Бригадир. Часть третья, глава восьмая

                Глава восьмая         
                Лейтенант израненый прохрипел "Вперёд!"
                У деревни Крюково погибает взвод.
                (Слова из песни)

   5 Декабря лейтенант Михаил Ашуков был вызван в штаб дивизии. Поприветствовав его, капитан Асланян предложил Михаилу подойти к столу, на котором была разложена большая карта.

   - Тебе Михаил предстоит большое дело. Завтра начинается наше крупное контрнаступление. Пора уже немцам дать по морде. От твоей роты сегодня ночью в тыл к немцам должны уйти две группы. Одна группа пойдёт в посёлок Красная Поляна, другая в Крюково. С началом наступления эти группы должны будут корректировать огонь нашей артиллерии. Когда наши части будут вступать в эти посёлки, необходимо будет ударить немцам в спину. Понял задачу? Кто поведёт эти группы?

   - Группы поведут младший лейтенант Дрозд в Красную Поляну и я в Крюково.

   - Хорошо, сейчас давай всё обсудим детально по карте.

   Ещё минут сорок Ашуков с Асланяном прорабатывали на карте маршруты движения групп к посёлкам занятыми немцами. Деревню Крюково Михаил взял на себя не случайно. В отличие от Красной Поляны, которая находилась всего в двух километрах от передовой, Крюково находилось от передовой в десяти километрах, на железной дороге Москва - Калинин и немецких войск там было больше. В случае наступления наших войск, Красная Поляна могла быть быстро освобождена. А вот в случае неудачи под Крюково, группа Ашукова была обречена на полное уничтожение. Михаил поэтому и выбрал Крюково себе потому, что не мог иначе. Обсудив с Асланяном все могущие возникнуть при выполнении задания обстоятельства, лейтенант Ашуков отбыл в роту для подготовки людей к переходу линии фронта.

   За четыре месяца, что Михаил командовал ротой, его бойцы столько раз переходили на ту сторону, что это превратилось в обыденную повседневную работу. Кроме того, в оборонительных боях его рота занималась не только разведдеятельностью, но и принимала участие в обычных боях наравне с остальными подразделениями дивизии.

   Линию фронта группа Ашукова пересекла в полночь. В группе было пятнадцать человек, одетых в белые маскхалаты. Вооружены они были автоматами ППШ, ручным пулемётом Дегтярёва. Каждый боец нёс за своей спиной довольно увесистый вещмешок килограммов на двадцать. Сухого пайка взяли минимум, всего на сутки. В основном вещмешки были загружены патронами и гранатами. Разведчики гуськом двигались за своим командиром. Им предстояло ползком преодолеть нейтральную полосу шириной в пятьсот метров и затем незаметно пробраться мимо вражеских позиций. Температура воздуха была минус пятнадцать градусов, мела небольшая позёмка. Разведчикам это было на руку, так как немцам трудно обнаружить в стелющейся позёмке ползущих по снегу людей в белых маскхалатах. Впереди полз Михаил, вооружённый биноклем ночного видения, поминутно приставляя бинокль к глазам. Впереди метрах 50, 60 слева он обнаружил пулемётную точку немцев. В это время в воздух взвилась красная осветительная ракета, освещая всё под собой. На счастье разведчиков ракета повисла намного левее движения разведчиков. Выждав, когда ракета погасла разведчики взяли правее, чтобы проползти как можно дальше от немецкой
пулемётной точки.

   Пулемётное гнездо немцев представляло собой яму, вырытую в снегу и им же обнесённую. Оно напоминало детскую снежную крепость, в которую зимой играли деревенские дети, забрасывая друг друга снежками. Михаил ещё раз посмотрел в бинокль. В снежной крепости сидели два немецких пулемётчика, попыхивая сигаретами. Они даже не догадывались, что в это время слева от них в каких-нибудь двадцати, тридцати метрах ползёт группа советских разведчиков. Оставив позади немецкие позиции, разведчики проползли ещё метров двести до ближайших кустов. Лейтенант Ашуков дал команду остановиться. Передохнув пять минут группа трусцой по снежной целине двинулась на запад. До восхода Солнца необходимо было добраться до Крюково и занять позицию в полуразрушенной железнодорожной станции.

   К деревне Крюково подошли к пяти часам утра с западной стороны. Железнодорожная станция была нерабочей. Боясь прорыва бронепоезда с советской стороны, немцы на железнодорожной станции демонтировали часть рельсов, на всякий случай. На станцию разведчики пробрались без проблем, так как она находилась на западной части деревни и немцы, не опасаясь подвоха именно с этой стороны, охранение здесь не выставляли. Рядом со станцией находилась водонапорная башня из красного кирпича, построенная ещё до революции. Во время проходивших здесь боёв, артиллерийским снарядом ей снесло верхнюю часть.  Сейчас башня напоминала гигантскую паровозную трубу старых дореволюционных паровозов с расширенной верхней частью, торчащую из земли. Казалось, вот сейчас кочегар подкинет в топку угля и из трубы завьётся чёрно-серый дым.

   Заняв позицию внутри полуразрушенного здания станции, Михаил приказал своему радисту развернуть радиостанцию и доложить, что группа прибыла на место и готова приступить к выполнению задания.

   - "Каштан" вас понял. Завтрак начнётся в 9.00, - передали с той стороны.

   "Каштан" - это был позывной группы Ашукова, а время завтрака - это время начала контрнаступления советских войск. По голосу Михаил понял, что с той стороны аппарата находился Асланян. Михаил в бинокль осмотрел водонапорную башню. Из кирпичной кладки башни торчали металлические скобы, по которым можно было забраться наверх. Лучшего места для корректировки артиллерийского огня не придумаешь. Лейтенант подозвал к себе артиллериста-корректировщика, прибывшего вместе с ними и приказал ему вместе с одним из своих бойцов, пока не взошло Солнце, залезть на башню и проверить, удобно ли там место для корректировки артиллерийского огня. Через пятнадцать минут бойцы вернулись и доложили, что место удобное, сверху видна вся деревня. Внутри башни также расположены металлические скобы-лестница и если в верхней части башни положить несколько досок, тогда вообще корректировать артиллерийский огонь с комфортом.До восхода Солнца разведчики оборудовали место для корректировки огня, а для связи с артиллеристом были заранее взяты телефонный провод и полевой телефонный аппарат.

   В девять часов утра, как только над горизонтом появилось Солнце, на востоке глухо загремела артиллерийская канонада. Это советские войска начали артподготовку, началось крупное контрнаступление Красной Армии под Москвой. Через полчаса канонада стихла. В бой вступили танкисты и пехота. Немецкий гарнизон в Крюково переполошился. По деревне начали туда-сюда носиться мотоциклисты, загудели моторы стоявших здесь машин и бронетранспортёров. Через час артиллерист-корректировщик доложил Ашукову, что на восточной окраине Крюкова скопилось десятка два грузовых автомашин и
бронетранспортёров битком набитых солдатами. Видимо немцы собирались выступить на подмогу своим, отражавших атаки красноармейских воинских частей. Лейтенант по карте определил номер квадрата, где скопилась немецкая техника с солдатами и начал по радио вызывать КП дивизии:

   - "Тополь", "Тополь", я "Каштан". В квадрате №4 большое скопление немецкой техники и солдат.

   - "Каштан", я "Тополь". Вас понял. Пусть ждут в гости "огурцы", -
раздался голос.

   "Огурцами" на сленге военных назывались тяжёлые артиллерийские снаряды. Не прошло и пяти минут как на окраине деревни начали рваться тяжёлые 152мм гаубичные снаряды. Это отдельная гаубичная батарея, входящая в состав дивизии нанесла артиллерийский удар по скоплению немецкой техники и солдат.

   - Товарищ лейтенант, подбиты два бронетранспортёра и три машины! - радостно закричал в трубку корректировщик.

   Немцы явно не ожидали такого развития событий. Оставив несколько десятков трупов, немецкие солдаты бросились назад в деревню. И так целый день. Стоило немцам сгруппироваться в каком-либо месте, как тут же наносился удар артиллерией. К концу дня был разгромлен и штаб немецкого гарнизона, который вычислил сидящий на водонапорной башне артиллерист.

   Ночь прошла спокойно. Но на востоке, то усиливаясь, то затихая всю ночь гремел бой. Немцы отчаянно сопротивлялись. Утром в Крюково начали появляться отступающие немецкие войска. Каждый дом они старались превратить в огневую точку, устанавливая там пулемёты и даже артиллерийские орудия. Разведчики тут же передавали координаты этих огневых точек и по ним наносился артиллерийский удар. Ближе к обеду немцы что то прочувствовали, возможно даже засекли работу радиостанции. С водонапорной башни корректировщик позвонил Михаилу и сообщил, что к железнодорожной станции цепью, с автоматами наперевес, идут десятка два немецких солдат.

   - Быстро спускайся с башни, пока не заметили немцы. Твоя работа закончилась, - приказал Михаил корректировщику. - "Тополь", "Тополь", я "Каштан". Нас кажется обнаружили. Готовимся к бою.

   - "Каштан", я "Тополь". Держитесь, мы в пяти километрах от Крюкова. Немцы всё время проводят танковые контратаки, поэтому продвигаемся медленно. Думаю к концу дня войдём в деревню, так что держись Миша. До встречи! - ответил по радио Асланян.

   Михаил быстро расставил своих людей вдоль окон и пробоин в стенах здания, а сам лёг за ручной пулемёт.

   - Открываем огонь только после того, как я дам очередь из пулемёта, - предупредил он всех остальных.

   Рядом с лейтенантом расположился снайпер Гурчаев. Он подул на линзу оптического прицела винтовки и с любовью протёр её рукавом своей гимнастёрки. Вскоре из-за домов появились немецкие солдаты, впереди шёл офицер. Не доходя метров пятидесяти до здания, он остановил солдат и что то сказал. От цепи отделился один человек и направился к зданию. Офицер видимо приказал ему сначала проверить, чтобы не рисковать остальными. На ходу солдат достал из подсумка ручную гранату, намереваясь, прежде чем войти в здание, бросить её в окно. Этого допустить было нельзя и Михаил короткой пулемётной очередью срезал его наповал. Почти одновременно Соломон выстрелил в стоящего офицера и тот, нелепо взмахнув руками рухнул на землю. Из всех окон по цепи солдат застрочили автоматы разведчиков. Солдаты, что то гортанно крича, начали разбегаться во все стороны, но половина из них остались лежать на месте.

   - Ну вот, теперь надо ждать гостей посерьёзнее. Радист, передай в штаб, что приняли бой. Нам теперь отступать некуда, нужно дожидаться своих, - сказал разведчикам Михаил.

   Рядом с собой он положил четыре гранаты Ф-1 "лимонка" и пистолет ТТ, на всякий случай. Ждать пришлось минут двадцать.

И вот между домами, перебегая от дерева к дереву появились фашистские солдаты. Сколько их было неизвестно. Но прежде, чем начать атаку на здание, немцы по нему ударили из миномёта. Первая мина перелетела через здание, а вот вторая упала прямо на крышу. Раздался страшный грохот и сверху посыпались битый кирпич и черепица. Обстрел длился минут десять, которые для Михаила показались вечностью. После миномётного обстрела в атаку пошла немецкая пехота. Ашуков стрелял короткими очередями, конкретно выбирая цели, чтобы было наверняка, да и патроны надо было беречь. Неизвестно сколько времени продлится этот бой. Лежащий рядом с Михаилом Соломон Гурчаев, после каждого выстрела из своей винтовки, что то бормотал на своём бурятском языке.

   Бой длился с полчаса, затем немцы, видимо выдохнувшись, на какое то время прекратили свои атаки. Воспользовавшись передышкой, Михаил подсчитал свои потери - двое легкораненых и один убитый. Убитым оказался артиллерист-корректировщик. Во время миномётного обстрела , половиной кирпича его ударило в висок, смерть была мгновенной. Немцы явно что то задумали.

   - Товарищ лейтенант, немцы нас обходят! - сказал кто то из бойцов.

   - Ясно, хотят повторить атаку сразу с нескольких направлений. Занять круговую оборону!

   Михаил заметил, что неприятель выкатывает на прямую наводку противотанковое орудие.

   - Соломон, ну ка разберись с артиллерийским расчётом!

   - Есть, товарищ лейтенант!

   - Кстати, что ты там бормотал во время стрельбы?

   - Я, после каждого убитого фашиста читал заклятия, отправляя его душу в руки самого шайтана. Этому меня дед шаман научил. Он говорил, что душа плохого человека никогда не попадёт в рай, а только в ад. И чтобы ускорить это, надо прочитать заклятье.

   - А, ну теперь всё понятно.

   Соломон, приложившись к своей СВТ, тремя выстрелами уложил двух человек из орудийного расчёта. Поняв, что по ним ведёт огонь снайпер, немцы что то отчаянно крича и прячась за щитком орудия, потащили его за ближайшее укрытие, толстый столетний дуб, растущий неподалёку. В это время на связь вышел штаб дивизии:

   - "Каштан", "Каштан" я "Тополь". Как у вас дела?

   - "Тополь", я "Каштан". Дела хреновые. Немцы готовят атаку с трёх сторон, да к тому же и пушку на прямую наводку выкатили.

   - "Каштан" держитесь. В наступающем батальоне уже видят окраину Крюкова....

   Договорить "Тополь" не успел. В это время грохнул пушечный выстрел, снаряд влетел в оконный проём и с грохотом разорвался внутри здания. Взрывной волной Михаила отбросило от рации, он сильно ударился о стену и потерял сознание. Когда лейтенант очнулся, он увидел, что над ним склонился Соломон Гурчаев.

   - Потерпите товарищ лейтенант, ничего страшного. Вас ранило в ногу, я уже перевязку сделал.

   Михаил перевёл взгляд на свои ноги. Штанина на левой ноге была разрезана и колено левой ноги было перебинтовано. А разведчики в это время из окон автоматными очередями и гранатами отбивались от наседавших фашистов. Михаил, превозмогая боль в ноге, пополз к пулемёту.

   - Товарищ лейтенант, Вы ранены, полежали бы.

   - Ты что Соломон, с ума сошёл? Фашисты наседают, а я лежать буду? - прижимая к своему плечу приклад ручного пулемёта сказал Михаил.Разбитая взрывом радиостанция теперь не представляла никакой пользы, связь с дивизией была утеряна и приходилось рассчитывать только на свои силы.

   Атаки немецких солдат с небольшими перерывами, когда здание обстреливалось из противотанкового орудия, продолжались несколько часов. Ближе к вечеру немцы решили окончательно разделаться с надоевшими им красноармейцами, засевшими в здании железнодорожной станции. На дороге появился танк, который явно намеревался протаранить сильно разрушенное станционное здание и похоронить под его обломками непокорных разведчиков. Михаил дал длинную пулемётную очередь отсекая от танка вражескую пехоту.

   - Товарищ лейтенант, разрешите мне, - сжимая противотанковую гранату в руке, спросил красноармеец Кириллов.

   - Давай Кириллов, действуй, - мотнул головой Ашуков.

   Медлить было нельзя. Если танк разнесёт кирпичную стену, то здесь же всех под обломками и похоронит. Кириллов ужом

проскользнул в большую пробоину в стене, зиявшую в полуметре над полом и затаился за углом, ожидая, когда можно будет метнуть гранату наверняка. Как только до танка осталось метров пять, Кириллов выскочил из засады и почти в упор ударил гранатой по моторному отсеку. Раздался сильный взрыв, Кириллова откинуло от танка и ударило о стену. Танк был остановлен буквально в двух метрах от стены, которую он хотел протаранить. Бездыханное тело разведчика лежало рядом.

   - Эх Кириллов, Кириллов. Зачем же ты выскочил из-за угла? Ведь мог бы нанести удар, оставаясь в укрытии, - горестно проговорил Ашуков. Кириллову было восемнадцать лет, в разведку он пришёл месяц назад из пехоты.

   Боеприпасов оставалось мало, на одну, максимум две атаки немцев. Но атак больше не последовало и вскоре стало ясно почему. В наступающих сумерках на восточной окраине деревни слышался всё усиливающийся грохот боя. Это наш передовой батальон зацепился за первые дома на окраине деревни. Михаил облегчённо вздохнул. Все немецкие солдаты были брошены навстречу наступающему батальону и о разведчиках, находящихся в разрушенном здании железнодорожной станции, на какое то время забыли.

   Из пятнадцати разведчиков ушедших на задание, в живых остались только семеро. И эти семеро все были ранены. К Михаилу подошёл Соломон. На левой руке ему оторвало мизинец и теперь вся кисть его левой руки была перемотана кровавым бинтом. Но бурят не унывал, главное для снайпера, что осталась целой правая рука с указательным пальцем. Соломон хотел помочь своему лейтенанту перевернуться на правый бок, но тело Ашукова вдруг пронзила такая боль, что он потерял сознание.