Однажды случилась любовь Глава IV 1941

Летний июньский вечер был довольно тихим, в небе сияла восходящая звезда, теплый ветерок ласково ложился на ветви молодой березы, а под убаюкивающую мелодию волшебной сказки засыпали в теплых удобных кроватках маленькие Эдик и Майя.
Неожиданно  спокойную мелодию  сновидений нарушил громкий, казалось, оглушающий грохот, черной  густой пеленой  накрывающий крохотный город.
Открыв  глаза, сонное дитя последовало к окну. Взобравшись на подоконник и прижимая маленькую хрупкую ладонь к стеклу,  Майечка прокричала восторженным голосом:
 - Мама, мама, посмотри, какой летит красивый самолетик!
Взглянув на небо, Анна увидела огромное железное чудовище, огненные пули которого насквозь пронзали мирную тишину и спокойствие людей. Самолет стремительно приближался к дому, а крохотная Майя даже не подозревала, каким ужасающим может быть этот славный, как ей казалось, самолетик. В ужасе Анна бросилась к своей малышке. Схватив ее на руки, крепко прижимая к своей груди и как можно дальше унося ее от окна, Анна чудом уберегла свою кроху от пули. Эдик тут же подбежал к маме и, схватившись маленькими пальчиками за ее юбку, не переставал плакать. Слезинки так и катились по его щечкам, заставляя сердце матери трепетать от  боли и страха за своих таких маленьких детей.
Войдя в комнату, Абрам бросился к Анне и детям. Крепко, с  нежностью обнимая своих малышей, целуя их  крохотные ручки и вытирая слезы с их бархатных щечек, отец  ни на секунду не хотел выпускать их из своих объятий, чувствуя ужасную тревогу в своем сильном  мужском сердце. Прижимая белоснежную руку Аннушки к своей груди, целуя ее уставшие глаза, Абрам промолвил слова, которые навсегда изменили их спокойную, полную счастьем жизнь:
 - Началась война.
Эти слова будто бы перевернули все внутри. Крепко сцепив зубы и до боли в руке сжимая строгий, военный мундир мужа,  Анна едва сдерживала себя, чтобы не закричать, пуская лишь тихую, одинокую слезу.
- Хорошая моя, любимая, никакая война, ничто  не сможет нас разлучить, слышишь – никогда, - тихо продолжал Абрам.
Ни на секунду не задумываясь, Абрам с семьей выбежали на улицу. Вокруг царили паника и хаос  - люди в страхе выбегали из своих, еще недавно теплых домов, босыми пятами касаясь сырой, холодной земли. Детский плач, крики, пронизывающий свист пуль волной накрывали напуганных бедных людей.  Через мгновение Абрам уже усаживал Анну с детьми в грузовую машину, крепко сжимая  ее руку и до последнего не отпуская ее тонких пальцев:
 - Любимая, жди моих писем! Жди меня! - кричал он ей вслед.
Грузовая машина, в которую сели Аннушка с детьми, была последней, отправлявшейся из горящих Бродов. Прижав к себе детей, Анна с ужасом  смотрела как огромные, серые самолеты, заполонившие утомленное небо, безжалостно бомбили мчащиеся впереди грузовики.
Через несколько часов Аня с детьми была уже в Киеве. Люди совершенно не представляли, что ждет их впереди. Их сердца были наполнены страхом, а в растерянных  несчастных глазах поблескивала горькая, скупая слеза. Остановка в Киеве не была  длительной.
Уже через два часа, опираясь о железную холодную стену товарного вагона, чувствуя ужасное опустошение в душе, и мысленно, с пронизывающей болью в сердце, перелистывая эпизоды счастливого прошлого, Аннушка с малышами  направлялась в серую, полную мрака неизвестность города Горького. Черноволосый, широкоплечий мужчина с гордой солдатской выправкой, пронзительным строгим взором довольно терпеливо ожидал Аню на перроне вокзала, слегка опираясь крепким плечом о старый фонарь. Геннадий Моисеевич, родной брат Абрама, не мог оставить девушку в беде, учитывая страшные обстоятельства, затянувшие в свои оковы людей, словно густая, грязная трясина. Поэтому,  совершенно не раздумывая, он попросил Анечку с детьми остановиться в его всегда открытом  для родных людей доме. Семья Геннадия была более чем любезна, всячески пытаясь оказать поддержку, такую необходимую растерянной девушке. Однако каждый день для Ани тянулся вечностью, не оставляя ни капли  спокойствия  в ее душе, и только письма Абрама, дошедшие  с боевых просторов далекого фронта, вселяли некую надежду во взволнованное сердце девушки.  То складывая, то вновь перечитывая потрепанный бумажный треугольник,  Анна не переставала верить в то , что однажды наступит момент, когда она вновь почувствует  тепло любимых, нежных рук Абрама.


30.09.41 г.
«Дорогая Анна и детки
Я должен Вам сообщить, что у меня все в порядке. К сожалению, я пока не могу получить от Вас писем. Анечка крепись. Смотри за детьми. Самое главное это крепкие нервы, чтобы пережить все. Привет Исааку и Риве.
Будьте здоровы
Целую Абрам
Ваш папка»

...09.41 г.
«Дорогая Анна и детки
Недавно я написал Вам письмо.  Я регулярно, каждые пять дней буду Вам писать.  У меня все в порядке. Жду от Вас регулярного получения хороших писем.  Я очень рад, что вы оказались именно в Горьком. Ты Анна постарайся подготовиться к зиме.  Хорошо следи и сохрани моих дорогих деток. Я также оставил у Шадловских 85 рублей для пересылки тебе, но я не знаю где они теперь находятся.
Дорогая Майечка учись хорошо, папа будет тебя любить и скоро приедет. Эдик, милый слушайся маму, будь хорошим малышом. Привезу тебе много книжек и подарков , Майе тоже и мы все вместе с мамой будем играть.
Будьте здоровы
Целую вас всех крепко
Ваш папа»

Жизнь в Горькове казалась Анне однообразной, ежедневно она отправлялась на военный завод, а после вновь окуналась в горечь и печаль своих мыслей, ведь после нескольких написанных Абрамом писем ни единой, такой долгожданной весточки  Аннушка так и не получила. Душа ее была полна переживаний, жуткая, нервная дрожь не покидала ее белоснежных рук, а любящие, встревоженное сердце все более охватывал страх. Лишь только теплое прикосновение маленькой ладошки, к таким истрепанным, но все же удивительно изящным локонам Ани, к ее еще влажным, заплаканным глазам, вновь возвращало Аннушку к реальности.
В миг все перевернулось, ясное небо снова затянуло  черной пеленой, а грохот взрывающихся снарядов  вдаль уносил звонкое пение птиц. Аннушка с детьми немедля была эвакуирована из города в Каменск Уральск. По прибытию к пункту назначения Анечка с детьми была размена  в одном из военных бараков. Вокруг густой рощей извивался темный лес, а высокие, пышные сосны, казалось верхушками, касались печали хмурого ночного неба.   
Проснувшись на рассвете, подкрепившись крохотной, сухой корочкой серого хлеба, майя вместе с мамой отправлялась на военный завод. Крепко сжимая мамину ручку, с необыкновенной серьезностью и заботой вглядываясь в ее глаза, девчушка как никогда хотела быть опорой и поддержкой своей мамочке. Вдохновляясь невероятным мужеством , сплоченностью, искренней дружбой людей, изо дня в день белоснежные ручки Маечки укладывали грубые, свинцовые пули и снаряды в огромные, деревянные ящики. Ноющая, острая боль не переставала наполнять утонченность ее рук, лишь вечером, когда изнурительный труд оставался позади, девчушка отправлялась в военные госпиталь. Опираясь о спинку стула, с трепетом прижимая к себе потертые, измятые письма, девочка с глубокой нежностью зачитывала теплые, такие долгожданные строки израненным, но все еще готовым бороться до победного конца солдатам.

«Уважаемый т. Военком
Я обращаюсь к Вам с просьбой сообщить моей семье, которая эвакуирована из УССР в Каменск Уральск, что я жив и здоров. Перерыв  в письменной связи в течении восьми месяцев объясняется тем , что я был оставлен в тылу противника, организовал и командовал партизанским  отрядом. В настоящее время наш район освобожден от фашистской оккупации. Наш отряд продолжает работу, как истребительный батальон. Обещаем  в дальнейшем крепче бить врага.
Старый адрес моей семьи: Каменск Уральск, К.М.З. Соцгорд, барак  № 33, кВ.15, Видерман Анна Ароновна.
Если адрес изменился, прошу ей сообщить по новому адресу. По получении моего письма прошу сообщить мне о выполнении моей просьбы»

Получив скорое известие о том, что Абрам жив, Аннушка не могла перевести дыхание от радости и счастья, переполняющей каждый уголок ее доброй души. Сердце девушки  вновь забилось с той же силой, что и ранее, в голубых глубинах ее выразительных глаз, словно лунная тропа на теплых , морских просторах . вдаль тянулось яркое сияние огромной надежды в счастливое  будущее с Абрамом.
 - Любимый мой, ты жив! Держись, мое сердце всегда с тобою. Я буду за тебя молиться.
В дальнейшей переписке Анечка узнала, что ее любимый служил начальником партизанского отряда в Брянских лесах, взяв по определенным убеждениям фамилию Савельев.

31.03.42 г.
«Дорогая Анюся и дети
Сегодня получил от Вас два письма, очень приятно и радостно читать Ваши письма, что у Вас все в порядке и Вы здоровы. Ты Анюся пишешь, что трудно поверить, что мы обратно заживем прежней, счастливой жизнью, вот этого – веру в будущую, счастливую жизнь терять не следует. Все это будет завоевано нами на фронте и в тылу. Это счастливое время обязательно настанет, кто будет живым свидетелем будущего счастья пока неизвестно, если  не мы сами , то дети наши обязательно должны получить от нее в наследство – завоеванную нами счастливую жизнь.
Давай – же не терять веру в бедующее, а будем бороться, я на фронте, а ты за счастье наших детей.
Поверь Анюся на фронте  трудностей больше, но в этой опасной  борьбе ни на минуточку не падаем духом, все как один верим, что победа будем за нами.
Анюся смотри за детьми и воспитывай их так, чтобы этот военный период на их воспитании не отразился, пусть Эдик ходит в садик, а Майечка в школу. Не забывай и про свое здоровье. Научи Майечку писать мне письма, мне очень приятно будет читать. Обязательно пишите почаще.
Будьте здоровы
Целую Вас крепко, крепко!
Любящий Вас папа»

«…»
«Дорогие мои Анюся и детки.
Сегодня получил от Вас еще одно письмо и для меня это необыкновенное, а особенно и весьма радостное письмо, которое написано всеми в особенности Эдиком Майечкой. Мне очень нравиться и я глубоко тронут письмецом написанным собственноручно Майечкой и Эдиком, во-первых я убедился, что Майечка уже неплохо пишет, хотя мысль еще несамостоятельна, а под диктовку написанная. Следующее письмо она полностью сама напишет.
Анюся приучи ее, пусть ребенок самостоятельно, своими словами, умением и чутьем напишет несколько слов, а я всегда ее пойму, мне важно определить степень развития моей дочки. Что касается письма Эдика, сына моего дорого, должен признаться, я глубоко тронут его собственноручной подписью, копией своей ручки. Все его письмо я хорошо понял. В эту минуту хотелось бы всех Вас обнять и поцеловать.
Унывать некогда, только напряженной борьбой можно облегчить свое положение. Война – это грозная эпоха истории, кто не выдерживает этого условия, тот вылетает из колесницы нашего времени. Теперь в нашу отечественную войну человек – советский не говорит о себе лично, а о родине своей, за что сотни тысяч человек отдали и еще отдадут свою жизнь. Советую Анюся  - не унывать! Действуй так, чтобы участвуя в этой  великой борьбе, помогла бы родине, себе и детям. Когда встретимся (обязательно победителями) мы все наши заслуги подитожим.
Будет время и мы встретимся и обо всем поговорим
Крепко целую
Ваш папа ».