Невеста для графа

Та ночь была поистине волшебной. Жара уступила  ночной прохладе. Стояла тишина. Уснули все – и люди, и птицы, даже неугомонные водители припарковали своих железных коней. А мне не спалось. Устроившись у открытого окна, я наблюдала , как мерцают, подмигивая , звезды, как важно шевельнув рожками выплыла луна и, оглядев свое хозяйство , спряталась за облачком. Тонкий аромат цветущей липы приятно щекотал ноздри. И вдруг  легкий шорох заставил меня вздрогнуть. На моем подоконнике устроилась довольно крупная сорока. Она переступила лапками и покосилась на меня. Я замерла, боясь вздохнуть и тем самым спугнуть красавицу. Но она, казалось, и не боялась ничего. Еще немного потоптавшись, она уставилась круглым , блестящим глазом , словно собиралась что –то сказать. Я шевельнулась, намереваясь тихонько отойти.
–Кар-р,– прозвучало  внезапно,– не уходи.
Ресницы мои сами собой принялись хлопать.
-Т-ты говоришь?– пискнула я.
-А что такого? На время посмотри.
Я взглянула. Часы намекали, что уже полночь давно миновала.
–После полуночи многие птицы способны разговаривать. Просто вы- люди не желаете знать об этом, вообразили себя самыми разумными существами,– рассердилась сорока.
–Не сердись,– попросила я,– это так неожиданно для меня.
Сорока довольно кивнула. Затем расправила перышки , уселась поудобнее.
–Хочешь, я расскажу тебе одну историю?
–Историю?– удивилась я.–Расскажи.
–Это было уже давным давно . Птицы так долго не живут, да и люди тоже.
-Откуда же узнала ты?– перебила ее я.
–Мне рассказала моя бабушка, ей ее и так далее. Сама же знаешь, как это бывает. И не перебивай меня, а то улечу.
-Так вот, в давние времена жил граф  один . Он был тогда молод, богат, знатен, хорош собой и статен. Темные волосы, синие, неспокойные, как бушующее море, глаза, стройный стан – всё было в нём хорошо и гармонично. К тому же слыл  прекрасно образованным человеком и умным к тому же. Михаилом звали его. И была у него невеста. Милая девушка Дашенька, получившая по тем временам такое образование, какое должна была получить барышня из благородной семьи. Она не обучалась в пансионах, но умела петь, танцевала  с удовольствием всякие мазурки , кадрили разные. Умела вальс, конечно. Прекрасно рисовала, и вышивать могла. Была мила, послушна , слегка шаловлива. Белокурые локоны, да ясные голубые глаза дополнят ее образ. Да, еще , как и другие барышни ее круга, любила с подругами посплетничать, повздыхать о любви.
 Мишеля и Дашеньку еще детьми сосватали родители. И они знали об этом, и не роптали. Что до Дашеньки, то она, достигнув восемнадцатилетия, почувствовала себя влюбленной в своего жениха. А Мишель в ее обществе скучал отчаянно. И как ни старался, не мог найти в душе своей и капельки любви.

Родители же уже к свадьбе его склоняли, но не желал он, говоря отцу:
–Пустышка ведь она. Женюсь, умру со скуки.
А коли так, решили подождать, дабы повзрослел немного сын.

  Закончился  тем временем зимний сезон- сезон балов и маскарадов, весна уже к концу приближалась. И господа по имениям своим деревенским разъезжаться стали. Граф тоже с семьей уехал в деревню. На все лето уехал. А там красота! Дом огромный в классическом стиле, колонны белые у входа, огромный парк с вековыми деревьями, всюду цветники, аллеи темные, беседки …Всё словно создано для любви и  романтических встреч.

И на душе у Мишеля светло и радостно. Поет она, словно предчувствует что-то.
Однажды вечером, когда уснули все, он вышел в парк и по аллее дубовой спустился к реке. А там… На самом берегу костер пылает, музыку ветер доносит, пенье то грустное, то задорное. То цыгане табором встали. Ну и подошел поближе. Цыганка плясала и как она плясала! Юное , гибкое тело сливалось с костром, плещутся  юбки широкие, локоны черные упруго взлетают, мониста звенят , а глаза, жгучие глаза сияют радостью, ожиданием счастья сияют. Вот метнулась она от костра, к нашему графу подплыла небрежно,  плечами повела лукаво. И он растаял, словно снег  в эту знойную ночь… И не выдержал он, вышел в круг. Не учили его веселью цыганскому, и пляскам таким не учили. Ноги сами двигались в такт, а очи синие встретились с очами черными…. Не заметили двое, как костер погас, что разбрелись цыгане по табору. Долго шли они вдоль реки ,расставаться им не хотелось, и не надо было лишних слов никаких.  И гуляли они до петухов до первых. А потом Мишель взял руки девичьи, взял он ласково, осторожно взял. И сказал тогда добрый молодец:
–Полюбилась ты мне , дева юная…
-Рада- имя моё,– прозвенел ручейком голос нежный её.
–Имя редкое, радость- значит оно…,–молвил юноша.– Полюбил тебя , не могу потерять. Будь женой моей ,– заглянул он в глаза милой девушке,–и  пойдем со мной…
–Но…Ведь разные мы…Мы из разных миров… Не бывает такого, чтобы светлый граф цыганку в жены взял…
-Не бывает?!– засмеялся граф.- Но будет так обязательно…
Оглянулась девушка на огни , на цыганские…
–Не отпустят меня,– взор потупила свой.
–А я выкуплю…  Деньги завтра барону отдам…

И наступил вечер следующий. Молодая цыганка очень грустной была. Милый так обещал, но …не видно его… Вот и пляски-песни звенят...И ее приглашают подруги. Но не хочется петь, и плясать не пошла… Всё ждала и ждала…Вдруг замолкли гитары, тишина наступила. Прибегают за Радой:
–Выходи побыстрей…
Он пришел! Он не мог обмануть… Деньги отдал…Взял за руку и в дом свой повел.
Там родители были…К сну готовились оба. Слышат, сын их зовет.
Видят, дЕвица с ним. В ярком платье, на шее монисто, пальцы в кольцах, локоны чудные вьются.
–Вот невеста моя,– сын ее подтолкнул,– вы ж любите ее, как меня. Завтра мы под венец…
–Что?!–графиня спросила.-Что сказал ты такое?! Как посмел в дом цыганку ты к нам привести?
–Я люблю,– молвил сын,– как решил, так и будет…
–Не бывать! Не бывать, пока я здесь дышу!– закричала графиня.–А ослушаешься – прокляну.
Не послушал Мишель. Дом отчий покинул…С милой Радою вместе поселились они. А потом…,– помолчала сорока.
–Что потом?– не терпелось узнать.
–А потом… сын родился… В отца весь пошел…

И война тут нагрянула….Граф ушел воевать, защищать свою землю пошел, а цыганка… Что же делать? Осталась с сынишкой. Было трудно, но любовь согревала. Ожиданьем, надеждой жила…

Он вернулся…В родительский дом принесли. Он лежал, как живой, только бледен был очень…
И в прощальный сей час, спесь отринув свою, мать цыганку к себе позвала… С ней мальчонка пришел, будто сын  вдруг снова маленьким стал… Слезы хлынули тут… А цыганка тихо к любимому подошла.  Что любила, ждала, ей хотелось поведать.
–Ты зачем поступил так? Ты покинул меня почему? – упрекнула она .- Ведь тебя я люблю , больше жизни люблю,– тихо губы шептали, а глаза… Столько боли, печали плескалось в этих черных очах , что ни в сказке сказать , ни пером описать….-Я с тобой… За тобой я пойду….
-А сынок,– вдруг шепнула свекровь,- твой сынок… Оставайся, живи…И прости ты меня… Ради сына и внука…прости…
Так прошло много лет… Много сваталось к ней женихов…
–Я любила, люблю…и буду любить лишь его одного… Пусть он умер, но в сердце моем будет жить он всегда.

Рассказала сорока и прочь улетела. Я ж осталась одна, погрустила и решила поведать  вам об этой любви.