Про чертей. Глава пятая

     Прошло достаточно времени, чтобы перейти к  продолжению  этой   невероятной   сказки.

     Бьют часы, на зависть, верно, года два прошло примерно… Дни идут, под стать, обычно. Все рутинно и привычно.
     - Но, милый Боже! Странно мне. Неужели же во сне эту чушь пришлось увидеть? А сразило и убило, будто белка приходила, чтоб мозги мои обидеть? Вот и все! По кругу вечно беспорядочно ходить. Жизнь уходит скоротечно, но  тех событий не забыть.

     Со мною всякое бывало - жизнь чуть-чуть другою стала. О чем тут можно говорить, если бросил я курить… Даю рецепт, простой и верный:
     - Иди в сельпо, бери наверно, ящик водки, хочь любой. Чтоб хватило на неделю, до рвоты страшной на похмелье… Курить ты бросишь сам собой. Одно из двух, тут может быть, коль не сдохнешь в одночасье, про никотин прошу забыть… А это маленькое счастье!

     Хоть нет для водки оправданья – невыразимые страданья, с которых вынужден худеть. Поскольку должен ты терпеть не кремлевскую диету и не сырную, а эту, где выступает главным яд. Зато долой пять килограмм, за это должное отдам и буду, несомненно, рад!
     - Но, отговорки, к черту эти! На беды все – ответ простой. Нет худа страшного на свете, чем этот долбаный запой!

     Улетели те года, бежит время, как вода. Бросил пить… Как ни старался, но однажды все ж сорвался. Сидел под вечер на крылечке, на забытом всем местечке. А ведь здесь когда-то мне, черт привиделся не страшный, вид такой был больно важный, висела сумка на ремне. Вспоминаю, как за дом, мы повернули и, - к скамейке… Покрутил здесь черт хвостом, вскрылась узкая лазейка.

     Достаю стакан граненный, идеей новой окрыленный, загружаю я его, для обновленья своего… Полетела в рот зараза!.. Выпив пойло, тут же, сразу, его занюхав рукавом, я вскочил, как оглашенный, не забыл ведь совершенно, что случилось там потом. Но помчался все ж к скамейке…
     - Дурень (рожа не умыта)! Где ж найти тебе лазейку?
     Глядь, дыра-то та открыта!

     - Что ж такое? Наважденье или глупое везенье?
     - Бах… - нырнул во вход просторный, ну а дальше - холл огромный. Посредине лифт стоит, по всем углам огонь горит. И чтоб никто ниче не спер (словно я попал туда в те далекие года), на посту стоит лифтер. Сам с рогами, кучерявый… Рожа – продирает дрожь. Хвост торчком.
     - О, Боже правый! Та-а-ак на Троцкого похож…

     Слова я сказать не смею…
     - Вот те на!.. И здесь еврею место теплое нашлось. Как же это удалось?
     Черт тогда свой рот раскрыл:
     - Я то убиенным был…  - непринужденно так сказал.
     Руки крестиком сложил, будто, орден заслужил, и гордо голову поднял.
     - Не может быть! Ведь ты ж народу насрал на целый с горкой век. Да плюс к нему еще колоду… Пусть ты еврей, но человек!?

     Зря сказал…
     - Ой, как неловко… Вот дурак! Ведь обстановка, в которой очутился я, не отвечает за меня… 
     Закружилась голова, стали путаться слова, а пальцы странно заходили…
     - Не тратьте понапрасну сил, - наш Бронштейн проговорил. - Раз тебя сюда впустили, значит, ты имеешь вес. Не нашли ж тебя в сортире? Ведь какой-то интерес ты имеешь в падшем мире!?
 
     - Да, конечно… Несомненно… Все, что вы сказали, верно, – говорю, а сам краснею, против слов сказать не смею. – Я все понял… Иностранец, в нашем мире был засланец! Но в обличии тебя. Так сказать, шпион из ада. К чему излишняя бравада? Поимел всех нас, любя!
     А Лева, тут же:
     - Проходите, - перекошенным, блин, ртом. - Дверь закрылась чтоб, глядите, нажмете кнопочку потом.
               
     Захожу… Дрожа, без слова я в кабине лифта снова. Куда ж нажать, чтоб прямо в ад? Хотел тут было я назад, но, взяв надежно тело в руки, подтянул сильнее брюки и направил в стенку взгляд. Куда же двинуть осторожно? Тут все наверное возможно. Вот ведь кнопки - девять в ряд. Взял и ткнул, куда попало… Мчусь я в адовы круги! От волненья плохо стало… Боже, мысли напряги!