Поцелуй

                Из цикла "Сны"
                --------------
   В каком-то областном городе – два крупных предприятия. Накануне Первомая они, как и все предприятия в городе, готовятся к празднику. Тем более, что им поручено изобразить грандиозную живую картину… Я – корреспондент. Хожу, смотрю, как готовятся к празднику. На одном из этих двух крупных предприятий в приёмной – секретарша, молоденькая, симпатичная девушка Люба, точнее, Любовь Николаевна, но она смущается, когда её так зовут. Разговорился с ней. Она депутат горсовета. Её избрали, чтобы она всюду украшала разные заседания и… прочее: всем приятно видеть красивую девушку, когда она, скажем, принесёт вам бумаги, унесёт и так далее, вообще приятно, когда она ходит возле вас – это как-то тонизирует, вдохновляет начальство. Вот и избрали её депутатом и секретаршей назначили. Это тяготит её, повышенное внимание к ней то есть тяготит. Простая душа. Другая бы такую карьеру на этом сделала…
   Приходит к Любе седовласый пижонистый мужчина – представитель от другого из этих двух крупных предприятий. Ему и Любе предназначено выступать в главных ролях в живой картине на грандиозном праздничном представлении. Седовласый заигрывает с Любой, пытается обнять её, ущипнуть и прочее. Она краснеет… Потом ненароком слушаю разговор этого седовласого пижона с работником предприятия, где работает Люба, – мужчиной тоже преклонного возраста:
   – Ну как… сняли вашего дира?
   – Сняли…
   – Говорят, ох и баня у него была…
   – Да… пришлось и мне там бывать… в лесу сосновом, возле речки. Прислуживал там парень, которого от службы в армии за это освободили… Диру по очереди руководство нашего предприятия спину мыло. Все старались.
– Ты тоже мыл?
– Выпадали случаи…
– А новому… не моешь спину?
– Да я бы рад, да он… не раздевается…
   Старые работники тихонько смеются…
   Первое Мая. С двух сторон к самому высокому месту в городе движутся два многолюдных шествия – колонны работников двух крупных предприятий: с плакатами, флагами, цветами, песнями и плясками. Дорога петляет, идёт порой под самыми облаками. Тогда облака закрывают ноги шествующих и кажется, что люди парят в небе. Потом дорога круто падает вниз, и люди тоже копошатся где-то внизу. Потом – снова вверх. Но постепенно всё ближе и ближе оба шествия приближаются к самой высокой точке города. Вот они уже совсем рядом. И вижу картину: впереди одного шествия несут высоко в небе Любочку во всём красном –она символизирует Революцию, Народ, а впереди другого шествия, тоже высоко в небе, несут того седовласого пижона, что приставал к Любе в приёмной. Он тоже во всём красном и символизирует Партию. Шествия сближаются, и Любочка с пижоном тоже сближаются. Вот они уже совсем рядом. На фоне занявшейся утренней зари седовласый тянется губами к Любе, она подставляет ему свои, и он буквально впивается в Любочку, пытается даже обнять её, но она отклоняется в сторону, вернее, её относят. Гремит музыка «Славься, славься…» Глинки и ещё что-то очень громкое и звучное. Грандиозное торжество! Поцелуй Партии и Революции, то есть Народа. Их снова сближают. Седовласый опять тянется губами к Любочке, но она… стыдливо закрывается рукой, и ему ничего не остаётся, как улыбаться по сторонам: дескать, что с неё возьмёшь – молодёжь, не понимает символического момента.
   … Звенит будильник, но не хочется просыпаться. Меня тормошат. Открываю глаза: моя Любочка будит меня:
   – Вставай, на работу пора!
   – Ох ты, моя «Революция»! – говорю я, обнимая её.
   – Что-то ты… с утра…
– Ах, дорогая, утром-то как раз и горячей всего поцелуи… к вечеру они остывают… а то и вовсе – один тянется, другой отворачивается…