От Крыма к Таврии!

Таврия (Таврика, Таврида), которую нас приучили на­зывать Крымом, — земля исключительно древняя и став­шая пересечением путей многих народов. Кто были тавры, давшие название полуострову, мы не знаем. Впро­чем, в мировой истории это не редкость. Кроме тавров на полуострове проживали киммерийцы и скифы, сарматы и греки — древние и византийские, римляне и понтийцы, го­ты... Среди прочих, были славяне и русы — в I тысячеле­тии н. э. еще разные, хотя и довольно близкие народы. Что это означает? А то, что Таврия — славянская земля на всем протяжении всей славянской истории, в I веке н. э. еще единого славянского народа, а не языковой группы многих народов, как теперь. Это — наша земля, у нас на нее двухтысячелетние права. Есть только один народ, который исторически мог бы претендовать на часть этой земли: это — греки. Однако оные, как известно, того не делают.

Таврия, кстати сказать, не только исконно славянская, но и исконно христианская земля. Есть знаменитое преда­ние, сохраненное древнерусской литературой, о миссионерской деятельности в Тавроскифии святого апостола Андрея Первозванного, правдоподобность которого подтверждают и археологические исследования. Среди первых христиан в Таврии имелись и славяне, чему также есть ряд истори­ческих подтверждений. Скажем, русы, по византийским и арабским сведениям, в VIII веке совершают поход на Сурож (нынешний Судак), в IX веке — на районы современной Северной Турции и Дербента. Откуда они делали набеги? Из Киева? Да­лековато. Легко предположить, что это были причерномор­ские русы и славяне. В 860 году киевские славяне и русы под предводительством Аскольда и Дира осаждают Кон­стантинополь. Не взяв город, они заключают с империей договор и принимают крещение. Опять-таки, откуда они совершают поход? Явно с причерноморской территории. В X веке кто-то, неупомянутый в хрониках, берет Тмутаракань, находящуюся рядышком с Таврией. Этот кто-то, ско­рее всего, князь Святослав Игоревич. Тмутаракань была взята очень странно: стены города не были тронуты, зато стены цитадели — разрушены. Отсюда напрашивается гипотеза: Святослава впустили местные славяне, крепость он не брал, зато цитадель, где засели хазары, брать пришлось. Подобный вариант повто­рится несколькими десятилетиями позже с сыном Святослава — Владимиром, который возьмет Херсонес с помощью местного священника по имени Анаста­сий. Представить себе, что византийский грек-священно­служитель изменил империи и впустил в город, с его точки зрения, «дикаря», невозможно. Зато легко предположить, что Анастасий был славянином, подданным Византийской империи. Он знал, что Владимир примет крещение, и пото­му ему, соплеменнику, сотрудничать с владимирским вой­ском было отнюдь не зазорно.

Кстати, земля полуострова, многократно переходя из рук в руки, всегда сохраняла свое название — Таврида. «Крымом» же полуостров начал называться только в XVI ве­ке — по Крымскому татарскому ханству, которое к тому времени им овладело, но само принадлежало Турции. До этого же история развивалась следующим образом.

Византийская империя ослабела, перестав контроли­ровать свои владения. В XIV веке политическая карта по­луострова выглядит так: южный берег со сказочным климатом, с прикрытыми от северных ветров горными хребтами сдан в аренду генуэзцам. Жили на южном берегу и пере­шедшие к оседлому образу жизни татары, армяне, которых было так много, что в некоторых армянских источниках XIV века Таврия называется Приморской Арменией; по­томки греков; огреченные язык потомки го­тов, славян, русов. Западная часть полуострова принадлежала последнему православному государству до татарского захвата — княжеству Манкупскому (княжеству Феодоро). Причем связь Москвы с последним была столь тесной, что даже рассматривалась возможность брака сына Иоанна III с манкупской княжной.

Крымское татарское ханство владело северо-восточ­ной, преимущественно степной, частью полуострова. Тата­ры появились на полуострове в XIII веке вместе с ордын­ским нашествием на Русь, то есть на двенадцать-тринадцать веков позже славян. Довольствуясь небольшой тер­риторией, они имели своей столицей городок Крым — ны­нешний Старый Крым. Генуэзцы были малотерпимы и крепко их недолюбливали. Княжество же Манкупское ста­новилось все крепче и мощнее. Казалось, что рано или поздно оно вышвырнет генуэзцев, а Крымскому татарскому ханству придется стать вассалом православных манкупских князей. Но все произошло иначе. В 1453 году пал Констан­тинополь, в 1461 году — Трапезунд, еще один осколок Ви­зантийской империи на южном побережье Черного моря. В 1475 году огромный турецкий десант высадился в Тав­рии...

Генуэзские колонии пали сразу. Манкуп, крепость в то время совершенно неприступную, взяли измором через пол­тора года. На этом кончилась история православных княжеств Таврии. Крымское татарское ханство получило весь полу­остров. Однако, побыв не более 20-25 лет независимым, оно, в свою очередь, стало вассалом Османской империи. Последнее — самое важное для понима­ния нынешней ситуации на полуострове. Стоит еще раз подчеркнуть: отношения крымских татар и обретающей все большее могущество Руси были самыми благожелательны­ми. Но, до турецкого вмешательства. Затем крымское ханство становится инструментом османской политики. В XVI-XVIII веках чуть ли не ежегодно проходят хотя бы маленькие военные операции, маленькие крымские набе­ги. Триста лет русских людей угоняют и продают на невольничьих рынках Константинополя. Уже одно это, дума­ется, навеки вечные лишает крымских татар каких-либо прав на автономию, не говоря уже о владении по­луостровом.

Для военных действий против Крыма коммуникации были слишком растянуты. С этим, прежде всего, оказались связанными неудачи двух крымских походов князя Василия Голицына в период правления царевны Софьи Алексеевны и малолетнего Петра. Устранить досадный фактор Россия, впрочем, попыток не оставила — два серьезных военных похода последовало во время правления Анны Иоанновны. Походы, в целом, провалились, хотя и доказали, что Пере­коп может быть взят и можно форсировать Сиваш. И лишь в правление Екатерины II совершились две победные русско-турецкие войны. В рамках Кючук-Кайнарджийского мирного договора Крымское ханство признается независи­мым и лишается права самостоятельных сношений с Кон­стантинополем. Впоследствии, когда этот пункт договора был нарушен, русские войска просто заняли Таврию и уп­разднили ханство. По результатам второй русско-турецкой войны, Ясского мирного договора это было признано и Турцией, с интересной, правда, выговоренной турками ого­воркой: Таврия переходит к России, но не может ни при каких обстоятельствах отойти к третьей державе. Если Рос­сия отказывается от владения полуостровом, он должен вернуться к Турции!

Было учреждено название Таврической губернии и Таврической епархии Русской Православной Церкви. По­темкин становится светлейшим князем Таврическим. Зна­менательно, что фельдмаршал Долгоруков, взявший Крым в первую русско-турецкую войну, получил титул Крымско­го. Это справедливо: тогда была победа над ханством. Во втором случае — с Потемкиным — восстановление исто­рической славянской православной земли.

После первой победы над Турцией Екатерина пригла­сила таврических греков (а среди них, несомненно, и потомков славян) переселиться в Российскую империю. Мно­гие покинули Крым. Когда Таврия стала российской, проблема населения резко обострилась: православного люда на полуострове оказалось слишком мало. Екатерина пригла­шает в Таврию переселенцев — греков с Балкан, болгар и немцев. Стоит подчеркнуть, что при этом крымских татар никто с полуострова не вытеснял.

В начале двадцатых годов XX века татарское население составляло на полуострове 170 тысяч, в то время как русское — свыше 400 тысяч (остальные 100 тысяч — армя­не, греки, болгары, немцы, караимы, евреи-крымчаки). Но большевицкий режим взял курс на заигрывание с турками. В период правления Мустафы-Кемаля с Турцией был заключен договор о дружбе, в результате чего политика по отношению к Таврии претерпела существенные изменения.


Что же происходило?

Оказывается незавершенным процесс восстановления исторических названий. Наименования греческого корня были заменены на татарские. Таврическую губернию уп­разднили. Появляется любезное как туркам, так и татарам имя «Крым». Впрочем, особой любви к новому режиму это у крымцев не пробудило. Турция откровенно ориентируется на Германию, и только страх перед вторжением на ее тер­риторию нескольких союзных военных контингентов удержал ее от вступления во Вторую Мировую войну на ее стороне.

Когда Крымская область была оккупирована немцами, последние сформировали местную администрацию исключительно из крымских татар. Что любопытно, даже немцам приходилось сдерживать ее чересчур «усердствовавшую» по отношению к нетатарскому населению полуострова. История Крыма того времени — это история цепи крупных по­громов (несколько населенных пунктов были просто выре­заны). Например, трагедия села Лаки — результат чудовищных действий крымских татар против греков, где немцы несут лишь косвенную ответственность. Детей и стариков заперли в церкви и сожгли. Чем это кончилось, известно: крымских татар депортировали. Замечу, что речь тут не идет о каком-либо оправдании сталинского режи­ма: тот умудрился вместе с крымскими татарами выселить и уцелевших греков и болгар (немецкая община была де­портирована еще в начале войны). Причем, если возвра­щение крымских татар, а им возвращение их имущества более поздни­ми коммунистическими правителями так или иначе имело место, то греки и болгары ничего хорошего так и не уви­дели. Вот так получилось: к своим историческим недругам мы проявили благоволение, а нами же приглашенных в Россию практически постарались изничтожить.

Уверен, что современным посткоммунистическим ли­дерам, как в Москве, так и в Киеве, может быть поставлено в вину уже сохранение самого топонима «Крым». Неприят­но, что в своей антирусской, антимосковской политике в первой половине XX века киевское правительство чрезвы­чайно активно способствовало развитию сепаратистских амбиций крымских татар, проявившихся вместе с нараста­нием турецкого влияния. Политика Киева поощряет рост исключительно татарского населе­ния, например, посредством выплат ощутимых валютных премий татарским семьям за каждого рожденного ребенка. Зачем это ему нужно? Трудно сказать. Возможно, это происходит по недомыслию украинских политиков, но, возможно, они на­деются получить нечто за проведение подобного курса от Турции. Хотелось бы напомнить им о глупости большевиков, ставивших на Турцию при разжигании «пожара мировой революции». Турки тогда получили то, что хотели, а затем дали большевицкому правительству от ворот пово­рот. Есть желание наступить на исторические грабли?! Особая ответственность в проблеме лежит, разумеется, и на Москве.


Что может Россия?

Конечно, территориальные претензии никому не нра­вятся, а благодаря неумелым действиям наших думцев и других малоквалифицированных политиков крымский во­прос имеет сегодня именно такой оттенок. По большому счету, разумеется, куда правильнее было бы еще в 1991 го­ду сказать: границы внутри СССР — это границы админи­стративные, Украина имеет полное право быть независимой, но ... в рамках гетманской Украины! Никто не мог бы тогда возразить против этого, ни один политик-юрист мира. Впрочем, и сама Украина тогда вряд ли куда-либо реши­лась «уйти»: ведь это было бы эфемерное государство без выхо­да к морю. Эта возможность, увы, оказались упущенной, но надо, что называется, жить дальше. Есть опреде­ленные благоприятные данности: ориентация населения Таврии и населения левобережной Украины на Россию. Имеются уже и, так сказать, промежуточные факторы, например, Севастопольский черноморский филиал Москов­ского государственного университета им. Ломоносова. Для начала Россия должна, в то время как полуостровом обладает Украина, восстановить на всех географических картах наименование «Таврия». Кто нам может воспретить это? И отношение, позиция будут обозначены... Это всего лишь один момент политической программы, пусть и на сравнительно отдаленное будущее. И пока необходимая стратегическая линия российского правитель­ства не выработана, такие ходы-предложения могут и должны составить стратегическую линию отдельных рус­ских политиков политических партий.