Звезда пленительного счастья

Кладовщик компьютерной фирмы Олег Петрович сидел на своем привычном месте у окна выдачи склада, перебирая бумаги и сверяя с записями в журнале. В свои пятьдесят пять, он выглядел совсем неплохо, а непокорная прядь на макушке то и дело топорщилась, не повинуясь расческе. Фирма занималась продажей компьютерной и офисной техники. Дела ее шли неплохо, и Петровичу удавалось откладывать кое-то на старость.
Была ранняя весна, куча снега под окном  уже стала ребристой в местах проталин. Погода держалась ветреная, но когда наступал штиль и светило солнце, на улице было чудо как хорошо.
Раздался топот сверху по лестнице, и перед взором Петровича возник директор фирмы Виктор. Его озабоченный вид встревожил Петровича, но оказалось, что с работой это не связано.
- Слушай, Петрович, дорогой, ты должен меня выручить. Тут одна француженка приехала в город, не к нам именно, а как туристка. Я с ней знаком, она нам хороший контакт обеспечила. Заказ на оснащение кабинетов. Я с ней летел из Москвы, рядом в самолете, вот и познакомился. А сейчас, она попросила, чтобы её кто-нибудь сопроводил в Листвянку на пару дней, вот и прошу выручить. Леня тебя подменит на складе.
Петрович нахмурился. Когда его подменял студент Леня, приходилось потом тщательно проверять все бумаги и наличие товара, так как ответственность все равно лежала на Петровиче. К тому же... что еще за француженка?
- Виктор, ну какой из меня сопровождающий, я и французского не знаю.
- Нет, не думай, с языком у нас проблем нет. Она говорит немного по-русски, иногда заглядывает в разговорник. Была неделю на Ольхоне, я ее устроил там на турбазу, а теперь хочет побыть в Листвянке.
- Ха! Так значит, она тут уже обжилась?
- Вообще-то, она работает во французском посольстве в Москве, в отделе культуры, но собирается увольняться и ищет новую работу. Сегодня в четыре встретимся у Дворца Спорта, познакомлю вас, и поедете. Я уже заказал транспорт и номера в гостинице.
- Ничего себе, «без меня меня женили»!
- «Женили». Она молоденькая, тебе по возрасту не подходит. Не сердись, у меня нет сейчас другого варианта. Я бы сам, но мы с женой идем в гости. Прошу тебя.  «Это так говорится просто — жена, в гости», подумал Петрович и сказал:
- Значит, просишь. Ну-ну.
- Да. В общем, договорились? Отдохнешь на свежем воздухе, ну чем тебе плохо? Позвони жене, соберись и...
- Как-то неожиданно все это. Вчера не мог сказать?
- Да вот... извини, закрутился. Заскочишь домой, переоденешься — и вперед. С ней. Хорошо?
Петрович бросил взгляд на пыльные полки  с товаром, потом на окно. На нем тоже была пыль, но освещенные солнцем пылинки казались веселыми, какими бывают ярко освещенные снежинки.
- Ладно, на воздух так на воздух. В четыре, да? Я лучше схожу переоденусь, зови мне подмену.
- Как знаешь.  Машина будет у входа. Черная «Теана».
Француженка оказалась изящной черноволосой девушкой лет двадцати пяти, с тонкими красивыми чертами лица. Она стояла у стеклянной стены цветочного магазина, разглядывая цветы, гармонирующие с ее обликом. В ней было нечто цыганское, и если бы из-под хорошей коричневой дубленки с капюшоном выглядывали длинные юбки, ее можно было бы принять за цыганочку.
- Виктор! - обрадовалась она директору, и тот представил ей Петровича.
Ольег Петровитч, - повторила она с акцентом его имя, легонько пожимая его руку. Тот инстинктивно ответил «Хау ду ю ду», на что она поморщилась:
- Англиски нье говорю. Лучше помаленьку русски. Нье быстро. Я — Николь.
- Красивые цветы? - спросил он, махнув в сторону витрины.
- Да, красивые. У нас есть такие. Они из Африки.
- Из Африки? - удивился Петрович.
- Да, эти цветы возит голландская фирма со своих плантаций в Африке, самолетами. Я видел фильм об этом. Раньше выращивали в теплицах, но оказалось, дешевле обходится возить, - сказал Виктор.
- Да, это трансфер с Юга, - подтвердила Николь и накинула на голову меховой капющон, укрываясь от порыва ветерка.
- В Листвянке будет холодный ветер, - сказал Петрович, выразительно округлив глаза.
- Да, будет там холод-нее, но у меня есть шапка, - сказала Николь, тронув Петровича за меховой воротник его шубейки, - хорошо, Петровитч!
Тот взглянул на Виктора с прищуром. Потом Петрович с Николь сели в «Теану», она проехала всего метров сто и остановилась у гостиницы, располагавшейся тут же в крыле Дворца Спорта. Петрович подождал девушку у стойки портье и с удивлением отметил про себя цифры на ценнике — шестьсот рублей в сутки, пожалуй, самую низкую в городе. Он попытался представить себе, какую маленькую комнатенку снимала гостья, с удобствами в конце коридора. Глянув вдоль коридора, убедился, что двери расположены тесно друг к другу.
Показалась Николь с чемоданом, он подхватил ношу и спросил, спускаясь рядом по лестнице:
- Как вы отдохнули?
- Да, хорошо, маленький сьюит, но хорошо — в центре.
- Выходила в город?
- Да, выходила, смотрела старый дом губернатора. Это здесь... декабристы.
- О, декабристы! - понимающе кивнул Петрович.
- Да, я смотрела фильм. «Звезда пльенительного счастья»!   - ответила она, улыбаясь. Он припомнил:
- Там была Полина Гёбль, которая вышла замуж за Анненкова и стала женой декабриста.
- Да, да, я льюблю Полина Гёбль! Я ее понимаю. Я льюблю фильм.
Петрович не нашелся, что ответить.  Они сели в машину, и, покачиваясь на сиденьях, думали о своем.
- Но зачем вам Иркутск? Париж лучше, так? - спросил он наконец.
- Пари... да... я не из Пари, я из провинция и потом университет.
- И как вам нравятся французские юноши?
- Французские юноши, да, я знаю. Они очень вежливые. Хорошо говорят.
- Комильфо? - подсказал Петрович, вспомнив свои уроки литературы в школе.
- Да, они комильфо. Это так всегда. Но у них... низкая мораль. Могут обещать всё.
- И могут предать?
- Да. Могут обмануть. Им это легко. Русские парни — нет.
- А вы много говорили с русскими парнями?
- Нет. Не много. Но я знаю одного парня.
- Здесь?
- Да, здесь. Но я хотела встречать, и я...
- Вы потерялись?
- Да, к сожалению мы потерялись.
Петрович уловил грусть в глазах Николь, и ему подумалось, что она ищет того своего русского парня. Николь хотела общаться и стала задавать вопросы.
- Это у вас дачи? - спросила она, показывая в окно на коттеджный поселок возле Молодежного.
- Нет, это отдельные жилые дома. Как во Франции. Там есть коммуникации, горячая и холодная вода.
- Ах, да! У нас много. А дачи — дальше?
- Да, дальше от города, домики деревянные, с садом, и живут только летом.
- У вас есть дача?
- Есть, в другом месте. Выращиваем овощи и ягоды. У нас есть теплица, там растут томаты. Бывает много.
- Если много, то продаете?
- Нет. Солим и маринуем в банки. Консервы. В этом году приготовили пятьдесят банок.
- Хорошо! Много! А рыбалка?
- Да, и рыбалка. Я ловлю летом, но некоторые рыбаки ловят зимой.
- Да, да! Я видела на Ольхоне. Им так холодно на льду, но им это надо.
- Конечно, там хорошая рыба. Омуль.
- Омуль! Да, я ела много и жарила сама. И вы на даче ловите омуль?
- На даче — нет, у нас там другая рыба. Например, сорога. В Европе ее называют плотва.
- Сорога? - Николь достала из кармана маленький разговорник и пыталась найти слово, - сорога нет, не нашла, а второе слово?
- Плотва, она должна быть.
- Плотва есть! - торжествующе воскликнула она, так что шофер обернулся, - по-французски она «гардон». Но мы не едим.
- Почему нет? Когда свежая — хорошо!
- Да, может быть. Я читала, ее ловят и используют как-то, но не едят. Она мешает другой рыбе. Например, траут лучше.
- Траут — это что?
Она полистала разговорник и нашла:
- Это форель! У вас есть.
- В магазинах есть, норвежская. Помнится, «сибирская форель» - так говорили про наш хариус. Очень вкусная рыба. Но ее стало мало.
- Хариус? Мало? Не попробую?
- Нет, почему же, спросите в ресторане и может быть есть.
- О, хорошо!
Подъезжая к Байкалу, вышли на площадку напротив Шаман-камня. Петрович медленно, чтобы Николь поняла его рассказ, поведал известную легенду о беглянке Ангаре. Николь кивала, думая о своем. Подъехали к пади Крестовой и прежде чем свернуть к гостинице, снова остановились и  вышли на парапет набережной, любуясь на гладкий лед, местами занесенный снегом. Оранжеватый закат делал пейзаж  почти фантастичным. Николь не торопилась, она спустилась на берег и взошла на льдину, очищая от снега ее аквамариновую поверхность. Поглядывала на дорогу, видимо поджидая кого-то.
   Вдруг она встрепенулась и побежала вверх по бетонным ступенькам к дороге, крича:
- Степаша! Степаша!
Проходящая машина остановилась, из нее вышел бородатый парень в зеленом пуховике и унтах, в его зеленоватых глазах засветилась радость.. Николь подбежала к нему и обняла  за плечи, прижавшись щекой к его щеке:
- Степаша! Как хорошо!
Петрович подошел ближе, Николь повернулась и сказала ему:
- Спасибо! Я говорила, мы потерялись. Это мой друг по Ольхону. Я сейчас буду с ним. Я знаю там гостиницу, мы найдем.
- Так я больше не нужен?
- Спасибо! Я буду сама.
- Ну, что же, совет да любовь! И шапочку наденьте, ведь тут ветер.
Николь забрала чемодан, достала из него вязаную шерстяную шапочку с пелериной и натянула на голову, аккуратно завязав тесемку. Ее друг подхватил чемодан и унес в свою иномарку. Петрович сел обратно в свою машину, она развернулась и повезла его в город. Улыбка еще долго играла на его губах.