Пятница, тринадцатое

.
Разлив.
Лучшие годы моей жизни прошли в небольшом городке на Севере Томской области. В городе Стрежевом, построенном на моих глазах от первого до последнего дома. История, о которой я намереваюсь рассказать, случилась со мной в самом конце семидесятых годов прошедшего столетия. В то время мне было около тридцати лет.  И у меня подрастали двое детей. Дочь и сын. В плане личной жизни, все было плохо. Муж пил, частенько поднимал на меня руку. Возможно, от-того, что чувствовал мое полное равнодушие к нему, как к мужчине, как к человеку. Думаю, что он не заслуживал моей любви. Городок наш строился на осушенном болоте, в семи километрах от Оби, на полноводной речке Пасол, впадающей в Обь. Стрежевой считался стройкой века. Поблизости обнаружили богатейшие запасы нефти. Вот и рос наш город, как базовый населенный пункт нефтедобытчиков.    
Несмотря на разногласия в семье, мы с мужем страдали одной болезнью - любовью к водным путешествиям по необъятным просторам Оби и её многочисленным притокам. Раз в четыре - пять лет (иногда - чаще), Обь разливалась так, что скрывала все границы между притоками, приточками и прибрежными озерами. Наверху оставались лишь самые высокие места окружающего ландшафта, в виде больших и маленьких островов. Дети мои, тоже очень любили водные прогулки. И мы, отправляясь в очередное, 2-3 дневное путешествие, обязательно брали их с собой. Большая вода падала к концу июля. Реки и речки снова входили в свои русла, оставляя в небольших озерах огромное количество рыбы. Во время "большой воды", рыбалка была  не очень удачной. Рыба на удочки не клевала. И только на незатопленных песчаных косах можно было взять что-либо приличное на закидушки или  неводом. Вот по такой "большой воде" мы и отправились на недельный отдых по великой матушке Оби.  Компания подобралась приличная. Я со своим Сашкой и двумя детьми и младшая сестра с мужем. Все, что нужно для путешествия, у нас было. Две четырехместных палатки,  пара одеял, рыболовные принадлежности и приличный запас еды. По пути завернули к "пьяной барже", чтобы закупить немного "горячительного." "Пьяной баржей" прозвали  стоящую на якоре посреди Оби баржу со спиртным. По какой-то причине, Администрация города, временно запретили завозить в город спиртные напитки. Вот и стояла на приколе баржа, загруженная ящиками с разнообразным алкоголем. Видимо, отправлять груз назад в Томск, было накладно. Страждущие и тут нашли выход.
Подъезжали на лодках и брали "продукт" прямо с баржи. Представители ОРСа торговали нелегально.  Немолодая продавщица, подавая нам спиртное поинтересовалась- "Куда с детьми в такой разлив? И день нехороший выбрали. В ночь на тринадцатое да еще и на пятницу не вздумайте на воде остаться. Домой возвращайтесь". Мы, естественно пропустили слова продавца мимо ушей и прихватив пару бутылок водки и столько же вина, отправились дальше, на поиски подходящего острова. Бескрайнее море разлива сверкало и сияло на солнце. Небольшие островки кишели ондатрой и прочей, спасающейся от наводнения, живностью. Охота высаживаться на островках, как-то сама собой отпала. И тут Иван, муж моей младшей сестры Татьяны, вспомнил, что  как-то, пару лет назад, по такому же разливу, взял с десяток крупных стерлядей напротив небольшой, деревушки прямо с берега Оби.   До деревушки той, вверх по Оби, добираться надо было не менее пары часов. Все мы были в очередном отпуске. Так, что  причин  не посетить "Ванькино" заветное место, у нас не было. Прибыв  к месту назначения,  высадились на берег. В нашем случае, просто шагнули из лодки в траву. Весь песчаный пляж и двухметровый обрыв скрывала вода. Солнце висело уже у самого края горизонта. Место, куда мы прибыли, нам не очень понравилось, но пора было подумать о ночлеге.
На берегу росли высоченные, толстые осокори. Так здесь называют тополя с черной шершавой корой. Под ними почти не было травы.  Лучшего места для палаток и не придумаешь. Но от близости воды и постоянной тени, почва здесь была сыроватой.  Мы знали, как поправить положение. Вся прибрежная полоса травы была завалена сухим плавником. Набрав побольше дров, мы разожгли  три костра. Два - для прогрева почвы под палатками, а третий - для личных нужд и обогрева. Мужчины хотя и поставили закидушки, но не надеясь на мифическую рыбу, мы с сестрой принялись за приготовление пищи. Через час был готов картофельный суп с тушенкой "Китайская стена". Над речной гладью спускалась белая, северная ночь. Было настолько светло, что при желании, можно было читать книгу. Белая ночь на Томском севере, похожа на легкие сумерки. Костры под палатки прогорели. Мы дружно сгребли все угли и выкинули в реку. Затем, дав почве  хорошо охладиться, поставили палатки.  После сытного ужина, дети отправились в палатку спать. А мы, взрослые, тайком от детей  "приголубив" по стаканчику винца, принялись рассказывать друг другу веселые байки. Ни я, ни сестра не заметили, как мужчины открыли бутылку водки. И только тогда, когда у Сашки стал заплетаться язык, я поняла, зачем это они с зятем так часто бегали проверять пустые закидушки. Зная крутой характер пьяного Сашки, я решила уйти от греха подальше. Ведь знала же, что нажрется, сволочь. Но не взять с собой выпивку, было нереально. Мужики бы просто не поехали на "природу". Да  и не было ничего зазорного в том, чтобы под хорошую уху или суп, в нашем случае, выпить на берегу по стаканчику вина. Но Сашка не умел пить понемногу. Я прекрасно знала дальнейший ход событий. Сначала он начнет придираться по пустякам, потом собирать всякую гадость о моих несуществующих "хахалях." И в итоге, попытается заехать кулаком в лицо. После такой процедуры, он обычно успокаивался и отправлялся спать. Но подставлять свой нос под кулак придурка, мне совершенно не хотелось. Таня с мужем давно уже спали, а я все не решалась пойти в палатку, боясь, что неугомонный супруг может ударить меня сонную. Сашка все бурчал что-то, открыто допивая остатки водки. Не дожидаясь дальнейшего "приключения", я прихватив с собой тонкую ветровку, тихонько побрела вдоль берега. Толстые стволы  черных тополей и густые тени белой ночи быстро скрыли от меня палатки и догорающее кострище. За детей я не беспокоилось. Сашка хоть и был ранен на всю голову, но детей не обижал никогда.