Дорожный дневник. Геленджик2014

Мой впечатления о пребывании в Геленджике.

1.

Случай сподобил побывать в Геленджике, в курорте Краснодарского Края.
Ранее, я лишь питался впечатлениями других людей, теперь вот, и сам побывал. Необходимость ехать туда, просто ехать потому, что нужно, - смазало впечатление, - вижу, в Геленджике, а «курорта» не чувствую! Всё потому, что в самом начале пребывания там занимались бытовыми вопросами, просто жизнь подкинула проблему. И всё же, кое-что не прошло без внимания. 

Первое - добраться...
Раздумывать и планировать не пришлось, - ситуация вынудила выбрать самый быстрый вариант, и самый затратный, - самолёт.

Меня занесло в Башкортостан, в городок, удалённый от ближайшего аэропорта, от Уфы, на сто семьдесят километров. А лететь надо. В спешке пришлось брать билет с пересадкой в Москве.
Итого, в позе эмбриона, с сухомяткой, - три с половиной часа в такси до Уфы, пять часов на высоте десять тысяч метров, и не в Геленджик, а в Анапу, - куда были свободные места...
Стоимость купленных мною билетов составила 18000 рублей.
(Уже позже, читая обзор корреспондента «Эха Москвы» Плющева о презентации нового Айфона, узнал, что за такую цену можно было слетать в Нью-Йорк и обратно! :))  Воздух в Америку не такой плотный, как в нашей Раше, поэтому цены такие? Ну, да - ладно! )

В Анапе приземлился во второй половине дня. До Геленджика  семьдесят километров. На территории аэропорта официальное такси, - три с половиной тыщи; при выходе из аэропорта - мафия! Плотный мужичок, вкратчивым голоском зазывает пассажиров. Тут можно торговаться. Уже три тысячи...
- Не, мужик! Не пойдёть!.. - в тупом отчаянии говорю я, - многовато!
- Мужчина, а сколько бы вы хотели? - неотступно идя за мной говорит он.
- Полторы...
- Соглашайтесь за две с половиной... Вы же видите, что у официалов цена больше трёх!
Я понял, что торг уместен, и гну своё:
- Полторы тыщи...
- Хорошо, за две поедете?..
- Не, за две не поеду. Поеду за тыщу восемьсот! - отрезал я.
- Так уж и быть, - соглашается мафиози, и жестом подзывает одного из мужичков, стоящих в сторонке, в тени и внимательно наблюдающих в за нашей беседой.
К нам тут же подбегает тёмный мужчина, армянин, - как мне показалось, и получив какое-то указание, убегает с привокзальной платформы.
- Куда он? - недоумеваю я.
- Сейчас, подгонит машину... - объясняет мафиози.
Не дав нам договорить, мафиозного диспетчера таксистов теребит старикашка:
- А как же я? Ты уже три человека отправил в Геленджик, а я всё жду! - с жалобой выговаривает тот.
- От бля, я про тебя забыл совсем, - парирует мафиози, - ну этот уже побежал за машиной! Теперь уже всё, жди, я тебе найду заказ.
- Так и я тоже сбегаю, отдай мне этот заказ... - причитает старикашка.
- Не, не могу, видишь, он уже подъехал! - и показывает на полуразвалившуюся, чёрную Волгу.
- Э-эээ! Стоп! - вмешиваюсь я, - я на ЭТОМ не поеду! Нихренасе, удовольствие! Ты б мне еще телегу с лошадью подогнал! У тебя, дед, какая машина? - желая выручить у измученного ожиданием и обиженного пожилого мужика, и перехватывая инициативу у мафиози, спрашиваю я.
- Хьюдай...
- Во! На хюндае поеду! - говорю я, обращаюсь к мафиози. 
- Ладно, что с вами делать? Езжайте... - говорит мафиози и оттаскивает дедка в сторону.
Дедок бежит за машиной. Как только он подгоняет свой хюндай, я сажусь в машину, и вижу, как дедок отстёгивает мафиози несколько бумажек. Тот берёт деньги и безучастно отходит в сторону, цепляя за локти других прибывших отдыхающих, предлагает им такси.

Такая вот нехитрая история! Там, где нет порядка и отлаженной конкуренции, там - мафия. В принципе, можно было пройти по привокзальной площади еще дальше, отделавшись от назойливого мафиози и самому договориться с бомбилами, но мне уже не до этого... Еду...

2.

Дорога хорошая, выжженный южный пейзаж. Каменистая земля. Отдельно стоящие, приглушенные пылью, деревья с пожухлой листвой.
Виноградники... Раскалённый воздух врывается в салон через открытые окна, шумит, треплет волосы, играет одеждой, воротник рубашки больно шлёпает мне по щеке; от назойливого дуновения сухого и жаркого воздуха прохладнее не становится, я прикрываю окно... Рваный шелест стихает до шипения, струя уходит вверх, под крышу, - так лучше...
Дедок что-то пробубнил, чего я не расслышал из-за ветра, но я не переспросил... просто глазею по сторонам и ради любопытства щелкаю фотоаппаратом виды вдоль дороги, саму дорогу...


Я не знал, почему грустные мысли и ощущение безысходности овладели моими помыслами. Хотя, - знал... Но это сейчас неважно.
Машина уверенно бежит по извилистой дороге. Я продолжаю щелкать фотоаппаратом виды за окном.

- Здесь еще нет приличных пейзажей! Вот дальше...
- Что, что? - переспрашиваю я, не совсем расслышав, что дед-водитель мне сказал в продолжение фразы.
- Дальше, говорю, ближе к Новороссийску, будут горы и море! Там красивее виды! - почти прокричал в ответ дед.

Я опускаю фотоаппарат и просто смотрю на приморский пейзаж. Да, унылые виды. Поля, засаженные подсолнухом. Подсолнухи вызрели, и стоят засохшими, чёрными клюшками, словно страшные обгоревшие мумии.
Я думаю о том, что еще утром, я так же ехал на машине средь вымокших за это дождливое лето гор Южного Урала, через туманы, бесконечные густые непроглядные леса, - куда ни глянь; через пустынные посёлки; еще утром, меня трясло от влажного холодного воздуха на коротких стоянках, по пути в аэропорт, и вот к вечеру, я уже в под синим куполом южного неба, задыхаюсь от жары и сухого ветра в лицо, среди беззаботности и курортного уклада...

- А вот и Новороссийск! Новороссийск, - говорю, - город... - видя мою рассеянность, прокричал дед.

Да, вижу,  «Новороссийск», - обозначено на дорожном указателе. Дорога завиляла то вправо, то влево...
«Не был ни разу в этих краях... Слышал что-то разрозненное, - про терминалы какие-то, из давнего что-то про войну...» - размышляю про себя, оглядывая окрестности.
Новороссийск - это трубы, краны, изгороди, заборы, извилистые улицы, железнодорожные пути, неказистые постройки, дома и домики, разбросанные по склонам холмов. Всё серое от пыли, вереницы большегрузных тягачей с шаландами зерна. Мы долго петляем по улочкам, что-то объезжая и постоянно обгоняя грузовики, - и как дед объяснил, в этом есть смысл - экономим время, ибо на трассе за городом большое движение и пробки... Хотя, куда уж больше?
Сказал бы просто, что боится езды, и я бы его понял - ведь сам тоже не люблю кататься на скоростных трассах, - слишком велико напряжение.
Далее, по дороге, - памятники о войне. Уже после Новороссийска показалось на горизонте море.
Пытаюсь сфотографировать морские дали, - плохо получается, - мешает металлический отбойник вдоль дороги и торчащие заросли.
Дорога петляет. Кое-где оборудованы смотровые площадки. На площадках люди, машины, автобусы, ходят, фотографируются на фоне морского пейзажа, на фоне монументов...

Ближе к Геленджику начинаются горы и сосны. Дорога петляет по горам и расположена вблизи моря. Виды более контрастные, но становятся уже более спокойными, благостными - без индустриальных особенностей, без чумазых большегрузов, - всё пристойно и уютно.
Дорога пролегла чуть выше поселений и домиков. Видны лишь крыши в окружении зелени. Поля засажены виноградниками. Я с любопытством за этим наблюдаю, и округа, приморский пейзаж, мне нравится. Поселения в ложбинах меж лесистых гор и холмов, теснятся к морю.

Вот и Геленджик! Уютный и тихий, - как мне показалось на первый взгляд, - городок. Застройка не особо красивая, если смотреть сверху, но - море! Вид на бухту подковообразной формы впечатляет! Мы подъезжаем к гостинице, дед хитро и с прищуром смотрит на меня:

- Премии не будет? За хорошую доставку?
- Помилуйте, сэр! Я и так вас спас - договорился с мафиози, а так мог бы поехать с другим таксистом за те же бабки! Этого мало?.. - укоряю я дедка.
- Ах, могли бы и добавить! Ведь к самому подъезду...
- Так мы и договаривались к подъезду! Что-ж вы в Анапе об этом не говорили? - поддеваю я деда, протягивая оговоренную сумму денег.
- Ладно уж, так и быть!.. Но, если надумаете куда поехать, вот вам моя визитка. Звоните! - и он протягивает мне визитку.

На визитке гордо написано «Анатолий Никифорович» и крупным кеглем телефон, а на обороте старинный вид Геленджика. Видно Анатолий Никифорович ровно из того времени, когда еще в ходу была буква «Ять» :))

Кстати, удобно иметь визитки, - это урок. Надо себе завести. Только что там написать? «Обыватель?» Вот Анатолий Никифорович - таксист. А я кто? Трудно сказать... Да, я ведь «Писатель»!

3.

Гостиница встретила застойным воздухом, скрипучими защелками на дверях, и шумно работающим кондиционером. Более одного раза, его не включал. Спал с открытым балконом.

Самое замечательное в Геленджике - это воздух! Коктейль из морского солёного бриза  и аромата хвойного соснового леса! Здесь повсюду пицундские сосны! Древнейший вид сосен доледникового периода. Лёгкие сразу распрямляются этому чудеснейшему воздуху и начинаешь особо дышать - вентилируешь лёгкие. А ещё, от этого воздуха разыгрывает нешуточный аппетит! Так что, тем, кто едет в те края - надо запасаться деньгами на еду, - а есть хочется постоянно и еда дорогая!

Здесь каждый отрезок времени обладает особым своеобразием. Здесь постоянно солнечно и тихо по утрам. Даже если ночью бушевал ветер - таких дней выдалось два-три за время пребывания в Геленджике, - то утром тепло, на небе ни облачка, солнце, тишина...

Можно встать пораньше и пойти пробежаться по аллеям прибрежной зоны, можно покататься на велосипеде, можно искупаться, - кому как нравится, - но идти завтракать раньше десяти часов - бесполезно! Рестораны начинают с десяти. Официанты сонные и вялые. Стоят возле входа и щурятся на солнце, как коты на даче.
Если вы закажете  хлеб, лаваш или фоккачо, то вам скажут, что печь ещё не разогрета, и надо подождать...
В остальном, кухня везде на уровне - на завтрак: и кашка, и яишница на разный манер, фрешы, оригинальная минералка... Если с похмела, - то холодненькое пивко нескольких сортов поправит ваше здоровье. Можно и горилки тяпнуть... но это уж по особо тяжелым случаям. Пьяных по утрам не видел. Видел бегунов, дамочек на велосипедах в лёгких костюмах, гуляющих людей... Здесь это приятно до материального, осязаемого. Люди ходят, и насыщаются воздухом, как продуктом.
 
Рестораны на разный вкус и манер. Но по утрам ассортимент сходный у всех. Утром насыщаемся в «Брависсимо» - тихий ресторан с террасой на втором этаже. Хороший вид на набережную, нет компаний с маленькими детьми, хорошая кухня, прекрасное обслуживание и красивый интерьер.
Приятно сидеть под ветерком на террасе, щуриться от яркого солнца и в ожидании заказа глазеть на море и на гуляющих по набережной людей.

На террасе хозяйничает Маша, худенькая высокая девушка с большими печальными глазами.
- Вот, пожалуйста, меню...
- Может быть сразу? Закажем без меню?.. - спрашиваю я.
Маша охотно соглашается и чуть охрипшим голосом, начинает перечислять всё, что успели приготовить повара на ранний утренний час:
- Каша рисовая молочная, овсяная, яичница с беконом, с помидорами...
- Вот! - яичница с беконом... каша овсяная... фокаччо есть? Фокаччо... чай...
- Черный? Зелёный? С заваркой, с пакетиком?.. - уточняет Маша, записывая заказ в узкий блокнотик. - Ваш заказ... - перечитывает ещё раз всё, что в заказе.
Сонно кивая в такт Машиной скороговорке, я вдруг прошу ещё и пива!
- Пиво... - повторяет за мной Маша, - «нефильтрованное», «Пять Источников»...
- Да!
- Хорошо!  - и Маша разворачивается, чтоб уйти.
- Пиво и фокаччо - сразу! - прошу я её, она понятливо улыбается и уходит.
 
Вид на море замечательный. Два мыса клещами замыкают бухту. Волн нет, лишь мелкая рябь чернит голубизну водной глади. Народ гуляет, шлёпая сланцами на босых ногах. Разговаривают шепотом. Утро. Тишина. Ожидая пива и фокаччо, копаюсь в новостях, листая закладки браузера, - в кафе бесплатный вай-фай. Ничего нового: Украина, Путин, санкции.

После завтрака на прогулку!
О! Сколько здесь клуб и клумбочек! Клумбы и цветники заботливо поддерживаются, как говорится: «колосок к колоску, пёрышко к пёрышку...» :))
Около локальных маленьких фонтанчиков, тихо журчащих и заглушающих окружающие шумы, - скамеечки. Вполне комфортно можно посидеть под кронами сосен и поговорить, - вас никто из посторонних не услышит...
Но сидеть не хочется, хочется идти и идти, открывая своему взору новые и новые виды.

Днём - море, пляж. Пляж городской. Там всё на самоорганизации - сам принес одеялко-полотенчико, расстелил - отдыхай! На пляжах, принадлежащих отелям - с «дикарей» взимают плату, - вход платный. Платные и ляжаки с матрасиками - 300 рэ с носа! Билет действует на весь день. Можно сходить пообедать и вернуться. Так что с пары взрослых - 600 рубликов в день. На десять дней - шесть тыщ готовьте только на оплату пляжа.

Вода, во время моего пребывания, прогрелась до 24-х градусов, - вполне комфортное купание.

В обед - жара и суета. Толчея: кто с пляжа, а кто и на пляж, - сплошные миграции. Вечер - это время гуляний, возлияний, время танцев и романтики: все рестораны забиты народом, ароматы еды ощущаются повсюду; народ, с пением и плясками развлекается до упаду, и, конечно же, - гуляние по набережной, по очень красивой набережной, залитой разноцветными огнями, наполненной народом и теми, кто народ развлекает. Зазывалы на экскурсии и путешествия изощряются в остроумии и изобретательности, люди фотографируются у фонтанов с подсветкой, везде царит атмосфера радости и благодушия...

4.

Народу приезжего в Геленджике много! Особо это видно вечером. Везде порядок. Местные подростки - шумные, активные. Наряды полиции патрулируют набережную на предмет порядка. Везде телекамеры следят за гражданами.

Ощутив это неусыпное внимание и заботу о порядке, проникаешься уважением к властям. Естественно, при появлении полиции, пытаешься понять, что случилось...

Машина полисменов движется медленно, синими огоньками блещет мигалка, полиционеры в форме, подстрижены, подтянуты.
"Во! - думаю, - хоть здесь соблюдается порядок! Полиция патрулирует, неусыпно бдят многочисленные видеокамеры, - охраняют наш покой!"
Да и вправду, - пусть где-то бардак, а тут - порядок.

Иду так, смотрю в след полицейским на машине, размышляю. Вдруг, полицейская машина тормозит возле кафешки, менты вылазят, и, - ко входу!
"Кого-то загребут! Кто-то уже с утра дебоширит!» - думаю. Из дверей выкатывается пузатый чернявый владелец, за ним девица. "Девицу что-ль загребут? - соображаю.
Менты деловито здороваются с чернявым пузаном, открывают багажник, а там... не, не труп, и не отрубленные головы! Там, - дыни и арбузы!..
"Упыри! - шипит пожилая женщина, шедшая чуть сзади меня, - у торговцев, поди, отняли, и барыгам впаривают..."
Ну что тут скажешь? Бардак в России - вещь неистребимая. Так что не впадайте в иллюзии - всё как везде!

В холле одной из гостиниц висит плакат: "ГидроАвиаШоу" с обещаниями
необыкновенного зрелища.
В момент, когда я увидел этот плакат, никакого впечатления на меня он не произвёл. «Подумаешь, - какое-то очередное шоу»
Я  не люблю заимствованных слов, особенно тех, что увлекают нас своей загадочностью и намекают на «слепое подражание Западу». Многие смеются над засильем разных «манагеров», «клинеров», «мерчендайзеров», и сатирики высмеивают это на все лады, а всё равно, не задумываясь мы суём эти «шоу» по делу и без такового.

Забегая вперёд, скажу, что «шоу» выдалось отвратительным, трагичным, и слово это зазвучало как горькая издевка над нашей жизнью и нравах, особенно, на фоне смеющейся и лоснящейся физиономии вице-премьера Рогозина, в телевизионной рамке.

Гидро и авиа - естественно, предполагает показ самолётов водного класса, гидропланов.
Не ставя себе целью посмотреть на Шоу, после завтрака, отправились на берег моря позагорать. Выбрали пляж с пирсом, с дощатым настилом, уходящим в море. Искупались, устроились под зонтиками. Солнце, море, чайки, шум прибоя, - классический набор. Лежим, нежимся на солнцепёке. Временами, идиллические пляжные звуки прерывает громкий рёв моторов.
Прищурив глаза, всматриваюсь в даль, туда, откуда рёв моторов. В правой стороне бухты, там, де расположен аэродром Геленджика, по воде движется большой самолёт. Рёв становится сильнее, самолёт набирает скорость, оставляя за собой  белый шлейф вспененной воды, взмывает в небо. Летит тяжело, низко, разворачивается, и пролетая возле кромки берега, там, где и взлетал, выпускает потоки воды из-под брюха,
 Народ поднимает головы, некоторые встают посмотреть на эти маневры,
- Бе-200, - слышу возглас, беседуют два мужика, глядя с топчанов на самолёт, - это какими пожары в Сибири тушат!
- Да, за границей их применяют, во Франции они пожар тушили... - отвечает собеседник.

После второго, третьего пролета гидросамолета, внимание к нему ослабевает. Надсадный вой мешает возможности подремать, мешает слушать музыку, заглушает и шум прибоя, не даёт нормально поговорить.
В какой-то момент шум усиливается, Бе-200 взлетает в сопровождении маленькой своей копии - чёрненького самолетика с лодкообразным фюзеляжем, и конфигурацией крыльев, похожей на Буран. Делая круг над бухтой, они улетают в сторону аэродрома. Такие маневры продолжаются один за другим. Через некоторое время, с большим «летающим корытом» летают уже два чёрненьких самолётика. Они нарезают круги над бухтой, пролетают над пляжами, оглашая округу рёвом реактивных двигателей. С каждым новым кругом, крен и высота меняются, меняется и тональность издаваемого рёва... Люди встают с лежаков, теснятся у ограждения пирса, фотографируют самолёты на фотокамеры своих мобильников, фотоаппараты и камеры. Решаю, что это не отдых; собираю вещи, иду в ресторанчик обедать.

На балконе ресторанчика шума меньше, хотя и здесь достают.  После обеда, в небо взмывают истребители. Они летают слаженной группой, очень тесной, кажется, вот-вот зацепятся крыльями. Фюзеляжи выкрашены в голубые и синие оттенки, звезды на крыльях,. В отличие от летающих бочек с водой, истребители летают с огромной скоростью, разгоняясь над морем, уносятся ввысь над городом, разлетаются по одному в разные стороны, и начинают выкомаривать разные фигуры пилотажа в небе над бухтой, На их выкрутасы смотреть гораздо интереснее, чем на пролеты летающих бочек. Но на душе как-то тревожно - всё-ж боевые машины!

К вечеру появляются вертолёты. Они летят, как мухи-дрозофилы - жужжат, ощетинившись винтами, какими-то торчащими подкрылками и прочими тычинками. Летят со стороны моря, прямо на город. Голодные жужжащие мухи-вертолёты на кусок жратвы - на город. Свист их винтов еще долго висит над соснами городских парков, самих вертолётов за кронами сосен не видно...

Полёты не прекращаются весь день, народ на набережной с интересом за полётами наблюдает. К вечеру иду встречаться с нужным мне человеком, - договорились встретиться в одном из кафе.
Занимаю столик, заказывают кофе, минералку. Минералка в Геленджике своя, местная, называется «Горячий Ключ» - сижу, попиваю, разглядываю бутылку. Вода, как вода... За соседним столиком два мужика разглядывают видео в мобильном телефоне. До меня доносятся скрипящие звуки, шум.

- Смотри, смотри, - вот, щас! - настораживает своего приятеля мужик с телефоном.

Слышу треск, шум, крики, - мне ничего не понятно, но их активность и восторги привлекают внимание. Сижу, жду, человек, нужный мне не приходит. Занимаю себя тем, что вслушиваюсь в разговор.

- Да, вот, так и перевернулись, зацепили лопастями провод, упали, загорелись! Экипаж погиб!
Тот, что с телефоном, вновь запускает запись. Теперь явственно слышится свист винтов, - это шум вертолета. «Неужто кто-то разбился? - думаю я, никак не связывая это событие с Геленджиком, - мало ли катастроф в Мире, в интернете всякое показывают...

Наконец, приезжает человек, которого я жду. Назову его условно «Степаныч» - его имя никакой смысловой нагрузки в моём рассказе не несёт.

- Привет! - усаживается за стол Степаныч.
- Привет, привет, - отвечаю.
- Извини, задержался! Ты слышал? - разбились вертолётчики, из-за этого задержался...

 Степаныч работает в тех сферах, где подобная информация расходится весьма быстро.

- Как? Здесь, в Геленджике?..- переспрашиваю я.
- Да, вот на этом «шоу» - при посадке, решили раньше заглушить двигатель, и ударились о землю, подскочили, завалились на бок, и сломали винт, двигатель загорелся... Двое сразу погибли, одного с ожогами в больницу увезли! Но не выживет, - семьдесят процентов ожогов! Вот так, «шоу»... - сообщил Степаныч.
- Надо же, в мирное время! И погибли по дурацки...

Мы поговорили о делах, и вновь разговор коснулся погибших вертолётчиков.
- У них какое-то топливо там уникальное, - говорят, - вот, они и экономят! Потом «на лево» его продают! Мне один следак, что занимается этим делом, рассказал, - поведал Степаныч.
- Да вроде они хорошие деньги получают, чего им еще воровством-то заниматься? - возразил я.
- Денег никогда не бывает мало! - резюмировал Степаныч, - есть возможность толкнуть топливо, вот они е го и толкают!

Я расстался со Степанычем, и направился в сторону набережной. Приближался вечер, хотелось где-то подкрепиться, съесть чего-нибудь мясного. Ресторан «Украинский Дворик» оказался незаполненным, заглянул туда. Солянка, котлета по-киевски, салат... стакан пива. Официант ушел выполнять заказ, а я уселся на террасе и в ожидании заказа любовался морским закатом.
Вот только что, в этом небе, над этим морем, летали мужики на вертолёте, - не последние пэтэушники, а высокоопытные пилоты, и вот, - их нет в живых! «То же небо, тот же воздух, и та же вода, только он не вернулся из боя... - вспомнились слова из песни Высоцкого»
«Разве показуха, под названием ШОУ может оправдать жизни двух, и предсмертные мучения еще одного человека? Вот эти довольные, смеющиеся рожи чинуш в репортажах по телеку, и слезы жен, детей погибших лётчиков - разве можно их свести к равновесию? Что мы показываем, кому, и какой ценой? - размышлял я»

Сумерки сгущались, на середину геленджикской бухты подтягивали две внушительные баржи.

- Салют скоро будет! - зашепталась публика.

И действительно, где-то через час, в ночное небо взметнулся грандиозный салют! В небе расцветали огромные огненные цветы! Отражаясь от водной глади, свет салюта озарял всё вокруг. В тон горящему фосфору, деревья полыхали красным, перекрашивались в зелёный, вновь становились красными... Люди высыпали на набережную из ресторанов и кафе и восторженными воплями, вспышками фотокамер встречал каждый появляющийся огненный сполох. Стреляли в небо долго. В ресторанах звучала музыка, народ веселился. Никакого траура, сожаления, сомнения... Жизнь текла привычным ходом.
О случившемся не обмолвился ни один телеканал, ни одна радиостанция. Листая новости в интернете, наткнулся на заметку о трагедии с разбившимся вертолётом на ЭхеМосквы, и то короткую, в несколько строк...
Я думаю о том, что говорить о погибших, называя это всё словом «шоу» пошло и кощунственно.

Когда я улетал из Геленджика, в аэропорту вновь зашел разговор о погибших, о «шоу» с молодой женщиной, летевшей после отдыха в Москву. Говоря о полезности таких показов техники, она убеждала меня что это способствует развитию авиации, продажам самолётов за рубеж...
На мой вопрос, - почему тогда не летит на Суперджете, а лезет в Боинг? - ответила, что самолёт Сухого  недоделан, а Боинг - хороший, проверенный самолёт...
Зачем тогда выставки, «шоу», гибель лётчиков, если самолёты недоделанные, их мало строят, на наших, отечественных самолётах нет желающих летать?..

Моё пребывание в Геленджике закончилось. Улетая из этого красивого, порой, - роскошного города, с его удивительным климатом, морем, воздухом, соснами, добрыми отзывчивыми людьми, хочется сказать спасибо за яркие впечатления и гостеприимство, и пожелать Геленджику развития и процветания! И чтоб все жили, и были счастливы!