Больно

В этот день я узнала, что дети от боли взрослеют.

Во время отпуска в Испании трехлетний сын упал с горки, рука неудачно подвернулась при падении. До последней минуты я надеялась, что, может быть, обойдется,  может, просто ушиб. Всю ночь сидела рядом, забывалась сном на несколько минут, потом опять просыпалась, легонько гладила, но стоило потрогать руку, он стонал. Утром поехали в клинику, и в такси, по дороге, все еще надеялась, что, может быть, просто сложный вывих.

Крупный травматологический центр в Таррагоне. Сразу пришло несколько врачей, переводчик, рентгенолог; все очень быстро и организовано. Действительность неумолима, снимок показывал перелом плечевой кости со смещением. Два часа накладывали повязку, вызывали каких-то людей, советовались. Примотали руку к туловищу мягкими бинтами с какой-то ватой, получилась аккуратная удобная подушка.

Напоследок я спросила: «Мы планировали улететь через неделю, возможно, нам стоит сделать это завтра?»
Мне ответили, что как раз через неделю необходимо повторно показаться врачу и что морской воздух способствует лучшему выздоровлению, не стоит уезжать. И попросили разрешения сфотографировать получившуюся повязку для их местной медицинской выставки, так как, по их мнению, она очень удалась.

Нас провожало шесть врачей, они все улыбались, махали руками, наверно, у них такой менталитет и доброе отношение к детям.

Никогда не забуду его синих серьезных глаз и испуганный шепот:
- Мама, а я буду таким, как был раньше?
- Ну, конечно, малыш, ты поправишься!

Через неделю, вернувшись в Москву, сразу поехали в травмпункт. Второй рентген, удивленные глаза врача и вопрос: «Где вы неделю были? У ребенка смещение кости, ему нужна срочно операция, все эти повязки, которые ему сделали, только эстетически хорошо выглядят, они вообще не фиксируют положения руки».
 
За неделю образуется первая «мозоль», и травма считается уже «старой», что усложняет операцию. Из травмпункта нас увезла скорая помощь в городскую хирургию.

Сначала - врач в приемном покое, потом - коридор отделения хирургии, ко мне подошли, скользкий брошенный взгляд на снимок: - «Ждите».

Видела, как этот человек в маске шел по коридору, навстречу ему - заведующий отделением. Нет, врачи там не ходят, они бегут. Минутный диалог:
- Перелом плечевой кости, смещение, старая травма. Спицами соберем?
Второй, секундный, взгляд на снимок уже другого хирурга:
- Сложно, надо пробовать.

И дальше каждый пошел в свою сторону…

Через 15 минут я подписывала какие-то бумаги. Риторический вопрос, который задавали с утра:
- Кормили ребенка сегодня?
- Нет, мы в дорогу его не кормим, укачивает сильно.
- Отлично!

Через полчаса малыша увезли на каталке в операционную.

ВРЕМЯ, мучительное время ожидания. Я мерила шагами коридор, палату. Было дурно.
- Дайте нашатырь.
- Женщина, держите себя в руках, нам не до Вас.

И ведь, правда, не до меня. Поток детей со сломанными руками, ногами, ключицами: из дорожных происшествий, просто на улице упал с велосипеда, с самоката, наступил на иголку, тренировка и неправильное падение, банальный прыжок с кровати, сотни каких-то нелепых причин и при этом серьезных травм.
И в основном мальчишки. Из двадцати палат на этаже только две женские. Ох, уж эти мальчишки со своей любознательностью и бесшабашностью.

Два часа длилась операция, наконец-то его привезли. Маленькое худенькое тельце, посиневшее от холода, с почти незаметным движением грудной клетки при дыхании. Страшно… Господи, как же было страшно. Секундное помутнение разума, что живые люди так не выглядят, потом быстрое осознание, что просто замерз, под наркозом, в операционной очень холодно. Полностью вся рука в гипсе и еще полтуловища, чтобы сохранить положение, с таким трудом совмещенной спицей кости. Внешне абсолютно топорная работа, грубый гипс, толщиной сантиметра четыре, намотанный второпях, и внутренне высокий профессионализм врача, который сумел без разрезов собрать в единое маленькие кости маленького человечка.

«Укройте его, гипс не грейте, сейчас будет отходить наркоз, если что - зовите», - сказала дежурная и умчалась.

Слезы лились непроизвольно, я даже не замечала их, иногда было просто плохо видно. Через двадцать минут малыш открыл глаза, в них было абсолютное безумие. Еще наркоз действовал, он начал метаться по кровати, с криками: «Мамочка, больно! Пожалуйста, сними! Ну, пожалуйста». Я обнимала его, боясь задеть еще не до конца высохший гипс, шептала ласковые слова, понимая, что он их вовсе не слышит и молилась, молилась, молилась…

Через час он замолк, уснул, а у меня, по-прежнему, в ушах стоял этот крик, крик боли ребенка: «Больно!» Крик, с которым не может смириться ни одно материнское сердце.

Неделю провели в больнице, необходимо было дождаться, когда сойдет отек, сделать повторный рентген и убедиться, что кость не сместилась. Врач говорил, что шансов пятьдесят на пятьдесят, перелом в сложном месте. Все последующие ночи я просыпалась от крика из какой-нибудь палаты: «Больно!!!» Хотелось бежать к каждому, и обнимать, и шептать что-то на ухо, так же, как своему.

У нас, к счастью, все сложилось. Через неделю мы ушли домой с гипсом, через пять недель вынули спицы,  рука, как новенькая, только малюсенький шрам на локте - вечное  напоминание родителям о том, что детей надо беречь…

Читая иногда научные рассуждения об уровне медицины в России, в Европе и на Западе, вспоминаю эту историю и думаю о том, что часто многое зависит просто от одного Человека, который своими руками может сделать Чудо.



Автор картины Виктория Кирдий.

ноябрь, 2013