне, он захмурел.
- Отойдем, Юра.
Мы вышли на улицу. Он взял меня за пуговицу на рубашке, благо  у меня не было галстука.
- Да знаю я, знаю. Ты всех больше  написал очерков и зарисовок о строителях и комсомольцах. Знаю. Честь тебе и хвала от меня. Многое что знаю о тебе. Бессребреник. И бомжам помогаешь. Бывало, подбирал их, и приводил домой. Знаю. Наслышан. А они тебя обкрадывали, а потом исчезали. Всё это несерьезно. Помню, как ты одну женщину с тремя детьми приютил.  Она тебя  обобрала и исчезла. Потом её сестра приехала, и детей увезла.  В твоей квартире оказались голые стены с клопами  и тараканами. И  ты думаешь, что это всё хорошо?  Поэтому-то к тебе все и относятся с подозрением. Ты был хороший трудяга. Тут ничего не отнимешь. К работе всегда относился честно. Всё мы знаем. Ни к бомжам надо было идти и к падшим людям, чтобы их поддерживать, а надо было ходить чаще до начальства. И тогда у тебя и на груди кое-что было, и квартира была бы отменная, а не та, в которой ты сейчас живешь. Всё я знаю. Всё. Ты хороший мужик, но живешь ты не правильно, будто живешь ты не в наше время. Ты какой-то не такой. Ты есть странный человек с другой стороны, а с какой никому непонятной.  От двух товарищей я  слышал, что они сказали, что ты живешь в своем коммунизме. Своего коммунизма не может быть. Коммунизм – это общий строй, для всех людей. Вот взять меня. У меня вон сколько наград. Заслужил. Почему? С тобой можно и откровенничать. Не то, что ты никому не скажешь. Не в этом дело, Просто тебе никто не поверит. Ну да ладно.  Я всегда был на виду у любого начальства. Иного начальника я готов  всё ему высказать. Но, нельзя, обидится. Тем более мне уже не трех, а четырехкомнатная квартира нужна была, да и лишняя железка на грудь не помешала бы. Смотрел я другой раз на тебя, и мне просто было жалко тебя, Куда, мол, ты, голубчик лезешь? Зачем тебе всё это? И я, и многие мои товарищи по партии, болтали о коммунизме во главе с секретарями райкома партии.  И никакие они не были коммунистами. Я помню, ты однажды с трибуны сказал, что  у нас никакой не социализм, а социально-бюрократический строй с уклоном в буржуазию. Как точно сказал. А на тебя после того выступления началось гонение. И никому не пришло в голову, что рядом со всеми нами жил и выступал и защищал обездоленных людей настоящий коммунист, который хоть сейчас может жить при коммунизме. Ты был прав.  Вот они сами и развали ту партию и страну. Теперь, Юрий уже ничего тебе не исправить. Я  твою фантастику  очень понимаю. Ты рвешься к свободе, и желаешь, чтобы все люди были свободными. Чтобы не было войн, не было границ.  Это твоя мечта. И эта мечта вырывается у тебя в твои книги.  Ты предупреждаешь человечество о  пагубности  их деяния. Ты всё больше ищешь сторонников твоей мечты.  В книгах они окружают тебя.  Зашторены ложной пропагандой  лекторы, в конце концов, становятся твоими  друзьями и сторонниками  добра и справедливости.  Многие твои книги не понимают. Мол, вообще не нравится фантастика. Твоя же фантастика можно сказать  реальная. Если честно  сказать, я ведь тоже  читал лекции  о коммунизме, хотя не верил в это.  За лекции мне платили. Да и хотелось белый хлеб  с маслом и икрой кушать. Я знаю, ты на таких людей, как я не сердишься. Ну, что сделаешь, если мы такие были. Не сердишься?
- А зачем сердиться?  Во мне такового чувства нет, как и зависти и хамства.
- Ну и ладно, спасибо и на этом. Мы, вот такие, как я, были молчальники. И, всё-таки, надо было бы тебе жить хоть немного по-другому…
- А по какому другому? – спросил я.
Он пожал плечами, и при этом  зазвенели медали.
 - Хоть и поздно, но я на твоей стороне, - ответил он, и засобирался уходить.
 -Бывает, - сказал я, и мы вошли в здание.
Сходил в школу.  Ребятам, как всегда, я не дал уснуть.
После небольшого дождичка  воздух очистился от пыли и от смога. Дальняя тайга манила меня своей  яркой зеленой массой опоясавшей  гору. Где-то  призывно куковала кукушка.  Где уж тут можно выдержать. И я направился в тайгу.
После дождичка  тайга посвежела, от деревьев пахло ароматом хвои и  молодыми листьями. В  такое время в пихтач  хоть не заходи. Можно задохнуться от её едкого аромата.  Пошел по знакомой тропе, умная тропа, она обогнула молоденький пихтач, и я оказался в березняке. С  листьев  скатывались изумрудные, и сверкающие в солнечных лучах  крошечные шарики. Попадая на лицо, холодные и скользкие, они лопались, и вода почему-то пахнущая молоденькими  рыжиками, скатывалась на шею и грудь.
- Могли бы меня и не трогать милые вы мои листочки, -  тихо сказал я. – Скоро буду весь мокрый, а там и недолго заболеть от простуды.
Березняк закончился, и я вышел на маленькую полянку. Когда-то здесь стояло охотничье зимовья. От него остались  одни разбросанные бревна, покрытые мхом.  В своем первом романе «Зона» я писал об этом зимовья. Мне с  маленькой дочкой негде было жить. Попытался несколько дней  пожить на вокзале, но меня оттуда попросили. И я нашел вот это зимовья. Днем я работал плотником, строил первые дома,  дочь была со мной, а вечером  мы уходили в зимовья. Осенью пошли грибники, и кто-то доложил куда надо, и меня оттуда тоже попросили.  Жена тогда лежала в областной больнице. Наконец-то мне выделили  квартиру в щитовом домике  с общей площадью в 12 метров.  Я никогда ничего для себя не добивался.  Вот так на старости лет, я  и остался сейчас снова в маленькой и холодной квартире.
Я постоял у раскиданных бревен. Интересно, кому  этот домик помешал?  Вспомнил далекие годы моей молодости. И неожиданно подумал, а что если бы я стал другим? Как некоторые мои  знакомые  всего  в жизни добились, тоже бы подхалимничал, рвал всё для себя, говорил бы с трибун о светлом будущем, призывал бы к этим вершинам. Почему я не стал таким? Почему?  Не знаю. Возможно, просто я родился таким. А может все в другом? Но, в чем? Как говорит Михаил Бутаков – загадка. Я всю свою жизнь, с самой ранней молодости был  таким вот непонятным и странным человеком.   А теперь уж и нет времени переделывать себя. Да это и невозможно. Я даже не могу себе представить, если бы я стал себя переделывать и подстраиваться под моих знакомых. Уж пусть я останусь таким, какой есть. И то, правда, что я дал рубрику моим книгам – откровения странного человека с другой стороны. И пусть я останусь на той стороне, даже непонятной самому себе.
Но, увидев разбросанные бревна, мне, отчего стало  тоскливо. Я уходил с этого места,  и такое было ощущение,  будто  частицу  своей молодости я оставил здесь. Скорее всего, я оставил здесь частицу своих мыслей.
Пока   я шел  в сторону парка, окружающие деревья, песня соловья,  кукования кукушки, писк комара у самого уха, подняли настроение.
Вот и сосна.
Подошел к ней, погладил её твердый и теплый ствол.
- Ну, что красавица, что моя радость, как тебе живется после легкого и весеннего дождичка.
Странно. Что-то едва уловимое я, всё-таки, услышал. Опять кто-то поселился в ней?  Тогда мне придется  напрячь мой слух, и  можно будет  поговорить с ожившей сосной.
Но, в этот момент  вокруг сосны образовался туман…

НЕУГОМОННЫЕ ПРИДУРКИ
Я снова оказался на острове Диком.   И тут же, будто в сказке появились мои друзья: Михаил Бутаков, Володя Вырубов, Веня Борзов и Николай Иванович  Вольнодумов-Трепыхальский.
- Мы снова на острове? – спросил Володя.  В глазах моих друзей удивление, а Николая Ивановича даже растерянность.
- Я только прилег подремать, - прошептал он. – И опять здесь? Но, как это возможно? Хотя, что я говорю.  Ну, никак пока не могу привыкнуть к таким  перемещениям.
- Ты думаешь, я тоже привык? – ответил Володя.
 - Я тоже самое, - сказал Веня.
- А я уж привык к таким перемещениям, - ответил я. -  Брали даже зимой. Привык. Закалился.
- Привычка, хорошее дело, - ответил Михаил. – Теперь куда?
- К морю мы ходили, а теперь можно попробовать  пройти в дом под воронку, - предложил я, что мы и сделали.
Спустились в подвал, и встали  под воронку, и тут же вокруг себя я увидел деревья. Рядом со мной стояли друзья.
- Все в сборе? – спросил Михаил.
- Чудо, полное чудо, - сказал Николай Иванович.   – Никто не поверит.
- А ты  меньше болтай, - ответил Володя. – Получается полная веселуха, мать тебя за ногу!
- Куда нас на этот раз заныкали? – спросил Веня.
- Значит, так надо, - сказал я. – Теперь нам надо выбираться из леса.  Как всегда лес заканчивается  полянкой или речкой. Вот и пойдем искать их.
- Мы находимся не на юге, - сообщил Михаил. – Это  или европейская часть, или Сибирь-матушка, но не юг.
- Сибирь, - сказал я. – Это есть Сибирь.
- С  чево  это ты взял, чо это Сибирь? – спросил Володя.
- На меня дохнуло родным и близким духом. Это есть тайга. Я видел бурундука. Сибирь. Моя родная Сибирь.
Мы спустились в распадок, где протекала  узкая и бурная речка. Попили воды. И тут я увидел недалеко  крепкий  ствол лиственницы.
- Ну вот, ребятки, поздравляю вас с прибытием в Восточную Сибирь, да ещё в её северную часть.  Об этом нам  сообщила лиственница. Вон она стоит. А дальше идет лиственничный лес. Лиственница, это есть сибирский дуб.  Поздравляю, вы прибыли на мою родину.
Мы миновали  лиственничный густой лес. В такой лесу  воздух немного горьковатый. Поднялись на гору. Пошел березняк.
Вышли к скале.
- Я  сей момент, - сказал Веня, и стал взбираться быстро и ловко на  высоту. Оттуда он крикнул:
- Кажется, я вижу широкую реку!
Мы стали спускаться с высокой и крутой горы. 
- Водой дохнуло, - сообщил Михаил.
- Это так, - ответил я. -   Не более километра от неё.
- Вот дают, таежники! – воскликнул Володя.
Действительно, река была широкая и тихая. Её воды  медленно и мощно двигались на север.
- Это или Енисей или Лена, - сказал я.
- Идем вниз по течению, - предложил Михаил. – Всё равно выйдем к какой-нибудь деревне.
Тальник близко  рос от воды. Его  ветки  от движения воды дрожали, и от этого в этом месте вода  была немного зеленоватая и  будто  поласкала веточки и  ярко-зеленые  листочки. А длинные  плети тальника местами, как не странно,  беззвучно  хлестали  по воде, а вода в этом месте словно от боли кружилась и старалась ускользнуть от этого немилосердного битья.
Странно,  во мне  появилась тревога. Чтобы это значило. Да и Михаил, как всегда стал вертеть головой, и озираться.
Лес резко закончился, и мы вышли  к огородам  какого-то села.
- Вроде наш мир. Нас что, перебросили на реку Енисей или на Лену? – сам у себя спросил Михаил. – Только вот дома не очень-то похожие на наши.
Дома стояли в  аккуратном порядке, и была на улицах идеальная чистота.
- Бурундуки и лиственный лес говорили о том, что это Сибирь, - ответил я. – но дома и чистота вызывает подозрение. Я знаю наши деревни.
- А я будто не знаю, - сказал  Володя. – Похоже и непохоже.
- Нет, это не наша деревня. Может, мы попали в Германию, или ещё в какую страну, - ответил Николай Иванович
- С чего ты взял? – спросил Веня.
- Я  в свое время служил в Германии. И  деревни в той стране знаю.  Там был полный порядок. Только боюсь сейчас там появляться,  Санкции потребуют на какую-нибудь ерунду. Да и  в Прибалтику нечего соваться.
Николай Иванович  начинает юморить. Совершенно мужик оттаял.
- Надо тогда спросить, - предложил Веня.
Через переулок, который выложен  квадратными камнями, мы вышли на улицу. Мимо нас пробежали с удочками  два  мальчика. Один из них показал  нам язык. И оба засмеялись.
- Я вот уши-то вам надеру, - сказал Володя.
- Руки коротки! – отозвался один из них.
- Ну, я вам чичас дам трепку! – закричал Володя.  И тут открылась калитка и вышел мужик в аккуратной и чистой одежде. Он поклонился нам и улыбнулся. – Сорванцы.  Что с них  взять.  Мои сынки. На рыбалку побежали. Самый клев сейчас.  А я вот на покос собрался. А вы издалека, или как?
- Издалека, - ответил я. – Заблудились вот. И вышли к какой-то реке. Что за селение, добрый человек?
- Я добрый для вас? – быстро спросил он, и тут же так же быстро ответил. – Река Лена. А это  село Витим.
Ответ поразил меня. Я весьма хорошо знал это село Витим. В  честь реки Витим, впадающей в Лену, и названо это село. Ответ  меня насторожил.  Такого идеального порядка, да чтобы не только главная улица, но  и переулок были вымощены широкими и гладкими камнями. Я шепнул Михаилу:
- Здесь что-то не то. Я очень хорошо знал Витим. Это не Витим.
- Я это давно что-то почувствовал, - тихо ответил Михаил.
- Не надо бы при мне шептаться-то, -  сказал мужик.  – Зачем секретничать? Нехорошо. У нас на селе это не принято.
- А что у вас принято? – спросил я. – Вызывать недоверие к пришедшим издалека?
Он продолжал улыбаться.
- Принято?  Ничего не скрывать.
- Чо лыбишься? Пригласил бы к столу. Посидели бы маленько. Уважать надо гостей, - сказал Володя.
- Какие же вы гости? Пришли непонятно откуда, идете непонятно куда. И мы должны вас уважать?  Мне нет времени с вами здесь рассусоливать. Сенокосная пора. А то мне от хозяев влетит.
- Так у вас хозяева есть? – спросил Михаил.
- Кормильцы и поильцы наши, - продолжая улыбаться, ответил мужик.
- Фермер у вас хозяин? – спросил я.
- Фермер, - переспросил мужик. – А что это такое?
Вот этот ответ меня совершенно сбил с толку.
- Ну, если есть у вас на селе хозяин, значит, это фермер, - ответил Михаил.   
  - Может у вас и фермер, то у нас хозяин. Некогда мне.
И он пошел по переулку  в поле.
- Что же это такое? – спросил Михаил.
- Село шикарное, - сказал Володя. – Так бы и поселился здеся.
- Не советую, - ответил Михаил.
- Не скажите, я бы пожил здесь. Идеальный порядок.
- Николай Иванович, дорогой наш лектор. Я в этом Витиме бывал. Но этот не  тот Витим. Мне, кажется, Николай Иванович, всем нам вскоре придется не сладко. Неужели вы не заметили улыбки детей и улыбку мужика?
- И то, правда,  - сказал Веня. – Они улыбаются, и в тоже время нам хамят. В  наших деревнях другие люди.
У меня за пазухой что-то прошуршало. Вроде появилась бумага. Я сразу догадался, что это за бумага. Это будет отменное оружие для Николая Ивановича. Я вынул  листы.  Почему-то стало смешно.
- Ты тоже стал улыбаться? – спросил Михаил.
- Михаил и Николай Иванович, вот, когда вы прочитаете эти бумаги, то я думаю, что вскоре они  пригодятся, особенно для нашего лектора.
Бумаги я передал друзьям.
- Пройдемте на бережок, и  там вам будет время насладиться прочитанным, - сказал я, что мы и  сделали. – Николай Иванович, вы должны вникнуть в этот уникальный материал. Вам предстоит великое и новое дело.
- Как только я прочитал первые предложения, я понял, что они для меня, - ответил Николай Иванович. Листы он разложил на коленях, и с удовольствием потер руки. – Вот уж я этих улыбчиков одним махом уложу.
Михаил немного почитал, и отложил листы лектору.
- Это какой-то кошмар. Библиотека казенная и муниципальная? Ну, это уж слишком. Зачем так унижать библиотеку? Где они эти конторские крысы таких слов нахватались? А про судебные дела, я только  успел прочитать половину страницы, и у меня даже в глазах зарябило. А каково этим конторским в судах?  Неужели нет обыкновенного, простого русского  языка без всяких закорючек в предложениях. Это же полный кошмар.
Наш лектор был  чрезвычайно взволнован.
- Как я раньше не познакомился  с конторами  в судах и прокуратурах, а также в  конторах жилфонда!  Вот, где  раздолье для моих лекций!  Я же  такой лекцией любых улыбчиков укатаю. На свою память я не жаловался. Я уже состряпал лекцию. Желаете послушать?
- Меня уволь, - замахал руками Михаил.
- А я уже начитался, - ответил я. – Как и у Михаила  зарябило в глазах, а в голове что-то звянькнуло.
- Тогда почему у конторских  крыс  не звянькает в головах? – спросил Веня.  – Мне не надо.
- А я бы тебе шеяку свернул! – засмеялся Володя.
- А вы знаете, как я  обозвал лекцию? Слушайте.  Казенный и муниципальный трактат  для судебных исполнителей  в жилищном фонде.  Ну и как?
- Это, конечно  полная белиберда и отменная камуха, но звучит. И в тоже время всех этих конторских крыс касается, - ответил я. – Я бы все эти бюрократические конторы разогнал, усадил бы за парты, и заставил бы  учиться заново. И вот им не стыдно сочинять  такие тексты. Порой мне  думается, что они просто хохмят, запутывают простых людей, чтобы они ничего не поняли. И опять же в судах и в прокуратурах люди сидят вполне сурьезные, прохмуренные.  Они не любят шутить. А может, они так шутят? Кто их знает. А если не шутят? Тогда что это? Издевательство над народом?
  - Тогда их всех, выдумщиков этих, на такие вот тексты, лечить надо.  Эти тексты только и нужны для нашего замечательного лектора Николая Ивановича, - сказал так Михаил, и неожиданно засмеялся. – Таким текстом кому хочешь можно голову заморочить.  Одним словом эти заморочки нам пригодятся.
- Вам я читать не буду, -  пообещал Николай Иванович.  -  Надо пожалеть ваши головы. Я  человек, привыкший  к  мудрейшим  лекциям, закалился, одубел. А вот, как они, когда придумывают  такие слова и предложения, с ума не сойдут.  Вот прочитал я все эти листики, и даже у меня в глазах зарябило, а в груди возникло томление. Но, надо терпеть. Куда там до моей лекции о земноводных. Вот эта моя новая лекция перещеголяет любую мою лекцию. Молодцы  ребята, что сочиняют  такие трактаты для народа.  Да уж, я этим улыбчикам  задам урок от судебных исполнителей и прокурорских товарищей и  от жилищных контор, да и от других контор. Залихватские ребята там  сидят, дай Бог им здоровья. Если мне  в нашем мире память вернут, буду собирать вот такие листы от всех этих лихих контор, и возможно, у меня родится  такая вот книга, где можно будет посмеяться от души, а иногда и всплакнуть. Вот что обидно, ведь за эти заморочки им ещё и деньги платят, зарплата идет. Государство им платит за  такие вот листики. Нам ведь тоже, как халявщикам, бездельникам-лекторам платили денежки. Мозги людям пудрили...
 Да, крепко меняется наш лектор. И юмор стал понимать,  использовать, где надо. И  уличные словечки стал   употреблять.
- Юра, если мне память вернули бы, то я бы списался с тобой. Мы бы такую книгу сварганили, все бы диву дались.
- Не книга получится, а отменная веселуха! – засмеялся Володя. – Кто её читать будет?
- А мы  их подсунем  тем конторам, где  изобрели такие  тексты, - ответил я. – Пусть бы наслаждались.
- Возможно, что-то в них и шевельнулось бы, - сказал Николай Иванович.
- Бесполезно. Наши конторы уже не переделать, - тяжело вздохнул Михаил. – Бюрократия  крепко  вошла в тело оных контор.  Не поймут они ваш юмор. Там не любят шутить. Не поймут. Зря будете стараться. Конторский народ не переделать. Давайте лучше думать вот о чем,  Куда мы, всё-таки, попали?
Мы  решили  снова вернуться в деревню. Она словно вымерла. Только  ребятишки  в отдельных местах ловили рыбу.
Из ворот одного дома вышла женщина. Она  прошла на берег, взяла  у трех мальчишек рыбу и  вернулась в дом. Ребятишки не играли, они усердно ловили рыбу и  бросали её в ведра.
- Чо они такие? – неожиданно спросил Володя. – Они каки-то не такие.
- Это и заметно, - ответил я.
Мы подошли к одному из домов. Во дворе две девочки  кормили кур. Чистенькие, аккуратные девочки. Они не обращали на нас внимания. Потом они стали поливать  цветы.
- Как я понял, у них всё распределено, - сообщил Николай Иванович.
- Это меня и настораживает, - ответил Михаил.
Тревога во мне не проходила.
- Что-то в этом есть, - сказал я.
- А чо здеся такова?  Воспитали так! – засмеялся Володя.
Михаил посмотрел на меня и сказал:
- Именно воспитали. Воспитали. Но кто их воспитал? Вот  это и есть задача.
- Родители их воспитали, -  ответил Веня. - Знамо дело, родители.
- Начинаю догадываться, - прошептал Михаил.
- Да я уж догадался, - тихо ответил я.
- Что-то надо нам делать,- сказал Михаил.
- У меня есть предложение. Пойдемте к мужикам, и всё у них узнаем, - предложил я.
Мы пошли в поле.  Там  ровными рядами шли  мужики с косами. Они косили  большую и сочную траву.  Рядом с лесом  что-то было загорожено высоким забором.
- Загадка, - только и сказал Михаил. 
Один из мужиков  воткнул в землю черенок от косы, и подошел к нам.
- Зачем пришли люди издалека.
Он чуть заметно улыбался. И тут  я увидел его глаза. Там было полное безразличие, словно это были глаза манекена.
- Так вот, шли, шли, и наткнулись на вашу деревню. Путешественники  мы.  Отдохнуть  решили. А вы все заняты, даже дети заняты.
 - Ну, и шли бы себе  куда надо, -  ответил мужик.
- Ты пошто нам хамишь? Не уважаешь нас? – резко спросил Володя.
- У нас водки нет. Мы не пьем. Это ваши пьяницы, когда выпьют, то говорят про уважение. А вы ещё не выпили, а про уважение заговорили.
- Не пьете? Чудеса, и полная веселуха! – засмеялся Володя.  – Это чо за деревня такая, где не пьют!?
- Подожди, Володя, дай разобраться, - сказал Михаил, и рукой остановил Володю. – Слушайте, гражданин-товарищ, или как вас там теперь называют, где можно было увидеть вашего хозяина?
- Увидеть? Иди вон туда, где  стоит загон. Там есть столовая наших хозяев. Они быстро вас заставят работать. У нас не принято бездельничать.
- Даже дети не  играют, всё трудятся? – спросил я. – Рыбку для  ненасытных хозяев ловят?
- Зачем им играть, да дурью маяться. Работать надо. Если мы будем хорошо трудиться, то и хозяева будут довольны нами. Идите. А то хозяину не понравится, что я с вами здесь лясы точу
Мы пошли к забору. Николай Иванович был задумчив. Он что-то постоянно шептал, иногда размахивал руками. Наверное, тренируется читать новую муниципальную и казенную лекцию.
 Забор бы высотой, наверное, около  четырех метров. И растянулся он  метров на сто. Оттуда пахнуло жареным мясом. 
- Даже аппетит разыгрался, - сказал Володя. – А  где же вход?
Мы обогнули забор, он  углублялся в лес.  От него разделяла узкая дорожка.  Забор не кончался. Но мы достигли его окончания. Он упирался в гору.  Зато мы подошли к воротам.  Вот и калитка.
Я приоткрыл её, и передо мной  отрылась удивительная и непонятная картина. В воротах стояла стража из двух улыбающихся  человек, похожих на манекены.  У подножья стояли  дома   непонятно  из чего  сделанные. И они были похожие на игрушечные домики, выкрашенные в разные цвета, в основном зеленые. Отдельно от них был большой дом с высоким крыльцом. Как я понял, это была столовая. Все эти домики и  столовую  отделял высокий забор. Что там, было не ясно.
- Загадка, - сказал Михаил. – И эту загадку надо бы нам разгадать.
- А чо гадать-то? Эй вы, мужики, истуканы дребаные, это у вас столовка? – резко спросил Володя. – Чо лыбитесь, истуканы?  Нам  пожрать бы  чичас во время, а потом уж и поговорим.
Володя шагнул в сторону столовой, но тут же словно на что-то наткнувшись, упал.  Он вскочил.
- Мать тебя за ногу!  Точняк! Мне это знакомо! Мы ведь уже натыкались на такую пленку!  Вы чо? Кузнечики, али как?
- Мы не кузнечики,  мы простые люди.  Стоим на охране наших хозяев, - спокойно ответил один мужик.
- А чо тада  нас в столовку не пускашь? -  грозно спросил Володя.
  - Не положено.
- Кем это не положено! – крикнул Веня. Мужики даже не шелохнулись. Значит, это не улыбчики. Это просто местные люди. Так кто же у них хозяева?
- Загадка, - опять сказал Михаил.
- Я эту загадку вмиг разгадаю! – закричал Володя, и стал бить  пленку. Но она только отбрасывала Володины кулаки.
- Ребятки, одно я теперь понял. Здесь поселились  псайи.  По вот этой пленке можно определить, здесь они. Но, опять же эти улыбки настораживают меня о многом.
- И о чем же вас  они настораживают? – спросил  Николай Иванович.
- О многом, ребятки, о многом. То, что псайи здесь оккупировались, то ясно. Теперь надо думать о простых людях. Значит, вот эти псайи из вот этих людей чипы рабства не убрали, которые в них внедрили  гелиозы, по-нашему улыбчики. Псайи прогнали или уничтожили улыбчиков. И теперь вот эти люди  рабы  псайев. Но, где всё это происходит? Вот это и есть главная задача. И  тогда мы поймем, где мы находимся и что нам делать.
- Чо делать? Громить этих  серых сук, - ответил Володя.
- Позвольте мне с ними поговорить, - сказал Николай Иванович. – У меня готова лекция. Я  название немножечко для полного порядка  усложнил. Муниципальное и казенное  товарищество  краеугольных межпоселенческих  и абсурдированных  дурашлепских контор бибсудебножилищного направления с уклонов  в таких хохмачей- сочинителей в  дурдомовидность.  А? Каково?
Володя, видимо, пытался что-то понять, его глаза собрались в пучок, а рот открылся, и он пытался повторять слова за лектором.
Володя, наконец,  встряхнулся, и глаза встали на место. Он чуть не взвыл.
- Во,  дает! Ни черта не понял!  Ажно дух захватило. Такую белиберду если кому впарить в  голову, то можно  с ума спятить.   
- Вот этого я  и хотел. Это только название  такое придумал. Им всем можно  что-то головокружительное сочинять, а мне нельзя?  То, что выучил из текстов  из разных контор, можно получить удар. Бедные судебные исполнители и прокуроры, а также  жилищные конторы, кто же им такое сочиняет?  Мне, кажется, там сидят хохмачи и от скуки сочиняют такую вот  ахинею из набора непонятных в русском языке слов. Где же они их берут?  С годами  эти сочинители-хохмачи будут усложнять свои гениальные сочинения. Для простого человека можно  ума лишиться. А для  таких лекторов, как я, настоящий клад.  Когда вернусь домой, то буду их собирать.  И если отправят меня в другой мир, то теперь у меня будут новые, современные лекции.  Как бы мне хотелось познакомиться хотя бы с одним сочинителем-хохмачем. Я бы уговорил его сочинить ещё более круче  трактат.
- Очень просто, - ответил я. -  Сходи в  здание народного суда или прокуратуры. Узнай, кто такие  письма и тексты сочиняет, и попроси, чтобы он тебе одолжил копию такого письма. Сходи в жилищную контору. Там  ты найдешь таких сочинителей-хохмачей. И вообще, наши конторы любят  сочинять такие тексты.
- По таким хохмачам дурдом плачет, - отозвался Веня. – Как-то я пытался одолеть такое письмо из жилфонда. Листик прочитал, дальше не смог читать. Залихотило.
- Да, это так. Я тоже порой не могу разобрать, что же они хотели сообщить  нам, - сказал Михаил. – Теперь нам надо что-то делать.
Мы подошли к забору. Стали искать щелки, чтобы узнать, что там есть?
- Мужики! – крикнул Веня. – Я нашел отверстие. Господи, страх-то какой! – и он отошел от  забора. – Посмотрите, посмотрите, чо там  делается. .  Володя посмотрел, и тут же отошел.
Решил и я заглянуть. Подобной картины я никогда не видел, Здесь была скотобойня. Из  расщелины выводили корову или лошадь, а то и свинью.  Её живую подвешивали на крючья, и в один миг крыскисы сдирали с неё  шкуру, вытряхивали внутренности. И готовую тушу  по  конвейеру отправляли в  другую расщелину. Иногда  какой-нибудь крыскис отрезал кусок мясо, и тут же съедал. Животные не кричали и не мычали, когда их тащили на крючья.   Псайи  многое что могли сделать. На разные пакости, как и улыбчики, они горазды.
- Ужас, - только и сказал я.
Михаил тоже посмотрел.
- Кошмар, - сказал он.  -  Такую скотобойню я вижу впервые.
- А доставляют им животных  такие же люди, как мы, - ответил Николай Иванович, когда он посмотрел на ужасную картину. Он был бледен.
- Здесь хозяйничает серая саранча из космоса, - сказал Михаил.
Мы вышли из ворот.  Нас встретил самый настоящий псайи. Он пропищал:
- Путешественники?  Приглашаем вас в нашу столовую. Хотели туда пробиться? Не выйдет. Мы от таких, как вы стараемся огородиться.
- Чо же вы таки пугливые? – засмеялся Володя.
- Они нас, как чертей боятся, - хихикнул Веня.
- Хорошо, - сказал Михаил. - Веди нас в столовую. Как тебя хоть звать-величать?
- Куз меня зовут.
- Значит, кузнечик или кузнец, - ответил я.
- Куз, это, значит, быстрый…
- Попрыгунчик, = хихикнул Веня.
- Ну и что? Надо будет,  буду прыгать. Только тогда вы испугаетесь меня, а я тогда вас могу разорвать.
-  Лапы твои коротки, - огрызнулся Володя, и сжал кулаки.
- С вами спорить невозможно, - сказал Куз. – Вы, как ваши одинокие женщины. Капризные, и требуют к себе уважения.    
  - А ты возьми и уважь, - ответил я. Внутри его будто что-то скрипнуло. И он резко ответил:
- У нас женщины другие. Женщина не должна спорить со мной, Её уважать? У нас это  так не делается. У нас женщина  знает только свой уголок. Жди мужа и  рожай и расти детей до пяти лет.
- А дальше что? Детский сад? – спросил я.
- С пяти лет мы отнимаем у матери сына. У нас  есть специальные школы для  сыновей. И тогда он уже мать свои не видит.
- А дочерей куда? – спросил Николай Иванович.
- Дочери остаются с матерью. Она их воспитывает, чтобы они уважали и слушались мужей.
- На вас нет  наших женщин, - сказал я. – Вам бы здесь наша Октябрина такую бы жизнь устроила…
Сказал я так, и сам себе закрыл рот. Поздно.
- Я здесь, Юра Стрелов, я здесь!  Ты меня позвал, и я вот она здесь! – радостно воскликнула Октябрина Правдина. – Я только что была в пещере, где  великие грешники таскают тачки со своими грехами.  Задавала вопросы Коломойскому, Обаме,  Порошенко и другим преступникам. Бедненькие, они рвались с цепей, и кричали,  чтобы я больше не задавала им вопросы. Лучше, мол, дайте им хорошего кнута, а потом опять таскать тачки с грехами. Джен Псаки даже от моих вопросов не только выла и плакала, но даже падала в обморок. Меня оттащили от них, и сообщили, что они все и так попадут в ад за злодеяние и вранье. Я видела и задавала вопросы и требовала, чтобы отвечали мне, тем преступникам, кто бомбил Югославию. Они тоже попадут в ад. О всех миллиардерах и говорить нечего. Они все будут  в огненном аду за  обман и воровство.  Ну а теперь мне здесь надо будет кое-кому задать вопросы, и чтобы не уходили от ответов.
- Нам не надо задавать вопросы, - затряс я руками.
- Не буду, не буду. Не бойтесь. Что вы все боитесь меня?  Я же, всё-таки, женщина. Никакого уважения к женщине. Ну, голубчик из серо-зеленого мира, ответь мне на такой вопрос. Не уходи от ответа. Как это у вас вдруг не уважают женщин?  Я бы тебе быстро все глаза выцарапала.  Отвечай!
- У нас  такой закон. И он не нами придуман.
- А вот кто его придумал, он сволочь и мерзавец!
- Да как ты смеешь, очковая змея, обсуждать наши вековые законы?! – запищал Куз. И он стал надуваться.
- Я  тебе не очковая, как её там, я всё-таки женщина!  Оскорблять женщину! Не позволю!  Отвечай, сукин сын!
- Юра, она нам всю обедню испортит.  Рано она объявила им войну. Мы ещё не готовы, - сказал Михаил.
И  Октябрина тут же исчезла, словно её и не было. И только по Кузу можно было понять, что она только что была здесь. Перед нами стоял почти готовый кузнечик.
Увидев, что Октябрина исчезла, он снова превратился в человека.
- У вас такие женщины все, - пропищал Куз.
- Пожалуйста, Куз, давай больше не упоминать о ней. Она снова может здесь возникнуть. Они почти все такие. И все они говорят, что они, всё-таки женщины. Лучше ты нас пригласи в столовую.
- Вы её тоже все боитесь. Ладно. Пойдемте в столовую.
Мы свободно прошли к дому с высоким  крыльцом. Да, это была настоящая столовая из времен советской власти.  С другой стороны дома, оказывается, тоже был вход.  За столами сидели, как я понял, рабочие в серо-зеленых  комбинезонах. Я почему-то подумал, что это наши люди. Одна партия людей только что пообедала, как вошла другая партия. Все они будто замороженные. Те, которые выходили, и те которые вошли – молчали.  Четверо  рабов, иначе их не назовешь, сели почти рядом с нами, где нам предоставили стол. Пригляделся к ним, в глазах безразличие, но они тихо улыбались.  Так могут улыбаться только идиоты. В глиняных чашках они хлебали баланду, закусывая маленьким куском хлеба. Знакомо. Так меня кормили на зоне.  Тогда, где тюрьма, где колючая проволока? Зачем я задал себе этот глупый вопрос?  Всю территорию огораживал  непробиваемый пузырь из невидимого материала.
Нам пока никто ничего не подносил. Рабы  похлебали баланду, встали, и медленно пошли на выход.
- Интересно, где они вкалывают? – сам у себя  спросил я.
- Наверное,  скот готовят на бойню, - ответил Михаил. – Кто знает, где эти наши бедолаги работают.
К нашему столу подошел Куз.
- Скажи, братец, кто эти люди?
- Они из вашего мира.
- Как?! – воскликнул Володя. – Да их надо немедленно освободить!
- Невозможно. Наши ученые постарались. В их головах совершенно отсутствует  сопротивление. Они полностью подчиняются нам. Они наши рабы. Нам нужна рабочая сила. Они готовят нам скот для забоя.      
- А мы вас всех пустим для забоя! – закричал Володя.
- Невозможно. Мы всесильный народ. Нас не победить. А теперь послушайте меня, неугомонные придурки!  Сейчас вам всё объясним.
- Вы нас пригласили в столовую, чтобы нас накормить, а потом уж мы поговорим, -  спокойно ответил Михаил.
- Успеете нажраться, - пропищал Куз. В столовую вошло пять  псайев.
- Что-то будет, - прошептал Михаил. – Володя, ты успокойся. Мы всё выслушаем, что они нам тут на уши навешают эти вруны, а потом решим, что делать.
- Да у меня кулаки чешутся на этих  зеленых тварей, - прохрипел Володя.
- Что твои кулаки? У меня язык чешется на новую, муниципальную и казенную лекцию вот в этом  поселенческом  месте, - ответил Николай Иванович. Молодец, лектор. Юморить начал.
- Рассаживайтесь, - пригласил Куз.  Мы заняли  места на обыкновенной лавке.
- Долго мы вас не задержим, и выпроводим восвояси, так у вас говорят, когда выгоняют не прошеных гостей?
- Только молчать, - прошептал Михаил. - Посмотрим, что дальше будет.
-  Пошептались? А теперь к делу. – Так будет  на всей планете. Вы видели, как живут и работают люди в деревне. Они счастливы. Не надо ни о чем думать. Всё заготовляют для нас. Так действует  в вашем мире  страна США. Многие страны  заглядывают ей в зубастый рот.  Кто не подчинился, устаивают санкции. Натравливают на не послушников угодливые страны в вашей старой Европе. Мы следим за вами, где надо в нашу угоду, направляем. США желают властвовать в мире. Пусть наслаждаются этой мечтой. Это мы их направляем. Они даже об этом и не ведают, что мы над ними стоим.  Где надо кого разбомбить – пожалуйста. И ваша мягкотелая ООН уже бессильна против этой страны. Кровь льется рекой. Ну и что?  Мы делаем их безжалостными к  людям. И президентов мы выбираем. Нам не нужны умные президенты и вожди, какими были:  Рузвельт, Сталин, де Голль. Хотя Сталин много и набедокурил, но при нем был порядок. Это были дети своего  жестокого времени. Но, в этом жестоком времени они умудрялись  поднимать свои страны из разрухи и нищеты. Что вам объяснять? Вы  это хорошо знаете. Если бы у власти сейчас стоял умный президент в США, он бы не гонял солдат на бойню в Ирак, он бы не  настаивал против России  эти глупые санкции. Это не ему всё в голову приходит, это мы подсказываем. Просто он не думает, что с Россией надо бы дружить. Ему  не нужны - сильная Россия и Белоруссия, не нужен сильный Китай.  Ведь и Рузвельту и Сталину мы кое-что подсказывали, но они думали только своей головой.  Всегда нужны  свои мысли, а не чужие, на наших подсказках, а также завравшихся помощников и особенно помощниц. А этих помощниц совершенно нельзя слушать. А нам всё это, как раз и нужно. Мы веселимся, когда  слушаем  вранье этих помощниц. Они хорошо поддаются нашим подсказкам.
- И зачем вы нам всё это говорите?  Какой смысл? – спросил Михаил.
- А разве вам это не интересно, что мы  творим в вашем мире? С помощью  гелиозов мы покорим ваш мир, и сделаем из людей послушных, но счастливых людей без чувств и мыслей. И тогда во всем мире наступит благоденствие.
- Но это будут ваши рабы! -  заявил я.
- Почему же рабы? Это будут счастливые люди. Вот вам и коммунизм, Так,  Николай Иванович?
- Не так. Совершенно не так. Это будет рабовладельческий строй, но ещё страшнее. Они будут не только рабами, они будут  вашими послушными роботами.
- Ах вы, зелено-червивые твари, чо захотели?! – закричал Володя.
- Болотные  мерзавцы! – крикнул Веня.
- Мы не болотные, мы любим степь. Тут вы крепко ошиблись земные черви, - громко пропищал один из псайев.
- Слушайте, псайи, вы же цивилизованная нация, как вы можете так поступать  к себе подобным? – спросил Михаил.
Все пятеро встали.
- Себе подобные? Кто? Человек нам подобный?  Мы есть величайшая раса во вселенной псайи!  А человек  есть земной червь. Вот он кто. Вот вы. Если бы вы дали согласие сотрудничать с нами, вы бы  так стали жить, что в  вашем мире вам бы все завидовали и восхищались.
Михаил прошептал:
-Только спокойствие. Мы ещё им устроим концерт. Спокойствие.
Володя и Веня, конечно, поняли Михаила. Пока надо  молчать. А там будет видно.
- Надо бы нам хорошо подумать, -  сообщил Михаил.
- Вот это правильно, - сказал Куз.  - Мы удаляемся по делам.
И тут вступил в разговор Николай Иванович.
- Господа псайи, а как у вас здесь живут  улыб…гелиозы?
- Хотите сказать улыбчики? Нормально живут. Они находятся вон за этой горой. Они любят роскошь, золото. Установили там город-сказку, - ответил Куз.
- Что они там делают? – спросил я.
- Большую и емкую работу они делают.  Они продолжают внедрять в людей чипы. Из вашего мира изымают некоторых людей для работ.  Пока мы с ними в  дружбе и согласии. Пока.
- Ясно, - ответил Михаил. – Пока не завершат внедрение чипов в бедные головы людей, а потом можно от них избавиться.
- Вы слишком много знаете, - сказал Куз.
- Но, мы ведь путешественники во времени, и к тому же неугомонные придурки, - ответил я.
- И отчаянные придурки тоже, - сказал Куз.
- Значит, мы вам нужны, - сказал Михаил.
- Да, это так. Но вы нам именно вот такие и нужны. В вас заложен какой-то  незнакомый нам секрет.
- Потом нас решили распотрошить, как вон тех живых животных, - ответил я.
- Так поступают наши крыскисы.
- Мы вам дадим ответ, - сказал Михаил. – Разрешите нам полазать по горам, по тайге. Мы ведь таежники.
- А кто вам запретит? Ходите. Можете идти.
- А кто нас кормить будет? – резко спросил Володя.
Видимо, псайи отдали приказ, чтобы нам принесли обед. Пришли  три человека. Они принесли нам  чашки с самым настоящим гуляшем.  Люди чуть заметно улыбались, а в глазах безразличие.
- Бедные наши люди, - только и сказал Михаил.
Мы отменно пообедали и вышли из столовой.
- Надо сходить и посмотреть на  селение улыбчиков, - предложил я.
Мы перевалили гору, и вышли к сказочному городу. Он  не  охранялся. Это и понятно.  Кого здесь бояться?  Рядом  поселились псайи. Есть у них крыскисы.  Мы вошли в  село. Конечно, это не город. Сказочных домов было пятнадцать.  Кругом  фруктовые деревья, цветы, фонтаны.  Это не для псайев.
Нас встретили  три улыбчика.
- Нам уже о вас передали.  Всё путешествуете  неугомонные  придурки? Они вам поверили, что вы будете на них работать? Это смешно, - сказал, видимо, старший у них. -  Вы столько наших побили. А сколько псайев уничтожили?  Не сосчитать. Что-то они задумали.
- Вас обмануть задумали, - сообщил Михаил.
- Закрутят они вам мозги! – засмеялся Володя.
-   Эти  лгунишки  обмишурят вас за милую душу, - хихикнул Веня.
- Надсадятся, - ответил улыбчик. – Ничего. Там посмотрим, кто кого обманет. А это хорошо, что вы нам сообщили. Только у нас к вам осталось подозрение.  Вы придумали какую-то игру, как с теми, так и с нами. Мы ведь и без них можем вас хоть сейчас замуровать  в нашу каменную тюрьму.
- Слушай ты, прыщ улыбчивый, руки коротки, - прогудел Володя. Но не стал кричать. Это уже хорошо.
- Господа, товарищи, зачем спорить? – вмешался в разговор Николай Иванович. -  Я понял, что вы не роботы, вы настоящие  гелиозы. Это ведь великая и вселенская раса. Мы должны приклоняться пред вами, господа.
Молодец, Николай Иванович. Он уже включился в игру. Только бы Володя с Веней всё не испортили! 
- Вам надо будет с ними осторожнее, - сказал Михаил.
- Ух, как осторожнее, - добавил я.
- Ваш город удивителен! – восхитился Николай Иванович. – Это  прекрасный муниципальный и казенный город!
- С межпоселенческими домами, - включаясь в игру, добавил я.
Улыбчики рты разинули. Они думали. Они переваривали наши слова. Мы эти слова порой не можем понять, а тем более такие разумные существа, как гелиозы, достигшие того, что на космических кораблях прилетели к нам  и не могут понять. Вот, где будет раздолье для нашего лектора. В это время он потирал руки.
Улыбчик  решил нас  перебить.
- Подождите, подождите. Пожалуйста, объясните смысл ваших любопытных слов. В них кроится какая-то тайна.
- Нет там никакой тайны, - хихикнул Веня. – Мы и сами ни черта не понимаем эти слова.
- Тогда зачем вы их произносите?
- А навроде обезьян, - засмеялся Володя. – Все так пишут, ну и  так стало принято.
- Кем принято?
- У нас есть такие двуногие существа, так вот они классные мастера на вот такие придумки, - ответил Михаил.
- У нас другой язык. У нас всё должно быть точно и ясно, без всяких выдумок.
- Ну не можем мы без выкрутасов, - развел руки Михаил. – Ну, не можем! Придумать бы что-нибудь этакое похлеще да непонятнее. Вот, мол, мы какие специалисты на выдумки! Мы, мол, ещё не то можем! Мы такого накрутим да навертим, что  век будете разбираться и не разберетесь.   
- У вас есть такое слово. Мы его понимаем. Расшифровали. Шизофреники. Может, их лечить надо?
- Не получится. Во всех конторах сплошь и рядом такие выдумщики сидят. За это они ещё и деньги получают. Сидят, придумывают, да ещё улыбаются. Так что надо ещё разобраться, почему они такими стали?
- Чипы в их башках! – крикнул Володя. Улыбчики скукожились. – Страдальцы  вонючие! Сами у нас набедокурили, а теперь дуру нам гоните? На всех вас надо натравить таких умниц, как Николай Иванович, да нашу землячку…
- Не надо! – крикнул я. – Сейчас её сюда не надо!
- Надо, Юра, надо, - раздался знакомый голос Октябрины Правдиной. И она тут же проявилась. – Надо, Юра, надо. В самый раз я  здесь появилась. Видишь, они уже скукоживаются от вашего крика, а от моих вопросов они  ещё больше свернутся в трубочку и в пепел!
Улыбчики  растворились в желе.
- Вот так их! – крикнул Володя. -  Я бы заходил в конторы, да тюкал бы этих выдумщиков по темечкам, чтобы повылетали  из них проклятые чипы, да  посадят меня в тюрьму. В нашем мире ведь не поймут меня.
- Не поймут, - ответил я.
- Эх, летали бы мы по нашему миру, да тюкали кое-кого по башкам, -  на этот раз  серьезно ответил Веня.
- Наш мир весьма серьезный мир, - ответил Михаил. - Хотя все они и улыбаются, но шуток не понимают.
- Послушала я вас, и вот  пришла к какому выводу, - задумчиво ответила  Правдина. – Наш мир прекрасен, но в нем страшно жить.  Все избегают моих вопросов. Боятся отвечать. Я ведь задаю вопросы для человека нелицеприятные. Кому хочется отвечать? Так вот и вы боитесь меня. Да не буду я вам больше задавать никаких вопросов. В этом мире все ваши  земные грехи, какие вы натворили за всю жизнь, у меня они, как на ладони. Не будем об этом. Нам надо как-то разорить вот это  бутафорное гнездо, а потом взяться за  кузнечиков.
Видимо, улыбчики передали своим, что они гибнут.  На наших глазах произошло чудо. Сказочный городок стал дрожать, будто кто его шатал. Он просто стал растворяться. Даже фонтаны исчезли.  Вокруг нас  была обыкновенная большая поляна.  А вот со стороны горы на нас двигалось  войско улыбчиков. Сосчитать было невозможно.
Войско остановилось. Вперед  вышел, видимо,  генерал улыбчиков.  На нем было много разукрашенных лент.  На концах каждой ленты  по желтому кружочку с пятак. Конечно, это были золотые награды за подвиги.
- Ребятки, а вот теперь я вам помогу, вернее мы поможем, - засмеялась Октябрина. -  Только прошу затыкать уши, особенно Юрке Стрелову. Он не терпит мат, шума и визга,  громких песен и громкой музыки. Сейчас здесь проявится  женский  отряд добровольцев под командой Длиннохвостиковой.
И она тут же проявилась. Рядом с ней появились, Железянкина и неожиданно для меня Гутя Семихватова. Значит, и её послали в женский отряд. Почти рядом со мной стояла  Ольга Борисовна Голубкина. Она нежно и ласково  что-то шептала Длиннохвостиковой. В этом отряде  я насчитал около двадцати отчаянных дам. Двоих я узнал. Они до пенсии работали домоуправами. Я всегда думал, что туда специально  подбирают голосистых женщин.  Остальные  дамы мне не знакомые.
- Мальчики, - обратилась к нам Октябрина. – Остальных женщин нам прислали из разных городов. Все они когда-то трудились или на путях или были домоуправами.  Голосистые девчата. Сопровождать наши милые голоса заполненные отборным матом, будут музыканты, любители  громкой музыки. В нашем мире я бы этих голосистых  любителей громкой музыки перевешала бы всех. Но здесь они пригодятся.  Все мы делаем общее дело. Мы должны защищать наш мир от вторжения всех этих улыбчивых и серых тварей.
Вперед выступила Голубкина.
- Девочки и мальчики, давайте сначала я  этому генералу в лентах  что-то ласковое скажу.  Не мешайте мне.
- Позвольте, Ольга Борисовна, но я, как мужчина, должен в таких опасных делах, идти впереди вас.  Уступите мне первенство.
- Но, я всё-таки, женщина, как это я могу мужчине уступать?  Вам будет оказана честь, уничтожить окопавшихся здесь восьмерых ученых. Сейчас они прячутся в подземелье. Там они опять что-то затевают против нашего мира.
Она тихонечко пошла навстречу  к генералу.
- Ну, девчата,  приготовиться, - прохрипела Длиннохвостикова. – Музыканты, на выход! – Почему прохрипела? Да потому что она не могла тихо говорить. А чтобы тихо говорить, необходимо напрягаться.
Тут же появились  косматые, лихие парни с разным музыкальным инструментом.  У них были какие-то большие и маленькие трубы, два барабана. Да, это будет настоящий концерт.
- Сейчас наша ласковая Ольга Борисовна усыпит бдительность генерала, - опять прохрипела Длиннохвостикова. Новичок в этой команде Гутя Семихватова  всё озиралась и дрожала. Она, видимо, недавно попала в другой мир. Голосок у неё не уступит любой  путейщице или домоуправше.
И вот, когда генерал  начал клонить голову, а ножки подогнулись,  Длиннохвостикова зычным голосом, даже на правое ухо я оглох, она закричала:
- Ату их?
Не знаю, как кто, а я не только заткнул уши, но и упал на землю.  Может, так я избавлюсь от  визга и громкой музыки. Но не тут-то было. Визг,  мат, музыка и барабанный бой,  кажется, пронзили моё бедное тело насквозь. Я катался по земле, задевая моих товарищей, но это мне не помогало. Видимо, мои товарищи тоже упали на землю, так как я чувствовал чьи-то тела. 
Может, я совершенно оглох, но наступила тишина. И только было слышно тяжелое дыхание и чье-то шептание.  Слабость была во всем теле. Еле поднялся на ноги.
Мне что-то говорила и размахивала руками Октябрина Правдина. Рядом со мной стояла  Ольга Борисовна и ласково что-то мне говорила. Но я никого не слышал. Я увидел поле сражения. Это было страшное побоище.  Скорченные трупы лежали  горками. И они постепенно  уменьшались. Мне было противно смотреть на это. Меня лихотило.
Мои друзья тоже были  в таком же состоянии, как и я. Михаил тер уши, это делал и Володя. Веня и Николай Иванович,  обхватив головы, продолжали сидеть на траве. 
Одно я всё-таки, понял, нам здесь делать нечего. Враг разбит нашими  лихими женщинами. Ещё одно гнездо улыбчиков уничтожено. Но, здесь недалеко  стоит лагерем  ещё один враг – псайи. Для них нужно другое оружие.
И тут неожиданно исчезли лихие женщины и  косматые музыканты.  Глухота не проходила.
Поле, где уже лохмотьями лежали трупы улыбчиков, постепенно  уменьшалось.  Тошнить меня не стало, и я смотрел на  удивительную картину бывшего поля сражения.  Вот исчезли последние лохмотья от тел грозного противника, и я увидел  зеленое поле. Тут же появился жаворонок. Он пел  свою вечную песню  любви.
И тут я вспомнил, что где-то в подземелье творят очередное зло  продажные ученые. И этих мерзавцев надо уничтожить. Найти и уничтожить.
И я решил об этом напомнить моим друзьям. Трудно было говорить, но друзья поняли.
Николай Иванович даже  приободрился, голос проклюнулся.
- Я им покажу вот такое же побоище, какое устроили наши доблестные женщины.
По совершенно чистому полю мы стали искать  вход в пещеру.  Но в этот момент перед нами проявился  один из псайев. Сразу было видно,  что он был злой. Он надувался и пыхтел. Его  морда меняла расцветку. То серела, то зеленела.
- Как  вы посмели  со своей ордой уничтожить всех наших союзников гелиозов!?  Некоторые  наши представители не верили вам.  Надо было сразу вас уничтожать. Вас не переделать. В вас невозможно вставить чипы. Так зачем вам доверять?  Мы вас уничтожим!   А вы нас теперь ничем не уничтожите. Мы закроемся от вас нашим куполом. Я исчезаю, и мы вернемся.
Он исчез. А Михаил только и сказал.
- Надо искать  пещеру.
- Короче, надо делать ноги, - прохрипел Володя.
- И не говори  браток про пряжу,  надо нам в пещеру заныкаться. Водички здесь нет, - ответил Веня.
Мы пошли  быстрее. Благо гора была рядом, да ещё отвесная скала. Мы и пошли  вдоль её
- А вот и пещера, - сказал Михаил. Мы вошли в неё. Здесь было  светло, как днем. Я понял, что здесь находятся ученые.
- Вот они, где голубчики, -  радостно сообщил Николай Иванович, и с удовольствием потер руки. – Не мешайте мне, я хочу повторить с этими учеными подвиг Петра Петровича Длиннохвостикова. В одной из своих книг я писал о подвиге лектора. Таких же продажных ученых закрыли в закрытое пространство, и там Петр Петрович закатил им лекции. В общем, все они  сошли с ума.
Здесь был настоящий рай.  Всё сверкало от серебра и золота.  В бассейне купались  девушки.
- Где  ученые? – спросил  у одной девушки  Николай Иванович.
Она указала на одну из дверей. Мы и вошли туда.  Там были столы, а на них стояли  разного размера бутыли с жидкостью, Кругом провода и трубки. За столами сидели ученые. Их было шесть. Увидев нас, они вскочили. Конечно, они поняли, что мы пришли  за ними. Стали метаться.
- Не волнуйтесь, дорогие ученые, - обратился к ним Николай Иванович. – Мы вас не тронем. Я вам только прочитаю лекцию о муниципальной  казенности про жилищные конторы и судебных исполнителей. А так, как вы  сейчас живете в межпоселенческом пространстве, то прошу  выслушать мою  удивительную лекцию в  отдельном помещении.
Помещение такое нашлось. Мы их там с Николаем  Ивановичем закрыли, а сами всё здесь  разнесли, а всё бумажное сожгли.
Мы сели на  скамеечку у бассейна и стали ждать Николая Ивановича. Девушки куда-то исчезли.
Ждали долго. Из той комнаты иногда раздавались стуки, вой. Потом появился усталый, но довольный Николай Иванович. Дверь он замкнул.
- Всё. Больше не будут пакостить. Теперь их место в сумасшедшем доме. Там им место. Кто-то мне сообщил, что их перебросят в наш мир  в разные психбольницы. Пакости свои все забудут, как и все богатства. А вот вылечатся они или нет, то мне неведомо.
И вдруг, я даже испугался,  перед нами проявились  два красавца. – Мак и Рада. Я писал о них. На далекой планете на краю вселенной  живут  бессмертные  разумные существа. Они давно нашли ген старения. В книге «Космические добровольцы» я  их описал. Так вот среди них есть люди, которые недовольны бессмертными.  Их изгнали, и они стали смертными.  Это были  Мак и Рада. Они бывали и на нашей планете.  Это были  красивые и смуглые  люди необычайной красоты. Но, зачем они здесь появились – загадка, как бы сказал Михаил.
- Вы не готовы к войне. Здесь с ними и без вас разберутся. Мы решили вас перебросить в безопасное место,  откуда вас и отправят  в ваш мир, - сказал Мак. – Да и нам  надо улетать, как можно дальше. За нами идет охота наших бессмертных.  Они нас сослали на вашу планету в далекое прошлое. А мы сбежали.  Решили вам помочь. Идемте на наш корабль. Мы быстро вас доставим на место.  Псайи  приближаются  к вам. Они возьмут вас для испытаний. Идемте.
По тропе мы вышли на небольшую поляну, на которой стоял космический корабль  величиной с двухэтажный дом.
Открылась круглая дверь, и мы вошли  в корабль.  Коридор, а по бокам  круглые двери.
- В  них  растут разные травы, полезные для нас. Они и дают нам кислород. Жить можно, пока не придет старость. Может, и найдем какую-нибудь планету для жизни. А если нет.  Здесь, на этом корабле и  закончится  наша жизнь.
- Но, почему вы не вернетесь туда, куда вас  сослали? – спросил Михаил.
- Нам было приказано жить только в том времени. Вы даже не представляете, каково жить, где водятся огромные хищники. Мы и решили сбежать. Корабль был там. Когда-то на нем туда прилетали наши люди, и они погибли от  болезней и хищников. И вот корабль стал наш. Теперь мы взлетим. Будем  потихоньку лететь на небольшой высоте к месту вашего пребывания. 
Они пошли в  нос корабля. И вдруг что-то случилось. Мак  пробежал мимо нас,  потом вернулся. В его лице была озабоченность. Они закрылись в носовой части.
Мы  все побежали к этой двери, и стали стучать, узнать, что же случилось. И тут мы услышали голос  Мака:
- Люди, мы не виноваты. Мы хотели вас доставить на место, чтобы вас  не распотрошили псайи. Нас несет  неведомая сила в глубину космоса. Наши бессмертные решили уничтожить нас.
- Мак, дорогой, люди, нас  подхватила черная дыра!
- Наш корабль сейчас войдет в  черную дыру!  Корабль неуправляем…Милая Рада, не волнуйся!  Я своим ученым доказывал, что черные дыры, это вход в другую вселенную…А если нет, то прощай моя вечная любовь…Прощай!...

А ДОМА ЛУЧШЕ
Меня, видимо, не держали ноги. Я сидел на  сутунке, а вокруг меня росли  молодые березки. От недавнего дождя с листьев  продолжала стекать вода. Она была теплой и до того родной, что, мне кажется, что вместе с  этой водой  смешалась другая вода, немного соленая. Я плакал? Не может такого быть! Но, это были слезы радости. Если  меня выдернули из корабля, значит, и взяли моих друзей. Я ухватился за  холодный и мокрый ствол березки, и встал. Ноги дрожали. Перед глазами  плавали белые круги, и летали черные звездочки. Надо идти. Если я начинал болеть, то я старался двигаться, и болезнь отступала. Едва передвигая ногами, я вышел  в молодой сосняк, а вот  стоят как два молодых брата кедра. Постоял возле них, вдыхая  сладковато-медовый аромат. В ногах прошла дрожь, исчезли  белые круги и звездочки. Лес будто наполнился светом. В  длинных и ярко-зеленых  хвоинках кедра, весело играли капли от дождя. Они не желали падать на землю. Им там было  хорошо, как  и мне, стоящему  под кедрами. Везде мне было хорошо, а дома лучше. Пусть  в моей жизни были ухабы, пороги, ураганы, но я дома, на родной земле, в родной и любимой тайге. Это ли не счастье!  Счастье! Да ещё какое! Прибавилось сил, поднялось настроение. Я  счастливый человек! Я самый счастливый! И вот ради этого счастья, я готов пойти на новые испытания. Видимо, такой я есть, такова моя судьба. Я  шел по тропе,  идущей в парк, к моей любимой сосне и пел. Пусть слушает меня тайга, и радуется за меня, пусть слушают птицы, пусть слушают люди, и пусть осуждают  меня, если  им это нравится. Я шел и пел во весь голос…

СОДЕРЖАНИЕ
ЧАСТЬ  ПЕРВАЯ. МОИ НОВЫЕ ДРУЗЬЯ
Будем знакомы
Приключения начинаются
Лары и Крыскисы
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НА КРАЮ ВСЕЛЕННОЙ
Полет  в неизвестность
Планета Ларов и Вудов
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВОССТАНИЕ
Хоть и нет ничего хорошего, но я на родной планете
Вот такие дела
Что дальше?
В плену у пришельцев
На свободе
Был ли я дома?
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. НАМ НЕ НУЖНА ВОЙНА. МЫ МИРНЫЕ ЛЮДИ
В кабинете у Сталина
Большая война
Мирные дела
Неугомонные придурки
А дома лучше