Уроки доброты. Глава 3. Дорога

        Начало: http://proza.ru/2015/01/31/335


            И опять железная дорога. Виктор вспомнил песню: присядем, друзья, перед дальней дорогой, пусть легким окажется путь! Давай, машинист, потихонечку трогай  песню в пути не забудь.

       Кто не любит железную дорогу?  Особенно её любят военнослужащие срочной службы и заключенные. Вроде служба и срок идет и   возникает волшебное чувство, получаешь удовольствие. Как только вы оказываетесь в вагоне, у вас обязательно возникает ощущение «дежавю». Ты знаешь, что произойдёт через секунду или через несколько секунд. Обычно это чувство длится 5—10 секунд. Тебе кажется, что ты либо уже был в такой же ситуации, либо просто знаешь, что должно произойти. Виктор почувствовал, как будущее и прошлое пересекаются.  Впечатления из будущего накладываются прямо на текущие, создавая устойчивое ощущение уверенности в том, что произойдёт.
 
       Поехали ночью,  сели на станции Тоннельной в поезд до Харькова,  к вечеру уже там. Почти сразу пересели на поезд  Харьков - Владивосток и отчалили из Хохляндии, с помощью родного Комитета и его служивых людей. Сопровождали группу и показывали дорогу уже офицеры и старшины из морской части, где предстояло служить. Сразу  Виктор и друзья почувствовали другое к себе отношение, можно сказать, они  вели себя они как старшие, немного больше повидавшие родственники. Удивительно, но не было никаких  нарочитых приказов. Не было стремления показать, кто тут главный, если что нужно попросят сделать и все дела. Сразу сказали, что ехать будем 10 суток и  если, кто живет по дороге, чтобы дали родным телеграммы и по возможности, смогли повидаться на вокзалах где будут проезжать.

        Это было сделано с большим удовольствием, по дороге почти половина повидалась с родственниками, а с нашим героем до Челябинска в одном поезде ехала мама, а в Челябинск приехал отец.  Стояли там 15 минут поздним вечером. Отец поддержал Виктора, подбросил денег. Письма это одно, а живьем повидать человека другое, служить то еще предстояло больше двух лет.  Поезд миновал родные Уральские горы и вышел на просторы Сибири. И везде березки, березки, березки.  Пошла сначала степь, а потом леса и поселки, станции, большие и малые города, впечатлений куча, но больше всего хотелось поскорее добраться до Владивостока, посмотреть этот город.

        Проехали уже и Новосибирск, Красноярск, а поезд идет и идет. Дорога то, Транссиб  из двух путей. Вот что значит, экономика в то время работала. Поезда шли и на восток и на запад с небольшими перерывами. Чего  только не везли! А  однажды где-то в Сибири встретился эшелон с военными, тут же их машины, танки. Виктор спросил, куда же их везут, оказалось, едут они в Афганистан. Прошло всего полгода, как начались там боевые действия. Вот Виктор и задумался, что лучше копать окопы под пулями или тихо - мирно кушать свою пайку лишний год. Может быть, из тех ребят не все домой вернулись. Хотя официоз пел, что они там воевать не будут. Будут, мол, лишь деревья сажать да школы строить.

        Знали бы эти бездельники  замполиты, чем их политзанятия   через десять лет закончится. Может крепко бы задумались, и повернули страну по другому пути развития, как в Китае, например, хотя  кто знает, может все к этому и велось. Ну да ладушки поехали дальше. Как-то утром толкают Виктора и говорят, гляди в окно, а там священное море – Байкал,  красота дух захватывает, дорога идет по самому берегу, а с другой стороны горы, на горах сосны и кедрач вековой стоит, воздух буквально пропитан ароматами трав, леса, чистейшей воды. Как то хорошо на душе стало.

        Жить можно, но еда ресторанная надоела, в поездах то готовят, сами знаете как, а в те времена и подавно старались от «всей души». Деньги то были у всех, удавалось на станциях  овощей прикупить. Не поверите, но на простой огурец моряки западали, картошку вареную горячую, помидорчики соленые, выпивали же понемногу. Офицеры понимали эти устремления и в эти дела не лезли, сами кутили на полную катушку. Все эти дела  в дороге достать не проблема, проводники делали свой маленький бизнес, из ресторана  таскали пиво, поезд то обыкновенный, кругом гражданские люди, с морячками выпить всем охота, в глубинке  это редкий экземпляр.  Мореманам отказываться тоже смысла особого не было, так и ехали, в меру весело, в меру пьяно. Отдыхали впрок.

       Помнит Виктор, въехали в Биробиджан, вышли на перрон покурить, подходит тетка лет  пятидесяти и спрашивает:
—Сынки куда едете? — говорит, — мой оболтус, лет семь где-то по  морям болтается, письмо даже не напишет, — слезу пустила, нехорошо на душе стало. Решил Виктор и его товарищи письма домой писать регулярно.

       А места вокруг все красивей и красивей, моряки же уже на Дальнем Востоке, стали появляться корейские лица, сначала было  удивительно, затем привыкли, оказалось на свете много разных лиц, разной кожей и разрезом глаз. Наконец последний день  поездной эпопеи, проехали Уссурийск и через несколько часов, прибыли на железнодорожный вокзал города Владивостока. 

         Выгрузились и пошли на морской вокзал, благо все это расположено практически в одном месте. Оказалось, что теплоход  на Сахалин ушел несколько часов назад. Почесали  отцы командиры репу, позвонили в округ. Там было решено разместить морячков на время в комендатуре округа. Пришла машина, туда накидали свои вещи, посадили пятерых с наказом за вещами приглядеть, а сами отправились  пешком. После поезда ноги размять да мороженого покушать, на город посмотреть. Тут же на глаза попался  главный памятник  на площади перед большим универмагом. Народу кругом толпы, машины и трамваи один за другим, поразило, что слишком старые. Немного непонятно почему, ведь краевой центр, отвыкли уже, когда людей много, запомнилась  одна особенность — кругом одни моряки, матросы и офицеры, людей в зеленой форме практически нет.

         Город расположен интересно, вроде как четкой градации по районам нет, дома торчат везде, где сопки не большие. Может дом и отдельно стоять, и вышка телевизионная торчит над одной из сопок, копия Магнитогорской, понятно,  все они  стандартные, по стране натыкали. Во Владивостоке, похоже,  нужно пожить продолжительное время, чтобы начать ориентироваться в этом городе. Дело привычки и наблюдательности, хотя бывают и такие таланты которые и свой-то город не знают.

         Дошли, наконец, до временного крова и горячего питания. Оказалось, что корабельщики  будут кантоваться в палатках и кушать будут у них в столовой комендатуры. На ужин  опоздали, хозяева не почесались на прибывших ужин приготовить, пришлось давиться своим сухим пайком. Несколько гонцов отправились через забор в город, поискать, чем можно запить пайковые консервы, до магазина оказалось довольно далеко, но ничего, притащили, чем горло промочить.  Напротив, за забором стоит  дом девяти этажей, люди живут своей жизнью.

         Кто на балконе курит, кто по телевизору Олимпиаду смотрит. Моряки же одичали так, что свою любимую программу «Время»  уже почти месяц не видели, если бы замполит узнал, с горя бы удавился. Оказывается можно и без нее родимой проживать и не тужить. Местные служивые, между собой их звали «сапоги», занимаются своим обычным делом, кто балду гоняет, кто служебных собак чистит, молодежь их метлами шуршит.

        Поинтересовался Виктор, что они здесь делают, оказалось основной контингент здесь, комендантская рота. Службу несут  на КПП в порту, а взвод охраны  работает с арестантами на гауптвахте. Утро началось с топота сапог за брезентом палатки, открыли глаза, пошли посмотреть, что происходит.  Видят картину,  запавшую в память на всю жизнь. Два изможденных солдата без ремней тащат лист железа, за ними идет такой же солдат, но лицо круглое и сытое, на плече висит автомат. Оказалось это конвоир, а те двое арестанты и задача у них, целый день таскать эту железяку по комендатуре.

       Не знал раньше Виктор такого, как это можно назвать, кроме садизма ничего в голову не идет. Это их внутреннее дело, а мореманы тем временем пошли позавтракать. Притопали в столовую, если так можно назвать место, где у них людей кормят,  а почувствовал Виктор знакомый запах хлорки. Пахнет все, тарелки и кружки. Пахнет чай в чайнике, на столах стоит какая-то каша,  такой крупы  рядясь  не встречали. В Анапе отстоем считалась перловка, но это произведение непонятно из чего сварено.

        Из  амбразуры вылезла рожа в колпаке:
— Эй, мореманы! Масло  получите, — один пошел, другие слышат идиотский  смех. Приносит чашки с маслом, народ шумно выругался, нецензурно увидев это. На тарелке лежали круглые как таблетки, все в воде, кусочки масла больше похожего  на солидол, как смазка циатим, такое же белое. Кашу есть никто не стал, солидол на хлеб тоже мазать никто не решился. Союзники смотрят и понять ничего не могут, что же их не устраивает.

        Популярно объяснили повару кто он такой. До него никак не могло дойти, что по утрам завтрак должен быть с мясом, должно быть масло, а не таблетки и желтого цвета, чай без запаха. Под конец этому козлу пообещали набить морду, если и в обед такое повторится.

        Корабельные офицеры популярно объяснили, что их моряки такую баланду не кушают и если это безобразие повторится, то они доложат в штаб КТПО. И о чудо! Исправились, перестали хлорную известь кругом поливать. Готовить начали хорошо. Солдаты сказали, что в праздники редко так кушали. Поблагодарили морячков.

        Суть да дело, дождались корабельщики своего рейса на остров. Пришли на морской вокзал, а там стоит белый океанский лайнер Серго Орджоникидзе. Каюты  выделили в третьем классе, иллюминатор откроешь и плюешь в воду, но на ходу нужно это дело закрывать, если не хочешь проснуться по колено в воде. Шесть человек в одной каюте, стюард – женщина, лет 30, показала, у кого, где что лежит, на случай аварийной тревоги. Убедилась,  все ли поняли, а в ответ,  —  покажите,  где наливают и где кормят.

       За кормежку  государство вместе с билетом заплатило, а выпивку, на свои кровные. Сразу офицеры предупредили, в  порту на пирс сходите сами.  Силы рассчитывайте, но имейте в виду, нас тоже не подводите, тогда расстанемся добрыми друзьями. И полетели два дня полной свободы. Как отошли от стенки морского вокзала, народ выполз посмотреть на город с моря.

       Зрелище нужно сказать захватывающее, кругом зеленые сопки, дома, но самое красивое, это конечно сама бухта  с причалами, бесконечными портовыми сооружениями. И суда разные, военные и рыболовные, катера и яхты, трамвайчики и паромы до Русского острова. Весь рейд тоже занят судами, ждущими места в порту для разгрузки. Интересно было смотреть на череду крейсеров, противолодочных кораблей, подводных лодок, все это, в одной бухте. У флота есть корабли  с командой по несколько тысяч человек. Долго пробирался  лайнер до выхода в открытое море, постепенно ветерок стал крепчать, появилась обыкновенная для моря зыбь, вокруг запрыгали дельфины и началось их первое, настоящее плавание. Больше всего удивлялись от чистоты и прозрачности морской воды.

       Сам лайнер состоит из множества палуб, кругом на открытом воздухе по палубам стоят шезлонги для отдыха. Везде салоны и кинотеатры, бары и рестораны. Занятие с деньгами в кармане, найти всегда можно. Стали морячки активно посещать эти заведения, спасибо родителям. Постепенно входило в душу умиротворение и покой, полное блаженство от путешествия на прекрасном судне. Забот нет, выпиваешь и покуриваешь на палубе. Надоело,  тогда, пожалуйста, смотреть кино в салон или точить язык с гражданскими лицами. Они  тоже не прочь потолковать за жизнь.  Но самое удивительное для моряков, что на пассажире совсем не экономили пресную воду. Стюардесса сказала, что  в умывальниках течет опресненная  морская вода. Береговая вода используется только на камбузах, для приготовления пищи. Народу, простых пассажиров  было немного. Конкуренция Аэрофлота, но кто не торопится и есть в запасе лишние дни предпочитают пользоваться судами этой линии.

Продолжение: http://proza.ru/2015/01/31/465