Блэк, вайт, скот, виски или две собаки

ВАЛЕРИЙ  МЕЛЬНИКОВ

          Блэк,  вайт,  скот, виски  или  две  собаки 
     Пьеса  для  театра  в  2-х  частях, четырёх  картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ  ЛИЦА

КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ, коммунист, он же работник собачьего  питомника, 64 года
ГЛЕБ, работник собачьего  питомника, бывший  сотрудник Комитета молодёжных организаций, студент  заочного отделения Высшего учебного заведения, юридического отделения, 23 года
НАТАН, член партии, предприниматель, 62 года

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Железнодорожная платформа одной из республик СССР
ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ
Восьмидесятые годы двадцатого столетия. Это было время, когда  тело Первого Секретаря ЦК КПСС  вместе  с  гробом  гробовщики уронили на   Красной  площади. Это были годы, когда глухой удар о землю, названного выше  артефакта,*  рокочущим  эхом врезался в  белоснежные стены  Дома  советов,  отбился от них и растворился  в  мутных  водах  Москвы реки.

ЧАСТЬ  ПЕРВАЯ

Картина 1. У меня дома  то же  жрать*  нечего. 

*) Просторечное выражение, не  свойственное  литературной  речи.

Слышится шум  отъезжающей электрички. На  платформу  с  тяжелыми  сетками  выбегают  запыхавшийся Кирилл  Степанович, немного погодя – Глеб.

КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ  (нарочито громко). Едрёна кочерыжка! Будь ты неладно! Ушёл-таки. (В сторону Глеба).  Ты чего там прячешься? Ты чего там, понимаешь, прячешься? Думаешь, не вижу? Я все вижу. Людей в округе  полным - полно, стоит только крикнуть. Выходи,  выходи...
ГЛЕБ. Это я, Кирилл Степанович, Глеб.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Какой  Глеб? Новенький, что ли?
ГЛЕБ. Он самый.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Фу ты!  Точно, Глеб. А я, Бог знает, что подумал. Значит, ты тоже  на  электричку?
ГЛЕБ. Не совсем...
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Я  иду и ты за мной, я бегом и ты, понимаешь, бегом. Темно, глаза  уже  не те. Не знал, что и подумать. Народу - никого, ну, я это... и  галопом, как  говорят, по европам.
ГЛЕБ. Да-с. Бежали вы, позвольте  сказать...
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Какой там бежал. Раньше, бывало, бегал,- сейчас не то. Это уже бег пенсионера. Отбегал свое. Тарахтит, как разболтавшийся подшипник. (Показывает на сердце). Ах ты... Торопишься, торопишься, бежишь...
ГЛЕБ. Я  же кричал, чтоб вы подождали,  но  вы...
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Видишь ли, любезный, я уже однажды подождал...  Попросили  закурить... Очнулся  без  пыжиковой  шапки... Так  что, я еще, дорогой, слабо бежал... Так ты один, или  с бандюгами?
 ГЛЕБ. Это вы зря, Кирилл Степанович…

Блэк,  вайт,  скот, виски  или  две  собаки 

КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Теперь-то я понимаю, что зря. Как-то, помню, вообще  опростоволосился. Иду лесной тропой, вдруг  слышу – сбоку шаги. Значит, идет кто-то. Я останавливаюсь,  и  тот затихает. Я трогаюсь с места и тот, значит, шлепает в стороне. Тишина кругом такая, что копчик холодеет. Я, как шальной, бросаюсь на землю и лежу. Лежу, жду. Зубами лязгаю от  холода, и чудится мне, что и тот где-то поблизости  тарабанит  зубами. Такого, братец, страху набрался, что не приведи Господь.  Собрал последние силы и как рванул, понимаешь, в сторону: кусты ломал, как лось.  Пришел  домой весь  ободранный, живого места не было на теле. Смешно и грешно.
ГЛЕБ. И  кто же это был?
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Никого там не было. Испугался я, братец, своих собственных шагов. Шаги мои  эхом  отбивались, а я-то, дурень, чуть штаны государственные не испортил. Эх, молодой человек, это в плохих книжках боятся только плохие люди, а хорошие, мол, ничего и никого не боятся. Нормальным людям закрывать амбразуры страшно, ой,  как страшно. Только они стесняются в этом признаться себе и другим. Вот такие пироги, мой милый. Все  мы люди – человеки…

ГЛЕБ. Ну, сейчас, Кирилл Степанович, не бомбят, поезда  под  откос не пускают… Я, собственно, чего бежал за  вами...
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Ну.
ГЛЕБ (мнется). Так получилось, что я не успел  вам  сказать...
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Говори, если есть что сказать.
ГЛЕБ. Видите ли, нехорошо получается...
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Что ты тянешь кота за хвост! Мнёшься, как красная девица.
ГЛЕБ. Вам не тяжело?
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. В каком смысле?
ГЛЕБ. Не тяжело, говорю, такие тяжести таскать?
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. А-а... Вон  ты про что. Конечно, нашему директору на  казенной  автомашине  куда  легче... Видно, давление падает (показывает на сердце). Мотор сигналит. Что-то непонятное  творится с погодой: то холодно, то жарко, будь оно неладно. Магнитные бури, наверно. Не обращай внимания на мою  болтовню. Я всегда так, когда  насос начинает барахлить. Заговариваю. Раньше, бывало, лето похоже на лето, а зима, как зима. Сейчас, неизвестно что...
ГЛЕБ. Лето - как лето, зима - как зима.
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ.  Да?
ГЛЕБ.  Да.

Блэк,  вайт,  скот, виски  или  две  собаки 

КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Ты, вообще-то, что от меня хочешь?
ГЛЕБ. А вы  не догадываетесь?
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Загадками  говоришь, парень.
ГЛЕБ. Знаете, Кирилл Степанович, меня на всякие там штучки-дрючки  не возьмешь.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ.  Какие, такие?
ГЛЕБ. На всякие там «моторы...»
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. У меня действительно жмет  сердце.
ГЛЕБ. Конечно, конечно, я понимаю...
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ (внимательно  посмотрел на Глеба). М-да. Видно ты из молодых, да ранних.
ГЛЕБ. Точно. Акселерат.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Вот что, Глеб, или как там тебя... Давай-ка прекратим  этот  разговор.

ГЛЕБ. Это почему?
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Не поймешь.
ГЛЕБ (показывает на сетки). А что тут понимать?! Видно, не в первый раз... Практика, так сказать, большая...
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. А твое, какое дело. Взял  и несу. Не чужое  же.
ГЛЕБ. Понятно. Было ваше, стало наше.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Да что с тобой  разговаривать.
ГЛЕБ. Зря. Мы, как говорится, тоже не  лыком  шиты: кое-что понимаем  и  кое  в  чем разбираемся. Так  что, не  надо  со мной разговаривать, как с мальчишкой, не надо, Кирилл Степанович.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ.  Ладно. Поговорим, как  мужики.  Дело это не простое ...
ГЛЕБ. Еще бы. Могут быть большие неприятности.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Что верно, то верно, я расскажу тебе  одну  притчу.
ГЛЕБ. Валяйте. Притчу так притчу. Послушаем.

Блэк,  вайт,  скот, виски  или  две  собаки 

КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ.  В наше время, понимаешь, модно говорить про коррупцию,  воровство общими, туманными фразами. Так вот, начальник  моего  соседа, освещая деятельность своего предприятия, употребил фразу, что-то вроде: «отдельные работники нашего коллектива то-то, то-то и то-то…»  А  высокий представитель возьми, да и попроси,  чтоб он назвал конкретные фамилии. Начальник не подумав, ляпнул  фамилию соседа.
ГЛЕБ.  Ну-ну…
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ.  Сосед разволновался, а тут его попросили объяснить,   почему он не выполняет распоряжения вышестоящих инстанций.  Он  начал  оправдываться: бледнел, краснел... Кто-то в шутку задал пару каверзных вопросов, на которые   сосед  ничего путного со страху ответить не смог, ну и пошло, поехало... Сосед  начал пыхтеть и говорить абракадабру. В общем,  получился конфуз: публика хохочет, представитель хмурится, сосед икает... Это называется: «сыграть в козла отпущения». Понятно, что домой сосед  пришел расстроенный. Ни есть, ни пить не стал. Вышел мрачный, как туча,  на приусадебный участок, увидел на своих   грядках соседскую курицу и в сердцах  бросил  в  нее камень, конечно, чтобы спугнуть. Камень попал в курицу, она упала и начала теребить лапками.  А он возьми, да и перебрось  эту птицу через забор к соседу. Тот увидел, поднял невообразимый гвалт и начал ломать заборишко соседа и кричать на всю улицу о том, что он, работая в лавке, не доливает народу керосин, на чем и нажил себе состояние, которое воняет керосином. Дело дошло до того, что они начали таскать друг дружку за грудки. Короче говоря, на следующее утро будят его на работу, а он не только встать, но и говорить не может, только одним глазом хлопает. Инсульт. Два месяца лежал  бревном. Короче, остался парализованным на одну сторону. Сейчас передвигается черепашьим ходом. Доползет  до лавки с керосином, станет, как столб, и стоит,- зубами  скрежещет,   да, ещё понимаешь, одной рукой тренируется спички зажигать. Впечатляет?
ГЛЕБ. Очень.
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Вот-вот. Ты молодой, поэтому мотай на ус и крути мозгом.
ГЛЕБ. Стараюсь. Только, какая же эта притча?
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Это явь, молодей человек...

Блэк,  вайт,  скот, виски  или  две  собаки 
       
ГЛЕБ. Хм. А хотите, я вам тоже историю расскажу?
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Валяй, пока есть время.
ГЛЕБ. Про скорпиона.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Про скорпиона, так про скорпиона.
ГЛЕБ. Так вот лежит огромный крокодил на берегу своего родного Нила и, как говорится, греет брюхо на солнцепеке. Подползает к нему скорпион, деликатно скребёт по хвосту и жалобным голоском пищит.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Деликатно скребёт?
ГЛЕБ. Я бы даже сказал,- очень деликатно.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Ну-ну...
ГЛЕБ. Крокодил, а крокодил...
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ (включается в игру). Чего тебе скорпион?
ГЛЕБ. Вы что, знаете этот анекдот?
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Понятия не имею. Ты рассказывай, рассказывай, а я тебе буду подыгрывать, как на сцене: я крокодил, а ты скорпион. Ррр... Я - крокодил (рычит). Чего тебе скорпион?
ГЛЕБ (включается в игру). Давайте наоборот: я - крокодил. Чего тебе скорпион?
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Ну-ну... Перевези меня на ту сторону Нила.
ГЛЕБ. Не повезу я тебя, скорпион.
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Почему?
ГЛЕБ. Ты меня укусишь.
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Не укушу, не укушу. Честное скорпионское - не брал.

ГЛЕБ. Говорите, что не укусите?
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Не укушу.
ГЛЕБ. Крестится лапками.
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Не понял.
ГЛЕБ. Скорпион крестится лапками.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ (крестится). Понял. Не укушу.
ГЛЕБ. Укусишь, укусишь. Ты мою мамку укусил на прошлой неделе за нос, после того, как она перевезла тебя на ту сторону Нила.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Ты что, подсматривал за  мной?               
ГЛЕБ. Скорпион  заплакал.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Понял. (Делает вид, что плачет). Я больше не буду кусаться за нос. Ей, ей, не буду. Миленький, хорошенький крокодильчик, перевези меня, пожалуйста, на ту сторону Нила. Мне вот как надо!
ГЛЕБ. Скорпион лапками провел по своему тоненькому горлышку.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Ладно, провел. (Проводит ладонью по горлу).
ГЛЕБ. Ладно, садись на нос. Перевезу я тебя ка ту сторону Нила. Только смотри, не укуси меня, как мою мамку на той неделе.
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Ладно, не укушу.

ГЛЕБ. Нет, скорпион стал креститься.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ.  Опять, что ли?
ГЛЕБ. Ну а как же, иначе крокодил ему не поверит.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ.  Понятно. И что он должен говорить?
ГЛЕБ. Клятву.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Что-то ничего на ум не приходит. Давай я буду крокодил, а ты скорпион. Перевезу я тебя на ту сторону Нила. Только смотри, не укуси пеня, как мою мамку на той неделе.
ГЛЕБ (креститься). Вы говорите: что бы я так жил, как лампочка, днем висел, а ночью горел!
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Это говорит скорпион?
ГЛЕБ. Это его клятва. Вы говорите: чтобы меня сразу везли на трех извозчиках. Один вез меня в больницу, второй кричал: «скорей, скорей», а третий говорил: «не надо, уже поздно…»
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ.  А что крокодил?
ГЛЕБ, Крокодил уши развесил. (Показывает).
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Понятно. Что дальше?
ГЛЕБ. Страстно клянется: «чтобы  я  жил  в  доме из  двенадцати  квартир, чтобы  в каждой  квартире  было  по двенадцати  комнат, чтобы  в каждой  комнате стояло  по  двенадцати  кроватей, и чтобы  меня бросало  в лихорадке  с кровати  на кровать, из комнаты в комнату, из квартиры  в  квартиру, если  я собираюсь  тебя  укусить!»

КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Хорошо, садись, так  и  быть, перевезу тебя  на другую сторону. Что дальше?
ГЛЕБ. Скорпион  садится  крокодилу  на  нос, визжит: «Ты, крокодил душечка!» (Визжит).
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Но ты артист! (Хохочет). Значит так, крокодил быстро доставил скорпиона на ту сторону Нила. И что дальше?
ГЛЕБ. И тут скорпион как укусит  крокодила  за  нос.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Да ну!
ГЛЕБ. Точно, укусил, зараза.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Ну и...
ГЛЕБ. Крокодил как заорет от  боли: «а-а!»
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Тише ты.
ГЛЕБ. «Ты  зачем, скорпион, укусил  меня  за  нос?!»
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Действительно, зачем?
ГЛЕБ. А вот такое он  г...о.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ  (смеется). Очень смешно, даже  живот  заболел. Ээ... Не  понял. Ты, собственно, к чему это?..
ГЛЕБ. А  к тому, уважаемый  Кирилл  Степанович, что доверяй, как  говорится, но и...
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Что «и?»

Блэк,  вайт,  скот, виски  или  две  собаки 


ГЛЕБ (показывает на сетки). Увесистые сетки, а?
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Ты, парень, не спеши, подожди…
ГЛЕБ. Да,  да, Кирилл Степанович. Хитро, хитро,- ничего и не скажешь. Ты не спеши, жди, а он и был таков. Карпэ  диэм - лови...
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Чего?
ГЛЕБ. Лови  момент.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Да... Мельчает  народ  с повышением образования. С одной стороны - образованность, а с другой - тьма несусветная.
ГЛЕБ (в тон). Да что вы говорите?!
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Ты что-то, парень, того... Ты брось, понимаешь, воду мутить. Не надо играть со мной в кошки-мышки.  Я постарше  тебя...
ГЛЕБ.  Это  конечно. Опыта в этих делах, вы хотите сказать, у вас предостаточно? Но и в нашем деле, когда  факт налицо, важным моментом являются мотивы, по которым совершено то или  другое  преступление.

КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Какое преступление?
ГЛЕБ. И, конечно же, очень  важно разобраться в психологии человека, совершившего  проступок  антиобщественного характера, чтобы  затем применить к нему соответствующие  воспитательные  меры.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. А я-то тут при чем?'
ГЛЕБ. Не надо, не надо, Кирилл Степанович! Факты налицо, так что не надо...
КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. Ты брось  это...
ГЛЕБ. Что бросить?
КИРИЛЛ   СТЕПАНОВИЧ. Ты... Ты, собственно, кто?
ГЛЕБ. Рабочий человек, Кирилл Степанович, такой же  рабочий, как  и  вы. Но, в данном случае, это  не  имеет  никакого  значения.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Ты  что  юлишь?
ГЛЕБ. Я? Мне нет никакого смысла  изворачиваться.

КИРИЛЛ СТЕПАНОВИЧ. А у меня  разве  есть  такой  смысл?
ГЛЕБ. Этого  я  пока не  знаю.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Если  ты  ничего не знаешь, так  что  ты  мне  тут голову  морочишь?
ГЛЕБ. Это я-то морочу? Хорошенькое дело! Ты смотри, а! И хватает  же совести  у человека!  Нагадить,  и не иметь мужества честно во всем сознаться. Не понимаю. Хорошенькие  дела, ничего  не  скажешь.
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Видишь ли... (Показывает на сетку). Если ты имеешь в виду это...
ГЛЕБ. Именно это.

КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Понимаешь,  какое дело... Мой сменщик попросил меня оказать ему одну любезность...
ГЛЕБ (перебивает). Наконец-то... Значит, вы говорите, что ваш сменщик попросил  вас  о любезности. Ясно. С ним мы  тоже  разберемся  в  свое  время. Продолжайте. Значит, ваш сменщик... Уточним: какую любезность? (Слышен шум подъезжающей электрички).
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Вот  что, "следователь по особо важным делам",  мне пора. Желаю  успеха. Как  говорится, с дружеским  приветом. (Берет сетки).
ГЛЕБ. Вам  не  тяжело?
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ.  Дурак  ты,  братец.
ГЛЕБ (берет сетку). Вы так считаете? Я помогу...
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Не тронь.
ГЛЕБ. Мне надо вернуться назад, так что я отнесу. ( Кричит). У меня дома  то же  жрать   нечего!
КИРИЛЛ  СТЕПАНОВИЧ. Не тронь, я говорю! Сыщик  доморощенный! Я  на  поезд  опаздываю. (Рванул сетки). Да  пусти  же ты, наконец!  (Глеб  не удержался  на  ногах  и  упал. Растянулся  на  земле  и  Кирилл  Степанович. Слышится  шум  отъезжающей  электрички).

Затемнение.
•  АРТЕФАКТ — (от лат. artefactum искусственно сделанное) ..1) предмет, изготовленный, сделанный человеком 2)] Процесс или образование, не свойственные изучаемому объекту в норме и возникающие обычно в ходе его исследования. Напр., при фиксации гистологического …   Большой Энциклопедический словарь

Продолжение следует.