сны

Часть 3
Ночь маньяка.
Она очнулась в полной темноте, то ли от боли, то ли от холода, пробравшегося в самую глубину ее тела. Попробовала повернуться, пошевелить рукой или ногой, но и то и другое было бесполезно, т.к.руки и ноги были крепко связаны и малейшее движение вызывало страшную боль. Ко всему, еще рот был заклеен скотчем, а веревка, связывающая руки за спиной, была петлей накинута на шею. «…Да, запеленали…».Да так, что сама мысль о телодвижениях уже была болью. И тут, к холоду и боли стало присоединяться чувство страха, все больше и больше овладевая ею. А кромешная тьма и гнетущая тяжелая тишина усиливали этот страх. А неизвестность делала его таким же материальным, как веревки и скотч. Где она? Как оказалась в этой темноте. Последнее, что задержалось у нее в памяти, проходивший мимо мужчина, не внушивший никакого опасения, да еще заботливо спросивший, не холодно ли ей. Потом промчалась мимо иномарка, ослепив ее фарами. А потом…потом удар по голове и полет в бездну. И вот, наконец, дно этой бездны. Только не понятное, страшное и холодное дно. Сколько времени она здесь в таком положении? Полчаса? Час? Два? Что дальше? Что ничего хорошего не предвидеться – это точно. Но что? Черт ее дернул оказаться в то время и в том месте. Хоть время было не позднее, рядом находился ж.д.вокзал, оживленная автотрасса. Мысль о том, что никто не знает, где она и что с ней, пронзила как током. «Что за страна с идиотскими законами, где поиски пропавшего человека начинают лишь через трое суток, да и то с подачи заявления. А за эти трое суток человек может быть сотни раз изнасилован и убит».Правда, мысль об изнасиловании не так пугала ее. «Ну, трахнут, ну групповуху сделают, а вот если, что похуже задумают? Господи, за что?».Картины всей ее короткой жизни стали проноситься перед глазами. Всего 18,жить да жить.

Хруст разбитого стекла и мелкого камня прервал ее мысли. Она внутренне напряглась. Шаги медленно, но уверенно приближались. Кто – то, кто знал, что она здесь, подошел и остановился. Она затаила дыхание. Вдруг зажегся свет от включенного фонарика,но этот кто – то не торопился. Он видел, что она очнулась и давал ей возможность, на сколько это было возможным в ее положении, осмотреться и осознать – в какое дерьмо она влипла. Сквозь слезы девушка попробовала увидеть где она, но вдруг резкая боль опять лишила ее сознания. Очнувшись, она поняла, что сидит опершись о стену, правда уже без петли на шее и без веревки на ногах, но со связанными еще руками. Свет фонаря был направлен ей прямо в лицо, что не давало возможности рассмотреть того, кто находился в темноте. Но его молчание и исходящая холодная волна смерти повергли ее в ужас. «Все, приплыли…» - пронеслось у нее в голове.
Он смотрел на женское тело возле стены, еще живое, но на половину уже мертвое от сковавшего ее страха. Никаких чувств, никаких эмоций, ничего по отношению к этой смазливой мордашке. Взгляд скользил по ладной фигурке с аппетитными формами груди, ножек. Фигурке идеальной и, наверняка, познавшей уже мужской член. Минуту – другую, он еще смотрел на нее, пробуждая в себе интерес – ведь эта жертва отличалась от предыдущих какой – то особенностью. Только пока он не мог понять эту особенность. Он подошел к ней, положил фонарь на пол, сделал рассеивающим его свет, присел рядом. Одной рукой провел по ее волосам, мягким и шелковистым, а другой начал медленно расстегивать пуговицы на ее блузке, опускаясь ниже к юбке, оголяя и одновременно поглаживая ластичную кожу ее тела. Она попробовала дернуться, высказывая свое неприятие, но он рукой прижал ее голову к стене с такой силой, что дал понять о бесполезности ее попыток. Расстегнув блузку и бюстгалтер, его рука также медленно опустилась к юбке, расстегнула ремень и молнию. Все это он делал не торопясь, поглаживая, как бы наслаждаясь ее телом, ее беспомощностью и страхом. Лишь трусики он сорвал даже не мучаясь их снятием. Покончив с одеждой, взял фонарь, встал и направил свет на полулежащую – полусидящую перед ним обнаженную фигуру, совершенную во всех отношениях, не смотря на неудобную для нее позу и связанную, скованную ужасом. Вдруг горячая волна обожгла низ его живота и на время сладкой болью застряла там. Потом эта волна начала подниматься, охватывая его всего. Присев опять рядом с ней и положив фонарь, он стал гладить ее соски, периодически наклоняясь и попеременно лаская их языком, слегка покусывая и чувствуя, как они наливаются упругостью и твердостью. О! У него был прекрасный опыт и способность возбуждать женщину в любых условиях. Нежными движениями теплых пальцев, он стал медленно водить по ее животу, подбираясь к тому магнитному месту, запретному для многих и доступному для избранных. « Почему я не был одним из избранных…Зато, теперь я полновластный хозяин этого совершенства».Он почувствовал, как ее дыхание участилось и дрожь, не связанная со страхом или холодом, стала пробегать по ее телу. Когда же, добравшись до ее священного места, средним пальцем стал тревожить ее «пуговку», мастерски, то усиливая, то ослабляя нажим, сладострастный стон вырвался из ее рта. Лишь секунды оставались до того момента, когда блаженство захлестнет ее и отодвинет далеко страхи и неудобства. Одной рукой он продолжал ее доводить до точки великого наслаждения, а другая потянулась в карман куртки, где в чехле лежал остро отточенный клинок ножа и взялась за рукоятку…    

«Все, - подумала она, - какой она будет эта смерть?».Мужская рука, до этого с силой прижавшая ее голову к стене, ослабила нажим и нежно провела по волосам, потом по лбу и вискам, за ухом и задержалась на затылке. Какое – то тепло, словно током, пронзило ее и стало разливаться внутри, теплые пальцы прогулялись по ее груди и задержались на ложбинке. От них исходила такая нежность, такая энергия, что мысль о смерти стала улетать куда – то, уступая место приятному волнению и ожиданию чего – то нового. Даже когда была расстегнута блузка и снят бюстгалтер, снята юбка и сорваны трусики, даже тогда она не испытывала того спокойствия, нахлынувшего на нее сейчас. Лишь когда он встал и осветил ее фонариком, ушедшее чувство страха вновь стало возвращаться. Но не успело оно полностью овладеть ею, как он снова присел рядом и его пальцы стали вытворять несусветное. «А еще говорят, что маньяки – холодные, мерзкие, ужасные выродки». Его теплые руки разожгли в ней такой огонь, какого она не испытывала даже при сексе, а гуляющий по телу и соскам язык, их покусывание и будоражущее щекотание «пуговки» - это было непередаваемо. Сладострастная истома сменялась волнами возбуждения, росшими и поднимающими ее выше и выше. Всем своим телом, всеми клеточками и нервами, она чувствовала приближение того мига, того пика блаженства, когда все остальное становится НИЧТО. «О, боже! Это или Мастер или волшебник! Еще, еще, не убирай руки. Только не останавливайся…» И в тот самый момент, когда все ее Я вознеслось к высшей точке наслаждения, холодное, острое лезвие ножа вонзилось ей в сердце и первая конвульсия фантастического оргазма слилась с первой конвульсией смертельной агонии.

Он сидел в полной темноте, прислонившись к стене, в полной темноте, рядом с остывающим телом. Еще 20 минут назад эта была молодая, красивая и живая девушка. Одной рукой, засохшей в крови, он гладил ее по голове, иногда перебирая локоны волос. Пустота вокруг слилась с пустотой у него в душе и в мыслях. Хотя, нет, где – то в глубине сознания всплыл и не исчезал образ той, которая когда – то приснилась ему, которую потом встретил и полюбил, которую потом потерял по своей глупости. Сегодняшняя жертва, как две капли воды, была похожа на нее. Видно, ни время, ни бурная жизнь, так и не стерли ту любовь, которая долгие годы сидела у него в сердце. Она и сейчас витала над ним и…над трупом. Новая мысль стала зарождаться и расти у него в голове. Для чего? Зачем он делал это? Что дали ему эти убийства? Удовлетворение? Нет. Отмщение? Но, заразившая его смертельной болезнью, неизвестно где, может даже уже в земле. Попытка убежать от прошлого? Но, слишком ужасная и необъяснимая попытка. Ведь совсем недавно он привлекал к себе внимание многих женщин и девушек своим умом, способностями, эрудицией, внешностью, наконец. А в итоге? Несмываемый ярлык МАНЬЯКА – убийцы. «Неужели деградация и падение личности не щадит никого и наступает неожиданно? Что дальше?» теперь ведь даже смерть не смоет его вину и не даст ответы на главные вопросы. И тут же новая мысль озарила его мозг. Он замер на минуту, потом отклеил скотч со рта убитой, наклонился и долгим поцелуем припал к уже холодным губам умершей красавицы. Потом поднялся.
Продолжение следует.