Нелюбовь. Глава 6

Незаметно подкралась осень. С Виталием они больше не виделись. Со временем боль притупилась, и Маша мечтала вновь повстречаться с ним. Но напрасно она с надеждой и замиранием сердца выходила из подъезда: его "бэхи" нигде не было.

За лето она сильно исхудала, приобрела ровный золотистый загар, совсем коротко остригла волосы, приобретя сходство с Вайноной Райдер. И ещё больше замкнулась в себе, оборвав контакты со всеми, кроме Леры. Которая теперь "гуляла" с Костиком Степановым, и Маша временно осиротела. Иногда ей приходилось разбавлять их компанию, и всё было даже неплохо, пока Лера и Костя не начинали изображать парочку сплетённых между собой угрей, проталкивая языки друг в друга. В такие минуты Маше хотелось сквозь землю провалиться от неловкости.
Лере она ничего не рассказала, в первый раз утаив что-то от подруги. Но та была проницательна и умна, поэтому не приставала с расспросами, справедливо полагая, что однажды Маша "расколется". Но та и не думала ничем делиться.

- Маш, я так больше не могу, - внезапно сказала Лера. Они сидели в пустом классе и рисовали плакат ко Дню учителя.
- Ты о чём? - Маша отложила фломастер и посмотрела на подругу.
- Ты похожа на живой труп и ещё спрашиваешь, о чём я? Серьёзно? - язвительно спросила Лера, - Короче, Красавина, либо ты рассказываешь, что стряслось, либо я больше вообще не буду с тобой разговаривать. Учти, я не шучу.
Маша тяжело вздохнула. А потом, неожиданно для себя, рассказала подруге всё.
- Ну ты даёшь, - выдохнула Лера, когда она закончила, - Он же самый настоящий псих, я бы не решилась на такое. Страшную жизнь проживаешь.
- Он не псих. Просто ему нравится использовать и играть с людьми, - уныло сказала Маша, - А я, как лохушка, повелась на его бесшабашные поступки и обещания красивой жизни.
- Ты не лохушка, - Лера взяла её руки в свои и улыбнулась, - Ты самая умная и самая необычная девушка из всех, кого я знаю. А он псих и проходимец. И не достоин ни одной твоей слезы, ты поняла меня?
- Поняла, - Маша благодарно посмотрела на подругу. Её удивило то, что она не стала осуждать её за то, что она так глупо рассталась с девственностью.
- Хочешь, пошли сегодня в клуб? Без Костика, только ты и я. Найдём тебе классного мальчика.
- Нет, хватит с меня клубов, - Маша вернулась к плакату, - Давай просто погуляем. Как в старые добрые времена.
- Замётано, - Лера тепло улыбнулась, но потом посерьёзнела, - Тебе очень больно было?
- В смысле? - не поняла Маша.
- Ну...когда он...тебя, - она залилась краской, - В общем, секс - это больно? - выпалила Лера.
Маша рассмеялась с облегчением.
- Сначала больно, а потом нет. А если честно, я не помню. Меня перекрыло уже от того, что он дотрагивался до меня. Чёрт, до сих пор всё внутри переворачивается от воспоминаний. Мне больно от того, что всё это оказалось даже не обманом, а экспериментом, который он поставил на мне.
- Маш, не думай об этом. Все совершают ошибки.
- Как скажешь, - она через силу улыбнулась.
И они вновь склонились над плакатом.



Пасмурным октябрьским днём она шла из школы. Кое-где уже плотным слоем лежал снег, что было вполне обычным для севера. Сквозь снег продолжала пробиваться пожухлая трава, но это не выглядело жизнеутверждающим. "Всюду жизнь", говорила неунывающая Лера, но Маша не разделяла ей оптимизма. Дни без Виталия напоминали серый и вязкий кисель, растянутый до бесконечности.
- Эй! Маша! - окрикнул её красивый женский голос.
Она обернулась и узнала ту самую Юлю с вечеринки. С причёской и сосками.
- Привет, - удивлённо отозвалась Маша.
- Я помню тебя, - на Юле была коротенькая курточка защитного цвета, длинный чёрный шарф, вязаные чёрные же колготки и грубые ботинки с металлическими носами. При этом её кукольное лицо совершенно не сочеталось с подобной одеждой.
- И я тебя, - Маша не понимала, чего ей было нужно.
- У меня пару отменили. Может, сходим куда-нибудь, поболтаем? Ты мне ещё тогда показалась интересной, - Юлины глаза смотрели удивительно умоляюще.
- Конечно. Я не против. Только я не знаю никаких приличных мест в этом районе, извини.
- Зато я знаю. Уверена, что ты даже никогда не слышала об этом месте.

Они прошли пару кварталов. Юля шла быстрым и уверенным шагом, Маша еле поспевала за ней и к концу пути вспотела от непривычно быстрой ходьбы. Девушки остановились у маленького здания с покосившейся вывеской "Ремонт обуви" и стрелочкой, которая указывала вниз.
- Это здесь? - удивлённо спросила Маша.
- Знакомься, бар "Примус", мой приятель держит его для своих. Здесь раньше действительно был ремонт обуви, но потом он выкупил помещение для своих целей. Здесь самый классный самодельный алкоголь.
Внутри было душно и царил полумрак. У Маши возникло ощущение, что она оказалась в чьей-то прихожей. Вешать куртки полагалось в огромный шкаф, напомнивший Маше мансарду, в которой так страшно и внезапно всё кончилось. Повсюду стояли кипы макулатуры, на стенах висели корыта, санки и прочая дребедень, которую можно найти в любой коммуналке. Юля сняла куртку и осталась в белой рубашке с вышивкой. Маша сразу узнала её: Виталий выбрал эту рубашку для неё в самый последний момент, когда они уже стояли на кассе. Та проследила за её взглядом и непонимающе похлопала ресницами. Маша отвернулась.
- Привет, девчонки, - перед ними возник худой, высокий парень с длинными светлыми волосами, - А мест нет.
- Егор, ну ты серьёзно? - Юля капризно надула губы, - Мы, блин, тащились сюда с другого конца города, а ты нас так обламываешь.
- Сорри, гёрлс, но сегодня выступают "Пчёлы", надо было заранее заказывать столик.
- Бля, - выругалась Юля, вновь натягивая куртку, - Пока, ублюдок.
- И тебе всего доброго, красавица, - усмехнулся парень.
- Так, необходимо срочно придумать движуху, - сказала Юля, едва они вышли на улицу. После духоты "Примуса" воздух казался упоительно свежим, - Пошли, дойдём до телефонной будки, надо позвонить.

Две худенькие девушки легко поместились в утробе будки с изрисованными стёклами. Юля опустила монетки в прорезь автомата и набрала номер. Маша смотрела на огни проезжающих автомобилей и размышляла, зачем она здесь. Хотелось уйти, но внутреннее чутьё подсказывало ей, что вечер обещает быть интересным.
- Привет, Дэн, это Юля, - прокричала она в трубку, - Я из будки звоню. Витенька рядом? Дай ему трубку. Ага. Жду. Привет! Я тут с герлой стою, нам хочется оттянуться по полной. Вы с Дэном пустите нас? Устроим чад кутежа. Что? Нет, не с Мышкой. И не с Катей. А вот. Где мы? На Большой, рядом с "Примусом". Там мест нет, типа будет группа местечковая выступать. "Пчёлы". Ага, эти долбанутые панки. Ну, малыш, не ломайся. Да? Отлично! Через полчаса будем. Целую.
Она опустила трубку на рычаг и повернулась к Маше.
- Добро получено. Едем кутить.
- Погоди, мне надо предупредить бабушку.
- А ты примерная внучка? - ехидно поинтересовалась Юля, - Без бабушкиного одобрения и шагу сделать не можешь?
- Представь себе, - Маша нашарила в кармане куртки монетку, набрала номер.
- Алло? - бабушкин голос съедали помехи и треск.
- Бабуль, это я, не волнуйся, я буду поздно, мы с Лерой идём на день рождения к однокласснице, - скороговоркой выпалила Маша.
- А что подаришь? - настороженно спросила бабушка, - Не помню, чтобы ты просила деньги на подарок.
- Ой, она сказала, что ей ничего дарить не нужно. Я написала стихотворение, прочту.
- Ну хорошо, - бабушкин голос потеплел, - Но чтобы в одиннадцать была дома, не забывай, что завтра в школу.
- Да, целую.

Стоял уже глубокий вечер. Они дошли до остановки, успев заскочить в уходящий трамвай. Ехать было совсем не долго. Юля то и дело бросала на свою спутницу долгие взгляды, а Маша смотрела в запотевшее окно, где чья-то озорная рука вывела не очень приличные рисунки.
- Ты пишешь стихи? - спросила Юля, когда они шли по длинной аллее, освещённой тусклыми фонарями.
- Немного.
- Прочти, а? Люблю поэзию.
- Нет, Юль. Они слишком невразумительные и скучные.
- Плевать. Или ты стесняешься? - Юля захохотала и вновь уставилась на неё своими чёрными глазищами.
- Не стесняюсь, - сквозь зубы процедила Маша.
- Тогда читай.
Маша вздохнула. Она считала свои стихи слишком личными, интимными, но ей не хотелось давать этой наглой девице повод считать её стеснительной "бабушкиной внучкой".
редкие девочки попадают в музеи, застеклённые равнодушием.
они теперь - экспонаты. синонимы к слову "лучшие".
я стала одной из них, поднявшись по лесенкам пьедестала.
нас столько по временам и датам бросало, и вот результат -
моя безмолвная мрачность всегда тебя возбуждала.
музейные девочки обитают внутри музыкальных шкатулок.
им целуют лбы и ладошки. но не встречают, не провожают после прогулок.
сонное солнце скользит по тяжёлым шторам и музейным витринам.
мы идём
/моя алебастровость/ и /твоя живость/
и глотаем лето, как витамины.
которые, впрочем, не идут мне на пользу. по-прежнему холодны белоснежные руки.
ты украдкой бросаешь взгляд на часы - верный синоним скуки.
я - хрупкий ёлочный шарик. синоним красивости быта,
рождественский, очень невкусный пряник.
я знаю, сейчас ты уйдёшь. не оставив даже взгляда на память.
вернёшь обратно в витрину, стоять и копить несказанные вопросы.
но вот ты оборачиваешься. и, кажется, я становлюсь чуточку меньше ростом
от счастья.
я - стеклянное чудо. синоним "ищи да обрящешь".
но никто не верит, что такие девочки умеют плакать по-настоящему.
- Ну и всё такое, - неловко закончила Маша.
- Сильно, - Юля посмотрела на неё с некоторым уважением, - Не ожидала.
"Ага, значит, стихи прочесть попросила лишь с целью посмеяться надо мной", подумала Маша. Но промолчала.

Потом они болтали об отвлечённых вещах. Юля рассказывала про Академию художеств, какого-то кудрявого мальчика, классно играющего на баяне, о неизвестных Маше людях. Она кивала и отвечала невпопад на её редкие вопросы. Её не покидало ощущение того, что что-то будет.
Они остановились у обшарпанной пятиэтажки. Юля уверенно толкнула дверь. В подъезде пахло мочой и чем-то жирным. Маша поморщилась и старалась не дышать, поднимаясь по выщербленной лестнице. Идти было недолго, уже на третьем пролёте Юля остановилась и позвонила в квартиру с номером 37.
- Открывай, это мы, - крикнула она, и дверь тут же распахнулась, - Привет, Дэнчик.
Дэнчик оказался рослым парнем, абсолютно лысым, зато со щёгольской бородкой. Его мощный торс обтягивала чёрная футболка, а в руке он держал бутылку пива.
- Здорово, - он обнял Юлю и посторонился, - Входи. Опа, а ты кто, малая? - спросил он, заметив Машу.
- Маша, - смущённо представилась она.
- Ну входи, -  неохотно, как ей показалась, произнёс он, - Меня, кстати, Денис зовут.
В квартире стоял спёртый запах сигарет. На тумбочке - единственном предмете мебели, стоящем в прихожей, - в беспорядке валялись куртки, пальто, шарфы и шапки. Маша с трудом пристроила свою куртёнку на этом шатком Эвересте из верхней одежды и неуверенно прошла в большую комнату. Юля, так и не сняв куртку, курила на диване, щёлкая пультом телевизора. Рядом с ней вальяжно расположилась толстая полосатая кошка. Маша потопталась на пороге и решила пройти на кухню.

Открыв дверь, она почувствовала, как земля уходит из-под ног. На подоконнике, среди разнокалиберного кухонного хлама и бумажных занавесок, курил Виталий.
- Привет, - выпалила Маша от неожиданности.
- Привет, - Виталий был холоден и отстранён. Маша вновь почувствовала себя глупой и незначительной. На нём был белый свитер с чёрными ромбами и узкие джинсы. И он абсолютно не сочетался с этой ободранной  квартирой, с жареной картошкой, майонезными салатами, расположившимися на столе, с окурками в кофейных банках. У него дрожали руки, а взгляд лихорадочно блуждал по комнате, не останавливаясь ни на чём конкретно. Маша без приглашения села рядом, вдохнув его чистый запах, смешанный с табачным.
- Я был неправ тогда, извини, - вдруг сказал Виталий и протянул ей мизинец, - Давай мириться?
Этот по-детски трогательный жест пробил броню ее отчуждения. Она схватилась за его мизинец, как за спасительную соломинку, и поняла, что пристала к своему берегу.
- Не ожидал увидеть тебя ещё раз. Как ты здесь очутилась? - спросил он после окончания примирительной процедуры.
- Юля пригласила, - смущенно ответила Маша.
- Хорошо. Выпьешь? - он указал на бутылку "Русской".
- Нет, я не пью водку.
- Зря.
Он бросил окурок в форточку, встал и направился в сторону зала, откуда доносились обрывки сумасшедшей песенки “Агаты Кристи”.
- Пойдёшь со мной или так и будешь сидеть на подоконнике?
Маша, конечно, пошла. Юля сразу бросилась к нему и крепко поцеловала в губы. Он обвил руками её талию, притянул к себе. Маша почувствовала острый укол ревности и перевела взгляд на Дэна. Тот сидел на кресле и рылся в самодельной аптечке.
- Слушай, ну я же вчера покупал шприцы, ты куда их дел? - крикнул он, обратившись к Виталию, - Кончай сосаться, бля!
- На кухне посмотри, - на пару секунд оторвавшись от Юли, ответил тот.
Маша с ужасом смотрела на происходящее. Шприцы, маты, поцелуи взасос - всё это так не сочеталось с её миром, только-только вернувшим утерянное равновесие.
Она села на диван. Из магнитофона продолжала играть "Агата Кристи":

Девочка девушка женщина
Стадии смерти за одну ночь
От железной любви не бывает лекарств
От железной любви не помочь...

- Вот сейчас-то мы и испытаем все стадии смерти, - засмеялась Юля, оторвавшись наконец от Виталия, - Маш, хочешь попробовать?
- Попробовать что? Наркотики?
- Это не наркотики. Это лекарства от жизни, - ответил Виталий. - Тебя, конечно, никто не принуждает, но на твоём месте я бы попробовал. Не инъекции, конечно. У нас есть забористая травка. Могу забить косячок.
- Нет, - твёрдо ответила Маша, - Есть вещи, которые мимо меня. Наркотики одна из этих вещей.
- Похвально, - ухмыльнулся Дэн, - Не, серьёзно, девушка заслуживает нашего уважения.
- Ей же будет скучно, - встряла Юля.
- Сама согласилась приехать, - возразил Виталий, - В любом случае, это полезный опыт.
Дэн вернулся с ворохом шприцев, высыпав их на столик, стоящий перед диваном, достал из аптечки бело-розовую упаковку с ампулами. Название было тщательно закрашено чёрным.
- Что это такое? - спросила Маша. Первый шок прошёл, на смену ему пришло любопытство.
- Подгон с того света, - хохотнул Дэн и, видя её непонимающее лицо, добавил, - Матушка у меня умерла, эти ампулки от неё остались.

Маше стало не по себе. Возникло желание встать и покинуть это место, но её держало присутствие Виталия. Глупо, но она жадно впитывала каждую черту его лица, пытаясь запомнить. Словно заранее прощалась с ним. Конечно, сегодня он открылся ей с ещё одной, совсем не привлекательной стороны, но она продолжала лелеять нежные чувства к нему в своей душе.
Тем временем, Юля с Дэнчиком уже вкололи себе содержимое ампул. Виталий, однако, воздержался. Сидел в кресле и чуть насмешливо наблюдал за происходящим.
- Обламываешься дико, Виталь, - сказал Дэн, сгибая и разгибая руку.
- Не приветствую я инъекционные вливания. По крайней мере, пока.
Юля перебралась к нему на колени и блаженно закрыла глаза. Над верхней губой у неё выступили капельки пота. Виталий рассеянно поглаживал её по голове, уставившись куда-то в сторону. "Агата" сменилась другой группой, играющей не менее странную музыку:

Розовый снег льется чёрным углём
Из открытых невидящих глаз
Ветер скулит за разбитым окном
Вспоминая, наверно, о нас
Кто-то свернул солнце в тусклый клубок
И забросил в грязь облаков
Hу вот и всё, я бы больше не смог
Hаписать бессмысленных слов...


- Пойдём покурим, - сказал Виталий Маше, когда Юля отлучилась в туалет. Её слегка безумный смех отражался от стен и смешивался с безумием музыки.
- Зачем она позвала меня сюда? - спросила Маша, примостившись на колченогом табурете.
- Решила пометить территорию, - усмехнулся Виталий, - Ещё летом она поняла, что между нами есть какая-то химия. Знаешь, какую истерику я пережил, когда она узрела в моём автомобиле оставленные тобой шмотки. Пришлось отдать всё ей. Надеюсь, ты не в обиде?
Маша покачала головой.
- Я чувствую себя лишней. И потерянной. Это не мой мир и я не хочу быть к нему приближенной.

Виталий затушил сигарету и посмотрел прямо ей в глаза.
- Что для тебя счастье? - задал он неожиданный вопрос.
Маша растерялась.
- Никогда не задумывалась над этим.
- А для меня счастье в познании. Я испытываю настоящее наслаждение, узнав что-то новое. Наркотики - часть моего познания, эксперимент над собой. Так же, как любовь или секс.
- Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, - пробормотала Маша.
- Да. Тебе нужно сделать ещё один шаг.
- Не тебе это решать.
- Разумеется. Ты должна прийти к этому сама, а я буду всего лишь твоим проводником в этом запутанном и нелёгком путешествии.

- Вот вы где, - на пороге кухни показалась Юля. Её волосы были мокрыми от пота, на рубашке проступили тёмные следы. Зрачок сжался в точку, а руки мелко тряслись, но на лице было выражение крайнего блаженства, - Секретничаете?
- Убеждаю Машу присоединиться к вам, - улыбнулся Виталий.
- Маша! - Юля подбежала к ней и неожиданно обняла, - Ты такая классная! Виталь, знаешь, какие стихи она пишет, чума ваще!
- Знаю, - его улыбка стала ещё шире. Маша смутилась и попыталась избавиться от Юлиных объятий.
- Солнце, пойдём в комнату. Тебе полежать надо, слышишь? - Виталий легко оторвал её от недоумённой Маши и повёл по коридору.

Следующие часы Маша наблюдала за трипами Дэна и Юли. Они смеялись буквально каждую минуту, ползали по ковру и выбрасывали вещи из шкафов. Юля целовала то Машу, то Виталия, а Дэн пытался играть на гитаре, то и дело матерясь, когда попадал мимо струн. Виталий многозначительно смотрел на Машу и улыбался. А она сама чувствовала в себе странную лёгкость и веселье. Ей начало казаться всё происходящее очень забавным. Потом они пили чай на неуютной кухне и слушали байки Дэна о его службе в армии. Удивительно, но между ними возникла атмосфера взаимопонимания. Несмотря на то, что двое были под кайфом, а двое - абсолютно трезвы.
- Давай я отвезу тебя домой, - предложил Виталий, едва пробило одиннадцать.
- Ой, я уже давно должна быть дома, - спохватилась Маша.
- Ничего страшного, быстро домчим.

В машине она вдохнула знакомый запах салона из кожи. Тут же ожили воспоминания о весеннем ветре и трассе, о песнях "Агаты Кристи" и белом шёлковом шарфе. Помимо воли, её губы растянулись в улыбке.
- Вспоминаешь тот денёк? - спросил Виталий.
- Да, а как ты догадался? - удивлённо спросила Маша.
- Я сам его изредка вспоминаю. Превосходный день был.Иногда долгая разлука полезна, не так ли?
- Я так далёк от тебя,
Словно один глаз от другого.
Но именно эта разлука
Рождает новое зрение наше, - пробормотала она, глядя на сменяющиеся цифры дисплея.
- Ты читала Кортасара? - удивлённо спросил Виталий.
Маша кивнула.
Оставшийся отрезок дороги они провели в полном молчании. Он высадил Машу у подъезда и уехал, мигнув на прощание фарами. А в голове у девушки до сих пор звучали его слова "Мы обязательно ещё увидимся".