Одуванчик

                Одуванчик




Худой,  весь  какой-то  взъерошенный,  с  колючими,  злыми  глазами, - я  бы  даже  сказала - с  безжалостными  глазами.  Этот  четырнадцатилетний  мерзавец  дрался  с  двумя  старшеклассниками  так,  что  эти  взрослые  ребята,  без  пяти  минут  выпускники  школы,  оторопело  и  со  страхом  отбивались,  отступая  от  мальчишки  ниже  их  роста,  чуть  ли  не  на  голову.  Даже  меня  пробрал  страх  от  его  ледяных  спокойных  глаз,  и  той  решимости  биться  до  победного  конца.  Но  не  могла  же  я  стоять  в  стороне,  и  смотреть  на  эту  драку. 

-А  ну,  прекратить,  сейчас  же. 
Мне  не  было  жалко  этого  доставшего  всю  школу  отморозка.  И  в  душе  мне  так  хотелось,  чтобы  ребята  из  одиннадцатого   класса   хорошо  намяли  бы  ему  бока.  Но,  как  раз,  всё  было  наоборот. 

Странное  имя   дали  этому  хулигану.  Ведь  надо  было  до  этого   додуматься   назвать   его   Евлампием.  В  школе  даже  учителя  его  называли  по  кличке  Одуванчик.  Редкие  белесые  волосики,  чуть  завиваясь,  торчали  в  разные  стороны,  и  когда  он  стоял  против  солнца,  его  жиденькие  волосы  светились,  как  созревшая  головка  у  одуванчика.  Так  и  приклеилась  эта  кличка. 
Второй  год,  как  окончила  «Герцена»  и  преподаю  биологию  и  являюсь  классным  руководителем   восьмого  «Б»  класса, в  котором  и  учится  Евлампий. 
                1

Пожалуй,  я,  единственная,   вызывая  его  к  доске,  обращалась  к  нему  по  имени.  Помню,  когда  впервые  знакомилась  с  классом,  назвала  его  по  имени,  весь  класс  дружно  загоготал.  Сколько  ненависти  было  в  его  глазах,  и  эта  ненависть  буравила  меня  его  безжалостными  глазами.  И,  тем  не  менее,  я  не  поддавалась  всеобщему  настроению  и  называла  его  по  имени. 

-Евлампий,  прекрати  сейчас  же,  ты  меня  слышишь. 
Как  горох  об  стенку,  из  его  рассеченной  брови  текла  кровь.  Это  уже  было  слишком,  я  встала  между  ним  и  старшеклассниками. 
-Может,  ты  и  меня  ударишь - герой. 
Словно  очнувшись,  колюче  посмотрел  на  меня.  Сквозь  зубы  процедил. 
-Посмотри  на  себя  красотка,  ты  встала  лицом  ко  мне  защищая  этих  недоумков,  чем  ты  лучше  их. 

Ошеломлённая  его  тыканьем  и  тем  презрением,  которое  он  вложил  в  интонацию - смотрела  на  его  чуть  сутулую  фигуру  неспешно  удаляющуюся  от  меня.  Моё  лицо  полыхало  от  негодования.  Как  он  смел,  так  со  мной  разговаривать.  Повернулась  к  старшеклассникам. 
-Вы  тоже  хороши,  связались  с  мальчишкой,  который  младше  и  слабее  вас. 

Тут  я,  конечно,  погорячилась,  у  одного  из  них  был  расплывающийся  синяк  под  глазом,  а  у  второго,  разбитая  и  уже  опухшая  губа. 
-Валерия  Альбертовна,  он  оскорбил  непристойностями нашу  одноклассницу,  что  по-вашему,  мы  должны  были  смолчать? 

                2

-Ладно,  идите,  я  разберусь. 
Надо  сходить  к  нему  домой,  я  ни  разу  не  видела  его  родителей,  надо  что-то  предпринять. 

Уже  поднявшись  на  второй  этаж,  посмотрев  в  окно  увидела  Евлампия,  он  стоял,  прижавшись  к  старому  тополю,  и  его  плечи  тряслись.  Меня  это  так  поразило.  Столько  боли  и  одиночества  было  в  корчащейся  фигуре  нескладного  подростка.  Впервые  почувствовала  к  нему  сострадание,  и  пришло  понимание.  Он  так  мучается  от  одиночества. 
Евлампий  прогулял  этот  день.  Не  пришёл  и  на  следующий.  Выяснила,  из-за  чего  началась  драка. 

Девчонка,  из-за  которой  всё  и  началась,  оказалась  не  так уж  и  проста.  Из  обеспеченной  семьи,  довольно  симпатичная  и вдобавок  отличница,  на  комплимент  Евлампия,  как  она  хороша,  отбрила  его.  Сказав,  что  в  устах  недоноска,  такого  как он,  это  звучит  издёвкой. 

И  как  я  поняла,  прошлась  по  его  отцу.  Тогда  он  вспылил  и  в  свойственной  своей  хамской  манере  оскорбил  в  непристойных  выражениях.  Не  оправдывая  его,  поняла,  зачинщицей  всё  же  была  старшеклассница.
Через  день  Евлампий  пришёл  с  синяком  на  щеке  и  пластырем  на  рассечённой  брови.  После  уроков  я  попросила  остаться,  что  бы  провести  беседу  о  его  поведении.  Не  успела  заговорить,  как  с  развязанной  улыбкой,  насмешливо,  смотря  мне  в  глаза,  процедил.   
-Валерия,  у  тебя  изумительные  ножки  и  вообще  ты  в моём  вкусе.  Может  вечерком,  мы  с  тобой,  куда-нибудь  прошвырнёмся. 

                3

От  такой  наглости,  такого  хамства,  чуть  не  наорала  на  него.  Еле  сдерживая  себя,  улыбнувшись. 
-А,  что,  неплохая  мысль.  Я  согласна. 

Оторопело,  с  изумлением  на  меня  смотря,  он  привстал. 
-Вот  что,  Евлампий,  ты  свободен,  а  вечером  я  зайду  к  тебе  домой,  познакомлюсь  с  твоими  родителями  и  если  они  будут  не  против,  прошвырнёмся  с  тобой,  куда-нибудь  в  центр. 
Встала,  взяв  классный  журнал,  вышла  из  класса.  Краем  глаза,  заметив,  как  он  весь  покрылся  красными  пятнами  и  растеряно  теребил  свои  волосы. Что  же,  отступать  некуда,  надо  помочь  этому  одинокому  подростку. 

Вечером  поднялась  на  третий  этаж  дома,  в  котором  жил  Евлампий,  позвонила.  Позвонила  вновь,  за  дверью  задвигали  задвижками,  открылась  дверь.  Растерянный,  такой  худенький  в  спортивных  брюках  и  майке,  поверх  простенький  передник - стоял  Евлампий.
-Привет,  я  пришла,  как  обещала,  мне  можно  войти? 

Он  торопливо  отодвинулся,  пропуская  меня  в  коридор. Очень  скромная  прихожая  со  старыми  обоями,  но  очень  чисто.  Старый  паркет  сверкал  натёртой  мастикой.  Меня  это  так поразило. 

Я  и  не  представляла,  что  ещё  кто-то  может,  вот  так,  натирать  паркет  мастикой.  Евлампий  красный,  как  рак,  нагнулся,  протягивая  чистенькие  домашние  тапочки,  запакованные  в  полиэтилен.  Так  тронули  эти  простенькие,  но  чистые  обработанные  в  химчистке  тапочки. Сняла  ботильоны  на  высоченных  шпильках, надевая  тапочки. 
Ну  что,  давай  знакомь  меня  с  твоими  родителями. 
               
                4

Внимательно  посмотрев  мне  в  глаза,  протянул  руку  вперёд. 
-Прошу  вас.
Ошарашенная  от  этой  неожиданно  взрослой  вежливости,  услышала  чуть  сиплый  приятный  баритон. 
-Лампа,  кто  к  нам  пришёл?

И  вновь  поразилась,  сколько  нежности  и  любви  было  в  этом  слове  - Лампа.
Евлампий  открыл  дверь  в  комнату.  Большая  светлая  гостиная,  очень  скромная,  большой  широкий  старинный  диван  с  высокой  спинкой  обтянутый  тканью.  На  диване  лежал  мужчина  лет  сорока,  под  пледом.  Пронзительные  чёрные  глаза,  светлые,  чуть  ли  не  белые  длинные  волосы,  обрамляли  худощавое  лицо.  Если  бы  не  страшный  сизо-фиолетовый  рубец  идущий  от  виска  наискосок  через  всё  лицо  к  подбородку,  можно  было  сказать,  что  он  красивый  мужчина. 

-Знакомься  папа,  это  моя  классная  руководительница,  как  я  понимаю,  пришла  меня  воспитывать.   
-Лампа,  ты  что?  Предложи  стул  своей  учительнице. 
Вспыхнувший  Евлампий  пододвинул  стул. 

-Извините,  мне  надо  на  кухню,  я  сейчас,  а  то  у  меня  подгорит  обед. 
Я  села,  поджав  под  себя,  немного  в  бок,  ноги. 
-Меня  зовут  Александр  Борисович,  простите,  что  не  могу,  встать.  Прикован  к  постели  уже  восемь  лет.  Отнялись  ноги. 
-Что-то  случилось  с  моим  сыном,  да? 
Вошёл  Евлампий  без  передника,  в  рубашке  с  закатанными рукавами.  Моё  сердце  гулко  билось,  я  всё  поняла.

                5

Они  живут  вдвоём,  иначе  бы  он  не  готовил.  И  дрался  за  своего  отца,  которого  безмерно  любит.  Как  бережно  он  приподнял  голову  отца,  подкладывая  подушку.  Стало  так  не  по  себе. 

-Александр  Борисович,  вы  не  волнуйтесь  за  Евлампия,  учится  он  хорошо  и  поведение  нормальное.  Просто  ваш  сын  пригласил  меня  на  свидание,  и  я  согласилась  на  его  приглашение,  сказав,  что  пойду  с  ним,  но  сначала  познакомлюсь  с  его  родителями. 
Евлампий  сидел  в  ногах  отца  с  побелевшим  лицом,  но  удивительно  выдержанным  спокойным  видом.  Звонко  рассмеявшись,  Александр  Борисович  обратился  к  сыну. 

-Вот  что,  Лампа,  тащи  сюда  столик. 
-Вы  не  против  Валерия  Альбертовна,  прежде  чем  пойдёте  гулять - поужинать.  Хочу  похвастаться  кулинарными  изысками  моего  сына. 
В  его  словах  не  было  иронии,  гордость  да.  И  приятно  удивило,  что  Александр  Борисович  знает  меня  по  имени  отчеству.  Это  говорило  о  многом,  о  доверительных  отношениях  между  отцом  и  сыном.

-Я  не  против,  тем  более,  что  в  вашей  интонации  Александр  Борисович,  восхищение  и  гордость  за  кулинарные  успехи  вашего  сына. 
Евлампий  встал  молча,  неотрывно  смотря  мне  в  глаза.  Задумался,  буркнул. 
-Ну  что  ж… 
Принёс  невысокий  небольшой  стол,  накрыв  его  ослепительно  белой  хрустящей  скатертью.  Он  колдовал  на  кухне.
               
                6 

А  Александр  Борисович  торопливо  говорил  мне. 
-Простите  его,  это  его  бравада  напускная,  ему  очень  трудно,  его  мать  ушла  от  нас,  когда  я  разбился  на  самолёте.  Я  бывший  военный  лётчик,  неудачно  катапультировался  с  неприятными  последствиями.  Моя  жена  ушла,  не  захотела  гробить  свою  молодость  и  быть  вечной  сиделкой.  Лампа  этого  не  понимает  и  по  этому  не  может  простить  своей  матери  уход,  считая  его  предательством. 

Он  умолк,  когда  Евлампий  накрывал  на  стол.  Вновь  заговорил,  когда  он  вышел. 
-Знаете,  я  так  им  горжусь,  удивительный  парень,  кремень. 
Усмехнувшись. 

Значит,  он  вас  пригласил  на  свидание,  что  же  ему  повезло,  он  наткнулся  на  достойного  соперника. 
Евлампий  поставил  три  тарелки  с  едой,  и  я  удивленная  смотрела  на  изыскано  красивую  и  так  аппетитно  пахнущую  еду. 

На  тарелках  лежали  куриные  бёдрышки  снятые  с  костей  фаршированные  и  политые  каким-то  красивым  соусом.  На  гарнир  лежали  небольшие  золотистые  шарики. 
-Евлампий,  ты,  что,  это  сам  приготовил?  Бог  мой,  как  красиво  и  вкусно  пахнет. 
-Что  это  такое? 
Ответил  Александр  Борисович. 
-Это  фаршированные  куриные  бёдрышки  с  жареными шампиньонами  и  куриной  печенью  под  черничным  соусом,  а на гарнир  мой  любимый  заварной  картофель.

                7

Евлампий  постелил  кухонное  полотенце  на  плед,  поставив  тарелку  отцу на  живот.  Всё  это  время  настороженный  и  молчащий  Евлампий  обратился  к  отцу. 
-Папа,  тебе  нарезать  бёдрышки. 
-Я  справлюсь  сынок. 

Я  потрясённая  распробовав  этот  кулинарный  шедевр,  не  знала,  что  и  сказать.  На  глаза  накатили  слёзы,  мне  почему-то  стало  так  горько  и  в  тоже  время  светло  за  этих  двух -  отца  и  сына.  Они  молча  ждали  мой  вердикт.  Нахмуренный  Евлампий  и  улыбающийся  Александр  Борисович. 
-Дай  мне  руку. 

Обратилась  сжатому,  как  пружина  Евлампию.  Удивлённо  на  меня  смотря,  нерешительно  протянул  ладонь  с  длинными  красивыми  пальцами.  Я  взяла  его  ладонь  и  поцеловала. 
-Ты  волшебник  Евлампий,  преклоняюсь  перед  твоим  талантом. 
Огорошенный  он  выдернул  свою  ладонь  и  выбежал  на  кухню.

-Валерия  Альбертовна,  спасибо  вам  большое,  у  вас  большое  будущее,  вы  будете  настоящим  педагогам. 
Взволнованный  Александр  Борисович  смотрел  на  меня. 
-Знаете,  я  ещё  никогда  Лампу  таким  не  видел,  вы  его  зацепили  и  очень  сильно. 

На  подносе  Евлампий  нёс  три  алые  чашки  с  дивно  пахнущим  кофе.  Осторожно  поставив  на  стол.  Убрав  грязную  посуду,  принёс  с  кухни  маленькие  золотистые  пирожочки.  Смотрела  на  дымящийся  кофе,  под  взбитой  кремовой  подушкой  и так  захотелось  пригубить  его.
               
                8

Ну,  что  вы,  пейте  Валерия  Альбертовна  и  попробуйте  его  пирожков. 
Отец  с  такой  любовью  смотрел  на  своего  сына.  Меня  не  надо  было  упрашивать,  и  я  сделала  первый  глоток,  откусив  пирожок  с  яблочным  кремом.  Никогда  мне  так  не  было  хорошо,  как  сейчас.  Я  вся  внутри  трепетала.  Нет,  конечно  же,  не  потому  что  было  вкусно,  а  это  и  вправду  было  вкусно.  А  потому  что  меня  так  пробрала  до  слёз,  любовь  этого  мальчика  к  своему  отцу. 

Я  задумалась. 
-Знаете,  Александр  Борисович,  я  конечно  ещё  молода  и  у  меня  маленький  жизненный  опыт,  но  сегодня  я  так  счастлива,  что  пришла  нахально  к  вам  в  гости.  Этот  ужин  я  запомню  на  всю  жизнь. 
В  глазах  защипало. 

-Какой  ты  умница  Евлампий,  ты  меня  очень  по-хорошему  удивил. 
-Лампа,  сыграй  нам,  что-нибудь  своё. 
-Папа,  может  не  надо. 
-Надо  сынок,  надо. 

Нехотя  Евлампий  принёс  гитару,  тонкие  длинные  пальцы коснулись  струн,  и  мелодия  неторопливо  выстраивалась,  убыстряя  темп.  Восхищённая  смотрела  на  преобразившееся  лицо Евлампия.  Уйдя  в  себя,  он  не  смотрел  на  струны  гитары,  его пальцы  метались  по  грифу,  неожиданно  он  запел.  Чуть  хрипловатый,  глубокий  удивительно  красивый  голос  заполнил  гостиную.  Горловое  пение  затягивало,  как  водоворот,  ошеломлённая  вся  поддалась  в  сторону  этого  мальчишки.  Резко  оборвался  аккорд.
               
                9 

Его  пальцы  отбарабанили  затейливую  дробь  по  деке  гитары.  Вновь  заметались  пальцы,  рвущие  аккорд  и  он  запел  о лётчиках,  погибших,  спасших  деревню. 
Вспомнила  песню  Эдиты  Пьеха,  только  эта  была  столь  пронзительна  и  отчаянна,  я  боялась  пошевелиться.  Песня  оборвалась,  как  оборвалась  жизнь  погибших  лётчиков. 

Понимала,  что  сын  посвятил  её  своему  отцу.  Меня  так  тронула  эта  музыка  и  слова,  посмотрела  на  Александра  Борисовича.  Осунувшееся  лицо,  плотно  сжатые  губы  весь,  уйдя  в  свои  воспоминания,  неожиданно  подумала.  А  будет  у  меня,  когда-нибудь  такая  любовь,  как  у  этих  не  сломленных  отца  и  сына.  Они  оба  очнулись  каждый,  по-своему  смотря  на  меня.  Чтоб  разрядить  обстановку  обратилась  к  Евлампию. 

-Евлампий,  ты  не  скажешь  рецепт  своего  соуса,  если  это  конечно  не  секрет.  Очень  необычный,  я  такой  никогда  не  пробовала. 
Тихо  улыбнувшись,  одними  краешками  губ  рассказал  о  своём  фирменном  соусе. 

-Черника,  настоянная  с  сахаром  в  стеклянных  бутылях,  на  солнце  дает  сок,  который  ферментируется  под  действием  солнечных  лучей,  так  я  храню  чернику  на  зиму.  В  густой  сироп  добавляю  пюре  из  черники,  молотую  зелень  кинзы,  укропа.  Немного  натёртого  имбиря,  добавляю  жгучего  кайенского  перца  и  тертого  чеснока.  Вот  и  всё. 

Я  встала. 
-Александр  Борисович,  рада  была  с  вами  познакомиться, и я  разделяю  вашу  гордость.  Вы  не  против  будете,  если  мы  с Евлампием  немного  погуляем,  я  ведь  ему  обещала  и  мне не хочется  выглядеть  лгуньей. 
               
                10

Александр  Борисович,  пряча  улыбку,  кивнул  головой. 
-Валерия  Альбертовна,  мне  было  приятно  с  вами  познакомиться  я  рад,  что  у  моего  сына  такая  замечательная  учительница. 
Мы  вышли  на  улицу. 
-Ну  и  зачем  весь  этот  спектакль.

Евлампий  с  вызовом  смотрел  на  меня.
-Разве  ты  мне  не  говорил,  что  я  в  твоём  вкусе  и  хочешь  со  мной  встретиться.  Что  тебя  так  удивляет. 
-Ваше  лицемерие. 
Тут  уж  я  разозлилась.

А  мне  кажется,  что  это  ты  лицемер,  играешь  из  себя  крутого.  Ладно,  давай  не  будем  ссориться.  Я  не  за  этим  пришла  к  тебе  в  гости.  И  если  честно,  я,  правда,  так  рада,  что  побывала  у  тебя.  У  тебя  замечательный  папа,  а  у  него  замечательный  сын.  Можно  я  тебя  назову,  как  называет   тебя  папа. 
-Зачем,  хотите  подобрать  ко  мне  ключик? 
-Нет.

-Скажи,  зачем  ты  бьёшься  в  открытую  дверь,  что  я  такого  сделала,  что  ты  всё  время  стараешься  мне  сделать  больно.  Разве  я  перед  тобой  виновата.  Мне  не  нравится  твоё  отношение  к  окружающим  и  не  мене  неприятно  отношение  окружающих  к  тебе. 
-Вы  ещё  скажите,  ударили  по  одной  щеке,  подставь  другую. 
-По  большому  счёту  именно  так. 
-Ну,  нет  уж.
                11

-Постой  не  ершись,  давай  просто  поговорим,  но  с  одним  условием,  будем  слышать  друг  друга.  Вспомни  свою  драку, ты  невысокий,  в  общем-то,  щуплый,  победил  и  ты  это  знаешь,  и  я  это  видела.  И  чем  ты  их  взял. 
-Силой? 

-Ну,  конечно  же,  нет,  ты  взял  их  силой  своего  духа,  и  они  это  почувствовали  и  ещё,  они  то  знали,  что  та  их  одноклассница  оскорбила  твоего  отца,  и  это  делало  их  уязвимыми.  Хотя  тебе  не  делает  чести  оскорблять  девчонку. 
-Не  перебивай. 

-Ты  очень  сильный  и  твоя  независимость  подтверждение  тому,  так  что  же  ты  опускаешься  до  уровня  первоклашки,  когда  два  задиры  кричат  друг  другу -  ты  дурак,  а  в  ответ  нет,  ты  дурак.
Ты  умный  парень,  но  твоё  одиночество,  которое  ты  натянул  на  себя,  как  защитный  костюм  не  даёт  тебе  право  унижать  других,  даже  если  они  и  не  правы.  Величие  философии  Христа  подставившего  вторую  щёку  не  в  слабости,  а  в  силе  своего  духа,  не  превосходства,  а  именно  в  силе  своего  духа,  своего  разума. 

-Ненавидеть  своего   обидчика,  это  ли  не  признание  своей  слабости.  Только  любовь  к  ближнему  изменит  мир  к  лучшему.  Не  подумай,  что  я  святоша,  и  я  бываю  такой  же,  как  ты.  Знаешь  на  твоё  хамство  и  унижение  так  захотелось  треснуть  тебя. 

-А  почему  не  треснули,  что  вас  удержало.
-После  той  драки  я  шла  в  учительскую  и  в  окно  увидела тебя  согнутого  с  дёргающимися  плечами  и  поняла,  как  глубоко  ты  одинок  в  этом  мире. 
                12

Хотя  я  тогда  не  знала  о  твоём  замечательном  отце.  Подумай,  переосмысли,  сильный  человек  не  будет  ломать  мир  вокруг  себя,  переделывая  его  под  себя.  Он  будет  создавать  свой  мир,  и  если  его  мир  будет  хорош,  он  вольётся  в  общий  мир,  привнеся  своё  добро. 
-Ладно,  беги  домой. 

-Простите  меня  Валерия  Альбертовна.
-Знаешь,  Лампа,  ты  написал  замечательные  стихи  и  написал  замечательную  музыку.  Тебе  надо  этим  заняться  всерьёз. 
Потрепала  его  по пушистой  голове. 
-Беги,  а  то папа  тебя  заждался.   

Наступил  Май,  школа  готовилась  отметить  день  победы  с  музыкальным  конкурсом.  После  нашего  разговора,  Евлампий  не  то,  чтобы  резко  изменился,  но  он  стал  другим,  неранимым.  И  после  той  встречи,  я,  вызывала  его  к  доске  по  имени  отчеству.  Весь  класс  замер,  когда  впервые  сказала.  Евлампий  Александрович  подойдите  к  доске.  Ошарашенный  класс  затих,  но  смеха  и  улюлюканья  больше  не  было. 

После  уроков,  я,  попросила  его  остаться  в  классе.  Когда  все  ушли,  заперла  дверь. 
Лампа,  к  Девятому  Мая  в  школе  будет  конкурс  на  лучшую  песню  и  я  хочу,  чтобы  ты  выступил. 
Он  вскочил. 
-Нет,  нет. 

-Почему?  Опять  комплексы,  изживай  их  из  себя.  Предлагаю  тебе  спеть  ту  песню,  которую  я  слышала,  но  мне  кажется  лучше  написать  новую  о  войне,  о  солдатах  отдающих свой долг  Родине.  И  я  думаю,  о  том,  что  ты  будешь  петь,  узнают в  день  конкурса. 
                13

Это  избавит  тебя  от  репетиций  и  насмешек,  которых  ты  боишься.  Мне  кажется,  что  твой  папа  тебя  поддержит  в  этом  вопросе  и  твоя  победа,  а  я  в  ней  не сомневаюсь,  для  него  будет  бальзамом  на  душу. 
-Валерия  Альбертовна,  вы,  правда,  думаете,  что  я  смогу  победить?
-Абсолютно!  Я  верю,  в  твой  талант  и  твои  возможности,  и  хочу,  чтобы  ты  сам,  завоевав  первое  место,  уверовал  в себя.

Время  пронеслось  быстро.  Директор  школы  распиарила  наш  конкурс  и  к  нам  должны  были  прийти  из  ГорОНО,  из  организации  ветеранов,  и  даже  какое-то  оперное  светило,  приятель  нашей  директрисы.  Они  когда-то  учились  вместе.  Накануне  переговорила  с  Лампой. 
-Ну,  как,  ты  готов. 

-Да,  Валерия  Альбертовна,  вы  будете  слушать?
-Нет,  Лампа  я  хочу,  чтобы  и  для  меня  это  было  сюрпризом,  а  то,  что  это  будет  здорово  я  уверена. 
Теперь  внимательно  меня  слушай,  меня  выбрали  ведущей  этого  конкурса,  и  я  приглашу  тебя  самым  последним,  после  группы  из  одиннадцатого  класса.  Только  тогда  ты  пройдёшь  за  кулисы. 

Народа  набралось  много  и  родители  и  гости,  в  первом  ряду,  рядом  с  директрисой,  сидел  оперный  баритон  из  Мариинки  и  компетентное  жюри. 
Преподаватель  музыки,  пожилая  Алевтина  Михайловна подготовила  достойный  концерт  и  сияла  от  счастья.  Вышла последняя  группа  мальчишек.  Ко  мне  за  кулисы  поднялся Лампа  с  зачехлённой  гитарой.  На  него  недоумённо  смотрели выступившие,  с  сарказмом  его  рассматривая.
               
                14

Я  должна  была  объявить  о  окончании  нашего  конкурса. 
Вышла  на  сцену. 
-Дорогие  ребята,  родители  и  гости,  уважаемое  жюри,  хочу  вам  представить  последнего  участника  нашего  конкурса,  который  исполнит  песню,  стихи  и  музыка  написана  им  самим. 

Я  не  смотрела  на  директора  школы,  которая  даже  приподнялась. 
-Выступает  Евлампий  Александрович. 
Торопливо  пошла  за  кулисы,  за  высоким  табуретом.  Лампа,  побелевший  весь,  уйдя  в  себя,  уселся  на  табурет,  согнув  одну  ногу.  В  зале  стоял  ропот  и  даже  смешки.  Лампа  приподнял  голову,  внимательно  посмотрел  в  зал  и  заиграл. 

Мгновенно  наступила  тишина.  Мощное  крещендо  разорвало  зал,  сметая  всех  в  единое  целое.  Алевтина  Михайловна,  которая  попыталась  меня  отругать  за  самодеятельность,  раскрыв  рот  ухватилась  за  меня  рукой,  потрясённо  слушая  Евлампия. 

Спустилась  в  зал,  хотела  видеть,  как  он  будет  петь.  Он  так  виртуозно  играл,  что  не  верилось,  что  Лампа  самоучка.  Его  невероятное  по  напряжению  и  силе  вступление  ошеломило  всех.  Неожиданно  он  опустил  гитару.  Встал.  Его  чуть  хриплый  голос  с  наивной  детской  интонацией  произнёс. 

-Бабушка,  ты  что  плачешь? 
-Моя  маленькая,  война,  война. 
Он  произнёс  это  с  таким  ужасом  и  горем,  что  по  мне  пробежали  мурашки.  Его  пальцы  стучали  по  деке,  как  метроном  блокадного  Ленинграда. 
В  зале  стояла  гробовая  тишина. 
               
                15

Очень  тихо  он  запел,  боже,  как  он  пел,  сколько  проникновенности  в  слово,  смысл,  он  стоял  на  сцене  и  творил  балладу  о  непокорённом  городе.  Его  голос  окреп,  он  рвал  струны,  как  рвали  жилы  солдаты  сделавшие  невозможное,  спасая Отчизну,  свой  любимый  город. 

Многие  встали,  на  лицах  ветеранов  были  слёзы.  Весь  драматизм  войны  звучал  в  переборе  струн  и  его  таком  чистом,  чуть  хрипловатом  голосе.  Музыка  оборвалась  неожиданно,  на  полутакте  и  от  этого  было  так  больно  и  горько. 

Лампа  встал,  подойдя  к  краю  сцену. 
-Бабуля,  а  мы  победим?! 
Он  медленно  отошёл  к  табурету,  стояла  мёртвая,  такая  тревожная  тишина.  Зал  потрясённо  молчал.  Я  вышла  на  сцену,  обнимая  за  плечо  Лампу. 

-Мы  хотели  сделать  вам  сюрприз.  И  я  потрясена  тем,  что  услышала.  Сегодня  впервые  прозвучала  баллада  сочинённая  нашим  Одуванчиком. 
Я  расплакалась,  прижимая  к  себе  Лампу.  Зал  взорвался  бурной  овацией,  к  нам  все  лезли  на  сцену,  а  я  ощущала,  как  дрожит  этот  невероятный  мальчишка,  и  подумала,  как  ему  идёт  это  имя  -  Одуванчик.


26  ноября  2009