Элегия

Новелла

      И я шел; и казалось, за мной также кто-то спешил, чтоб сказать нечто важное и не очень приятное, о чем мне не хотелось услышать нисколечко – настроение грустное. Пришлось шагу прибавить еще, но прибавил и он. Меня это не очень тревожило, стало даже смешно…
      Летний вечер и улочки… Никого, никого…
      Этот мир – лишь пристанище, а где истинный мир?.. Смертным знать не дано… Этот мир чрезмерно жесток и он только для хищников…
      Каждый за себя, а Бог против всех, - пришлось слышать такие слова.
      И лишь сами себе в чем-то можем помочь, ибо истинный Бог живет в каждом из нас… Закавыка есть только одна: помогая себе, не должны забывать и о ближних своих и о всем человечестве!.. Мало кто и способен, увы, быть столь щедрым в реальности, не имея в виду своих собственных отпрысков…
      Кто же этот невидимый?!..
      И я вышел к реке… Песок, травы, кустарники… И вода, всем дарящая жизнь… И пустынно в сей час…
      «Искупайся, Вилен», - и он рядом уже, тот, который преследовал.
      «Почему должен слушать тебя?..» – диалог, разумеется, мысленный.
      «Потому что я есть Подсознание, то есть лучший твой друг!..»
      «Что ж ты раньше со мной никогда не беседовал?..»
      «Да, обычно настаивал, не позволив при том осознать, что по сути решение, как тебе поступить, уже принято мной!..»
      «Это просто насилие!..»
      «Но в итоге сознательно ты со мной соглашаешься сам!..»
      «Искупаться?..»
      «Ага».
      Мне все это не нравилось. Сам себе я не нравился, шизофреником стал!..
      И разделся, нырнул… Вода солнцем прогретая, она теплая, теплая… И лежал на спине, а течение несло… Собеседник молчал, я на небо смотрел… Оно чистое, ясное.. И оно совершенно безгрешное…
      И хотелось стихи сочинять…

Воздух чист, запах влаги, земля,
Во всем этом есть я,
Непорочно зачат, не болван,
Ко всем добр… хулиган!..
Как известный Есенин Сергей,
Не в ладах, к сожалению, с ней,
Говоря о судьбе и о той,
Не пришедшей еще и святой…
Но святые не дружат, а жаль,
С непорочно зачатыми… Даль
И воздух, земля,
Во всем этом есть я.

      Да, один, холостой… Двадцать пять мне всего… А быть может, уже…
      Возвращаться пора!..
      Тень моя стала длинной весьма, смешно видеть ее… Еще теплый песок…
      У одежды сидели незнакомые девушки…
- Слава Богу, пришел!.. – улыбались довольные, говоря обо мне. -  Волновались уже, не случилось ли что!..
- Рад то слышать, что кто-то волнуется!.. Мое имя Вилен.
- Вот, решили с подругой искупаться и мы, - и представились цыпочки.
      Лет по двадцать им, видимо; обе очень красивые, стройные; и в бикини они, сказать можно, что голые…
- Что ж, бегите, красавицы, мой черед за вещами приглядывать!..
      Черт возьми, и у них распрекрасные и манящие задницы!.. Напоказ, напоказ!.. И резвились в воде и дурачились девушки…
      Куда делся мой друг, что бы он посоветовал?.. Но молчало мое подсознание… или делало вид, что ему начихать на дела мои плана интимного.
      Одну вспомнил внезапно историю. Было мне восемнадцать тогда. И подруга была у меня, очень жаждал с которой сближения, не пытаясь познать ее истинных чувств и желании. И успех, отдалась мне однажды она!.. Удивительно то, что я был огорчен, недовольной была и красавица…
- Полагала, ты любишь меня, - упрекнула при том на прощание.
- Полагал, что ты более пылкая!..
      Где любовь настоящая и где только влечение?..
      Тут вернулись купальщицы… Почти спряталось солнышко…
- Будем здесь ночевать?.. – и с улыбкой спросила явно более бойкая, обращаясь ко мне, и уже одеваясь, добавила: – Мог бы нас проводить.
- Да, конечно, да-да!.. – как-никак, а приятные девицы.
      Снова улочки, улицы… Как ни странно, молчали они…
- Ладно, Рита, пока!.. – распростилась одна, та, которая скромная. – До свидания, Вилен!..
- Да, надеюсь, увидимся!..
      И остались одни, но недолгим был путь…
- Поцелуй, если хочешь, меня, - у подъезда сама предложила вторая красавица. – Можешь даже и в губы, Вилен!..
- Да, с большим удовольствием!..
      Они влажные, теплые… как сказал бы поэт, уста девичьи сладкие, но в них не было той, лишь едва уловимой и волнующей искорки настоящей любви, далека от нее Маргарита сама… Да и я влюблен только слегка…
      Брел домой в одиночестве… Знал, не стоит грустить…

                2014 г