Наследник

 
     Мой милый друг!
     Это последнее, что я тебе скажу. Мой добрый и наивный мальчик!  Ты тронул меня до глубины души. Ты бросился меня спасать, рискуя своей юной жизнью, в то время, как другие, называя себя любящими и преданными родными, с нетерпеньем ждали момента, когда вода сомкнётся над моей головой.
     Откуда тебе было знать, что тебе меня уже не спасти! Я, дружок, неизлечимо болен. И никто,- кроме тебя до сегодняшнего дня, - не знал об этом. Видишь ли, неимоверно тяжело жить, предполагая в каждом новом мучительном дне последний. И я осознанно выбрал этот путь ухода.
     Но, Боже мой, я понял, что кому-то все-таки нужен. Нужен я, а не мои деньги.
     Спасибо, мальчик мой. И… извини, если огорчил тебя.
     Я пересмотрел своё завещание. Все мои счета и недвижимость после меня перейдут тебе. И ты забудешь, что нужно работать по ночам, чтобы учиться. Ты будешь волен выбирать в жизни то, что по душе, а не разрываться на жалких заработках ради  ежедневного куска хлеба и хилой крыши над головой.
Прощай, твой дядюшка Дэн.    

     Я сложил письмо вдвое и положил перед собой. Я представил себе седоватого и крепкого с виду дядюшку Дэна, одобрительно похлопывающего меня по широкому и загорелому, мокрому от воды плечу. Мерно покачивающуюся на волнах яхту с залитой солнцем и криком чаек палубой. Многочисленную родню, косившуюся с досадой на меня, с притворным умилением на живого дядюшку и с явным сожалением на акулий плавник, разрезавший за бортом волны предзакатного океана.
     Я представил свои будущие выгоды и привилегии, шикарное жилище и обязательные кругосветные путешествия. Воображение нарисовало мне мою потрясающую невесту – смеющуюся синеглазую брюнетку, её знакомое тело. Я подарю ей кольцо с черным бриллиантом – подстать её красоте! И услышу ответ. Конечно же это будет «ДА»! А дальше…
     А дальше…
     Дальше нет.  И не будет.
     Она ничего не скажет. И ничего не произойдёт. Ведь  ничего нет и не было. Ничего: ни девушки, ни завещания. Ни страждущих дядюшкиной  смерти родственников, ни дядюшки, хлопающего меня по широкому плечу, ни широкого плеча у меня. Ни судна, ни акул…
     -  …Вы понимаете?  -  серьёзное деловитое лицо полной женщины неожиданно оказалось очень близко. Мои размышления прерваны. Я, судорожно поправив очки, поспешно закивал, хотя и не понимая суть её претензии. Я так не выношу крика!
     -   Если вы и дальше будете мечтать на работе  – нам с вами придётся расстаться. Это предел! Вы же спите на ходу!... Вы свободны!..
     Я встал и направился к двери. На мгновенье задержавшись перед ней, я кинул взгляд в угол и увидел фигуру человека, далёкого от совершенства: серый помятый пиджак по-сиротски нелепо и как-то уныло запаковывал узкие плечики, серые волосы жалко топорщились на редеющем затылке, серые глаза, увеличившиеся сквозь толстые стёкла огромных очков, наделяли окружающих скучным и потерянным взглядом. Этот человек работает на фабрике наладчиком швейных машин. Он весь – сама нерешительность. Его я не люблю больше, чем крик начальницы. Это объяснимо: он не похож на меня. Он совсем другой.
     Я снова вздохнул и, отведя взгляд от зеркала, вышел вон.