Мир Чудес 3 том

МИР ЧУДЕС 3

Предисловие. Сказка-быль

Светлана Ефимова (Преображенская).

Сказка-быль

За голубое море, зеленые леса
Мы спрятали героев, что верят в чудеса…

В некотором царстве, в некотором государстве, за тридевять земель, за тридесять морей появилась неизвестная до сей поры страна. Самый великий маг и волшебник этой страны Чудесник-Кудесник решил объединить всех сказочных дел мастеров под одним названием «День Сказки» под знаменем Мира, Дружбы и Добра. Одним мановением руки он собрал несколько десятков магистров сказочного слова, которые, взявшись за перо, создали столько сказочных приключений, что в одной книге-сборнике они не поместились. Пришлось увеличить штат помощников и открыть творческую мастерскую.
Весть об открытии этой мастерской облетела весь мир. Мастерская развернула творческую деятельность до таких масштабов, что стали появляться сборники и нумероваться целыми томами в красочных переплетах. Обложки сборников сказок переплетаются всеми цветами радуги, а сказочные герои улыбаются и приглашают своих друзей окунуться в волшебный мир сказочных грёз.
Третий том сборника ознаменовался появлением сказочной эмблемы с изображением кораблика, который с радостью раскрыл свои паруса и поплыл по просторам вселенной за пределы тридесятых морей с надеждой вселить в людские души добрые и мудрые намерения.
В начале создания проекта и открытия творческой мастерской Чудескник-Кудесник написал письмо-обращение к президентам великих держав с просьбой учредить Международный День Сказки, чтобы она никогда не погибла, всегда жила в любом народе, передавалась из поколения в поколение. Его призыв к объединению звучал с пожеланием ко всем:
Нужно познавать Единство, Мудрость, Радость.
То, что было в мире раньше.
Чтобы уничтожить алчность,
Стать друзьями, жить по дружбе дальше.
И вот однажды он получил ответ: «Так тому и быть. Пусть этот день возродится и радует всех людей земного шара».
Когда творческая мастерская заканчивает свою работу над очередной книгой, готовые сборники вылетают и отправляются по малым и большим землям отыскивать своих любимых читателей и читательниц всех возрастов и национальностей.




На передний кармашек:

Пусть скажется неслышное
И заиграют краски,
Пусть будут дни не лишние,
И радостные сказки.

В тех сказках яркость тихих снов
По-новому искрится,
И восхищенье от обнов
На незнакомых лицах.

В тех сказках прячутся мечты,
И все об этом знают.
О замках разной высоты
Без устали мечтают.

Надежда Сергиянская,
г. Чернигов, Украина.



На задний кармашек:

В стране небесной

В стране небесной, на лужайке,
Есть теремки из облаков.
Живут там солнечные Зайки,
Среди загадочных цветов.
Цветы волшебны и прекрасны,
И только дождичек пройдёт,
Берут из них Зайчата краски,
Покрасить синью небосвод.
Они на солнечных лошадках,
По небу скачут, торопясь,
На небе, чтобы, словно в сказке,
Цветная радуга зажглась.
И эта радуга цветная,
На небосводе голубом,
Всем детям землю освещая,
Ворвётся счастьем в каждый дом.
А ночью солнечные Зайки,
Зажгут на небе огоньки,
Чтоб ночью детки на лужайке,
Во сне увидеть их смогли.

Александр Мецгер,
ст. Кисляковская, Россия.



На первую страницу под названием:

В оранжевых волнах
Купается детство,
В фантазиях звёздных
Живёт по соседству.
И, мир обнимая,
Скажу без украски:
Я в детство ныряю,
Как в добрую сказку.

Александр Мецгер,
ст. Кисляковская, Россия.



Отрывки на заднюю сторону обложки:

Дед Мороз и говорилки

Посреди комнаты стояла красавица елка. Две девочки: второклассница Полинка и шестиклассница Ксюша украшали её новогодними игрушками. Мишура, игрушки и гирлянды лампочек были разбросаны по всей комнате.



Новогодняя сказка

Жила на небе маленькая Звездочка. Стало ей как-то скучно одной жить, и решила она по свету полетать да себя показать. Летала она, летала, и увидела странную планету, покрытую белым пушистым снежным покрывалом.



Иван и Зея

Произошла эта удивительная история в одном из уральских посёлков. Лет сто назад жила в нём молодая женщина по имени Зея. Красавицей она была невиданной: стройная, коса чёрная до пят, лицо — словно мастер из мрамора выточил — белое да бархатистое.



СОДЕРЖАНИЕ:

ВИКТОРИЯ ВИРДЖИНИЯ ЛУКИНА (УКРАИНА).
Синоптий Пог и Новый год
Новогодняя ночь Лесного Кота
АЛЕКСАНДР МЕЦГЕР (РОССИЯ).
Дядюшка Шорох против Интернета
СВЕТЛАНА МЯГКОВА (УКРАИНА).
Дед Мороз и говорилки
НОВА ДОНСКАЯ (РОССИЯ).
Любимая игрушка
СВЕТЛАНА ЕФИМОВА (ПРЕОБРАЖЕНСКАЯ) (РОССИЯ).
Волшебный Карандаш
НАДЕЖДА НИКИФОРОВА (БЕЛАРУСЬ).
Про малюток-медвежат:
Только по одной
Горький праздник
Снег
ОЛЬГА КОЛЕСНИК (РОССИЯ).
Одуванчики
Жуки
Ёжик
Лампочка
НАДЕЖДА СЕРГИЯНСКАЯ (УКРАИНА).
Добрая гроза
Сказка о лисёнке и тучке
Подружился гусь с овцой
О лягушке и комарах
Мышонок удивился
Муравей тоску забросил
Как его развеселить
Страус не дразнился
Там, где крокусы цветут
А летает не цветок
Зайчик и малинка
Медвежонок и пчёлы
Прилетела как-то тучка
О котике и снежинках
Этот заяц очень умный
Очень скоро будет лето
ЛЮДМИЛА БЕЛАН (УКРАИНА).
Иван и Зея
Чудо в новогоднюю ночь
Остров забытой мечты
ЛЮДМИЛА УДАРЦЕВА (РОССИЯ).
Из цикла «Сказки Северного Ветра»:
Хнупошан
Бадара — ворчливая жена
Кыз Галдак — Девочка Мак
ВЕРА КОЗАК (КАЗАХСТАН).
Волшебный напиток
ОЛЬГА ГУСЬКОВА (РОССИЯ).
Новогоднее приключение
МАРИЯ СЕРОВА (РОССИЯ).
Светлячок и Феечки
Полезная сказка про Звук и Свет
Все на птичий фестиваль
НАТАЛЬЯ КОМАРОВА (БЕЛАРУСЬ).
Аист в красных ботах
Аист в красных ботах 2
Береги влюблённых, Бог
Чудо русская душа
НАТАЛЬЯ СОКОЛОВА (РОССИЯ).
Новогодняя сказка
Как аукнется, так и откликнется
Заяц белый, куда бегал?
НАТАЛЬЯ АЛФЁРОВА (РОССИЯ).
Наследник Речных Нимф
ЛЮДМИЛА И АЛЁНА БЕССОНОВЫ (РОССИЯ).
Удивительные путешествия по реке времени. Книга третья. Какие же они черепашки?!
МИХАИЛ ТЕМНОВ (УКРАИНА).



Виктория Вирджиния Лукина,
г. Харьков, Украина.

Синоптий Пог и Новый год

Профессор волшебной метеорологии Синоптий Пог витал-обитал в облаках. Во-первых, потому что был рассеян, а во-вторых, потому что жил в летающем замке среди циклонов и атмосферных фронтов.
Замок его был воздушным и неприметным, имел просторную гостиную с вертолётной площадкой, дюжину сезонных спален и обсерваторию, напичканную биноклями, барометрами и телескопами. Однако в своей работе профессор непременно использовал и всевозможные ненаучные приспособления. Например, батарею причудливых бутылок на балконе, на все голоса «трубящих» и «свистящих» от залетавших в них ветров, или древовидный фикус в пробковой бочке, который при повышении влажности воздуха чихал всё чаще и чаще. А ещё — чудо-спиннинг для ловли грозовых разрядов и радужных мостов, и полупрозрачные клавиши на подоконнике — для маэстро-дождя, исполняющего фортепианные симфонии.
 В канун Нового года, долговязый длинноносый профессор ссутулился у окна с мощнейшим биноклем в руках. Дело в том, что ещё с первых дней осени он объявлял войну вирусам, проникающим в атмосферу из космоса, и поэтому ежедневно завешивал стерильными марлевыми туманами все досягаемые тучи и облака.
— Тэк-тэк-тэк… — пробормотал мистер Пог, выпуская из курительной трубки кольца антисептического дыма. — Стоять! Не двигаться! Ты куда, сопливый микроб, собрался? Тут тебе не пройти! Кру-уугом! Шагом марш в космические дали!
— Дорогой! — в обсерваторию заглянула Сисиноптия — пухленькая улыбчивая жена профессора. — Сегодня Новогодняя ночь, а по твоей милости ещё не было ни единого снегопада — все небо завешено противовирусными марлями! Если ты не позаботишься о белоснежности зимних праздников, я сама что-нибудь придумаю из подручных средств. И нечего ухмыляться, мы учились с тобой в одном университете, и в графе «осадки» у меня всегда стояло «отлично»
— Сиси, милая, какие осадки? Лучше присыпь ещё пару раз сахарной пудрой рождественский штоллен.
— Сахарная пудра? Что ж, спасибо за подсказку!
Она отправилась на кухню, пожимая плечами и жалуясь хорошенькой оранжевой утятнице:
— Что за человек! Из года в год — одно и то же! Он «сражается» с воздушно-капельными инфекциями, а мне приходится из подручных средств создавать новогодний микроклимат в отдельно взятом городке. Кстати, не знаешь, где мы сейчас зависли?
Утятница звякнула крышкой что-то типа: «Кря-кря» и толкнула холодильник. Тот скрипнул дверцей и распахнул морозильную камеру, а Сисиноптия Пог уже пшикала из пульверизаторов апельсиновой и лимонной водой. Ароматные брызги от холодного дыхания морозилки стали превращаться в снежинки, крупинки и иголочки, и подгоняемые ревущим феном, через вытяжку над плитой, вылетали на улицу. Следом отправились вихри кокосовой стружки, пригоршни белоснежной муки и щепотки сахарной пудры, просеянные сквозь старинное волосяное ситечко. Потом миссис Пог ловко срезала с тюлевой занавески полоску лилейных снежинок, добавила горсть марципановых снеговиков и со счастливой улыбкой воскликнула:
— Пусть под чудесным снегопадом сбываются мечты! Ура!
— Ура! — эхом откликнулся Синоптий из обсерватории.
Его неподвижно-сгорбленная фигура казалась почти сросшейся с телескопом, а глаза горели огнём: наконец-то к марлевым заслонам, самодовольно гарцуя на Синей Лошади, приблизился самый опасный враг — барон фон Грипп.
Мистер Пог от волнения даже стал покашливать и шмыгать носом, но потом схватил самодельный арбалет и выстрелил в противника эвкалиптовой стрелой с ментоловым наконечником.

***

А в это время, прямо под волшебным метеорологическим замком, в Доме Малютки, кто-то тихонько всхлипывал:
— Как плохо быть одиноким, особенно в новогоднюю ночь! Не с кем поделиться шоколадной конфетой, некому похвалить моё новое платье и коралловые бусы — им теперь самое место на ёлке, или в аквариуме, или... на заборе!
Директриса Дома Малютки смахнула слезинку и вышла на порожек. Бородатый сторож с бакенбардами в пол лица, часто-часто моргая, подошёл к ней и смущённо произнёс:
— Ну, чего уж слёзы лить? Мечты то сбылись!
— Да, сбылись! Просто чудо какое-то — усыновили и удочерили всех наших воспитанников! Я так рада!.. Но мне больше не о ком заботиться, некого брать домой на праздники, некому дарить подарки. Понимаете, я в своё время тоже выросла в этом Доме, и у меня на всём белом свете никого нет.
— Эка невидаль — я тоже всю жизнь один! А замуж за меня пойдёте? Собачку заведём, поросёночка? Нет? Тогда давайте я вас удочерю! — он рассмеялся и посмотрел вверх: с неба сыпался удивительный снег, пахнущий апельсинами и лимонами, сладковатый, с кокосовым ароматом, а снежинки соединялись в узорчатые белые шали и ложились на крыши, на дороги, на голые деревья.
— Какая красота! — воскликнула директриса, любуясь внезапным сказочным снегопадом. — Надо же, крошечные снеговики сыплются с неба, а, касаясь земли, превращаются в больших! А там, смотрите: Синяя Лошадь летит, а за ней — человек в доспехах, с копьём...
— Точно, летит! — сторож прищурил один глаз — как бы прицеливаясь и, раскинув руки, неуклюже побежал навстречу летящему, пронзённому эвкалиптовой стрелой, барону фон Гриппу.
Словно боевая ракета, барон сбил с ног своего спасителя, и какое-то время они, распластанные и неподвижные, лежали на снегу. Директриса с тревогой склонилась над ними, намереваясь пошлёпать по заросшим щекам сторожа и сделать искусственное дыхание довольно привлекательному «пришельцу» Её коралловые бусы коснулись его лица, и он открыл глаза:
— О, прекрасная, кто вы? Откуда я свалился? И что это за эвкалиптовый аромат? Чувствую себя родившимся заново, спасибо, дорогие, за радушную встречу!
— Поднимайтесь, я вас угощу шоколадными конфетами — ведь скоро наступит Новый год!
— Правда?! Какая чудесная новость! Должен сказать, что у вас очень красивое платье!

***

В праздничной гостиной сверкала яркими шарами пышная ель, горели свечи, играла музыка, в бокалах пузырилось шампанское, а стол был накрыт, как минимум, на сто персон.
Синоптий Пог был одет в свой лучший костюм — ярко-фиолетовый, украшенный шёлковой тесьмой и пуговицами-звёздами, а его улыбчивая синеглазая жёнушка Сисиноптия нарядилась в золотой корсет и юбку, напоминающую белый пион.
— Что-то гости задерживаются! — сказал профессор, поднося к глазам театральный бинокль. — Ай-яяй, дорогая, я ведь марлевые повязки с облаков забыл снять!
— Всё твоя рассеянность, — ласково проворчала миссис Пог. — Скорее бери спиннинг и поддевай их. Хватит уж сдерживать снегопады, пусть, наконец, начнётся настоящая зима — с морозами и метелями! Ой, — она расхохоталась, — как же гости к нам пожалуют, коль я забыла вертолёты гостевые разослать!
Сиси вынесла на площадку любимую, на все случаи жизни, утятницу, приоткрыла её крышку, дунула изо всех сил и выпустила на волю стайку сиреневых бумажных мотыльков. Кружась и хихикая, они стали увеличиваться в размерах, пока не превратились в круглые вертолётики и, жужжа пропеллерами, разлетелись кто куда.
Спустя полчаса на вертолётной площадке льдинке негде было упасть. Первыми появились под руку директриса и барон, за ними — мэр города с супругой, тёщей и бабушкой, следом — мальчики и девочки со своими названными родителями... и влюблённые пары, и музыканты, и актёры, а на последнем вертолёте прибыл сторож — в новой стёганой телогрейке и начищенных до блеска ботинках.
Когда часы пробили двенадцать раз, все стали поздравлять друг друга с Новым годом и приговаривать: мечты сбываются, сбываются!
Мэр предложил превратить опустевший Дом Малютки в Дом Детского Творчества, новоиспеченные мамы и папы пообещали дарить своим малышам заботу и любовь, а те в ответ — послушание, уважение и тоже — любовь! Барон фон Грипп уговорил мэра сменить ему документы на имя барона фон Здрава, заверив, что отныне станет ярым пропагандистом здорового образа жизни, а его спутница, задумчиво поведя ресницами, призналась, что всегда мечтала заняться моржеванием.
Сторож всё это выслушал со светлой улыбкой, а затем вышел на опустевшую вертолётную площадку и, вздохнув, еле слышно пробормотал слова, которые, шутя, сказал своей начальнице:
— А замуж за меня пойдёте? Собачку заведём, поросёночка…
— Кря-кря, — ответила забытая всеми утятница и вдруг накренилась, раскололась на множество осколков, завертелась воронкой и превратилась в милейшую тётеньку с симпатичным ротиком, как у уточки. — Да-да, я согласна!
Оглушительно взорвались хлопушки, многоголосьем певучих горцев исполнили туш фигурные бутылки на балконе, старик-фикус чихнул лишь один раз — из-за пролитого на пол лимонада, а чудо-клавиши на подоконнике, под перезвон сверкающих бокалов, самостоятельно сыграли Танец Феи Драже.
— С Новым годом! — одновременно произнесли мистер и миссис Пог, чмокнули друг друга и обменялись подарками.
Синоптий получил новый бактерицидный телескоп с подставкой для подбородка, а Сисиноптия — радиоуправляемое ситечко для просеивания сахарной пудры.
А за окном дышали морозом снежные облака, пела вьюга, стелились юркие позёмки. Сказочная ночь, в веночке из ёлочных гирлянд, осторожно ступала по снегу на цыпочках, чтобы не спугнуть разноцветные чудеса, а Новый год летел рядом — в серебристых санях, запряжённых синими лошадками.
Праздник заглядывал в каждое окошко, в каждый почтовый ящик, в каждое сердце. Звучали красивые тосты и добрые пожелания, искрились бенгальские огни и фейерверки, звенели бубенчики на елях и соснах, а удивительный летающий замок, кружась, направлялся к городам и посёлкам, в которых ещё не все мечты сбылись и не все вирусы капитулировали.

 
Новогодняя ночь Лесного Кота

Домик на окраине леса накрыла метель. Его низкие окошки безвольно утонули в снегу, даже не пытаясь отмахиваться ставнями. Черепичная крыша покорно прогнулась под снежной шапкой, опасаясь закончить свою «возвышенную» жизнь на уровне земли. А вот дубовая дверь, с прибитыми однажды, ради шутки, оленьими рогами, отважно «бодалась» с завирухой, не пуская её на порог.
Внутри дома было тепло и пахло топлёным молоком. Дрова в печи почти догорели, и румяные молочные пенки окончательно передумали убегать из остывающего казанка.
Лесной Кот макнул лапу в молоко, облизал её и промурлыкал:
— Жир-рное, сладкое, а не в радость! И где это Лесник запропастился? Ведь говорил ему: снежный ураган надвигается, так — нет, помчался тянуть из полыньи какого-то неудачника.
Кот вздохнул и взялся за дело: провёл веником по полу и затолкал мусор под ковёр, поймал на лету моль и съел её, поточил когти о спинку стула, заглянул в мышиную нору и, усмехаясь, прошептал:
— Слышу — слышу, шу-шу-шу!»
 Не найдя скатерти, он застелил обеденный стол белым пододеяльником, поставил в квадратную дырку посредине праздничный канделябр и зажёг свечи.
— Не понял, мне что, ещё эту колючку наряжать? — воскликнул он, уставившись на ёлку-малышку в деревянной кадке. — А я ведь всего-то зашёл чокнуться чашкой молока и пожелать радости в Новом году!
В поисках новогодней мишуры он заглянул в комод, под кровать, за штору и даже в печное поддувало, но нигде её не обнаружил.
— Гм-мм, — задумчиво пробормотал он, выуживая из шкафа длинный серый носок.
Кот повертел находку, растянул, скрутил рулетом, вывернул вокруг резинки несколько раз и повесил на еловую ветку:
— Будешь шариком!
На деревянную ложку он красиво повязал цветастую кухонную тряпочку и отправил туда же:
— Будешь куколкой!
Следующими украшениями для ёлки стали — гроздь калины, луковка с зелёным ростком и большая сушёная груша.
Лесной Кот заулыбался, замурлыкал и довольный собой, улёгся на диван. Он надеялся, что хозяин дома вот-вот придёт — усталый, озябший, с покрытой сосульками бородой, с обветренными руками и инеем на ресницах. Кот представил, с каким восторгом Лесник увидит, что избушка натоплена и прибрана, молоко не убежало, мыши помалкивают, а ёлка — само загляденье, нарядная, как никогда!
Кот сверкнул своими изумрудными глазами и с блаженством уткнулся носом в уютную бархатную подушку.
 
***

Метель долго ещё кружила над лесом. Напоследок, прежде чем уснуть на озёрном катке, бросила по ветру свой белоснежный лебяжий веер. Снеговей подхватил его и, играючи, растрепал на тысячи невесомых волшебных пёрышек — полетели они на все четыре стороны, а самое маленькое опустилось в тёплый дымоход избушки Лесника.
Вот тут и произошло чудо: ёлка от прикосновения пёрышка звонко чихнула, а все игрушки, придуманные Котом, попадали на пол и чудесным образом преобразились.
Носок превратился в круглого серого щенка Шарика, ложка — в веснушчатую девочку Лушу с красиво повязанным цветастым платком на голове, гроздь калины рассыпалась на дюжину алых мячиков-попрыгунчиков, луковка изогнулась в стрелецкий лук с горькими зелёными стрелами, а сушёная груша оказалась сухонькой, но очень бедовой бабушкой Агриппиной.
— Идём выручать хозяина! — решительно сказала старушка, вешая на плечо лук и складывая в колчан за спиной слезоточивые стрелы.
— Гав! — одобрительно тявкнул Шарик.
— Попрыгунчики, ко мне! — позвала Луша и оттопырила карман своей овчинной телогрейки.
Обнаружив в сенях три пары коротких широких лыж, спасатели надели их и мигом съехали с крыльца на твёрдый снежный наст. Дубовая дверь то ли скрипнула, то ли всхлипнула, кивая им вслед своими оленьими рогами, а лунный луч осветил для них извилистую линию предстоящего пути.

***

Лесник подтянул к полынье ствол спиленной осины и обмотал лося за подмышки толстым канатом.
— Давай, дружище! Двигайся! — прокричал он.
Но замерзший обессиленный лось лишь простонал в ответ:
— Стараюсь, да ноги не слушаются — оледенели, не чувствую их. Брось меня, а то и сам пропадёшь, ступай и передай лосихе моей, что любил я всегда только её, и что наши дети — самые лучшие.
Лесник прикрепил концы каната к снегоходу и сел за руль. Машина забуксовала, зарычала, заревела и, сантиметр за сантиметром, стала двигаться вперёд, вытягивая бедолагу из воды.
А тот потухшим взглядом глядел на высокие звёзды и еле слышно басил:
— Эх, многого не успел я сделать. Всё откладывал до лучших времён, а теперь что горевать? Вон уже вижу на небесах своих предков — соскучились, мчатся мне навстречу — встречают. Мои ж вы родные! А прапрадедушка улыбается, как всегда! Прощай, Лесник! Спасибо тебе и прости…
Лесник вытер рукавом пот со лба и, глядя в небо, рассмеялся:
— Так, я их тоже вижу! Только ведь не могут у нас с тобой быть одни предки, мои выглядели совсем иначе! Слышишь, бубенцы звенят? Это же Санта Клаус на упряжке северных оленей мчится вдоль млечного пути! Э-гегей, Санта, выручай!
— Никто вас выручить не успеет! — раздался хриплый голос и, из лесной чащи вышел седой волк.
Хищник зарычал, пригнул голову и, глядя исподлобья, стал приближаться, ведя за собой голодную стаю.
И вдруг, словно выстрел, тишину разорвал оглушительный лай:
— Гав! Гав-гав!!!
Все оглянулись и увидели, как с пригорка стремительно летит на лыжах круглый серый щенок. За ним, поднимая столбы снежной крошки на поворотах, зигзагами мчатся ещё двое лыжников — рыжая девочка в ярком цветастом платке и махонькая, сурового вида, старушка.
Бабушка Агриппина лихо затормозила, подслеповато прищурилась, натянула тетиву и выпустила в лесных разбойников одну за другой зелёные стрелы. Луша улыбнулась так, что ямочки заиграли на её пухлых щёчках, и скомандовала:
— Попрыгунчики, вперёд!
Упругие красные мячики ринулись в бой, с силой ударяясь о волчьи лбы и бока, а волки, не успевая отбиваться, заливались слезами от горького лукового сока.
Лесник, тем временем, всё давил на газ — ещё рывок, ещё, ещё…и вот, наконец, сохатый оказался на снегу, а тёмная водяная ловушка стала затягиваться ломкой корочкой из ледяных иголок.
А перезвон бубенцов приближался, становился всё громче и, наконец, удивительное северное сияние опустилось на верхушки зимнего леса. Качнулись синие ели, снежные сугробы полярными медведями окружили лесную поляну, а белые зайчата бесстрашно запрыгали навстречу золотой сверкающей упряжке.
Санта Клаус — румяный, весёлый, в необъятной красной шубе и расшитом снежинками колпаке, зычно крикнул своим оленям:
— Стремительный, Танцор, Скакун и Купидон,
Комета, Резвая, Гром, Молния и Руди!
Попали с вами мы в лесной прекрасный дом,
Где ждут от нас чудес медведи, зайцы, люди…
Пусть светлые мечты заполонят весь мир!
Кто ищет — пусть найдёт, кто с верой ждёт — дождётся!
Пусть в добрые сердца на век, а не на миг
Поселится любовь, и счастья свет прольётся!
Олени стали бить копытами и радостно восклицать:
— Подарки, подарки! У нас их припасено великое множество! Всем хватит! Все останутся довольны! С Рождеством! С наступающим Новым годом!
Санта раскрыл необъятный мешок, зачерпнул большой ладонью горсть игрушек и бросил её вверх, затем вторую, затем третью. В воздухе засверкали искры, полетели разноцветные шары и стеклянные бусины, закружились хороводы ажурных снежинок, медовых пряников и перламутровых сосулек, завертелись бурунами снежные вихри и, стремительно кружащаяся Метель вновь накрыла всё вокруг.

***

Лесной Кот сидел на морозном крыльце и с тоской глядел в непроглядную белую пелену. Он уже и блинов настряпал, и винегрет настрогал, и даже с мышами обсудил прогноз погоды и долгое отсутствие Лесника.
«Ну, и что? — мысленно оправдывал он своё общение с грызунами. — Мыши тоже беспокоятся и хотят встретить Новый год в кругу семьи! А без Лесника — это не семья! Это сиротство какое-то!»
Влажные глаза Кота заблестели ещё больше, и он с отчаяньем прокричал:
— Мя-яяя-у! Мя-яя-яяя-у!
В ответ раздалось:
— Ррр… гав!
— Лося уложим на кровати, а его супругу с детьми — в сенях!
— Бабушка Агриппина, да выбросьте вы, наконец, эту луковую стрелу. Она уже не понадобится — всё ведь хорошо закончилось!
— А Санта какой молодец!
— Волки нас надолго запомнят!
— Гав!
Лесной Кот вытянул шею и увидел, как к дому приближается снегоход, таща за собой гору лохматых веток. На них, укрытый необъятной красной шубой и присыпанный конфетти, лежал, непрерывно бормочущий благодарности, лось. За рулём сидел Лесник: усталый, озябший, с покрытой сосульками бородой, с обветренными руками и инеем на ресницах, но очень счастливый — просто сияющий от счастья!
Дубовая дверь ойкнула от неожиданности. Отведя в сторону рога, она гостеприимно распахнулась настежь, ведь до Нового года остались считанные минуты, пусть все-все заходят… кроме Метели, конечно.
Метель всё поняла и ни капельки не обиделась, ведь натопленная изба для неё — хуже весны. Просто так, из женского любопытства она, обмахиваясь новым лебяжьим веером, заглянула в крошечный оконный просвет.
Она увидела ёлку-малышку в деревянной кадке, украшенную разноцветными шарами, стеклянными бусинами, хороводами ажурных снежинок, медовых пряничков и перламутровых сосулек. В печи потрескивал огонь, лось с блестящей гирляндой на рогах нежился в постели, покашливая и поправляя ватные турундочки в своём носу. Лесник держал в руках гитару. Лесной Кот пил молоко сразу из двух чашек, а мыши пищали наперебой, нахваливая блины.
Из шкафа в обнимку свисали два серых носка, радуясь, что разлука была недолгой. Деревянная ложка торчала из миски с винегретом, понимая, что в этом и есть её истинное предназначение. Проросшая луковка сидела в стакане с водой, мечтая отрастить длинный зелёный чуб. А сушёная груша и гроздь калины с блаженством плавали в прозрачном графине, вместе с другими сухофруктами, щедро отдавая в настой все свои витамины.
— С Новым годом! С новым счастьем! — пропела Метель и легонько стукнула по оконному стеклу, но в доме её никто не услышал.
Только дубовая дверь грозно выставила свои рога, оберегая мир и тепло большой и дружной семьи. А что удивительного? У каждого своя миссия, особенно в новогоднюю ночь.
 


Александр Мецгер,
ст. Кисляковская, Россия.

Дядюшка Шорох против Интернета

В одной старой библиотеке, в тёмном чуланчике поселился Дядя Шорох. Ему было там очень уютно. Он любил слушать шуршание страниц и тихие разговоры читателей с библиотекарем. Дядюшка не мог понять, что же такое написано в этих книгах, что люди не могут оторваться от чтения. Тогда он решил научиться читать. Взяв азбуку и букварь, Шорох стал их изучать. Времени и терпения у него было много, и через год он уже сам перечитывал книги с картинками. Ему это так понравилось, что он не мог дождаться вечера, когда все уйдут, чтобы выбрать новую книгу.
Но, вдруг он стал замечать, что детей всё меньше стало приходить в библиотеку. И наступил такой день, когда лишь вздохи библиотекаря нарушали тишину.
«Что случилось? — с беспокойством подумал Дядюшка Шорох. — Может, дети разучились читать? Ведь только безграмотный человек может не любить книги».
Решил Шорох спросить у девушки Ириски, почему не стало читателей.
Ириска сначала испугалась Дядюшку, но потом подружилась с ним.
Она рассказала своему приятелю, что дети сейчас читают по компьютеру, смотрят телевизор, и им не интересно читать книги.
— Как же так? — удивился Шорох. — Разве может бездушный компьютер заменить книгу. Ведь книга даёт не только знание, она вырабатывает у детей образное мышление, развивает фантазию. Надо отменить компьютеры.
Ириска рассмеялась:
— Разве можно отменить прогресс?
— Тогда надо сделать так, чтобы книга была важней, чем бездушные компьютеры.
И он сел в глубоком раздумье. Долго думал Дядюшка Шорох. Чтобы решить проблему нужно полностью изучить врага. Для этого пришлось перечитать все книги о компьютере и Интернете. И однажды он закричал:
— Ириска, я знаю, как снова приучить людей читать. Всё очень просто. Я понял, что компьютер не менее важен, чем книга. Но можно совместить. Я придумал такой вирус: если я его запущу, то люди вынуждены будут читать.
— Как это? — удивилась Ириска.
— Представь, — стал объяснять Шорох, — ты включаешь компьютер, а там выскакивает: прочитайте вслух четыре страницы, и называют книгу и автора. Это вроде пароля. На следующий день ты должна прочитать продолжение. А не будешь читать, не выйдешь в Интернет. А ещё можно такую программу поставить на счётчик газа, воды и света. Даже на автомобиль можно установить. Прочитаешь рассказ, и машина завелась. Правда, я здорово придумал?
— Ну не знаю,— пожала плечами Ириска,— нужно у детей спросить: согласятся они ставить такой пароль на компьютер?
Прошло некоторое время, и появился новый вирус. Никто не мог войти в Интернет, пока не прочитает у компьютера несколько страниц книги. Кто только не пытался найти антивирусную программу, но не смогли его заблокировать. Пришлось выполнять требования вируса.
Через время в магазинах стали выкупать книги. В библиотеки снова стали ходить читатели. Но вирус на этом не успокоился: он залез во все схемы, где была установлена электроника. Машина не трогалась, пока водитель не прочитает рассказ, даже холодильники и стиральные машины забастовали. Через некоторое время, на улице не было ни одного человека, у кого под мышкой не виднелась бы книга. Но этого Шороху показалось мало.
А по его следам уже шли сыщики, чтобы изловить хакера, придумавшего такой страшный вирус.
Сыщики Пиф и Паф нанятые олигархом, которому принадлежали все компьютеры, получили задание изловить хакера и уничтожить вирус.
А в это время по всей стране происходили удивительные события: Двери в подъезд перестали открываться, свет в комнате не включался, даже ночью.
Это вызвало много непредвиденных и трагических случаев. Пожарные не могли вовремя приехать на пожар, скорая помощь — опаздывала к больному.
Поезда и самолёты стали выбиваться из графика.
Пиф и Паф стали искать хакера. Было ясно, что это человек, который защищает интересы книжных издательств.
Ириска прибежала в библиотеку. Ей пришлось, перед тем как войти, прочитать рассказ перед дверью.
— Дядя Шорох! — закричала она. — Немедленно прекрати хулиганить. Из-за твоего вируса моя мама чуть не умерла.
— Не может быть! — воскликнул Шорох.
— Ты должен уничтожить вирус, — чуть не плача заявила Ириска.
— Я подумаю, — пообещал Дядя Шорох.
В это время Пиф и Паф решили начать проверку с издательств.
— Что вы! — воскликнули издатели. — Мы сами не рады этому вирусу. С утра, пока приедешь на работу, так начитаешься, что авторские экземпляры в руки брать не хочется. А ведь ещё вечером приходится читать, пока домой доедешь. Поэтому мы перестали новых авторов издавать. Только переиздаём старые книги.
— Ясно, — решили сыщики, — этот вирус запустили те, кто торгует книгами.
И они отправились по магазинам. Но и там продавцы клялись, что не виноваты. И сами хотят избавиться от вируса.
Оставалось единственное место — библиотека.
Пиф и Паф зашли в библиотеку, где работала Ириска. Они представились журналистами.
— Вам нравится то, что сейчас происходит в Стране? — спросил Пиф. — Теперь люди стали много читать, библиотеки не успевают выдавать книги.
— Мне это совсем не нравится, — с возмущением ответила Ириска, — моя мама чуть из-за этого не умерла. Скорая помощь задержалась. Я говорила Шороху, что этот вирус очень вредный.
Ириска поняла, что проговорилась и замолчала.
— Какой шорох? — насторожился Пиф.
— Вы знаете человека, который выпустил вирус? — спросил Паф.
— Ну, он не совсем человек, — пожала плечами девушка.
— А мы могли бы встретиться с ним? — хитро прищурился Пиф.
— Не знаю, захочет ли он? — вздохнула Ириска.
Только к вечеру, когда в библиотеке никого не осталось, из чуланчика появился Дядюшка Шорох. Он недоверчиво посмотрел на сыщиков.
Пиф и Паф поздоровались.
— Мы просим вас освободить людей от вируса, — начал Паф,— от него страдают многие люди.
— Мне Ириска уже жаловалась, — проговорил Шорох, — я вижу, что вирус приносит не только пользу, но и вред. Поэтому у меня есть антивирус. Надеюсь, люди поняли, что они потеряли, перестав читать?
— Конечно, поняли! — воскликнул Пиф. — Теперь даже и без вируса, я уверен, многие не перестанут читать.
— Но я всё это время тоже не сидел без дела, — похвастался Дядя Шорох, — я изобрёл чернила для учителей. Теперь, если ученик заработает плохую оценку и учитель поставит её в тетрадь, то пока школьник будет идти домой, из портфеля будет раздаваться крик: «Позор! Идёт двоечник!»
— А если тройка? — спросила Ириска.
— Тогда, — продолжил Шорох, — будут доноситься тяжёлые вздохи. Если четверка — крик: «Молодец!», а пятёрка: «Внимание, идёт отличница!»
— А ты уверен, что это детям понравится? — поинтересовалась Ириска.
— Не знаю, — пожал плечами Шорох, — вот сделаю и увидим.



Светлана Мягкова,
г. Краматорск, Украина.

Дед Мороз и говорилки

Посреди комнаты стояла красавица елка. Две девочки: второклассница Полинка и шестиклассница Ксюша украшали ее новогодними игрушками. Мишура, игрушки и гирлянды лампочек были разбросаны по всей комнате.

***

— Не бывает!
— Бывает!
 — Не бывает! Не бывает! Не бывает! — Ксюшка от возмущения затопала ногами. — Ты, Полька, еще маленькая и глупая и ничего не понимаешь. Подрастешь, тогда мы с тобой и поговорим. — Ксюша повесила последний шар на елку. — Сажи еще, что елка сама собой наряжается, и шарики на нее прыгают просто так.
— Они не прыгают. Ты их сама вешаешь. Б-а-а-а, Ксюха меня обижает!
Бабушка зашла в комнату. Елка сверкала игрушками, Дед Мороз и Снегурочка лежали на диване.
— Что у вас здесь происходит? Ой, какие вы умнички. Елка просто чудо! Быстренько найдите место Деду Морозу со Снегурочкой и спать.
— Ба, а чего они у тебя такие старые и облезлые, — Поля крутила в руках Снегурочку. — Бедненькая ты моя, совсем тебя никто не любит. И щечки бледненькие и клок ваты торчит. Дед Мороз совсем старый, — девочка тяжело вздохнула. — Ты очень красивый, но совсем-совсем не праздничный. Скажи мне, пожалуйста, ты же настоящий? Ты мне подарок принесешь, правда? — Полинка поцеловала Деда Мороза в нос и поставила под елку.
Ксюша покачала головой и голосом строгой учительницы добавила:
— Глупая ты, Полька, чудес не бывает. И все письма к Деду Морозу хранятся у бабушки в шкатулке. Я совсем случайно увидела. Ба, я, правда, никуда не лазила. Просто знаю, что они там. Бабуль, ну скажи Полине, что все это выдумки и про Новый год, и про Снегурочку.
— Спать, завтра мы идем на городскую елку. Вот и спросите у Деда Мороза сами — настоящий он или нет.
Девчонки почистили зубы, надели пушистые пижамы и улеглись в кровать.
— Бабуль, а сказку, — Полинка смотрела своими хитрющими глазами, — только волшебную про Новый год. 
— Надоели сказки, ба, лучше расскажи, как мы были маленькими и что говорили. Это будет намного интересней, — Ксюха стянула с Полинки одеяло.
— Ксения, что-то ты не на шутку разошлась? Если успокоишься, я вам расскажу, какие вы были забавные.
Бабушка выключила верхний свет, включила на елке гирлянду и тихонько начала рассказывать:
— Однажды, когда Ксюша была совсем-совсем маленькая, я ей читала книжку, и в ней главным героем был сторожевой пес. На мой вопрос «кто это?», Ксюшка ответила: «Это пес, старый, но еще живой».
— Как Дед Мороз, да? — сквозь сон прошептала Полинка. — Он волшебный…

***

Городская елка переливалась разноцветными огнями. Из громкоговорителя неслись слова старой детской песенки:
— Говорят под Новый год, что не пожелается,
Все всегда произойдет, все всегда сбывается.
Бабушка с внучками рассматривали огромный стенд, на котором были нарисованы сани и Дед Мороз. 
И вдруг, они превратились в настоящие. Дед Мороз, кряхтя и охая, выбрался из саней и подошел к девочкам:
— Здравствуйте, девицы-красавицы. Кто здесь не верил, что я настоящий?
— Я не верила и не верю, и что? — Ксюшка фыркнула, как кошка, и отвернулась от Деда Мороза.
— Ничего, просто я предлагаю вам поиграть в «говорилки». Вы мне расскажете какую-нибудь историю, а я постараюсь ее сделать волшебной, договорились? Ну, кто начнет?
— Я, я!!! — закричала Полина. — Я стих сочинила.

***

— В ночь под самый Новый год нечисть водит хоровод.
Сбор артисток у подружки, у лесной Яги, в избушке.
Прилетели, кто на чем: кто на ступе с помелом,
Кто в лаптях, кто босиком, кто в платке, а кто лохматый,
Кто в карете, кто богатый.
Закружился хоровод, танцем встретят Новый год, — Полинка улыбалась. — Дед Мороз, классный у меня стих получился?
Дед Мороз поднял посох…

***

И в тот же момент откуда-то раздался гул, а на площади появилась настоящая избушка на курьих ножках. Она лихо отплясывала под звуки музыки. На крыльце стояла Баба-Яга и махала белоснежным платочком. На площадь стали приземляться одна за другой разноцветные ступы и кареты. Бабки-Ёжки, Кикиморы и лесные Ведьмы, разодетые в праздничные одежды, выбирались из своего транспорта, брали в руки разноцветные метелки и выстраивались в большой хоровод. Ох, и пляски начались вокруг елки. Какая-то маленькая ведьмочка с двумя смешными косичками схватила сестричек за руки и закружила в волшебном танце. 

***

Когда веселье чуть-чуть стихло, Дед Мороз стукнул своим посохом о землю и сказал:
— Ксюша, теперь твоя очередь. Ты любишь, когда тебе бабушка рассказывает о том, как вы были маленькие. Вот и нам расскажи, мы тебя слушаем. Ксюшка смущенно улыбнулась:
— А про танцы можно?
— Можно.
— Однажды, я учила бабушку танцевать. А дело было так.

***

— На танцах мы разучивали цыганский танец, я научилась двигать шеей в разные стороны и трясти плечами. Вот и решила научить танцевать бабушку.
— Бабушка, сегодня я тебя буду учить танцевать. Старательно повторяй за мной все движения.
Бабушка очень старалась, но у нее двигалась голова, шея стояла на месте. Плечи поднимались и опускались, но цыганского танца не получалась. Долго я ей показывала, но у нее так ничего и не вышло. 
— Ба, что ты за неумеха? Ухо выставляешь сначала в одну сторону, потом второе в другую и, как-будто, прислушиваешься. Тренируйся, у тебя вся ночь впереди. 
Утром, когда мы собирались в школу, я спросила у бабушки:
— Ба, ну как, мышцы болят?
— Болят.
— Сейчас все повторим. Покрути животом. Хорошо! Теперь головой, — бабуля стала крутить головой в разные стороны, — Боже, что у тебе за необучаемая, бестолковая шея. Я же говорила, прислушивайся, а ты как гусь головой вертишь, и плечи совсем не двигаются.

***

Дед Мороз улыбнулся, глянул на бабушку. И в тот же миг бабушка оказалась в костюме цыганки. Она так лихо отплясывала цыганский танец, трясла плечами и крутила шеей, что все, кто был на площади, дружно закричали «браво».
— Ксюша, как бабушка станцевала, получилось?
— Да, но она же…
— Она, наверное, так плясала, — Дед Мороз взмахнул рукой и…
Шея у бабушки вытянулась, а сама она превратилась в гуся, который, переваливаясь с лапы на лапу, в развалку пошел вокруг елки.
— Не надо, Дед Мороз, преврати ее назад. Она лучше всех танцует и вообще, она самая — самая лучшая. Я, наверное, скоро поверю, что ты настоящий, — прошептала Ксюшка и схватила бабушку за руку.

***

— Ну, что, продолжим нашу игру в «говорилки»? Кто у нас еще не рассказывал историю? Наверное, наступила очередь бабушки?

***

Бабушка немножко подумала и начала рассказывать:
— Я очень смеялась, когда внучки начинали отвечать на мои вопросы. Однажды, когда я спросила у Полинки, где работает ее мама? Она мне, знаете, что ответила? Мама работает в банке, только вот не знаю, в литровой или трехлитровой.

***

Дед Мороз поднял посох, хотел стукнуть им о землю, как девчонки в два голоса закричали:
— Нет, не надо, это неинтересно. Ба, другой рассказ, другой…
Бабушка улыбнулась:
— Ладно, расскажу вам, как Полинка необыкновенный суп в саду ела. Было Полинке годика три или четыре, забрала я ее домой из детского садика. Идем, разговариваем. Спрашиваю у нее: 
— Полюшка, чем вас сегодня кормили?
— Супом с овсянкой.
— А еще чем?
—Молочкой.
— А какая каша была, манка или рисовая?
— Бабушка, какая каша? Молочка с костями была.
— Полечка, с какими костями?
— С какими-какими? Обыкновенными, знаешь, как вкусно было!
Чем кормили детей в садике, для меня так и осталось загадкой. Главное, что вкусно! Подойдет такой рассказ?
— Подойдет-подойдет! — дружно закричали все, кто слушал бабушку.

***

— Ну, что ж, пора вас, мои дорогие гости, угощать яствами лесными, да подарки дарить. — Дед Мороз раскрыл мешок и из него вылетели стол и расписная скатерть. Стол приземлился точно под елкой, скатерть легла на него без единой складочки и на ней, как по взмаху волшебной палочки, стали появляться всевозможные кушанья. А как вы хотели, скатерть-то была самобранка. Ох, и пир получился! Чего там только не было: и мед, и варенье, и мандарины, и яблоки, и лесные орехи. А все, кто пришел на городскую елку, получили от Деда Мороза подарок.

***

— Я, кажется, поверила, что Дед…

***

— Ксюшка, Ксюшка, быстрее просыпайся, — Полинка трясла Ксюшу за плечо, — пошли, там… под елкой молодой Дед Мороз и Снегурочка. Они такие красивые! И мешок, красный, с подарками, как на площади.
Девчонки переглянулись:
— Ты тоже видела? — прошептала Ксюша.
— Ага, — кивнула Полинка. И они бегом побежали в комнату к елке.

***

Вот такие чудеса произошли с моими девчонками. Только никто не знал, что бабушка целую ночь реставрировала Деда Мороза и Снегурочку и шила большой красный мешок для подарков.
А мы никому и не скажем. Надо верить в чудо, и тогда оно непременно произойдет.



Нова Донская,
г. Новомосковск, Россия.

Любимая игрушка

Жила была одна маленькая девочка. По меркам Деда Мороза в ней было всего-то четыре с половиной рукавички, и она каждый день усердно ела кашу, чтобы вырасти большой. У девочки были мама и папа, бабушка и дедушка, и ещё много других родственников, которые в малышке души не чаяли. У неё было много игрушек и с каждым днём их становилось всё больше и больше. Но как у каждого ребёнка у девочки была любимая игрушка. Эта была ни кукла и ни книжка, ни кубики и даже ни забавный плюшевый зайка. Ни за что не догадаетесь, а это был обычный шкаф. Да, да, обыкновенный шкаф-купе, до отказа набитый вещами, стоящий в коридоре.
Но обычным он был только для взрослых. Для маленькой же девочки он был огромным волшебным замком, в котором хранилось много тайн и несметных сокровищ. В него можно было зайти и спрятаться. Там внутри висели разноцветные мамины платья, которые легко стягивались с вешалок, их можно было примерить и тут же превратиться в прекрасную принцессу из сказочной страны. А ещё в шкафу стояло несколько чудесных коробок со всякой всячиной. Малышка больше всего на свете любила свою необыкновенную игрушку.
В один прекрасный день, утром как обычно мама сварила вкусную кашу с изюмом и позвала дочку завтракать, но девочка всё не шла и не шла. Немного подождав, мама отправилась на поиски дочери. Первым делом, конечно, она заглянула в шкаф, но там, как ни странно было пусто, лишь розовый бантик одиноко висел на краю одной из коробок. Женщина сбилась с ног, она обшарила каждый уголок квартиры, всё было напрасно. Девочки нигде не было, она как будто сквозь землю провалилась.
Вскоре к поискам присоединился папа, срочно приехавший с работы, он заглянул везде, куда только можно было заглянуть, и обыскал всё, что только можно было обыскать, но так и не смог найти свою маленькую дочку. Родителями было принято решение — срочно звонить в полицию! Мама уже взяла в руки телефон, как вдруг услышала знакомые звуки, доносившиеся из коридора. Как же они удивились, когда своими собственными глазами увидели, что из шкафа, как ни в чём не бывало, вышла их девочка. На ней была надета желтая соломенная шляпка, а в руках она бережно держала воздушный шар. Шар был большой и разноцветный, как радуга. Малышка смотрела на него с неописуемым восторгом и вся светилась от радости, как крошечный и трогательный светлячок в ночи. Она распахнула свои ручонки-пышечки и со всех ног побежала навстречу маме и папе.
Потом, сидя у мамы на коленях, девочка щебетала как райская птичка, не умолкая ни на минуту. Говорила она ещё не очень хорошо, но мама её прекрасно понимала.
— А я и не знала, что ты у меня такая болтушка. Как же ты нас напугала, котёнок! Где же ты так долго была? — спрашивала в очередной раз мама, прижимая к себе своё курносое сокровище. Через некоторое время девочка уснула, мама положила на стульчик шляпку, привязала к кроватке воздушный шарик и на всякий случай осталась в детской, решив, что домашние дела подождут.
Малышка рассказала маме, что была в сказке, что там весело и красиво. Из рассказа девочки мама поняла, что шляпку ей подарил говорящий кот, а шарик дала маленькая феечка с розовыми крылышками, и что девочке в этой самой сказке очень понравилось.
Глубокой ночью на семейном совете за круглым столом родители маленькой девочки мучились над решением одного сложного вопроса — что же им теперь делать с этим порталом в сказку из обычных деревянных опилок?



Светлана Ефимова (Преображенская),
г. Шебекино, Россия.

Волшебный Карандаш

Я — Волшебный карандаш
Нарисую домик ваш.
Звери будут в доме жить
И с ребятами дружить.

На столе лежала коробка с цветными карандашами, которую купили для занятий по рисованию маленькой Алёнке. Она ничего не знала об этом, потому что спала.
Под утро в коробке вдруг что-то зашевелилось. Она тихонько приоткрылась, и оттуда вылез необычный карандаш весь в полоску. У него были ручки, ножки и голова, как у человечка. Карандаш был волшебный и умел говорить. Он важно прошёлся по письменному столу и осмотрелся.
— Какой беспорядок! — воскликнул он, когда на столе увидел разбросанные конфетные обертки, наклейки, резинки, ручки. Даже одежда и кое-какие игрушки были не на своем месте, лежали на полу, на окне…
«Куда я попал? — с грустью подумал он. — Видно, тут живёт девочка-неряшка. Что же делать? Как ей помочь? Скоро утро, девочка сейчас проснётся и увидит меня, а я совсем не хочу с ней встречаться».
Девочка зашевелилась, и карандаш спрятался в коробку.
Алёнке было шесть лет, она должна была идти в детский сад. В комнату заглянула мама и позвала: «Алёнка, пора вставать». Девочка с неохотой открыла глаза и стала подниматься. Она долго искала свои вещи, чтобы одеться, но не так-то просто было их найти. Они словно дразнили её, выглядывая то из-под кровати, то из-под лохматого мишки, то из-за настольной лампы. Карандаш наблюдал за действиями девочки, потом, выглянув из коробки, произнес:
— Доброе утро, девочка. Тебе пора идти в детский сад, мама уже ждет. Ты можешь опоздать из-за того, что не умеешь складывать свои вещи и долго ищешь свою одежду.
Алёнка удивилась:
— Кто ты такой и что делаешь на столе?
— Я — Волшебный Карандаш из коробки, которую тебе купили вчера. Мне стало скучно, и я вышел посмотреть на новый для меня мир. Ты умеешь хранить секреты? — спросил он.
— Конечно, — ответила девочка.
— Тогда не говори никому обо мне, пока я не приду с тобой в детский сад.
— Хорошо, — согласилась она.
Алёнка уже почти оделась, когда мама снова позвала:
— Дочка, мы выходим, поторопись.
— Я уже иду, мама, — отозвалась Алёнка.
Карандаш попросил девочку идти по дороге в детский сад тихо и спокойно, чтобы мама ни о чём не догадалась. Он снова спрятался в коробку, Алёнка положила её в свою сумочку и вышла из комнаты.
Девочка осталась в детском саду с ребятами, а мама пошла на работу. После завтрака дети приготовились к занятиям. В этот день у них было рисование. Они достали чистые альбомные листы и цветные карандаши. Алёнка вспомнила про свой Волшебный Карандаш и заглянула в коробку, откуда он улыбнулся ей. Карандаш незаметно выглянул посмотреть, что делают дети.
Воспитательница рассказала детям, как нарисовать сказочный домик, показала образец и дала ребятам задание изобразить похожий. Алёнка шепнула своему Карандашу:
— Ты слышал?
— Я все понял, — ответил Карандаш и принялся за работу.
Дети, тихонько переговариваясь, усердно трудились. Алёнка же заворожено наблюдала, как Карандаш, уютно примостившись в её маленьких пальчиках, творил чудеса: вот появилась травка, большой двор, просторный, с множеством маленьких домиков, из которых с любопытством смотрели на Алёнку удивительные зверушки. В центре листа прямо на глазах появлялся огромный терем с горницами, с резными ставнями и коньком на золотой крыше. Весь домик сверкал под лучами солнца так ярко, что Алёнка зажмурилась, а когда открыла глаза, изумилась: на пороге терема стояла она, Алёнка, в длинном, расшитом золотыми блёстками, сарафане и в кокошнике; волосы её были заплетены в длинную косу.
Картина поразила Алёнку. Она взяла из коробки другой обычный карандаш и стала рисовать, но такого рисунка у неё не получилось.
Вдруг картина ожила, всё на ней пришло в движение. Алёнка радостно смотрела на неё. Нарисованные звери бегали по полянке и резвились. Поднялся такой шум! Зверушки забегали в домик и выбегали из него, играли в прятки, а когда они уставали, дружно садились за стол и пили чай с конфетами.
На шум к Алёнке подошли дети и воспитательница. Все застыли у картины, поражённые увиденным. Алёнка призналась, что это её Карандаш создал такую красоту. Всем захотелось рассмотреть картину поближе. Карандаш, довольный впечатлением детей, улыбался, ему было весело и хорошо от того, что доставил им такую радость. Все дружно стали просить, чтобы Алёнка оставила Карандаш в детском саду, но Алёнка не согласилась. Тогда Карандаш сказал девочке:
— Я пойду с тобой домой в том случае, если ты пообещаешь мне всегда убирать за собой игрушки и раскладывать свои вещи по местам. Просто я не люблю неряшливых детей.
— Я обязательно буду аккуратной, — пообещала девочка. — А картину мы оставим в садике, пусть все дети любуются ею.
— Я с Алёнкой буду приходить к вам в садик, и мы нарисуем ещё много картин, — пообещал детям Карандаш.
Когда мама пришла забирать Алёнку из детского сада, девочка рассказала ей про свой чудный Карандаш. Потом показала рисунок, который оставила в группе, чтобы вместе с детьми каждый раз радоваться его оживлению.



Надежда Никифорова,
Г. Бобруйск, Беларусь.

Из цикла «Про малюток-медвежат»:

Только по одной!

Ясным солнечным днём медвежонок Мишутка со своей сестрой Машуткой играли в прятки. Играть возле дома им наскучило. И, хотя мама строго-настрого запретила им отходить в глубь леса, они её не послушались.
— Ну что тут такого? — говорил Мишутка. — Мы немножко поиграем и вернёмся. Мама ничего и не заметит!
Машутка была ещё очень маленькой, и всё, что говорил старший брат, ей казалось таким умным! Гораздо умнее, чем то, что говорят взрослые. И поэтому она радостно закивала головой в ответ.
Брат и сестра, взявшись за лапки, весело направились искать новое место для игр. И вдруг набрели на маленький домик. Домик, как домик, ничего особенного, огромная дверь и маленькие окошечки. Но, самое интересное, с чердака свисала верёвочная лестница. Мишутка и Машутка, недолго думая, забрались по этой лестнице наверх.
— Здорово! — сказал Мишутка, осмотревшись по сторонам.
— Ух, ты! — повторила за ним Машутка.
На чердаке, среди пахучих трав и цветов была устроена маленькая удобная постелька. Возле постельки стоял небольшой столик, на котором лежали самые вкусные конфеты в мире: «Мишка на Севере».
— Мы только немножко съедим, — сказал Мишутка, — и сразу пойдём домой.
— Только по одной! — согласилась с ним Машутка.
Они съели по одной конфетке, потом ещё по одной, потом ещё и ещё, пока на столе вместо конфет не осталась груда бумажек.
— Кажется, пора уходить,— вздохнул Мишутка, глядя на опустевший стол.
— Да, пора,— печально повторила Машутка.
Медвежата помогли друг другу спуститься с чердака и отправились домой. Мама действительно ничего не заметила. Но почему-то Мишутке было немножко грустно, словно что-то они сделали не так. А что именно, ему было не понять. А вы, ребята, не знаете, почему загрустил Мишутка?

 
Горький праздник

На следующий день, с утра шёл дождь. Мишутка и Машутка смотрели в окно, играть ни во что не хотелось. Поэтому, когда к ним зашел Лис-почтальон и положил на стол белый аккуратный конвертик, они заметно повеселели и подбежали к маме Медведице.
— Скорей, скорей открывай, — волновались они, — ну, что там? Что?
Мама Медведица, не торопясь, прочитала письмо и с улыбкой ответила:
— Сегодня вечером нас приглашают на праздник. У моей подруги, белочки Чики-Лу — новоселье. Ну, а вам — особое приглашение от её сына Чикки-Рикки.
—Ур-ра!— закружились по комнате медвежата. — Будет Новоселье-селье-селье!
Машутка и Мишутка еле дождались вечера. Умытые, причесанные и нарядные, они шли следом за мамой Медведицей и несли огромный торт с орехами в подарок Чики-Лу и её сыну. Сами знаете, когда несёшь что-то очень большое и сладкое, по сторонам глазеть некогда. Но вот мама Медведица остановилась:
— Мы пришли, дети! Хорошенько вытирайте свои лапы!
Медвежата зашли в дом, вытерли свои лапки и поставили торт на стол.
— С новосельем! — сказали они хором.
— Спасибо, мои дорогие! — ответила им белочка Чики-Лу. — Какой красивый торт! Чикки-Рикки, зови гостей к столу!
Дважды медвежат звать не пришлось. И вот, чаепитие закончилось, у мам началась неспешная и бесконечная беседа о том, как правильно воспитывать своих детёнышей, а Чикки-Рикки загадочно поманил Мишутку и Машутку за собой. И вот они уже на улице.
— Сейчас я вам что-то покажу, — зашептал Чикки-Рикки. — Смотрите, что у меня есть!
И он подвёл медвежат к верёвочной лестнице, которая вела прямо на знакомый чердак.
— Ну что вы остановились, боитесь, что ли? Залезайте!
Медвежата понуро стали лезть наверх. Настроение у них было испорчено, а когда бельчонок позвал их за стол, испортилось еще больше. На столе, в знакомой им вазочке лежали конфеты «Белочка».
— Угощайтесь, ну что же вы? Вам, наверно, конфеты не нравятся? У меня вчера были ваши любимые «Мишка на севере», но, представляете, сюда кто-то забрался и съел их все до одной!
Мишутка встал из-за стола, низко склонив голову, ему было очень стыдно:
— Прости нас, пожалуйста, бельчонок, этот «кто-то» — был я.
— И я, — Машутка тоже встала из—за стола. — Прости нас!
Как вы думаете, ребята, простит их бельчонок?


Снег

Наступила поздняя унылая осень и принесла с собой затяжные дожди. Сильный ветер срывал с деревьев одежду. Мама Мишутки стала готовиться к зимовке. Она заставила Мишутку вытрясти и выколотить все коврики, перемыла всю посуду, вытерла все полки от пыли и положила на хранение в свой сундук летнюю одежду.
Наконец, мама уложила медвежат в постель и запела им самую длинную колыбельную. От этой колыбельной засыпали на всю зиму даже самые непослушные дети. Она пела и пела и, наконец, сама стала зевать во весь рот.
Добравшись до своей кровати, мама Медведица тут же заснула. Тихо стало в медвежьем домике. И только яркие цветные сны летали от кроватки к кроватке.
Однажды Мишутке стало сниться что-то тревожное, такое, от чего хочется проснуться, и не можешь. И он стал бороться со сном. Это было очень тяжело, но Мишутка, в конце-концов, победил. Проснувшись, он протёр глаза и увидел в окно, что кто-то покрасил белым весь мир. Это было так красиво, так необычно. Мишутка решил узнать, что это за чудесная краска и вышел на улицу. Краска падала прямо с неба. (Мы-то знаем, что это были снежинки.) Мишутка решил набрать краску в ведро, чтобы подарить её маме, когда она проснётся. Он забежал в дом, схватил ведро и стал трясти за плечи Машутку.
— Просыпайся, ну просыпайся же скорей!
— Что случилось? — пробормотала сквозь сон Машутка.
— Кто-то перекрасил весь мир! Ты должна это увидеть! Ну, просыпайся!
Машутка нехотя встала и вышла за Мишуткой на улицу.
— А ведро зачем? — спросила она.
— Ну, ты и глупая! — ответил ей брат. — Сейчас мама спит, а когда проснётся, будет красить дом. Знаешь, как она обрадуется, если увидит, что кто-то позаботился о краске!
— Нет, это не я глупая, а ты. Читать нужно больше. Это не краска, а самый настоящий снег! К весне он растает, и от твоей краски и следа не останется.
Машутка слепила снежок и запустила им в брата, который посмел её разбудить среди зимы. А Мишутка от досады, что маленькая Машутка знает гораздо больше него, запустил в неё ответным снежком. Машутка засмеялась, и пошло у них веселье. В снежки наигрались, в сугробах вывалялись, с веток снег друг на друга стряхивали. Нахохотались до боли в животиках. Но вот и ранний зимний вечер наступил. Медвежата зашли в дом, от усталости упали на свои кроватки и тут же заснули. И опять в доме стояла тишина. И опять от кроватки к кроватке летали цветные яркие весёлые сны. А за окном всё падали и падали снежинки…


 
Ольга Колесник,
Санкт-Петербург, Россия.

Одуванчики

Весной, когда отсияют подснежники, и растает весь снег, наступает пора одуванчиков. Яркие и пушистые, будто помпоны, сделанные из тоненьких солнечных лучей, они радостно смотрят на небо и кажутся абсолютно одинаковыми. Но это только кажется.
Однажды вечером, когда все засыпали, я услышала тихий разговор. Одуванчик, заботливо закрывший свои, уже побелевшие от долгого стояния под солнцем, лепестки на зеленый замок чашечки, ворчал на соседа:
— Это легкомысленно и беспечно — оставлять свои лепестки несобранными. Они у тебя уже не такие крепкие и шелковые, как прежде. Тяжелые капли росы могут стать губительными для них.
— Не переживай, сосед! Роса смоет пыль, а горячее утреннее солнце высушит лепестки, и я стану только чище и пушистее. Зато снова увижу закат и смогу любоваться на звезды! А когда на заре ты раскроешь лепестки, звезды уже будут не видны…
— Я вообще больше не собираюсь раскрываться. Нужно поберечь себя! А если неожиданно налетит ветер, а я не смогу удержать лепестки? Что тогда?
— Тогда они разлетятся по всему миру, посеются, станут красивыми сильными цветами и будут всех радовать. А ты сможешь гордиться ими!
— Ну, это еще когда будет, а лысым я останусь уже сейчас. Нет, лучше пусть все мои лепестки, хоть и белыми, останутся при мне. Да и к тому же, издали я снова как бутон!
— Седой бутон! Ну кого ты обманываешь?
Закрывшийся одуванчик не отвечал, а только плотнее сжал листики чашечки. Он был уверен в своей правоте и считал спор бесполезным. Сосед не стал донимать его — каждый имеет право на свое мнение. К тому же на небе уже зажглись первые звезды, а любоваться ими гораздо приятнее, чем спорить. Вышла Луна и обрадовалась, увидев не спящий одуванчик, плеснула на него своего волшебного света, и он засиял перламутром, став похожим на маленькую Луну…


Жуки

Шли два жука по ветке дерева навстречу друг другу и встретились на самой середине пути.
— Дружище, будь добр — уступи мне дорогу, если тебе не трудно.
— Мне совсем не трудно, но почему именно я должен уступать?
— Потому, что я иду с кончика ветки, а значит мой путь правильный!
— Нет, ты ошибаешься! Я держу путь от самого ствола, то есть, с самого начала ветки, и правильный путь — мой!
— А я старше и умнее.
— Если ты старше, значит, дольше грелся на солнышке, вот, видимо, и перегрелся.
— Да ты грубить мне вздумал? Теперь уж точно не уступлю дорогу. А не нравится — иди по нижней стороне ветки.
— Я? По нижней стороне? Это значит вверх тормашками?! Фу, как это унизительно... Да как ты смеешь мне такое предлагать?!
Надулись жуки друг на друга, брови насупили, как грозовые тучи. Того гляди, гром раздастся. На счастье мимо пролетала Божья Коровка. Услышала она спор жуков, сразу поняла, в чем дело, подлетела и уселась ровно посредине между жуками:
— Стоп! Красный цвет — дальше пути нет!
— Откуда ты тут взялась, — хором удивляются жуки.
— Пролетала мимо, устала, решила присесть отдохнуть, — отвечает маленькая отважная Коровка.
— А ты что, не видишь нас? Мы тут вдвоем разойтись не можем!
— Разойтись? А-а-а, понимаю, у вас крыльев нет, приходится бедненьким все время лапками да лапками.
— Как это нет? — опять хором удивляются жуки. — Есть, да еще какие — побольше и получше твоих будут!
Сказали, расправили свои сильные крылья и разлетелись в разные стороны. Вот и спрашивается — зачем спорить было? Еще неизвестно, чем бы спор закончился, если бы не мудрая Божья Коровка.


Ежик

Яркие лучи заката окрасили ствол сосны в нежно-розовый цвет, уставший за день ветер угомонился и не качал больше ветви, прогретые весенним солнцем могучие корни радовались вечерней прохладе. Все стихло. Только из сплетения приподнятых над землей корней доносились странные звуки, будто кто-то тихонько плакал.
— Э-эй! Кто там слезами поливает меня? — спросила Сосна, пытаясь разглядеть пушистый комочек в своих корнях.
— Это я, Ежик, — услышала она робкий ответ.
— А почему ты плачешь? Кто тебя обидел?
— Никто. И все.
— Что-то я не пойму. Объясни!
— Понимаешь, так получилось, что у всех есть что-то особенное, помогающее им, защищающее. У медведя — силища, у Лося огромные рога, у Волка большие крепкие зубы, у Лисицы хитрость и ловкость, у Зайца длинные сильные ноги, у Белки умение скакать по веткам, у птиц — крылья, у Змеи — жало. Даже Крот, маленький, почти слепой Крот, может и умеет рыть подземные ходы! А я ... никакой! Рога у меня не растут, да и голова слишком маленькая, ножки коротенькие — на таких далеко не убежишь в случае опасности. Зубы острые, но маленькие... И Ежик опять всхлипнул, жалея себя.
— Чем же я могу помочь тебе? — задумалась Сосна.
Ей было жаль бедолагу. Как же так получилось, что природа обделила его?
Васильку, росшему у самых корней Сосны, тоже стало жалко Ежика. Он ласково веточкой погладил его по мягкой, пушистой шерстке.
«Я подарю ему свои иголки! Отличные острые иголки», — решила Сосна, но вслух ничего не сказала.
Ежик перестал плакать и сладко уснул. А когда утром проснулся, вся его шерстка оказалась густо усеянной иголочками. Удивился, попытался отряхнуть их, но они прочно держались. На кончике листа Василька висела большая капля росы. Ежик посмотрелся в нее, как в зеркало, и остался очень доволен.
— Теперь и у меня есть иголки! — обрадовался Ежик. — А как же ты, Сосна?
— У меня их много, да еще и новые вырастут! Только пообещай мне, что ты иголками никому не причинишь вреда. Я их тебе дарю для защиты, а не для нападения.
— Спасибо тебе, Сосна! — крикнул Ежик на прощанье.
Весна и лето пролетели быстро, после осень позолотила лес. А потом пошли дожди, их сменили ледяные ветры. Вскоре должен выпасть снег...
— Еще одна морозная зима впереди, — грустно вздохнула Сосна, чувствуя, как холод пронизывает корни.
И вдруг она услышала совсем рядом шорох листьев. Сосна посмотрела вниз и удивилась — охапки листьев сами прибегали к ее подножию! Это Ежик и его детки принесли на своих колючих спинках целый ворох сухих листьев, чтобы укутать ими, как теплым пледом, беззащитные корни.
— Спасибо тебе, Ежик! — улыбалась Сосна, согреваясь и переставая дрожать на ветру. И еще неизвестно, от чего ей было теплее — от пушистого покрывала из листьев или от доброго поступка благодарного Ежика.


Лампочка

— Что мне Солнце?! — заносчиво восклицала Лампочка. — То его слишком много, то пропадает куда-то и не появляется целыми днями. А я могу светить и днем и ночью, от меня ни жарко, ни холодно, мне не страшны непогода и тучи!
Повозмущалась, понервничала, да и перегорела. А Солнце так и продолжает светить уже не первый миллиард лет, освещая всю планету и даря ей жизнь.



Надежда Сергиянская,
г. Чернигов, Украина.

Добрая гроза

Небо, всегда, прекрасное, удивляло.
Туч летел по небу, притягивая внимание и восхищённые взгляды.
Туч, такой красивый, такой пушистый и необыкновенный.
Все облака, по сравнению с ним, казались скучными, хоть и принимали старательно формы разных необычных животных и необыкновенных цветов.
Но только туч летел по небу так, как будто ему не было грустно оттого, что придётся пролиться дождём. Он был один такой. И в этом был его секрет.
Но как-то незаметно с севера приплыла тученька. Она тоже была не похожа на других. Белая и очень пушистая. Когда туч заметил её, желание дотронуться стало безудержным.
Зря ветер изо всех сил старался разогнать тучи и облака.
Все тучи и облака старались помочь встрече. Наверное, из любопытства. Ведь только встретившись, туч и тученька могли узнать, одноименные в них заряды или разноименные.
И вот однажды это случилось. Когда все тучи и облака образовали большой круг, туч и тученька устремились на встречу.
Когда они встретились, стало понятно, какие у них были заряды. Потому что разразилась гроза.
Хотя гроза была такая весёлая. Словно праздничный салют.
Люди, спрятавшиеся от дождя в уютных домах, высовывались из окон и удивлённо говорили друг другу: «Это же надо! Добрая гроза!»
А тучи и облака радовались, что сделали именно то, что надо.
А туч и тученька с тех пор всегда летают вместе в окружении лёгких и пушистых облаков.
Они вместе и никакой ветер не страшен.


Сказка о лисёнке и тучке

Жил в лесу в укромной норке,
У зелёной тихой горки
Не щенок и не котёнок —
Рыжий маленький лисёнок.

Он любил играть с бельчонком
И пушистым медвежонком.
Вместе веселей в лесу
В ясный день и в дождь-грозу.

Только в дождик листья, травы
И кустарник, и дубравы —
Неуютно всё и мокро.
Даже птицы приумолкли.

Скучно стало медвежонку
И бельчонку, и лисёнку.
Призадумались они:
Лучше солнечные дни.

Можно ягоды собрать,
На траве позагорать.
Веселиться с облаками,
Разноцветными жучками

Рыжий предложил: «Идея!:
Чтобы было веселее,
Мы прогоним тучи вдаль,
Пусть уходят, нам не жаль!»

И бельчонок, и медведь,
Вместе начали реветь.
То есть, петь, конечно, хором:
Тучи пусть уходят скоро!

За леса и за поля,
За ручьи и за моря!
А в лесу они не надо,
Здесь и так тенёк-прохлада.

Тучи рёва испугались,
В синь далёкую умчались.
Радость всем друзьям такая —
День за днём они играют.

В прятки, чехарду и салки.
Нет дождя — не мокнут лапки.
Только вдруг цветы завяли,
Травы пожелтее стали.

Задают друзья вопросы:
«Что такое? Это осень?»
«Нет, — ответила сова. —
Жухнет от жары трава.

Всем деревьям и кустам,
Травам разным и цветам
Очень нужен дождик летом.
Знают все вокруг об этом».

Рассудил лисёнок мудро:
«Вот наступит завтра утро,
Только солнышко взойдёт —
Мы отправимся в поход.

Отыскать нам нужно тучу
Или много тучек лучше.
Попросить лететь сюда.
Будет пусть в лесу вода».

Все поверили лисёнку.
И отправились спросонку
За леса, луга, поля,
За ручьи и за моря.

Отыскать же тучу надо.
Будут травы очень рады.
Много дней прошли друзья
И добрались за моря.

Там деревья веселее
И трава позеленее.
От дождя, что дарит тучка —
Превесёлая летучка.

Попросили все — лисёнок,
Медвежонок и бельчонок:
«Тучка, полетели с нами,
Лес полить пора дождями,

Травы, все цветы и листья
Ждут, чтоб дождик там пролился.
И зверятам веселей,
Если травы зеленей».

Согласилась дождик-тучка,
Превесёлая летучка.
Полетела за лисёнком,
Медвежонком и бельчонком.

Полила дождём дубравы,
Все цветы, поля и травы.
Несколько часов подряд
Лился дождик. Лес был рад!


Подружился гусь с овцой

Летом в поле возле речки
Повстречался гусь с овечкой.
Зашипел: «Ты что за птица?
Не сорока, не синица.
Даже на большую цаплю
Не похожа ты ни капли!
Может, ты речная чайка?
Ну-ка, птичка, полетай-ка».
Отвечала так овечка:
«Много птиц живёт у речки —
Чайки, ласточки, синицы.
Ну а я — совсем не птица.
Просто здесь трава вкусна.
Овцам нравится она».
«Извини, не разглядел, —
Гусь смущённо загалдел —
Га-га-га да га-га-га,
Трав хватает на лугах.
Ты, овечка, не стесняйся —
Подходи и угощайся!»

Удивлялся луг большой —
Подружился гусь с овцой.


О лягушке и комарах

Пела весело лягушка:
— Комарам я не подружка!
Подлетать ко мне опасно!
Прыгаю я очень классно!

Комары жужжали нервно:
— Врёт зелёная, наверно!
Выгнать хочет из болота!
А летать нам здесь охота!

Спор — жужжание и пенье!
Где на это взять терпенья?
Хорошо, когда жара —
Лень лягушкам, комарам
Спорить — квакать и жужжать —
Людям — время отдыхать.


Мышонок удивился

Наш мышонок удивился:
Целый день в траве таился —
Ждал, что скоро будет песня
Колокольчиков прелестных.
Только так и не дождался.
Зяблик с ветки рассмеялся:
«Слушай птиц, а не цветы!
Все цветы — для красоты!»


Муравей тоску забросил

Муравей сидел на ветке,
Грустно хорохорился,
Раздавал друзьям приветы
И ни с кем не ссорился.

А хотелось приключений,
Драк, погонь, врагов, боёв.
Но такие развлеченья
Не в чести у муравьёв

Тут сказал сверчок-затейник:
— Если любишь ты бои,
Защищай свои муравейник!
Будут рады муравьи!
 
Муравей тоску забросил,
Сколотил отряд лихой.
Защищает всех, кто просит
Защитить, сберечь покой.

Очень рады все трудяги,
Что защита миру есть.
Не пугают передряги.
Муравью почёт и честь


Как его развеселить

Наш котёнок очень мил,
Но сегодня загрустил.
Не смотрел он на цветочек.
На жуке не трогал точек.
Даже бабочек цветных
Не ловил. В траве притих.
Потому, что утром сливки
Ел со льдом из морозилки.
Мы, конечно, не играли.
Очень дружно обсуждали —
Чем котёнка полечить,
Как его развеселить.
Чаем напоить с малиной,
Мёдом, молоком, калиной?
Вызвать доктора скорей
И компанию мышей?
А котёнок — съел травинку
И малинку из корзинки.
Выпил чашку молока.
И повеселел слегка


Страус не дразнился

Крокодил купался в речке,
Отдыхал на берегу.
Страус мчался в том местечке,
Не заметив на бегу.
Ни большого крокодила
— Спорить с ним никак нельзя,
Ни что туча проходила,
Ливнем и грозой грозя.
Крокодил посторонился.
Пусть успеет по делам
Страус — он же не дразнился.
Туча тоже вдаль ушла


Там, где крокусы цветут

Там, где крокусы цветут,
Радостно и ярко,
Вышел в поле бурундук
Днём веселым, жарким.
Оглянулся — что за звук?
Гость или потеха?
Это белка — тут как тут —
Прыгает с орехом.
— Угощайся, дорогой!
Ведь в орехе сладость!
Утоли-ка голод свой!
Будет тебе радость.
— Я к орехам равнодушен.
И зерна наелся.
— Ты порой несносно скушен!
Или перегрелся!

Бурундук гуляет сам.
Прочим — не до смеха:
Бойко скачет по лесам
Белочка с орехом


А летает не цветок

Днём безоблачным и жарким
На лесной поляне яркой
Зайчик за цветком скакал,
А цветок в траве летал.
Заяц был знаком с цветами —
Ел ромашки с васильками.
Но такого вот цветка
Зайчик не встречал пока.
Тут сова ему сказала:
Есть трава — её не мало!
А летает — не цветок!
Разноцветный мотылёк!


Зайчик и малинка

Жил зайчишка под кустом.
Куст — его родной был дом.
А зайчонок-озорник
Ростом вышел невелик.
Рассказал он о мечте —
О малинке на кусте.
Вот бы куст стал меньше ростом —
Так достать её бы просто.
Друг зайчонку по секрету
Подсказал: «Ты не конфету,
Овощи и фрукты кушай.
Подрастёшь! Меня послушай!»
Много яблок и капусты,
И морковки свежей, с хрустом,
Зайчик кушал, подрастал.
И малинку он достал


Медвежонок и пчёлы

Вышел как-то медвежонок
Прогуляться в лес спросонок.
Рассмотрел он всё вокруг.
И отправился на луг.
В поле встретил насекомых,
Но каких-то незнакомых.
«Пчёлы! — догадался мишка. —
Мёд несите-ка, малышки!
Я позавтракать хочу!
А не то — вас проглочу».
Бабочки смеялись дружно:
«Нас проглатывать не нужно!
Как же бабочек, малыш,
Ты от пчёл не отличишь».
Поспешил в берлогу мишка,
Пчёл нашёл портреты в книжках.
И в лесу теперь всегда
Пчёл находит без труда.


Прилетела как-то тучка

Прилетела как-то туча
В лес весенний ярким днём.
Шелестела — будет лучше.
Если песенку споём.
О красивых стройных цаплях,
Что пасутся на лугу,
О росе — искристых каплях,
Не заметных на бегу.
Но притихли зайчик, ёжик,
Тучку в небе углядев.
В зелени берёз-серёжек
Только дождик с тучкой пел.
Дождь закончился — веселье!
Вновь в лесу и кутерьма.
Слышно птиц красивых пенье:
«Хорошо, что не зима».


О котике и снежинках

Котик утром вышел в сад.
Был и удивлён, и рад:
Много бабочек красивых —
Белых, нежных не пугливых.
 .
Их заметил котик всюду.
И подумал: «Что за чудо.
Может, садик милый мой
Для красавиц дом родной».

Размечтался кот о лете.
О тепле травы согретой.
Бабочку потрогал лапкой.
В домик побежал за шапкой.

Сразу понял: то снежинки
На хвосте и на затылке.
Красотой они блистают.
Но теплом не согревают.


Этот заяц очень умный

Зайчик рассказал зайчишке,
Что читал когда-то в книжке:
За весной приходит лето.
Очень важно знать об этом.
А зайчишка, улыбаясь.
И понять его стараясь,
Прошептала тихо: «Очень
Интересно это. Осень
Вслед за летом будет, да?
После — снег и холода...
Может, сделаем мы норку
И грибов сушёных горку?»

Вот грибов сушёных горка.
И с зайчишкой заяц в норке.
Все в лесу решили шумном:
«Этот заяц — очень умный!»


Очень скоро будет лето

Очень скоро будет лето!
Песенку споём об этом.
Рады лету все друзья.
Эта песенка моя
Унесётся вдаль вприпрыжку.
Пусть девчонки и мальчишки,
В игры весело играя,
Лето радостью встречают!



Людмила Белан,
г. Кривой Рог, Украина.

Иван и Зея

Произошла эта удивительная история в одном из уральских посёлков. Лет сто назад жила в нём молодая женщина по имени Зея. Красавицей она была невиданной: стройная, коса чёрная до пят, лицо — словно мастер из мрамора выточил — белое да бархатистое.
Да только глаза недобрые выдавали её нрав: тёмно-зелёные, а по ним искры жёлтые так и метались, выискивая жертву. Как на кого глянет, так беда с тем человеком непременно приключится. Все жители посёлка остерегались попадаться ей на глаза и прозвали её Зея от слова «змея».
Состарившись, ушла Зея в горы, в далёкую пещеру, где старатели добывали чистейшую бирюзу. Из того камня мастера вытачивали обручальные кольца, что славились на всю округу. С тех пор как поселилась в пещере колдунья, никто не отваживался туда ходить.
Да со временем забылась та история, и молодые парни, желая удивить своих любимых, начали ходить в горы за бирюзой. Но возвращались с пустыми руками — не могли найти той пещеры.
И вот однажды Иван, молодой мастер по самоцветам, решил отыскать бирюзовую пещеру и выточить своей невесте обручальное кольцо*, такое, как в старину делали. Пошёл он к Степанычу, старейшему жителю посёлка. Тот знал горы как свой двор.
— Расскажи, Степаныч, как найти бирюзовую пещеру? — спросил Иван.
— Ненужное дело затеял ты, парень, — отозвался старик, — опасные места там. Охраняет пещеру злая колдунья Зея, а помогает ей в этом целая армия ядовитых змей. Теперь уж пещеру бирюзовой и не назовёшь, змеиной она будет.
— Что ты такое говоришь, Степаныч? Уж сколько лет прошло с тех пор! Зеи и в живых-то нет. Расскажи, где та пещера, — не унимался парень.
— Ну, раз ты такой неугомонный, слушай.
И рассказал старик, как добраться до того места. Иван, не долго думая, отправился в путь. Горы он хорошо знал, и вскоре увидел два корявых дуба, а между ними заросли терновника. «Всё как описывал Степаныч», — подумал парень. В тот миг куст зашевелился, и показалась дряхлая старуха.
Такого страшилища Иван и представить себе не смог бы: костлявое тело едва прикрывали грязные изодранные лохмотья, иссохшее лицо сплошь покрыто бородавками, седые спутанные волосы образовали гнездо. А в нём, свернувшись клубком, лежала чёрная змея и угрожающе шипела.
Тёмно-зелёные глаза старухи недобро сверкнули, и она прошепелявила беззубым ртом:
— Зачем пожаловал ко мне, молодец?
Иван от увиденного оторопел, но старался не подавать виду.
— Здравствуй, бабушка! Ищу я камень-бирюзу, хочу сделать подарок невесте.
— Ишь, чего захотел — бирюзу для невесты. Прыткий ты больно. Ты сначала службу сослужи мне, а уж потом просить будешь.
— Я готов послужить тебе. Говори, что делать надо.
— Работа простая будет, да сама её сделать не могу — глаза не видят. Заходи в пещеру! — сказала старуха, раздвигая колючие ветви.
Зашёл Иван в ведьмино жилище. Наверху отверстие — свет белый пропускает. Видит в нише на ворохе сухих трав кот большущий сидит, чёрный как смоль, зелёные глаза так и сверкают жёлтыми искрами. Завидев человека, он поднялся, ощетинился, хвост трубой поднял и зашипел.
— Тише ты, старый дурень! — прикрикнула на него колдунья, а парню сказала: — У этого кота есть одна белая шерстинка. Как найдёшь её, вырвешь и мне отдашь, тогда дам тебе бирюзовых камушков. Заодно и блох вылови, а то чешется ночи напролёт, спать не даёт.
Уселся Иван на сосновую подстилку и говорит коту:
— Слово хозяина — закон. Иди сюда, Чёрный!
Кот нехотя подошёл к парню. Тот посадил его на колени, и началась кропотливая работа. Стемнело, а Иван ещё и спину не успел осмотреть — такая густая и спутанная шерсть у него была. Старуха зажгла лучинку.
Лишь под утро Иван нашёл за ухом кота махонький белый волосок. Он выдернул его и подал ведьме. Та схватила волос, взяла комочек глины и скатала небольшой шарик, замесив в него волосок. Не успел парень опомниться, как ведьма проглотила тот шарик.
В тот же миг перед ним вместо дряхлой старухи очутилась девица-красавица в белом льняном платье до пят, с веночком из бирюзовых цветков на роскошных чёрных волосах. Тонкий стан опоясывал пояс, украшенный бирюзой. Рядом с ней мурлыкал белый пушистый кот с голубовато-зелёными глазами.
— Пойдём, Иван, — улыбаясь, промолвила девица, — покажу тебе, где камень бирюзовый лежит.
А парня словно околдовали: стоит, глаз оторвать от красавицы не может, слова молвить не может.
— Идём же, — говорит та, — ты хотел колечко бирюзовое своей невесте сделать.
— Ты моя невеста, — наконец проговорил парень, не отводя от неё глаз, — идём в посёлок к матушке моей, свадьбу сыграем.
— Вот и хорошо, — ласково произнесла девица, — идём поскорее.
К вечеру Иван с девицей в сопровождении белого кота пришли в посёлок. Зайдя в дом, парень сказал:
— Матушка, вот моя невеста. Завтра свадьба будет — готовься.
Мать в растерянности молчала. В это время из спаленки вышла прабабушка Ивана. Как увидела она девицу, заохала и, не сказав ни слова, поспешно покинула дом. Выйдя за калитку, она перевела дух и направилась к Марьюшке, настоящей невесте правнука.
Дверь ей отворила мать девушки.
— Что случилось, Петровна? — спросила она, с тревогой глядя на взволнованную старушку.
— Зови Марьюшку! Беда пришла в посёлок.
Услышав голоса, на крыльцо выбежала девушка.
— Что произошло, бабушка? Где Иван? Он живой, здоровый?
— Тихо! Не шумите, милые мои. Слушайте, что произошло, — начала рассказывать старушка, — пошёл вчера Иван в горы на поиски бирюзовой пещеры, а вернулся только сейчас, да не один, а с красавицей Зеей, называет её своей невестой, на завтра свадьбу назначил.
— Она жива? — удивилась мать девушки. — Ей ведь больше ста лет!
— Какая Зея? Невеста-старуха? Как она может быть красавицей?! — с недоумением воскликнула Марьюшка и разрыдалась.
— Не надо слёзы лить, дело делать надо, — проговорила старушка.
— А что сделать-то можно? Как с ведьмой сладить? — спросила Марьюшка.
— Завтра, как только молодые с матерью пойдут в церковь, беги к нам. С Зеей пришёл её верный помощник, белый кот, у которого за ухом есть одна чёрная волосинка. Так вот, найдёшь эту волосинку, вырвешь, а я спрячу её в пирожок. По традиции нашей семьи, молодые, переступая порог дома, должны съесть по пирожку и запить его кружкой кваса. Это угощение преподносит самый старший из семьи.
— Поняла! — радостно проговорила девушка.
На следующий день так и сделали. Как только молодые вышли за ворота, Марьюшка забежала в дом и схватила кота. Тот вырывался, кусался, царапался, но девушка, не обращая на это внимания, быстро нашла чёрную волосинку, вырвала и отдала бабушке. Та спрятала её в пирожок и положила его к себе за пазуху, чтобы ненароком не перепутать. Марьюшке она дала лечебную траву и сказала:
Беги поскорее домой, завари эту траву и лечи её отваром раны — укусы этого кота опасны.
Вскоре к дому подошли молодые, а вместе с ними и все жители посёлка. Прабабушка вышла встречать их, в руках она держала блюдо, на котором лежали два пирожка и стояли две кружки с квасом. Подойдя к молодым, она протянула блюдо. Зея первая схватила пирожок и быстро съела его — она хотела как можно скорее войти в дом и стать молодой хозяйкой в нём.
Но не успела она сделать и шагу, как превратилась в старую безобразную старуху. Иван в ужасе отпрянул от неё. А старожилы, помнившие про ведьму, когда-то жившую в посёлке, закричали:
— Зея! Это Зея вернулась к нам. Гоните её, люди, прочь!
Ведьма и сама поняла, что пора убегать. Она подхватила кота, который в тот же миг обернулся чёрным, на руки и помчалась со всех сил в горы. Молодёжь припустилась за ней и гнала её до тех пор, пока та не скрылась в своей змеиной пещере.
А Иван с Марьюшкой сыграли свадьбу и зажили счастливо.
* В старину на Руси вытачивали обручальные кольца из бирюзы.


Чудо в новогоднюю ночь

Роман с утра сидел в Интернете и не мог выбраться оттуда. Жена, как ни старалась, не смогла достучаться до него и, забрав детей, поехала встречать Новый год к родителям.
За окном свирепствовал ураганный ветер, и у Романа промелькнула мысль: «Как всегда, батарея компа не заряжена». И в это мгновение экран погас. «Ну вот накликал — ветер оборвал провода, — подумал он, смыкая уставшие глаза. — Пожалуй, надо в магазин сбегать — праздник ведь на носу».
...Роман вышел из подъезда. Подоспевшая вьюга едва не сбила его с ног, на лету бросив в лицо пригоршню колючего ледяного снега. На прощание она сорвала шапку с головы молодого человека и понеслась в лесопарк. Роман побежал вдогонку.
Неожиданно ветер утих, вьюги и след простыл, а на землю устремились крупные пушистые снежинки. В считанные минуты они укрыли белым ковром дорожку, по которой бежал Роман. Он остановился, глядя на нетронутый снежный покров.
Чувство сопричастности с таинством первозданности завладело всем его существом. Душа трепетала, сердце бешено колотилось от нахлынувших чувств.
Вдруг среди планирующих снежинок показалась девушка в белой, длинной до пят шубе. Её волосы были покрыты белой пушистой шалью. Роман пошёл навстречу и, поравнявшись с ней, сказал:
— В этих местах одной ходить опасно. Разрешите, я провожу вас.
— Мил человек, вижу, душа твоя чиста. Обо мне не волнуйся — о себе лучше позаботься, — произнесла она и, на глазах изумлённого молодого человека, рассыпалась на множество снежинок, которые смешались с падающим снегом.
...Невдалеке хрустнула ветка, и Роман, машинально повернув голову на звук, увидел дряхлого старика, одетого в лохмотья. На его голове красовалась новенькая шапка.
— Знаю-знаю, твоя шапка. Чужого мне не надо. Возьми! — сказал он, снимая головной убор.
— Носите на здоровье, дедушка, — проговорил Роман.
В то же время перед ним возник корявый ствол дерева, увенчанный шапкой, и послышался глухой голос:
— Доброе сердце у тебя, человек. Иди своей дорогой — не задерживайся здесь.
Роман, надев шапку, поспешил покинуть лесопарк, оказавшийся таким странным в этот вечер. Но не успел он сделать и шагу, как вырос перед ним домик деревянный, да такой, что глаз не отвести: рубленые стены, ставни резные, ступеньки дубовые, из трубы дым вьётся, на окошке лучинка мерцает.
Подошёл молодой человек к дому сказочному, в двери легонько постучал, они тут же и отворились. Как зашёл внутрь, двери за ним закрылись, на засов крепкий затворились, а на засове замок огромный появился и щёлк — замкнулся накрепко.
Смотрит молодой человек: на окне решётки массивные возникли, деревянные двери в металлические превратились, а стены железобетонными оказались.
Лучинки как не бывало, яркая электролампа глаза слепит, к столу приглашает.
А на столе компьютер новейшего образца со всевозможными приспособлениями стоит и, ухмыляясь, говорит:
— Вот теперь, человек, ты мой навсегда — никуда от меня не денешься...
— А-а-а! — в ужасе закричал Роман.
В этот момент послышался шорох открываемой двери, и в следующий миг с громкими криками: «Папа! Мы вернулись! Новый год будем дома встречать!», на шею ему бросились дети.
«Это же надо такой кошмар приснился», — подумал Роман, прижимая к себе детей.
С тех пор компьютерную зависимость у него как рукой сняло.


Остров Забытой Мечты

Ярослав шёл по пустынному берегу моря. Шуршание песчинок под ногами, порывы морского ветра всколыхнули его думы, притаившиеся под толстым слоем обыденности и забвения.
Мужчина сел на валун, примостившийся под одинокой сосной. Мысли, как потревоженный рой пчёл, загудели в голове: «Добротный дом, любящая и любимая жена, прекрасные дети, престижная работа — всё есть. Что ещё надо?»
Но одна, самая настойчивая, мысль пробивалась вперёд: «Что-то потеряно в водовороте жизни. Была в детстве заветная мечта, которая теперь забыта, предана...» Человек силился оживить в памяти прошлые годы: воспоминания услужливо рисовали яркие картины счастливого детства, юности, но мечта не хотела показываться.
Неожиданно послышались взмахи мощных крыльев — к берегу приближался буревестник. Вот птица, такая проворная в воздухе и воде, неуклюже передвигаясь по песку, приблизилась к Ярославу.
— О чём задумался, человек? — участливо спросила она.
Мужчина, взглянув на птицу, вздрогнул, словно желая встряхнуть слой десятилетий, и тихо произнёс:
— А ведь мы знакомы: помнишь, ты спас мне жизнь, когда малышом я очутился в пучине бушующих волн.
— Помню, — ответил буревестник, — и тогда у тебя была заветная мечта...
— Ты прав! — оживился Ярослав. — Забыл я ту мечту и не могу вспомнить.
— Так просто её не вспомнишь, она теперь далеко за морем, на Острове Забытой Мечты.
— Не знаешь ли ты, вещая птица, где тот остров?
— Как не знать — знаю, часто бываю на нём. Сколько там покинутых фантазий живёт! И твоя среди них есть.
— Где же то чудесное место находится?
— К острову ведёт закатная солнечная тропа, каждый вечер уходящая в неведомые дали.
— Помоги мне попасть туда! — попросил человек.
Буревестник трижды взмахнул крыльями, поднялся в поднебесье и растворился в набежавших облаках, словно его и не было. В тот же миг вместо рук у Ярослава появились крылья. Он, вдохнув манящий морской воздух, расправил крылья и полетел в сторону заходящего солнца, на поиски таинственного острова.
В это время поднялся ураганный ветер, вспенились волны, солёные брызги освежали, разгорячённое от волнения, лицо летящего. Он, как буревестник в бурю, поднялся выше в небо и продолжал лететь вслед за уходящим светилом.
Наконец, среди клокочущих волн, показался скалистый остров, поросший мхами и вереском. Вскоре Ярослав опустился на мягкий сиреневый ковёр. Крылья исчезли. Человек размял уставшие руки и пошёл по вересковой пустоши на поиски своей утерянной мечты.
Пьянящий, таинственный аромат цветущего вереска витал в воздухе, проникая в клубок спутавшихся мыслей. Чистые звенящие ручьи, в изобилии сбегавшие с крутых уступов, нашёптывали путнику о земных красотах. И вдруг Ярослав вспомнил, как однажды в детстве на вопрос учителя: «Кем ты хочешь быть?» ответил: «Я буду сказочником!»
В то же мгновение накатившаяся волна накрыла его с головой и что-то бросила к ногам. Ярослав очнулся: солнце почти скрылось за горизонтом, на море разыгрался свирепый шторм.
«Задремал... — подумал он. — Не заметил, как день прошёл...»
Волна отступила. А у ног лежал, словно пришедший из сказки, дубовый посох.
Человек встал, поднял этот дар моря и направился к дому. Он вспомнил свою мечту! В тот же миг «крылья» выросли у него за плечами, и счастье поселилось в душе. С тех пор Ярослав начал записывать сказки. Стоило взять волшебный посох, прогуляться с ним побережьем моря, и являлись сказочные истории...




Людмила Ударцева,
г. Бийск, Россия.

Из цикла «Сказки Северного Ветра»:

Хнупошан

Было это или не было, только говорят, что много лет назад в одной далёкой грузинской деревушке жил человек, который умел говорить со стихиями. Впрочем, эта история была необычной с самого начала.
Высоко, высоко в горах, на берегу серебряного ручья раскинулось небольшое селение из сотни домиков, и в самом бедном из них жил мальчик, вместе со старенькой бабушкой. Его мама и папа рано умерли и единственное, что они оставили сыну это странное имя Хнупошан. Не Мгелика или Джаглика и не Бирико, как звали каждого второго мальчишку в этой деревне. Из-за необычного имени, а может потому, что он был маленьким, и некому было за него заступиться, деревенские мальчишки высмеивали его каждый раз, когда он подходил к ним поиграть. Им так нравилось обзываться, что они даже дразнилку придумали,
— Хну-По-Шан идёт! Тот, чьё имя никто не поймёт! Ха-ха-ха!
Но Хнупошан хотел иметь друзей и день за днём не отставал, ходил за обидчиками, надеясь, что именно сегодня они начнут с ним дружить.
— Давайте Шана напугаем! — предложил Мгелико, чьё имя означало Волчонок. Другой мальчик Давид лёг на тропинку, и как только Хнупошан вышел из-за поворота, остальные ребята с криками: «Мгелико — это злой дух Бакбак. Он растерзал Давида», побежали от придумщика назад к деревне, мимо Хнупошана.
От неожиданности мальчик застыл как статуя. Ему казалось, что он убегает от опасности, но на самом деле не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и когда Мгелико, изобразив страшную гримасу, накинулся на него и повалил на землю, он думал, что громко зовёт бабушку, а сам не смог даже заплакать.
— Ха-ха-ха! — засмеялись друзья Мгелико, они обступили нависшего над Хнупошаном друга и продолжали дразниться. Вскоре все поняли, что произошло, что-то ужасное — Хнупошан лежал на земле и не поднимался. Его трясли и звали по имени, испугавшись, предлагали ему дружить, но всё напрасно. Мальчик смотрел куда-то, не моргая, словно каменный.
Через двадцать лет об этом событии в деревне никто бы и не вспомнил, если бы Хнупошан не остался безмолвным как рыба. Он стал охотником. Как и прежде, не имея друзей, привык проводить дни и ночи вдали от людей, добывая соседям и другим жителям деревни мясо диких кабанов и косуль.
Как-то днём, после неудачной охоты он увидел высоко в небе Орби, и подумал, почему бы не подстрелить орла, ради забавы. Хнупошан вскинул лук и направил стрелу в небо.
Вдруг, сильный поток ветра сбил его с ног. Мужчина поднялся, сопротивляясь силе стихии, снова направил стрелу вверх. Сухая ветка, упавшая с дерева, больно ударила его по рукам. Он не мог понять, что происходит, схватил ветку, швырнул её навстречу ветру и тут же вихрь воздуха вернул её, обрушив удар на спину Хнупошана. Мужчина хотел спросить у ветра, за что его наказывают, но так как он не мог говорить, из его горла вырвалось громкое мычание.
Дуновение ветра поменяло направление, ветряной поток напал на крону дерева и разом сорвал с неё все листочки. Зелёный рой листьев полетел на Хнупошана и упал на землю у его ног, образуя знаки, похожие на буквы. Мужчина понял, три слова, написанные ветром, но не смог произнести их.
В лесу наступила тишина, будто все привычные звуки замерли по команде. Хнупошан насторожился, переступил просьбу, выстеленную у его ног зелёной мозаикой, и решил уйти. Однако ветер, схватил листья и, подбросив их вверх, вновь выложил рядом с человеком заветные слова.
Хнупошан развёл руками, мол, не могу, а ветер настойчиво требовал своё. Навстречу Хнупошану он выгнал животных, и мужчина удивился ещё больше, увидев как перед ним встали рядом козёл, волк, сорока и медведь. Козёл закричал первым, ему подвывал волк, застрекотала сорока, а медведь ударил двумя железными крышками, которые, наверняка утащил из деревни, когда лакомился мёдом у пасечника: «Дзинь!». Весь этот шум сложился в три слова просьбы: «Маграм чейми дзма», — ветер просил стать ему другом.
Хнупошан кивал головой, в знак согласия, писал слова на песке и выкладывал их листвой. Всё зря. Животные не отставали от него до самой деревни, и с того дня стоило ему только выйти из дома, он со всех сторон слышал «Ма-а-а» от домашних животных. А «Гр-р-р» волка в густых дебрях лишало его возможности поохотиться.
Делать нечего, через месяц, сел Хнупошан на ступеньку у дома и принялся из всех сил причмокивать губами и выдувать ртом воздух, пока, наконец, не сумел выговорить «ма», «ам» и «ми». Сразу после этого козы, бараны и коровы в деревне успокоились, а Хнупошан вошёл в чащу и громко зарычал «Гр-р-р». В ответ он услышал, шорох удаляющегося хищника. Теперь мужчина поверил, что снова сможет говорить. Он шел по лесу и учился произносить один звук за другим.
На голых ветках дерева стали распускаться новые листочки, когда он вернулся на опушку, где увидел орла. Ветер ждал его и, радостно завывая, устремился навстречу наклоняя кусты и траву до самой земли.
Как только произнёс «Маграм чейми дзма», Хнупошан смог услышать голос ветра, и ветер, после слов приветствия, рассказал, что давно хотел иметь друга среди людей, и даже пожурил охотника за желание погубить гордую птицу Орби ради забавы.
— Почему? — выговорил Хнупошан. Ему пока было непривычно говорить, но он не собирался останавливаться на одной фразе. — Почему я?
Ветер признался, что он здесь гость с далёкого севера, пролетая над деревней, услышал рассказ женщины об одиноком охотнике, чья единственная родственница уже отправилась в царство предков, о мальчике, который остался немым после глупой шутки.
— Мне нравится твоё необычное имя, Хнупошан. Редкое имя свидетельствует об уникальной судьбе. Тебя будут помнить новые поколения.
— Это потому, что меня назвали ничего не значащим именем?
— Каждое имя что-то значит, друг мой, — рассказывал ветер. — Миллионы лет я странствую по свету, слушаю истории и знаю, как сильно имя отражает сущность человека.
— Расскажи мне, — попросил Хнупошан.
— Тогда садись поудобнее, друг. Рассказ будет очень долгим.
И Северный Ветер стал рассказывать охотнику одну историю за другой.


Бадара — ворчливая жена

На краю большого города стоял чёрный, чёрный дом, и если в тот дом заходила женщина, её больше никогда уже не видели.
***

По одной из улиц большого города шла женщина и горько плакала. Её слёзы, словно реки, текли по щекам, а рыдания мог слышать любой прохожий.
Женщина не видела никого и ничего вокруг и не отвечала на попытки людей, остановить её или успокоить.
— Я самая несчастная в этом мире, — всхлипывала она. — Самая, самая несчастная.
Любой человек не мог остаться равнодушным к виду расстроенной женщины, но единственное, что они могли сделать — это расступиться в стороны, когда она, разразившись ещё более громкими рыданиями, убежала прочь от людей.
— Я самая несчастная, — повторила она и остановилась посреди улицы. Она не знала, что ей делать дальше. Ровная, утоптанная дорога закончилась, под ногами появились ямы и камни, а портить красивые, новые туфли, ей не хотелось, даже когда она бывала самой несчастной. Это её тоже неимоверно расстроило и она, вновь огласила округу рыданиями и прижалась головой к забору.
В этой части города, с плохими дорогами, было мало жителей.
— Мама, смотри! А почему тётя так плачет? — спросил маленький мальчик.
— Наверное, у тёти случилось большое горе, — ответила мама и предложила свою помощь: — Я могу вам чем-то помочь?
— Никто не сможет мне помочь, — отмахнулась от них женщина и пошла прочь, осторожно ступая по неровной поверхности.
— Мама, смотри какая страшная бабушка! — голос мальчишки спугнул стайку воробьёв, которые привыкли отдыхать вдали от городской суеты, и мальчик поинтересовался уже не так громко: — Она, наверное, очень злая?
— Тише сынок, — предупредила мать, из осторожности пройдя подальше от старой женщины с уродливым, морщинистым лицом.
Плачущая женщина остановилась, отлепила пучок осенней травы с острого каблучка и опять всхлипнула,
— Почему же я такая несчастливая?
— Не ври, Бадара! — услышала она в ответ.
— Как ты смеешь упрекать меня во лжи? — она увидела, что с ней спорит старуха, одетая в бедную, полинялую одежду. — Разве ты не видишь, как я страдаю?
— Твои страдания пропитаны желчью.
— Иди своей дорогой. Ты не можешь понять какая я несчастная?! Муж меня бросил, а единственная дочь ненавидит, — рыдала бедняжка. Уверенная, что назойливая старуха уже ушла, женщина снова запричитала: — Ах, если бы я могла вернуть свою красоту. Всё было бы совсем по-другому. Я бы стала привлекательной для мужа и подругой для дочери.
— Я могу сделать тебя красивой, — старуха была рядом. Оказалось, что она не сделала и шага, чтобы уйти.
«Как же я её не заметила?» — удивилась про себя женщина, а как только до неё дошли последние слова старухи, воскликнула:
— Ты сможешь вернуть мою красоту?
— Если ты хочешь этого больше всего.
— Конечно, я хочу этого больше всего на свете!
Женщина перестала плакать. Она так радовалась тому, что вновь станет красивой, что даже не заметила, как старуха подвела её к накренившемуся забору вокруг избушки. Края частокола торчали, словно неровные чёрные зубы злобного монстра.
«Какое странное место. Рядом богатые городские дома и вдруг такая развалюха?» — только и успела удивиться женщина, как оказалась внутри избы.
— Сядь сюда, Бадара, — указала старуха на низкую табуретку под полками, заставленными склянками и коробками. Женщина присела; пучки травы, подвешенные на стене, запутались в волосах.
— Почему вы называете меня Бадара, меня зовут по-другому.
Старуха достала медальон, подняла его к лицу женщины и произнесла низким шепотом:
— До тех пор, пока ты не поймёшь, что ты Бадара, ты будешь несчастной. Повторяй за мной: «Я Бадара».
— Я Бадара. Я Бадара, — бормотала женщина.
Кулон перед глазами стал раскачиваться, и вскоре вся комната закружилась всё быстрее и быстрее. Всё что могла видеть женщина — это лицо покрытое глубокими морщинами.
Как только кружение прекратилось, она встала и, найдя глазами зеркало над пустым тазом, подбежала посмотреть на своё отражение.
— О-о-о! Спасибо вам большое, вы сделали меня молодой и красивой! Это настоящее чудо.
— Магия вернула тебе не только красоту, но и молодость, потому, что одно не должно быть без другого.
— А почему вы не вернули молодость себе?
— А зачем. Я люблю свой возраст. Я могу прочитать каждую свою морщину как страницу книги. Вот эта появилась у меня, когда я дождалась мужа с войны, — она указала на морщинку у рта и продолжила рассказывать, — эта, когда я сидела у постели больного сына, — теперь её палец был у лба. — А вот эта появилась от смеха на его свадьбе, когда он выздоровел. 
Гостья благодарила волшебницу до самого порога избушки, где они распрощались.
Пошел дождь. Красивая молодая девушка, старательно обходя разлившиеся лужи, вышла на широкую улицу и в предвкушении продолжения чуда пошла домой.
Прошло время. Зима украсила город на свой вкус: укутала дома, закрыла льдом реки, смела в укромные места городской мусор и прикрыла его снегом. Зима и метель не любили одиноких путников и старательно заметали следы за стройной девушкой, которая бродила по окраине города вдоль богатых заборов. Это была Бадара, и она была несчастней прежнего,
— Я самая несчастная, — всхлипывала она, не позволяя себе заплакать на ледяном ветру.
Несколько холодных дней она искала место, где стояла избушка. И наконец, вышла к высокому забору, за которым узнала большой, богатый дом. Она помнила, что по соседству с ним несуразно убого ютилась маленькая избушка. Но почему-то, не было видно и признаков домика старушки.
От отчаяния она села в снег, закрыла лицо руками и заплакала.
— Как же так! — закричала в гневе женщина, поднимая голову. — Ты вернула мне красоту, но я не стала счастливой. Муж сказал мне, что я стала только хуже, а дочь завидует моей красоте и ненавидит меня ещё больше.
Поднялась метель, словно в наказание, швырнула неблагодарной женщине пригоршню снега в лицо, но она только ещё громче закричала:
— Не нужна мне твоя молодость. Она не принесла мне счастья. Я даже сказала всем, что теперь меня зовут Бадара, но всё стало только хуже. Ах, если бы меня любили моя семья. Я была бы счастлива.
Она плакала, закрыв лицо руками, а вокруг неё начался такой снегопад, что видно было только белую стену высотой до самых небес.
— Ты хочешь добиться своего счастья чужими руками, но твоё счастье зависит только от тебя, — услышала она в ответ и открыла глаза. Она узнала тесную комнатку в избушке и удивлённо воскликнула,
— Кто ты, добрая волшебница или злой дух?
— Я такая же женщина, как и ты. Когда настал срок, моя бабушка передала мне мудрость, сохранённую женщинами моей семьи в магическом медальоне. Первая из моего рода предложила Богам свою жизнь, чтобы спасти мужа, и тогда её внучка получила этот медальон.
Старуха поделилась с женщиной своей мудростью, вернула ей прежний облик и посоветовала:
— Слушай своё сердце, Фаянга, и ты будешь счастлива.
— А что значит моё новое имя?
— Оно значит Душа.
— А с какого языка пришло такое красивое слово?
— Это маньчжурский — язык моих предков.
До вечера проговорили женщины, и Фаянга больше не жаловалась на свою судьбу, она знала, что может изменить её потому, что не чувствовала себя обиженной красавицей, готовой упрекать всех и вся за свои неудачи. А потом волшебная избушка исчезла, чтобы появиться там, где безутешно страдает другая женщина.

***

На краю большого города стоял чёрный, чёрный дом, и если в тот дом заходила женщина, её прежней никогда уже не видели.


Кыз Галдак — Девочка Мак

В одном казахском ауле жил был очень богатый бай. Звали его Еркен. И всё-то у него было: жена красавица, отары овец не пересчитать, юрта из шерсти белого верблюда, сундуки до верху заполненные шелком, парчой и атласом. Ел он мясо только с золотого блюда, пил чай из золотой пиалы, а спал на ста одеялах. Имел он всё, чего бы ни пожелал, не было только детского смеха в его семье. Так, прожили они с женой много лет, и на закате молодости смирились с тем, что детей у них нет.
Вот одним осенним вечером в их аул забрёл нищий странник. Подошел он к дверям одной юрты, попросил приютить его на ночь, но ему отказали, постучал в соседние двери — тот же ответ. Так, обошел старик много домов, но никто не захотел впустить грязного оборванца в дом.
В это время в юрте бая Еркена было совсем не весело.
— Не хочу слушать песню о серой цапле, улетевшей на поиски любимого, — капризничал бай.
— Не буду кушать бишбармак, он пересоленный и не хочу я — баурсак, он не допеченный! Откройте двери, мне душно!
Баю было очень скучно. Когда двери были открыты он, обычно смотрел на кусты чингиля, которые росли напротив, но это тоже было скучно. Поэтому, когда он увидел застывшего в нерешительности старика одетого в обрывки одежды, он обрадовался новому развлечению и спросил:
— Кто ты, путник?
— Я сухой стебелёк «перекати—поле». Иду, куда гонит ветер. Вижу то, что освещает солнце. Слышу то, что говорят люди.
Баю стало интересно, что видел и слышал за свою долгую жизнь этот человек, и он пригласил старика в своё жилище. 
Гость оказался очень интересным собеседником. Он рассказывал о странах, где едят двумя палочками, где ездят не на лошади, а на огромной серой горе, которая может тащить при этом брёвна при помощи длинного носа. Узнал Еркен, что есть страны, где не тает снег до апреля и люди едят корешки и вершки трав. 
Просидели они, выпивая одну пиалу чая за другой, до самой глубокой ночи. Гостеприимная хозяйка давно отпустила слуг и сама прислуживала гостю, молча восхищаясь его рассказам.
Когда настало время ложиться спать, благодарный за увлекательный вечер, Еркен хотел отдать нищему старику половину своих одеял.
— Спасибо тебе, аксакал, за рассказ. Я получил истинное удовольствие, переживая твои путешествия вместе с тобой. Я буду рад, если ты задержишься гостем в моём доме.
— Я хотел поделиться с вами тем, что видел, мне это ничего не стоило. Но за ваше гостеприимство я не могу не расплатиться, — с этими словами старик взял со стола коржик с маком и, подцепив пальцем одно маковое зёрнышко, бросил его на земляной пол в юрте. Удивился Еркен поведению гостя, но ещё больше он поразился тем изменениям, которые произошли в облике старика. Сутулые плечи распрямились, наливаясь силой, морщины на лице разгладились, а лохмотья одежды словно срастались в один лоскут и возвращали свой первоначальный яркий цвет.
Увидев подобное, хозяйка хотела убежать и спрятаться, но не смогла отвести глаз от красоты цветка выросшего прямо перед ней. Это был огромный красный цветок, каждый лепесток которого размером с маленький настенный коврик-тускииз сверкал и переливался огоньками волшебства и распускался прямо на глазах.
— Возьми нож и срежь его! — приказал им гость.
— Как можно губить такое чудо? — выдохнули хозяева в один голос.
— Чудо только начинается, поверьте мне, — заверил их волшебник. 
Еркен взял с достархана нож и послушно срезал тонкий зелёный стебель. Цветок упал вниз, и как только достиг земли, опять начал меняться. Зелёный стебелёк поменял цвет, форму и вместо него на полу появилось худенькое тело с головой и туловищем. Дивная ткань, которая совсем недавно была маковыми лепестками образовала нарядное платье-койлек.
— Вот Еркен, это твоя дочь. 
Девочка лет восьми зашевелилась и попыталась сесть, выравнивая слабое тельце. А гость продолжал говорить:
— За твою доброту, я дарю тебе то, о чем ты мечтал долгие годы. Обещай мне одно — ты покажешь своей дочери, что такое добро и научишь её любить Мир.
— Да я обещаю, — вымолвил зачарованный бай, глядя на улучшенную копию своих глаз на лице девочки, поднявшейся с пола. Он был очарован подарком судьбы, которая под видом старца посетила его дом этой ночью, и даже не заметил, когда жена попрощалась с гостем, и волшебник покинул их дом.
Люди обрадовались счастью главной семьи их аула. В память о чудесном появлении девочку назвали Цветок Мака, и её имя звучало чудесно — Кыз Галдак. 
Девочка оказалась не только очень красива, но и умна:
— Ата, а почему солнце сегодня светит так ярко?
— Оно хочет согреть тебя, доченька.
— А почему птичка поёт на дереве?
— Чтобы повеселить тебя, красавица наша.
Своё обещание, бай понял слишком буквально и теперь намеревался каждым словом показывать дочери свою любовь и заботу.
— У птицы своих забот хватит, чтобы петь кому-то кроме своей возлюбленной, — вмешалась в разговор мать, но никто не слушал её слова.
Так прошло десять лет полные счастья для старого бая и его ребёнка. Он самозабвенно баловал Кыз Галдак, посвящая ей каждую свободную минутку.
— Посмотри, дорогая Кыз Галдак, что я купил. Эти драгоценности меркнут перед твоей красотой, но я хотел сделать тебя счастливой.
Всей семьёй бай решил пройтись по базару, привлекая всеобщее внимание.
— Я хочу ту брошку, которую купил твой начальник охраны.
— Он купил её своей жене Сауле на годовщину свадьбы, — объяснила мать, — к тому же, он увидел брошь раньше нас и у него был повод не уступать твоей просьбе.
Кыз Галдак сдвинула брови, словно голос матери ей был неприятен, и зло глянула в сторону удаляющейся счастливой пары.
Вечером, наливая отцу пиалу чая, она словно случайно завела разговор:
— Ата, твой лекарь говорил о редкой болезни, которую может вылечить только сок дерева Ксанго. Я не хочу тебя расстраивать, но я больна.
— Как же так родная, ещё утром ты была весела. Я думал, что посещение базара вызвало твою печаль.
— Нет. Я заболела и умираю. Пошли своих джигитов, пусть найдут моё лекарство, да обязательно пусть поедет начальник охраны, боюсь, без него они не справятся.
Встревоженный отец поспешил в жилище воина, отдать распоряжение собираться в дорогу, а его жена пыталась вразумить их жестокосердную дочь.
— Твой отец ослепил тебя своей любовью. Он внушает тебе, что всё на земле создано для тебя. Но если ты отправляешь мужчин на смерть, знай — ты оставляешь их семьи и других жителей нашего аула без защиты.
— Разве ты не видишь, что я больна?
— Ты больна любовью к самой себе и только. Я видела, как ты смотришь на людей, если они тебе не нравятся. Ты можешь обмануть моего мужа, но я расскажу ему правду.
— Он тебе не поверит! — с этими словами она выбежала из юрты и побежала навстречу отцу. — Апа сошла с ума от горя, как только узнала, что я больна. Она хочет убить меня, чтобы спасти от длительной болезни. Я боюсь и не могу вернуться домой. Отправь её к родным в соседний аул.
— Не бойся, Кыз Галдак. Я не дам тебя в обиду. 
Дочь рыдала безутешно на его плече и не отпустила, даже когда жена умоляла выслушать её. Бай сразу отправил несчастную женщину к родственникам, не сказав и слова на прощание.
Прошло несколько дней, постаревший бай непрестанно интересовался здоровьем дочери и пытался, не смотря на собственные переживания, скрыть горе от расставания с женой и тревоги за своих людей, ускакавших на лошадях далеко в чужие земли на поиски лечебного сока.
— Я хочу побыть одна, — обманщица уже устала притворяться больной и хотела привычного веселья и беспечной жизни, поэтому она сказала отцу, что пойдёт гулять, и выскользнула за дверь. 
Она радовалась солнцу, которое светило только для неё, слушала трели соловья и смеялась над глупостью и легковерностью своего отца.
— Как можно смеяться, когда тебя ненавидят все люди вокруг? — услышала Кыз Галдак женский голос. Она обернулась и увидела жену начальника охраны.
— Почему это меня ненавидят? Я красива, богата и умна. За что же меня не любить?
— Потому, что твоя душа грязная, как пригоревший жирный казан, и ничего не может очистить душу того, кто разрушает судьбы других людей.
Девушка замахнулась и хотела ударить женщину, но испугалась, что может получить отпор, решила действовать проверенным методом и побежала к отцу.
— Ты можешь рассчитывать на власть своего отца, но наказание не заставит себя ждать! — прокричала женщина ей вслед.
— Ата, я узнала, что в нашем ауле живёт ведьма. Сауле наслала на меня болезнь и если ты её убьёшь, то полностью исцелишь меня.
Ослеплённый отчаянием бай взял со стены саблю и, не раздумывая, пошел чинить расправу над обидчицей. Интриганка дочка, семенила за ним, пряча довольную улыбку, всё опять выходило по её желанию. Но не успели они пройти и полпути, как замерли в снопе света, оглушенные громким голосом:
— Кто оставил аул без защиты?
Сабля вырвалась из рук бая и, раскачиваясь, повисла в воздухе прямо перед их лицами.
— Я, — ответил бай, и сабля приблизилась к нему, касаясь остриём кожи на байской шее.
— Кто выгнал бедную женщину холодной ночью из дома? — вопрошал невидимый судья. — Кто вынес приговор и собирался осиротить детей?
Трижды бай брал вину на себя, признавая, как он виноват.
— Ты понесёшь наказание за свою глупость, Еркен.
Вокруг них собрались жители со всего аула. Толпа застыла в немом изумлении, не желая смерти человеку, которого знали долгие годы. Каждый боялся неосторожным движением спровоцировать роковой натиск лезвия, только одна стройная фигура отделилась от толпы в попытке скрыться. Это была любимая дочь Бая Кыз Галдак. Она успела сделать не более пяти шагов, когда возникшая перед ней фигура волшебника преградила путь. Она хотела обойти, но ноги стали такими тяжелыми, что она не смогла оторвать их от земли. 
— Отпустите меня.
— Отпустить? А ты не была причиной его жестоких решений?
— Он признал свою вину. Я же любила этих людей и горевала вместе с их семьями. Я лью слёзы потому, что потеряла свою заботливую мать. Накажите его, мой господин. Он один во всём виноват.
Не успели последние слова слететь с губ Кыз Галдак, как её тело закрутилось волчком. Руки извивались, словно в ритме танца и на глазах у всех девушка исчезла, а на песчаную дорогу упал срезанный цветок удивительной красоты. Всем стало жаль быстро увядающих лепестков и плачущего над ними бая, и с тех пор казахский народ передаёт своим потомкам простую истину: не погубите ценности ребёнка своей слепой любовью.




Вера Козак,
г. Алматы, Казахстан.

Волшебный напиток

Это было очень давно, когда на земле шумели густые сады и непроходимые леса. Воздух был прозрачный и свежий. Всюду цвели кустарники и множество чудесных цветов, заполняя своим ароматом весь воздух. В реках была чистая и вкусная вода, и водилась всякая рыба.
Множество родников из-под земли били ключами и дарили людям серебристо-белую воду, исцелявшую от недугов. В лесах жили разные звери и птицы. Пение птиц, журчание ручейков и шелест листвы создавали мелодию, которая согревала Души людей. В те времена люди были очень добрые, с теплотой относились друг к другу, помогали в беде и радовались все вместе успехам каждого.
Небольшая деревенька стояла на окраине густого леса, недалеко от красивой, многоводной и широкой реки. Течение её в некоторых местах было тихое, спокойное, а в некоторых — быстрое и бурное. И берега: где-то высокие и обрывистые, а где-то — пологие, песчаные. Там, где берега были пологие, и селились люди. Вот и эта деревенька находилась недалеко от такого красивого берега. Из реки люди брали воду и ловили в ней рыбу.
В этом поселении люди жили счастливо. Никто не чувствовал себя одиноко. Дети были окружены заботой и вниманием, но всех с малого возраста приучали к посильному труду, необходимому для жизни. Они хорошо и с огромным удовольствием выполняли свои обязанности по дому. В свободное время дети занимались своим любимым делом: играли, веселились, купались в реке. Люди почти не болели и доживали до глубокой старости. Даже в сто лет жили полной жизнью. Царило взаимное понимание и уважение. Свои знания взрослые передавали молодым и учили их премудростям жизни.
Чистота Души ценилась больше, чем красота и богатство. От чистоты Души и внешне все люди были красивы. Каждый старался совершать только полезные дела, и скверных слов совсем не было в те времена.

***

В этой деревеньке жили большими семьями — так было легче. В некоторых домах прекрасно уживалось по пять поколений. Только одна семья была маленькая. В красивом, ухоженном доме жила девушка Агния со своим отцом, бабушкой и дедушкой.
По утрам Агния ходила вместе с девушками по воду. Но на этот раз у неё было много дел утром, и она пошла по воду под вечер одна.
Была весна в разгаре, и всё вокруг цвело и благоухало. Агния шла не спеша, напевая песню, любовалась природой и незаметно подошла к реке. Стояла она на берегу реки, смотрела на воду и вспомнила маму. Какая та была нежная и ласковая, как они любили друг друга, и как было с мамой хорошо. Теперь Агнии так не хватало мамы. Девушка очень тосковала без неё.
Вспоминала Агния, когда ей было пять лет, они с мамой пришли на реку. Была хорошая погода. Мама полоскала бельё, а Агния играла на берегу. Трое детей заплыли далеко и начали тонуть. Её мама бросилась на помощь. Двоих детей она успела спасти, поплыла за третьим, но они попали в водоворот и вместе утонули. Прошло с тех пор уже тринадцать лет, а эта ужасная картина до сих пор стояла у Агнии перед глазами…
Девушка успокоилась, наклонилась и стала набирать воду в глиняный кувшин. С шеи соскользнул платок и упал в реку. Агния хотела его удержать, но не успела. Волны быстро подхватили платок и понесли по течению. Платок был для Агнии очень дорог, его подарила мама. От этого платка девушка всегда ощущала тепло маминых рук.
Агния заволновалась, бросила у реки кувшин, побежала вдоль берега и не сводила глаз со своего платка, боясь потерять из виду. А платок плыл, плавно покачиваясь на волнах, то исчезал под воду, то снова показывался.
Течение в некоторых местах было сильное, и тогда платок плыл быстрее. Агния бежала, как могла, быстрее. Теперь берег реки стал крутой и высокий, она никак не могла войти в воду и поймать любимый платок. Казалось, ноги сами несут её. Она бежала быстро и долго, и всё надеялась, что где-то у реки будет пологий берег, и она сможет поплыть и достать платок. Агния начала волноваться и беспокоиться, ведь скоро должно зайти солнце, начнёт темнеть и ничего не будет видно.
Неожиданно платок зацепился за какую-то корягу, торчавшую из воды. Агния посмотрела вниз с высокого обрывистого берега. Прыгать не решилась, потому что место было незнакомое, и как потом выбираться оттуда, девушка не знала. А плавать она умела хорошо.
Она посмотрела по сторонам, чтобы найти длинную ветку, которой можно было достать платок. Слева от неё стояло огромное, пышное, красивое дерево. Ветки у этого дерева росли очень высоко. Агния снова посмотрела в реку, платок спокойно покачивался на воде и крепко держался одним углом за корягу. Она снова посмотрела на дерево, потом левее. Немного дальше начинался лес.
Не раздумывая, Агния побежала в сторону леса. Вдруг под ногами хрустнули какие-то ветки, и она провалилась в глубокую яму. Девушка сильно ударилась, стало больно ногу. От боли и страха она потеряла сознание.

***

В это время, вдоль берега реки, шёл юноша. Через плечо у него висела небольшая сумка из ткани. В этих местах он иногда ловил рыбу и теперь, хотел проверить свою корзину. Он прикреплял её за ручку большой корягой к свисавшим корням дерева. Некоторые корни дерева, которое росло на берегу, свисали прямо по обрыву до самой реки.
Огромный, белый камень выпирал из воды сразу у обрыва. Сверху он был ровный, как пень. Бока были закруглённые, и по ним свисали некоторые корни дерева различной формы: одни крючковатые, другие — кольцеобразные, третьи — ровные, гладкие.
По этим корням юноша ловко спускался вниз, становился на камень. Брал длинный, крепкий, деревянный крюк, который висел постоянно на корнях. Доставал из воды за ручку свою корзину, с заплывшей туда рыбой. Вынимал из корзины несколько крупных рыбин, укладывал их в сумку, а мелкую рыбу осторожно выпускал обратно в реку. Корзину снова опускал в воду, а сам ловко выбирался не берег.
Корзина на этот раз была пуста. Но он увидел красивый платок. Очень удивился и почему-то заволновался. Крюком юноша осторожно достал платок, встряхнул и повязал себе на шею. Он ощутил какое-то непонятное, загадочное волнение и ожидание чего-то необычного. Затем ловко выбрался на берег, осмотрел всё вокруг и направился домой.
Юноша жил в землянке, расположенной в глубине леса. Он ловил рыбу, охотился на диких кур и перепёлок. Собирал целебные травы, ягоды, орехи и всё, что дарила Природа, чем можно было питаться.
Неподалёку от тропинки юноша услышал стон. Прислушался, тихо подошёл к яме, в которую часто попадали разные животные, заглянул в неё. Юноша был обеспокоен, но и очарован, когда увидел там прекрасную девушку с тёмными вьющимися волосами, заплетёнными в тугую длинную косу. Он обошёл яму с другой стороны, где был пологий край. Отодвинул загораживающий вход большой камень и спустился туда.
Юноша осторожно взял девушку на руки и понёс в свою землянку. Он хорошо знал все тропинки в лесу и даже в темноте не мог заблудиться. Светила полная луна, и он благополучно добрался до своей землянки. Занёс девушку в своё жилище и осторожно уложил на необычную постель, сделанную из веток вечнозелёного дерева. Сверху веток был настелен толстый слой высушенной шелковистой травы. От этой мягкой и удобной постели исходил приятный аромат. Сам улёгся в другом углу на такой же лежанке.
Было совсем темно. Юноша прислушивался к дыханию девушки и мечтал, чтобы она быстрее очнулась. Юноша очень переживал, у него тревожно было на Душе.

***

Только утром девушка очнулась. Солнечный свет уже проникал через отверстие в двери. Она открыла глаза и с недоумением и тревогой стала осматриваться, где находится, и что её окружает. Когда увидела красивого юношу, паника охватила её. Но тот спокойно сидел. И счастливая улыбка светилась на лице. Тёмные волосы локонами свисали на плечи. Тёмно-синие глаза юноши с густыми, длинными ресницами, смотрели на гостью очень ласково. Он подкладывал дрова в очаг, над которым висел котелок, а в нём что-то варилось. Дым выходил через каменную трубу в стене.
Землянка была высокая и просторная. Стены из брёвен создавали уют. Только там, где очаг, стена была выложена из камня, а дальше виднелась какая-то дверь. Агния решила, что это дверь в кладовую. По всему потолку были прикреплены большие ветки вечнозелёного дерева. Они плотно прилегали друг к другу. Небольшие веточки с листочками торчали в разные стороны и необычно украшали весь потолок.
Агния внимательно осмотрела землянку и снова перевела взгляд на юношу. Внимательно и вопросительно на него смотрела.
«Где же я его видела?» — вспомнить хотела.
Она успокоилась, задумалась. Потом ясно вспомнила свой сон, как мама нежно взяла её за руку и ласково сказала: «Доченька, иди теперь с ним, ты ведь уже взрослая!» — а сама исчезла.
Очнувшись от воспоминаний и увидев на шее юноши свой платок, девушка совсем успокоилась. Ей стало очень тепло и приятно, она слегка ущипнула себя и поняла — это не сон. Страх пропал совсем, и она приветливо улыбнулась юноше.
Агния хотела сесть, но острая боль стрельнула по ноге. Девушка тихо застонала. Юноша подошёл. Она стыдливо и виновато посмотрела на него большими, карими глазами с пушистыми, длинными ресницами.
Юноша подал деревянный ковш, с родниковой водой, помог приподнять голову. Агния взяла ковш и с удовольствием попила воды. Улыбка благодарности засияла на лице девушки. Потом он поднёс в деревянной миске горячий бульон, который сварил из перепёлок. Она с аппетитом поела и снова улыбнулась. Затем юноша, каким-то раствором из глиняного кувшина, натёр её ногу. Они оба молчали. Он был очень счастлив, что может заботиться о ней. Доброта, трепетное отношение и забота совсем Агнию успокоили. С чувством благодарности она смотрела на юношу.
Тот первый начал разговор. Рассказал, где её нашёл, чем занимается и, что имя его Чайрон. Сказал, что маму свою совсем не помнит, а когда ему было двенадцать лет, отец ушёл на охоту и не вернулся. С тех пор, вот уже десять лет, Чайрон и живёт в этой землянке один. Отец научил его всему, что сам умел и что необходимо в жизни. Ещё юноша сказал, что ни разу в этих местах не видел людей, а с животными, которые обитают здесь, он находит общий язык.
Агния рассказала о своём сне, как оказалась в той яме, как переживает за близких, поблагодарила за платок и назвала своё имя.

***

Они были молоды и очень понравились друг другу. Вместе решили, что пока у девушки болит нога, она будет жить в землянке. А потом молодые люди вместе пойдут в деревню, чтобы успокоить родных и близких. И потом решат, что делать дальше.
По утрам Чайрон уходил за добычей, вечером возвращался и готовил ужин. После ужина он натирал Агнии ногу настоем, накладывал какие-то листья и обматывал платком.
Целебные травы большими пучками развешивал под потолком для просушки, потом из них делал отвары. Ягоды раскладывал сушить на больших листьях под деревьями. Яйца, которые он собирал в гнёздах диких кур и перепёлок, складывал в небольшую корзинку, висевшую на стене. Корзины разного размера он плёл сам. Рыбы готовил столько, чтобы хватало поужинать, а остальную сушил. В землянке не было ничего лишнего, а только всё необходимое для жизни, это создавало простор и уют. Вместо стола стоял большой пень, а стульями служили пни поменьше.
Через две недели Агния уже могла передвигаться по землянке. Чайрон радовался каждому шагу, помогая ей. Он был очень счастлив, что Агния живёт на свете, что она с ним рядом. А он может постоянно заботиться о ней.
Однажды полил сильный дождь и не прекращался целую неделю. Невозможно было даже выйти из землянки. Стало намного прохладнее, но в кладовой землянки были дрова. Агния и Чайрон грелись у очага, смотрели на огонь и мечтали каждый о своём. Они сидели молча или разговаривали о своём детстве, что помнили, о том и рассказывали друг другу. Им совсем не было скучно. Чайрон плёл корзины, потом из куска дерева делал миску для Агнии. Миска получилась хорошая, он отшлифовал дерево камнём. А затем сделал небольшой ковш. Агния любовалась Чайроном и с восхищением смотрела, как искусно он, камнями различной формы, делал посуду. Старалась хоть чем-то помочь. Подавала веточки и камни, подкладывала дрова в очаг.
Запасов пищи хватило на два дня, ещё один день они ели сушеную рыбу. Следующие три дня питались сушеными ягодами, пили отвар из целебных трав и родниковую воду. Вода была чистая и очень вкусная. Агния совсем не ощущала голода и была счастлива, что рядом любимый.
Чайрон очень переживал, что не может ходить за добычей, чтобы хорошо угостить свою прекрасную возлюбленную. Он старался не показывать свои волнения и тревогу, а развлекал девушку интересными рассказами.
Агния чувствовала, что он мучился, но тоже не подавала виду и весело поддерживала разговор, то улыбаясь, то смеясь. Её смех, словно музыка, наполнял землянку. Старалась утешить друга своим тёплым взглядом.
Он был беспредельно благодарен, что Агния такая чуткая и умная. Они без лишних слов прекрасно понимали друг друга.

***

Наконец, дождь прекратился, и Чайрон отправился за добычей.
Агния ждала с нетерпением. Решила сделать для него сюрприз. Впервые в жизни развела огонь, налила в котелок воды, чтобы быстрее приготовить ужин, когда с добычей придёт Чайрон.
Вода уже начала закипать, а его всё не было. Она потихоньку вышла из землянки навстречу. Казалось, что прошла целая вечность без него.
Агния снаружи посмотрела на землянку и вокруг. Перед землянкой простиралась огромная поляна, через неё проходила узкая тропа. А вся поляна была покрыта яркой травой и красивыми цветами. Вокруг росли различные деревья. Сама землянка была сделана в большом холме с пологими склонами. На этом холме тоже росли деревья. Склон, где находилась дверь в землянку, был крутой и обрывистый. По нему свисали разные вьющиеся растения, а снизу плелись цветущие лианы. Сразу даже и не заметишь дверь. На одном склоне красиво из камней была выложена круглая труба. Казалось, что это просто лежат камни. Агния поняла, что это труба, по выходящему из неё дымку. Все так красиво вписывалось в природу и гармонировало с ней.
Было свежо. С деревьев ещё капали капли, трава была мокрая. Весело пели птицы, а на небе светила красивая, широкая радуга. Она словно арка, возвышалась над лесом и тропой на поляне. Агния наслаждалась звуками природы и сама потихоньку запела.
Вдруг весело защебетали птицы, и через некоторое время на тропе появился Чайрон. Он шёл торопливыми, широкими шагами.
Агния с восторгом и любовью смотрела то на красивую арку радуги, то на высокого, стройного юношу, который шагал, устало, но уверенно. Сердце девушки радостно забилось, а на щеках вспыхнул румянец.
Когда Чайрон увидел её, очень удивился, но обрадовался. На его лице засияла приветливая, нежная улыбка.
Охота в этот день была неудачной. Он пришёл без добычи, но держал в руках какие-то пышные веточки с красивыми цветами. От букета исходил приятный аромат и теплота душевной нежности.
Юноша сказал виновато:
— Сегодня ничего я не принёс, — и протянул прекрасный букет.
 Агния радостно взяла необычный букет, прижала к груди и восхищённо воскликнула:
— Как ничего! Это разве ничего? Ведь это очень много в данный момент!
Девушка взяла продрогшего и уставшего юношу за руку и повела в землянку. Она подошла к котелку с кипящей водой, и нежно улыбаясь, с любовью тихо опустила в него букет. Она сама даже не понимала, почему так поступила. Деревянной крышкой осторожно закрыла котелок.
Дрова уже прогорели, и только угольки весело перемигивались между собой. Через некоторое время Агния открыла крышку, и приятный аромат заполнил всю землянку.
Ковшом она зачерпнула отвар и, улыбаясь, подала Чайрону. Зачерпнула новым ковшом отвар и для себя. Они сидели, молча пили маленькими глотками и нежно смотрели друг на друга.
Необычный терпкий вкус напитка насыщал их, постепенно исчезло чувство голода, Чайрона перестало знобить. Им стало уютно и хорошо. Они были счастливы.
Юноша был безмерно благодарен Агнии, за её находчивость. Она была довольна тем, что смогла рассеять грусть Чайрона и облегчила его состояние.
Когда он допил весь отвар, в груди появилось непонятное тепло. В сердце появился огонь, и оно быстро забилось.
Юноша радостно улыбнулся и с восторгом прошептал, почти нараспев:
— Агния, за этот напиток благодарю тебя! — а потом, протяжно, погромче пропел: — Я очень-очень люблю тебя!
Этот таинственный шёпот, переходящий в нежную песню, пробудил в ней такие силы, что она почувствовала, словно вся кровь закипела у неё внутри.
Девушка величаво с нежностью, тоже, таинственно прошептала:
— Это напиток наш с тобой. Его создала наша Любовь, и он принёс нам счастье, — потом, нараспев уже громче торжественно произнесла: — В честь тебя этот напиток мы назовём «чай», кусты и деревья те, с которых веточки с цветами ты сорвал, пусть называются чайными. Теперь, я каждый день буду готовить чай для нас!
В ноге её совсем исчезла боль. В землянке от их Любви взаимной, стало совсем светло. Вдруг поняли они, что больше жить не смогут друг без друга. В Душах прекрасная мелодия звучала. Юноша предложил девушке руки сильные свои, она с трепетом протянула свои. Он крепко, но ласково, держал её и весело закружил в плавном танце. Весёлый и счастливый смех землянку всю заполнил. Казалось, во всём мире больше нет никого, а только они вдвоём на свете существуют.

***

Вдруг кто-то в двери постучал. Влюбленные удивлённо посмотрели друг на друга. Чайрон подошёл к двери и распахнул её. За порогом стоял хмурый и усталый мужчина. Внимательно посмотрел он на Чайрона, перевёл взгляд, и счастливая улыбка появилась на его лице, когда Агнию увидел.
Хозяин пригласил неожиданного гостя войти, а вместе с тем ещё трое мужчин зашли. С восторгом Агния бросилась в объятия к хмурому мужчине.
Тот обнял свою дочь и радостно прокричал:
— Я чувствовал всё время, что ты жива моя любимая дочурка!
 Агния всех усадила вокруг большого пня. Отец рассказал, как все люди в деревеньке переживали вместе с ним, когда Агния не вернулась, лишь кувшин лежал на берегу. Говорил, что ежедневно до восхода солнца уходили её искать, а вечером возвращались. Рассказывал, что каждый раз они ходили на поиски в разные места: то вдоль берега реки; то продвигались глубже в лес и не думали даже, что надо искать так далеко. Сказал, что сегодня в новое место пошли, запах дыма их привлёк и они Агнию, наконец, нашли.
Чайрон и Агния рассказали им, что случилось, и как она очутилась здесь. Потом Чайрон взял котелок, поставил на большой пенёк, подложил дрова в очаг. Дрова весело затрещали, и в землянке стало светлее.
Агния налила всем мужчинам чай и рассказала им про этот отвар. Всякие отвары из разных целебных трав пили они за свою жизнь, но такой отведали впервые. Они восхищались ароматом чая, радовались, что самые первые отведали такой напиток. Все были довольны встречей. Мужчинам стало тепло, усталость у них прошла совсем. Все были рады и продолжали беседу.
Вместе с радостью у Агнии появилась тревога, что вот сейчас, отец уведёт её отсюда, и она больше никогда не увидит своего любимого.
«Что же делать?» — думала она.
Настроение девушки передалось Чайрону, когда они переглянулись. Он тоже забеспокоился, но быстро взял себя в руки.
Смело подошёл к отцу Агнии, громко и уверенно сказал:
— Я очень люблю вашу дочь и не смогу больше жить без неё! Только подумаю, что её не будет рядом, становиться трудно дышать!
Отец внимательно посмотрел на дочь.
Лицо Агнии вспыхнуло румянцем. Она виновато, но уверенно встретила отцовский взгляд и с волнением произнесла:
— Папочка, я тоже не смогу больше жить без него! Я люблю его!
Отец всем радостно сказал:
— Сегодня счастлив я втройне: дочь свою нашёл живую и здоровую, что ещё одна взаимная Любовь на планете нашей родилась, а от неё напиток волшебный появился! Утром мы все в деревеньку пойдём, поведаем там, какие чудеса здесь произошли. На десятый день к тебе, Чайрон, придём. Устроим торжество для всей деревни, сыграем свадьбу, потом я дочь тебе свою оставлю. Ты сыном моим станешь, а я твоим отцом.
Чайрон от счастья весь сиял, и каждый, на его лице, восторг и радость прочитал.
На рассвете все ушли. Чайрон затосковал, но силы к нему ещё больше прибывали. Надежда поселилась, что скоро с ним Агния будет навсегда. Он стал в порядок приводить свою землянку и просторную полянку около. Сам в это время мечтал, как встретит он невесту, как будет ласковые слова говорить. Любить всю жизнь нежно будет и никому не даст её обидеть, от грусти её будет оберегать. Мечтал — счастливой она будет с ним, дети красивые, здоровые и умные появятся. Сыновья с ним будут за добычею ходить, а девочки маме помощницами станут.
 Представил, какой дом построит здесь: большой, просторный и красивый; у каждого будет комната своя. Ещё мечтал, что вокруг дома и вдоль дорожек красивые цветы будут цвести, посаженные их руками. Думал, как фруктовые деревья посадят они здесь, чтобы сад прекрасный благоухал и Душу красотою насыщал. Мечтал о том, что крепкая и дружная будет их семья, и долго-долго будут они жить. Друзья появятся, семьями станут они дружить.

***

В деревне рады были все, что Агния жива, её любили и опекали. Жители деревни хранили добрую память о её маме, а сейчас были очень рады за девушку. В деревеньке с радостью готовились к свадьбе. В те времена взаимная Любовь большим праздником была для всех. Все принимали участие в подготовке к свадьбе и радовались за влюблённых, от всей Души готовили для них сюрпризы. Каждый старался приготовить нужный подарок, который пригодится в жизни.
Наступил долгожданный день. Очень рано, до рассвета первыми юноши пришли с одним из мужчин, который здесь уже был с отцом Агнии. Все вместе они в центре поляны из старых веток сложили пирамиду, чтобы зажечь костёр Любви. Потом украсили голову жениха венком из веточек с цветами от чайного дерева и чайных кустов. Такой же венок они приготовили и для Агнии. На шею Чайрону повесили гирлянду из чудных, разноцветных цветов. Такую гирлянду приготовили и для невесты.
Чайрон был наполнен трепетным ожиданием, а лицо сияло от счастья. Он выглядел великолепно. В этот миг он думал, что все люди тоже счастливы как он. Новые друзья всё понимали и разделяли с ним радость.
Уже всё было готово, они присели на пни, которые прикатили на поляну и расставили по нужным местам. Издалека раздавались звуки барабанов и нежная мелодия дудочки.
Небо было чистое, ярко светило солнце. Лёгкий ветерок слегка шевелил верхушки деревьев. Радостно и весело прыгали всякие зверушки, птицы оживлённо щебетали на разные голоса. Словно вся природа чувствовала и знала, что происходит важное событие.
Юноши взяли венок и гирлянду, которые приготовили для невесты и пошли в ту сторону, откуда звучала мелодия. Чайрон встал в центре поляны, где была сложена пирамида для костра. Он очень волновался, но не показывал виду, приветливо улыбался и ждал появления любимой.
Сначала появился отец Агнии и остановился в начале поляны, приветливо помахал Чайрону рукой. Потом шли мужчины, женщины и дети с корзинками в руках.
Все шли величаво, приветливо улыбались Чайрону и размещались семьями вокруг поляны. Люди были нарядно одеты в разноцветные костюмы, поэтому поляна будто расцвела и выглядела необычно. У всех было праздничное настроение. Чайрон был очарован всем, что происходило, и внимательно смотрел в ту сторону, откуда звучала музыка.
Чайрон никогда не видел таких церемоний и столько людей. Юноша был безмерно счастлив, что они устроили такой праздник для них с Агнией и пришли разделить вместе с ними радость.
Затем появились молодые люди, которые несли украшенную кибитку с невестой. Они шли важно и торжественно. Сопровождали кибитку красивые, нарядно одетые девушки — подруги Агнии.
Юноши бережно поставили кибитку около отца Агнии. Девушки быстро разбежались вокруг кибитки, взялись за руки, заплясали в хороводе и запели нежную песню. Когда они закончили петь, к ним подошли юноши с венком и гирляндой и вручили девушкам. Девушки открыли шторы в кибитке, взяли Агнию за руки, и вывели из кибитки. Надели венок на голову и повесили гирлянду на шею.
Все с восторгом смотрели на невесту. Она была неописуемо прекрасна. Даже праздничный наряд и украшения не затмевали её красоты. Чайрон не мог отвести от неё взгляд и в душе благодарил Бога, что Он послал ему такое сокровище.
 Девушки подвели Агнию к отцу.
Отец взял дочь за руку, подвёл к Чайрону и сказал:
— Отдаю тебе в жёны мою дочь. С этого дня ты несёшь ответственность за её дальнейшую судьбу. Пускай ваша взаимная Любовь не угасает никогда, а тепло её пусть заряжает другие любящие сердца.
Чайрон взял нежно Агнию за руку, ласково посмотрел ей в глаза, встал на одно колено перед невестой, поцеловал руку и торжественно сказал:
— Агния, я очень люблю тебя! Постараюсь сделать всё, чтобы ты была счастлива со мной!
Жених с невестой встали рядом, держась за руки. Все весело захлопали, музыканты заиграли, а девушки снова закружили в хороводе вокруг и запели. Прекрасная мелодия звучала, и всем от неё было хорошо.
К Чайрону и Агнии подошел дедушка невесты и маминым платком связал их вместе, как пояском:
— Платок, чтоб связаны вы были друг с другом и вместе долго-долго жили, горечи и радости вместе делили. А жизнь совместная ваша пусть будет такая прекрасная, как цветы, которыми украсили вас. Мы решили, что старшим будешь ты на этих землях, а к вам мы будем поселять, только влюблённых. Стройте здесь дома, ваши семьи пусть растут. В домах, пускай голоса детские звучат, и льётся весёлый, звонкий смех. Пусть горе не появляется никогда в этих местах. Все вместе будете вы здесь беречь и украшать эти края. Займётесь заготовкой чайного листа. Их будем развозить в другие поселенья. Пускай на всей Земле появится такой напиток у людей. Счастливо живите вы и все, кто поселится в этих местах.
Все снова хлопали, опять музыка звучала, все весело запели. Песня радости звучала от всего сердца, из глубины Души. Она сливалась с музыкой природы и игрой музыкантов. Прекрасная мелодия заполнила пространства всё вокруг и летела в Небеса.

***

После этого подарки стали преподносить жениху и невесте, сопровождая шутками каждый сюрприз.
Девушки дарили одежду для Агнии и для Чайрона, расшитую вышивкой. Женщины дарили подушки, одеяла, покрывала. А дети — семена, кустарники с корнями принесли и сразу посадили вдоль поляны, прекрасные многолетние цветы. Мужчины преподнесли различные орудия труда.
Всех удивил подарок, который преподнёс дядюшка Ник. Он из своей корзины достал необычную кастрюльку с длинной ручкой наверху, а сбоку носик с дыркой, и весело сказал:
— Это мой сюрприз для вас — подарок, чтобы чай было удобно наливать и не обжигаться.
— Какая прелесть! — воскликнула Агния. — Эту кастрюльку в Вашу честь, давайте назовём «чайник».
Все радостно захлопали, снова музыка звучала, и нежно пели девушки. Подарки сложили в кибитку. Подруги Агнии привели в порядок землянку, как надо для молодых.
Юноши развели очаг и в большом котле воду родниковую кипятили.
Женщины из своих корзинок достали узелки, развязали их, постелили получившиеся скатерти прямо на траве. На скатерти расставили глиняные и деревянные миски со всякою едой. Ещё поставили они пустые миски и ковши для каждого, чтоб чай налить. Роскошный получился стол вокруг поляны.
Праздник удался, никому не было скучно.

***

Для жениха с невестой прикатили большой пень-стол и два маленьких пенька-стула. Девушки на большой пень постелили скатерть, а на два других положили красивые круглые подушечки. Жениха с невестой рядышком усадили и стол для них накрыли.
Сначала все смотрели, как Агния с Чайроном друг друга угощали. Потом отец Агнии предложил, чтобы все отведали пищи за здоровье молодых. Желающие подходили к жениху с невестой и от души слова красивые им говорили, пожелания тёплые. В их честь песни заздравные пели, задорно и весело танцевали. Праздник весёлый и чудный продолжался.
Чайрон от Агнии глаз отвести не мог. Она была красива по природе, а от счастья — прекрасна вдвойне. Все снова и снова радовались вместе с молодыми. Довольны были такой прелестной парой и новою счастливою семьёй. Когда стемнело, костёр зажгли. И продолжали веселиться. На небе светила полная Луна. Все задорно кружили в хороводе вокруг костра.
Когда костёр почти уж прогорел, то девушки встали с одной стороны поляны, а юноши — с другой. Агния сняла венок с головы Чайрона и бросила туда, где девушки стояли. Одна из девушек венок ловко поймала и подняла над головой. Все весело захлопали.
Чайрон тоже снял венок с головы Агнии и бросил туда, где юноши стояли. Один из юношей венок поймал и тоже поднял. С восторгом все захлопали, потому что знали — эта пара друг в друга влюблена.
Юноша с венком в руках подошёл к девушке с венком. Они лукаво переглянулись и надели друг другу на голову венки. Потом подошли к жениху с невестой, сняли с тех большой общий венок, понесли к котлу с кипящею водой и опустили туда. Котёл закрыли деревянной крышкой, огонь уже не горел. Все снова запели.
В это время к жениху с невестой подошла бабушка Агнии, развязала платок, которым молодые были связаны всё это время, повязала на голову Агнии и произнесла:
— Будьте счастливы, благословляем вас! Агния, храни в доме очаг, создавай уют, будь всегда ласковой и доброй, стань хорошей мамой. Живите счастливо, а сейчас угостите всех гостей своим волшебным напитком.
Все подходили с мисками, кружками, ковшами. Чайрон с Агнией наливали им ароматный чай. Помогала им новая пара влюблённых. Все пили чай. Кто-то — сидя прямо на траве, а некоторые — стоя. Пили и оживлённо беседовали друг с другом. Они делились своими впечатлениями. Все были довольны, никто не чувствовал усталости. Радость и веселье силы добавляли.
Юноши снова подкинули веток в костёр, он весело заиграл своими пламенными языками. Все продолжали пировать у костра до самого утра. Ещё три пары в эту ночь всем объявили, что тоже друг друга любят и жизнь свою соединить хотят. Обычай был такой в те времена: на каждой свадьбе, новые пары влюблённых объявлять и время свадеб назначать. Так поступили и на этот раз.
На рассвете жених с невестой проводили всех гостей. Чайрон подхватил Агнию на руки и понес в землянку. Он был безмерно счастлив, что теперь любимая с ним навсегда. А Агния от счастья летала в облаках.

***

С тех пор в тех местах, лишь влюблённые селились. От их любви тепло летело в космические дали, отразившись там, возвращалось, и рассыпалось по всей Земле, заполняя её чудесной силой. Чай стал напитком, любимым на всей планете нашей, его пьют люди ежедневно.
Мечты Чайрона полностью сбылись. Всё было так, как он мечтал и даже лучше и прекрасней.
Те края не только чаем славились, там ещё таланты разные рождались: поэты, музыканты, танцоры и певцы, и даже собственные были мудрецы. Все с уважением относились к мудрецам. Всегда, друзей хорошим советом одаряли, всех стариков заботой окружали. Особое внимание детям уделяли. Царили у них там только Любовь, Доброта и Красота.
Так повелось на той земле, и до сих пор там люди счастливо живут, и их тепло мы ощущаем тут.



Ольга Гуськова,
г. Москва, Россия.

Новогоднее приключение

Глава 1

Давайте познакомимся. Меня зовут Зоя. Я хочу рассказать вам, как мы встретили Новый год в деревне. Мы — это мама, папа, мои бабушки и дедушки, тёти и дяди, сёстры и братья, а так же мои друзья. 
Встречали мы Новый год у тёти Гали и дяди Никиты. Они живут в деревне. Обычно я в деревне бываю летом. Поэтому мне очень было интересно увидеть нашу деревню зимой.
Папа говорил, что в деревне сугробы мне по пояс, а снег чистый, чистый. Там много горок, с которых можно кататься на санках и на лыжах.
Я люблю зиму, но не только за катание на санках, лыжах, коньках, и за игры в снежки. Больше всего я люблю зиму за Новогодние праздники, Новогоднюю ёлку и, конечно же, за подарки, которые получаю от Деда Мороза, от бабушек и от дедушек, от родителей, от родственников и друзей.
А встреча Нового года — это самый сказочный день! Я всегда жду чудо в этот день, и исполнения моих желаний. Загадываю желания на Новый год, и целый год жду их исполнения.
К встрече Нового года готовлюсь заранее. Покупаю с бабушками и с мамой подарки, или делаю подарки сама для родных и близких. Меня учили делать разные подарки в детском саду.
Если Новый год мы встречаем не дома, а у друзей или у родственников, как в этом году, то дорога к ним превращается в настоящее путешествие!
Мы проезжаем много деревень и даже несколько городов, пока доедем до нашей деревни. По дороге можно повстречать или увидеть что-нибудь интересное.
В деревне живут наши родственники и друзья. Они пригласили нас встретить с ними Новый год.
Собрав в большие сумки подарки, конфеты, фрукты; испечённые бабушкой пироги; приготовленную мамой утку; шампанское, вино и соки, купленные папой и дедушкой, мы поехали в деревню.
Погода была сказочная. Шёл снег. Все деревья и ёлки были в снегу, ну прям, как в сказке. Снега было очень много, поэтому, не доехав до деревни всего несколько километров, мы застряли.
Дедушка предложил пешком пойти в деревню, и приехать за нашей машиной на тракторе. Мама и бабушка предложили зайти в ближайший дом, и подождать там, пока расчистят дорогу.
— Да кто пустит к себе в дом незнакомых людей? — возразил дедушка.
Папа же позвонил тёте Гале:
— Галчонок! Привет! Мы застряли, — сообщил он. — Снега на дороге много, — потом он долго молчал, или говорил: — Да. Да. Да. Хорошо, — но в основном слушал, что ему говорит тётя Галя. — Хорошо. Договорились. Дом номер пять. Там сейчас живёт Катя, — радостно произнёс он, и посмотрел на нас. — Здесь не далеко деревня. В доме номер пять живёт Галкина подруга. Вы должны её помнить. Её зовут Катя. Она часто приходила к Гале.
Дедушка посмотрел на бабушку. Бабушка посмотрела на дедушку.
— Что-то я не помню никакой Кати, — признался дедушка.
— А я помню Катю, — сообщила бабушка. — Но только маленькой. Я её сейчас и не узнаю.
— Зато я помню Катю, — заявил папа: — Галя ей сейчас позвонит, и Катя нас будет ждать. А они с Никитой что-нибудь придумают, как доставить нас к ним.
Мы обрадовались. Взяли все сумки, и пошли в деревню, искать дом номер пять...
 
Глава 2
 
Я не знаю, как долго мы шли до деревни. Мне показалось, что очень долго. Не знаю, сколько потом мы искали в этой деревне дом номер пять. Но когда мы наконец-то нашли на одном доме табличку с нужным номером, и подошли к крыльцу, то все были в снегу, как снеговики с красными носами вместо морковки.
На пороге стояла тётя с вениками.
— Дядя Федор! Тётя Акулина! Ванька! Здравствуйте! Как давно я вас не видела! — радостно прокричала тётя.
Я сразу поняла, что это тётя Катя.
Увидав меня, она радостно спросила:
— Ванька, а это твой ребёнок?
Она, наверно, не могла догадаться, кто я девочка или мальчик, и сразу стала с меня веником сбивать снег.
— Это наша Зоечка, — гордо произнесла бабушка, и другим веником стала сбивать снег с дедушки. Папа же с мамой стряхивали снег друг с друга своими перчатками, и при этом постоянно смеялись, как маленькие.
Потом мы вошли в прихожую. В прихожей нас ждали три мальчика.
— Познакомьтесь. Это мой сын Саша, — представила мальчика тётя Катя, и погладила его по голове. — А это его приятели: Юра и Антон, — и обняв, мальчиков подвела их ко мне. — А это Зоя. Дочка дяди Вани и тёти Ани, и внучка бабушки Акулины и дедушки Федора, — представив нас мальчикам, тётя Катя сказала: — Мальчики, помогите Зое раздеться, а то у неё, наверно, ручки замёрзли.
— Нет. Ручки у меня не замёрзли, — объявила я. — У меня тёплые варежки, — и, я показала всем свои красивые варежки.
Но мальчики, как всегда не обратили на мои красивые варежки никого внимания. В отличие от девочек, которым всегда мои варежки с таким же красивым шарфиком нравятся.
Они вообще не стали меня слушать.
Саша снял с моих ручек мои красивые варежки, и положил их на батарею сушиться.
Юра развязал мой красивый шарф, и тоже повесил его сушиться на батарею.
Антон снял шапку, и совершенно не обратил на неё никого внимания. Хотя мы с мамой выбирали её в магазине целый час.
Потом Юра расстегнул шубку, а Антон снял её. Они и на мою шубку, не обратили никого внимания, а ведь моя шубка самая красивая шубка. Ни у кого такой красивой шубки нет. Мы с мамой перемеряли, наверно, шуб десять, пока выбрали самую красивую в магазине.
Саша принёс тапочки. Тапочки были красивые, но я ничего им не сказала. Раз они не обращают на мои красивые вещи никого внимания, я тоже не буду хвалить их красивые тапочки.
Я сама сняла валенки, которые тоже были очень красивые, с помпончиками, и молча надела тапочки.
— Пойдём, мы тебе покажем ёлку, — предложил Саша.
Мы все пошли смотреть ёлку. Ёлка была настоящая, высокая, нарядная и хорошо пахла. Она стояла посреди комнаты.
— Хорошо, что ваша ёлка стоит в середине комнаты, — подметила я. — Хоровод можно водить вокруг ёлки на Новый год.
— Хороводы водят девчонки, — заявил Саша. — А мальчишки бегают вокруг ёлки.
— В нашем детском саду хоровод водят все, — возразила я. — И мальчики тоже, и даже взрослые.
— Пойдёмте лучше в столовую, — почему-то сразу же предложила тётя Катя. — Попьём чаю с пирогами.
Все единогласно согласились с её предложением...
 
Глава 3

Зазвонил звонок.
— Кто это интересно пришёл? — хитро улыбаясь, спросила тётя Катя и пошла открывать дверь.
Мальчишки и я пошли за ней. Всем тоже стало интересно. Кто же пришёл в гости?
Когда тётя Катя открыла дверь, на пороге стояли, вы не поверите, но, наверно, догадались. Точно. На пороге стояли Дед Мороз и Снегурочка!
Когда Дед Мороз со Снегурочкой вошли в дом, мы так обрадовались. И хором, как в детском саду, громко прокричали:
— Здравствуй, дедушка Мороз и Снегурочка!
— Здравствуйте, ребятишки, — произнёс Дедушка Мороз. — Я подарки вам принёс.
— Ура! — прокричали мы.
Дед Мороз и Снегурочка стали что-то искать в красном красивом мешке, а моя мама и тётя Катя помогали им в этом.
Мы с мальчишками стали сразу смотреть в окно. Нам хотелось увидеть, на чём прилетели к нам Дед Мороз и Снегурочка.
Но рядом с домом не была саней, запряжённых оленями, или лошадками.
— Дедушка Мороз, а на чём вы к нам прилетели? — спросила я.
— Мы не прилетели, а приехали к вам на снегоуборочной машине, — ответил Дедушка Мороз. — Вы же видите, какой снегопад. Мои сани застряли. А добрый дядя водитель довёз нас к вам.
— Значит, дядя водитель может и нас довести до нашей деревни! — обрадовалась я.
— Нет, Зоечка. Мы все в его машине не поместимся, — объяснил мой дедушка. — Твой папа и я поедем с водителем снегоуборочной машины к нашей машине. Снегоуборочная машина очистит дорогу от снега, и мы приедем сюда на нашей машине, а потом поедем в деревню к тёте Гале.
Папа и дедушка оделись и ушли.
— Дедушка Мороз, — обратилась я к Деду Морозу. — А Ваша лошадка сейчас в лесу в такой снегопад одна?
Дедушка Мороз посмотрел на Снегурочку.
— Нет, что ты, — ответила Снегурочка. — Наша лошадка сейчас находится в гараже снегоуборочных машин.
— А сани где? — спросил Саша. — Они в лесу?
Дедушка Мороз и Снегурочка переглянулись.
— Сани тоже в гараже, — ответила тётя Катя.
— Мам, а откуда ты знаешь? — спросил Саша.
— Просто догадалась, — ответила тётя Катя, и посмотрела на Снегурочку.
— Твоя мама права, — сказала Снегурочка. — Сани тоже в гараже, но они сломаны. Поэтому мы не могли на них к вам приехать. Их сейчас там ремонтируют.
— Ну, что же ребята, — обратил на себя внимание Дедушка Мороз и стал доставать из мешка подарки. — Смотрите, какие мы вам подарки принёсли со Снегурочкой.
Дед Мороз и Снегурочка каждому раздали красочную упаковку.
Мне подарок дала Снегурочка, и поцеловала в щечку.
Мы быстро стали разворачивать упаковки.
Мальчикам, конечно, Дед Мороз подарил разные машинки, а мне — куклу. Для меня это большая загадка. Откуда Дедушка Мороз узнал, что я сейчас в этой деревне и в доме номер пять. Но, посмотрев, на большущий мешок Деда Мороза, я сразу догадалась. Да он и не знал, что я в этом доме. Просто у него с собой всегда много разных подарков. И когда он встречает детей, то всегда может подарить любой подарок. А я девочка, естественно мне хотелось получить в подарок новую куклу. Всё так просто!
Раздав нам подарки, Дед Мороз повёл нас в комнату, где стояла ёлка. Он и Снегурочка взяли нас за руки, и мы стали водить хоровод вокруг ёлки. Я мальчишкам ещё рожицу состроила. Ведь они говорили, что мальчики не водят хоровод вокруг ёлки. А с Дедом Морозом они, как миленькие, стали водить хоровод, да ещё, и песенки пели про ёлочку и Новый год.
Мама с бабушкой фотографировали нас рядом с ёлкой, с Дедом Морозом и, конечно же, со Снегурочкой.
Вдруг открылась дверь соседней комнаты, и из неё выполз на четвереньках улыбающийся малыш. Он быстро подполз к Саше. И Саша помог ему подняться.
— Это моя сестрёнка, — улыбаясь, сообщил Саша. — Ей только один годик. Поэтому она ещё плохо ходит на ножках. Зато так быстро ползает на четвереньках, что за ней не угнаться.
— А как её зовут? — спросила я Сашу.
— Как тебя зовут, Маня? — спросил её Саша.
— Маня, — чётко ответила девочка.
— Поняла? — спросил меня Саша.
— Конечно, поняла, — ответила я. — Её зовут Маня, или Маша, или Мария.
Мальчишки просто удивились моим познаниям. Мне, конечно, было приятно увидеть их удивлённые лица.
Дедушка Мороз взял Маню на ручки. Она совсем не испугалась, а стала его внимательно рассматривать. Потом её на ручки взяла Снегурочка, и стала ей петь новогоднюю песенку про ёлочку. Маша её внимательно слушала.
Моя мама и Машу сфотографировала с Дедом Морозом и со Снегурочкой.
Потом Маша вдруг заулыбалась, увидев меня, и потянулась ко мне.
На ручки я взять её не смогла. Уж больно она тяжёлая. Снегурочка поставила Машу рядом со мной, и мы вместе с ней стали ходить вокруг ёлки. Я ей показывала разные игрушки, которые висели на ёлке.
— Мама, — вдруг сказала девочка.
Я сразу поняла, что Маше нужна мама.
— Пошли искать твою маму, — согласилась я.
Маму Маши я нашла на кухне. Увидав маму, Маша обрадовалась и, показав пальчиком на свою маму, сказала мне:
— Мама.
— Это твоя мама? — нарочно удивилась я.
Маша кивнула головой.
Увидав нас, тётя Катя тоже обрадовалась.
— Проснулось, моё солнышко, — залепетала тётя Катя. — Кушать хочешь?
Девочка показала на бутылочку с соской. В бутылочке было налито молоко.
— Кушать хочешь. Сейчас я тебе дам твою бутылочку, — сюсюкала с ней тётя Катя, и подала ей бутылочку.
Маша взяла бутылочку двумя ручками, и стала сосать соску.
— Вот какая умница наша девочка, вот как наша Маша хорошо пьёт молочко, — продолжала лепетать тётя Катя.
«Да, все родители одинаковые, — подумала я. — Точно так же и я разговариваю со своими куклами...»
 
Глава 4
 
Когда приехали на машине папа и дедушка, мы стали одеваться.
— Дедушка Мороз, а когда ваши сани отремонтируют? — спросила я.
— Не знаю, — ответил мне Дедушка Мороз.
— А как же вы другим ребятишкам подарки подарите? — испугалась я.
— Водитель снегоуборочной машины согласился нам помочь, — ответил Дедушка Мороз. — Он и вам поможет доехать до вашей деревни.
Мы попрощались с тётей Катей и мальчиками, а Маше я помахала ручкой. Маша же сидя на руках у тёти Кати махала нам двумя ручками.
Мы все быстренько сели в нашу машину, а Дедушка Мороз и Снегурочка сели в снегоуборочную машину.
Снегоуборочная машина с Дедом Морозом и Снегурочкой ехала впереди, очищая дорогу, а мы за ней.
Ну, разве это не сказка. Разве это не приключение. Вы только вдумайтесь! Нам Дедушка Мороз дорогу от снега чистил, чтобы мы благополучно до тёти Гали и дяди Никиты добрались.
Да это просто новогоднее сказочное приключение! Мне все ребята в детском саду будут завидовать. И ещё мне будут завидовать мои братья, сестрёнки и друзья. Да мне просто все будут завидовать! Ну, кому скажите на милость, Дед Мороз дорогу чистил? Никому. А нам чистил.
Так думала я, когда мы ехали в деревню.
Когда мы подъехали к нашему дому, Дедушка Мороз и Снегурочка, помахав нам руками, поехали дальше.
Я очень удивилась, почему он к тёте Гале в дом не зашёл? Ведь в его мешке ещё много было подарков, мог бы и Варе подарок подарить, и всем остальным моим друзьям подарки оставить.
Да. Вы же не знаете. Варя моя троюродная сестра.
Так вот. Мы бы с Варей подсказали ему, кто к нам придёт встречать Новый год. А он нам сказал, кому какой подарок подарить. Ведь так всё просто!
«Наверно, — подумала я, — кто-то из моих братьев и сестёр или друзей плохо себя ведёт. Вот он к нам и не зашёл. Надо разобраться с этим делом. И разузнать, кто плохо себя вел перед праздником».
Когда мы вошли в дом, то тётя Галя и дядя Никита были очень рады, что мы наконец-то приехали. Больше всех была рада моя сестрёнка Варя.
Я, конечно же, всем сразу рассказала, пока снимала варежки, шапку, шарф, пальто и валенки, как приехали к тёте Кате Дед Мороз и Снегурочка на снегоуборочной машине, потому что их сани застряли в снегу. Рассказала про подарки, которые он подарил мне и мальчикам. Потом рассказала, как мы водили хоровод вокруг ёлки, и пели песенки. Рассказала, что мама нас фотографировала с Дедом Морозом, со Снегурочкой, и, конечно, рядом с ёлкой. Ёще рассказала, как Дедушка Мороз и Снегурочка ехали впереди нас на снегоуборочной машине, расчищая нам дорогу. И что, когда мы подъехали к дому, они поехали дальше, и помахали нам рукой на прощание, а сюда, почему-то не зашли.
Но Варе, мне так показалось, не очень был интересен мой рассказ. Она внимательно разглядывала мои варежки, мой шарф, мою шапку, мою шубку и мои валенки с помпончиками.
Но когда я сказала, что Дедушка Мороз подарил мне куклу, она заинтересовалась.
— Дедушка Мороз подарил тебе куклу? — спросила она меня.
— Да, — ответила я. — Дед Мороз подарил мне куклу.
— Покажи мне её, — попросила меня Варя.
 Я достала из сумочки куклу.
— Ой! — воскликнула Варя. — Какая она красивая. Почему же к нам Дед Мороз не зашёл? — удивилась она. — Мог бы и зайти. Ведь мимо проезжал.
— Признавайся, Варя, — строго спросила я сестру, — ты хорошо себя вела?
Варя сразу испугалась, и как-то совсем не уверенно заявила:
— Хорошо, а почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Потому, что я слышала, что детям, которые себя плохо ведут, Дед Мороз может подарки и не подарить, — ответила я.
— Ты же сама сказала, что сани Деда Мороза застряли в снегу и сломались, и их сейчас ремонтируют в гараже, — вспомнила Варя. — А там, наверное, все подарки лежат, — предположила девочка.
— У него с собой был большой мешок. И в мешке, я уверена в этом, ещё очень много подарков лежит, — возразила я ей.
— Может, он завтра к нам приедет, — предположила Варя. — Ты же себя хорошо вела. Завтра 31 декабря и у тебя именины, и ещё завтра много гостей придут. Придут Коля, Василиса, Петя, Наташа, Вася. Они все придут с родителями, бабушками и дедушками. Они тоже могли себя хорошо вести всё это время.
— Так что же ты такое натворила? — строго спросила я у Вари. — Признавайся.
— Всё сразу и не упомнишь, — созналась Варя. — Мне мама много раз сегодня делала замечание. Да и не только сегодня.
— Так, — сердито сказала я. — Своим поведением ты поставила под угрозу приход Деда Мороза и Снегурочки к нам в Новый год.
— Но Дед Мороз не всегда же приходит в гости, — заметила Варя. — Не может же он со всеми сразу праздновать Новый год. Ведь он один, а нас много. Чаще он просто оставляет подарки. Мне мама рассказывала, — заверила меня она.
— Может, ты и права, — подумав, согласилась я. — Дед Мороз и Снегурочка всегда приходят к нам в детский сад и в школу к ученикам. Конечно же, они просто не могут ко всем прийти. Дома в городе многоэтажные. Там много квартир и много детей. Поэтому он и приходит туда, где много детей.
— Ну, вот видишь, мама права, — подметила Варя.
— Но в вашей деревне нет многоэтажных домов, — возразила я ей. — И Дедушка Мороз проезжал мимо вашего дома. Мог бы зайти к вам.
— Может, он куда-нибудь спешил, — предположила Варя. — А завтра и к нам зайдёт, когда мы будем встречать Новый год. Чего ты переживаешь раньше времени. Вот если он не придёт к нам после, после завтра, тогда и будем с тобой переживать. А если он нам оставит подарки, значит, не успел зайти, — но, подумав немного, всё же заметила: — Хоть у нас в деревне и нет многоэтажных домов, зато деревень очень даже много кругом. Попробуй-ка, обойди все деревни и дома в такую метель.
Я задумалась.
— Наверно ты права.
Варя облегчённо вздохнула и предложила:
— Пойдём, поедим чего-нибудь. Я что-то так устала. Подкрепиться надо...
 
Глава 5
 
На следующий день снег перестал идти. Дядя Никита, папа и дедушка всё утро чистили дорожки от снега возле дома, чтобы могли пройти люди и проехать машина к нам в гости.
Когда же проснулись мы с Варей, то сразу же стали искать подарки от Деда Мороза. На столе и на стульях мы подарки не нашли. Не нашли мы подарки ни на кровати, ни под кроватью. Подарки мы не нашли ни у двери, ни за дверью. Под ёлкой в гостиной мы тоже подарки не нашли.
— Не расстраивайся, — успокаивала меня Варя. — Новый год только завтра наступит. Может, Дед Мороз сегодня к нам придёт, или завтра утром нам подарки положит под ёлку.
— А я и не расстраиваюсь, — убеждала я её. — Мне тебя жаль. Мне-то Дед Мороз уже подарил куклу.
— Ну, и мне обязательно подарит, — заверила Варя. — Дед Мороз мне каждый год дарит подарки. И не один. Да он мне в детском саду на ёлке уже подарил подарок, — вспомнила Варя. — И в клубе на ёлке подарил подарок. И всегда ещё под ёлку кладёт подарок, и рядом с кроваткой всегда кладёт подарок. Так что я тоже совсем не расстраиваюсь.
— И мне Дед Мороз уже подарил подарок в детском саду, — вспомнила я. — Тогда пошли умываться, и чистить зубы, — предложила я Варе. — Чтоб Дед Мороз уж точно нам подарок положил под ёлку.
— Давай ещё сами сегодня хорошо оденемся и причешемся, — предложила Варя. — Ты мне поможешь, пуговички застегнуть на платье? — попросила меня она. — А то они такие маленькие, и их так неудобно застегивать. И ещё косу заплести мне поможешь?
— Конечно, помогу, — согласилась я. — А ты умеешь косу заплетать?
— Конечно, могу, — заявила мне Варя. — Только я сама себе не могу косу заплетать, а твою косу я запросто заплету.
— А две косы мне заплетёшь? — попросила я.
— Не беспокойтесь, — услышали мы бабушкин голос. — Я вам сама косы заплету. Я вам купила красивые ленты. Вот их я вам и заплету в косы сегодня.
Мы очень обрадовались, что не надо самим заплетать косы. Я, конечно же, умею заплетать косы, но бабушка даже лучше мамы умеет заплетать косу, с первого раза. Потому что она никогда никуда не спешит, а получается у неё быстрей и лучше. Она меня всегда учит: «Не торопыжнячай, мы всё успеем сделать. Лучше на десять минут встать пораньше, а ещё лучше всё с вечера подготовить, что тебе необходимо взять с собой», — но её мало кто слушает. Все лежат в кровати до последней минуты, а потом бегают по квартире, как угорелые.
Меня же бабушка будит раньше всех, и мы с ней, не спеша, собираемся, а потом она меня отводит в детский сад...
 
Глава 6
 
После завтрака мы с Варей стали готовиться к приходу гостей. Проверили красивая ли у нас ёлка. Перевесили некоторые ёлочные игрушки. Что делать дальше мы не знали.
Тогда бабушка предложила нам:
— Хватит сидеть дома. Погуляйте на улице, пока снега нет.
Мы с ней согласились. На улице было хорошо. Светило солнышко. Снег искрился на солнце и скрипел под ногами. Мне очень нравится, когда снег скрипит под ногами. Мы бегали по скрипучему снегу на перегонки, а потом с разбегу прыгали в сугробы. Когда бабушка устала нас постоянно отряхивать от снега, она предложила слепить снеговика. Мы согласились.
— Для этого вам нужно взять у Галочки ведро и морковку, — сказала бабушка.
Мы с Варей побежали в дом за морковкой и ведром. Когда мы вернулись, бабушка уже катила большой снежный ком, и для нас она приготовила два небольших. Я подбежала к снежному кому, который был побольше, и быстро стала его катить по снегу.
— Варя, перестань катать свой снежный ком, — услышала я, хотя её ком был совсем маленький. Я с удивлением посмотрела на бабушку.
— Её снежный ком мы поставим на самый вверх. Это будет голова снеговика, — объяснила бабушка. — А ты, Зоечка, ещё катай свой ком, только кати свой снежный ком к моему.
Варя подбежала ко мне, и мы с ней вдвоём стали катить мой снежный ком к бабушкиному. Бабушка же взяла Варин снежный ком, и принесла его к своему.
— Достаточно, — наконец-то, услышали мы, когда обошли бабушкин снежный ком вокруг. В результате мой снежный ком стал больше, чем бабушкин.
— Ну, что ж — произнесла бабушка. — Ваш снежный ком намного больше моего.
Я была очень рада, что бабушка заметила, что наш, вернее мой снежный ком самый большой. Посмотрев на Варю, которая тоже гордо улыбалась, я задумалась. Бабушка права. Ведь Варя тоже вместе со мной катала этот ком, значит, он наш общий.
— Теперь вы мне должны помочь, — попросила бабушка. — Давайте вместе поставим мой снежный ком на ваш, а то я одна не подниму его.
Поставив, бабушка сказала:
— Полдела сделано, — и взяв Варин маленький ком, сама поставила его на свой. — Вот мы и слепили снеговик. Где ведро?
Варя подала ведро. Бабушка долго примеряла ведро к голове снеговика. То прямо наденет ведро, то набок.
— Бабушка, снеговику больше всего идёт, когда ведро прямо надето, — заявила я.
— Ты так думаешь? — удивилась бабушка. — А ты, Варечка, как думаешь? — спросила она у Вари.
Варя задумалась, разглядывая снеговика.
— Я согласна с Зоей, — ответила Варя.
— Ну, что ж. Пусть будет по-вашему, — согласилась с нами бабушка.
Одев снеговику на голову ведро, бабушка прилепила вместо носа морковку.
— А глаза и рот из чего будем делать? — спросила Варя.
— Когда я была маленькая, то мы рисовали глаза и рот углём, — ответила бабушка.
— А где мы угли будем брать? — спросила я.
Все задумались.
— А давайте глаза сделаем из картошки, — предложила Варя. — Разрежем картошку пополам, и у снеговика будут круглые глаза.
— Прекрасно! — воскликнула бабушка. — Беги за картошкой, только попроси, чтоб кто-нибудь её тебе разрезал пополам. Сама даже нож не бери в руки! — наказала ей бабушка.
Варя ещё не успела убежать, когда я спросила:
— А рот снеговику, чем нарисуем?
Они посмотрели на меня, и бабушка предложила:
— А рот можно нарисовать краской. Так что, Варя, принеси ещё и свои краски, которыми ты рисуешь свои неповторимые шедевры в альбоме.
Варя смущённо улыбнулась, и сказала:
— Хорошо, принесу.
— Нет, Варя, — остановила её бабушка. — Принеси лучше мою губную помаду. Мы губы снеговику нарисуем губной помадой.
— Вот здорово будет! — воскликнула я.
— А где лежит ваша помада? — спросила Варя.
— Она лежит в моей косметичке, а косметичка лежит в прихожей на столике, рядом с зеркалом, — ответила бабушка.
Когда вернулась Варя, а за ней шли дедушка, мама, папа, тётя Галя и дядя Никита, смотреть наш снеговик.
Дедушка нёс половинки картошки, он же их и вставил снеговику вместо глаз. Варя же принесла бабушкину косметичку.
— Я сама не решила, какой губной помадой лучше нарисовать губы снеговику, — начала объяснять Варя. — Поэтому решила принести все ваши губные помады, которые лежали в косметичке. И ещё я заметила там тушь для ресниц. Тушью можно снеговику брови нарисовать, — заметила она. — Поэтому я принесла вашу косметичку.
— Какая ты догадливая, Варечка, — похвалила её бабушка.
Мы достали все тюбики с губной помадой, и долго выбирали, какой губной помадой нарисовать губы снеговику.
— Да не всё ли равно, какой помадой рисовать губы вашему снеговику? — заворчал дедушка.
Он взял первую попавшеюся ему помаду, и сам нарисовал рот снеговику.
— Вот и всё! — произнёс дедушка.
— Брови ещё надо нарисовать, — вспомнила Варя.
Бабушка взяла тушь и очень аккуратно нарисовала брови снеговику.
— А давайте ещё снеговику реснички нарисуем, — предложила мама, и взяв у бабушки тушь, подрисовала ресницы.
— Замечательно! — воскликнула тётя Галя.
— Прелестно, — усмехаясь, произнёс папа.
— Фи, — не договариваясь, одновременно произнесли мы с Варей и мамой, скорчив рожицы папе.
В общем, снеговик всем понравился. Мама принесла фотоаппарат и сфотографировала всех нас рядом с нашим снеговиком.
Потом мы все стали кататься с ледяной горки, которую сделал для Вари дядя Никита. Потом папа и дядя Никита возили нас на санках.
Ну, а потом бабушка позвала нас обедать.
После обеда все решили поспать, чтоб к встрече Нового года никто не уснул...
 
Глава 7

Когда мы с Варей проснулись, на улице было уже темно. На всякий случай мы с Варей решили ещё раз посмотреть, не положил ли нам Дедушка Мороз подарки на Новый год. Вдруг он приходил, когда мы спали.
Пересмотрев все стулья и столы, подарков от Деда Мороза мы не нашли. Под ёлкой их тоже не оказалось.
Грустные мы пошли на кухню. Там все пили чай с пирогами.
— Проснулись, мои хорошульки, — обрадовалась бабушка. — Будете пить чай с пирогами? — спросила она.
— Конечно, — согласились мы.
— А то неизвестно, когда вы ещё пирогов напечёте, — сказала я.
— А вы сами научитесь, печь пироги, — предложил нам дедушка.
— Я уже пробовала, — призналась Варя. — Но у меня ничего не получилось. Только в муке вся испачкалась.
— Когда же ты пробовала печь пироги? — спросила её тётя Галя.
— Когда ты поехала в город за покупками, — ответила Варя.
— А папа где был в это время? — спросила тётя Галя и посмотрела на дядю Никиту.
— А папа в это время был в огороде, — ответила Варя. — Вот я и решила, пока вас нет дома, испечь пироги, и угостить вас своими пирогами, когда вы вернётесь, — сказала Варя.
— Ничего страшного, — успокоила всех бабушка. — Ребёнок проявил самостоятельность.
— Ты, Галочка, не переживай — сказал дядя Никита. — Я пришёл, как раз вовремя. Мы решили тогда с Варей испечь блины, а не пироги. Пироги печь я тоже не умею.
— Так вот когда было это проявление Вариной самостоятельности, — вспомнила тётя Галя.
— Девочки, я научу вас печь пироги, — поклялась бабушка.
Мы обрадовались с Варей.
— Но только не сегодня и не завтра, — заявила бабушка. — Когда мы все пироги съедим, вот тогда и научу.
— Девчонки, ешьте больше пирогов, чтоб они скорей закончились, — радостно произнёс дедушка.
Бабушка погрозила ему пальчиком.
— А я помогу вам печь пироги, — заверил дедушка.
— Ой, так мы тебе и поверили, — подсмеялась над ним бабушка.
— Разве я вам никогда не помогал печь пироги? — спросил дедушка.
— Никогда! — вместе сказали бабушка, мама и я.
— У! — надул губы дедушка. — Ну, блины же я испёк вам на ваш праздник, — вспомнил он.
— Блины были вкусные, — похвалила его бабушка.
— Но пироги вкуснее, — заметила я. — Так что, дедушка, вместе с нами будешь учиться печь пироги.
— Придётся, — вздохнул дедушка. — Вы пироги-то поменьше ешьте. А то я вас всех заставлю вместе со мной печь их, — пригрозил он всем.
Все засмеялись. Никто дедушку не послушался. Все ели пироги.
Когда все наелись пирогами, сразу же стали наряжаться к приходу гостей. Первых нарядили нас с Варей. Мы тут же побежали к окну встречать гостей, прихватив с собой мандарины. Конфеты нам не дали. Боятся, что конфетами мы наши красивые платья испачкаем.
Когда мы увидели, что рядом с домом остановилась машина, то сразу же побежали сообщить об этом всем.
Дядя Никита надел куртку, и пошёл открывать ворота.
Остальные ждали прихода гостей в прихожей. Мы же с Варей побежали к окну, смотреть, кто ещё к нам придёт в гости.
В окно мы увидали, что к дому идут ещё несколько человек с детьми и с сумками. Когда все гости вошли в прихожую, то все стали смеяться, обниматься и целоваться. Конечно же, все были нарядные.
Потом все пошли смотреть ёлку. Увидев, что около ёлки лежат подарки, все достали подарки, и тоже положили их рядом с ёлкой.
— Так, и как мы теперь узнаем, какой подарок подарит нам Дедушка Мороз? — спросила я.
Все тоже задумались.
— А Дедушка Мороз подарки кладёт в носочки, — сообщил нам Вася. — Я по телевизору видел. Я для его подарка и носочек сам приготовил, — и, достав из кармана свой носок, показал его всем.
— А у меня нет носка с собой, — испугано сообщила Василиса. — У меня с собой только колготки.
— Ну, значит, Дед Мороз положит тебе подарок в твои колготки, — заявил Коля. — Что он, не догадается что ли.
— Да, Коля прав, — поддержала его Наташа. — Только ты положи колготки аккуратно на стульчик. Он сразу догадается, что подарок надо положить в колготки.
— Я видел, что носки вешают рядом с камином, — сообщил Вася. — А здесь камина нет.
Все опять задумались.
— Зато здесь есть батарея, — догадался Петя. — Раньше ведь не было батарей. Вот и вешали носки у камина, чтобы они тёплые были. А теперь все вешают носки на батарею, чтоб они тёплые были.
— Какой же ты догадливый, Петь, — похвалила я его.
— Давайте сейчас же положим на батарею наши носки и колготки, — предложила Варя. — Пока не забыли, а то заиграемся и забудем положить их.
Все побежали в разные стороны, доставать свои носки и колготки.
Когда все положили на батарею носки и колготки, я вспомнила:
— А если к нам в гости придёт Дед Мороз?
— Ну, и что, — заявил Коля. — Подарит нам подарки, а носки пусть себе греются на батарее.
Все засмеялись.
— А Зою к нам привёз Дед Мороз, — сообщила Варя. — И подарил ей уже куклу.
— Правда?! — обрадовалась Василиса. — Ой, как здорово! Расскажи, как всё было и покажи куклу.
Я дала всем посмотреть куклу, и рассказала про встречу с Дедом Морозом и Снегурочкой.
— Правда, говорят. Не было счастья, так несчастье помогло, — сказал Коля.
Мы все на него удивлённо посмотрели, и он пояснил:
— Была метель. Вы застряли. Пошли к тёте Кате. А к ним как раз пришёл Дед Мороз. А если б не было метели, вы бы не застряли, и ты бы не встретила Деда Мороза, и он не подарил бы тебе куклу.
— Да, — испуганно произнесла я.
— Всё, что не делается, всё к лучшему, — заключила Варя.
Мы пошли к ёлке. Бабушки и дедушки взяли нас за руки, и мы все вместе стали петь песенку: «Как на Зоины именины испекли мы каравай. Вот такой вышины, — и все вместе подняли руки. — Вот такой ширины, — все отошли, как можно дальше от ёлки. — Каравай, каравай кого хочешь, выбирай».
Кто-то включил музыку, и все стали танцевать вокруг ёлки...
 
Глава 8

Приближался Новый год.
— Ребята, пошли за стол, — предложила тётя Галя. — Вам надо подкрепиться.
В столовой уже все взрослые сидели за столом. Каждый сел рядом со своими родителями. Я же села между мамой и папой с одной стороны, и бабушкой и дедушкой с другой стороны.
Взрослые смотрели телевизор. По телевизору показывали фильм, который они смотрят каждый год перед новым годом. Им всем этот фильм очень нравится. Они вспоминают старые года, и всегда смеются.
Когда кончился фильм, то все стали смотреть концерт и петь песни, которые пели певцы. Оказалось, что не только я, но и все ребята знают эти песни.
— Зоечка, сейчас будут бить куранты, — сказала мне бабушка. — Загадай своё желание. Попроси Деда Мороза, чтоб оно исполнилось, но никому свое желание не рассказывай, если хочешь, чтоб оно исполнилось, — предупредила она меня.
Хорошо, что бабушка заранее сказала мне, чтоб я придумала свое желание. А то я просто не успела бы его придумать. Когда же я его придумала, то никому его не рассказала, даже маме.
Когда били куранты, я попросила Деда Мороза, чтоб мое желание исполнилось в этом году. Ну, если оно не исполнится в этом году, то пусть исполнится в каком-нибудь другом году. Главное, чтоб обязательно исполнилось, потому что моё желание очень хорошее.
Все, как и я загадали свои желания, даже дедушка. Хотя он в этом никогда не признается. Он говорит, что сколько раз загадывал желания, но они не сбывались. Значит, он загадывает такие свои желания, которые действительно никогда не сбудутся.
Надо загадывать простые желания, тогда они и сбудутся, а не витать в облаках. И ещё надо помогать своему желанию, чтоб оно сбылось, так меня бабушка учила. Как помогать своему желанию, я вам не скажу, тогда вы сразу догадаетесь о моем желании, а желание нельзя никому рассказывать...
 
Глава 9

По всем программам телевизора показывали концерты. Одни и те же певцы пели песни по всем программам.
— Как это у них так, получается? — спросила я. — Петь одновременно везде.
— Они просто переходили из одной программы в другую, — объяснил, мне папа. — По телевизору показывают заранее записанный концерт.
— Где записанный? — спросила Варя.
— На плёнку записанный, — ответил Коля. — Ты что, не фотографировалась что ли ни разу? — спросил он.
— Почему? — удивилась вопросу Варя. — Постоянно фотографируюсь. Даже сегодня фотографировалась, — и обижено произнесла: — Просто я не сразу догадалась.
— И я тоже не сразу догадалась, — спохватилась я.
Нам надоело просто смотреть концерт, и мы вместе с певцами стали петь песни.
Потом мне надоело петь песни со взрослыми. Стало так скучно, что я не знала, куда себя деть.
Я решила пойти проверить, положил ли Дедушка Мороз в наши носочки подарки. Со мной на разведку пошли Коля и Василиса. Когда мы пришла к батарее, там уже стояла грустная Варя.
— Дед Мороз не положил нам подарки, — расстроилась Варя.
Прибежали остальные ребята, и тоже расстроились, что в носках и колготках не было подарков.
— Мне кажется, — заявил Петя, — надо всем уйти из дома, чтоб никто его не спугнул. Тогда он спокойно, без спешки положит всем подарки. А то вон, сколько на батарее носков и колготок. Разве можно быстро всем подарки положить в наши носки.
— А давайте пойдём на улицу, — предложил Коля. — Мы с дедушкой у нас во дворе нарядили ёлку. Дедушка даже повесил фонарики, и они горят, когда дедушка их включит.
Ему очень захотелось похвастаться своей ёлкой, которую они нарядили с дедушкой. Я сразу об этом догадалась. Они каждый год наряжают её ёлочными игрушками, но я ни разу её не видела наряженную игрушками.
— Мы все твою ёлку уже видели, — сказала Варя.
— А я не видела Колину ёлку в елочных игрушках, — заявила я. — Ведь я бываю в деревне только летом. Мне очень хочется посмотреть на неё. Особенно, когда на ней горят фонарики.
— Правильно! — воскликнула Василиса. — Пойдёмте все на улицу. И покажем Зое ёлку. В это время придёт Дедушка Мороз и положит игрушки в наши носочки и колготки.
Все с ней согласились.
Мы уговорили взрослых пойти с нами на улицу.
 
Глава 10

Ёлка во дворе у Коли была не большая, чуть больше меня.
— Ёлка такая же маленькая, как и летом, была, — удивилась я. — Совсем не выросла.
— Она обязательно подрастёт, и станет большой, — заверил меня Коля.
— Но твоя ёлка пушистая и нарядная, — успокоила я Колю.
Он обрадовался.
— Дедушка, включай фонарики! — закричал Коля.
— Пока громко все не прокричите: Ёлочка, зажгись! — заявил Колин дедушка. — Включать не буду.
Мы громко все вместе закричали:
— Ёлочка, зажгись!
— Молодцы, — похвалил всех дедушка и включил фонарики.
Все обрадовались, захлопали в ладоши, стали прыгать и бегать вокруг ёлки, а родители фотографировали нас рядом с ёлкой.
Фонарики ёлки освещали сад. Я посмотрела в даль, где был лес.
Там было очень темно.
— А если есть Дедушка Мороз и Снегурочка, — вдруг заявила я, — то, наверняка, есть и Баба-Яга!
— Ах! — испуганно воскликнула Наташа, и тоже посмотрела в сторону леса.
— Ты так думаешь? — спросила Варя, и тоже посмотрела в сторону леса.
— А что, может, Зоя и права, — сказал Коля.
И все посмотрели в сторону леса.
— Я когда-нибудь обязательно пойду в лес, и найду Бабу-Ягу! — смело заявила Варя.
— Ой! — произнесла Наташа.
— Я с тобой пойду, — сказала я.
— А я с вами не пойду. Я боюсь, — призналась Наташа.
— Может, вы лета дождётесь, — предложил нам Коля. — А то в лесу ещё заблудитесь и замёрзните.
— Ты прав, — согласилась с ним Варя. — Надо идти искать Бабу-Ягу летом. Если заблудимся, то можно переночевать в лесу. Летом ночи теплые.
— Точно, — поддержала я Варю и Колю. — Побольше возьмём с собой еды, чтоб не проголодаться, — пояснила я.
— А может, не надо тревожить лесных жителей, — предложила Василиса. — Пусть себе спокойно живут в своём лесу.
— Василиса права, — поддержал её Петя. — Ведь лес для них, как дом для нас. Вы же не любите, когда к вам в дом приходят незваные гости, и ведут себя плохо.
— Мы будем хорошо себя вести, — заверила нас Варя. — Кричать не будем, и мусор в лесу не оставим.
— Зато, как интересно увидеть Бабу-Ягу в лесу, — размечтался Вася.
— Куда это вы собрались? — услышали мы.
— Бабушка, мы летом пойдём в лес искать Бабу-Ягу, — сообщила я.
— В нашем лесу вы Бабу-Ягу не найдёте, — заверила нас бабушка.
— Не найдём? — произнесли хором все.
— Почему это мы не найдём Бабу-Ягу в нашем лесу? — переспросила Варя. — Наш лес большой и дремучий. И Баба-Яга, как раз живёт в дремучих лесах.
— Ну, ведь Дед Мороз и Снегурочка в нашем лесу не живут, — заметила Наташа. — Значит, и Баба-Яга в нашем лесу тоже не живёт.
— Ты права, Наташа, — сказала бабушка. — Давным-давно мы с ребятами уже искали Бабу-Ягу в нашем лесу. Мы прошли наш лес вдоль и поперек. Ходили искать Бабу-Ягу несколько дней, даже ночевали в лесу, но кроме грибников и рыболовов у озера, мы никого не встретили.
— Баба-Яга живёт, наверно, в тайге, — предположил Коля.
— Вряд ли, — произнесла бабушка. — В тайгу часто ходят охотники, что-то никто из них не рассказывал, что видел Бабу-Ягу.
— А может, она прячется ото всех? — предположила я.
— Ну, если она ото всех столько лет прячется, почему вы решили, что от вас она не спрячется? — заявила бабушка.
— А вдруг она нас напугает? — спросила Наташа.
— Ты же не собиралась с нами идти в лес? — спросила её Варя.
— Вас нельзя отпускать одних, — подметила Наташа. — Вы уж больно смелые. Залезете без меня, куда не надо. За вами глаз да глаз нужен.
— Ну, и куда мы можем залезть? — спросила её Варя.
— В какую-нибудь пещеру или берлогу, где медведь живёт, — предположила Наташа.
— А вдруг в пещере, как раз и живёт Баба-Яга, — предположила Варя. — Что же мы не должны проверить пещеру?
— Баба-Яга живёт в избушке на курьих ножках, — съязвила Наташа. — Сказки надо читать.
— Вот она ото всех на курьих ножках и убегает, — заявила Василиса.
— Так вот почему её никто не может найти, — догадалась я.
— Вы правы, — грустно произнесла Варя.
— Вот и хорошо, — обрадовалась Наташа. — Никуда не надо идти. Баба-Яга всё равно от нас убежит, или спрячется где-нибудь, чтоб мы её не нашли.
Все почему сразу повеселели, кроме Вари.
— Варечка, — обратилась к ней бабушка. — Не расстраивайся. На свете так много всего интересного, что не обязательно искать Бабу-Ягу. Можно искать что-нибудь другое.
— А что можно искать? — спросила Варя.
— Например, — и, бабушка задумалась. — Можно искать не виданных зверей, птиц, рыб, или не виданных растений. Цветы, например, можно найти никому не известные.
— А новые цветы можно разводить в саду, — заметила Василиса. — Я видела по телевизору, как выращивают новые цветы, и не только цветы, но и овощи и фрукты. И никуда уезжать не надо.
— А я видел, как новые породы коней выращивают, — вспомнил Петя. — И не только коней, но и коров, коз и баранов.
— Тогда пошли смотреть телевизор, — предложила я. — А то я что-то замёрзла.
— Пошли, — согласились все.
— По телевизору, наверно, мультики давно уже показывают, — предположила Наташа. — А мы тут на морозе мёрзнем.
Все вместе с нами решили вернуться в дом...
 
Глава 11
 
Когда мы вернулись в дом, сразу же побежали смотреть наши носочки на батарее. В носочках подарков не было. 
— Ребята! — услышали мы. — Идите к ёлке, получать новогодние подарки.
Мы побежали к ёлке.
Родители подарили всем детям подарки, а взрослые сами взяли свои подарки, которые лежали рядом с ёлкой. Все расселись кто где, и стали рассматривать свои подарки.
Всем ребятам подарили по игрушечной собачке, потому что был год собаки. Взрослым подарили кому майку, на которой была нарисована собачка. Такую майку подарили моей маме. Кто-то получил брелок с собачкой. Кому-то подарили полотенце с собачкой. В подарок кто-то получил чашку с нарисованной собачкой. Такую чашку получил мой папа. В общем, в каждом подарке присутствовала собака.
Бабушке подарили статуэтку: Дама с собачкой. Статуэтка была такая красивая, что я уговорила бабушку, чтоб она тоже купила мне статуэтку с собачкой, которую я видела в магазине, когда мы с ней ходили за покупками. Статуэтка в магазине похожа на статуэтку, которую подарили бабушке, но есть различия. Так что мы с бабушкой свои статуэтки не перепутаем.
Дедушке подарили настольную лампу. Лампа тоже очень красивая, в виде собачки, которая держит зонтик, а в зонтике лампочка.
Я не стала уговаривать дедушку купить мне лампочку виде собачки, потому что у меня на тумбочке уже стоит красивая лампа виде бабочки.
Бабушка и мама, тоже не стали уговаривать дедушку, чтоб он им купил лампу с собачкой. Потому что у бабушки на тумбочке стоит лампа виде балерины. У мамы на тумбочке стоит лампа виде котенка. Раньше все эти лампы стояли на моей тумбочке, но когда я видела более красивую лампу, то уговаривала, чтоб мне её купили, а взамен я отдавала им свои лампы.
Я не стала просить дедушку, чтоб он купил мне лампу виде собачки, ещё потому что я просто уверена, папа не поставит себе на свою тумбочку лампу виде бабочки. Да и моя лампа в виде бабочки лучше, чем дедушкина лампа с собачкой и зонтиком.
Теперь расскажу, что мне подарили. Мне, кроме игрушечной собачки, подарили ещё игрушечного тигрёнка, потому что я родилась в год тигра. Ещё мне подарили маленькую куколку, большую деревянную музыкальную шкатулку с узорами, красивую заколку для волос, красивую брошку-собачку.
Как же вовремя мне подарили большую шкатулку, да ещё и музыкальную. Теперь все свои заколки и брошки я буду класть в мою большую музыкальную шкатулку. А то в мою фарфоровую шкатулку ничего уже не помещается. И как хорошо, что шкатулка музыкальная. Если кто-то без моего разрешения откроет мою шкатулку, то она заиграет свою мелодию. Я сразу услышу мелодию шкатулки. Слух у меня хороший. Быстренько прибегу, и поймаю воришку.
Ой! Совсем забыла. Мне ещё подарили просто замечательное настольное зеркальце, и разные расчески. Мне расчески как раз очень нужны, потому что мои почти все сломались.
И, конечно же, всем подарили по коробке конфет.
Подарков так было у всех много, что пришлось всем свои подарки положить в пакеты, которые заранее приготовила тётя Галя.
Мне, почему вдруг так захотелось спать, что я решила просто полежать на ковре и отдохнуть...
 
Глава 12

Когда я отдохнула и открыла глаза, то увидела, что лежу я не на ковре, а в кровати. Надев халат, я вышла из комнаты.
На кухне бабушки и мамы уже чего-то готовили, а дедушки в столовой уже пили чай с пирогами.
— Проснулась, моё солнышко! — воскликнула моя бабушка. — Чай с пирожками хочешь?
— Хочу, — ответила я. — Но я ещё зубы не чистила и не умывалась.
— Сначала поешь, а потом свои зубы будешь чистить, — предложил мне дедушка.
— Не слушай дедушку, — запротестовала моя мама. — Лучше сейчас почисть зубки. Пока все ещё спят, и ванна сейчас свободна. А то когда все проснуться, тебе придётся стоять в очереди, чтоб умыться.
Я послушала маму и пошла в ванну, умываться. Когда я вернулась, то чай мне уже налили в чашечку.
Пироги были теплые.
— Бабушка, ты уж постаралась, — обратилась я к своей бабушке. — Так много пирогов напекла. Третий день едим, никак не съедим.
— Что ты, моя хорошулька. Мои пироги ещё вчера все съели, — призналась бабушка. — Мы сейчас едим пироги, которые напекла тётя Галя.
— Пироги такие же вкусные, как твои, — заявила я.
— Конечно, такие же вкусные, ведь тётю Галю учила печь пироги её бабушка. Моя мама, — пояснила бабушка. — Моя мама и меня учила печь пироги.
Тут я вспомнила про носки, которые мы положили на батарею. Не доев пирог, и не допив чай, я побежала к батарее.
Рядом с батареей уже стояли все ребята.
Носки были пустые.
— Вы чего смотрите на свои носки? — спросила моя бабушка.
Она пошла следом за мной. Наверно, подумала, что что-то случилось.
— Носки пустые, — сказала Петя.
— Вы что-нибудь туда положили? — спросила бабушка.
— Нет. Ничего мы в носки не положили, — сказал Коля. — Мы думали, что Дед Мороз нам в носки подарки положит.
— А вы разве не получали подарки от Деда Мороза в детском саду? — спросила бабушка.
— Получали, — ответила Василиса.
— И не только в детском саду мы получали подарки, — вспомнила Наташа. — Мы все получали подарки от Деда Мороза и на ёлке в клубе.
— И вчера целую сумку подарков получили, — припомнила нам бабушка. — И вам всё мало подарков. Вы хотите, чтоб вам Дедушка Мороз ещё в носочки подарки положил?
— Но я видел по телевизору, что раньше давным-давно Дедушка Мороз клал подарки всем в носочки, — сказал Вася.
— Вот именно в сказке, и давным-давно, — заявила бабушка. — Тогда не было детских садов. А сейчас Дед Мороз приходит к вам на праздник в детский сад, и сам лично дарит вам подарки.
— Бабушка права, — заявила Варя. — Сколько можно получать подарки? — и почему-то посмотрела на меня, как будто я больше всех хотела получить подарок.
— Я хотела, чтоб Дедушка Мороз просто пришёл к нам, и мы с ним спели песенки вокруг ёлки, — сказала я Варе.
— Да мы вчера весь вечер пели песенки и не только рядом с ёлкой, — припомнила бабушка. — Так, во всём разобрались. Умывайтесь, одевайтесь и приходите в столовую пить чай с пирогами.
Все разошлись. Мы с бабушкой пошли пить чай с пирогами...
 
Глава 13

Опять пошёл снег. После завтрака все гости ушли, кроме нас. Тётя Галя уговорила нас остаться на день.
— Куда вы сейчас в такой снег поедете? До города далеко. Опять застрянете где-нибудь, — предупредила тётя Галя нас.
Все с ней согласились.
Мы с Варей пошли к ней в комнату показывать друг другу свои подарки. Потом мы смотрели мультфильмы по телевизору. Потом играли в куклы. Потом бабушка читала нам книжки. Так незаметно прошёл день.
Утром снег перестал идти. Снегоуборочная машина очистила уже шоссе от снега. Папа с дядей Никитой тоже очистили двор от снега. Мама и бабушка уложили наши вещи в сумки.
Проводить меня пришли все ребята.
Когда наша машина выезжали со двора, все увидели лошадь, запряжённую в сани. Когда лошадь проскакала мимо нас, мы увидели, что в санях сидят Дед Мороз и Снегурочка, и машут нам руками.
Они проехали вдоль деревни, и нигде не остановились. Мы долго махали им вслед, пока они не скрылись за поворотом.
— Вот и мы увидели настоящего Деда Мороза со Снегурочкой! — обрадовалась Варя.
— Но они нигде не остановились, — произнесла Наташа. — Даже в клуб не заехали.
— Они, наверно, поехали в другую деревню, — предположил Коля. — Праздновать Новый год. Ведь в наш клуб они уже приезжали.
— Но в наш клуб Дед Мороз приезжал на машине, — вспомнила Василиса.
— Ну, и что? — возразил ей Петя. — У них есть не только машина и лошадь, а ещё и ковёр самолёт.
— Ты то откуда это знаешь? — спросила Наташа.
— Сказки читать надо, — сказал Вася. — Тогда сама всё знать будешь, и нам рассказывать.
— А моя мама говорит, что нужно книжки читать, тогда всё знать будешь, — заявила Василиса.
— В школу пойдём, и всё узнаем, — сказал Коля.
— Зоя! — услышала я. — Садись в машину. Ребята, до свидания!
— До свидания! — попрощалась я с ребятами, и побежала к машине.
Сев в машину, я долго махала ребятам, и они мне тоже помахали на прощание.
В машине я уснула, поэтому мне показалось, что домой мы приехали быстро.
Так закончилось наше Новогоднее приключение, которое я никогда не забуду.
Как всё-таки хорошо, что Новый год мы поехали встречать в деревню...



Мария Серова,
г. Москва, Россия.

Светлячок и Феечки

Над лесом солнышко взошло…
Уже запели птицы…
Жучки ночные спят давно,
Лишь Светлячку не спится.

Качает мама малыша
И, поправляя ловко
Подушку, гладит не спеша,
Сыночка по головке.
— Давай, я сказку расскажу
Тебе про огонёчек.
Тихонько рядом посижу…
И ты заснёшь, сыночек.
А ночью мы с тобой в лесах
Осветим все дорожки…

— А в сказке будут чудеса?

— Конечно же…немножко.

— А огонёчек этот — мой?
Который светит ярко…

— И твой, и бабушкин, и мой…
Ну, слушай, сказку, сладкий.

Когда-то были Светлячки —
Все наши и чужие,
И куколки, и мотыльки
Без огоньков — простые.
Терялись ночью. Не могли
Узнать во тьме друг друга.
Подстерегали их враги
По всем лесным округам.
А в небе не было Луны —
Её всегда ночами,
Забравшись на сучок сосны,
Лиса и Лис снимали.
И вот один из Светлячков —
Он самым был отважным
Среди друзей своих жучков,
Отправился однажды
Искать лесных волшебных Фей,
Чтоб к ним пойти на службу —
Трудиться славно много дней
И заслужить их дружбу.
А в благодарность попросить
У них огонь зелёный
И с миром к дому отпустить
Уже тропой знакомой.
А дома всем своим друзьям
Раздать по огонёчку.
И станет видно по ночам
Травинки и листочки.
И не заблудится никто,
И станут все общаться,
Поскольку будет так светло,
Что трудно потеряться.

Узнав про это, старый Жук
Сказал, что ради дела,
Дорогу к Феям укажу, —
Ты, вижу, парень смелый…
—За белой речкой и горой,
За тёмно-синем бором
Увидишь домик золотой
С сияющим забором.
Но блеска солнечных лучей,
Их света, ты не бойся,
К забору подойди скорей
И до него дотронься.
Да не забудь произнести
Все три волшебных слова:
«Лесная феечка, приди!»
И повторить их снова.
Тогда из дивного цветка,
Самой Зари алее,
Как дым, воздушна и легка,
К тебе явится Фея.
И взмахом палочки своей
Дорожку в дом проложит:
От ног твоих и до дверей —
По ней пройти ты сможешь.
За дверью этой вековой
Как раз живут все Феи…
Ну, дальше думай головой
Да действуй посмелее.

Так и случилось всё. Потом
Огонь зелёный нежный
Он заслужил своим трудом
Достойным и прилежным.

С тех пор в ночи всегда, сынок,
Мы им повсюду светим,
Чтоб отыскать дорогу смог
Любой зверёк на свете.

— Я тоже буду помогать
Всем Светлячкам, как в сказке…

— Чтоб были силы, надо спать,
Ну, закрывай же глазки.

И повернувшись на бочок,
В своей кроватке мягкой,
Уснул малютка-Светлячок,
Посапывая сладко.
И снился хитрый Лис ему,
И тёмные дорожки…
И даже там, во сне, ему
Поплакалось немножко.
Потом он с Феями летал,
Потом увидел диво,
Как светлячками лес сиял,
И было так красиво!


Полезная сказка про Звук и Свет

Расскажу-ка, ребятишки,
Я вам сказку в этой книжке
Не про жадность, не про зло,
Не про щедрость и добро,
Не про мачеху плохую,
Не про рыбку золотую,
А раскрою вам секрет
Что быстрее: Звук ли? Свет?
Но секрет этот открою
Я вам в сказочных героях.
В сказке пусть они живут
И едят, как люди, пьют.
Пусть влюбляются и дружат,
И стране усердно служат,
Проявляют интеллект…
Так узнаем их секрет!
А кто в сказку не поверит,
Может всё и сам проверить.

Поудобней сядьте в кресло,
Будет очень интересно.
Да не вздумайте заснуть!
Что ж, ребята, в добрый путь!

***

Было, дети, это встарь.
Жил тогда на свете царь.
Чутким, добрым был, спокойным
И правителем достойным.
Школы детям открывал
И науку поощрял.
Правя честно год за годом,
Был любим своим народом.

А у этого царя
Дочь-красавица была.
Незаметно подрастая,
Свет-царевна молодая
Вся была отцу под стать
И стремилась всё познать.
Да притом была учтива,
Статна, чутка и красива.
Имя дали ей не зря —
Ясноокая Заря.

О красавице девице
Слух разнёсся, будто птица,
Во все страны и края…
Так что не было и дня,
Чтобы молодцы толпою,
Как в ручьях вода весною,
Ни теснились у дверей,
Чтоб взглянуть лишь в очи ей.

А девица молодая,
Никого не замечая,
Сидя грустно под окном,
Лишь мечтала об одном.
Полюбился деве страстной
Братец Солнца — князь прекрасный —
Свет отважный, золотой,
Яркий, быстрый, удалой.
Каждый раз в своей карете,
Пролетая на рассвете
Между небом и землёй,
Любовался он Зарей,
В жены взять её желая…

Царь, всё это замечая,
Загрустил. Пришла пора
Птичке рваться со двора —
Вить гнездо своё родное.
Это правило святое…

Всё б текло само собой,
Если б только не другой
Во дворец руки царевны
Вдруг пришёл просить смиренно.
Звук — красавец озорной
Захотел назвать женой
Ту, что ночью ему снится…
За неё готов он биться
С кем угодно день и ночь…

«Как же дочери помочь? —
Думал царь. — Не обижая
Никого и уважая
Выбор дочери». Тотчас
Он даёт такой приказ:
«Обойти гонцам всё царство,
Сообщая беспристрастно
Волю славного царя
(Сам хитрит, умен не зря):
Через месяц на просторе,
За дворцом, в бескрайнем поле,
Перед судьями и мной,
И народною толпой
Свет и Звук докажут в споре,
Чтоб пресечь все разговоры и сомнения людей,
Кто из них двоих быстрей.
Каждый пусть покажет скорость,
Проигравший спор — покорность.
Победителю ж даю
В жёны дочь мою — Зарю!
Да в придачу, без лукавства,
Приложу ещё полцарства!»

Миг лишь тянется порою,
Время же летит стрелою...
Вот и месяц пролетел,
И, как раньше царь велел,
Собрались все в чистом поле.
Тут и Свет со Звуком вскоре,
Оба ладные, вдвоём,
Вмиг предстали пред царём.
Ими он залюбовался…
И довольным всем остался...
Тут же их благословил
И сражаться отпустил,
Приказав вмиг из столицы
Две доставить колесницы.
Да для лучших скоростей
Впрячь по тройке лошадей.

Решено сражаться было
Сразу, только лишь светило
По велению Небес
(Вот уж чудо из чудес!)
Скроют тучи грозовые
И ветра начнут шальные
Силой страшною своей
Рвать поводья лошадей
Да грозу сердить и тешить.
Тут же копья свои смежить
И, ударив посильней,
В путь пуститься поскорей.
Так и вышло. Бог свидетель.
Обо всём забыв на свете,
Вместе Звук и Свет сошлись
И на землю понеслись,
Обгоняя ветер, тучи.
Кто быстрее? Кто могучей?!
И среди стены безмолвий
Засверкали стрелы молний,
Ослепляя блеском всех.
Это ль Света не успех —
В колеснице, разудалый,
Первым он пришел со славой!!!
Лишь минуты две спустя
Гром догнал его, ворча…
Звук, сердясь, гремел раскатом…
Жаль, ему не быть уж сватом.
Стихло всё, ушла гроза,
Засинели небеса…

К судьям царь вопрос скорее:
«Кто из них двоих быстрее?»
А они ему в ответ:
«Свет быстрей, конечно, Свет.
Но по правилам науки,
Чтобы исключить все трюки,
Надо опыт повторить»
Царь согласен. Так и быть.

Снова Свет, пронзая тучи,
Обгоняет Звук могучий,
Между небом и землёй
Золотой летя стрелой.

Царь опять к суду скорее:
«Кто теперь из них быстрее?»
«Свет быстрей, но третий раз
Будет истиной как раз».

Царь в раздумье… очевидно,
Чтобы было не обидно
Никому из храбрецов
И победа налицо
Перед всем народом стала,
Уклоняться не пристало
От сраженья в третий раз.
И дает такой приказ:
«Смежить копья в небе снова!»
А своё царёво слово
Он исполнит в тот же час!

Звук со Светом в третий раз
Высоко над головами
Над лесами и горами,
Над равниною широкой
Ради Зорьки ясноокой
В путь пустились в тот же миг —
Доказать всем, кто из них
И быстрее и достойней.
Снова день сменился знойный
Тёмной бездной роковой
И обрушился грозой.
Тучи в небе затолпились,
Закипели, задымились
И ударил гром! Но стрелы,
Светом посланные смело,
 Вновь быстрей достигли цели!

Все тут громко зашумели:
«Свет быстрей, Свет победил!
Нет сомнений, заслужил
Он руки принцессы ясной».

Царь своей рукою властной
Гул толпы остановил
И, сердясь, заговорил:
«Судьи пусть дадут ответ
Кто быстрее: Звук ли, Свет?»

Судьи все единогласно
Заключили: «Мы согласны,
Свет быстрей гораздо Звука!!!»

(А сейчас уже наука
Точно знает скорость света —
Триста тысяч километров
Он в одну секунду мчится!
Как тут нам не удивиться?!
Ну, а как же скорость звука?
Как гласит и тут наука,
Она меньше в миллион!!!
Вот такой диапазон.
Зная это, ясно стало,
Почему так запоздало,
Если мы грозу припомним,
Гром гремит от вспышки молний).

Царь доволен результатом —
Свет желанным будет сватом!
Свет и сам доволен очень.
Глядя Зорьке в ясны в очи
Смело за руку берёт
И к отцу её ведет:
«Государь, за всё простите
И наш брак благословите».
Царь, конечно, прослезился,
Вспомнив, как он сам женился,
И промолвив, наконец,
«Мир вам, дети», царь-отец
Обнял их, поцеловал
И тотчас же приказал
Пир устроить во дворце…

Ну а я скажу в конце:
Был, конечно, славный пир
И веселье на весь мир.
И как в сказках говорится,
Пили мёд, а не водицу…
На тот пир, мои друзья,
Приглашали и меня.
Там про них я всё узнала
И вам в сказке рассказала.

***

В дополненье к сказке новой
Научить я всех готова,
Если есть у вас желанье,
Как измерить расстоянье
До самой грозы гремучей.

Вот как мы ответ получим:
Как увидим вспышку молний,
На часах своих запомним
Сразу время, а потом
Засечём, когда уж гром
Грянет мощно, зааукав…
И помножив скорость звука
На всё время опозданья
Мы получим расстоянье!

***

А теперь всем спать пора.
До свиданья, детвора.
Завтра всем напишет снова
Сказку ваша М. Серова.


Все на птичий фестиваль!

Посвящается Всемирному дню птиц, который празднуется каждый год 1 апреля, начиная с 1906 года.

Птицы приняли решенье:
«Всем пернатым поколеньям,
Кто бы ни был на земле,
Впредь, отныне, по весне,
В день, который на неделе
Будет первое апреля,
Лишь заря раскрасит даль,
Начинать свой фестиваль:
Песни, музыки, оркестра!
И, начавшись в одном месте,
Пусть пройдёт во всех краях:
В парках, замках, на полях, —
Праздник творчества для птиц!
Лозунг: «Дружба без границ»

Тут же всем без промедленья
Разослали приглашенья.
И теперь вот без различий
Все спешат на праздник птичий.

***
Две Сороки прилетели.
— Хорошо, что мы успели!
В первый ряд партера сели,
Затрещали, загалдели…
Так уж громко стрекотали,
Что друг друга не слыхали.

Длиннохвостые болтушки
Будут в хоре петь частушки!

***

— Чик-чирик! Чик-чик-чирик…—
Чей скажите это крик,
Кто щебечет из ветвей?
Это шустрый Воробей! —
Звонкой песней безмятежной
Трель выводит очень нежно.

Мы в свой хор его возьмём. —
Пусть поёт он с Соловьём!

***

— Каррр, —
Ворона появилась…
Завертелась, закружилась
Перед зеркалом в фойе.
В чёрном платье и колье.
— Кар…кар…кар...
Ворона тоже
Петь со сцены соло может! —
Заявила и пошла
За кулисы, не спеша…
По-французски чуть каррррр…тавит
И немножечко лукавит,
Ведь играть на саксофоне
Будет в этот раз Ворона!

***

А в окно уже стучится
Из Синичек вереница!
В светло-синеньких платочках,
В жёлтых кофточках, носочках.
— Синь-синь-синь, —
Кричат Синички, —
Хоть мы птички-невелички,
Но так весело живём,
Что всегда везде поём!

— Проходите, всё понятно, —
Голосок у вас приятный…

***

Из-за моря, наконец,
В зал пожаловал Скворец!
Как же, как же, без Скворца,
Без такого вот певца?!
Мастер щёлканья и свиста,
Да с талантом пародиста —
Область звуков — бесконечна!
Будет соло петь, конечно.

***

Долго
Ждали
Дирижёра —
Многозвучным
Птичьим хором
(Ходят толки и молва)
Управлять будет
Сова!!!

***

Снова вдруг родился слух:
«На концерт спешит Петух!»
Ходят также разговоры,
Для красы надел он шпоры,
При мундире, с гребешком…

Мы довольны Петушком —
«Ку-ка-ре-ко» — ария
Есть в конце сценария.
Он заливисто поёт.
Никогда не подведёт.
Выправка у Петуха
Тоже очень неплоха…

***

Поприветствовав друзей,
Объявился Соловей!!!
Зал взорвался от восторга —
Несомненно, тут без торга,
Равных в пенье ему нет
Никого на целый свет.
Он поёт самозабвенно,
Нежно, громко, вдохновенно,
С перекатами, отчаянно —
То с восторгом, то печально…
Звук идёт неторопливо,
Плавно, с паузой, красиво…
Его песня изумляет,
Окрыляет, вдохновляет!
Чудом кажется в ночи!
Он поёт — и всё молчит…

***

Неожиданно для всех
Чтобы не было помех,
Наложений, шума, фона
Попугай у микрофона
Вдруг пощёлкал чем-то громко
И, присвистнув звонко-звонко,
Произнёс:
— Мммадаммм…мммесье…
Попугай — конферансье!

У него большой талант
И со зрителем контакт!

***

Вот и новые артисты:
Музыканты-гитаристы.
— Вжик, вжик, вжик, —
Как ритм-гитара,
Выпь, вспорхнувши, прокричала.
И в ответ ей:
— Пинь… пинь… пинь, —
Полетело в неба синь,
Попадая точно в такт.
Сразу видно, не простак
Покорить решил нас песней.
Это Зяблик всем известный!
—Трррю, трррю, трррю, витт-тии, ви-чу!
На концерт я к вам лечу…

— Что ж, пожалуйста, мы рады.
Поиграйте нам с эстрады.

***

С ними Дятел — барабанщик.
Он строитель и чеканщик,
Доктор и телеграфист,
И, конечно же, артист
Из него хороший вышел, —
Мы в оркестр его запишем.

***

Наконец-то прилетели 
Пять весёлых Свиристелей!!! —
Свист художественный новый
Показать они готовы.

Мы давно их ожидали
И с утра переживали:
Получили или нет
Пригласительный билет?

***

Кстати, прямо на опушке
Повстречалась им
Кукушка! —
Математик, программист,
Вместе с тем, большой артист.
Кто не знает здесь, в лесу,
Её чёткое «Ку-ку»?!

— Так и быть, скажу, чтоб знали:
Мы в жюри её позвали!

***

Вдруг послышалось:
— Вить-вить…
Кто так может говорить?!
А потом:
— Тюрр-тюрр-пирю…
Фить-пирю…фить-фить-пирю!
Перепёлка! Это точно.
Пригласим её мы срочно
(А то может улететь…)
В птичьем хоре вместе спеть,
А потом отдельную
Песню колыбельную!

***

А кто там воркует нежно
И урчит так безмятежно,
Ходит, цокая, кругами,
Громко хлопает крылами,
В сизых кофточках и юбках?
Это Голубь и Голубка!
Их прославленный дуэт
Всем известен много лет.
Будут петь они романсы
И кружиться в венском вальсе.

***

Это что же за картина:
Два высоких господина
В красных ботах и пальто
Ходят важно.
Это кто?
Ущипнуть всех норовят,
То гогочут, то шипят…
Показали два билета
И скорее до буфета —
Съесть кусочек пирога…
А они в ответ:
— Га-га…
Мы же Гуси с длинной шеей,
Любим то, что повкуснее…
К вам наш путь был очень труден…
Задираться мы не будем,
Просим: вы нас извините…

— Ладно, что уж, проходите…
Гуси — просто зрители,
Пения ценители!

***

Хорошо пошли процессы!
Но… какой концерт без прессы?
Что же делать, как же быть,
Может, Галок пригласить?
Встретить их повсюду можно.
Любопытны, осторожны.
Шумной шустрою толпой
На концерт летят любой.
Всё опишут очень метко
В многочисленных заметках:
Кто стихи читал, кто пел,
Что хотел и что сумел…
Только больно уж речисты
Эти Галки-журналисты!
Но зато в журналах летом
Всё прочтете вы об этом!
 
Говорливость им простим
И, пожалуй, пригласим!

***

Пусть ещё снежок кружится,
Март в сугробах, как февраль,
Но летят уже к нам птицы
На весенний фестиваль!
Их приветствует природа
И готовит им леса —
Лейтесь ввысь, в синь небосвода,
К солнцу, птичьи голоса!
Пойте, птицы, пойте, птицы,
На лугах, в лесах ветвистых,
Жарким днём и на рассвете,
Славя дружбу на планете!



Наталья Комарова,
Витебская область, агрогородок Мошканы,
Беларусь.

Аист в красных ботах

Век прожили старики Иван да Марья, а «аиста в красных ботах» им ещё видеть не доводилось.
Смастерил на крыше старенького дома аист себе гнездо, да и поселился в нём. Аист как аист, вот только обут он был прям как человек в красные лаковые сапожки. От того и прозвали птицу в селе «аист в красных ботах».
А старикам во сто лет, что за забота: сон да ленота. Вот и стали они за аистом тем наблюдать: дни да ночки коротать.
Аист утром встаёт — голосисто поёт,
Каблучками стучит — старым спать не велит.
Старики уж на крыльце — смех, улыбка на лице:
— Раньше б нам такую птицу — мы б умчались за границу.
— Наша жизнь была б гастроли — не бывает лучшей доли.
Аист в клюве мышь несёт, бабе в ноги кладёт.
Гордо кланяется птица, круть, и в небе уж кружится.
Баба мышью той довольна; дед вздыхает тяжко больно:
— Мышь-то, что, пустое, право, бабе глупая забава!
— Хоть забава и глупа, птица всё ж, Иван, умна!
Аист умный день парит, старикам чудо велит:
Бабе шёлковый платок, деду парочку сапог.
Старики уж на крыльце — смех, улыбка на лице:
— Ни за что такую птицу не отпустим за границу.
Будет с нами зимовать — век наш старый доживать.
А однажды при луне, деду с бабкой на крыльце аист басенку завёл.
Небо, мол, престол у Бога, а земля подножек… Да на том так заплясал, не жалея ножек. Осмотрелся, встрепенулся:
— Звёздочки — оконца. Из них ангелы глядят, пока взойдёт солнце.
Иван Марью обнимает, к сердцу лихо прижимает.
— И откуда ж божья птица басни басить мастерица? — удивляется старик. К речам умным не привык.
— Отпустите, вольну птицу. Ткну в луну свой клюв, как спицу.
— Да, да, да, — бабка пропела.
Деду чудо плешь проело.
Птица в небо умыкнула. Луна бабке подмигнула.
Фейерверка, не дождавшись, дед вздремнул, прям на крыльце.
Марья сбросила улыбку, поменялась в лице…
Ночь прошла, а вольна птица не спешила воротиться.
Дед заел скуку махоркой, баба сладкою морковкой.
Не стучит по крыше птица; деду с бабой не сидится.
В селе тишь да благодать, только птицы не видать.
Шла бабуля не спеша, наступила на ежа.
— Ой, ай, о-я-ёй! Я-ёй!
И помчалась без оглядки, то не спорт и не припадки.
— А-а-а! Ой-ё-ой-ё-хо-хо! Аист, где ж ты? Далеко?
Почём знать, чего не знаешь…
— Задним умом дела не поправишь! — дед бежит уж за бабулей.
А она несётся пулей.
Ежа не в чем упрекнуть, ей бы аиста вернуть.
День прошёл, другой, и вскоре радостью сменилось горе.
В гнездо аист воротился, в пляс, как водится, пустился.
Хозяева уж на крыльце — смех, улыбка на лице:
— То не сон и не луна, птица божья не одна?!
— Скачут шибко, ать да ать — им бы крыши не сломать!
Аист к бабе опустился, в ноги низко поклонился.
Деду крылышко подал, руку накрепко пожал.
Рядом с ним и стройна птица — в красных ботах молодица:
— Будем с вами зимовать, чтоб вам скуки не видать.


Аист в красных ботах
(Продолжение)

Век прожить, скажу я вам, из родни поймать жар-птицу.
Ни журавль, ни синица годы ткать не мастера. Не умеет ткать и аист, хоть и в ботах ходит птица, но зато его соседству рады старики всегда.
С тех пор как на крыше старенького дома Ивана да Марьи поселился аист в красных ботах, дни стариков стали не проходить, а пролетать. По сердцу пришлась хозяевам и невеста аиста — в красных ботах молодица.
Птицы утром встают — голосисто поют,
Каблучками стучат — старым спать не велят.
Хозяева уж на крыльце — смех, улыбка на лице:
— Боты все уж истоптали, лучше б крышу залатали. Скачут шибко, ать да ать.
— Хватит, Марья, причитать!
Призадумался дедуля: не глупа его бабуля.
Крыша дома покосилась, благо, что не проломилась.
Но от тесного соседства нет, увы, ни сил, ни средства.
Почесал Иван затылок и пошёл сон досыпать.
— Весь ответ. И спорить не с чем, рад, что есть, кому скакать.
Марья кланяется птице — в красных ботах молодице.
— Вы бы крышу залатали, чтоб соседи не брехали.
Аист сердечный день парит да всякий раз чудо велит. От тех чудес ты так сияешь, что всю округу озаряешь.
Я, не подумай, не ворчу. Я с чудом встретиться хочу.
Вокруг тебя кружить готов аист хоть тысячу кругов. А Ваня мой, что тут сказать, — ему бы только подремать.
Присела бабка у крыльца, улыбку сбросила с лица. Забыла напрочь, что сказала и сладко-сладко задремала.
Птица крылом правым взмахнула, крышу с гнездом как ветром сдуло.
Старики уж на крыльце — не смех, а слёзы на лице:
— Эх, Марья, баба, что сказать, тебе бы только причитать. Недаром: доброе молчанье дороже всякого ворчанья.
— Напрасно, Ваня, ты лукавишь, крышу молчаньем не поправишь.
— На всё, про всё у тебя ответ. А крыша где? А крыши нет?!
Аист с неба опустился, бабе в ноги поклонился.
Деду крылышко подал, руку накрепко пожал.
А как крылом правым взмахнул, крышу с гнездом дому вернул.
Иван Марью обнимает, к сердцу лихо прижимает.
— И откуда ж божья птица чинить крыши мастерица?
— Такие, Ваня, чудеса.
— Что дыбом, Марья, волоса!
— Нам, стало быть, на потешенье, а всем соседям на удивленье.
Баба крышею довольна, дед вздыхает тяжко больно.
— Слепцы мы Марья и глупцы: в гнезде копошатся птенцы.
Рядом с ними стройна птица — в красных ботах молодица.
Учит с малу танцевать — боты красные топтать.


Береги влюблённых, Бог

Дождь стучит по окнам, крыше; из-под пола лезут мыши. Деду с бабкой серый день грусть несёт, тоску да лень.
— Было время, Марья, всё же. Были краше мы, моложе. Ты была, как майский день!
— А теперь мрачна, как тень. Хватит, Ваня, о былом, — мыши стонут под полом.
Завершился диалог — дед подался за порог…
— Было время, Ваня, всё же. Ты мне был всего дороже. За тобой я б, как ракета, полетела на край света.
Марья в зеркальце взглянула да к подушечке прильнула:
— Силы нет «дышать былом» при здоровии худом.
Тут как тут дед воротился да над бабкою склонился.
— Приходи-ка на свиданье ты ко мне под вечер, Марья. У широкой, у речушки пропою тебе частушки.
Вечер. Бабка нарядилась, дому низко поклонилась и пошла, как есть, к речушке слушать Ванины частушки.
В тот же миг тропинка сжалась. Прочь ушли тоска, усталость. Туман завился у ног.
— Береги нас с Ваней, Бог!
Иван Марью обнимает, к груди жадно прижимает, в щёки алые целует да цветочками балует.
Расплылась в улыбке бабка:
— Я на ласки твои падка! Эх, Ванюша, голубочек, жаль, не долог вечерочек.
Дед бабуле подмигнул да частушку затянул:
— А у речки, у реки
Клевер косят мужики.
А мы с Марьею вдвоём
Щавель у реки жуём. У — ух!
Тут и бабка подхватила:
— Голосок твой как свирель,
В сердце девичьем — апрель!
Я так счастлива, Ванюша,
Что река бежит быстрей….
Ночь в права свои вступает. Иван Марью обнимает:
— Нам ль с тобой в печали жить, коль умеем так любить?!
Засмеялась вдруг Река, заплескала в берега:
— Вас седьмой десяток вижу, песнь одну да ту же слышу. Седина в висках и что же? Тем друг другу вы дороже! Прощай, вечер, вечерок! Береги влюблённых, Бог!
Рассыпай, Царица Ночь, звёзды, да поярче, чтоб влюблённым не спалось, а любилось жарче!
Добротворная Землица, ослабь притяженье, дай от чувств подняться в небо паре на мгновенье!
Тут как тут Царица Ночь звёзды разбросала, чтобы небо для влюблённых ярким-ярким стало.
И Землица притворилась на мгновенье спящей, чтобы вдоволь насладиться парочкой парящей.
Иван Марью обнимает, к груди жадно прижимает, в щёки алые целует, ласкою своей балует.
— У широкой, у речушки я пропел тебе частушки. Впору путь домой держать.
— Хорошо-то как летать!
В тот же миг Времечко сжалось, дабы ночь за час промчалась…
Утречко в права вступает. Марья Ваню обнимает:
— Нам ль с тобой в печали жить, коль умеем так любить?!


Чудо русская душа

Тишь стоит как тын в избе. Завтрак стынет на столе. Дед от бабки взор отводит. Бабка разговор заводит:
— Что ты, Ванечка, сидишь, весь хмурной, в окно глядишь. Каша уж совсем остыла. Чай на травах заварила.
— Щи да каши надоели, зубы все на них уж съели… Жаль, не батенька я царь — всероссийский государь. Пожелал бы порося, потрохов гусиных, зайчика в лапше, куря, жареных павлинов. Карася с бараниной, жаворонка с шафраном, похлёбку из рябчиков с каштаном, пармезаном.
— Галеты из устриц, пулярду с грибами, осетрину, севрюгу, куря с огурцами. Пожеланием одним, Ваня, сыт не будешь. И словцом, как не старайся, пищу не добудешь. Без работы, мой милок, печь совсем остыла. Принесу-ка я дровишек, пока не забыла.
Бабка Марья за порог, дедка на диван прилёг:
— Да, бабуля— хороша. Есть и сердце и душа!
Печь хозяйка истопила и про мужа не забыла.
— Ты, Ванюша, не скучай, ляг, газетку полистай, семечек кулёк слущи, а меня под вечер жди. Как вернусь к тебе домой: будет пир у нас горой!
Вышла Марья на крыльцо, сапоги обула. Вытерла платком лицо, к лошади прильнула.
— Липисина, Липисина, резвая лошадка, ждёт с тобою нас охота, «наша доля сладка». Я в клубок мотаю нежность, чтоб Ванюша размотал. А он внемлет, что не утро: «Я от каш твоих устал».
— Гончие: Тявкуша, Душка, Добывай и Выручай. Где Добыча, где Будило? Подымай? А, Подымай?
Гончие к ногам припали да хвостами завиляли. Юлой крутится Тявкушка, в глаза бабке смотрит Душка.
— Милые мои, мои родные, ласковые, взводные. Всех люблю вас, всеми рада. Зверя нам добыть бы надо!
— Тяу, тяу, тяу, — лает Тявкушка. Лижет руки Марье Душка.
Бабка принесла седло, стремя натянула. Взяла доброе ружьё, к лошади прильнула.
— Держись, Липисина, наравне с Тявкушей, не бей верных гончих, выстрелов не слушай!..
Ветер в спину, воздух свеж. Греет бабку луч надежд.
Час истёк, и у ног Марьи — болотна дичь, заяц — русак. Снимает бабка с плеч с охоткой большой порожний свой рюкзак.
— Липисина, Липисина, добрая лошадка, поохотились мы славно, наша доля сладка.
— Гончие: Тявкуша, Душка, Добывай да Выручай. Ай, Добыча, ай, Будило, Подымай! Мой, Подымай!
Гончие к ногам припали да хвостами завиляли. С ног сбивает Добывай, скачет белкой Выручай.
— Милые мои, мои родные, верные друзья, взводные. Всех люблю вас, всеми рада, рябчика добыть бы надо!
— Тяу, тяу, тяу,— лает Тявкушка. Лижет руки Марье Душка.
Лежит зайчик в рюкзаке, бьётся уточка в руке. Душа блаженна, нараспашку…
— Не промахнуться б только в пташку. Как же охотиться охота?! Не улетело б сыро мясо, не засосало б черно болото…
Белочку берут собачкой, рябчика — влекут удачкой!
Выстрел, другой. Да! Рябчик есть! Знать, быть костру, должно присесть.
— Как же охота хороша!— ликует женская душа.
— Липисина, Липисина, тихая лошадка, буду рябчика готовить, наша доля сладка.
— Гончие: Тявкуша, Душка, Добывай да Выручай. Где Добыча, где Будило, Подымай? Эй, Подымай!
Гончие к ногам припали да хвостами завиляли. Носит сучья Марье Душка, птицу потрошит Тявкушка.
— Милые мои, мои родные, исправные мои, лихие. Всех люблю вас, всеми рада, костёр нам развести бы надо!
— Тяу, тяу, тяу, — лает Тявкушка. Рюкзак тянет бабке Душка.
Костёр Марья развела, на земельку прилегла.
С огня рябчика вкусила и про Ваню не забыла:
— Впору нам скакать домой. Будет пир в доме горой!
На царское место усажен Иван. Блестит на Иване злачёный кафтан. Трещит шаткий стол от серебряных блюд. Роскошные яства хозяина ждут: похлёбки, меды, утка с соком, галеты, ватрушки, блины, икра, заячьи котлеты. Доволен Иван и судьбой и хозяйкой:
— Нет хуже напасти жить в браке с лентяйкой.
Да, ты, Марьяша, хороша. Гуляй же, русская душа!
Вышла Марья на крыльцо, сапоги обула. Вытерла платком лицо, к лошади прильнула.
— Липисина, Липисина, добрая лошадка, наша доля непростая: на душе заплатка. Рад и весел мой Иван, от души наелся. Так старался всё вкусить, что аж раскраснелся. Я же всё мотаю нежность молча, робко, не спеша…
Всех накормит, обогреет русской женщины душа!



Наталья Соколова,
г. Белогорск, Россия.

Новогодняя сказка

Жила на небе маленькая Звездочка. Стало ей как-то скучно одной жить, и решила она по свету полетать да себя показать.
Летала она, летала, и увидела странную планету, покрытую белым пушистым снежным покрывалом. Подлетела ближе, как вдруг услышала чей-то плач. Звездочка еще ниже опустилась. Плач раздавался из-за большого сугроба, который закрывал проход к огромной ели.
Звездочка спросила:
— Ты кто? И почему плачешь?
— Я не плачу, — раздался тонкий голосок. — Уже не плачу, — сердито повторил голос и тут же всхлипнул. Через некоторое время из сугроба показалась голова с длинными ушами. Это оказался маленький зайчонок. Он огляделся и никого не увидел. Слезы его сразу высохли от удивления и страха.
— А кто со мной сейчас разговаривал?
— Это я, Звездочка.
—А где ты, я тебя не вижу, — Зайчонок оглядывался в поисках говорящего.
— А ты голову подними и посмотри.
Зайчонок пошевелил ушами, поднял голову и увидел маленькую звездочку, висевшую на зеленой еловой лапе.
— Какая ты красивая! — восхитился малыш. — Тебя, наверное, все любят, а меня одного бросили, — и снова заплакал.
— Не плачь, маленький. Что я могу для тебя сделать?
— Не знаю. Скоро Новый Год, все мои братья и сестры ушли на большую поляну праздник встречать, а меня не взяли. Сказали, что я ни одной игрушки на елку не принес. А я еще маленький, где мне их искать?
— Не переживай, малыш, я тебе помогу. Веди меня на ту поляну, где будет праздник.
Зайчонок бежал впереди, а за ним летела яркая Звездочка. На поляне она увидела пушистую елочку, вокруг которой собрались звери. Но они не были веселые: скоро Новый Год, а их новогоднее дерево так скромно украшено.
Звездочка облетела елку, обсыпала ее своими искрами, и елка засверкала.
— Ах, как красиво! — звери смотрели на волшебство и не верили своим глазам. — Кто это так красиво украсил нашу лесную красавицу?
— Это моя новая подружка Звездочка, — Зайчонок вышел вперед и указал лапкой на гостью. — Это она смогла нам праздник устроить.
Звездочка, сделав круг вокруг елки, нашла себе уютное местечко на самой макушке, и рассыпала целый сноп разноцветных искр, от которых весь лес осветился яркими огнями.
— С Новым Годом! — закричали звери. — С Новым счастьем!
А потом все танцевали под елкой, благодарили Звездочку и просили ее остаться.
Но Звездочка сказала, что ей пора возвращаться. Она была очень рада, что у нее появилось так много друзей. Она обещала вернуться через год.
Зайчонок был очень счастлив, что нашел себе друга, который устроил такой веселый праздник. Он принес Звездочке большую еловую шишку на память.
— Ой, а мне никто никогда не дарил подарки. Спасибо тебе, малыш, я его сберегу, — сказала небесная гостья. В знак благодарности она сотворила из своих искр блестящий бантик и повязала на шею Зайчонку. А потом улетела.
Звери долго махали ей лапками вслед.


Как аукнется, так и откликнется

Что-то странное творилось с погодой. Не успел наступить ноябрь, как выпал снег. А в декабре вдруг налетел циклон. В школе было холодно, потому что в окна дул ветер, а на улице властвовали сильные морозы, пробирающие до костей. Всех детей отправили на каникулы на неделю раньше.
— Что за погода? — ворчала Светка. — Как быстро осень пролетела! А сентябрь будто исчез. После августа сразу октябрь пришел, даже Золотой Осени не было. Все листья сразу пожухли и опали. И зима быстро наступила. Как печально!
— Света, ты чего грустишь? — раздался тихий голос.
Светка оглянулась, но никого не увидела. «Странно, — подумала девочка. — Мне показалось или в ушах звенит?»
— Света, посмотри на лампу, — снова раздался голос.
Девочка взглянула на темную лампу и увидела светлую блестящую точку, которая перемещалась и мигала.
— Ой, а ты кто? — от неожиданности Светка чуть со стула не свалилась.
— А я волшебный Огонек. Без меня Дед Мороз елку не зажжет и салюта не будет.
— А как ты сюда попал? Свет же отключен, ветер провода где-то порвал. И почему ты один? А где твои братья?
— Моих братьев и Сентябрь похитила Кикимора Болотная. Она решила отменить Новый Год и забрала все волшебные огоньки. Я один успел спрятаться.
— А как твоих братьев вызволить?
— Нужно на болото идти, в самое логово Кикиморы. Но Кикимора не одна все это задумала. Есть у нее еще помощница.
— Баба Яга? — глаза Светки от страха стали огромные.
— Нет, не Яга. Ее саму в избушке заперли, чтобы не мешала. Она-то меня и спасла, а потом за помощью отправила.
— А кто же тогда Кикиморе помогает? — удивилась девочка. В сказках она читала, что Баба Яга и Кикимора могут устроить какую-нибудь гадость.
— Даже называть не хочется, — вздохнул, вернее, мигнул Огонёк. — Это злыдня похлеще Кощея будет. И зовут ее Лихо Одноглазое.
— Что же делать? — Светка задумалась. — Решено! Идем выручать Сентябрь и твоих братьев.
Девочка быстро сообразила, что нужно взять с собой: собрала в ранец ручки, цветные карандаши, альбом, большой зеленый ластик, свисток и свое любимое зеркальце. Надела шубку и шапку. Потом подумала, и захватила несколько бутербродов на всякий случай.
— Я готова. Пошли, — скомандовала Светка Огоньку. — А как мы до болота доберемся? Болото далеко.
— Света, не волнуйся. Я знаю самый короткий путь. Но помни: смотри во все глаза и слушай, раскрыв уши. Кикимора может обмануть, — Огонек ярко засветился, подлетел к стене и сделал большой круг. На белой поверхности стены открылся проход в темный дремучий лес…
— Заходи скорее, а то закроется, — велел Огонек. — Мы сначала Бабу Ягу освободим, а она нам подскажет, что дальше делать.

***

Светка шагнула в проход и оказалась прямо у избушки на курьих ногах. Ноги были обмотаны ржавой цепью, а на двери висел огромный замок.
— Да-а-а, — пробормотала Светка. — Это же надо, как избушку изуродовали! Бедные курьи ножки!
Девочка попробовала руками распутать цепь, но ничего не получалось. Пока она возилась и кляла жестоких злодеев, из избушки послышался чей-то кашель. Светка подняла голову и увидела премилую старушку.
— Бабушка! Так вас в домике заперли?
— Заперли, милая, заперли. Тебя Огонек привел? Значит, ты все исправишь. И не забывай, что ты в сказке.
— Так вы и есть Баба Яга? — Светка на траву уселась от неожиданного прозрения.
— Она самая. Ты заведи себе за правило не удивляться, а принимать все как должное. Покопайся в своем мешке, может, чего нужного найдешь, — похоже, Яга знала, о чем говорила.
Светка сунула руку в ранец, а ей в ладошку что-то мягонькое запрыгнуло. Девочка увидела большой зеленый ластик, который подскакивал от нетерпения приступить к действию.
Света ластик подбросила, а тот прямым ходом к цепи подлетел и стер ее мгновенно. Потом он еще раз прошелся по курьим ногам, стирая с них все ранки и царапинки, и только потом вернулся в ранец.
 Одна курья нога приподнялась и Света нашла под ней ключ от замка. Девочка открыла дверь, вошла.
 Яга к тому времени успела приготовить вкусный чай, напекла плюшек и ждала гостью.
— Проходи, садись. Испей чайку ароматного. А потом я тебя научу, как Сентябрь с огоньками спасти. Да и кот мой, Черныш, пропал. Никак, болотница забрала?
Только сели за стол, как избушка зашаталась, потом наклонилась и…
— Я вот тебе подпрыгну! — закричала Яга. — Огонек! Быстро в дом! Ишь, удумали в теннис поиграть! А мы как чай пить будем? Чуть посуду не переколотили!
Огонек влетел в дом и смущенно стал переливаться.
Яга погрозила ему пальцем и рассказала, что курьи ноги с огнями любят в пинг-понг поиграть. А сегодня от радости чуть самовар не перевернули.
После чая Яга научила Свету, куда идти:
— Огонек будет твоим проводником. Куда он — туда и ты.
— А я думала, ты мне клубочек дашь, — разочарованно пробурчала Света.
— Сказок начиталась? Идите уж. Счастливого пути!

***

Огонек и Светка быстро удалялись от избушки гостеприимной Бабы Яги. Лесная полянка сменилась дремучими дебрями, созданными переплетенными еловыми лапами. Становилось все темнее и страшнее. Свете казалось, что из-за каждого дерева сейчас выскочит чудовище и схватит ее.
— Света, не мечтай так мрачно, — зашептал Огонек. — Здесь нет никаких чудовищ, только нечисть. Думаешь, Кикимора просто так Сентябрь похитила? Что-то здесь не так…
— А что неправильно? Кикимора она и есть Кикимора, — буркнула Светка.
— Тихо! Почти пришли.
Огонек медленно перелетал от одного дерева к другому, приближаясь к болоту.
— Смотри! Видишь кочку? Там и живет эта бестия.
Светка посмотрела и увидела маленький домик, покрытый лишайниками и водорослями. Был он такой неухоженный, что ей стало жаль Кикимору. Девочка решила открыто подойти к нечисти и просто попросить отпустить пленников.
Не успела она сделать шаг, как вдруг споткнулась на ровном месте, упала и больно ушибла ногу. Потом раздался ехидный смешок:
— Ну, как? Еще добавить?
Светка оглянулась и перед ее глазами предстала странная особа: косматая, неумытая, одетая в лохмотья. «Это же Лихо Одноглазое!» — сразу поняла девочка.
— Молодец! Соображаешь! И что ты надумала сделать? Нас с Кикимошей праздника лишить? А ведь скоро Новый Год! Мы и елку уже нарядили, и хороводы разучили. А ты явилась и все нарушаешь! — ругалось Лихо.
— Постой, Лихо! Не шуми. Я ничего не нарушаю, я помочь пришла. Посмотри на себя! Как ты такая лохматая праздновать будешь? Давай я тебе косичку заплету?
Лихо подумало и согласилось. Светка достала из рюкзачка щетку и начала причесывать Лихо. Нечисть ойкала, вертелась, но девочка терпеливо распутывала колтуны на голове лесной дамы. Наконец, коса была заплетена. Света подала Лиху зеркальце на себя полюбоваться, да не ожидала, что Лихо от радости в обморок упадет.
— Что это с ней? — оторопела Светка.
— А Лихо в зеркало никогда не смотрелось, увидело свое отражение и самой себе подножку подставило. Пусть пока поспит, а мы в домик пойдем, — Огонек решительно двинулся вперед.
Светка укрыла спящую красавицу еловыми лапами и поспешила за проводником. Да вдруг остановилась, вспомнив поговорку, про разбуженное Лихо. Девочка сунула руку в рюкзак, пошарила и нашла то, что осталось еще с лета — зеркальные очки. Она надела их на Лихо и только тогда побежала в домик Кикиморы.

***

В домике было грязно, неуютно и тихо. По углам висела древняя паутина, пол покрыт толстым слоем глины, посуда немыта.
— В такой грязи даже мыши жить не будут, — ворчала Света, собирая паутину метлой. Девочка и пол отскребла от грязи, и посуду вымыла да по полкам расставила. Нарисовала вазу с яркими цветами и на стену повесила.
— Вот и управилась. Теперь надо Кикимору звать, пусть она скажет, где Сентябрь, — решила Светка, доставая из рюкзака свисток.
— А чего меня искать, я здесь, — раздался тихий голос, а потом и сам Сентябрь вышел из-за печки. — Я давно жду, когда меня отсюда заберут, сам выйти не могу, Лихо не пускает. Вот и прячусь за печкой.
— А ты не бойся, мы тебя здесь не оставим, — пообещала Света. — Еще бы огоньки найти.
— Огоньки пока спят. Они всю ночь трудились — по болоту блуждали, путников заманивали. Так Кикимора велела. В подполье они. Но лезть туда я вам не советую — пропадете.
— Спасибо, Сентябрь, за предупреждение. Тогда я Кикимору зову, — Света поднесла к губам свисток и дунула. Она выводила такие мудрёные трели, что можно было заслушаться ее художественным свистом.
Кикимора тоже услышала необыкновенные мелодии и побежала на звук. А свист-то из ее дома разносился по всему лесу!
— Кто посмел! — болотница влетела в свою кочку и остановилась, как вкопанная. — Что это? Откуда это? Как это? — бормотала нечисть, увидев в доме чистоту и порядок.
— Кикиморка, проходи, не стесняйся. Мы тут все свои. Чаю хочешь? — ласково спросила Светка.
— Какой чай? У меня его отродясь никогда не было! — пробормотала болотница. — Да и к чаю нет ничего, — смущенно продолжила нечистая сила.
— Зато у меня есть, — Света достала из рюкзачка бутерброды и подала хозяйке дома. — Хочешь? На, поешь.
Кикимора опасливо взяла один бутерброд, понюхала и надкусила. А потом с жадностью съела.
— Как вкусно! Спасибо, накормила. Что ты хочешь за это?
— Освободи Сентябрь и огни. А то без них Новый Год никогда не наступит. Пожалуйста, — девочка смотрела на Кикимору со слезами в глазах.
— Хм… А как же я и Лихо? Нам без праздника оставаться?
— Да нет. Мы и вас приглашаем на нашу елку. Отпусти пленников, — Света, как могла, уговаривала Кикимору.
— Ладно, отпущу, — вздохнула болотница и полезла в подполье. Она вынесла оттуда резной ларец и протянула Свете. — Держи, все огни здесь.
Света взяла ларчик, поблагодарила Кикимору и собралась, было, уходить, как раздался грозный окрик с улицы:
— А ты, болотное создание, всех ли пленников освободила? Где мой кот? — это Баба Яга на ступе прилетела за своим Чернышом. — Отдавай кота!
— Да нету у меня твоего кота, и никогда не было, — пожала плечами Кикимора. — Я не знаю, где он.
— Я знаю, — подало голос проснувшееся Лихо. — Свататься он пошел. Вернется сам и семейство приведет, — Лихо встало, потянулось и в зеркальце снова взглянуло, — Ах, как я хороша! И очки мне к лицу.
— Лихо, ты очки не снимай, не порть праздник своими проказами, — попросил Сентябрь.
— Да я и не собираюсь. Мне тоже повеселиться хочется. Яга, а где твоя Избушка?
— Не пришла. Обижена она на вас. Вы же ей курьи ноги цепями поранили.
— Зови Избушку, мы виниться будем, — упросило Лихо. Яга свистнула, гикнула, и вскоре раздался топот, сопровождаемый треском ломающихся веток. А вот и Избушка на курьих ножках. Явилась, не запылилась.
Кикимора и Лихо встали перед Избушкой на колени и начали виниться:
— Мы больше не будем, мы больше не будем.
Мы, можно, на празднике вашем побудем?
Мы старые волки болотной эстрады.
Для вас показать свой концерт всегда рады.
— Зря, что ли хороводы разучивали. Айда к нашей елке!
Вся компания вбежала в избушку и поехала на большую поляну…

***

…Светка раскрыла глаза и уставилась на горящий светильник. «Как это я умудрилась на столе заснуть? И сон такой красочный приснился». Она посмотрела на стену и ахнула. На стене переливалась всеми цветами радуги надпись «Спасибо! С Новым Годом!»
Света выглянула в окно. За окном шел декабрьский снег.


Заяц белый, куда бегал?

«Внимание: розыск!
В районе городского парка 13 октября пропала девочка по имени Ирида. Установлено, что ребенок возвращался из школы через парк вместе с группой других детей. По рассказам очевидцев, Ирида отстала от остальных, что-то увидев. Домой девочка не приходила.
Особые приметы: волосы рыжие, глаза зеленые, возраст 10 лет, одета в ярко-красную куртку. Просьба ко всем видевшим данного ребенка сообщить в милицию в Бюро розыска».
Газета «Вести»

Через пятнадцать лет

Влада торопливо шла по улице, пряча лицо от холодного зимнего ветра в теплый меховой воротник. Девушка была расстроена. Но это слабо сказано. Она была зла! Злилась на начальника, который не принял ее эскизы декораций для новогоднего бала, на коллегу, которая подставила и подсунула свой проект. Но еще больше ­— на Славку. Он обещал приехать на выходные, но не приехал. Командировка, видите ли, затягивалась на неопределенное время. А он так ей был нужен! И теперь Владе придется зализывать раны самой.
— Ну, ничего, приедешь. Я тебе все скажу, что думаю, — кипятилась девушка, едва сдерживая слезы бессилья и отчаяния, стремительно шагая по улице. Редкие прохожие оглядывались на девушку, да только Владе совсем не было дела до остальных людей. Своих проблем выше крыши.
В расстроенных чувствах она не заметила, как ноги привели ее в самый дальний и скрытый от чужих глаз уголок городского парка. Влада была слишком горда, чтобы показывать свою слабость кому попало. Она присела на лавку, достала зеркальце, вытерла слезы и улыбнулась своему отражению. Сразу же стало легче. И только потом обнаружила, где была.
Девушка осмотрелась и заметила, что находится в удивительно живописном месте. По календарю конец декабря, на улицах города снег, а здесь листья были раскрашены в яркие цвета и только начинали опадать.
«Почему я этой красоты не замечала? — восхищенно подумала Влада, совсем забыв, что в городе была зима. — Знала бы, еще раньше пришла».
— Обрядилась Осень
В листики бордовые,
Желтые и красные,
Кое-где зеленые.

Песнь ее разносится
Ветерком игривым.
Вместо Лета Осень
На смену заступила.

Листья с тихим шепотом
Плавно опадают…
Осень нежно, нежно
Солнце обнимает, —
Девушка шептала короткий стишок, который возник в голове при виде осенней красоты.
В этом месте парка стояла настоящая ранняя осень, когда солнце еще по-летнему греет, а люди не носят теплых курток и перчаток.
«Почему здесь осень, а не зима?» — вдруг опомнилась Влада. Ей стало жарко, и она сняла куртку, шарф. Аккуратно все сложила, устроила рядом на скамеечке.
Потом девушка прошлась по аллейке и заметила начерченные квадраты, чуть присыпанные опавшими листьям.
— Ух, ты! Классики! Молодость что ли вспомнить?
Девушка на минуту задумалась и начала прыгать: скок одной ногой, скок двумя, одной, двумя. Пока она прыгала, ей на ум пришла забавная детская считалка:
— Заяц белый,
Куда бегал?
— В лес дубовый!
— Что там делал?
— Лыко драл!
— Куда клал?
— Под колоду.
— Кто украл?
— Родион!
— Выйди вон!
Влада повторяла считалку раз за разом, с каждым подскоком, пока не вошла в нужный ритм. Это породило вибрацию и вокруг девушки стало что-то меняться. Сначала задрожал воздух, искривляя пространство вокруг, а потом открылась дверь…
Девушка растерялась. Она не понимала, что произошло, но открывшийся проход манил. И молодая художница решилась, несмотря на предательский страх, от которого по спине потекли влажные струйки.
Влада быстро схватила вещи и с замершим сердцем вошла в гостеприимно открытый портал...

***

Войти-то вошла, но в гости не сразу попала. Сначала девушка летела по длинной трубе, вдоль которой было множество отверстий. «Проходы!» — мелькнуло в голове. А через мгновение ее занесло в самое маленькое незаметное окошко, и полет прекратился.
Влада упала на мягкую зеленую травку недалеко от тропинки, очень похожей на аллею городского парка. Девушка поднялась на ноги и обнаружила расчерченные квадраты, точно такие же, как те, по которым она прыгала несколько минут назад. Только на самом нижнем квадрате была нарисована замочная скважина. «Так вот как я сюда попала! — поняла Влада. — Классики — это портал! Вот это да! Кому скажи, не поверят. А это значит — параллельный мир? Так—так…»
Девушка достала из сумки большой пластиковый пакет, уложила куртку с шарфом. Затем она нашла длинную крепкую суковатую палку, воткнула в землю рядом с «Классиками», повесила пакет и пошла по аллее.
— Как здесь тихо! Хоть бы птичка какая зачирикала, — прошептала Влада, стараясь не нарушать тишину.
— Какая птичка? — вдруг спросил звонкий задорный голос, невесть откуда взявшийся.
— Да хоть такая, — девушка достала из сумки блокнот с карандашом и набросала контуры ласточки.
 — А раскрасить? — попросил голос. Влада быстро раскрасила птицу, придавая ей живой вид. И тут случилось невероятное: нарисованная птица встрепенулась, взмахнула крыльями и вылетела из блокнота!
— Мама дорогая! Что это было? — удивилась художница.
— А это ты себе проводника сотворила, — снова раздался голос. — Теперь птица отведет куда надо, не заблудишься.
До Влады только теперь дошло, что голос звучал сам по себе. Девушка начала оглядываться, но так и не обнаружила обладателя голоса.
— И не ищи, не найдешь, — прозвучало весело. — Приключение только началось. Используй свой дар.
 Последняя фраза уже была еле слышна, будто говорящий убегал. Но Влада все поняла. Она закрыла сумку, отыскала глазами птицу и продолжила свой путь.

***

Дорога и ожившая ласточка привели Владу в большой город, как две капли воды похожий на тот, где жила молодая художница.
— И почему я не удивляюсь? — пробормотала девушка.
Тут ей на плечо села птица и нервно защебетала.
— А, понимаю, ты голодна. Прости, я не знала, что нарисованные птицы тоже кушать хотят, — разговаривая с ласточкой, Влада быстро рисовала буханку хлеба, которая не замедлила материализоваться. Хлеб был словно свежеиспеченный и так аппетитно пах, что девушка поняла, как она сама голодна. Влада накрошила хлеба для птицы, потом отломила кусок себе и с жадностью съела. Оставшуюся половину буханки девушка завернула в чистый лист бумаги и уложила в сумку.
— Ну, что, проводник, веди меня к цели, — перекусив и отдохнув, Влада была готова к дальнейшим неожиданностям.
Ласточка чирикнула и полетела по главной улице, указывая направление. Молодая художница бежала со всех ног, успевая разглядывать дома этого странного города. Все было как в ее мире, вот только на улицах никого. Но раздумывать некогда, нужно было спешить.
Наконец, ласточка привела Владу к маленькому домику, стоявшему на берегу реки, протекавшей через город.
— А я же знаю этот дом! — мелькнуло в голове. Влада вспомнила, что строение собирались сносить, но хозяева не разрешили, еще скандал был по этому поводу, и домик остался местной достопримечательностью. В нем никто не жил, но ходили слухи, что хозяйка часто приходила туда прибраться, а выходила с красными от слез глазами.
Девушка поднялась по ступенькам и постучалась.
— Заходи! — раздался знакомый звонкий задорный голос.
Влада вошла и увидела смешную девчонку — подростка с яркими зелеными глазами и огненно рыжими волосами.
— Ты кто? — удивленно спросила Влада.
— А вот! — загадочно ответила девчонка. — Я — тот самый голос, который ты слышала.
— Я это поняла, но кто ты, как тебя зовут, и как ты здесь оказалась?
— Сколько вопросов, но я на все отвечу, а ты для меня тоже кое-что сделаешь, — согласилась девочка и начала свой рассказ.
— Меня зовут Ирида. Я в этом доме живу, как жила в том мире. И не думай, что я маленькая. Мы с тобой почти одного возраста, здесь время течет по-другому. А попала сюда, как и ты, прыгала по квадратам и случайно произнесла какую-то считалку. Потом через открытые врата меня принесло сюда. Уйти отсюда не могу, да и не хочу. Мне здесь нравится. Но маму часто вижу в зеркале, а она меня. Она всегда плачет, думает, что я мертвая, а в зеркале призрак видит. Я ведь пропала, меня искали, но тела не нашли. Вот мама и решила, что я утонула, и меня унесло течение.
— Постой! В газетах мелькало объявление о пропаже девочки, но в то время я была маленькой и не понимала много, и в парк меня одну не пускали. Теперь понимаю, почему. Слушай, а зачем ты свою маму пугаешь? Сказала бы, что жива и где находишься.
— Да говорила, а она не верит, потому что не помнит, как в ваш город попала. Мы же из особого рода, ведовского. Сначала бабушка с маленькой мамой прибыла, а потом я родилась, — рассказывая свою историю, Ирида тяжело вздыхала, но потом быстро взяла себя в руки. — Слушай, Влада, а нарисуй мне Новый Год. Мне так его не хватает.
— А чего его рисовать? У меня же есть непризнанный проект. Посмотри, если понравится, то и пусть он у тебя останется.
Влада достала свои рисунки и протянула Ириде. Девочка, увидев, воскликнула:
— Пойдем скорее к кинотеатру, пусть там все возникнет.
На центральной площади Влада вынула эскизы, разложила на асфальте и приготовилась ждать. Но все произошло незаметно, будто рассеялся туман: сначала раздалась веселая музыка, появилась украшенная елка, потом загорелись разноцветные огни, пришли люди в костюмах, и начался праздник.
— Ой, как здорово! — захлопала в ладоши рыжая Ирида. Она смотрела на праздничный город горящими глазами. А потом начался салют. Люди кричали «Ура!» и поздравляли друг друга с Новым годом.
Ирида сжала руку Влады и прошептала: «Спасибо за праздник!»

***

Поняв волшебство здешнего мира, Влада догадалась, как сможет немного помочь Ириде. Она достала из сумки перекидной календарь со своими иллюстрациями и отдала девочке.
— Теперь у тебя будет смена времен года и все праздники. Ирида, а может, вернешься?
— Не могу. Я здесь заперта навечно. Ты можешь вернуться, ты здесь гостья, которую я пригласила. Раньше тут ничего не было, только лес. А с моим появлением мир изменился, считав мои мысли и память. Если бы мама сюда пришла, но она не верит, — озорница грустно вздохнула.
— Ирида, а давай я твоей маме все расскажу? И дорогу покажу.
Девочка задумалась, потом достала из шкатулки ключ.
— Этот ключ есть в такой же шкатулке в доме, где я жила раньше. Он отпирает портал на эту и на ту сторону. Отдать его тебе я не могу, но ты можешь его нарисовать и с его помощью вернуться. И знай, все, что здесь произошло, произойдет и в твоем мире. Твой проект будет утвержден. Потому что мой мир — зеркальное отражение твоего.
— Откуда ты знаешь? Начальство уже выбрало не меня, — сердито буркнула Влада.
— А ты думаешь, как ты сюда попала? Твои эмоции помогли тебе пробить защитную систему мира порталов, а это не каждому дано. Не всякий художник может рисовать так, чтобы его рисунки оживали, а ты можешь. Твое начальство уже разобралось, что к чему и разыскивает тебя. Поэтому пора возвращаться. Рисуй ключ и уходи. И не забудь рисунки, — с этими словами Ирида протянула художнице эскизы.
— А как же…
— Не волнуйся, мой мир все запомнил, и теперь будет воспроизводить по моему желанию. А ты, если захочешь, можешь в гости приходить, дорогу знаешь.
Влада копировала ключ, тщательно вырисовывая детали, так велела девочка. Вдруг художницу осенило:
— Ирида, а ты почему ключом не воспользовалась?
— Да пробовала я, но ничего не получилось. Меня будто невидимая стена не пускает, — сообщила девчонка.
Влада все поняла. Затем попрощалась с рыжей девчонкой и побежала к порталу.

***

Она сразу увидела шест с пакетом, облегченно вздохнула и решительно подошла к квадратам. Материализованный ключ легко вошел в нарисованную замочную скважину, повернулся с легким щелчком, открывая дверь.
Влада протянула руку, быстро сорвала пакет и…
…Очнулась на скамейке в городском парке.
«Приснится же такое», — подумала она, но, пошевелив пальцами, обо что-то укололась. Раскрыв ладонь, девушка увидела странный позолоченный ключ и поняла, что это был не сон. Ощупав себя, девушка убедилась, что сидит на лавке тепло одетая, а вокруг лежит снег.
Пока Влада приводила свои мысли в порядок, в сумке зазвонил мобильник. Это ее разыскивал шеф. Он велел ей срочно вернуться в офис для дальнейшей разработки новогоднего проекта. Но уже не театра, а городской площади. Оказывается, с расстройства Влада забыла выключить компьютер, а шеф случайно увидел макет, сравнил с другими предложениями и понял, что чуть не проворонил настоящий шедевр.
Когда все рабочие моменты утряслись, художница нашла домик на берегу реки и поговорила с мамой Ириды, сказала, что у нее есть доказательства. Она вспомнила, что в сумке лежит завернутый в бумагу хлеб, но не нашла никакого свертка. Вместо этого она вынула скомканный лист бумаги с изображением разломанного хлеба. Но женщина сомневалась в правдивости слов пришелицы. Тогда Влада попросила принести шкатулку, которая стояла на полке у зеркала. Подняв крышку, девушка вынула ключ, а потом показала свой. Ключи были совершенно одинаковые.
— Я могу отвести вас на то место, откуда начала путешествие. Ирида ждет. Она очень скучает. Ведь скоро Новый Год. Вас встретит ласточка и отведет к дочери. Решайтесь!
И женщина решилась…

***

Если случайно вы попадете в заповедный уголок городского парка, то увидите, как красивая молодая девушка играет в «Классики» и поет детскую считалку. Не мешайте ей. Она собирается в гости, туда, где ей всегда рады.




Наталья Алфёрова,
г. Орск, Россия.

Наследник Речных Нимф

Пролог

— Добро пожаловать, Ваше Величество, — Валун широко улыбался. Бывший опальный принц, а ныне король Омут тоже улыбнулся в ответ самому верному соратнику и правой руке. Впервые ему предстояло войти во дворец в качестве полноправного владыки. Сколько лет приходилось мутить воду и использовать подводные течения придворных интриг, чтобы прийти к власти. Жаль, что бывший король Исток успел бежать в южную страну Речных Нимф — охотился около границы, вот и успел избежать заточения в подводную тюрьму.
Однако когда Омут вошёл во дворец, его ожидало известие столь неприятное, что бегство противника показалось вещью незначительной и не заслуживающей внимания. Королева Волна тоже бежала вместе со своей старой нянькой. Её не остановило даже то, что вот-вот должен был появиться на свет их с Истоком первенец — наследник. Первенцем у королев Речных Нимф всегда был мальчик.
Новый король был в ярости — любимая женщина снова его отвергла. Когда-то она предпочла его брата, а вот сейчас бежала, подвергая опасности и свою жизнь и жизнь будущего ребёнка, лишь бы не достаться завоевателю. А ведь он сделал бы её своей королевой. И даже позволил бы рождённому ей мальчишке дожить лет до пяти, а потом… Да мало ли какой несчастный случай может произойти с маленьким ребёнком.
Валун отдавал стражникам быстрые и чёткие распоряжения. Ближе всего находилась граница с владениями людей, но по негласному правилу эта граница никогда не нарушалась. Два Мира существовали независимо друг от друга. Валун, правильно рассудив, что отчаявшаяся женщина способна на что угодно, в первую очередь направил погоню в том направлении.
Через несколько часов прибыл гонец с известием, что беглянки найдены в домике у самой границы. Стражники не стали в него заходить, только на всякий случай окружили. Король, не дослушав, кинулся к выходу. Как птицы летели кони — но всадники опоздали. Королева вновь ушла, но на этот раз навсегда. Ворвавшийся в домик Омут, вскрикнув, упал на колени около скамьи, на которой лежала мёртвая женщина. Король рыдал, покрывая поцелуями безжизненную руку той, ради любви к которой он рвался к власти, отчаянно пытаясь что-то доказать. Прошло много времени прежде, чем он понял, что Волна умерла в родах, но ребёнка в домике не было. Старуха-нянька сидела на лавке около стола и не шевелилась.
— Куда ты дела ребёнка, — подскочил к ней король. Старуха плюнула ему в лицо. В то же мгновение её грудь пронзил кинжал, пущенный меткой рукой Валуна. Омут склонился над умирающей.
— Что ты наделал, как нам теперь отыскать мальчишку? — Омут осёкся, заметив в угасающих глазах старухи искорку торжества.
— Король, смотри, — Валун указал на лужицу крови на полу. Кровь няньки была не прозрачной, как у всех нимф, а розовой.
— Полукровка, — сказал король. — Значит, ребёнок у людей.
— Ваше Величество, но тогда мы не сможем его найти до того, как наследнику исполнится пятнадцать лет! — воскликнул Валун.
Король мрачно кивнул, всем было известно, что если ребёнок нимф попадает к другому народу, то до определённого возраста его не отличишь от представителей этого племени.
— Объявим, что ребёнок тоже умер, — принял решение Омут. — Пятнадцать лет долгий срок. А потом найдём мальчишку и уничтожим.
Валун отдавал распоряжения страже насчёт похорон, а король задумался, ему не давало покоя торжество во взгляде старухи.

Глава первая. Странные сны
Пятнадцать лет спустя.

Последнее время мне постоянно снился один и тот же сон: посреди реки тонул мальчишка, я запрыгивала в лодку и гребла изо всех сил. До того, как лодка доплывала, он успевал раствориться в воде. Не тонул, а именно растворялся — сам становился водой. Однако сегодня получилось! Я втащила утопающего в лодку и, заметив, что его сотрясает дрожь, накинула на мальчишку свою куртку. Но только собралась спросить его имя, как кто-то потряс меня за плечо.
— Господи, Мелкий, даже во сне от тебя покоя нет, — это я произнесла вслух, потому что раздалось хихиканье младшего брата. Он же ехидным голосом произнёс:
— С праздником, сестричка!
— С каким? — я приоткрыла один глаз.
— С началом учебного года. Для тебя же ходить в школу всегда — праздник.
От столь наглой клеветы я проснулась окончательно. Брат предусмотрительно отошёл подальше, что не помешало запустить в насмешника подушкой. Спросонья промахнулась. Подушка сбила со стола диски и ещё кучу всего. На шум заглянула мама.
— Проснуться не успели, а уже дерётесь, — укоризненно сказала она.
— Кто — мы? — произнесли в один голос брат и я, и попытались состроить самые невинные физиономии.
Себя я в тот момент не видела, но брату точно удалось. Мама засмеялась, махнула рукой и отбыла в направлении кухни. Валяться дальше в постели смысла не было, я соскочила, и мы с Мелким наперегонки рванули к туалету. Сегодня он успел первым. Пошла пока умываться. Спасибо родителям, что не объединили санузел. Умылась, почистила зубы, показала язык своему отражению. Нет, ну надо же было моей романтичной мамуле назвать меня Анжеликой. Анн и Серж Голон со смеху бы лопнули, глядя на тёзку своей героини, а если бы до написания кучи романов увидели, то и вовсе по-другому бы назвали. Офигенная из меня Анжелика — рост маленький, Мелкому одиннадцать и то почти с меня, волосы тёмные, коротко стриженные и после сна торчат в разные стороны, худенькая, глаза, конечно, большие, но цвет непонятный, то ли серый, то ли голубой.
Да уж, такой Анжелике только на балу с королём танцевать.
— Лика, ты что, заснула? — брат ломился в ванную, я показала себе язык ещё раз и пустила страдальца.
После завтрака мы отправились в школу. Мама всучила нам по букету цветов. Наши протесты в расчёт никто не принял. До начала линейки брательник быстро сориентировался и вручил букет классной руководительнице. Моя же куда-то смылась, и веник остался в руках. Ладно, вон ещё у девчонок цветы, не буду белой вороной. Началась линейка — первый звонок и всё такое. Первоклашки-глупышки радовались, остальной народ обменивался впечатлениями о прошедшем лете. Букет вручила директрисе. Даже ради удивления на её лице стоило это сделать. Наши отношения с директором простыми никто бы не назвал. А ведь я уже два года ни с кем не дралась, но репутация — великое дело. Прозвенел звонок. Одиннадцатый класс торжественно провёл малышей в школу. А вот теперь вперёд — какое первое сентября без штурма школьной двери?

Глава вторая. Знакомство с Илом

Новенький появился в нашем девятом «А» через несколько дней от начала учёбы. Если бы меня тогда спросили, какой он из себя, новенький, я бы ответила: никакой. Мальчишка был настолько безликим, что совершенно не запоминался. Таким, как он, хорошо быть преступниками — ни одной оригинальной черты, ни во внешности, ни в поведении.
Взглянув на него один раз, я тут же потеряла к нему интерес, даже не запомнила фамилию и имя.
Однако, на одной из переменок увидела, как он тайком разглядывал одноклассников. Это был взгляд профессионального разведчика из шпионских фильмов. Заметив моё внимание, мальчишка улыбнулся и вновь стал безликим. А это уже становилось интересным — что за Штирлиц затесался в наши ряды?
После уроков как-то так получилось, что я отправилась домой одна. Дашка с Ленкой, мои подружки, остались в вокальном кружке. Меня же природа и в отношении голоса обделила. Около школьных ворот увидела картину маслом: разборки с новеньким в исполнении Баклана и двух его дружков из девятого «Б». Очень кстати утром я напялила джинсы и кроссовки. Приближаясь, отметила, как движется новенький, как легко уходит от ударов, не вступая в драку, но одежде его это не помогло — рубашка без пуговиц, пиджак порван. Новенький мне, если честно, по барабану, но выступать на наш класс — это уже слишком.
— Эй, Баклан! Ты что, забыл, кого бояться, — произнесла я и приняла боевую стойку, вспомним детство золотое.
Баклан прекратил толкать мальчишку и уставился на меня, по взгляду вижу — не забыл, как я его в седьмом классе отлупила.
— Да ты чё, Рыбка-Акула, не скаль зубки. Предупреждать надо, что это твой дружок, — Баклан, нехорошо ухмыльнувшись, сделал знак своим шестёркам, и все они удалились, закуривая по дороге. Припомню я тебе эту ухмылку, при первом же удобном случае припомню.
— Ты как? — спросила у новенького.
— Хорошо. Спасибо за помощь, но я бы сам справился, — ответил потерпевший.
А кто бы сомневался, что он так ответит. Все мальчишки, за которых приходилось заступаться, так и отвечали.
Драться я умею. В первом классе родители отдали меня в секцию восточных единоборств. Сначала было всё интересно, в том числе и восточная философия. Но вокруг столько несправедливости, что я, наплевав на все философии начала применять полученные знания на практике, защищая подружек и одноклассников. За драки из секции и вылетела, но это уже в шестом классе, так что научиться успела многому. Это директриса тренеру настучала — а ему куда деться, ведь в школьном спортзале занятия проходили. Так что, сказав, что ему жаль, он меня выпер.
Ещё раз оглядев новенького, имевшего плачевный вид, я сказала:
— Пошли ко мне, я рядом живу, пришью твои пуговицы.
Он, заметно обрадовавшись, кивнул, и спросил:
— А почему тебя Рыбкой-Акулой прозвали?
 Вот любопытный попался, но ответила мирно:
— Фамилия у меня — Рыбка. А брата младшего вообще прозвали Рыба-Кит. Ну, там понятно, его Никита зовут. А Акула, потому что таких карасей, как те трое на счёт «раз» отучу задираться.
Когда мы зашли, в прихожую вышел Мелкий и засмеялся:
— Это чё, ты что ли отделала?
— Не, не я, Баклан с дружками, — не люблю, когда чужие заслуги приписывают.
— Ну, правильно, — согласился брат, — если бы ты постаралась, его бы на себе волочь пришлось.
Новенький протянул Мелкому руку, как взрослому, и представился:
— Ил.
— Прям, как самолёт, — среагировал брат на необычное имя. — А я — Никита, проходи, будем тебя в нормальный вид приводить.

Глава третья. Разведчик

Мы сидели в зале на диване: Ил спиной к двери в коридор, я — лицом, поэтому видела, как Мелкий ползком пробрался за диван — подслушивать. Сделала вид, что не заметила — пусть развлекается ребёнок. Ил сидел в папиной футболке, я пришивала подобранные пуговицы, уж этого добра у нас в доме навалом. Неожиданно Ил сказал:
— Лика, я хочу тебе признаться: я не человек!
Моя рука с иголкой застыла. Опаньки! Говорила моя бабуля: не делай людям добра, не получишь зла. Это я сама в дом психа привела. Господи, хоть бы Мелкий за диваном затаился, когда псих на меня кинется, нет, на помощь бросится, сама его так воспитала. Видимо, на моём лице эти мысли отразились, потому что Ил воскликнул:
— Ну, посмотри на меня хорошенько!
Я посмотрела и узнала его:
— Ты — мальчишка из моих снов.
Ил вздохнул с облегчением:
— Не зря мы с колдуньей Быстриной тебя выбрали! Сон этот всем твоим одноклассникам насылали, но ты одна не отступила, пока меня не спасла. Значит, ты не сдашься и не предашь!
— Прикольно: это что — я избранная? — вяло среагировала на эту новость.
— Лика, побудь хоть немного серьёзной! Нам нужна помощь человека, — сказал Ил.
— А кому вам-то? Ты кто? — наконец заинтересовалась я.
— Ил — разведчик Речных Нимф из клана Донных Илов. Моя задача — найти наследника, сына короля с королевой, пропавшего пятнадцать лет назад. Мы знаем, что он у людей. Колдунья Быстрина указала на твой класс. Точнее не получилось. Поэтому и отправили меня, как самого подходящего по возрасту, — Ил был очень серьёзен, и я ему поверила.
— А как ваш наследник попал к людям?
— Был переворот и к власти, вместо короля Истока пришёл принц Омут. Король сумел бежать, а королева, ожидающая ребёнка, осталась во дворце.
— Это что — ваш король бросил беременную жену?
Ил вытаращил на меня глаза, очевидно, у них было не принято обсуждать поступки монархов, но взял себя в руки и продолжил:
— Королева Волна бежала с нянькой, родила мальчика и умерла. Нянька успела до того, как их настигла погоня переправить наследника к людям. Омут сказал, что ребёнок родился мёртвым, но один из стражников проговорился.
— А что это вы только сейчас спохватились? — задала резонный вопрос.
— Король-самозванец в этом году погиб, и наследнику уже ничего не угрожает. К власти вернулся Король Исток. Он повторно женился, его младшему сыну Ручейку уже одиннадцать лет, но он надеется найти и старшего сына.
— Недолго же ваш король об умершей жене тосковал! — заключила я.
Ил поморщился, но уже глаза не вытаращивал — понял, что мы, люди, немного по-другому мыслим. Разведчик Нимф продолжил рассказ:
— До пятнадцати лет детей-Нимф, попавших в другие племена, не отличишь никак, только в этом возрасте они начинают отличаться. Вот, например, Нимфы очень похожи на людей, только у людей кровь красная, а у Нимф — прозрачная.
— Ну, у нас в классе десять мальчиков, всем уже пятнадцать. И как искать наследника? — озадачилась я.
— Да фигня вопрос! — высунулся из-за дивана Мелкий.
Ил даже подпрыгнул от неожиданности. Далеко вам, разведчикам, до моего братца, когда он подслушать захотел.

Глава четвёртая. «Кровавое» дело

Минут тридцать убеждала Ила взять Мелкого в нашу команду. Я в красках расписывала достоинства брата, который, в подтверждение моих слов часто кивал, как китайский болванчик нашей прабабушки. Разведчик не выдержал дружного двойного напора и сдался.
— Хорошо, рассказывай, что ты придумал, — обратился он к Мелкому.
Глаза Никитки азартно заблестели.
— Элементарно, Ватсон! Берёшь лезвие, подходишь к объекту и легонько надрезаешь ему руку.
Мы с Илом оторопело уставились друг на друга.
— Великолепный план, — у меня вернулся дар речи, — если не считать того, что после второго случая тебя отправят лечиться далеко и надолго.
— Это чё-то я не подумал, — озадачился брат.
Он усиленно размышлял, мы с Илом переглядывались, заранее опасаясь того, что может изобрести мой кровожадный братец.
— Есть! Придумал!!! — Никитка завопил так громко, что Ил снова подпрыгнул.
Что-то никудышные нервы у нашего Штирлица.
— Говори, — распорядилась я.
— Так вот, вчера к маме приходила тётя Валя! — Мелкий торжествующе обвёл нас взглядом.
Мне как-то не удалось связать его торжество с визитом маминой подруги, поэтому спросила:
— Ну и что?
— Ты чё, забыла, кем тётя Валя работает? — возмутился Никитка.
— Почему забыла? Лаборанткой в поликлинике, — ответила я.
— Вот! Вчера она жаловалась маме, что в эту среду придётся много работать — у мальчишек твоего класса и «бэшэк» будут брать кровь из пальца, это для военкомата. У всех, кому исполнилось пятнадцать! Теперь поняла, бестолковка!
Брат начинал заводиться. Проглотила «бестолковку», свои люди, успею припомнить. Факт сам по себе интересный, только нам-то это что даст? Спросила у Мелкого. Тот посмотрел на меня с таким превосходством, что захотелось в него чем-нибудь запустить. Сдержалась ради пользы дела. А брат произнёс:
— Тётя Валя сказала маме: если хочешь, приводи своих на анализ, а то, что-то они, в смысле — мы с тобой, какие-то бледненькие. Я напрошусь на анализ, а когда кровь у меня возьмут, останусь в лаборатории. Скажу тёте Вале, что хочу посмотреть, как лаборант работает, что врачом хочу стать. Вот тогда и увижу у кого какая кровь.
— Ты жертвуешь собой ради общего дела! — восхищённо посмотрела на Никитку.
— Сначала я хотел пожертвовать тобой, — охладил мои восторги братец, — но ты же крови боишься: в обморок ещё грохнешься. А тут нужен смелый мужской характер.
Ил переводил взгляд то на меня, то на Мелкого. Он пытался вникнуть в суть дела. Судя по выражению на его физиономии — безуспешно. Сжалилась, объяснила. Разведчик просиял и сказал Никитке:
— Ты молодец, замечательный план!
А ты что думал? Мы, люди, такие, всегда найдём решение трудной задачи! Молоток брательник — моё воспитание!

Глава пятая. Наследник

Довольные найденным решением, мы чуть не упустили один немаловажный факт.
— Ил! А тебя ведь тоже заставят кровь сдавать, — озарило меня.
— Не заморачивайся, Лика, — похоже, для Мелкого безвыходных ситуаций не существовало, — просто прогуляет завтра уроки.
— А разве уроки можно прогуливать? — удивился Ил.
Мы с братом переглянулись, пряча улыбки, чтобы не обидеть разведчика.
— Конечно, нельзя, — ответила я очень серьёзно, — но мой брат кровью своей жертвует, неужели, ты не можешь пожертвовать одним днём учёбы. Помни, найти наследника нужно именно тебе.
— Придётся действительно прогулять, — Ил казался разочарованным.
Ничего себе их в стране Нимф муштруют: шаг вправо, шаг влево — расстрел.
Мы договорились встретиться у нас дома в половине первого. Я заявила Илу, что тоже должна чем-то пожертвовать для общего дела, поэтому не пойду на последние два урока. Мелкий хмыкнул, но промолчал.
В школе я чувствовала себя как принцесса на горошине — постоянно ёрзала на стуле. Особенно, когда на третьем уроке мальчишки из поликлиники вернулись. Дашка, соседка по парте спросила:
— Что, новенького высматриваешь, правда, что вы замутили, и ты в него втюрилась?
Вот Баклан урод! Всё соседке по подъезду растрепал. Придётся срочно разъяснительную работу проводить, вот только наследника найдём. Улыбнулась во весь рот и ответила:
— Брось, Дашка, когда это я влюблялась? Вечно, как придумаешь.
Дашку я не убедила, ну и ладно, пусть думает, как хочет, не до неё. Тяжелей всего дался четвёртый урок. Как только прозвенел звонок, я сорвалась с места и пулей полетела домой. Мелкий встретил меня в коридоре единственным словом:
— Облом.
Тут подошёл Ил, и братец рассказал, что не было четырёх человек, а у тех, кто сдавал — кровь красная. Он достал список отсутствующих. Я внимательно просмотрела и вычеркнула ещё одного, пояснив:
— У Димки на той неделе кровь носом шла. Остались Колька, Витя и Саша. У Саши днюха со мной в один день — тридцатого августа. Ил, а через сколько времени от дня рождения кровь становится прозрачной?
— В тот же день, как исполнится пятнадцать, — уточнил разведчик.
— Ладно, — приняла я решение, — обсуждать, что делать дальше будем на сытый желудок. Ты, Ил, посмотри телик в зале, а мы с Мелким пойдём что-нибудь сварганим.
На кухне брат достал суп и поставил на плиту, а я начала резать овощи на салат. Нож соскочил с помидора и резанул меня по пальцу. Я резко отвернулась — вида крови боюсь, и попросила Никитку достать пластырь. Брат взял пластырь в аптечке тут же на кухне, повернулся и завопил:
— А-а-а-а!
Я тоже провернулась и тоже завопила. На наши крики прибежал Ил, он не завопил, а просто с вытаращенными глазами уставился на каплю прозрачной крови, стекавшую по моей руке. Мелкий опомнился первым, он налепил на порез пластырь и, некультурно ткнув в Ила пальцем, заявил:
— Прикинь, а эти придурки пятнадцать лет мальчика искали!

Глава шестая. Тайна

Вот тут есть необходимость сделать лирическое отступление, которое поможет понять, почему мы с братом удивились лишь тому, что я Нимфа, но не тому, что мы с ним не родные.
У наших папы и мамы была большая тайна, которую они свято хранили: то, что я — приёмная дочь.
У нас с Мелким тоже была большая тайна: то, что мы уже лет пять, как всё знаем.
Как-то в один из приездов бабушки, мы с братом решили подслушать их разговор с мамой. Папа как всегда был в командировке. Бабушка разговаривала забавно, могла неприличное словцо пропустить, мама ей все бока истыкала: мол, при детях нельзя. Нам и стало интересно, а без детей что можно.
Сидим, подслушиваем, а бабушка и говорит:
— Лика как подросла, хорошенькая стала! А помнишь, когда вы её из дома малютки взяли, в чём душа только держалась. Я-то первый раз как увидела, подумала, не жилица она на этом свете.
Мама ответила:
— А мы как её увидели, сразу поняли — это наша доченька. Я и так Лику родной считала, а после того, как Никиткой забеременела, вообще благодарна. Врачи говорят, что очень редко, но бывает — если бездетная пара приёмного малыша берёт, то появляется шанс родить своего.
Бабушка фыркнула:
— Что те врачи, это вам Бог за доброту Никитку дал.
Мама посетовала:
— Всем хороша наша Лика, вот только дерётся.
Дальше слушать стало не интересно, и мы уползли к себе в комнату. В комнате брат очень серьёзно сказал:
— Давай, ты мне всё равно родной сестрой будешь.
— А ты мне родным братом! — ответила я.
Мы обнялись и почему-то заревели.
На следующий день Никитка смотрел какой-то мультфильм. Вдруг он сорвался с места и рванул в сторону кухни. Вернулся с чашкой воды и ножом. Я сказала:
— Мелкий, ножом играть нельзя.
— Я для дела! — заявил Никитка. — Я сейчас видел, как можно стать кровными: надо и тебе, и мне порезать пальцы, по капельке крови капнуть в воду, всё смешать, и напополам выпить!
Мой отчаянный брат ткнул ножом себе в палец и капнул в чашку, затем взял мою руку и приказал:
— Отвернись.
Вида крови я уже тогда боялась. Мелкий нанёс маленький порез и мне — было почти не больно. Капнул моей кровью в чашку. За ложкой, чтобы помешать, бежать не хотелось, и брат размешал воду пальцем. Потом мы мужественно выпили.
— Всё, теперь мы кровные, — торжественно произнёс Никитка.
А я добавила:
— Давай поклянёмся, что папе с мамой ничего говорить не будем, а то они расстроятся.
— Хорошо, клянусь! — согласился брат.
А клятвы мы с Мелким исполнять умеем.

Глава седьмая. Придворный этикет

Ил, после того, как опомнился, повёл себя очень странно. Он встал на одно колено, взял мою руку, поцеловал и произнёс:
— Прекрасная принцесса, покорнейше прошу простить мою фамильярность. Готов понести любое наказание за неподобающее отношение к особе королевской крови.
Мы с Мелким засмеялись, думали, прикалывается. Оказалось, что нет. Мы долго и безуспешно пытались уговорить его общаться со мной, как раньше. Наконец, мне это надоело, и я сказала:
— Ты говоришь, что я могу приказывать. Так вот: приказываю разговаривать со мной так же, как раньше!
Ил смотрел на меня, мучительная внутренняя борьба прослеживалась на лице разведчика. Наконец, решение выполнить приказ перевесило необходимость соблюдать придворный этикет.
— Хорошо, — кивнул он. — Мне надо доложить своим.
— Докладывай, — милостиво разрешило Моё Высочество.
Ил достал ракушку и вышел, о чём-то разговаривая. Оказывается, у них ракушки были чем-то вроде сотовых телефонов у нас. Как они работают мы с братом так и не поняли. Мелкий чуть позже даже втихаря ножичком это средство связи поковырял — ракушка, как ракушка.
Ил вошёл, получил инструкции из центра наш Штирлиц.
— Принцесса! — начал, было, он, но осёкся под моим гневным взглядом. — Лика! В стране северных Речных Нимф всё готово к приёму наследницы!
— А если я не хочу ехать в эту самую твою страну? — прямо спросила разведчика. На лице Ила отразилось такое отчаяние, что я догадалась: — С тобой что-то сделают, если я не поеду?
— Поместят в подводную тюрьму, — вздохнул Ил.
— Лике не обязательно ехать навсегда? — встрял брательник.
Ил оживился.
— В стране действует закон о потерянных и найденных детях — нимфах. Первый раз они находятся в стане Речных Нимф один день, затем на неделю отпускаются туда, где жили раньше. Если через неделю… — тут разведчик замолчал, видимо боялся сказать что-то лишнее.
Мы с Мелким по очереди стали взывать к совести Ила, уговоры сводились к тому, что настоящий друг ничего не должен скрывать. Решающим стал аргумент Никитки:
— Что, слабо друзьям всё рассказать, начальства боишься?
И Ил сдался. Оказывается, найденный ребёнок Нимф, после того, как побывает в своей родной стране, имеет право решить, где ему остаться. Если через неделю он не вернётся к Речным Нимфам, то окончательно превратится в представителя народа его воспитавшего. То есть, я могу превратиться в человека. Мы с Мелким оживились. А потом все трое стали обдумывать, в какой день отправляться в гости. Выбор пал на субботу. Утром мы с Илом отправимся к Нимфам, а в воскресенье я вернусь. Маме скажем, что я иду с ночёвкой к Дашке, Мелкий меня прикроет.
До субботы оставалось два дня.

Глава восьмая. Добро пожаловать, Ваше Высочество

Суббота, утро. Мы стояли на невысоком обрыве около реки. Место было хорошо знакомо нам с Мелким. На ближайшем дереве имелась «тарзанка», при помощи которой раскачивалось над обрывом и прыгало в воду не одно поколение мальчишек, ну, и некоторые девочки.
— Это что, мы с «тарзанки» будем в страну Нимф прыгать? — поинтересовался Никитка.
— Ты не идёшь, — в один голос отозвались мы с Илом.
— А вдруг её назад не отпустят, — не сдавался брат.
— В нашей стране свято соблюдают законы! К тому же я даю слово разведчика, что завтра утром Лика вернётся! — горячо заверил Ил.
Вряд ли Мелкого убедило упоминание о законах, скорее сработало слово разведчика, он согласился остаться, но добавил:
— Завтра я буду ждать на этом месте и в это же время.
Глаза братца воинственно сверкнули, по выражению лица сразу становились очевидными его действия в случае, если я не вернусь. Обняла вояку и спросила Ила:
— Рассказывай, как мы попадём к нимфам.
Разведчик ответил:
— Прямо перед нами Врата. Достаточно сделать шаг с обрыва. Но, чтобы попасть в другой Мир, надо верить в его сущёствование, это касается и людей, и нимф.
Ил, оторвав от меня Мелкого, подал руку. Мы подошли к обрыву.
— В первый раз лучше закрыть глаза, принцесса!
Я послушно закрыла глаза, и мы шагнули вперёд. Ощущения падения не было. Я открыла глаза: обрыв, берег реки, лес, небо. Всё было обычным, но само место — другим!
На широкой тропинке стояла карета, рядом на красавцах-конях возвышались всадники. При нашем появлении они спешились, опустились на одно колено и произнесли:
— Рады приветствовать вас, Ваше Высочество!
Один нарядно одетый мужчина, видимо, старший, приблизился и торжественно изрёк:
— Добро пожаловать домой, принцесса! Позвольте проводить вас до кареты.
Тут я увидела, что Ила от меня оттирают. Оставаться одной не хотелось, поэтому быстро сообразила, что делать. Блин, как же принцессы разговаривают? А, переживут, если этикет нарушу. Я заявила:
— Приветствую всех присутствующих. Приказываю, чтобы Ил из клана Донных Илов был моим спутником на всё время, проведённое здесь.
Придворные переглянулись, но возразить не посмели. Ил подал мне руку и повёл к карете.
— До королевского дворца не очень далеко, — одобряюще шепнул он.
Когда уже ехали в карете, запряжённой шестёркой белоснежных коней, мне пришла одна мысль: а так ли уж меня тут ждут? Вон, даже папаша, так называемый, поленился оторвать свою царственную задницу от трона и встретить найденного ребёнка непосредственно у Врат!
 
Глава девятая. Анжелика и король

Пока подъезжали к дворцу, из окна кареты рассмотрела встречающих. Король с королевой и принцем стояли чуть впереди толпы придворных, поэтому идентифицировала их без труда. Ничего так разоделись в честь моего приезда. Круто я буду выглядеть в джинсах и толстовке! Как воробей среди павлинов.
Пока в сопровождении верного Ила шла навстречу новой родне, внимательно наблюдала за выражениями на лицах. Ага, мачеха глянула на меня, как на Золушку. Ну, тут ты, милочка, просчиталась: из меня Золушка, как из тебя Бэтман. Папаша Исток выглядел разочарованным: вместо наследника объявилась девчонка, да ещё очеловеченная. Сам виноват, не фиг вообще было поиски начинать. Принц мне сразу не понравился, противный в меру, но глаза подловатые. Обмен приветствиями разочаровал, ни тебе «Здравствуй, доченька», ни родственных объятий, одни вычурные, неискренние фразы.
Меня проводили в покои королевы Волны. Отпустила Ила — ему надо было перед начальством отметиться. Пожилая служанка, мне выделенная, как глянет на меня, так в слёзы. Ну, я её разговорила. От служанки много чего интересного узнала. Оказывается, я на покойную Волну очень похожа. Стало понятно, почему нынешняя королева на меня так зло зыркала. Узнала я, что узурпатор Омут из комнаты этой музей сделал, каждый день приходил. Он не женился, даже наплевал на закон, обязывающий монархов вступать в брак для произведения на свет наследников. Мне этот дядька начинал больше нравиться, чем папаша Исток, хотя меня бы он пришил без жалости. Если к королю у меня никаких чувств не возникло, то Волну я, пожалуй, смогла бы назвать второй мамой. Она бежала, спасая ребёнка — ей самой ничего не грозило. Две жизни, старой няньки и королевы, были отданы за одну мою: это — дорогая цена.
Вечером должен был состояться бал в мою честь.
На бал я одела пришедшееся впору платье Волны, жалость резанула по сердцу, сменившись возмущением поступком короля: бросить в беде такую маленькую, хрупкую женщину. Вот мой настоящий папа — герой! Он спасатель. Сейчас их отправили в тайгу тушить лесные пожары. Мы с Мелким всегда гордились своим отцом! Пока всё это думала, служанки уложили мои волосы, прикололи к платью розу, на шею повесили колье. Когда я выплыла из комнаты у слуг рты пооткрывались. Ил, стоявший тут же, удивился, но глаз уже не вытаращивал — общение с Мелким пошло ему на пользу. Сейчас никто бы не назвал его безликим. Стройный красавец в серебристой форме и лихо сдвинутом на ухо голубом берете. Точно у наших вэдэвэшников слямзил такой способ ношения головного убора. Только двинулись в сторону зала, нарисовался принц. Он показал мне язык и попытался ущипнуть, за что тут же получил от Моего Высочества хорошую оплеуху. Принц со слезами побежал жаловаться своей мамане. Слуги же стали смотреть на меня с теплотой и нежностью.
А всё-таки мамочка с именем не прогадала — я танцую на балу с королём! Как ни странно, не ударить в грязь лицом помогли боевые искусства. Танцы были простыми и движения запоминались без труда. Бал пролетел быстро. Рано утром мы с Илом побывали в дворцовом заповеднике, полюбовались речными драконами. Они у нимф охраняются законом — осталось всего шесть особей. Поиграли с их детёнышами — забавными зелёными пушистиками. Ил объяснил, что пух только у детёнышей, потом выкатывается. Побродили по чудесному саду. Прощание с королевской семьёй вышло прохладным. Принц нажаловался, и король, конечно, принял его сторону. Только слуги смотрели с искренним сожалением. Я наплевала на приличия и помахала им рукой, с удовольствием отметив недовольное лицо королевы.
Когда мы прошли Врата, то чуть не столкнулись с Мелким, который держал в руке большую палку. Мы с братом обнялись, я торжествующе посмотрела на Ила. Вот он, настоящий герой — мой маленький брат, в одиночку выступивший против чужого Мира на защиту сестры. Ил понял и отдал Мелкому честь. Затем шагнул назад. Из реки поднялся столб воды, скрыл разведчика и опал. Поверхность реки вновь стала гладкой.
Свидетелями этой картины оказались не только мы. Баклан, сидевший с удочками, заикаясь, спросил:
— А эт-тот дес-сантник к-к-куда делся?
— Не парься, это был глюк! — утешил Баклана Мелкий.
— Ты бы завязывал с пивасиком, а то ещё русалка привидится или нимфа, — добавила я.
Мы с братом засмеялись и, взявшись за руки, побежали домой.

Эпилог

Конечно же, я осталась с теми, кому нужна совсем не потому, что являюсь наследницей и принцессой. Мама, папа, бабушки, дедушки, друзья и Никитка — мой настоящий брат. Он никогда не предаст, и не будет действовать исподтишка. Не то, что крысёныш Ручей. За время моего пребывания у нимф он раз пять нажаловался на меня мамаше и трижды папаше Истоку. Мне б его на месяц на воспитание — быстро бы научился родину любить!
Когда прошла неделя, я начала нервничать: получилась превратиться в человека или нет. Мелкий заявил:
— Сейчас проверим.
Он достал иголку, бактерицидный пластырь и скомандовал:
— Отвернись!
Я почувствовала укол, но брат молчал. Томясь от нетерпения, спросила:
— Ну что? Получилось?
— Неа, не получилось, — последовал ответ.
Я резко повернулась и увидела каплю красной крови. Мелкий быстро наклеил пластырь на ранку, отскочил от меня и завопил:
— Обманули дурака на четыре кулака, а на пятый кулак наша нимфа дурак.
— Ну, ты получишь! — тоже завопила я и кинулась за ним. Мы носились по комнате, сшибая всё на своём пути.
— Опять дерётесь? — это заглянула мама.
— Кто — мы?
Мама улыбнулась и сказала:
— Папа приезжает из командировки на неделю раньше!
Мы крикнули:
— Ура!!!
Потом подбежали к маме. Она обняла нас и по очереди поцеловала в макушки. А я ещё раз убедилась в правильности своего выбора.
Наш Мир там, где те, кто нам дорог. Там, где нас любят такими, какие мы есть.



Людмила и Алёна Бессоновы,
г. Саратов, Россия.

Удивительные путешествия по реке времени
Книга третья. Какие же они черепашки?!

Предисловие

Эта книга эксперимент. Мы затеяли его из желания в увлекательной и запоминающейся форме донести до юного читателя довольно скучные исторические факты. Книга в сказочной форме затрагивает серьёзные темы, рассказывает о событиях, памятниках и людях оставивших заметный след на земле. В первой книге «Семь чудес света» несколько главных героев: один из них итальянский мальчик — волшебник Рибаджо, любопытный, увлекающийся романтик, который однажды читает книгу о великих памятниках древности впоследствии получивших название семи чудес света. Картинки в книге замечательные, а дальше: даты, цифры, имена. Прочитал и забыл. Скучно! Рибаджо хочет потрогать всё своими руками, познакомиться с людьми, услышать их истории, посмеяться вместе с ними и погрустить. Тем более что к той поре, когда Рибаджо появляется на свете, чудес этих уже на земле нет. Река времени капризная штука, в неё входишь в любую минуту, а возвращаешься только до заката солнца, иначе она меняет русло, и в исходную точку ты уже не попадаешь. В таком путешествии требуются верные друзья, и волшебник находит их в далёкой северной стране — это девочка Василиса, её мама и бабушка, её школьный друг Алька и их домашний питомец попугай и болтун Кешка. Каждое чудо встречает дружную компанию новыми открытиями и приключениями. Обо всем этом вы можете прочитать в первом томе сборника «Мир чудес».
Вторая книга «Подарок волшебника» занимательная игра. Рибаджо со своими друзьями отыскивает подарок деда, который тот собирается преподнести ему в день рождения, но прячет его в разном времени и разных исторических местах. Что бы найти очередную подсказку герои книги появляются в таинственном городе Аркаиме, узнают об истоках зарождения великого народа русичей, в легендарном граде Китеже в день его осады войсками монгольского хана Батыя, чувствуют гордость за русскую воинскую доблесть и славу. Узнают правду о гибели султана Улугбека, посещают его обсерваторию. Сам подарок сюрприз для читателя, это футбольный мяч чемпионов Олимпийских игр 2020 года с их автографами. («Мир чудес» том 2)
Книга третья перед тобой, читатель! Она неожиданна, но тем и интересна. Вперёд!

Знакомство первое. Гостья

В один из весенних майских дней, ближе к ужину Рибаджо с сияющим видом ворвался в комнату и что было силы, закричал:
— Ура! К нам в гости едет моя бабушка Лючия! Соскучилась! Хочет меня проведать! Можно, бабуничка, мама?!
— Конечно, можно. Зачем ты спрашиваешь? — тут же отозвалась мама. — Когда она собирается приехать? И чем? На какой вокзал спешить? Или, может быть, в аэропорт?
— Ой, мамочки! — запричитала бабушка. — А ужин праздничный для дорогой гостьи успею приготовить?!
— Не надо! Не надо! — замахал руками Рибаджо. — Она прямо сейчас будет. Ближайшей вечерней лошадью и прискачет…
Не успел Рибаджо договорить, а во дворе уже нетерпеливо била копытом серая в черных яблоках кобылка. В седле, с прямой спиной и гордо вскинутым подбородком сидела довольно моложавая женщина трудно определяемого возраста.
— Вот и моя бабушка! — крикнул на ходу Рибаджо и устремился вниз по лестнице встречать гостью. Все остальные ринулись за ним.
Всадница, заметив Рибаджо, спешилась(1) . И тут же энергично замахала руками. Засуетилась и так резво заговорила, что домочадцам показалось: не иначе, как застрочил пулемёт.
— Внучок! Аmico del cuore!(2) Не забыл бабушку Лючию? Иди сюда я тебя поцелую…
Но вместо поцелуя Рибаджо получил увесистую затрещину.
— Негодяй! Ты забыл любимую бабушку! Три года носа не кажешь! — женщина порывисто прижала юношу к себе. — Посмотрите на моего внучка! Какой красавец вырос! Настоящий итальянец!
Попеременно прижимая и отталкивая Рибаджо, бабушка Лючия не переставала, тараторила:
— Ты зубы чистишь, как приказывала бабушка Лючия? Привет тебе от твоей бестолковой тётки Софии. Питаешься хорошо, не всухомятку? Дед Сильвио тоже передаёт привет и затрещину. Почему его не навещаешь?
Бабушка Лючия, поспешно выполнила просьбу дедушки, ещё раз отвесила увесистую оплеуху Рибаджо.
Рибаджо не сопротивлялся, бабушка Лючия перекидывала его так тряпочную куклу с одной руки на другую. Трепала, тискала, целовала и всё время говорила
— Клаудио, твоя ненормальная тётка со стороны отца интересуется: ты ещё не женился?! Я ей объясняю, что ты ещё маленький, а она трещотка не унимается — какой он маленький, он уже здоровый слон!
Тут бабушка Лючия прервала свою речь и внимательно вгляделась в Рибаджо.
— Мне кажется ты слишком маленький! Это всё твои фокусы, негодяй?! Ну-ка покажись своей бабушке в полный человеческий рост!(3)
Мама, бабушка, Васюшка и Алька, на плече, которого сидел попугай Кешка, всё время, пока бабушка Лючия говорила, стояли в сторонке с умильными(4) и счастливыми лицами. В тот момент, когда Рибаджо вдруг принял вид обычного человека, лица домочадцев стали ещё и удивлёнными. Перед ними предстал высокий, плечистый, со смуглым лицом, большими черными глазами и копной кудрявых волос юноша.
— Вот тебе и краковяк! — икнул от неожиданности Кешка. — Как же ты теперь усядешься Васюшке на плечико?!
— Это теперь Васюшка будет сидеть у меня на плече, — Рибаджо легко как пушинку подхватил девочку и усадил себе на плечо.
— Я ж говорю слон! — всплеснула руками бабушка Лючия. — Продолжаем дальше: привет тебе от внучки твоей сестры Марселлы и её кошки…
— Бабушка! — взмолился Рибаджо. — Если ты будешь передавать приветы поимённо от всей нашей родни, мы не закончим даже к воскресенью, а сегодня только вторник. Давай от всех сразу большой и сердечный привет…
— Посмотрите, люди дорогие, — вскинула руки к небесам бабушка Лючия, — мы вырастили непочтительного ребёнка, — бабушка хотела одарить Рибаджо очередной затрещиной, но не дотянулась. — Ой-ё-ёй! Горе пришло на мою голову…
— Не волнуйтесь, уважаемая, — робко принялась успокаивать бабушку Лючию бабушка Васюшки, — у вас не просто хороший внук, у вас замечательный внук…
— Но пр-р-рохвост! — всё-таки вклинился в разговор Кешка. — Вонючка!
— Мой внук прохвост?! Мой внук вонючка?! — вмиг успокоилась бабушка Лючия и взглянула на Кешку сердитым глазами. — А не превратить ли тебя, птица, в курицу!
— Опять краковяк! — спрятался за мамину спину испуганный попугай. — Ещё одна волшебница появилась на мою голову. Они здесь гнездо вьют, точно!
— Бабушка,— сердито прикрикнул Рибаджо, — приступай к подаркам.
— Не командуй бабушкой, — заворчала бабушка Лючия, но всё-таки свою большую сумку открыла и извлекла оттуда пушистый свёрток.
— Это вам, уважаемая, — ласково сказала Лючия, протягивая бабушке Васюшки подарок. — Вязала, с любовью, из шерсти домашней козы Карлы.
Бабушка приняла разноцветный свёрток, развернула — это была шаль! Но какая шаль! Видимо бабушке Лючии помогал плести её королевский паучок и серебряная змейка. И, похоже, они плели это чудо не одну ночь. Шаль была до того нежной и пушистой, будто хоровод снежинок танцевал свой вальс на лунной дорожке. Лючия одобрительно кивнула, ей понравилось выражение удивления и восхищения на лице Васюшкиной бабушки.
— А это вам, красавица, — проворковала Лючия, вынимая очередной подарок уже маме, — тёплые валеночки для ваших русских снежных зим. Сама валяла, мой барашек Филиппе даёт великолепную шерсть. А это вашим деткам и Рибаджику варежки и шарфики. Иди сюда, Васюшка, тебе красненькие с белыми помпончиками из шерсти козы Бьянки. Эти твоему другу Альке, синие с черным узором из шерсти молодого барашка Франциска, эти белые с синим узором моему великовозрастному внучку Рибаджику из шерсти ламы Элизабет.
Бабушка огляделась вокруг и воскликнула
— Где ваш маленький внучок Кешка, я ему чуники(4) сшила из кожи куницы. Её подстрелил наш дедушка Фабрицио. Ты помнишь деда Фабрицио, Рибаджо? Он передаёт тебе и твоим друзьям привет и подарки. Так, где же ваш внучок?
— Меня, не видно, что ли? — заворчал попугай Кешка. — Я давно уже здесь!
— Ты, птица? — удивилась бабушка Лючия. — Рибаджо рассказывал, что ты хороший, свойский парень.
— Правильно, я птица-паренёк и вовсе никакая не птица — девочка! — Кешка смущённо почесал лапкой за ушком. — Он и вправду говорил, что я хороший?
— Да! — быстро закивала головой бабушка Лючия. — Он тебя хвалил, говорил, что ты умный и смелый.
— О-о-о! Я такой! Я такой! — радостно подтвердил попугай. — Вы классная! И подарок ваш мне тоже нравится. В одном чунике я буду спать, когда в доме захолодает. Второй чуник подарю знакомой вороне, пусть греется, можно?
— Сколько угодно, — засмеялась бабушка Лючия, — обязательно расскажу о тебе своим цесаркам: и Лулу, и Коко, и Зизи, и Мирабель. Они обожают смелых и умных птичек-парней.
Бабушка Лючия ещё долго радовалась преподнесённым ею подаркам, а потом ликовала от того что подарки пришлись впору и понравились домочадцам.
— Ну, всё! — в завершение сказала бабушка Лючия и бодрым шагом направилась в дом. — Нежности закончились. Показывайте мою комнату. Хочу, есть и спать! Остальные разговоры завтра.
— Как?! — закричал Рибаджо. — А подарки дедушки Фабрицио, зажала?!
— Ничего не зажала, — недоуменно пожала плечами бабушка Лючия. — Просто кусочек радости хотела оставить на завтра. Ну, хорошо, не возникай, подарю сейчас, раз ты так хочешь.
И бабушка Лючия извлекла из сумки просторный аквариум, в тёплой воде которого весело плескались четыре красноухих черепахи.
— Как же он у неё в сумке поместился такой огромный? — шёпотом спросила мама у бабушки. — Сумка-то вроде не большая.
— Ой, доченька, — также шёпотом ответила бабушка маме, — ты, что забыла, они же волшебники. Чего хочешь, из чего хочешь вынут.
— Их четыре! — захлебнулся радостью Кешка. — Четыре! Значит, у меня тоже будет своя черепаха. Моя собственная, дарёная. У меня никогда в жизни не было никакой своей животинки: ни собаки, ни кошки, ни морской свинки. А я ведь хотел. Как я хотел!
Кешка почти заплакал от радости:
— Теперь у меня будет черепаха! Какое счастье!
Всё присутствующие вместе с Кешкой прослезились от умиления.
Весь следующий день в доме Василисы было шумно. Домочадцы придумывали имена для черепах.
— Мою, — перекричал всех Кешка, — будут звать Каролина — Патриция — Милано, классное имя!
— Пока ты его выговоришь, она успеет позавтракать, пообедать и поужинать, — покатился со смеху Рибаджо.
— Заткнись! — возмутился попугай, но тут же умолк сам.Вспомнил, что теперь Рибаджо нельзя клюнуть в нос исподтишка, и даже плевать в его сторону опасно. Вон, какой слон вымахал! Одним пальцем прибьёт.
— Мою черепашку будем звать Милкой, — решительно сказала Василиса, — или Симкой.
— Милкой, звали корову бабушкиной сестры Валюни, — уточнил Кешка, — а Симкой её козу. Не думаю, что черепашкам понравятся коровье-козьи имена.
— Хорошо, — согласилась Васюшка, — тогда мою черепашку будут звать Виолетта.
— Я не понял, — встрял в разговор Алька,— почему вы черепахам даёте девчачьи имена, они же мальчики?
— Ну?! — изумилась бабушка Василисы. — Откуда ты знаешь?
— Чувствую! — Алька насупил брови и деловито произнёс: — Предлагаю назвать наших черепашек, как в знаменитом мультике о черепашках ниндзя: Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэль. Прикольные имена и всем хорошо известные. Черепашек ниндзя знают все!
— Что-о-о-о! — протрубила с дивана зычным голосом бабушка Лючия. — Что-о-о! Повтори, что ты сейчас предложил, мальчик, как назвать черепашек?!
— Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэль, — испуганно повторил Алька. — Что я такого сказал?
— Рибаджо, ты слышал? — начала закипать бабушка Лючия. — Они считают что Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэль — это черепахи?
— А кто? — удивлённым хором спросили Василиса, Алька и Кешка.
— Рибаджо! — бабушка Лючия вскочила с дивана и пробежала на бешеной скорости по комнате, затем бессильно упала туда же на диван, раскинула в разные стороны руки и прошептала: — Какой ужас! Они не знают что это имена великих итальянских художников эпохи Возрождения(7). Ужас какой! Какой пробел в знаниях!
— Ты, бабушка Лючия, переживала, — со спокойной улыбкой сказал Рибаджо, — чем будешь заниматься на отдыхе? Вот и займись, просвети деток…
— Конечно, займусь, — бабушка Лючия опять вскочила с дивана и сердито затопала ногами. — Ты что здесь делал, негодяй?! Они знают, как зовут корову и козу бабушки Валюни и не знают имена великих итальянских художников. Позор тебе, Рибаджо, на твою кудрявую голову. Решено! Завтра утром перемещаемся. Кто со мной?
— Куда перемещаемся, бабуленция? — поинтересовался Рибаджо.
— Тебе какое дело? — бабушка Лючия метнула недобрый взгляд в сторону Рибаджо. — В пещеру перемещаемся, к моему другу в литейную мастерскую «мага из Перетолы»(8) Томмазо Мазини(9).
— О-о-о! — игриво застонал Рибаджо. — Бабуль, может, я останусь? Я у него прошлый раз виньетку(10) сломал, он мне подзатыльник обещал…
— Долг платежом красен, внучек, — тоном не терпящем возражения сказала бабушка Лючия, — если обещал, пусть треснет. Ты мне будешь нужен. Тебе придётся шедевры из музеев потаскать. На время конечно. Надо будет проиллюстрировать знакомство.
— Так с кем знакомиться будем? — не унимался Рибаджо
—Тьфу ты ну ты! — крякнул со своей жёрдочки Кешка. — Ты как подрос, так и поглупел сразу. С гениями знакомиться будем. Даже я понял! С Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэлем.
— Вот именно! — подтвердила бабушка Лючия.

Знакомство второе. Томазо Мазини
 
Ранним утром следующего дня после заклинания бабушки Лючии мама, бабушка Васюшки, сама Васюшка с Кешкой на плече, Алька, Рибаджо и бабушка Лючия оказались перед входом в старинную пещеру. Они с трудом отворили тяжёлую, кованую дверь и спустились вниз по множеству ступеней. Лестница привела их в мир, где реальное слилось со сказочным, где далёкое прошлое соседствовало с удивительным настоящим, где хозяин творил чудеса с огнём и железом.
В овальном(1) зале, гости расположились за круглым деревянным столом. В зале не было окон, в стенах не было отверстий, выходящих на поверхность, но воздух оставался свежим, напоенным ароматом луговых трав. В кованых стальных канделябрах (2) горели свечи. Горели разноцветным огнём.
— Где хозяин? — тревожно спросила Васюшка.
— О! Хозяин как всегда появиться внезапно, откуда совсем не ждёшь, — подмигнула глазом Василисе бабушка Лючия. — Он затейник и озорник. О Томазо Мазини ходит легенд предостаточно. Будто он совершил долгое путешествие на Восток, был вхож в богатые и нищие дома. Вёл долгие беседы с мудрецами и правителями, а когда вернулся на родину, в Италию, не тащил за собой обоз со златом и серебром, с мехами и шелками, а пришёл с одним сундучком, где гремели черепки, дощечки да шелестели старые свитки пергаментов. С Востока он вернулся мастером. Всё ему было под силу: лил метал, был кузнецом, ювелиром, собирал разные механизмы, подчас странные и замысловатые. Стал заниматься алхимией и чёрной магией, за что прозвали его — Заратустрой(3). Томазо изобрёл необычные крылатые машины, волшебные, переливающиеся холодным огнём краски. И всё это он делал, не будучи чудодеем, а просто человеком.
Бабушка Лючия прошлась вдоль стены овальной комнаты, заглядывая в каждую нишу
— Томазо! — звонко закричала Лючия. — Томазо, где ты, детка? Гости уже удивлены, а меня ты удивить не можешь! Покажись, насмешник, мы не сделаем тебе ничего плохого…
Свет в помещении неожиданно погас, и несколько мгновений стояла абсолютная темнота. Мгновенье и вот уже огнистой змейкой заскользила меж кубков на столе ручная ящерица. На стенах начали разгораться пятна холодного света: белые, красные, жёлтые, голубые. Сквозь них медленно проступили рисунки неизвестных чудовищ, крылатых ящуров, птиц. Стенные ниши открылись и в них мама, бабушки и дети увидели необычного вида машины, а на узких полках во множестве стояли поделки из кованого металла.
— Томазо, у нас времени до заката солнца, — начала сердится бабушка Лючия, — это не так много. Заканчивай фокусы, приступим к делу. Ты знаешь сеньора Донателло? Можешь познакомить с ним моих ребятишек и их родителей?
Кусок округлой стены неожиданно отодвинулся, и из открывшейся щели показалась кудрявая голова с черными как спелые вишни глазами. Глаза смеялись, искрились радостью и добротой.
— Это, с которым Донателло, Лючия? С чесальщиком шерсти из Флоренции.
— Ну, посмейся, посмейся над старой бабкой, Томазо, — Лючия громко высморкалась в батистовый платок. — Сыровато здесь у тебя, прикинь на детей войлочные тужурки(4), не дай бог, простудятся.
Голова мгновенно исчезла и через минуту опять появилась, но уже в другой стенной щели. Впереди головы двигалась гора из разноцветных войлочных тужурок необычайной красоты. Когда вся одежда была разобрана, гости увидели спортивного вида человека, сделанного из мышц и смуглой кожи. На Томазо были надеты атласные шаровары, сшитые на восточный манер и малюсенькая жилетка, едва прикрывавшая атлетические плечи.
— Конечно-же, нас интересует сын чесальщика шерсти из Флоренции, — иронически заметила Лючия, — некто Донато ди Никколо ди Бетто Барди, прозванный Донателло. А если проще, нас интересует великий итальянский скульптор эпохи Возрождения, автор мраморной скульптуры Давида хранящейся в Музее скульптуры и прикладного искусства Барджелло во Флоренции. Ну-ка, Рибаджо, доставь нам её сюда.
— А! — воскликнул Томазо. — И ты здесь, негодник! За мной осталась затрещина за испорченную виньетку, ты помнишь?!
— Да, помню я, помню! — отмахнулся Рибаджо. — Что сначала — затрещина или статуя Давида?
— Статуя Давида! — хором закричали гости.
— Давай, Томазо, сначала дело, а уж потом развлечения, — примирительно сказала бабушка Лючия.
— Иех! — воскликнул Рибаджо и исчез.
— Иех! — вновь раздалось в комнате, и все присутствующие вновь увидели Рибаджо и возникающую за его спиной бронзовую статую Давида.
— Вот это да! — взвизгнул Алька. — Из музея стащил?
— Не стащил, — сурово сказал Рибаджо, — а позаимствовал на время, что бы вам, невеждам, показать.
— Ничего себе краковяк! — гаркнул с плеча Василисы Кешка. — Чёй-то у него за голова под ногами валяется?
— Птице, это позволительно не знать! — услышали гости голос незнакомого человека неожиданно возникшего на верхней площадке лестницы.
— Донато, заходи! — замахала руками бабушка Лючия. — Заждались уже!
Скульптор быстро сбежал по ступенькам вниз…

Знакомство третье. Донателло

Скульптор быстро сбежал по ступенькам вниз, поклонился всем присутствующим, а бабушку Лючию поцеловал в щёку.
— Тебе нравится мой Давид, Лючия? — Донателло обошёл скульптуру вокруг, ласково провёл ладонью по плечам, лицу. — Этот Давид мне удался, правда, Лючия!
— Несомненно! — горячо отозвалась бабушка Рибаджо. — Он лучший! Но первый, совсем молодой, тоже был хорош! Какой отличный кусок мрамора ты использовал для него.
— Кусок был неплох, — взгрустнул скульптор, — но для такой фигуры маловат…
Мама с Рибаджо и детьми сидели, не шелохнувшись, боялись нарушить беседу Лючии и великого скульптора. Зато Кешка нетерпеливо переминался с лапки на лапку, ему не терпелось встрять в разговор.
— Маловат, это точно, — подтвердила Лючия, — поэтому его и перенесли из флорентийского собора Санта-Мария дель Фьоре(5) в галерею Уффици(6). Рибаджик, требуется твоя помощь…
— Иех! — пискнул из дальней ниши в стене Рибаджо. — Он же тяжёлый, как мост! Только из уважения к великому скульптору…
Следующий «иех!» раздался через минуту после первого, и сразу после него рядом с фигурой бронзового Давида появилась фигура Давида поменьше, но уже из мрамора.
— И у этого чья-то голова под ногами, — взвизгнул Кешка.
— Меня тоже поразила эта история, — скульптор присел на диван и откинулся в его мягкие подушки. — Когда-то совсем в далёкой юности я увидел картину неизвестного мне художника. Она ошеломила меня. На картине худенький мальчик, абсолютно безоружный вышел на бой с огромным, около трёх метров высотой воином. Воин был закован в чешуйчатую броню, медные наколенники, на голове его был медный шлем, в руках медный щит. Голиаф, так звали воина, был вооружён тяжёлым копьём, один наконечник, которого весил семь килограммов и большим мечом. Никогда, подумал я тогда, не победить мальчонке такого громилу. Я заплакал…
— Си-и — ай, ай! — всхлипнул Кешка. — Здоровый какой обижает маленького?
Из Кешкиных глаз лились потоки солёных слёз:
— Си-и-ай, ай!
Донателло подошёл к спинке стула, на которой сидел рыдающий Кешка, и ласково погладил птицу по разноцветным крылышкам.
— Моя матушка рассказала мне эту историю, — продолжал Донателло, — она прочла её в Книге всех книг в Библии(7). Однажды на народ Давида, так звали мальчика, напали враги. Их предводитель великан Голиаф вышел вперёд и закричал:
— Выберите у себя человека, пусть он придёт и сразится со мной. Если убьёт меня, мы будем вашими рабами. Если же я одолею его, то вы будите нашими рабами и будите служить нам вечно.
Давид увидел замешательство среди своих соплеменников. Без раздумий вышел он навстречу великану Голиафу. Все, кто видел это, пришли в изумление. Мальчик был рыж волосами, красив, румян, но совсем молод. Он не был воином, он был простым пастухом. Давид сложил свой головной платок вдвое и в центр образовавшейся петли вложил увесистый камень. Голиаф, так же как и все остальные воины с той и другой стороны с изумлением наблюдали за действиями Давида. Мальчик начал раскручивать петлю над головой, постепенно усиливая круговые движения. В момент наиболее сильного маха он выпустил из руки один из концов своего платка, петля развернулась, и освобождённый камень с неимоверной скоростью полетел прямо в лоб великану, сразив его наповал. Голова Голиафа треснула как орех. Так закончился этот поединок. Народ Давида остался свободным.
— Хе! — недовольно хмыкнул попугай. — Так чё я реву? Сразу сказать не мог, что кончится всё хорошо. Сколько слёз зазря пролил, чем я теперь плакать буду?
Кешка вспорхнул и перелетел на плечо бронзовому Давиду
— Молодец! — попугай панибратски похлопал статую крылышком по щеке. — Такого слона одним камешком прибил. Всем слонам наука.
Кешка покосился хитрющим глазом на Рибаджо:
— Повторяю, всем слонам наука. Включая присутствующих…
— Кешка погоди! — оборвала попугая Василиса. — А дальше, что было дальше?
— Дальше Давид стал царём, — улыбнулся скульптор, — а я поражённый библейской историей всю жизнь ваял фигуру этого мальчишки. Скульптуры получались разными. Две из них вы видите здесь.
— Ой, не прибедняйся, Донато, — подал голос Томазо Мазини, — твои скульптуры украшают многие музеи мира.
— Чего стоит бронзовая конная статуя кондотьера Гаттамелаты(10)в Падуе(11).
— Бабушка! — воскликнул Рибаджо. — Эту лошадь я сюда не потащу, она меня задавит!
— И не надо. Путешествие в Падую, будет вам развлечением, — сказала бабушка Лючия и одарила всех таинственной улыбкой. — Томазо мы ненадолго, туда и обратно. Рибаджо, ты за старшего. Пока дети будут рассматривать памятник коню и полководцу, я проведаю своих родственников.
— Бабушка, ты же давала слово не летать к призракам, — Рибаджо скорчил недовольную рожицу. — Ну какие они нам родственники?
— Рибаджо, быть рядом с эуганскими холмами(12), замком призраков(13) и не навестить родственников, не хорошо, не красиво. — Бабушка послала внуку воздушный поцелуй и растворилась в воздухе.
— Рибаджо! Куда она? — тихонько спросил Алька.
— Когда-то давно рядом с Падуей было множество действующих вулканов, — так же тихо начал объяснять Рибаджо, — потом они заснули и превратились в холмы похожие на дремлющих динозавров. Со временем спины динозавров заросли дубами, орешником, виноградной лозой. Среди холмов возник старинный замок, в нём поселились призраки. Ночью по залам замка бродят рыцари, закованные в броню, леди в длинных карнавальных платьях. Ходят и пугают зазевавшихся туристов. Меня тоже в детстве пугали. Фу, не люблю я их!
— Хватит, нас стращать! — неожиданно взвился попугай Кешка. — Полетели, хочу лошадь посмотреть!
Рибаджо хлопнул ладошками и быстро-быстро зашептал:
— Ты неси нас времени река
 На холмистые крутые берега,
 В край цветущих орхидей,
 В край талантливых людей…
Весна в Падуе это буйство цвета и запаха. Весна в Падуе время полыхающего красно-белым цветом миндаля. Миндаль весной сказочное дерево, похожее на большой вкусно пахнущий цветок. В одно мгновение мама, бабушка и дети во главе с Рибаджо оказались около фасада падуанского собора — Базилики дель Санто(14), в том месте, где площадь пересекает улицу. На фоне огромного цвета карамели собора, красующегося замысловатыми витражами окон, лицом к городу, спиною к собору гости увидели памятник «Гаттамелату» — конный памятник Эразмо да Нарни. Полководцу, защищавшему Венецианскую республику от врагов на суше и на море. За мягкость и вкрадчивость манер, которые напоминали кошку, выслеживающую добычу, он получил прозвище «Гаттамелата», что означает «Медоточивая кошка».
«Гаттамелата» — пожилой человек, но ещё полный сил, уверенно и спокойно сидел в седле на породистой, статной лошади. Левой рукой полководец поддерживает поводья, а правой держал жезл. Одет воин был в античные доспехи(15), украшенные фигурками всадников. Донателло вознёс трёхметровую статую на восьмиметровый пьедестал(16).
— Смотрите, — мама вскинула руку в направлении спокойно шагающей лошади. — Он как будто покидает собор.
Василиса с Алькой побежали вокруг памятника, а Кешка уселся на нос лошади и спокойно спросил, глядя прямо в немигающий глаз:
— Давно стоишь?
— С 1447 года, — ответил за бронзовую лошадь Рибаджо. — Без малого 570 лет!
— Давненько! Голуби не докучают? — деловито осведомился Кешка.
— Докучают, а что поделаешь? — опять подал голос Рибаджо.
— Говори, что ты под моей защитой, — Кешка гордо выпятил грудь. — Я принц Кешью V из династии королевских попугаев. Поняла?
— Поняла, — хихикнул снизу Рибаджо.
— Рибаджо! — окликнула волшебника мама. — Смотри, пьедестал украшен изображением дверей. Почему они закрыты с западной стороны и открыты с другой, с восточной?
— Потому что в мир мёртвых можно войти в открытую дверь, а обратно выйти нельзя, — Рибаджо поднял вверх указательный палец правой руки и нарочито басовитым голосом медленно произнёс: — Из царства мёртвых возврата не-е-е-т-т-т!..
— Ну тебя, безобразник, — улыбнулась бабушка, до этого пристально изучающая памятник, — не кривляйся! Тебе не кажется, что нам пора обратно. Солнышко уже почти село. Мы не успеем возвратиться в пещеру к Томазо Мазини. Следующее знакомство придётся отложить на завтра. Надо предупредить бабушку Лючию. Но как?
— Да проще — простого, — Рибаджо вынул из заднего кармана джинсовых брюк сотовый телефон, набрал номер и сказал: — Лючия! Мы возвращаемся домой. Не опаздывай к ужину.
Затем молодой волшебник обернулся к бабушке, спросил:
— Что у нас сегодня на ужин?
— Гурьевскую кашу соберём! — быстро отозвалась бабушка. — Порадуем гостью!
Трубка в руках Рибаджо радостно загудела и тут же исчезла, будто и не было.
— Вперёд! Домой! На кухню к бабушке, гурьевскую кашу есть! — радостно закричал Рибаджо и что-то тихо прошептал.
Не успели домочадцы отряхнуться от пыли веков, как на кухне появилась и со всего маху плюхнулась в кресло бабушка Лючия, плюхнулась и тут же затараторила:
— Гурьевская каша — это что? Её варят из гурия? Где гурий, что такое гурий, дайте понюхать!
— Бабушка Лючия! — попытался остановить поток слов Рибаджо. — Ты когда-нибудь ела манную кашу?
— Причём здесь манная каша, балбес? — бабушка Лючия быстро засеменила по кухне, выдвигая все ящички, открывая все дверки. — Ну, где, где гурий?
— Бабушка! — Рибаджо попытался обнять за плечи набирающую скорость бабушку Лючию. — Сядь! Бабунька тебе сейчас всё расскажет! Угомонись!
— Мерестань мне пешать! — закричала, вырываясь, бабушка Лючия. — Я хочу помочь! Не хочу сидеть колобашкой, хочу участвовать…
— Лючия! — не сдавался Рибаджо. — Стой! У тебя от скорости речи заплетается язык.
На помощь Рибаджо пришла бабушка Васюшки.
— Стой, — грозно цыкнула она. — Вот тебе, Лючия, сковородка, наливай в неё молоко, будешь пенки томить. Пенки откладывай в отдельную тарелочку. Только пенки снимай крепкие. И не торопись! Они должны быть пухлые и румяные.
— Я поняла, поняла! — выхватив из рук бабушки сковороду, затрещала Лючия. — Пенки должны быть пухлые, как сеньор Аристофан из нашей мясной лавки, и румяные, как дитятка его дочки.
Бабушка оглядела всех, кто был на кухне, и скомандовала:
— Рибаджо, коли орешки, толки их в мелкую пыль! Васюшка, тащи из погреба клюквенное варенье. Алька, растирай бадьян.
 Она ещё раз осмотрела всех.
— Так, старые и малые при деле, теперь можно спокойно варить манную кашу.
— А ты умеешь без комочков? — недоверчиво спросила бабушка Лючия. — Не у всякого повара получается.
— Не у всякого! — подтвердила бабушка. — А у меня получается всегда!
Бабушка вскипятила молоко, ленивой струйкой насыпала в него манную крупу, покрутила ложкой и гордо сказала:
— Готово, и ни одного комочка!
— Секрет! Ты знаешь секрет?! — заверещала бабушка Лючия.
— Знаю! — радостно подтвердила бабушка Васюшки. — Когда кручу кашу ложкой приговариваю:
— Кипи, кипи, пузырёк,
Разгоняй комочек.
Будет каша у меня
Для сынков и дочек...
—Хочу попробовать! — крикнул Кешка и сунул в кастрюльку клювик. — Ой-ой-ой!
 Мама всплеснула руками
— Обжёгся, дурачок! Разве можно в горячую кастрюлю мордочку совать?! Иди, я тебе клювик холодной водичкой полью. Каша ещё не готова. Сейчас бабушка её собирать будет.
— Собирать? — удивилась бабушка Лючия и поближе пододвинулась к кастрюльке с манной кашей.
Бабушка Васюшки поставила на стол широкий плоский сотейник(17), налила туда немного манной каши, осторожно ложечкой закрыла её по верху румяной крепкой пенкой, потом опять налила слой манной каши и опять закрыла её слоем пенок. В последний слой добавила варенья и ароматного сушёного бадьяна.
— Всё! — нетерпеливо закричал Кешка и захлебнулся слюнками. — Давай есть! Есть давай! Сейчас!
— Нет, Кешуня, — остановила бабушка попугая. — Каша ещё не готова. Мы её ещё в горячей духовке(18) потомим, дадим ей раздобреть, разнежиться. Есть будем минут через двадцать, потерпишь?
Кешка обиженно всхлипнул, ему очень хотелось первому попробовать мудрёную кашу. Бабушка взглянула на обиженную мордочку попугая. — Ладно, не горюй! — сказала она. — Дам тебе первому ложечку отведать.
— Вот артист! — возмущённо воскликнул Рибаджо. — Слёзы у него все закончились! А как первому кашу хлебать тут же нашлись! У-у-у, притворщик!
— Ничего не притворщик! — заворчал попугай. — Просто я сегодня не писал, вот слёзы и набрались!
Каша получилась на славу.
— Вкуснотища! — радостно прижмурившись, сыто замурлыкала Лючия, облизывая большую деревянную ложку. — А наши прозрачно-дрожащие родственнички из замка на обед предложили мне синий сыр с плесенью и сушёную лягушку. Б-р-р-р! Гадость!
 Рибаджо удовлетворённо хмыкнул в уголке дивана, куда приютился сразу после ужина.
— Не хмыкай, не хмыкай! — заворчала бабушка Лючия. — Ты оказался прав, не надо было там появляться. Вредные они! Склочные! Как только узнали, что мы завтра с Леонардо будем встречаться, так и затрещали: «Ой! Он с детства брошенный матерью крестьянкой Катериной и отцом нотариусом Пьеро да Винчи. В чужих людях воспитывался. Ленивым вырос, чудным. За всё хватался, а ничего толком до дела не довёл. В мире меньше десятка его работ. Остальные не сохранились. А были ли?»
— Бабушка Лючия, Леонардо да Винчи действительно рос без матери? — подивилась Василиса.
— Да, Василёк, все четыре ваших черепашки почти с измальства были сиротами. Я имею в виду Донателло, Леонардо, Микеланджело и Рафаэля. Их всех очень рано отдавали в обучение различных дел мастерам. Леонардо повезло, он попал к одному из лучших во Флоренции, Андреа дель Вероккьо.(19) Бабушка Лючия встала и направилась в свою комнату.
— Давайте, ребятишки, спать, — непривычно спокойным голосом сказала Лючия, видно действительно устала, — завтра у нас новое знакомство, надо отдохнуть, освободить место в голове для новых впечатлений…
Домочадцы последовали примеру бабушки и тоже разбрелись по своим комнатам. Спать. Завтра их ждал необычный день.

Знакомство четвёртое. Леонардо да Винчи

В пещере Томазо Мазини было, как всегда. свежо и царил полумрак. Хозяин сидел у горевшего канделябра перед раскрытым сундуком с пергаментными свитками, пластинками из камня и меди.
— Заходи, Леонардо! — тихо произнёс Томазо. — Давно мы не встречались с тобой, мой мальчик.
Из темноты ниши к Томазо вышел высокий, с пышными волнистыми волосами юноша в изысканном бархатном колете(1) и красном доходящей до колена плаще отделанном мехом горностая (2).
— Давно, с того самого момента как ты испытывая новые лебединые крылья взлетел и не вернулся! — Леонардо присел на скамеечку, стоящую в ногах Томазо, вынул из сундука первый попавшийся свиток. Юноша всмотрелся в рисунок и глаза
 его раскрывались от изумления. Под распластанными крыльями летел человек очень похожий на Томазо. Человек не просто летел, а летел над городом.
— Что это Томазо? — спросил Леонардо.
— Это то, что я видел, летая в небе, — Томазо нежно посмотрел на Леонардо, — я летал и рисовал. Хотел показать тебе.
— Но ты же погиб! — воскликнул молодой Леонардо.
— Разве кто-нибудь видел моё разбитое тело, Лео? — Томазо покачал головой. — Нет, мой мальчик, пока человек не найден мёртвым, он жив!
— Так, где же ты был? — Леонардо готов был кинуться на старого друга. — Как же ты мог не вернуться ко мне?
— Я возвратился туда, откуда мы с тобой пришли на эту землю…
Томазо не успел договорить, как входная дверь отворилась, и на верхней площадке лестницы показалась Лючия, дети, мама с бабушкой и попугаем Кешкой.
— О-о-о! — закричала Лючия. — Лео ты уже здесь! Я привела к тебе гостей из будущего, ты удивлён?!
— Нет, моя Муза(3), сейчас я уже ничему не удивляюсь, — Леонардо витиевато (4)раскланялся перед гостями. — Когда-то, как оказалось, я сам прибыл из будущего. Жаль рановато… — в глазах великого художника заиграла грустинка, — Но случилось, как случилось, я прожил свою жизнь!
Гости спустились в зал, сели на свои вчерашние места, только Лючия подошла к Леонардо как к старому знакомому.
— Я всегда знала, что ты пришёл к нам с неба, — сказала Лючия, рукой взъерошив волосы юноши. — Знала уже тогда, когда к твоей колыбели подлетел коршун, открыл тебе рот и несколько раз подряд ударил хвостом по твоим губам. Это был не просто коршун, это был вестник, он отметил тебя.
— Это был сон Лючия, — Леонардо в задумчивости потёр ладонью лоб, — я помню его. Это был всего лишь сон! Поразительный, пророческий(5), но сон. Он оставил глубокий след в моей памяти.
 Лючия ласково потрепала Леонардо по щеке.
— Нет, мальчик, это была явь. Когда ты появился, в небе зажглись тысячи факелов. Я сидела у твоей колыбели и видела всё. Многие решили, что прошёл сильный метеоритный дождь(6), но это было не так. Я и богиня Диана(7) приняли и положили тебя в люльку. Ты был отмечен небесами и должен был стать первым среди самых первых. Ты должен был стать титаном, существом особым, ещё не богом, но уже и не человеком, и ты стал им. Разве могло уместиться столько знаний в простой человеческой голове, сколько было их у тебя. Разве хватило бы земного времени простому человеку, что бы придумать столько, сколько придумал ты?
— Не преувеличивай, Лючия, — попытался отшутиться Леонардо, — просто у меня две головы, одну из них я прячу.
— Ничего себе краковяк! — пискнул с Васюшкиного плеча Кешка. — Ты, что змей Горыныч?
— О! — воскликнул Леонардо, увидев Кешку. — Таких птиц привёз ко двору испанской королевы синьор Колумб(8). Его матросы наловили их на одном из островов в океане. Как ты смог сбежать от них, птица?
— Я принц Кешью V из рода королевских попугаев, — гордо вскинул голову Кешка, — от матросов Колумба сбежал мой прародитель король Кешью I. Прошу не путать!
— Я вижу ты не просто птица. Ты гордая птица!
— А то! — Кешка утвердительно кивнул и спрыгнул с Васюшкиного плеча на стол поклевать хлебных крошек. — И чего ты напридумывал своей второй головой?
— Ой! Что он ей только не придумал, — засмеялся Томазо Мазини, — ну, например, велосипед, автомобиль, а ещё парашют, ласты и многое другое. Если всё перечислять хватило бы оснастить целую непобедимую армию. Леонардо изобрёл подводную лодку, вертолёт, танк, пулемёт…
— А разве один человек может всё это придумать? — недоверчиво спросила Василиса.
— Может! Если человек гений, — бабушка Лючия едва сдерживала себя, что бы ни вскочить и по привычке не побежать по комнате. — Леонардо был амбидекстром. Знаете что такое амбидекстр? Это когда человек одинаково легко пишет и левой и правой рукой, причём ему всё равно, он может писать слова и прямо и наизнанку.
— Получается, он не врёт, что у него две головы? — удивлённого пискнул Кешка. — Покажи вторую?
— Я почти не вру? — Леонардо подошёл к Альке и вручил ему в руки карандаш. — Напиши своё имя, мальчик.
Алька старательно на бумаге, подсунутой ему бабушкой Лючией, вывел своё имя.
— Вот видите, мальчик пишет правой рукой — он правша. Я думаю, вы все знаете, что у нашего мозга два полушария: левое и правое. У Альки больше развито левое полушарие мозга, а есть люди, которые пишут только левой рукой и у них больше развито правое полушарие мозга., — Леонардо опять присел на скамеечку рядом с Томазо Мазини, — я пишу обеими руками одинаково. Могу одновременно делать два совершенно разных дела разными руками. Одинаково хорошо рисую и даже одинаково хорошо гну подковы.
Он взял в обе руки по подкове, протянутые ему Томазо Мазини и легко, как бумагу смял их.
— У меня одинаково хорошо работают оба полушария мозга, поэтому я говорю, что у меня две головы, теперь понятно, птица?
— Теперь понятно! — Кешка расправил крылья и замахал ими. — Я тоже амбидекстр! Видите, я одинаково хорошо машу крыльями и правым и левым. Моя мировая слава впереди. Я ещё всем покажу, где раки зимуют!
— А где они зимуют? — удивлённо спросил Леонардо.
— Где, где? — поперхнулся Кешка. — В Караганде! Не знаешь что ли, а ещё гений!
— Что такое Караганда я действительно не знаю, — насупился молодой Леонардо, — но я умею запоминать в уме удивительно большие отрывки из самых разных книг и латинских тоже. Хотя латинский язык я не особенно люблю и плоховато знаю. А также совершать математические действия с невиданной быстротой.
— Фи! — скрипнул попугай Кешка. — Велика премудрость! У Васюшки есть гений, в котором собраны все книги, которые напечатаны в мире и он все их помнит, зовут его Компьютер. Есть гений, который может сосчитать любые цифры и его зовут Калькулятор. Так что не зазнавайся! Компьютер и Калькулятор не хуже Амбидекстра!
— Нет. Кешуня, — остановила попугая бабушка Лючия. — Компьютер и калькулятор машины, а Лео — человек! Такие люди, как он, рождаются так же редко как мы волшебники, один раз в тысячу лет. Хотите посмотреть, как выглядел Леонардо в возрасте Васюшки и Альки? Андреа дель Вероккьо учитель Леонардо слепил молодого Давида по образу и подобию юного Лео. Лючия вынула из кармана своей широкой юбки маленькую статуэтку.
— Вот смотрите, это конечно, копия, но и она о многом говорит.
— Фу! — возмущенно воскликнул Кешка. — Опять Давид! Сколько же их Давидов на свете, сколько же они голов поотрубали? Не счесть!
Все присутствующие весело засмеялись, только Леонардо загрустил, видно воспоминания не давали ему покоя.
— Скульпторы ваяли Давида, Кешуня, потому что он герой, — ответила на вопрос попугая мама. — Они немного завидовали мальчику, победившему великана, и каждый из них представлял его по своему. Сеньор Вероккио увидел в маленьком Леонардо своего Давида.
— Я виноват перед учителем, — грустно сказал Леонардо. —Я очень виноват. Однажды наша школа получила заказ от одного богатого господина на написание для него картины на божественный сюжет. Учитель долго трудился, устал и попросил меня закончить картину, нарисовать в углу композиции(9) ангела одетого в плащ. Я выполнил просьбу учителя. Андрео долго смотрел на моего ангела, а потом сломал свою кисть и больше никогда не прикасался к ней. Он сказал, что написать лучше он не сможет, а писать хуже не хочет.
— А ты-то сам потом много картин написал? — деловито осведомился Кешка.
— Да нет, не много, — так же невесело ответил Леонардо, — я был ленивым художником. Много думал. Мне нравилось изобретать, мудрить, узнавать что-то новое, а узнав постараться сделать это лучше чем было. Интересно, мои картины дошли до вашего времени, или всё пропало?
— Дошли, дошли, — поспешила ответить мама. — Ваши картины сейчас в лучших музеях мира.
— А Джоконда? — затаив дыхание спросил Леонардо. — Она цела?
— Да, да, да! — поторопилась успокоить юношу бабушка Васюшки, — Она цела и сейчас в Лувре(10), в Париже. Туда приезжают миллионы людей, что бы только взглянуть на неё. Она удивительная, прекрасная и загадочная.
— А что ещё пригодилось вам, люди из будущего, из того что я сделал? — в глазах художника появился страх, он замер ожидая ответа.
— Полно всего пригодилось, — запросто, будто не замечая состояния художника, ответил Алька. — Во всех наших машинах и маленьких и больших крутятся ваши подшипники. При помощи их они едут, плывут и взлетают. Наши дома строятся высокими, потому что есть ваш подъёмный кран. Люди летают сами, без мотора, потому что используют ваш дельтаплан. А я не слезаю с велосипеда, который придумали вы…
— Мир гордится тобой, Леонардо! — Томазо Мазини протянул Лео чашку горячего чая. — Попей, согрейся, ты весь дрожишь. В моей пещере холодновато. Лючия, у меня есть идея — давайте посетим праздник в Монтериджони(11). Это небольшой городок не далеко от Сиены(12). Там сегодня весело, карнавал(13). Нам надо немного развеяться. Там Леонардо познакомит вас со своей подружкой. Поехали?
— Поехали! — хором отозвались Алька, Васюшка и Рибаджо. — А на чём?
— Как на чем?! — хитренько подмигнул Лючии Томазо. — Как всегда на осликах. Слышите, они нетерпеливо бьют копытцами у моей двери…
 Дорога до деревеньки Монтериджони была удивительно хороша. Маленькие поля, аккуратно засеянные подсолнечником. Виноградные долинки такие же маленькие как аккуратные поля. Оливковые рощицы. Озерцо, с берегами поросшими клевером и аптечной ромашкой. Ослики под ездоками бежали быстро, не сбиваясь со змейки-тропинки. Весело было смотреть на этот ослиный ручеёк, в котором дети, не переставая, крутили по сторонам головами, изумлялись и восхищались, а взрослым было не до любования окрестностями. Они всё время пристраивали волочащиеся по земле ноги, пытаясь их хоть как-то приютить.
Обогнув очередную оливковую рощицу, путешественники увидели вдруг выросший из земли город-замок. Он стоял на пригорке и красовался великолепными выложенными оранжевой черепицей крышами домов и мощными оборонительными стенами высотой метров двенадцать(14), не меньше. Город гудел весёлым карнавальным гудом. У ворот вереницу осликов и людей встретили стражники в военных доспехах, они тащили на костёр ведьму, которая упиралась и выкрикивала проклятья.
— Ой! — закричала Василиса. — Куда они её тащат?
— Цыц, не кричи! — цыкнула бабушка Лючия. — На костёр они её тащат. Она же ведьма, а ведьмам только на костре и место.
— Бабуль, — хитро сощурив глазки, спросил ехавший за Лючией, Рибаджо, — а ты не боишься? Ты ведь тоже вроде того, ведьма…
Бабушка Лючия повернулась и огрела внука сумкой с длинными ручками. Еле дотянулась, но огрела крепко.
— Какая я тебе ведьма, негодник! Я волшебница, больше фея, чем ведьма. Я добрая, когда не злая…
— Но всё-таки чуть-чуть ведьма? — хихикнул Рибаджо.
— Ну, чуть-чуть может и ведьма, — неохотно согласилась Лючия, — а чуть-чуть не считается, болван!
Спор бабушки и внука прекратили разодетые в карнавальные костюмы с раскрашенными лицами музыканты. Их старинные инструменты выпевали весёлую песенку, которая сразу же смолкла, как только к ним подошла процессия из монахов и зловещих фигур в черных остроугольных колпаках с прорезями для глаз.
— О! — крякнул Кешка и сильнее прижался к маминой щеке. — На костёр идут. Ведьму жечь! Я-то знаю, как неприятно, когда тебя жгут. Самого чуть не сожгли. Ты помнишь, мама, Аскуна Мара в Аркаиме. Тот ещё был мракобес(15)!
— Они, Кешка, несерьёзно её жечь будут, понарошку. Чтобы людям интереснее было, карнавальнее. Карнавал — это представление, как в цирке только на улицах города, понял?
— Понял! — недоверчиво потряс пёрышками попугай, но от маминой щеки не отлип.
Гостям пришлось спрыгнуть с осликов и оставить их на площадке у городской стены, дальше они пошли пешком.
Путешественники вскоре вышли на главную площадь деревеньки. Народу там набралось — море. Все пели, танцевали и визжали от удовольствия. На площади были расставлены большие брикеты из золотистой соломы, они заменяли скамейки. В них как в гнёздах копошились дети, отдыхали старики и старушки, попивая тёплое янтарное пиво и лимонад. Тут же хироманты(16) и предсказатели(17) колдовали, рассматривая руки прелестных простолюдинок. Девушки слушали, делали испуганные глаза, но вскоре убегали веселиться дальше.
Вдоль стен домов, украшенных нарядными ставеньками(18), в театральных позах стояли причудливо одетые придворные охотники, они держали на рукавицах крупных соколов и филинов. Филины таращили глаза и вздрагивали от каждого
 резкого звука. Охотники тоже таращили глаза и раздували ноздри, им хотелось, есть, пить и танцевать. Но было нельзя, нужно было демонстрировать птиц. Охотников было жалко, птиц ещё больше.
Миновав центральную площадь, путешественники вышли на совсем маленькую рыночную площадку. Здесь тоже царило веселье, здешние продавцы пытались продать изделия местных ремесленников — сладости, кружева, деревянные игрушки, венки из цветов. Мама с бабушками остановились рядом с искусными кружевницами, которые очень ловко плели кружева при помощи палочек и ниточек. Выходило очень симпатично. Засмотревшись, они чуть не попали под ходули(19), на которых энергично, семимильными шагами разгуливал весёлый оборванец.
В это время Алька, Василиса, Рибаджо и Леонардо учились стрелять из лука по мишеням, сплетённым из соломы. Кешка тоже освоился и летал сам по себе. В данный момент он с интересом наблюдал за театральным ритуалом(20) изгнания нечистой силы из бесноватого(21). Бесноватый бился о землю, плевался и орал что было мочи, хватался за живот. Рядом от отчаяния рвал на себе волосы его отец, а несколько монахов(22) читали молитву.
— Дикие люди! — сокрушался Кешка. — О — хо— хо — нюшки—хо—хо! Средневековье, ёжь твою медь! Темнота и невежество!
Посмотрев ещё немного, Кешка не выдержал и заорал во всё попугаичье горло:
— К врачу его тащите! У него живот болит! Дайте ему унитаз или просто горшок!
Бесноватый, услышав Кешкин вопль, затих и с удивлением посмотрел на попугая.
— О! — удивился Кешка. — Тьфу! Симулянт!
Попугай вспорхнул и полетел искать Васюшку. Полетел вовремя, потому что солнышко уже садилось. День заканчивался. Надо было возвращаться домой.
К этому времени путешественники уже собрались все вместе, ждали Кешку. Когда попугай прилетел и по привычке уселся Василисе на плечо, бабушка Лючия обратилась к Леонардо:
— Лео, ты обещал познакомить нас со своей подружкой. Пора.
 Леонардо замер, как будто прислушивался к чему-то. До мамы, бабушек и детей донеслись нежнейшие звуки лютни(22) .
— Нам туда, — Леонардо указал рукой в сторону одного из переходов. — Идите на звуки музыки. Она там.
Музыка указала правильную дорогу. Путешественники быстро добрались до ступенек, на которых сидела элегантная синьора в синем бархатном платье и лёгкой едва заметной накидкой на шелковистых волосах, она играла на старинном струнном инструменте и что-то тихонько напевала.
— Лиза, — Леонардо едва коснулся пальцами плеча девушки. — Познакомься это мои друзья из будущего…
Девушка обернулась и улыбнулась.
— Джоконда! — тихо вскрикнула бабушка Васюшки.
— Мона Лиза! — всхлипнула мама и растроганно зашмыгала носом.
— Вы узнали её, — обрадовался Леонардо. — Это Лиза Герардини, жена моего друга, торговца шёлком из Флоренции Франческо дель Джокондо. Её портрет я недавно закончил. Так вы не обманули меня?! Он действительно дошёл до вашего времени. Я счастлив…
Бабушка Лючия осторожно погладила Леонардо да Винчи по щеке:
— Какой ты глупый, мой мальчик! А ещё гений! Ты одно из лучших воспоминаний на этой земле, разве можно тебя обмануть!

Знакомство пятое. Микеланджело

— Нет, вы видели этого глупца?! — возмущалась бабушка Лючия, сидя на кухне и с удовольствием поедая испечённый бабушкой Василисы курник.(1)
— Он думал, мы его обманываем! Гений тоже мне! Но хорош! Правда, хорош?!
— Кто хорош? Курник или Леонардо? — искренне удивился Кешка.
— И тот и другой хорош! — бабушка Лючия с удовольствие облизала ложку и попросила добавки. — Хорошо, однако, Рибаджик, тебя здесь кормят! Твой дед Фабрицио меня такими разносолами(2) не балует. То-то ты не хочешь возвращаться. Ну, я тоже, так и быть, ещё погощу. Тем более у нас впереди ещё два знакомства: со сварливым(3) Микеланджело и красавчиком Рафаэлем.
— Почему сварливым, бабушка Лючия? — спросил Алька.
— Трудный был ребёнок, непослушный, насмешник. За что был неоднократно бит отцом, а потом и товарищами. Но талантище! У колыбели мальчика стояли и поцеловали в лоб аж три богини — богиня мудрости, искусства и ремёсел Минерва, бог искусств — Аполлон, богиня поэзии — Муза. Каждый старался перетащить его к себе. Но он всех утешил, везде преуспел и в скульптуре, и в живописи, и в архитектуре, и в поэзии. А вот умыть лицо, которое у него вечно было в угольном карандаше и мраморной пыли или поменять одежду, заляпанную красками, ему было трудно. Микель не знал слова «развлечение» и слово «удовольствие», он знал только слово «наслаждение». И получал он его от работы с камнем.
— Бабушка, а разве «удовольствие» и «наслаждение» это не одно и то же? — удивилась Василиса.
— Ан нет, ребёнок, удовольствие можно получить от очень простых вещей, — бабушка Лючия вскочила со стула и привычно маленькими шажками побежала по кухне, — от вкусной еды, например, запаха духов, от купания и загорания у моря. Но если ты много-много и вкусно ешь, так же много купаешься или загораешь, тебе ведь может это надоесть! И тогда удовольствие пропадает. Наслаждение человек получает от совсем других занятий. Когда вставляешь в раму только что законченную тобой картину, когда построишь свой дом, когда поможешь товарищу выучить урок, а он потом получит пятёрку и скажет тебе «спасибо». К наслаждению надо приложить ум. Наслаждение никогда не надоедает, всегда будет хотеться ещё и ещё. Вот и Микелино получал наслаждение от работы с камнем, от того что у него, в конечном счёте, из этого камня получалось.
— С каким конкретно камнем было связано его наслаждение? — деловито осведомился Кешка. — Вероятнее всего с бр-р-рулиатом. Я однажды видел, как он сверкает! Глаз не отвесть!
— Разве бриллиант камень для скульптора? — усмехаясь, возразила попугаю бабушка Лючия. — Так себе камешек, бирюлька! Мрамор! Мрамор — греческое слово, оно означает «сияющий камень». Из мрамора он делал вечно живых богов и людей. В мраморе он обманул природу. Она матушка отпустила человеку крохотную жизнь, а Микель сотворил чудо. Его человек, в мраморе, был не хуже живого, но он был вечен.
— Так, Рибаджо! — затараторил попугай. — Куда ты дел тот большой камень с огорода? Тащи его сюда. Буду ваять принца Кешью V. Получать наслаждение. Я должен жить вечно и остаться в памяти потомков(4) навсегда!
— Тоже мне, вспомнил, — недовольно поморщился Рибаджо, — мы его ещё на прошлой неделе на помойку свезли. Его кошки весь засикали…
— Как ?! — ахнул Кешка. — А памятник?! Мне, памятник?! Ты, вонючка, лишил меня вечности!
Кешка закрыл крыльями глазки и застонал:
— Моя вечность! Кто достоин вечности, если не я?!
— Прекрати паясничать(5), — строго сказала бабушка, — мне это не нравится.
Кешка тут же замолк, убрал крылышки на место и почти счастливым голосом сказал:
— Ты убедила меня, бабуничка! Мне ещё рано думать о вечности. Всему своё время. Успеется и о парадной скульптуре подумать. Предполагаю поставить её у входа в Эрмитаж(6). Ты как мыслишь, бабуничка?
— Цыц!— прикрикнула на попугая бабушка.
— Ну, цыц, так цыц! — тут же согласился Кешка и умолк.
— А кто привил Микеланджело любовь к камню, Лючия? — спросил Рибаджо.
— Мать мальчика умерла очень рано, отец отдал его в семью кормилицы, муж которой был каменотёсом,(7) — бабушка Лючия, всё ещё бегала мелкими шажками по кухне, ну не сиделось ей и всё, — почти до десяти лет маленький Микель смотрел, как заготавливают камень. Сначала он им просто восхищался, а потом научился любить.
Лючия опустила руку в карман своей необъятной юбки и извлекла оттуда небольшого размера камень
— Смотрите, это жёлто-красный мрамор из Сиены, — Бабушка подняла вверх руку и подставила камень солнечному лучу. — Правда, хорош! Он похож на закат Солнца перед морозным днём. Такой же яркий. Разве бриллиант может сравниться с ним по красоте. А вот ещё…
Лючия опять вытянула камешек из кармана.
— Это прозрачный мрамор Чиполино, с синими и белыми разводами, он похож на цветок бородатого ириса: глазки и ушки белые, а борода синяя. А это, — Лючия продолжала извлекать камни из кармана, — темно-зелёный мрамор из
 Прато(8). Разве это не чудо? Он похож на лист винограда в каплях росы. Вы когда-нибудь пили росу с виноградных листьев? Нет? Попробуйте, очень вкусно. А это любимый камень Микеля — снежно-белый каррарский мрамор(9). Дитя бога! Вспомните, когда вы катаетесь на лыжах, видите перед собою сверкающее льдинками снежинок поле, разве ваши сердечки не замирают от красоты и восторга. Вот так и Микель, задыхался от восторга, когда видел белую мраморную глыбу. Уже тогда он заранее знал, кто спрятался в ней. Нужно было только отсечь лишнее и выпустить на волю человека. За всю историю земли никто лучше его этого не делал. Уж поверьте мне, старой волшебнице!
— Я бы мог, — горько вздохнул попугай Кешка, — но мой камень оттащили на помойку. Какой скульптор погиб во цвете лет! Ах, какой скульптур!
— Бабушка Лючия, мы, что завтра будем в пещере Томаза Мазини знакомиться с Микеланджело? — с надеждой спросила Василиса.
— Нет, ребёнок, к Томазо мы завтра не пойдём, — бабушка Лючия виновато улыбнулась, — Томазо друг Леонардо да Винчи. А Лео и Микеланджело всегда соперничали, даже недолюбливали друг друга. Мы будем перемещаться туда, где живёт дух Микеля. А живёт он, вот уже почти пятьсот лет, недалеко от дома, где рос. Нужно только чуть пройти по полю, перебраться через ручей, взобраться на холм и спуститься к дому каменотёса, того, чья жена вскормила Микеля своим молоком. Завтра по утренней зорьке мы пойдём туда тем же путём, которым бегал маленький Микель. К восходу солнца он наверняка будет уже там.
— Как бабушка? — воскликнул Алька. — Разве Микеланджело не умер?
— Что ты, мальчик, — ответила с грустью Лючия, — умерло его тело. Дух его живёт в его скульптурах. Но об этом завтра, завтра. А сейчас отдыхать! Марш в кровати, я тоже пойду, устала…
Небо ещё только слегка поголубело, а вся компания во главе с бабушкой Лючией уже карабкались по склону холма на встречу с Микеланджело. Юноша действительно был там, где сказала Лючия. Он смотрел вдаль на лежащую у его ног Флоренцию.
— Здравствуй Микелино, — бабушка Лючия слегка тронула юношу за плечо. — Любуешься Флоренцией?
— Любуюсь, Лючия, — кивнул юноша. — Я тосканец(10) и для меня лучший город на земле Флоренция. Посмотри на её морковные крыши, на маленькие улочки и белостенные дома, на купола её соборов. Она, как заботливая матушка обняла тёплыми руками и дворцы и бедные домишки, и кажется, что она любит их одинаково. Всех притулила, всех приютила. Чувствуешь, какими духами душится матушка Флоренция? Это жасмин и олива! Она готовит свои духи сама, лучше всякого парфюмера(11). Даже Солнце завидует цвету оранжевых крыш, поэтому оно здесь тоже оранжевое, а не жёлтое как везде. Смотри, как горделиво торчит кирпичный купол собора Санта Мария дель Фьоре(12), тюльпан, да и только!
— К тебе гости, Микелино, — тихо сказала Лючия.
Юноша обернулся и увидел маму, бабушку, Рибаджо, Альку и Васюшку с попугаем на плече.
— Рад гостям, — Микеланджело быстро оглядел всех и добавил: — особенно заморским. Вы приехали, что бы заказать мне новую скульптуру?
— Нет, Микеланджело, они из будущего. Они приехали восхититься тобой, — бабушка Лючия наклонилась и поцеловала юношу в щёку. — Никогда не забуду твою снежную бабу. Помнишь, ту, которую ты слепил для детей Лоренцо
 Великолепного?(13)
Глаза Микеланджело засверкали озорными искорками:
 — Я лепил её по образу и подобия своей мачехи Лукреции. Помнишь, какая у снежной бабы была необъятная попа. Дети с неё три дня на ледянках катались. Вот смеху то было! А лицо!? Ты помнишь, Лучия, лицо снежной бабы? Такое лицо бывало у Лукреции после порядочной порции молодой телятины со сливовым соусом и не менее двух гроздей тосканского винограда.
— Ой, не могу! — Бабушка Лючия шлёпнулась на землю рядом с Микеланджело, и они оба покатились со смеху.
— Помнишь, Микелино, что стало с лицом снежной бабы, когда оно стало подтаивать?
— А как же, Лючия! — сквозь проступившие от хохота слёзы всхлипывал Микеланджело. — Оно стало похоже на лицо Лукреции, когда у той из-под носа уводили кусок кулебяки(14) и на её глазах стрескали.
— Если бы у меня на глазах стрескали кусок моей кулебяки, — сурово рявкнул попугай Кешка, — я бы клювом на своём лице попортил глаз на его лице.
— Кто это сказал? — прекратив смеяться, настороженно спросил Микеланджело. — Кто это сказал?
Кешка быстро спрятался за спину мамы, прицепившись коготками за платье.
— Что ты переполошился? — встревожилась Лючия. — Это наш домашний попугай Кешка, хулиган и обормот.
Кешка открыл рот, что бы поспорить с бабушкой Лючией, но поостерегся, у юноши был сплющен нос, вероятно, поломан в драке, поэтому попугай решил не лезть на рожон.
— Мне показалось, что за холмом притаился сын Лоренцо Пьеро. Он не любил меня, старался делать гадости. Когда умер Лоренцо, Пьеро выгнал меня из дворца. Я долго не мог найти себе работу, голодал и ночевал на каменоломне(15). Потом он, правда, позвал меня обратно. Хвастался всем, что у него во дворце есть две диковины: скульптор Микеланджело и конюх, которого не обгонишь на коне. Он сравнивал меня с конюхом, Лючия.
— Мерзавец! — рявкнул за маминой спиной Кешка.
— Мерзавец! — подтвердила Лючия. — Но ты же доказал всем, кто ты и кто он. Он глупый и никчёмный(16) человек. А ты сделал Пьету(17). Рибаджо, покажи!
— Бабушка обернись, она давно стоит за твоей спиной, — встрепенулся Рибаджо. — Только уговор, смотрим быстро, я позаимствовал её буквально на пять минут.
Бабушка Лючия обернулась, всплеснула руками и резво побежала вокруг скульптуры.
— Видели? Видели? — затараторила она. — Это тебе не хлебный мякиш! Это твердющий мрамор! А каждая жилочка, каждая веночка, каждая слезиночки и каждая косточка на месте. А какая скорбь? Аж сердце заболело! Матушка Богородица оплакивает своего распятого на кресте сына(18). И нет в ней смертной муки(19), а такая неизбывная тоска(20), что хочется тихо плакать, потому что она никуда не уйдёт, так и останется в тебе навечно…
Бабушка Лючия подбежала к бабушке Василисы, они обнялись и зарыдали в голос, все остальные тоже зашмыгали носами.
— Ничего лучше на свете не видели, — всхлипывали бабушки.
Микеланджело тоже обошёл вокруг скульптуры, погладил её руками, приложился лбом к холодному камню.
— Когда белую глыбу мрамора сгрузили с баржи(21) на пристани Рипетта в Риме(22), — Микеланджело прикрыл глаза, вспоминая, — она была белоснежной и сияла в лучах солнца, как замершее молоко, а ночью перед рассветом она стала прозрачной и розоватой, как будто в молоко упала капелька крови. В ней не было ни единой трещинки, ни единой ямки с воздухом. Из неё можно было изваять только эту скульптуру — Богородицу, оплакивающую своего сына.
После слов скульптора бабушки заплакали громче, к ним присоединилась мама, за спиной которой тихонько приплакивал Кешка.
— Милые бабуленьки, — всплеснул руками Рибаджо, — что же вы сырость разводите? У Микеланджело были и весёлые скульптуры.
— Весё-сё-лые? — встрепенулась бабушка Лючия. — Какие это весёлые, что-то не припомню…
— Кто из вас помнит легенду о Дионисе, боге виноделия?
— Я помню, — откликнулась мама.
— Говори, мамуль! — попросила Васюшка.
— Про гору Олимп, мне вам объяснять не надо, — вытирая слёзы платочком, начала рассказ мама. — Мы с ней знакомились, когда статую Зевса смотрели, одно из семи чудес света. Помните?
— А то! — закряхтел за спиной мамы Кешка. — Дядька такой, злющий. Глазами молнии метал. Но Алька их всех всё равно обыграл. Хотя если бы не я, неизвестно как дело повернулось бы…
— Ты герой, герой, — поспешил остановить поток Кешкиных слов Рибаджо. — Вылезай, герой, нечего прятаться. Никто здесь тебя не обидит.
Кешка нехотя переместился маме на плечо и снисходительно похлопал её крылышком по голове:
— Продолжай, продолжай. Мне здесь удобно.
Мама почему-то не прогнала нахального попугая. Она просто улыбнулась и продолжила
— Дионис был на Олимпе одним из младших богов. Он отвечал за плодородие земли, урожаи. В общем, был сельскохозяйственным богом. Больше всех других занятий Дионис любил делать из винограда вино. Весёлый был бог, озорной. Дружбу водил с сатирами(23). Сатиры отличались задиристым характером. В некоторых древнегреческих сказках сатиры представлялись в облике маленьких мальчиков с маленькими рожками, лошадиными ушками, с копытами и лошадиным хвостиком. Они тоже были не против выпить чашку, другую сладкого виноградного вина. А знаете, как Дионис понял, что из винограда можно делать отличное вино?
— Ну, ну? — подбодрила маму бабушка Лючия. — И как же?
— На границе Греции и Болгарии высоко в горах стояло малюсенькое селеньице(24). В ней жил старый унылый, никому ненужный бездомный козел. Когда в селенье приходила осень, с козлом приключались удивительные перемены. Козел веселел, игриво мекал, бегал за прохожими и старался легонько поддеть их рогом за мягкое место. Покуролесив(25) так некоторое время, козел снова становился унылым. Селян заинтересовали такие перемены, и они стали следить за животным. Вскоре выяснилось, что настроение козла изменялось к лучшему после того, как он, бродя по опустевшему винограднику, поедал оставшиеся от сбора урожая упавшие виноградные гроздья. Гроздья были перезревшими, и сок в них успевал забродить(26), превращался в вино. Так козёл научил делать людей вино, а сам стал пьяницей(27).
— Пьяницей? — изумилась бабушка Лючия. — А при чем здесь Микеланджело?
— Бабушка, ну ты что, стареешь что ли?! — воскликнул Рибаджо. — Ты забыла, кто изваял одного из лучших Дионисов. Вот смотри и вспоминай…
После этих слов рядом с бабушкой Лючией возникла скульптура молодого Диониса с веселящимся сатиром.
— Ах ты, безобразник, — восхищённо воскликнула Лючи. — Он же у тебя пьяный, еле стоит на ногах, сейчас уронит чашу. Сам то вино пил?
— Когда мне было, Лючия, — виновато улыбнулся Микеланджело, — я всё время работал. Иногда даже поесть, толком не успевал…
— Что правда, то правда, мальчик, — бабушка Лючия горестно покачала головой. — Сама видела, как часто ты работал с рассвета до позднего вечера, а затем падал поперёк кровати, даже не поужинав и не сняв с себя одежду. Как ты засыпал на короткое время словно убитый, а потом вставал, и всё повторялось сначала. Как ты мёрз в своей холодной мастерской? Смотреть было больно!
— Скажите, Микеланджело титан? — вклинился в разговор Кешка.
— Титан из титанов, — утвердительно кивнула головой Лючия, — самый титанистый титан!
— Тогда чего мы его жалеем? Титаны крепчают вместе с морозом, — Кешка взлетел и присел на плечо Микеланджело. — У меня к тебе вопросик есть — где твой Давид? У всех предыдущих товарищей Давиды были: У Вероккио — Давид, у Донателло — Давид, с Леонардо да Винчи Давида лепили, а у тебя есть Давид?
Микеланджело улыбнулся и его светло-карие глаза поменяли цвет стали почти черными.
— У меня самый давидистый Давид, больше пяти метров высотой, — он гордо вскинул голову. — Мой Давид гигант, такого больше в мире нет! Я поставил его на площади Синьории(28), и он стал символом(29) Флоренции.
— Больше пяти метров! — удивился Алька. — Это же высотой с двухэтажный дом! Как же вы его рубили?
— Когда я взялся за дело, это была заброшенная глыба мрамора, и она представляла собой жалкое зрелище. С каждым годом глыба осыпалась от дождя и солнца. Ветер безжалостно выдувал из неё остаток силы и красоты. Леонардо да Винчи посоветовал отдать эту глыбу мне. Я работал над ней днями и ночами. Когда одна рука уставала рубить мрамор, я брал резец в другую руку и опять рубил. Рубил до изнеможения. Но мой Давид стоил того…
— Хи-хи-хи!— захихикал Кешка. — Какой же это Давид? Где голова Голеафа, у всех Давидов под ногами всегда была голова злодея.
— Этому Давиду, — вмешалась в разговор бабушка Лючия, извлекая из своей необъятной юбки небольшую копию статуи Давида, — не нужна никакая голова, чтобы мы все поняли, что он победит. Вглядитесь в его лицо. Разве это лицо труса? Это лицо победителя!
Мама тихонько подошла к бабушке Лючии и тронула её за локоток.
— Солнце садится, нам пора…
Лючия едва кивнула:
— Микелино, il mio carissimo ragazzo(30), — обратилась она к Микеланджело, — посмотри, солнце садится, небо совсем потемнело, мы можем не попасть в русло той реки времени, по которой приплыли к тебе. Мы можем не попасть обратно домой…
— Ты же знаешь, Лючия, — грустно сказал скульптор,— с некоторых пор я не гляжу на небо. Прощайте! Пойду на свой холм, я люблю смотреть на ночную Флоренцию.
Микеланджело ещё раз взглянул на гостей, виновато улыбнулся и пошёл, чуть сгорбившись по-стариковски шаркая ногами.
 
***

— Он всегда был очень одинок, — вздохнула бабушка Лючия, тяжело усаживаясь на диван в доме Василисы, — и при жизни и после смерти. Семьи так и не завёл, детишек не народил. Только и радости было — рубить свой мрамор.
— Бабушка Лючия, — тихонько спросила Васюшка, — почему Микеланджело не может смотреть на небо? Он сказал с некоторых пор…
— Грустная история, ребятки, — бабушка Лючия вытянула усталые ноги, — кто принесёт нам с бабушкой и мамой чая, тот услышит мой рассказ.
Алька, Васюшка и Рибаджо побежали мигом выполнять просьбу бабушки Лючии. Вскоре дом наполнился ароматом жасминового чая и карамельно-сливочным запахом вновь открытой коробки с печеньем.
— Ох, хорошо! — улыбались бабушки, прихлёбывая чаёк. — Ох, хорошо!
Когда Лючия допила седьмую чашку, она удовлетворённо откинулась на мягкие подушки дивана и приступила к обещанному рассказу:
— Микеланджело не исполнилось и тридцати лет, когда ему заказали огромную по размерам роспись потолка Сикстинской капеллы(31). О! Это была титаническая(32) работа. Простому художнику не под силу. Но Микелино не был простым художником, он был первым гением среди гениев. Время для него перестало существовать. Он знал: идёт зима, весна, наступило лето, но какой сегодня день или месяц Микелино не знал. Ему было всё равно. Важно, что он создавал красоту! Коротко спал, плохо ел, очень сильно мёрз. Однажды после трёх недель непрерывной работы Микелино решил, наконец, раздеться, лечь в постель, вытянуться, расправить усталые мышцы. То, что сапоги пришлось снять вместе с кожей — пустяки! Главное — большая часть потолка расписана, и впереди опять была работа. Вот, что было счастьем! Тревожило одно — работать приходилось стоя под потолком, резко запрокинув голову и выгнув назад шею. Шея затекала, немела, кровь переставала поступать в голову, голова начинала кружиться. Краска с потолка капала ему прямо в глаза. Он щурился, отчего глаза стали плохо видеть. Когда сил уже не было стоять, Микеланджело садился, но работу не прекращал. Что бы ни потерять равновесие он сильно сгибал ноги в коленях, прижимал их к животу, и так скукожившись продолжать писать. Микелино не останавливался не на минуту. Фреска(33) сложное дело! Стену расписывают пока штукатурка мокрая, стоит ей высохнуть — всё пропало. Приходится сдирать подсохший слой и штукатурить вновь. Расписывать потолок капеллы, можно только подняв руки вверх. Руки немели, Микелино переставал их чувствовать. Тогда он опирался локтями в колени и всё равно продолжал работу.
— Бабушка! — воскликнул Алька. — Зачем он так себя мучил?
— Боялся опоздать, умереть, не закончив роспись капеллы. Микель не мог допустить, что бы работу передали другому художнику. Даже мысль об этом была для него мукой! А ещё он страшился сделать её плохо и не успеть переделать. Он не позволял себе быть хуже других. Но главным было все же не его страхи, а наслаждение, которое Микеланджело получал, видя результат. Это наслаждение гнало его вперёд и вперёд. Это наслаждение делало его счастливым. А какая получилась роспись! Миллионы людей прошли через капеллу, восторгаясь. Миллионы людей часами стоят, задрав голову, и любуются…
— Бабушка! Получается, он зря боялся, — не удержалась Василиса.
— Зря! — утвердительно кивнула бабушка Лючия. — Но он этого тогда не знал. Тогда он так сильно повредил зрение, что уже не мог прочесть ни строчки, не запрокидывая голову назад и не отставляя далеко от глаз письмо или книгу. Прошло много лет пока Микеланджело смог поправить своё здоровье, с этих-то пор он больше никогда не задирал голову и не смотрел на небо.
— И он не знает, что на небе горит звезда его имени? — недоуменно спросил Рибаджо.
— Я думаю, он догадался, когда увидел нас, — улыбнувшись, сказала бабушка Лючия. — Если мы все пятьсот лет помним его и знаем его скульптуры, значит, он велик!
— А то! — наконец-то смог вклинится в разговор Кешка. — Сколько же времени он так стоял, задрав голову?
— Зиму, весну, лето, осень и ещё часть зимы, — ответила бабушка Лючия.
— Класс! — взвизгнул Кешка и присел от удивления на свой хвост. — Класс!
— Как же это всё грустно, — покачала головой бабушка Василисы. — Неужто, и у Рафаэля такая грустная жизнь?!
 
 Знакомство шестое. Рафаэль

— Как же это всё грустно, — покачала головой бабушка Василисы. — Неужто, и у Рафаэля такая грустная жизнь?!
— Отнюдь, Рафаэль был весёлым мальчиком, — бабушка Лючия хитро подмигнула глазом бабушке Василисы, — но я, старая перечница, не рискну рассказывать о нём сама…
— А как же, бабуль?!— удивился Рибаджо.
— Вам расскажет о нем, хороший знакомец, — Лючия сняла с книжной полки томик сказок Александра Сергеевича Пушкина, — вот он! Вы не против?
— Пушкин? — хором ахнули дети.
— Пушкин, Пушкин, весельчак и балагур, — бабушка Лючия аж подпрыгнула, получив удовольствие от собственной выдумки. — Ай да Лючия! Ай да молодец!
 Поутру, всё так и получилось, путешественники отправились к Пушкину. Заклинания Лючии привели их прямо в кабинет поэта.
— Здравствуй, Сашенька, здравствуй дружок, — Лючия состроила умильную рожицу. — Извини, что помешать тебе вздумали.
При этих словах человек в чёрном сюртуке(1) обернулся, и тоже решил, было, состроить умильную рожицу, но передумал, а даже совсем наоборот надул щёки от негодования.
— Ах, это вы сударыня(2), — Александр Сергеевич резво подскочил к бабушке Лючии. — Позвольте мне вам попенять(3), душа моя! Разве так можно? Прошлый раз, когда мы с вами обсуждали стихи лорда Байрона(4), вы, матушка, обещали на следующий день быть. А сама? Сколько времени минуло? Хотя к нянюшке моей, Арине Родионовне, вы на чай появляетесь с завидной регулярностью. Обижен я на вас, сударыня, обижен!
— Полноте вам, голубчик, гневаться на старую женщину, — бабушка Лючия улыбнулась своей самой дружелюбной улыбкой, — прости меня, окаянную! Зато посмотри, с какими гостями я к тебе наведалась. Они из будущего, из 21 века для знакомства с тобою прибыли.
Александр Сергеевич также резво подбежал к маме и бабушке, поцеловал обеим ручки. У Васюшки ручку для поцелуя принял, на минутку замер, вглядываясь в детское личико.
— Красавицей, сударыня будете, красавицей! Сколько сердец разобьёте, не счесть!
Потом отошёл на шажок, но разглядывать не перестал. Васюшка застеснялась, порозовела.
— Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты.(5)
Александр Сергеевич засмеялся, видя стеснение Васюшки.
— Жаль, сударыня, не вам этот стих посвящён. Увидел бы вас раньше, посвятил бы вам!
— Полно тебе, Сашенька, девочку в краску вгонять, — затараторила бабушка Лючия, — обрати своё внимание и на мальчиков. Это вот мой оболтус — внучок, смотри, какой гренадёр(6) вымахал!
Александр Сергеевич с силой пожал руку Рибаджо:
— По какому ведомству(7) служите, юноша?
— По бабушкиному, — не смутился Рибаджо, — волшебничаю помаленьку…
— Ой, ли, помаленьку?! — усомнился Пушкин. — По решительности вашего взгляда, вывод напрашивается совсем иной. Вы, голубчик, в своём ремесле неистовый, неистовый…
Затем очередь дошла и до Альки.
— А вы, молодец, кем быть мечтаете? Где Родине послужить намерены? Не иначе как в гусарах(8). Хотите, я перед Денисом Давыдовым(9) похлопочу, он из вас настоящего гусара сделает. Ваша матушка с батюшкой гордиться будут. Или у вас другие планы намечены?
— Я хочу быть моряком! — неожиданно вскрикнул Алька, чем вызвал у поэта улыбку.
— Так вы море любите? Похвально. А я вот, знаете ли, воды боюсь, и плавать не умею. Тону у берега, как топор. Ей богу, стыдно!
Поздоровавшись с гостями, Александр Сергеевич жестом пригласил всех садиться, сам позвонил в колокольчик, тот час в комнате появилась девица в скромном тёмном платьице, белом передничке и кружевной заколкой в волосах.
— Принеси нам, милая, чайку, печенюшек моих любимых, да конфеток шоколадных из карамельной лавки. Пошли туда Стёпку пусть разных конфет наберёт, не жадничает, а хозяину скажет, что у барина гости, уважить хочет…
Как только дверь за девицей закрылась, Пушкин обратился к бабушке Лючии:
— Дело, какое у вас ко мне имеется или просто так, для променаду(10), в веках путешествуете?
—Та-а-ак! — заорал с плеча Василисы попугай Кешка. — Меня чё здесь совсем нету, сударь?! Со всеми почмокались и поручкались, а на меня ноль внимания? Я ведь и перчатку в лицо кинуть могу(11), при таком ко мне отношении. Извольте, сударь, принести мне извинения, и представится по всей форме! Иначе, дуэль!
Александр Сергеевич виновато кашлянул в зажатый кулачок, стараясь скрыть набежавшую улыбку:
— Извините, сударь, не знаю, как к вам обращаться?
— Зовите просто — принц Кешью V! — Кешка гордо подбоченился крыльями и выставил вперёд лапку.
— Двоекратно примите мои извинения, Ваше Высочество, не заметил вас по причине неважного зрения. Свечи нынче неважнецкие делать стали, моргают, вот зрение и попортилось. Разрешите представиться: Пушкин Александр Сергеевич, поэт, дворянин, третьего дня пожалован в камер-юнкеры(12). Смею ли думать, что прощён вами?
Кешка икнул от неожиданности, растерянно потоптался на Васюшкином плече, принял свою обычную позу.
— Ладно, так и быть, сударь, — миролюбиво крякнул попугай, — забудем старое. Мне яблочек мочёных закажите у вашей девицы, на том и закончим наши неприятности.
Александр Сергеевич тот час же позвонил в маленький колокольчик и пожелания попугая выполнил.
— Мы можем продолжать разговор, Ваше Высочество? — угодливо спросил поэт.
— Да продолжайте уж, — отмахнулся Кешка, — какие меж нами могут быть реверансы…(13)
— Извините, милые дамы, — сказал Александр Сергеевич, с усмешкой поглядывая на взъерошенного попугая, — повторю вопрос: дело, какое у вас ко мне имеется или просто так, для променаду, в веках путешествуете?
— Дело, дело, Сашенька, — закивала головой Лючия,— хотим познакомиться с любезным другом твоим — Рафаэлем Санти. Поэзию Пушкина Александра Сергеевича мы с малолетства знаем. Поди, на твоих сказках уже несколько поколений выросло. С неё деток учить читать начинаем. Сдаётся мне, после тебя, такой мощи поэтов на нашей земле ещё не рождалось…
— Ох, умеешь ты Лючия, подсластить, — хитро сощурился поэт, — от твоих слов никаких конфеток не захочется. С Рафаэлем дело долго не задержится, он сегодня же придёт. Я ему записочку с посыльным послал. Думаю, к чаю поспеет. У меня к нему тоже нужда. Видел давеча на Невском(14) в антикварной лавке(15) его картину «Бриджоутерская Мадонна»(16). Антиквар — хитрец уверяет, что подлинник и такую цену ломит, поместье купить можно. Стоял перед белокурой Мадонной часа три на морозе, оторваться не мог. Хочу у Рафаэля спросить, правда ли, что подлинник? Если жульничает антиквар и предположения мои верны, сдам жулика полицмейстеру(17), не поленюсь. А Мадонна хороша, ох, хороша!
Александру Сергеевичу не сиделось на месте, энергия не позволяла, так и подбрасывала, так и подбрасывала. Тогда он, как бабушка Лючия побежал по комнате. Только бабушка бегала мелкими шажками, а Пушкин пошёл шагом размашистым и при этом яростно жестикулировал(18) руками.
— Пока Рафаэль не появился, позвольте предварить ваше с ним знакомство коротким рассказом о нашем герое.
Гости дружно закивали головами, выражая согласие.
— Ему было девять лет от роду, когда Колумб открыл Америку, — Александр Сергеевич резко остановился. — Потрудитесь представить, ведь только через десять лет после смерти Рафаэля на нашей многострадальной земле наречённой Россией, рыдающей от распрей княжеских, родился великий объединитель земли Русской — Царь Иван Грозный!
Александр Сергеевич обвёл гостей горящим взором и опять побежал по комнате.
— Здесь, у нас, войны, брань, кровь! А в Италии рассвет культуры и искусств! Как мы отстали, господа, как отстали! Друг мой, Рафаэль, жительствовал в одном веке и в одной стране с гениями гениев — Лоеонардо да Винчи и Микеланжело.
Пушкин неожиданно остановился и со всего маху плюхнулся в кресло, положил ногу на ногу.
— Посмотрите, господа, он ведь не прожил и половины их лет, а в искусстве и того меньше, а сколько сделано, какие полотна написаны!
Поэт нетерпеливо поёрзал в кресле, вдруг вскочил и опять побежал.
— С гордостью в сердце могу сказать: он первый среди Трёх. При жизни мне не посчастливилось быть ему представленным. Во времени мы с ним не совпали. Он рано родился, я поздно. Жаль! Зато души наши нашли друг друга в царствии небесном, и я почитаю за счастье войти с ним в знакомство.
При этих словах поэта дверь гостиной отворилась, и в комнату вошёл юноша. Он витиевато раскланялся и тут же извинился:
— Прошу принять мои извинения, что без доклада. Но, судя по твоей записке, Александр, дело не терпит отлагательства. Давай проясним ситуацию, милый друг, и я с почтением удалюсь.
— Что ты, Рафаэль, мы с гостями как раз тебя и дожидаемся, — Александр Сергеевич весело рассмеялся. — Посмотри, голубчик, они к нам пожаловали из двадцать первого века, и что превосходно, по твою душу…
Рафаэль ещё раз витиевато раскланялся и дал себя рассмотреть. Это был невысокий, хрупкий, миловидный(19) юноша с длинными густыми волосами до плеч и прекрасными глазами. Его лицо поражало не красотой, а одухотворённостью(20).
— Эвон, какой красавец! — завистливо вякнул попугай Кешка. — Не хочу больше быть просто Кешкой, хочу быть принцем Кешью V, по имени Рафаэль!
— Ах, как я угадал, как я угадал, — хлопнул в ладоши Александр Сергеевич, — видно зависть и в двадцать первом веке ещё жива — живёхонька. Не хочу быть вольною царицей. Хочу быть владычицей морскою!(21) Не внешней красе, Ваше Высочество, завидовать надо. Этот юноша на своих полотнах такой образ Матери создал пленительный, любящий, страдающий, чудесный и незабываемый, какой по ныне никому больше не удавался…
Пушкин обратил свой взор на Рибаджо.
— Ну, юноша, покажите нам своё умение, представьте на обозрение картины Рафаэля. Можете, или отнекиваться собираетесь?
— Ну, уж! — усмехнулся Рибаджо. — Я Пьету Микеланджело на холм во Флоренции из Собора Святого Пётра(22) принёс. Тяжелющую! Так что Рафаэлевских Мадонн мигом со всего мира соберу. Чур, руками не трогать!
Тот час перед гостями, сменяя друг друга, начали возникать картины Рафаэля.
— Боже мой, какое счастье, — тихонько прошептала бабушка Василисы. — Небесные лица! Смотри Васюшка, Алька, пять веков прошло, а они по-прежнему прекрасны!
— А вот и «Сикстинская Мадонна»! — воскликнула Василиса. — Бабушка, мама смотри! Смотри!
— Ай, молодец, барышня! — восхищённо воскликнул Пушкин. — До чего люблю образованных девиц. Они чудо, как привлекательны! А в таком молочном возрасте, как вы, принцесса, вдвойне привлекательны! Не просветите старика, где в вашем веке «Сикстинская Мадонна» выставлена, неужто не потревожена и на старом месте в главном алтаре(23) церкви Святого Сикста(4) в Пьяченце(25) пребывает?
Васюшка смутилась, она не знала что ответить. Александр Сергеевич дальше смущать девчушку не стал, обратился к маме:
— Может быть маменька дочери поможет?
— С удовольствием! — ответила мама. — В 1754 году её выкупили для галереи в Дрездене(26), где она находится и сегодня.
Рафаэль, до сей минуты молча сидевший в кожаном кресле, встрепенулся
— Я писал её на одном дыхании, без единого эскиза(27), будто в божественном озарении(28), её не тронули кисти моих учеников. Она одна из немногих написана на полотне, обычно я писал на дереве…
Сказал и опять притих, погружаясь в воспоминания.
— Задумывались ли вы, господа, — почти шёпотом, не отрывая взгляда от проходящей череды картин, произнёс Пушкин, — что сию минуту, мы сами того не желая, столь же незримо и неслышно пропускаем сквозь душу волшебные частицы добра, они засевают её прекрасными ростками. Я всегда знал, что в каждом из нас, живут два волка — добрый и злой. Как вы думаете, какой из них побеждает?
— В моей душе, — поспешил ответить попугай Кешка, — если и живут, то два попугая. Для волков там места не хватит, я маленький!
— Волк в душе, дорогой, — ласково сказала бабушка Василисы, — это добро и зло. Просто Александр Сергеевич, поэт, он добро и зло представляет в образе волков.
— Тогда чё думать? — всполошился попугай. — Тот, который раньше родился, тот и старший…
— Нет, нет, Ваше Высочество, смею с вами не согласиться, — Пушкин подошёл к попугаю и тихонько пальцем постучал Кешку по клювику, — побеждает тот, которого мы кормим…
— При чем здесь, сударь, Мадонны Рафаэля, — не унимался Кешка. — Разве мы кого-нибудь сейчас кормим? Кстати, яблочки мочёные я уже склевал, надо бы добавить…
— Непременно, непременно… — задумчиво произнёс Александр Сергеевич. — Картины Рафаэля кормят душу добром, покоем и тишиной, наполняют сердце щедростью.
— Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
В это время в комнату тихонько по стеночке вошли с подносами несколько девиц в белых передничках. Они принесли и принялись уставлять гостиный стол вазочками с конфетами, печеньями и пряниками. Среди пряников особо выделялись тульские. Тульская сдоба сразу наполнила комнату густым медовым духом. Рибаджо в это время поднял руку, описал в воздухе ладонью круг и картины исчезли.
— Похвально, похвально, голубчик, — восхитился Александр Сергеевич искусством волшебства Рибаджо. — Для вашего юного возраста, похвально. Хотя я думаю, ваша бабушка показала бы нам более полную галерею картин Рафаэля, не так ли Лючия?
Рибаджо не дал бабушке Лючии ответить.
— Смею заверить вас, сударь, — немного обиженно сказал Рибаджо, — что и у бабушки мало что, в этом случае вышло бы. Все картины собранные в музеях я вам показал. Остальные находятся в частных коллекциях(29), а тревожить владельцев я не решился, не обессудьте.
Пушкин виновато улыбнулся, протянул Рибаджо руку для пожатия.
— Простите, не подумавши сказал. Обидеть вовсе не хотел! — Пушкин порывисто схватил из вазы тульский пряник и протянул его Рибаджо. — Может быть, вот это подсластит вам горечь нечаянно причинённой обиды…
— А чай?! — растерянно спросил Рибаджо, принимая пряник.
 В это время в гостиную вошёл мужичок, вероятнее всего, вышеупомянутый Стёпка, и внёс красный от жара самовар.
— Чай! Чай! — радостно закричал Пушкин. — Прошу к столу, чаёвничать будем!
Пушкин подошёл к Рафаэлю и, подхватив его за локоток, проводил на самое почётное место во главе стола.
— Ваше место, милейший мой друг, здесь! Садитесь так, чтобы мы вас видели. Сейчас интервьюировать(30) начнём.
— Чё начнём?! — испугался Кешка. — Я не буду интурировать, это, наверное, больно? А мне этот парень нравится!
— И нам нравиться! — весело зашумели гости. — Мы его немножечко пораспрашиваем и угомонимся.
Рафаэль слегка пригубил поставленный перед ним в чашке чай и, поправив рукой спадавшие на лоб волосы, решительно сказал:
— Я готов! Слушаю ваши вопросы. Думается мне, сначала их должны задавать дамы. Нет не так, младшая из дам. Прошу вас принцесса…
Раскрасневшаяся от счастья Васюшка, тут же выпалила приготовленный ею вопрос:
— Почему Мадонны, почему всю жизнь мадонны?
— Это лёгкий вопрос, принцесса, — улыбнулся Рафаэль. — Я восхищался миром, в котором жил! Однажды, путешествуя, я увидел в поле крестьянку, она кормила грудью младенца. Из всего прекрасного это было самым восхитительным. Поэтому всю жизнь я писал только матерей, пестующих своих детей. Разве с этим может, что-либо сравниться?! Моя матушка Маржия умерла очень рано, мне было чуть больше восьми лет. Она ушла на небо к Матери Бога. Рисуя мадонн, я помог им спуститься на землю, к людям. Я ответил на твой вопрос, принцесса?
Васюшка кивнула. Рафаэль повернулся к сгорающему от нетерпения Альке.
— Я был такой же непоседа, как вы, юноша. Мой отец Джованни рано заметил во мне тягу к рисованию и отдал меня в ученики замечательному мастеру маэстро(31) Перуджино(32). Я благодарен ему за это. Слушаю ваш вопрос.
— Вы любите море?
— Я родился в небольшом городке Урбино, он похож на маленькую розовую жемчужину в морской раковине. Так он хорош! Адриатическое море вынесло её на склон горы и прикрепило на горные отроги(33), резкими уступами(34), спускающимися в долину. Я видел море, и боялся его. Море страшно, когда гневается, а я был сиротой. Меня некому было защитить!
— Море не всегда безжалостно, чаще всего оно бывает прекрасным и тихим, а однажды море спасло вашу картину «Сикстинскую Мадонну», — едва слышно сказала мама.
— Как!— подпрыгнул на стуле Александр Сергеевич,— Кто—то посмел подвергать её опасности? Это неслыханно и противно…
— «Сикстинскую Мадонну» погрузили на корабль для перевозки в Палермо(35), — продолжала мама. — Внезапная буря разбила корабль о скалы, погибли все. Только ящик с картиной, море целым и невредимым, выбросило на берег!..
— Я, надеюсь, она на сей момент находится в безопасности? — встревожено спросил Рафаэль.
— Сейчас да! — вступила в разговор бабушка Василисы. — Но в 1938 году на мир обрушилась чума(36) войны — фашизм(37). Они хотели завоевать всю землю без остатка. Их остановили русские витязи(38). В последний день войны фашисты свалили великие произведения искусства, в том числе «Сикстинскую Мадонну» в заброшенную штольню(39). Штольню заминировали, хотели взорвать. Русские солдаты, к чести всего человечества, спасли её. Потом она долгое время хранилась в музее изобразительных искусств вашего Александр Сергеевич имени.
— Моего?! — удивился Пушкин и растрогался, выронив слезу. — Значит, помнят! Значит, любят! Благодарен искренне.
— А меня помнят только как автора «Сикстинской Мадонны»? — осторожно спросил Рафаэль.
— Знаете, что написано на вашем надгробие(40) в римском Пантеоне(41)? — воскликнул Рибаджо. —  «Здесь покоится тот Рафаэль, при жизни которого великая природа боялась быть побеждённой, а после его смерти она боялась умереть».
— Вот, голубчик! — воскликнул Пушкин и поднял вверх указательный палец. — Вот! И больше ничего не надо говорить и так всё понятно. Интересно, что же написано на моём надгробье?(42)
Все затихли, не зная, что ответить и только Алька не растерялся.
— Я памятник себе воздвиг нерукотворный,— начал читать мальчик,
— К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит ...(43)
Пушкин изо всей силы хлопнул себя ладонями по коленям, затем вскочил и побежал по комнате размашистым шагом.
— Ай, да Пушкин! Ай, да молодец! Какое замечательное поколение на моих стихах выросло!
Неожиданно резко остановился перед бабушками и мамой, низко поклонился в пояс.
— Премного благодарен, сударыни! Премного благодарен! Хорошо воспитали отроков!
— Нам пора, Сашенька, — бабушка Лючия поднялась с кресла. За ней встали все остальные. — Нам пора, дружок, солнце садится, кабы не опоздали в реку времени войти. За всё благодарствуем! Прощайте!
— Не поминайте лихом! — перемещаясь в веках, услышали путешественники, голоса художника и поэта.
 
Послесловие

Что же можно сказать в заключение? Вы же сами всё прочли! Много мальчиков на свете за эти пятьсот лет родители называли именами Донателло, Леонардо, Микеланджело, Рафаэль. Разные мужи вырастали из этих мальчишек, но всегда первое, что возникало в памяти людей при звуке великих имён, было чувство восхищения и поклонения. Плохо когда человек, взрослея, оказывался недостойным носить это имя.
— Минуточку! — воскликнула бабушка Лючия. — Можно я скажу про черепашек?! Будь они дважды хороши, трижды смелы, четырежды остроумны и сильны — пусть они носят имена Джонов, Брайанов, Бобов и Хуанов, и мы будем с удовольствием на них смотреть, восхищаться ими, смеяться над ними, но не подражать. Потому что стремиться подражать надо Великим скульпторам, поэтам, живописцам, таким как Донателло, Леонардо, Микеланжело, Рафаэль, вся жизнь и талант которых были отданы людям. И дай Вам бог никогда не путать одних с другими!
— Я, принц КешьюV, ко всему вышесказанному пр-р-рисоединяюсь!

Примечания автора:

ЗНАКОМСТВО ПЕРВОЕ. ГОСТЬЯ

(1)Спешилась — сошла с лошади.
(2)Аmico del cuore!( по-итальянски) — на русском «ты мой ненаглядный».
(3) В предыдущих книгах Рибаджо был ростом с попугая Кешку, ему было так удобно. А если ему так удобно, пусть так и будет, он же волшебник, он может быть всяким.
(4)Умильное лицо — нежное.
(5)Чуни — мягкие, домашние высокие тапочки.
(6)Цесарки — домашняя птица из отряда куриных.
(7)Эпоха Возрождения — эпоха, когда в Италии почти 600 лет тому назад начали быстро развиваться различные искусства — живопись, скульптура, музыка.
(8) Перетолла — деревушка рядом с Флоренцией.
(9) Томмазо Мазини — друг и учитель Леонардо да Винчи, погиб, испытывая собранный им летательный аппарат, как говорят: «улетел и не вернулся».
(10) Виньетка — украшение, в данном случае из металла.

ЗНАКОМСТВО ВТОРОЕ. ТОМАЗО МАЗИНИ

(1) Овальный — овал и эллипс это одно и то же. Только эллипс это геометрическая фигура, а овал это бытовое название эллипса.
(2)Канделябра — декоративная подставка с разветвлениями («рожками») для нескольких свечей или ламп.
(3) Заратустра — иранский мудрец.
(4)Тужурка — домашняя или форменная куртка.
(5)флорентийский собор Санта—Мария дель Фьоре — самое знаменитое из архитектурных сооружений во Флоренции.
(6) Галерея Уффици — дворец во Флоренции, построенный в 1560—1581 гг. и сейчас являющийся одним из самых крупных музеев изобразительного искусства.
(7) Библия — собрание древних текстов, созданных на Ближнем Востоке, на протяжении 15 веков.
(8) Соплеменники — человек одного народа, одной национальности.
(9)Ваять — создавать скульптуру.
(10) кондотьер Гаттамелатыа — итальянский полководец Эразмо да Нарни по прозвищу Гаттамелата (переводится как «пятнистая кошка»).
(11) Падуя — город в Северной Италии.
(12)Эуганские холмы — холмы с горячими источниками у их подножия, представляют собой территорию с богатейшей растительностью и признаны заповедником.
(13) Старинный замок Монселиче — замок в глубине Эуганских холмов, говорят там и сейчас водятся приведения.
(14)Базилика дель Санто — или базилика святого Антония Падуанского — самая большая церковь в Падуе.
(15) Античные доспехи — на голове шлем из кожи или металла. На теле особый чешуйчатый панцирь или кольчуга. На ногах от лодыжек до колен специальная защита. Для дополнительной обороны использовались большие овальные или маленькие круглые щиты.
(16) Пьедестал — художественно оформленное возвышение, на котором устанавливают скульптуру
(17)Сотейник — сковорода или кастрюля с высокими стенками и, как правило, длинной ручкой.
(18) Духовка — Сильно нагревающаяся железная коробка в электрической или газовой плите служащая для приготовления пищи.
(19) Андреа дель Вероккьо — итальянский скульптор и живописец).

ЗНАКОМСТВО ЧЕТВЁРТОЕ. ЛЕОНАРДО да ВИНЧИ

(1)Колет — это мужская короткая куртка без рукавов (жилет).
(2) Горностай — небольшой зверёк с длинным телом на коротких ногах, длинной шеей и треугольной головой с небольшими округлыми ушами и очень красивой шёрсткой.
(3)Муза — богиня, покровительница искусств и наук (сказочный персонаж).
(4) Витиевато — сложно, затейливо.
(5) Пророческий сон — сон, правильно предугадывающий будущее.
 Так рассказал сам Леонардо да Винчи в своих дневниковых записях о впечатлениях детства.
(6) Метеоритный дождь — при разрушении большого космического камня на землю падают его осколки в виде мелких очень горячих камней. Когда они падают, кажется, что идёт огненный дождь.
(7) Диана — в римских сказках богиня, принимающая новорождённых (сказочный персонаж).
(8) Колумб — испанский мореплаватель, про которого говорят, что он открыл Америку.
(9) Композиция — это объединение героев картины на одну группу в одном месте.
(10)Лувр — один из крупнейших музеев мира (третий в мире по занимаемой площади: 160 106 квадратных метров, это примерно 25 футбольных полей) Музей расположен в центре Парижа, на правом берегу Сены, на улице Риволи.
(11) Монтериджони — сельский посёлок в Италии.
(12) Сиена — большой город в Италии.
(13) Карнавал — праздник, на котором люди переодеваются в смешные одежды, пляшут и поют, развлекая друг друга.
(14)Двенадцать метров это высота нашего четырёхэтажного дома.
(15)Мракобес — враг культуры и науки.
(16) Хиромант — человек, который по линиям на ладонях предсказывает события в твоей жизни.
(17) Предсказатели — люди, которые пытаются предсказывать будущее, но, как правило, у них это плохо получается.
(18) Ставни — защищают родной дом от посторонних любопытствующих глаз, прикрывая окна.
(19)Ходули — прямые палки с прикреплёнными к ним на некоторой высоте ступенями для ног, служащими для ходьбы.
(20) Ритуал — порядок проведения какого-либо действия.
(21) Бесноватый — одержимый злом, то есть подпавший под его полное влияние и зовущий к гибели.
(22) Монах — человек ведущий строгий, суровый образ жизни.
(23)Лютня — струнный инструмент очень похожий на гитару.

ЗНАКОМСТВО ПЯТОЕ. МИКЕЛАНДЖЕЛО

(1)Курник — запечённый пирог из блинов, мяса курицы, грибов, различных вкусных травок.
(2) Разносолы — очень вкусная еда.
(3) Сварливый — человек склонный к ссорам и придиркам.
(4)Потомки — внуки, правнуки.
(5) Паясничать — кривляться, дурачиться, грубо шутить.
(6) Эрмитаж — крупнейший в России и один из крупнейших в мире музеев, находится в Санкт—Петербурге.
(7) Каменотёс — человек, занимающийся добычей камня.
(8)Прато — город в Италии.
(9) каррарский мрамор — Считается одним из ценнейших сортов мрамора. Каррара — город в Италии.
(10)Таскания — одно из самых красивых мест в Италии. Земля Таскании подходят вплотную к морю, богата памятниками.
(11) Парфюмер — человек создающий духи.
(12) Собор Санта Мария дель Фьоре — что в переводе означает «цветок святой Марии», является главным собором Флоренции и одним из крупнейших храмов Италии. Собор—это главный храм города. Храм — это то место, куда люди приходят молиться богу.
(13) Лоренцо Великолепный — глава города Флоренции, развивал науку и искусства.
(14) Кулебяка — пирог с разными начинками, кто как любит.
(15) Каменоломня — Место, где производится добыча и обработка камня.
(16) Никчёмный человек — никуда не годный, бесполезный.
(17) Пьета — скульптура «Оплакивание Христа» — первая и наиболее выдающаяся пьета, созданная Микеланджело. Это единственная работа скульптора, которую он подписал своим именем.
(18) Распятого на кресте сына — речь идёт об Иисусе Христе сыне Бога и Девы Марии, которого распяли на кресте (прибили гвоздям за руки и ноги после чего он умер), обвиняя в мятеже (выступлении) против Римской империи.
(19) Смертная мука — очень тяжёлые, невыносимые страдания
(20) Неизбывная тоска — такая, от которой трудно освободиться она не проходит.
(21)Баржа — судно, которое используется для перевозки грузов по воде.
(22) Рим — столица Италии.
(23)Сатир — в древнегреческих сказках сатиры — лесные боги, то же, что на Руси лешие.
(24) Селенье — маленькие деревеньки.
(25)Куролесить — озорничать, проказничать.
(26) Забродить — становиться кислым.
(27) Пьяница — человек пьющий много вина.
(28)Площадь Синьории — одна из главных площадей Флоренции
(29) Символ — образ, знак.
(30)il mio carissimo ragazzo — мой дорогой любимый мальчик.
(31)Сикстинская капелла — очень большая церковь в Ватикане. Ватикан — самое маленькое государство в мире внутри города Рима.
(32) Титаническая — очень тяжёлая работа.
(33)Фреска — техника стенной росписи водяными красками по сырому слою штукатурки, впитывающему краски на некоторую глубину, что обеспечивает особенную прочность и сохранность красочного слоя.

ЗНАКОМСТВО ШЕСТОЕ. РАФАЭЛЬ

(1)Сюртук — мужская верхняя приталенная одежда до колен, с воротником и застёжкой на пуговицах.
(2) Сударыня — вежливое обращение к женщине, девушке, девочке.
(3) попенять — пожаловаться на кого—либо, что—либо, быть недовольным.
(4) Байрон — английский поэт.
(5) Стихотворение посвящено Анне Керн, подруге Пушкина А.С
(6) Гренадёр — рослый, плечистый человек. Таких молодцов отбирали в старой России в специальные войска.
(7) Ведомство — главное учреждение, вот, например, если человек врач он служит по медицинскому ведомству, если солдат или офицер то по военному и так далее… Рибаджо волшебник, как и бабушка, поэтому они служат по волшебному ведомству.
(8) гусар — солдат или офицер из военной части, где обязательно для каждого из них полагается конь.
(9) Денис Давыдов — герой войны с Наполеоном. Попроси родителей рассказать тебе о войне 1812 года и о Бородинском сражении. В 2012 году исполнилось 200 лет со дня битвы русских солдат с французами за свободу России.
(10)Променад — прогулка.
(11) Кинуть перчатку в лицо — это вызвать на дуэль. Дуэль — это поединок, бой с применением оружия между двумя лицами по вызову одного из них.
(12) Камер-юнкер — младшее звание при дворе царя.
(13)Реверанс — почтительный поклон с приседанием.
(14) Невский проспект — главная улица Санкт—Петербурга.
(15) Антикварная лавка — магазин редких, старинных вещей.
(16) «Бриджоутерская Мадонна» — название картина получила по фамилии её владельца герцога Бриджоутера.
(17)Полицмейстер — начальник городской полиции.
(18) Жестикулировать — размахивать.
(19)Миловидный—очень приятный.
(20)Одухотворённый — проникнутый возвышенными чувствами.
(21)Сказка А.С Пушкина «О рыбаке и рыбке».
(22)Собор Святого Петра — храм, которому уже более пяти Веков, находится на территории Италии в Ватикане.
(23)Алтарь — возвышенное место в церкви.
(24) Святой Сикст — родился в греческом городе Афинах; сначала он был философом, а потом стал священником.
(25) Пьяченца — город в Италии.
(26)Галерея в Дрездене — Галерея старых мастеров в Дрездене (или просто Дрезденская галерея) — исключительное по качеству собрание картин старых мастеров.
(27) Эскиз — быстро выполненный рисунок, не готовая работа.
(28) Божественное озарение — когда тебе очень сильно захочется что-то сделать, в данном случае написать картину и точно знаешь как сделать это правильно.
(29)Частная коллекция — когда кто—то собирает что—то, например, марки или открытки. Если человек собирает картины, то такая коллекция называется частной, то есть принадлежащей не всем, а только ему.
(30) Интервьюировать — расспрашивать.
(31)Маэстро — почётное имя мастера.
(32) Перуджино — знаменитый итальянский художник.
(33) Отроги — возвышенность.
(34) Уступы — ступени.
(35) Палермо — главный город Сицилии. Сицилия — остров в Средиземном море,
(36) Чума — очень страшная смертельная болезнь.
Имеется в виду Вторая Мировая война 1938— 1945 года
(37) Фашизм — союз людей желающих повелевать другими людьми и ради этого готовых развязать войну
(38) Витязи — храбрый, удачливый воин, герой, богатырь.
(39) Штольня — глубокая яма, из которой раньше добывали уголь.
(40) Надгробие — камень на могиле.
(41) Пантеон — место в Риме, где хоронят Великих людей Италии.
(42) А.С. Пушкин умер 5 февраля, его тело было перевезено в село Михайловское и погребено у Святогорского монастыря, который находится недалеко от города Пскова. На могильном, очень скромном памятнике написано: АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН РОДИЛСЯ В МОСКВЕ, 26 МАЯ 1799 ГОДА. СКОНЧАЛСЯ В С.—ПЕТЕРБУРГЕ, 29 ЯНВАРЯ 1837 ГОДА. 29 января (по новому стилю 10 февраля) 1837 года. Такое надгробье и такая надпись для России — Позор и стыд!
(43) Пиит — поэт