Всё из Ничего. Книга Третья. 0414

(Книга третья "ЧУЖАЯ ГАЛАКТИКА". Круг Третий. Глава седьмая)

А неподалёку стоял Храм Иззма-лай от Хайту Изайо, но самого Хайту Изайо уже не было в Монхат-Тау, он ушёл по воле Монхат Угира в Оззу-Тайхо. Между Храмами шёл обмен понятий, знаний, опыта по Духам и Богам. Мастеровых осталось мало от Базуки, но Вукки активно поддерживали с ними связи, ибо совмещение двух талантов давало самые неожиданные и порой великие открытия. Камень стал отныне только Святым Символом Мира. И металла тут никто более, как и стекла не производил. Однако среди горных пород были найдены целые прослойки полупрозрачного Камня, который научились хорошо полировать с водою и песком. И идея оконных щитов возродилась. Эта порода давала странный эффект при преломлении лучей солнца создавая целую феерию лучей и цветов освещающих помещение и первые окна применили в Храмах и у Монхат Угира, который чаще стал пропадать в Оззу-Тайхо в своёй новой резиденции Хурш-Оша и уже давно переселил туда Забаву с сыном Ушатай (Баловник). А потом Забава родила ему и дочь названную в честь Святой Майя-гоя, - Майя. В Оззу-Тайхо был создан и первый «Храм Малах», Палай-Майя (Святая Майя), и Забава там была как Малаха-Баши. Теперь отчасти по настоянию Забавы вокруг Палат Хурш-Оша, было создано подобие парка и плодовыми деревьями и кустами и целые клумбы диковинных красивых цветов, а также Утурутту Духов из Дерева и Камня. Мастеровые Монхат-Тау из цельного пласта полупрозрачного камня, умудрились сделать Монхат Угиру, целый большой стол. Камень нарекли - Рахат, от Бога Воды. Но Монхат Угир настоял только на одном, чтобы было открытый оконный проём и скамья подле него в его приёмной палате на втором ярусе, третий ярус он строить отказался. Так же  для орошения парка, были прорыты небольшие, узкие каналы и даже был сделан небольшой круглый пруд по форме Солнца. И конечно, перед Палатами была сделана площадь для собраний. Монхат Угир хотел на всякий случай держать охрану из воинов у Каменных Копей у подножья Гор. Но Горцы продумали маршрут и доставку ценного поделочного камня в Оззу-Тайхо, одним путём вдоль побережья на плотах, а другим на тягловых животных и специальных тележках для того. Иные сорта камня шли и от Горцев. Так же были и не редки дары Монхат Угиру, как победителю. Но Монхат Угир не любил много вещей, полагая что, чем больше вещей, тем дальше от Богов. Однако держал полную коллекцию снаряжения и оружия Воинов. А так же малые магические поделки из камня от Магго-узи. Его Святой Рейтинг возрос теперь до Небес. И к нему чужака на пушечный выстрел не допускали. Парк с палатами Хурш-Оша обнесли высокой красивой оградой из камня и сделали в парке Беседку, где он тоже мог принимать гостей и проводить беседы. Ничего яркого и красочного в его палатах не было. И рисоваться ему было нечем, кроме того, чем он был сам. Буруй-Утао и Тарша Айго тоже посещали Оззу-Тайхо, но больше по части проверок защитных укреплений и опыта Воинов Оззу-Тайхо. Теперь каждый Святой Воин мог иметь своё право на Оззу-Тайхо. И всё лучшее несли туда. Начальные размеры Палатина были незначительны, но теперь вокруг Палатина стало много мелких построек, которые могли стать хорошим препятствием для любого врага. Несмотря ни на что, Монхат Угир готовился к обороне, ибо что-то его на это толкало. Магго-узи предлагали обучить Монстров для езды и военных действий, но Монхат Угир не хотел якшаться с большими Духами, ибо полагал, что они могут с него потом большую плату содрать. Вот если заставить Монстров идти против врага без седоков – это другое дело. Ибо ему стала известна и больше от собственного открытия ума, история зверя у Ули-арру, которые при посредстве влияния на духов «переделали под себя» немало Хищников и Монстров, которые оттого стали несколько неестественными, что тревожило Монхат Угира. И он это считал опасным делом для провоцирования Духов против себя же. Оттого и Магго-узи не старались переделать зверя, но сделать его «дружелюбнее» только к Вукки и Базуки. И это им отчасти удавалось, и школа их шла по всем весям Тайхо… 
    Разбитые части Орд Ули-арру были изгнаны и на земли Пурра-Айоа, где уже правил Кирий-ухха, взявший себе более «достойное» имя – Кирри-Мирра, что-то типа Дух Мирра. Он навострился со своей расчётливостью, сделать неплохой прочный порядок на землях Пурги, именуя их Пурра-Мирра. И когда Ули-арру были разбиты Базуки, он смог подчинить себе разбитые остатки Орд, хоть и не все, но его положение на Землях теперь заставило уважать его авторитет каждого Пурги. И тут было создано целое государство с Кланами и их Вождями. Но борьба за власть тут была очень жёсткой. Именно сюда направили свои основные потенции в плане реванша знатные Баши Ули-арру и Чёрная Братия. Именно отсюда стала готовиться волна похода против Тайхо от Ули-арру. Но они были теперь осторожнее и подыгрывая Пурги, но тайны свои не открывали. Мирра стало именно тем источником дурной силы, которая могла противостоять Иммасасси Магго-узи. А Кирри-Мирра не стал делать открытий нового зелья, но разработал несколько наиболее эффективных рецептов Мирра с различными эффектами воздействия. Мирра стал новый Заххайти у Пурги…
 
   На этот раз он пришёл в себя как после долгого сна. Сонное сознание, как и зрение, казалось, было опухшим и тяжёлым и он долго смотрел перед сбою не понимая, что перёд, это верх, и то, что он лежит, а не стоит, глядя перед собой. Всё чувства были какими-то вытянутыми и деревянными, то, что к нему прилагается ещё и туловище, он, похоже, давно забыл, и потому жили своей онемевшей жизнью одни глаза. Кристаллы, вращающиеся перед глазами, навевали на что-то монотонное и бесконечное, но с другой стороны были подобны какой-то назойливой мухе, которая зудела где-то на самом кончике границ его восприятия. И он решив окреститься от сей мухи ушёл в себя. В себе ничего ясного не было тем паче, всё туманное и вязкое как патока. Где-то что-то плавало как куски обмылков в ванной полной тёпленькой водички. Пить! Да, да, - это какое-то заклинание Богов! – Пить! Вода, холодная и очень много – это мечта о Рае Господнем! И он утонул в этой воде. А затем начались, какие-то вспышки и он долго не мог понять, что это ещё за хаос такой, пока до его тяжёлого сознания не дошло, что это идёт бой, очень тяжёлый бой, и его армия терпит поражение. А он лежит беспомощный на палубе и не может им ничем помочь. Наверное он ранен или контужен. И он, превозмогая силы, приподнял голову, -
– «Лейб-майор Фениззо! Пускай своих «Фурри» по правому флангу, там можно пробиться…», - сказал он вялым заплетающимся языком и уронил бессильно голову. Но теперь ему казалось, что он сделал что-то существенное и положение его фронта, стало улучшаться, и что даже врагов погнали в отступление. «Славные у меня Бойцы!», - подумал он, - «Они меня никогда не подведут!». И тут что-то большое и необъёмное стало застилать его над головою, и он тогда уже был готов как преданный Флоту Боец, ибо его час пробил, и он исполнил свой долг до конца, до последнего дыхания, и теперь пришёл сам Господь Всевышний, чтобы забрать его безутешную измотанную и раненую душу в мир иной. – «Ammo bona strata, bono amito!», - сказал пространственным голосом Господь и, у него всё стало таять и поплыло куда-то. И ему стало и легко и тоскливо, и у него сжался в горле ком, и его стало распирать по всей Вселенной. И что-то навалилось на него, а потом не выдержав прорвалось наружу и щекам потекли солёные как морская вода – слёзы! Откровение, искренность, ностальгия и… 
– «Ami bono! Amito bono strata!», - совсем не требовательно и мягко вновь произнёс Господь, и он открыл глаза, застланные слезами откровения, перед которыми всё плыло. И Господь заботливо утёр ему слёзы, а потом коснулся губами его горячего лба.
– «О господи! Дева Диана!», - только и произнёс он одним шёпотом и утонул в своих нахлынувших водопадом чувствах. И он долго силился всплыть, но ему там так было тепло и любвеобильно…
 Он сидел в переносном медицинском шезлонге, который был и носилками и койкой. Рядом были Адмирал Сташше и несколько старых знакомых Офицеров Флота, в стороне, как Утурутту стоял Инсект.
– «Состояние Империи стало ещё прочнее и м-м… божественнее что ли, хоть нам Бойцам и не привычно произносить такие понятия. Однако сила веры в идеалы продолжает расти, и теперь тебя мой Адмирал, обожествляют всё более, в силу старых преданий и легенд, что породили сами массы населения о тебе когда-то и в самых, порой немыслимых фантазиях. Создаётся даже каков-то дух аномалии во всём этом росте веры в мифы и предания старой Империи. Но она рождается как говорят статисты истории в некоем совершенно новом свете, и от бывших представлений и мировоззрений уже фактически ничего не осталось. И тем не менее, на Вас возлагают очень большие надежды!», - закончил вступительную часть Адмирал Сташше.
– «И оттого я сейчас в медицинском шезлонге! Адмирал Сташше! Я знаю, что вы мой последователь и правопреемник, однако перед святыми надо быть откровенным! Вы что-то вроде хотите сказать другое и более, скажем мрачное, но щадите моё состояние после болезни!? Если есть доступная форма то, начните сразу с этого, ибо я не перестал оставаться и быть преданным Бойцом Флота, и не стоит со мной пикантничать как с Девицей, я такого не люблю!», - спокойно отреагировал Адмирал Строгган.