Забытый чемоданчик

Иван Потапович промышлял извозом. Он кружил сутками напролет по городу и подвозил пассажиров на своей Каурке. Иные братья-извозчики звали нашего старика просто Потапычем.

А Кауркой звали давнюю подругу Потапыча – рыжую кобылку, которая уже много лет верой и правдой помогала хозяину зарабатывать на хлеб.

Каурка так изучила все улицы города, что Потапычу казалось, что она сама везла его пассажиров туда, куда они говорили. Про дорогу домой уже и говорить не приходится: лошадь ее знала наизусть из любого конца города.

А подвозить приходилось разных людей. Бывали и веселые студенты, ехавшие гурьбой с пьяной вечеринки. Встречались серьезные адвокаты и прочие служащие разных важных контор.

Разные люди катались на Каурке, но каждый раз Потапыч с интересом прислушивался к разговорам своих пассажиров: образованности набирался из их бесед, как он говорил своим близким.

Ну, а ежели доводилось катать одинокого пассажира, то чаще всего Потапыч молчал. В редких случаях поддерживал беседу, да и то, если человек сам предлагал тему разговора – о погоде или что-нибудь житейское.


Этим зимним вечером Потапыч уже собирался заканчивать рабочий день и отправляться домой. Он уже представлял, как приветливо горит огонек в его домишке, а у окна его терпеливо ждет дочка Танюшка.

Возможно, он уже и задремал, пока Каурка, почуяв ослабление вожжей, засеменила в сторону дома. Но отключился Потапыч буквально на пару минут, не более.

И тут его разбудил молодой мужской голос:

- Извозчик! Извозчик! Да остановись же!

Когда Потапыч окончательно пришел в себя, то увидел возле удил Каурки позднего пассажира. Он стоял на середине дороги и уже сам себе поймал экипаж.

В руках у стоявшего был черный чемодан, а сам он был похож на доктора. Почему именно на доктора, Потапыч не знал, но так ему подсказала интуиция.

Доктор отпустил Каурку, похлопал ее по морде, а потом сел в коляску к Потапычу.
 
- Домой! – молвил пассажир молодым, но уставшим голосом.

Вообще-то, наш извозчик никогда не отказывался от лишних денег, но в тот момент он уже ехал домой.

Однако голос доктора с мыслью о доме заставил Потапыча передумать и согласиться с молодым пассажиром.
 
«Тоже, видно, устал сердечный», - подумал Потапыч.

 – А едем-то куда?

- К маменьке, на Васильевский! Она меня уже полдня дожидается. Я обещал вернуться к обеду, а тут к срочному больному вызвали.

- А меня дома дочка ждет. Хозяюшка моя шестнадцати лет. Тоже, небось, умаялась в ожидании.

Так слово за слово и разговорился Потапыч со своим пассажиром. А когда пришло время высаживать его по нужному адресу, доктор достал из кармана маленькую баночку и протянул вознице со словами:

- Это вашей дочери. Она сегодня руку чуток обожгла. Это мазь от ожогов.

Потапыч и слова не успел молвить, как доктор скрылся в метели и как сквозь землю провалился.

Уже дома, распрягая Каурку, он заметил на полу коляски докторский чемодан и забрал его в дом. За ужином Потапыч рассказывал Танюшке о таинственном забывчивом докторе, а потом заметил, что левая рука у дочери тряпочкой перевязана.

Танюшка увидела, куда отец смотрит:

- Этот я сегодня у плиты обожглась чуток.

- Так тебе же доктор лекарство передал! Стой-постой, а как же он узнал?

Но ничего отец с дочкой так и не придумали в объяснение. Чудо какое-то!

Рано утром следующего дня Потапыч снова поехал по вчерашнему адресу, чтобы разыскать молодого доктора и вернуть чемоданчик.

В подъезде ближайшего дома чемоданчик опознал швейцар:

- Это нашего жильца со второго этажа имущество. А ну отдай, ворюга!

- Я не украл его. Это вчера пассажир забыл в коляске, - оправдывался Потапыч, но швейцар быстренько захлопнул перед ним дверь и не стал слушать старого извозчика.

Потапыч не обиделся на такой прием. Главное, что чемоданчик доктору вернул. Ему-то он важнее всех по работе будет. И своя совесть чистой осталось.


Прошел год. Наступила следующая зима, но в этом году она была с частыми оттепелями и глубокими лужами.

И вот однажды Потапыч заметил знакомый чемоданчик, который шел по Невскому. Вернее, шел тот самый молодой доктор, размахивая чемоданом и перепрыгивая через лужи.

-Извозчик! – закричал доктор и взмахнул рукой, вынимая ботинок из очередной лужи.
– Едем на Васильевский!

- Господин хороший, не вы ли мне прошлой зимой лекарство от ожогов подарили для моей дочки?

- А как же! Это был я! – промолвил доктор, садясь в экипаж. – Как здоровье вашей Танюши?

- Вот чудо: вы и имя ее запомнили? А я-то ваш забытый чемоданчик сразу же вернул.

- Да, спасибо. А  давайте мы с ней познакомимся. Едем к вам домой!

Танюшка выбежала навстречу отцу и не сразу заметила незнакомца. А потом увидела тот самый чемоданчик и улыбнулась:

- Вы тот самый доктор?

- А вы еще прекрасней, чем рассказывал о вас ваш батюшка.

С этими словами все трое вошли в дом, сели пить чай. Молодой доктор ничуть не стеснялся скромной обстановки того дома, где он гостевал.

Потапыч осмелел и проговорился, что очень волнуется за Танюшу, чтобы не обидел ее кто ненароком. Парни начинают на его дочку поглядывать.

- Есть у меня краска для такого дела, - сказал доктор, поглядывая на Танюшу. – Вы, Татьяна Потаповна, незаметно помажьте ею кавалера по руке: если бесцветная краска станет розовой, то намерения у него светлые.

Танюша взяла в руки баночку, открыла крышку и обмакнула в мазь пальчик. Потом она провела этим пальцем по руке доктора, лежавшей рядом с ней на столе.

Краска сразу же стала розовой, а лица доктора и Татьяны Потаповны стали красными от смущения.

Девушка сидела, потупив глаза, сердечко ее бешено стучало в груди, а молодой мужчина нежно взял ее руку в свои руки.

Потапыч все понял и тут же срочно засобирался к Каурке.

А все остальное вы и сами додумаете.