Уроки доброты. Глава 4. Сахалин

    http://proza.ru/2015/01/31/353

      Через сутки прибыли в сахалинский  портовый город Энск. Утром  начали швартоваться, помогали два портовых буксира. Закрепили судно и опустили трап, сразу появились пограничники и начали проверять у пассажиров разрешение  на въезд в пограничную зону. У одного дяди не оказалось  нужной бумаги, во Владике, как пролез,  не говорит, а теперь назад отошлют. Сошли моряки, их уже ждет грузовая машина из части. Автобус посылать не стали, все бы все равно не влезли, а так вещи в машину и пешком в часть.

         Оказалось не очень далеко, да и на городок возле порта посмотрели, впечатление сразу сложилось, не ахти, но потом,  когда поближе узнали и посмотрели, поняли, жить тут можно. И опять как в Приморске  ворота с якорями. На КПП сидит какой-то мичман, это потом служивые каждую собаку узнали, а пока все вокруг чужое и не знакомое. Возле казармы стоит машина с вещами. Разобрали свои вещмешки,  пошли селиться на  самый верх здания в три этажа.  Там уже  кровати с чистыми постелями. Объявили, около месяца будут карантин,  акклиматизация. Будет проверка здоровья, изучение документов, распределение по кораблям.

        Самым  интересным для Виктора то, что  казарма в стороне от стоянке кораблей. Народ начал скулить, охота, мол, посмотреть. Местные смеются, еще насмотритесь, аж тошнить будет, а пока время обеда, пора, мол, в столовую топать. На такую толпу вместе с ротой обслуживания зал не рассчитан, кушать будете во вторую смену, а после обеда поедете  в баню.

         Кормежку дали вполне приличную, но по сухопутным нормам, нормально питаться будете на кораблях, посмеиваются.  Поели, отдохнули немного. Разделились на группы, чтобы в автобусе не толпиться и городским автобусом в баню.  Сие заведение в городе располагалось в двухэтажном здании  в районе пяти углов. На первом этаже как обычно торговали в буфете пивом. Специально никто ничего не закрывал, тут же и гражданские, причем всякие, корейцы и наши. Смыл Виктор  с себя грязь, накопившуюся за дорогу, оделся и в буфет потопал. Принял пару кружек на грудь. Нормально стало, городок стал уютным. Кто захотел покрепче ушли в магазин продуктовый.

        Никаких проверок, лишь бы никуда не убежали, а куда с острова можно убежать. Живи потихоньку,  другим жить не мешай. Распределили на хозяйственные работы, чтобы даром хлеб не кушали.

       Попал Виктор с тремя приятелями  на пилораму в СРМ, работал там старичок. Он  сказал, что бывший зэк, что тут нормальные люди не живут. И понял Виктор,  что это у него временная ссылка,  эти гражданские живут тут постоянно. На материке, говорит старичок,   никого нет, буду доживать свой век здесь. И ведь как предчувствовал, перед самым увольнением в запас, похоронили его. Ну а пока пять дней в неделю после завтрака, к нему, бревна катать, распиленные доски складывать. Очень дед просил не курить на пилораме, да подсобники сами понимали и уходили к берегу. От пилорамы было всего метров сорок до моря.

       Самим тоже было приятно на берегу посидеть и на море полюбоваться. С этого места прекрасно был виден рейд. Там постоянно стояли на якоре торговые суда. На берегу был виден слип, где ремонтировались поднятые на сушу   сторожевики, со всей Тихоокеанской округи. Оказывается, попали в самую центровую бригаду, сюда приходили на ремонт все корабли пограничного 205 проекта, которые несли службу во всех пяти бригадах округи.


       За службу повидал Виктор всех, с кем учился в Приморске, хотя служили они в других бригадах. Деньки  текли потихоньку, да и торопиться командованию было некуда, молодое пополнение  привезли  раньше почти на два месяца. По выходным кино в клубе, времени свободного полно, магазин рядом с КПП, военной торговли, но все что нужно, купить можно.  Еще долго Виктор носил на работе  свитер, который  там приобрел. Почти двадцать лет Виктор хранил свидетельство его службы на Сахалине.

       Наконец расписали по кораблям. Виктор обрадовался, тут хоть додумались на один корабль с тезкой не засунули. Хватило того, что  в одну бригаду попали. На каждый 205 попало по 12 человек, остальных рассовали на тральщики, а самые удачливые попали на два буксира.

       Как они там, в штабе распределяли? По росту или по цвету глаз,  этого понять и объяснить никто не смог. Сильно расстроились ребята, попавшие на тральщики, кто проходил службу на этих корытах после военной постройки автора поймет. Это минимум бытовых удобств, огромные кубрики для матросов, паровое отопление по всему судну, сонмище крыс. И самое главное для моряка, это ущемление в дополнительном пайке.  Нет шоколада и дополнительного сливочного масла. Кто служил, понимает, что значит лишний бутерброд с маслом.

       Это в армии лег спать, утром  тебя просто разбудили. Здесь же на корабле специфика службы совсем иная. Когда начинается навигация, корабль выходит в море. Начинаются вахты. Когда по четыре часа, а когда народа не хватает, а  это  обычное состояние, то вахты продолжаются по шесть часов. Читатель наверно думает, что в базе после захода с границы, можно будет по-человечески отдохнуть. Напрасно. Начинаются бесконечные ремонтные работы, политзанятия, получение провианта, пополнение горючим, а на это все нужно время и тратить его приходится молодежи.

        Это конечно нельзя назвать дедовщиной,  подумал Виктор, нужно сначала хорошо устать, а уже потом, хорошо отдыхать.  В таком положении дел, как ему казалось, заложен большой смысл.  Многие  офицеры, и матросы, могут с ним  не согласиться.  А как   по-другому можно узнать устройство корабля, на котором предстоит жить и обслуживать механизмы? Они  стоят немалых денег, ведь речь идет не о простом автомате и саперной лопатке.

         Наконец повели для знакомства на стоянку кораблей бригады. Сначала прошли через судоремонтный завод. В те годы там еще не было КПП, разделяющего Энскую  бригаду пополам, не было еще и своей гауптвахты. Позже расскажем, кто ее построил. Откуда возникла у комбрига эта идея,  идея  о своей местной тюрьме, для матросов и офицеров тоже.  История довольно любопытная и Виктор с прибывшими новобранцами  были самыми прямыми участниками этого приключения. 

         Пришли, смотрят то, на чем предстоит жить два с лишним года. Народ разбежался смотреть по всем стоящим кораблям. На пирсе остался только Виктор и еще человека три.
—Ну а вы чего стоите, — спрашивает провожатый, — ничего спасибо, — говорят — еще успеем насмотреться.

          Вдруг видят свой корабль  800-й,  стоит в сторонке, в ремонтной зоне у Восточной стенки пирса. Оказалось, там  загружали новые главные двигатели. Смотрит Виктор и видит, что возле ящика от двигателя стоит Олег Скрипинский. В учебном центре рядом койки  были. Его из Приморска еще в апреле увезли. 
        —Привет сослуживец,— поздоровался Виктор. Олег сначала не сообразил в чем дело, потом и до него дошло.
        —Привет! — спрашивает, —  А кто из мотористов и электриков еще сюда на     800-й попал? 
        —Мотыль Виталька Ковтун и электрик Сашка Боев.
        —Покажи их.
        —Да они все разбежались по кораблям,  потом когда придем уже с вещами, с ними познакомишься. А ты здесь один из нашего призыва?
        —Нет. Ещё рулевой Валерка Алешкин.
Сходил, позвал его, познакомились, начали неспешный разговор за жизнь.
 
         Видит Виктор,  ребята особо не хвалятся, а ведь они уже третий месяц на корабле. На душе плоховато стало, беззаботное проживание в роте вспомнилось, но куда денешься, раз попал в плавсостав. Все бывает в жизни первый раз, подумал Виктор.


        Через неделю повели селиться на корабли. Команда составляет в полном комплекте 25 человек. На это количество и количество  коек в кубриках, старшинских каютах. Где  можно разместить еще половину от этого числа?  Правильно,  по боевым постам. Но сначала был  вандализм.
        —Доставайте, — говорит боцман, — ваши белые форменки и валите их в кучу, здесь такой формы одежды нет. Это будет ветошь на приборки.

        В таком возрасте два года разницы кажутся пропастью, а тут на молодых  смотрят откормленные лица, да еще с не поддельным интересом. Народ дембельский был крут, делали только то, что желала их душа, никакие силы не могли заставить их и пальцем пошевелить, если данное действо не было угодно или выгодно.  Единственный человек, которого они слушались, был командир  корабля  капитан-лейтенант Лавров А.А.

       Был он небольшого роста, около сорока пяти лет, без перспектив продвижения по службе, так как для этого требовалась академия. Чем он их держал, Виктор не знал,  но авторитетней него, для дембелей человека не было. Другие офицеры корабля с ними предпочитали не связываться. Как-то раз по делу искал Виктор старшину команды мотористов, отправили в старшинскую каюту по левому борту. Кто сказал, что он там. Спустился Виктор в отсек, открыл дверь в каюту и видит такую картину.
 
       Стоит в каюте старший лейтенант, помощник командира, а на койках сидят, уставшие от службы, старослужащие дембеля. Боцман держит в руках стакан с налитой водкой и сует его помощнику. Хохол боцман  орет:
       — О  то пый, кажу. Пый, пый, пока не выпьешь из каюты не выйдешь, — увидел Виктора и говорит, — ото давай мотыль сюды, дозу примешь?
       — Не давай пацану, —  говорит помощник, — а тот ему, — не твое дело.
Виктор  предпочел покинуть это помещение. Яркий пример нравов царивших на корабле 800-м в  августе 1980 года.

   Продолжение: http://proza.ru/2015/01/31/488