Проигравший

Каждый из нас, будучи ребенком, так или иначе, падал, разбивал коленки, царапал руки, ноги, лицо, набивал шишки и ходил с синяками, с удовольствием наблюдая, как те постепенно из фиолетового превращаются в желтый и вовсе исчезают. Маленькие радости детства с неотъемлемым атрибутами - йодом, зеленкой и криками "подуй-подуй, щиплет".
Так и я, как все дети, прошел через подобные "забавы", но тогда все это казалось естественным и даже интересным. Все царапины, ранки, ушибы и синяки незаметно появлялись и так же исчезали.
Шло время, я рос, становился серьезнее, увереннее, но... Царапины не исчезали. Мне бы стоило сразу обратить на это внимание, но тогда я списывал все на драки, невнимательность, неуклюжесть и по-прежнему не замечал ран. До одного прекрасного момента…
Обычный день, вернее, вечер. Мать готовит ужин... И надо было ей спросить тогда какую-то глупость... Я вышел из себя, вспылил и закричал. И в тот же миг почувствовал боль. Словно кто-то невидимый ударил тупым лезвием, да так, что от неожиданности я умолк. Огляделся, словно вопрошая "что это было?!", и заметил кровь, тонкой нитью выступившую на уже распухшем пальце. Поначалу я не понял, что произошло. Огляделся в поисках «обидчика». Первое и единственное, что бросилось в глаза - подоконник, и… больше ничего поблизости. Мне показалось это странным, и еще несколько мгновений я стоял, не понимая, как такое могло случиться. Порез… но откуда?
Тот случай я запомнил, но не увидел связи, до следующего похожего происшествия.
Жил я в небольшом городке, который со всех сторон был окружен полями и лесом. Чтобы выбраться куда-то на прогулку или за покупками, приходилось ездить в соседние, более крупные города, которые находились совсем не близко.
В один из таких «ярмарочных» дней я позволил себе повеселиться в хорошей компании и задержался в соседнем городе допоздна. Возвращаться пришлось на последнем автобусе. Вдобавок ко всему, разразилась гроза, и дорогу развезло. Но ни это оказалось самым худшим. На середине пути чертова колымага заглохла, и меня высадили на дороге, посреди поля. Как же я был тогда зол, кричал, посылая проклятия небу, неистово бил лужи и грязь ногой, будто это могло причинить им боль, а дождь в ответ хлестал меня холодными струями. Каждое прикосновение воды резало кожу тонким лезвием, от чего я ругался грязной бранью и кричал от боли, словно зверь. Лишь когда замолкал, чтобы перевести дух, терзания прекращались.
«Хватит! Хватит!!!»,- заревел я, а в ответ меня будто разразило молнией. Вскрикнув, упал на колени, в грязь, и заплакал. Внезапно приступы боли прекратились, тело ныло, но больше ничего, просто дождь и гром, слякоть и ветер.
Не помню, как тогда добрался домой, но когда показался на пороге, мать вскрикнула в ужасе. Не понимая ее слез, я глянул в зеркало и остолбенел – весь в крови, исцарапанная, словно изрезанная кожа – лицо, руки, шея… Списал все тогда на то, что застрял в кустах терновника и с трудом выбирался, но это была отговорка для матери, не для меня.
После того случая в душе поселился страх и непонимание, непонимание самого себя.
Спустя несколько дней, стоя у зеркала, я брился. Произошедшее почти забылось, о том случае напоминали только заживающие порезы и царапины. Тогда я работал и учился, получал второе образование, по тому неизменно опаздывал везде. И в это утро тоже. Торопился. И вновь отвлекла мать. Я порезался и тут же вышел из себя. Разозлился, крикнул на нее и… не поверил своим глазам. В зеркальном отражении на лице выступила «венозная сетка». Я зарычал в гневе, решив, что это все из-за матери. В это мгновение «сетка» проступила сильнее и стала кровоточить, вместе с этим пришла боль. Я вновь закричал и хотел прижать щеку ладонью, но вместо этого одернул руку в отвращении – кровавое сплетение треснуло, и кожа отошла, отслоилась краями ран, как куски штукатурки на старинной фреске. В ужасе я отскочил от зеркала, но когда глянул вновь – ничего не исчезло, стало только больнее. Кто знает, каково это, когда твоя кожа трескается? А я узнал… В ужасе, в отвращении к самому себе смотрел на отражение, от чего все больше злился, выходил из себя. И с каждым новым всплеском, с каждой новой вспышкой гнева на лице проступали все новые трещины. Тогда меня спасла вода. Холодная вода, в которую я окунул голову и держал, пока хватило дыхания. Это успокоило и вместе с тем мои истязания прекратились. Тогда просто промыл раны и заклеил пластырем, сделав вид, что сильно порезался, когда брился. Но то, что я видел, и что понял, не выходило из головы – неужели гнев ранит меня? Абсурдная мысль, но никаких других, логических объяснений не было. Оставалось только убедиться, проверить так ли это, на самом ли деле может быть правдой?
Проверить все решил в вечернее время, на пустыре за городом. Не зная, как нарочно вызвать гнев, достал спички, чиркнул о серную полоску коробка и поднес огонек к ладони. Сильно обжегся и закричал от боли. В то же мгновение ожог разошелся кровавой звездой, такими же отвратительными трещинами. Я закричал еще сильнее, но не от боли, хотя она и разрывала мою руку. От ужаса, что все это правда – монстр, чудовище, изгой, для которого зло, гнев, любые отрицательные эмоции смертельны. Не зная, что делать, обхватил голову руками и, словно безумный, раскачиваясь на корточках, просидел на пустыре дотемна. Домой вернулся поздно, чтобы мать ничего не заметила.
С того момента все изменилось. Я стал сторониться людей, ведь именно они, со своими живыми эмоциями вызывали у меня негативную реакцию. Не понимал, что произошло, почему именно я должен терпеть это и чувствовать себя изгоем, а другие? Что они? И злился, гневался, завидовал, проклинал день, когда родился, самого себя и всех людей, которые счастливы и обычны, живут и радуются, не страдают и не замечают своего зла.
Я забросил учебу, перестал ходить на работу, нашел другую, на дому, чтобы не показываться снаружи, не покидал жилища, стал отшельником.
Вскоре умерла мать. Я продал дом и переехал в соседний город, где меня никто не знал. Поселился на окраине, в старом особняке и все так же не выходил за его пределы. Торговцы приносили мне заказанное продовольствие и оставляли у ворот, а когда становилось темно, я забирал все. Соседи никогда не видели, кто живет в старом доме, и только строили догадки. Вскоре поползли слухи, что в усадьбе обитает ведьма. Матери запрещали детям приближаться даже к моей калитке, жители боялись и обходили дом стороной. А я был только рад, ведь этого и хотел – изолировать себя от всех, кто мог вызвать гнев и негодование. И все же, постоянное терзание и обида на весь мир изуродовали мое тело, раны перестали заживать, потрескавшаяся, изорванная кожа, плоть, уже не реагировали на лекарства. Шрамы, рубцы наслаивались один на другой. Это было невыносимо…
Но однажды в мои двери постучали. На пороге стояла худенькая девушка, бледная как тысячелетнее чудовище, потерявшее свой цвет в глубинах пещер. Она посмотрела на меня своими прозрачными глазами и улыбнулась:
- Я нашла тебя,- произнесла «гостья» и вошла внутрь.
Я не знал кто эта незнакомка, но она словно светилась, почти как ангел, каким его представляли обычные люди.
- Что тебе нужно?- ей не стоило надеяться на мою приветливость, хотя, казалось, что барышня не удивилась.
- Я пришла, чтобы все закончить,- она села в кресло, собираясь начать долгий рассказ,- помнишь, мы были знакомы, когда-то давно, в детстве? Ты был очень милым и добрым парнем и нравился мне. А я… Я была чудовищем, жестоким и глупым, которое творило ужасные вещи с живыми существами и получало от этого удовольствие. Помнишь? Родители водили меня к психологу, надеялись, что с возрастом это пройдет, но ничего не помогало. Отец не выдержал и ушел от нас. Мать во всем винила меня и срывалась, не зная меры. Это было невыносимо. Однажды на улице я встретила женщину, ведьму. Такие люди всегда чувствуют тех, кому нужны. Она знала, чего я хочу. «Помоги, забери всю мою злость» - попросила я ее. «Просто так забрать я не могу, только передать кому-то»,- ответила колдунья. «Хорошо, передай всю мою злость и забери все добро у…»,- тогда на ум мне пришел ты, и я назвала твое имя, я даже согласилась, чтобы ты страдал от этого, лишь бы мне было хорошо. Колдунья сказала, что теперь я никогда не испытаю гнева, злости, обиды и всех тех чувств, которые делают человека чудовищем. С тех пор я ни разу не крикнула, не ударила, не разгневалась… и каждый раз, когда хотела это сделать, часть меня теряла свой цвет, словно в залог – по одному волоску поседели косы, выцвели глаза, побледнела кожа, но я всегда улыбалась и дарила добро. Знаю, что гнев, который перешел к тебе, ранил, в наказание за каждый «грех» и знаю насколько это невыносимо. Шли годы, я страдала от своего добра, ведь не подумала, что человек не может быть только злым или только добрым, он - сплетение эмоций. Я стала искать ту ведьму. И нашла. Вернее, она сама нашла меня. Снова. Но все оказалось не так просто. Старуха сказала, что снять заклятье смогу лишь я сама, если попрошу прощения, заберу свой гнев и верну добро, которое отняла. Я искала тебя, но оказалось, что ты уже переехал, но мне все же удалось это и вот я здесь. Прости меня…
Я слушал молча. Каждое слово. Но ее «Прости» стало последней каплей. Чудовище, из-за прихоти которого вся моя жизнь словно сплошной кровоточащий рубец… Нет, не было ей прощенья…
- Ах ты, тварь…- я вскочил и схватил ее за шею, сдавил. Она захрипела и попыталась сопротивляться.
- Прости меня, прости, отдай мое зло, это выход…
- Выход? Нет, я вижу другой выход… если ты умрешь, все встанет на свои места…- я сдавил сильнее и почувствовал ее конвульсии…
- Да… выход… но не для тебя…- сдавленно прохрипела эта тварь и стихла. Ее тело обмякло в моих руках. Она умерла… но счастливая улыбка застыла на ее устах…
И тут я все понял, она обманула меня! Ей не нужно было ни мое прощение, ни зло, отданное на всю жизнь. Смерть от моих рук – вот ее искупление! Она знала, что мною владеет гнев, и воспользовалась этим, обыграла все так, чтобы я освободил ее от этого проклятия! Жертва, отомстившая за себя…
«Выхода нет, выхода нет!»,- тревожным набатом прозвучало у меня в голове. Выхода нет… Но я, как же я? Эта тварь, изуродовала всю мою жизнь, и теперь, вновь из-за нее, я совершил наибольшее зло…
- Господи! Помоги! Избавь меня от этого! – закричал я, воздев руки, изрезанные гневом.
И тут последняя и самая большая багровая звезда расцвела на моем сердце…
Спасибо…