Тайна виноградника

Меняются декорации, приходят и уходят действующие лица в твоем жизненном спектакле. И удивительно наблюдать течение собственной жизни со стороны. Я в своей жизни прожила несколько жизней, которые никак не похожи между собой. Были разные декорации, были какие-то странные закрученные сценарии - по очереди играла роли героинь, которые между собой не имели ничего общего в характерах. Как будто это была и не я. У меня какая-то очень непростая карма - многогранные касания с многогранным. Через тернии - к звездам в душе?

Хочу рассказать про одну осень - последнюю в Крыму, которая оставила совершенно удивительные впечатления и необыкновенную память. Когда у нас уже был вызов на собеседование в американское посольство, мне пришлось уйти с работы, чтобы доводить до ума все отъездные дела. Но стояла великолепная роскошная осень. В конце сентября в Крыму - как в раю. И оставались свободные, не занятые беготней дни.

И я почему-то так захотела, так захотела попробовать себя на уборке винограда. Виноградники стояли тучные, разноцветные, с тяжелыми гроздьями. Людей не уборке не хватало. Достаточно было сесть на любой рейсовый автобус и остановить его около любого поля, как каждый бригадир схватывал тебя с руками и ногами, обещая, что за работу на поле ты потом сможешь взять с собой сколько и какого хочешь винограда. Решение было принято.

Я затягивала потуже голову шарфом, уходила на самые дальние плантации и оставалась один на один с удивительным миром, который мне приоткрыл свое лицо совсем с неожиданной, мистической, стороны. Знаю, что кто-то не поверит мне, но в эту осень я по настоящему повстречалась со стихиалями, услышала их голос, распознала. Когда. собирая виноград, любовно перебираешь листья и грозди, мысленно разговариваешь с ними и представляешь, что эта древняя мудрая лоза на земле столетиями, что в ней кровь земли-матушки, что эти чудные золотые тугие грозди наполнены таким живительным соком - мир совершенно меняется вокруг. Он слышит тебя, верит твоей любовности и проникает в тебя, а ты растворяешься в нем, и мы становимся единым целым.

Я приникала к виноградным кустам, протягивала руку к гроздям, чтобы очень бережно снять их с лозы и буквально, в действительности - клянусь вам, и дома сто раз рассказала! - я слышала звон сотен маленьких серебряных колокольчиков. Замирая, восхищалась! Ведь это, признавая во мне свою, счастливо и шаловливо, подзадоривая меня и играя со мной, смеялись среди листвы стихиали этого волшебного винограда! Я тогда вспоминала Эрнста Теодора Амадея Гофмана с его более чем странной фантазией в его более чем волшебных сказках. Но, попробуйте меня понять и поверить - тогда, в те дни, мне открылся этот волшебный тайный удивительный мир! Я пришла на виноградник на один день, а ходила потом всю осень не столько за виноградом, сколько на свидание с веселыми счастливыми насмешливыми стихиалями, которые звенели вокруг меня весь день своими чудными колокольчиками в роскошных зарослях лозы.

Приходила на поле одной из первых, весь день не брала в рот ничего, кроме этих тугих бочоночков с золотым соком, и жила днями в самой невероятной сказке, которая могла со мной случиться. Хотя за пару лет перед отъездом происходило в моей семье столько волшебного и невероятного, что мировоззрение каждого из нас перевернулось на сто градусов. А эта осень буквально ввергла в фантастическое существование - я не видела людей вокруг, не помнила - складывала ли я виноград в какие-то ящики, потому что все, что было у меня в душе - общение с распахнувшимся передо мной безмерным радостным миром, который признал меня, открылся. (И теперь все еще зовет меня к себе, узнает - не забывает.) Руки мои ощущали свежую прохладную тяжесть великолепных литых гроздей, слух был обращен в то, чего никто не мог слышать, а душа в ту осень летела в такую высь, отблески которой не оставили меня и до сих пор - как истинное благословение.

В том, что я пишу, главное - не подумать, что я стараюсь создать образную картинку. И не подумать, что я сошла с ума! Все что здесь написано - это попытка показать вам бескрайнее виноградное поле, одиноко затерявшуюся среди этого поля странницу с шарфом-тюрбаном на голове и с совершенно ошеломленным сердцем, пролучившимся через границы невидимых миров и соединившимся с ними в таком экстазе, что эта осень осталась в памяти как самая красочная волшебная, особенная и единственная в ее неповторимости. В следующем письме я попробую продолжить этот рассказ, если хотите...Чувствую себя беспомощной передать то причащение, но как это было волшебно...ВЫ ПОЙМЕТЕ...

...Продолжаю свою вчерашнюю сагу. Не уверена, что смогу завершить и в этот вечер, но - сколько получится. Отдаю себя во власть вдохновению почти двадцатилетней давности, которое никак от этих лет не потускнело. Возвращаясь к теме винограда, я хочу сказать, что с тех пор отношение к нему у меня изменилось - как к живому существу. И когда я вижу его кисти на прилавках, упакованные в пластик, сдавленные и тусклые - мне кажется, что эти ягоды покинула их душа, они - мертвые, как скорлупки без содержимого. Зато даже полудикий - на изгороди вдоль улиц - издалека узнает меня и шлет свою энергию - происходит удивительный обмен бессловесной информацией, энергией, радостью.. Его стихиали они везде - как кислород в воздухе, как стихиали всех растительных существ, как морские, лесные, степные стихиали, наяды, дриады и прочие невесомые незримые элементали и элементы невидимого, но такого чудесного волшебного мира. Частью которого, в своей конечно ипостаси, стали и вы для меня, уважаемый маэстро-) Поймите правильно мою неуклюжую попытку вовлечь вас в мой неведомый вам ранее мир моей необузданной, скрывающейся под скучной маской, фантазии. Сама себя, в своем мирке, и действительно ощущаю подобием Гофмана, глядя на окружающее, как на одушевленный мир во всех его проявлениях.

Так вот, когда я начинаю подробно распространяться о той необычной осени, когда говорю о своих переживаниях - мне не хватает словарного запаса. Потому что происходило нечто совершенно независимое от моего здравого смысла. Иначе бы я не решилась, никогда не помышляя об этом, не имея ни малейшего понятия о том, как это делается, я бы не решилась вдруг пытаться делать из этого винограда ВИНО! Откуда пришла эта мысль, где взялись силы и время , каким образом в доме появилась вся необходимая посуда - я пытаюсь вспомнить сейчас и - не имею понятия. Все как будто происходило само собой. Надо не забывать при этом, что в то же самое время нужно было бегать по ОВИРам, собирать всевозможные справки, улаживать денежные дела. Все шло каким-то невообразимо складным удивительным нереальным порядком, где главной радостью оставался виноград - золотой, вишневый, фиолетовый, червоный, черный...

И вот я вижу себя над огромным тазом с вымытыми, выполосканными до блеска виноградинками, освобожденными от кистей, и я в резиновых перчатках давлю эти ягодки, но у меня не проходит чувство, что на это есть какое-то особое благословение, и работа подвигается очень споро, и стоит вокруг великолепный, прямо церковный, святой древний аромат. Я за день успеваю сходить на поле, присмотреть за своими школьниками, что-то еще и еще, а потом с упоением вожусь с этими ягодами. Каждый вечер понемножку - один большой эмалированный таз волнующей смеси я аккуратно перемещала в десятилитровые бутыли, на которые потом одевала резиновые перчатки и смотрела, как через несколько дней эти перчатки начинали набухать, раздуваться и шевелиться от обилия пузырьков в бутылях - там зрело молодое, натуральное, восхитительное вино. Понятия не имею - не имею понятия, какая память, каких жизней тогда проснулась во мне. Или это насмешливые счастливые стихиали нашептывали мне очередные шаги - как оно должно бродить, как его осветлять, как упаковывать и хранить. Сейчас я не смогла бы сделать ни единого шага из тех удивительных па, которые оттанцовывались каждый вечер вокруг этих бутылей. Мои домашние с открытыми ртами наблюдали за моим колдовством в течение больше чем месяца.

Так или иначе. этот год, эта осень и эта зима - они были в совершенно фантастическом волшебном удивительно удачном кружении. В тот год получалось все. И получилось - неизвестно как (самое главное, я сейчас удивляюсь - как у меня получилось его сохранить сберечь от скисания, от переброжения. Все же было в жаркую крымскую осень) Получилось, что весь северный балкон и все клозеты, и локеры - все было заставлено этим вином, которое было не вино, а фактический чистый отборный лучший сок - без всякого сахара, без дрожжей, без добавления воды. И этот сок стал таким чудом! Никогда и нигде с тех пор я не пробовала такого напитка. Годы до этого, работая в редакции, часто бывала на крымских винзаводах, где "доставала" для своих нужд и бесподобного "Черного доктора" и несравненное, на экспорт, "Пино Гри". В Крыму я узнала истинные достоинства хорошего вина. Но клянусь - и вслед за мной это повторяли те, кто пробовал вместе со мной то мое вино - такого вина никогда не доводилось пробовать ни до, ни после.

Это мне был подарок с тех волшебных, звенящих, разговаривающих со мной полей. Я одаривала вином своих соседей и знакомых, к нам приходили в гости и пили его взахлеб друзья, мы пили его сами, как сок - на десерт, по нескольку раз в день. А оно все не кончалось, как будто возрождалось само по себе. И я не сомневалась в том, кто поддерживает видимость полноты всех диковинных емкостей-))) Думаю, что витаминами, минералами, эндорфинами, амфетаминами в ту зиму мы запаслись на много американских лет вперед. Оно было и хмельное - в меру, и радостное...Густое, с крепким свежим ароматом.Самых разных цветов - от фиолетового, зеленоватого, рубинового до янтарно-золотого. Эти десятилитровые бутыли лучились и сверкали всевозможными оттенками, так бережно храня свежесть и аромат этого чуда, этого невероятного чуда в моей жизни. Чудо это было не последнее и не первое, но единственное и уникальное своей неожиданностью, редкостным подъемом души, самой идеей всего этого веселого ошеломляющего счастливого безумия. Боже мой, сейчас когда мы вместе вспоминаем то время, невозможно поверить, что это действительно могло случиться со мной, что я это смогла сама - интуитивно это одолеть.

Последний раз проститься с крымскими виноградниками я поехала (точно помню!) первого декабря. Поля уже давно были убраны, и вино мое уже торжествовало в своей чистоте, а земля и лоза были припорошены плотным неглубоким снежком. Я сошла с автобуса посреди неоглядного поля и пошла вдоль виноградных рядов. Там кое-где еще висели черные виноградинки. и чувствовало мое сердце, что такая эпопея больше не повторится. Было и грустновато, и очень тихо, но ощутимо горела тогда в моей душе благодарность ко всему, что произошло. Благодарность к великим дУхам воздуха, которые удостоили меня своей близости и благословения. Это было так очевидно. За что? Может чувствовали во мне родственность, близость, пронизанность искренней любовью ...Ведь то, что меня среди всех мирских забот понесло на поле - это был ИХ ЗОВ.

Как бы ни безумно это звучало, но часто-часто мне кажется, что та связь продолжается и сейчас. И когда я остаюсь одна в открытом пространстве, то не сомневаюсь, что окружена такими же дружественными светлыми сияющими силами воздуха. А поскольку полей виноградных здесь не видать, то заботу обо мне взял на себя батюшка-Посейдон с мириадами его незримых непоседам, которые никогда не оставляют меня одну на берегу океана, кружа голову и навевая невероятные мысли. образы и совершенно блаженное состояние души.

А вино с тех пор, даже очень дорогое, мне грустно пить, зная, как мало там истинной души поля, и как равнодушие рук его создающих, погубило основную его силу и прелесть. Поэтому сейчас. если я пью - я пью очень горячее сакэ. И оно приводит меня в блаженное и мечтательное надземное настрое