Такая вечная любовь... рассказ

Он болел уже давно, перемежая периоды короткого улучшения и долгого ухудшения, но он всё ещё боролся за жизнь, с неистовством, ещё не успевшего пожить мужчины, в прошлом, красавца- ловеласа и доцента кафедры физики, по совместительству, в одном пристижном Московском ВУЗе.

Первым его бросила молодая жена, бывшая его аспирантка из провинции... Молча ушла, навсегда, когда диагноз уже был поставлен. Потом, потихоньку, с охами и вздохами, ушли друзья, да и кому под силу терпеть рядом смертельно больного человека, который никак не может умереть...

Осталась только старшая и совершенно одинокая сестра Сонечка, для которой он и был её "любимым ребёнком" и без которой уже давно бы лежал на кладбище рядышком с родителями.

Сегодня ему исполнилось 47 лет. Он принимал с утра поздравления, удивляясь, что за 5 лет болезни его ещё многие помнили.

Сегодня он был слаб, ноги слегка дрожали, но голова была светлой и лёгкой.
Он встал и с утра,покачиваясь от слабости, сделал короткую зарядку и причесал длинные, слегка седеющие, кудрявые волосы. Волосы у него не выпали, даже после пяти курсов химиотерапии, а только стали очень медленно расти, а лицо побледнело, подтянулось и помолодело. Как сказали бы раньше "интересная бледность". Он печально улыбнулся своему отражению и пошёл на кухню.

Сонечка в пёстром платье и фартуке хлопотала у плиты. Вкусно пахло печёными дрожжевыми блинами и красной рыбой...

Рядом с Соней стояла и улыбалась ему незнакомая, крайне аппетитная, кудрявая яркая женщина с ямочками на пухлых румянных щеках, приблизительно лет сорока.
 Он смутился и присел на узкий стульчик.

Сонечка обернулась к нему с большой тарелкой блинов.

- Доброе утро милый братец! С днем рождения! Мы тут встретились с моей давней подругой и решили тебе устроить застолье. Знакомься, это Мила! А это мой красавчик- братец, Марк!

- Я рада Вам! С Днём рождения!,- тихо улыбаясь, сказала женщина, глядя ему в глаза.

На него вдруг накатила какая-то горячая волна...
Он давно не общался с женщинами вне больничной обстановки и уже стал забывать, как это должно происходить...

Её глаза чайного цвета, запах терпких духов, цветастое платье с большим вырезом на груди, всё это вдруг взорвали его мозг...

Он резко поднялся, став на голову выше её и наклонившись поцеловал её в накрашенные тёплые губы долгим поцелуем.

Она замерла на мгновение, и он, вдруг, испугался, что она сейчас уйдёт, но она только широко раскрыла и без того огромные глаза и задержала дыхание...

-Ну, братик, ты и удивил!,- вскрикнула Сонечка.

А он, сам испугавшись своего внезапного порыва, покачнувшись, тяжело опустился на стул. Эта совершенно незнакомая женщина вызвала в нём, какие-то давно забытые яркие ощущения. Он просто на время обезумел.

-Если она сейчас уйдёт, я сразу же умру!,- пронеслось, в гудящей от напряжения, голове.

Но она не ушла...

Она смеялась, глядя на него. Это была не насмешка, нет, это был смех счастливого человека, который не стесняется своего счастья, а хочет поделиться им со всеми.

Он посмотрел на Сонечку, хмыкнул и вдруг, впервые за эти пять лет, засмеялся.

Мила подошла к нему и приобняла за плечи.

- Ну, что?  Теперь я тебя уже не отпущу и никому не отдам, всё, теперь ты мой. Теперь у тебя две женщины, которым ты нужен, - спокойно и без смущения сказала она, как -будто это было чем-то самим -собой разумеющимся.

Она, почти  вплотную придвинула к нему свой стул и без стеснения села рядом.

Она не была красива, той тонкой иконописной красотой еврейских женщин, которые ему когда-то нравились, она была русской круглолицей миловидной женщиной средних лет с несколько пышными формами. Но он хотел именно её...

Сколько лет, это слово вообще не вспоминалось им, ни на яву, ни в мучительном, после химиотерапии бреду. Он давно забыл, что он мужчина.

Он давно перестал стесняться врачей, медсестёр и своей сестры, которая мыла его и убирала за ним его блевотину после очередного сеанса "химии".

Он был просто больным, отрешённым от мира, бесполым, замученным болью существом и вдруг...

Тогда он был слабым и беспомощным, как ребёнок, тогда он плакал на коленях у сестры и просил убить его, и она молча плакала и гладила его по голове, как в детстве, но сегодня, он захотел снова жить, жить и любить эту женщину.

Он остро чувствовал одуряющий запах и тепло женского тела рядом и в его мозгу молнией пронеслось, что он будет бороться за эту женщину, сделает всё, чтобы удержать её.
- Ты эгоист! Ты умираешь! Зачем ты цепляешься за неё? Пусть найдёт другого, здорового и богатого!,- подумал он.

-Ты разрешишь мне заботиться о тебе? Только сразу скажу, мне нужен муж! Мужчина! Ты готов быть моим мужчиной?,- спросила она с улыбкой.

Он опешил от её прямолинейности... Таких женщин у него никогда не было...

Он молчал и боялся поднять на глаза, а она вдруг засмеялась, весело и открыто и стало понятно, что она не требует от него ответа, а просто дразнит его.
 
Он вдруг почувствовал страшный голод. Он ел и не мог насытиться, а Мила всё подкладывала ему в тарелку блины, сметану, рыбку и подливала мятного чая.

Они болтали. Сонечка шутила и потихоньку подмигивала ему. Он боялся,что всё это кончиться и в то же время, ему было невыносимо больно, от осознания невозможности продолжения этой сказки жизни.

Мила подхватила его под руку и буквально потащила в гостинную, так как у него ноги подгибались от напряжения.

-Ты устал!,- безопеляционно сказала она и усадила его на диван среди мягких подушек.

Он расслабился, а она села рядом, положив ему голову на плечо.

Он продолжал чувствовать запах её духов и тепло её роскошного тела под тонкой тканью модного цветастого платья.

-Где ты была раньше?,- спросил он её.

-Готовилась к встрече с тобой! А всё остальное разве важно!,- тихо сказала она и заглянула ему в глаза.

-Теперь поздно! Я скоро умру!,- печально сказал он.

-А я тебя не отпущу! Вот ещё глупости!,- упрямо оборвала его она.

Ему стало тепло и спокойно, так как не было со времён далёкого беззаботного детства...

Женщины разговаривали вполголоса под телевизионные новости...

Он пытался прислушаться, но мысли путались и нить их разговора ускользала от него. Через 10 минут он уже крепко спал на диване, под тёплым пледом с Эйфелевой башней и парижскими достопримечательностями, когда-то им привезённым из той другой жизни...

Женщины ушли в кухню, чтобы ему не мешать. Сонечка заварила свежий чай и они сели за стол.

- Сколько ему дали врачи?,- спросила Мила.

-Неизвестно! Он сильный! Пока ремиссия, может на день, может на год, - тихо и печально сказала Соня.

-Можно я останусь с ним, пока... Не знаю, как сказать!,- всхлипнула Мила.

- Ты врач, сама знаешь, чудес не бывает, но я буду тебе благодарна. Одной мне тяжело! А ты сможешь?

-Кота придётся перевезти к вам, кое-какие вещи. Я одна! Нищему собраться, только подпоясаться... Пока возьму отпуск в клинике на недельку! Поживём увидим!

-Завтра нам к врачу. Анализы сдавать. Ты нам поможешь?

-Хорошо! Я поеду домой, пособираю вещи и заберу кота, пока он спит. Ты только не буди его. Это сон после эмоциональной встряски, это для него хорошо. Часа за два я управлюсь,- она встала и тихо вышла, прикрыв входную дверь, а  Соня так и осталась сидеть на кухне.

Она медленно пила чай и беззвучно плакала...

Больной проснулся внезапно...
В комнате никого не было, за окном тихо падал снег и приглушал звуки большого города.

-Она ушла?,- чуть слышно прошептал он.

-Нет! Не может быть! Нет!,-он уже почти кричал.

Из кухни прибежала заплаканная сестра.

-Тише, Марк! Она вернётся! Вернётся!

-Не ври мне! Не смей мне врать! Она ушла! Я ей не нужен!Я больной человек! Соня, зачем ты её привела? Это жестоко,Соня!,- он встал и стал ходить по комнате, быстро и твёрдо, как до болезни.

Соня смотрела и не верила. Его голос стал громким и властным, как раньше. Он метался по комнате и сжимал кулаки... Это снова был её брат! Не больная и безвольная тряпичная кукла, которую она таскала на себе и мыла в тёплой ванне, а худой и бледный, злой мужчина у которого отняли его женщину.

Входная дверь хлопнула...

- Вот и мы! Он проснулся?,- вполголова крикнула с порога Мила- дипломированный врач- онколог, автор альтернативной шоковой методики лечения, которую Сонечка, уже на грани отчаяния, пригласила к ним, найдя её методику в Интернете.

Мила вошла в комнату неся на руках белоснежного кота с ярко-оранжевыми глазами.

- Знакомтесь, это мой Пип! Мы к вам жить! Примите!

Он стоял и плакал, но ему не было стыдно за его слёзы, ему казалось, что он обновляется, как земля после весеннего дождя, что вместе со слезами, медленно, по капельке, уходит из него болезнь и боль.

Она подошла, заглянула ему в лицо и обняла, тесно прижавшись к нему.

-Ты думал, что я ушла! Вот дурачок! Куда же я денусь от такого красавчика? Я тебя никому не отдам! Будем жить долго и счастливо! Ты слышишь меня? Будем жить!,- глухо повторила она.

Сонечка замерла в углу в виде бледной немой статуи, а кот, по-хозяйски прошёлся по комнате, обнюхал тапочки, и прыгнув на диван улёгся прямо посреди пледа с Эйфелевой башней.

-Будем жить!- тихо, как эхо отозвалась Сонечка и ушла в кухню мыть посуду.

А они долго стояли посреди комнаты обнявшись и молчали, эти двое умных, таких разных и очень несчастных взрослых людей с непростыми судьбами, вдруг, может быть уже слишком поздно, нашедшие друг друга.

А снег за окном всё шёл и шёл, и очень скоро красная машина Милы была покрыта таким же сугробом, как и остальные машины в маленьком Арбатском дворике посреди шумной и суматошной Москвы.