Уроки доброты. Глава 6. Мичман Швец

        http://proza.ru/2015/01/31/488


        Старшие по возрасту и заслугам начали ездить домой в отпуска. Ехали радостные, возвращались с кислой миной. Первую неделю на них страшно было смотреть. Полное отсутствие ясности в мыслях и поступках, абсолютное равнодушие ко всему, что происходит вокруг и рассказы, как дома, родные, знакомые бабенки. Постепенно и они приходили в норму, брались за службу и начинали выполнять свои служебные обязанности.

        В феврале пришел приказ о присвоении воинского звания старшина второй статьи тем, кто стоял на старшинских должностях. Деньги соответственно должности они начали получать уже после увольнения дембелей, суммы на месяц по тем временам были довольно ощутимые. Старшины команд получали 40 рублей, командиры отделений 25 рублей, по сравнению с простыми матросами и их  4 руб. 80 коп, а у старших матросов около десятки.  Впрочем, все эти должности передавались по наследству, следующему поколению и если не возникали разные форс - мажоры, можно было заранее знать свой потолок по должности, звание зависело от отношения к тебе командования, бумаги на присвоение званий подавал командир, утверждали их в штабе.

          Перед сменой Виктора уходили главными старшинами, боцман, белорус  Мигура,  кэп его звал Фигура, ушел на дембель главным корабельным старшиной, это равнозначно мичману. На них эта традиция закончилась, чему смена Виктора приложила много усилий.  Следствием чего стало ускоренное строительство в части своей гауптвахты, силами дембелей с соседних кораблей. Так, уехал в отпуск Вася Зайцев, старшина  команды, только закрылась за ним калитка КПП, тут на корабль пожаловал новый механик. Представлял его НЭМС,  капитан третьего ранга Зенченко. Назначили на офицерскую должность, старшину  команды мотористов с 870 корабля, мотористы давно догадывались об этом решении, ему оставалось полтора года до пенсии и хотелось послужить в офицерской должности. Фамилия его была Швец, звали Владимир Яковлевич.

        Мичман  был довольно внушительных размеров, с трудом пролазил в люк поста управления, обладал каллиграфическим  почерком с особым наклоном в левую сторону. Было интересно смотреть, как старательно выводит он буквы при написании им различных документов.  Нужно отдать ему должное, машину и устройство корабля он знал лучше бывшего бычка. Типичный самоучка, клад электромеханической мысли. Он говорил, прежде чем начинать какую либо работу, сядь и обдумай как ее сделать без огромных затрат и качественно. Он не терпел спешки и всегда говорил и требовал, выполнять работы по ремонту двигателей так, чтобы не оставалось  лишних гаек, шайб. При перерывах в работе требовал, закрывать  все дыры на двигателях.

        Требование очень разумное, случалось, забывали там гайки и шайбы, представь, те к чему это могло привести. Требовал, снял резиновое изделие, выброси, на его место поставь новое из ЗИП. Не дай бог увидит при ремонте в руках большой молоток или кувалду. Меняешь деталь двигателя, поменяй прокладку. Снял медное кольцо, выброси, на его место поставь новое.

         У прежнего механика с запчастями сменными было туго, лень было сходить выписать. Швец никогда не ленился добывать эти необходимые запчасти.  Полученный спирт не выпивал, пускал в дело, мазал начальство на ремонтном заводе, выпивал с работягами. Мотористов Швеца скоро узнали в цехах завода, давали по их просьбе необходимые материалы. Виктор, как почти однофамилец, иногда подписывал их наряды на выполненные работы, в  боевой части. Он хихикал и звал его молодой зам.

         Было одно золотое правило, не злить его, память на эти дела у него была феноменальная. Молодежи приспособиться к его поведению труда не составило. Сложнее пришлось  старшим по призыву, они с трудом находили с ним общий язык. Сказывалась привычка  вертеть дела, куда им  хотелось. Швец заставлял их делать то, что нужно было ему и кораблю. Ничего лишнего, поначалу Вася и Юра дулись на него, но потом и сами признали, что с Володей служится полегче, чем с бывшим.

          Швец  горой стоял за своих подчиненных, близко не подпускал к ним и к машине  помощника. Ему он говорил,  не учите меня жизни, мне лучше знать, чем будут заниматься мои люди. Личный состав  превратился в касту неприкасаемых и откровенно посмеивались над остальными членами команды.  Швец начал коренную реформу  хозяйства БЧ-5. Надо признать, у человека талант и администратора и практика. Все начинания приводили к облегчению службы. 

        Особенно заботился  о молодых. Критически оглядел их и узнал, что ремонтные работы выполняют в своих робах. Потом  сходил на берег, принес черную рабочую спецовку. Такую одежду, в какой работали на заводе гражданские рабочие. Мотористы  стали в ней ходить на работы по машине и стояли вахту в море. Принес он по два комплекта на человека, одел всех и электриков. Приговаривал: вы не пижоны, вы простые рабочие по обслуживанию двигателей. Просто нанесли на спецовку свои боевые номера. Только по этой примете можно было узнать, что дело имеешь с военным человеком.  Первым делом получили новые шланги для пополнения запасов воды, старые были из множества кусков и имели много дыр. Теперь заправка водой стала несложным занятием, нужно было только зимой не забывать сливать из них воду.

          Занялись насосами подачи воды как питьевой, так и забортной в гальюны. Насосы работали, не останавливаясь, быстро ломались. Не были исправны датчики подпора  воздушной подушки в  напорных баках.

          Принцип был такой, насосы работали определенное время, благодаря защите по давлению. Так как реле были не исправны, то они работали постоянно. Мало, что не создавали давления, так еще и выходили из строя. Швец это заметил, так как сам обходил ежедневно заведование. Реле были заменены, автоматика отрегулирована. Насос включался при давлении менее 2 кг и отключался,  более 4-х. Мотористам оставалось только следить за давлением воздуха в  сосуде.

         Теперь насос не гудел всю ночь в трюме 2-го кубрике. Теперь ночью стало тихо, разбора воды то нет.

         Так было и на сточно-фановой системе. Смыв в унитазах производился нажатием педали, вода с шумом уходила по трубам и сливала весь кал в море. На экологию это влияло только на стоянке в бригаде. Стоянка представляла собой огороженный брекватером ковш, говорили, что это осталось наследство от японцев, город то раньше  до 45 года был японской территорией. Тогда же был  проложен по дну фарватер. Следуя  по створным знакам корабли заходили в ковш бригады. В темноте командиры решались на подобные геройства. Кэп 800-го  эти маневры выполнял в любом состоянии, даже когда пребывал в состоянии легкого подпития.

         Зимой в отстое, скапливалось в ковше до двенадцати судов, из разных бригад. И все отходы человеческой жизнедеятельности и вода из душевых с мыльной пеной, сливалась в воду этого небольшого ковша. Можно  себе представить, что  творилось на дне. Раз в несколько лет в ковш загоняли земснаряд и чистили, углубляли дно ковша. Однажды рабочие  этой драги подняли со дна чей-то якорь. Мужики кричат, чей, все посмотрели, ни у кого якорь-цепь не натянулась, взяли и срезали эту беду и сдали в металлом. Тут один наш тральщик садится кормой на пирс, его якорь оказался.

        Однажды  зашел корабль на ремонт, бросил якорь. Потом корабль перетащили в  другое место. Якорь не вытаскивали, шпиль в ремонте разобран. На место этого корабля  зашел и бросил якорь другой корабль. Так могло повторяться полгода. Когда горемыке надо было уходить домой, уже не могли вытащить свой якорь из-за цепей других кораблей. Бросать якорь с цепью и уходить в родную бригаду с одним якорем конечно не позволительно. Потеря якоря навигационное происшествие. Тогда вызывали плавкран.  В апреле открывалась навигация, кто выходили в море первый  часто зависали надолго в центре ковша, пытаясь достать свой якорь. Успех во многом зависел от опыта боцмана и баковой команды. 

        «Билл» по штатному расписанию участвовал в каждом поднятии и постановке на якорь, он управлял носовым шпилем. Этот самый шпиль, представлял собой электрогидравлического монстра, его гидросистема использовалась еще и при работе шлюпбалки, при подъеме и спуске катера «Чирок» на воду.  Катер был  непотопляемый, с корпусом из пластмассы,  сиденьями на пятерых, двигатель ГАЗ-51 работал на бензине. Находился  он в заведовании «Фанеры», его постоянная головная боль. Нужно было пополнять запас бензина, заводить зимой в мороз, когда у офицеров кончался запас горючего, они ходили на нем  в ближайшую деревню в магазин.   Так потихоньку текли дни, служба уже Виктору была не в тягость. Он и его товарищи  прослужили  полтора года, впереди было еще столько же.

       Мотористы выполнили все работы в машине, Швец не находил больше, что еще нужно переделать, оставалось поддерживать  все это в рабочем состоянии. Занялись водопроводом, плохо поступала вода в умывальники и душ. Начали смотреть трубы и, оказалось, что  они позарастали известняком, пришлось местами менять их на новые, местами ставить шланги. После этих работ вода из цистерн стала уходить гораздо быстрее. Стирать и мыться в душе стало намного приятнее. Вода напором стала покалывать кожу и лучше смывала мыло.

       В Энске  имелась одна особенность в водоснабжении, в городе воды не хватало, на пирсе вода была всегда. Офицеры говорили, что никто не знает, из какого источника начинается водопровод. В  эти сказки верилось с трудом, хотя может и правда японцы документацию уничтожили.  Кругом города  в земле были бетонные укрепления, линия обороны у них была продумана хорошо, Виктор  в подробности не вдавался, как брали этот город. Матросы  жили с мыслью, что это наша земля и косоглазым тут делать нечего, туристы милости просим, а назад не отдадим.

         Зимовал 800-й  рядом с 803-м и слева  с тральщиками, у 803 при ремонтных работах повредили кабель,  от вводного рубильника  на корабле до кормового ГРЩ. Пришлось бедолагам  месяц сидеть на своем автономном питании. Всё это время  у них работал дизель-генератор, выхлоп происходил в сторону борта 800-го. В кубрике из-за этого был постоянный шум, спать стало плохо. Виктор  на эти дела никогда внимания не обращал. Научился спать в любом месте в любом состоянии.  Народ мучился, все спрашивали соседей, когда же у них ремонт закончат. Оказалось, повредить было легче.  Новый кабель,  чтобы проложить, надо  снимать обшивку с бортов, много сопутствующих работ. Такова специфика работ на любом судне.

         Когда в машинных отделениях 800-го  дела с железом закончили, начали покрасочные работы. Швец любил, чтобы в машине было как в музее. Краска на корабле хранилась в форпике, там же находилась станция носового шпиля и цепной ящик. Правила окраски кораблей ВМФ предполагают популярный цветом на флоте  шаровый. Когда смотреть на корабль  с приличного расстояния, корабль сливается с морем и становится незаметным.  Им покрашены все корабли, катера, буксиры. Внутри почти все помещения покрашены эмалью цвета слоновая кость. Мотористы её тоже обновили, освежили. Отмыли с мылом всю машину. Швец успокоился, наступило удовлетворение от хорошо сделанной работы, как показалось,  перестал  беспокоить   своими новшествами.

Продолжение: http://proza.ru/2015/01/31/620