Гроб с музыкой

            
Вы слышали такое выражение, но наверняка не можете сразу
понять его смысла. Когда говорят - будет тебе гроб с музыкой,
 предполагают, что хоронить тебя будут с почестями и оркестром.
  Выражение на самом деле более емкое, чем лежащий на
поверхности ответ, и отражает во многом смысл российской
политики по отношению к Турецкой Порте.
Наш визави по Черному морю - всегда был очень внимательным
торговцем, неплохим солдатом, весьма удачливым любовником
соблазненных им славянских жен и на редкость искушенным политиком,
 но всегда был человеком немного праздным и ленивым.
 Тут вспоминается зарисовка турецкого быта бей-эфенди -
 " Старшей жене скажу, что иду к средней, средней, что иду к младшей, -
а сам лягу в тенек, закурю наргиле, и подремлю".  В каких событиях
истории раскрылись эти качества его личности. Давайте по порядку.
Малая Азия.  Воспользуюсь путеводителем, написанным искушенным
путешественником и знатоком Востока - епископом Порфирием Успенским
 еще в первой половине девятнадцатого века.
" В четыре часа по полудни я выехал из Константинополя в Солунь на
австрийском параходе, называемом граф Коловрат. Турецкая столица своею
прелестною наружностью чаровала меня, пока не скрылась от взоров моих.
А потом я вспомнил, что внутренность ея смердит.
 Возсмердели древние столицы, Ниневия, Вавилон, Тир, Мемфис, Карфаген,
и погибли. Смердят нынешние столицы, и - погибнут. Всякое гниение
оканчивается смертию. Наступила ночь. Море смирно. Месяц светит.
Мертвый ( пароход) едет, горя, дымя, дрожа. Порфирий не боишься ли?
Я испугался бы только тогда, когда бы небо начало падать на землю.
 Лежу в каюте и усиливаюсь решить вопрос о Славянах, который занимал
меня ещё в бытность мою в Австрии: почему эти глаголивые не сплотились
 в один народ, а подпали под власть греков, турков, и разных немцов?
Этот вопрос задавал известный польский поэт Адам Мицкевич в своей книге :
L'eglise officielle, ou Messianisme: и решил его вот так. " Славяне
наказываются вековечным игом за то-де, что они некогда обоготворили царя.
По мнению сего поэта древние Ассирияне были Сербы и прочие Славяне. Они поклонились царской статуе Новуходоносора и сочинили кратчайший Символ веры:
"Небо-одно-царь" ( Небу-к-адне-царь) то есть, один царь заменяет Небо и Бога.
За это истинный Бог изгнал их из Месопотамии и сделал рабами других народов.
 Тут хочу добавить от себя, а не от батюшки Порфирия, что велик был
русский царь в понимании Мицкевича, что затмил он фигурою своей царской
 даже истинное Небо. Даровал же он полякам своей дланью Первую их
Конституцию, эти Новые Скрижали завета поляков с  властью.
 Далее о. Порфирий писал: "Странно, легкомысленно, нелепо такое решение
славянского вопроса. Впрочем, и сам Мицкевич не придавал ему большого
веса. Что касается до меня, то я думаю, что Славяне, по своей природе
склонные к набожности, но нетерпеливые в изыскании истины, которое
требует долгого времени,  и торопливо с увлечением принимающие религиозные
учения, ещё в самое отдалённое от нас время сделались разноверцами,
и потому разсорились,  и не помогая друг другу, попали под иго сильнейших соседей...
Даже христианство не соединило их, давно привыкших к разноверию.
Кому из них любо православие, тому не любо Папёжство, и на оборот: Славяне, последователи Лютера, чуждаются Славян папистов и православных;
Павликиане существуют отдельно от всех.
 Плывя по Дарданельскому проливу, который покойный император  Александр
 на Ерфуртском конгрессе назвал воротами своего дома, а Николай
ухватился было за ключь от этих ворот, чтобы положить его в карман свой,
я думал,чтобы не громили нас флоты соединенных Держав у наших берегов
Чёрного моря, и преимущественно для того, чтобы Константинополь, с придачей
к нему частицы Фракии и Малой Азии до Никомидийского залива, сделать
городом Божиим,городом постоянного вселенского Собора, в котором должны присутствовать мудрые и святые мужи из всех народов не одни духовные, а и мирские, и давать направление всемирным делам, судя гражданские правительства, если они в чем либо будут виноваты пред Богом и пред народами".
Так думалось русским людям о турецких берегах, сразу после победы России над
Корсиканцем. Победа эта усилила Габсбургов и Гогенцоллернов в Австрии,
Германии и Англии, которые стали расширяться и интриговать против сильной России, а тем временем, на дрожжах франкмасонства вырастало детище Французской революции - американские штаты, привлекшие к себе вольнолюбивых, бесшабашных  нигилистов из всех уголков Старого Света, буть то пираты, флибустьеры, буканьеры, или члены множественных протестантских конгрегаций Европы. Австрийские Габсбурги были первыми, кто оценил геополитический потенциал Турции, затем была Германия, которой турки послужили изрядно.
Времена Великой Порты, как и Российской Империи прошли, но генетическая
закваска и историческая память, говорят - вечна в наших жилах. Поэтому ататюркская рука будет тянуться к янычарскому кнуту, а русского гвардейца - к эфесу и штыку.
Именно поэтому, гроб с музыкой - всем будет обеспечен. "И грянет громкое - Ура!
За Бога, Веру и Царя!"

* Вид на Константинополь и бухту Золотой Рог.1856.Айвазовский