Уроки доброты. Глава 17. Списание с корабля

         http://proza.ru/2015/01/31/1775

       Через два дня с корабля списали в роту больше половины  призыва Виктора. Механик пока оставил Виктора  на борту. Опасался, что не все еще знает, да так оно и было на самом деле. Приходилось ему еще не раз давать ему разные советы. Но в начале октября в роту перешли и остальные. Жили они, как два с лишним года назад, в том же здании, на том же этаже.

        Но теперь предстояло ждать отправки домой. Началось самое весёлое время службы. Стали раздавать "дембельские" аккорды желающим быстрее уехать домой. Дембеля  с 800-го домой не торопились, прекрасно помня угрозы комбрига, что  "вы все у меня домой под елочку поедете."  Вся группа увольняемых в запас превратилась в "партизан". Ходили по бригаде кто в чем.

        Кто в ватниках, кто обрезал свои шинели и сделали из них куртки. Бушлаты экономили, в них  еще нужно было добираться до дома. В таком виде однажды отправились на ужин. Это действо походило на отдыхающих в санатории. Толпа парочками перемещается к столовой. Одеты,  кто во что. Обуты тоже. Кто в кедах, кто в комнатных тапочках, кто в гадах.

        — Это что за банда идет, комбриг – это кто? — вдруг слышат грозный голос уверенного в себе человека. Оказывается днем в бригаду приехал начальник морского отдела округа Фролов, по должности повыше Ивчатова. Половина  пьяные и еще с собой пойло несут, в столовой чтобы закусить. Народ конечно выливать не привык и приняли у кого что было внутрь. С ними возился какой то мичман из штаба. Он объявил, что после ужина приказали собрать всех в клубе.

        Пошли туда, кто на ногах еле стоит, кто просто выпивши. Пришел начмор и комбриг в клуб и видят,  народ штормит. Вызвали автобус и давай сильно пьяных туда грузить. Человек пятнадцать набрали, кто уверенно пока на ногах стоит, трогать не стали. А тех повезли на гарнизонную гауптвахту. Через час привезли обратно.Спрашивают в чем дело, говорят – пьяных не берут, проспятся, привозите.

       Утром после завтрака повезли опять эту кампанию на гауптвахту. Снова не берут. Форма одежды не уставная. Комбриг плюнул на это дело и решил строить свою гауптвахту при части. Первоначально самый ударный дембельский аккорд был постройка высокого бетонного забора вокруг части. Приоритет поменялся, стали набирать на стройку "кичи" желающих побыстрее распрощаться с островом. Нашлись и такие.

       Началась их каторга, сами себе подписали. Из 800-го же не торопились и участие в авантюрах принимать не хотели. Время то величина постоянная и от того много ты вкалываешь, или мало сутки короче не становятся. Ходили потихоньку то на пилораму, пока дед рамщик был жив, когда он помер, перешли в котельную. Котельная стояла чуть в стороне от КПП бригады.  В средине ноября смотрит Виктор в ворота заходят ребята из села Малокурильского, среди них Толя Хорешко. Он все эти годы служил на Шикотане. Их домой отпустили пораньше, к ним пришли грузиться в автобус, ехать в Южно-Сахалинск  в аэропорт.
       — Толя зайди к моим, скажи скоро буду, пусть готовятся, — сказал Виктор

       Они уехали. Иногда друзья  ходили на стоянку, посмотреть на корабль, когда хотелось помыться по-человечески. Их же знали на любом из 205-х бригады, никогда не отказывали в душе. Зима наступила, как всегда на Сахалине, неожиданно. Утром встали, на улице снега сантиметров двадцать лежит. Там почти каждый год так. До середины ноября еще тепло, до плюс десяти и в одну ночь с приходом циклона природа переходит на зиму. Снег начинает падать тяжелыми мокрыми хлопьями. Если на тебе нет нейлонового реглана, а одета шинель или бушлат считай, промок до нитки.

        Пошли и у них первые партии. С их корабля достойных не нашлось, а кто бы удивился. Мелочные люди они пакостят до конца. Да им и тут пока неплохо, библиотека в торце казармы. Там Виктор Чехова начал читать, знаете, сильно увлекся. Кормить только стали намного хуже. Их   кок Валера и тот нос стал воротить.
        —Дружки твои чего творят, по роже бы им надавать, — смеются.

       Схлопотал один все-таки. Пришли на обед, черпаком в кастрюле начали лазить, ба,  что они видят, пятачок от свиного рыла. Спасибо падла, уважил. Пока народ с ним занимался,  Виктор  это свиное рыло на тарелке унес в офицерскую столовую и показал начпо бригады. Тот тут же впаял поваренку семь суток. С  тех пор готовить стали вполне съедобно, ведь могут же, почему не делают.

       Между тем Виктор распечатал уже четвертый год. Призывался то в двадцатых числах октября, на дворе уже двадцатые числа ноября,  еще служит. Наконец зачитали состав партии на 26 ноября. С их корабля набралось порядочно: Груня, Литвин, Штык, Билл, Гнус, Карась и Виктор. Мамонт  раньше уехал. Еще оставались в другую партию Бацилла, Фанера – его комбриг отпустил только в декабре, и кок Валерка.

       Перед отправкой пошли на корабль, попрощаться с народом.  Глядят,  а 800-й опять на слип выволокли. Два дня  уже, как из воды подняли. Опыта то у них нет, последние на слипе была смена Виктора. Молодежь пришла,  когда корабль уже спустили на воду и раза два ходили на границу. На корабле, слава богу,  был только штурман Соколов, с ним у них отношения были хорошие. Народ собрался в столовой, руки жмут. Вовка Галактионов говорит
     — Без вас плохо, за вами были, как за каменной стеной.
     — Не давайте себе сесть на голову,  но и наглеть сильно не нужно.

     Подошли Санька Ноздричев и Серега Гребенюк попрощались, заиграл марш прощание славянки и отправились они  на автобус к казарме роты обслуживания. Пришел начальник строевого отдела с  документами и говорит
      —Прошу на посадку, господа дембеля. Время в обрез, снег на дороге лежит, а ехать полтора часа, дело вечером часов девять.

     Пришли моряки  с корабля, тут же Фанера с боцманом, попрощались еще раз и сели в автобус. Прощай  Энск.  По дороге раздали военные билеты с отметкой об увольнении. Все – гражданские люди, осталось только снять форму. С этим придется немного подождать. В аэропорту уже шла регистрация на рейс до Хабаровска.

     Офицер попрощался с каждым, поблагодарил за службу  и пожелал побыстрее добраться до дома. Пошли на посадку, видят на полосе стоит ИЛ-18, где эту рухлядь раскопали. До Хабаровска летели где-то часа два, может чуть больше. В Хабаровске сразу пошли в кассы аэропорта менять железнодорожные проездные документы на билеты Аэрофлота. Всем в разные направления. До Магнитогорска прямого рейса нет. Кассирша спрашивает,
     —Вам лучше через Свердловск или через Челябинск.
     —Какой быстрее будет – спрашивает
     —На Свердловск, утром.

     Взял Виктор билет,  другие тоже берут на свои рейсы. Первым улетел Груня  в Ленинград, за ним Билл в Москву и с ним Штык и  Карась. Потом полетел Литвин в свой Донбасс. На Урал набралось три человека. Двое летели конкретно в Свердловск. Утром поели в кафе на площади перед аэропортом и пошли ждать приглашения на регистрацию, кругом патрули ходят, солдат шерстят, к ним не подходят.

      Спокойно зарегистрировались и пошли на посадку. Аэропорт огромный, кругом людей толпы, все куда-то торопятся. Морякам  после двух с лишним лет в маленьких помещениях все кажется огромным. Прошли в накопитель и пересели в автобус, который подвез к самолету. После ИЛ-18, это и правда, был самолет. Стоял ТУ-154. Виктору попало хорошее место. В самом начале первого салона, третий ряд от пилотской кабины
      Расселись, стюардессы проговорили свою скороговорку и начали выруливать на полосу. Немного постояли прогревая турбины и тронулись. Выглянул в иллюминатор – уже высоту набирает, а в салоне тихо, только свист небольшой от турбин. Побежали часовые пояса.

      Посадка в Братске, нужно дозаправиться и высадить прилетевших и взять на борт транзитных пассажиров. Видит Виктор аэропорт копия  Магнитогорского, по одному типовому проекту построенный. Говорит
     —Ребята,  пошли в ресторан, пожуем и выпьем немного.
Абсолютно пустой кабак, скучают молодушки официантки. Увидели морячков, забегали. Моряки пожелали графинчик водки и поесть, горячего не нужно, приготовить не успеете, скоро посадка.

     Скушали они графинчик, поклевали и уже зовут на посадку. Следующая остановка Свердловск. В Свердловске попрощался с остальными и остался один. Пошел,  узнал когда рейс на  Магнитогорск и зарегистрировал билет. Времени был еще вагон. Местное время в Свердловске почти такое же, как  вылетели из Хабаровска. Прелесть полета с востока на запад. Время теряешь только в ожидании своего рейса. Съездил в Свердловск, походил по городу, заехал на железнодорожный вокзал, отсюда уходил эшелон в Приморск. Больше трех лет прошло и вот  опять здесь.

      Было довольно холодно, начал подмерзать, ушел на экспресс до аэропорта. Спать  сильно хочется, разница с островом  шесть часов. В аэропорту и присесть  некуда, кругом люди и почему то очень много армян. Походил по залам, поел в буфете дежурную курицу и остальное время до посадки на свой рейс провел с сигаретой.  Объявили посадку на рейс. Зарегистрировались, посидели в накопителе,  поехали к самолету АН-24.

     Сел Виктор и провалился, не помнит больше ничего. Проснулся, трясет за плечо стюардесса
     —Вставай морячок!
      Открыл глаза, в иллюминаторе горят огни, тихо, люди в салоне копошатся. Присмотрелся, горит над  аэропортом – МАГНИТОГОРСК. Прилетел домой. Вышел на воздух, вздохнул полной грудью и задохнулся от ужасного смрада.

Виктор  уже успел забыть, что бывает  такой  воздух.  В аэропорту быстрее сигарету в рот и дым в легкие, полегчало. Автобуса нет, такси тоже, время второй час ночи. Дозвонились в автопарк, прислали дежурный автобус, поехали в город.

Вылез из автобуса  в самом начале улицы Грязнова, у  мебельного магазина, дальше пешком двадцать минут и дом.

Теперь точно  служба закончилась.

 01 февраля 2015 года. Г. Владивосток