Шотландским пледом я укутал бы колени

Шотландским пледом я укутал бы колени,
И красно чёрным подчеркнув изгибы стана,
На хрупкость плеч набросил шалью тени...
Ты задремала бы в плену видений ...

Не знаю, во вред или во благо человеку дается воображение. Если ты не имеешь отношения ни к искусству, ни к науке - зачем оно тебе? Чтобы приятнее коротать время на транспорте? Строить храмы на песке? Скрашивать бесплодными мечтательными картинами серый конвейер однообразной жизни? С какой стороны ни подходи - как бы не было от него неприятностей больше, чем удовольствия. Рядовой человек с развитым воображением может таких осложнений в жизни себе нагородить, создать такие ситуации, сам себе будет не рад. Потому что фантазия фантазией, но она так уводит от земли, что потом, когда на эту землю возвращаешься, небо становится в клеточку. Видела я таких дримеров, покупающих лотерейные билеты на всю зарплату. Или явившихся в Америку собирать манну небесную среди бесплатно раздаваемых кадиллаков. Или клюнувших на зазывные большие проценты у жульничающих банкиров.

Знаю по работе одну достаточно практичную дамочку, которая, размечтавшись перед компьютером, схлопотала себе мужа по переписке. Ее практичность ее не спасла. А воображение поставило подножку. Всем школьным коллективом, всем кагалом, потом их еле растащили по разным углам - в целости и сохранности. Но я с этой историей не имею ничего общего. Те, кто знает, о чем я говорю, пусть даже не сомневаются - ни о каком реальном попутчике жизни уже почти четверть века не мечтаю. Все жизненные обстоятельства как-то так уютно устаканились, всему было свое время, и на остаток жизни все так хорошо улеглось на какие-то правильные рельсы, что, как бы ни поехала в какое-то время моя крыша, а свернуть с этих рельсов в голову не пришло. От добра добра не ищут. И если я ввязалась в нешуточную электронную переписку с человеком, о котором и сейчас-то толком ничего не знаю, виной тому - мое воображение. Мне представился смешной пузатый дед, со смешными белыми усами и хитроватой умной усмешкой. Хозяйственный - ремонтировал свою протекающую старенькую стиральную машину, драил ванну, хлопал сам свои ковры и спасал их от коварных диких оленей, которые так и норовили эти ковры сжевать.

Мне было пополам, что там у него творилось дома. А привлекло то, что в стихах разбирался куда лучше меня и знал их несметное множество. В поэзии явно понимал лучше меня. До него я таких не встречала. И в моих глазах это был такой плюс! Заворожил Северяниным, свел с ума Бальмонтом, добавил Ахматовой. Этот человек раскусил мою стихотворную слабинку и явно знал, на какие кнопки моей души надо было нажимать, чтобы эта душа воспарила. Он не пропустил без комментария ни одного моего поста, находил возвышенные слова для моих каких-то удачных строчек. Он буквально пас меня в моем журнале, настойчиво приучая к своему неусыпному вниманию. Кому бы это не было приятно! И надо еще было знать меня...Работая всю жизнь в редакциях, в основном - в мужских коллективах, я научилась за словом в карман не лезть, во-первых, а во-вторых, хулиганствуя или озорничая, флиртовать напропалую, пусть и самым невинным флиртом. Это было, как спорт, как стрельба в цель из лука. И можно было шикарно себя чувствовать, зная, что привела в смущение или замешательство такого искушенного явного знатока-сердцееда, каким предстал передо мной в активной переписке этот волшебный дед. Который постоянно твердил о том, какими расписными полотнами раскрасило его жизнь мое виртуальное присутствие в его жизни.

И на какой бы монашеский лад ни была я тогда настроена, в душе-то все же оставалась женщиной. И не просто женщиной, но женщиной, воображению которой нет границ. Вот почему этому лысому, как он утверждал, деду из Коннектикута удалось открыть для меня тайную прелесть изумительных виртуальных миров, где можно познать чистую неземную красоту человеческих отношений, где встречаются родственные души, где эти души парят над мелочной суетой жалкого материального мира. Это было восхитительно! Мне не нужно было впадать в особенный транс, чтобы всеми фибрами своей души растворяться в потрясающих картинах, которые создавались с его умелой подачи моим, чего уж там говорить, очень гибким воображением. Этот человек с его виртуальной сказкой медленно, но верно закрыл собой весь мой горизонт. Мне было все равно, как он выглядит, не было дела до его маленького домика в лесах Новой Англии, клянусь - не интересовало ни его тело, ни его дело. Его сияющая душа захлестнула мой мир, превратила его в сказку. В середине февраля он появился в моем журнале. В апреле я уже изнемогала, если он когда-то не выходил на связь. Каждое его слово сводило с ума. Сами собой пошли стихи. А мой журнал, вместо издания общественно- политического, превратился в дамский альбом, где знойные признания перемежались с романтическими всхлипами.