Простота и пустота

Старые оконные рамы с радостью пропускали холодный февральский ветер в маленькую квартирку парня. Письменный стол, служивший сокровенным местом хранения творений, стоял неподалеку. Он был завален множеством бумажек разного размера, пестревших разными рисунками. Полноценные произведения вперемешку с легкими набросками, цветные и черно-белые, яркие и практически неразличимые поддерживали атмосферу творческого беспорядка, царящего во всей квартире. Бумажки трепетали на ветру, периодически находя свое новое место на полу или под шкафом. Они, должно быть, пытались вырваться из этой серой обыденности на которую обрек себя юный художник, не желая пылиться в забытьи. Пытались найти и непременно вернуть, раскрыть истинную сущность вещей той самой, образы которой теперь навечно запечатлены в сердце художника, собственно как и на них самих. А как хорошо все начиналось...

Потянувшись и посильнее закутавшись в зеленый плед, юноша, неохотно поднявшись в кровати, направился в сторону кухни. Тапки были давно потеряны где-то на балконе, а может быть и в коридоре, а может быть еще где-нибудь, хотя, это, в принципе, было совершенно не важно. Пол неприятно холодил голые ноги, но парень упрямо продолжал свой путь. Нашарив по дороге пачку сигарет он с усилием открывает форточку и делает первый затяг. Дым неприятно жжет легкие потому, что юноша уже довольно продолжительное время не курил. Бросил ради нее, дурак. Сделав еще одну озлобленную тягу, зажимает сигарету в зубах. Опьяненный забытым чувством разум ищет точки привязки, в то время как обезумевший взгляд шарит по старенькой обстановке кухни.

Потертый деревянный круглый стол таит на себе мелкие закорючки, "ожоги" от сигарет и какой-то кухонной утвари и какие-то, непонятно откуда взявшиеся, следы. Многое повидал этот несчастный предмет мебели и Слава Богу, что он умеет хранить молчание, демонстрируя только свои шрамы. Он помнит пьяные вечеринки, которые закатывал его непутевый хозяин. Помнит толпы неформалов, которые, одно время, табунами ходили сюда, нередко засыпая либо на нем, либо уже под ним, в обнимку с очередной бутылкой самого дешевого пойла. Помнит жаркие споры одумавшегося хозяина с одногруппниками из художественного ВУЗа. Помнит тихие вечера, когда собирались самые преданные почитатели его искусства, а немного смущенный хозяин демонстрировал свои работы. Помнит ее...

Еще одна тяга дает разрядку измученному сознанию. Кажется, как бы он не пытался забыть ЕЕ, свою светлую музу, свою самую преданную поклонницу, свою поистине великолепную натурщицу, свою первую искреннюю любовь у него никогда это не получится. Сама квартира наполнена ей. Воспоминаниями о ней, ее любимыми книгами, которые уютно расположились на книжных полках, да и не только. Ее одежда до сих пор лежит в шкафу, а в ванной висит ее полотенце и уютный желтый махровый халат. Ее любимая кружка мирно покоится на дне кухонной раковины. Он снова забыл ее помыть...

- Она не вернется.

Скорее даже себе говорит художник. Он чувствует легкую тошноту и головокружение и с удивлением отмечает, что уже скурил всю пачку. Она бы долго ругалась, если узнала об этом. Сколько скандалов они пережили. пока он бросал курить. Сколько разбитой посуды "на счастье" пришлось выбросить, заметно освобождая кухонный шкафчик. Сколько раз она кричала до хрипоты, доказывая, что свою жизнь надо хоть немного ценить, и если не ради себя, то ради нее. Сколько раз она брыкалась, вырываясь из его объятий, когда у него просто не оставалось аргументов. Сколько раз она ревела, утыкаясь ему в плечо, а он гладил ее по спине, выводя кончиками пальцев только ему ведомый узор, шепча что-то невообразимо глупое. Ровно на столько, насколько оно было нежным и нужным им обоим. Сколько раз они мирились, пусть даже и на этом несчастном круглом столе, заслуживая недовольные крики соседей и уничтожающие взгляды бабушек во дворе. Безмерно много. Невообразимо мало.

Парень резко тряхнул головой, будто выныривая из глубины на свет Божий. От этого действа картинка мира исказилась, меняя структуру и суть вещей, переписывая некоторые законы физики для отдельно взятой, почти пустой, квартиры. Зато пол встретил его весьма радушно, хотя и слишком внезапно. Истерически смеясь, парень медленно перевернулся на спину. По батарее остервенело застучали вездесущие соседи, вызывая тем самым приступ слепой ярости. В тот момент он уже готов был уже сорваться с места, прихватив с собой что-нибудь потяжелее, и наконец-то доходчиво объяснить этим "милым людям", что не стоит вмешиваться в дела других людей. Вот только в последний момент в коридоре истошно завыл мобильный телефон.

После двухсекундной заминки парень, резко подскочив, бросился к источнику звука. Дрожащими руками он вытащил устройство из кармана куртки и взглянул на дисплей. "Любимая". А ведь он еще и не успел переименовать ее контакт, или просто упрямо не хотел этого делать. Улыбнувшись своим мыслям он быстро нажал зеленую клавишу и поднес мобильный к уху, чувствуя, как по телу разливается волна тепла.

- Алло.
- Алло. Здравствуй.
- Привет. Как твои дела?
- Нормально. Я по делу звоню, ты не подумай.- Голос девушки предательски дрожал. Было слышно, что она еле держится, чтобы не разрыдаться.
- А я вот рад тебя слышать.- Неожиданно даже для себя выпалил парень.
- Я тебя тоже очень рада.- Теперь всхлипы уже отчетливо слышны.
- Тебя встретить?- Он уже все для себя решил. Решил, что наступит на горло своей глупой ревности и попросит прощение.
- Что?
- Я спрашиваю, где тебя встретить? Ты ведь собираешься приехать?
- Да, но только чтобы забрать свои вещи.- Она, уже не стесняясь своих эмоций, плачет.- У меня уже другой. Прости.

Телефон глухо разбивается об пол.