Правление Годгрома 2 часть продолжение 4

6 ГЛАВА

Два прайта спустя.
Утром Гелия, в светло-голубом сарафане и сандалиях, обнаружила под дверью своей комнаты небольшой бумажный пакет. В этом пакете девушка нашла небольшой деревянный кулон в форме сиреневого круга с белым треугольником, нарисованным внутри, висящий на тёмно-сером шнурке. В пакете не было никакой записки, которая могла бы сказать от кого подарок.
«Как странно, – подумала девушка-служанка. – От кого может быть этот необычный кулон?»
Гелия всё же решилась и надела кулон себе на шею.
«Как бы то ни было, этот кулон – подарок. Красивый подарок. Поэтому я не могу не принять его, от кого бы он ни был».


После завтрака.
В мастерской девушек-служанок.
Служанки Гелия и Зинета работали здесь вместе с другими служанками. Они сидели на стульях рядом с окном, смотрящим в цветущий зелёный сад. Девушки вышивали на пяльцах.
Некоторое время они работали молча. А потом служанка Зинета спросила служанку Гелию:
-     Ты сама сделала себе этот кулон, Гелия?
-     Кулон? Мой кулон?.. Нет, мне его подарили, – откликнулась Гелия.
-     Кто, если не секрет?
-     Честно говоря, Зинета, понятия не имею. Я нашла его сегодня утром под дверью своей комнаты.
-     Таинственный даритель. Это так странно, – молвила Зинета.
-     Я подумала о том же самом, – сказала ей её подруга.
-     И всё же приняла этот подарок.
-     Да, подруга Зинета, всё-таки приняла.
Подруги несколько минут молчали, занимаясь вышивкой.
-     Это очень странно, Гелия. Лично я не доверяю таинственным дарителям, – заявила служанке по имени Гелия служанка Зинета.
-     Я тоже. Но этому дарителю я почему-то доверяю. Сама не знаю почему, но доверяю.


После обеда.
Служанка Гелия и слуга Луринар случайно повстречались в коридоре на территории слуг и прошли мимо друг друга. Но за это короткое время Луринар успел заметить кулон, висящий на шее Гелии.
«Ты приняла мой подарок, мой защитный амулет – это хорошо», - подумалось парню-колдуну.


Поздним вечером.
Правитель Годгром I прогуливался по террасе под самой крышей своего дворца, любуясь «куполом» звёздного неба.
Дул свежий ветерок. На горизонте были видны горы с заснеженными вершинами.
«Гелия, Гелия, теперь ты занимаешь все мои мысли, – думал мужчина-ханусианин, в тёмно-фиолетовых комбинезоне и сапожках. – И я никак не могу выкинуть тебя из своей головы... В последнее время мы нечасто видимся с тобой, потому что ты всё время занята делами или делаешь вид, будто ими занята, лишь бы только не встречаться со мной... Что же мне делать? Ведь ты всё также равнодушна ко мне... Я должен что-то придумать, чтобы завоевать твоё сердце. Иначе я не успокоюсь».


Через несколько дней.
Правитель Годгром I, в чёрных комбинезоне и полусапожках, вошёл в свой кабинет, когда служанка Гелия, одетая в льняное платье светло-сиреневого цвета и обутая в белые сандалии, вытирала пыль с книжных полок.
-     Извините, господин правитель Годгром. Я скоро закончу уборку и уйду, – сообщила правителю его служанка, обернувшись к нему лицом.
-     Не торопись. Я только возьму книгу и уйду отсюда, – заверил девушку мужчина-ханусианин.
-     Хорошо, – Гелия продолжила вытирать пыль.
-     Подожди немного, красавица Гелия. Сделай небольшой перерыв. Сначала нам нужно поговорить. Это очень важно, – попросил служанку правитель.
-     Ладно. Давайте поговорим. Только недолго – у меня ещё много работы.
-     Присядем, – Годгром I указал рукой на кожаный диванчик, стоящий у одной из стен.
Они сели.
-     Я вас внимательно слушаю, господин правитель, – вопросительно посмотрела на ханусианина (в виде человека) девушка.
-     Мне это только кажется или ты действительно старательно избегаешь встреч со мной, Гелия? – поинтересовался у своей служанки Годгром I.
-     Просто у меня много работы, господин, – выдохнула Гелия, несколько смущённая.
-     Мы с тобой знаем, что дело не только в этом, – ухмыльнулся он.
-     А в чём же тогда? – спросила его она.
-     Скажи сама.
-     Да, господин, вы совершенно правы. Я стараюсь избегать вас. Я стараюсь избегать вас, чтобы не создавать вам проблем, – промолвила служанка Гелия.
-     Каких ещё проблем? – удивлённо спросил её Годгром I.
-     Проблем с вашей женой. Я вижу, что ей не нравится, когда я разговариваю с вами. Думаю, она считает, что из-за меня вы уделяете мало времени ей и вашему сыну.
-     Синклития Савелла никогда не любила меня, ей наплевать на меня. Но ты права, она злится из-за того, что я мало времени уделяю нашему с ней сыну – Илларию Бассинту, – кивнул головой, соглашаясь со своей любимой служанкой, правитель.
-     Это не правильно, господин Годгром. Вы не должны лишать своего сына любви и внимания, тем более из-за меня – какой-то служанки, – заявила Годгрому Гелия.
-     Для меня ты – не просто служанка, – мужчина-ханусианин взял девушку за руку и прижал её руку к своей груди, к своему сердцу. – Ты – свет моей жизни, Гелия.
-     Господин правитель... – Гелия резко встала, поэтому Годгрому пришлось отпустить её руку.
-     Ты мне очень дорога, Гелия. Но если я тебе безразличен... Что ж. Тут уж ничего не поделаешь. Ведь как говорится, сердцу не прикажешь, – Годгром I невесело вздохнул, покачав головой.
-     Вы вовсе не безразличны мне. Просто... Извините меня, но... Мне надо идти... – служанка Гелия быстро покинула кабинет правителя, прихватив с полки для книг тряпочку для вытирания пыли.
«Значит, я небезразличен тебе, красавица Гелия. Это меня радует. Очень радует», - на лице господина Годгрома засияла радостная, счастливая улыбка, улыбка победителя.


Поздним вечером.
Гелия пребывала в своей комнате. Она сидела на заправленной покрывалом кровати. Девушка держала в руках кулон, подаренный ей неизвестным (ей) дарителем.
«Этот кулон такой странный. В нём ощущается некая пульсирующая энергия, добрая энергия... Когда я ношу этот кулон, я чувствую себя в полном покое, чувствую себя счастливой. Такое ощущение, что он заряжен некой доброй магией. Только кем заряжен?.. Я не чувствую, что это мог сделать правитель Годгром... Кто же ещё, кроме него и меня, в этом дворце обладает магией?.. Когда-нибудь я это узнаю. Или почувствую. Когда-нибудь».


7 ГЛАВА

Пролетели ещё три прайта.
Утром.
В столовой, освещённой дневным (точнее, утренним) светом, падающим из окон.
Правитель Годгром, в тёмно-фиолетовых комбинезоне и полусапожках, и его жена госпожа Синклития Савелла, в светло-розовых роскошных платье и туфлях, завтракали за длинным, овальным обеденным столом, сидя в дальних его концах, так, чтобы быть как можно дальше друг от друга.
Некоторое время они ели молча. Затем Синклития Савелла решила нарушить тишину:
-     Давай поговорим, Годгром, – попросила мужа она.
-     Говори. Я тебя слушаю, Синклития, слушаю очень внимательно, – немного саркастически отозвался тот.
-     Почему ты так относишься к нашему сыну? – спросила супруга Савелла.
-     Это как: «так»? – уточнил у жены Годгром.
-     Безразлично.
-     Давай закроем эту тему, потому что мне она уже порядком надоела... Ты прекрасно знаешь о том, что я вырастил своих детей от моей любимой жены Марипы. Я посвятил им часть своей жизни. А потом они покинули мой дворец... Это было так давно, так давно! – выдохнул правитель. – Слишком давно.
-     Илларий Бассинт не виноват в этом. Он только начинает свою долгую жизнь – жизнь ханусианина... Ты знаешь, дорогой муженёк, почему обычно правителем становится чистокровный ханусианин? На то есть веская причина. И эта причина заключается в том, что только ханусиане имеют столь длинную жизнь, только они имеют две сущности: человека и дракона. А полукровки с каждым поколением утрачивают своё долголетие и свою вторую сущность – сущность могучего дракона, хозяина небес. С каждым поколением полукровки становятся всё ближе к человеку, пока не становятся им. Так может не остаться ни одного ханусианина, так люди могут вытеснить нас – древних и могучих созданий, имеющих две сущности... Некоторые знатные роды давно перестали быть чистыми ханусианами, став простыми людьми. Таков был их удел, и таково – их проклятье. Но такой удел не может постичь правителей, потому что правитель – чистокровный ханусианин... Ты знаешь, что твой дед Реликтиус XVII – чистокровный ханусианин, отец Эльдор – чистокровный ханусианин, рождённый женой Реликтиуса XVII, ханусианкой – твоей бабушкой Лит (которую, кстати, ещё до твоего рождения Реликтиус изгнал из дворца, когда узнал, что она изменила ему), а не его человеческой женой по имени Оза. Ты тоже рождён ханусианкой Адэлэйн, а не человеческой женщиной. Ведь у твоего отца не было, и нет других жён. Он не имел и не имеет на это права, потому что так и не стал правителем, не стал «по твоей милости», Годгром, – поведала Годгрому Синклития.
-     Легенды говорят о другом – о том, что нашей прародительницей была прекрасная, златовласая человеческая женщина по имени Калана, – возразил ей тот.
-     Это глупые легенды! – фыркнула ханусианка. – А потеря долголетия и сущности дракона – реальный факт, установленный нашими ханусианскими мудрецами и докторами.
-     Что ж. Пусть так. Может, они и правы – эти мудрецы и доктора, – ханусианин решил не спорить.
-     Вместе с сущностью дракона уйдёт и магия, но не сразу, а ещё через несколько поколений. Так магия исчезнет навсегда, и наш мир погрузится в хаос. Люди погубят наш мир и погубят самих себя, со временем они сделают это – такова их сущность, – тяжело вздохнула жена правителя.
-     Но некоторые люди владеют магией, те, в роду которых никогда не было ханусиан, – заметил своей супруге Годгром I.
-     Ты не можешь это знать точно. А ещё, возможно, если такие люди и существуют, то их очень мало. Иначе, почему они не стремятся захватить власть в свои руки? – у той, казалось, на всё был свой ответ: на любой вопрос, на любое предположение.
-     Быть может, им просто это не нужно – они не хотят власти, – снисходительно улыбнулся правитель.
-     Все хотят власти, все к ней стремятся – это естественное желание сильного, а удел слабого – быть слугой.
Они замолчали и продолжили свой завтрак.
Когда они закончили трапезу, Синклития Савелла нарушила тишину:
-     Тебе пора бы бросить морочить голову этой служанке по имени Гелия и дать ей жить своей жизнью, Годгром. Она заслуживает личного счастья с человеческим мужчиной, а не просто участи твоей любовницы... Кстати, думаю, у вас с ней так ничего и не было. Гелия до сих пор не уступила тебе, – Савелла саркастически ухмыльнулась.
-     Тебя это не касается, дорогая жёнушка. Я же не лезу в твою личную жизнь, и никогда не лез. Ты всегда делала то, что тебе заблагорассудится, – не преминул напомнить ей Годгром.
-     Да, конечно. Только вот что: ты должен понять, что мешаешь своей любимой служанке стать по-настоящему счастливой с тем, кого она действительно любит. И этот кто-то – явно не ты, дорогой Годгром.
-     Кто же он, по-твоему? – заинтересовался муж Савеллы.
-     А то ты сам не знаешь! Он же твой слуга! Это Луринар!
-     Луринар и Гелия не встречаются. Они – даже не друзья, – возразил Годгром I-ый.
-     Это ничего не значит. Можно и не встречаться, и не быть друзьями. Главное – любовь, соединяющая их сердца, несмотря на то, что обладатели этих сердец не вместе... Я видела, как Гелия и Луринар смотрят друг на друга. Хоть это и были мимолётные взгляды мимолётных встреч. Я не слепая, в отличие от тебя, муженёк. Это ты не хочешь видеть правду. Я же всё замечаю. Гелия и Луринар любят друг друга – вот, единственная правда. И тебе не стоит стоять между ними, потому что это, по меньшей мере, подло, – заявила Годгрому Синклития.
-     Насколько я тебя знаю, Синклития, ты никогда не отличалась сочувствием к людям. Ты никогда ничего для них, ради них не делала. Поэтому, я думаю, просто ты хочешь поссорить меня с Гелией. Хочешь, чтобы я считал, будто бы она влюблена в этого слугу – Луринара, хотя это не так. Я нравлюсь этой девушке, а тебя это бесит. Вот, и вся причина твоей душеспасительной беседы, – заявил Савелле Годгром. Он сделал это с немалой долей иронии в интонации голоса и во взгляде.
-     Можешь продолжать успокаивать себя этой мыслью, супруг мой, раз тебе так легче живётся. И можешь дальше мечтать о том, что когда-нибудь, рано или поздно Гелия станет твоей.
-     Если бы я не знал, что ты не любишь меня, Синклития, то я мог бы подумать, что ты ревнуешь меня к Гелии, – Годгром усмехнулся.
-     Зачем мне ревновать тебя к ней?! – удивилась ханусианка. – Это, действительно, глупо!
-     Правильно сказано! Женщина, которая вышла замуж не по любви, не может ревновать своего мужа к другой, – подвёл итог её словам ханусианин.
-     Ах, дорогой мой, драгоценный супруг, не все женщины выходят замуж по любви. Многие выходят, потому что так надо, – она же, снисходительно посмотрев на него, улыбнулась. – Ради богатства, связей и чего бы то ни было ещё... Хотя ты всегда мне нравился чисто внешне, но не более того. Я не говорю о каких-либо более глубоких чувствах.
-     Ну, разумеется! Теперь-то я знаю, что ты всегда имела далеко идущие планы.
-     Конечно. Я же не какая-нибудь дурочка, как твоя любимица Гелия, в которой ты души не чаешь, и которую всё пытаешься и пытаешься соблазнить. Правда, безуспешно.
Они помолчали пару минут.
-     Неужели ты никогда не мечтала выйти замуж по любви, а не по расчёту?! – изумлённо поинтересовался потом у своей жены Синклитии Савеллы правитель Годгром I-ый.
-     Наверное, только в юности. Это были глупые мечты, – ответила та.
-     Почему же «глупые»?
-     Потому что им не суждено было сбыться.
-     И ты за всю свою долгую жизнь так никого и не любила – ни одного мужчину: человека или ханусианина?!
-     Были увлечения. Но ничего серьёзного, – промолвила Савелла.
-     Мне очень жаль тебя, – посочувствовал ей Годгром.
-     Не надо меня жалеть. Пожалей лучше Гелию и оставь её в покое, чтобы она могла, наконец-то, стать счастливой... без тебя, дорогой Годгром, – несколько грубо заметила правителю его жена.
-     Повторю ещё раз: мои отношения с Гелией тебя не касаются, Синклития Савелла. Занимайся своей жизнью, и не лезь в мою, – «попросил» супругу правитель.
-     Ладно. Как хочешь, – уступила Синклития. – Может, тогда поговорим о том, как ты будешь воспитывать и учить нашего сына Ил Синта, чтобы он стал мудрым правителем? – предложила после.
-     Илларий Бассинт станет правителем. Но это произойдёт нескоро, очень и очень нескоро. Минут столетия. Тебе следует с этим смириться, дорогая моя супруга, и ему – тоже, – зло бросил жене мужчина и затем поднялся, вышел из-за стола.
-     Только если Ил Синт захочет так долго ждать, – усмехнулась женщина, смерив мужа презрительным взглядом.
-     Ему придётся подождать. У него нет иного выбора, – заявив это, правитель Годгром I-ый покинул столовую.


Несколько дней спустя.
Около 10-и вечера.
Правитель Годгром I, в тёмно-синих комбинезоне и полусапожках, прогуливался по террасе под самой крышей своего дворца. Он любовался звёздным небом и горами с заснеженными вершинами, которые были видны на горизонте. Вскоре на террасу пришла служанка Гелия, в светло-жёлтых сарафане и сандалиях, которую Годгром ранее пригласил сюда (Он объяснил ей, как попасть на эту террасу).
-     Извините, господин правитель. Я немного опоздала, – произнесла она несколько смущённо.
-     Всего-то на несколько минут, – улыбнулся девушке ханусианин, подойдя к ней и остановившись неподалёку.
-     Уже слишком поздно. Я собиралась лечь спать... – начала, было, Гелия.
-     А я помешал тебе, пригласив сюда, – закончил за неё предложение Годгром I.
-     Это не страшно. Я сама хотела побывать здесь – под самой крышей, и хотела полюбоваться прекрасным пейзажем, о котором вы мне так часто рассказывали, господин Годгром, – служанка улыбнулась правителю.
-     И, вот, ты здесь. Тебе здесь нравится, прекрасная Гелия? – спросил её тот.
-     Очень! Здесь невероятно красиво, настолько, что чувствуешь себя на вершине мира.
-     Это точно сказано.
-     Мир прекрасен. Он всегда был таким. Будет ли он таким и дальше – в далёком будущем, когда нас уже не будет в нём? – принялась рассуждать вслух девушка.
-     Кто знает... Кто знает... – задумчиво произнёс мужчина.
-     Наверное, не стоит заглядывать так далеко вперёд. Пусть лучше будущее останется для нас тайной, верно? – спросила правителя служанка.
-     Ты совершенно права, Гелия, – согласился с ней тот. – Ты очень мудрая и очень красивая, невероятно красивая.
-     Вы мне льстите, господин Годгром, – она смутилась и слегка покраснела.
-     Нет. Это чистая правда, – Годгром подошёл к Гелии ближе, а потом неожиданно (для девушки) притянул её к себе. Его губы едва не коснулись губ красивой служанки. Но та быстро отвернула лицо.
-     Не надо, – произнесла Гелия.
-     Почему? – ханусианин отпустил девушку.
-     Потому что это неправильно.
-     Потому что я женат?.. Я никогда не любил Синклитию Савеллу. Мне пришлось жениться на ней – только и всего. И Савелла никогда не любила меня, – заверил Гелию Годгром I-ый.
-     Но у вас есть сын, – напомнила мужчине его любимая служанка.
-     Это ничего не значит. У него своя судьба и своя жизнь. А я хочу жить своей жизнью. Хочу быть счастливым с любимой женщиной... После смерти моей любимой жены Марипы я думал, что уже не смогу полюбить. Но оказалось, я ошибался, потому что я влюбился в тебя, моя прекрасная Гелия. Я влюбился как мальчишка, – признался ханусианин Годгром человеческой девушке в любви.
-     Вы смущаете меня, господин правитель, – промолвила Гелия, опустив глаза.
-     Неужели ты ничего не чувствуешь ко мне, Гелия?! Совсем ничего?! Ведь я нравлюсь тебе. Я это знаю. Почему же тогда ты отталкиваешь меня?
-     Вы мне нравитесь, господин, но я не люблю вас. Я не смогу полюбить вас. Простите меня, господин правитель Годгром. Простите, – последнее слово служанка прошептала еле слышно.
-     Значит, всё дело в Луринаре. Ты любишь его, правильно? Я так и знал! – правитель отступил от девушки на шаг. В его голосе были обида и негодование.
-     Он тут ни причём, – произнесла девушка, а её голос дрогнул, что говорило как раз об обратном: очень даже причём!
-     Надо было раньше куда-нибудь отправить этого ничтожного слугу! – продолжил мужчина, злой от ревности.
-     Не надо. Прошу вас, господин! – Гелия подняла глаза и с мольбой посмотрела на правителя.
-     Ты просишь меня об этом?! Да как ты смеешь! – воскликнул Годгром I-ый, взбешённый.
-     Я прошу не ради себя, а ради его отца – Синэта. Он будет скучать без сына.
-     Я переведу их обоих на работу в какое-нибудь другое место – какой-нибудь из моих замков. Лишь бы подальше отсюда, – решил правитель, уже более-менее успокоившись. Он взял себя в руки. Теперь его голос был спокоен и холоден.
-     Но Синэт очень давно работает здесь. Он привык к этому дворцу. Пожалуйста, не делайте этого. Лучше переведите куда-нибудь в другое место меня, – попросила господина его служанка.
-     Ладно, – всё-таки уступил ханусианин. – Я переведу тебя в один из моих замков, Гелия. А чтобы тебе не было скучно, вместе с тобой отправятся также кухарка Келофа и служанки Зинета и Сафора, с которыми, как мне известно, ты очень подружилась.
-     Благодарю вас, господин. Вы очень добры, – Гелия слегка склонила голову в знак почтительности.
-     Ты понимаешь, Гелия, что больше никогда не увидишь своего возлюбленного Луринара? Никогда, – правитель улыбнулся с насмешкой и превосходством.
-     Я всё прекрасно понимаю, господин правитель, – служанка тяжело вздохнула. Перед её мысленным взором возникло лицо Луринара: его прекрасные, но немного грустные, большие фиолетовые глаза, приятный овал лица, обрамлённый светло-каштановыми волнистыми волосами. Гелия быстро и решительно прогнала этот такой дорогой и любимый ей образ из своих мыслей, но... не из своего сердца.
-     Отлично! Ты и твои подруги – вы уедете завтра, – сообщил ей Годгром.
-     Хорошо. Завтра, так завтра. Пусть будет так, как вы хотите, – девушка с готовностью приняла это решение правителя, так, словно она уже смирилась со своей участью.
-     А иначе и быть не может, Гелия. Всё будет только так, как того хочу я, – смерил служанку взглядом победителя Годгром I-ый. – Только так, и не иначе.


8 ГЛАВА

Закончился этот год и наступил следующий год – год Морского Бриза.
Замок правителя Годгрома, располагающийся на берегу моря Могущества.
В этом замке уже как несколько прайтов жила служанка Гелия вместе со своими подругами: служанками Зинетой и Сафорой, а также кухаркой Келофой.
Правитель Годгром периодически наведывался в этот замок.
Порой он и Гелия прогуливались по песчаному берегу моря и разговаривали. Они говорили обо всём на свете, но только не о личном и сокровенном: Годгром молчал о своих чувствах к прекрасной девушке-служанке, а та молчала о своих чувствах к слуге Луринару. Между ними словно был некий негласный уговор, который они не могли нарушить.
Но однажды всё-таки этот «уговор» был нарушен.


Во время вечерней прогулки по берегу моря правитель Годгром I-ый, в тёмно-синих брюках, тунике и сандалиях, замолк, завершив рассказ о своём путешествии на некий прекрасный остров, и остановился. Служанка Гелия, в светло-сиреневых сарафане и сандалиях, остановилась рядом с ним.
Они в течение нескольких минут стояли неподалёку от моря, небольшие волны которого всё набегали и набегали на берег, почти прямо у самых ног мужчины-ханусианина и человеческой девушки. Никто не решался нарушить тишину.
А потом всё же нарушил тишину Годгром I-ый. Он, с «горящими» глазами и решительным выражением лица, повернувшись к своей любимой служанке, горячо произнёс:
-     Милая моя Гелия, я так сильно тебя люблю! Я всё время думаю о тебе: каждый день, час, каждую минуту. Я хочу, чтобы ты стала моей. Ты можешь выполнить эту мою просьбу? В ответ я озолочу тебя. Ты получишь самую лучшую комнату в этом замке на берегу моря. У тебя будут лучшие наряды и украшения.
Гелия ответила не сразу, а спустя пару минут, которые показались Годгрому бесконечными:
-     Мне ничего от вас не нужно, господин Годгром. Не стоит тратиться на меня. Я этого не заслуживаю. И я также не заслуживаю вашей большой любви, потому что никогда не смогу ответить вам взаимностью.
-     Ты лжёшь мне. Я знаю, что у тебя есть ко мне некие чувства, – заметил ей мужчина.
-     Увы, их совсем недостаточно.
-     Если ты всё ещё продолжаешь думать об этом ничтожном слуге Луринаре, продолжаешь мечтать о том, что когда-нибудь, возможно вы с ним будете вместе, то так и знай: вы с ним никогда не будете вместе!!! Ты также никогда не будешь вместе ни с каким другим мужчиной: ни с ханусианином, ни с человеком! Ты не будешь ни с кем, кроме меня!.. Я не подпущу к тебе никого. Ты моя. Только моя! Или ничья, – заявил девушке-служанке правитель.
-     Что ж, пусть. Значит, я останусь одна. Значит, такова моя судьба, – промолвила та.
-     Это не твоя судьба, а твоя глупость, Гелия! – бросил ей Годгром I-ый.
-     Называйте, как хотите. Мне всё равно, – устало промолвила Гелия.
-     Ты сама не знаешь, что теряешь.
-     А я и знать не хочу. Мне всё равно.
-     Луринар рано или поздно женится, а ты так и останешься одна, – продолжил правитель, явно издеваясь над своей такой строптивой служанкой.
-     Это его дело. У него своя жизнь. А у меня – своя.
-     Ну, так и живи своей жизнью, наслаждайся жизнью! Наслаждайся вместе со мной.
-     У нас разные дороги, господин правитель. Они не пересекаются. Я буду одна. А вы можете продолжать наслаждаться жизнью с какими-нибудь другими девушками и женщинами: ханусианками или людьми, – служанка Гелия окинула правителя Годгрома быстрым взглядом, который не выражал абсолютно ничего, кроме усталости от всего на свете и безразличия.
-     У тебя будет достаточно времени на раздумья, моя красавица. Рано или поздно ты сама придёшь ко мне, и будешь просить меня о любви, – сказав это, ханусианин, самодовольно улыбнулся.
-     Я не могу запретить вам мечтать. Мечтайте, – так отреагировала на его слова человеческая девушка. – Мечтайте и дальше.
А потом они замолчали, наблюдая за тем как солнце, всё краснея и краснея, садится за горизонт, словно утопая в водах могучего и как будто бесконечного моря.
Гелия погрузилась в свои мысли, думая о том, что же ждёт её дальше. Сможет ли она всю жизнь прожить вдали от Луринара? Как бы то ни было, ей придётся научиться жить вдали от него. Пусть Луринар устраивает свою жизнь с какой-нибудь другой девушкой, лишь бы только он был счастлив. Эта мысль немного утешила Гелию.